ОБЗОР «БЕЛАЯ ЛЕНТА» (2009)
Деревня в протестантской северной Германии. 1913 - 1914 года. Канун первой мировой войны. История о детях и подростках церковного хора, поддерживаемого деревенским школьным учителем и их семьями: бароном, управляющим, пастором, доктором, акушеркой, землевладельцами. Происшедший загадочный несчастный случай постепенно принимает характер карательного ритуала. Кто стоит за этим всем?
Действие фильма разворачивается в Германии в канун Первой Мировой войны. В одной из деревень жизнь шла своим чередом, пока однажды местный доктор не упал с лошади и не покалечился. Возникает подозрение, что кто-то ему помог упасть, натянув на дороге проволоку. Последующие события вгоняют в еще больший ужас жителей села - сначала пропадает маленький сын барона, затем его находят избитым. Кто виновен в этих преступлениях? Кто виновен в том, что случится дальше?
Немецкая деревушка накануне Первой мировой; учитель (Фридель) учит, пастор (Клаусснер) проповедует, барон (Тукур) надзирает, крестьяне работают в поле, дети растут. Случается, однако, досадное в силу совершенной своей необъяснимости происшествие: доктор (Бок) падает с лошади, которая наткнулась на протянутую кем-то проволоку. Дальше - больше: пожар в амбаре, надругательство над ангелоподобным бароновым отпрыском, нападение на безобидного умственно отсталого ребенка. И духов зла явилась рать.
Черно-белый кинофильм австрийского режиссера Михаэля Ханэке, действие которого происходит в отдаленном селе на севере Германии накануне Первой мировой войны. Как обычно, австрийский режиссер задает вопросы и не спешит давать на них ответы. В «медвежьем углу» происходят зловещие, таинственные события вроде насилия, учиненного неизвестными над жертвой синдрома Дауна. Подозрение падает на детей отличающегося строгими нравами местного пастора, которые с младенчества носят белые повязки «как символ чистоты и невинности, а в душе у них в результате прорастают в знак протеста ложь, зло, тяга к насилию». Действие фильма заканчивается с началом Первой мировой войны, причем имена преступников остаются нераскрытыми.
«Белая лента» или «Белая повязка» (подзаголовок фильма - «Немецкая детская история», нем. Eine deutsche Kindergeschichte).
Изначально Ханеке планировал снять трехсерийный телевизионный фильм.
Структурно и тематически «Белая лента» напоминает предыдущий фильм Ханеке, «Скрытое», но вместо частной жизни одного семейства в объектив режиссера в этот раз попадает целый народ. Ханеке вновь рисует систему тотального доминирования над личностью и приходит к неутешительным выводам о цикличности насилия в человеческом обществе. Как и в «Скрытом», открытый финал имитирует вечную незавершенность жизни.
Холодный монохром кинематографии напоминает фотографии Августа Зандера.
Белые повязки приобретают дополнительную символическую нагрузку как предшественник нацистских нарукавных повязок и жёлтой звезды еврейских гетто.
Фильм снимался в цвете, а потом был переведен в черно-белое изображение.
Бюджет: $ 2 600 000.
"Причастие" (Зара Абдуллаева, Искусство кино) -
"Крестовый поход детей" (Антон Долин, Эксперт) -
"Снять белую ленту... Почему фильм Ханеке оставил российского зрителя безучастным?" (Вероника Маанди, Культура) -
"Фильм, который трудно смотреть, но хочется увидеть вновь" (Александр Мостославский, РЕН-ТВ) -
Официальный сайт фильма - (нем.); ; ; (англ.).
Дж. Хоберман в Village Voice, отмечая повторное использование Ханеке приема нарративной недосказанности, назвал «Белую ленту» лучшим фильмом Ханеке - «чем-то вроде триумфально воплощенной Meisterwerk»: его кинематографическая манера столь же строга, как и то репрессивное общество, которое находится под его микроскопом.
А. О. Скотт из The New York Times оценил фильм негативно, уподобив режиссера тому пастору, который в фильме символизирует слепоту и лицемерие: Ханеке навязывает свои идеи о природе фашизма зрителям-мазохистам в карательно-педагогических целях. При этом средоточием мирового зла у Ханеке в очередной раз оказываются дети.
Слоган - «Бескомпромиссный кинороман из жизни немецкой деревни накануне Первой мировой войны».
ОСКАР, 2010
Номинации: Лучшая работа оператора (Кристиан Бергер), Лучший фильм на иностранном языке (Германия).
ЗОЛОТОЙ ГЛОБУС, 2010
Победитель: Лучший фильм на иностранном языке.
БРИТАНСКАЯ АКАДЕМИЯ КИНО И ТВ, 2010
Номинация: Лучший фильм на иностранном языке.
СЕЗАР, 2010
Номинация: Лучший фильм на иностранном языке (Австрия).
КАННСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ, 2009
Победитель: Золотая пальмовая ветвь, Приз ФИПРЕССИ (конкурсная программа) (Михаэль Ханеке), Приз кинематографии Французской Национальной Образовательной Системы (Михаэль Ханеке).
ЕВРОПЕЙСКАЯ КИНОАКАДЕМИЯ, 2009
Победитель: Лучший фильм, Лучший режиссер (Михаэль Ханеке), Лучшая работа сценариста (Михаэль Ханеке).
Номинация: Лучшая операторская работа (Кристиан Бергер).
МКФ В САН-СЕБАСТЬЯНЕ, 2009
Победитель: Приз ФИПРЕССИ - Лучший фильм года (Михаэль Ханеке).
АССОЦИАЦИИ КИНОКРИТИКОВ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА, 2009
Победитель: Лучшая операторская работа (Кристиан Бергер).
НАЦИОНАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ США, 2010
Победитель: Лучшая операторская работа (Кристиан Бергер).
ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ НЬЮ-ЙОРКА, 2009
Победитель: Лучшая операторская работа (Кристиан Бергер).
АССОЦИАЦИЯ КИНОКРИТИКОВ ТОРОНТО, 2009
Победитель: Лучший фильм на иностранном языке.
НАЦИОНАЛЬНАЯ КИНОПРЕМИЯ ГЕРМАНИИ, 2010
Победитель: Лучший фильм (Штефан Арндт), Лучший режиссер (Михаэль Ханеке), Лучший сценарий (Михаэль Ханеке), Лучший актер (Бургхарт Клаусснер), Лучший актер второго плана (Райнер Бок), Лучшая актриса (Сюзанна Лотар), Лучшая актриса второго плана (Мария-Виктория Драгус), Лучшая операторская работа (Кристиан Бергер), Лучшая работа художника по костюмам (Moidele Bickel), Лучшая работа художника по декорациям (Christoph Kanter), Лучшая работа художника по гриму (Waldemar Pokromski, Anette Keiser), Лучший звук (Guillaume Sciama, Jean-Pierre Laforce), Лучший монтаж (Monika Willi).
ВСЕГО 49 НАГРАД И 27 НОМИНАЦИЙ.
