ДРАКУЛА (1931)
DRACULA

Классическая экранизация романа Брэма Стокера. Ренфилд приезжает в Трансильванию к графу Дракуле, чтобы оформить документы на приобретение жилья в Англии. Постоялец замка, куда он прибывает, весьма экстравагантная личность. Граф не любит есть, не отражается в зеркале и боится креста, зато ему нравится по ночам высасывать кровь у местных жителей и пугать всех своим превращением в летучую мышь...

Ренфилд (Дуайт Фрай), - торговец недвижимостью из Англии приезжает в Трансильванию к графу Дракуле (Бела Лугоши), который желает прикупить жилье в Англии. Как только сделка состоялась Ренфилд становиться рабом графа. Прибыв в Англии, Ренфилда отправляют в психиатрическую лечебницу из-за невменяемости и пристрастию к насекомым. Под влияние Дракулы попадает две девушки Мина и Люси. Вскоре граф расправляется с Люси. А насчет Мины у графа другие планы!

Берегитесь. Прадедушка всех последующих кровососов, спящих по своим гробам. Лучшая часть - это атмосферическое начало, настроение и мрачная мощь. Как бы это сейчас ни воспринималось, "Дракула" - это фильм, начавший в 1930-х годах цикл ужасов, укрепивший позицию студии Universal как "студии ужасов", и сделавший венгерского актера Белу Лугоши предметом любопытства по всему миру. Поставленный скорее по сценической пьесе Хэмилтона Дина и Ллойда Болдерстона, пользовавшейся большим успехом, а не классическому роману Брэма Стокера, фильм начинается в Трансильвании, куда Ренфилд, британский торговец недвижимостью, приезжает, чтобы заключить сделку о продаже заброшенного английского особняка странному незнакомцу аристократической внешности, графу Дракуле. Таинственный граф оказывается вампиром ... пятисот лет от роду. Ренфилд получает от графа укус и становится его рабом. Прибыв в Лондон, Дракула влюбляется в Мину Сьюворд и пытается сделать ее своей невестой, но ее жених, Джон Харкер, и эксперт по вампирам профессор Ван Хельсинг прилагают все усилия, чтобы остановить бессмертного графа. Тогда как первая часть достаточно кинематична, в основном благодаря гениальной операторской работе Карла Фройнда, фильм начинает буксовать, как только действие переносится в Англию. Создается впечатление, что режиссер намеревался снять документальный фильм о сценической постановке. Скорее всего, ему не хватало творческого воображения Джеймса Уэйла, который поставил "Франкенштейна". В любом случае посмотреть этот редчайший фильм будет очень любопытно. (М. Иванов)

Идея снять фильм по «Дракуле» Брэма Стокера была предложена Лоном Чейни, который сам хотел сняться в заглавной роли, но умер от рака гортани еще до начала съемок. После его смерти роль Дракулы предлагалась разным актерам (в числе прочих Конраду Фейдту), но в итоге досталась Беле Лугоши, который играл роль Дракулы в театральной постановке.
Постановщиком фильма студия планировала сделать Пауля Лени, но он скончался в сентябре 1929 года.
За весь фильм зрителю ни разу не показывают вампирских клыков Дракулы, ни одного сделанного им укуса и даже в сценах, где граф поднимается из гроба, камера никогда не показывает его самого в этот момент - только уже стоящим возле гроба во весь рост.
Рассказывают, что Бела Лугоши играл роль, не зная английского языка и выучивая реплики на слух. Однако эта история правдива лишь частично: Лугоши действительно очень долго не желал учить английский язык и текст для своих театральных ролей зазубривал на слух. Ко времени же начала работы над фильмом он уже вполне мог общаться на английском языке.
Оператором фильма был Карл Фройнд, который до этого работал с камерой на съемках «Метрополиса» и многих других известных немецких фильмов. Позже он поставил несколько фильмов как режиссер - в том числе «Мумию», которая по многим сюжетным моментам и некоторыми мизансценами очень напоминает «Дракулу». Существуют также свидетельства, что именно Фройнд был настоящим постановщиком «Дракулы», а Тод Броунинг присутствовал на съемочной площадке гораздо реже, чем полагалось режиссеру.
Музыка использована в фильме только на вступительных и заключительных титрах, а также в эпизоде, действие которого происходит в театре. Во всех трех случаях это старая классика - Чайковский, Шуберт, Вагнер.
Параллельно со съемками фильма в тех же декорациях снималась его испаноязычная версия. Оригинальный фильм снимался днем, а его испаноязычная версия ночью. Главные роли исполнили Люпина Товар и Карлос Виллариас.
После пробных показов студия потребовала сократить фильм и сделать его более динамичным. В итоге из окончательного монтажа были удалены некоторые важные сцены - в том числе сцена в склепе, когда Ван Хелсинг и Харкер убивают ставшую вампиршей Люси. В испанской версии фильма аналогичная сцена осталась.
Исполнитель роли Харкера Дэвид Мэннерс многократно утверждал, что ни разу не видел этого фильма и не имеет ни малейшего желания его смотреть.
Фильм вышел в прокат 14 февраля 1931 года (в день святого Валентина) и позиционировался как «история самой невероятной любви из известных миру».
Поскольку аппаратура для воспроизведения звуковых фильмов еще не успела полностью сменить «немые» кинопроекторы, крупные фильмы в те времена часто снимались в звуковом и немом вариантах. Известны копии «Дракулы», смонтированные с титрами и без звука.
Значительный коммерческий успех фильма позволил выпустить несколько тематических продолжений - «Дочь Дракулы» (1936) и «Сын Дракулы» (1943), а также фильмы, в которых Дракула действовал наравне с чудовищем Франкенштейна и человеком-волком - «Дом Франкенштейна» (1944), «Дом Дракулы» (1945) и пародийный ужастик «Эббот и Костелло встречают Франкенштейна» (1948).
Фильм положил начало классической серии фильмов ужасов студии Universal.
Лесли Нильсен, исполнявший главную роль в пародийной комедии Мела Брукса «Дракула мертвый и довольный» (Dracula: Dead and Loving It, 1995), во многом пародировал именно образ, созданный Белой Лугоши; некоторые шутки из этой комедии становятся понятны только при сравнении ее с фильмом 1931 года.
В 1998 году для фильма было написано Филипом Глассом новое музыкальное сопровождение.
В 2000 году внесен в Национальный реестр фильмов США.
В июне 2006 года фильм был официально выпущен в России на DVD компанией Universal Pictures Rus.
Снятый в стиле эйзенштейновского «Ивана Грозного», полный мрачного, демонического реализма, он не разочаровывает зрителя! Утонченное обаяние, гипнотический взгляд и глухой, жутковатый голос сделали исполнителя главной роли, венгра Бэллу Лугоши, идеальным, до сих пор не превзойденным Дракулой.
Кинематографисты всего мира не раз брались за экранизацию классического романа ужасов Брэма Стокера. Но лишь непревзойденному Бела Лугоши удалось создать самый запоминающийся образ кровожадного трансильванского вампира. Гари Олдман, блестяще исполнивший роль Дракулы у Фрэнсиса Копполы, неоднократно утверждал, что находился под огромным влиянием Лугоши. Белу Лугоши похоронили в костюме Дракулы. По легенде, на похоронах актера другой великий «кинозлодей» Винсент Прайс был настолько потрясен видом усопшего, что спросил кого-то из присутствующих: «Может нам, на всякий случай, вбить ему в сердце осиновый кол?»
