ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО НЕ БЫЛО (2001)
THE MAN WHO WASN'T THERE

Год за годом парикмахер Эд Крэйн стрижет людей, безучастно созерцая макушки и затылки. Этот тихий, неприметный человек, не выпускающий изо рта сигареты, не вызывает особого интереса у окружающих. Говорит он так мало, что любой рядом с ним покажется болтуном. И кто бы мог подумать, что Эд Крэйн - умен, проницателен, наблюдателен и... способен на многое - шантаж, вымогательство, даже убийство...

1949 год. Маленький калифорнийский городок Санта-Роза. Молчаливый парикмахер Эд Крэйн (Билли Боб Торнтон) мечтает о собственном деле, и такая возможность предоставляется, когда один делец (Джон Полито) предлагает ему долю в открывающейся сети химчисток. Дело новое и прибыльное, но у Эда нет денег. Он решает заполучить нужную сумму, шантажируя Дэйва Брюстера (Джеймс Гандолфини), начальника и любовника своей жены Дорис (Фрэнсис МакДорманд). Но авантюра ни к чему хорошему не приводит...

Эд Крэйн неторопливо стрижет клиентов в салоне, в то время как его жена крутит шашни со своим боссом, галантерейщиком Большим Дэйвом. Внезапно Эду выпадает возможность разбогатеть на зарождающемся бизнесе химической чистки одежды, и, чтобы обзавестись капиталом, он шантажирует Большого Дэйва, понимая, что успеха в жизни он может добиться, лишь пойдя на крайние меры. Кажется, что в хитром замысле Эда нет изъянов, но вскоре он узнает, что, приняв это роковое решение, он подписал свой смертный приговор...

В городке Санта-Роза тихий, незаметный парикмахер Эд Крэйн ввязывается в аферу, результатами которой становится убийство человека, арест его жены и ряд других странных и трагических событий, которые как ком растут даже тогда, когда Эду кажется, что можно сделать передышку... (Алексей Дубинский)

ОСКАР, 2002
Номинация: Лучшая работа оператора (Роджер Дикинс).
КАННСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ, 2001
Победитель: Лучший режиссер (Джоэл Коэн).
Номинация: Золотая пальмовая ветвь (Джоэл Коэн).
БРИТАНСКАЯ АКАДЕМИЯ КИНО И ТВ, 2002
Победитель: Лучшая работа оператора (Роджер Дикинс).
ЗОЛОТОЙ ГЛОБУС, 2002
Номинации: Лучший фильм (драма), Лучшая мужская роль (драма) (Билли Боб Торнтон), Лучший сценарий (Джоэл Коэн, Итэн Коэн).
АКАДЕМИЯ ФАНТАСТИКИ, ФЭНТЕЗИ И ФИЛЬМОВ УЖАСОВ, 2002
Номинации: Лучший приключенческий фильм / боевик / триллер, Лучший актер (Билли Боб Торнтон), Лучшая актриса второго плана (Фрэнсис МакДорманд).
СЕЗАР, 2002
Номинация: Лучший иностранный фильм (Джоэл Коэн).
ДАВИД ДОНАТЕЛЛО, 2002
Победитель: Лучший иностранный фильм (Джоэл Коэн).
БОДИЛ, 2003
Номинация: Лучший американский фильм (Джоэл Коэн).
РОБЕРТ, 2003
Номинация: Лучший американский фильм (Джоэл Коэн).
КФ В ЛАС-ПАЛЬМАСЕ, 2002
Победитель: Приз «Golden Lady Harimaguada» (Джоэл Коэн).
ПРЕМИЯ ЭДГАРА АЛЛАНА ПО, 2002
Номинация: Лучший кинофильм (Итэн Коэн, Джоэл Коэн).
ПРЕМИЯ ХЛОТРУДИС, 2002
Победитель: Приз зрительских симпатий лучшему актеру (Билли Боб Торнтон).
Номинации: Лучшая работа оператора (Роджер Дикинс), Лучший актер (Билли Боб Торнтон).
ПРЕМИЯ «СПУТНИК», 2002
Победитель: Лучшая работа оператора (Роджер Дикинс).
ПРЕМИЯ АМЕРИКАНСКОГО ИНСТИТУТА КИНОИСКУССТВА, 2002
Победитель: Кинооператор года (Роджер Дикинс).
Номинации: Фильм года (Итэн Коэн), Киноактер года (Билли Боб Торнтон), Популярный киноактер года (Тони Шэлуб).
ГИЛЬДИЯ СЦЕНАРИСТОВ США, 2002
Номинация: Лучший сценарий, написанный непосредственно для экрана (Джоэл Коэн, Итэн Коэн).
ОБЩЕСТВО КИНООПЕРАТОРОВ США, 2002
Победитель: Лучший кинооператор (Роджер Дикинс).
НАЦИОНАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ США, 2002
Номинация: Лучшая работа оператора (3-е место) (Роджер Дикинс).
НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОВЕТ КИНОКРИТИКОВ США, 2001
Победитель: Лучшая десятка фильмов, Лучший актер (Билли Боб Торнтон).
ОБЪЕДИНЕНИЕ КИНОКРИТИКОВ НЬЮ-ЙОРКА, 2001
Номинация: Лучшая работа оператора (2-е место) (Роджер Дикинс).
ОБЪЕДИНЕНИЕ КИНОКРИТИКОВ ЛОНДОНА, 2002
Победитель: Сценарист года (Итэн Коэн, Джоэл Коэн), Актер года (Билли Боб Торнтон).
АССОЦИАЦИЯ КИНОКРИТИКОВ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА, 2001
Победитель: Лучшая работа оператора (Роджер Дикинс).
ВСЕГО 24 НАГРАДЫ И 42 НОМИНАЦИИ.

Идея снять этот фильм родилась у Коэнов в 1994 году. Работая над лентой «Подручный Хадсакера», братья натолкнулись на рекламный плакат 1940-х годов с изображением различных причесок.
При написании сценария Коэнов вдохновляли произведения Джеймса Кейна. История также имеет много общего с дебютной повестью Альбера Камю «Посторонний».
Билли Боб Торнтон согласился сниматься в картине братьев Коэнов, даже не прочитав сценарий.
Рабочее название - «The Barber Project».
Название фильма позаимствовано из стихотворения Уильяма Хьюза Мирнса «Antigonish» (). Первый куплет: «Yesterday, upon the stair, I met a man who wasn't there. He wasn't there again today, I wish, I wish he'd go away...» Варианты перевода: 1 - «Я по ступенькам поднимался и человека повстречал. Его там не было сегодня, желаю, чтобы он сбежал»; 2 - «По лестнице вверх я однажды шагал, И вдруг, кого не было там, повстречал, Назавтра опять не пришлось нам встречаться. Когда ж перестанет он мне не являться?».
Операторская работа Роджера Дикинса проста и традиционна. Большинство сцен снималось на уровне глаз нормальным объективом с большой глубиной резкости.
Адам Алекси-Маль, сыгравший роль французского пианиста-преподавателя, на самом деле опытный пианист.
Фильм содержит несколько упоминаний НЛО: в разговорах, в сновидениях, в реквизите (пепельница). Это связано с «Розуэлльским инцидентом» - предполагаемом крушении НЛО возле города Розуэлл (штат Нью-Мексико) в июле 1947 ().
Адвокат Фредди Риденшнайдер (Тони Шэлуб) в своей речи ссылается на «принцип неопределенности» (). Риденшнайдер пытается вспомнить имя немецкого физика-теоретика Вернера Гейзенберга, который открыл этот «принцип».
Фамилия Риденшнайдер - это омаж герою Сэма Джаффе из «Асфальтовых джунглей» (1950) Джона Хьюстона.
За весь фильм Эд Крэйн не выпил ни грамма алкоголя, но выкурил множество сигарет «Chesterfield» без фильтра. В середине ХХ века эта марка приобрела наибольшую популярность. Компания-производитель «Liggett & Myers» спонсировала многие телевизионные программы, бейсбольные соревнования. В рекламе «Честерфилда» участвовали такие знаменитости, как Рональд Рейган, Джеймс Дин, Хэмфри Богарт, Люсиль Болл, Пауль Брайтнер.
Вступительные титры отбрасывают тень на стену, как будто они реальны.
Бюджет: $20,000,000.
Съемочный период: 26 июля - 1 сентября 2000.
Место съемок: Санта-Роза, Ориндж, Лос-Анджелес, Глендейл, Пасадина (Калифорния).
Действие фильма «Тень сомнения» (1943) Альфреда Хичкока также происходило в Санта-Розе.
О городе Санта-Роза в Википедии (англ.) - .
Крейтон Толливер останавливается в отеле под названием «Хоберт Армс». Так называлось место, где жил Филипп Марлоу (Хамфри Богарт) из «Глубокого сна» (1946) Ховарда Хоукса.
Транспортные средства, показанные в картине - .
Название магазина Большого Дэйва «Nirdlinger's» - ссылка на героиню романа Джеймса М. Кейна «Двойная страховка». Кроме того, в фильме появляется экзаменатор по фамилии Дидриксон (Алан Фьюдж), а Филлис Дитрихсон (Барбара Стэнвик) - героиня одноименной экранизации (1944) Билли Уайлдера.
Когда Эд Крэйн навещает в тюрьме жену, над столом висит фотография круга. Это намек Коэнов на компанию «Circle Films», где они снимали свои первые фильмы, и на «круговые» гэги в картине «Подручный Хадсакера» (1994).
В картине есть отсылки к лентам: «Страсти Жанны д'Арк» (1928); «Тень сомнения» (1943); «Леди - призрак» (1944); «Двойная страховка» (1944); «Улица греха» (1945); «Почтальон всегда звонит дважды» (1946); «Добрые сердца и короны» (1949); «Асфальтовые джунгли» (1950); «В случае убийства набирайте 'М'» (1954); «Ночь охотника» (1955); «Психо» (1960); «Лолита» (1962); «Крестный отец» (1972); «Эдвард руки-ножницы» (1990); «Подручный Хадсакера» (1994); «Побег из Шоушенка» (1994); «Фарго» (1995); «Большой Лебовски» (1998).
Эд Крэйн утверждает, что волосы продолжают расти даже после смерти человека. На самом деле это заблуждение.
На самом деле, химическая чистка считалась новаторским бизнесом еще в начале ХХ века. К 1949 году в таком городке как Санта-Роза должно было быть не менее десяти химчисток.
В штате Калифорния никогда не казнили с помощью электрического стула. В 1949 году для казни приговоренных к смерти преступников использовали газовую камеру.
Саундтрек: 1. Birdy's "Pathetique" - Piano Sonata No. 8 in C minor Op. 13 "Pathetique" - Beethoven; 2. "Che soave zeffiretto" - The Marriage of Figaro - Mozart; 3. Bringing Doris Home - Piano Sonata No. 25 in G Op. 79 - Beethoven; 4. I Met Doris Blind; 5. Ed Visits Dave; 6. Ed Returns Home; 7. I Love You Birdy Abundasl; 8. Nirdlinger's Swing; 9. Piano Sonata No. 14 in C sharp minor Op. 27 "Moonlight" - Beethoven; 10. The Fight; 11. The Bank; 12. Adagio Canabile - Piano Sonata No. 8 in C minor Op. 13 "Pathetique" - Beethoven; 13. The Trial of Ed Crane; 14. Andante Catabile - Piano Trio No. 7 in B flat Op. 97 "Archduke".
Информация об альбомах с саундтреком: ; .
Кадры фильма; кадры со съемок: ; ; ; .
Трейлер - .
Премьера: 13 мая 2001 (Каннский кинофестиваль); начало проката: 26 октября 2001 (Великобритания), 31 октября 2001 (США).
Слоган - «The last thing on his mind is murder».
Несмотря на то, что фильм снимали на цветную пленку, он вышел в прокат черно-белым, как и планировалось изначально. В Японии картина, по маркетинговым соображениям, шла в цвете. На дисковых изданиях фильма цветная версия представлена в качестве бонуса (сравнение - ).
Картина была хорошо принята как публикой так и критиками.
«Человек, которого не было» на Allmovie - .
Информация о картине в каталоге Американского института кино - .
На Rotten Tomatoes у фильма рейтинг 81% на основе 156 рецензий ().
На Metacritic фильм получил 73 балла из 100 на основе рецензий 33 критиков ().
Картина входит в престижные списки: «Лучшие фильмы 21-го века» по версии сайта They Shoot Pictures, Don't They?; «Лучшие фильмы нулевых» по версии издания A.V. Club; «Лучшие фильмы» сайта Rotten Tomatoes; «Топ-20 лучших черно-белых фильмов за последние 20 лет» по версии портала независимого кино IndieWire (2016); «1000 лучших фильмов» по версии критиков The New York Times.
Рецензии: ; .
В 1983 году американский режиссер Брюс Мэлмат снял полнометражный кинофильм с таким же названием.
Роджер Дикинс / Roger Deakins (род. 24 мая 1949, Торки) - английский кинооператор. Прежде всего, известен своими работами в фильмах братьев Коэнов, Сэма Мендеса и Дени Вильнева. Роджер Дикинс тринадцать раз номинировался на премию «Оскар» (в том числе - два раза в один год). Дважды номинирован американским обществом кинооператоров в один сезон: в 2008 году за фильмы «Как трусливый Роберт Форд убил Джесси Джеймса» (2007) и «Старикам тут не место» (2007). Подробнее (англ.) - .
Интервью с Роджером Дикинсом (англ.) - .
Билли Боб Торнтон / Billy Bob Thornton (род. 4 августа 1955, Хот-Спрингсс) - американский актер, сценарист, режиссер и певец. Стал широко известен после выхода драмы «Отточенное лезвие» (1996), за сценарий к которой был удостоен премии «Оскар».
.
Официальный сайт Торнтона - .
Нина Цыркун. «Точка схода. Портрет Скарлетт Йоханнсон» - .

