ЖИЗНЬ КАК ЧУДО (2004)
ZIVOT JE CUDO

"Жизнь как чудо" ("Жизнь это чудо"). Мечта серба Луки - построить железную дорогу. Ради этого он уезжает с женой и 18-летним сыном Милошом в отдаленную деревню, затерянную в горах Боснии. Поглощенный своей страстью, он не замечает ни недовольства жизнью в местной глуши своих близких, ни приближающихся военных действий. Его жена, не желающая зарывать свой талант оперной певицы, оставляет его, а сын, призванный в армию, попадает в плен. Местная милиция предлагает Луке обменять сына на спасенную им от местных насильников мусульманскую девушку Сабаху. Но Лука и Сабаха полюбили друг друга...

Лука (Славко Штимац), одержимый идеей построить железную дорогу через все Балканы, переезжает из города на захолустную станцию в большой добротный дом. Однако его семье - жене (Весна Тривалич) - оперной певице, и сыну (Вук Костич), мечтающему играть в столичной футбольной команде - не нравится такая жизнь. Жена сбегает с любовником. Сын Милош уходит в армию, и Лука останется один. Скоро до него доходит весть, что началась война, а сын попал в плен. Чтобы освободить Милоша, Лука берет в свой дом Сабаху (Наташа Тапушкович), пленную девушку-боснийку, чтобы позже обменять ее на сына. Между ними зарождается сильное чувство, и перед Лукой встает ... выбор: оставить любимую или навсегда расстаться...

Жизнерадостная, светлая и открытая картина, полная красоты мира и красоты простых, "нефильтрованных" чувств. Главный герой - Лука - немножко сумасшедший железнодорожник, который строит тоннель между Балканами и остальным миром. Его нервная жена Ядранка - оперная певица. Их сын Милош мечтает стать футболистом, однако таланта к игре у него не слишком много. Странная семейка постепенно распадается: жена сбегает, сына забирают в армию, отец все дальше углубляется в связующий разные культуры тоннель… Разрешится ли сложный, коварный конфликт отцов и детей? Может ли новая женщина отца стать препятствием в отношениях с сыном? Победит ли любовь, или бессильно голодное сердце, алчущее любви, против барьеров, ... установленных обществом? "Жизнь - это чудо!" - утверждает известный романтик Эмир Кустурица. Жесткий ритм, тонкий юмор, непредсказуемый финал и, конечно, музыка - сама душа этого фильма Кустурицы.

КАННСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ, 2004
Победитель: Кинопремия французской национальной системы образования (Эмир Кустурица).
Номинация: Золотая пальмовая ветвь (Эмир Кустурица).
СЕЗАР, 2005
Победитель: Лучший фильм Евросоюза (Эмир Кустурица; Сербия и Черногория, Франция).
МКФ В ВАЛЬЯДОЛИДЕ, 2004
Номинация: Главный приз «Золотой колос» (Эмир Кустурица).
МКФ В СОФИИ, 2005
Победитель: Лучший Балканский фильм (Эмир Кустурица).
ЗОЛОТОЙ ГЛОБУС (ИТАЛИЯ), 2005
Победитель: Лучший европейский фильм (Эмир Кустурица), Лучший дистрибьютор («Fandango»).
ЗОЛОТОЙ ОРЕЛ, 2005
Номинация: Лучший зарубежный фильм в российском прокате («Парадиз»)
ЖОРЖ, 2005
Номинация: Лучший независимый фильм.

Рабочие названия картины: «Gladno srce» (Голодное сердце); «Kad je zivot bio cudo» (Когда жизнь была чудом).
Съемки фильма продолжались 13 месяцев практически без перерыва - съемочной группе не везло с погодой, к тому же Кустурица постоянно переписывал сценарий.
Эмир Кустурица: "Все было хорошо, даже учитывая то, что за последние 50 лет не было такого неудачного в плане погоды года, как этот. Я сконцентрировал все свое внимание на внутреннюю архитектуру моего фильма. Я был счастлив и взволнован. Думаю, в таком состоянии я смог так воплотить мой взгляд на свободу, что во время просмотра картины «Жизнь как чудо» может запросто измениться температура в кинотеатрах, может подняться кровяное давление зрителей. Я почему-то верю, что этот фильм способен на такое воздействие".
Роль капитана Алексича сыграл сын режиссера Стрибор Кустурица.
Сын главного героя цитирует Альберта Эйнштейна, поступает на службу в армию в город Нови-Сад, откуда родом первая жена Эйнштейна сербка Милева Марич (1875-1948), и носит имя ее отца - Милош.
Цитата: "Сделал добро - жуй говно".
Саундтрек (исполняет «The No Smoking Orchestra»): 1. In the beginning; 2. Evergreen; 3. Wanted man; 4. Kiss the mother; 5. Moldavian song; 6. Vasja; 7. Dying song; 8. Looking for Luka; 9. Ovo je muski svet; 10. Fatal wounds; 11. Who killed the D.J.; 12. Karakaj; 13. The waterfall; 14. Gladno Srce; 15. Looking for Sabaha; 16 When life was a miracle; 17. Moldavian song. Бонус (в специальном сербском издании): 1. The cat and the pigeon; 2. Bye bye Dobrila; 3. Good news.
Место съемок: Чачак, Мокра Гора, Златибор (Сербия).
Кадры фильма; кадры со съемок - ; .
Фото автомобиля на станции «Golubici», который ездил в кино по рельсам - ; ; .
Транспортные средства, показанные в картине - .
Бюджет: $8,000,000.
Премьера: 14 мая 2004 года (Каннский кинофестиваль).
«Жизнь как чудо» был номинирован на «Золотую пальмовую ветвь», но критики встретили этот фильм довольно сдержанно, в отличие от предыдущих фильмов Кустурицы. Режиссера обвинили в самоповторе и в затягивании фильма, в то же время отмечая безупречную профессиональную работу.
Эмир Кустурица: "«Жизнь как чудо» - печально-оптимистическая картина. Несмотря ни на что, наш главный герой, Лука открыл для себя перспективы любви. А это сегодня самое главное. В прошлом столетии были страшные войны, ужасные конфликты, но я думаю, в душе у людей было больше надежды, чем сейчас. Сегодня смерть становится обычным, каждодневным явлением. Мы, конечно, не должны быть пессимистами, должны воспринимать реальность такой, какова она есть. Мир, в котором мы живем нельзя идеализировать, но каждый из нас может создать свою личную утопию, открыть для себя свой собственный, глубокий внутренний мир".
"Кустурица видит жизнь со всеми ее страхами и драмами, но и с ее радостями" - «Monsieur Cinema».
"Возможно, это наиболее мягкий и оптимистичный фильм Кустурицы" - «Premiere».
Официальный сайт фильма - .
Фильм на сайте AllMovie - .
Стр. фильма на сайте Rotten Tomatoes (англ.) - .
Рецензии (англ.): BBC - ; Movie Gazette - ; DVD Times / Digital Fix - ; Lumiere Reader - ; Plume Noire - ; М. Теллера - ; World Socialist Web Site - ; Reel Life Review - ; Shadows on the Wall - ; Critic Picks - .
Фильм дублирован в 2004 году. Режиссер дубляжа: Всеволод Кузнецов. Роли дублировали: Игорь Тарадайкин (Славко Штимац - Лука Джурич); Людмила Шувалова (Наташа Тапушкович - Сабаха); Людмила Ильина (Весна Тривалич - Ядранка Джурич); Михаил Тихонов (Вук Костич - Милош Джурич); Вадим Андреев (Александар Берчек - Вельо); Андрей Ярославцев (Бранислав Лалевич - Президент); Всеволод Кузнецов (Давор Янжич - Томо Кртола); Александр Комлев (Аднан Омерович - Эсад); Александр Груздев; Александр Новиков; Александр Рахленко; Дмитрий Филимонов; Рудольф Панков.
Эмир Кустурица / Emir Kusturica (24 ноября 1954, Сараево) - югославский и сербский кинорежиссер, отмеченный наградами крупнейших кинофестивалей Европы, включая две «Золотые пальмовые ветви» фестиваля в Каннах; кавалер ордена Почетного легиона, иностранный член Академии наук и искусств Республики Сербской. Кроме работы в кино, Кустурица известен как участник фолк-рок группы «The No Smoking Orchestra» Подробнее в Википедии - .
Владислав Шувалов. «Королевские дебюты Эмира» (к 55-летию выдающегося режиссера кино) - .
Алекс Экслер. «Эмир Кустурица» - .
Интервью Э. Кустурицы - .
Русскоязычный сайт поклонников Кустурицы - .
Неофициальный сайт Э. Кустурицы (англ.) - .
Сообщество «Эмир Кустурица» в «Живом Журнале» - .
«The No Smoking Orchestra» - сербская фолк-рок-группа. Известна, в частности, тем, что в ней в качестве гитариста участвует знаменитый режиссер Эмир Кустурица. Подробнее в Википедии - . Официальный сайт - .
Славко Штимац / Slavko Stimac (род. 15 октября 1960, село Конски Брд) - сербский актер. Начал свою карьеру в 1972 году с фильма «Одинокий волк». После этого, последовала череда работ в многих популярных югославских фильмах 1970-х и 1980-х годов, где он играл детей и подростков (также сыграл роль русского солдата в фильме Сэма Пекинпа «Железный крест», 1977). Этот типаж, созданный в молодости, плохо отразился на его карьере. Ему предлагали подростковые роли, когда ему было уже под 30 лет. Тем не менее, Штимац сыграл главную роль в 2004 году, в фильме Эмира Кустурицы «Жизнь как чудо», через несколько лет после выхода в свет нашумевшего фильма «Андеграунд» (1995), где он сыграл роль душевнобольного. Всего за свою карьеру сыграл уже более чем в тридцати фильмах. Стр. на сайте IMDb - .
Наташа Тапушкович / Natasa Tapuskovic (род. 27 августа 1975, Крушевац) - сербская актриса, наибольшую известность получила после роли заложницы-мусульманки Сабахи в фильме Эмира Кустурицы «Жизнь как чудо». Стр. на сайте IMDb - .
Стрибор Кустурица / Stribor Kusturica (род. 1979, Сараево) - сербский музыкант и актер. Сын режиссера Эмира Кустурицы. Ударник в группе «The No Smoking Orchestra», в которой играет и Эмир Кустурица. В 2007 году Стрибор основал собственную группу «Stribor Kusturica & the Poisoners», которая записала саундтрек к фильму «Завет» (2007). Включая этот, Стрибор Кустурица выступил композитором двух фильмов своего отца (второй - документальная лента «Марадона», 2008). Также он выступил одним из соавторов панк-оперы «Время цыган» (1988). Стрибор Кустурица исполнил роли второго плана в фильмах «Жизнь как чудо» и «Завет» (2007). Кроме того, он написал сценарий для эпизода «Синий цыган» фильма «Невидимые дети» (2005). Стр. на сайте IMDb - .