Эта безжалостная к людям картина полностью лишена дешевых эффектов, спекулятивных склеек, жирных акцентов, даже музыки. Нет полноценной развязки, ответа на вопрос "кто это сделал?". При этом все ответы даны и все вопросы поставлены, а оторваться от повествования продолжительностью в два с половиной часа решительно невозможно. Это настоящий триумф режиссуры, справедливо вознагражденной "золотом" последнего Каннского фестиваля. (Стас Тыркин, )
... Австрийский киноклассик Михаэль Ханеке, известен как режиссер, не боящийся открыто говорить о жестокости. В его новом фильме насилие почти всегда за кадром. На экране же - будни протестантской деревни на севере Германии в канун Первой мировой войны. Рассказ ведется старым, скрипучим голосом от лица деревенского учителя через много лет после событий, показанных в фильме. События же связаны с чередой Роль в странных злодейств - поначалу они кажутся мистикой, но постепенно понимаешь, что дело вовсе не во вмешательстве сверхъестественных сил. Зло разлито по всему окружающему пространству. А родители, воспитывающие детей в пуританской строгости и повязывающие отпрыскам белые ленты как знак ... непорочности, растят монстров. Фильм Ханеке лишен красок - он тягучий и медленный, как и жизнь персонажей. Но стоит сопоставить годы - 1913-й и 1939-й, становится ясно: во время Второй мировой героям фильма будет за тридцать, и именно они станут опорой Третьего рейха. По сути Ханеке снял фильм о генезисе фашизма. (Лариса Юсупова, Известия)
Радикалу и моралисту Михаэлю Ханеке в новом фильме удалось избежать прямолинейной шоковой терапии "Забавных игр" и "Скрытого", но при этом произвести на публику не менее сильное впечатление. Когда президент Каннского жюри Изабель Юппер вручала Ханеке "Золотую пальмовую ветвь", никто не заподозрил ее в пристрастности, хотя именно у Ханеке в "Пианистке" она сыграла свою самую смелую роль. Австриец Ханеке родился в Мюнхене - и об этом вспоминает в "Белой ленте", действие которой разворачивается в маленькой баварской деревушке лет за тридцать до появления мэтра на свет, в канун Первой мировой. Цепь таинственных и мрачных событий, в которых замешаны буквально все жители идиллического ... селения, от местной аристократии до крестьянства, от врачей до учителей, от взрослых до детей, заставляет задуматься о корнях социального зла - фашизма, нетерпимости и фундаментализма любого рода. Черно-белый двух-с-половиной-часовой фильм снят без единой ноты закадровой музыки - но так, что оторваться от экрана невозможно. (Антон Долин, Ведомости)
"История детей Германии" - таков подзаголовок "Белой ленты". Именно из этих детей, выросших в тихой деревушке в добропорядочных (на первый взгляд) семьях, в середине двадцатого века будут состоять ряды гитлеровской армии. Михаэль Ханеке попытался определить истоки жестокости и фашизма. Но своей картиной режиссёр ничего не утверждает, он даже на вопросы, поставленные в фильме, не даёт ответов, только заставляет зрителей предполагать, домысливать и самим делать выводы. Что привело к укреплению большого зла? Лицемерие взрослых и безответная обида со стороны детей. Фанатичная родительская строгость, которая переросла в необоснованные издевательства. Слабый не может противостоять сильному, зато он всегда готов выместить боль на ещё ... более слабом. Вот такой простой механизм превратил детей с белыми лентами, символизирующими непорочность, в монстров со свастиками на повязках. Правда, если посмотреть фильм внимательнее, то в нём прослеживаются и какие-то механизмы современного общества. Теперь о детях. В картине их много - в несколько раз больше, чем взрослых. Но все они в кадре ведут себя настолько естественно (у нас так не снимают), что в какой-то момент возникает ощущение, будто бы фильм документальный. К этому подталкивает и чёрно-белое изображение, похожее на хронику, и камера, которая порой почти подглядывает за героями. Ещё одно сходство с настоящей жизнью - отсутствие музыки. Всё самое страшное происходит в тишине. В то же время, "Белая лента", вовсе не два с половиной часа издевательств и насилия в кадре. Открыто Ханеке ничего не показывает. Он, скорее, давит психологически, нагнетая ситуацию. А ещё режиссёр не отказывает себе в удовольствии указать зрителю, мол, ты - дитя современного века с двойными стандартами. Монтаж ленты порой настолько двусмысленный, что нет-нет, да и поймаешь себя на какой-нибудь неверной мысли. Так что, вполне возможно, и смысл "Белой ленты" мы понимаем неверно, всё же Ханеке непредсказуем, а белый цвет включает в себя весь цветовой спектр. (Арина Богдан, Радио "Культура")
1913 год. В обыкновенной маленькой немецкой деревушке, где всем заправляет зажиточный барон, а крестьяне трудятся в поте лица, начинают происходить неприятные таинственные происшествия. Местный доктор падает с лошади, наткнувшись на растянутую вдоль дороги проволоку. Жена фермера проваливается в подпол и умирает. Кто-то поджигает амбар. Кто-то похищает сына барона. Население, тем временем, творит зло более традиционное и потому не осуждаемое. А пока взрослые кичатся патриархальными традициями, их дети собираются вместе и зачем-то ходят на окраину деревни. Кто натянул эту невидимую проволоку, об которую споткнулись все жители этой застывшей во времени деревушки, так и останется неясным. Ханеке через знакомый по «Скрытому» жанр ... антониониевского псевдодетектива продолжает вскрывать общественные язвы и разворачивает расследование в обратную сторону – от следствия к причинам. Причинам того, как бытовое членовредительство через пару десятилетий обернулось массовым геноцидом. На ключевые фигуры эпохи вроде Ницше и Фрейда не просто ссылаются, они прямо и присутствуют на экране, первый – как трусоватый доктор-женоненавистник, второй – как выпоротый бароновский отпрыск, которого даже так и зовут – Зиги. Болезненная мать слабоумного ребенка, издалека почуяв евгенику, под конец сматывается из фильма на велосипеде. Будущий фашист дает шанс Богу себя убить, а Тот не убивает. Антигуманная мораль порождает насилие. Грехи отцов прорастают в детях. «Белая лента» безупречна как любая правильная геометрическая форма, обладает всеми формальными признаками шедевра, в том смысле шедевра, что этот фильм должен стоять на полке у каждого интеллигентного человека. Это кино – черно-белый кубик-рубик, вызывает эмоции только если долго вертеть. Идеальный материал для чеховской пьесы (желательно даже комедии) используется здесь как бабушкин фотоальбом, как богатые иллюстрации учебника истории. Последним кадром историческая лекция превращается в проповедь современникам, но слушать бесстрастного проповедника хочется еще меньше, чем занудного учителя. Тем более, что на этой коллективной фотокарточке уставившихся в зрительный зал причин и следствий фашизма отчаянно не хватает его самого. Возможно, оттого, что он и вправду смотрит совсем в другую сторону. (Леонид Марантиди, )