Действие фильма разворачивается в 1949 году в городке Санта-Роза, Калифорния. Повествование ведется от лица главного героя - Эда Крэйна (Билли Боб Торнтон). Эд - хмурый, молчаливый человек лет 40-ка, работающий парикмахером в цирюльне своего сводного брата Фрэнка (Майкл Бадалукко) и давно мечтающий о собственном бизнесе. Жена Эда - Дорис (Фрэнсис МакДорманд), имеющая проблемы с алкоголем, работает бухгалтером в магазине. Она изменяет супругу со своим начальником - Большим Дэйвом Брюстером (Джеймс Гандолфини), который является мужем хозяйки магазина (Кэтрин Боровиц). Однажды на пороге парикмахерской появляется заезжий делец Крейтон Толливер (Джон Полито) и предлагает Эду выгодно вложить $10,000 в сеть химчисток и стать его деловым партнером. Чтобы добыть необходимую сумму, Эд, зная о «служебном романе» Дорис, идет на шантаж и отправляет Дэйву анонимное письмо с угрозой рассказать об этом его жене. Решив откупится, «Большой Дэйв» в тайне берет деньги из кассы магазина. Полученную сумму Эд передает Толливеру, который бесследно исчезает. Парикмахер понимает, что его попросту надули. Однажды вечером «Большой Дэйв» звонит Эду и настаивает на встрече в магазине. Брюстер рассказывает гостю, что к нему наведывался какой-то тип и предлагал с выгодой инвестировать $10,000. Дэйву показалось это подозрительным, та как анонимный шантажист затребовал такую же сумму, и он силой заставил коммерсанта признаться о сделки с Эдом... Дэйв набрасывается на парикмахера, пытаясь задушить, но тот, обороняясь, смертельно ранит Дэйва подвернувшимся сигарным ножом. Полиция, обнаружив труп и недостачу в кассе, арестовывает Дорис за растрату и убийство. За деньги, полученные Фрэнком под залог парикмахерской, Эд нанимает дорогого адвоката из Сакраменто - Фредди Риденшнайдера (Тони Шэлуб). Но напрасно, так как, перед началом судебного процесса Дорис совершает самоубийство в своей камере. При вскрытии выяснилось, что покойная была на третьем месяце беременности, хотя супруги уже несколько лет не занимались сексом. Риденшнайдер покидает город, а Фрэнк, потеряв парикмахерскую, начинает спиваться. Томимый одиночеством, Эд регулярно наведывается к своему другу Уолтеру Абандэсу (Ричард Дженкинс), чтобы послушать, как играет на пианино его юная дочь Берди (Скарлетт Йоханссон). Эд, желая помочь ей начать музыкальную карьеру, везет Берди к известному пианисту (Адам Алекси-Маль), но ее игра вовсе не впечатляет мэтра. На обратном пути Берди, желая отблагодарить Эда, пытается во время езды, сделать ему минет, что приводит к аварии. Очнувшись на больничной койке в окружении двух офицеров полиции (Кристофер Криса, Брайан Хейли), Эд узнает, что находится под арестом и обвиняется в убийстве, но не Берди (она отделалась переломом ключицы), а Крейтона Толливера. Оказывается, «Большой Дэйв» выбивая признания из Толливера, убил его. Машину с трупом обнаружили в озере, а среди найденных бумаг был инвестиционный контракт с подписью Эда Крэйна. По мнению следователей - Эд заставил жену похитить $10,000 из кассы магазина, а затем убил Толливера, который пытался скрыться с его деньгами. Чтобы вновь нанять адвоката Риденшнайдера, Эду приходится отдать в залог свой дом. Через несколько месяцев начинается судебный процесс. Опытный адвокат блестяще защищает Эда, его аргументы убеждают присяжных, но в последний момент суд прерывается из-за процессуальных ошибок. На повторном рассмотрении дела, Эда (у которого уже совсем не осталось денег) «защищает» адвокат назначенный судом, и обвиняемого приговаривают к смерти. Во время ожидания в камере смертников Эд пишет историю своей жизни. Фильм заканчивается сценой подготовки к казни. Эд, пристегнутый к электрическому стулу, размышляет о своей судьбе...

Самое показательное обращение братьев Коэн к стилистике нуара: черно-белое изображение, роковая Скарлетт Йоханссон, парикмахер-аутсайдер (Билли Боб Торнтон), стремящийся урвать лучшей жизни при помощи шантажа, пока тьма обыденности и безысходности окончательно не поглотила его. Подобная «черная» эстетика возникала у режиссеров и раньше (в дебютной «Просто крови» и «Фарго»), но в «Человеке» еще и удачно выбрано время действия - 1949 год: война окончена, фильм нуар выходит на новый виток, послевоенное отчаяние повисло в воздухе. (Алексей Филиппов, «»)

Очередной и очень типичный для их творческой манеры фильм братьев Коэнов рассказывает историю чрезвычайно замкнутого парикмахера, его несостоявшегося бизнеса, столь же несостоявшихся семьи и любовного увлечения в духе набоковской 'Лолиты', в целом несостоявшейся и - шире - несостоятельной жизни, нелепого убийства и еще более нелепой смерти. История эта совершенно кафкианская по духу, своего рода абсурдистский печальный анекдот, рассказанный в хемингуэевской манере. Не пересказывая детективного содержания, отмечу тотальную иронию не только как драматургический прием, но заданную самим видеорядом, самой фигурой рассказчика, явно и откровенно травестирующего Гумберта Гумберта, точно так же сочиняющего исповедальное письмо в ожидании казни на электрическом стуле за преступление, ... однако, совершенное не им, в то время как два других преступления, которые можно было бы ему инкриминировать, остаются вне поля зрения правоохранительной системы. Да и преступления ли это вообще: убийство с целью самозащиты и любовь к юной талантливой пианистке, пожелавшей отблагодарить смирного пожилого человека хоть и своеобразным, но не выходящим за рамки закона способом? Братья Коэны вновь задают сложные этические вопросы и вновь не собираются на них отвечать. Если, конечно, не считать ответом саму эту трагическую иронию конкретной человеческой и абстрактной общечеловеческой (с поправкой на американский тип) судьбы, о которых они рассказывают из фильма в фильм на многолетнем протяжении своего творчества. (Виктор Распопин)

Эд Крэйн (Торнтон) был тихим американцем. В 1949 году в Санта-Розе, штат Калифорния, трудяге, без любви женатому на сестре хозяина (Макдорманд), это было проще простого. "Да, я работал в парикмахерской, но я никогда не считал себя парикмахером". Эд никем себя не считал. Он вообще себя не чувствовал. И тут заезжий коммивояжер в парике, явный жулик, посулил ему луч света. Нужно только вложить $10 000 в новое изобретение, "крупнейшее со времен Генри Форда", - химчистку. И Эда осенило: пускай платит менеджер жены (Гандольфини), который с ней наверняка спит. Эд сочинил анонимку. Так шантаж за вымогательством, труп за трупом - действие стало ... тихо подбираться к электрическому стулу. А мы опять не знали, как реагировать. Смеяться или плакать. Хоть и навеянный прозой Джеймса М. Кейна ("Почтальон всегда звонит дважды"), блестящий нуар Коэнов, справедливо разделивших с Дэвидом Линчем каннский приз за лучшую режиссуру, - безошибочная комедия, с фирменными штампами братьев на всех возможных местах. И фосфоресцирующая черно-белая камера Роджера Дикинса (который снимал в цвете, а печатал на ч/б) какая-то уж слишком светящаяся: все так ярко, что напоминает либо страну Оз, либо психушку. И взрытое скорбными впадинами лицо Билли Боба Торнтона какое-то уж слишком кукольное и глупое - помесь Бориса Карлоффа с Владимиром Молчановым. И все события, неуклонно влекущие его вниз, какие-то уж слишком абсурдные: ясно, что судьба - индейка, но не до такой же степени. Но вот Эд оказывается в зале суда на процессе жены, судимой за совершенное им преступление, и, глядя в его опустошенные, оживленные только страхом глаза, теряешь улыбку и понимаешь, что тут все, кто погибнет, погибнут по ошибке, и все расплатятся за чужие грехи. А мы будем делить с героем его бессилие и жалеть себя. И еще с благодарностью понимаешь, что почтальон всегда звонит дважды, и бывает, второй раз громче первого. (Михаил Брашинский, «Афиша»)

Фильм начинается от лица главного героя Эда Крэйна (Торнтон), работающего парикмахером. Вместе с ним работает Фрэнк (Бадалукко), старший парикмахер и страшный болтун. У Эда был хороший дом, тяжелый, отстраненный взгляд и жена Дорис (МакДорманд), работавшая бухгалтером. Раз в неделю они ходили в церковь и играли в бинго. На ужин, или «прием» были приглашены гости, «Большой Дэйв» (Гандолфини) с женой (Боровиц). Эд молчал весь вечер, а Дорис смеялась над шутками Дэйва. Один из клиентов в парикмахерской рассказал о перспективах химчистки, и Эд задумался. Может, это был его шанс, но где он мог достать деньги? И Эд находит человека, который говорил о ... химчистках. Деньги он надеялся достать через неделю. От анонимного лица он посылает «Большому Дэйву» письмо о том, что все знает о его изменах жене с требованием суммы в 10000 долларов. На вечеринке в магазине Дэйв приглашает Эда поговорить и рассказывает, что увлекся замужней женщиной и получил письмо от шантажиста. А магазин принадлежит жене Дэйва. Дэйв также говорит, что это бизнесмен из Сакраменто, который тоже просил 10000 долларов. Дэйв расплакался и сказал, что советовался с Дорис, как украсть деньги у своей жены. По дороге домой Дорис рассказала Эду о проблемах Дэйва. Но «Большой Дэйв» заплатил, оставив деньги в указанном месте. Эд приходит к своему будущему партнеру Крейтону (Полито) и отдает ему деньги, на вид отъявленному мошеннику. На следующий день Эд и Дорис поехали на праздник к итальянским родственником со стороны жены. Жена напилась и спала. Ночью позвонил «Большой Дэйв» и попросил о немедленной встрече в магазине. Дэйв сказал, что он разорен, и спросил, что Эд за человек. Он выяснил, что это Эд шантажировал его. Дэйв набросился на Эда и начал его душить, и Эд, защищаясь, воткнул ему в шею нож. Дэйв через некоторое время умер. А Эд ушел домой. В убийстве обвинили Дорис, жену Эда, и ей «светил» смертный приговор. Даже если я расскажу Вам, что будет дальше, фильм все равно будет смотреть интересно. А смотреть надо. Братья Коэны («Фарго») плохого кино не снимают. Они снимают шедевры. Это один из лучших фильмов года. (Иванов М.)