Босния. 1992 год. Лука - чудаковатый инженер, оставивший родной Белград ради маленького городка где-то в захолустье. Лука одержим идеей построить железную дорогу, соединяющую Сербию и Боснию. Жена Луки - оперная певица Ядранка - страдает от душевной болезни, сын Милош хочет из местной футбольной команды перебраться в столичный «Партизан». Тем временем в Югославии происходят значительные политические изменения. Эти изменения сказываются и на жизни маленького городка. Во время охоты на медведя киллер убивает мэра города - обжору, бабника, но человека, не лишенного определенных положительных качеств. По железной дороге Луки в город прибывают новые хозяева, построившие свою карьеру на торговле наркотиками. Приходит известие, что Милоша забирают в армию. Одновременно с этим ему сообщают, что его ждут в «Партизане». Во время праздника, посвященного покупке нового локомотива, проводам Милоша и представлению нового мэра города, жена Луки сбегает с венгром-мультиинструменталистом. В тот же день капитану Алексичу сообщают, что началась война. Капитан Алексич - преданный родине офицер, осознающий всю бессмысленность начавшейся войны. Вскоре Лука узнает, что его сын попал в плен. Лука рвется в бой, на место Милоша, но капитан Алексич его не пускает. Через некоторое время приятель Милоша предлагает ему забрать себе пленную девушку-боснийку, чтобы впоследствии обменять ее на Милоша. Лука соглашается, и пленная девушка по имени Сабаха поселяется у него в доме. Между ними возникают близкие отношения. Вскоре возвращается жена Луки - Ядранка. Лука и Сабаха собираются бежать в Сербию, но возле реки Дрины Сабаху ранят боснийские партизаны. Путь в единственный на всю округу госпиталь при военной части оказывается долгим, но потерявшая много крови Сабаха выживает. Неожиданно для влюбленных выясняется, что Сабаха включена в списки на обмен между участниками конфликта. Против воли самой Сабахи ее обменивают, тем самым разлучая с Лукой. Возвращается домой и Милош. В сцене обмена Кустурица с сарказмом изображает миротворцев и журналистов. Война заканчивается. Семья возвращается в свой дом возле железнодорожной станции. Лука чувствует, что не сможет так жить, и пытается совершить самоубийство - ложится на рельсы возле одного из тоннелей, но между ним и поездом встает ослица, которая периодически возникает в фильме как символ безнадежной любви. Лука смотрит в сторону поезда и застывает, пораженный: Сабаха приехала за ним в Боснию. Последний кадр фильма символичен: Лука и Сабаха, оседлав ослицу, бегут от всего того, что мешает их любви. ()

[...] Все вроде бы как в его былых шедеврах. Герои так же плачут, хором мастурбируют и поют, нюхают кокаин прямо с железнодорожных путей, свесившись из вагона, животные так же безупречно играют написанные для них роли, медвежья охота перерастает в пьянку, а затем и в гражданскую войну... Инженер Лука, фанатик и романтик, строит, да никак не достроит железную дорогу, которая превратит богом забытый край в туристическую Мекку. Страстно влюбляется в заложницу-мусульманку, которую держит для обмена на плененного боснийцами сына, а она отвечает ему взаимностью. И чудовищная война оказывается чем-то вроде страшной на вид, но беззлобной драки в трактире. Но в таком ... случае решительно непонятно: если все участники балканских войн 1990-х годов были такими белыми, пушистыми и добродушными, каким образом им удалось наворотить такие горы трупов, что для оценки подвигов этих ухарей потребовалось создавать Международный трибунал? (Михаил Трофименков)

Лука давно одержим идеей строительства железнодорожного тоннеля между Балканами и «внешним миром». Он немного чудаковат, но разве не таким должен быть настоящий романтик? Его жена - бывшая оперная певица, сбегает с заезжим музыкантом, сын, едва устроившийся в престижный футбольный клуб, попадает в армию, где-то у горизонта уже гремит эхо войны, а в доме Луки поселяется молодая беженка… Все в жизни бывает в первый раз, вот и мое знакомство с творчеством одного из самых вольнолюбивых режиссеров мира Эмира Кустурицы наконец-то состоялось. Пускай слишком поздно, но это все же лучше, чем вообще никогда. Признаюсь, к просмотру я приступал с большим предубеждением, наслушавшись ... отзывов о его предыдущих картинах, цыганской эстетике, присущей в особенности «Черной кошке, белому коту» и настороженный массовыми восторгами ведущих критиков. Ожидая увидеть неудобоваримый этнический карнавал, рассекаемый красными атласными рубахами, черными, как смоль волосами, и танцующими медведями, я был немало удивлен, узрев картину трогательную, пропитанную неистощимым жизнелюбием и невероятно личную. Словно проецируя на экраны невзгоды, выпавшие на долю всего человечества, Кустурица рисует богатую событиями жизнь обыкновенного человечка, маленького и неприметного снаружи, но безгранично богатого духовно. Открывая сердце миру, он будто сквозь фильтр, пропускает через себя негатив окружающей среды, очищая знакомый ему мирок от скверны, и делая его, пускай чуточку, но все-таки ярче и светлей. И невольно сердце начинает биться уверенней, от осознания того, что где-то рядом живут такие люди, оптимисты по природе, что заражают своим настроем окружающих, а жизнь действительно начинает восприниматься величайшим из чудес. ()

В боснийской деревушке, затерянной в горах, живет семья инженера Луки. Он строит железную дорогу, которая, вопреки развалу великой Югославии, соединит эту глушь с цивилизацией (цивилизация в Боснии весьма относительная - нам ее покажут). Его жена страдает: она - оперная певица, здесь ее таланты нужны не больше, чем теплые кальсоны в Новой Гвинее. Она потихоньку сходит с ума. Определенный надрыв - и в душе сына: он мечтает играть в «Партизане», но местный футбольный социум крайне жалок и совершенно бесперспективен. Вокруг этой семьи, затрагивая и не затрагивая ее - рой всякого народа: олигархи, почтальоны, медсестры, музыканты, солдаты, политики, пастухи… А также куры, ... гуси, коты, собаки, медведи. И ослица, из глаз которой беспрестанно катятся слезы. Из-за несчастной любви. И она хочет умереть. И для этого постоянно изображает из себя Анну Каренину. Впрочем, ложиться под поезд - похоже, вообще боснийская национальная забава. Фильмы Кустурицы неотличимы, как маринованные маслины в банке. Но, похоже, он показывает правду и ничего, кроме правды. Мой югославский друг утверждает, что в районах, откуда Кустурица родом, все такие, как в его фильмах. Да он и сам такой, мог друг, хотя - не босняк совсем, а черногорец, а бабушка у него - еврейка. В югослава не поверишь, пока не увидишь своими глазами. Кустурица в очередной раз открыл нам удивительный и полоумный мир, в котором ссорятся и мирятся десять раз на день. Правда, его очередная история окрашена нотками современной трагедии. В Боснии идет война, и тут уже больше ссорятся, чем мирятся. Но какая у Кустурицы война? Какие-то одиночные люди в форме «шарятся», поигрывая автоматами. Постреливают иногда. Из гранатометов убивают онанистов из лагеря противника. В финале возникают «голубые каски». «Голубые каски» всегда приходят, когда уже все вопросы решены. Война у Кустурицы - это цепь случайностей, каждую из которых по нелепости не с чем и сравнить. Драчки южных славян… Жизнь - это, без вопросов, чудо. Особенно, когда стреляют. Мысль, по сути, оптимистическая. Но в контексте войны - трагическая и надрывная. Фильмы Кустурицы неотличимы, как маслины в банке. Особенно те два, которые я уже видел. Главное, чтобы он и дальше снимал в том же ключе. Кто еще даст нам подобный джаз - югославски безумный, философски бездонный? (Джон Сильвер)

Никого нет хуже, чем Кустурица, в плане придумывания названий. «Жизнь как чудо» Кустурицы - что это? Чудеса балканской войны? Шагаловские влюбленные, улетевшие в поднебесье? Козел с баяном? На самом деле за этим придурковатым логотипом кроются: а) «Баллада о солдате» - потому, что это великое кино о войне, и за кадр, где отец бежит по оврагам вслед за улетевшим футбольным мячиком своего призванного воевать сына, лично я готов удавиться, б) «Рокко и его братья» - потому, что это великий кинороман про то, как разнесло по городам и весям родственников, а за улыбку артиста Штимача (который еще 20-летним играл в «Долли Белл») ... можно удавиться во второй раз, и в) это фильм Кустурицы, поэтому там нет Козла, но есть Ослица, которая от несчастной любви решила на манер Карениной лечь под поезд, Собака, которая с голодухи прыгнула в генеральский джип и съела генеральский обед, и Кот, который играет вытаращенными глазами в сцене бомбежки за четырех актеров. На Каннском фестивале этого Кустурицу не приняли: мол, повторяется. На самом деле это каннские зарапортовались. Давали «Пальмовую ветвь» несобранному «Подполью»; приз за режиссуру - безыдейным «Черной кошке, белому коту». Теперь - впервые - все встало в фокус: абсурд войны, анималистические тенденции, музыкальное варенье. Кустурица снял народное кино - почти индийскую трехчасовую мелодраму с песнями и танцами, убитыми и убившими, с войной, которая виделась в телепередачах, а теперь - жизнь. О чем кино? Муж играет на трубе в бесплатном кружке. Жена - нервная оперная певица, потерявшая голос. Сын - офигенный футболист. Времена - Amaretto Disaronno, самое начало 90-х. Времена их разлучат: сына - в армию, жену - по альфа-самцам, муж останется дома, на полустанке, и влюбится в медсестру. Это про войну. И - про любовь. Оказывается, у нашего недавнего тошного прошлого, которому сгинуть бы в двух строчках мелким шрифтом, да память не дает, может быть высокий кинематографический эквивалент; вот он, перед вами. Оказывается, разброд начала 90-х имеет право на существование, и оно подкреплено кинематографическим шедевром. Вы бы хотели жить в эпоху «Девяти дней одного года»? «Сладкой жизни»? «Касабланки»? Вы жили. Жили в эпоху «Жизни как чуда». «Не шедевр, ну и что? Зато смешно», - как поют в другом, обращенном к куда более элегантным, но менее эмоциональным 20-м фильме - «Только не в губы» Алена Рене. Короче, мы узаконены, товарищи. (Алексей Васильев)

Бегство грешного Луки. Ото ж, ведь, это ж надо ж так, попасть, так попасть. Жил себе бедный Лука, жил поживал, да добра наживал. Ну, никого он не трогал, этот бог с узкоколейки. Строил себе железную дорогу, не напрягаясь, подобно Павке Корчагину, поскольку со времени того напряжения уже лет этак семьдесят минуло, и дороги, наконец, научились возводить при помощи строительной техники. Жил со своей сумасбродной бабой. Любил себе на радость сына. Братался и квасил самогон с соседями и, в общем, не мудрствовал и не бедствовал. А, тут тебе, трах тиби дох, и посыпались на него все тридцать три несчастья. Несчастьем номер ... раз была война. В начале девяностых, как известно, Югославия решила разделиться, но никак не могла найти способ дележки, по-братски или поровну. Так и не придумав, сербохорватобосноалбаночерногорцы устроили друг другу кровавую баню, от которой никак не могут отойти и до сей поры. Тогда же до «отойти» было еще ой, как далеко, все еще только подходило. Несчастьем номер два оказался сын. Ну, то есть, не сын, как сам по себе сын, а сын, как призывник, подлежащий убытию в действующую армию, то есть на ту самую начинающуюся войну. А, как все хорошо начиналось. И в футбольный клуб парня взяли, и невесту ему присмотрели… Ан нет, в ближайшее время парню светила вместо невесты команда: «Рота, подъем», и пуля пролетела и ага… Несчастьем номер три оказалась любовь. Впрочем, о любви мы тут поговорим отдельно. Тут история подлиннЕе выходит. Никакой любви у Луки бы не случилось, если бы не сын, да война. Отпрыск попадает в плен к противнику. По старой военной традиции военные берут заложницу с противоположной стороны, девицу кровь с молоком, и предназначают ее для обмена. Пожить ей, правда, придется до обмена в доме у Луки. Войдя в чужой дом заложницей, Сабаха выйдет из него любовницей. И дела им теперь не будет ни до чего, кроме них самих. Эмир Кустурица, наконец-то, создал очередное творение. В нем великий мэтр, естественно, остается самим собой. Война, не как театр военных действий, а, как театр для трагифарса, цыгане, медведи, песни, стеб надо всем в высшем его проявлении и любовь, как венец творения господня. История внутриюгославского противостояния уже знает не одну попытку экранизировать этот процесс. Кустурица и сам приложил к этому процессу камеру. В киноленте «Жизнь как чудо» война, играющая важную роль в истории противоборствующих сторон, становится некоторым фоном, уходит на второй план. Затем, на второй план уходит сын. Вслед за ними на второй план уходит любовь. И в финале на первом плане оказывается … сам Кустурица - великий режиссер, который может снимать все, что угодно, войну, кровь, любовь, но получающий на выходе исключительно свои представления об абсурдности реального мира, воплощенные в цыганах, плясках, песнях и медведях. Мэтры, обычно присуждающие призы на фестивалях, не ценят самолюбования. Вероятно, именно поэтому, яркий самобытный, перечно-кустуричный фильм «Жизнь как чудо» не получил значимых призов на международных кинофестивалях. Однако, по словам Кустурицы, его это не слишком волнует. Он - сам себе фестиваль. (Игорь Михайлов)

