КОРОТКИЙ МОНТАЖ (1993)
SHORT CUTS

"Короткий монтаж" ("Нарезка кадров", "Срезки", "Короткие истории", "Короткие отрезки"). Полдень Лос-Анджелеса ознаменован высоким солнцем, и сильная жара, возможно, становится первой причиной трагедий местных жителей, убивая в них все человеческое. На тихих мирных улочках разворачиваются драмы равнодушия, лицемерия и обманов. Но скоро случится землетрясение, которое должно расставить все по своим местам... (Алексей Дубинский)

Десяток историй различных семей. Режиссер не обличает и не возвеличивает своих современников. Он просто демонстрирует различие характеров, подмечает грустное и смешное, вечное и преходящее...

Философская и сюрреалистическая история о жизни людей в современном Лос-Анджелесе. В иронической манере показана жизнь нескольких семей, судьбы которых тесно переплетены по воле случайных обстоятельств. Пока городские службы борются с нашествием саранчи на Лос-Анджелес, его жители работают и развлекаются, встречаются и расстаются, изменяют и влюбляются. В суете привычной жизни им не хватает времени, чтобы остановиться и задуматься о подлинных ценностях. Внезапно в городе происходит землетрясение, и герои осознают бренность насущных проблем и начинают радоваться. Ведь жизнь продолжается и можно попытаться взглянуть на мир проще...

Лос-Анджелес с окрестностями подвергся нападению полчищ мелких насекомых-вредителей, заставив власти города ввести карантин и организовать распыление с вертолетов ядохимикатов. Но жизнь мегаполиса идет своим чередом. Патрульный Джин Шепард (Тим Роббинс) явно устал от суматошного существования с оравой детей и благоверной Шерри (Мэделин Стоу), которой цинично изменяет с женщиной-риелтором Бетти Уэзерс (Фрэнсис МакДорманд). Художница Мэриан Уаймэн (Джулианна Мур), сестра жены, и ее муж, доктор Ральф (Мэттью Модайн), знакомятся на концерте с супружеской парой, Стюартом (Фред Уорд) и Клэр (Энн Арчер) Кейнами, которых приглашают на воскресный ужин. Стюарт обещает привезти улов с рыбалки, на которую собирается вместе с закадычными приятелями Гордоном Джонсоном ... (Бак Генри) и Верном Миллером (Хьюи Льюис). Ральф пытается спасти жизнь сына Ховарда (Брюс Дэвисон) и Энн (Энди МакДауэлл) Финнигэнов, юного Кейси (Зейн Кэссиди), случайно попавшего под автомобиль официантки Дорин Пиггот (Лили Томлин). Сама Дорин больше не в силах бороться с загулами Эрла (Том Уэйтс) и не может наладить отношения с дочерью Хани (Лили Тейлор), потакающей садистским наклонностям супруга Билла Баша (Роберт Дауни мл.). Еще серьезнее конфликт зреет в семье их друзей Кэйзеров - Лоис (Дженнифер Джейсон Ли), прямо на дому оказывающей услуги «секс по телефону», и чистильщика бассейнов Джерри (Крис Пенн). Наконец, одной из клиенток последнего становится пожилая джазовая певица Тесс (Энни Росс), опасающаяся за душевное благополучие собственной наследницы - виолончелистки Зоэ (Лори Сингер). (Евгений Нефедов)

ОСКАР, 1994
Номинация: Лучший режиссер (Роберт Олтмен).
ВЕНЕЦИАНСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ, 1993
Победитель: «Золотой лев» (Роберт Олтмен), Кубок Пазинетти (Роберт Олтмен), Приз ФИПРЕССИ (конкурс) (Роберт Олтмен), Кубок Вольпи за лучший актерский ансамбль (30 актеров).
ЗОЛОТОЙ ГЛОБУС, 1994
Победитель: Специальный приз за лучший актерский ансамбль (39 актеров).
Номинация: Лучший сценарий кинофильма (Роберт Олтмен, Фрэнк Бархидт).
СЕЗАР, 1995
Номинация: Лучший иностранный фильм (Роберт Олтмен).
БОДИЛ, 1995
Победитель: Лучший американский фильм (Роберт Олтмен).
ЗОЛОТОЙ ЖУК, 1995
Победитель: Лучший иностранный фильм.
ИТАЛЬЯНСКИЙ СИНДИКАТ КИНОЖУРНАЛИСТОВ, 1994
Победитель: Лучший иностранный режиссер (Роберт Олтмен).
ПРЕМИЯ «ТУРИЯ», 1995
Победитель: Лучший иностранный фильм (Роберт Олтмен).
НЕЗАВИСИМЫЙ ДУХ, 1994
Победитель: Лучший художественный фильм (Кэри Брокау), Лучший режиссер (Роберт Олтмен), Лучший сценарий (Роберт Олтмен, Фрэнк Бархидт).
Номинация: Лучшая женская роль второго плана (Джулианна Мур).
НАЦИОНАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ США, 1994
Победитель: Лучшая женская роль второго плана (Мэделин Стоу).
Номинации: Лучший фильм (3-е место), Лучший режиссер (3-е место) (Роберт Олтмен), Лучший сценарий (3-е место) (Роберт Олтмен, Фрэнк Бархидт), Лучшая женская роль второго плана (3-е место) (Дженнифер Джейсон Ли).
НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОВЕТ КИНОКРИТИКОВ США, 1993
Победитель: Лучшая десятка фильмов.
АССОЦИАЦИЯ КИНОКРИТИКОВ ЮГО-ВОСТОКА США, 1994
Номинация: Лучший фильм (6-е место).
ОБЪЕДИНЕНИЕ КИНОКРИТИКОВ НЬЮ-ЙОРКА, 1993
Номинация: Лучшая женская роль второго плана (3-е место) (Дженнифер Джейсон Ли).
АССОЦИАЦИЯ КИНОКРИТИКОВ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА, 1993
Номинации: Лучший режиссер (2-е место) (Роберт Олтмен), Лучший сценарий (2-е место) (Роберт Олтмен, Фрэнк Бархидт).
АССОЦИАЦИИ КИНОКРИТИКОВ ЧИКАГО, 1994
Номинации: Лучший фильм, Лучший режиссер (Роберт Олтмен), Лучший сценарий (Роберт Олтмен, Фрэнк Бархидт), Лучшая женская роль второго плана (Энди МакДауэлл).
ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ БОСТОНА, 1993
Победитель: Лучший сценарий (Роберт Олтмен, Фрэнк Бархидт).
ВСЕГО 17 НАГРАД И 17 НОМИНАЦИЙ.

