ОБЗОР «ОДИН ИЗ НАС» (1970)
Апрель 1941 года. Согласно разведывательным данным, полученным НКВД, немецко-фашистская диверсионная группа планирует ликвидировать один из оборонных заводов Москвы. Чтобы выяснить планы вражеских диверсантов, которые работают под покровительством немецкого посольства, НКВД направляет под именем Николая Петрова на оборонный завод Сергея Бирюкова (Георгий Юматов), офицера Красной Армии, далекого от спецслужб. Чекисты рассчитывают, что в доверие врагу быстрее войдет не профессиональный контрразведчик, а обычный советский человек. Как выразился контрразведчик, «один из нас». Бирюков дает себя завербовать, находит контакт с немецко-фашистским агентом разведки Келлером (Николай Гринько) и выясняет, что взрыв завода назначен на 21 июня, накануне Великой Отечественной войны…
В эпизодах фильма снялись Алексей Нагорный, автор сценария и Борис Яковлев, директор фильма.
Зина, наивная комсомолка, еще не завербованная германской разведкой, взахлеб читает детектив про майора Пронина («Голубой ангел», автор - Лев Овалов, напечатан в начале 1941 года).
Главный немецкий шпион (Келлер) говорит голосом Штирлица (Николая Гринько озвучивает Вячеслав Тихонов).
В музыке к фильму отчетливо слышны мотивы официального гимна нацистской партии - «Песни Хорста Весселя».
Премьера: 19 января 1971 года.
По словам режиссера, роль Бирюкова была написана для Владимира Высоцкого, однако его не утвердили.
"1969 год. Утверждение актеров на роли в фильме Г. Полоки "Один из нас" - история сложная и достаточно запутанная, но нас интересует только "рука" КГБ. В. Золотухин записывает в дневнике 4 октября 1969 года, передавая, вероятно, слова Г. Полоки: "Полковник Кравцов (консультант фильма? - В. П.) встречался с высоким лицом из КГБ - Бобковым (Филипп Бобков - генерал, начальник Пятого "антидиссидентского" управления КГБ СССР). Тот пообещал оторвать башку Баскакову и Романову (тогда руководителям Госкино СССР. - В. П.), если те утвердят Высоцкого... и «дело не в его песнях... а в его поведении»." - из книги Валерия Перевозчикова «Правда смертного часа»
После истории с "Интервенцией" Высоцкий сам настоял, чтобы Полока не боролся за него и снимал Юматова, боясь, что иначе фильм закроют.
Василий Иванов. "Концерт Высоцкого для всей Одессы" (интервью с Г. Полокой). "Совершенно секретно", 2004 - http://www.sovsekretno.ru/magazines/article/1257.
Сергей Бирюков, он же сотрудник оборонного завода Николай Петров. Славный, хотя и грубоватый, своенравный человек - бывший кавалерист, привлеченный советской разведкой работать в контакте с немцами, выдавать себя за хитроватого, упрямого, но "своего" агента. Георгий Юматов играет с удовольствием, с озорством, но как раз в этом и скрыт успех роли - ведь разведчиков у нас в кино слишком часто играли людьми с "железными нервами", заранее уверенными в успехе. А Юматов - обыкновенный, "один из нас". Рубаха-парень, он обладает природной наблюдательностью, находчивостью и умением быть самим собой с начальством, с врагами, с друзьями. Он делает свое дело, трудное, непривычное, но необходимое, с присущим лишь ему упрямством, лихостью и честностью.
Цитаты: "- Чем вы занимаетесь? Пьянчуга, бабник... - Вы не сказали мне ничего нового, экселенц"; "Морда ящиком, руки-крюки... Похож"; "Мы на пах...гаузе Ярославского. Отравились колбасой"; "- Как насчет водки? - Пейте. - Много? - Пока не свалитесь".
Фильм "Один из нас" был как-то показан по ТВ при Андропове. Помню уже при Горбачеве, перед самым началом Перестройки один молодой партийно-комсомольский активист и в последствии новый русский (прошедший стандартный путь через НТТМ и малые предприятия) удивлялся в курилке тому, что этот фильм не был запрещен. То есть подобные "фиги в кармане" все-таки не были большим секретом для властей.