Эмир Кустурица снял крикливую пародию на самого себя, и этот гениальный китч оказался лучшим из фильмов, когда-либо созданных Последним Югославом. Вашему вниманию предлагаются: молодцеватый сын Кустурицы в роли честного армейского капитана, оркестр Кустурицы в роли плохого оркестра и, само собой, прекрасная балканская земля, родящая сплошь милосердных прохиндеев, святых вояк и мудрых домашних животных. Страна, которой, как нам сказали по телевизору, больше нет на карте. Кроме того, на экране присутствует самый лучший из кот из всех котов, когда-либо почтивших собою кинематограф. Сербский кот жрет варенье и страшно пучит глаза, будучи обстрелян мусульманскими гаубицами. Он обладает великой массой достоинств, этот кот, и ... удавись ты на хвосте, проклятый поролоновый Гарфилд. И все это вертится, и сыпется штукатурка, и твоя женщина, уже распятая в чьем-то снайперском прицеле, любит как никогда. Кустурица всегда снимал картины, в которые надо либо безоговорочно влюбляться, либо уходить прямо посреди сеанса, демонстративно сплюнув в экран на манер биндюжника. Однако именно его «Жизнь это чудо» ставит перед выбором как никогда жестко. Здесь слишком многое надо простить - бесчисленные самоповторы, вроде парящих над холмами и долами влюбленных или этих проклятых гусей, которые вечно путаются под ногами у добрых поселян. Неотвратим и навязчивый лубок «мы, сербы, конечно, провинциальные придурки, но добрые внутри». И противоестественная любовь Кустурицы к кабацким гэгам класса «футбольной штангой, да по морде». И этот его халтурный монтаж. И батальон трогательных бездарей в кадре, плод обезумившего кастинга. Короче, обычный набор, за который режиссера раньше осыпали каннскими наградами, а в этом году демонстративно обнесли. Так вот. Можно, конечно, покориться этому скорбному списку и уже никогда не узнать, найдет ли сербский железнодорожник Лука свою любовь, мусульманскую красавицу Собаху. Вернется ли к Луке его сумасшедшая жена-певичка, сбежавшая с венгром-мультиинструменталистом. Пнет ли еще хоть раз мячик его сын-футболист, захваченный в плен на войне, которой, как обещал честный армейский капитан, точно не будет, потому что она никому не нужна, эта война, ни сербам, ни мусульманам. Так и не понять плачущей ослицы, которая весь фильм пытается кончить глупую свою ослиную жизнь под колесами локомотива. Не сыграть в шахматы, приклеенные к доске джемом, потому что обстрел, и дом станционного смотрителя сильно шатает. Наконец, никогда не узнать, как солдату трахнуть пингвина. А можно не так, можно не покориться. И не пытаться Кустурицу потреблять (какая же мудрая нецензурщина!), а со-чувствовать и со-участвовать его выходкам. И тогда самоповторы с гусями вдруг окажутся приемом из экзотических единоборств, смертельным ударом в эмоциональный центр, который режиссер прилюдно оттачивал пятнадцать лет. И вот он сделался неотразим, этот удар, и зрителю можно умирать от счастья. А глупый балканский лубок станет такой же реальностью, просто он немного лучше ее. И актеры прыгнут выше головы, из провинциальных шутов сделавшись конкурентами Тома Хэнкса. И жизнь, забодай ее комар, действительно станет чудом. Кустурица, сделавший рефреном картины железнодорожную любовь, сам превратился в чумазого машиниста: шедевр «Жизнь это чудо» под его управлением искрит, чадит и медленно разгоняется. Но когда развел пары, да набрал ход - уж лучше не стоять на путях у высоких чувств. Если, конечно, ты не влюбленная ослица. (Petroo, )

Эмир Кустурица давно запатентовал себя как культовый режиссер, и его новоиспеченный фильм полностью отвечает типичному почерку мастодонта югославского кинематографа. Все типичнейшие национальные прибамбасы, присущие этому киноделу, сохранены. Народная музыка, а также прочие атрибуты - гарантируются. И все бы ничего, но заметно, что автора подзамкнуло на своем стиле, что ничегошеньки нового мы не увидим. Смотришь и подмечаешь: это уже было, и это уже было, и такую ситуацию уже видывали, да не раз. В этом смысле те зрители, что не смотрели предыдущих фильмов Кустурицы, находятся в более выгодном положении. Их сознания не подвергаются атаке со стороны многочисленных ассоциации, параллелей и дежавю. Оптимальный ... оптимизм. Автор «Жизни как чудо» явно считает, что поход в кино должен приносить зрителям одни лишь радость и удовольствие, а если оратор шутит реже, чем раз в десять минут, слушатели начинают скучать. Именно поэтому старательно отобранные шутки-мишутки повторяются с завидной регулярностью. Как только возникают продолжительные диалоги с претензией на серьезность или пафос - ждите прибауток. Режиссер как бы опоминается, и быстренько вставляет в повествование какую-нибудь забавную вещицу. В анонсах говорится, что, дескать, мы вот тут сделали картину, обнажающую нелепость и противоестественность войны. На самом деле у авторов получилось - совершенно загадочным образом, надо сказать, - продемонстрировать комичность войны. Это, знаете ли, когда снайпер рассматривает в прицел голую девичью попку, а при бомбежке герои мажут вареньем шахматы - для пущей устойчивости. Таким вот образом и формируется некое типично Кустуричное отношение к жизни. Однако если в предыдущих фильмах режиссера присутствовала некая смутно трагическая подоплека, то здесь она несколько (и совершенно зазря) погашена. Сахар - рафинад. Каждый герой «Жизни» вызывает у зрителя сильнейшее умиление. Есть подозрение, что во время съемок все непрерывно угощали друг друга сладостями и вином - для поддержания хорошего настроения. Все до того здорово, мило и сахарно, что спустя какое-то время хочется ввести новый термин для характеристики предметов и явлений окружающего мира - «кустуричный». И использовать его по прямому назначению - кустуричный человек, кустуричный вечер, кустуричная обстановка… На фоне всех этих «ути-пути» абсурдно и неестественно смотрятся патетико-драматические сцены. Становится некомфортно и очень неудобно за актеров. Возникает непреодолимое желание дать им валерьяночки и напомнить о чем, собственно, идет речь в этом кино. В некотором роде поражает воображение и визуальная компонента. Пространство экрана наполнено всякими штучками, штучечками и штуковинами: от гамака напротив железнодорожных рельсов до пухлых танцующих близнецов. При этом никого уже не удивляет, что самые яркие и запоминающиеся персонажи - это животные. Моими, к примеру, фаворитами стали прожорливый кот и влюбленная ослица. Эти миленькие детальки, конечно же, не окончательно выбиваются из контекста, но и нельзя сказать, что они органично в него вписаны. Как-то вдруг так получается, что фильм весь построен именно на этих фишечках, а развернутая и интересная драматургия здесь и не ночевала. Увы, самые выигрышные моменты эпизодичны или оторваны от главной сюжетной линии. «Жизнь как чудо» производит стойкое впечатление двухчасового ералаша, который спокойно можно было бы разбить на десяток другой короткометражек. И все были бы счастливы. (Марина Гаврилова)

«Жизнь прекрасна» - утверждал итальянец Роберто Бениньи в фильме о холокосте. «Жизнь чудесна» - вторит теперь серб Эмир Кустурица в картине о балканской войне. Одни режиссеры нас смешат по долгу службы, другие - потому что такое мироощущение. Кустурица из вторых. Он так энергетически заряжен, что фильм искрит от перегрева. Таков и его герой Лука - белградский инженер, приехавший в провинцию строить железную дорогу, чтобы наконец преобразить жизнь. У него жена - оперная певица, из чего автор извлекает массу абсурдистского юмора. У него сын футболист, которого забривают в армию. Он верит в лучшее и, как любой оптимист, не хочет замечать, что ... уже война, что абсурд становится зловещим, что жена ушла, а сын далеко. Но Кустурица не был бы собой, если бы к герою не приходила новая большая любовь в лице плененной им мусульманки, все вокруг не грохотало бы музыкой и общим ором, а каждый кадр не был бы по-цыгански цветаст и неизменно смешон. «Весь мир - театр, и люди в нем актеры» - эти шекспировские слова неоднократно звучат в фильме и стали его стилеобразующим принципом. В сотворенном Кустурицей изумительно натуральном мире он богато оркеструет все, даже бесчисленные потасовки - есть сцена, азартом и ритмами повторяющая «музыкальную драку» из «Веселых ребят». Этот вольный балканский гений непонятным образом заставляет играть даже животных - бесчисленных гусей, голубей, ослов и особенно фирменного черно-белого кота, которому в картине поручена важная роль. При том, что события катятся лавиной, а каждая коллизия доводится до комического абсурда, смысл и суть фильма - поверх фабулы. Это вообще не рассказ про некий сюжет, а музыка души. Люди пируют и смеются во время перманентной чумы - только это и позволяет человечеству выживать. Прямая речь. Эмир Кустурица о сознательной слепоте: - Герой фильма Лука долго не верит, что уже идет война. Такое случалось и со мной. Я был в Париже, когда загрохотало. И целых сорок дней не мог поверить, что случилось самое страшное. Так бывает в старых телекамерах: ты ее передвинешь, а в кадре еще прежняя картинка. Целое поколение людей в Югославии не могло осознать, что - война. Лука - из них. Он оптимист: у него впереди большая любовь. Но все прочее ужасно. Мы все, конечно, не должны предаваться пессимизму, но нужно быть реалистами. ХХ век был полон конфликтов и войн, но надежды там было больше, чем теперь, когда смерть стала обычным делом, и мы ее наблюдаем ежедневно. В этом нашем мире нет утопии, но чтобы выжить, эту утопию должен создать каждый для себя. О том, кто виноват: - Я гоню от себя мысль о том, что какой-то народ прав, какой-то неправ, кто-то агрессор, а кто-то нет… Это все глупости, они не помогают решить проблему, а ее замораживают. И когда приходит время, все возвращается к той же исходной точке. Война делает историю, о которой наш фильм, идеологической, потому что эта война - грязная. Она не имеет ничего общего с тем, что показывают по телевидению. Поэтому меня интересует то, как на нее реагируют люди. О Голливуде и общественных критериях: - Мне говорят, что я сделал картину в духе Фрэнка Капры. Мне приятно, потому что это был лучший период в истории Голливуда, а Капра и Любич - его лучшие представители. К несчастью, их кино почти забыто. И было бы фантастично, если бы у кого-то хватило сил возродить эту эпоху. Сравните голливудские фильмы 40-50-х с современными - неужели человечество действительно идет таким идиотским путем?! Или эта новая идеология, когда кино делается не для человека и не для гражданина, а для покупателя! Это глупо - думать, что рынок есть мера и регулятор всех социальных и психологических процессов. Глупая идея и глупая цель, так не может продолжаться долго. (Валерий Кичин)