Фильм основанный на девяти рассказах и одной поэме Раймонда Карвера: «Соседи», «Он тебе не муж», «Витамины», «Нельзя ли потише, пожалуйста?», «Столько воды так близко от дома», «Самые мелкие мелочи», «Джерри и Молли и Сэм», «Коллекционеры», «Скажи женщинам, что мы уходим» и «Лимонад» (поэма).
Читать рассказы Карвера: ; ; ; ; .
По словам продюсера Майка Э. Каплана, сценарий был написан в 1989 году.
Роль случая и удачи занимает центральное место в фильме, многие из историй затрагивают тему смерти и измены.
В картине 22 основных персонажа.
Актерский состав «Короткого монтажа» включает четыре лауреата премии «Оскар»: Джек Леммон, Тим Роббинс, Фрэнсис МакДорманд, Джулианна Мур и восемь номинантов: Бак Генри, Брюс Дэвисон, Лили Томлин, Том Уэйтс, Энн Арчер, Роберт Дауни мл., Дженнифер Джейсон Ли и Хьюи Льюис.
Лора Дерн отказалась сниматься в фильме.
Сегмент с джазовой певицей и виолончелисткой (Энни Росс и Лори Сингер) - задумка Роберта Олтмена и не имеет отношения к рассказам Карвера.
Дженнифер Джейсон Ли в рамках подготовки к роли некоторое время работала оператором службы «секс по телефону». Часть ее реальных «переговоров» с клиентами вошли в картину без изменений.
Из-за откровенной сцены (без «нижнего» белья) многие актрисы, в том числе и Мэделин Стоу, отказались от роли художницы Мариан Уаймэн, которую в конечном счете сыграла Джулианна Мур (). Как ни странно Мэделин Стоу все же снялась обнаженной, но уже в роли Шерри Шепард ().
Всего в фильме 4 трупа.
Съемочный период: 26 июля - 1 октября 1992.
Место съемок: Лос-Анджелес, Дауни (Калифорния).
Транспортные средства, показанные в картине - .
В картине есть отсылки к лентам: «Правила игры» (1939); «Гражданин Кейн» (1941); «Бульвар Сансет» (1950); «Трамвай 'Желание'» (1951); «Окно во двор» (1954); «Моби Дик» (1956); «Бэтмен» (сериал, 1966); «Тяжелый металл» (1981); «Риск!» (сериал, 1984); «Капля» (1988); «Кошмар на улице Вязов 4: Повелитель сна» (1988); «Лизун! И настоящие охотники за привидениями» (сериал, 1988); «Пятница 13-е - Часть 8: Джейсон штурмует Манхэттен» (1989); «Врата 2: Нарушители» (1990); «Команда спасателей Капитана Планеты» (сериал, 1990); «Малкольм Икс» (1992).
Саундтрек: 1. Open On Helicopters; 2. Conversation On A Barstool; 3. To Hell With Love; 4. Punishing Kiss; 5. Cello Concerto In B Minor; 6. Blue; 7. Evil California (These Blues); 8. "Berceuse" (From "The Firebird Suite"); 9. A Thousand Years; 10. Cello Concerto No. 2, Opus 30 (First Movement); 11. Imitation Of A Kiss; 12. Full Moon; 13. I Don't Know You; 14. Nothing Can Stop Me Now; 15. Earthquake Into Low Note; 16. Ending Credit Music (Prisoner Of Love / I'm Gonna Go Fishing); 17. How Does She Do It So Quickly?
Информация об альбомах с саундтреком: ; .
Кадры фильма; кадры со съемок: ; ; ; .
Трейлер - .
Премьера: 4 сентября 1993 (Венецианский кинофестиваль); прокат: 3 октября 1993 (США).
Слоганы: «From two American masters comes a movie like no other»; «Short Cuts raises the roof on America».
Одновременно с премьерой картины вышел сборник произведений Раймонда Карвера «Short Cuts: Selected Stories» с предисловием Роберта Олтмена.
«Короткий монтаж» на Allmovie - .
Информация о фильме в каталоге Американского института кино - .
Многие критики считают «Короткий монтаж» лучшей лентой Роберта Олтмана.
На Rotten Tomatoes у фильма рейтинг 95% на основе 56 рецензий ().
На Metacritic фильм получил 79 баллов из 100 на основе рецензий 22 критиков ().
Картина входит в престижные списки: «The 1001 Movies You Must See Before You Die»; «1000 фильмов, которые нужно посмотреть, прежде чем умереть» по версии газеты Guardian; «Лучшие фильмы» по версии сайта They Shoot Pictures, Don't They?; «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Сергея Кудрявцева и другие.
Рецензии: ; .
Под впечатлением от этого фильма, Пол Томас Андерсон снял «Магнолию» (1999).
По рассказу «Столько воды так близко от дома» Карвера в 2005 году Рэй Лоуренс снял картину «Джиндабайн» ().
Роберт Олтмен / Robert Altman (20 февраля 1925, Канзас-Сити - 20 ноября 2006, Лос-Анджелес) - американский кинорежиссер, продюсер, сценарист, автор радикальных социальных драм. Единственный в США обладатель главных наград фестивалей большой тройки - «Золотой пальмовой ветви», «Золотого льва» и «Золотого медведя». Наряду с Мартином Скорсезе, Фрэнсисом Фордом Копполой, Сэмом Пекинпа, Вуди Алленом, Стэнли Кубриком и Романом Полански - один из крупнейших режиссеров Нового Голливуда. Родился в семье обеспеченного страховщика. С 6 лет он учился в католической школе. Затем поступил в военную академию Вентворт в Лексингтоне, и в 1945 был призван в армию вторым пилотом истребителя B-24. В течение Второй Мировой Войны, он совершил 50 боевых вылетов. После увольнения из ВВС, Роберт увлекся кино, и вместе со своей первой женой перебрался в Голливуд, надеясь сделать здесь карьеру. Он пробовал себя в разных профессиях - пытался играть, писал песни и сценарии, но большого успеха не добился. Первым фильмом, участие в котором в качестве сценариста принимал будущий режиссер, стал «Сочельник» (Christmas Eve, 1947), однако вклад начинающего кинематографиста не был отмечен даже в титрах. Исполнял обязанности рекламного директора компании, занимающейся татуировкой собак, но к 1950 году этот бизнес вылетел в трубу, и Олтмен вместе с женой вернулся в Канзас-Сити, рассчитывая найти поддержку семьи и друзей. По рекомендации старого друга он устроился в компанию, которая занималась производством технических фильмов на 16-миллиметровой пленке. Роберт начал писать сценарии, потом ставить и через шесть лет снял больше шестидесяти лент. Мало-помалу Олтмен приобрел необходимый опыт. Снимать приходилось все - учебные картины, документальные, рекламу, образовательные ленты, про футбол, про автомобильные аварии - что угодно. В 1957 он дебютировал в большом кино с картиной «Правонарушители». Фильм о молодежных разочарованиях стал данью памяти трагически погибшему двумя годами ранее кумиру 1950-х, «бунтарю без причины» Джеймсу Дину. Следующие десять лет Олтмен искал себя на телевидении, где снимал сериалы, в том числе некоторые эпизоды «Альфред Хичкок представляет». Триумфальным для режиссера стал 1970 год. Черная комедия «Военно-полевой госпиталь», награжденная «Золотой пальмовой ветвью» Каннского кинофестиваля, немедленно сделала Олтмена известным. Второй раз Олтмен оказался на гребне успеха с фильмом «Нэшвилл» (1975). Изобретательная мозаика американского общества принесла режиссеру очередные номинации киноакадемии за лучший фильм и лучшую режиссуру. Следующий прорыв произошел через 17 лет, в течение которых Олтмен в основном жил в Париже. «Игрок» (1992) объединил восторженные отзывы прессы с коммерческим успехом. За всю карьеру Олтмена представляли на «Оскара» в номинации «лучший режиссер» пять раз, но золотой статуэтки он так и не получил. В 2006 Олтмену вручили почетного «Оскара» за вклад в развитие киноискусства. «Компаньоны» (2006), рассказывающий о последнем выступлении артистов радио-шоу, закрывающегося под натиском телевидения, стал его последним фильмом. Роберт Олтмен умер в медицинском центре «Сидарз-Синай» в Лос-Анджелесе. Смерть наступила в результате осложнений, вызванных ростом раковой опухоли. Подробнее (англ.) - .
Андрей Плахов. «Американский Феллини. Умер Роберт Олтмен» - .
Раймонд Карвер / Raymond Carver (25 мая 1938, Клетскени - 2 августа 1988, Порт-Анджелес) - американский поэт и новеллист, признанный мастер короткого рассказа. Родился Раймонд Карвер на американском дальнем Западе в штате Орегон. Отец - рабочий на лесопилке, алкоголик, мать - официантка. В 19 лет женился на 16-летний Марианн Берк, у них было двое детей. Хватался за любую работу, чтобы содержать семью. Работал курьером, уборщиком, помощником библиотекаря, разнорабочим на пилораме. В 1959 Раймонд Карвер учился на курсах писательского мастерства у Джона Гарднера, затем - в университете Гумбольдта в Калифорнии, в университете Айовы. Дебютировал рассказом «Чудовищная погода» в 1961. В 1970-1980-х годах преподавал в различных университетах Америки. Стал много пить, несколько раз лечился от алкоголизма. Бросил употреблять алкоголь в 1977 после тяжелой мозговой комы. Вторично женился, много писал. Умер от рака легких. Считал себя наследником Э. Хемингуэя, У. Фолкнера, А. Чехова. Стиль Раймонда Карвера - минимализм. Наставником молодого Карвера был писатель Джон Гарднер, который учил его сокращать каждый абзац, состоявший из 25 слов, до пятнадцати. А безжалостный редактор Карвера - Гордон Лиш - требовал довести это сокращение до пяти слов. Такой стиль в Америке получил и другое название, определяющее целое направление прозы 70-80-х годов 20 века - «грязный реализм». "Грязный реализм требует такой экономии слов, что всякое описание подвергается стриптизу и доводится до базового минимума. Остальное отдается диалогу. Рассуждений нет, смысл диктуется содержанием. Персонажи, как правило, - люди невыдающиеся". И вот при таком минимализме в каждом рассказе Карвера (размером в несколько страниц) умещается серьезная драма, или даже трагедия, его «невыдающихся» персонажей. Подробнее (англ.) - .
Марина Ефимова. «Грязный реалист Раймонд Карвер» - .

