ОБЗОР «БЕРЕГОВАЯ ОХРАНА» (2002)
Капрал южнокорейского пограничного подразделения береговой охраны, ставший в результате ежедневных беспощадных тренировок фанатиком, мечтает поймать шпиона - нарушителя государственной границы. Однажды ночью он в упор расстреливает молодого гражданского парня, пришедшего со своей девушкой на пляж. В то время как девушка, на глазах у которой все произошло, постепенно теряет рассудок, капрал получает орден за образцовое исполнение воинского долга. Однако, в его сознании также происходят изменения, он превращается в машину для убийств и становится большой проблемой для своих товарищей и начальников. После ряда инцидентов капрала в конце-концов увольняют из армии, но он отказывается сложить оружие и атакует своих бывших сослуживцев... В это же время девушка погибшего парня окончательно сходит с ума и... становится наложницей солдат, убивших ее возлюбленного...
В демилитаризованной зоне между двумя Кореями ни на секунду не ослабевает бдительность и молчаливая агрессия. Сюда мечтал попасть капрал береговой охраны Канг, ставший в результате жестокой муштры идеальной боевой машиной. Его цель - ликвидировать шпиона, но при первом же удобном случае он убивает местного парня, пробравшегося со своей возлюбленной Ми-Чен на запретный пляж. В результате трагедии рассудок Ми-Чен помутился, но и Канг, получивший медаль за доблесть, окончательно утрачивает контроль над своим сознанием. Ставшего опасным Канга увольняют в запас, но теперь граница - его единственное пристанище. Он любыми способами пытается вернуться на родную базу, где сумасшедшая Ми-Чен удовлетворяет прихоти солдат. Они оба объяты безумием и злом, заражая им всех вокруг...
Режиссер Ким Ки-Дук пять лет служил в морской пехоте. В "Береговой охране" переплелись его личный богатый опыт с тех времен и осведомленность касательно современной жизни военных. Хотя герой фильма ефрейтор Кан сходит с ума вследствие военной службы, Ким Ки-дук отправляет нас в необычный мир фильма о войне без войны. Береговая черта - место аллегоричное как для Корейского полуострова, так и для нравственно-психологической драмы Ким Ки-Дука. Гениальный режиссер в своем новом фильме опять обращается к жанру жестокой психической драмы индивидуума и социально - критической аллегории на общество. Драма народа, разделенного в силу исторических обстоятельств границами физическими и психологическими, подчеркнута сюрреализмом сюжета фильма, к финальным титрам превращающимся в беспредельную манифестацию дьявольского зла и адской жестокости...
ПРЕМИИ И НАГРАДЫ
МКФ В ПУСАНЕ, 2002
Победитель: Главный приз.
МКФ В КАРЛОВЫХ ВАРАХ, 2003
Победитель: Приз ФИПРЕССИ, Специальный приз города.
