КОРОЛЕВСКАЯ БИТВА (2000)
BATORU ROWAIARU

Педагогическая поэма про школьников, убивающих друг друга на острове под присмотром классного руководителя.

Недалекое будущее. Япония. Волна жестокости и террора охватывает японские школы. Ответная мера правительства - «Королевская битва». На необитаемом острове в течение 3 дней 42 подростка безжалостно уничтожают друг друга, потому что в живых разрешено остаться только одному. Такеши Китано в хай-тэковой кровавой вариации на тему «Повелителя мух». Фильм, побивший рекорды по сборам и вызвавший дискуссии о запрете его проката в разных странах.

Японию раздирают кризисы самого разного толка. Дети вышли из повиновения, и их бунт против взрослых начинает напоминать открытую войну. В связи с этим принято решение ежегодно устраивать «Королевскую битву»: случайно выбранный класс из всех школ страны переправляется на удаленный остров, где подросткам выдают оружие и оставляют на три дня убивать друг друга. Тот, кто выживет, сможет жить дальше. Поощрительные призы для проигравших не предусмотрены.

Такого еще не было, но будет! Очень скоро! Родители лишатся работы, а дети, выйдя из-под контроля, учинят террор и массовый бойкот взрослым. Ответная мера: «Королевская битва» - санкционированная правительством жестокая игра, в которой неуправляемых школьников заставят участвовать под дулами армейских автоматов. На необитаемом острове 42 подростка будут 3 дня безжалостно уничтожать друг друга, чтобы победить. Только одному игроку разрешено вернуться на большую землю живым. Невозмутимый распорядитель зловещей игры - школьный учитель Китано. Свое имя дал герою исполнитель этой роли всемирно известный культовый актер и режиссер Такеши Китано. Кровь льется рекой, но учитель Китано гарантирует не только соблюдение условий игры, но и ее условность. Юные герои гибнут, точь-в-точь как в компьютерной «стрелялке». Вот только мораль фильма не виртуальная. Из безумного электронного будущего она обращена в сегодняшний день.

ЯПОНСКАЯ КИНОАКАДЕМИЯ, 2001
Победитель: Лучший монтаж (Хирохидэ Абэ), Актерский дебют года (Тацуя Фудзивара, Аки Маэда), Самый популярный фильм.
Номинации: Лучший фильм, Лучший режиссер (Киндзи Фукасаку), Лучший актер (Тацуя Фудзивара), Лучшая музыка к фильму (Масамити Амано), Лучший сценарий (Кэнта Фукасаку), Лучший звук (Кунио Андо).
КИНОПРЕМИЯ «ГОЛУБАЯ ЛЕНТА», 2001
Победитель: Лучший фильм (Киндзи Фукасаку), Лучший актерский дебют (Тацуя Фудзивара).
КАТАЛОНСКИЙ МКФ В СИТЖЕСЕ, 2001
Номинация: Лучший фильм (Киндзи Фукасаку).
КФ В ИОКОГАМЕ, 2002
Победитель: Лучшая актриса второго плана (Ко Сибасаки).
АКАДЕМИЯ ФАНТАСТИКИ, ФЭНТЕЗИ И ФИЛЬМОВ УЖАСОВ, 2013
Номинация: Премия «Сатурн» за лучший Blu-Ray / DVD сборник («Battle Royale: The Complete Collection»).

Фильм снят по одноименному роману Косюна Таками. Произведение впервые было опубликовано в апреле 1999 года. По роману также было создано пятнадцать томов манги, автором которой стал Масаюки Тагути. Роман-бестселлер известен не только в Японии, но и во всем мире и стал культовым. На русском языке роман опубликован в 2005 году. Подробнее - https://en.wikipedia.org/wiki/Battle_Royale.
Сюжет романа: Действие происходит в вымышленном государстве Народная Республика Дальневосточная Азия, которой управляет полумифическая личность Великий Диктатор. Правительство «с целью безопасности» разработало особую боевую программу. Каждый год отбирают пятьдесят классов младшей средней школы, детей доставляют на необитаемый остров (или на любой другой ограниченный участок суши) и заставляют сражаться друг с другом, пока не останется один победитель. Если в течение 24-х часов не погибнет ни один ученик, то умрут все; если же выживет один человек, то он получит пожизненную пенсию и автограф Великого Диктатора. Главный герой романа Сюя Нанахара по несчастливой случайности как раз оказался в таком классе.
Читать «Королевскую битву»: http://litmir.co/bd/?b=27402; http://royallib.com/book/takami_kosyun/korolevskaya_bitva.html; http://tululu.org/b26587/; http://aldebaran.ru/author/takami_kosyun/kniga_korolevskaya_bitva/; https://bookmate.com/books/SWCKhba5.
Последний фильм режиссера Киндзи Фукасаку, сценарий написал его сын - Кэнта Фукасаку.
Режиссер Киндзи Фукасаку: "То, что герои фильма - девятиклассники, имеет для меня очень большой смысл. В год, когда заканчивалась война на Тихом океане (Вторая мировая), я тоже был примерно в этом же возрасте. В то время я работал на оружейном заводе, и где-то за месяц до конца войны я попал под обстрел, который вели с кораблей. Во время воздушных налетов можно успеть укрыться до прилета бомбардировщиков в безопасное место, и остаться живым. А здесь, под обстрелом кораблей, ничего нельзя сделать. Неожиданно падают снаряды, и не убежать, не спрятаться. И мы, подростки, лезем друг под друга в отчаянном желании выжить. Потом на выжженном поле мы собирали трупы, это была наша работа - девятиклассников. Я впервые в жизни видел столько погибших за один раз. У меня осталось в памяти, как мы ходим туда-сюда, подбирая валяющиеся руки и ноги. Тогда мы поняли, что в словах: "Япония борется за мир во всем мире" - нет никакой правды, что это ложь, которую нам каждый день твердят в школе. И что в этом мире взрослым вообще нельзя доверять. У меня до сих пор сохранилось это щемяще-сентиментальное чувство к одноклассникам-друзьям, когда у нас в одночасье прозрели глаза на то, что мы волею судьбы оказались в такой ситуации, и чувство такой необъяснимой печали и враждебности по отношению к взрослым зародилось в нас. Именно поэтому в происшествиях, случившихся совсем недавно, где подростки такого же возраста совершают преступления, тем самым, давая некий пример сверстникам, я увидел связь с моими воспоминаниями. До сих пор я делал свои картины, основываясь на этой точке зрения. У меня в картинах умирает много людей. Но любая из этих смертей не бестолковая. Если бы это было иначе - у картины не было бы такого успеха, и с ним не было бы такого доверия. «Королевская битва» - моя 60-я картина, и она также следует моему принципу. Проведя замечательно время с 42 школьниками на съемочной площадке, я вернулся во времена, когда сам был девятиклассником".
Место съемок: остров Хатидзедзима; район Сибуя (Токио); плотина на реке Тама (Кавасаки).
Транспортные средства - http://imcdb.org/movie.php?id=266308 и оружие - http://imfdb.org/wiki/Battle_Royale, показанные в картине
Помимо музыки Масамити Амано в фильме звучат композиции: Воздух (оркестровая сюита №3 ре-мажор BWV 1068 Иоганна Себастьяна Баха); Судный день (Реквием Джузеппе Верди); Марш Радецкого (op. 228 Иоганна Штрауса ст.); На прекрасном голубом Дунае (вальс Иоганна Штрауса; op. 314); Auf Dem Wasser Zu Singen (D. 774 Франца Шуберта); Dragon Ash - Shizuka na hibi no kaidan wo (Stairway of quiet everyday life).
Информация об альбомах с саундтреком - http://soundtrackcollector.com/catalog/soundtrackdetail.php?movieid=45404.
Кадры фильма: https://www.blu-ray.com/Battle-Royale/25372/#Screenshots, https://outnow.ch/Movies/2000/BattleRoyale/Bilder/, http://moviequiz.blogspot.com/2011/03/moviequiz-1366-open-for-25-points.html.
В картине есть отсылки к лентам: «Самая опасная игра» (1932); «Третий человек» (1949); «Доброе утро!» (1959); «Повелитель мух» (1963); «Побег из Нью-Йорка» (1981); «Бегущий человек» (1987); «Повелитель мух» (1990); «Терминатор 2: Судный день» (1991); «Смертельные узы» (1991); «С меня хватит!» (1992); «Телепузики» (1997-2001); «Конец Евангелиона» (1997).
Бюджет: $4,500,000.
Премьера: октябрь 2000 (МКФ в Токио); начало проката: 16 декабря 2000 (Япония).
Англоязычное название - «Battle Royale».
Слоганы: «Their Game, No Rules, No Prisoners»; «Could you kill your best friend?»; «One Dead. 41 To Go»; «42 Students, Three Days, One Survivor, No Rules»; «Today, I killed my best friend»; «Have you ever killed your best friend?» («Ты когда-нибудь убивал своего лучшего друга?..»).
«Королевская битва» стала одной из десяти самых кассовых кинокартин в Японии.
Продолжительность режиссерской версии фильма (специальное издание) на 8 минут больше прокатной. Премьера: 6 апреля 2001 (Япония). Необычно то, что дополнительный материал включал в себя сцены, снятые уже после выхода прокатной версии.
20 ноября 2010 в Японии состоялась премьера 3D версии картины. Сценарист фильма Кэнта Фукасаку курировал процесс преобразования.
Обзор изданий картины: http://www.dvdbeaver.com/film3/blu-ray_reviews53/battle_royale_blu-ray.htm, https://www.blu-ray.com/Battle-Royale/25372/#Releases
Официальные сайты фильма: 3D версии - https://www.br3d.jp/; англоязычный сайт в архиве «Wayback Machine» (от 8 сентября 2001) - https://web.archive.org/web/20010908160144/http://www.battleroyalethemovie.com/.
После некоторых изменений в правовой системе ФРГ, в апреле 2013 районный суд (первой инстанции) в городе Фульда решил что «Королевская битва» прославляет насилие и нарушает Уголовный кодекс. После этого фильм в Германии запретили.
О картине на Allmovie - http://allmovie.com/movie/v237103.
«Королевская битва» в Базе данных японских фильмов - http://www.jmdb.ne.jp/2000/dx003420.htm, режиссерская версия - http://www.jmdb.ne.jp/2001/dy004800.htm.
Картина входит во многие престижные списки: «1000 фильмов, которые нужно посмотреть, прежде чем умереть» по версии газеты Guardian; «Лучшие фильмы 21-го века» по версии сайта They Shoot Pictures; «500 лучших фильмов» по версии журнала Empire (2008); «500 лучших фильмов ужасов» по мнению пользователей сайта IMDb; «Лучшие из культовых фильмов» по версии издания A.V. Club; «301 лучший фильм» по версии журнала Empire (2014); «105 лучших фильмов мирового кино» (снятых не на английском языке) по версии журнала Empire; «20 лучших фильмов выпущенных после 1992 года» по версии Квентина Тарантино (2009; 1-е место); «50 лучших фильмов десятилетия» по версии Moviefone; «10 лучших смешных жестоких фильмов» по версии журнала Time; «50 лучших боевиков всех времен» по версии журнала Complex; «Рекомендации ВГИКа» и другие.
На Rotten Tomatoes у фильма рейтинг 88% на основе 48 рецензий (https://www.rottentomatoes.com/m/battle_royale).
На Metacritic «Королевская битва» получила 81 балл из 100 на основе рецензий 7 критиков (http://metacritic.com/movie/battle-royale-2000).
Рецензии: https://www.mrqe.com/movie_reviews/batoru-rowaiaru-m100001873; http://imdb.com/title/tt0266308/externalreviews.
Фильм дублирован компанией «Мосфильм-мастер» в 2001 году. Роли дублировали: Денис Беспалый (Тацуя Фудзивара - Шуя Нанахара - мальчик №15); Юрий Брежнев (Таро Ямамото - Сего Кавада - мальчик №5); Александр Груздев (Такеши Китано - Китано); Жанна Никонова (Аки Маэда - Норико Накагава - девочка №15); Андрей Бархударов.
В 2003 году вышел сиквел «Королевская битва 2» (Batoru rowaiaru II: Chinkonka http://imdb.com/title/tt0338763/). В отличие от первого фильма, продолжение не базируется на романе, а снято по оригинальному сценарию Кэнта Фукасаку.
Киндзи Фукасаку / Kinji Fukasaku (3 июля 1930, Мито - 12 января 2003, Токио) - японский кинорежиссер, продюсер и сценарист. С 1953 года работает ассистентом режиссера на студии «Toei», которая в основном выпускала фильмы о самураях и красочные костюмированные драмы. С 1961 года режиссирует картины уже самостоятельно. Первые фильмы Киндзи Фукасаку были традиционные гангстерские об якудза. С начала 1970-х, под влиянием итальянского неореализма, постепенно отходит от гангстерского кино. Переломным в этом отношении стала серия картин «Jingi naki tatakai». Наряду с якудза-фильмами режиссер ставит также научно-фантастические и исторические ленты. Мировая известность приходит к Киндзи Фукасаку в 1970 году, после съемок американо-японского фильма «Тора! Тора! Тора!». В качестве сорежиссера этой ленты, он заменил Акиру Куросаву. Фильм повествует о начале Второй мировой войны на Тихом океане, о нападении японских вооруженных сил на Перл Харбор в декабре 1941. Новый успех пришел к мастеру в 2000 году, когда на экраны вышел его фильм-антиутопия «Королевская битва». Режиссер скончался от рака предстательной железы во время съемок продолжения («Королевская битва 2»). Сиквел закончил сын режиссера - Кэнта Фукасаку. Актер массовки Сэйдзо Фукумото в своей автобиографии писал, что Киндзи всегда был внимателен к исполнителям второстепенных и третьестепенных ролей, и даже знал актеров массовки по именам. Творчество Киндзи Фукасаку оказало влияние на таких режиссеров с мировым именем, как Такеши Китано, Такаси Миикэ, Джон Ву, Уильям Фридкин, Квентин Тарантино. Так, Тарантино приглашал Киндзи Фукасаку снимать фильм «Джеки Браун» (1997) и посвятил ему свой «Убить Билла» (2003). Подробнее - https://en.wikipedia.org/wiki/Kinji_Fukasaku.
Косюн Таками / Koushun Takami (род. 10 января 1969, Кобэ) - японский писатель и журналист. Закончил литературный факультет университета в Осаке. С 1991 по 1996 год работал обозревателем в новостной компании «Сикоку Симбун», писал репортажи на различные темы, от политики и экономики до полицейской хроники. После того, как Таками ушел из компании, он написал для литературного конкурса «Королевскую битву». Конкурс Таками выиграть не удалось, в одном из завершающих раундов книгу отсеяли за противоречивое содержание. В итоге роман увидел свет лишь в 1999 году, сразу же став бестселлером. Официальных сведений о наличии других произведений нет. Подробнее - https://en.wikipedia.org/wiki/Koushun_Takami.
Масамити Амано / Masamichi Amano (род. 26 января 1957, Акита) - японский композитор, аранжировщик и дирижер. В 1982 году окончил музыкальный колледж «Кунитати» в Токио. Сотрудничает с Варшавским филармоническим оркестром, где известен как Масамич Амано (Masamicz Amano). Написал музыку к фильмам «Королевская битва» (2000) и «Королевская битва 2» (2003), к аниме «Легенда о голубых волках» (1996), «Воскрешение ниндзя» (1998), «Giant Robo: The Day the Earth Stood Still», «Stratos 4», «Bio Hunter», «Ruin Explorers», «Urusei Yatsura: Only You», «Urotsukidoji» и к видеоиграм «Radiant Silvergun», «Phantasy Star Universe». Подробнее - https://en.wikipedia.org/wiki/Masamichi_Amano.
Тацуя Фудзивара / Tatsuya Fujiwara (род. 15 мая 1982, Титибу) - японский кино- и театральный актер. Наибольшую известность получил благодаря участию в фильмах «Королевская битва» (2000), кинотрилогии «Тетрадь смерти» (2006-2008). Подробнее - https://en.wikipedia.org/wiki/Tatsuya_Fujiwara.
Ко Сибасаки / Ko Shibasaki (род. 5 августа 1981, Токио) - японская актриса и певица. Настоящее имя - Юкиэ Ямамура (Ко Сибасаки - это главный персонаж ее любимой манги). Начала свою карьеру в 14 лет, работала во многих телешоу и рекламе. Известность к ней пришла после съемок в фильме «Королевская битва». Сибасаки дебютировала в музыкальной индустрии в 2002 году с синглом «Trust My Feelings», который был одним из самых успешных хитов J-Pop 2003 года. Ее первый альбом достиг второго места и провел 68 недель в хит-параде «Oricon». Подробнее - https://en.wikipedia.org/wiki/K%C5%8D_Shibasaki.
Официальный сайт Ко Сибасаки - http://koshibasaki.com/.