Вышеприведенный длинный список актеров отнюдь не исчерпывает всех звезд, занятых в фильме. Сняться у Олтмена, патриарха американского кино, даже в минутном эпизоде, сочтет за честь любой голливудский баловень судьбы. Этот трехчасовой эпический калейдоскоп познакомит с девятью историями различных семей. Режиссер не обличает и не возвеличивает своих современников. Он просто демонстрирует различие характеров, подмечает грустное и смешное, вечное и преходящее. Философия жизни для Олтмена - не отвлеченная формула, а конкретика, воплощенная в образах. (Иванов М.)

[...] Олтмен, хоть и является одним из самых видных представителей голливудского арт-хауса, умеет и любит работать с признанными, раскрытыми иными постановщиками актерами, предлагая им нестандартные, емкие роли. Вот и на этот раз ему удалось собрать целое созвездие: Энди МакДауэлл, Брюс Дэвисон, Джулианна Мур, Мэттью Модайн, Тим Роббинс, Джек Леммон, Энн Арчер, Фред Уорд, Дженнифер Джейсон Ли, Крис Пенн, Роберт Дауни мл., Мэделин Стоу, Лили Томлин. На профессиональном жаргоне "short cuts" - это монтаж короткими кусками, так называемый "рубленый монтаж". Гигантское число действующих лиц фильма, из которых довольно трудно выделить круг главных и круг второстепенных, а также клубок сюжетных линий, как ... переплетающихся, так и абсолютно не связанных между собой, ждут зрителей этой картины. Этот эпический калейдоскоп познакомит вас с девятью историями различных семей. Олтмен настолько мастерски выписал каждую деталь и все скомпоновал, что трехчасовой фильм смотрится на одном дыхании и каждая из девяти историй без труда запоминается. [...] (Геннадий Белостоцкий. «Литературная газета», 2005)