Америка, о-о! Где мы не будем никогда. 1949-й год. Небольшой городишко Санта-Роза. В местной парикмахерской влачит свое жалкое существование цирюльник Эд Крэйн, абсолютно отрешенный от мира персонаж с убогими мировоззрением, вкусом и запросами. Больше всего на свете он любит молчать и пускать табачный дым. И все бы ничего, если бы однажды Крэйн не поддался сиюминутному порыву, откликнувшись на авантюрное предложение случайного клиента, поделившегося с ним соображениями о том, какие перспективы сулит открытие в городе новомодного заведения под названием «химчистка». Для того чтобы модный бизнес стартовал, нужно внести пай в 10 тысяч баксов. Крэйна, что называется, бес попутал: день, когда он ... принял решение ввязаться в это дело, перевернул всю его оставшуюся жизнь. За неимением своих денег, он решил шантажировать любовника жены (галантерейщика, успешно ведущего дела) и после некоторых проволочек получил заветную сумму. Дальше события начинают развиваться, как в страшном сне - классическом «черном фильме». Вслед за шантажом следует непреднамеренное убийство, потом еще одно, затем самоубийство и, наконец, развязка: электрический стул - как возмездие за неумелую попытку вырваться из привычной среды и осуществить свою мечту о деньгах и славе. Коэны - это прежде всего стилизаторы. Они любят и слишком хорошо знают классическое голливудское кино и не могут пренебрегать этой любовью и этим знанием. После продолжительного перерыва они вновь обратились к своему любимому жанру - «фильм нуар» - и, соответственно, любимой эпохе 40-х годов ХХ столетия. Адаптируя к сегодняшним потребностям, казалось, уже давно отработанный жанр, они всякий раз создают некую обобщенную копию, которая получается ничуть не хуже оригиналов. Это не просто калька, а отрефлексированное знание о специфике «черного фильма». В классическом «нуаре» 1940-х не могли появиться ни НЛО, ни новоявленная нимфетка Лолита, но все это запросто могут позволить себе «кровавые братья». Их Крэйн - это не столько человек из жизни, сколько персонаж из кино. Хотя сомнамбулический парикмахер-рогоносец опять же по определению не мог быть героем настоящего, образцового «черного фильма». Этот идеальный обыватель, не способный никому возразить, являет собой пример абсолютной пассивности. Если он и убивает, то только лишь спасая свою жизнь. Он косвенно оказывается причастен и к другому убийству, но казнят его, согласно жанру, за преступление, которое он как раз не совершал. Билли Боб Торнтон - актер-хамелеон, ухитряется играть Крэйна только глазами, при этом пишет образ с Монтгомери Клифта, который пришел в кино, когда жанр «нуар» уже приказал долго жить. Коэны при посредничестве Торнтона разрушают здесь стереотипное представление о прагматизме американцев, живущих, как следует из фильма, в мире иллюзий. Но, представив их в образах безвинных жертв роковых обстоятельств, они в то же время уподобляют их героям античной трагедии. Братья-синефилы еще раз продемонстрировали возможности «чистой режиссуры», впервые сняв почти черно-белый фильм, в котором одних только полутонов и оттенков серого оказалось много больше, чем цветов у радуги. 8.5/10. (malov, )

«Трансформации жанра. Фарс и вестерн в драматургии братьев Коэн». [...] «Человек, которого не было» строится как цепь нелепых случайностей. Организован он подобно фильму «Воспитывая Аризону» - там и тут повествование ведется от первого лица: «Я работаю в парикмахерской. Хотя никогда не считал себя парикмахером. Я просто попал сюда, а потом втянулся. Это было не мое, я просто здесь работаю...» Использование закадрового голоса голливудские кинематографисты и критики, как правило, осуждают, считая, что он превращает фильм в комикс. В «Человеке, которого не было» закадровый голос - смыслообразующий прием. Он заменяет диалоги, экономя на действии, содержит в себе поиски героем субъективности. Закадровый текст ... ритмизует фильм, настойчиво проходит через всю картину и в финале находит формальное объяснение - Эд Крейн посылает свое жизнеописание в мужской журнал, попросивший смертника описать свои чувства. Это позволит журналу повысить продажи. Возникает черный коэновский абсурд, парадоксально оказывающийся удивительно человечным: Крейн специально пишет много и подробно, потому что журнал обещал заплатить за каждое слово, - смертник, занятый самопознанием, размышляющий о своем несовпадении с пространством, формально пытается оправдаться, зарабатывая деньги, которые ему никогда не понадобятся. Структура фильма является метафорой лабиринта, драматургически это цепь комических несовпадений-подмен (как в картине «Просто кровь»). Эд Крейн убивает Дэйва Брюстера, вместо него в тюрьму попадает Дорис Крейн; Дэйв, видимо, убивает Крейтона Толливера, но вместо Дэйва в тюрьму отправляется Эд. Как и в других фильмах Коэнов, историю запускает нелепое происшествие. С развитием сюжета цепь нелепостей только нарастает. Коэны создают феноменальные драматургические гибриды: сюжеты, начатые как комедия, заканчиваются трагически. При этом фарсовая условность сочетается с психологизмом. Все персонажи хотят казаться кем-то другим, надеть маску: Большой Дэйв позиционирует себя героем войны, Дорис не хочет иметь ничего общего со своими родственниками, Берди стремится показаться более искушенной, чем она есть на самом деле. Навязчивые идеи обходятся персонажам дорого; Коэны отыгрывают эти ситуации в драматическом ключе: профанирование геройского прошлого Дэйва убивает Дорис; брат, которого Дорис не хотела знать, продает ради нее свою парикмахерскую, единственное достижение и отраду; сексуальная раскрепощенность Берди приводит к аварии. Нелепость подкрепляет комический подсюжет об инопланетянах, но транслируется он сошедшей с ума вдовой. Комическое несовпадение в ситуации, когда Крейн признается Дорис, что это он убил Дэйва, а адвокат не верит ему, мечтая придумать более «реалистичную» версию происшедшего, оборачивается тщетой правды в абсурдном мире, где кипит фарсовая стихия. Замечателен комедийный диалог Эда и его сводного брата в суде: «Где же Дорис? Как она может опаздывать? Она же в тюрьме. Мы не в тюрьме, и то не опаздываем. У них что, нет сигнала подъема?» Сразу после этой комической речи выяснится, что Дорис в тюрьме повесилась. Акты, сцены, эпизоды написаны Коэнами так, что постоянно возникает дуга от комизма к трагизму: яркая развлекательная сцена, где властвует опереточный персонаж, француз - учитель музыки, заканчивается трагическим приговором: у девочки нет души, а без нее не научишь. И снова комическое несовпадение в механизме действие-реакция: девочка и не собиралась заниматься музыкой, она хочет быть ветеринаром, но приговор учителя бьет по Эду, потерпевшему фиаско. Он только что обрел надежду и смысл жизни в помощи талантливой Берди. Со своей неталантливостью Эд смирился после краха идеи с химчисткой, но оказалось, что и девочка, которую он считал самой талантливой в своем окружении, бездарна, ее удел - быть машинисткой. Снова условный комизм несовпадения ожиданий оборачивается подлинной человеческой драмой. Или трагедией заурядности. [...] (Татьяна Рахманова. Читать полностью - )

Братья Коэны не боятся обвинения в пафосе или сентиментальности, потому что их двое. Взглянул Этан на Джоэла, оба хихикнули, и все люди - дураки. Снимая "Человек, которого там не было", братья не просто воскресили "фильм нуар" 40-х годов, они точно, как в 40-е годы, протащили под флагом "фильма нуар" экзистенциальную драму со всем ее пафосом и сантиментами. И ничего, не выглядят отстоем. Получили приз за режиссуру в Канне. При этом определить, кто именно первый хихикнул, Этан или Джоэл, и кто именно что придумал снимать, кто есть вообще кто из них, продюсер или режиссер, режиссер или сценарист - вряд ли возможно. ... Братья всю жизнь вместе работают, и столько нюансов и параметров работы копится каждый день, что действительно нужно быть дураком, чтобы после всего этого делить и различать. Но в том и состоит принцип неопределенности, сформулированный Вернером Гейзенбергом в 1927 году, чтобы не различать изначально. Чем больше параметров, тем менее они точные или, по тексту сценария, "чем дольше смотришь, тем меньше знаешь". В "Человеке, которого там не было" Коэны, наконец, использовали этот принцип прямо в кадре, прямо громко произнесли, и фильм изначально не смог не получить приза за режиссуру. Кто что скажет по поводу него - без разницы. Единственное, что определенно можно сказать - пойдите и посмотрите. Посмотрите на черно-белое изображение, просто полученное с цветной пленки. На давно вышедшие из моды детали и ракурсы, но с компьютерной графикой. На идеально "ньюлуковские" узкоплечие платьица сегодняшней Фрэнсис Макдорманд. На американского Акакия Акакиевича Башмачкина с каменной физиономией отпетого плейбоя Билли Боба Торнтона. После Гоголя число акакиевских параметров увеличилось на Камю ("Посторонний"), Макса Фриша ("Штиллер") и, в конце концов, Хемингуэя ("Иметь и не иметь"), но суть не изменилась. "Человек один не может ни черта". Все просто, как пошив новой шинельки. Послушайте Бетховена. Разве под Бетховена не естественно, что однажды плейбою Акакию Акакиевичу, работавшему в провинциальной парикмахерской на брата своей жены, захотелось чего-то совсем своего - если не парикмахерской, то хотя бы химчистки? Он всю жизнь молчал и слушал, и копил информацию. Решил, что теперь знает все - а кто до самого конца сможет доказать обратное? С другой стороны, кто против, что то же самое ненароком решили его жена, возлюбленный начальник его жены, жена этого начальника и даже заезжий бездомный жулик? Разве для разных параметров не естественно, что по ходу вы увидите еще и парик из натуральных волос, и пьяную итальянскую свадьбу, и даже летающую тарелку? Все естественно, но чем больше, к сожалению, кто-то знает, тем опасней не знать хоть-какой нибудь малости. Любая малость тогда оказывается роковой. Между тем никакое "все" никогда не включает смерть. Смерть - это то, где парикмахера еще не было, но ни он и никто другой этого не учел. В самом деле, без Вернера Гейзенберга, без квантовой механики, без преподавания ее в самой провинциальной школе невозможно учесть неопределенности исполнения желаний. Только Гейзенберг объяснил, что параметров, братьев, жуликов, мужей и жен должна быть минимум пара, чтобы что-нибудь вычислить. Должна быть взаимосвязь, иначе исполнится все не так, не то и не тем манером. Поэтому в фильме вам дальше и предстоит посмотреть несколько иное: пару убийств, пару арестов, пару судов и весьма взаимосвязанные самоубийство и казнь. И это вполне закономерный результат провинциальной жажды романтизма, об интенсивности которой свидетельствует в фильме музыка, адажио из Бетховена, исполняемое систематически соседской дочкой-нимфеткой. Романтизму тем более школа нужна, это даже не квантовая механика, а на экзамене по музыке нимфетка оказалась абсолютно немузыкальной. Единственное, что она может предложить поверившему в Бетховена парикмахеру - ненужный ему минет за рулем автомобиля. Поскольку закономерность уже известна, все посыпалось, но парикмахер так хотел чего-то другого, что даже минета недоучел. Случилась автокатастрофа. Катастрофа в сюжете лишняя: никто не умер. Она уже требуется для юмора, которым на принцип неопределенности реагируют браться Коэны. Они так реагируют все кино. Лучший фильм зимнего сезона смешон, как "палец покажи". Действительно, не дай бог кто-то вдруг решит, что братья знают все и знают, почему - то есть что они сами суть пара вышколенных романтиков. Ну, да, может, и пара, а вдруг потом все-таки заарестуют, посадят, повесят, потопят, побьют каменюками? На себе проверять? Нет уж-нет уж, лучше похихикать. С другой стороны, они так привыкли к себе, к Этану и Джоэлу, Джоэлу и Этану, что, может, даже не замечают, в чем дело. Родство, постоянная группа, все исполняется, вычисленное на раз, и даже в голову не приходит выдать на гора то, что самоочевидно. Свое определенное знание, что во всем виновата школа. Во всем виновата школа. (К. Тарханова)

