ИТАЛЬЯНСКИЙ ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ (2000)
ITALIENSK FOR BEGYNDERE

"Итальянский для начинающих" ("Догма № 12"). Жителям тихого датского городка вдруг приспичило выучить итальянский язык. Учеба идет ни шатко, ни валко, но зато личная жизнь сдвинулась с мертвой точки. С каждым днем число любителей итальянского растет, хотя в группе даже учителя нет - но всем по барабану: одинокие люди, испытывавшие поначалу чувство отчуждения, постепенно приходит и выводу, что счастье искать никогда не поздно. Занятия обретают неслыханную популярность. В группу для новичков записалась даже коренная итальянка...

Жизнь в небольшом датском городке течет тихо и размеренно. Разве что священник иной раз с органистом подерется, да управляющий спортивного ресторанчика на клиента мороженое выльет. От скуки жителей спасают только курсы, организуемые муниципалитетом. И когда заезжий итальянец открывает класс итальянского языка, самые несчастные и одинокие горожане на них записываются и прилежно учат язык Данте. И ничто, даже смерть учителя во время урока, не может их остановить… А вместе с итальянским в их жизнь приходит счастье. Небольшое, но очень важное и нужное. И у каждого – свое.

БЕРЛИНСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ, 2001
Победитель: Серебряный Медведь - приз жюри (Лоне Шерфиг), Приз ФИПРЕССИ (конкурсная программа) (Лоне Шерфиг), Приз экуменического (христианского) жюри (конкурсная программа) (Лоне Шерфиг), Приз газеты «Berliner Morgenpost» (Лоне Шерфиг).
Номинация: Золотой Медведь (Лоне Шерфиг).
ЕВРОПЕЙСКАЯ КИНОАКАДЕМИЯ, 2001
Номинации: Лучший фильм (Иб Тардини), Приз зрительских симпатий за лучшую работу режиссера (Лоне Шерфиг).
КФ РОБЕРТ, 2001
Победитель: Лучший сценарий (Лоне Шерфиг), Лучшая актриса второго плана (Анн Элеонора Ергенсен), Лучший актер второго плана (Петер Ганцлер).
БОДИЛ, 2001
Победитель: Лучшая актриса второго плана (Лене Тимрот).
МКФ В ВАЛЬЯДОЛИДЕ, 2001
Победитель: Главный приз «Золотой колос» (Лоне Шерфиг), Лучший актер (Петер Ганцлер).
МКФ В ТРОЕ, 2001
Победитель: Главный приз «Золотой Дельфин» (Лоне Шерфиг).
МКФ В ПАРИЖЕ, 2001
Победитель: Приз зрительских симпатий (Лоне Шерфиг).
МКФ В ВАРШАВЕ, 2001
Победитель: Приз зрительских симпатий (Лоне Шерфиг).
ВСЕГО 20 НАГРАД И 22 НОМИНАЦИИ.

Проект Догма № 12 "Итальянский для начинающих" - пятый датский фильм, снятый по правилам киноманифеста "Догма" (ручной камерой, в помещении с естественным светом, с «живым» звуком и музыкой), и первый, выпущенный женщиной – режиссером.
Претендент от Дании на премию «Оскар».
У себя на родине "Итальянский..." оказался самым коммерчески успешным из всех фильмов манифеста "Догма".
Имея сравнительно небольшой бюджет ($1,000,000), фильм считается одним из самых прибыльных в скандинавской истории: мировые сборы составили более $16 млн.
Полный (фестивальный) вариант фильма имеет хронометраж 118 минут.
Слоган - «Attendance Optional. Passion Required».

Главные герои - обычные люди, живущие в маленьком, провинциальном датском городке: трое мужчин и три женщины, каждый со своими проблемами. У девушки-парикмахера мать - алкоголичка, не дающая ей покоя, у другой героини отец - тиран, третий персонаж - молодой пастор, недавно потерявший жену, четвёртый - мужчина средних лет, у которого проблемы с женщинами, пятый - бывший футболист, работающий в ресторане при стадионе, которого хотят уволить, ещё один персонаж - молодая итальянка. Все они посещают курсы итальянского языка при местном муниципалитете, чтобы спастись от одиночества. Из-за внезапной смерти преподавателя, а также из-за малого количества учеников курсы хотят закрыть. Необходимо найти и преподавателя, и новых учеников. Эта общая для всех проблема объединяет героев фильма, они ближе знакомятся друг с другом, постепенно их жизнь начинает налаживаться, и не последнюю роль в этом сыграет любовь, которую обретёт каждый из них. В финале герои совершают путешествие в Венецию.