Одновременное появление в отечественном кинопрокате двух премьер одного режиссера - ситуация довольно редкая. На этот раз она возникла вокруг любимца синефилов корейца Ким Ки-дука. С разницей в семь дней в кинотеатрах вышли его боевик "Береговая охрана" и притча "Весна, лето, осень, зима...и снова весна". Ефрейтор Кан мечтает убить шпиона и получить награду: убившему вражину - отпуск, медаль, почет и уважение. Еженощно он выходит на берег моря с заветной целью. Через колючую проволоку от поста вполне мирной жизнью живет корейское поселение рыбаков. Граница между жизнью и смертью отмечена табличкой: "Ночью стреляем на поражение". Одна возлюбленная пара нарушает запрет. Результат: ефрейтор Кан становится убийцей, девушка Ми-чен, и до того не совсем нормальная, окончательно теряет рассудок, видя, как на ее глазах разрывается тело жениха. Вот в таком вот интересном положении, прижавшую к груди оторванную руку любимого, только что впервые изведавшую радость любви, ее находит патруль береговой охраны. Тут-то и начинается Расин, Шекспир и Достоевский в одном флаконе: убил, потому что был должен, кто ж думал, что совесть проснется! Рассудок ефрейтора слабеет и сдается под натиском экзистенциальных комплексов, со службы его увольняют, но неотступной тенью он маячит перед входом на территорию военной базы. Ким Ки-дук знает о тяготах армейской службы не понаслышке: сам отслужил, сколько положено, - в Южной Корее с этим строго. Тему пост-военного синдрома он разрабатывал и до того, его фильм "Адрес неизвестен" целиком посвящен этому. В "Береговой охране" демаркационная линия двух миров - военного и гражданского отделяет жизнь от смерти, норму от запредельного, разум от безумия. Ефрейтор мыслит свою жизнь только на службе, получив увольнение, он как бы переходит в мир мертвых, иных, это состояние подчеркнуто оптически: солдаты, несущие службу видят ефрейтора как сквозь мутное стекло, образ его расплывается и ускользает. Ким Ки-дук настоящий художник, поэтому все показанные ужасы буду именно ужасно красивы, как бокс на воде в приборах ночного видения. А как вам невинное предупреждение на фоне пальбы о том, что нужно беречь илистый слой побережья? Гротесковый его кинематограф обладает совершенно особой притягательностью, и если вы согласитесь немного потерпеть, Ким Ки-дук откроет вам свой мир, в котором много вопросов и вечный поиск смысла, любви и нежности. (Елена Максимченко)
Маленькой Южной Корее неизвестна мирная жизнь. Конечно, северные братья делают шаги навстречу, но до сих пор корейцы сидят на пороховой бочке и покуривают сигару. Режиссер Ким Ки-Дук видел и другую жизнь. Начав художественную карьеру во Франции, он не обзавелся сколь нибудь внятным образованием. Мастер-самоучка заставил поверить в себя как в художника, как в автора, а потом и как в режиссера. Гениальность его фильмов "одного события" уже не оспорить. "Остров" был принят зрителями, а последний фильм "Весна, лето, осень, зима... и весна" успешно проехался по кинофестивалям. Впрочем, начало успеху у критиков положила именно лента "Береговая охрана", выходящая у нас в прокат чуть раньше "Весны..." Деревушка на берегу. Пьяная компания. Кажется, пора расходиться. Только вот девушка хочет попробовать запретный плод. Секс на закрытом берегу, где галька мягче, а стреляют без предупреждения. Редко, зато метко. Ефрейтор Ким выпускает в несчастного парня всю обойму, дополняя картину небольшим штрихом - разрывающей жертву на куски гранатой. Эти минуты изменили жизнь героев, поставив их перед фактом и конфликтом. Устав или гуманизм - что важней? Личность противостоит обществу, но куда человек скатится в итоге - неизвестно. В фильме хватает сумасшедших, насилия и смерти. Ни разум опрометчивой девушки, ни сознание ефрейтора Кима не справятся со страшным ударом. Но даже то, что мы обычно считаем нормой или не заслуживающей внимания мелочью, наносит всем героям раны, которые они вряд ли когда-нибудь смогут залечить. Многое в психологизме ленты нам, конечно, не понять. У нас, в отличие от корейцев, уже прошла боязнь