Новый фестиваль в Каннах, новый фильм от братьев Коэнов, новая награда, на сей раз это приз за лучшую режиссуру Джоэлу Коэну. Жюри и отборочная комиссия Каннского фестиваля любит и ценит работы Коэнов, и, в общем, это правильно. Коэны стильные и интересные рассказчики, их фильмы не перепутаешь ни с какими другими, уже одни эти качества способны обеспечить уникальность картине. Снимая авторское кино, они умудряются делать фильмы пользующиеся не только уважением у критиков, но и любовью зрителей. Репутация Итана и Джоэла работает без осечек - актерская команда для каждого фильма собирается не только звездная, но и профессиональная, кроме того, есть еще и ... актеры по праву считающиеся фирменными актерами Коэнов, сыгравшие в их фильмах лучшие роли и теперь с удовольствием подыгрывающие на вторых ролях, создавая прекрасный фон для актеров главной роли - Джон Туртурро, Фрэнсис МакДорманд, Джон Гудман. Вышедший в 2001 году "Человек, которого не было" это "черный фильм" с убийствами, вымогательством, неверной женой и колоритным главным героем; история, в которой события в котором оказываются сильнее ее персонажей, которых умелые режиссерские руки переставляют по доске жизни, как шахматные фигурки. Простому парикмахеру из Калифорнии Эду (Билли Боб Торнтон), всю жизнь зарабатывающему стрижкой чужих голов, нужны десять тысяч долларов, что бы купить долю в сети химчисток у нечистого на руку дельца Фрэнки. Денег у него нет, но зная о романе его жены Дорис (Франсес МакДорманд) с ее боссом из галантерейного магазина Большим Дэйвом (Джеймс Гандольфини) решает, что легко срубит деньжат если начнет шантажировать Дэйва. Вроде все хорошо, сумма получена и передана Фрэнки, но Большой Дэйв подозревает, зачем и кто его шантажирует... Я ожидал от Коэнов чего угодно, но только не самого страшного - скучного фильма. А как раз самое ужасное в "Человеке, которого не было" это скука. Забудьте о накрученном сюжете, то, что я рассказал не завязка, но большая половина фильма. Забудьте о специфическом юморке, лучшие образцы которого представлены в "Большом Лебовски" или о забойном дураковалянии в стиле "О брат где же ты?", равно как забудьте о характерной легкости повествования, свойственной предыдущим фильмам Коэнов. "Человек, которого не было" начисто лишен этих черт, столь любимых и ценимых мной. Действие фильма настолько неспешно и лениво развивается, что заснуть перед экраном телевизора вещь вполне реальная. По стилистике фильм ближе всего к "Фарго", ранее единственному фильму Коэнов, который мне не понравился. Печально думать, что теперь таких фильма стало в два раз больше, причем по той же самой причине: не интересности и скучности картин. Конечно, с визуальной точки зрения фильм эталон настоящего film noir. Он черен не только с точки зрения сюжета, но и в прямом смысле: когда на улице день, то цвета кажутся приглушенными, так как будто яркость у телевизора вывернули до нуля, а когда на экране ночь, фильм становится самым по-настоящему черно-белым или даже серо-белым. Надо отдать должное Билли Бобу Торнтону, который выглядит как лучшие персонажи из классических фильмов 30-х годов: немолодой, потрепанный жизнью человек с глубокими морщинами на лице, в ладно сидящем костюме и неизменной шляпе на голове, с сигаретой, словно прилипшей к нижней губе. Только почему он парикмахер, а не детектив? Потому что с детективом не могло бы произойти того, что произошло с парикмахером. Все вышесказанное совершенно не означает, что фильм плох и смотреть его не стоит. Поклонники творчества Коэнов, каковым является и ваш покорный слуга, непременно посмотрят их новый фильм - к этому обязывает многое, по большей части заслуги режиссеров, чьи имена для многих стати синонимами хорошего кино. Но вот реакцию каждого конкретного человека посмотревшего "Человек, которого не было" я предсказать не берусь по причине широкого диапазона эмоций: от глубоко негативной до необычайно позитивной. (Павел Украинцев, «Киномания»)

Кресло номер два. Ключ к этому фильму можно взять из связки, которой позвякивает златоуст-адвокат с труднопроизносимой, почти пародийной фамилией Риденшнайдер (заимствованной из «Асфальтовых джунглей» Джона Хьюстона). Адвокат апеллирует к жюри присяжных, призывая смотреть не на факты, а на значение фактов. Правда, тут же добавляет, что факты значения не имеют. Он прав, потому что перед нами фильм, снятый в жанре неонуар. В старом добром нуаре факты - кто кого когда за что убил - имели значение и подавались в горячей аранжировке страстей. Теперь форма давно остыла, страсти выветрились. Приставка «нео» предполагает, что стратегия жанра изменилась; это отныне жанр интеллектуальный, удовольствие от ... которого заключается не в саспенсе, а в расшифровке. Икс картины - загадка, заключающаяся не в истории, это загадка главного героя. Второй ключик из связки адвоката - смутное упоминание о принципе дополнительности, который он по-простому формулирует в виде максимы: «Чем дольше смотришь, тем меньше видишь». Под объектом наблюдения Риденшнайдер подразумевал своего клиента, Эда Крейна, цинично низводя его до уровня «микрочастицы»: «Я адвокат, ты парик-махер, ты ничего не знаешь». Отцы квантовой механики Бор и Гейзенберг, участники «копенгагенских раздумий» 20-х годов, пришли к выводу, что следует отказаться от детального описания поведения микрочастиц в каждый момент времени, от попыток представить себе траектории их движения и удовлетвориться вычислением вероятности наблюдать то или иное событие. Это отрицало принцип причинности, на котором строились классическая физика и классическая картина мира. Что, в свою очередь, вызвало оторопь даже у Эйнштейна. Главный герой фильма Эд Крейн (Билли Боб Торнтон) движется подчеркнуто медленно, и в этом же ритме движутся повествование и сама камера. Так медленно, что вполне можно было бы успеть описать траекторию движения Крейна. Но в этом случае мы вынуждены были бы отказаться от описания его как «тела», или, в терминах квантовой механики, корпускулярной частицы. Иными словами, выбор таков: либо мы знаем, кто он, малый сей, таков, либо понимаем, что с ним случилось. Две эти возможности и маячат перед нами на протяжении всей длинной истории. И нас сознательно запутывают, акцентируя внимание на незначительных для сюжета, но гипнотически снятых деталях, впрочем, добавляющих краску для характеристики места и времени. Вот, к примеру, эпизод, когда Энн, жена убиенного Крейном его приятеля Дейва, приходит к нему летним вечером. Мы-то думаем, что либо она сообщит ему о своих подозрениях, либо он сам нечаянно или в припадке раскаяния расколется, а, оказывается, Энн пришла, чтобы открыть «страшную» тайну: с ее мужем разделались пришельцы из летающей тарелки. При этом тени колышущихся от ветра ветвей так зловеще ложатся на лицо Эда, так загадочно смотрится вуаль на шляпке Энн, так неподвижен воздух, будто в ночном кошмаре... Или вот итальянская свадьба с ее приметами интимного соседства, свойскости, неопрятности, всего, что так коробит тяготеющую к англосаксонской Америке чистюлю Дорис (Фрэнсис Макдорманд), жену Эда, - совсем вроде бы необязательный эпизод, неуместная цитата из «Крестного отца». На самом деле, если распространить выводы Бора-Гейзенберга за пределы квантовой механики, можно сказать так: неполнота нашего знания должна компенсироваться стереоскопичностью языков описания. Сценарий фильма создавался как намеренный пастиш - текст, как бы написанный Джеймсом Кейном, как история обыкновенного человека, который случайно вовлекается в преступление. Джеймс М. Кейн, автор книг, легших в основу лучших нуаров 40-х - «Двойная страховка» Билли Уайлдера и «Почтальон всегда звонит дважды» Тея Гарнетта (последующие экранизации в данном случае не важны). Действие фильма помещается в 1949 год и разворачивается в калифорнийском городке Санта-Роза, как омаж любимому фильму братьев Коэн (и классическому нуару) «Тень сомнения» Хичкока. Но черно-белый колорит, смягченный цветной пленкой, на которой фильм снимался, отсылает по фактуре не к «черным» фильмам 40-х, а скорее к стилизациям 60-х в духе годаровского «На последнем дыхании». И так же, как Мишель Пуакар мысленно примерял на себя «федору» Хамфри Богарта, так и Билли Боб Торнтон с неизменной сигаретой во рту отсылает нас к богартовским героям, а заодно и к Пуакару-Бельмондо. Братья Коэн - известные юмористы. Эд Крейн у них, как и автор «Двойной страховки», тоже писатель - по просьбе какого-то журнала он, ожидая смертной казни, описывает свою жизнь по пять центов за слово. Эд Крейн обслуживал «кресло номер два» в парикмахерской своего шурина и, простояв энное количество лет за этим креслом, в итоге сам сядет на жесткий электрический стул. Эд Крейн энное количество лет стриг чужие волосы, брил чужие бороды и ноги собственной жены, а в итоге тюремный служитель выбреет ему растительность на ноге, чтобы приложить клемму, а другой служитель включит ток. Эд Крейн выглядит недалеким простаком с замедленной реакцией, чуть ли не патологическим молчуном. Его мало что волнует, да ничто его не волнует - достаточно вспомнить, с какой послушной готовностью он выходит вслед за полицейскими, думая, что они пришли его арестовать (но пока что не за этим). Зато если в голову Крейна забредает какая-то мысль, то селится там намертво. Так один клиент (Джо Полито), у которого на физиономии написано, что верить ему нельзя, взбудоражил парикмахера идеей открыть сухую химчистку. Мысль завертелась и породила цепочку - можно войти в долю, надо достать денег, приятель состоятелен, приятель спит с его, Эда, женой, не грех его шантажировать. Тут выясняется, что, может быть, такого случая Эд и дожидался всю свою жизнь. Начинается траектория движения в соответствии с замыслом. До поры до времени все идет как задумано, а потом направление меняется под влиянием случайных факторов. Приятеля приходится убить, а по подозрению в убийстве арестовывают не Эда, а его жену. Возникает новый сюжет, сформулированный в названии фильма Хичкока «Не тот человек»: преследование невиновного. Братья Коэн продолжают шутить: жена в тюрьме кончает самоубийством (может быть, потому, что догадывается, кто истинный убийца), а ее место занимает Эд. Но нет, его обвиняют в не том, что он совершил, а совсем в другом преступлении - в убийстве Толливера, того самого, кто соблазнил его химчисткой. Эд как-то равнодушно отнесся к исчезновению «партнера» и вообще совершенно равнодушно воспринимает все, что с ним происходит. Он случайно стал парикмахером, просто вошел в долю к шурину. Ему плевать было на измену жены. Он, не дрогнув, вонзил опасную бритву (случайно оказавшееся под рукой орудие труда) в сонную артерию приятеля. Он не сильно обеспокоился судьбой жены и отрешенно ждет исполнения приговора. Его присутствия почти никто не замечает. Ни клиенты, встававшие из кресла, не оглянувшись на мастера. Ни жена, протягивавшая ему ногу для бритья, не отрываясь от журнала. Ни друзья за столом, где в центре разговора всегда другой - Большой Дейв Брустер (тот самый, кого он без всякой злобы и мстительности шантажирует). Почему-то никто не мог запомнить имя Крейна, ему приходилось снова и снова называть себя. Он не Икс, он просто ноль. Он настолько незаметен, настолько незамечаем, что даже подозрение на него не падает. Человек, которого не было. Здесь уместно вспомнить, что Джеймс Кейн был любимым писателем Альбера Камю, написавшего под его влиянием «Постороннего». «Посторонний»-Мерсо тоже поражал окружающих своей индифферентностью, так же томился скукой жизни и, в общем-то, случайно разрядил пистолет в араба на раскаленном пляже, за что и был отправлен на эшафот. Между прочим, Крейн, этот простак, этот «ноль», зациклен на одной мысли, и только она не дает ему покоя. Волосы, от которых люди регулярно избавляются, они ведь часть нас самих? И что это может значить, если они продолжают расти после смерти? В 70-е годы советский философ, идеолог Московского логического кружка Эвальд Ильенков занимался с группой слепоглухонемых ребят. Однажды на семинаре в Институте философии он рассказывал, как одна девушка из этой группы спросила: «Вот моя рука, вот моя голова, а где же я сама?» «Это же Декарт в юбке!» - восхищался именитый логик. Такие вопросы задают себе либо дети, либо мудрецы. Кстати, проблема Крейна - это слегка перефразированный вопрос, обсуждавшийся в 30-40-е годы логическими позитивистами: если мистер такой-то стрижет себе ногти, в какой момент они перестают быть принадлежностью мистера такого-то ? Язык логического позитивизма отменил «вопросник» классической метафизики, но так и не создал искомого идеального языка описания и не ответил на вопрос, в какой момент ногти мистера такого-то перестают ему принадлежать. Крейн в своей детскости никак не вписывается в «комьюнити» - так же, как Мерсо, который не понимал языка, на котором с ним говорят в суде: они говорят «любовница», а для него она - Мари. Странности Мерсо всем как бельмо на глазу, какое облегчение - избавиться от него. Крейн хуже, чем странен, он радикально отсутствует. Впрочем, Крейн все же дождался «идентификации», только абсурдной. Юная Берди (Птичка), очаровавшая его своей невыразительной игрой на рояле (после чего Эд пытается устроить ее судьбу и отвозит к известному маэстро на предмет прослушивания), совершенно невпопад заявляет: «Я знаю, вы энтузиаст!» - и тут же пытается отблагодарить за доброе отношение сеансом орального секса. Энтузиазм так же далек от Крейна, как и похоть. Как, впрочем, и смерть. Он принимает ее с тем же равнодушием, как и все прочее. И фильм тихо тает. (Нина Цыркун, «Искусство кино»)