Писать о фильмах Эмира Кустурицы трудно. В который раз режиссеру удается увести тебя в сферу, где властвуют чувства, и где рассудочные оценки кажутся немного неуместными, а критика - практически кощунством. После просмотра последних работ Кустурицы из кинотеатра выходишь с целой гаммой положительных эмоций и почти что физическим ощущением тепла, которое так хочется удержать как можно дольше. "Собираться с мыслями" начинаешь значительно позднее. В новом фильме "Жизнь как чудо" режиссер соединил бесшабашный позитив "Черной кошки, белого кота" с магистральными темами своих более ранних работ. Гимн Жизни (именно так, с большой буквы) здесь перемежается трагической какофонией военных действий. Тем не менее, именно ... светлое и радостное сумасбродство торжествует на протяжении всей картины, не оставляя ужасам войны ни малейшего шанса. Сюжет. Сербский инженер Лука переезжает из Белграда в маленькую боснийскую деревушку: он занимается делом всей жизни - руководит строительством железной дороги, которая должна соединить с остальным миром отдаленные горные районы. Жена Луки, в прошлом оперная певица, тихо сходит с ума от скуки. Сын Милош, талантливый футболист, мог бы выступать за столичный "Партизан", и вместо этого прозябает в местной любительской команде. Лука, поглощенный своей железной дорогой, которая для героя и работа, и мечта, и вся жизнь, замечает недовольство существованием в глуши своих близких и военную угрозу (на дворе 1992 год) только когда жена сбегает с едва знакомым музыкантом, а сын, призванный в армию, попадает в плен. Тогда Лука решается на, как выяснится позже, судьбоносный поступок: он оставляет в своем доме пленную мусульманку Сабаху, надеясь обменять на нее своего сына. И неожиданно влюбляется в девушку. Кустурице с легкостью заставляет зрителя под новым углом взглянуть на привычные, обыденные вещи. Режиссер не просто пытается примирить зрителя с действительностью, он предлагает хотя бы на те два-три часа, что длится лента, полюбить эту действительность, окунуться в нее как в омут - без оглядки, восхититься ее столь привычной, и одновременно с тем столь неожиданной красотой. С несгибаемым оптимизмом и жизнелюбием, поэтичностью, драйвом, сочным национальным колоритом новый фильм Кустурицы доказывает, что жизнь - действительно чудо, вопреки всему возможному злу. По-хорошему безумный кинематографический оркестр "Жизни как чудо", дирижируемый уверенной режиссерской рукой, играет на удивление слаженно, ни на секунду не теряя темп. Потрясающие сцены следуют одна за другой, не давая перевести дыхание: футболисты сражаются (во всех смыслах слова) на утонувшем в тумане поле; ослица рыдает на рельсах от неразделенной любви; шикарный котяра гипнотизирует взглядом потенциальную добычу; герои любят друг друга под оглушительный аккомпанемент артиллерийского обстрела и надтреснутый звон оконных стекол; горные пейзажи поражают буйством красок и захватывающей красотой линий; фирменный балканский балаган встречает каждый день как самый большой праздник, и каждый праздник как последний день жизни… Лучшую, на мой взгляд, характеристику увиденному дала одна моя подруга: "За три часа я ни разу не взглянула на часы". Случается, в фильме проскальзывают тревожные ноты пронзительной тоски и обескураживающей беспомощности. Все же где-то совсем близко, норовя с обычной для себя бесцеремонностью ворваться на сцену, идет война, а значит, гибнут люди, ломаются жизни и рушатся мечты. Однако как ничтожны бездушные игры политиков, религиозных адептов, новоявленных "бизнесменов-патриотов" и прочей швали перед лицом искренних человеческих чувств. История большой любви мужчины и женщины, которых война так и не сумела развести по разные стороны баррикад, после всех перипетий обретает счастливый конец. Почти как в сказке, но признайтесь, иного от последнего фильма Эмира Кустурицы Вы и не ожидали. (Магия Кино)

Для тех, кто разуверился в этой стране и жизни и собирает чемоданы, и не надеется на лучшее - чудеса редко, но случаются… В Минске показали новый фильм Эмира Кустурицы. Может быть, лучшее, что показывали в этом сезоне в нашем провинциальном, запуганном городе. «Кустурица, как Кустурица» - говорили знакомые, уже успевшие посетить кинотеатр. «Типичный Кустурица», заявляли типичные представители многочисленного отряда фанатов «Черной кошки», «Андеграунда» и «Arizona dream». «Кустурица снял удивительно органичное и гармоничное кино», немного удивленным тоном вещали специалисты по «удивительно органичному и гармоничному» кино. Что интересно, подробностей никто сообщить не мог. Только те, кто смотрел Кустурицу в первый раз, выражали ... свой безграничный и ничем не сдерживаемый восторг. Но и у новичков ничего конкретного узнать было нельзя. Такую реакцию мог вызвать или абсолютный шедевр, или абсолютный провал, заезженная старая песня исписавшегося мастера. Собравшись с духом, наглотавшись всевозможных колес (перед эпохальным просмотром конечно же поднялась температура), я превосходным субботним утром двинул к «Победе». Дополнительный сеанс на 12.20 зрительского ажиотажа не предполагал и его не случилось. А случилось Чудо! За десятилетие, прошедшее со времени выхода «Андеграунда», фильмы Кустурицы успели засмотреть до дыр и разложить на мельчайшие цитаты. Кустурица забронзовел, превратился в классика - статус, который еще больше укрепился пять лет назад, после выхода «Черной кошки». Как правило, в таких случаях мастер следующим своим произведением переходит на новый уровень, представляя миру нечто совсем неожиданное и совершенно для себя несвойственное (чаще всего, какую-нибудь ерунду, не находящую понимание у поклонников), или начинает копировать самого себя, молодого и свежего, постепенно входя в ступор творческой импотенции. Кустурица изобрел какой-то третий путь: не замечая возраста, начать свое кино заново. Хотя первые полчаса «Жизни» казались лишь стопроцентным отражением прежнего Кустурицы, я хорошо понимал, что прежнего «балканского Феллини» уже не существует. «Жизнь» напоминает одновременно и «Папу в командировке», и «Время цыган», и «Черную кошку». Но в итоге давно известные слагаемые приводят к свежей сумме. Как если бы в одно прекрасное утро художник взял в руки бритву, разрезал свои старые полотна и из их фрагментов склеил новую, ни на что прежде непохожую, неизъяснимо прекрасную картину. «Жизнь как чудо» - это фильм о Родине. В принципе, все фильмы Эмира Кустурицы, кроме «Arizona dream», снимались у него дома, в Югославии. И до сих пор он считает себя югославом, хотя страны с таким названием уже нет на карте мира. Жизнь как чудо Мусульманин с сербскими корнями (или серб с исламскими?), выросший в Боснии, как он еще должен себя называть? Кустурица уже снимал свой реквием по Югославии. «Андеграунд» как раз и заканчивался фразой: «Была такая страна…» Но «Андеграунд» предназначался в первую очередь для постороннего глаза, для иностранцев, для которых Югославия и югославы были местной европейской экзотикой. За великолепную презентацию такой экзотики и получил Кустурица две «Золотые пальмовые ветви». «Жизнь как чудо» традиционно попала в каннский конкурс, но впервые картина Кустурицы не получила заметных отзывов в прессе и жюри. Почему? Ведь по уровню мастерства и силе выражения она вполне могла соперничать с новыми фильмами Альмодовара и Вонг Карвая. Но «Жизнь» просто постарались не заметить. Фильм предназначен не для сытого и довольного своими победами Запада, для которого фильмы Кустурицы всегда были не более чем развлечением, очередным экзотическим аттракционом. Режиссер довольно прозрачно намекает, что в бедах сербов виноваты не только они сами, но и определенные внешние силы. Яркий представитель этих внешних сил - репортерша западного телеканала, эмблема которого уж очень похожа на флаг нацистской Германии. Через любовную драму Луки и Сабахи показана трагедия искусственно разделенного «голубыми касками» народа. И хотя главная идея фильма все-таки не политическая, именно слабый политический налет, идущий вразрез с генерально-либеральной мировой стратегией США-НАТО, испугал многих западных почитателей Кустурицы. Он снял кино не для них, а для себя и для тех людей, которые пережили в начале девяностых Катастрофу. Не все народы смогли пережить эту беду. Для Сербии она еще продолжается, так же, как и для нашей страны. «Жизнь как чудо» - фильм, предназначенный именно для проигравших Холодную войну. Это фильм-утешение для разуверившихся в жизни, тех, кто пакует чемоданы или собирается лечь на рельсы. Новая картина Эмира Кустурицы оставляет после себя горьковатый привкус настоящего катарсиса, после которого, тем не менее, становится гораздо легче жить дальше. P.S. Конечно, «Жизнь как чудо» уже не идет в минском кинопрокате (а могли бы оставить фильм хотя бы на неделю, все увидеть его не успели, да и многие пересмотрели бы с удовольствием!), но я решил все-таки написать этот текст. Ищите Кустурицу на видео и вам воздастся! (Антон Сидоренко)

