КОРОТКИЙ ФИЛЬМ О ЛЮБВИ (1988)
KROTKI FILM O MILOSCI

История молодого варшавского вуайериста, который имел привычку подглядывать через подзорную трубу в чужие окна и однажды влюбился в объект своих наблюдений - художницу из дома напротив.

Застенчивый 19-летний Томек через подзорную трубу на расстоянии влюбляется в тридцатилетнюю Магду, часто приглашающую к себе мужчин по вечерам. Кто же из них грешник, преступивший святую заповедь?

Квартира в одном из микрорайонов Варшавы, в ней живёт совсем неприметный парень Томек. Как только наступает девять вечера, он приникает к подзорной трубе, которая нацелена в одну-единственную точку – окно квартиры в доме напротив, там живёт художница Магда. Со временем простое любопытство у парня перерастает в глубокое чувство...

Молодой почтовый служащий наблюдает в подзорную трубу за красавицей, живущей в доме напротив. Заметив это, и не разобравшись в природе чувств юноши, молодая женщина попыталась уверить его, что любовь - это лишь физическое влечение. Такая "близорукость" привыкшей к обожанию дамы приводит к драме...

19-летний Томек - вуайерист. В свободное от работы на почте время он подглядывает за красоткой напротив Магдой - сперва через бинокль, который завещал ему уехавший друг (тоже вуайерист), а теперь более основательно - через подзорную трубу. Поставленный еще приятелем диагноз: "КПЧД" (красивая попа, часто дает) - в результате наблюдений остается без изменений. Однако чувства Томека к Магде носят хотя и патологически влюбленный, но при этом платонический характер. Узнав о том, что она находится под наблюдением юноши, Магда сама начинает испытывать к Томеку чувственный интерес, что неожиданно для всех приводит к драматическим последствиям… Перед вами - один из самых чувственных и ... в то же время целомудренных фильмов о любви в истории мирового кино.

МКФ В САН-СЕБАСТЬЯНЕ, 1988
Победитель: Специальный приз жюри (Кшиштоф Кесьлевский), Приз международного экуменического жюри (Кшиштоф Кесьлевский).
МКФ В САН-ПАУЛУ, 1989
Победитель: Приз зрительских симпатий (Кшиштоф Кесьлевский).
ПОЛЬСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ КФ, 1988
Победитель: Главный приз «Золотой лев» (Кшиштоф Кесьлевский), Лучшая операторская работа (Витольд Адамек), Лучшая актриса (Гражина Шаполовска), Лучшая актриса второго плана (Стефания Ивиньска).

Киноверсия 6-й части "Декалога" (Dekalog, 1989).
В СССР фильм дублирован на киностудии "Мосфильм" в 1989 году. Режиссёр дубляжа и автор литературного перевода: Станислав Захаров. Роли дублировали: Ольга Гаспарова (Magda), Александр Рахленко (Tomek), Тамара Сёмина (Godmother), Валерий Малышев.