Андреас приезжает в небольшой датский городок, чтобы заместить временно отстраненного пастора. Ему дают номер в местном отеле, и режиссер Лоне Шерфиг постепенно начинает обрисовывать персонажи и взаимоотношения между ними. Андреас видит, как управляющий не может уволить лучшего друга по настоянию хозяина небольшого ресторанчика при отеле. Он идет постричься, где к парикмахерше Карен приходит ее мать только что сбежавшая из больницы, где лечилась от алкоголизма и его последствий. Судя по всему, направили Андреаса не в город безоблачного счастья. У большинства действующих лиц есть свое горе и неприятности. Первая проповедь у Андреаса провалилось, так как проводится она при наличиии не менее трех человек. Один из трех назвал слова Андреса примитивными, Бога абстрактным понятием и ушел. Оставшаяся в церкви женщина, отбывшая срок в тюрьме за наркоманию и ограбления, предлагает Андреасу пойти на курсы итальянского. Фильм рассказывает, как несчастные, каждый по-своему, жители городка постепенно начинают ходить на курсы итальянского, хотя у них даже нет преподавателя. Учителя нет, но учеников становится все больше. Одинокие люди идут на курсы, чтобы забыть о своих бедах и боли одиночества, отчуждения и горькой безысходности. Записывается в группу новичков даже коренная итальянка. В конце концов даже преподователя найти. Хороший фильм, снятый по принципам "Догмы", более человечный, понятный и без лишней помпезности, может понравиться очень многим любителям некоммерческого кино. Добрая и полная сострадания работа. (Иванов М.)

Жители копенгагенского пригорода тоскуют: преподаватель итальянского с общественных курсов умер, и класс грозят отменить. Где же они будут встречаться, делиться горестями и заводить романы? Может быть, надо идти от противного: завести побольше романов, тогда и класс не отменят. Грубиян официант заводит роман с парикмахершей, которой всякий раз что-то мешает его постричь. Неуклюжая булочница, которая только на похоронах матери узнает, что у нее есть сестра - парикмахерша, влюбляется в молодого пастора, который бережно раскрывает ее внутреннюю красоту. А итальянка официантка так западает на немолодого гостиничного клерка, страдающего импотенцией, что записывается на курсы, хотя итальянский - ее родной язык. На этом месте я себя одергиваю и спрашиваю: что же это я такое смотрю? Как же тут все так ладно придумано, интересно закручено, ловко сплетено и повязано бантом? Какая же это "Догма" (а это "Догма" 12) - сермяжная правда, рваная реальность, только успевай утираться от грязных истин? Да это ж чистый Голливуд - feel-good movie, фильм-валерьянка. Конечно, мы все же европейцы, а не эти инфантильные тупицы, поэтому у нас над романами мрачнеет облако смерти, но это так, чтоб не путали, а вообще, всунь на роль парикмахерши Джулию Робертс - и будет чисто какая-нибудь "Мистическая пицца". Тогда другой вопрос: зачем тут ручная камера, нервный монтаж, отсутствие музыки, плохой натуральный свет? Зачем валерьянке некачественность? Гнали бы в шею эту "Догму" и снимали бы красиво и дорого - как положено, как честнее. Но честность успокоительным средствам тоже ни к чему. (Михаил Брашинский)

Очередной фильм «Догмы», европейского проекта «кино без прикрас»: спецэффектов (даже без впечатанных титров), сложных съемок (только ручная камера), надуманных декораций, грима и так далее. Принято говорить, что после «Торжества», «Идиотов» и «Последней песни Мифуне» фильмы «Догмы» стали человечней. Однако вернее было бы сказать, что «Догма» просто стала ближе к массовому зрителю, к тому, что он ожидает от субботнего похода в кинотеатр. И благодарный зритель сделал дешевые «Догма»-фильмы вполне прибыльным бизнесом. А продюсерам намек – совсем не обязательно тратить кучу денег на спецэффекты и поиск модельных красавцев и красавиц, если зритель с удовольствием смотрит на снятых ручной камерой актеров среднего возраста и приятной наружности, разыгрывающих простые трагедии простых людей – далеко не супергероев и суперпреступников. Фильм Лоне Шерфиг, всего третий полнометражный проект в ее карьере, нагляднее всех других новых фильмов «Догмы» демонстрирует