ОТЗЫВЫ В ПРЕССЕ
Реакция японцев на уже 60-й по счету фильм Кинджи Фукасаку не менее захватывающа чем сам фильм, беспрецедентный по концентрации насилия. Фильм бьет все рекорды по сборам и изрядно нервирует японский истэблишмент. Фукасаку спровоцировал в масштабах страны дебаты на темы свободы слова, эффективности правительства, системы запретительных прокатных рейтингов и традиционных ценностей японской культуры - Los Angeles Times.
«Королевская игра» - самый актуальный манифест самого молодого поколения Японии" - San Francisco Bay Guardian.
Фукасаку сказал в одном интервью, что не чувствует никакой моральной ответственности за возможное насилие, которое может вызвать просмотр его фильмов. На съемках «Королевской битвы» он искал вдохновения в собственной переполненной насилием юности. Режиссер родился в 1930 году, рос во время войны и ребенком работал на военном заводе. Там, по его рассказам, он научился выживать во время бомбардировок, прячась под телами убитых, которых он затем помогал хоронить. "Спустя много времени, в киношколе я понял, что мой детский опыт может послужить мне мощным источником вдохновения. Сюжет «Королевской битвы» очень подошел моему стилю и идеям". Фукасаку так же утверждает, что не меньшим источником вдохновения для него служили видеоигры - Los Angeles Times.
Думать о «Королевской битве» как о «просто фильме» - анахронизм; на самом деле, это целая постмодернистская грибница - роман, с которого все и началось, комикс, куклы-конструкторы в стиле «Lego», футболки, пряжки для ремней, наручные часы, настольная игра, телефонные карты и зажигалки в виде пистолетов. Кроме того, у всех наиболее популярных персонажей есть собственные фан-сайты, где можно заполнять «пустые клеточки» непрописанной в романе и фильме предыстории героев - San Francisco Bay Guardian.
Фукасаку - ведущий режиссер современной Японии, выделяющийся среди коллег подчеркнутым интересом к социальным проблемам, критикой общества и ярким визуальным стилем - Los Angeles Times.
«Королевская битва» - это телесериал «Выживший», переснятый Паулем Верхувеном: японское правительство, реагируя на проделки юных бандитствующих анархистов, отбирают случайных старшеклассников и засылают их на пустынный остров. Каждому ученику выдают оружие, от крышек помойных баков до автоматов; игра заканчивается, когда в живых остается один. В этом утопающем в крови истерически брутальном опусе Такеши Китано сыграл учителя-неудачника, поставленного тираном-надзирателем над подростковым пушечным мясом. В одной из сцен персонаж Китано наставляет детишек: "Ланч во время линчевания полезен и незаменим". Неутомимый 70-летний Фукасаку называет свой фильм "выпускным подарком школьникам Японии" - Village Voice.
Анализируя достижения Фукасаку-режиссера, можно сказать, что японский ветеран по своему статусу вышел за узкие рамки «культового режиссера» - его можно считать несомненной большой величиной. Классик жанра «якудза-фильм», бескомпромиссный стиль которого психопатологическими глубинами, визуальной динамикой и гипнотическим воздействием на зрителя живо напоминает фильмы покойного гения Сэма Фуллера, объединяется в «Королевской битве» в мощную коалицию с главной японской звездой Такеши Китано. «Бит» Такеши играет учителя, надзирающего за экспериментом в стиле «выживает сильнейший», в ходе которого старшеклассники мочат друг дружку на заброшенном острове. Кстати, актер «Бит» Такеши стал режиссером Такеши Китано в тот момент, когда занял освобожденное Фукасаку режиссерское кресло на съемках «Жестокого полицейского». Снимались у режиссера и другие великие: так, в одном из самых его известных фильмов «Черная ящерица» в крошечной роли засветился Юкио Мисима - Los Angeles Times.
"Чем больше насилия, тем лучше", - говорит Фукасаку. "Политики, поднимающие шумиху, просто ни хрена не понимают в кино" - Guardian Unlimited.
Японские цензоры потребовали изъять из фильма следующие сцены: - учитель (Такеши Китано) метким броском втыкает ножик в лоб ученицы; - ошейник на шее ученика взрывается; - из шеи ученицы, перерезанной серпом, вырываются потоки крови; - тело умирающей ученицы разлетается на куски под массивным обстрелом из автомата; - отрубленная голова ученика с гранатой в зубах используется в качестве метательного снаряда. Отказ Фукасаку вырезать эти сцены привел к «награждению» фильма редким рейтингом R-15, что означало массивный удар по прибыли, учитывая средний возраст целевой аудитории. В ответ Фукасаку призвал молодежь изыскать в себе ресурсы изобретательности и, так сказать, проверить себя на вшивость: "Надеюсь, в вас достаточно смелости и смекалки, чтобы проникнуть в кинотеатр" - San Francisco Bay Guardian.
Фукасаку и его сын-сценарист Кента превратили роман дебютанта Кошуна Таками в леденящую кровь бойню, навязанную взрослыми подросткам, хай-тэковую вариацию на тему «Повелителя мух» Уильяма Голдинга. Вызывая в памяти ажиотаж, охвативший Британию вначале 70-х после выхода на экраны «Заводного апельсина», «Королевская битва» была «удостоена» прокатного рейтинга R-15 («лица до 15 лет не допускаются») Японским Бюро Рейтингов, которое редко дает такой жесткий рейтинг привычным в Японии «фильмам о насилии» - Variety.
"Снимая этот фильм, я ставил себя на уровень моих актеров-пятнадцатилеток", - говорит Фукасаку. "Мне было 15 в 45-м году. Война кончилась, Япония проиграла. Я говорил своим актерам: война - несколько иная игра, чем те, к которым вы привыкли. Это не стрелялка, где у тебя масса опций, и всегда можешь перезагрузиться и начать по новой. Нет, тут надо почувствовать эту «игру» на своей шкуре" - San Francisco Bay Guardian.
Как только фильм вышел в широкий прокат, он вызвал протесты Минобразования Японии. По сюжету старшеклассники вынуждены убивать друг друга - только так можно совершить побег с необитаемого острова, расположенного далеко в море. Китано играет хладнокровного извращенца-директора школы, организующего сей чрезвычайно кровавый эксперимент над «человеческим материалом» - Moving Pictures.

В результате экономического кризиса потеряло работу 15% населения Японии - части тоталитарного государства Великая Восточная Азия. Учащиеся бойкотируют школы. В ответ правительство запускает «образовательный» проект «Королевская битва», в котором школьников заставляют участвовать под дулами армейских автоматов. Группа японских школьников отправляется на «экскурсию». В автобусе дети были усыплены газом и похищены, они приходят в себя в классе с металлическими обручами на шее. Их бывший учитель Китано объясняет правила «игры», в которой они должны участвовать. Здание школы находится на необитаемом острове. 42 участника в течение 3-х дней должны убивать друг друга; оставшийся в живых, получает свободу. Ошейники-детекторы не снимаются и взрываются, если участник находится в запретной зоне. Если через 3 дня останется более одного участника, ошейники также взрываются. Для подтверждения серьезности ситуации Китано еще до начала битвы убивает двух учеников. Каждый участник «игры» получает рюкзак с вещами первой необходимости, пайком и оружием, причем виды оружия распределяются случайно: в рюкзаке могут оказаться и ружье, и топор, и арбалет, и крышка от кастрюли или веер. Часть школьников, на основе взаимной симпатии, группируется в отряды, соединив свое вооружение и заняв оборону в строениях. Среди участников выделяются два старших школьника, которые быстро захватывают автоматическое огнестрельное оружие и становятся очень опасными для других. Главный герой Сюя Нанахара действует вместе с девочкой Норико, к которой, по некоторым признакам, испытывает нежные чувства сам учитель Китано. (ru.wikipedia)

[...] Культовое в своем жанре кино про брошенных на заклание учеников 9 «Б», снятое по одноименному роману Коусюна Таками. Дети вынуждены убивать друг друга на острове, выполняющем функцию военного полигона. Процессом руководит учитель Китано (Такеши Китано), предлагающий подросткам перебить друг друга за 72 часа. Выживут двое. Этими двумя, как и в «Голодных играх» (2012), будут мальчик и девочка, которых объявят террористами. Во второй части (менее удачной) они поднимут настоящее восстание против взрослых, в ходе которого выживут опять далеко не все. «Королевская битва» вывела 70-летнего на тот момент Киндзи Фукасаку в интернациональные звезды (на родине в Японии он и до этого был хорошо известен). Но вот вторую часть классику снять не удалось, за умершего мастера ее доделал сын - Кэнта. [...] (Евгений Ткачев, «Бойня № 5. Крестовый поход детей в кинематографе». Читать полностью - http://kino-teatr.ru/blog/y2014/11-17/567/)

«Не забудьте выключить телевизор! Место действия: Телеэфир». Совсем недавно мы с вами вспомнили картины, сюжет которых напрямую связан с радиоэфиром. Пришло время обратиться к следующей ступени эволюции способов доставки информации потребителю. Сегодня мы отправимся на телевидение. Туда, где куются новости, где работают самые яркие звезды, где жизнь проходит под пристальным надзором камер. [...] Если в «Шоу Трумана» наблюдение за жизнью обычного парня из скучного провинциального городка не сулило никаких потрясений, то трансляция «Королевской битвы» - это шоу не для слабонервных. В недалеком будущем Японию поразил кризис не только экономический, но и социальный - школьники буквально с цепи сорвались. Чтобы погасить ярость, правительство организовало жестокое соревнование, где за три дня 42 подростка должны пройти путь от неженок в школьных костюмчиках до жестоких убийц. Что? Вам это кажется похожим на «Голодные игры»? Уверяем, Китнисс Эвердин - это ангел по сравнению с японскими «королевскими» бойцами. [...] (Евгений Ухов)

Действие этой мрачной футуристической драмы происходит в недалеком будущем Японии. В начале нового тысячелетия государство распалось. Безработица достигла 15 процентов. Миллионы остались без работы. 800 тысяч школьников бросили школу. Взрослые в поспешности и страхе приняли закон о реформе образования для нового тысячелетия, или закон о Королевской битве. Затем мы слышим за кадром голос главного героя. Его мать сбежала из семьи, когда он был в 4-ом классе. Когда он пошел в 7-ой, повесился отец. В предсмертной записке отец завещал сыну не сдаваться и держаться. А в самой Японии все школы стали рассадниками насилия и жестокости. Была принята мера, которую назвали «Королевская битва». На необитаемом острове в течение 3 дней 42 подростка безжалостно уничтожают друг друга, потому что в живых может остаться только один. У каждого на шее имеется ошейник, который взорвется, если «играющий» не покинет опасную зону. Фильм называют хай-тэковой вариацией на тему «Повелителя мух» Уильяма Голдинга. Он побил все рекорды кассовых сборов и вызвал дискуссии о его запрете в разных странах. Такеши Китано играет учителя. Резюме: Гениальный фильм о сути войны. Настоящее кино для понимающего зрителя. (Иванов М.)

«К нам не подходи, а то зарежем! 20 самых опасных кинохулиганов». Без колоритного злодея кино делать сложно - это вам скажут и сценаристы, и режиссеры, и актеры. Чтобы противостоять героям, а возможно, даже самому выйти на первый план, не обязательно быть суперплохишом со сверхспособностями. Иногда, чтобы напугать зрителя до икоты, достаточно быть простым хулиганом, грозой улиц, мрачных районов, городских окраин. Накануне выхода в прокат драмы «Хулиган» мы решили обновить свой редакционный стенд «Их разыскивает милиция» и собрать картотеку на самые гадкие отбросы общества, с которыми в темных переулках лучше не встречаться. [...] В странном смертельном турнире под названием «Королевская битва» редко появляются добровольцы-участники, но Казуо в исполнении Масанобу Андо - это именно тот волонтер, который в сражении до последнего выжившего решил принять участие по собственной воле. Садист-хулиган наслаждается появившейся у него возможности убивать безнаказанно, в этом он видит свое предназначение и свой дар. Одной из убитых им в спину девушек Казуо даже заталкивает в горло микрофон громкоговорителя - теперь хрипы, означающие его победу, слышат по всему острову. [...] (Евгений Ухов)

[...] Впрочем, сам «миллениум-хоррор» уже, вероятно, пережил пик своей популярности: мода на Японию теперь больше выражается в потоке кинокомиксов (игровых и анимационных). И попутно служит хорошую службу Квентину Тарантино - как выяснилось из «Убить Билла», искреннему поклоннику японских комиксов и других «низовых жанров». Недаром вторая часть фильма Тарантино вошла в кассовую десятку именно в российском кинопрокате (в отличие от США, где япономания оказалась быстротечной). Однако один фильм, попавший к зрителю на общей «миллениумной» волне, остался в поле его внимания, даже когда волна начала спадать: антиутопия «Королевская битва», ставшая последней картиной малоизвестного дотоле за пределами Японии кинопатриарха Киндзи Фукасаку. В западной прессе «Королевскую битву» немедленно окрестили «Повелителем мух» XXI века. Школьников вывозят на необитаемый остров, где в течение трех суток они должны переубивать друг друга; выживший докажет свое право на жизнь и сможет уехать. Безжалостная драматургия, изощренная режиссура, Китано в роли учителя и ураганный вердиевский «Dies irae» за кадром - все это обеспечило фильму громкую славу и «культовый статус». Однако дальше сын режиссера, Кэнта Фукасаку, снял сиквел по сценарию отца, и события стали принимать странный оборот. [...] (Алексей Гусев, «Кино XXI века: революция и перезагрузка»)

Фильм называют жестким, жестоким, шокирующим, в Японии его запрещают смотреть детям до... В результате почтенный мастер Фукасаку плачет слезами, размером с Фудзияму, и рвет разноцветные, как в мультиках аниме, волосы. Почему он так поступает, понять несложно, посмотрев «Королевскую битву» - отрешенную и суровую, как Нарайяма под снегом, весть об очередной победе добра над злом. По закону о королевской битве, принятом, чтобы сдержать разгул преступности в обществе, однажды в году в Японии будущего избирается выпускной класс. Школьников с худыми коленками, в плиссированных юбочках и коротких курточках свозят на уединенный летний остров, раздают оружие - бластер или крышку от кастрюли - и выгоняют под криптомерии разделывать друг дружку в течение трех суток. Выжить должен один. За убивающими детьми присматривает глумливый Такеши Китано и в случае неповиновения у него есть кнопка - крак, голова виновного взрывается - на шее обруч-датчик. Провиниться можно, например, в гуманизме, отказавшись убивать вчерашних однокашников, друзей и задаваку с первой парты, за которой ходил тенью с пятого класса. Но многие, не дожидаясь наказания, выбирают смерть в одиночку и вдвоем - влюбленные пары, пацифисты, вменяемые люди, уже вполне взрослые, чтобы не играть в чужие навязанные игры. Их не большинство, но они есть и таковы главные герои. Сорок школьников с тесаками и электрошокерами выбывают из жизни, со скоростью вражеских гоблинов в компьютерной игре, что подтверждают титры в углу экрана, но фильм не про то, а про то, о чем пелось в одной песенке, мол, все, может, и будет зашибись, но... надо выбрать деревянные костюмы. («Ozon»)

В конце учебного года девятиклассников из самой обычной японской школы под предлогом экскурсии вывозят на военный полигон, где бывший классный руководитель Китано (Китано) с явным удовольствием сообщает им, что детство кончилось, и предлагает перебить друг друга в течение 72 часов. Единственный выживший получит свободу и право называться взрослым. 62-я и, как оказалось, прощальная работа Фукасаку, напоследок прославившая японского классика еще и за рубежом, - самый мощный финальный аккорд, каким когда-либо завершались режиссерские карьеры, и самый безоговорочно юный фильм на свете - не только из числа снятых 70-летними стариками. Бездушная, формалистская структура военной игры - с антрактами под Штрауса и всплывающей в нижнем углу экрана статистикой убитых и выживших - работает не на отчуждение, а наоборот. Зритель будто заперт в прямоугольном, поделенном на клетки фильме бок о бок с героями; проведя меньше двух часов перед экраном, этот 9 «Б», все 42 загубленные души, помнишь потом так же хорошо, как собственных одноклассников, - если не поименно, то в лицо уж точно. Сняв с сюжета утопическую шелуху (в исходном романе Косюна Таками изображен тоталитарный мир будущего, в фильме - сегодняшняя Япония), пожертвовав внятным объяснением того, какая, собственно, государственная польза от такой новаторской педагогики (в книге объяснение, как ни странно, есть), Фукасаку сделал фильм не столько про конфликт отцов и детей, сколько об ужасе взросления, анархистский манифест о том, что всякий социум - хоть детский, хоть взрослый - кошмарное зло, а счастливы и свободны лишь беглецы, объявленные в федеральный розыск, и еще - слетевший с катушек учитель в разорванном автоматной очередью тренировочном костюме. Кто недавно учился в средней школе и еще помнит, например, точное значение слова «рекреация», подтвердит: Фукасаку ничего не выдумал. (Роман Волобуев, «Афиша»)

[...] А сам Фукасаку привез сенсационную картину о подростках под названием «Королевская битва». Действие ее происходит в недалеком будущем, когда волна насилия накрывает японские школы, окончательно сворачивает крышу учителям и заставляет правительство принять радикальные меры. Самый хулиганистый класс выселяют на необитаемый остров, где очаровательные мальчики и девочки принуждены истреблять друг друга, пока в живых не останется только один или одна. Контроль над процессом устанавливается с помощью электронных браслетов, или, точнее, ошейников - вроде того, что американцы хотели надеть на Павла Бородина. Подросткам приходится мобилизовать как новейший опыт профессиональных хакеров, так и старые, известные из семейных преданий технологии террористов-марксистов. Но главное, участники битвы подчиняются простому закону: убей или будешь убит сам. В Японии нашлись политики, готовые обвинить режиссера в том, что он снял опасный для общества фильм. Сам Фукасаку, в войну переживший гибель почти всех своих одноклассников во время бомбежки американцев, считает иначе. Он развивает в картине философию, которая может показаться аморальной, но на самом деле именно она и способна поддержать человека, поставленного перед фактом тотальной агрессии. Лишь пройдя через убийства и смерть, только открыв темные глубины в себе и окружающих, только лишившись последних иллюзий и ощутив себя игрушкой в руках безжалостных глобальных сил, двое главных героев обнаруживают цену взаимной иррациональной привязанности, которую принято называть любовью. Получилась романтическая сказка со счастливым концом, что не делает ее менее актуальной и провокативной. Еще и потому, не в последнюю очередь, что наставника выселенных школьников играет Такеси Китано. Этот уникальный актер, обладатель харизматического имиджа, не разоблачает насилие, но и, часто его эксплуатируя, никогда не романтизирует, не делает «стебным» или «сексуальным». Он знает, что бороться с насилием бессмысленно, что его слишком много в мире. Он просто вносит в поведение своих брутальных персонажей ровно столько нежности и наивности, сколько нужно, чтобы сломался стереотип холодной восточной жестокости. В данном случае выясняется, что безжалостный герой Китано имеет маленькую слабость: он полюбил одну из девочек своего класса и запрограммировал ее на победу в «королевской битве». [...] (Андрей Плахов. «Дальневосточный сериал», 2001)