[...] Впрочем, теперь режиссерская манера Олтмена ассоциируется с многофигурными композициями, саркастическими групповыми портретами того или иного, социального или профессионального, слоя. В «Нарезке кадров» (Short Cuts, 1994) главных героев аж 21 штука. Их отношения переплетаются в атмосфере бодрого, трагикомического апокалипсиса: от полета вертолетов, распыляющих над Лос-Анджелесом инсектициды в прологе, до финального землетрясения. Пилот вертолета пытается примириться с женой, которая крутит роман с полицейским. Жена копа, которой он неуклюже врет, разрывается между гневом и приступами истерического смеха. Она исповедуется сестре, художнице. Та, с мужем, нелюдимым хирургом, приглашает на ужин супругов, клоунессу и безработного фанатика рыбалки. Тот, в свою очередь, отправляется поудить и ... видит плывущий по реке труп девушки, но не предупреждает полицию, пока не наловит столько рыбки, сколько планировал. И это только начало. Запойные джазовые певицы, девушка, практикующая телефонный секс, шоферы и гримерши. Умирающие дети, пропавшие невесть когда, и возвращающиеся из ниоткуда отцы. Убийства, самоубийства, нервные срывы. Странная, эгоистичная, противная, трогательная, беззащитная человеческая плазма, которую Олтмен изучает, как добрый энтомолог. [...] (Михаил Трофименков, Газета «Коммерсантъ», 2005)

[...] Конфликтные элементы. Фильм Роберта Олтмена «Срезки» - панорама конфликтных отношений и элементов. В их числе: две сестры, которые делятся постельными подробностями из супружеской жизни; полицейский, отбирающий у чужого ребенка собаку на замену той, которую он прогнал из своего дома; купающаяся девушка, притворяющаяся мертвой; распил домашней мебели как раздел имущества; имя умершего мальчика на торте, который родители пользуют во время шантажа; автоответчик, продолжающий отвечать голосом умершего мальчика; телефонный секс-сервис во время кормления ребенка; запись секс-клиента в тетрадь, на которой лежит детское печенье; рыбалка в присутствии мертвого тела; черная пара, уезжающая в отпуск и нанимающая белых соседей следить за рыбами в ... аквариуме, и т.д. Конфликтны: элементы костюма (сползшие белые баскетбольные носки на скрюченных ногах виолончелистки во время репетиции); элементы декорации (портреты Бетховена и Моцарта в комнате, в которой живут сходящая с ума виолончелистка и ее опустившаяся мать); переходы от сцены к сцене (дым подгорающего мяса на террасе перемешивается с дымом из ­выхлопной трубы автомобиля в гараже, в котором покончила с собой виолончелистка). Герои из разных эпизодов, не пересекаясь, присутствуют в одном эпизоде (соседство конфликтных элементов). Непойманный убийца, заявленный в первом эпизоде картины, остается непойманным, убийство в конце фильма совершает «безобидный» персонаж. Подготовка финальной трагедии идет посредством накопления бытового унижения. Поведение в эпизодах разрабатывается в сотрудничестве с актерами (обнаженное тело в кадре стимулирует точность поведения). Единственная счастливая пара в фильме - официантка, сбившая мальчика, и шофер-алкоголик, которого дочка обвиняет в сексе с ней. [...] (Борис Фрумин, «Сценарий: элементы и построение». Читать полностью - )

Трагикомедия с элементами сатиры. Упоминание такого количества актеров не только желательно, но даже необходимо. Выдающийся американский режиссер Роберт Олтмен всегда любил и умел работать с актерами, а они, в свою очередь, соглашались вообще на крошечные эпизоды, как, например, в предыдущей его ленте «Игрок». Кстати, именно с нее началось возрождение творчества лучшего американского постановщика 70-х годов, который как бы выпал из культурного контекста рейгановских «неоконсервативных» 80-х, хотя продолжал активно работать в кино, на телевидении, в театре и на радио. Однако Олтмен в тот период как будто утратил остроту зрения, редкостное чувство внутреннего ритма и виртуозного монтажа, при помощи которого калейдоскоп событий ... и лиц должен был складываться в причудливую, но тщательно продуманную мозаику. Впервые режиссер прославился еще благодаря MASH (1969), а наиболее ярко его новый принцип киноповествования был выражен в «Нэшвилле» (1975). Олтменовская фирменная манера «перекрестных диалогов», которые подчас способны поставить в тупик при переводе или дубляже на другой язык, тоже является одной из скрытых форм монтажа как средства создания стройных композиций из массы разбросанных деталей и мелочей жизни. В «Коротком монтаже» (кстати, подобный вариант перевода ближе к кинематографическому понятию такого способа монтажа, когда повествование строится с помощью коротких по продолжительности кадров) все происходит одновременно и словно случайно - вообще-то калифорнийская реальность и десятки пересекающихся «человеческих комедий» кажутся больше пригодными для бесконечно длящихся «мыльных опер» типа «Санты-Барбары». Но обращаясь вроде бы к расхожему материалу и с удивительной раскрепощенностью чередуя сценки из жизни различных обитателей Лос-Анджелеса накануне землетрясения 1992 года, Роберт Олтмен добивается неожиданного эффекта. Все герои и их частные истории отнюдь не перепутываются, а, напротив, прекрасно запоминаются чуть ли не с ходу, хотя трудно отделаться от ощущения, что весь мир - это одна большая деревня, где подчас знаешь соседа гораздо лучше, чем самого себя. А после просмотра данная картина приобретает как бы дополнительное измерение. И отдельные упреки режиссеру становятся даже маловажными - восхитительная целостность краткого (вопреки трехчасовому хронометражу) произведения куда дороже мелких просчетов. Олтмен в этом плане противостоит модным современным тенденциям, благодаря которым часть нередко кажется значительнее целого. Любопытно, что на кинофестивале в Венеции «Короткий монтаж», помимо премии за актерский ансамбль (что совершенно справедливо), также разделил главный приз с фильмом «Три цвета: синий» поляка Кшиштофа Кесьлевского, еще одного любителя составлять кинематографические циклы и мозаики. 9/10. (Сергей Кудрявцев, 1994)