"Художественный фильм - это 24 лжи в секунду" - таково мнение классика австрийского кно Михаэля Ханеке. Его картина "Белая лента" получила золото на 62-м каннском кинофестивале". Моя жена задает мне часто вопрос: "Счастлив ли ты?" Мне трудно ответить, ведь счастье - редкое явление. Но теперь могу сказать, что сейчас тот момент жизни, когда я действительно счастлив", - сказал Ханеке на вручении ему "Золотой пальмовой ветви" в Каннах. А вот дети в картине режиссера - компания несчастливцев, злобных созданий, которым пытаются насильно привить мораль и этику, которую они не понимают, так как преподносится все это с "горелым пирогом", а его не ... проглотить. "Белая лента" история детей и подростов поющих в хоре в немецкой деревне накануне Первой мировой войны. Они становятся жертвами суровых законов общества, в котором вынуждены расти и жить. "Белая лента" (или "Белая повязка в другом переводе) - скурпулезное исследование нравов далекой деревни местным учителем и, похоже самим режиссером. Под прицелом - несколько семей, связанных прочными, запутанными и болезненными отношениями. В деревне происходят ужасающие события: проливается кровь, под подозрение попадают дети, то один, то другой. Развязка - неожиданная. Но главное для режиссера - не сюжет. Ханеке хотел на примере одной деревушки показать кризис целой нации и исследовать причины, которые - в итоге - привели ее к войне в мировом масштабе. Тема пастора - не нова, ярый радетель моральных ценностей, - он изводит собственных шестерых детей почти садистским воспитанием, как "на дрожжах" взращивая агрессию. "Белая лента" - черно-белое кино, задающее обществу важные вопросы, ведт если из морали напрочь вымарать жизнь, или перекрасить ее в черно-белый цвет, то в неокрепших душах взрастут не белые розы - символ святости и чистоты (белые повязки на руках подростков символизируют именно эти добродетели), а железные шипы, потом - топоры и другое оружие не отроков, а "палачей". Михаэль Ханеке - режиссер таких известных лент, как "Седьмой континент", "Забавные игры", "Замок" (по Кафке), "Пианистка" (этот фильм принес режиссеру мировую славу). (Екатерина Кириллова, Досуг в Москве)
Германия, 1910-е, деревня, которая на первый взгляд кажется если не абсолютно счастливой, то абсолютно нормальной. Но чем дальше в сюжетный лес, тем более подозрительной кажется эта идиллия. Священник уж больно строг по отношению к ученикам приходской школы. Молодой учитель и его невеста чересчур молчаливы и покладисты. Врач как-то нехорошо поглядывает на дочку. Скелеты из скрипучих семейных шкафов начинают вываливаться, когда в деревне одна за другой случаются несколько трагедий: кто-то сжигает амбары, убивает женщин и издевается над детьми. Кто именно - толком неясно до самого финала (тоже, впрочем, открытого и подразумевающего множество версий). Постановщик "Пианистки", "Скрытого" и "Забавных игр", Михаэль ... Ханеке выписывает картину мира, норовящего треснуть накануне Первой мировой войны, без трепета и лишних эмоций, но очень убедительно. Ханеке подтверждает в очередной раз свою незыблемую репутацию главного в европейском кинематографе исследователя насилия и жестокости. В фильме нет ни одного положительного героя, все вокруг - простолюдины, аристократы, духовный сановник, проводники светских знаний - заражены вирусом душегубства. Общество взрослых живёт не зная морали. Детские души к моменту конфирмации тоже будут поломаны, унижены. Дети будут подавлять слабых, лгать старшим, повиноваться сильным, а затем мстить, соревнуясь в изуверстве и садизме и много превосходя в этом отцов. Российскую премьеру "Белой ленты" посетила австрийский посол Маргот Клестиль-Лёффлер. Кроме того, в "Айдан-галерее" выставлена посвящённая Ханеке инсталляция "Мосты" художника Апанди Магомедова. Также в московском кинотеатре "Пионер" состоялось открытие выставки "Белая лента", которая будет работать на протяжении месяца. Экспозиция состоит из фотографий детей, сыгравших в фильме Ханеке. Лента, кстати сказать, снята на чёрно-белую плёнку. (Анастасия Круглова, Гудок)
Все события в фильме происходят в течение 15 месяцев 1913-1914 годов в небольшой деревне на севере Германии. Закадровый голос принадлежит бывшему учителю, работавшему в деревенской школе и рассказывающему о тех временах много лет спустя. Когда-то он пытался найти причину и виновников странных и необъяснимых происшествий, происходивших в этом месте, по своему укладу больше напоминавшем деревню не XX, а XIX века с ее строгой этикой, устоявшимися семейными и общественными отношениями, пасторальными пейзажами. Уважаемый всеми вдовый доктор упал с лошади и сломал ключицу - на его пути кем-то была натянута веревка. Странное в своей нелепости уничтожение урожая капусты - часть урожая должна ... была по обычным правилам отойти местному барону. Похищение и избиение малолетнего сына барона, издевательства над мальчиком с синдромом Дауна, сыном доктора, попытка навредить маленькому ребенку, оставив окно в его комнате отрытым. В центре детективного расследования учителя - дети из семьи местного пастора, жесткого пуританина, который порол своих Мартина и Клару за любой незначительный проступок и заставлял носить на руке белую ленточку - символ чистоты и невинности, которых они лишатся, если будут совершать неправедные поступки. Виноваты ли эти конкретные дети или другие дети деревни? Или, может быть, они все заодно, может, они пытались протестовать против насилия собственных родителей? Так ли уж праведно старшее поколение деревни, столь строгое в отношении своих отпрысков? Все эти вопросы до сих пор мучают постаревшего рассказчика. Хотя вроде бы давние местечковые тайны перестали быть важными с началом войны и наступлением новой эры. Фильм Михаэля Ханеке принято трактовать как попытку показать меняющуюся перед Первой мировой войной немецкую реальность. Рассмотреть тогдашнее молодое поколение, стремящееся доказать своим строгим родителям, что и оно тоже способно причинять боль. Поколение, из которого потом вырос нацизм. Это утверждает сам режиссер: по его словам, "Белая лента" - фильм о происхождении любого вида терроризма, религиозного или политического, и фашизма в том числе. Отсюда и подзаголовок "немецкая детская история", и в финальных кадрах - новости из Сараево об убийстве эрцгерцога Фердинанда. И закадровый голос постаревшего учителя, считающего, что те давние происшествия могут объяснить то, что случилось с немцами в XX веке. Но, как и любой большой фильм, "Белая лента" шире этого "узконационального" понимания. Наверное, странное ощущение границы времен возникало в человеческой истории не раз. Это ощущение, легкий запах чего-то нового и необратимого порой бывает явным, порой его заранее улавливают лишь немногие обладатели особо чувствительных носов. Заставить другого почувствовать этот запах - большая удача для любого художника. "Белая лента" - как раз из числа таких удач. Лица совсем молодых актеров (а многие из них дебютировали этим фильмом в кинематографе), их внешний аскетизм, их поджатые губы - все это важнее того, что они говорят и делают. Восприятие героями событий важнее самих событий. Черно-белая картинка фильма важнее ответов на все сюжетные вопросы. Это детектив, где нет и не нужно разгадки, тут можно лишь попытаться что-то почувствовать. (Алла Иванова, РБК Daily)