Китано втыкает нож в лоб ученице; ошейник на шее ученика взрывается; шею девочки перерезают серпом; тело ученицы разлетается на куски; отрубленную голову с гранатой в зубах используют в качестве метательного снаряда. Все это - «Королевская битва». В недалеком будущем японцы совсем отбились от рук. Воцарилась анархия. Особенно бесчинствуют школьники, и чтобы хоть как-то обуздать беспредел, правительство принимает закон о «Королевской битве», гладиаторской игре, проводимой раз в году для детского устрашения. И вот опять 42 ученика «9Б», выбранного по лотерее, садятся в автобус, думая, что их везут на экскурсию, а просыпаются на необитаемом острове. Перед ними стоит улыбающийся половиной лица Такеши Китано, что само по себе уже страшно. Вот вам, говорит, на шею электронный ошейник (захочу - найду, захочу - взорву к чертям), в руки - вещмешок с буханкой и каким-никаким оружием - и идите убивайте друг друга. Через трое суток выжить должен кто-то один. Первую девочку Китано убивает сам, ножом в лоб, для примера. На экране, как в компьютерной игре, появляется надпись: « 1. Такая-то. Осталось 41». Такими надписями сопровождается каждое из убийств в «Королевской битве». Это ее иронический прием, не позволяющий принимать жестокость за чистую монету. Но это же - ее слабость. Арифметический подход. Когда убивают четвертого, понятно, что до конца еще далеко. Узнать детишек не успеваешь, а значит, и пожалеть их не получается. Ну седьмого кончили. Осталось, стало быть, 35. Поскольку попереживать не дают, остается оценивать способы умерщвления. Тут Киндзи Фукасаку, чуть ли не самый матерый жанровый режиссер Японии, показывает невероятную для 71-летнего человека прыть. Сорок не сорок, а комбинаций двадцать придумал и исполнил на чистом моторе, без всякого старческого брюзжания. Говорят, уже и у нас кто-то протестует против картины, пишет письма, грозит запретить. Старик Фукасаку может быть доволен. Лишить сна какую-то заплывшую душу - на это и 40 школьников не жалко. (Михаил Брашинский, «Афиша»)

Относиться к арх-хауз линии кино можно по-разному, но посмотреть «Кровавую битву» должен каждый. Главное, чтобы вы могли переносить кровавые сцены в большом количестве. Решите для себя, какая у Вас будет реакция на хлещущую из артерии кровь, отрывающиеся головы и топор, торчащий из головы. Самое любопытное, что фильм, как обычно, совсем не о крови, а о битве. Войне с собой. Это попытка подтолкнуть к ответу на вопрос, как далеко можно зайти в борьбе за собственную жизнь. Правила игры: 1. Продолжительность три дня. 2. Каждому выдается еда, вода, оружие. 3. Если в игре выживает больше одного человека, то умрут все. 4. Убежать невозможно. Любимцу публики Такеши Китано в картине досталась роль наставника школьников. В прошлом он был учителем в школе и столкнулся с жестокостью своих учеников и полным нежеланием учиться. Теперь он стал ведущим игры на выживание. Каждый год на пустынный остров привозят детей из случайного выпускного класса. Им дано три дня, чтобы выжить и убить всех своих друзей и врагов. Их снаряжают мешками с едой и оружием. Но и здесь все не так просто. Игра есть игра. Оружие дети получают, словно известного кота, то есть в мешке. Кому-то достается арбалет, другому - пистолет, третьему - крышка от кастрюли. Над фильмом работал культовый японский режиссер Кинджи Фукасаку. Даже тот, кто ничего не слышал о японском кино, наслышан о его взгляде на налет на Перл-Харбор - фильме «Тора! Тора! Тора!», который он снимал вместо Акиры Куросавы совместно с Ричардом Флейшером. Фильм «Королевская битва» в Японии получил рейтинг «до 15-ти», то есть он не мог быть показан тем, кому он был предназначен в качестве наущения. Этот факт очень расстроил Фукасаку и Такеши Китано. Позже дебаты о фильме перешли в японский парламент, где картину хотели запретить, еще не посмотрев, а лишь ознакомившись с романом. В России все тоже не было гладко. Подконтрольная спикеру гос-думы Геннадию Селезневу газета «Россия», не дожидаясь пресс-просмотра начала компанию по запрещению картины в российском прокате, а Национальный Регистр Федеральной Службы кинематографии наложил на фильм предельно жестокой ограничение «дети до 18 лет не допускаются». Кинджи Фукасаку, в ответ на присвоенный картине рейтинг, призвал подростков изыскать потенциал изобретательности и проверить себя на вшивость: «Надеюсь, в вас достаточно смелости и смекалки, чтобы проникнуть в кинотеатр!» По сути своей, это live-show. Разве что эту игру «За стеклом по-японски» не транслируют по телевиденью. С другой стороны - продолжение идеи Ричарда Бахмана (Стивена Кинга), описанной в «Бегущем человеке». Тот, кто выживает, получает все. В японской версии "все" означает "жизнь". Правда, после такой игры ты уже никогда не будешь прежним. (Александр Голубчиков. «Настоящее кино», 2002)

Фантастико-приключенческий фильм. Поскольку и у нас на телевидении на рубеже веков появилась игра под названием «Последний герой», где участники соперничали друг с другом, чтобы выжить на далеком тропическом острове, то и выход в прокат фильма «Королевская битва» японского режиссера Киндзи Фукасаку оказался вполне своевременным. В этой ленте можно при желании увидеть параллели и переклички со знаменитой антиутопией Уильяма Голдинга «Повелитель мух» и двумя ее экранизациями, осуществленными в 1963-м (между прочим, это сделал Питер Брук) и 1990 годах. Хотя «Королевская битва» похожа, в большей степени, не на интеллектуальную притчу о самоуничтожении человеческой цивилизации, а на лихую компьютерную игру, типичную «стрелялку», отчасти и «бродилку». Ее герои, пятнадцатилетние школьники, должны постоянно перемещаться по острову, минуя опасности и пытаясь остаться в живых. А битва, называемая королевской, заключается в том, что из сорока двух подростков может выжить в течение трех дней только один - остальные же перебьют друг друга любым случайно доставшимся оружием или пожелают добровольно уйти из жизни, чтобы не участвовать в «смертельной игре». Все это придумано взрослыми ради подчинения вышедших из повиновения детей, а в качестве распорядителя (можно сказать - церемониймейстера) отнюдь не случайно выбран бывший учитель, который настрадался от своих учеников и презираем собственной дочерью. Играет его Такеши Китано - и этим все сказано. Имидж Китано (между прочим, свою режиссерскую деятельность он начал в 1989 году благодаря тому, что именно Фукасаку отказался продолжать съемки «Жестокого полицейского») настолько необходим «Королевской битве», что даже использована его подлинная фамилия, тем более что в качестве актера Такеши Китано обычно выступает под псевдонимом Бит Такеши. Жестокий якудза или полицейский, который внезапно начинает вести себя совсем по-детски, а то вдруг проявляет неожиданную сентиментальность, тут превращается в безжалостного убийцу-манипулятора: он с неким садизмом координирует истребление подростков, пока не обнаруживает в самом финале неизбывную личную трагедию. Это вовсе не оправдывает беспощадного героя Китано, однако заставляет пожалеть, что весь фильм не построен как самопроизвольная исповедь глубоко несчастного человека, который со злой ухмылкой отыгрывается на чужих детях, сублимирует свой комплекс неудачника во властно-капризном пользовании тем исключительным положением, в каковое он поставлен обществом будущего. Впрочем, фантастический допуск «Королевской битвы» воспринимается как вполне реальный в нынешних условиях - так что не зря бурно реагировал на эту ленту японский парламент, а цензура настояла на возрастном ограничении «до 15-ти» (в Великобритании - «до 18-ти», а в США картина вообще не вышла на экран). Вот если бы режиссер-ветеран, 70-летний Киндзи Фукасаку, считающийся отцом жанра жестоких кинопроизведений о якудзе, не старался непременно понравиться подросткам, прибегая к понятной и близкой им компьютерно-комиксовой стихии, тогда его фильм смотрелся бы как страшный телерепортаж с места событий. Оценка: 7 из 10. (Сергей Кудрявцев, 2001)

Япония «недалекого будущего». Волна жестокости охватывает общество, в том числе школы. Правительство решает выбить клин клином: вводит в действие программу под кодовым названием «Королевская битва». Эта «игра» на уничтожение - фактически санкционированная правительством селекция. Сорок два подростка из одного класса забрасывают на уединенный остров, где им предстоит перебить друг друга. По истечении срока на острове должен остаться только один живой человек, который и будет объявлен победителем. У каждого участника на шее крепится ошейник, который взорвется, если играющий захочет слинять или просто нарушит правила. Дружба дружбой, а инстинкт самосохранения тут же берет верх: большая часть подростков с охотой приступает к истреблению одноклассников. Быстро выясняется кто есть кто: на наших глазах происходит размежевание вчерашних друзей, стремительно разделившихся на палачей и жертв. Палачи определяются сразу же: и если кто-то чуть замешкался, неминуемо становится жертвой. Это быстро избавляет от ненужной рефлексии и пробуждает первобытный инстинкт борьбы за выживание. 40 школьников почти одномоментно превращаются в истребителей и начинают преследовать друг друга, подобно охотникам в компьютерной игре. Этот кровавый футуристический боевик может рассматриваться как «осовремененная» вариация «Повелителя мух» (1954) Уильяма Голдинга, некогда популярного (в том числе и у нас) романа-притчи. Но у самих японцев «Королевская битва» может считаться еще и отважным антитоталитарным выпадом против социальных ограничений, основанных на многовековой традиции подчинения. У нас эта антиутопия уже не выглядит чистой абстракцией, особенно сегодня, когда лицемерные принципы подавления сильным слабого уже глубоко укоренились в нашей реальности (взять хотя бы телешоу «Последний герой» и «Слабое звено»). «Для меня этот фильм - приветствие молодому поколению. Так что это ваша проблема - воспринимать его как предупреждение, совет либо что-то еще», - так прокомментировал свое творение автор - 70-летний Кинджи Фукасаку. Национальный классик, снявший 60 фильмов, явно вдохновлялся мангой (национальными комиксами для взрослых) и основанными на них мультфильмами - аниме. И в рисованном, и в анимированном вариантах элементы насилия и порно играют определяющую роль. Если с первым здесь все в порядке, то второй атрибут представлен опосредованно - короткими юбчонками японских школьниц, которые завораживают не только мужчин Страны Восходящего Солнца, но, например, и Квентина Тарантино (смотри «Убить Билла, часть 1»). Российские дистрибьюторы в процессе впаривания фильма нашему зрителю решили как следует пропиарить свой товар, назвав его «кассовым рекордсменом», что совершенно не соответствует действительности. 26,7 млн. долларов, собранных в мировом прокате, - это хоть и больше в 4 раза, чем было у «Звонка» Накаты, но все же кошкины слезы. Для сравнения: «Разборка в полицейском участке-2» - чемпион национального японского проката минувшего года - только в Японии собрал 165 млн. долларов, то есть в шесть с лишним раз больше! Но несмотря на относительность коммерческого успеха, сиквел запрещенного в некоторых странах фильма (в том числе и в США, где в кинотеатрах он так и не вышел, в отличие от либеральной России) не заставил себя долго ждать. Однако появившееся через три года продолжение заканчивал уже Кента Фукасаку - сын маэстро, скончавшегося 12 января 2003 года, за четыре месяца до премьеры. (Малоv, «SQD»)

Недалекое будущее. К власти в Японии пришли националисты, решившие возродить боевой дух нации. Поскольку на взрослых уже надежды мало, политики взялись за детей и изобрели программу «Королевская битва». Раз в год выпускников девятого класса (последнего класса средней школы) одной из школ страны вывозят на маленький остров, временно выселяя с него всех жителей. Каждому выдается еда, вода, карта, случайно выбранное оружие и не снимаемый ошейник с взрывчаткой. За последующие три дня они должны перебить друг друга. Если через семьдесят два часа в живых останется более одного человека, погибнут все. В этом году на острове оказался класс, в котором учатся сорок два 15-летних подростка. Счет погибших по радио объявляет Китано (Китано) - их бывший учитель, которого Сюя Нанахара (Фудзивара) как-то еще в школе случайно полоснул ножом. Насилие рождает насилие... Название «Королевская битва» - буквальный перевод выражения, которое на самом деле примерно значит «Крутое побоище». За многие годы это первый фильм, против которого ополчилось все японское руководство, в котором сейчас действительно сильны националистические взгляды. Премьер-министр лично рекомендовал не смотреть этот фильм, а кинопрокатчики поставили гриф «Для ограниченного проката и только для взрослых». Но для Фукусаку, 61-летнего патриарха японских боевиков, это значило, что он попал в точку. В основу фильма он положил не только скандальный роман Косюна Таками, но и собственные воспоминания военного детства. Именно тогда, в 15 лет, Фукусаку впервые осознал, что война это не только ура-патриотизм, но и и горы разлагающихся трупов. И эту простую мысль он пронес через все свое творчество - и когда снимал кино о якудза, и когда снял фильм о воюющих подростках. Почти все актеры в фильме - дети, но Фукусаку удалось создать из них замечательный коллектив, придумать для каждого уникальную роль и научить играть наравне с Китано, который с большим удовольствием согласился сыграть в фильме своего учителя. Конечно, трудно за два часа раскрыть характер каждого из сорока двух учеников, поэтому здесь не удалось избежать упрощений и шаблонов. Не избежали этого и образы главных героев. Но это не неудача, а неизбежное следствие идеи фильма - показать, как ведут себя разные люди в критической ситуации. Классическое японское кино часто не любят за медлительность и медитативность. В «Королевской битве» этим и не пахнет. В фильме нет ни одного «провисающего» эпизода, все крепко сбито и пригнано в лучших традициях Голливуда. О нем же напоминает операторская работа и мощная звуковая дорожка. Все вместе создает требуемый эффект эпоса и мифа - фильма на все времена. Поклонники японской анимации и комиксов найдут в творении Фукусаку все то, за что они ценят японцев: девочек в школьной форме, перестреливающихся из «Узи», самурайские мечи, красавцев-мальчиков, малолетних проституток, необычные прически, настоящие любовь и дружбу и многое, многое другое. Предназначая фильм подрастающему поколению, режиссер намеренно смешал коктейль из мотивов, популярных у подростков. Для пущего эффекта «мультяшности» инструкцию по «игре» в фильме читает Юко Миямура - популярная актриса, часто озвучивающая японскую анимацию (самая известная роль - Асука в культовом сериале «Евангелион нового поколения»). Однако «Королевская битва» не воспевает насилие. Обыгрывая все штампы и шаблоны массового искусства, Фукусаку показывает изнанку «красоты насилия» - бессмысленную и беспощадную. Резюме: Гениальный фильм о сути войны. Настоящее кино для понимающего зрителя. (Борис Иванов. «DVD Special», 2001)

Вот это кино! Вот это кайф! Вот это оттяжка! Я понимаю - почему японское, испанское или югославское кино сегодня смотреть наиболее приятно. Они совершенно наплевали на весь остальной мир, на все моды и тендеции. Они снимают в кайф для себя. И получается эдакий горячий блок живых эмоций, без всяких несостыковок, люфтов и зазоров. Нечто подобное по сюжету можно отыскать в загашниках мирового кино, 30-40 летней давности. Но тут, понятное дело, технический уровень, степень современной откровенности, да еще и японская бескрышность... Все предельно просто. Японская молодежь в край достала японских патриархов. И они придумали следующую санитарную меру. Через какой-то промежуток времени произвольно выбирается школьный класс и вывозится на остров. Там детишкам объясняют правила игры: у вас, мол, нет врагов, кроме друг друга, мы не вмешиваемся, но через три дня вынь да положь только одного выжившего. Оружие прилагается - но в сумке может оказаться автомат, а может и крышка от кастрюли. И еще - модернистская заморочка. На экране то и дело появляется счетчик, вроде: "Погибло -2. Осталось 24". Тут даже, что неизбежно в европейском кино, почти не затрагивались соображения морали. Разве что на очень интимном уровне - как убить лучшего друга или девочку, в которую влюблен? Никаких там коллективных ценностей, сострадания, внутреннего протеста. Большинства схватились за то, что получили от взрослых, и начался завораживающий процесс взаимоистребления. Поскольку никаких противовесов (вроде той же морали или создания сопротивления) в фильме нет, то кровавая разборка воспринимается как художественный акт. Нет относительной шкалы для сравнения и оценки. И воспроизведение подобных актов у режиссера явно среди сильных сторон. Это безупречно и - пардон - высокохудожественно выстроенная история, вот разве что сюжет у нее кровожадный... У меня не самая испорченная натура, но я эти два часа сидел, разинув рот, и, в самом деле, меня ни разу не обеспокоили мысли нравственного свойства. Может быть потому что японцы сами себе создали репутацию - и я их воспринимаю не так как других, заранее исключаю категории боли, страдания, несправедливости. Есть какой-то непонятный для меня механизм приговора и расправы, обсуждать и осуждать который ни жертвы, ни палач даже не собираются. Должен заметить, что это свойство не только японской кинообразности, но и национальной ментальности вообще. Буквально за день-два до того как я посмотрел этот своеобразный шедевр, в Интернете наткнулся на статью. Японцы бьют в колокола по поводу появления в больших количествах банд нового типа. Там нет никакой рациональной мотивировки и тем более меркантильных соображений. Просто огромный процент японской молодежи испытывает неодолимую тягу к мучениям и издевательствам над ближними. Причем, все это предельно жестоко и с огромным количеством жертв. Можно сказать, что национальный характер наконец привел этнос к логическому завершению. Но, судя по подобным работам и статьям, взрослые начали проявлять беспокойство. Так что в отличие от российских кинокритиков я не склонен воспринимать эту работу как образчик "черного юмора", как "гран-гиньольную" потеху. Хотя частично я согласен - морали-то никакой и нету. Для японцев это может быть само собой разумеющимся - мы предупредили, а вы делайте выводы. Это нам нужно еще пальцем пригрозить. Но у нас до такого и не дошло. Посему мы спокойно можем созерцать образчик рафинированного боевика, настолько рафинированного, что с ним не может сравниться ни Тарантино, ни любой из сортов рекламируемых растительных масел. Оценки: Общая - 8; Сценарий - 7; Зрелищность - 10; Актерская игра - 8. (Игорь Галкин)