Уже из краткого изложения экранных событий несложно понять, что многочисленные (свыше двух десятков!) персонажи, даже если не состоят в родственных или дружеских связях, все равно существуют независимо друг от друга сугубо номинально, не подозревая о том, как часто и порой парадоксально пересекаются линии их жизней. Хотя в пересказе сюжета не обрисовать всех тонкостей - можно лишь ограничиться перечислением наиболее интересных и красноречивых совпадений, на которых, как говорится, собаку съели сочинители несчетных «мыльных опер». Если Дэвид Линч в «Твин Пиксе» формально оставил привычные повествовательные приемы коллег-ремесленников в неприкосновенности, привнеся неожиданное (на грани мистики!) содержание, то другой выдающийся режиссер следом предложил публике ... своеобразную квинтэссенцию подобных телесериалов, «усеченную» до трехчасового хронометража. Данный шаг видится вполне логичным, продолжая формальные поиски, начатые Робертом Олтманом еще парой десятилетий ранее. Однако в «Коротких срезках»1, обратившись к рассказам Рэймонда Карвера, он идет, пожалуй, дальше, чем прежде, в том числе - в блистательном «Игроке» /1992/, задавшись амбициозной целью обойтись без главного героя вообще. Принципиально. Тот же Тим Роббинс, изображавший влиятельного продюсера, вокруг которого накручивались невероятные события, ныне вовсе не претендует на особую значимость своего патрульного Шепарда. Все (в идеале - все жители многомиллионного Лос-Анджелеса) в равной степени важны и интересны автору, терпеливо и с мудрой улыбкой наблюдающему бесконечные семейные зарисовки, зорко подмечающему и мимолетные радости, и нешуточные драмы. Здесь следует оговориться: речь не идет об упоении чужими эмоциями, о желании банально «покопаться» в ярких переживаниях2, посмаковать детали любовных интрижек. Язвительный пролог сбивает спесь с самоуверенных зрителей, проводя параллель между «человейником» и даже не муравейником или пчелиным ульем, а... роем назойливой мошкары. Однако сатирические нотки (Лоис, ведя интимные разговоры с клиентами, попутно меняет подгузники ребенку; троица приятелей, обнаружив труп девушки, решает не прерывать рыбалку; и т.д.) постепенно уступают место утонченному лиризму и... искреннему сочувствию. Наивно надеяться на праведность людей, безнадежно погруженных в мещанство - да и не ведающих иного способа существования. Но не менее недостойно, по мысли Олтмана, ведут себя те, кто, заявляя о повальной греховности, призывают конец света - допустим, в форме природного катаклизма, обрушивающегося на Лос-Анджелес под занавес3, невольно служа «синхронизирующим» фактором. «Все мы - пленники жизни» - этот рефрен песни Тесс, привычно исполняемой в ночном клубе, мог бы послужить эпиграфом и к самому фильму. Любопытно, что «Короткие срезки» не слишком заинтересовали широкую публику, собрав $6,11 млн., и получили единственную номинацию на премию «Оскар» (за виртуозную режиссуру), но с куда большим энтузиазмом были встречены за рубежом, в частности, на престижном кинофестивале в Венеции. 1 - Такой вариант перевода названия представляется наиболее адекватным замыслу. 2 - Не путать с двусмысленно-пикантными ситуациями - например, со сценой ссоры Ральфа и Мэриан, заставившей некоторых актрис отказаться от роли. 3 - Вероятно, писатель имел в виду землетрясение 1987-го, но уже в 94-м мегаполис ощутит последствия новой сейсмической активности. Авторская оценка: 8/10. (Евгений Нефедов, 2012)

Made in USA. После неожиданного творческого возрождения в «Игроке» (1992), в котором Олтмен разделался с Голливудом, режиссер будто бы обрел второе дыхание и накануне 70-летия снял свой самый звездный и самый по-юношески задорный фильм. На этот раз он отважился на еще более радикальный шаг, решив нарисовать многофигурное полотно о буднях обывателей, тех, для кого Американская мечта давно стала явью. За основу проекта, вынашиваемого режиссером долгие годы, была взята серия рассказов Рэймонда Карвера. Получившийся в итоге трехчасовой фильм не имеет четко выраженного, в привычном смысле, сюжета и представляет собой масштабную фреску с множеством персонажей, плотное взаимодействие которых образует коллективную модель общества ... накануне землетрясения 1992-го года, исполняющего здесь аллегорическую роль наказания господнего. Short Cuts - это групповой портрет Америки в интерьере лос-анджелесских декораций. Знакомство с ним интригует почти так же, как групповой секс: в том смысле, что, с одной стороны, так и подмывает оказаться внутри этой разномастной тусовки среднего класса, с другой же - нет никакого желания подвергать себя столь мазохистскому удовольствию, добродушному глумлению мудрого «королевского шута». Такое может позволить себе либо пофигист, либо идиот. На примере десятка лос-анджелесских семей «Свифт американского кинематографа» ухитряется всесторонне показать, какие мутации произошли к концу века в главной социальной ячейке общества. Максимально рационализированные отношения между супругами, к тому же построенные на лжи и недомолвках, привели к тому, что многомиллионный город превратился в одну большую коммуну, в которой все связаны друг с другом невидимыми нитями. Несмотря на единство места (Лос-Анджелес) и времени (несколько летних дней), фильм представляет собой эпическое полотно, центральным образом, философией и основной формулой которого является понятие «калейдоскопа». При каждом повороте «сюжета» герои не просто сталкиваются друг с другом, но образуют все новые узоры витиеватой авторской мозаики. Каждое их взаимодействие вызывает резонанс - иногда легкий, а иногда способный перевернуть судьбу и разрушить жизнь. 22 основных персонажа - врач, чистильщик бассейнов, телеведущий, художница, таксист, официантка кафе... - составляют десяток историй, каждая из которых в той или иной степени встраивается в другую, подобно пазлам, а сюжетные линии переплетаются подобно темам в джазовой композиции. Но, несмотря на кажущуюся спонтанность монтажа, видно, насколько тщательно продуман каждый стык: порой в соединении двух соседних кадров проявляется истинный и до поры невидимый смысл происходящего. Молодая мамаша, вынужденная подрабатывать на дому сексом по телефону, не взирая на присутствие мужа и детей: «Я вся такая мокрая», - говорит она невидимому клиенту, вытирая при этом зад своего описавшегося младенца. Семейный полицейский, через день навещающий любовницу, объясняет жене свое отсутствие проведением оперативных мероприятий. А, в свою очередь, пригретая им мать-одиночка не просто спит с копом, но обеспечивает таким образом свою безопасность. Трое рыбаков находят в реке труп изнасилованной девушки, но, тем не менее, не бросают любимое занятие: какой смысл суетиться, она ведь все равно мертва, а уикенд - это святое... Олтмен открыл прием short cuts еще в середине 1970-х - в фильме «Нэшвилл». Тогда впервые посредством последовательного соединения множества коротких эпизодов, казалось бы, несвязных между собой, была выстроена модель целого микромира. Через 18 лет Олтмен вновь прибегает к этому ноу-хау: в проходных ситуациях и незначительных поступках показывает характерные принципы поведения «самой здоровой и оптимистичной нации мира». Прекрасно осознавая культурную значимость олтменовских творений, в них с готовностью готовы сниматься за гроши голливудские звезды. По их общему представительству «Короткие планы» являются одним из рекордсменов: никто из приглашенных актеров не устоял перед соблазном вписать свое имя (и лицо) в многофигурную «антологию американской жизни конца ХХ века». Но даже несмотря на звездный дождь и тот факт, что картина Олтмена, названная в США «энциклопедией постиндустриального общества», победила на фестивале в Венеции (поделив «Золотого льва» с фильмом Кесьлевского «Три цвета: синий»), простые американцы по обыкновению не захотели смотреться в поставленное перед ними зеркало: кассовые сборы фильма оказались удручающе скромными - всего 6 миллионов. 8.5/10. (malov. , 2005)

