ОБЗОР «ЧЕЛОВЕК ИДЕТ ЗА СОЛНЦЕМ» (1961)
Пoэтичecкий paccкaз o мaльчикe, идyщeм пo любимoмy гopoдy зa coлнцeм и вcтpeчaющeм нa cвoeм пyти людeй - дoбpыx и злыx, чyткиx и paвнoдyшныx...
Это один из лучших фильмов 60-х годов. И не просто лучших, а - принципиально определяющих само понятие "60-е годы". Можно искать параллели с "Я шагаю по Москве", с "Зази в метро". Можно просто с улыбкой растворяться в поэтичном фильме. Жизнь - прекрасна. Человек - красив. Солнце - вечно. Будем жить красиво. Если удастся - вечно.
Поэтичная, слегка сюрреалистическая, созерцательная картина. Удивительно тёплая, спокойная, светлая. Кому из нас в детстве не доводилось задаваться сложнейшими и простейшими одновременно вопросами? Если идти всё время за Солнцем - куда придёшь? Кто вокруг тебя? Кто в тебе самом? Что движет нами всеми?
Первый публичный успех Микаэла Таривердиева, как кино-композитора.
В свое время сам Чухрай спас этот фильм от "полочного" забвения.
Песня С. Кирсанова на музыку М. Таривердиева "У тебя такие глаза" (в исполнении Майи Кристалинской): У тебя такие глаза - Будто в каждом по два зрачка, Как у самых новых машин. По ночам, из шоссе в шоссе, Пролетают машины, шумя, Двумя парами фар... У тебя - двойные глаза, Их хватило б на два лица. И сияет весь океан От помноженных на два глаз Понимаешь, твои глаза - Двух земных полушарий карта. Ты когда закрываешь их, Погружается на ночь экватор, А когда их прошу открыть я, В них - два полюса голубых В миг открытья...
В эпизоде, где главный герой оказывается на стадионе на табло видно, что скоро ожидается матч "Молдова" (Кишинев) - "Зенит" (Ленинград).
Евгений Евстигнеев (Николай Черных - мотогонщик, выполняющий "Бесстрашный рейс") снимая с себя мужественный шлем, оказывается лысеньким и совсем не бесстрашным, а наоборот, домашним и безропотным, покорно выслушивает нотации своей молодой, красивой и капризной жены. У него поразительно меняется лицо: из волевого, сосредоточенного, даже замкнутого становится расплывчатым, добродушным. Роль-парадокс, роль-перевертыш. Великое наизнанку равняется смешному. Евстигнеев здесь впервые комичен.
Прокат - 8.7 млн. зрителей.
Поэтическое пространство Михаила Калика (Наталья Баландина) - http://www.kinozapiski.ru/article/482/
Калик Михаил. Непосредственное мировосприятие - http://www.tvkultura.ru/news.html?id=137542
В каких условиях Михаил Калик создавал фильм (видео) - http://mi-israel.org/content/view/101/
Вечер, посвященный фильму (видео) - http://mi-israel.org/content/view/87/
Один день детской жизни, вместивший в себя огромное количество увиденного глазами ребёнка. Если идти за солнцем, то можно обойти всю землю и вернуться на то же место, только с другой стороны. Услышав об этом от товарищей по дворовым играм, Санду решил на деле проверить правдивость сказанного. В пути ему повстречались: продавец лотерейных билетов; учёный из института Солнца; подросток с увеличительным стеклом; счастливые отцы у роддома; девушка с разноцветными шарами, спешащая на свидание; базар с разнообразием фруктов; мальчик, угостивший его спелым арбузом; мотогонщик, выполнявший смертельный трюк, чудо-герой, на деле оказавшийся робким человеком, собирателем керамики и боящимся своей властной жены; водитель грузовика, который не желает свиданий сестры с малознакомым человеком; строители, накормившие вкусным обедом и с таким достоинством предложившие его; милиционер, отругавший мальчика за излишнюю самостоятельность (сегодня ты идёшь за солнцем, а завтра будешь спекулировать билетами в кино); девушка поливающая подсолнухи и её начальник, приказавший вырвать их с корнем; чистильщик обуви, потерявший на войне ноги; мыльные пузыри; похоронная процессия; золотые рыбки в городском фонтане; закат; вечернее кафе и песня, под которую так сладко спать. Уставшего мальчика взял на руки проходивший военный музыкант и отнёс домой, выслушав доверительную историю о бесконечном дне и необычном путешествии.