Героико-приключенческий фильм с элементами иронии. Сейчас может показаться удивительным и просто невероятным тот факт, что после запрета «Интервенции» режиссер Геннадий Полока смог не только получить право на постановку важного героико-приключенческого фильма о предотвращении диверсии немецких разведчиков, внедрившихся на советский оборонный завод в канун войны. Но ведь он добился в прокате 1971 года самого большого тиража (1763 копии!) и немалого зрительского успеха (общее 12-е место, а среди отечественных лент - седьмое по итогам года). Еще более странно, что многие восприняли «Один из нас» почему-то как очередную шпионскую картину, чуть ли не воспевавшую героизм бдительных и отважных граждан. Хотя и по сюжету командир запаса Сергей Бирюков по заданию НКВД дает завербовать себя матерому контрразведчику Келлеру, чтобы узнать о взрыве на заводе, где готовят выпуск нового реактивного оружия, то есть будущих «катюш». Однако в среде кинематографических интеллектуалов фильм Полоки сразу же стал в каком-то смысле культовым, поскольку пытался в очень скрытой форме иронизировать над штампами советских лент о врагах-вредителях и над приступами шпиономании, присущей отечественному кино в самые разные периоды, вплоть до крушения империи. Обидно, что больше всего мешал такому неожиданному восприятию этой картины популярный актер Георгий Юматов, который чаще ассоциировался именно с героическим имиджем - и, кстати, в том же 1971 году абсолютным чемпионом проката стал военно-патриотический кинороман «Офицеры», где Юматов играл одну из главных ролей. (Сергей Кудрявцев)
Между прочим, в прокате этот фильм посмотрели почти 28 миллионов человек. То есть, во-первых, если бы, как любят фантазировать либеральные публицисты, «дело происходило в нормальной стране», его создатели сказочно разбогатели бы. А во-вторых, 28 миллионов - очень много: получается, что каждый восьмой житель СССР, включая заключенных, младенцев и горно-бадахшанских пастухов, видел данное кино режиссера Геннадия Полоки. Ну хорошо, это не «зрители» в чистом виде, а так называемые «человеко-посещения». Ладно, мальчишки ходили на любую картину про шпионов по два раза. Ладно, по три. Все равно - девять миллионов человек. Между тем фильм «Один из нас» сейчас не помнит ровным счетом никто, кроме фанатов советского кино (знаете, из тех, кто обменивается кассетами с полуобсыпавшейся записью сериала «Человек, которого не было», - вот, кстати, еще один фильм, о котором мы когда-нибудь поговорим). А это абсолютно ненормально, потому что Полока, режиссер с едва ли не самой несчастливой в нашем кинематографе судьбой, известный более всего по полузапрещенной (и откровенно слабой) «Интервенции», в 1970?м снял совершеннейший шедевр, один из самых недооцененных фильмов в отечественной истории. Если не самый недооцененный. Конечно, хроникеру интереснее поговорить о переоцененных фильмах. Порассуждать о напыщенности и пустоте «Космической одиссеи» и сентиментальном чванстве «Покаяния». Посмаковать казавшиеся когда-то значительными и смешные теперь мысли и решения. Но чувство обиды за Полоку и его замечательное кино перевешивает. «Один из нас» - самый свободный фильм в истории советского кинематографа. Быть свободным в несвободной стране очень тяжело. Можно, как Евтушенко в «Детском саду», упиваться смелостью, показывая на экране обнаженную женскую натуру, можно, как Рязанов в «Бедном гусаре», изнамекаться на несовершенство общественного устройства. Труднее говорить на том языке, каком хочешь, о вещах, табуированных не Главлитом или госбезопасностью, а массовым сознанием, всеобщим народным согласием. Понятно, что я имею в виду Великую Отечественную, хотя «Один из нас», строго говоря, не о военном времени - его действие заканчивается 22 июня. Штука в том, что «Один из нас» - комедия. Послушайте, возразит читатель, комедии о войне у нас снимали - и прямо во время оно, и после. И лирические, вроде «Жени, Женечки и “катюши”», и даже гэговые («Крепкий