Этот фильм не только утвердил новый стандарт для вампира, но и сыграл значительную роль в жизни Белы. С одной стороны он стал известен и популярен, но с другой никто уже не видел его в другом амплуа, его теперь брали почти исключительно в фильмы ужасов. Не смотря на его отчаянное и упорное сопротивление стереотипам кастинга, ужасы так и остались в Голливуде его судьбой. Под давлением продюсеров и из соображений рекламы Бела Лугоши вел себя эксцентрично, появляясь на людях в образе вампира, лежа в гробу во время интервью...
В настоящее время все еще жива одна из актрис, сыгравших в фильме небольшую роль - Карла Леммле, которая в 2009 году отметила столетний юбилей.
В письме Карлу Лэммлу-младшему от 7 апреля 1931 г. Джой пишет о цензуре фильма как в США, так и за рубежом. Он поставил Лэммла в известность, что официальные цензоры в Сингапуре, Британской Малайе и Британской Колумбии потребовали большого количества купюр. Предполагалось сократить монолог Ренфилда о крысах, пауках и мухах, убрать детский плач на кладбище, а также сцену, где вслух читают заметку о том, что жертвой вампира стал ребенок. Цензоры обеих стран потребовали также, чтобы из фильма убрали женщин-вампиров. В США протесты ограничились требованием комиссии по цензуре штата Массачусетс удалить две короткие сцены, «чтобы разрешить показ по воскресеньям»: в одной демонстрировалась часть скелета, торчащего из гроба, а в другой - насекомое, вылетающее из крошечного гроба. По-видимому, продюсер особенно осторожно обошелся с тем, что зрители приняли бы за сексуальность графа Дракулы. В одном из примечаний Лэммла к окончательной версии сценария сказано: «Дракула должен нападать только на женщин, а не на мужчин!» Обращая особое внимание на гомоэротическую сторону содержания сценария, Лэммл вообще уменьшил эротическую составляющую. В пьесе Болдерстона и Дина были четкие указания на то, что Дракула сначала страстно целовал женщин в губы, а уже потом кусал их в шею, однако в фильме он целовал их только в руку. (Дон Б. Соува. "125 запрещенных фильмов: цензурная история мирового кинематографа")
О замке Дракулы - .
Андрей Довбешко. Образ готики в кинематографе - .

Агент по недвижимости Ренфилд (Дуайт Фрай) приезжает в Трансильванию, чтобы подписать с графом Дракулой договор о покупке им старого аббатства Карфакс в Лондоне. Местные жители предупреждают Ренфилда, что замок Дракулы - логово нечисти, но тот игнорирует предупреждения и отправляется в замок. На перевале Борго его подбирает карета с молчаливым кучером. Выглянув по дороге из кареты, Ренфилд видит, что кучер исчез, а над упряжкой машет крыльями летучая мышь. Приехав в замок, Ренфилд встречает там графа Дракулу (Бела Лугоши) - аристократичного затворника с немного странными, но вполне сносными манерами. Они подписывают договор. Ренфилд выпивает предложенное ему вино и засыпает. К нему приближаются три женщины-вампира, но появляется Дракула и жестом отгоняет их. На борту идущего в Лондон судна «Веста» успевший сойти с ума Ренфилд охраняет Дракулу, который ночами выбирается из гроба и одного за другим убивает моряков. К моменту прибытия «Весты» в Лондон из живых на борту остается только сам Ренфилд. Поскольку он явно безумен, его помещают в психиатрическую клинику. Ночной Лондон. Дракула прогуливается по улицам, выбирая жертву. Затем он отправляется в театр, где знакомится в ложе с Джоном Харкером (Дэвид Мэннерс), его невестой Миной (Хелен Чандлер) и ее подругой Люси (Фрэнсис Дэйд). Девушки очарованы графом, вечером они обсуждают его. Когда Люси ложится спать, в окно влетает летучая мышь и превращается в Дракулу. В анатомическом театре доктор Абрахам Ван Хельсинг (Эдвард ван Слоун) обследует труп Люси и обнаруживает на ее шее следы укуса, которые он видел уже у предыдущих жертв. Он приходит к выводу, что убийства - дело рук Носферату - «не-мертвого». Ренфилд в клинике пытается поедать мух и пауков. Ван Хелсинг беседует с ним, выспрашивая о его снах. Вернувшись в камеру, Ренфилд ночью через окно умоляет Дракулу не трогать Мину, но у Дракулы иные намерения. Утром Мина рассказывет Харкеру о страшных снах, после которых она чувствует себя обессиленной. Приходит Ван Хелсинг и начинает расспрашивать Мину о том, что именно ей снится, а затем осматривает ее и находит следы укуса. В это время появляется Дракула. Ван Хелсинг и Дракула знакомятся друг с другом. Пока Дракула беседует с Миной, профессор замечает, что граф не отражается в зеркале. Он показывает Дракуле маленькое зеркальце; тот реагирует очень остро и уходит. Пока мужчины обсуждают случившееся, Мина, попавшая под власть вампира, выходит из дома в сад, где ее ждет Дракула. В это время в доме появляется сбежавший из клиники Ренфилд и умоляет Ван Хелсинга и Харкера увезти Мину. Летучая мышь в окне пугает его и он замолкает. В это время горничная, обнаружившая исчезновение Мины, поднимает тревогу. Харкер находит девушку в саду - она без сознания. Санитары в клинике читают в газете статью о странной Белой Женщине, которая по ночам нападает на детей. Мина тоже видела Белую Женщину, и она сказала Ван Хелсингу, что узнала в ней Люси. Ван Хелсинг обещает, что поможет душе Люси упокоиться и советует Харкеру серьезно обеспокоиться безопасностью Мины. Он говорит также, что единственный способ уничтожить вампира - вбить ему в сердце деревянный кол. Снова появляется Ренфилд, который рассказывает о том, как невероятно силен его «хозяин». Когда Ренфилда уводят и Ван Хелсинг остается в комнате один, входит Дракула, который говорит, что его кровь уже течет в жилах Мины и что девушка принадлежит ему. В ответ Ван Хелсинг сообщает Дракуле, что намерен его уничтожить. Граф пытается подавить волю Ван Хелсинга, но тот защищается крестом. С наступлением ночи Мина чувствует себя лучше и просит Харкера отпустить ее погулять. Она уже почти вампир и едва сдерживает желание укусить Джона; крест Ван Хелсинга и на нее действует как оружие. Она признается, что Дракула заставил ее выпить кровь из его вены. Следующей ночью Дракула вновь появляется под окном Мины; он гипнотизирует сиделку, заставляет ее открыть окно и уводит Мину в аббатство Карфакс, где их уже ждет Ренфилд. Харкер и Ван Хелсинг также пробираются в аббатство и становятся свидетелями того, как Дракула убивает Ренфилда. Начинается рассвет, и Дракула с Миной прячутся в подземелье. Ван Хелсинг и Харкер находят гроб Дракулы и убивают вампира. После гибели Дракулы Мина обретает свободу и снова становится человеком.