этот принцип. И открывает важный факт: когда герои не накрашены и не сияют небесной красотой, гораздо проще поверить в их маленькое счастье. Самые неожиданные и сахаринные повороты сюжета не кажутся пошлыми. «Итальянский для начинающих» балансирует на грани комедии и сказки для взрослых, но не впадает в мыльнооперность – именно из-за отсутствия привычного для массового кино глянца. Ощущение «правды жизни» подкупает даже самых въедливых критиков. Конечно, совсем без глянца Шерфиг обойтись не удалось. Даже без грима ее актеры не только миловидны, но и просто красивы. Но эту условность обойти слишком трудно – непрофессионалы такие сложные роли не подняли бы, а среди профессиональных актеров даже уроды живописны. За отсутствием спецэффектов решающую роль в фильмах «Догмы» играет сценарист. И в данном случае эта роль была сыграна ничуть не хуже других. «Итальянский для начинающих» не затянут, в нем много банальностей (а какая же жизнь без них обходится?), но нет «провисаний». Сюжетные линии всех персонажей удачно связаны и развязаны, поведение героев правдоподобно, а на диалогах не тянет в сон. Есть где посочувствовать, есть где посмеяться. Фирменный «догматический» прием – съемки ручной камерой, от дерганий которой в первых фильмах часто кружилась голова – в «Итальянском для начинающих» сглажен настолько, насколько это возможно без нарушения правил. Да и зачем зрителям знать, сколько сегодня выпил оператор? Они пришли получать удовольствие, а не всматриваться в мелькание. Резюме: Романтическая сказка-комедия для взрослых. Фильм о маленьких радостях маленьких людей из большой европейской страны. (Борис Иванов)

Если верить пресс-релизу, после фильма Лоне Шерфиг датчане буквально помешались на всем итальянском. То есть туристические фирмы день-деньской оформляют билеты в Венецию или Неаполь, а учитель итальянского стал в Копенгагене таким же типичным персонажем, как «французик из Бордо» в грибоедовской Москве. «Итальянский для начинающих», получивший несколько призов на последнем Берлинском фестивале, оказался на родине кассовым хитом и теперь выдвигается от Дании на соискание «Оскара» за лучший зарубежный фильм. Между тем это «Догма» (сертификат N 12) - кино, сделанное по правилам, придуманным шесть лет назад Ларсом фон Триером и Ко: никаких спецэффектов, жанровых схем, закадровой музыки, искусственного освещения, снимать только ручной камерой и т. д. Лоне Шерфиг так и снимает. Фактура у нее - самая неприглядная: пригород Копенгагена, обшарпанные стены, тусклый свет, немытая посуда, некрасивые лица, заняться нечем, только что тихо спиваться по вечерам и привыкать к тому, что никому ты не нужен. Скука смертная. При этом кажется, что смотришь телесериал или фильм Дмитрия Астрахана. Все будет хорошо, вот и встретились два одиночества, а вот еще два, и еще, итого три пары: пастор и продавщица из кондитерской, парикмахерша и бывший футболист, гостиничный портье и официантка из итальянского ресторана. Первые пятеро от нечего делать ходят на общественные курсы итальянского. Официантка, для которой итальянский - родной язык, приходит туда же, отчаявшись как-то иначе показать робкому портье, что тоже к нему неравнодушна. Доброе, человечное кино, с теплым юмором и слезами на глазах. По ходу сюжета у продавщицы умирает отец-алкоголик, у парикмахерши - алкоголичка-мать. Тут выясняется, что на самом деле продавщица и парикмахерша - сестры, а отец, экономивший каждую крону, оставил им кое-какое наследство. Теперь можно трогательно обсуждать, кто какие подарки хочет получить на Рождество, а потом всем вместе поехать в Венецию, где будет уже полная феличита. Как водится, пару раз Лоне Шерфиг нарушает формальные правила «Догмы» (например, показывать смерть в кадре нельзя), а в целом все сделано аккуратно, не придерешься: камера дрожит, морщины не замазаны гримом, актеры хорошие, слезы настоящие, и по всему видно, что не Голливуд. Впрочем, от провокативности триеровских «Идиотов» («Догма» N 2) это еще дальше. Собственно, уже третий фильм «Догмы» - «Последняя песнь Мифуне» - выглядел переснятым ручной камерой римейком «Человека дождя». А глядя на «Итальянский для начинающих», и вовсе ловишь себя на мысли, что это «народное кино», о котором так мечтают многие российские режиссеры. Снято за копейки, а все умиляются, узнавая родные лица (точь-в-точь как у соседа) в знакомых сюжетных схемах. Уютно и спокойно, точно телевизор посмотрел. И режиссер, в общем, такой же, как мы, не выпендривается и любит, чтобы в конце все поженились. И на фестивали такой фильм не стыдно возить, сертификат соответствия прилагается. А кому не нравится, тот черствый, бесчувственный человек и в кино ничего не понимает. (Олег Зинцов)