Коллеги о Роберте Олтмене: «Он был великим человеком». Когда меня попросили написать сценарий к «Госфорд-парку», у нас состоялась первая беседа, во время которой мы обговаривали сюжет и персонажей. Замысел Олтмена заключался в том, чтобы использовать популярный жанр (в истории речь шла об убийстве в загородном доме), но вывернуть его наизнанку. Роберту хотелось, чтобы это был не обычный детектив, а фильм-расследование, в котором ни само убийство, ни его разгадка большого значения не имеют. После того как я отправил ему первый вариант сценария, он пригласил меня на три-четыре дня в Калифорнию и там огласил свою замечательную придумку - ввести в фильм персонаж ... Айвора Новелло. Боб считал, что присутствие в фильме незаслуженно забытого Новелло создаст атмосферу его времени. Насколько мне известно, я единственный из сценаристов, который работал на площадке на протяжении всех съемок, поскольку Боб понимал, что рассказ идет о чуждом ему племени со своими непонятными манерами, и я нужен был ему как консультант. Я, наверное, немало его раздражал своими замечаниями вроде того, что эта публика не пользуется салфетками за чаем, но он терпел их все три месяца съемок. Я разговаривал с Бобом недели за две до его кончины. Приглашал на премьеру «Мэри Поппинс» в Нью-Йорке, но он отказался, ссылаясь на занятость, и жаловался на задержки в съемках своего нового фильма. Смерть застала его в разгар работы, и в этом смысле она была к нему благосклонной. Эллиот Гулд. Мы познакомились, когда меня выгнали из театра. Он вручил мне сценарий M.A.S.H. Опыт работы в кино у меня был мизерный, но Боб дал мне время, чтобы освоиться. Впрочем, привыкнуть к его методу работы всем было нелегко. Он всегда импровизировал на площадке, и предугадать, что он еще выкинет, было невозможно. Прошло немало времени, прежде чем мы как-то приспособились, а поначалу жаловались друг другу на такой безумный стиль. Помню, Боб однажды сказал, что собирает все линии истории воедино самым хаотичным образом. Бобу нравилось наблюдать за тем, как взаимодействуют люди, хорошо знающие свое дело, когда замысел, действие и эмоции сливаются в одно целое. Джулия Кристи. Съемки фильма «Маккейб и миссис Миллер» проходили в Ванкувере. Тогда там собралось множество американцев, преследовавшихся на родине за протест против войны во Вьетнаме. Из них Роберт собрал массовку. Его привлекло то, что они имели навык выживания в изгнании, что они были вне закона, что они были людьми, обладавшими смелостью следовать своим высоким моральным принципам, - как и он сам. Актерам он предоставил полную свободу: мы сами выбирали костюмы из больших корзин с барахлом, а текст можно было менять так, чтобы удобно было его произносить. Он обладал неотразимым обаянием. Помню, я приехала навестить друзей на съемках «Нэшвила» и сама не заметила, как попала в центр кадра с Эллиотом Гулдом, причем штатные актеры импровизировали вокруг нас, и это было забавно. Он был абсолютно бесстрашным человеком, и сегодня, когда все мы живем в атмосфере страха, особенно печально, что его уже не будет рядом. А кино поскучнеет и съежится без такого полного жизни провокатора. Майк Ли. Боб Олтмен был человеком, который оживлял все вокруг себя. Он мог удивительно преобразить самый заштампованный жанр, он вообще поражал своей способностью работать над каждым фильмом, совершенствуя его до последней минуты. Но для меня самым драгоценным его качеством было умение наслаждаться жизнью. Он был по природе ниспровергателем основ. И нас, как зрителей, он превращал в свое подобие. Он говорил, что из двух зрителей каждый видит свое особенное кино, каждый следит за избранной им линией, и это уже само по себе «подрывает» некую единую структуру фильма. Актеры вспоминают его слова: «Не знаю, чего я хочу, посмотрим, что у вас получится» - и это был метод работы с актерами, благодаря которому они выдавали лучшее, на что были способны. Да, первоначально фильм всегда заранее складывался у него в голове, но в процессе съемок Роберт как бы проводил расследование, постепенно воссоздавая его из множества сюжетных линий и деталей. А когда фильм выходил на экран, то же самое расследование проводил зритель. Кое-кто из критиков считал его мизантропом или, в духе времени, мизогинистом. По-моему, это ерунда. Боб испытывал страстный интерес к самым разным людям, но имел смелость показывать их без прикрас - как это делают актеры, которых тоже часто обвиняют в мизантропии. Он был великим человеком, и это объясняет то, что он был и великим кинематографистом. («The Guardian», 2006)