Черно-белый детектив с вырванными последними страницами. Как-то Михаэль выдал фразу вроде: «В идеале зритель должен уходить из кинотеатра в еще большем недоумении чем когда пришел». Вам удалось Михаэль я – именно тот идеальный зритель про которого Вы говорили. Действие происходит в Германии в маленькой деревеньке в начале 20 века. Есть понятно барон с супругой врач акушерка пастор школьный учитель управляющий и бесчисленные дети всех этих персонажей. Начинается фильм очень обнадеживающе: в маленьком городке где все друг друга знают происходят странные вещи. Сначала кто-то натягивает проволоку именно там где каждый день скачет на лошади доктор и тот попадает в больницу и ... едва остается жив. Потом пропадает сын барона а находят его со следами от ударов кнутом на мягком месте. Потом снова пропадает ребенок на этот раз – слабоумный сын акушерки. И кто же творит все эти бесчинства? Может быть дети которые на протяжении всего фильма ведут себя странновато? Мы к сожалению так и не узнаем. Фильм я повторюсь сильный. Ханеке прекрасно умеет создавать гнетущую атмосферу и мутных жестоких персонажей. Детишки которые изображаются в «Белой ленте» – как на подбор озлобленные и с тараканами в голове. На самом деле есть с чего завестись тараканам – детей воспитывают в чрезвычайной строгости и страхе. Чуть что – наказание порка и страшилки про вред рукоблудия. В деревеньке процветает патриархат: женщины покорны и кротки дети несмотря ни на что шалят но после каждой шалости покорно подставляют нужное место для порки. Все это представляет крайне гнетущую картину на фоне которой развивается история любви школьного учителя и молоденькой няни детей барона. Именно учитель и является рассказчиком истории которую иллюстрирует Ханеке черно-белыми кадрами. Сложно удержаться от фразы «Так вот как вырастили фашистов!». Именно эти дети повзрослев составят нацистское государство. И хоть Ханеке и не дает ответа на вопрос кто же виноват в злоключениях в маленьком городке у меня с самого начала не было сомнения что это проделки детишек. Причин такого поведения много: от зависти к «богатеньким деткам» до по-детски глупого презрения к умственно отсталым да и просто желание пошалить. Все знают что чем жестче контроль над человеком тем больше недобрых мыслей у него в голове и при первой возможности эти мысли вырвутся наружу. Этюды про детей и родителей очень качественные. Фильм – это альбом черно-белых зарисовок из жизни немецкого городка. И вот этим он потрясающе ценен но только вот надо с самого начала знать что история начатая как детективная закончится как аллегорически-философская. Никто не даст ответов на вопросы хотя так ими завлекал. «Белая лента» похожа на захватывающий детектив с характерами у которого вырваны последние пять страниц. Вот и думайте простите ли вы режиссеру такое разочарование в самом финале. Вердикт: думаю ориентироваться надо на предыдущие картины Ханеке. Если вам приятны психологические жестокие драмы то велком. И еще раз: это не детектив честное слово. (Вера Хрусталева)
"Белую ленту" Михаэля Ханеке смотришь, как старые фото, чужие, возможно, купленные на барахолке. Хочешь понять, что за люди, что между ними, что за тайны читаются в их взглядах и жестах. Нет, не понять. Возможно, фотограф знал. Ханеке - лучший режиссер наших дней. "Лента" - его шедевр. Прекрасный, гармоничный, как картина классициста, черно-белый образ мира, населенного некрасивыми, костистыми, недобрыми людьми. Триллер без разгадки. Фильм ужасов без мистики. Зажиточная немецкая деревня начала ХХ века верит четырем авторитетам. Доктору, насилующему дочь и ненавидящему любовницу-акушерку. Барону, суровому "отцу", не способному сладить с женой. Многодетному пастору-фанатику, ничего не знающему о своих детях. Учителю, сумевшему вырваться ... из плена деревни,- то, что закадровый голос принадлежит ему, зритель поймет не сразу. Кто рассказчик - самый ничтожный и единственный вопрос, на который Ханеке отвечает. Но он не говорит, а учитель не знает, кто искалечил доктора, застудил новорожденного, похитил и истязал детей барона и акушерки. Акушерка, кажется, догадалась, но исчезла без следа - и не она одна. Учитель предполагает, что методичное и бессмысленное изуверство - дело рук тайного общества детей. Детей на экране действительно множество: патриархальный мир плодовит. Если режиссер не объяснил тайну, ее угадают критики. Единодушная версия: это фильм о корнях нацизма. Действие завершается в начале Первой мировой, крошки-упыри вскоре сменят белые ленты, которые повязывал пастор, как символ чистоты, своим детям, на коричневые рубашки. Ханеке заложил в фильм предпосылки такой трактовки, но он слишком парадоксально мыслит, чтобы это объяснение было единственно верным. Он играет со зрителями - при всей торжественной серьезности фильма именно что играет,- как играли с жертвами веселые садисты из "Забавных игр" (1997). Предлагали заложникам корректные объяснения своей жестокости, например мученическое детство, и жертвам, воспитанным на стереотипах, казалось, что они нашли общий язык с палачами, но не тут-то было. Ханеке рассыпает по фильму правдоподобные, но взаимоисключающие версии деревенского апокалипсиса. Одна из них, конечно, психоаналитическая. Пастор, предполагая, что сын мастурбирует, грозит ему адским пламенем и смертью от истощения. Что, сексуальные травмы превращают людей в нацистов? Но об этом уже все рассказали Бернардо Бертолуччи и Лилиана Кавани - вряд ли интеллектуал Ханеке будет повторять зады фрейдо-марксизма 1970-х годов. Классовое объяснение ничуть не хуже. Возможно, дети, вообще, ни при чем. Ведь жена фермера разбилась насмерть не потому, что дети подпилили доски пола. Сын фермера, а не дети,- зрители видят - выкосил капустное поле барона, считая его ответственным за гибель матери. Вряд ли детишки сожгли баронский амбар. Но на экране слишком замкнутый, по-дурному патриархальный мир, чтобы допустить там саму возможность борьбы классов. Возможны две версии событий: глобальная и чуть менее глобальная. Сняв "Время волков" (2003) о будничном - как веерные отключения электричества - конце света, свои следующие фильмы Ханеке снимает, как после конца света. А после конца света любой кошмар воспроизводится бесконечно, как в "Скрытом" (2005), где нечистая совесть героя и Франции, приняв образ призрачного соглядатая, разрушала разум и семью успешного телеведущего, или в "Белой ленте". В "Скрытом" упрямый, упертый австриец Ханеке тоже не признавался, "кто виноват". Возможно, однако, что речь в "Белой ленте" идет не о конце света, а о неразрешимой взаимной нетерпимости родителей и детей, в замкнутом мире деревни принимающей столь явную и обостренную форму. О чем-то вроде вековечного круга смертей и возрождений: это, конечно, приятнее, чем ощущение, что жил после конца света и не замечал этого, пока Ханеке не объяснил, но ненамного приятнее. С одной стороны, триллер без разгадки должен вообще отвратить зрителя от фильмов Ханеке. Но, с другой стороны, именно такой фильм можно пересматривать раз за разом в надежде, что именно ты угадаешь ответ. Смотрят же безумцы по сотне раз "Приключение" (1960) Микеланджело Антониони, ловя момент исчезновения девушки, поискам которой отведен фильм. Хотя на вопросы, кто следил за героем "Скрытого" и терроризировал деревню в "Белой ленте", есть только один ответ: это дело рук Михаэля Ханеке. (Михаил Трофименков, Коммерсант-Weekend)