Эпоха Оттепели устанавливала новые отношения человека с миром родственные и доверительные: мир и человек с точки зрения искусства стали равновелики и взаимопроницаемы. Кинорежиссеров нового поколения волновала тема детства, как времени, когда человек глубже всего чувствует и доверяет миру, и в их отношениях не возникает разногласий (до тех пор, пока в них грубо не вмешиваются взрослые). Авторы фильма «Человек идет за солнцем» дали возможность зрителю ощутить остроту детского восприятия жизни, которое дается человеку как откровение и благословение судьбы. Картина «Человек идет за солнцем» была поставлена Михаилом Каликом в 1962 году на киностудии Молдова-филм; по форме она напоминала лирическую балладу, так как новеллистический принцип был включен в общую «стихотворную» композицию произведения. Новеллы здесь случались как бы сами собой, встречаясь на пути мальчика, путешествующего по улицам города: «Мне кажется не я по ним иду; я подчиняюсь, двигаю ногами, а улицы ведут меня, ведут по заданной единожды программе». Эти встречи-новеллы так значительны потому, что для ребенка, решившего пойти за солнцем, важным становится все, что он видит по сторонам; его ведет поэтическое настроение и настойчивое желание самостоятельного постижения мира. Окружающая действительность преображается под взглядом ребенка и художника, сохранившего непосредственность детского восприятия мира. Устремляя свои лица к Гелиосу, мечтатели управляют колесницей истории и делаются поверенными тайн природы. Герой фильма Калика бежит вслед за солнцем, поверив, что так он сможет обойти землю и вернуться завтра с другой стороны. Авторы картины тоже смотрят на мир с другой стороны не обычным, общепринятым способом, а как бы «вверх ногами» (с высоты крыши или через цветное стекло). Им просто смешны те, для кого отход от нормы граничит с преступлением: «Сегодня ты за солнцем пойдешь, завтра ты билетами в кино спекулируешь». Реальность солнечного летнего города, увиденная камерой Вадима Дербенева, разрушала постулаты, стереотипы советского сознания, выправляя искаженное зрение. Ракурсное решение кадра предполагало быструю смену масштабов: мы видим мальчика крупным планом, и вдруг камера взмывает вверх, и с высоты глядит на маленькую фигурку, уверенно шагающую по дороге. Вперед - мимо мелькающих красок лета, сочной зелени деревьев, разноцветных огней светофоров, блестящих машин. Человеческая жизнь представлена в фильме как образ дороги - через непрерывное движение вперед, распахнутость души навстречу ветру и солнечным лучам. Авторы выразили состояние, близкое тому, которое передавал Уитмен в «Листьях травы». По замечанию Евгения Марголита, пейзаж в оттепельном кино «открывал дорогу стихийному жесту персонажа: в этом смысле примечателен, например, финал «Весны на Заречной улице» Марлена Хуциева и Феликса Миронера, где весенний ветер, влетающий в комнату и сметающий на пол листочки с сочинениями, как бы способствовал раскрепощению героя в любовном объяснении». В творчестве Калика пейзаж-олицетворение вольного, стихийного самочувствия персонажей, проявление природного начала в человеке. В фильме «Человек идет за солнцем» движение камеры замещает слово, занимающее центральное место в традиционном советском кинематографе. Пластика камеры - это пластика непоседливого ветра, чья озорная воля перевертывает все вверх дном: то прижимает тебя к земле, то подбрасывает в небеса и увлекает каждого, куда пожелает. И мальчик в фильме не может оторвать восхищенных глаз от разноцветных шаров - высоко запрокинув голову, он следует за ними; молодой человек, очарованный белокурой девушкой с воздушными шарами, не отрывает глаз от ее ног и тоже идет следом. Так они шагают неведомо куда, опьяненные воздухом лета, а камера весело смотрит на них сверху и смеется, довольная своей шуткой. Вскоре блондинку умчит на мотоцикле ее кавалер, а мальчик и юноша останутся в недоумении стоять на опустевшей площади. Но ветер тут же развеет их грусть и снова закружит мальчика в пестром водовороте города. Задорное настроение, пронизывающее пластику каждого кадра, прорывается в музыке Микаэла Таривердиева, раскрывающей суть изобразительного рисунка. Монтаж и музыка задавали ритм веселого движения, являющегося принципом сюжетно-образного построения фильма. Калик рассказывал о работе над фильмом, что он предлагал идею эпизода, Таривердиев сочинял его музыкальную драматургию, на которую теперь ориентировался уже сам режиссер при разработке пластического решения. Микаэл Таривердиев построил звуковую партитуру по принципу «лейттембров», а не «лейтмотивов». По его словам, «определенный тембр вызывал определенные ассоциации: тембр трубы, флейты, клавесина и т.