Отечественному зрителю режиссер, актер и музыкант Эмир Кустурица известен в первую очередь как создатель фильмов «Андеграунд» и «Черная кошка, белый кот». Отдельные поклонники смотрели еще более раннюю странную «Аризонскую мечту», но образ Кустурицы как режиссера кино столь же тонкого и символичного, сколь жизнеутверждающего и полного оптимизма, с настоящим драйвом и национальным колоритом, для нас однозначно определили эти два его фильма. От новой же картины с таким простым и одновременно претендующим на вечность названием как «Жизнь это чудо» неизбежно ждали некоей квинтэссенции, некоего апофеоза всего кустурицевского творчества. И фильм действительно лежит в том самом русле, которое ярко определила еще «Черная кошка» ... - в кадре жизнь, полнокровная, полноценная, взрывная, жизнь со страстью, жизнь как музыка и жизнь как хаос, жизнь как счастье и жизнь как чудо. Жизнь, где плачут и смеются, теряют и находят, жизнь, где любят, где понимают, что такое счастье жить - это у Кустурицы всегда получалось невероятно талантливо. Сербский инженер Лука приезжает в маленькую деревеньку, затерянную в боснийских горах, чтобы построить железную дорогу, которая пройдет через тоннель и установит сообщение с остальным миром. Лука поглощен своим делом, его жена, в прошлом оперная певица, потихоньку сходит с ума, сына-футболиста забирают в солдаты, надвигается война, а железная дорога становится путем, по которому в тихую деревенскую жизнь прилетают отголоски ураганов жизни большого мира. Вдыхая через трубочку рассыпанный по рельсам кокаин, сюда прибывают новоявленные бизнесмены-патриоты; паля по окрестностям автоматными очередями, едут военные и бандиты; на дрезине, сшибая по дороге неторопливые стада овец, приезжает почтальон; все местные автомобили перемещаются по рельсам, по рельсам ездят даже специальные многоместные велосипеды. На рельсах горючими слезами плачет ослица, ожидая поезда, чтобы погибнуть под ним от несчастной любви. На рельсах же от безысходности, сначала потеряв в плену сына, потом, обретя и тоже потеряв нечаянную, но настоящую любовь в лице милой, сочной и умеющей быть счастливой мусульманской девушки Сабахи, дважды пытается попасть под поезд сам Лука. Все не так оказалось в реальной жизни. Непохоже на красочный мирок его железнодорожной модели. По гипсовым холмам как настоящие бегают маленькие поезда, движутся над горными перевалами кабинки канатной дороги, различные механизмы создают видимость кипящей в игрушечном мире жизни, а принесенный Лукой новорожденный птенец, пушистый, живой и теплый, бродя вперевалочку по игрушечным дорожкам, окончательно стирает грань между фантазией и реальностью. Точно так же сам Кустурица моделирует жизнь. В кадре намешано все: война и мир, рождение и смерть, люди и животные, радости и печали - невероятный хаос из всего на свете, такой характерный для Кустурицы балканский колорит на примере маленького уголка, где даже все волки знают друг друга в лицо, но многогранностью своей и энергетикой мир этот огромен, как космос. Кустурица как режиссер очень музыкального склада всегда снимает кино так, будто дирижирует большим оркестром. Только вместо музыкантов и инструментов у него простые люди и их непредсказуемый жизненный мир. Весь этот сложнейший и с виду очень хаотический ансамбль под управлением умелой дирижерской палочки выдает зажигательные аккорды и звучит неожиданно слаженно для такого разномастного и эмоционального состава. Все бы хорошо, если бы ровно то же самое нельзя было сказать и о предыдущих фильмах мэтра. Новая картина вроде бы и собрала в себе все лучшее, все авторские ходы, приемы и эксклюзивные наработки, что были до нее, но остается впечатление, что по-настоящему новой она не стала. Тот же патентованный художественный балаган, с обязательной сумасшедшинкой - но если в «Черной кошке» при любом бардаке он умудрялся быть гармоничным, то здесь иногда превращается уже в некую кашу. То же стремление к зажигательности - но если раньше был бешеный драйв, то здесь многие эпизоды разгоняются в этом направлении, но до настоящего катарсиса уже не дотягивают, часто их вытаскивают только мощные оперные этюды, написанные самим Кустурицей (саундтрек у фильма неизменно заслуживает внимания, этого не отнять). Та же бьющая через край жизненная энергетика - но остроты уже гораздо меньше, заметна некоторая намеренная сглаженность, неожиданная иногда спокойность, какая-то неизвестно чем объясняющаяся на фоне былой провокационности и колорита лояльность. И завершает это очень долго раскручивающееся действо сладкий хэппи-энд. Где былая жгучесть? - спросят поклонники Кустурицы, - где былое пренебрежение общественным мнением? Да, самобытность осталась, но где неожиданность, где смелость? Не есть ли это финальный аккорд в режиссерской карьере Кустурицы? - выдвинут двузначное предположение. Однако не будем торопиться с выводами. Эмир Кустурица не так прост, и если он снял такое кино, значит это кому-нибудь нужно. Может быть, недавно ставший дедушкой режиссер снимал добрую сказку для своей внучки. Может быть, взгляд его на мир стал спокойнее и внимательнее к простым основам жизни, и нам тоже не следует «заморачиваться» на этот счет. В любом случае фильм, безусловно, достоин просмотра и конкурировать может лишь с работами того же автора, ибо в том жанре, который сам же Кустурица и изобрел, ему нет равных. А уж что касается волшебного чутья режиссера на постановку ролей животных - это то фирменное блюдо, которое в таком разнообразии и тонкости вы не отведаете больше нигде. С жадностью ворующая прямо изо рта бутерброд с вареньем кошка, плачущая горючими слезами ослица, кровожадные медведи, невоспитанная лошадь, невыразимо преданная собака, а также мыши, голуби, гуси, коршуны, утята, овцы и прочая живность украсит своим присутствием действо на экране, а непосредственным поведением и умиротворяющим видом покорит любого скептика и на время излечит самого запущенного брюзгу. Словом, от неформала и балагура, тонкого мастера Эмира Кустурицы, которому в этом году исполняется 50 лет, рано, рано ожидать окончания кинокарьеры и подведения итогов. Он еще покажет вам кузькину мать. И мы ему этого искренне желаем. (Ирина Козел)

Не поняли Эмира Кустурицу критики и академики, отказав его новому фильму в заслуженных наградах на кинофестивалях? Да нет, поняли - чего ж не понять в этом программном, пусть и перенасыщенном культурными отсылками, но конструктивно, быть может, самом простом, классически простом, даже и камерном его сочинении (насколько вообще возможно говорить о камерности в карнавальном творчестве мастера). Потому и не наградили - что поняли. Обо всем этом замечательно написал в статье "Поединок с мифом" Андрей Плахов ("Искусство кино", 2004, э 8), оценивающий "Жизнь как чудо", с одной стороны, как образцовый кинороман, с другой - как текст, слишком откровенно и прямо (при всей ... пряности и карнавальности) тяготеющий уже не к привычной для Кустурицы балканской анархической мифологии, но "к цивилизованным европейским гуманистическим ценностям", иначе говоря - к ценностям общекультурным и общечеловеческим, а, стало быть, как текст - устаревший для тех, кто в искусстве главным почитает не содержание, а форму, кому важны не извечные боль и любовь художника, а "поиски новой формулы кинематографической гениальности - иной, чем в прошлом столетии". Я же взялся писать о картине вовсе не потому, что считаю "Жизнь как чудо" лучшим фильмом режиссера или предполагаю проанализировать его глубже других критиков. Отнюдь. (С моей точки зрения, творчество Кустурицы привычному рецензированию вообще не поддается.) Я хочу лишь сказать, что вряд ли сегодня кто-то из кинематографистов вообще может всерьез соперничать с Кустурицей (а это, конечно, задевает и соперников, и критиков, и академиков), истинным учеником и наследником Феллини, нынче, похоже, единственным режиссером, способным снять не драму и не сентиментальную комедию, а высокую трагикомедию. И еще я хочу сказать, что, сосредоточив внимание на внутреннем мире частного, маленького человека, в каком-то смысле маргинала, то бишь на проблеме, которая всегда существовала и всегда будет существовать, но и всегда будет антагонистичной мейнстриму, автор оказался несовременен, а фильм несвоевременен. Как когда-то несвоевременен был Андрей Тарковский, которого, подобно Феллини, в этом фильме Кустурица основательно цитирует в самом главном, самом трепетном эпизоде. Отсюда и недоумение в рецензиях таких всегда интересных и, вроде бы, независимых критиков, как А. Экслер: "В фильме "Жизнь как чудо" много искусственности, как будто какой-то другой режиссер подражает великому Кустурице. Подражать подражает, получается очень похоже, но временами неуклюже и тяжеловесно, а главное - нет ощущения цельности, продуманности и законченности". Где конкретно критик увидел тяжеловесность и тем более неуклюжесть, он, конечно, не объяснил, а что касается продуманности и законченности, главное же - цельности, так, по-моему, чтоб не увидеть их, надо специально постараться. Как раз цельности-то здесь, пожалуй, дальше больше, чем в других лентах режиссера. Фильм называется "Жизнь есть чудо", и чудо это он предъявляет каждым кадром. Есть в нем, конечно, и излишества. Кажущиеся. Дело в том, что любовно-военный сюжет картины начинается минут через тридцать после ее начала, то есть экспозиция выглядит несколько затянутой. Но ведь и в "Войне и мире" Толстого экспозиция тоже затянута, и тоже не зря. Для того, чтобы война выглядела тем, что она есть на самом деле, необходимо сначала показать, что на самом деле есть мир. Что он теряет, вступая в войну. И что приобретает, вступив в нее. Ибо, как это ни странно, война не только забирает, но и дает. Нет, не тем, кто ее выигрывает - тем, кто ее переживает. Не познавший войны, не может до конца познать мир, а следовательно понять: жизнь - это чудо. Речь, разумеется, не о тех, кто воюет. О тех - кто страдает. "Жизнь как чудо" - фильм особенный. В нем Кустурица пристальнее и мудрее, чем прежде, почти не отвлекаясь на частности, вглядывается в душу человека. А для того, чтобы осуществить это, автору надо было предельно сократить количество действующих лиц, что для его карнавальной стилистики нехарактерно. Потому и растягивает он экспозицию на полчаса, вызывая недоумение у привыкших к киношной однолинейности зрителей, показывая и героя, и его семью, и деревенское окружение. Прежде чем приступить к основному сюжету, когда война все это - деревню и семью - разломает, но и обломает зубы об маргинала, об этого с виду маленького человека, отшельника, покинувшего большой современный город ради того, чтобы, наслаждаясь почти руссоистской естественной жизнью, делать любимое дело - строить в тьмутаракани железную дорогу. Ибо, отняв у героя экстравагантную жену и сына, мечтающего стать футболистом, война не смогла справиться с ним самим, носящим мир в душе, не смогла справиться с личностью цельной и умеющей самое трудное - любить, даже подбросив герою наитруднейшее в жизни любого немолодого мужчины испытание - позднюю разделенную страсть к юной женщине, да вдобавок еще и принадлежащей к стану противника. Таким образом, через сердце железнодорожника Луки в одночасье пролегли два смертельных нареза ("Тебя вели нарезом по сердцу моему"), две войны - внешняя и внутренняя. И каждая предлагает последний, смертельный выбор. Но жизнь - это чудо для того, кто умеет любить ее самое, кто способен успокоить расскандалившуюся жену-актрису, по утрам бьющую последние в доме тарелки, разделить бутерброд с нахальным котом-ворюгой, понять и прижать к груди ослицу, страдающую от неразделенной любви и днями напролет обреченно стоящую на тобой проложенных рельсах в ожидании последнего поезда Анны Карениной. И потому сердце внешне слабого, но внутренне куда более цельного, крепкого и сильного, нежели поющие и пляшущие, хохочущие и плачущие цыгане, сердце осознающего жизнь именно как чудо деревенского интеллигента, интроверта Луки выдержит все на свете. И измену жены, и утрату возлюбленной, и разорение гнезда, и озверение окружающих. Пройдя все испытания, состарившись и даже ожесточившись, он останется самим собой, потому что не разучится любить. И потому что не перестанет воспринимать жизнь как чудо, даже несмотря на войну. Может быть, напротив - благодаря войне. Но в чем-то герой и изменится, поскольку научится понимать не только тех, кто рядом, но и самого себя. А главное умение - прощать - ему, немножко Иову, немножко блаженному, было дано и до войны. Он очень цельная личность - Лука, цельная, мудрая и добрая. Недаром носит такое имя. Вот и получается, что Эмир Кустурица снял не просто подлинный шедевр. Он снял самый простой (потому что рассказывает о любви и войне) и самый сложный из всех своих фильмов, самый насыщенный культурными, религиозными, философскими аллюзиями и реминисценциями, фильм, органично совмещающий и Библию, и футбол, и Руссо, и Тарковского (в сильнейшей, думается, за многие годы эротической сцене), и войну, и мир, и город, и деревню, и феллиниевские необъятные женские зады с фирменными его, Кустурицы, разумными животными и неразумными людьми, и смех, и слезы, и просто жизнь, и жизнь как чудо. Фильм - миф, потому что его невозможно сколько-нибудь полно и адекватно пересказать (чего я и не пытаюсь делать), потому что его нельзя не понять и потому что совершенно невозможно объяснить, как, каким чудом он сделан. Сказать: чудом гения, чудом поэзии, чудом, имя которому Эмир Кустурица, - это значит ничего не объяснить. Но ведь истинную гармонию, возникающую всегда вопреки обыденной логике, возникающую всегда чудом, еще не сумел объяснить никто. Ее только изредка и совсем немногие умели создать. И потому честнее всего будет прекратить попытки объять необъятное, остановиться перед ней, гармонией, в восхищенном онемении и просто развести руками - чудо! А рассказывать словами о том, что поведано на непереводимом языке всевидящей, все знающей, прозревающей души - бессмысленное занятие. "Жизнь как чудо" надо увидеть и услышать в оригинале. Это - искусство, а не игра в него и уж тем более - не публицистика. (Виктор Распопин)