Это не просто фильм, не просто экранизация легендарного романа Стокера, нет, это гораздо больше - Дракула Браунинга сам стал настоящей легендой, эталоном, на который вынуждены оглядываться все постановщики фильмов о вампирах (если они конечно не лепят дешевую халтуру). Это величина, которая изменила кинематограф ужасов, ее влияние сложно переоценить. Поэтому, когда я увидел в прокате этот фильм, да еще на лицензионной кассете я удивился и обрадовался одновременно. Было отрадно видеть, как киноклассика стоит рядом с современными блокбастерами, как бы символизируя собой бессмертность Дракулы-Лугоши. С другой стороны совершенно очевидно, что это никак не продукция массового потребления (в чем я убедился взяв ... кассету - предыдущий человек бросил просмотр после 7 или 8 минут), и единственная возможность заработать на фильме деньги - это использовать наивность и неведение покупателей. Что, как мне кажется, удалось. Завлекающая обложка и громкие слова призывают купить/взять в прокат, и думаю, что довольно много людей на это купилось. Обидно только, что это оружие одноразового действия - вряд ли большинство из них купится на это второй раз. Торговец недвижимостью из Лондона Ренфилд (Дуайт Фрай/ Dwight Frye) приезжает в Трансильванию к некоему графу, желающему прикупить в Англии жилье. Однако местные жители одним только упоминанием имени графа Дракулы, чем сильно озадачивают молодого торговца. Не вняв увещеваниям крестьян, он отправляется в замок, причем сама поезда оказывается не из приятных - и без того странный кучер по время поездки куда-то исчезает, а каретой правит огромная летучая мышь. Прибыв в замок, Ренфилд знакомится в Дракулой (которого конечно играет Бела Лугоши/Bela Lugosi), и вскоре после подписания бумаг, древний вампир не долго думая нападает на англичанина и превращает его в своего слугу. При помощи Ренфилда Дракула попадает на корабль, плывущий в Лондон, где по пути перебивает всю его команду. Власти Лондона, найдя на борту невменяемого человека посреди жестокой бойни, отправляют его в психиатрическую лечебницу. Этой лечебницей заправляет доктор Сьюард (Херберт Банстон/ Herbert Bunston), с которым Дракула знакомится в театре. В этой же ложе находятся и дочь Сьюарда Мина (Хелен Чандлер/ Helen Chandler), ее жених Джонатан Харкер (David Manners) и подруга Мины Люси Уэстон (Frances Dade). Довольно скоро Дракула навещает Люси и убивает ее. А затем начинает навещать и Мину. А тем временем профессор Ван Хельзинг (Edward Van Sloan), друг доктора Сьюарда, бьется над загадкой серии странных смертей, объединяет которые выпитая у жертв кровь и две небольшие ранки на шее. Абрахам Ван Хельзинг знает, что это дело вампира, и довольно быстро вычисляет Дракулу, и подтверждает это подозрение (не увидев его отражения в маленьком зеркальце). А тем временем Мина все больше и больше попадает под власть графа, которого предает и его слуга Ренфилд, также влюбившийся в Мину. В общем, эдакий упрощенный сюжет "Дракулы". Что еще не привычно, так это краткость фильма - он идет все 75 минут. Но не смотря на то, что повороты сюжета, и "открытия" кажутся довольно наивными, фильм смотреть довольно интересно. Но, конечно, не страшно - напугать этим современного зрителя не возможно (разве что показывать маленьким деткам ночью, и то не факт, что они испугаются). Хотя в свое время этот фильм довольно серьезно пугал людей (один мой дальний родственник - дядька отца - видел этот фильм в кинотеатре где-то в 1936 году, и рассказывал о нем, как о чем-то очень страшном). Смотреть древнего "Дракулу" интересно не ради испуга или адреналина, а ради эстетики - эта старинная эстетика ужасов меня завораживала. В то время кино было совершенно иным. Игра актеров, постановка сцен, развитие сюжета, декорации, все это настолько отличается от того, что мы видим теперь, что просто поражаешься. Актеры играли более напыщенно, сюжет был какой-то рваный, а о специальных эффектах я молчу. Но тем не менее дергающаяся фигурка летучей мыши за окном вызывает не презрительную усмешку, а скорее умилительную улыбку. Короче, более толково я этого объяснить не могу - ощущение от фильма совершенно иные, нежели от современных ужасняков, оно какое-то приятное, а не пугающее. Ну, а Бела Лугоши впечатляет даже теперь. Созданный им образ на самом деле перешагнул временные рамки - это единственная часть фильма, которая не кажется анахронизмом. В этом же фильме была создана и классическая одежда вампира - после "Дракулы" американцы свято уверовали, что вампир носит именно такие плащи с высоким воротником, да смокинг (или как там точно называется облачение графа). Этот стиль одежды сохранился в фильмах ужасов до сих пор, но многие ли знают, что именно обаяние Лугоши дало ему жизнь? Отдельного упоминания удостоится и музыка Филипа Гласса в исполнении квартета "Кронос", которая была создана и записана специально для нового выпуска этого фильма. В оригинале играло что-то совершенно другое, и мне интересно было бы услышать, что именно. Сама музыка очень приятна - в качестве хоррор-сопровождения она великолепна, я бы с удовольствием послушал бы ее на компакт-диске (и, наверное, создаваемое ею впечатление было бы довольно велико). Но вот к ее исполнению в фильме у меня есть серьезные претензии - она слишком громка и слишком навязчива, она прямо-таки перетягивает на себя одеяло. И видно, что она хоть и к месту, но явно не родная, ее тон и тип не соответствует всему настроению фильма - он более спокоен и менее агрессивен. Пару фактов - бюджет картины составлял 355 тысяч долларов. Откровенно говоря, я слабо себе представляю, что тогда значила такая сумма. Понятно, что гораздо больше чем сейчас, возможно даже больше, чем теперь 3,5 миллиона. Еще интереснее, что параллельно с фильмом Тода Браунинга снимался и второй фильм "Дракула", вернее тот же самый фильм, но его испано-язычная версия. Английский вариант снимался днем, а испанский - ночью (его режиссером был Пол Конер/ Paul Kohner, а в главных ролях снялись Carlos Villarias и Lupita Tovar). Стоит ли смотреть этот фильм? Стоит хотя бы ради того, чтобы увидеть, каким был жанр ужасов в юности, это само по себе довольно интересное зрелище. И стоит сравнить то, что было раньше, и что есть сейчас. И я искренне надеюсь, что и у вас просмотр "Дракулы" и Белы Лугоши вызовет такие же теплые чувства, что и у меня. ()