Все это было бы грустнО, когда бы ни было так смЕшно. «Датское королевство» наших дней - то ли глухая периферия, то ли предместье Копенгагена, хотя какая, собственно говоря, разница. Простодушные, хоть и с умеренным гонором датчане живут-поживают в своем благополучном мирке. Посмотришь из нашего далека - катаются, как сыры в масле. Не то, что в «ихнем» королевстве времен принца Гамлета… Однако каждому чего-то все равно не хватает. Как минимум - счастья в личной жизни. При желании все герои могут найти массу поводов обидеться на жизнь, судьбу, родственников, самих себя, в конце концов. Но ни один не держит камень за пазухой, а терпеливо ждет, что и на его улице рано или поздно будет праздник. В общем, перед нами галерея портретов датских обывателей без особых иллюзий по поводу самих себя, но при этом всегда готовых открыться возможным переменам к лучшему. И вот приспичило кому-то изучать итальянский язык. Преподавателем кружка становится ресторанный менеджер, заучивший некогда с десяток футбольных терминов на итальянском только затем, чтобы поговорить хоть разок с любимыми игроками знаменитого клуба «Милан». Обучать языку макаронников он может лишь на футбольных примерах, но и это вполне устраивает одиноких и застенчивых провинциалов, больше всего жаждущих общения. Скоро мотивация - выучить язык - отходит на второй план, а «кружок итальянского» становится поводом для встреч одиноких сердец, фактически - клубом знакомств, членам которого неизменно открывается главная истина: счастье искать никогда не поздно. Чтобы зрителям совсем уж не было завидно, у героев один за другим начинают умирать родственники. Целая серия смертей и похорон делает фильм похожим на знаменитую британскую комедию «Четыре свадьбы и одни похороны», только если пропорции в ее названии изменить с точностью до наоборот. Однако обилие усопших не мешает авторам вводить в ткань повествования массу юмористических деталей, при этом никакой «черной комедией» здесь и не пахнет. Перед нами самая что ни на есть «светлая комедия». И странным образом к этой сентиментальной мелодраматической истории не испытываешь того недоверия, которое по обыкновению вызывает голливудская мыльная патока, с ее романтическими комедиями и фальшивыми звездами в ролях горничных и мусорщиков. Псевдодокументальный стиль Лоне Шерфиг позволяет безоговорочно уверовать в происходящее и принять невероятный в любой другой ситуации хэппи-энд как норму. «Итальянский для начинающих» получил от знаменитой датской «Догмы» (призвавшей вернуть кино его первозданную чистоту) сертификат под номером 12, но при этом стал первой лентой, снятой в рамках данного проекта женщиной-режиссером. Фильм стал одним из рекордсменов «догматического кино», собрав в течение прокатного сезона почти два десятка всевозможных наград: от престижного «Серебряного берлинского медведя» до приза парижских зрителей, от нескольких премий критиков до премии экуменического жюри - то есть понравился буквально всем. Но главное, он еще больше упрочил реноме датского кино как самого интересного, мускулистого и непосредственного, по крайней мере, в период смены двух столетий. (Малоv)