Кто говорит, что войны не будет, эту войну и начнет. (Фраза из фильма) Жизнь - это чудо, война - это дерьмо, а любовь все победит, если ее, в свою очередь, что-нибудь не победит. (Основной мессидж фильма) Лука (Славко Стимач) - чудаковато-наивный инженер, который в свое время из Сараево перебрался на богом забытый полустанок, потому что одержим идеей построить паровозный туннель через Балканы. Он живет с полусумасшедшей женой Ядранкой (Весна Тривалич), которая бросила карьеру оперной певицы, и от этого у нее поехала крыша. Ну или от тоски поехала крыша, потому что делать на этом полустанке совершенно нечего - разве что на ... качелях качаться и ждать, когда пару раз в день мимо прогремит поезд. У них есть сын Милош (Вук Костич), мечтающий о карьере футболиста в местном клубе. В этой глуши кипит самая обычная жизнь - по крайней мере та жизнь, которая бывает в фильмах Кустурицы... Ослица пытается покончить жизнь самоубийством из-за несчастной любви, для чего часами стоит на железнодорожных путях, дожидаясь паровоза. Черно-белый кот дружелюбно воюет с местной собачкой, нагло откусывает бутерброд, когда его сует в рот кто-то из домашних, гоняет голубей и служит символом мира и прогресса. Медведи периодически приходят в дом без приглашения и хозяйничают там, слегка поубивав хозяев. Мэр местного городка разъезжает по окрестным селам и занимается популизмом в перерывах между пьянками. При этом мэр пытается самого себя вытащить из жуткой коррупции, в которую он влез уже давно, но его уже никто никуда не отпустит - слишком большие деньги завязаны на этой местности. В городке силами местных жителей и заезжего смазливого дирижера из Венгрии создан оркестр, бравурно исполняющий что-то очень балканское и очень цыганское. Усы и кудри венгра не дают покоя Ядранке, которая еще не настолько сошла с ума, чтобы не заинтересоваться эдаким красавчиком. А дальше начнется война. Лука в этой войне участвовать вовсе не собирается - это не его война. Он хочет строить железнодорожные туннели и жить на своем полустанке. Однако война - она касается всех независимо от того, хочешь ты в ней участвовать или нет. Сначала от Луки сбегает жена вместе с венгром. Затем Милоша призывают в армию. Лука не очень понимает, что происходит вокруг, поэтому даже радуется тому, что Милоша призывают - мол, дед Милоша служил, Лука служил, значит, и Милошу служить сам бог велел. Однако Милош предстоящему призыву не радуется. Чему тут радоваться-то, когда он хотел играть в футбол, а теперь ему тащиться в армию прямо накануне войны? Но Милоша тоже никто спрашивать не собирается: отправляйся, парень, в армию и все дела. Вскоре война достигает и той дыры, где живет Лука. Вокруг слышны пальба и взрывы. Днем мимо проезжают войска, ночью - новый мэр, который под военный шумок занимается контрабандными поставками наркотиков, горючего и оружия, торопясь сколотить недурственный капиталец, чтобы потом с ним свалить в Германию, жениться на толстой фройляйн и зажить в свое мэрское удовольствие. Через некоторое время Милоша берут в плен. Знакомый военный Луки, в свою очередь, берет в плен мусульманку Сабаху (Наташа Солак) и привозит девушку Луке - мол, пускай Сабаха напишет своим родным, и ее обменяют на Милоша. Процесс обмена - достаточно небыстрый, поэтому Сабаха живет в доме Луки. Постепенно между ними - ну, разумеется - возникает любовь, но какая может быть любовь, когда вокруг идет война?.. Трудно найти более обласканного наградами и признанием критиков режиссера, чем Эмир Кустурица. При этом, конечно, нельзя сказать, что это признание ничем не заслужено. Кустурица - режиссер очень яркий и очень самобытный, поэтому и привлекает к себе такое пристальное внимание. Его называют "балканским Феллини" - и это сравнение вовсе не притянуто за уши, ведь некоторые фильмы Кусты действительно напоминают шедевры великого итальянца: манерой съемки, колоритностью персонажей, обстановкой легкого сумасшествия, происходящего на экране, большим количеством народной музыки, а главное - неповторимо личным стилем. Феллини снимал так, как будто он изливает душу, и Кустурица снимал точно так же. Новый фильм ждали давно, потому что Куста не балует своих поклонников частым выходом картин. Предыдущий шедевр, "Черная кошка, белый кот", был снят аж в 1998 году, так что до появления фильма "Жизнь как чудо" прошло долгих шесть лет. Впервые он был показан на Каннском фестивале и... И первый раз Кустурица не привлек восторженного внимания высокого жюри. Правда, фильм получил номинацию на "Золотую пальму" и кинематографический приз от французской национальной системы образования, но для Эмира это все - практически плевок в душу после выигранных двух золотых пальм ("Underground" и "Otac na sluzbenom putu"), двух одновременных побед на венецианском фестивале в 1981 году и аж четырех наград на том же фестивале в 1998 году, не считая побед на итальянских, японских, французских, немецких и прочих фестивалях. Что случилось? От Кустурицы отвернулись критики? Да, в общем, нет. Если почитать критику, то выясняются интересные закономерности. На часть рецензентов само имя Кустурицы производит такое завораживающее действие, что "Жизнь как чудо" они объявили, безусловно, гениальным из гениальнейших, и никакой тени сомнения по этому поводу быть не может. Что интересно, как минимум двое из таких критиков (речь идет о профессиональных кинокритиках, которые пишут для толстых журналов) вердикт вынесли еще до просмотра фильма, о чем случайно проговорились в рецензиях. Но они читали анонс к фильму, и этого для них оказалось вполне достаточно. Другие критики картину посмотрели и заходились в восторгах совершенно честно: "лучшая работа", "великолепный фильм", "гениальный Кустурица", "как обычно - гениально", "это просто потрясающе", "фильм смотрится на одном дыхании", "еще никто не сказал о войне так честно" и так далее. Ну и был еще один вид критиков, которым "Жизнь как чудо" не сильно понравился. Правда, что говорить по этому поводу - они толком не знали. Потому что гений и все такое, а как можно критиковать гения? В результате рецензии были выдержаны в стиле: "Ну да, там происходит что-то непонятное и слегка тоскливое, но так как речь идет о гениальном Кустурице, вероятно, это я своими тупыми мозгами не дошел, что же там такого потрясающего"... Но хватит о критике, поговорим о том, что увидел я в этом фильме... На первый взгляд - все тот же Кустурица. По стилю - нечто среднее между "Черной кошкой, белым котом" и "Андерграундом". От "Черной кошки" - фантасмагория персонажей, играющие как актеры животные, атмосфера веселой шизы и много-много музыки (ее писал сам Кустурица и Дежан Спаравало, а исполнял, разумеется, ансамбль No Smoking Orchestra, который озвучивал "Черную кошку, белого кота" и с которым Эмир нередко выступает по миру - режиссер на сцене делает вид, что играет на соло-гитаре). От "Андерграунда" - война, людские судьбы во время войны и грязные военные делишки грязных людишек. Вроде все на месте: и смех, и слезы, и любовь. Да и главный посыл, в общем, беспроигрышный: жизнь - это чудо, война - это дерьмо, а любовь все победит, если ее что-нибудь не победит. Но чего-то заметно не хватает. Чего именно? Искренности и легкости, которыми всегда славились фильмы Кустурицы. В фильме "Жизнь как чудо" много искусственности, как будто какой-то другой режиссер подражает великому Кустурице. Подражать подражает, получается очень похоже, но временами неуклюже и тяжеловесно, а главное - нет ощущения цельности, продуманности и законченности. И дело не в том, что "Жизнь как чудо" идет больше двух с половиной часов. В конце концов, у Кусты все фильмы длинные, но они всегда смотрелись на одном дыхании. В данном случае дело в том, что во время просмотра нередко возникает вопрос: "Да когда же это в конце концов закончится?" Вопрос для фильмов Кустурицы дикий и нехарактерный. Но он возникает. Потому что на этот раз фильм безбожно затянут. А может, виной всему главное - отсутствие четкого желания что-то сказать? Может, все, что он хотел сказать о войне, сказано в "Андерграунде", а все, что он хотел сказать о жизни как чуде, сказано в "Черной кошке, белом коте"? Похоже, это именно так и есть. Поэтому "Жизнь как чудо" выглядит, в общем, слегка искусственным образованием. Нет, там все на первый взгляд хорошо - много хороших эпизодов, колоритная игра актеров, блестящие вторичные роли и так далее, - но обстановки веселой шизы, как в "Черной кошке", практически нет. И обстановки кошмаров войны, как в "Андерграунде", тоже нет. Все как-то очень и очень натянуто. Поставлено и снято талантливо - все-таки это Кустурица, - но пустовато и временами скучновато. Выглядит фильм как подражание Кустурицы-нового Кустурице-старому. И это очень и очень печально. Резюмировать как-то сложно. Потому что у меня язык не повернется назвать "Жизнь как чудо" плохим фильмом. И вовсе не потому, что меня завораживает магия имени Кустурицы - меня вообще ничего в этой жизни не завораживает. Но снято это все равно мастерски, и отдельные эпизоды - просто великолепны. Однако в общую цельную картину они, к сожалению, не складываются и фильм выглядит очень и очень затянутым. При этом ряд других эпизодов выглядят весьма искусственными. Вместо обстановки легкой шизы - картина тяжелой шизофрении, как, например, с женушкой Луки. Однако сразу имейте в виду, что мнения об этом фильме достаточно разнятся. Я знаю зрителей, которые от картины были в восторге и заявляли, что это чуть ли не лучшая картина Кустурицы. Также я знаю зрителей, чье мнение было вполне похоже на мое: такое ощущение, что Кустурица подражает Кустурице. Старательно, умело, но без четко поставленной цели. И без души. Точнее, не вложив ее, вопреки обыкновению, на полную катушку. Только маленькую часть. Поэтому смотреть или не смотреть - решайте сами. И мессидж ищите сами. Точнее, решайте, нужен вам этот мессидж или же вы его и так прекрасно знаете... P.S. Согласен, это совершенно дебильное для русского языка слово "мессидж" (от англ. - послание, сообщение), но его в последнее время полюбили многие кинорецензенты. Я данный термин в русском языке ненавижу, а употребляю исключительно в издевательском смысле. Ну и в качестве протеста против войны. (Алекс Экслер)