Наконец-то ознакомилась с еще одним представителем славной классики Голливуда. Фильм Тода Броунинга «Дракула». Образ жестокого вампира до сих пор будоражит умы впечатлительных зрителей. И было создано немало воплощений Дракулы. Кто хочет истекать слюнями - есть «Дракула 2000» с Джерардом Батлером, кто хочет пожалеть вампира и понять его одиночество - есть «Дракула» с Гэри Олдменом. А кто хочет увидеть истинно книжный, истинно Стокеровский вариант «Дракулы» - то вам сюда. Фильм этот - уже признанная классика, и от этого не отмажешься. Современному зрителю он может показаться скучноватым - нет ни остреньких клыков, ни крови, нет даже музыки, которая бы нагнетала ужасу, только ... в начале и в сцене в театре. Роман Стокера неизменно подвергся изменениям - вместо Харкера прикатил Рэнфилд, Мина оказалась дочерью Сьюарда. Но плюс этого творения в том, что несмотря на все изменения в сюжете и добавленные сцены, сохранилась атмосфера. Атмосфера старого черно-белого кино и книги старичка Брэма. Актерская игра впечатляет, особенно Белы Лугоши. Не зря же его похоронили в костюме Дракулы. Он создал образ, описанный в книге. В нем нет мелодраматичности Олдмена или сексуальности Батлера, но именно таким вампир и должен отпечататься в памяти. Волевой, сильный, выдержанный, истинный граф с безукоризненными манерами. Жестокий, не знающий жалости, настоящее дитя ночи с пронзительным взглядом. У него низкий глубокий голос и тщательно прилизанные волосы, а на его лице, бледном и застывшем как маска, горят глаза, которыми он выражает больше, чем можно сказать словами. Очень милой показалась Хэлен Чэндлер в роли Мины. Правда, она более наивная, чем в книге, но это ее не портит. Хрупкая, грациозная девушка, у которой взгляд может быть не менее жестоким, чем у самого Дракулы. И Дуайт Фрай поразительно перевоплотился в безумного Рэнфилда, поедающего мух и закусывающего паучками. Хронометраж у фильма небольшой, чуть больше часа. И даже несмотря на это, фильм получился неспешным. Сюжет развивается как-то скачкообразно: то удивляешься, а куда пропали этот и вот этот эпизод, то ерзаешь и думаешь, ну когда же прекратится именно эта сцена. И конец вышел каким-то обрубленным. Сейчас в современном кинематографе изменилось все - изменились операторские приемы, режиссура, грим и спецэффекты, изменилось само понятие актерской игры. Но именно Бела Лугоши создал образ настоящего графа Дракулы, ставший классикой жанра. (Prue Stevens)

«Дракула» Тода Браунинга, наверное, лучшая экранизация грандиозного романа Брэма Стокера. Книга и в особенности данная постановка дали многое миру кино. Можно вспомнить более раннюю работу Фридриха Мурнау под названием «Носферату», это есть ни что иное как тот же «Дракула», но в более вольном исполнении. Но вклад этих двух фильмов в общую сокровищницу кинематографа несопоставим. Дракула должен представать таким в нашей памяти, каким его сыграл Бела Лугоши. Импозантный, загадочный, величественный, внушительный, хладнокровный. Только вслушайтесь в его акцент, какой мощной энергетикой обладает его голос. На Лугоши смотришь просто не отрывая глаз, так угадать с актером мог только гениальный режиссер. Более того слабые ... и неудачные персонажи в этом фильме отсутствуют напрочь. Актерская игра на высшем уровне. Чего стоят только Ренфилд в исполнении Дуайта Фрая и Эдвард Ван Слоун в роли Ван Хелсинга. Посмотреть такой фильм - святая обязанность любого уважающего себя любителя и ценителя кино. Можно только завидовать тем, кто еще не видел этого шедевра Тода Браунинга. Есть ли какие-либо слабые стороны у этого фильма? Боюсь, есть одна такая. И это - его малая продолжительность. Некоторые эпизоды даются в несколько урезанном виде, что немного огорчает. Фильм как-то резко заканчивается. А последняя сцена - сцена убийства Дракулы не выглядит такой уж напряженной и захватывающей дух. Но фильм все равно остается достойным самых щедрых похвал. (Борис Бритва)

...Лон Чейни умер 30 августа 1930 года. Великий Эрик "Призрака оперы", непревзойденный "Горбун из Нотр-Дам", единственная и неповторимая в своем разнообразии чудовищная легенда немого кино. "Человек Тысячи Лиц" и умирал немым – рак сожрал его гортань. Как будто Великий Немой наказывал его за гениальное предательство – за пять голосов, которыми персонаж Чейни разговаривал в "Несвятой троице", его единственном звуковом фильме. Следующей ролью Лона Чейни должен был стать Дракула. Чейни играл вампира в "Лондоне после полуночи" Тода Браунинга, и идею экранизации романа Брэма Стокера они вынашивали вместе. Студия "Universal" проект поддержала – прежде всего, из-за участия Чейни (фильмы с ним окупались ... практически всегда). Но Чейни умер, а фильм – нет. История кино показала, что Дракулу убить невозможно – во всяком случае, убить надолго. Самая первая экранизация романа, снятая в 1920 году в РСФСР, считается пропавшей, но никто не гарантирует, что и этот русский Дракула не возродится когда-нибудь из забвения. "Носферату" Ф. М. Мурнау (1922), несмотря на переименования всех персонажей романа (граф Дракула, например, стал графом Орлоком) и перенесение действия из Лондона в Бремен, по требованию вдовы Стокера был снят с проката и уничтожен – но ведь всего одна сохранившаяся "пиратская" копия фильма может вернуть его к жизни... Новому "Дракуле" иск о нарушении авторских прав, конечно, не грозил: студия приобрела права на экранизацию официальной бродвейской версии "Дракулы" 1927 года, которая была, в свою очередь, адаптацией лондонской постановки 1924 года. На Бродвее спектакль пользовался большим успехом – в чем была немалая заслуга исполнителя главной роли. Бела Ференц Дежо Бласко родился в венгерском городе Лугош, в богатой семье (отец его был банкиром). К актерской профессии Бела впервые приобщился в 1901 году – играл в театре, потом снимался в кино (сначала под псевдонимом Аристид Олт, а с 1918 года – как Бела Лугоши). С началом Мировой войны пошел добровольцем в австро-венгерскую армию (привет от бравого солдата Швейка!), воевал, был трижды ранен. Демобилизовался в чине пехотного лейтенанта. В 1919 году, после неудачной попытки организовать актерский профсоюз, вынужден был уехать в Германию, а в конце 1921 года перебрался в Нью-Йорк. Первые свои спектакли в Америке он играл, даже не зная английского языка: выучивал бессмысленные для него тексты на слух. В 1927 году он вышел на сцену в плаще Дракулы – этот спектакль шел в течение трех лет, и именно его успех подарил Браунингу идею фильма. Тод Браунинг уже снимал Лугоши в 1929 году в фильме "Тринадцатый стул", и когда смерть запретила Чейни говорить с экрана голосом вампира, эта честь была предложена венгерскому актеру. Легенда родилась в день святого Валентина. 14 февраля 1931 года "Дракула" вышел на экраны. "Самая странная любовь, которую когда-либо видел человек!" – гласили афиши. Возможно, это было преувеличение, но фильм стал для "Universal" самым прибыльным проектом года и закономерно породил первую волну классических звуковых фильмов ужасов... Сценические корни "Дракулы" видны почти во всем – кроме, пожалуй, сцены безмолвного пробуждения графа и его вампиресс в подвале замка. Монтаж этого эпизода и операторская работа Карла Фройнда (годом позже он режиссировал знаменитую "Мумию") просто блистательны – открывающаяся крышка гроба сменяется кадром с выбирающейся из ящика крысой, из другого гроба показывается рука – из миниатюрного саркофага выбирается огромный шершень... Мы не видим, как поднимается из могилы граф – Бела Лугоши просто выпрямляет плечи и пронзительно смотрит прямо в зрительный зал. Губы его ясно очерчены гримом, глаза подсвечены, но все лицо как будто остается в тени (этот прием, быстро ставший штампом, спародирован в "Семействе Аддамс" – именно так подсвечены глаза блистательной Мортиции Аддамс в исполнении Анжелики Хьюстон). Еще одна сцена, сыгранная специально "для кино" – эпизод, когда Ван Хелсинг замечает, что граф не отражается в зеркале. Эффект этот, невозможный для театральной сцены, так понравился режиссеру и оператору, что они заставили Ван Хелсинга раз пять повторить эксперимент – и зритель вместе с ним раз за разом видит, как отраженные в зеркале Мина и доктор Сьюард обращаются с репликами к пустому месту... Сюжет фильма довольно близок к роману Стокера – с поправкой на сценическую адаптацию. Вместо Харкера в Трансильванию к Дракуле едет Ренфилд; он же, полностью подчинившийся