Этот фильм стал для меня окончательным уроком на тему: "Не верь никому, кроме себя самого!". Даже если два взаимоисключающих человека говорят, что фильм - гениальный, сначала посмотри его сам, и только потом выноси окончательное суждение. "Королевская битва", от которой я ожидал роскошного шоу, дала удовлетворение чисто визуального свойства, за которым никакой дополнительной нагрузки не угадывается - хотя именно ее ты в первую очередь и ждешь. Да и сюжет далек от оригинальности. Этаких антиутопий человечество напридумывало столько, что впору говорить о кризисе жанра. Ситуация следующая. В Японии начала 21 века происходит общественный упадок, сопровождаемый целым букетом негативных процессов. Одним из них становится подростковая анархия. Сопливые японские детки начинают терроризировать взрослых и создают из этого проблему настолько значимую, что взрослые чувствуют необходимость что-то сделать в ответ. И придумывают изощренное издевательство. По жребию выбирается один из старших классов и вывозится на необитаемый остров. Ученикам дается три дня на то, чтобы из них остался в живых только один. Это значит, что они должны самым натуральным образом перебить друг друга. Им выдается оружие, которое может оказаться чем угодно. Кому-то достается автомат, кому-то - секач с кривым лезвием, кому-то - крышка от кастрюли. Ребяток выпускают с этим оружием в дикие джунгли. Теперь от каждого из них зависит его будущее. За всем этим наблюдает учитель с дегенеративной физиономией Такеши Китано. Все это называется игрой "Королевская битва". В классе, о котором нам расскажут - более 40 человек. Человеку белой расы очень трудно идентифицировать японские лица, если в них нет каких-то ярко выраженных признаков. Поэтому вначале толпа учеников воспринимается просто как человеческая каша. По мере того, как ряды участников игры редеют (а это происходит довольно шустро), ориентироваться становится полегче. К тому же нам облегчают задачу. Весь сюжет заворачивается вокруг четырех-пяти персонажей, остальные - вспомогательный материал. Становится ясно, что главные персонажи доживут до последних сцен, и суть конфликта будет состоять в их взаимном истреблении. Так что чисто спортивного интереса состязания в этом крысятнике не вызывают. Любопытна техническая сторона дела: как убивают и как это снимают. И еще, конечно, психология: кто с кем схлестнется и почему, кто победит и зачем. В общем, интерес к происходящему есть, и временами - почти экстатический. Что же не так? Что мешает воспринимать фильм расслабленно? Наверное, его безыдейность. Кто-то в этом может увидеть достоинство (ну как же - нет обычного голливудского морализаторства, нет никаких пафосных концовок, как все легко и естественно!). Мне показалось, что идея здесь как раз не оказалась бы лишней. Ее вроде и пытаются преподнести, но делают это очень уж ненавязчиво и как-то по-детски. Ничего, кроме сдержанного смеха, это вызвать не может. Фильм, в котором главной темой становится жестокость (сама по себе, в отрыве от всего остального), смеха вызывать вроде бы не должен - а вот вызывает! Мысли, которые высказывают убиенные и остающиеся в живых школьники, трогают не больше, чем заставки-текстовухи в компьютерных играх. Хотя, по замыслу, они должны содержать в себе какую-то вековую мудрость (возможно, потому, что на экране их пишут японскими иероглифами). Тут сразу припоминается "Пес-призрак" Джармуша с постоянными вкраплениями цитат из учебника самурайского искусства. Структурная аналогия есть, но эффективность этих вставок - совершенно различная. Джармуш с их помощью сшивал сюжетную ткань. Режиссер "Королевской битвы" Киндзи Фукасаку использует свои "текстовухи" как сугубо декоративный элемент, как канитель, которая ничего не скрепляет, а лишь создает впечатление шика. Самое правильное - отнестись к "Королевской битве" как к компьютерной игре. Вот тогда она доставит вам подлинное удовольствие. Моя ошибка как раз и заключалась в том, что я ожидал от этого фильма чисто киношного эффекта. Меня развели, как лоха. Поэтому мне обидно. Но это, будем считать, моя личная обида. Оценки: Общая - 7; Сценарий - 6; Зрелищность - 9; Актерская игра - 6. (Джон Сильвер)

"Королевская битва": искусительный змий. Придется уравновесить благородный пафос Нгоо - от "Королевской битвы" ему лучше убрать руки прочь. Первое знакомство с "... битвой" состоялось на квартире моего друга Пуха, который сказал, что это фильм "о том, как дети убивают друг друга". Тогда мне было непонятно, что когда слова "школьники" и "убивают друг друга" оказываются рядом, неусыпное внимание почти стопроцентно обеспечено. В те далекие времена не знала я и слов "аниме", "Фукасаку", "Цукамото" и "Такеши Китано", но свое грязное дело фильм сделал - стильно и с грохотом прокатился по неокрепшей душе, показав настоящую красоту экзальтированной жестокости в голубоватых тонах. Возмутительное и трогательное кино, пованивающее извращенным милитаризмом и нелогичностью, почти видеоигра, в которой можно выбрать симпатичного мальчика или девочку и поболеть за них, пока им не снесут голову. Шоу в реальном времени, за которым зритель вынужден наблюдать, - и посреди этого трагический клоун Такеши Китано, рисующий карандашами фигурки убитых школьников и нимб под музыку Баха, Верди и Шуберта! Для меня это явилось откровением, а потому просмотр "Королевской битвы" можно сравнить с откусыванием библейского плода. С тех пор я съела немало яблок, но до "Королевской битвы" даже не подозревала, что можно снимать такое - и оставаться безнаказанным. Конечно, во времена, когда "Резню бензопилой по-техасски" или "Хостел" показывают в кинотеатрах, насилием удивить невозможно, но мало где оно столь ошарашивающе и столь драматично. Удивительно, как в искусственно созданных условиях может развиваться настоящее сопереживание, которое капля по капле выжимает "Королевская битва". Ты оказываешься в одном классе с обескураженными детьми, которым говорят, что они должны убивать друг друга, а затем демонстрируют примеры. Все происходит очень быстро, без малейшей подготовки, а меж тем каждый из школьников - это личность со своими воспоминаниями и надеждами, кто-то из них дружит друг с другом, кто-то - влюблен, а кто-то ненавидит и чморит остальных. Если тебе дают оружие и разрешение убивать, все былые обиды немедленно вспоминаются, обезумевшие от ужаса толстяки начинают всаживать стрелы во все, что движется, а попытки решить дело миром заканчиваются печально. Парадокс заключается в том, что детей забраковали потому, что они плохие, чтобы преподать урок целому поколению, но метод отбора - лотерея, а потому вынести решение убить или быть убитым, погибнуть за пацифизм или охотиться детям далеко не так просто. Что бы вы сделали, оказавшись на острове, где выжить можно только убивая, где даже бездействие карается взрывом ошейника? Смогли бы умереть за друга? Вопрос не из тривиальных. "Королевская битва" заставляет неусыпно следить за действием, которое развивается по принципу хорошо продуманного телевизионного рейтингового шоу. Она использовала идеальный рецепт зрелища, внося элемент случайности в запрограммированную бойню. Зритель - соучастник, зритель - вовлеченный в круговорот потребитель. И самое ужасное, что "Королевская битва" задевает эмоционально, заставляя при третьем пересмотре (ну да, я посмотрела ее еще раз) почти так же дергаться, как и прежде, потому что в ней достаточно отмерено настоящих человеческих чувств. В центре действия - вооруженные крышкой от кастрюли и биноклем Шуя и Норико, неплохие ребята, которым с раздаваемым оружием не повезло. Картина истребления осложняется еще и тем, что помимо спятивших от страха детей, часть из которых сразу покончила жизнь самоубийством, на остров привезли двух "бывалых" парней, представляющих особую опасность для любого. В качестве оригинальной фишки в "Королевской битве" присутствует учитель, которому очень нравится Норико, он даже приносит ей зонт, чтобы спасти от простуды тогда, когда большинству детей уже пригодится гроб. Такеши Китано - персонаж трагикомический, странный, непонятный, своим появлением представляющий некий значительный водораздел. Масштабная картина самоопределения школьников, их столкновения с теми, кто в полной мере проявляет их характеры, постепенно выписывается на полотне и предугадать завершение нельзя. "Редко кому можно доверять до конца", - потрепанная фраза приобретает в теле "Королевской битвы" вполне определенный смысл. Способны ли дети победить систему и выйти из игры победителями? Ведь не зря же подростков "забраковали", их ум должен им помочь, но надежды на кооперацию и сотрудничество то взмывают вверх, то оказываются разбиты. Довольно-таки трогательное кино, если подумать, и именно из-за множества кусочков сложившегося узора оно так пронимает. Впоследствии была сделана чудовищная ошибка под названием "Королевская битва 2", где в уста Шуи вложили политические идеи, а его субтильное тельце превратили в генератор бреда. В первом фильме все гармонично, хотя сокращение минут на 15 за счет сцены на маяке ему бы не помешало для того, чтобы достичь идеальности. Ну и в качестве дополнительного бонуса следует отметить впечатляющее появление Чиаки Курияма в роли Чигусы. Именно в "Королевской битве" ее заметил европейский зритель, что дало ей впоследствии возможность сняться в "Убить Билла" Тарантино. "Ты поранил мне лицо", - эти нехитрые, но подкрепленные нужным выражением лица слова навеки останутся с нами, Чигуса. Оценка: 4/5. (Мор, «Экранка»)

"Королевская битва" - это последняя на сегодняшний день картина знаменитого своими боевиками японского режиссера Киндзи Фукасаку. Благодаря очень высокому проценту жестоких сцен на экране и чрезмерной откровенности в показе самого насилия лента была запрещена во многих странах. Против фильма ополчились даже сами японцы: премьер-министр лично не рекомендовал "Королевскую Битву" к просмотру, а прокатчики поставили фильму ярлык "кино не для всех и только для взрослых". Но такое развитие событий, уверен, только обрадовало 61-летнего Фукасаку. Картина получилось именно такой, какой он ее и задумывал. Для начала поведаю о сюжете. События разворачиваются в Японии недалекого будущего. Власть в Японии захвачена националистами, желающими возродить прежний боевой (самурайский, иными словами) дух нации. Для этого была изобретена некая программа "Королевская Битва". Суть ее в следующем: каждый год выпускники 9-ого класса одной из школ страны вывозятся на маленький остров, жителей которого на время игры выселяют. Каждый подросток получает еду, воду, карту и оружие, достающееся каждому случайно. Тут уж, как повезет: одному достанется пулемет, другому топор, а третьему так и вообще крышка от кастрюли или чего похуже. На каждого из участников игры надевают специальный ошейник с взрывчаткой, которой, кроме всего прочего, невозможно снять. Так вот, если через 72 часа из всех участников игры в живых останется больше одного, то умрут все. Веселая и добрая игра, одним словом. В этом году на острове оказывается 42 15-летних подростка. Двое погибают сразу, от рук строгого учителя Китано (Такеши Китано). Кроме них есть еще двое добровольцев, которые пришли в игру по собственной воле. Это, играющий ради собственного удовольствия, "рыжий терминатор" Казуя, а также бывший победитель игры, вернувшийся, чтобы отомстить за гибель своей девушки. Итак, инструктаж пройден, оружие, еда и прочие причиндалы выданы - начинается самое интересное, то есть, собственно, сама резня. Картина пропитана духом войны, и жестокость в ней показана именно так, какой она является на самом деле, ведь война это не только "Вперед! За родину, за Ста... (тьфу)", а еще и куча слез, смертей и разлагающихся трупов. Кстати, это свойственно для всех картин Фукасаку; вспомните его картины о якудза, например. Поэтому сказать, что режиссер переборщил с кровью и жестокостью нельзя - их здесь именно столько, сколько требуется для такого рода фильма. Многие ругают японские фильмы за то, что события в них разворачиваются слишком медленно и как-то вяло. "Королевская Битва" этим не страдает. Действия разворачиваются стремительно, почти каждую минуту происходит что-то важное, поэтому смотрится лента на одном дыхании, что является несомненным плюсом. Актеры молодцы! Я могу это сказать хотя бы потому, что рядом с Такеши Китано подростки не теряются и играют на должном уровне. Запомнились многие, но больше всего впечатлили двое - это исполнитель роли "рыжего терминатора" Казуи Кириямы (о! Как он выходит из огня! Это нужно видеть) и актриса, исполнившая роль жестокой красавицы с косой Мицуки (хехе, очень сексуальна и в кинотеатре это заметили многие). Ну и сам Такеши Китано, как обычно, на высоте: юмор, жестокость и, в то же время, сентиментальность сочетаются в его герое. В начале его ненавидишь, потом его начинаешь понимать, а в конце и вовсе его становится жаль. Конечно, не все актеры сумели раскрыть своих героев, но это уже не их вина, а вина продолжительности фильма. Ведь нужно понимать, что фильм идет 114 минут, а героев больше 40. Ну а в целом все просто отлично. Поклонники японской анимации и комиксов будут довольны. Тут им и японские школьницы, и красавцы-юноши (правда, очень похожие на девушек). Откровенной эротики нет, но некоторые героини просто излучают сексуальность. Она в их движениях, разговорах, взглядах и, собственно, самой одежде. Плюс в фильме затронуты такие темы как, дружба, любовь, преданность и многое, многое другое. В общем, подростки от фильма должны быть без ума. А ведь именно для подростков фильм и предназначен. "Королевская Битва" создана для того, чтобы показать бессмысленность и беспощадность войны и насилия. Сейчас многие фильмы воспевают "красоту" убийства и жестокости. Фукасаку же показывает изнанку этого. Это притча для нас, молодых... P.S: А ты когда-нибудь убивал лучшего друга? (Сергей Калашников (aka Dante))

Голые японские школьницы с огромными мячами. Фото. Вчера смотрел до трех часов ночи японский художественный фильм "Королевская битва" потому что меня всегда интересовала Япония и, кнчн, я не мог пропустить еще один выблеванный этой великой страной кинематографический шедевр. Смотреть я сел с твердой уверенностью, что увижу серьезное кино, окутанное фирменными недосказанностью и недомолвленностью, которыми как ширмой из рисовой бумаги скрыта древняя хитрость - не выпячивать собственную тупость и пустоту, а подделывать ее под мудрость. Аднак по мере просмотра меня начала посещать одна и та же интенция, отличная от блевотно-зевотных позывов обычно сопровождающих просмотр японского кино. Я сидел и подавлял в себе желание разбудить соседей истошным криком "не верю". Развертываемое передо мной зрелище напоминало не кино ваще, а видеоигру. Школьники без особых терзаний мочили друг друга с азартом, переходящим в кураж. Я же не понимал причин, которые заставили режиссера снять такой откровенный гон. Всю жизнь я полагал, что основой кинематографического che d'euvre должна быть в первую очередь психологическая достоверность, особенно если он настолько прямолинейно серьезен и пафосен. Я думал, что если режиссер берется за разработку сложного нравственного сюжета, то он должен сосредотачиваться именно на нравственной стороне вопроса. В "Королевской же битве" никакой этической заинтересованностью и не пахло! Подобно своим родственникам, покемонам пикачу, дети с труднопроизносимыми именами рубили друг другу головы, палили из пулеметов, перерезали шеи вчерашним одноклассникам и никак не пытались оправдать собственное поведение, как будто они существовали в мире, в котором не было никогда Толстого, Достоевского, Пушкина! Подспудно предлагаемое режиссером оправдание происходящего безысходностью ситуации выглядело более чем наивно, потому что процесс превращения в зверя был намечен чисто схематически - проходом сквозь дверь школы. Тут ты - еще человек, там ты - уже зверь. Как человек перед экраном монитора: с этой стороны он - человек, с той - Дюк Ньюкем. Но то, что необходимо для игры вообще-то недостаточно для нравственного кина. Другим смущающим моментом была откровенная фабулоцентричность действа, которая, кнчн, свойственна японскому кину, как никакому другому, но не в таких же лошадиных пропорциях!! По капризу сюжета, все ключевые для эпизода герои совершенно не мотивировано оказывались в одном и том же месте, будто у них были какие-то приборы, не позволявшие им НЕвстретиться. Согласитесь, неведомые читатели, что подобное невозможно в объективной реальности, обладающей изотропными свойствами, которые диктуют, что событие равновероятно может свершиться в любом месте (а не только в задуманном режиссером) и свидетелями его будут среднее количество персонажей (а не только Маша, Петя и Глаша, которые нужны по сюжету). То есть, грубо говоря, в реале люди встречаются по двое в примерно равноудаленном от прочих участников действа расстоянии. Случающиеся порой флуктуации (случайности) тока подчеркивают общую изотропию. Намеренная же, анизотропическая особенность фильма намекала на то, что режиссер и не хочет попотчевать зрителей достоверностью, а предлагает насладиться снова-таки игровой реальностью, в которой все крутится вокруг фокуса зрения игрока (зрителя) и для экономии места и времени, эпизоды спаиваются по двое, по трое. Аднак, как я уже говорил, компигра и кино - это разные вещи. Одна преследует цели развлечь, другое - задумать. Компигра и не претендует на отражение реальности, кино же только этим и занимается. Кнчн, красота и сексуальность убийств не могла не радовать в этом фильме. Она завораживала. Красивые узкоглазые нимфетки, падающие в лужи крови с перерезанным горлом заставляли сердце учащенно биться. Но дело-то в том, что раньше подобные странности были сладчайшим уделом трэша и порно. "Королевская же битва" позиционируется едва ли не как серьезный православный che d'euvre, таким аднак не являясь! Игра на низменных чувствах, прямолинейная фабульность, отсутствие психологической подоплеки выдает в кине образец низкого жанра. На самом деле это не более чем "Аморальные истории" или "Земные девушки легко доступны", но на японский лад. В этом диком гоне больше от хентая, чем от японского кинематографа, от последнего осталась тока параноидальная целомудренность картинки и фирменное скудоумие, сконцентрированное в "мудром" взгляде Китаны (Takeshi Kitano). Что для европейцев, что для славян важна открытость - японское же порно, лишенное генитальной выставленности_на_показ, не воспринимается вами порном, потому как для вас ваще убийства и одетые девочки-школьницы если и являются порно-объектами, то очень и очень маргинальными, основное внимание концентрируется на сиськастых блондинках вроде жены Томми Ли и прочих трэш-дивах, которые в голом до неприличия виде должны трахаться и стриптизироваться, а не заниматься смертоубийствами. А у дальневосточных братьев Хакамады - все наоборот. Собственно, я это все к тому говорю, что к концу просмотра я понял, что "Королевская битва" - это чистой воды безнравственный японский порно-трэш. Порнотрэшу и положено быть максимально невероятным, анизотропичным, откровенным, попирающим логику фабулы. Сюжет там служит только для (ненужного в общем-то) объяснения того, как герой и героиня встретились. Порнотрэш смотрят чтобы подрочить, а не подумать. Вот только зачем это за границу экспортировать? Не все же такие умные и понимающие как я, другой не поймет и разочаруется в японском кине, а то и вовсе в японской культуре, не станет есть сушы и носить кимано. Ахахах, какой удар случится по дальневосточному паразиту Китая. Зубоскалил: Нгоо. Оценка: 2/5. (Алексей Нгоо, «Экранка»)