В программе Московского, как и других недавних фестивалей, мало комедий и много депрессивных фильмов, на которые совесть не позволяет загнать друга или приятеля. Однако "Белая лента" - тот редкий, но явный случай, когда есть смысл помучиться и досмотреть до конца двух с половиной часовое, прекрасное в своей мрачности, аскетичное, к тому же черно-белое кино. После него хочется простить господину Ханеке то, что он в довольно бесцеремонной манере кинул Московский фестиваль несколько лет назад, когда должен был возглавить здесь международное жюри. Тогда он сослался на срочный вызов в США для постановки ремейка "Забавных игр" (не самого удачного), но, возможно, уже тогда ... зрел замысел "Белой ленты". А за шедевр можно многое простить. Действие разворачивается в Германии в протестантской деревне в 1913 и 1914 годах, и бюргерский немецкий дух, как и ветер ницшеанства, витает над этой территорией. Одно за другим происходят странные события, сопровождаемые увечьями и смертями. Ясно, что злоумышленники локализованы в ближнем круге нескольких семей, населяющих округу. Среди них - семья пастора, который воспитывает целый выводок детей в строгости, граничащей с садизмом. Именно дети из этой добропорядочной семьи оказываются на подозрении, но это лишь одна из версий, которую нам сообщает рассказчик - молодой школьный учитель, пытающийся проанализировать эту историю спустя много лет и сталкивающийся с неразрешимыми вопросами. Главный из них - о природе насилия, не только физического, но прежде всего психологического: одержимый им, врач унижает свою сожительницу-акушерку, растлевает свою дочь. На самом деле гадят все: и взрослые, потерянные в жестком эгоистичном мире, и их с рождения испорченные потомки, которые никак не хотят становиться на праведный путь. Напрасно им надевают на руку белую ленту - как символ безгрешности. Бог не спасает от зависти, злобы, агрессии, похоти, а церковь только насаждает лицемерие. Призрак смерти витает над селением в центре Европы, давно потерявшей невинность, вот-вот готовой взорваться мировым кошмаром, уже инфицированной нацистской чумой. В пространстве картины витает нечто настолько болезненное и монструозное, что ее протокольный стиль становится физически непереносимым. Холодный аналитик и бесстрастный патологоанатом Михаэль Ханеке снял кино как будто бы сухое, наполовину рассказанное закадровым голосом, но то, что показано, потрясает глубиной, загадочностью, удивительной игрой исполнителей, включая совсем маленьких детей. Режиссер настаивает на иррациональной, непостижимой природе насилия (именно потому завораживает феномен серийных убийц) и вместе с тем показывает, что корни его - в образе жизни общества, а он может быть описан вполне рационально. Но не в виде реалистической картины, а в виде чертежа, на который зритель проецирует свои страхи, фантазии и желания. Ханеке описывает общество, проникнутое подсознательным аффектом вины и агрессии (одно неотделимо от другого), мучимое нечистой совестью. В качестве опор своих конструкций режиссер предлагает не мгновенно глотаемые публикой кинематографические клише, а сухие "знаки", сами по себе они ничего не значат, а лишь провоцируют воображение. Фильм Ханеке бескомпромиссен, жесток и безнадежен. Но в нем нет истерики и нет усталости, которую продемонстрировали в Канне другие европейские классики, и потому "Белая лента", высекающая мощную энергетическую искру, победила. (Андрей Плахов, Коммерсантъ)
... Фильм об истоках нацизма и сомнительных перспективах человечества. 1913 год: скоро, уже очень скоро, убьют эрцгерцога Фердинанда и начнется новая страшная эпоха, а пока... Пока что в маленькой немецкой деревне происходит ряд неприятных событий. Сельский лекарь попадает в больницу, упав с лошади - кто-то услужливо натянул проволоку в его дворе. Кто-то похищает ребенка барона - мальчика находят связанным и выпоротым. Кто-то издевается над умалишенным сыном акушерки. Стайкой пираний носятся местные дети и недвусмысленно глядят исподлобья. Воздух пропитан злобой. К австрийцу Михаэлю Ханеке давно прикрепился эпитет "мизантроп". Не столь уж редкое качество для европейского артхаусного режиссера с поправкой на то, ... что звериная натура человека вызывает у режиссера не только брезгливость, но и определенный исследовательский интерес, желание разобраться в причинно-следственных связях. Современная культура ответственна за беспечное отношение к насилию, говорит Ханеке в "Забавных играх", а частная трагедия в "Скрытом" становится метафорой конфликта европейского и арабского миров. В "Белой ленте" Ханеке обращается к предпосылкам нацизма. Характеры героев, как паззл, складываются в портрет времени - безвольные верхи, измученные низы, жестокое патриархальное воспитание, помноженное на общую человеческую испорченность. И в этих условиях выросло целое поколение детей, а дети, может, и не совсем чистый лист, но существа, изначально не различающие добра и зла - мораль они впитывают и копируют за взрослыми. Так стоит ли удивляться, что те, кто сегодня смотрит, как мучают друг друга родители, завтра затравят одного больного ребенка, а еще через несколько десятков лет будут гнобить тысячи в концлагерях. Ханеке так и не скажет открыто, кто совершил деревенские преступления, потому что для режиссера не важно, "кто убийца" - он не так ставит вопрос. Ханеке вообще не ставит вопрос - он констатирует факт: вина коллективная. В "Белой ленте" нет хороших и плохих - плохи все. Пастор, лупящий детей и привязывающий сына к кровати за онанизм. Доктор, унижающий любовницу и совращающий дочь. Заправляющий поместьем барон, который не только работников, он и жену-то свою не в состоянии контролировать. Даже учитель, от лица которого ведется рассказ - на первый взгляд именно тот, кому симпатизирует автор, на деле - виноват не меньше, а то и больше. Он почти разгадал преступление, но был слишком слаб, чтобы изменить ход событий и в конечном итоге предпочитает сбежать из деревни и больше не видеть ее жителей. Так вот, все, что случилось после - оставшаяся за кадром кровавая история XX века - случилось с молчаливого согласия таких, как он. Весь фильм Ханеке остается бесстрастен, как хирург, ведущий неприятную, но необходимую операцию. Именно эта холодность многих от него отвращает, хотя именно в ней режиссерская сила: Ханеке ни разу не срывается на крик, он ни разу не проявляет эмоцию, а потому не дает усомниться в своей беспристрастности. Вместе с чувствами он убирает из фильма цвет, и черно-белая пленка усугубляет эффект - кажется, что на экране не художественное кино, а хроники, хроники человеческого равнодушия. Понятно, что пример с нацизмом - лишь яркая иллюстрация общего тезиса. Человечество имеет ту историю, которую заслуживает. И лучшей истории не будет, как не будет лучших людей, потому что взяться им неоткуда - все движется по кругу, дети впитывают бездушность отцов. Этой планете фильмом "Белая лента" Ханеке ставит окончательный и бесповоротный ноль. (Дарья Горячева, Газета.ru)
Маленькая немецкая деревушка, живущая по строгим законам протестантской морали. Несколько семей, повязанных давними соседскими или родственными отношениями. В каждой - свой страх. В одной глава семейства, доктор, насилует собственную 14-летнюю дочь и садистски измывается над любовницей - экономкой и местной акушеркой. В другой местный пастор с лицом, похожим на условный портрет мирового ханжества, истязает всех своих шестерых детей физически и морально под видом благонравного воспитания - оставляет без ужина, лупит розгами, цепляет на них символическую белую ленту как память о невинности, привязывает по ночам к кровати... Тем временем в деревне происходят одно за другим страшные и загадочные события - то ... доктор летит с лошади, споткнувшейся о проволоку, услужливо натянутую кем-то на ее пути, то сына барона похищают и избивают до полусмерти, то замораживают младенца, то ослепляют малолетнего олигофрена, сына акушерки. Скоро исчезают и акушерка, и ее покалеченный сын. Рассказ о тех событиях ведется закадровым, почти бесцветным голосом, принадлежащим - это выясняется не сразу - местному молодому учителю, ведущему рассказ через много лет. Кто виноват в смертях и увечьях, мы не узнаем. Да и не надо - не в них дело. Хотя вслед за учителем мы готовы предположить, что это дело рук тех самых детей, которых пастор подвергает бесконечным истязаниям. Это именно его дочь, создание почти ангельской внешности, с непроницаемым выражением лица убивает отцовского питомца-птенчика