Правила игры. Портрет Роберта Олтмена. "Он был глубок, как океан, и легок, как перышко" - Ричард Гир. "Уйти на покой? Вы имеете в виду умереть?" - Роберт Олтмен. Роберт Олтмен был одним из последних титанов века кино. Он ушел из жизни в восемьдесят один год, но до самого конца снимал фильмы, словно следуя правилу Франсуа Трюффо, что «кино должны делать мальчишки». Его последняя картина «Компаньоны» (2006) так же свежа и непредсказуема, как и самые первые его ленты. И сама его биография, изобилующая как будто бы совершенно несовместимыми фактами, говорит о том, что Олтмен был человеком, всегда готовым к неожиданным поступкам ... и поворотам. Сын успешного страховщика, он закончил католическую школу, военную академию, отправился на фронт второй мировой в качестве пилота бомбардировщика, потом прошел курс инженерных наук в университете штата Миссури, после чего пытался на все лады встроиться в бизнес - даже изобрел машинку для татуировки собачек. А одновременно начал писать сценарии, один из которых («Телохранитель») в 1948 году удалось продать для постановки Ричарду Флейшеру. Карьера в кино долго не складывалась, но поскольку его никак не желали пускать в Голливуд с парадного входа, он искал туда пути, осваивая разные ремесла кинопроизводства, поставил массу короткометражек и рекламных роликов, что, конечно, не прошло бесследно; Олтмен вернулся на первые роли в 1968 году, а в 1970-м благодаря черной комедии M.A.S.H. (об американском военном госпитале в Корее) в свои сорок пять лет оказался в авангарде молодежи, затеявшей победоносную борьбу с Голиафом в лице «старого Голливуда». Секрет тогдашнего успеха Олтмена, как и секрет его творческой неувядаемости, заключался в том, что пафос борьбы никогда не заводил его в тупик сокрушения противника до основания, чтобы затем... Режиссер демонстративно работал в пределах классических голливудских жанров - комедии, детектива, мюзикла, вестерна, мелодрамы, но при этом подвергал неожиданному переосмыслению все основные мотивы, условные стереотипы и архетипы американской киномифологии. Олтмен стряхивает обветшавшие моральные догмы, романтически идеальные представления о прошлом и настоящем и заполняет экран новыми героями, реальными современниками. («Реющий на ветру американский флаг в моем фильме может появиться только шутки ради», - как-то обмолвился он.) Под его рукой умирают старые мифы о былом героизме людей фронтира, о бескорыстной дружбе и вечной любви. Недаром его называют самым европейским из всех американских режиссеров: место благих предрассудков занимают темы, будто калькированные с философии французских экзистенциалистов - разрушительная абсурдность существования, невозможность духовной близости, триумф расчетливой личной выгоды и обреченность человека подчиняться своим роковым страстям и порокам. В вестерне «Маккейб и миссис Миллер» (1971) Олтмен вместе с Уорреном Битти ставит на место победительного благородного рыцаря страны Мальборо характерный для культуры рубежа 60-70-х годов тип антигероя, странствующего игрока, который пытается построить свою собственную империю в захолустном городе, но проигрывает куда более могущественным, богатым, беспринципным и жестоким «строителям» Запада, а одновременно и приглянувшейся ему хозяйке публичного дома миссис Миллер (Джулия Кристи), которая любви предпочитает опиум. Маккейб - нечто вроде нового Гамлета, он предается любви, когда нужно проявить бойцовские качества, размышляет, когда требуется действовать, и слишком поздно осознает, что мыслитель из него никудышный, а традиционная пресвитерианская нравственность его обманула. Однако, в отличие от многих ангажированных режиссеров той поры, Олтмен не морализирует и не поучает, в мужском жанре вестерна он проявляет себя как ироничный, печальный, но все же лирик. По договоренности со своим постоянным соавтором - оператором Вилмошом Жигмондом, он отказывается от выигрышной эпичности вестерна, помещая персонажей в естественную среду, подчеркнуто локализуя значимые смысловые центры мизансцен с помощью простых вещей, приводя пейзажи к человеческому масштабу, вводя лаконичное естественное освещение настольной лампой, огнем камина или светом из тусклого немытого окна, играя на контрастах холодной зеленовато-голубоватой палитры пленэра и теплой золотисто-красноватой гаммы интерьера борделя... В том же 1971 году на экраны вышел детектив «Долгое прощание» по роману фаворита режиссеров голливудского «золотого века» Реймонда Чандлера. Главного героя, частного сыщика Филипа Марлоу, некогда блестяще исполненного Хамфри Богартом, теперь играл Эллиот Гулд, и это был уже совсем другой персонаж. Крутой парень, у которого все под контролем, превратился в человека, находящегося под контролем предначертанной обстоятельствами судьбы. Этот Марлоу тоже антигерой - человек, запоздавший в своем веке; в своих старомодных пиджаках, за рулем древнего драндулета он живет по выдуманным канонам «черно-белых» 40-х в не приспособленных для этого 70-х. А потому его стремление к успеху - в сочетании с желанием сохранить свою автономность - обречено на неудачу, и сам фильм превращается в саркастическую пародию на фильм о крутом детективе. Резкие перемены настроения, характерные для фильмов Олтмена, здесь с известным юмором аккомпанируются разными аранжировками основной музыкальной темы, сопровождающей Марлоу, - от нейтральной джазовой версии этой мелодии, льющейся из автомобильного радио, до синкопов похоронного оркестра в мексиканской деревушке. В мюзикле «Нэшвил» (1975) фестиваль музыки кантри становится сатирической метафорой всего американского общества. Здесь Олтмен впервые использовал прием, который впоследствии довел до невероятного совершенства в «Свадьбе» (1978), «Срезках» (1993), «Готовом платье» (1994) и «Госфорд парке» (2001). Это горизонтальный срез или «скрутка телефонного кабеля», когда взаимная вибрация мини-сюжетов создает особый резонанс, в котором звучит то слаженный, то дисгармоничный хор голосов. Певцы, знаменитые и начинающие, политиканы, несчастная домохозяйка с двумя