[...] В 2000 он взорвал настоящую кинобомбу, напомнив всем, что настоящего радикала успехом и призами не купишь. Это была «Королевская битва» - картина, ставшая "самой обсуждаемой японской лентой со времен «Корриды любви» (Марк Шиллинг). Книга Кусюна Таками 1998 года уже успела наделать много шума. В ней шла речь о школьниках, которые по решению правительства должны истреблять друг друга в "королевской битве" и определять сильнейшего и достойнейшего таким жестоким образом. Экшн-антиутопия о суровом будущем Японии, которое похоже на ее же имперское прошлое и современные тоталитарные режимы, шокировала консервативную публику и вызвала обвинения в чрезмерном насилии и едва ли не поощрении подростковой преступности. Фукасаку внес в киноверсию некоторые изменения, но подрывной эффект от них только усилился. Соединение мрачного пророчества с антиавторитарным радикализмом и канонами боевика режиссером исполнено безукоризненно. «Королевская битва» может восприниматься как захватывающее зрелище, радовать любителей жанра великолепными схватками-перестрелками и напоминать, что молодые и красивые герои, которые убивают друг друга - это всегда здорово. С другой стороны, фильм стал для Фукасаку возможностью показать, как повели бы себя в знакомой ему по 1945 году ситуации "выживания любой ценой" пятнадцатилетние подростки не изнуренной войной страны, но развитой и технологически продвинутой Японии. При этом режиссер умышленно уравнивает политиков, ввергших Японию во Вторую Мировую, с теми, кто создал систему, в которой живут герои «Королевской битвы». Необходимость убивать, чтобы выжить и открыть в себе до того неведомые качества, обнаруживающиеся только в экстремальных ситуациях, - одна из важных тем фильма. "Я многое узнала", - говорит героиня в конце. "Есть вещи, о которых лучше не знать", - отвечают ей. Кто из собеседников прав, решать зрителю. Фукасаку избегает однозначных трактовок. Особенно это заметно, если вспомнить руководящего "королевской битвой" учителя. У Таками это психопатичный патриот, вызывающий лишь омерзение. У Фукасаку учитель обрел облик Такеши Китано и стал едва ли не самым интересным персонажем фильма. Конечно, он на стороне системы, но его действия в картине сродни тому, что делает «Королевской битвой» режиссер. "Они хотят одного и того же: встряхнуть учеников, зрителей, критиков, общество, самих себя. Встряхнуть и заставить выйти из ступора" (Мэйшес). Фильм вышел в прокат под аккомпанемент обвинений в смаковании насилия. Политики тоже остались недовольны увиденным. И Фукасаку с готовностью ринулся в бой, раздавая интервью: "Мне важно, чтобы фильм увидели подростки. Так что, ребятки, плюйте на возрастные ограничения и идите в кино. Докажите, что вас не напугать запретами... Мой фильм - басня. Политики так дергаются, потому что «Королевская битва» показывает - они ни черта не делают. Зато пытаются контролировать искусство, прикрываясь громкими речами о защите детей от насилия... В общем и целом «Королевская битва» - в своем роде мое приветствие современным подросткам. А уж что они увидят в этом приветствии - послание или предупреждение - их дело". Вскоре дебаты вокруг фильма вышли и за пределы Японии. Фильм стал международным хитом и сделал очень многих западных зрителей новоявленными поклонниками японского кинематографа. Охотно признаюсь, что и я был в их числе. Начало 21 века казалось идеальным для Фукасаку. По итогам многочисленных "миллениумных" списков его фильмы входили в число лучших японских лент. «Бои без чести и жалости» и вовсе стали постоянными в десятках самых главных, самых значимых и самых оригинальных. Серия попадала даже в число основных культурных событий века, не только кинематографических. Шумный успех «Королевской битвы» сделал Фукасаку самым популярным режиссером Японии в мире. Во многом благодаря его влиянию очередное поколение кинематографистов все увереннее выводило кино страны Восходящего Солнца на ведущие позиции. Режиссеры за пределами Японии тоже все охотнее признавали влияние Фукасаку (хотя бы Фридкин и Тарантино). Все замечательно? Фукасаку мог производить впечатление при первой встрече, об этом уже говорилось. Но и эффектно обставить прощание великий режиссер умел. И вот осенью 2002 года он созвал пресс-конференцию, где сообщил две важные новости. Во-первых, болезнь убьет Фукасаку через несколько месяцев. Во-вторых, он начинает съемки «Королевской битвы-2». Врачи предлагали режиссеру лечь в больницу и, может быть, продлить жизнь на год-полтора, но тот определенно помнил завет Фуллера: "Кино - это поле боя". На нем вечный боец Фукасаку и хотел встретить смерть. Конечно, стремительно покидавшие режиссера силы не давали как следует руководить съемками. Но он старался продолжать работу. А ухудшавшемуся зрению не позволил помешать закончить книгу сценариста Кадзуо Касахары. Умерший в 2002 Касахара был соавтором режиссера на ряде шедевров 70-х (в том числе на "Боях без чести и жалости"). Они часто ссорились, но снова продолжали сотрудничать. Дочитать книгу "сообщника" Касахары до своей смерти стало для Фукасаку делом принципа. С ней он справился, но на фильм его уже не хватило. Друзья не оставляли великого режиссера, еще один верный соратник, Бунта Сугавара, бросил все дела, лишь бы быть рядом с умирающим Фукасаку-саном. Но болезнь оказалась неумолима. 12 января 2003 года Киндзи Фукасаку умер. «Королевскую битву-2» закончил сын режиссера, Кента Фукасаку. Фильм оказался катастрофически неудачным. Куда убедительнее почтил память любимого режиссера Квентин Тарантино, посвятивший Фукасаку Убить Билла. А сегодня уже совершенно очевидно, что гений и личность Киндзи-сана возвышаются над требованиями моды и конъюнктуры. Он стал редким примером бунтаря-победителя, который всегда будет вдохновлять новые поколения режиссеров. Художественные находки Фукасаку, сколько бы они ни цитировались, также никогда не утратят своей силы. И фильмы этого великого постановщика продолжат захватывать, тревожить, ошеломлять. Как говорил герой «Боев без чести и жалости» в незабываемом финале шедевра: "У меня еще остались пули". (Иван Денисов. «Победитель в королевской битве», 2010. Читать полностью - http://cinematheque.ru/post/143228)

Драматический боевик-антиутопия. Скандальный, но сильный фильм. К тому, что взрослые на экране режут друг друга почем зря и без всякого гуманистического зазрения, мы уже давно привыкли. Зарежут Шварца, на смену придет Слай, или Сигал, или еще какая-нибудь тарантина. Киношка как киношка, жанр требует: чем больше поваленных, тем лучше. В данном случае дело иное: режут друг друга дети, подростки, девятиклассники, режут, разумеется, как бы в будущем. Японские потрошители из средних школ постатомного века, сообщает нам закадровый голос в предуведомлении к начинающемуся рассказу, настолько распоясались, что взрослые решили их, так сказать, подсократить. Для чего и выдумали " Королевскую битву" - игру наподобие советской "Зарницы" (с небольшой разницей - воюем всерьез). И ввели ее в общеобразовательную программу старшеклассников в качестве летнего семестра. По жребию девятый класс, числом душ так в сорок, отправляется на необитаемый остров, где все уже подготовлено для старта "бегущих". Мальчикам и девочкам раздаются солдатские вещмешки, затем их напутствует любимый учитель (Такеши Китано). Когда до школьничков доходит, что в вещмешках может оказаться КАКОЕ УГОДНО оружие (автомат, например, или гранаты, или радар, или томогавк, или вместо всего этого крышка от кастрюли), что они СВОИМИ РУКАМИ должны будут УБИТЬ ВСЕХ своих однокашников (или САМИМ БЫТЬ УБИТЫМИ соседями по парте), ибо по правилам сей "олимпиады" выжить может только один, гимназиатство впадает в истерику... В которой и погибают первые его представители. Причем самый первый - от руки любимого учителя (а не высовывайся). Ну, люди - они вообще-то все разные. Школьники тоже люди. Хоть и дети. Некоторые природой приспособлены выживать. Иные надеются на коллективизм и взаимовыручку. Третьи пытаются спасти своих подружек. А еще кое-кто мнит себя настоящим киллером и с удовольствием пускается в прохождение практикума. Соответственно человеческим склонностям, ребятки и переживают различные стадии расчеловечивания: кто-то впадает в неукротимое уныние, кто-то - в остервенение, кто-то пытается вспомнить школьную программу и взорвать весь этот остров вместе с солдатами и любимым учителем к чертовой матери. Отыгрывание фигурок сорока "негритят" каждый раз сопровождается титром. Мало того, "счет" во всеуслышание объявляется учителем: умерли такие-то, осталось столько-то. К финалу этот симпатичный господин, мучимый проблемами, устраиваемыми ему собственной дочерью (не он ли и не потому ли и придумал эту программу, маньяк светлого будущего?), вызывает желание удушить его собственными руками не только у остающихся еще в живых ребятишек, но и у обыкновенно сдержанных благополучных телезрителей, нещадно во время просмотра сего блокбастера топчущих ногами любимый персидский ковер. Свое светлый гений педагогики, разумеется, получает. В этом туре игры - единственный раз - выживают двое, Ромео и Джульетта, "бегущие человечки" будущего. Тот же, кто был своего рода "главным негритенком", погибает, как заповедано Агатой Кристи, последним. А справедливая полиция (или иные спасатели) так и не появляется, это вам все-таки не гуманист послевоенного образца Голдинг, изложивший данный сюжет первым (в давней повести "Повелитель мух"), но, пожалуй, все-таки в ином ракурсе и с иными целями. Дело проясняется и переворачивается в последних кадрах картины. Двое выживших детей вынуждены будут вернуться в мир взрослых, эту-то игрушку про войнушку всерьез придумавших им взамен то ли просто школы, то ли спецшколы, то ли вообще каторжной тюрьмы. В мир, где его обитатели - властители и подвластные - одинаковые, в сущности, тарантулы. Следовательно, в мире этом, настоящем (настоящем ли?), слепившем Остров Гражданской Войны Детей по собственному образу и подобию, новоявленным и вечным Ромео и Джулетте предстоит продолжать воевать, убивать или быть убитыми (конечно, последнее)... Или - бежать и из него. "Куда ж нам плыть", однако? В следующее отражение? Но мы, увы, не в пространстве фэнтези. На тот свет, обнявшись и самоубившись? Но мы не в художественном мире романтиков. Так куда же? Вероятнее всего (ведь мы, скорее, в пространстве постмодернистской - по-японски - антиутопии), в подвалы токийской подземки, дабы затеряться среди крыс и сточных отбросов цивилизации самоедов. Цивилизации, как голодная хавронья, съедающей своих детей, плоть от плоти своей, такой же, впрочем, зомбированной в большинстве своем, как и плоть материнская. Чем не притча? Да, "общественно-политическая", академией педнаук одобренная игра в "семь самураев" в конечном итоге провалилась: выжили-то двое, израненный пацифист Ромео, убивший единственный раз по случайности, спасаясь, даже не в исступленьи чувств, как Ромео настоящий, и его Джульетта, подобно какой-нибудь святой, только призывавшая к примирению озверевших друзей и подруг да каждый раз оплакивавшая и Тибальта, и Меркуцио, и Макбета, и всех их осатаневших леди. Выжили двое - и значит, человечество от этих Адама и Евы еще имеет шанс возродиться. В подвале, в андеграунде. Так сказать, вопреки... Чем не антиутопия, долженствующая же оставлять хоть какую-нибудь надежду? Но крови пролито - на десять антиутопий и на двадцать боевиков. Так много, что в какой-то момент перестаешь бранящимся сочувствовать. "Куда ж нам плыть?" Приплыли, суши весла, кто живой. Так что же за напиток мы пили: компот из персиков и человеческих почек (по-научному - полижанровое кино)? Да, разумеется. Но какие ингредиенты, так сказать, "главнее": драма? притча? боевик-ужастик? Последнее определение для столь неодноуровневого фильма было бы примитивно и потому неверно. Для притчи как таковой (по крайней мере, в европейском ее понимании) лента запредельно жестока. Остается, видимо, все-таки драма, нечто близкое раннему Шекспиру, периода "Тита Андроника" (всем ведь известно, что именно японский кинематограф, точнее Акира Куросава осуществил одни из лучших экранизаций пьес великого драматурга). Вот, пожалуй, именно "Тит Андроник", в котором эпоха Возрождения как бы забыла о породившем ее самое гуманизме, и может восприниматься как крестный отец "Королевской битвы". Именно он, да еще, наверное, "воспоминания о будущем" одного из отцов фантастической антиутопии Джорджа Орвелла, а вовсе не голдиновский "Повелитель мух". То - действительно притча и по большому счету гуманистическая. Но из Голдинга в данном случае лишь посыл. Хорош, силен фильм Кинджи Фукасаку, даже слишком силен по нашему времени торжества бездумного и беззубого масскульта. Слишком жесток, слишком вызывающ, слишком, если можно так выразиться, нестерпим. Но, вероятно, только с помощью всех этих "слишком" и можно достучаться до наших благополучных, утопающих в мягкой мебели и персидских коврах живых душ. Пока живых. Пока утопающих. Ковер, однако, уже вытоптан... (Виктор Распопин, 2002)

Утверждение, что новое японское кино - самое кровавое в мире, можно считать окончательно доказанным. И дело не в том, что на 114 минут «Королевской битвы» приходится 40 убийств (во многих американских боевиках в единицу времени укладывают куда больше народа), а в том, что эти убийства суть отдельные события, показанные крупным планом. Одно дело, когда хороший парень в главной роли выкашивает из автомата кучу плохих второплановых парней, появляющихся на экране за секунду перед тем, как навсегда с него исчезнуть. И совсем другое, когда уничтожают - с фонтанами крови, отрубленными головами и вспоротыми животами - почти всех героев фильма. То, что трое из сорока трех (если считать класс вместе с учителем) выбираются из заварухи, а двое из них остаются жить, можно считать рудиментом, отрыжкой сентиментальных жанров и конформистской уступкой традиционным вкусам. Во имя принципа убить надо было всех, вне зависимости от пола, возраста, темперамента, социального статуса и моральных качеств. При этом в случае с Фукасаку «самое кровавое» не равно «самому жестокому», ибо жестокость по отношению к героям отнюдь не означает жестокости по отношению к зрителям (что касается последней, то здесь, на мой взгляд, непревзойденными остаются «Восхождение» Ларисы Шепитько и «Иди и смотри» Элема Климова). У человека, сколько-нибудь способного отличать условность от реальности, «Королевская битва» исторгает смех, близкий тому, который вызывали «Криминальное чтиво» Квентина Тарантино и «Окраина» Петра Луцика, где былинные крестьяне поджаривали своих супостатов на огне, топили в проруби и грызли зубами. Но «Чтиво» и «Окраина» - фильмы утонченные и эстетские, тогда как «Битва» - даже не ширпотреб, а откровенный «трэш», киномакулатура, напичканная всевозможными мелодраматическими штампами индийского и латиноамериканского происхождения, варварский винегрет из кильки с бараниной и лягушатиной, сдобренный вареньем, политый кетчупом и украшенный розочками из глаз и валиками из отрубленных пальцев наподобие тех, что продаются в качестве пугалок. Это, конечно, стеб, но особый - такой, где автор стебается над героями, вольно или невольно предоставляя зрителю возможность постебаться над ним самим. Все, что происходит в «Королевской битве», не имеет никакого отношения к действительности - и в то же время имеет к ней самое близкое отношение. «Жестокое будущее. Родители лишены работы. Дети, выйдя из-под контроля, учиняют террор и массовый бойкот окружающим. Ответная мера - санкционированная правительством игра, в которой неуправляемых школьников заставят участвовать под дулами армейских автоматов. На необитаемом острове 42 подростка будут 3 дня безжалостно уничтожать друг друга, чтобы победить. Но только одному игроку разрешено вернуться на большую землю живым» - гласит аннотация фильма, будто нарочно подчеркивающая всю его бредовость. Фокус в том, что этот бред далеко не случаен. Как говорил Полоний Клавдию о Гамлете, «в его безумии есть своя система». И через полвека после выхода повести Сэлинджера «Над пропастью во ржи», эта система особенно внятна. Книга американского писателя вывернула наизнанку литературный мир, перенеся его центр в душу неврастеничного подростка. (Достоевский, впрочем, сделал это чуть раньше, но не все заметили). Все битники, хиппи и бунтари шестидесятых, вся «молодежная проза», все «рассерженные молодые люди» и все «Гадкие лебеди» братьев Стругацких вышли из пропасти во ржи точно таким же образом, как вся русская литература когда-то вышла из «Шинели» Гоголя. Иными словами, цивилизованное человечество прислушалось к «Страданиям молодого Колфилда», и - куда же без Радищева? - душа его этими страданиями уязвлена стала. Причем настолько, что когда в знаменитом фильме Линдсея Андерсона школьники во главе с юным, но уже великим Малкольмом Макдауэллом из пулеметов расстреливали своих воспитателей-притеснителей, это воспринималось (по себе помню) с величайшим воодушевлением и казалось предвестием небывалых перемен - разумеется, в лучшую сторону. О страданиях, причиняемых человечеству молодыми Колфилдами, тогда все забыли - но лишь на время, причем достаточно короткое, поскольку до «Повелителя мух» Уильяма Голдинга и до «Заводного апельсина» Стэнли Кубрика с тем же Макдауэллом в главной роли оставались годы, считанные по пальцам рук и ног. Голдинг, в общем, сделал простую вещь - напомнил о том, что морфогенез повторяет филогенез, индивидуальное развитие человека повторяет эволюционный путь человечества. Что пресловутый подросток - зверь и дикарь в гораздо большей степени, чем взрослый человек, под влиянием культуры и цивилизации спрятавший когти и клыки вовнутрь. Хотя, как показывают революции, сметающие культурный слой с общества и отдельного человека (что засвидетельствовал Андрей Платонов), вовсе с ними не расставшийся. В «Повелителе мух» случайно оказавшиеся на необитаемом острове воспитанные английские дети стремительно доходили до самого дикого состояния, что в экранизации романа было подчеркнуто блестящей финальной метафорой, где камера, смотревшая вокруг глазами одного из подростков, неожиданно утыкалась в сапоги морского офицера. Точнее перевести на язык кино слово «опустившийся» было невозможно. «Заводной апельсин» несколько уравнял акценты - в первой части он показывал, что творят с людьми озверевшие подростки, а во второй демонстрировал, к чему приводит исправительное воздействие цивилизованного общества на агрессивные наклонности подрастающего поколения. На классический вопрос «Кто виноват?» по-прежнему следовало два ответа: «Двойственная природа человека» и «Несовершенное общество». Наконец, года четыре назад вышел особо никем не замеченный фильм «187» (номер американской уголовной статьи, предусматривающей кару за убийство) с Сэмом Джексоном в роли учителя, который от бессилия перед зверством своих учеников брался за оружие и убивал нескольких негодяев. Картине предшествовал симптоматичный эпиграф: «То, что происходит в США, лет через десять обычно происходит во всем мире». И действительно, вскоре Жерар Депардье сыграл французского педагога, столкнувшегося с дикостью школьников - правда, алжирского происхождения. «Королевская битва» - естественный предварительный итог долгого процесса отката от Сэлинджера, хотя напрашивающийся советский каламбур насчет выхода из пропасти во лжи тут неуместен. Уместнее сослаться на только что прибывшего в Россию Питера Гринуэя и тут же призвавшего к борьбе с «четырьмя тираниями кино» - тиранией слова, тиранией кадра, тиранией камеры и тиранией актера. Ибо пятая тирания - это как раз тирания подростка как героя, зрителя и даже косвенного автора огромного числа фильмов, пропитанных сознанием дефективного подростка. В этом контексте отсылки самого Фукасаку к «жестокому будущему», массовой безработице и плохому правительству - полная чушь и чисто формальная уступка политкорректности. Действие фильма происходит в воображаемом мире, и совершенно понятно, чье это воображение - взрослых, уставших от своих детей, цивилизации, изнемогшей в борьбе с природной дикостью, а главное - учителей, которых достали ученики. Учитель Китано (чья фамилия демонстративно совпадает с фамилией актера), управляющий самоистреблением своего класса - голубая мечта, розовая греза и постыдный идеал всех педагогов мира. Меня как-то попросили заменить учительницу в школе, где училась моя падчерица. После урока ко мне подошла завучиха и по-заговорщицки тихо сказала: «Заметили длинного на задней парте?». «Заметил» - сказал я, не понимая, к чему она клонит. «И что скажете?». «Если между нами, то гаденыш». «Послушайте, мы с ним ничего не можем сделать, а вы человек посторонний и ничем не связанный. Я вас прошу: зайдите в туалет, он там сейчас курит и издевается над малышами - и дайте ему как следует. От всех нас!!!». Не скажу, выполнил ли я ее просьбу, но запомнил на всю жизнь. Так вот, «Королевская битва» - то самое «от всех нас», и с большим чувством. Кино на то и кино, чтобы предоставлять культурную разрядку скопившейся агрессии. (Виктор Матизен, «Film.ру»)