ножницами - то ли из мести за очередное наказание, то ли просто давая выход агрессии. Это его сын тайком прохаживается по тоненьким перильцам над пропастью, проверяя, любит ли его Бог. И приходится с тоской констатировать: похоже, Бог про эти места давно забыл. Мальчик, из которого сегодня папаша-пастор пытается воспитать благовоспитанного христианина и который сейчас глядит на отца исподлобья, тусклым упрямым взором, завтра переступит не только через него - его рука взметнется среди миллионов таких же в приветственном "Хайль!". Попытка объяснить, почему мир оказался пораженным коричневой чумой, - важная, но не единственная задача Ханеке в этой черно-белой, без музыки, построенной на крупных планах минималистской ленте. Ханеке не считался бы одним из лучших режиссеров современности, если довольствовался бы одной-единственной моралью. Белая лента - символ невинности. И вот - по деревне несется слух, что убит эрц-герцог Фердинанд. Деревня собирается в церкви, в воздухе повисла тревога. Пастор торжественно снимает с детей белую ленту, повязанную несколько месяцев назад после какого-то проступка. Лента снята, невинность забыта. Конец невинности. Прежней жизни больше нет. Ханеке сочетает антониониевскую холодную пытливость и бергмановскую философичность, сдабривая их собственной брезгливой насмешливой назидательностью. Словно энтомолог, наблюдающий за насекомыми через объектив микроскопа, он разглядывает группы людей в объектив камеры, суммируя и классифицируя увиденное. Классифицирует он достаточно четко и строго, не боясь излишней черноты, не боясь показаться строгим и нетерпимым. Самое удивительное в "Белой ленте" - дети. На них, собственно, и держится фильм, они и есть тут главные герои, главные подозреваемые и главные жертвы. Все они молчаливы и красноречивы в молчании - им еще нечего сказать миру, они не умеют вербализировать свои ощущения, но если и правда то, что устами младенца глаголет Истина, то, по Ханеке, никакого Бога нет и в помине. Через двадцать, тридцать лет эти дети будут так же молчаливо и упрямо, ничего никому не объясняя, вести людей в газовые камеры, сбрасывать бомбы на города... Нейтральная, аскетичная манера, в которой сделан фильм, монотонное повествование, детектив, потерявший разгадку где-то в плоских бескрайних пейзажах зимней Германии, - все это высвечивает затяжной конфликт между людьми и здравым смыслом, словно поглаживая нарыв, который взорвется гноем Второй мировой. (Екатерина Барабаш, НГ)
Вручение или невручение призов очередному фильму Ханеке не влияет на сумму гневных и разоблачительных оценок. Репутация австрийского "исследователя насилия" громоподобна и очевидна - у каждого зрителя давно сложилось свое (стереотипное) отношение к творчеству этого режиссера. Помимо прочего, Белая лента сложно устроена и требует, как минимум, повторного просмотра. Фильм насыщен речью многочисленных разновозрастных героев, в т.ч. внутренним монологом учителя, ретроспективно обращающегося к таинственным событиям в немецкой деревушке накануне Первой мировой войны. Ханеке требует моментального включения, вбрасывая в фильм всю галерею персонажей, необходимых сюжету - а это несколько семей, в общей сложности до трех десятков человек. Фильм не стоит на месте, и ... как всегда у австрийца, не дает времени на раскачку - разбираешься по ходу кто, кому и кем приходится, как кого зовут, кто перед кем провинился, и чем. Фильм, действительно, хочется посмотреть второй раз. Ханеке, мастер филигранной драматургии, переплетает линии персонажей и обманывает квазидетективной канвой, удивляя изобразительным совершенством и соответствием канону канувшего в лету эпического кино.Действие ленты происходит в протестантском селении на севере Германии в 1913-1914 гг. Подозрительные несчастные случаи и нераскрытые преступления, охватившие деревню, нагнетают атмосферу страха и взаимной ненависти. Однако общая нервозность не выходит наружу, а смиренно подавляется в соответствии с психологией христианского сознания. Любой персонаж может оказаться в одной ситуации палачом, в другой - жертвой. Шаг за шагом зритель проникает все глубже в быт каждой из четырех семей (занятно, что у глав семейств нет имен, только социальные роли - барон, пастор, управляющий, крестьянин), открывая для себя мир акцентированной жестокости, доносов, страха, наказания. Огонь ненависти и бездушия в одном отдельно взятом селе ровно через двадцать лет зайдется пламенем в масштабе "одной отдельно взятой страны". В связи с очевидной аналогией сформировалось мнение, что Белая лента - фильм о зарождении фашизма. Хочется знать, откуда всё началось, кто виноват, но Ханеке не находит истока жестокости. Дети, какими бы они ни были, есть порождение своих родителей, которые тоже были результатом воспитания своих родителей, а те, в свою очередь, также были плотью от плоти своих предков и т.д. На провинциальном примере автор дает не причину фашизма, а предпосылку - момент, предшествующий тектоническому сдвигу всеобщей нравственной коры. Из века в век, говоря языком фильма, с каждой "белой лентой" (т.е. с каждой конфирмацией, актом приобщения к миру взрослых), зло укреплялось в человеке, опираясь на слепую веру и безбожное просвещение, варварскую горячность и холодный рационализм. Взяв на вооружение прогресс и предрассудки, власть и слабость, зло занимает все большее пространство души до тех пор, пока не достигает критически опасной отметки, детонировавшей двумя мировыми войнами. В фильме нет ни одного положительного героя, все вокруг - простолюдины, аристократы, духовный сановник, проводники светских занятий - заражены вирусом душегубства. Не на кого опереться. Общество взрослых культивирует зияющую черную дыру, без остатка поглощающую духовность. К моменту конфирмации детская душа тоже будет "обработана": поломана, унижена, перекроена. Дети будут подавлять слабых, лгать старшим, повиноваться сильным, а затем мстить, соревнуясь в изуверстве и садизме. В этом нет ничего удивительного - дети должны превосходить своих отцов. Ад немецкого Догвилля представлен в палитре равномерного хладнокровного висконтиевского стиля. Ханеке верен медицинскому подходу, с невозмутимостью хирурга, вскрывая орган за органом, одну социальную прослойку за другой, и выдавая неутешительный эпикриз в неотвратимости пандемии насилия. Некогда другой безжалостный мэтр, Ларс Фон Трир, прислал на пустыри Догвилля ангела истребления, которому во спасение земли обетованной надлежало сжечь гадюшник вместе с его обитателями. У Ханеке в запасе нет такого человека, которому можно было бы доверить зажечь фитиль и художественным аллюром остановить сгущающийся мрак. Террор - как форма самоутверждения - бесконечен в своем историзме, он длится веки вечные, впитываясь с молоком и передаваясь на генном уровне. По Ханеке таинство миропомазания заключается в приобщении к тотальному террору, которому нечего и некого противопоставить. Нарыв будет наливаться бордовым, воспаляться гнойными язвами до последнего, когда уже нельзя будет заретушировать фурункул, спрятать абсцесс, терпеть зуд, утихомирить боль. Забавные игры, скрытые за непроницаемыми стенами патриархально-семейного концлагеря, через годы созреют и взорвутся ужасом массового уничтожения. Михаэль Ханеке трудится над формулой абсолютного зла всю жизнь, код насилия, кажется, уже известен, но вакцины против него нет, кроме сомнительного утешения, что зло проявляется только там, где ещё не уничтожена жизнь. (Владислав Шувалов, Синематека.ру)