д. Например, с движением, темпом был связан тембр клавесина и приглушенный звон ударных». Таривердиев задал себе творческую задачу обойтись без струнных инструментов и построить партитуру на сочетании клавесина, деревянных и медных. «Иногда в картине солировала музыка, а иногда она пряталась под шумы и работала в сочетании с ними», - вспоминал композитор. Принцип синтеза «чистой» музыки и шумовых композиций являлся оригинальным и новым подходом к музыкальной драматургии фильма, где музыка была не фоном, а действующим лицом. «Фон или действующее лицо» - название программной статьи Таривердиева и Харона, помещенной в журнале «Искусство кино» (1961), где авторы прокламировали идею «шумомузыки», обращая внимание на то, что шумы, как и музыка, должны быть точно организованы тонально и ритмически, а также быть исполнены по определенной партитуре. Решение музыки в камерном составе сделало партитуру фильма «Человек идет за солнцем» гибкой, пластичной, созвучной прозрачной изобразительной стилистике оператора. После выхода картины на экран Дербенева называли, наряду с Урусевским, «главным представителем поэтического кинематографа в операторском искусстве». Премьера фильма в Доме Кино имела огромный успех и принесла ее создателям почти единодушное признание критики. По мнению редакции журнала «Искусство кино», картина Калика заняла второе место в четверке лучших фильмов 1962 года (после «Девяти дней одного года» Михаила Ромма); интересно, что на третьем месте оказался фильм «Когда деревья были большими», а на четвертом - «Иваново детство». Незадолго до появления картины «Человек идет за солнцем», на экран вышла дипломная работа Андрея Тарковского «Каток и скрипка», также рассказывающая об одном дне жизни мальчика. Оба фильма по своей фактуре прозрачны и безоблачны, но уже по их названиям можно судить о различиях художественных взглядов режиссеров. В картине Тарковского «был контраст тяжести и легкости, грубой силы и хрупкой красоты, асфальтового катка и детской скрипки» (Л. Аннинский). В фильме Калика нет острых противопоставлений, хотя и его герой сталкивается и с грубой силой, например, в лице «общественника», безжалостно ломающего цветок подсолнуха (так как, по его мнению, «трудящимся нужны розы и хризантемы», а не подсолнухи). В стилистике Калика преобладают округлые формы: обруч, подсолнух, шар, колеса машины. Все они восходят к единому образу: по земле катится железный обруч, за которым бежит мальчик (удерживая его палочкой перед собой), а по небу катится солнце и заботливо ведет мальчика на поводке своего луча. Можно совершить кругосветное путешествие, но ничего при этом не почувствовать, кроме скуки, а можно постоянно радоваться поэзии повседневной жизни, которая проглядывает из летнего солнечного дня. Паскаль говорил, что Вселенная - это такой круг, центр которого везде, а окружность нигде; стало быть, как замечал Юрий Олеша, «все вместе - Земля, Солнце, Сириус и те планеты, которых мы не видим, и все гигантское пространство между телами сливаются в одну точку, в которую нужно вонзить ножку циркуля, чтобы описать этот круг». Вселенная беспредельна в каждой своей точке и населена образами той окружности, которую нельзя описать. Традиционному советскому кинематографу героического склада Михаил Калик противопоставляет жизнеутверждающую поэтическую эстетику, основанную на восхищении предметно-образной красотой окружающего мира. Режиссеры картин «большого стиля» фальсифицировали пафос единодушия, уверяя, что «хорошо в стране советской жить». Своей картиной «Человек идет за солнцем» Михаил Калик вносит в отечественное кино точку зрения «естественного оптимиста», неистребимого жизнелюбия, но не «абстрактного гуманиста», а настоящего и подлинного гуманиста. (Наталья Баландина)
Мне удалось это кино посмотреть в далеком 1962 году! Кроме цензуры запретительной, в то время была еще и цензура косвенная, когда прокат выносился из центра в окраинные кинотеатры. Я знал о существовании этого фильма от родителей (профессиональных киношников), которые видели его в Доме кино и остались под огромным впечатлением. Мне было всего 12 лет. И вот, гуляя с кузинами в Зеленогорске (пригороде СПб), я вижу афишу. На утреннем сеансе (!) «Человек идет за солнцем». Я, помня рассказы предков, говорю, что фильм надо обязательно посмотреть, но был уверен, что меня не пустят, так как, с совковых позиций, он явно тянул на «детям до 16-ти». С трепетом спрашиваем в кассе билеты… есть! «А можно ли мальчику пойти?" «Конечно!» - отвечает кассирша. - «Это кино про маленького ребенка…» Так мне удалось увидеть тогда этот фильм, и вот я уже 46 лет помню и этого мальчика с цветными стеклышками, и знаменитый диалог «кого хоронят? - человека хоронят!», и, конечно, романс «У тебя такие глаза», текст которого осел в детской памяти почти полностью. Уж очень это искусство выпадало из обоймы общего «духовного питания». (von Iwanow)