«И не вздумайте принять за вес всего лишь отметку на весах!» - Наставление Гэттана, легендарного духовного учителя дзэн. Если кто помнит пионерлагерь из «Ценностей семейки Адамс» и гурманско-каннибальскую пьеску про индейку и индейцев, которую там разыгрывают на радость родителям примерные улыбчивые дети к Дню благодарения, тот помнит и то, чем дело кончилось. А для тех, кто забыл, напоминаю: умные дети Адамсов, изгои среди этой мерзейшей златокудрой лучезарности, поднимают совместный бунт индейцев и индеек против своих гонителей и пожирателей. Часть из них они поджаривают на вертеле, а часть расстреливают из луков. Это, так сказать, альтернативная история Соединенных Штатов. В романе Косуна Таками, лежащем в основе сценария «Королевской битвы», время и место действия было несколько иным, чем в фильме: там представлена некая альтернативная фашизированная Япония наших дней, которая ни много ни мало как победила во второй мировой войне. Таким образом, вся «Королевская битва» как игра становилась философской метафорой-проекцией мировой истории ХХ века, где поражение или победа оказывались фальшивой отметкой на весах, а вовсе не самим весом. Почему Киндзи Фукасаку отказался от этой впечатляющей экспозиции, перенеся действие в некое недалекое предапокалиптическое, пронизанное жестокостью и безнадегой будущее, каким его настойчиво представляют газетные публицисты и голливудские сценаристы? Не нахожу никакого другого объяснения кроме того, что его же знаменитые «Битвы без чести и жалости» начинаются с «гриба» над Хиросимой, а этот опыт ценнее иллюзорной идеи, что все могло бы быть по-другому. Тот, кто уже видел генеральную репетицию апокалипсиса, надо полагать, в иллюзиях не нуждается. Жестокость в современном искусстве - тема, которая все чаще дебатируется в запретительном ключе. А ведь это та же самая отметка на весах. Вроде бы ясно. Убийство, насилие, извращение, психопатология, садизм-мазохизм, кровь-морковь, сиськи-письки во весь экран - все это не стоит показывать неокрепшим духовно человеческим особям, пришедшим поразвлечься в киношку. Они могут от этого так настрадаться за пару часов, что, выйдя на улицу, пойдут в народ воплощать увиденное. Выйдет месяц из тумана - вынут ножик из кармана, ну или, по крайней мере, свои злосчастные сиськи-письки, что также очень нехорошо. Но что же в таком случае делать с жестокостью как врожденным качеством человеческой натуры? В какой барокамере спрятаться от факта, что маленькие дети неосознанно жестоки и только по мере освоения ими социальных табу начинают сублимировать это качество в мирные виды самовыражения - в меру способностей и желания, конечно. Пока единственное радикальное лекарство от агрессии - это лоботомия, превращающая человеческое существо, свободное в своем выборе, в безопасный овощ. Между тем битва вокруг книги Косуна Таками и фильма Киндзи Фукасаку была не менее абсурдна и жестока, чем сюжетное поле боя. Сначала вне закона был объявлен роман, ставший сенсацией и супербестселлером в Японии в 1999 году. Его дружно обошли всеми литературными премиями из-за многочисленных описаний убийств детей детьми. А дети - второй в искусстве после жестокости прекрасный повод для всяческих якобы озабоченных моральным состоянием общества спекуляций. Так что когда возникла идея крамольных съемок фильма по крамольной книге, то дело дошло аж до специальных слушаний в японском парламенте. В запальчивости дебатов один депутат от оппозиционной Демократической партии договорился до того, что буквально повторил советскую феню пролетарских ценителей искусств: хотя роман не читал, но осуждаю. В результате такого жесткого пиара на высшем уровне, естественно, очередь за билетами выстроилась за два дня до начала их продажи, а сам фильм стал одновременно и культовым, и национальным хитом проката, что практически никогда не совпадает. Чем-то это все, конечно, напоминает махровые годы имитации невинности, якобы присущей советскому человеку, строителю коммунизма, когда вокруг школьной мелодрамы «А если это любовь?», с ее жалкими намеками на подростковые поцелуи и эрогенные зоны под ученической формой, отцы и деды сегодняшней кинокритики спорили до хрипоты, накричав таким образом больше двадцати миллионов зрителей в кинозалы. Сегодня взрослым ханжам, конечно, уже не до поцелуев - нарушения социального табу на теоретическую возможность убивать себе подобных то же самое общество превратило в игрушку для развлечения. Причем отдавая себе отчет, что главным образом - для развлечения детей. У взрослых на игры времени мало, а если брать реально существующую профессию убийцы (от летчика, бомбящего Белград, до киллера, затаившегося в подъезде), то это не забава, а выполнение воинского долга или зарабатывание на жизнь смертью. Дети же, как известно, больше всего на свете любят играть, а если заиграются - то чтобы расхлебывали другие. Это «милое» свойство у гуманистов, среди которых немало борцов против жестокости и насилия в кино, почему-то сходит за «младенческую невинность». Кино и компьютерные игры создаются в первую очередь для «невинных» детишек. Но, чтобы они не поранились душевно, в качестве героев используют взрослых особей - детям же не жалко, когда тех убивают или калечат. Эту гуманную социопсихологию перевернул жанр молодежного чиллера (от почти сказочных «Кошмаров на улице Вязов» до почти комедийных «Криков»), где объектом охоты стали сами детки, что прибавило, надо полагать, адреналина их дряхлеющему от легких наркотиков сознанию. Но в «Криках», сделанных в жанре пастиша, убийства - это даже не черный, а просто юмор, довольно примитивная, хотя и остроумная шарада для подростков-киноманов, любящих страшилки. Зрители с самого начала понимают, во что с ними играют, а главное, что игра завершится по правилу высочайшего гуманизма, называемого хэппи эндом. Зло будет наказано, а оставшиеся в живых вздохнут спокойно. Расстановка сил в этом типе картин остается традиционной: убивают злодеи, а погибают невинные жертвы. Фукасаку по-восточному коварно, ничего особенного вроде бы не сделав, изъял ключевые звенья сюжетного гуманизма - маски злодея и жертвы. Дети, вы же хотели остаться одни дома. Посмотрим-посмотрим, что из этого получится. Итак, сорок учеников выпускного класса (позже к ним прибавятся двое - победители предыдущих игр, злой и добрый, вернее, единство противоположностей инь - ян) некоей заурядной средней школы неожиданно для себя оказываются сначала в положении заложников, увозимых на школьном автобусе в неизвестность, а потом и в положении подопытных кроликов. С той разницей, что кроликам отводится роль пассивных жертв, а школьники сами с оружием в руках играют в игру на выживание. По правилам в живых через три дня должен остаться только один из них - его отпустят с необитаемого острова-полигона. Игра называется, как и фильм, «Королевская битва». Ее придумало правительство, найдя из лени и никчемной агрессивности молодежи, не желающей учиться, жестокий и абсурдный выход - показательную ежегодную селекцию среди наугад выбранной группы, назвав ее издевательски пышно Millennium Education Reform Act. Реформа образования, понимаешь. Фильм начинается с репортажа о триумфальном возвращении домой победительницы предыдущей игры - окровавленной крошки с дикой улыбкой и куклой в руках. Девочка - звезда, ее ждет потрясающее будущее, а пока - толпища журналюг. И все это, представьте, под «Реквием» Верди. Не менее потрясающее будущее наверняка ждет и главного героя картины - мальчика по имени Суя. Мать его умерла давно, а безработный отец недавно повесился, оставив в наследство неизгладимое из памяти воспоминание о мешком висящем теле с длиннющими бумажными полосами, на которых написано как заклинание: держись, Суя! А пока в качестве оружия в вещмешке, которые розданы всем, ему выпала крышка от кастрюли. Правда, большая. А вот у кого явно нет будущего, так это у учителя Китано. Так героя зовут, а играет его тоже Китано. Вот такая пародия на Гумберта Гумберта, особенно учитывая очевидную нежно-эротическую привязанность учителя Китано к другой главной героине - девочке по имени Норико, которой достался в качестве оружия бинокль. Китано не руководит, нет, всего лишь следит за игрой, объясняя правила и подводя убийственный итог дня. А то, что у него нет будущего, хотя он и не безработный, видно хотя бы по тому, как усиленно, на высоких оборотах работает здесь фирменное дзэн-равнодушие всех героев Китано (это уже об актере) к европейским полюсам «жизнь - смерть». В начале, объясняя, зачем детишек собрали на острове, Китано говорит, что другой учитель, по-видимому, классный руководитель, был гуманист, то есть протестовал против выбора своего класса для государственной игры. И сдергивает простыню с изуродованного трупа со словами: «Он был плохим взрослым. Не будем брать с него пример». Хорошая шутка. И еще более хороший шок если не для всех детишек, азартно забавляющихся тем, как хорошие взрослые (Шварценеггер, Брюс Уиллис, Джеки Чан и пр.) мочат в изобилии плохих, то хотя бы для тех, кто стоит перед Китано. Следующая шутка-шок еще лучше. Пока классу показывают по телевизору виртуознейше снятое как пародия на Initiation Video объяснение правил игры (девицу с зажигательными повадками ведущей MTV очень смешно сыграла Юко Миямура, хорошо известная в Японии по ролям в видеоиграх и сериалах про якудзу), ученики начинают переговариваться. Китано с резким окриком «Я же сказал: не шептаться!» убивает мгновенно девочку и тут же извиняется: «Простите, это против правил, чтобы я сам убивал». Ну так что, плохой он взрослый или как? И кто будет его судить - мы, дети или он сам? Впрочем, до этого еще довольно далеко. Пока идет небольшая пресс-конференция Китано. Выясняется, что колье-ошейники могут взорваться в трех случаях: если кто-то задержится в опасной зоне, о которой будут объявлять, если кто-то попытается его снять и если в живых останется более одного школьника. Тут же происходит наглядная и убедительная демонстрация прибора - еще один игрок выбывает с разорванным горлом. Толстый очкарик, явный аутсайдер, которого издразнили одноклассники, тянет руку: «Если я выиграю, то смогу пойти домой?» «Да, если больше никого не останется». Толстый озабоченно морщит лоб. Кто-то спрашивает: «Зачем вы делаете это?» «вы сами виноваты. Жизнь - ведь это игра, не правда ли? Так что боритесь за выживание и узнайте, достойны ли вы его». И немедленно начинается давка - каждого вызывают по списку, выдавая НЗ и оружие и выгоняя прочь, в темноту. Кстати, озверевший толстяк начнет игру раньше всех, стреляя довольно успешно из арбалета, но и выйдет из игры тут же, как подлинный лузер и аутсайдер по призванию. Фабула фильма и правила игры, как видите, примитивны и заранее известны (нетрудно и догадаться, кто фаворит, - парочка, которой достались крышка и бинокль). Похоже, будто купил нинтендо - и вперед к победе. Только для героев «Королевской битвы» (в отличие от, скажем, «Пляжа») нет сомнений, что это происходит на самом деле. Да и для нас все снято с такой клинической простотой изобразительных приемов (что совсем не просто) и без каких бы то ни было расхожих способов остранения (далеко не всегда работающих на эту задачу) жестокости в современном кино - ни тебе балета пуль, ни поединков, похожих на замедленные танцы. Так что достоверность кровавых событий не оставляет сомнения. Дети весь фильм дерутся не на жизнь, а на смерть - зрелище поразительное. Столько затаенной дряни выходит наружу из милых девочек и мальчиков (отобраны удивительно пригожие юные лица)! Стайка самоуверенных девчонок явно все время травила других. Они называли себя подружками, но тут не до таких глупостей. Их cheer-лидерша Мицуко, бесстрашная и веселая, прирожденная убийца, практически счастлива - это ее стихия. Одну она убила электрошоком, приговаривая: «Скверная штука, если у кого плохое сердце». Двоих повесила рядышком. А еще одну полоснула по горлу топориком (что ж поделаешь, такое оружие досталось) с победным криком: «Я никогда так не умру!» И тут же в укромном уголке достала большой косметический набор, начав загибать перед зеркалом свои длиннющие ресницы довольно устрашающим прибором. Но смерть настигнет и эту смесь Леди-киллера и Лары Крофт. Умирая под чудесную, возвышенно-светлую оркестровую сюиту Баха ре мажор, которую ей не зря подарил режиссер - она, будучи честным игроком, не увиливала от опасности, - Мицуко сама сформулирует эпитафию себе: «Я просто не хотела быть лузером». Что ж, за это стоит и умереть, дорогая Мицуко. Очень остроумно, что одна группа школьников все же пытается превратить «Королевскую битву» в вещь знакомую и безопасную - компьютерную игру. Действительно, дружная и самоотверженная троица партизан, двое самоделкиных и один билл гейтс, на несколько минут взламывают систему слежения за островом и пытаются взорвать командный пункт Китано самодельной бомбой. Но не тут-то было - воплощенное зло, один из таинственных второгодников по имени Кирияма, о жестоких проделках которого даже и писать не хочется, из всех знаний, накопленных человечеством, выбрал искусство убивать. Оно ему служит безотказно, и вместо клавиши "delete" у него есть гашетка автомата. Мне кажется, что любимый мною Кубрик гордился бы всеми этими заводными апельсинчиками. Но сам никогда бы не снял такое кино: при всей его широте, для него как для человека западной культуры жестокость была однополюсным понятием, которым нельзя пользоваться, не определяя координаты действия. Само собой, не могло обойтись без Ромео и Джульетт (естественно, варьируется финальная сцена шекспировской трагедии): одни сразу кончают жизнь самоубийством, не желая участвовать в предложенной игре; другие все-таки убивают возможных возлюбленных - по незнанию о его чувствах, из-за злости, что она никак не хочет ответить взаимностью, из ревности, в конце концов. Хороший «второгодник» по имени Кавада, взявшись опекать Сую и Норико, рассказывает им, как он со своей девушкой в прошлой игре остался вдвоем и сразу все переменилось - они начали охотиться друг на друга, понятно, кто выжил. Вот такая коррида любви, друзья. Нет повести печальнее. Но главная пара остается в живых. Что, вообще-то, как вопиющее нарушение правил должно заставить игру самоликвидироваться. Патриарх Фукасаку снял поразительное кино. Казалось бы, он уже навеки принадлежит к тем славным шестидесятникам, которые в условиях малобюджетности превращали исторический жанр героического самурайского эпоса в жанр истерический - антигероические кровавые боевики про якудзу. В семьдесят лет ему удалось создать обескураживающе новаторскую картину - смелую в своей простоте и очень гуманистическую в своей жестокости. Повальный культ юности, который повсеместно поддерживают кино, игры и глянцевые журналы, выводит безответственных, незрелых, безголовых и очень активных людей в герои, как бы снимая с них при этом обязанность взрослого человека отдавать себе отчет в своих эмоциях, желаниях и поступках. А «папики» где-то на обочине жизни обязаны обеспечивать им крепкий тыл, безопасный секс и место под солнцем. Не-е-ет, ребятки, за все надо платить - за тыл, за секс, за место, за глянец, за жизнь и за смерть. Так что этот фильм надо принимать, как лекарство - оно страшно горькое, но полезное. Похоже, «Королевская битва» - первый фильм нового времени, который теоретически способен вправить мозги компьютерному поколению next, поскольку не заискивает перед ним, не жалеет и не издевается над ним. Он честен по отношению к своим несовершеннолетним героям, а в финале даже иронизирует сам над собой, над мудрым и жестоким «папиком», у которого, оказывается, пистолет-то ненастоящий, водяной. Вроде бы застреленный Китано вдруг воскресает, когда звонит его проклятый мобильник, по которому он все время ругается с семьей, и говорит в трубку: «Знаешь, я не вернусь домой, пожалуй». Но последнее слово остается все же за «папиком» - перед смертью он стреляет в свой брошенный на пол мобильник, и на этот раз выстрел настоящий. Это кино, конечно, надо смотреть именно подросткам - пока не поздно. В Интернете, где они сами его обсуждают, - те, кто поумнее, конечно. Так что все взрослые гуманисты, которые пытаются устраивать День защиты детей по этому поводу, ограничивая аудиторию прокатными возрастными рейтингами, на самом деле этих детей подставляют: когда они отметят совершеннолетие, им трудно будет поверить, что игра не закончена, а только начинается. (Ирина Любарская. «Искусство кино», 2002)