воле графа, остается единственным живым пассажиром вернувшейся в Лондон "Весты". Нет сцены уничтожения Ван Хелсингом ставшей вампиром Люси (хотя она и подразумевается). С самим Дракулой также удалось покончить прямо в Лондоне, без выезда на восточноевропейскую природу. Для фильма ужасов "Дракула" удивительно и непривычно деликатен. Никакого натурализма, никакой крови – вернее, почти никакой: единственная капля крови, которую видит зритель – из пореза на пальце Ренфилда. Мы ни разу не видим, как Дракула кусает свои жертвы: когда Лугоши хищно склоняется над бесчувственной Миной, напряжение достигает такого накала, что наплывающее на экран затемнение воспринимается как потеря сознания всем зрительным залом. Убиение Дракулы мы тоже не видим – мы его слышим... Бела Лугоши, создавший хрестоматийный образ вампира, в этой роли изумителен и последователен. Его Дракула – аристократ, он ничего не боится, он привык повелевать людьми и призраками. Изумительно выразителен взмах плаща, которым он отгоняет вампиресс от потерявшего сознание Ренфилда. Но аристократизм словно слетает с него, когда кто-то противится его воле – а на это оказывается способен только Ван Хелсинг (его сыграл в фильме Эдвард Ван Слоун, позже отметившийся также ролями во "Франкенштейне" и "Мумии"), и тогда спокойствие аристократа сменяется яростью зверя. Кстати, классических "вампирских" клыков Лугоши так и не показал – и, что характерно, я вспомнил об этом только после окончания фильма. Его Дракуле не нужны были клыки, его искаженное жаждой крови лицо достаточно выразительно и без них. Образ древнего вампира-аристократа стал высшим достижением Лугоши в кинематографе. Он сам прямо это признал, завещав похоронить себя в полном костюме Дракулы. На похоронах актера (он умер в 1956 году) Винсент Прайс, глядя на Дракулу, лежащего в гробу при всем параде (на нем был даже знаменитый плащ), не удержался и сказал, содрогнувшись: "Может, все-таки проткнуть его колом? Просто на всякий случай..." Если бы Лона Чейни посетила прихоть захватить с собой в могилу свои лучшие кинороли, его пришлось бы хоронить в шкафу-гардеробе, класть в ногах килограмм десять грима, два десятка париков и ящик жутковатых приспособлений для кардинального уродования физиономии. Мне осталось только упомянуть, что фильм выпущен в официальной версии 1999 года - с новым музыкальным сопровождением. Музыка, написанная Филипом Глассом и исполненная квартетом "Кронос", легла на фильм "как родная" и, как мне показалось, стала вполне адекватной заменой прежнему сопровождению – классике Чайковского, Шуберта и Вагнера. Во всяком случае, она совершенно соответствует стилистике "Дракулы". (Сергей Бережной)

ТЕ, КОТОРЫЕ ВСЕГДА ВОЗВРАЩАЮТСЯ Балет вурдалаков. В 20-e годы компания "Universal" и ее основатель Карл Лаэмль были главными американскими создателями кинокошмаров, а лицами большинства этих кошмаров были лица Лона Чейни. Сын глухонемых родителей, он стал одним из самых выдающихся актеров эпохи безмолвного кино. Звезда его вспыхнула на десятом году кинокарьеры, когда за спиной у Чейни было уже более 120 сыгранных ролей: в фантастическом триллере "Сделка вслепую" ("А Blind Bargain", 1922) он сыграл одновременно и уродливого хирурга, и созданное им обезьяноподобное чудовище. С этого момента его собственное лицо почти не появляется на экране - он каждый раз строит для новой роли ... новую маску. Только вехи. В 1923 году Лаэмль продюсирует "Горбуна из Нотр-Дам" ("The Hunchback of Notre Dame") - и Лон Чейни играет Квазимодо. В 1925-м Лаэмль и Чейни потрясают зрителей ужасным лицом Эрика из "Призрака Оперы" ("The Phantom of the Opera"). В 1927-м Чейни и его старый приятель Тод Броунинг снимают детективный триллер "Лондон после полуночи" ("London After Midnight"), в котором Чейни предстает перед зрителями в том числе и в маске вампира... Впрочем, это была именно маска. Но после этого Чейни задумал сняться в роли настоящего вампира. Он предложил экранизировать "Дракулу". Лаэмль и Броунинг идею поддержали, и "Universal" специально для этого проекта приобрела права на бродвейскую сценическую адаптацию романа Стокера. Этот "Дракула" ("Dracula") должен был звучать. С 1928 года кино обрело голос, а к 1930-му даже Лон Чейни решил предать Великого Немого и в "Несвятой троице" ("The Unholy Three"), очередном своем фильме, заговорил сразу пятью разными голосами. Но Человек Тысячи Лиц не успел стать Человеком Тысячи Голосов: рак сожрал его гортань, отняв у него сначала голос, а затем и жизнь. Еще одна легенда, не пережившая своей эпохи... Картина вышла на экраны в день Святого Валентина 1931 года. Афиши как будто отбрасывали на мостовую тень человека в плаще с высоким воротником, а под названием значилось, словно предупреждение: "История самой невероятной страсти из всех, известных миру"... Это был силуэт нового Дракулы. Он появлялся на экране под аккомпанемент классической музыки (фильм был озвучен музыкой Чайковского, Вагнера и Шуберта) и сам был классичен: строгий аристократический костюм, тщательно подстриженные и уложенные волосы, орден на шее, величавая походка, странный европейский акцент. - Я - Дракъюла, - сказал он. - Я приглашаю вас войти. Эта фраза тоже стала классикой. Эмигрант из Венгрии Бела Лугоши был приглашен на эту роль по нескольким причинам. Во-первых, Броунинг уже снимал его в одной из своих лент; во-вторых, именно Лугоши играл Дракулу в той самой бродвейской постановке; в-третьих, кинозвук уже позволял изыски, а Лугоши сохранил восхитительный акцент (первые свои театральные роли в Америке он играл, не успев вообще выучить английский - вызубривал текст наизусть). Выбор исполнителя оказался судьбоносен: в течение многих десятилетий любое появление на экране вампира неизбежно копировало этот знаменитый выход, а высокие воротники, темные плащи и акцент стали верными признаками киновампиров. Да и сам Лугоши так и остался в сознании зрителя - да и своем собственном - Дракулой: он даже похоронить себя завещал в том самом плаще. Новый Дракула был гораздо более человечен, нежели граф Орлок. Ему не чужда была эстетичность и театральность. Балетное изящество, с которым он взмахивал плащом, его осанка и ироническая усмешка свидетельствовали о благородстве и хорошей породе. Он был органичен и в затянутых паутиной покоях своего замка, и на ночных улицах Лондона, и в театральной ложе. Он ни разу не предстал перед зрителем выползающим из могилы - это могло разрушить образ: сдвигающаяся крышка гроба, камера уходит и возвращается, чтобы показать графа, уже стоящего в полный рост. Лугоши сыграл вампира-актера, который довольно успешно играл смертного перед смертными и совершенно естественно раздражался, когда его игру раскрывал профессор ван Хелсинг. И еще: у него не было клыков. Лон Чейни непременно сделал бы что-нибудь ужасное со своими зубами, но Лугоши не стал этим озабочиваться. Его крупные планы были выразительны и без бутафории, а когда следовало придать лицу Дракулы особо зловещее выражение, его глаза просто подсвечивали фонариками. Граф Орлок, словно зверь, прятался в своей норе. Граф Дракула рискнул выйти к людям в образе человека. У него оказалось много последователей. И некоторым из них повезло больше, чем ему. Тысяча ударов колом. Успех "Дракулы" был таким громким, что в "Universal" решили сделать "еще один фильм ужасов" - именно эта фраза ознаменовала рождение нового киножанра. Лугоши