орешек» с Соломиным и Румянцевой в последнее время полюбило телевидение). Все верно. Но «Один из нас» - черная комедия, причем единственный удачный ее образчик за всю нашу культурную историю. В русском искусстве этот жанр не прижился - может быть, и справедливо: смеяться над смертью у нас как-то не принято. Тем более над смертью в той войне. Вдумайтесь: в 1970 году режиссер Геннадий Полока снял черную комедию о чекистах и Великой Отечественной. Снял так, что ни у кого рука не поднимется обвинить его в святотатстве. И автора не сгноили и не вытолкали из страны взашей, а, напротив, дали его фильму рекордное для 1971 года число прокатных копий - 1763. Принято считать это близорукостью соответствующих органов: мол, не вгляделись в фильм, анонсированный как «героическая комедия». Вряд ли стоит надеяться на такую уж тупость искусствоведов в штатском, хотя, конечно, картина у Полоки и впрямь хитрая и замаскирована под соцреализм мастерски. Внешний слой - это почти фанфарная история уволенного в запас кавалериста Сергея Бирюкова, который с ведома НКВД дает себя завербовать абверу для диверсии на военном заводе, а после, разумеется, выводит врагов на чистую воду. Под ним - россыпь абсурдных хохм, двусмысленных жестов, алогичных сюжетных ходов, неожиданных скрытых цитат - от «З9 ступеней» до ранней бондианы, штучно подобранные персонажи. Утонченно-карикатурные разведчики и плакатно-румяные (но, в сущности, неотличимые от своих противников) контрразведчики. Иконописный герой в исполнении прославившегося в тот же год в «Офицерах» Георгия Юматова (кстати, первоначально на главную роль планировался Высоцкий) - и инфернальный сторож-татарин, шпион и убийца, с расстановкой докладывающий по телефону в предательское никуда: «Все отравились колбасой. Повторяю: от-ра-ви-лись кол-ба-сой». Смерть ходит вокруг юматовского героя кругами, но несущие ее настолько гротескны, что ничего страшного от них ожидать не приходится. Когда объектом насмешек становится государственная власть, страшно трудно не впасть в сатирический раж, не свести все к банальной фиге в кармане. Полока балансирует на грани виртуозно, он ни разу не свалится в грех кощунства, ни разу не обсмеет поколение своего отца - идиотизм противостояния разведок двух тоталитарных империй веселит его сам по себе: сейчас еще мирное время, резвитесь. Но закончатся финальные титры, пройдет всего несколько дней и вчерашние игроки в шпионаж, взяв в руки винтовки, отправятся прямиком в окопы - и там уже игры закончатся. Там слежкой в парке культуры и отравленной колбасой уже не отделаешься. Там Сергею Бирюкову и его врагам придется противостоять друг другу с открытым забралом. (Алексей Королев. «Вещь», 2006)
Полока во всех своих фильмах негромко, но уперто показывал кукиш Советской власти и издевался над присущими ей чертами, сознательно утрируя их и издеваясь над ними. "Один из нас" весьма откровенно высмеивает присущие советскому детективному киножанру черты: герой-блондин славянского типа без страха и упрека, готовый по первому зову на амбразуру; немецкие шпионы, сияющие европейским лоском сквозь отечественные галифе и макинтоши; пародийно перезрелая "запутавшаяся девушка" лет 30 в полудетской "матроске"; яды, льющиеся рекой; НВДШники, кристально чистые и всевидящие; "черная дама пик" - убийца-хипесница; бывшие кулаки - враги советской власти с ножами и удавками и т.п. Высмеивается, в общем-то, эпоха, не столь уж наивная и однозначная. Ибо "завтра была война"... (Факт)
Фильм снят в довольно редком в советском кино жанре иронического детектива, причем сценарий был написан задолго до "Шпионского романа" Б. Акунина. По стилю есть что-то похожее. Немного жаль, что главную роль сыграл не Высоцкий, но у Юматова отлично получился контраст между внешностью простоватого на вид парня и геройским характером. В фильме отличный актерский ансамбль. Еще очень жаль девушку, которую Ирина Короткова играет. Влюбилась в сладкоречивого подлеца-адвоката, а тот втянул ее в шпионскую деятельность. Теперь посадят девчонку, вся жизнь ее в будущем поломана. Неизвестно, какой она выйдет из лагерей, если вообще там выживет. (Борис Нежданов, Санкт-Петербург)