Призрачный парикмахер. Уже подзаголовок «По мотивам "Одиссеи" Гомера» предыдущего фильма братьев Коэн «О где же ты, брат» должен был насторожить. Какое-то извращенное, катастрофическое совершенство коэновской композиции, всегда цикличной и обращенной на себя, тяготеет к симметрии пространственных конфигураций. Почти идеальные, герметичные, всегда вписанные в круг истории, накладываясь друг на друга, формируют точно размеченное, полностью освоенное сферическое пространство, где варьируется мифология возвращения. Отсылая к Улиссу, «О где же ты, брат» откровенно эксплуатирует эту тему, но и, скажем, «Фарго» был своего рода возвращением. Причем в двояком смысле: во-первых, возвращением к проблематике и изначальному аскетизму фильма «Просто кровь», во-вторых, возвращением домой, на Средний Запад, ... в Миннесоту, на родину легендарных Джесси Джеймса, Пола Баньяна, Голубого Быка и самих Коэнов. Удвоение мотивов приводит к дублированию структур. Через многослойную, сверхплотную систему, пронизанную постоянными ретроспекциями, бесконечными повторами и автоцитатами, просматривается стремление к некоему классическому образцу. Если «О где же ты, брат» был наполнен мифическими фантазмами, в «Человеке, которого не было» чувствуется героический, легендарный привкус. Ихтиологическая символика - сквозной мотив коэновского кино. И когда в новом фильме Фрэнк (Майкл Бадалукко), сводный брат главного героя Эда Крейна (Билли Боб Торнтон), вдруг говорит ему: «Позволь сказать тебе, Эд, что рыбы не такие уж тупые твари... », сразу же возникает ассоциация со связкой гниющих рыб на столе в баре Марти из «Просто кровь» и первой фразой сценария, который пишет Бартон Финк: «Слышен шум ранних автомобилей и крики уличных торговцев рыбой». Кажется, что речь идет не только о драматургическом усилении текста за счет включения в него библейской образности и элементов традиционного американского «мифа о большой рыбе». Похоже, здесь есть прямая ссылка на Германа Мелвилла, об особом внимании к которому братья сами написали в предисловии к литературному варианту сценария «Просто кровь». В общем, нет ничего удивительного в том, что за греческим Гомером последовал «Гомер из Питсфилда», тем более что его скрытое присутствие всегда ощущалось в коэновских фильмах. Именно мелвилловский контекст организует сцену восприятия классических американских тем с присущими им идеями мистического путешествия, возвращения, мифологической интерпретации демократии и экзистенциальной политики. На таком эпическом фоне образ призрачного парикмахера Эда Крейна, из камеры смертников рассказывающего нам историю своего отсутствия, приобретает особое метафизическое значение. Эд Крейн, который шантажировал любовника своей жены Большого Дейва (Джеймс Гандольфини) и, как водится, облажался, - еще один «молчащий» герой, вся оральная активность которого сводится к курению «Честерфилда» без фильтра. Бесконечная вереница таких угрюмых, похожих друг на друга парней, которые курят и молчат, молчат и курят, воспринимается как главный штамп черного детектива. В «Фарго» такой откровенной пародией на элмор-леонардовских персонажей был Герр Грибсарейд, по адресу которого звучал упрек: «Слово "нет" - единственное, что ты сказал за четыре часа». Но в Крейне нет ничего комического. Скорее он указывает на литературное прошлое этих персонажей и тем самым возвращает привычным шаблонам черных детективов значение экзистенциалов. Здесь, правда, тоже нет ничего необычного. В «Бартоне Финке» побережье Тихого океана отчетливо символизировало береговую линию реального, последнюю черту, границу знакомого нам по романам Чандлера мира. Уникальность нового фильма Коэнов заключается в той открытой игре, которую он ведет с традицией. В одной из ключевых, на мой взгляд, сцен «Человека, которого не было» жена парикмахера Дорис (Фрэнсис Макдорманд), собираясь на вечеринку, предлагает и мужу пойти развлечься. «Я... я не люблю развлечения...» - отвечает Крейн. Его ожесточенная самоуглубленность соответствует не сосредоточенности, но крайней опустошенности, которая игнорирует любую ситуацию вовлеченности. Тут многое становится ясным. Это крейновское "Me, I don't like entertainments..." слишком явно перекликается со знаменитой фразой "I would prefer not to..." из великого рассказа Мелвилла «Писец Бартлби». Достаточно ничего не признавать и ничего не принимать, достаточно не желать Другого и ты становишься Господином всего. «Я бы предпочел отказаться» - слова, которые Бартлби постоянно повторяет в ответ на любые, пусть даже самые разумные, предложения, делают его повелителем вселенной, но они же обрушивают его в безработицу и пассивность, в праздную, абстрактную негативность. Парикмахер Крейн, прямо посреди потребительского рая Южной Калифорнии погибающий от невыразимого отсутствия потребностей, хранит в себе тот же секрет абсолютной пассивности. В его посмертном видении он сидит на диване в гостиной у себя дома в Санта-Розе. Вернувшаяся с работы Дорис садится рядом. «Тебе что-нибудь нужно?» - спрашивает она. «Нет», - отвечает Крейн. Героическая, экзистенциальная аналитика Мелвилла видит в Бартлби нерушимую фатальность инаковости, а значит, и секрет субъективности и самой Истории. Поэтому Мелвилл говорит, что клерк из отдела невостребованных писем должен быть похоронен вместе с «царями и советниками земли». Живущий на сто лет позже, в 1949 году, парикмахер сталкивается с другой онтологической ситуацией, когда социальный опыт в основном заключается в утрате опыта исторического, а нигилизм давно превратился из бытийной интуиции в паническую практику. Новые, впрочем, довольно зыбкие дислокации смысла порождают иные варианты внутреннего опыта. И рухнувшее в неопределенность перед лицом исчезновения общего смысла существование Крейна балансирует на грани между абстрактной негативностью Бартлби и «одномерным человеком» Маркузе. Однако Крейн не просто Бартлби, пропущенный через идеологию Франкфуртской школы. Обе формы пассивности востребованы диалектикой субъективности. В конце концов, не все ли равно, где исчезнуть - в бесконечном допущении самого себя или в «темноте абсолютной свободы». Такая пассивность - это нечто большее, чем одиночество, это предельная покинутость, абсолютная независимость субъекта, предшествующая всякому смыслу, любому телосу антропологии. Независимость является уже не идентичностью, но, скорее, сингулярностью, которая разрушает любую интимность имени собственного, индивидуальности, биографии. Подобная концепция субъективности позволяет последовательно уничтожать устойчивую форму чувствительности, называемую душой, «я», внутренней жизнью или личностью. Тайна «не-ответа», секрет пассивности, не считается с определенностью «здесь и теперь» нашего существования, с тем, что человек схвачен и урезан тем, что он есть, что он не может не быть. В соответствии с грубоватой, но эффективной экзистенциальной логикой несчастнейшего, несуществующего, отсутствие тематизируется как опустошение. Проседая, проваливаясь в призрачную пустоту, Крейн пытается сопротивляться: «Нужно повернуться спиной к секретам, призракам и мертвецам, пока они не затянули меня во все это...» Но секрет засасывает, заглатывает его и приносит в жертву неопределенности. Экзистенциальный тупик, в который попадает Крейн, иллюстрирует центральная и, как всегда у братьев Коэн, невероятно изящно выстроенная метафора. Лучший адвокат Калифорнии Фредди Риденшнайдер из Сакраменто приезжает в Санта-Розу, чтобы защищать Дорис, которую обвиняют в убийстве Большого Дейва, на самом деле непреднамеренно совершенном ее мужем. Риденшнайдер рассказывает своим клиентам об «одном немецком парне, то ли Фрице, а может быть, Вернере, который открыл, что чем больше мы смотрим на это, тем меньше об этом знаем. И это математически просчитанный факт, в конце концов, единственный существующий факт. И даже сам Эйнштейн говорит, что этот парень открыл нечто значительное». Ясно, что эта прямая отсылка к Вернеру Гейзенбергу и «соотношению неопределенностей» должна продублировать неопределенную модальность существования, в которой находится главный герой. Но здесь возникает сдвиг, разделяющий фильм и величественную строгость мелвилловского рассказа. В квантовой механике переход от возможности к действительности происходит в процессе наблюдения атомного процесса. Действительность рождается во взаимодействии объекта с измерительным прибором, а через прибор и с остальным миром. Действительная реальность различается, таким образом, в зависимости от того, наблюдаем мы ее или нет. Следовательно, разум или сознание физика сами становятся атомным событием, а наблюдение, или свидетельство, играет решающую роль в атомном событии. Однако приоритет свидетельства указывает на логическую необходимость присутствия. Конечно, можно считать, что у Коэнов абсолютная пассивность все-таки занимает возможный минимум экзистенциальной территории и опыт Крейна представляет собой атомарный процесс субъективности. В конце концов, человек, даже если его не было, - это всегда происшествие, случай. Например, нелепое решение Крейна шантажировать любовника своей жены. Таким образом, речь, как всегда, идет о событии, сообществе, опыте совместности, а значит, об эскизе экзистенциальной политики Другого. Но кажется, что желание придать сюжету идеальную геометрическую форму несколько подводит Коэнов. В фильме источником повествования является сам Крейн, перед казнью записавший свою историю для какого-то мужского журнала. В принципе, он не должен бы рассказывать о себе, не должен свидетельствовать. Свидетель, по определению, не может отсутствовать. Свидетель - это тот, кто присутствовал, в том числе там, где нас не было. Показания всегда дают от первого лица, поскольку нельзя свидетельствовать от имени другого. Автоинтервью, инстанция самописания превращает стройную экзистенциальную аналитику в очередную версию «релятивистской» личности, потерянного, опустошенного современного индивида, которого Фуко называл «чудовищем признаний». В результате достаточно радикальное название фильма получает слишком широкую референтную базу и приобретает дидактическую двусмысленность, не очень понятно, кого оно характеризует - Крейна, зрителя или дополняет обобщенное понятие о современном человеке. Слово «неопределенность» лежит повсюду. Так устроена природа. Вещи неплотно прилегают друг к другу, и через трещины, разрывы пространства проникают призраки. Коэны в очередной раз показали абсурдность, хаотичность мира, жизни, опыта. В конечном итоге вся эта квантовая тоска демонстрирует знакомую картину того, как все плавает в ничто. Кстати, о том же рассуждает «один немецкий парень, то ли Фриц, а может быть, Вернер», когда вспоминает о времени копенгагенской интерпретации квантовой теории: «И когда я после таких обсуждений предпринимал прогулку в соседний парк, предо мной снова и снова возникал вопрос, действительно ли природа может быть такой абсурдной, какой она предстает перед нами в этих атомных экспериментах» (Вернер Гейзенберг. «Физика и Философия»). Наверное, квантовая механика может служить моделью экзистенциальной диалектики, но только такой, где отсутствие и смерть принципиально несводимы к ничто и небытию. В точности, как элементарная частица, обозначающая какой-то немыслимый минимум бытия, общий для реального, возможного и невозможного, хотя в определенных отношениях она может быть даже меньше, чем пустота. (Александр Лунгин, «Искусство кино»)