Когда я смотрю фильмы Эмира Кустурицы, я частенько думаю досадливо, что за восточная избыточность такая, все эти его вечные гуси-кошки-собаки-ослы, выстрелы в воздух и артиллерийская канонада, дикозубые цыгане шумною толпою, играющие в самых неподходящих местах оркестры, горы кокаина, подсолнухи. Сентиментальность эта вечная. Что может быть пошлее и нелепее, чем "Ромео и Джульетта" с фирменным голливудским хэппи эндом? А уж голубь на оружейном стволе - это просто за гранью добра и зла, за это любой режиссер подлежит расстрелу тухлыми творожными сырками. Какая-то жуткая и жгучая смесь Павича с Коэльо, простигоссподи! Но вот во время просмотра фильма "Жизнь как чудо" я вспомнила, ... как в детстве родители водили меня в музей изобразительных искусств имени Пушкина, имея целью приобщить ребенка к миру прекрасного. Там, в мире прекрасного, я лицезрела картину Анри Руссо (который "таможенник"), на ней была изображена, посреди тропического леса, лошадь, в шею которой вцепился ягуар. Картина была вся такая яркая, в традиционном для Руссо примитивистском стиле, а лошадка была такая печальная и испуганная, с пронзительным тоскливым взглядом... И я поняла, что по сути своей фильмы Кустурицы (и последний в том числе), они точно такие же. То же буйство красок и пестрота, те же животные с человеческими глазами, полными слез. Те же пары, которые стоят, взявшись за руки, как Поэт и его Муза. И упрекать Кустурицу за цыган, кокаин и рифму "любовь-кровь", это все равно что упрекать Руссо за "детскость" его стиля и ставить ему в пример Рубенса с Модильяни. Наивное искусство, и все тут. На протяжении уже многих лет Кустурице удается балансировать на грани искренности и нарочитости, сентиментальности и пошлости. Сидишь на его фильмах и улыбаешься, рот до ушей. Или плачешь горючими слезами. А через минуту, гляди-ка, опять смеешься. Умеет он пафос сбить дурацкой шуткой, постоянно этот прием применяет. И что характерно, каждый раз он у него срабатывает. Превращает страшную войну - где соседи резали соседей, где убивали и насиловали с редкостной самозабвенностью, бессмысленно и беспощадно, не один год подряд - в вечный праздник, в оперетку, в фарс. И в результате - в трагикомедию, где комедия каждый раз бесстрашно бросается на трагедию, безжалостно изгоняя ее на задворки сознания. Запинывает ее как раз всеми этими выстрелами в воздух, песнями и плясками. "Танцор диско" в полный рост. У всех родимые пятна на левом полупопии, все спасутся, через тернии к звездам, нам нет преград на море и на суше. Ну и вот сидишь, смотришь на эту вроде бы байду и прешься. Дурят голову нашему брату, дурят в который уже раз. И ведь никуда не денешься - пронимает по-любому, в отличие от многих западных фильмов, не менее манипулятивных, просчитанных до секунды, до каждого миллиметра пленки. Но у них, у режиссеров заморских, зачастую имеется холодная голова, а с горячим сердцем как-то не складывается. А у Кустурицы сердце пышет нестерпимым жаром, он сыпет нам волшебный порошок в глаза, что твой Оле Лукойе (а вовсе не колумбийский наркоторговец, как вы сразу подумали), и мы видим цветные сны и верим в них. Сны о вечной любви и о всеобщем счастье, о том, что и пулю-дуру можно в конце концов обмануть, и что самоубийство - дурацкая затея, что для людей, что для животных. Уж не знаю, добивался ли Кустурица намеренно такого эффекта или все дело в его собственном мироощущении, но я заметила, что его герои совершенно не религиозны. Что ничуть не мешает им быть хорошими людьми. При этом они не отягощены соответствующими комплексами, не воспринимают любовь и физическое ее воплощение как что-то греховное или грязное, и в результате мы воспринимаем их чувства и отношения так же, видим только светлое и чистое, искреннее и невинное. Что еще? Как всегда, отличные типажи, сочные и яркие: истеричные жены, хитрованские и временами негодяистые соседи, местный руководитель с замашками Ельцина позднего периода. Сынок у Кустурицы уродился ничего себе такой, мордастенький, и форма военная ему идет. Плюс - масса маленьких гэгов и вкусных деталей, от обстановки в доме Луки до сумасшедшего домашнего зверья. Вообще, зверушкам - Оскар за роль второго плана! Гиперактивная собака и кот, жадно пожирающий бутерброд - вне конкуренции. Это вам не Бейб какой-нибудь. Ну и природа, конечно. Ах, какая у них там природа. Так снять природу мог бы, наверное, Параджанов. Природа у Кустурицы не фон, а отдельное действующее лицо (если природу вообще можно обозвать лицом). В общем, дивный фильм. Хватает за душу и не отпускает. И два с половиной часа пролетают, как пуля у виска. Ну и пусть хэппи энд. На фоне ежедневных жизненных трагедий иногда именно таких вот счастливых эндов и не хватает. ()

…И ведь находятся же наивные чудики, с пеной у рта доказывающие, что «Жизнь это чудо» - прекрасный фильм, лучший фильм Кустурицы, а то и лучший фильм вообще, в принципе. За пару недель, прошедших с премьеры фильма, автор этих строк успел испортить отношения с добрым десятком приятелей и знакомых, придерживающихся именно такой точки зрения. Главное, было бы о чем спорить. Спорить-то, в принципе, не о чем. Потому что фильма нет. Неплохое, местами, зрелище - да, определенно. Фильм? Простите великодушно… Есть, во-первых, четкое понимание режиссером Кустурицей того факта, что отмалчиваться, вяло теребя струны бас-гитары, больше нельзя. Потому, что можно к чертям свинячим ... вылететь из обоймы топовых мировых режиссеров и придется все начинать сначала. Брать паузы лет на шесть-восемь может позволить себе человек, ногой открывающий двери в кабинеты голливудских могулов и тайкунов (не путать с моголами и тайфунами), такой человек как Квентин «Тарантино» Вайнштейн. После спасения кинематографической империи своих кумовьев Моти и Зямы Вайнштейнов от неминуемого краха он, как известно, может позволить себе практически все. Но и Вайнштейны в отношении Тарантино могут себе позволить очень многое. Подписывать его на участие в разных пафосных PR-акциях демо-либерального толка, например. Есть, правда, такой режиссер как Теренс Малик («Тонкая красная линия»), который снимает по фильму в двадцать лет, но он и покойный Стенли Кубрик, это исключения, подтверждающие правило. Феллини вот - не мог себе позволить брать творческие паузы, даже когда очень хотел. А Кустурица хороший режиссер, конечно, но, все-таки, не Феллини. (2) Очевидно также понимание Кустурицей того, что после событий 11 сентября, Афганистана, Ирака, бомбежек Белграда и неутихающего не смотря ни на что конфликта в Косово все ждут от него, автора «Подполья», человека, известного своими левацкими и антиглобалистскими симпатиями, фильма острополитического. Оторвался он на съемках «Черной кошки, белого кота», наклепал чистую комедию - спасибо, потешил народ. Но Кустурица не Леонид Гайдай или какой ни будь Клод Зиди (мы надеемся). Посмеялись и хватит. Пора возвращаться к коронному жанру трагифарса с элементами политической сатиры, включающего в себя непременное повешение (и подвешивание), рожениц умирающих, брутальный секс, немотивированное насилие и парадоксально счастливый конец. Хочется или не хочется, получается или не получается - надо Федя, надо… (3) Есть очевидная усталость Кустурицы от «Кустурицы», человека от образа. С чего бы иначе он стал панк-рок играть и у Нила Джордана сниматься. Опять же, в документальном жанре себя пробовать. Про это поэт Валерий Брюсов сказал - «хотел бы я не быть «Валерий Брюсов»»… Еще по «Кошкам» было заметно - Кустурица пытается искать какие-то новые образы, столь же сильные как пресловутые летающие невесты, умирающие роженицы, подростки, испытывающие странную тягу к суициду через повешение (в самых неподходящих местах). Нашел: во-первых, купание в говне, во-вторых, кокаиновые оргии раблезианского масштаба. Раньше этого не было. Теперь, похоже, дорожки белой дряни в фильмах Кустурицы стали неизбежным довеском к кинопленочной дорожке. Ну и без взорванных сортиров - никак, просто никак не обойтись. Из пунктов первого, второго и третьего логически вытекает четвертый. Не снимать, значит, нельзя. Чистой комедией отделываться - нельзя. Штамповать летающих невест - устал, сил нет. Новых образов, вокруг которых можно было бы выстроить визуальную магию фильма - нет, не придумано (кроме кокаина). Что остается? Остается в хвост и в гриву цитировать киноклассику, что Кустурица и делает. Ему всегда была свойственна некая такая цитатность, как прямая (смерть героя во «Времени цыган» абсолютно тождественна смерти героя в «Поездах под особым наблюдением» Менцеля), так и опосредованная, скорее настроенческая, чем фактическая (то же «Время цыган» местами выглядит калькой с «Отвратительных, грязных, злых» Сколы). Но в «Жизнь это чудо» Кустурица сам себя переплюнул. Начиная с названия, подозрительно похожего на что-то, что я где-то когда-то уже слышал. Для примера. Все восторгаются замечательными машинками, ездящими по железнодорожным рельсам. Новый вид экологически чистого транспорта, понимаешь! Даже маститые кинокритики, похоже, забыли о «Поездах под особым наблюдением» Иржи Менцеля, где только на таком транспорте и передвигались. Фильм этот, как уже указывалось выше, Кустурица цитирует вдохновенно, нет ни одного образа в нем, который бы он не перекроил под себя. (Фанатам Кустурицы на заметку: посмотрите «Поезда» обязательно. По-новому взглянете на своего кумира…) Вообще вся эта железнодорожная станция в провинциальном австро-венгерском стиле, с примыкающим к ней птичником - целиком и полностью, включая проваливающуюся черепицу на крыше, перенесена в боснийские горы из «Поездов». А начинается фильм с бородатого старика, перемещающегося на дрезине. Вспомните теперь, с чего начинался «О где ты, брат?» Коэнов. А сцена с кокаинистами на паровозе мне напомнила «Большого Лебовского» тех же авторов, только там Чувак летал не над кокаиновыми дорожками, а над разделительными дорожками в кегельбане. Но руками махал точно так же. И это все только о средствах передвижения. Из наиболее очевидных плагиаризмов следует назвать также сцену с парящим куриным пухом, которую больная на голову мать семейства принимает за снег. Смотри «Амаркорд» Феллини - искренне ненавидимый мною фильм, но к просмотру обязательный. Пожирающие нечто абсолютно неаппетитное партийные боссы и помешавшая им собака - «Отвратительные, грязные, злые» Этторе Сколы. Это итальянские влияния. Репетиция оркестра затейников из кондукторского резерва - «Бал пожарных» Формана. (Кустурица, напомним, учился в Праге - отсюда устойчивое влияние чешской новой волны, как-то Формана и Менцеля.) Все это очень контрастно, до рези в глазах, видно на фоне полного отсутствия привычных нам элементов «кустурианской» космогонии. Отсутствия главного героя, наделенного паранормальными способностями (must, ребята, абсолютный must: мальчик-лунатик, мальчик - загибатель ложек, сновидец Джонни, невосприимчивый к электрическому току Петар Попара, воскресающие дедки и т.д.). Летающих невест (непременный элемент, начиная с «Времени цыган»). Умирающих рожениц (роженица есть, но нам ее не показывают и, похоже, она выжила). Попыток суицида (какой суицид, война кругом! Хотя Йовану из «Подполья» это не мешало). Ничего этого нет. А что есть-то? Если обобщать, то есть набор эпизодов, даже в чисто профессиональном плане - худшая поделка из всего, когда-либо снятого Кустурицей. Первая половина фильма так просто распадается на ряд никак не связанных друг с другом сцен. Какие-то торжественные мероприятия с театрализованными представлениями, какие-то футболы, какие-то молодецкие игрища в духе Вильгельма Теля, поющие оперные арии бабы, почтальон на дрезине, да еще и медведи-людоеды вокруг шастают. Причем все это к основной сюжетной линии фильма отношения не имеет ровным счетом никакого. Если Кустурица таким образом пытался рассказать нам об истоках боснийской войны и причинах распада Югославии, то у него ничего не получилось. Вот в «Подполье» все было понятно - анархисты, националисты и прочие маргиналы сидели по подвалам, пока Тито был жив, а потом повылезали все разом. Вот Югославия и распалась. Но это не ответ Кустурицы, это ответ белградского писателя Душана Ковачевича, по книге которого снят фильм «Подполье». Сам Кустурица знает, кто ему симпатичен в боснийской войне - простые люди, которые просто пытаются выжить. Знает, кто на войне (любой) персонажи самые гнусные - «бизнесмены-патриоты». Как же он этих ребят ненавидит… Но из-за чего (кого) это все началось, Кустурица так и не разобрался. А посему та часть фильма, которая посвящена предыстории событий и должна служить эдакой идеологической вводкой, ничему не служит, ничего не проясняет, а только все запутывает. Потом начинается собственно фильм и все более или менее встает на свои места. Мы имеем перед собой любовный четырехугольник, то есть сербскую семью из трех человек, в которую война внесла дестабилизирующий элемент, в лице миловидной мусульманской медсестры-заложницы. Папа любит Сабаху, мама не любит Сабаху, а любит сына, сын любит папу с мамой, а о существовании Сабахи не подозревает, потому что захвачен в плен какими-то мусульманами, есть мнение, что своими корешами по игре в футбол. Сабаха готова любить их всех, быть младшей (но любимой) женой при старшей (уважаемой, но не столь любимой). Потому, что она мусульманка. Вообще, боснийские мусульмане, если верить Кустурице, по-своему клевые ребята: девушки в мини-юбках ходят и так и норовят под кого ни будь лечь, фанатики-снайперы, лежа в окопе, кричат «наша Дрина (река такая) - Мекка и Медина», а сами при этом пиво пьют… И опять встает вопрос - ну чего они не поделили? Девок? Пиво? Нет ответа… То есть он, конечно, есть (десятки научных монографий на эту тему написаны, диссертации защищены), но не в фильме Кустурицы. При том, что некоторые эпизоды фильма прошибают до слез. Как отец провожает сына на автобус в армию, как он везет в лазарет подраненную мусульманскую девушку и на снегу за ними остается кровавый след, как разменивают заложников на мосту. Подрыв «сербского жеребца», он же «бизнесмен-патриот» - ржа полная, ничего смешнее я у Кустурицы не видел («this is the end, my friend, the end…»). Промелькнувшая во всех сюжетах о фильме на всех каналах эротическая сцена с перекатыванием влюбленных с горки на горку - эпической силы сцена, воистину. Но все эти удачные сцены относятся к срединной части фильма. Чтобы до них дожить, надо вытерпеть двадцать пять минут бессвязного бессюжетного бреда, некоторые элементы которого по вульгарности и бессмысленности дадут сто очков вперед любым братьям Фарелли. И, главное, в тот самый момент, когда ты готов сказать «да нет, в целом-то фильм ничего, хоть начало и затянуто», появляются финальные титры. Если начало у фильма неудачное, то конца нет вообще. Практически как в «Подполье» - «у этой истории нет конца…». Но там это говорилось в ироническо-эпическом смысле, а в этом фильме конца действительно нет. Главный герой ложится на рельсы, осел его спасает (надо было вешаться, это надежнее и более «кустуриански»). Он поднимается и видит перед мысленным взором себя, осла и мусульманскую девушку Сабаху. Или не перед мысленным, возможно она с поезда сошла. Или его таки раздавило и это предсмертная конвульсия больного разума. Непонятно. Как они будут жить, если это все взаправду - тоже непонятно. Вероятнее всего, вчетвером. Кустурица всегда был мастером супер-эффектных концовок (мальчик, похищающий монетку с трупа отца; уплывающий вдаль остров, «простить прощу, но никогда не забуду»; уплывающие на белом катере влюбленные и воскресшие деды, «this could be the beginning of the very good friendship» и т.д.). Единственное исключение - «Arizona dream», где его просто заставили конец сократить (весьма болезненная, надо полагать, процедура). Всем советую посмотреть «Мечты Аризоны» на DVD - Джонни таки женился на Паулине и унаследовал бизнес дядюшки Джерри, а Винсент банально спился. Есть надежда, что и «Жизнь как чудо» прокатчики изуродовали. Начало фильма, правда, не спасет никакой монтаж, никакие вырезанные фрагменты. А вот концовочку в режиссерской версии вполне могут расширить и углубить. Надеемся. Ждем DVD. (Дядя Жора, )

