ОБЗОР «ПОДНИМИ КРАСНЫЙ ФОНАРЬ» (1991)
"Подними красный фонарь" ("Зажги красный фонарь", "Поднимая красный фонарь").
Трагическая история образованной девушки, ставшей четвёртой женой китайского феодала в 20-е годы, подробно раскрывает коварный механизм и философию тирании, выходящий за рамки чисто китайской традиции.
Китай, 1920-е годы. После смерти отца, 19-тилетняя Сонглиан вынуждена выйти замуж за Чена Зуокуиана, главу знатной семьи. У пятидесятилетнего Чена уже есть три жены, каждая живет в отдельном доме большого поместья. Конкуренция между женами очень сильна, ведь внимание хозяина дает власть, статус и привилегии. Каждую ночь Чен решает, с какой женой он проведет ночь, и перед ее домом зажигают красные фонари. Каждая жена плетет интриги и делает все возможное, чтобы выбор пал на нее. Однако не всегда все идет так, как ты того желаешь...
После завершения университета главная героиня решает покончить с бедным существованием своего семейства и выйти по расчету. Ее совершенно не смущает, что у будущего мужа она будет далеко не единственной женой. Женский коллектив – это ужасно и нет другого фильма, который сумел бы сказать об этом так прямолинейно и красочно. "Подними красный фонарь" – это еще один явный шедевр с уникальным цветовым решением и кучей подтекстов, за которые он и был запрещен у себя на родине.
Деревенская девушка, за дальнейшее обучение которой семья не может больше платить, оказывается в доме с богатыми традициями четвёртой женой. На протяжении всего фильма происходит психологическая шахматная игра, в которой каждая деталь ритуала кажется освящённой веками. Красный фонарь — символ того, что именно сюда придёт Мужчина. Постепенно пышность, подробности ритуала перестают волновать и героиню, и зрителей, и на первый план выступает эмоциональный бунт, в котором не остаётся места разуму. Не остаётся места для живого человека. В финале — мы видим, что прежние традиции отброшены и потеряли истинный смысл. Мужчина не придёт. Красный фонарь - для себя.
ВЕНЕЦИАНСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ, 1991
Победитель: Серебряный лев.
ОСКАР, 1992
Номинация: Лучший иностранный фильм.
БРИТАНСКАЯ АКАДЕМИЯ КИНО И ТВ, 1993
Победитель: Лучший фильм на иностранном языке.
Образованная девушка (Гон Ли) после смерти отца вынуждена стать женой феодала (Цзинву) и вступить в конкуренцию с его другими женами. Многоженство, часто ассоциируемое с исламом, было обычным делом в Китае еще сравнительно недавно, в 20-е годы прошлого века. Тогда и происходит действие фильма Имоу, одного из двух лидеров прославленного «пятого поколения» китайской режиссуры, выросшего на социалистической каторге «культурной революции». Когда в Берлине победил «Красный гаолян», первый фильм Имоу, европейцам было трудно понять, вершина это или стандарт экзотического кино Китая. «Красный фонарь» расставил акценты и закрепил особенности национального стиля. Желтый — цвет солнца и человеческих лиц. Синий — цвет ночи. Красный — цвет украшающих тела женщин тканей, цвет сорговой водки и крови. Красно-сине-желтый колорит, дух мелодрамы на грани трагедии и прекрасное лицо Гон Ли, звезды и подруги Имоу, стали на десять лет фирменным знаком нового китайского кино. «Красный фонарь» — самая большая его жемчужина, хотя есть фильмы более знаменитые и роскошные, например, «Прощай, моя наложница» Ченя Кайге (второго лидера «пятого поколения»). Там вовсю эксплуатируются традиции китайского эпоса, красочные ритуалы оперы, условности театра марионеток. Здесь же — замкнутое пространство замка-тюрьмы-борделя, камерная драма перебродивших страстей, притча о власти без всякой идеологии. Но именно она останется жить дольше всех. (Андрей Плахов)
Первым режиссером, прославившим китайское кино во всем мире, был именно Чжан Имоу. Он получил в 1988 году главный приз в Западном Берлине за «Красный гаолян», а спустя 4 года завоевал и «Золотого льва» в Венеции за картину «Цю Цзю обращается в суд». Впрочем, в последнем случае дирекция как бы оправдалась перед постановщиком за недооценку именно фильма «Подними красный фонарь» на предшествующей биеннале, где он получил серебряный приз, а главная премия досталась Никите Михалкову за «Ургу». Между прочим, уже в 1994 году Чжан Имоу и Никита Михалков вновь сошлись в поединке, теперь в Канне — и оба разделили лишь Большой приз жюри, проиграв американцу Квентину Тарантино. Эта предыстория все-таки имеет значение и для анализа ленты «Подними красный фонарь», как одного из ярких примеров «китайского кинофеномена». Чжан Имоу, безусловно, очень талантлив и владеет многими тайнами мастерства, а по ряду позиций превосходит режиссеров, работающих к западу от Китая, хотя по праву может быть сопоставлен с уникальными творцами кинематографической поэзии и живописи в Японии. В сравнении с более поздней китайской лентой «Прощай, моя наложница» фильм Чжан Имоу выгодно отличается благодаря не только безукоризненной стилистике, но прежде всего, глобальности и глубине авторской идеи. Она выражена будто в форме традиционной китайской живописной миниатюры и лишенной некоторой упрощенности, тем более тенденциозности, все же присущих картине Чэнь Кайгэ. Но вопреки мнению тех, кто разделяет творчество Чжан Имоу на два периода — исторический и современный (три первые его работы относят как бы к вневременным, а последние считаются чересчур актуальными), иносказательная лента «Подними красный фонарь» имеет четкую и значимую отсылку к 20-м годам, эпохе крушения китайской империи. Конечно, Чжан Имоу вновь подтверждает высочайшую