Последнее время Европе хорошо удаются сказки для взрослых. Шумный успех "Амели" с "Шоколадом" (он только числится американским, на самом деле - шведско-французский) поддержал теперь Dogme #12 - Italiensk for begyndere, достойно прошествовавший по многочисленным фестивалям и выдвинутый на "Оскара" и на "Феликса". Все это неспроста. Говорят, "сказка - ложь". Конечно. Но ложь только тогда обманет, когда в нее поверят. И вот на примере скромного датского фильма видна вся нынешняя прелесть европейской цивилизации. Сами люди там очень мало врут. То есть вообще этого не делают без крайней необходимости. Причем не врут они не только окружающим, но и самим себе. Заштатный датский городок полон предельно искренних, порядочных людей, от парикмахерши до кондитерши, от официанта до клерка. Кстати, эта неспособность ни одного из них врать хоть в чем-то - пожалуй, единственное, что связывает фильм с известной триеровской "Догмой". Разрекламированный как "первая женская Догма", он на самом деле - именно сказка, которую мама может рассказывать на ночь детям. Вряд ли фон Триер одобрил бы такую откровенность жанрового кино. Одобрил бы он, наверно, только начало, где все подробно несчастны. Мать парикмахерши с хорошо видными жидкими сальными волосами, отец кондитерши, от которого даже с экрана разит давно не мытым телом, новый пастор, чья кафедра прямо-таки заплевана его предшественником - тот брызгал слюной во время проповедей. Ну, и так далее. И вроде бы малосказочными являются постоянные смерти героев - целых три на одно кино плюс недавнее вдовство нового пастора. Но ведь умирают они, как полагается, "в один день", и, таким образом, в жизни их была связь, был смысл, было то, что отличало ее от смерти. Сплошная несчастность всех горожан - лишь признак их полной живости. Там, в Европе, никто из них не сделал карьеру просто так, для понта, не женился просто так, для приличия, не завел детей просто так, от скуки - то есть они привыкли делать, что хотят. Но еще Бернард Шоу сказал: "Чтобы быть счастливым, надо делать то, что хочется". Сказочный сюжет датского фильма состоит как раз в том, что им всем там хочется вещи, для нас совершенно невероятной, иллюзорной, чудной. Им хочется хоть что-нибудь любить. Неважно, что все горожане полюбят на экране какие-то дурацкие уроки итальянского языка. С тем же успехом могли бы вышивать крестиком. Важно, что, как придурки, они ходят на эти уроки после работы, не ленятся, не стесняются. Мало того, нет учителя - волнуются, ищут нового. Мало того, не втихаря поодиночке на халяву, а всем классом за собственный счет едут в Италию на рождественский уик-энд. Сумасшедшие. Вот она - ложь, в которой, как водится, намек. Лоне Шерфиг воспользовалась поводом посочинять на все сто процентов. Еще и романы между горожанами завела и целых три разных счастливых парочки предъявит в конце концов. Еще и вполне по Шекспиру разлученные в детстве сестры найдут у нее друг друга. Но это как раз признак неплохого жанрового кино, которое опять же может быть каким угодно, кроме скучного. Значит, все время должно что-то происходить, и если в начале официанта уволили, потому что он вечно хамил из-за того, что ему мешала прядка волос, лезшая в глаза, то в конце он неизбежно столь же нагло прямо в венецианской подворотне займется сексом с парикмахершей. И в этом смысле бог с ним, с Триером. Прелесть фильма, Европы и цивилизации - что во все это можно верить, не опасаясь последующей тяжелой утраты иллюзий. Наоборот, уже стало историческим фактом, что в Дании после "Итальянского для начинающих" действительно в каждой деревне развелись курсы итальянского, действительно в авиакассе до Рима билет сегодня не купишь, и многочисленное потомство бледных и светловолосых северян стало рождаться в черных кудрях и со смуглой кожей. (К. Тарханова)

Данная картина, которой был присвоен счастливый сертификационный номер 12 ставшего уже международным манифеста «Догма», вроде бы соответствует основным «догматам» направления, придуманного в 1995 году датским режиссёром Ларсом фон Триром с тремя его последователями. В каком-то смысле можно считать эту третью по счёту киноленту 41-летней датчанки Лоне Шерфиг чуть ли не зарисовкой с натуры, почти прямым репортажем из маленького городка, где вроде бы все друг друга знают, однако немало женщин и мужчин испытывают некую подростковую неловкость, желая познакомиться и завязать романтические отношения, что можно сделать, лишь посещая курсы итальянского языка. А вообще-то зачем в Дании надо говорить подобно жителям