И что бы там ни говорили, это все равно мое самое любимое кино. Пускай оно, наверное, несовершенно с точки зрения специалиста. Пускай искушенные критики сколь угодно старательно потрошат куколку в поисках трухи. Это все равно мое самое любимое кино. Иными словами, я не собираюсь анализировать то возможное взаимодействие эмоциональных опытов автора и зрителя, в первую очередь потому, что анализ для меня ассоциируется с расчленением, а резать по живой плоти есть занятие богопротивное, когда без эфира и не давши клятву. Это живое врывается и агрессивно нарушает дистанцию, фамильярничает, юродствует, подавляет волю и опустошает. Кустурица низводит меня до не обладающего сознанием куска ... плоти, чье единственное предназначение и оправдание - быть частью целого. И это не вызывает с моей стороны протеста вот почему. Есть известный силлогизм Джона Донна, христианского проповедника и великого поэта: «смерть каждого человека уменьшает меня, потому что я - часть человечества». Пойдем от обратного. Покуда я часть целого, смерти для меня нет до тех пор, пока целое существует. Поэтому интенсивность жизни здесь запредельная, веселая и страшная. Поэтому смерть здесь - падение яблока с дерева, не более того. Поэтому животные здесь - равноценные участники действа. Они тоже - часть целого, возможно, более значимая часть. Поэтому Сабаха такая красивая и влюбляет в себя главного героя. Женщины для того, чтобы влюблять, хоть они и думают, что для чего-то другого. Поэтому никаких акцентов по части морали. Война всегда большая трагедия, а в основе ее всегда нелепица, выяснение отношений по типу «у кого длиннее». Люди убивают друг друга и тут же делают новых, а любовь - самая что ни есть плотская - изрядно расцвечивает этот вещный мир, и не то, что придает ему больше смысла, но замедляет разложение, что ли. Выходит, чем больше в мире любви во всех ее проявлениях, тем медленнее мы, как некое единое целое, будем остывать, а по накоплении достаточного на то количества и вовсе перестанем. Будем любить и жить вечно. (denis_sp)

Это фильм Эмира Кустурицы, так что даже не надейтесь, что вы видели что то похожее. Никакого голливудского страдания, ни каких патриотических диалогов, ни какого героизма, все только то, что чувствует и видит Кустурица. Музыка безнадежно впивается в каждую клеточку вашего тела, глаз не может, да и не хочет оторваться, улыбка, как нарисованная гримаса клоуна, и все невероятно волшебно. Смотрится фильм, как сказка! Грустная и смешная сказка, построенная на чудаковатом романтизме, безумии, сумасшедшем драйве и искренности. Здесь люди живут счастьем, они веселятся ярче чем светит солнце, и для них жизнь как чудо. А вы знаете что сделали с пингвином в России? ... (Marvel)

Для характеристики того, что делает этот сербский кинорежиссер боснийского происхождения, отмеченный наградами крупнейших кинофестивалей Европы, подойдет самопальное словечко «кустуричный». Кустуричный режиссер, кустуричный фильм, кустуричный киноман (тот, кто повелся на чары кустуричного режиссера)… «Кустуричный» - значит «гламурный, но в шапке-ушанке, набекрень» короче слащавый такой артхаус и для широких масс - во! Эмира Кустурицу, культового режиссера, уже как бы и не принято критиковать, потому что он гений и все такое, потому что по умолчанию Кустурица просто не снимает плохих фильмов. А как можно критиковать гения? Вот и «Жизнь как чудо» критиковать не хочется, ибо отлично снято, много хороших эпизодов, колоритная игра актеров, ... блестящие второплановые роли и так далее, но… На далеком балканском полустанке жизнь идет своим, особым ритмом. Весь фильм - это история увлеченного инженера-железнодорожника Луки, его сына футболиста Милоша и спятившей жены Ядранки, бывшей оперной певицы. Давняя мечта серба Луки - построить железную дорогу. Поглощенный своей работой, он не замечает ни недовольства Ядранки жизнью в глуши, ни приближающихся боевых действий. Вскоре жена сбегает от Луки с усатым венгром, а сын, призванный в армию, попадает в плен. Капитан Алекшич предлогает Луке обменять сына на взятую в плен сербскими военными мусульманскую девушку Сабаху, но между Лукой и Сабахой неожиданно вспыхивает любовь… В фильме смешалось все: война и мир, рождение и смерть, люди и звери, радость и горе - невероятный хаос из всего на свете, такой характерный для Кустурицы балаганный цыганско-балканский колорит. Вроде бы «Жизнь как чудо» - трагикомедия, но лента быстро скатывается только к комической составляющей. Так и живут, наши герои в каком-то удивительном мире, делая макеты железных дорог и нюхая кокс с железнодорожных путей. И, конечно, ничего особенного нет в том, если незадачливых крестьян немного поубивают оголодавшие с зимы медведи. Никто так не силен в постановке удачных ролей для животных, как Эмир Кустурица. Жадно ворующая прямо изо рта Сабахи бутерброд с вареньем кошка; плачущая горючими слезами ослица - наша балканская Анна Каренина (которая, кстати, с успехом переиграла мэра - и не я один так считаю); кровожадные медведи; невоспитанная лошадь; невыразимо преданная собака; а еще мыши, голуби, гуси, коршуны, утята, овцы и вся прочая живность украсит своим присутствием действо и устроит настоящую феерию на экране. Так же стоит отметить просто замечательные синкопированные ритмы постоянно льющейся из динамиков музыки в исполнении The No Smoking Orchestra и самого Эмира Кустурицы. Простенькие мелодии, сочиненные режиссером, как нельзя лучше подходят фильму про таких же простых, пусть и ненастоящих героев. Фантасмагория персонажей, играющие как актеры животные, атмосфера веселой шизы и много-много хорошей музыки - все это отличительные черты режиссерского стиля Кустурицы, и если смотреть «Жизнь как чудо» только затем, чтобы вновь погрузиться в балаганную атмосферу всех без исключения работ этого балканского оригинала, то просмотр ленты должен принести зрителю если не восторг, то во всяком случае моральное удовлетворение. Кустурица постоянно бодрится, каждую минуту выбрасывая на экран новую шутку или немой гэг, в результате фильм превращается в двухчасовой (с лишним) ералаш, в ситком, в котором ха-ха только по команде умелого режиссера. Шутки действительно очень смешны, этого у Кустурицы не отнять. Вспоминается хотя бы момент, когда старый дед вспоминает молодость и говорит, что разочаровался в любви, после случая с виноградом. «Я, значит, любовью занимаюсь, а она, то есть моя любовь, в это время ест виноград». В лучших своих проявлениях картина Кустурицы сильно напомнила мне «Амаркорд» Федерико Феллини. Не возьмусь судить об автобиографичности «Жизнь как чудо», сходство с Феллини в другом. У Кустурицы юмор очень схож и феллиниевским: самые бытовые шутки плюс высмеивание этих самых простых людей - их жадности и глупости. Но есть и большое отличие: Феллини, сняв свой шедевр в 1973 году, проявил себя тонким стилизатором, у Кустурицы все проще, прямолинейнее, а финальный посыл зачем-то отрублен в пользу трогательного и банального хэппи-энда. Эмир Кустурица собрал в картине «Жизнь как чудо» все лучшее от предыдущих работ, наверное, поэтому по-настоящему новой она не стала. Оранжевое действо жизнеутверждающего и полнейшего оптимизма, с настоящим драйвом и национальным колоритом наблюдать очень весело и приятно для глаз, но в реальной жизни все оказалось не так, непохоже на красочный мирок железнодорожной модели Кустурицы. В фильме «Жизнь как чудо» много искусственности и сюжетной бутафории, много ненастоящего и неправдоподобного. Искренне хочется, чтобы этот хороший фильм, бесспорно талантливого режиссера, воспринимался как полнокровная, полноценная, взрывная, жизнь со страстью, жизнь как музыка и жизнь как хаос, жизнь как счастье и жизнь как чудо, благо в кино лгать позволяется. Кустуричный фильм. (Tommy2415)