«Королевская битва» Киндзи Фукасаку, едва появившись в нашем прокате, вызвала в рядах зрителей легкую оторопь. Напомню сюжет. Правительство Японии - с целью поднять моральный дух нации - устроило веселую военно-патриотическую игру: каждый год наугад выбранный школьный класс вывозится на остров, где подростки должны в самые краткие сроки (семьдесят два часа) друг друга перебить. В финале остается только один, самый ушлый. Ежели дети окажутся слишком вялые и угробить одноклассников не успеют, умрут все. Убежать с острова невозможно, а за ходом игры следит военрук в исполнении Такэси Китано. Снята «Королевская битва» предельно жестко, без малейших рассусоливаний, с обескураживающей даже привыкшего к новейшему японскому кино европейского зрителя яростью и натурализмом. Первая школьница гибнет от ножа, метко пущенного самим Китано, в первые же десять минут - от крупного плана девичьего личика с рукояткой во лбу пришедшие на сеанс впервые вздрагивают, от следующего через полминуты фонтана крови, в который превращается наивный мальчик (у него взрывается голова), вскрикивают; затем отсчет мертвецов идет уже на десятки. Дети убивают детей, одноклассники расстреливают, режут, отрывают головы бывшим врагам да и друзьям тоже. В Москве «Королевскую битву» показывали к тому же в маленьких залах, где недобрая музыка, крупные планы кровавых ран и жалобные крики ощущаются как-то острее, и в первые полчаса некоторые зрители, отчаявшись приноровиться к не щадящему нервы модному японскому кино, покидали кинотеатр. Оставшиеся с удивлением обнаруживали, что к виду трупов и бесконечным убийствам привыкаешь довольно быстро, и в финале уже хохотали. На примере «Королевской битвы» интереснее всего разобраться, что же в этом фильме специфически японского и верно ли, что подобная неприкрытая жестокость имманентно присуща японской культуре или же это просто «игра в кинокрутизну» (по определению Юрия Гладильщикова), имеющая отношение лишь к «новой японской волне» и ориентированная по большей части на фестивальную публику. Судя по первому же показу «Королевской битвы» в Роттердаме, европейские зрители решили, что японский режиссер просто решил потрафить их вкусам, создав крепкую хрестоматию расхожих представлений о современном японском кино: имеются зловещие школьницы (см. «Звонок», «Страну мертвых» и т. п.), совсем уж гротескная жестокость (большая часть фильмов из "new japan beat"), кровь, напряженный монтаж и даже Такэси Китано, с которого и началась мода на новое японское кино (в фильме его так и зовут - Китано; совсем уж, казалось бы, прямолинейная шутка). На самом же деле в «Королевской битве» нет ничего случайного, сиюминутного, «модного». Да и странно было бы ожидать этого от семидесятилетнего режиссера. Выбор изобразительных средств, темпоритм, герои, наконец, главный лейтмотив фильма - идея немилосердного и вроде бы бессмысленного заклания детей ради сохранения государства, общества, мироустройства вообще - все это многажды повторенные, апробированные на самом разном материале архетипы японской массовой культуры. Но сперва - о жестокости. Нынешний зритель усвоил как аксиому, что вся эта кровь - «просто кровь», что эти немотивированные убийства и обилие ужасающих кадров, поданных, однако, с почти буддистской почтительностью и эстетским вниманием к деталям (чему первым и главным примером оказался «Фейерверк»), есть, по всей видимости, какое-то особое свойство новейшего японского кинематографа - многие его именно за это и полюбили. Между тем для верного понимания места этих фильмов и той же «Королевской битвы» в контексте японской культуры развлечений стоит вспомнить, что их культурный код и в самом деле несколько отличается от западного: не случайно в самой Японии зрители куда спокойнее рассматривают кажущуюся вакханалию на экране. Ян Бурума, исследователь японской массовой культуры, приводит множество примеров, взятых из расхожего мейнстрима, которые западному человеку показались бы совершенно неприемлемыми. «Фотографии немилосердно связанных обнаженных женщин, регулярно появляющиеся в самых многотиражных японских газетах; сцены пыток, весьма обычные для японского телевидения, даже для детских передач; садомазохистская порнография, открыто продающаяся на главных улицах, и толпы клерков, спокойно листающих эти довольно вызывающе выглядящие журналы по дороге на работу» - вот лишь немногие приметы повседневности, неизменно ошеломляющие всякого путешественника, прибывающего в Японию. Нельзя сказать, чтобы продукция, свободно продающаяся на улицах Токио, была много откровеннее, грязнее, отвратительнее того, что можно купить в магазинчиках Амстердама или Лондона, даже наоборот. Но она не вызывает общественного неприятия: все это - часть обычной повседневной жизни японца, ничуть не изгнанная (в отличие от западных городов) в резервации с затемненными стеклами и откровенными вывесками. Здесь не притворяются, будто бы секс и насилие интересуют только малочисленных, погрязших в грехе извращенцев: эти фантазии не считаются греховными (в «культуре стыда», как известно, вообще нет понятия «грех»), и уж тем более никто не полагает, будто бы они - удел одиночек. Первый и тут же напрашивающийся вывод, будто бы японцы - аморальная, греховная нация агрессивных первертов, находящих особое удовольствие в рассматривании фильмов и комиксов, где женщин насилуют, а беременным взрезают животы (широко распространенный мотив), разумеется, не подтверждается ни криминальной статистикой, ни даже субъективными ощущениями: атмосфера на улицах Токио - с ее дисциплинированными, обезличенными толпами клерков, пластиковыми цветами, яркими неоновыми красками и пищащей музыкой (то, что позволило Доналду Ричи назвать Токио «мировой столицей кича») - ни на мгновение не покажется угрожающей, скорее уж слащавой. Японцы ничуть не более одержимы извращенными фантазиями, чем любая другая нация: критики находят в этом жестоком, распутном карнавале, составляющем если не тело японского масскульта, то уж точно визитную его карточку, знакомый и по другим культурам выплеск угнетенных, сдавленных эмоций. А специфически японское, непривычно яркое его выражение определяется такой же беспримерно жесткой, донельзя ритуализированной социальной структурой японского общества. Кровавые фильмы, дичайшие анима и манга - это почти детский и совершенно истерический вскрик японца, нарушившего общественные табу. Собственно говоря, многие преступления в Японии носят именно такой - истерический характер: здесь редки случайные одиночные убийства, а вот целые семьи, вырезанные под корень сошедшим с катушек отцом семейства или вкусившей внезапного безумия матерью, - дело обычное. Растиражированные поп-культурой образы, связанные с избыточным сексом (а софт-порно в Японии снимается и широко показывается едва ли не больше, чем фильмы любых других жанров) и насилием, есть крик - детский, чуть беспомощный (ведь у ребенка нет другого способа показать свое недовольство), но крепко связанный ритуалом, «облученный» существующими табу. Совершенно анархические, часто гиньольные и вроде бы непредсказуемые дикости, совершаемые японскими героями на экране, на самом деле ограничены жесткими стилистическими и эстетическими условностями не меньше, чем чайная церемония или искусство икебаны. Здесь каждая роль подчинена строгим и весьма основательным моделям поведения. Именно это специфическое, беспримерное давление сложнейшей иерархической структуры на индивидуума и вызывает к жизни шокирующий парад жестокости, одним из примеров которого стала «Королевская битва». Разумеется, ни она, ни фильмы Китано не были первыми. Киноведы заговорили о «насилии ради насилия», не связанном никакими моральными императивами, а одной лишь эстетической надобностью, в связи с фильмами о якудза-нигилистах, появившимися в начале 70-х. Именно тогда ортодоксальные фильмы о якудза, где благородные мафиози действовали верным путем воина, сталкивались с извечным конфликтом «гири - ниньо» (долга и чувства) и выбирали единственно правильный выход - смерть, начали надоедать даже японскому зрителю, довольно спокойно и даже понимающе относящемуся к вечной повторяемости сюжетов и образов, и «золотой век» жанра окончательно отошел в прошлое. Фильмы, известные как «нинкуйо эйга» («рыцарские фильмы»), сменились «дзицурока эйга» («реалистичные, документальные фильмы»). Новых героев-якудза стали называть «нихирисуто», то есть попросту нигилистами. Собственно говоря, первый и самый успешный фильм такого рода, породивший впоследствии целую волну сиквелов, был снят как раз молодым Киндзи Фукасаку. Назывался он симптоматично - «Бои без правил». На смену благородным мужчинам, агонизирующим в попытке найти заведомо несуществующий выход из ловушки, куда их загнали чуткое сердце и чувство ответственности, пришли мрачные парни в черных очках, черных перчатках, черных шелковых костюмах и белых плащах, чьи поступки жестоки и бесцельны, а лица вечно оскалены в яростной гримасе. Здесь взорваны мифы, растоптаны символы, а старые ритуалы преданы осмеянию. Характерна сцена в «Боях без правил», где один из персонажей (его исполняет Сугавара Бунта) пытается отрезать себе палец (известная и действительно существующая церемония, позволяющая якудза в случае потери репутации ее восстановить). Палец, бережно завернутый в пергамент, неудачливый гангстер должен с почтением преподнести лицу, по отношению к которому была допущена ошибка. Так вот персонаж пытается сделать все по правилам, но когда ему все-таки удается откромсать себе мизинец кухонным ножом, случайно падает на пол. Вся банда с проклятиями принимается его искать. Шум! Крики! Кутерьма! В старых фильмах о якудза такая сцена, естественно, была бы невозможна. Ее легко принять за глупый фарсовый аттракцион, если бы за ней не следовала другая, в которой кто-то кому-то протыкает глаз раскаленным шампуром, а затем и еще одна, где взрезают ножницами животы и полосуют ножами спины. Герой Бунты и ему подобные мечутся по пространству фильма, словно обезумевшие животные, наконец-то выбравшиеся из опостылевшей клетки. Они даже не разговаривают - они рычат, и в этом рыке слышна почти патологическая степень фрустрации японского гражданина, которая на экране заканчивается, как правило, кровавой баней. В одной из сцен фильма «Банда Андо», повествующего о кровавых похождениях неудачливого гангстера, которого играет Андо Нобору (и вправду бывший якудза, переквалифицировавшийся в артисты), мы снова находим персонажа в исполнении Сугавары Бунты - он сидит в одиночестве в каком-то баре. Выпив полбутылки виски одним жадным глотком, он разбивает бутылку о стол и медленно режет «розочкой» лицо. Имея в виду как раз подобные фильмы, Курт Сингер писал: «Смысл жизни японца - в том, чтобы стать частью мифического тела, которому он закладывает свою жизнь в надежде получить взамен настоящее «я». Если же этот процесс чем-то нарушен, рождается анархический образ мысли и действия, вызванный к жизни тем же неумолимым законом, который сделал нигилизм логическим концом всех европейских попыток заменить разумную свободу (как цель образования) культом иррационального». Западных критиков более всего в этих фильмах поражала беспричинность и немотивированность жестокости, царившей на экране (то, что впоследствии так злило их в «Прирожденных убийцах»). Убийства практически не связаны никакой, даже самой поверхностной логикой - так же, как ничем не связаны шутки в старых японских комедиях или бессчетные половые акты в порнофильмах. Собственно, это отсутствие логики в действиях новых киногероев и есть их главная характеристика: вечный круг обязанностей и повиновения, формирующий жизнь японца, для нихирисуто не существует, он попросту прокладывает себе путь сквозь запреты общества - вполне в дзэнской, нерассуждающей манере, вполне в духе первого японского нигилиста - шаловливого бога ветра Сусаноо. Однако нельзя не заметить, с каким изяществом, с каким своеобразным чувством прекрасного документируются его шаги: одно из убийств в «Боях без правил» случается в игрушечной лавке, и камера с хореографической легкостью подмечает, как кровь жертвы элегантно течет по невыносимо ярким игрушечным утятам и щенкам. Это сопряжение жестокости смерти и дешевого, кричащего кича, превращающее сцену в бурлеск, есть важнейший элемент японской эстетики. Насилие в этих и многих последующих фильмах существует как комбинация гиперреализма и стилизации, что отвечает традициям театра Кабуки эпохи Эдо. Зритель непременно услышит, как хрустят кости жертвы, на которую прыгает убийца (это, кстати, пример из детского фильма), или как меч, свистя, разрезает живот; зритель увидит и крупный план глаза, вылезающего из глазницы в момент, когда лицо героя обжигает огонь. Насилие как «искусство ради искусства» - таким его увидели обескураженные западные критики. Пытаясь найти аналогичные примеры в «своем» кинематографе, они неуверенно вспоминали разве что Сэма Пекинпа, тут же, впрочем, признавая, что его фильмы сами по себе есть исключение из правил. Разумеется, это не означает, что эстетизация насилия - исключительно японское изобретение, но на Западе насилие, как и секс, нуждается в каком-никаком оправдании, пусть даже фальшивом, иллюзорном (в противном случае оно превращается в чистую фантазию, в игру, как в сказках или историях-страшилках, которые рассчитаны скорее на шоковый эффект, чем на подробное, реалистичное описание всамделишного насилия). Даже Пекинпа не мог бы основывать насилие в своих фильмах исключительно на эстетике, хотя его неоднократно обвиняли в имморализме - под личиной мачо у Пекинпа всегда скрывается американский пуританин, показывающий, до каких пределов жестокости может дойти человек лишь для того, чтобы эту жестокость разоблачить. В этой позиции таится и известная доля лицемерия, поскольку герои Пекинпа (равно как и его аудитория) обыкновенно получают удовольствие от насилия, которое они призваны публично развенчать. Впрочем, этот род лицемерия вполне характерен для западной культуры. Не то в Японии: японская эстетика насилия не нуждается в подобных уловках. Эта эстетика не имеет ничего общего с моралью: она вполне разделяет уверенность Оскара Уайльда в том, что красота аморальна, равно как и герои. Да ведь и японские боги более чем аморальны (что подтверждает весь мифологический кодекс Японии). Более того, упомянутая немотивированность, нелогичность их садистских шоу на самом деле показывает меланхолическую произвольность фатума, вечный деспотизм Судьбы. Это не значит, что сами по себе японцы жестоки или склонны к садизму. Хотя, пожалуй, они более толерантны к крайним проявлениям жестокости, чем принято где-либо еще, гипержестокие детские телепередачи тому доказательство. Но все это лишь потому, что в японском сознании не существует моральных законов, могущих этому помешать; в отличие от маркиза де Сада, японским нихирисуто нет нужды бунтовать против христианской морали. Уже отмечавшееся сходство насилия и секса в силовом поле японской культуры основано на общности «происхождения»: ни секс, ни насилие грехом не являются, они лишь объекты социальных ограничений. Единственная возможность от этих ограничений освободиться - асоби (игра); чем суровее репрессии общества, тем более гротескной она становится. Кровавый энтертейнмент есть самый простой способ выпустить пар - в этом смысле фильмы о якудза-нигилистах 70-х, «новая японская волна» 90-х и «Королевская битва», в частности, выполняют ту же роль, что веселый квартал есихару в эпоху Эдо или японские религиозные празднества - мацури: невероятно жестокие, практически всегда заканчивающиеся кровопролитием, во время которых дисциплинированные японские граждане превращаются в беснующуюся первобытную толпу. Эта концепция драматического развлечения вплотную приближается к театру жестокости Антонена Арто, писавшего, что «публика может поверить в театр, только если он выглядит как сон, как вымысел, а не как копия реальности... Зритель отпускает себя в царство магической свободы собственных снов. И эта свобода различима публикой, только если она окрашена страхом и жестокостью». И если она эстетически приятна, добавил бы японец. Известный актер Кабуки Бандо Мицугоро однажды сказал, что «Кабуки есть искусство преподносить жестокость как акт красоты, как жестокость, которая не кажется таковой». Красота, другими словами, очищает жестокость. А заодно и публику. Разумеется, в этой японской модели силен элемент фарса. Публика, хихикающая над тем, как школьники жестоко убивают друг друга, со стороны выглядит странновато. «Случайно забредший мирный зритель ужаснется даже не жестокости, а хохоту в зале: зритель решит, что моральных ценностей не осталось вовсе», - справедливо замечает Юрий Гладильщиков в рецензии на «Королевскую битву». Этот смех, страшный, почти батаевский, может быть, единственное, что роднит реакцию публики японской и западной. Лев Карахан (описывая сходное восприятие клинических изысков «Криминального чтива») называл его следствием «тотального бессилия и отсутствия адекватных способов реакции на принципиально неопознаваемый в нравственном смысле объект». Смех - естественная психологическая реакция в подобной ситуации. Он позволяет снять нервное напряжение. В Японии такой смех считается частью «мацури но сэйсин» - «духа праздника» (имеются в виду те самые празднества - мацури, о которых шла речь выше). Не случайно фильмы о якудза-нигилистах, а позднее и другие сверхжестокие картины прокатчики рекламировали как «чи но мацури», то есть «кровавые празднества», каковыми они, собственно, и являются. Эта традиция уходит корнями в эстетику театра Кабуки XIX века - с ее гротескным кровопусканием, отрыванием искусственных рук и катящимися по сцене головами. Демонстративная жестокость Кабуки (как и секс в традиционной японской порнографии) слишком преувеличена, стилизована, гротескна, чтобы быть похожей на реальность. Разумеется, публика хохочет, изгоняя тем самым призрак настоящего, пугающего насилия. Другое дело, что японскую и западную публику смешат не одни и те же сюжетные положения. Сама ситуация, в которой вчерашний школьный учитель сегодня велит экранным персонажам безжалостно уничтожать одноклассников, любому японцу, с детства приученному к жесточайшей системе образования, системе беспрекословного подчинения наставнику, покажется куда более знакомой и куда менее абсурдной, чем американцу. Фильм, подобный «Королевской битве» в Америке, где в школах и вправду иногда стреляют, был бы попросту невозможен: выйди он на экраны, непременно спровоцировал бы волну протестов и, что куда страшнее, судебных исков. У нас «Королевскую битву» посчитали злой сатирой на подавляющую японскую систему мироустройства (остров, на который вывозят школьников - простая метафора островной Японии). Это, однако, не объясняет, почему именно дети участвуют в вакханалии - светлые невинные создания, цветы жизни, беспечно кушающие печенюшки по дороге на зловещий остров. У японца такой вопрос возникнуть не может: «Королевская битва» продолжает давнишнюю и очень популярную в Японии тему потерянного детства - счастливого времени, которое, столкнувшись со взрослым миром, умирает чаще всего самым болезненным способом. Для любого японца детство (длящееся ровно до того момента, когда он поступает в первое общеобразовательное учреждение) - самая лучшая часть жизни, когда его все любят и никто ничего не запрещает: детей в Японии балуют как нигде. Это время японец будет вспоминать с умилением всю жизнь, петь о нем популярные песни в караоке-барах и всю жизнь будет пытаться к нему вернуться, чаще всего самым простым способом - напившись до положения риз, до состояния нерассуждающего, веселого, агукающего младенца. В пьесах, фильмах, в анимэ и манге взросление, переход во взрослый мир - всегда трагедия, причем чаще всего связанная со смертью. Поэтому так популярны истории о бисонэне - юном, почти андрогинном, но внутренне сильном герое (невероятно красивый юноша самурай в «Табу» - типичный бисонэн). Эти герои, как и японские герои вообще, практически никогда не побеждают и крайне редко выживают. Они не старятся, ранняя смерть - единственно логичный финал всех рассказов о них - смерть, та смерть, о которой писал еще автор «Хагакурэ» («главный смысл культа юных мальчиков - смерть»). Красота их мимолетна, как мимолетна жизнь цветка сакуры, тем она и прекрасна, и в то же время зловеща, поскольку неизменно напоминает о смерти. Бисонэн, будь то герои Мисимы или демонические, бесконечно красивые школьники из «Королевской битвы», напоминают о том, что умереть молодым - это самый чистый и подходящий способ расстаться с детством. Этот пессимизм - специфически японский. Ведь типичный, навязываемый западному человеку поведенческий императив известен: мы сами выбираем себе жизнь и пришли в этот не слишком-то идеальный мир, чтобы его изменить, приспособить под себя, улучшить. И герои голливудских фильмов раз за разом демонстрируют, что возможности одного-единственного, но деятельного индивидуума изменить, а то и спасти мир, практически безграничны. В коллективистской Японии такая модель поведения невозможна: здесь основной принцип - не высовываться (как гласит японская поговорка, «улитка, вылезшая из панциря, должна быть вбита обратно»). Японец знает, что главное - делать, как предписано. Нужно умереть - умирай, даже если несправедливо. Общество в фильмах - мангэ - всегда испорченное, плохое, давящее, а герой - заложник судьбы, не хозяин ее. И чем больше герой принужден делать так, как должно, тем дальше он отходит от беспечного мира детства - вот главный конфликт. Таким образом, стержень почти всех историй (и подоплека «Королевской битвы») - конец детства, умерщвление его, насильственный уход во взрослый мир, а вовсе не последовательная эволюция, как на Западе. Эван Моррис, анализируя образ Минамото но есицунэ, самого известного бисонэна (и, возможно, самого популярного японского героя всех времен), пишет, что он «полностью совпадает с главным архетипом японского мифологического героя, чья смерть гарантирует выживание и стабильность общества». Это определение подходит, пожалуй, всем японским киноперсонажам, и не в последнюю очередь - жертвам «Королевской битвы», идущим на верную, жестокую и бессмысленную смерть ради спасения нации, как заявлено в первые же минуты фильма. Ритуальное заклание школьников концентрирует разрушительную жажду убийства и выводит ее за пределы общины - путем, известным тысячелетиями и подробно описанным в работе Рене Жерара «Насилие и священное». Это не шутки, не фестивальная чернуха. Киндзи Фукасаку снял серьезную, очистительную картину, идущую в русле традиции. (Алексей Мунипов. «Искусство кино», 2002)