отказался играть во "Франкенштейне" ("Frankenstein") из-за тяжелейшего грима, чем косвенно способствовал восхождению звезды Бориса Карлоффа - и впоследствии они даже партнерствовали на экране. Лугоши продолжал играть злодеев, изредка возвращался к образу вампира. Но год за годом и роль за ролью мало что добавляли к уже созданному. "Дочь Дракулы" ("Dracula's Daughter", 1936) была очень похожа на своего отца - вплоть до подсвеченных фонариками глаз. "Сына Дракулы" ("Son of Dracula", 1943), графа Алукарда, сыграл Лон Чейни-младший, замкнув тем самым магический круг и вернув вампира в лоно семьи. В "Доме Дракулы" ("House of Dracula", 1945) он уступил роль кровососа Джону Кэррадайну, оставив за собой свою "коронную" - волка-оборотня... "Universal" выжал из темы фантастики ужасов все, что мог. "Мумия" возвращалась, "Человек-невидимка" воевал с нацистами, "Оборотень" встречал "Франкенштейна"... Конкуренты не отставали: в их фильмах раз за разом доктор Джекил превращался в мистера Хайда, сумасшедший хирург пересаживал пианисту Орлаку руки убийцы, угрюмо корчился в банке мозг Донована... Эпоха погибла в самоповторах. Война сделала многие прежние ужасы смешными в сравнении с тем кошмаром, который творился на фронтах и в концлагерях. Дракулу убивали на экране уже столько раз, что это не могло не наскучить... В начале 50-х жанр ужасов окончательно уступил научной фантастике - сначала на страницах журналов, а затем и на экране. Кризис миновал, Голливуд успокоился и взялся за вестерны и мюзиклы, передоверив производство дешевых ужастиков Роджеру Корману сотоварищи... Однако Дракула мог отступить, но не мог исчезнуть совсем. Он возродился в 1958 году, когда британская студия "Hammer" вскрыла замшелый древний саркофаг и из него поднялся Кристофер Ли ("Dracula"). Новый Дракула не был совсем уж новым. Он по-прежнему мог выглядеть (при необходимости) аристократичным, он по-прежнему с готовностью играл роль человека. Но он был более жесток и гораздо более жесток. А еще у него были клыки, и он совершенно не был театрален. Первого "Дракулу" убивали так, чтобы зритель этого не видел: театр тех лет не терпел натурализма. Новый вампир пил и лил кровь легко, а время научило и ван Хелсинга беспощадно реалистично работать колом - Питер Кашинг в роли борца с вампирами стал так же хрестоматиен, как и Кристофер Ли в роли борца с вампироборцами. Собственно, ван Хелсингу больше не был нужен именно Дракула: в "Невестах Дракулы" ("Brides of Dracula", 1960) сам граф продолжает почивать в могиле, зато появляются его местоблюстители. Потом маятник качнулся - и снова настала очередь Кристофера Ли. "Дракула - Князь Тьмы!" ("Dracula: Prince of Darkness") - гремели афиши в 1966 году; "Дракула восстает из могилы!" ("Dracula Has Risen from the Grave") - надрывались они в 1968-м... В 1972 году студия решила синхронизировать события с реальностью, и в фильме "Дракула, год 1972" ("Dracula A.D. 1972") вампир ворвался в наше время - но это опять была агония образа. Одиночка, асоциальный монстр, приколоченный осиновыми клиньями к кресту стереотипов. Роман Полански уже начал в 1967 году издевательский крестовый поход и против Дракулы, и против ван Хелсинга картиной "Бесстрашные убийцы вампиров, или Извините, но ваши зубы застряли в моей шее" ("The Fearless Vampire Killers or: Pardon Me, But Your Teeth Are in My Neck"), а затем его почин подхватили многие другие - вплоть до того, что через пару лет на телевидении появилось шоу для гомосексуалистов "Кому сосет Дракула". Дракула снова устарел. Неудачник, вечно оживающий только для того, чтобы в очередной раз уступить поле боя, вечно плодящий наследников - и постоянно теряющий все, что удавалось завоевать... Вампирам снова нужна была свежая кровь. (Сергей Бережной)

СОЗДАТЕЛИ И ИСТОРИЯ ПЕРВОГО ФИЛЬМА УЖАСОВ ...Если не случается дождя, то земля над крышкой гроба остается достаточно рыхлой и хорошо пропускает воздух. На случай дождя в гробу предусмотрена скрытая вентиляция - что бы ни случилось, шоу должно продолжаться. В тайничке в крышке гроба лежат леденцы и фляжка с водой. Двое суток добровольной смерти. Личный рекорд. Тод Броунинг - "живой труп". Приходите смотреть, приводите родных - только в нашем бродячем цирке! Благополучные родители назвали его Чарлзом. Полное имя - Чарлз Альберт Броунинг-младший. От их провинциального благополучия он сбежал в шестнадцать лет, влюбившись в танцовщицу из бродячего цирка, и цирк надолго стал ... его домом. Он взял новое имя - Тод, похожее на немецкое слово Tod - смерть. Во всяком случае, короче, чем Чарлз Альберт-младший. Сначала Тод работал зазывалой при "Диком Человеке с Борнео". Человек этот был по задумке дик (пред тем, как залезть в яму с экзотическими, но вполне безопасными змеями, он оставлял часы владельцу цирка; но вот металлические коронки на зубах не снимались, поэтому человек старался меньше скалиться на публике) и сам говорить не мог. За него говорил Броунинг. "Подходите, смотрите, удивляйтесь! Этот человек настолько дик, что живет в одной яме с самыми опасными тварями на земле! Пойман на далеком Борнео и привезен сюда, в Кентукки! Не волнуйтесь, дамы и господа, он сидит на цепи и не может причинить вам вреда!" Когда Дикий Человек уехал искать счастья куда-то на Запад, Тода стали живым закапывать в землю. Обычно на сутки. Реже - на двое суток. Такое мало кто мог выдержать, номер пользовался спросом. На смерть всегда есть спрос. Лежа тогда в гробу, Тод будто приласкал свою тезку-смерть, и долгие годы она тащилась за ним, вилась вокруг него, как прикормленная сука. Он ставил фарсы и гиньоли в театрах-варьете, снимался у Гриффита в "Нетерпимости", режиссировал свои первые голливудские короткометражки - она всегда была рядом. 16 июля 1915 года она, наконец, решилась и поцеловала его в губы. С двумя приятелями-актерами Броунинг возвращался ночью из клуба. Он вел машину и был безобразно пьян. Его повело на огонек, который вдруг оказался задним сигнальным фонарем трамвайной платформы, груженой рельсами. Автомобиль Броунинга въехал прямо в этот фонарь и эти рельсы. Элмер Бут, восходящая звезда кинематографа, погиб мгновенно. Другой актер, Джордж Зигманн, отделался переломами ребер. А Броунинга покалечило так сильно, что врачи не верили в его выздоровление. Левую ногу ему раздробило совершенно, и срослась она только чудом. Он выжил, собрался с духом и вернулся в кино. Тогда смерть взяла отца, Броунинга-старшего, и вернулась, чтобы посмотреть на реакцию сына. Сын тяжело и надолго запил, срывая все подписанные со студиями договора. Он снова выжил, снова собрался с духом и снова вернулся в кино. Когда-то продюсер студии Universal Ирвинг Тальберг познакомил его с перспективным актером Лоном Чейни. У Чейни с Броунингом было много общего. Оба знали толк в сложном гриме и в прошлой жизни работали в бродячих театрах. Отец и мать Чейни были глухонемыми, и он с детства привык изъясняться жестами - грандиозное преимущество для актера эпохи немого кино. Он стал знаменит, сыграв Квазимодо в "Соборе Парижской богоматери" и Эрика в "Призраке оперы". Лицо Эрика было мгновенно узнаваемым лицом смерти, Броунинг не мог этого не оценить. Смерть, конечно, тоже. Теперь они часто работали вместе, предпочитая сюжетный экстрим. "Нечестивая троица" (Чейни, Броунинг, Смерть - ха-ха) был фильмом о банде цирковых мошенников, которые грабили богачей, неузнаваемо меняя