Существует сотня трактовок того, какова скрытая сущность "Черного квадрата" Малевича. Черно-белый прямоугольник режиссера Михаэля Ханике под названием "Белая лента" кажется наполненным столь же многочисленным количеством смыслов. Но если в случае Малевича, его "я так вижу" может быть в полной мере представлено как прерогатива творца, то вглядываясь в "Белую ленту", зрителя уверен - это он так видит, а не герр режиссер Михаэль Ханике. Сразу же стоит признать, что фильм "Белая лента" прошлогодний. Поэтому наша, охочая до новинок, а тем более каннских лауреатов, публика успела его посмотреть до выхода в официальный прокат. Вряд ли наши зрители читали собственные объяснения Ханике по поводу ... "Белой ленты", но единодушие, разумеется, за исключением тех, кто ленту не принял, было исключительным. В интервью британской "Гардиан" режиссер говорил: "Я не случайно выбрал именно это время. Это поколение будущих нацистов, хотя нельзя все свести лишь к данному периоду. Он взят в качестве примера... Если люди постоянно страдают, то они становятся очень восприимчивы к идеологии, пытаются схватиться за нее, как за соломинку. А идеология на уровне веры устраняет необходимость задавать вопросы. Чем глупее я, тем скорее я пытаюсь найти кого-то, кто даст мне на все вопросы готовые ответы... Я мог бы снять такой же фильм и о современном Иране, задавшись вопросом происхождения фанатизма". Без всякой подсказки наши зрители подсчитали, сколько будет детишкам Ханике в годы становления гитлеровской диктатуры. Как следствие, они поместили "Белую ленту" в один ряд с "Мы вундеркинды" Курта Хоффмана и "Жестяным барабаном" Фолькера Шлендорфа. Вот наиболее характерный пассаж на тему антифашистского пафоса "Белой ленты": "По-видимому, задумка автора в том - что именно эти дети, чье взросление придется на Первую мировую, и станут основной электоральной массой Гитлера, а в последствии его верными последователями. А депрессивный маленький мальчик-онанист, которого привязывают к кровати веревками, станет группенфюрером СС и будет травить людей в подвалах и газовых камерах". Однако при внимательном просмотре фильм не кажется столь уж привязанным к определенной исторической и эпохе. Несмотря на нарочитый историзм интерьеров и костюмов, персонажи "Белой ленты" не производят впечатления реальных людей. Мимика зомби и диалоги офисных работников заставляют внутреннего Станиславского воскликнуть - "Не верю!". Я не видел, ни одного германоязычногоооо фильма с таким количеством "Ich weiss nicht" ["я не знаю" (нем.) - Я.Ш.] и "und?" ["и?" (нем.) - Я.Ш.]. Кстати, прокатчики решили не портить артефакт Ханике закадровым переводом и пустили субтитры. Соответственно, обнаружились две досадные накладки, которые еще не поздно исправить. Во-первых, персонажи обращаются к друг другу "сэр" и "миссис", что наводит на мысль о "тупом" переводе английского текста. Конечно "испорченный телефон" интересная игра в определенном возрасте, но переводить лучше с языка оригинала. Во-вторых, в буквальном смысле, белых букв титров на белый фон экрана (когда действие происходит зимой). Это производит впечатление излишне буквального понимания названия картины Ханике. Собственно, все творчество немецкого режиссера - это анатомический атлас человеческой жестокости в самых ее нетривиальных проявлениях. "Пианистка", "Забавные игры", "Время волков", "Код неизвестен", "Пленки Бенни". В каждом фильме жестокость предстает в новой, неожиданной ипостаси. Однако темы пубертатной жестокости Ханике еще не касался. Вообще тема эта, при казалось бы отсутствии запретов, для мирового кинематографа табуирована. Если вспомнить все фильмы, то кроме "Детей кукурузы" и "Повелителя мух" больше ничего не вспоминается. Интересно, что позднесоветский кинематограф живо интересовался детской жестокостью, о чем свидетельствуют "Чучело", "Розыгрыш" и "Дорогая Елена Сергеевна". Однако подготовленный зритель, тот самый о котором мечтает главный редактор журнала "искусство кино" Даниил Дондурей, может увидеть в "Белой ленте" гораздо больше, чем денацификационное наставление и пособие по пубертатной жестокости. Фильм, снятый в стиле кинематографической традиции, в первую очередь ставит под сомнение разумность существования традиции вообще. Речь идет не об условной Северной Германии и предчувствиях Первой мировой войны. Фильм снят с позиций отрицания большинства традиционных ценностей. Семья - ад, причем ад профилактический, где наказание предшествует преступлению. Патернализм - власть садистов и растлителей. Религия - инструмент подавления и дрессуры. Даже традиционный, патриархальный быт больше напоминает мушиные корчи на липкой бумаге, чем достойную человека жизнь. При кажущемся консерватизме, Хенеке профессиональный и последовательный ниспровергатель основ. Из того же интервью "Гардиан": "Идеальный зритель должен уходить из кинотеатра еще более озадаченный, чем ранее... Задумайтесь сами, прокрутите еще раз фильм в голове. Люди хотят готовых ответов, но они есть только у лжецов - у политиков. Поэтому-то я сам не смотрю по ТВ ничего, кроме прогноза погоды - это единственное, что не является ложью". Несмотря на почти несопоставимость, "Белая лента" отражение идущего сейчас по Первому каналу сериалу "Школа". После просмотра "Ленты", я ради эксперимента включил "Школу" в не цветном режиме. На определенном моменте стало казаться, что Гай Германика просто снимала продолжение фильма Ханике, настолько была идентична атмосфера безвыходности, бессмысленных и беспощадных "розыгрышей", зловещих предчувствий. Это даже пугало. Показалось, что жизнь замкнута в некую белую ленту Мебиуса и человечество заключено вечно скитаться в лете 1914 года. (Яков Шустов, Русский журнал)
Многие за это время успели посмотреть "Белую ленту" на DVD и высказывали недоумение: чем объяснить лавину наград, обрушившихся на фильм Михаэля Ханеке, почему ему приклеили бирку шедевра? Тем, кто задает такие вопросы, невдомек, что это кино как раз о них, детях рационального века, а всегда ведь трудно узнать себя в зеркале. Единственное, что извиняет скептиков: это кино надо смотреть на экране, а не на мониторе. Снятое оператором Кристианом Бергером в цвете, оно подверглось процедуре обесцвечивания и цифровой корректировки, благодаря которым были элиминированы мелкие детали, придающие изображению бытовой характер, и достигнут эффект кошмара, достойный Босха и Кафки. Это контрмодель потерявшего актуальность ... поэтического кино, которое изначально деформирует реальность и нагружает ее нехитрой символикой. Здесь же факты мутируют в символы, перестают быть очевидными и превращаются в неразрешимые загадки - о них всю жизнь и снимает кино Михаэль Ханеке. Зачем мальчишка, изучив на свиноферме технику убийства электрошоком, решил опробовать ее на подружке, вынудил родителей расчленить труп, а потом сдал их полиции, предъявив видеозапись содеянного ("Видеопленки Бенни", 1992)? Кто все-таки упрямо следил за жизнью респектабельного парижского семейства, подбрасывая ему кассеты (опять - видеопленки), сея тревогу и пробуждая нечистую совесть ("Скрытое", 2005)? Такими загадками полны фильмы Ханеке, одной из внутренних тем которых является ограниченность нашего воображения. Действие "Белой ленты" разворачивается в немецкой деревне в 1913-1914 годах, где одно за другим происходят нехорошие события, сопровождаемые травмами и смертями. Кто-то протягивает веревку на пути доктора, увеча его вместе с лошадью. Потом по чьей-то вине сгорает амбар, кто-то издевается над аутичным мальчиком, от непонятных "терактов" страдают и другие дети. С