шпионов. Далеко не все мы знаем, что такое армия, но многие черты общества - интернациональны. Ким Ки-Дук безусловно сделал интересную работу. И пусть в ней путается гражданская жизнь и служба, у доктора нет обезболивающего, а запретная зона огорожена чуть ли не веревочкой с надписью (у нас к фонтанам Петергофа попасть сложней, чем на их суперсекретную зону). Главное - вскрыто множество проблем, которые возникают, когда какая-то часть населения безвинно страдает за колючей проволокой. Ведь именно колючка, а не сумасшедшие - главный герой фильма. С колючей проволоки начинается жизнь солдата, ею, увы, может и закончиться. Стоит, пожалуй, упомянуть пару интересных визуальных образов. Это, конечно, сильная сцена бокса в приборах ночного видения и отдых военных - помесь футбола с теннисом через натянутую сетку из колючей проволоки. Вот до чего доходит воспаленная фантазия сценариста. И странно, что нигде толком нет информации, кто же написал сценарий к фильму? Учитывая, что для остальных лент это делал сам Ким, сие умолчание выглядит подозрительно. Тем более что, по слухам, он и сам в 15 лет попадал за решетку. (Антон Константинов)
С попкорном на "Береговой охране" делать нечего, замутит, так как все это очень киноманские штучки. С другой стороны, если бы Ким Ки-Дук снимал только о Корее, кто бы смотрел его фильмы, кроме случайных туристов. Пусть сам он твердит, что снимает проблемы родины, и стилистика вся - мелкобытовая - тоже очень привязана к месту и времени. В "Береговой охране", в частности - к пограничному побережью между Южной Кореей и КНДР. Тем не менее, вот представьте какой-нибудь остров Даманский, Сахалин или Талды-Курган, или что еще - это не говоря о наших горячих точках. Допустим, там глухо-глухо, и только ночами весь гарнизон ждет на постах диверсантов из-за кордона. За подстреленного диверсанта награждают недельным отпуском. Только при этом кто больше всего в отпуск хочет, соответственно смотрит сквозь пальцы, а по-настоящему повезти может лишь старослужащему, свято и искренне верящему в диверсантов. Везение было полное. Ночью на охраняемый пляж забрались гражданские соседи, пьяные парень с девушкой. Вся их компания вечно с вояками ругалась, так что сам бог велел как-нибудь похулиганить и заняться любовью за колючей проволокой, прямо под надписью "Ночью стреляем на поражение". Вот старослужащий и полил автоматом по движущимся мишеням, девушка в этот момент как раз испытывала оргазм. Парень, естественно, рухнул, кровища - рекой, а старослужащий также гранату метнул и попал аккуратно. Строго по уставу. Тут сбежались с других постов и увидели, как очумелая девушка со спущенными трусами прижимает к груди чужую оторванную руку. Это только начало истории, но представить себе ее в Талды-Кургане - ну, явно не вопрос. Типовая история. Хотя вроде кровавая банально-пребанально. Архетипом умопомешательства на почве воинского долга и "строгой мужской жизни" была "Пустыня Тартари", шедеврами - "Апокалипсис сегодня" и "Цельнометаллическая оболочка", и вообще вся эта тематика, что военный опыт - во всех смыслах отрицательный, встречается через раз. Даже наши отметились как-то с "Караулом" Рогожкина. Поэтому про Ким Ки-Дука не грех сказать: очень вторично. Банальность. Надоело. Скучать можно довольно долго - история будет бурная, страшная и безнадежная - и все про нее понятно, и это до самого конца. Но так можно все-таки, если в кино видишь только историю, а больше ничего. Если кино не видишь, в котором Ким Ки-Дук - мастер. Недаром движение, им основанное, называлось "Противоречивое и уникальное". Нельзя сказать, что в "Береговой охране" уникальность побеждает, однако она там есть, и много, и хорошо. Начать с того, что в его мелкобытовую среду помещены как раз очень символические ситуации, а быт, если точно указан, способен вернуть к ним эмоциональное отношение. Когда девушка сошла с ума, она села на корточки во дворе и пописала прямо при старшем брате. Это значит - сошла с ума. Когда старослужащий прибыл в отпуск, они квасили в своей компании точно так же, как те, из