внешность. В "Неизвестном" Чейни играл циркового метателя ножей, который, скрываясь от полиции, изображал безрукого, влюблялся в танцовщицу и, чтобы не обманывать ее, на самом деле ампутировал себе руки. В детективе "Лондон после полуночи" Чейни вел расследование, изображая фальшивого вампира... Смерть всегда была рядом с ними. Но теперь актер ей нравился больше, чем режиссер. Чейни показалось забавным после фальшивого вампира сыграть настоящего. Он уговорил компанию Universal купить права на экранизацию "Дракулы" Брэма Стокера и поставленной по мотивам романа пьесы, которая пользовалась успехом по обе стороны океана - в Британии и США. Президент Universal Карл Лэммле-младший согласился во многом потому, что идея снять "Дракулу" заинтересовала также Metro-Goldwyn-Mayer, и можно было подложить конкурентам свинью, перекупив права. Однако постепенно идея его по-настоящему увлекла. Чейни тоже горел энтузиазмом. Наступила эпоха звукового кино, и он предвкушал, как его, Человека Тысячи Лиц, будут называть еще и Человеком Тысячи Голосов. Он уже сделал звуковой римейк "Нечестивой троицы", в котором говорил пятью разными голосами. Он чувствовал, что готов говорить даже голосом вампира. Смерть, однако, любит молчание. В 1930 году, когда Universal уже готовилась начинать съемки, смерть взяла Чейни за горло и за пару месяцев задушила его стремительным раком гортани. Он умер немым. И это была не первая потеря в съемочной группе еще нерожденного фильма. Немецкий режиссер Пауль Лени, которого прочили в постановщики "Дракулы", создатель классических "Кабинета восковых фигур" и "Человека, который смеется" с Конрадом Фейдтом, скоропостижно скончался незадолго до Чейни. Конрада Фейдта звали на роль Дракулы вместо Чейни, но Фейдт отказался и уехал в Германию. Проект удержался в плане только благодаря энтузиазму Карла Лэммле-младшего. Вместо Пауля Лени ставить "Дракулу" был приглашен Тод Броунинг - за неимением лучшего, ибо только что выпущенный им фильм "По ту сторону закона" критики смешали с грязью, а публика не заметила. К тому же, Броунинг опять начал пить. Вопрос с исполнителем главной роли тоже решился не самым идеальным образом - играть вампира предложили актеру, который исполнял ту же роль в американской версии театральной постановки "Дракулы". Актер был плохонький, из венгерских иммигрантов, ни разу не звезда экрана - так, несколько второстепенных ролей (причем одна в фильме Тода Броунинга - ага, сработаются). Даже по-английски он говорил с трудом - но он был, по крайней мере, знаком с материалом... Звали его Бела Ференц Дежо Бласко, а на афишах и в титрах он значился как Бела Лугоши. Война и революция унесли его за пределы родной Венгрии (где он числился в ряду заметных мастеров столичной сцены), сначала в Германию, а затем и через Атлантику. В Америке он прижился с большим трудом и крупным скандалом. Английский язык он не любил, обходился на первых порах немецким, перебивался ролями иностранцев или вообще ролями без слов. Самоуверенно взялся ставить пьесу в театре, но забыл сказать продюсеру постановки, что никогда этим не занимался. Когда продюсер обнаружил, что аристократическая внешность и непробиваемый апломб господина Лугоши не поддержаны режиссерским опытом, талантом или хотя бы связями, что господин Лугоши намерен научить актеров говорить по-немецки, так как сам учить английский не желает, он господина Лугоши просто выгнал. Господин Лугоши подал на нанимателя в суд, с треском проиграл дело, демонстративно отказался оплатить судебные издержки и позорно лишился мебели, которая была продана на аукционе для возмещения нанесенного им ущерба. Такой "успех" был Лугоши не нужен, но другого у него не было. Пришлось и далее довольствоваться мелкими ролями. Однажды судьба свела его и с Лоном Чейни - Лугоши дал ему пощечину, причем Чейни не возражал. Чейни играл главную роль в фильме "Тот, кто получает пощечины" по Леониду Андрееву, а Лугоши был клоуном в массовке. Все клоуны (по сюжету их сто, а на деле, понятно, гораздо меньше) были в одинаковом гриме и узнать среди них Лугоши совершенно невозможно. Его лицо стало узнаваемо в 1927 году, когда публика принимает "на ура" бродвейскую сценическую версию "Дракулы". Лугоши в постановке достается заглавная роль. Он подходит к делу творчески: лицо его Дракулы выкрашено в зеленый цвет. По-прежнему плохо зная язык (всего шестой год в США, когда ж ему было научиться?), он вызубривает роль на слух и, сражаясь с интонациями чужого языка, упирает на сцене на внешнюю выразительность. Поначалу получается у него не слишком хорошо. "Herald Tribune" в рецензии на премьерный спектакль пишет: "Возможно, действие воспринималось бы с большим волнением, если бы "чудовище" не изображалось так неестественно: мистер Лугоши играет какого-то малоподвижного хобгоблина, больше похожего на витринный манекен; скорее манерного людоеда, чем ночного интригана". Публика, однако, принимала спектакль с восторгом. Сняв сливки на бродвейских подмостках, труппа повезла "Дракулу" по крупным городам, и в каждом городе Лугоши играл смерть. Позже он скажет: "Зрители подсознательно стремились в объятия смерти. А смерть - упорный любовник, она всегда получает то, чего домогается". В объятия смерти зрители стремились самозабвенно - труппа давала до восьми спектаклей в день. Узнав о планах экранизации "Дракулы", Лугоши тут же предлагает себя на главную роль и получает немедленный отказ. После смерти Лона Чейни Лугоши делает вторую попытку. На роль претендуют не менее десяти актеров, по сравнению с ними его шансы мизерны. Однако в конце концов выясняется, что смерть расчищала путь именно ему. Возможно, главным аргументом в его пользу оказалась его неизвестность - Броунинг хотел взять на роль вампира актера с "незамыленным" лицом. К тому же, неизвестность исполнителя означала, что он не потребует большой гонорар: за съемочную неделю Лугоши получал всего 500 долларов, тогда как Дэвид Мэннерс, игравший роль Харкера, получал 2 тысячи. Оператором на проект был приглашен Карл Фройнд - еще один классик немецкого кино, снимавший, среди прочего, "Последнего человека" у Мурнау и "Метрополис" у Фрица Ланга. Фройнд тоже плохо говорил по-английски, возможно, это несколько облегчало Лугоши жизнь, зато все остальные актеры чувствовали себя чуть ли не пришельцами в чужой земле. Ко всем прелестям, ночами в тех же декорациях снималась версия "Дракулы" на испанском языке. Уверен, никто из читателей не удивится, узнав, что ставивший ее режиссер Джордж Мелфорд испанского языка не знал. Таким образом, на площадке царила языковая идиллия, граничившая с бардаком. Тод Броунинг, по воспоминаниям участников процесса, появлялся на съемках только по большим праздникам, а всю основную постановочную работу делал за него Фройнд. Актеры в перерывах язвили по поводу напыщенной глупости сценария и издевались над Лугоши, который одиноко блуждал среди декораций и бормотал себе под нос "Я - Дракула, я - Дракула...", как будто боясь забыть или не в силах поверить. Естественно, ничего хорошего из такой съемки выйти не могло. Дэвид Мэннерс настолько не ожидал от фильма ничего хорошего, что, по его неоднократно повторявшемуся утверждению, ни разу в жизни его так и не посмотрел. На съемках он пытался крутить роман с Хелен Чадлер, исполнительницей роли Мины, но та на его чары никак не поддавалась, и вот об этом он впоследствии очень сожалел - Хелен