Братья Коэны пошли дальше Дэвида Линча, заметившего, что все - не то, чем оно кажется. В этом фильме, словно сгустившемся из струй дыма бесконечных Эдовых сигарет, все, что видится-кажется, - даже и не существует. И, взглянем фактам в лицо, - мы их все равно не увидим, потому что их, разумеется, тоже нет. Модный адвокат, нанятый Эдом, называет это принципом неопределенности. Адвокат, чья повадка вызывает непрекращающийся смех в кинозале, щеголь-иллюзионист, прикидывающийся адвокатом, только озвучивает тот трагикомический итог, к которому подталкивают, пихаясь и щекоча, Коэны - злую шутку нашего отсутствия в мире. В конце концов, все, что мы можем сказать о себе ... - это то, что мы носим брюки и продеваем в них ноги по очереди. Следуя традиции криминального романа и «черного фильма» помещать страшное в обыденное, а преступную тайну - в мир контор и клерков, дешевых клетушек и сникших домохозяек, усталых баров и выпивающего люда, Коэны воссоздают на экране сонную зыбь провинциального не-существования маленьких людей. Они выносят из этой среды весь скарб и быт, как Эд выметает из-под кресла состриженные волосы, чтобы ничто не могло подтвердить, да, мы здесь были, слезы лили. Интерьеры мягко светятся пустотой, дополняя безличность стандартных «полубоксов», клиническую лаконичность мизансцен, и настаивают на том, что окружающие нас предметы, доступная нашему зрению реальность - это только распределение света в пространстве. ()

Эд Крэйн (Торнтон) работает парикмахером - ему по большому счету наплевать на то, чем он занимается, ведь, как он говорит, «я просто стригу волосы». У него есть жена, Дорис (Макдорманд), и он знает, что у нее роман с его соседом Дэйвом (Гандольфини), но это его тоже не заботит. Но его занимает вопрос, как изменить свое отношение к жизни и отношение к нему самой жизни, которая совсем не желает забирать Эда в свой бурный поток. Увидев возможность повернуть ход событий в новейшем изобретении человеческого гения, сухой чистке (не удивляйтесь - дело происходит в середине века), Эд шантажом выманивает деньги на открытие ... первой химчистки у Дэйва, но жизнь оказывается куда более ироничной, чем Эд мог предугадать. Братья Коэны вряд ли когда-либо станут мэйнстримовыми режиссерами, но каждый их следующий фильм ожидается интеллектуалами и киноэстетами всего мира с нетерпением и напряжением - в какую сторону повернут они на этот раз? Начав с залихватского трэша («Волна преступности») и «черного фильма» («Просто кровь»), Коэны почти каждый год одаривали зрителей своей новой работой, каждая из которых была в равной степени как похожа на предыдущие, так и коренным образом отличалась от них. После «О где же ты, брат?» на них почти поставили крест самые преданные поклонники, обвинив их в чрезмерно коммерческом стиле, но «Человек, которого там не было», без сомнения, вернет их в родное гнездо. Сложно представить какой-либо другой фильм последних лет, который бы так точно воссоздавал атмосферу «фильма нуар», вплоть до самых мельчайших подробностей. Черно-белая пленка, интерьеры, прически и одежда 50-х, статичные кадры и игра со светом, которую в совершенстве освоили мастера того времени - плюс к этому отсутствие внешних эмоций и постоянно движущийся вперед сюжет, крутящийся, как и в любой ленте этого жанра, вокруг преступления. Но если вы думаете, что Коэны лишь талантливо сымитировали стилистику, вы далеки от истины - на самом деле это время служит для братьев лишь идеальным местом, на фоне которого идеи, заложенные ими в картину, получают новое измерение. Вместо того, чтобы предложить очередной «взгляд изнутри» на преступление и психологию человека, решающегося на его совершение, Коэны помещают в центр действия героя, который, несмотря на активное участие в нем, все время остается лишь сторонним, отстраненным наблюдателем извне. Именно такой персонаж Эд Крэйн. Он не понимает, зачем он делает то, что делает, и он не видит, что ему это даст. Он не решается заглянуть в себя, отгораживаясь от всего мира фразой: «Я всего лишь парикмахер. Что я могу понять?». Он из тех людей, которые позволяют жизни нести себя до тех пор, пока неожиданно не обнаруживают, что жизнь уже давно вынесла их на отмель. И что самое странное, поверхностный взгляд Крэйна на окружающий его мир каким-то неведомым образом оказывается одним из самых глубоких. «Человек, которого там не было» многим может показаться заумью, но даже несмотря на чрезмерную, почти двухчасовую продолжительность, фильм завораживает. Завораживает невероятной стилизацией под нуар, богатыми диалогами, которые, несмотря на почти полное отсутствие обычной для Коэнов иронии (благодаря которой тот же «Большой Лебовски», к примеру, мгновенно оказался растащен «в народ» на цитаты), поражают точностью и меткостью, а также восхитительной игрой Билли Боба Торнтона в центральной роли. Вдобавок к тому, что актер идеально вписывается в обязательные для жанра костюм, фетровую шляпу и как будто приклеенную к уголку рта сигарету (если бы он жил в то время, Хамфри Богарту, пожалуй, пришлось бы потесниться), именно он привносит те последние штрихи в картину, что делают ее фильмом, о котором те редкие люди, для которых кинематограф заключается не в хрусте попкорна и локте девушки на соседнем «месте для поцелуев», будут помнить и через много лет. (Akira, «DVDSpecial»)

Что ты за человек? "Человек, которого не было" - так называется фильм Джоэла Коэна, получивший в 2001 г. приз на Каннском кинофестивале в категории "Лучшая режиссура". Фильм сложный и, осмелюсь сказать, хороший, хотя здесь, как говорится, "на вкус и цвет". Кстати, о цвете. Фильм не черно-белый, как принято считать. Он коричневато-белый с блеклыми оттенками всех цветов радуги. Цвет: красный, синий, зеленый и т.д. в фильме присутствует, но он пропущен как бы через призму времени, которого, возможно, никогда и не было. Впрочем, говорят, что версий фильма две: одна - действительно черно-белая для кинотеатров, вторая - цветная для DVD. На лицензионном DVD ... обычно записано оба варианта. Жил ли на свете Человек, Которого Не Было, Эд Крэйн. Работал ли он парикмахером? Шантажировал ли любовника своей жены? Зарезал ли его ножом, сохраняя свою жизнь, в драке? Обвинили ли в убийстве его жену? Повесилась ли она? Казнили ли Эдда Крэйна за убийство того, кого он не убивал? Вряд ли. Этого человека не было, но какая-то его часть живет в каждом из нас. Парикмахера Эда Крэйна сыграл актер Билли Боб Торнтон. Перед ним стояла сложная задача - показать внутренние переживания героя, не произнося при этом практически ни одного слова. Он наблюдатель - все, что происходит с ним, случается как будто помимо его воли. Можно ли назвать фильмом сплошной закадровый монолог главного героя, ныне мертвого (вспомним, кстати, "Красоту по-американски"), а точнее, никогда и не жившего? Голос за кадром шаг за шагом описывает жизнь некоего Крэйна. Это не фильм, это литература, снятая на покоричневевшую от старости пленку. Цвет, а также пространные глубокие монологи, "литературность", объединяет "Человека" с "Небом над Берлином". Но здесь нет ангелов, нет настоящей любви и ревности, счастья и боли. На протяжении фильма несколько раз Эду Крэйну задают вопрос: "Что ты за человек?". Эд не может ответить, поскольку он не похож на "хорошего" Бетмена, "плохого" Чужого. Он очень сложен, за что мы можем поблагодарить режиссера, сценаристов и, конечно, актера. "Почему у человека растут волосы, даже когда он мертв? - может подолгу рассуждать Крэйн. - Волосы чувствуют, когда в теле еще есть душа. И прекращают рост, когда душа улетает". Что он за человек? Он знает об измене, но неверность супруги его интересует только в смысле шантажа любовника. Да и для чего он шантажирует своего друга Большого Дейва? Чтоб достать десять тысяч и тут же отдать их проходимцу из Сакраменто. Он узнает, что в убийстве Большого Дейва обвиняют его жену, но и не думает раскаяться. Он помогает некоей Пташке найти учителя игры на фортепиано. Он с улыбкой садится на электрический стул, искупив вину кого-то другого. P.S. Сюжет в фильме играет второстепенную роль. Важны жесты, взгляды, слова. (Игорь Кулаков, )