чьей компании был парень, которого он убил. Кроме того, Ким Ки-Дук - об этом я уже писала в рецензии на "Адрес неизвестен" - умеет в стандартном быту находить уникальные, сильнодействующие образы. То есть выбрасывает "кто-то закурил", "она бежала по кромке воды, потом они поцеловались", "налево школа, направо больница" и прочий евроремонт. Оставляет, что боксерский ринг из колючей проволоки стоял прямо в море, и корейские солдаты на тренировках боксировали по колено в воде. Что во дворе дома девушки стоял двухметровый аквариум, и старший брат рядом с ним постоянно рубил головы свежей рыбе. Что луговая трава в Корее - двухметровая, а погода все время пасмурная. Никто, кроме Ким Ки-Дука, не умеет сегодня так снимать прозрачную бессолнечную жизнь. Короче, многие вещи в "Береговой охране" интересно рассматривать просто так. Но и к истории отношение постепенно меняется в лучшую сторону. Сцена аборта без анестезии на посту №25 в присутствии всего отряда, трахавшего сумасшедшую, пока она не забеременела, а командир не передрейфил, что старший брат донесет руководству, резко выводит фильм из разряда конкретно-тематических высказываний. То есть в конце все снова вернется в тему, но проблески интересны. Короче, речь начинает идти о цивилизации как таковой. Вот не о беспредельной американщине в Южной Корее в связи с ее бесконечным конфликтом с КНДР, в связи с чем там такая же общая военная обязанность, как у нас, в связи с чем все военные сошли с ума. Нет, это все фигня для Ким Ки-Дука. Местами становится видно, чем он занят на самом деле. Подсознанием двухтысячелетней мужской цивилизации, насочинявшей государства, которые борются за власть, которая примитивна до дикой, первобытной агрессии, которая и выплескивается во время службы мужиков в армии. Речь о том, что если в какой-то крошечной стране Дальнего Востока с еще более древней и сильной, чем европейская, восточной философией, уже на мелкобытовом уровне, повсеместно и моментально лезет дикое скотство, то дело этой гребаной мужской цивилизации - труба полная. Сумасшедшая, в конце концов, ушла в море. (К. Тарханов)
Берег океана, пляж, пограничная зона, солдаты-призывники проходят срочную службу. Рядом с военной базой - развалюшка, где обитают торговец рыбой и его юная сестра Ми-чен. Время от времени они устраивают вечеринки, и гости, выпив, хамят военному патрулю, в грузной амуниции курсирующему вдоль кромки прибоя, увязая по щиколотку в гальке. Ефрейтора Кана бесят издевки. Разве можно терпеть штатских, транжирящих время за пивом, когда он, ефрейтор, охраняет родину? Но чем сильнее он злится, тем более вызывающе ведут себя озорники. Кан мечтает отомстить. Не менее страстно он желает выказать бдительность и подстрелить шпиона - после захода солнца вход на пляж запрещен, нарушитель, не зависимо от возраста и пола, рискует получить пулю - и однажды ночью безжалостно расстреливает возлюбленного Ми-чен, которого та, забавляясь, заманивает за ограждение. Любовник превращается в фарш. Ми-чен, прижимая к груди его оторванную руку, сходит с ума. Когда Кан понимает, что натворил, он тоже теряет рассудок. Лиха беда начало. Краткая легкомысленная игра в обольстительницу и патриота обрывается, наступает реальность, у которой нет конца. Необязательность злобы и соблазна, эмоции, каковые не хотелось и не удалось сдержать, помноженные на кровавое, неоправданно безжалостное уничтожение тела и разума, открывают неограниченные возможности для разгула смерти и злодейства, и они, как обычно у Ким Ки-дука, лезут "non stop" будто из рога изобилия, пока режиссер не сочтет нужным поставить финальную точку. Так, "Остров" и "Реальный вымысел" превращались в безостановочное убийство, "Адрес неизвестен" и "Плохой парень" - в непрерывное избиение, насилие и увечье, последний фильм - "Весна, лето, осень, зима и снова весна" - в водоворот прегрешений и усилий их искупить. Герои "Береговой охраны" - Ми-чен и ефрейтор Кан также, как проштрафившиеся персонажи более ранних картин - оборачиваются подобием Вечного жида или Мальмота-скитальца. Освободив