вышла замуж очень неудачно и быстро спилась, пустив под откос свою вполне успешно начавшуюся звездную карьеру. Студия тоже не рукоплескала тому, что у Броунинга в итоге получилось: оказалось, что они с Фройндом привычно решили многие эпизоды в пластике немого кино, добавив в сцены с Дракулой непрошенного сюрреализма, а в целом фильм получился неспешным и затянутым. На свет вышли редакторские ножницы и часть уже готовых сцен полетела в корзину. Среди них оказалась, например, сцена на кладбище, когда Ван Хелсинг и Харкер убивают ставшую вампиршей Люси - в англоязычной версии фильма несчастная девушка так и осталась неупокоенной. В испанской версии фильма, которая была более тщательно и динамично поставлена, обошлось практически без купюр, но вот работу Броунинга обкорнали безжалостно. И даже после этого (возможно, что именно после этого) фильм выглядел неаккуратным и неровным. Студии оставалось только сделать хорошую мину (Мину Харкер) при плохой игре (а игра Лугоши была признана на студии отвратительной, многие его эпизоды тоже подверглись сокращениям), выпустить фильм на экраны и надеяться на чудо. Премьера была назначена на 14 февраля 1931 года - день святого Валентина. В связи с этим фильм именовался на афишах "Самой невероятной историей любви из воплощенных на экране". Студия не стала тратиться на предварительную рекламную раскрутку, на премьере даже не было никого из съемочной группы. Лугоши вышел на сцену только на показе испанской версии - чтобы поздравить коллег. Тод Броунинг игнорировал все мероприятия - вероятно, у него находились более интересные дела. Критики были настроены скептически. Добрые граждане, часто забывавшие подписываться, забрасывали офис Ассоциации кинопроизводителей и кинопрокатчиков требованиями "убрать эту гадость с экранов". Коллективные петиции называли фильм развратным и кощунственным. Зритель шел на картину толпами. Лугоши внезапно стали узнать на улице. Его неистребимый европейский акцент вошел в моду. Касса студии пухла от долларов. Фильм, стоимость производства которого зашкалила за триста тысяч, принес миллионы. Люди смотрели "Дракулу" снова и снова. Их что-то цепляло в этой картине, что-то неуловимое, не замеченное критиками, не предусмотренное даже авторами фильма. Люди хотели бояться. Они грезили кошмарами. Золотой жилой кинематографа начала 1930-х годов стал страх. Золотым звоном - пронзительный женский вопль, ставший едва ли не главной звуковой доминантой кино на многие десятилетия. Впервые прогремевший с экрана экзистенциальный зов смерти. Смерть - упорный любовник. Она всегда получает то, чего домогается. Через месяц после премьеры "Дракулы" в Санта-Барбаре погиб в автомобильной катастрофе Фридрих Вильгельм Мурнау - режиссер-постановщик первой экранизации романа Стокера, знаменитого "Носферату". Примерно тогда же впервые прозвучали в устах Карла Лэммле-младшего судьбоносные слова: "фильм ужасов". На одной из встреч с прессой он так и сказал: "Мы хотим снять еще один фильм ужасов". Можете себе представить, так и сказал. "Еще один". В следующее десятилетие на Universal были сняты десятки фильмов ужасов. Вторым по очереди и первым по значению стал "Франкенштейн" Джеймса Уэйла. Студия, конечно хотела видеть в образе Чудовища Лугоши - он должен был стать "новым Лоном Чейни" и подписал на весьма лестных условиях долговременный контракт с Universal. Однако капризный венгр Лугоши и капризный англичанин Уэйл друг другу не понравились. После первых же проб Уэйл начал искать другого актера на роль Чудовища, а Лугоши заявил, что роль без текста ему теперь неинтересна, к тому же, он не любит долго гримироваться. Уэйл нашел Бориса Карлоффа и славу создателя "Франкенштейна". Карлофф был согласен играть роль без текста и каждый день по семь часов кряду сидеть в гримерной. Потом Уэйл нашел Клода Рэйнса и славу постановщика "Человека-невидимки". Рэйнс был согласен играть роль со словами, но с полностью закрытым лицом. Карл Фройнд снял "Мумию", как-то подозрительно напоминающую сценарием и мизансценами "Дракулу", да и актерский ансамбль был практически тот же - только вместо Лугоши главной звездой теперь был Карлофф. Он тоже получил от Universal предложение стать "вторым Лоном Чейни" и контракт на лестных условиях. Другие студии тоже включились в "гонку кошмаров". MGM выпустил блистательный фильм Рубена Мамуляна "Доктор Джекил и мистер Хайд", за который исполнитель обеих главных ролей Фредерик Марч получил "Оскар". RKO отбомбилось грандиозным и незабвенным "Кинг-Конгом", несколько укрупнив идею "Дикого Человека с Борнео"... Но лишь Universal создал в итоге настоящую индустрию кино чудовищ. Их так и называют теперь - Universal monsters. Монстры "Юниверсал". Универсальные чудовища... Потом были продолжения, новые проекты, вариации, повторные релизы, пародии, успех у нового поколения на телевидении... Фильм ужасов, начинавшийся как концептуальный прорыв, выродился в трэш, переродившийся трэш стал поводом для новых концептуальных прорывов. К началу 1940-х годов это был благополучный мир, умиротворенный и выхолощенный, живущий только призраками прошлого. "Человек-волк" с Лоном Чейни-младшим (Universal все-таки получила своего "Чейни № 2") был последним всплеском былого величия. После него студия окончательно отдала жанр на растерзание эпигонам. Карлофф с Лугоши частенько снимались в одних и тех же фильмах, регулярно и со вкусом друг друга убивая на экране. Как-то само собой получалось, что актерская карьера Карлоффа шла ровно и без сбоев, а Лугоши обидно увяз в трясине самоповторов. Выйти из плаща Дракулы он, по большому счету, так и не смог. В 1956 году его так и похоронили - в плаще Дракулы. В следующем 1957 году британская студия Hammer запустила в производство нового "Дракулу" - впервые в цвете и впервые с Кристофером Ли в главной роли. Фильм вышел на волне успеха цветного же "Франкенштейна". Джеймс Уэйл, постановщик классического "Франкенштейна", был найден мертвым в бассейне своей виллы через три недели после премьеры "хаммеровского" фильма. Смерти, как ни крути, не откажешь в мрачноватой иронии. Тод Броунинг, чье двухдневное лежание в гробу начало эту историю, все-таки снял самый потрясающий фильм ужасов из всех. Его фильм назывался "Уродцы", в нем не были ни капли мистики и фантастики. Это была мелодрама из жизни бродячей цирковой труппы, в которой разнообразные уродцы выступают вместе с "нормальными" актерами. Красавица-гимнастка влюбляет в себя лилипута, который унаследовал крупное состояние. После свадьбы она пытается его отравить. Однако остальные уродцы раскрывают ее замысел и жестоко мстят. Фильм, в котором снималась самая впечатляющая группа актеров с физическими отклонениями за всю историю кинематографа, нес гуманистический и нравственный заряд высочайшего накала, но публика к предложенному Броунингом уровню откровенности оказалась не готова. Резонанс был ужасен. Спасти "Уродцев" от провала в прокате не смогли никакие сокращения. Его негатив, по легенде, руководство MGM приказало утопить в море. В середине 1960-х фильм был открыт заново и объявлен классикой. Броунинг не дожил до этого момента. Его убила та же болезнь, что и Лона Чейни - рак горла. Умер он в 1962 году, но первый некролог, по курьезному стечению обстоятельств, появился в "Variety" еще в 1944-м. Обычная история для тех, кто, в общем, никогда не расставался со смертью... (Сергей Бережной)