Экзистенциальная драма. По поводу этой ленты, также являющейся в сокращённой версии шестой частью цикла «Декалог», который по-своему соотносится с десятью ветхозаветными заповедями, не случайно могут возникнуть сомнения, к тому же спровоцированные её запутывающим названием. Утончённый, нежно-печальный, элегически-сострадательный рассказ о робкой, беззащитной любви в мире разобщённости, дефицита человеческих чувств, пошлости и грубости реальной жизни неизбежно вызывает в памяти уже новозаветную добродетель из нагорной проповеди Иисуса Христа: «Возлюби ближнего своего». И никак уж не хочется многим согласиться, что «Короткий фильм о любви» является как бы «экранизацией» более категоричной, запрещающей максимы старца Моисея: «Не прелюбодействуй», хотя примерно на том же настаивает девятая заповедь: ... «Не пожелай жены ближнего своего» - суть, в общем-то, одна. Трудно не проникнуться истинным сочувствием к застенчивому, скромному парню, 19-летнему Томеку, который живёт на квартире уехавшего друга и, получив от него в «наследство» ещё и подзорную трубу, наблюдает за окнами противоположного дома, таким образом влюбившись на расстоянии в 30-летнюю Магду, часто приглашающую к себе мужчин по вечерам. И вновь происходит смещение акцента - персонаж, который преступил святую истину, выглядит живым человеком, со вполне простительными слабостями и заблуждениями, самостоятельно, пусть и запоздало осуждающим себя за прегрешения. А Магда, косвенный «участник греха» (или же сама прелюбодейка, напоминающая Марию Магдалину?!), не может не осознать, что неожиданно влияет своими поступками на чужую судьбу и подталкивает совсем постороннего человека к попытке самоубийства. Извечный вопрос «Кто виноват?» теряет свой смысл. Грешен ли Томек, который подглядывает за любимой женщиной, с кем даже не решается познакомиться? Аморальна ли Магда, ведя не очень праведный образ жизни, всё-таки цинично и унизительно обойдясь с наивной влюблённостью своего молодого соседа? Или же безнравственно, в первую очередь, общество, которое заставляет нас чуть ли не во всём довольствоваться суррогатом - от неотличимых блочных домов до превратившихся в эрзац человеческих чувств, вынуждает лишиться доверия и уважения друг к другу, терпимости, такта и деликатности в нашем общем существовании, в едином «общебытии» (поскольку слово «общежитие» давно утратило своё высокое философское значение)?! В том, как судьба сводит людей вместе, испытывая их, искушая, ставя перед необходимостью выбора и совершения тех или иных поступков, определяющих для всей жизни, в том, как раскрывается тесная связь прежде далёких друг от друга, легко увидеть ссылку на абсолютную детерминированность, заранее обусловленную зависимость всего происходящего от некоего рока, высшего предназначения, воли Создателя, Божественного Провидения. А следование библейским заповедям вроде бы выступает как единственная гарантия, предохранение Господне от ошибок и опасностей, от всех «лукавых соблазнов», что подстерегают неопытные души. Но будучи католиком по воспитанию, моралистом по убеждениям и художником, всегда тяготевшим к подробному, детальному, психологически точному анализу нравственных проблем, взаимоотношений людей между собой и с обществом, Кшиштоф Кесьлёвский в большей степени верит во внутреннюю логику жизни, в самого человека. Люди всё-таки способны без внешнего принуждения и страха наказания (вплоть до угрозы смерти), находя в себе скрытые силы, потаённые «резервы души», как-то противостоять житейским искушениям, отказываться от бесчестного пути, прислушиваясь к голосу собственной совести. И победа добра над злом (если мыслить такими общими категориями), а на уровне обыденной жизни - в нравственных поступках человека, в естественном соблюдении всех выработанных человечеством за долгие века норм поведения, увы, невозможна только в одиночку, без поддержки и участия, сопереживания и понимания других людей и всего человеческого сообщества. Нельзя быть святым, морально чистым, не прегрешившим в мире, где повсюду существуют грех, несправедливость, зло. «Короткий фильм о любви» кажется проще и безыскуснее яркого по форме, сложного по композиции, причудливого по стилю «Короткого фильма об убийстве». Конечно, есть определённый изыск и в том, как меняются местами Томек и Магда. И вот уже эта женщина, которая почувствовала жестокость своего обращения с юношей, прониклась состраданием после его глупого желания уйти из жизни, начинает сперва из любопытства, а потом и напряжённо вглядываться в окуляр подзорной трубы - именно из квартиры Томека и словно уже его глазами постигая себя, обретая острую потребность в утешении, отпущении грехов отнюдь не в сакральной, а в душевной исповедальне человеческих чувств. Эта картина - действительно о любви, о той тонкой и непрочной нити, которая внезапно связывает двоих, ранее одиноких, помогая им по-человечески уцелеть, вместе пройти уготованный путь. Но, прежде всего, это - произведение о любви человека к человеку, когда некто иной уже выделен из толпы, стал заметен, в отличие от множества рядом живущих, приближен благодаря увеличительному стеклу, вышел на крупный план. Любить, по мысли Кесьлёвского, означает сделать кого-то дальнего ближним своим. Апостольская антиномия «как в зеркале»-«лицом к лицу» отражает неизбывную тоску по недостижимому идеалу в постижении Бога, истины человеческого существования, другой личности. Но любое усилие по преодолению отчуждённости пространства и мира (через любовь к отдельному индивиду познать любовь ко всему человечеству) всё равно способствует «очищению тусклого стекла», позволяет «не отступаться от лица». Придуманный режиссёром вроде бы немудрёный приём с подзорной трубой даёт удивительную возможность для метафорического, метафизического истолкования, в общем-то, банальной истории, наполненной мелочами быстротекущей, сиюминутной, непримечательной жизни, средней для всех европейцев, типичной для горожан XX века. Но, собственно говоря, и кино - то же оптическое устройство с увеличительным стеклом, приближающее нас к миру, который находится вокруг нас. Так что «Короткий фильм о любви» - это и признание кинематографа в своей любви к действительности, какой бы она ни была. (Сергей Кудрявцев)