Черно-белая тождественность послевоенной эпохе. Стиль, манеры, мода, прически, походка - все подогнано точно и изящно. Снято изумительно красиво. Эстетика переливается и слепит. В целом, грустно, хотя откуда-то изнутри спиралькой вызмеивает черненький юморок - неприметный такой хохоточек над суетой сует... Когда небожительница с клавиром выворачивается примитивной губожевательницей и даже без гламура. А слегка лукавый цирюльник отнюдь не невинно жарится на электростуле за чужие грехи, спровоцированные собственной мелочной завистью... (Владимир Плотников, Самара)

Молчун и болтуны (экзистенциальная драма). Эд Крэйн(Билли Боб Торнтон), главный герой этого фильма, вполне мог бы носить звание самого молчаливого человека на Земле. И это несмотря на то, что он работает парикмахером, т. е. постоянно общается с людьми, о его мыслях и отношении к другим персонажам нам больше поведает его закадровый голос, а не диалоги с окружающими. Он терпеть не может болтунов, но внешне абсолютно этого не выказывает. Он регулярно ходит на работу, с работы домой к жене, которая ему изменяет со своим работодателем, но он смирился и с этим фактом. Его жизнь - это серые будни серого человека. Не ... случайно пленка фильма тонирована в сероватый оттенок. И вот однажды Эду, как ему самому кажется, выпадает шанс вырваться из плена обыденности: приезжий человек Крейтон Толливер, позиционирующий себя как бизнесмен, предлагает нашему герою открыть химчистку (дело происходит в конце 40-х годов и это поле для бизнеса еще не захвачено). Дело за малым: необходимо 10 тыс. долларов - огромная сумма по тем временам. Он решает шантажировать босса жены. Действие настолько нединамично, что отдельным зрителям, воспитанным на экшене, фильм покажется очень нудным, но на самом деле, сюжет насыщен событиями. Просто братья Коэны намеренно стилизуют таким образом свою картину, вводя длинные паузы между отдельными репликами диалогов или мыслями Эдда. Это делается для того, чтобы мы лучше поняли образ мышления Эдда, человека далеко неглупого, и посему обдумывающему каждое слово. Несмотря на то, что фильм «Человек, которого не было» грустный, кое-где все-таки смех возникал именно из-за правильно расставленных акцентов в фразах и пауз в нужных местах. Билли Боб Торнтон отлично исполнил роль человека, который не просто молчит, кроме того, похоже, не способен испытывать сильные чувства. Нарождающееся отношение к Рейчел-Берди (Скарлетт Йоханссон) нельзя назвать ни влюбленностью, ни любовью, ни восхищением - это просто выделение им этого объекта из бесконечной череды других ему подобных. «Да что ты за человек!», - произносит на финальном суде Фрэнк - его коллега по парикмахерской, ударяя Эда кулаком по лицу, и признаю, что он имеет на это полное право. Его поведение по отношению к собственной жене выглядит жестоким, но на самом деле, он просто человек с совершенно атрофированными эмоциями. Похоже, даже к своему собственному финалу он относится спокойно. Как показалось мне, авторы фильма не просто выносят приговор серости и банальности, они проводят мысль о том, что многие люди гораздо хуже этого самого обычного человека, например, адвокат Фреди Ридершнайдер или преподаватель музыки Жак Карканог, просто они скрывают свою никчемность под обильным слоем слов. Фильм пессимистичен, но этим, как ни странно, он и прекрасен. Жизнь любого человека бессмысленна. Смыслом наполняем ее мы сами болтовней и эмоциональными реакциями. (Micki)

Братьям Коэнам всегда удавалось меня удивить. Их фильмы всегда наполнены сарказмом, реалистичностью и мыслью о том, что даже незначительное действие или мысль могут запросто перевернуть с ног на голову всю твою жизнь. Именно об этом картина «Человек, которого не было». Конец 40-х, обесцвеченная пленка, рассказ о жизни обычного парикмахера Эда, который беспристрастно наблюдает за романом жены с другим мужчиной и ничего не делает. Хотя, когда в его голове зарождается идея, он идет на рисковое дело, что приводит к целой дорожке из трупов, тянущейся к нему. В некоторых моментах фабула перекликается с предыдущими работами братьев, но это и неудивительно. С таким-то ... багажом удачных картин сложно избежать параллелей или повторений. Однако исправили это братья-режиссеры хорошо подобранным актерским составом и обманчивым вступлением. Я даже поначалу подумал, что перед нами будет типичный драматический фильм, но не тут-то было. Да, фабула простовата в сравнении с некоторыми предыдущими картинами, но от этого смотрится не хуже, ни капли. С каждым сюжетным поворотом все больше липнешь к экрану в ожидании разрешения ситуации. А еще в голове звучит только один вопрос - сможет ли Эд выпутаться и провернуть задуманное? Вернувшись к актерскому составу замечу, что Били Боб Торнтон отлично справился с поставленной задачей. Порой так и хотелось его встряхнуть, чтобы с лица наконец-то исчезла гримаса с застывшим отчаянием. Тем не менее, он просто изумительно жестикулировал, а его мимика на все 100% соответствовала происходящему. К большому удивлению, супруга старшего Коэна - Фрэнсис МакДорманд - выглядела ничуть не хуже. На ее счет были у меня сомнения, которые она быстро развеяла. Просто в восторге! (Влад Леснич)

"Абсурд не в человеке и не в мире, но в их совместном присутствии" (А. Камю). Человек, например, идет к тигру, чтобы накормить, но животное предпочитает хозяина. Нескольким ранее человеку запрещали держать тигра, так как это, естественно, опасно, но он через суд добился отмены запрета, перед преградами не спасовав. Другой убивает босса своей жены, в чем обвинят ее, а его самого осудят за убийство коммивояжера, которого нескольким ранее утопил в озере покойный босс. Со смеху упасть. Третий человек вечно тащит в гору огромный камень; нет и не будет конца его муке и даже боги забыли, за что ему такое. Что роднит ... данные сюжеты? Или переформулируем вопрос: является ли абсурд явлением тотальным? Принято считать, что «Человек, которого не было» пущен в прокат в черно-белом исполнении намеренно, чтобы спародировать фильмы-нуар. Вполне, скажем, такое возможно. Тем не менее, не умаляя склонность братьев Коэн к подтруниванию, не следует все же огульно опетросянивать их творчество, тем более, что фильм не столько черно-белый, сколько цветной, из которого вымыт цвет, как будто пленка окачена воды ушатом. В принципе, черно-белое кино представляет собой такое отзеркаливание действительности, при котором явь подается в гораздо меньшем объеме, чем подразумевается, то есть в силу одной лишь изобразительной прижимистости черно-белый кадр содержит значительно меньше, чем значит. Такое же было, когда свет увидела повесть Альбера Камю «Посторонний»: критики обратили внимание на язык, которым писана повесть: скудность и бездушие, упрощенность и обрывистость выражений; стиль нарекли «нулевым градусом письма». У Камю такой подход к тексту концептуален, ибо этим приемом учреждалась пандемия безразличия - героя к миру, мира к нему, его к самому себе. Трудно сказать, вкладывались ли такие параллели Коэнами, но у произведений присутствует сквожение - общие места - и «нулевой градус» - первое. Отстраненность, апатичность и нарочитая «черно-белость» фильма - такова же, как и бездушный текст Камю. Сходство названий и героев; безразличный, молчаливый Эд Крэйн - столь же нездешний в провинциальной Америке, как Мерсо во французской колонии. Приметим: фамилия главного героя означает по-английски «кран», то есть то, что поднимает тяжести. Обоих судят за убийство, но оба убили не из ненависти или расчета, а только чтобы освободиться от необходимости сделать это. В обоих процессах подменяется предмет рассмотрения: Крэйна судят за чужое убийство, Мерсо - за то, что не плакал на похоронах матери. И в том, и в другом случае искажается личность преступника. Прокурор представляет Мерсо как чудовище - губительного для общества злодея с бездонной пропастью в сердце, подобным же образом, но наоборот, адвокат представляет Крэйна как простого современного человека, такого же, как все, кем он, в сущности, совершенно не является. Обоим подсудимым не позволяют молвить, процесс над ними ведется как бы без их участия. Обоих из жизни выдавливают. Это - внешние атрибуты фильма и особенности стиля. Пружина - потуги стареющего, угодившего в кармическую петлю Крэйна вырваться из порочного круга. Он предпринимает целых две таких попытки: первую - традиционную, наивно полагающую, будто билеты в новую жизнь - непременно казначейские, и это усилие приведет его на трон - даром, что электрический (саркастическая усмешка роков-гороскопов: Крэйн всю жизнь стрижет других, а в конце - стригут его). Вторая попытка - дочь знакомого, красоты и чистого смысла последний бастион - потерпела фиаско не меньшего калибра: милашка выявилась заурядностью и банальной самкой. И этот прожект пал. Чистоты не существует, к ней можно только некоторое время брести по барханам. Человек, которого не было, в данном случае - имя не индивида, а рода. Линия Эда Крэйна в фильме - еще не единственное нелепиц дефиле, есть и другие, не столь, правда, выраженные. Если вдуматься, львиная доля человеческого юмора крутится вокруг тем секса и смерти, при том что секс - сам по себе штандарт увядания, знаменующий передачу эстафеты. Возможно, это неслучайно. Возможно, таков защитный механизм, подаренный природой, этой нашей способностью компенсирующей человеку одно очень неприятное знание. Коэны при всей игривости и визионерстве - пессимисты, что, кстати, подтвердила и их последняя работа. Но вместо унылого нытья они предпочитают излагать свои мысли с юмором. И правильно делают. В общем, это кино лежит возле слова «шедевр», настаивается. (Хмарочес)

"Я жалею лишь о том, что был парикмахером" (с). В основе практически всех фильмов братьев Коэн лежит серьезная история, но рассказывается она в одних фильмах либо не очень серьезно, либо вообще иронично. Человек которого не было - один из самых серьезных фильмов Коэнов как по основной сюжетной линии, так и по ее подаче. За весь просмотр я не заметил ни какой-либо иронии, ни даже столь часто используемого братьями черного юмора. Сюжетная линия повествует о мрачной и невезучей жизни простого парикмахера Эдда Крэйна. У него есть жена, которая ему изменяет, у него есть работа, которую он терпеть не может. Однажды ему ... все это надоедает и Эд решает заняться бизнесом. Но для бизнеса нужен начальный капитал, и вот тут-то и начнется самое интересное. Далее судьбы всех знакомых Эда каким-то совершенно волшебным образом начинают переплетаться друг с другом. Начнут открываться доселе неизвестные тайны, из-за которых будут страдать почти все знакомые Эда, что и приведет к не совсем веселому финалу. Я бы даже сказал совсем не веселому. Коэны-сценаристы очень ловко переплетают между собой сюжетные линии сразу нескольких персонажей и просто с филигранной точностью продумывают многочисленные сюжетные повороты, от неожиданности которых порой челюсть отпадает. Самое главное в данном сюжете - он чертовски непредсказуем, за ним попросту интересно следить. К середине даже Эд Крэйн своей хладнокровностью и дерзостью начал напоминать мне талантливого мистера Рипли из одноименного фильма: то же желание быть лучше, то же хладнокровие и решительность. Но конечно, этот фильм будет помощнее Рипли. Коэны-режиссеры просто потрясающе воссоздали атмосферу послевоенной Америки: костюмы, автомобили, цветовая палитра, декорации - все это выполнено просто потрясающе. Вообще, у Коэнов великолепно, получается, отображать дух старой Америки, это они доказали еще в своем третьем фильме «Перекресток Миллера». Билли Боб Торнтон имеет в своем послужном списке много ролей уставших от жизни мужчин. В этом фильме он смотрелся очень естественно, все-таки идут ему такие роли. Стоит также отметить и Фрэнсис МакДорманд - в этом фильме она выложилась просто по-максимуму. Ей достался сложный и очень трагичный персонаж: все переживания и тревогу своей героини жена Джоэла Коэна выразила в полной мере. Вообще отыграли хорошо здесь все, но у этих персонажей было больше экранного времени, оттого они и лучше запоминаются. Хотя нельзя обделить вниманием и Джона Полито, Джеймса Гандольфини и Скарлетт Йоханссон, которая, кстати, приятно удивила своей игрой (мало у нее, на мой взгляд, серьезных ролей). и нельзя обделить вниманием потрясающе сыгранную второплановую роль алчного юриста (один из самых запоминающихся второплановых персонажей). За это потрясающее исполнение стоит поблагодарить Тони Шелуба. Возможно, некоторым этот фильм может показаться тяжелым и трудноперевариваемым, но поверьте - главное его внимательно смотреть и не отвлекаться. Такие фильмы, безусловно, на любителя и понравятся далеко не всем. Я люблю медлительные и гармоничные фильмы, несущие определенный смысл. А вся эта медленная атмосфера лишь еще сильнее погружает меня в атмосферу фильма. Если вы, как и я, любите размеренные фильмы со смыслом, вам определенно стоит на это взглянуть. Коэны вошли в 21 век с одним из своих самых серьезных за всю карьеру фильмом, и сделали это, как всегда на высоком уровне. (DavidHayter)