Сейчас в очередной раз пересматриваю "Один из нас". И снова не могу удержаться от смеха. С одной стороны - фильм совершенно идеально воспороизводит приметы предвоенной эпохи (культпоходы в кино, пионерские парады, танцы в ДК и т.п.), с другой - на фоне этой абсолютно достоверной среды разыгрывают шаблонный шпионский сюжет, доведенный до уровня гротеска. Диалоги в фильме блестящи, но еще более блестяще то, как актеры эти диалоги обыгрывают. Особенно Юматов. По логике стандартного фильма его персонаж - абсолютно правильный средний человек. Но Юматов играет так, что этот "средний человек" превращается в совершенно гротесковую фигуру - типа Брайера, Редюгера или "Грузчика". Все-таки считаю, что этому фильму не оказано должного внимания. Полоку почему-то постоянно поминают как автора "Республики ШКИД" и "Интервенции". А лично мне кажется, что его лучший фильм - это "Один из нас". Этот фильм не шибко рекламировали, но народу он понравился. Слышал рассказы тех, кто смотрел этот фильм в начале 70-х в кино. Людям просто не верилось, что такой фильм показывают, а не прячут где-то на дальней полке Фильмофонда. (Марк Кириллов, Санкт-Петербург)
Роль главного героя (Бирюкова-Петрова) режиссер Г. И. Полока планировал для В. С. Высоцкого, а не для Г. А. Юматова. Почему же В. С. Высоцкого нет в картине? Дело в том, что, хотя официальных запретов на съемки В. С. Высоцкого в СССР никогда не существовало, чиновники Госкино всегда очень активно «не рекомендовали» снимать В. С. Высоцкого режиссерам, часто даже под угрозой «закрыть картину». Так что снять В. С. Высоцкого в советской картине, по сути, было серьезным гражданским поступком. И один раз Г. И. Полоке это удалось. Несмотря на очень тяжелый прессинг со стороны киношных властей, Геннадий Иванович отстоял за В. С. Высоцким главную роль в картине "Интервенция" (1968). При этом, однако, кое-чем все-таки пришлось поступиться. Чтобы «не дразнить гусей», песню В. С. Высоцкого "Гром прогремел..." в "Интервенции" вместо автора решили дать исполнить Ефиму Капеляну. И в этой ситуации очень ярко проявился характер В. С. Высоцкого. Он не только не высказал «никаких обидок», но, более того, сам взвалил на себя нелегкий труд научить петь Ефима Захаровича Копеляна – актера прекрасного, но, увы, абсолютно лишенного не только слуха, но и голоса. Спустя два года, на съемках картины «Один из нас» все снова повторилось. Правда, результаты, к сожалению, оказались уже другими. Сам режиссер решил «переть до конца», то есть снимать В. С. Высоцкого, несмотря на многочисленные угрозы «закрыть картину». Убедил же Г. И. Полоку снять Юматова в главной роли (Бирюкова-Петрова) сам Владимир Семенович, аргументируя это тем, что картину нужно спасать любой ценой. Более того, лишившись этой долгожданной и выстраданной роли (роль уже была не просто выстроена и отрепетирована, но еще и песни к картине были написаны), В. С. Высоцкий сам приводит себе замену – Г. А. Юматова. Дальше – больше. Не просто приводит, но еще и учит его петь свой жестокий романс «Она была чиста, как снег зимой» (Как и Е. З. Копелян, Георгий Александрович Юматов – прекрасный актер, но совершенно «без голоса и слуха». Сам же В. С. Высоцкий публично будет исполнять этот романс намного позже – в роли Свидригайлова в таганкинском спектакле «Преступление и наказание»). Но и на этом дело не заканчивается. Плюс к пению В. С. Высоцкий еще учит Г. А. Юматова «бить степ» (сам В. С. Высоцкий прекрасно это умел)… Ну, скажите, кто бы еще на такое сподобился? Конечно, картина состоялась, и сейчас уже не представить себе ее другой, с другим главным героем. Поэтому, вероятно, уже и не стоит пытаться как-то примерить эту роль на В. С. Высоцкого. Но вот еще раз вспомнить В. С. Высоцкого нужно! Это - абсолютно точно! (Vladimir, Kharkov)