Это как раз тот случай, когда не для всех и хорошо. Фильм по-хорошему скучный, который оправдывает затянутость и слабую насыщенность событиями потрясающим, на мой вкус, признанием в любви. Сила его во многом в том, что признающийся ещё не искушён в этом вопросе и следовательно - максимально искренен... Ему ничего не нужно от объекта своей привязанности: ни поцелуев, ни прогулок, ни секса, - он просто любит и не знает, как быть с этим чувством... Это кино про ту любовь, которая просто есть. (Татьяна Липина)

«Короткий фильм о любви», телевизионная версия версия шестой новеллы «Декалога», посвящен заповеди - «Не прелюбодействуй». Девятнадцатилетний юноша Томек каждый вечер подглядывает через подзорную трубу в окно за женщиной. Постоянно меняющей мужчин как перчатки. Однако в отличие от своего друга, Томек испытывает к порочной женщине любовь. Первую и чистую, как белый, свежевыпавший снег. И наивно предлагает ей всего себя, без остатка и умысла. но в том то и проблема, что эта женщина как говорится прошла все и вся и мыслит совершенно по другому. Для нее любовь - это физическая близость, начисто лишенная духовного поддекста. Разумеется ничего хорошего из этого выйти по ... определению не может. Кшиштоф Кеслевский по своему интерпретировал сказание о древнееврейской блуднице Марии Магдалине, примкнувшей к учению Христа. Главная героиня так же носит это имя, сокращенно Магда. Неожиданно поняв, что она только что упустила, раскаявшаяся в своей гордыне женщина пытается всячески замолить свой грех. Такого искренне влюбленного в нее мальчика уже не найти никогда. Томек для нее шанс, пропуск в новую жизнь, лишенную всех старых привычек и ошибок. Это как новая возможность начать жизнь с нового листа. Не всякий получает такой шикарный шанс от судьбы. И как порой мы бываем слепы, отказываясь от своего счастья. Поэтому безмолвно плача около кровати спящего парня, Магда хочет видеть в окне (окне своей новой, предполагаемой и бесконечно желанной жизни) себя и Томека. В версии для «Декалога» концовка несколько иная. Там режиссер не оставляет заблудшей женщине ни единого шанса на спасение, наказав ее за черствость и высокомерие. Но в этой версии Кеслевский оставляет Магде шанс на прощение и счастье. Юноша ласково гладит по голове Магду, и его глаза лучатся добротой и любовью, а женщина счастливо улыбается, обретя прощение и понимание. И найдя душевный покой. Как когда-то это было у Иисуса Христа и заплутавшей Марии Магдалены. Двойственно? Разумеется. Жизнь как это ни странно иногда дает нам альтернативу. Главное, вовремя суметь ей воспользоваться и не испугаться за свой выбор. Надеяться на лучшее надо. И Кеслевский эту надежду дает. Как героям, так и зрителям. Пусть и неявную. Все равно огромное ему за это человеческое спасибо. Ну и конечно как не упомянуть постоянные декалоговские символы, которые присутствуют и здесь. Молоко и странный парень с велосипедом. Кшиштоф Кеслевский не отступает от своих принципов повествования. Вот и замечательно. (ungodly)