дьявола в душе, совершив преступление в первую очередь против себя, они обречены бесконечно разрушать, становятся неуязвимыми, обретают дурное бессмертие и теряют надежду на покой. О реинкарнации можно забыть. Забавная, по сути западная христианская трактовка наказания за грехи. Многократное повторение жестоких сцен, обычных для Ким Ки-дука, не дает новой информации и не вызывает эмоциональных всплесков. Как масляное масло: малосодержательно, но веско. Сгустки крови, застрявшие в глотке рыболовные крючки, стекло и сталь, впивающиеся в плоть, растерзанные животные, откушенные головы, выбитые глаза, человек в мешке со змеями. Лишь приступы тошноты. Однако этого и добивается автор, ибо в данном случае именно неконтролируемая физиологическая реакция вызывает у зрителя отклик, запрограммированный режиссером. Ким Ки-дук "озабочен не психологией, а физиологией бытия". Каждый знает, что время не имеет обратного хода, что мир однообразен в своей жестокости. Но чтобы заставить ощутить это, показать жизнь в непривычном ракурсе, нужен метод, например, спазмы в желудке. Дублирование - не единственный способ довести до сознания зрителя общие представления о явлениях, лежащих вне сферы чувственного опыта. Картины Ким Ки-дука отличает своеобразная визуальная магия. Режиссер, занимавшийся живописью, усвоил правило акварелистов и строит изображение на контрастах режущих глаз каллиграфически крупных планов и воздушной созерцательности общего тона - время от времени отстраняется от кровавой яркости демонстрируемого изуверства и показывает, что источник отчуждения героя от себя и среды находится где-то за его пределами. Так, в первых кадрах автор "помечает" ефрейтора: морда у Кана раскрашена чем-то черным. Явной необходимости в светомаскировке нет - смуглых корейцев ночью и так не распознаешь - однако нужно, чтобы в начале фильма он выделялся из массы парней в хаки. Его увольняют из армии за профнепригодность. Он звереет и почем зря палит в бывших однополчан. Пускаясь по следу параноика, солдаты мажутся глиной. Жертвы и охотники, теперь все они ягоды одного поля и фактически неразличимы ни в темноте, ни на фоне серого берега и сверкающего зеленого моря. Индивидуальные качества - химера. Они растворяются, исчезают по ходу действия в любой картине Ким Ки-дука. Реальность не исчерпывается одним героем. Ну, и бог с ним: "Несчастна страна, которая нуждается в героях" (Бертольд Брехт). Ким Ки-дук пользуется людьми как частями целого. Персонажи "Береговой охраны" с их страстями, фобиями и предпочтениями мало интересуют режиссера. Также немного его занимает хронология, национальная специфика и фабула: им он отдает лишь формальную драматургическую дань. Спустя несколько минут сюжет превращается в круговерть повторяющихся событий и после очередной репризы на него перестаешь обращать внимание. Остаются вещи, которые подразумеваются. Однако они практически всегда (исключая "Плохого парня") сводятся к двум положениям: 1) время/ход событий нельзя повернуть вспять, ибо все взаимосвязано, 2) насилие - путь трансценденции, наравне с религией и культурой приводящий человека от "случайного опыта к экстазу" (Клайв Белл). "Насилие - важный источник энергии. Я знаю, о чем говорю: меня много били. Бил отец, парни на улице, полицейские, били на флоте. И я понял, что насилие - это взаимодействие, в результате которого рождается нечто новое" (Ким Ки-дук). Парень из горной деревушки, впервые увидевший кино в 32 года, Ким Ки-дук безошибочно распознал в кинематографе универсальное орудие для выражения истины. На сегодняшний день он снял девять фильмов о насилии случайном и экстатическом, однако в чем содержится "новое" так и не показал. То ли не знает, то ли не может. Возможно, "нового" нет, но такой радикализм пока не по зубам даже эпатажнику Ким Ки-дуку. Истину - нечто более обширное, нежели насилие и необратимость - даже если чувствуешь ее дыхание, трудно распистонить, как шпиона на каменистом пляже. Скорее она похожа на ускользающую рыбу в "Острове" - изрядно потрепанную, но непобежденную. (Евгений Леонов)