Апеннин?! Что за причуда вдруг охватила одиноких северян - от несостоявшегося футболиста, который более-менее умеет изъясниться по-итальянски, до овдовевшего молодого пастора, который прежде не ведал ни одного итальянского слова?! Что за страсть к далёкому южному краю (тут поневоле вспомнишь строки из Гёте: «Ты знаешь край…»), которая внезапно овладела застенчивыми и эмоционально зажатыми скандинавами, если они готовы однажды отправиться туда, чтобы просто проплыть по каналам Венеции?! Разумеется, это потребность любви, душевной открытости, человеческой доброты, чего так не хватает людям, озабоченным лишь текущими житейскими проблемами - будь то уход за больными, окончательно их «доставшими» родителями, нежданно случившееся увольнение с работы или же трудности в общении с другим полом. Но всё это составляет, так сказать, интернациональный пласт переживаний и иллюзий героев, что, кстати, и делает их понятными и близкими в иных странах, способствуя зрительскому признанию фильма «Итальянский для начинающих» далеко за пределами Дании. А вот национальная особенность картины, с восторгом встреченной на родине, где она произвела даже «воспитательное» воздействие на публику, которая ринулась срочно осваивать итальянский язык и покупать туры на Апеннины, заключается в тонко расставленных акцентах, благодаря чему лента Лоне Шерфиг воспринимается именно в контексте скандинавской культуры. От Ибсена и Стриндберга до Дрейера и Бергмана так уж сложилось, что зачастую отчаянный и напряжённый поиск героями обычного человеческого счастья был явно связан с «проклятыми философскими вопросами», настойчивыми требованиями взыскующей духовности, неизбежным выходом от быта к бытию, насущной потребностью обращения к Богу. И своеобразная дань этой традиции отдана в «Итальянском для начинающих» в разговорах между двумя пасторами - бывшим и нынешним, а также в ряде реплик, которыми мимоходом обмениваются персонажи: они всё-таки выросли под влиянием протестантизма, пусть и не соблюдают минимализированные в этой религии ритуалы. Но в Италии их привлекает отнюдь не католицизм (напротив, робкий служащий гостиницы преувеличенно опасается, что официантка-итальянка, в которую он безнадёжно влюбился, якобы откажет ему из-за следования догматам своей веры), а как раз возможность до конца и без остатка погрузиться в стихию реальной жизни, происходящей здесь и сейчас, а не в Царствии Небесном. Та самая итальянка, которая присоединилась, как это ни забавно, к группе датчан, изучающих итальянский язык, чтобы быть поблизости от того, в кого она безумно влюблена, уже во время турпоездки в ответ на предложение руки и сердца сообщает суженому, что должна испросить благословения у Господа на молитве в церкви, вроде бы удаляется, но мгновенно возвращается, готовая на всё. Подобная импульсивность и темпераментность, способность легко и откровенно откликаться на душевные порывы, может, и не задумываясь о последствиях, так необычна и нова для неторопливых и основательных в своих поступках датчан, что они вынуждены чувствовать себя «начинающими» в сфере чувств. И изучение итальянского языка - это просто эвфемизм, фигура речи, сублимированное желание раскрепоститься, открыть в самих себе естественные и непринуждённые реакции, чему только и стоит доверять. Не такова ли была основная задача и инициаторов «Догмы», которые стремились вернуться к нерегламентированной и неотрепетированной реальности, запечатлевая жизнь врасплох, добровольно оказываясь в положении как бы начинающих кинематографистов. И как раз в «Итальянском для начинающих», возможно, по той причине, что это произведение создано женщиной, несколько умозрительные конструкции «догматиков» дополняются эмоционально окрашенными, любовно выраженными по отношению к самым разным героям, порой весьма симпатичными настроениями. Пусть это и противоречит догматической концепции авторского невмешательства в то, что демонстрируется на экране. (Сергей Кудрявцев)