рациональной точки зрения ясно, что злоумышленники локализованы в ближнем круге нескольких семей, населяющих округу. Среди них семья фермера, становящаяся жертвой классовой эксплуатации со стороны барона: это один возможный след, так сказать, "марксистский" и социальный (кто-то даже назвал Ханеке "Стэнли Крамером наших дней"). Другой, "фрейдистский", след ведет в семью пастора, который воспитывает целый выводок своих чад в строгости и сексуальной аскезе, граничащих с садизмом. Именно этим детям, выпоротым после очередного проступка, надевают на руку белую ленту (шанс вновь обрести божественную невинность), и именно эти дети оказываются в числе главных подозреваемых. Третий след - "ницшеанский" - заметен в доме доктора, с интеллектуальным высокомерием унижающего свою сожительницу-акушерку и растлевающего свою дочь. Но все это лишь версии, о которых нам намеками сообщает рассказчик, молодой школьный учитель, пытающийся проанализировать эту историю спустя много лет и сталкивающийся с неразрешимыми вопросами о природе насилия. С помощью своего "аватара", как назвал один из критиков этого персонажа, внедренного в патриархальный протестантский мир, Ханеке предлагает нашему взору mockumentary - псевдодокументальный сюжет, где почти ничего не показано, а в основном постфактум рассказано и который на самом деле оборачивается чистой обманкой. В пространстве картины витает нечто настолько болезненное и монструозное, что ее протокольный стиль становится физически непереносимым. В конечном счете можно предположить, что зло анонимно, зарождается само по себе и фатально воспроизводит себя. А стало быть, виноваты все: и взрослые, потерянные в жестком эгоистичном мире, и их с рождения испорченные потомки, которые никак не хотят становиться на праведный путь. Бог, жив он или умер, не спасает от зависти, злобы, агрессии. Призрак смерти витает над селением в центре Европы, вот-вот готовой взорваться мировым кошмаром, уже инфицированной нацистской чумой. Да, в этом нет ничего нового, во всяком случае для тех, кто читал Томаса Манна, но Ханеке заставляет нас снова уткнуться в эту историческую загадку, потому что у него есть опыт современного человека, а он рождает новые претензии на то, что все можно объяснить. "Новое насилие" в постиндустриальном обществе многие, и отчасти сам Ханеке, связывают с тем, что нас постоянно провоцируют зловредные мультимедиа. Тело ХХI века лишено спокойных снов и содрогается от призраков шахидов, бомбистов и просто лиц некоренной национальности. Это тело чувствует себя под прицелом невидимого ока, которое фиксирует каждое движение, каждую судорогу. То может быть око террористов или спецслужб - не важно. Страх - питательная среда тоталитаризма, снова и снова сбывающихся предсказаний Оруэлла. "Белая лента" поразительна тем, что пересаживает эти современные ощущения в условный патриархальный мир, где нет революционеров, инородцев и провокаторов, но где уже вовсю процветает чувство вины и агрессии, а тоталитаризм оказывается единственным, совершенно инстинктивным стилем поведения. Режиссер настаивает на иррациональной, непостижимой природе насилия (именно потому завораживает феномен серийных убийц) и вместе с тем показывает, что корни его в образе жизни общества, а он может быть описан вполне рационально. Но не в виде реалистической картины, а в виде чертежа, на который проецируются страхи, фантазии и желания. Холодный аналитик и бесстрастный патологоанатом Ханеке снял кино как будто бы сухое, наполовину рассказанное закадровым голосом, но ухитрился при этом добиться удивительной игры исполнителей, включая совсем маленьких детей, и удивительной глубины изображения. Все тайное давно стало явным, практически черно-белым, без оттенков, полутонов и нюансов - но тем самым еще более загадочным. (Андрей Плахов, Коммерсантъ)
Новый фильм австрийского режиссёра Михаэля Ханеке напоминает по своей форме и содержанию фонтриеровский "Догвилль" - нищие фермеры в начале двадцатого века, чёрнобелая плёнка, комментатор за кадром, социальные конфликты и размышления о природе человека. В обоих фильмах оголяется животная сущность людей. Однако данный фильм рассматривает эту метаморфозу в несколько ином ракурсе. Если "Догвилль" сфокусирован на животном характере отдельного индивидуума, то "Белая Лента" изучает поведение послушной человеческой стаи, природу тоталитарного режима на примере Нацисткой Германии. Ханеке раскрывает корни психологического формирования фашизма в начале двадцатого века, исследуя черты немецкого характера. Свойственная немцам педантичность проявляется в идеальном порядке и чистоте в домах у самых ... нищих крестьян. Выбор чёрнобелой плёнки тоже не случаен. Чёрнобелый контраст олицетворяет твёрдолобое восприятие мира этих людей, возведение любых правил в абсолют. Для них существует только чёрное или белое. Хорошее или плохое. Здесь друзья, а там враги. Это кино о поколении, которое в недалёком будущем превратит полмира в руины, пребывая в полной уверенности, что делают благое дело для своей нации. Ханеке показывает формирование юных существ, которых с раннего детства учат беспрекословному подчинению и армейской дисциплине, каждодневно вдалбливают религиозные догматы о морали, а за каждую мелкую оплошность избивают прутьями. Насилие порождает насилие, а любой принцип, возведённый в абсолют, порождает фанатизм. В большинстве случаев, если человек вырос в таком окружении, то он либо повторяет поведение своих родителей, либо принимает такое поведение за норму и беспрекословно исполняет указания верховного лидера. Ханеке специально создает туманное впечатление, что все преступления сделаны одними и теми же людьми, сбивая с толку жителей деревни, которые пытаются повесить все грехи на одного человека. В сущности, вся детективная сюжетная линия не принципиальна. Гораздо важнее то, что каждый преступный акт символизирует - жестокость, зависть, нетерпимость, месть, подавление сексуальности, отвращение к собственному телу. Каждое преступление могло быть совершено разными людьми по разным причинам и никак не было связано с остальными случаями. Но людям свойственно видеть связь там, где её нет и обобщать вещи, чтобы получить удобное объяснение для собственного успокоения. Людям наплевать на истину - им важнее душевное спокойствие, поэтому они готовы проглотить любую ерунду, чтобы только утихомирить надоедливый зуд внутреннего диссонанса и продолжать послушное существование в иллюзорном пузыре. Это явный наезд Ханеке на религию, предлагающую простые ответы на сложные вопросы. Основной фигурой в фильме является священник, оправдывающий собственный садизм к родным детям благими намерениями. Его личность многогранна и сложна. С одной стороны, он заботливый отец, искренне любящий своих детей, а с другой - тиран, считающий телесное наказание обязательной процедурой в формировании личности. Он пытается сделать из них достойных взрослых, но не желает выпускать из под своего контроля. Клетка с птичкой у священника в кабинете олицетворяет его религиозный взгляд на мир. Бог защищает вас пока вы находитесь в клетке его правил и законов. Но стоит вам вылететь из этой клетки, и тогда пеняйте на себя. "Белая Лента" - один из самых глубоких фильмов Михаэля Ханеке, в котором настоящая история проходит подтекстом, замаскировавшись под дешёвый детектив. Рекомендуется только любителям медленной, оцепеняющей нервотрёпки, после которой будет над чем поразмыслить. Любители захватывающих спецэффектов и штампованной развлекаловки могут смело пропустить. (ЖЖ: kazmand)