I. Невыносимый культ братьев Коэнов: Поговорим о братьях наших, культовых. Итан и Джоэл Коэны скромно так пришли в кинематограф, дебютировав странным фильмом под названием «Просто кровь», который оказался тонкой стилизацией под фильмы 1940-х годов. Тогда публика не очень-то и приметила этих саркастичных и жестоких режиссеров, один из которых обыкновенно писал сценарий, а другой по нему же снимал фильм. Но вскоре братья Коэны легко прибрали к своим рукам звание культовых режиссеров мирового кинематографа. В этом им помогли многие фильмы, в частности, феноменальный «Бартон Финк» с незабываемым Джоном Туртурро в главной роли. Монтаж, ироничный, порой гротескный сценарий, крепкая режиссура и отличный актерский ... состав сделали свое - наутро братья Коэны проснулись весьма известными людьми в киношной среде. Как ни странно, Каннскую пальмовую ветвь братьям принесли не их ранние и яркие работы, а поздняя пародия под детектив образца «нуар», талантливо исполненная блестящей съемочной группой. И, хотя братьям волей-неволей пришлось поделить награду с деспотичным Дэвидом Линчем («Маллхоланд драйв»), этот фильм вошел в историю как наилучшая «нуарная» пародия, притом весьма остроумная и даже философская. Позже братья Коэны, ошалев от этакой радости, принялись «клепать» гламурные фильмы, вроде «Невыносимой жестокости» и «Игр джентльменов», чем поклонников не очень-то обрадовали. Реабилитировали себя несносные братья, если верить СМИ разного рода, выходом в свет 2007 года нового фильма - «Старикам здесь не место». Лично я склонен считать «Человек, которого не было» одним из лучших произведений братьев Коэнов, а также записать его в фильмы-шедевры, неподвластные времени, ибо этот фильм на все времена, вне зависимости политической и иной ситуации в мире. Это парадоксально, так как Коэны сняли невероятно злободневный фильм, не затронув при этом ни грамма политики. Что и говорить, мэтры своего жанра... II. Парикмахер, жалеющий чужие волосы: Братья Коэны взяли за основу банальную историю, которой суждено было превратиться чуть ли не в притчу, очень грустную и наполненную огромного смысла. Банальность истории заключается в том, что жил-был один муж... Эдвард Крэйн - парикмахер в провинциальном американском городке 1940-х гг. Он живет во времена, когда все домики похожи друг на друга, всюду сияет чистотой и порядочностью, везде люди работают и вечно чем-то заняты. Эпоха, когда никто не волновался, по крайней мере, в маленьких городках. Он работает в убогом заведении, деля его с совладельцем парикмахерской, крайне болтливым любителем пирогов и всяческих конкурсов. Дома Эдварда тоже ничего феерического не ждет - лишь скептичная жена, которой от мужа требуется лишь бритье в ванной своих прелестных ножек. Даже друзья у Крэйна чахлые и малоинтересные - какой-то «книжный червь», часами просиживающий в своем пыльном кабинете подле высящихся над его головой архивов. Однажды Крэйн в парикмахерской повстречал жулика, лихо соблазнившего скучающего обывателя открытием собственного бизнеса - так называемой «сухой чистки». Для открытия бизнеса, естественно, требуются деньжата и нехилые. Для добычи нужной суммы заурядная личность идет на шантаж босса крупной фирмы, который крутит шуры-муры со своей работницей, а именно с женой самого Крэйна. Но одно преступление начинает за собой тянуть целый шлейф преступлений... В истории парикмахера Крэйна очень много сюжетных линий, которые лишь видимо сливаются в одной. На самом деле, братья Коэны мастерски изобразили несколько популярных сюжетов прошлых лет. Так, один из них имеет параллели с произведением Чехова - пьесой «Дядя Ваня», где главный герой потратил целые годы своей жизни, отдавая всего себя на брата-иждивенца, мнившего себя Богом. Почему он возомнил себя Всевышним? Дело в том, что его другие вознесли на этот мнимый пьедестал. Так и в истории Крэйна, ставшего неожиданно боготворить кукольную красотку - дочь друга-архивариуса. Крэйну ни с того, ни с сего показалось, что перед ним гениальная пианистка, а на самом деле эта девушка такая же, как и сотни самых обыкновенных машинисток любого большого города США... Коэны снова показывают, как легко одна заурядность может превознести другую заурядность, и в этом заключается трагедия не только одного человека, но и всего общества, помешавшегося на «своей пианистке»... У каждого найдется собственный идол. Увы! Таким образом, любой внимательный зритель, присмотревшись и задумавшись, может обнаружить массу параллелей с сюжетами мировых произведений литературы. Братья Коэны здесь действуют по принципу, открытому еще Джоан Кэтлин Роулинг, автором «Гарри Поттера» - они используют избитые клише, но интерпретируют их в новом свете, подают их необычным способом (та же стилизация под нуарную пародию). Строго говоря, вся мораль фильма, который кроет в себе множество ассоциаций и глубоких выводов, кроется во фразе Эдварда Крэйна о том, что, срезая с головы ножницами волосы, мы беспощадно уничтожаем часть себя, чего-то живого (по разумению героя фильма, конечно). Так, пойдя на шантаж босса своей жены, Эдвард Крэйн уничтожил в себе то последнее, что позволяло ему оставаться порядочным и хотя бы членом общества - угрызения совести. Такие люди, подобно Крэйну, во сто раз опаснее завзятого мафиози или буйного алкоголика. Они способны на все, чтобы достигнуть желаемого, им нечего терять, им нет смысла останавливаться ради кого-то. Как бы ни прикрывался своим стильным и невинным обликом Крэйн, сути его преступления не меняют. Грех - он и в Африке грех... III. Обо всех понемножку: Операторская работа Роджера Дикинса и музыкальные композиции Картера Бурвелла - любимчиков братьев Коэнов - придали нужное направление мрачноватой и тягучей атмосфере фильма, но главным компонентом успеха фильма, конечно же, стала актерская игра, которая здесь просто бесподобна от главных до эпизодических. Отшлифована до блеска. Билли Боб Торнтон, играющий Эдварда Крэйна, несет на себе львиную долю зрительского внимания. Его заточенный под Хамфри Богарта образ имеет определенный успех: он нравится заядлым киноманам, женской аудитории и зрителям из категории «любителей». Торнтон играет в фильме просто невероятно невозмутимо. Чего стоит лишь одна игра бровями, выдыхание табачного дыма или просто спокойный взгляд вдаль. Фирменный «закос» под Богарта удался на славу. Пожалуй, лучшая роль Торнтона, оскароносного сценариста и талантливого актера. Фрэнсис МакДорменд (кстати, жена Джоэла Коэна) в роли миссис Крэйн божественно естественна. Один ее смех или презрительный взор способны заставить аплодировать этой женщине. Образ героини МакДорменд тоже чрезвычайно сложен, хотя здесь Коэны слишком уж прямолинейно трактуют его, вставляя через каждый кадр подсказки, позволяющие трактовать образ неверной жены как женщины, по-своему любящей мужа, притом властной и решительной. Что, кстати говоря, доказывает один ее роковой поступок... Скарлетт Йоханссон в роли дочери друга-архивариуса фактурна, но общее мнение о фильме нисколько не портит. Несмотря на мою пылкую ненависть к данной актрисе, я должен признать, что она производит положительное впечатление своей игрой. Джеймс Гандольфини в роли босса жены Крэйна также фактурен, как и Ричард Дженкинс в роли друга-архивариуса. Оба играют привычных для своей внешности персонажей, но следует отметить, что актеры не халтурят, а добросовестно отрабатывают свои гонорары. Джон Полито в роли осторожного жулика тоже ничего нового показал, но заставил пару раз улыбнуться, ибо образ все же в большей мере комичный, нежели трагичный. Зато Тони Шелхауб, играющий второстепенную роль столичного адвоката Крэйна, угрожал урвать кусок зрительского внимания от игры Торнтона, ибо наглого и алчного юриста он сыграл восхитительно, вплоть до таких мелочей, как взмахи руками, так свойственные адвокатам в залах суда в американских фильмах. Эти взмахи придали образу адвоката трагикомичный акцент, намекая и на смех, и на грех в истории Эдварда Крэйна... В общем, если вы ценитель хорошей актерской игры, то вам непременно следует посмотреть этот грандиозный по своему сюжетному масштабу фильм братьев Коэнов... Интерес гарантирую. IV. Реальность и сказка: Я никак не могу удержаться от проведения, может быть, странной, но, как мне кажется, уместной параллели с сюжетом фильма Тима Бертона «Эдвард Руки-Ножницы». Случайность ли, что обоих главных героев зовут Эдвард, и оба они - парикмахеры? Мне почему-то чудится здесь намек. А он вот какой: если взять да сравнить двух главных персонажей - эксцентричного Эдварда с руками-ножницами и заурядного и порядочного на вид Крэйна, то мы сразу увидим ошеломительную разницу. Тот, кого общество провинциального американского городка считало изгоем, и тот, кого общество первоначально принимало за своего, совершили разные поступки. Эдвард Руки-Ножницы, не будем забывать - под принуждением обстоятельств, а Эдвард Крэйн - из-за соблазна, собственной эгоистической жилки, скрытой под фартуком парикмахера... Как будто братья Коэны нам с печалью говорят: была сказка, да страшной реальностью обернулась. Коэны не лирики, Коэны реалисты, и бессердечные по своей сути, ибо они показали нам простую, но в тоже время ужасающую вещь: любому государству мира нет дела до обычного человека, и даже если он будет лежать с переломами на больничной койке, его будут беспристрастно допрашивать разные представители «правосудия», которые и посадят-то тебя за то, чего ты вовсе не совершал... Вот вам истина, рассказанная от лица двух братьев-интеллектуалов... Не дай Бог вам стать такими, как Эдвард Крэйн! «Чем пристальнее мы смотрим - тем меньше мы замечаем...» (Фредди Риденшнайдер, адвокат Крэйна). (Брайан Барнард)