Милена Мусина: Лоне, как на ваш взгляд, является ли датская Догма продолжателем великой традиции авангардного киноискусства? Лоне Шерфиг: Я бы сказала так, движение Догмы - это воплощение всех тех вдохновений, которые питали самые разные движения в истории авангардного кино. Но Догма - это не оппозиционное андерграундное течение, именно поэтому, в моем понимании, Догма - это особая роскошь. Мусина: Роскошь?? Шерфиг: Роскошь, в том смысле, что очень многие авангардные движения в истории кино зарождались как протестные, оппозиционные, например, они, должны были нести в себе политический вызов, чтобы пробиться, получить признание и остаться в истории кино. Что же касается движения Догмы в Дании, то фильмы эти снимаются при получении 50% финансовой поддержки со стороны государства! К тому же они получают очень тёплый прием у публики. Так что, делая фильм Догмы, мне не приходится за что-то бороться, чему-то противостоять. Вот, например, с "Итальянским для начинающих" всё было очень просто. Меня спросили: "Хотите снимать фильм Догмы?" Я ответила: "Хочу". Тогда мне сказали: "Вот деньги на фильм, возьмите, пожалуйста". И я начала снимать. Мне не нужно было бороться за разрешение снимать такой фильм, мне не нужно было бороться за деньги, у меня были совершенно развязаны руки, это была настоящая творческая свобода. Роскошь. Мусина: Замечательно. Конечно, Догма - это абсолютно уникальное экспериментальное течение, ведь у вас буквально все шиворот-навыворот. Обычно, кинематографисты-экспериментаторы, во-первых, не имеют денег на свои эксперименты, а во-вторых, идут против любых запретов. Кинематографисты Догмы, во-первых, получают на свои эксперименты денежные субсидии от государства, а во-вторых, сами себе придумываете ограничения и табу. Зачем? Шерфиг: Мне кажется, что ограничения Догмы имеют очень конструктивный характер. Догма напоминает мне такие экспериментальные художественные движения, которые больше всего известны в области изобразительного искусства. Знаете, собираются несколько художников, и они договариваются, что отныне будут работать, строго придерживаясь определенных принципов, например, отказываются от изощрённой техники, которой их годами обучали в Академии, решают писать примитивно просто. Но за этой видимой простотой скрывается большой смысл. Кроме того, знаете, хотя в нашем движении Догмы мы используем, с одной стороны, какой-то полумарксистский категориальный аппарат, а с другой стороны, почти церковную лексику, тем не менее, главное для нас - стремление к творческой свободе. Я понимаю, для российского уха это звучит немножко странно, что мы в нашей маленькой социал-демократической стране наложили на себя определённые ограничения, но ведь эти ограничения имеют достаточно специфический характер. Они оставляют нам полную свободу творческого самовыражения при отсутствии какого-либо контроля. Даже если вдруг я нарушу правила Догмы, меня всё равно никто за это не накажет. В конце концов мы могли бы вообще никому не рассказывать о принципах Догмы, просто в своей группе договориться, что вот есть у нас теперь десять заповедей, и работать, соблюдая "обет целомудрия". Мусина: Про десять заповедей Догмы слышали все, а вот что такое "обет целомудрия" Догмы? Шерфиг: Под словами "обет целомудрия" имеется ввиду то, что человек, режиссер, художник, творец, отказывается в своем творчестве от такого декадентского приукрашивания, от стилизации действительности. Целомудрие в фильмах Догмы - это стремление к чистоте - чистоте отражения мира на экране. Это похоже на то, как если бы какой-нибудь писатель решил при написании книги не использовать определений. Если заповеди Догмы касаются технической стороны дела, то "обет целомудрия" выражает эстетическую позицию режиссера Догмы. Её можно сформулировать так: во время съемок фильма ты принимаешь дары жизни, они приходят к тебе сами по себе, и ты должен принять эти дары, как они есть. Мусина: Ограничения, как стимул для творчества... Шерфиг: Конечно. Я вообще всегда начинаю работу над фильмом с того, что пишу себе список вопросов и список ограничений, перечисляю то, что я хочу сделать в этом фильме и чего обязуюсь избежать. Это связано еще и с тем, что кино - творчество коллективное. И для того, чтобы огромный съемочный коллектив мог работать над общим проектом, мы должны