изобразительную и кинематографическую культуру, потрясающе выстраивая композицию, завораживающе чередуя крупные и общие планы, снятые чуть сверху (кстати, съемки происходили на острове Тайвань, в сохранившей многовековой уклад китайской усадьбе). Этот постановщик — чуть ли не первый в современном кино КНР, кто обратился к тысячелетним традициям китайского миросозерцания и доказал, что, несмотря ни на какие запреты и идеологический диктат, в культуре Китая остались тесные связи с древнейшей философией и системой отношения к человеческому бытию. Обычная, семейно-бытовая история прихода четвертой жены в дом богатого господина (не случайно он ни разу не показан даже на среднем плане!) без видимых усилий режиссера приобретает экзистенциальный контекст. Однако, лента Чжан Имоу может быть воспринята и как метафора распада империи, сначала частично оккупированной Японией, а позже поделившейся на КНР, Тайвань и Гонконг. Символично то обстоятельство, что постановщику удалось «соединить» распавшееся — фильм финансировался тремя китайскими анклавами при участии Японии. И, между прочим, при сопоставлении с «Ургой» Никиты Михалкова своеобразный «объединительный пафос» китайского режиссера, который сам сочетает в своем творчестве тягу и к истории, и к современности, стремление как к древней культуре Востока, так и к новейшим открытиям кинематографа Запада, безусловно, менее декларативен и лишен нервной публицистичности в финале. Чжан Имоу мыслит категориями вечного, а не сиюминутного. (Сергей Кудрявцев)
Клянусь, я не какой-нибудь Гитлер, и всегда склонна искать в людях и явлениях общий знаменатель, но азиаты — японцы, корейцы, китайцы — это инопланетяне. У них все настолько сложно, церемонно, недоступно красиво, обиходно жестоко, что наши европеоидные дрязги (подрязгиванья) выглядят лишь кошачьими проделками на заднем дворе. Каждый раз, когда мне попадается Их Фильм, я никак не могу разобраться — луноликие режиссеры создают свои миры, или списывают с натуры? Если создают, то лучшей фантастики я не знаю, если списывают — точно инопланетяне. Их кино — как ключ в их сознание. Надо смотреть: вдруг удастся постичь? Фильм начинается с краткого монолога главной героини, которую невидимая мачеха допекла до замужества. Девушка сообщает о том, что жених ее — богатый и уважаемый человек, и тут же, в соответствии уж не знаю с чем — с кодексом самурая, или с правилами могикан — льет слезы, не дрогнув ни одним мускулом лица. Время действия — 1920 год — угадывается не сразу, только после того, как мы узнаем, что девушка шесть месяцев была студенткой, училась. Впоследствии будет часто звучать фраза: "Ты полгода была студенткой, а я — всего лишь оперная певица…", из которой можно сделать довольно занимательные выводы о существующем в стране положении. Девушка, ее зовут Сонг Лин, прибывает в мужнины владения. Это низкий плотный городок с наезжающими друг на друга крышами и небольшими двориками-колодцами. "Четвертая жена приехала!" — встречают ее. "Четвертая жена??" — неприятно удивляется девушка. Отныне у нее нет имени. Для челяди она — Четвертая жена, для других жен — Четвертая сестра. Звать ее по имени может только Господин. Господин будет для нас неясной фигурой, его ни разу не покажут вблизи. Личность его так и останется невыясненной, и род занятий. Таким образом зрителя вынуждают почувствовать отношение к Господину со стороны жен. Для них он как стихия, лотерея, выигрыш и страх в одном лице, потому что с момента поселения в Доме круг их интересов замыкается на Господине — но только как на знаке расположения. Главным же являются бонусы, этим знаком доставляемые — массаж стоп специальными звенящими молоточками, и торжественное зажигание красных фонарей в дворике и покоях избранной жены. Ради этих двух вещей женщины идут на большую ложь и большую жестокость, и каждая раскрытая тайна оборачивается трагедией для всех. В смысле морали сюжет не сказочный: он не о том, как добро побеждает зло. Он о том, что из всех зол побеждает самое большее, принципиально поставившее факт своего благополучия во главу всех глав. Впечатлительные особи после просмотра этого фильма могут приобрести интересную фобию — начать бояться улыбающихся женщин. Но кто может сказать наверняка, что это излишне? В качестве жен в доме присутствуют четыре типажа. Первая жена — словно учительница, в которую юный Господин был влюблен, и женился. Теперь старуха, исполняющая обязанности всеобщей Матери. Вторая жена — приятная перезревающая женщина, простая и наивно заботливая, какой и должна быть Жена. Третья жена — в прошлом оперная певичка, яркая словно бабочка, кокетливая и самолюбивая, исполняющая роль Любовницы (ее двор пока наиболее актуален), и Четвертая жена — суфражистка, решающая в замужестве материальные проблемы — Юная Студентка. Очевидно, что присутствие таких персонажей в Доме создает вокруг мужчины приятное напряжение соперничества, но мы будем наблюдать с другой стороны — с той стороны стекла, где находятся пауки. С этой точки зрения могу порекомендовать фильм инфантильным женщинам, не имеющим опыта общения со свекровями, любовницами и бывшими женами — очень познавательно и поучительно. Ценители атмосферы найдут этот фильм идеальным по степени воздействия как бы изнутри, визионистов порадует обилие прекрасных портретов и натюрмортов, аудалистов — ритмичные завораживающие удары звенящего молоточка, и чарующие неземные арии в исполнении Третьей жены — словно кошка переговаривается с соловьем... Нельзя проспать. Нужно прочувствовать. (Юлия Ульяновская)