Фильм, при всей своей жестокости, очень четко показывает отношения между школьниками. По большей части фильм мне видеться рассказом о любви и ненависти. Достаточно было создать условия и каждый находил причину за что убить. Кто-то из ревности, кто-то из мести, а кто-то просто не хотел проигрывать. Рекомендую всем. В рейтинги моих самых любимых фильмов он стоит на первом месте. (Дик, Владивосток)

Массовая безработица и кризис в Японии приводят к страшным последствиям. Жизнь превратилась в ад: пятнадцать процентов безработных и полный беспредел в среде тинэйджеров. Не посещаемость учебных заведений достигает критической отметки, а уровень преступности в стране выходит за рамки разумного. Правительство не в силах удержать ситуацию под контролем, в результате чего издается новый закон под названием «Королевская битва». Идея очень смелая, сюжет можно сказать, в принципе не имеет аналогов. - По части событий у фильма практически нет конкурентов. Не удивительно, ведь, пожалуй, только изощренная азиатская фантазия могла родить настолько оригинальный и до такой степени гениальный, в каком-то смысле бредовый сюжет. С другой стороны, события выстроены очень разумно, сюжетных линий не много, действие разворачивается очень аккуратно. В общем то японцы себе не изменили конечно, так как только они способны додуматься до такого. - Раздуть конфликт поколений до статуса войны (!), да еще и поставить в одинаковые условия борьбы, как мальчиков, так и девочек! Для самих японцев понятно, нет ни чего круче девчонок малолеток в школьной форме со смертельно опасным оружием на не обитаемом острове, однако для нас, происходящее как минимум смотрится странно. - Чего не хватало во время просмотра, так это только хентая по-моему, для полного счастья. Действие не заставляет долго ждать, хронометраж практически полностью посвящен основной сюжетной линии. - Всему остальному уделяется минимум экранного времени. Атмосфера безысходности рождает явный интерес, азарт при просмотре время от времени умеренно разбавляется адреналином. Фильм буквально нашпигован яркими сценами, которые заменяя одна другую, держат в напряжении на протяжении всего просмотра. Главное достоинство, интрига фильма берет свое начало в том же месте, где собственно и начинают развиваться основные события, то есть на пятнадцатой минуте просмотра. Главный вопрос, кто же останется в живых?! - Ведется точный счет выбывания подростков из игры, что добавляет огня и заметно накаляет ситуацию все больше и больше. В «Королевской битве», в отличие от большинства картин предугадать конец не так уж и легко, хотя позиции не которых из персонажей заметно выделяются с самого начала. Поставив в одинаковые условия 42 человека, сценарист выделяет поведение каждого из них. - Школьники действует исходя из своих принципов и убеждений, у каждого есть определенная цель, жизненная позиция. Практически каждый персонаж вполне самодостаточен, они живые и такие разные. - В лице ребят можно увидеть себя, своего знакомого, друга. Нет четкого распределения на хороших и плохих. - При внимательном просмотре можно понять, что в дурном свете здесь скорее выставлена положительная сторона. Фишка картины заключается так же в четком контрасте касательно всего происходящего. - Максимально острые углы и близкие расстояния между настолько противоположными вещами не могут оставить равнодушным. Границ между такими явлениями как удача, и законами типа «выживает сильнейший» можно сказать нет, стерты рамки между человечностью и дикостью, какие либо правила расплывчаты до отсутствия. Такеши Китано для фильма представляет скорее ювелирную ценность, нежели достоинство в плане актерской игры. Более ли менее выделить могу лишь Коу Шибасаки, с экрана буквально веяло холодом при появлении в кадре ее героини. Так же очень обрадовало наличие в актерском составе картины Чиаки Курияма, профессиональные способности которой скрашивает просто не приличная, по моему мнению, красота. Во время просмотра видишь, насколько все-таки пустячна наша жизнь, и одновременно осознаешь, насколько дорога. - Люди в «Королевской битве» умирают как мухи, но до этого ты успеваешь рассмотреть в них себе подобного. Слоган, «Ты когда-нибудь убивал своего лучшего друга?.. » очень точно передает весь смысл «Королевской битвы». В остальном, кровь как всегда фонтанирует, эмоции, уже привычно, переполняют, мысли в слух, найдется место в фильме и для божьего одуванчика и для демона во плоти. (Ruslim)

Когда-то школа была оплотом знаний, самой важной ступенью в становлении человека. С тех пор много воды утекло. Дети, во многих случаях, с большой неохотой, а то и ненавистью, идут на занятия. Все меньше концентрации на уроках, все меньше почтения и уважения к учителям. Прогулы, агрессия, конфликты - все дело в детях и их воспитании, или же сама школа потеряла свой авторитет? И когда потеря контроля над ситуацией будет неизбежной, останется лишь один выход. Да грянет королевская битва! Когда ученики начали становиться неуправляемыми? Когда для них перестал существовать авторитет взрослых? Они готовы броситься с ножом на учителя, чувствуя свою силу и безнаказанность. Они владыки мира, будущее Земли, светлое будущее. Но запри их в комнате, показав, что их жизнь ничего не стоит, и по итогам «королевской битвы», через три дня в живых останется только один человек... Куда пропадает их азарт, энергия, храбрость. В глазах страх и покорность, ручки дрожат, тела сковывает ужас. Что, глиняные ноги уже не могут держать колоссов? Они вновь те же милые детишки, для которых что-то важное значат слова «дружба», «любовь», «взаимовыручка». Да и взрослых они вдруг начинают слушать так внимательно, чтобы ни одного слова не пропустить. А как же иначе? На кону стоит жизнь, и не чья-то там, а твоя собственная. Хрупкое перемирие установлено, но надолго ли? Когда правила озвучены, перспектива печальна, а оружие выдано. Все те же любовь, дружба, взаимопомощь. По-прежнему ли они являются весомым аргументов перед лицом опасности? И для героев начинается самый важный в их жизни урок. Урок о том, что истинная сущность человека раскрывается лишь в минуты тяжелых жизненных испытаний. Кто на самом деле готов до последнего сжимать руку друга/подруги или любимого/любимой. А для кого собственная судьба важнее всего на свете и кто пойдет по головам к своей цели. Кто-то же вообще окажется не готов к испытаниям и без чужого вмешательства сам сойдет с дистанции. Игра началась, и пришло время раскрыть карты. Вы, родители, учителя, утверждаете, что дети стали агрессивны, непослушны и опасны? И кого вы вините в этом? Правильно, всех вокруг, кроме себя. Неужели в Митцуке от рождения были заложены гены хладнокровной убийцы? Или отсутствие отца, алкоголизм матери и тяжелая психологическая травма в детстве становятся важным аспектом в этом случае? Учитель Китано считает, что его ученики вдруг стали опасны и враждебны по отношению к нему? Общество, родители - кто виноват? Но, почему же, его собственная дочь не хочет с ним разговаривать и всячески избегает его? Вопросов много. Как ты думаешь, что сейчас взрослый должен сказать ребенку? Страждущие найдут ответы в финале «королевской битвы». Битвы кровавой и неизбежной, представленной в лучших традициях японского хоррор-кинематографа. Оружие на любой вкус и цвет, нужно лишь набраться смелости и найти ему применение. И эта задача оказывается не самой сложной для отчаявшихся и обезумевших борцов за свою жизнь. Живописный остров, который, без жалости и пощады, заливают своей кровью 15-летние подростки. Предельно жестокие сцены умерщвления, при создании которых искусственная кровь была не самым дефицитным материалом. И, как верх безумия, циничный подсчет трупов с последующим оглашением результатов под чарующие звуки классической музыки лучших композиторов мира. Слишком жестоко и бесчеловечно? Но какие могут быть ограничения в антиутопии? Жизнь игра. Жестокая игра. И ты должен доказать, что достоин места под солнцем! Заглядывая за ширму представления под названием «Королевская битва», видишь жизненный путь человека. Идя по которому, узнаешь о таких вещах, как предательство и эгоизм, отчаяние и боль, страх и ненависть. Но, с другой стороны, понимаешь ценность дружбы и любви, главных вещей в жизни любого человека. Каждый выбирает свой путь, но, в конечном итоге, все равно каждому воздастся по делам его. Виновные будут наказаны, а ответы найдены. Вот нашел я вас, и разгадал, что значила улыбка Кейко. Ее последние слова - «благодарю». И главное... Главное, я нашел настоящих друзей. (HEmaximusLL)

«В начале нового тысячелетия в стране разразился экономический кризис при уровне безработицы в 15%, 10000 000 людей остались без работы, 800 000 учеников бойкотировали школы, росло количество преступности и опасаясь молодежи, правительство было вынуждено принять акт о реформатировании образования - известный как акт BR». Случилось так, что звезды скомбинировались в одно ярко созвездие козерога зимним вечером минувших времен; и мое знакомство с мастодонтом японского кинематографа - Киндзи Фукасауку состоялось в нежные четырнадцать лет, когда деревья были длиннее, воздух чище, луна светила ярче и ближе, а звезды мерцали огнями тысяча лампад в распахнутых и доверчивых аниме-глазах. Хентайно привлекательные школьницы с короткими юбчонками и смертоносно-опасными игрушками, женственно яойные мальчики, которые чуть ли не падают в обморок при виде крови, которая льется алыми реками, с каждым кадром все глубже и шире, фонтанируя гейзером ужаса, орошая светло-голубые тона юности в сердитую краску вынужденной эмансипации. Все существующие табу нарушены, словно легкий шелк, пронзенный катаной самурая, сакура благоухает красивыми цветками юности, а в дали от городских локаций девочки и мальчики убивают друг друга с грацией гейши и хитростью отношений оригами изгибов. Под вальсирующую музыку Баха и Верди умирают непорочные души, с последним дыханием трогательно объясняясь на прощание в любви, в одночасье рушатся все заветные мечты и тайные желания, дети готовили себя к будущему, которого у них... увы... нет! Смерть как цепная реакция, кровь сводит с ума или как крепкое саке кружит голову - по принципу домино все вчерашние одноклассники начинают убивать друг друга, словно монстры из японской видеоигры, они жаждут крови и не сожалеют ни о чем. В том зеленеющем девственностью острове они совсем не те, которые были в будничные дни, здесь они повинуются лишь темным инстинктам, пытаясь выжить. А если струсишь - дорога тебе в ад - взорвется ошейник! Главные герои - Норико и Нанахара словно олицетворения чистой красоты и непорочности - они сохраняют целомудрие и взрослость на протяжении всего фильма, и даже искуситель-змей Такеши Китано не может осквернить Мадонну, за которую заступился Нанахара. Сияющий нимб и детское личико, Норико - это та самая светлая частичка, которая была потеряна в этом жестоком мире, она чистота и девственность - словно языческая богиня красоты и гармонии. Непонятные парни застрявшие между взрослостью и детством - будто гиперболизируют поколения, первый немногословен и жесток, второй многогранен, загадочен и справедлив, и непонятно какая сторона победит в схватке юности. Светлая? Темная? Фильм в основном соткан из больших и жирных плюсов - нетривиальный сюжет, острая проблема современного общества и стопроцентное погружение в континуум картины и сопереживание главгероям. Но есть несколько мелких, но очень ярких минусов - это конечно же непрофессионализм актеров, которое настолько бросается в глаза, что хочется во все горло орать «НЕ ВЕРЮ!». Особенно это касается малолетних нимфеток, которые и хохочут не так как надо и умирают неестественно наигранно. Из взрослых запомнился лишь маньякальный учитель - Такеши Китано - персонаж второстепенный, но весьма харизматичный, он словно гротескный трагик-клоун с печальной улыбкой, влюбленный в Норико он заботится о ней, но в то же время бросает в кровавый водоворот, словно любящий родитель, который своим бездействием и личными проблемами оставляет в открытое пространство брутального мира свое драгоценное чадо, родитель который убивает равнодушием, подставляя ребенку лишь зонтик от осадков взрослого мира, когда тот требует от него теплый свитер и родительские объятия. Королевская битва - это кино о моральных и семейных ценностях, которые в наше время начинают стираться, взрослое поколение бросило ребенка на произвол судьбы, они уходят рано утром и приходят поздно, сквернословят детям и ложатся спать. Теплившие в детских утробных душах доброта и нежность угасают, а мир взрослых подливает воду, на что дети с присущим им максимализмом пытаются обратить на себя внимание девиантным поведением... а дальше вы знаете, жесткие меры и акт BR (пример чудовище Китано, которому названивает одинокая дочь и всячески невоспитанно обзывает, а тот молчит - действительно странная сцена). И совсем еще маленькие дети, которые задают зрителю риторические вопросы: «знаешь, что все это значит?», «я просто не хотела снова оказаться слабее всех». Даже отрицательные герои мотивировались своими комплексами, страхом перед одиночеством и непонятным миром. Когда у тебя в руках окажется пистолет, а вокруг старые обиды и слезы предательства, когда на возгласы симбиотического восстания против демонической демократии в воздухе нависают девичьи крики и автоматная очередь, куски юного мяса и жестокая расправа над пацифистами, что бы вы сделали? Когда ваших друзей режут, как последних свиней и бросают гнить в выгребной яме, вы бы бездействовали? Когда ополоумевшие трусы и лузеры начинают палить, рубить, кромсать, вы бы попытались их успокоить? Что бы вы сделали, попав в «Королевскую битву»? Суицид? Пацифизм? Трусость? Убийства? Кино, которое заставляет подумать, оно присасывается к сердцу, обвивает чешуйками юношеской неуверенности, вливая в сердце всю грязь мирского зла. Насилие и смерть могут зачать ростки чего-то светлого и очень трогательного. Чудовищно жестокое кино, цинично ведя отсчет смертей, продержит в напряжении до конца и издевательски оставит с кучей вопросов. На следующий день, пораженного мальчика, который всю ночь не смог заснуть, погрузившись в мрачные раздумья, в школе встретили с вопросом в лоб: «Ты бы стал убивать нас, как в «Королевской битве»? Или ты бы позволил себя убить?» На что я целомудренно промолчал. (Эдвард Твист)