заранее договориться о том, что мы делаем в этом фильме и чего мы не делаем никогда. Для меня действительно важно изначально сформулировать свои идеи и пожелания, причём, это касается не только фильмов Догмы, но любого моего фильма. Вот сейчас я снимаю не догматический фильм1, но всё равно я сформулировала для себя принципы своей работы. И эти принципы должны разделять со мной все те люди, вместе с которыми я делаю этот фильм. Мусина: Лоне, ваш "Итальянский для начинающих" всех очень удивил, ведь зрители привыкли к тому, что фильмы Догмы обязательно должны бить по нервам, шокировать, раздражать, а ваша картина спокойная, нежная, даже уютная. Я вот думаю, что бы это значило? Режиссеры Догмы окончательно примирились с действительностью, или это мы зрители окончательно привыкли к Догме? Шерфиг: Я думаю что мой фильм "Итальянский для начинающих" очень приятен для публики, потому что в нём много любви, он романтический, добрый. Возможно, это в первую очередь связано с тем, что я менее претенциозна, чем многие мои товарищи по Догме, и я не хочу делать серьёзный, остросоциальный, полный драматизма фильм. Да, пожалуй, именно так, я чувствую, что у меня недостаточно сил для более серьёзной работы. Лучше буду делать лёгкие фильмы, но о сложных проблемах, чем тяжёлые фильмы... ни о чём. :) Мусина: А я думаю, Лоне, что вы просто очень гармоничный человек. Шерфиг: Да, я, наверное, отношусь к числу наименее сумасшедших режиссеров мира. :) Знаете, когда я работаю над каким-то фильмом, то я стараюсь отвечать на вопросы поставленные именно в этом фильме, я не пытаюсь решить все мировые проблемы. И то, что мне дали деньги на "Итальянский для начинающих", объясняется тем, что в течении многих лет я снимала, что называется, "О'К фильмы". То есть я всегда укладывалась в рамки бюджета, ничего не нарушала и не выходила ни за какие границы. Я вообще воспринимаю себя больше как ремесленника, как мастерового, нежели как творца. Для меня очень важно, чтобы каждый день те люди, с которыми я работаю, чувствовали себя хорошо на съёмочной площадке и чтобы в процессе работы они получали удовольствие, так же как его получаю я. Я не хочу, чтобы снимался фильм, а при этом происходили какие-то кризисы, накладки, когда одно не получается, другое не удается, и начинаются слёзы, раздражение, истерики. И получается, что фильм начали делать, фильм кончили делать, а жизнь человека проходит в постоянном таком надрыве. Я этого не хочу. И мне кажется, что по фильму "Итальянский для начинающих", заметно, что процесс его съёмок доставлял удовольствие и мне, и актёрам, и всей съемочной группе. Кроме того, у меня муж - психолог. :) Мусина: Напоследок, Лоне, откройте секрет, Ларс фон Триер нынче для датских кинематографистов - это бог, почивший на пантеоне, или товарищ по борьбе? Шерфиг: Ларс фон Триер, ну, конечно, он один из владельцев киностудии "Zentropa", в которой мы все работаем, но при этом он очень добрый, очень надёжный, хороший товарищ и необычайно талантливый человек. У него потрясающая способность смотреть кино! Он сразу запоминает весь визуальный ряд картины! Представляете, я сама снимала фильм, монтировала его, я знаю этот фильм гораздо лучше, чем он, но вот он посмотрел его и будто всосал в себя весь визуальный ряд, а потом говорит: "Лоне, а почему ты не смонтируешь так-так-так, не разрежешь тут, не переставишь там? Попробуй, получится намного лучше". И действительно, результат получается совершенно потрясающий. Вот такой это одарённый человек. Конечно, сегодня в Европе мы все находимся под очень сильным негативным американским влиянием. Но те, кто работает у Ларса фон Триера на "Zentropa" от этого негатива свободны. Нам дана свобода действий, это наша привилегия... Мусина: ... и ваша роскошь. Шерфиг: О, да, роскошь! Интервью состоялось в редакции "АиФ" 6 декабря 2001 года. [1] - В тот момент Лоне Шерфиг работала над фильмом "Уилбур хочет покончить с собой" (2002) по сценарию Андерса Томаса Йенсена. Картина была показана на последнем Московском МКФ в программе Петра Шепотинника "Восемь с половиной фильмов". (Лоне Шерфиг: "Догма - это роскошь". Интервью «АиФ»)