глухонемыми детьми, английская документалистка, мечтающая о певческой карьере бездарная официантка - двадцать четыре персонажа в «Нэшвиле», а потом сорок восемь экстравагантных персонажей в «Свадьбе» или сорок пять в «Госфорд парке» - это сумма простых историй обыкновенных людей с их обыкновенными житейскими драмами. Люди «необыкновенные» - знаменитые артисты, журналисты, деятели моды в ролях самих себя появляются в фильмах Олтмена на равных с придуманными персонажами и без всякого возвышающего флера, так что непредвзятому взгляду трудно различить оригиналы и копии, как в закулисье модных показов («Готовое платье»), где Ким Бэсингер в роли журналистки снует мимо Сони Рикель или Жан-Поля Готье и их шикарных моделей. Соответственно и реальный антураж смешивается с декорациями, стирая границы между «тем» и «этим» мирами, сообщающимися благодаря телекамере или фотообъективу, как в «Готовом платье», а в целом - благодаря глазку кинокамеры. Фильмы Олтмена часто поначалу кажутся спонтанными, неструктурированными, но к финалу в них обязательно выявится вполне четкая структура, как правило, не рационально исчисленная, а сложившаяся из игры чувств и эмоций. Мир, предстающий на экране уравновешенно спокойным и гармоничным, позже взрывается неординарным, сенсационным или криминальным сюжетным поворотом и далее выстраивается в расследование - как ему полагается, более или менее упорядоченное. (Иногда и само развитие действия, и способ съемки оказывались неожиданными даже для режиссера, часто выступавшего автором сценария. Он не делал раскадровки и, приходя на площадку в «девственном» состоянии, твердо знал лишь то, что должно быть там установлено и что требуется от актеров. А далее он, как сам говорил, «отправлялся в увлекательное путешествие». И зрителю предлагал примерно то же самое: его многофигурные композиции и движущаяся камера не позволяют сидеть, уставившись в одну точку, а заставляют постоянно выбирать фокус.) Гибель дизайнера во время Международной выставки прет-а-порте, убийство сценариста в «Игроке» (1992), отравление хозяина усадьбы в «Госфорд парке», землетрясение в «Срезках» и т.п. - триггеры, запускающие другой, динамичный, даже головокружительный тип повествования. Но вместе с тем, нередко превращаясь (благодаря запутанной интриге) в фарс, эти фильмы заставляют зрителя внимательно вглядываться, чтобы открыть нечто неожиданное в самом тривиальном - вроде приготовления еды, домашнего музицирования или чистки ботинок и утюжки белья. Не случайно инспектор Томпсон (Стивен Фрай) в «Госфорд парке» беспечно разрушает нарочито оставленные убийцей улики и вообще плюет на правильную процедуру расследования, которой так увлечен его помощник. Инспектора занимают по видимости несущественные вещи - его нервирует то, что его постоянно называют Томасом, и интересует собственная трубка. Только возврат к самому простому помогает освежить взгляд и вернуть остроту зрения, чтобы суметь рассмотреть все точки на i, когда все уже усложнилось до полной неразберихи. Олтмен последовательно использовал эту стратегию из фильма в фильм, каждый раз стараясь, чтобы нам было не скучно. Тем более что он мастерски обманывал зрительские ожидания, усыпляя бдительность ровным течением повествования и его шутливым (или слегка отстраненным) тоном, для чего хорошо подходит в качестве места действия глубинка, пристрастие к которой Олтмен нередко декларировал уже в названиях («Канзас-Сити», например, или «Госфорд парк»). В ироническом детективе «Наследство Куки» в местечко Холли Спрингс нас вводят едва слышная музыка в стиле ритм-энд-блюз, ночное освещение уютного одноэтажного городка и негромкий диалог полицейских патрульных, рассуждающих не о сбежавшем из Алькатраца маньяке, а о рыбалке. Сценарий оперирует расхожими клише южной мифологии. Во-первых, персонажи. Оставшийся за кадром джентльмен старой закваски, память о котором так сильна в душе его вдовы, что она радостно отправляется на встречу с ним в иной мир, выстрелив себе в голову. Южная леди по прозвищу Куки (Печеньице), знающая истинную цену вещей и по-настоящему привязанная лишь к своему чернокожему слуге Уиллису. Верный Уиллис - типичный «дядя Том», мужской вариант Мамушки Скарлетт О’Хара или шофера мисс Дейзи из фильма Брюса Бересфорда. Увядающая старая дева Камилла, витающая в мире мечты, напоминающая Бланш Дюбуа из «Трамвая «Желание». Во-вторых, сюжетные мотивы, например, дружба и взаимопонимание через поколение: совсем старые и очень юные живут в одном мире «вина из одуванчиков» - бесшабашном и романтичном. Среднее же поколение, отравленное необходимостью борьбы за существование, эгоистично, прагматично и злокозненно. В-третьих, основная сюжетная линия: обвинение невинного чернокожего мужчины в убийстве белой женщины. Однако к финалу все персонажи оказываются не теми, кем казались: черный слуга - ближайшим родственником покойной Куки, которому надлежит получить наследство, старая дева - матерью девушки, считавшейся ее племянницей, а божий одуванчик Камилла - сущей ведьмой, «леди Макбет», подтасовавшей улики мнимого убийства1. Соответственно и развязка (смерть Камиллы) оказывается совершенно неожиданной, но справедливой. Справедливость восторжествовала, но без вмешательства закона, что не по-американски, хотя и по-южному (все-таки здесь зародился суд Линча). Однако же и самые трагические южные мотивы превращаются тут в бурлеск, когда постепенно разворачивающиеся события завертелись, как часто бывает в финалах Олтмена, с подобающей быстротой и персонажи фильма, они же артисты любительской труппы, волоча за собой бутафорские мечи, отправились в участок, где вместо финала уайльдовской «Саломеи» «разыграли» фрагмент из «Макбета». В этой сцене нетрудно узнать постановщика пародийного дефиле собачек в «Готовом платье» (когда вдова погибшего дизайнера с забавной серьезностью ведет по «языку» свою болонку), иронично обыгрывавшем подиумное действо с показами самых престижных мировых коллекций Лакруа, Рикель, Готье, Ферре. К финалу у Олтмена всегда припасена бомба вроде внезапного выстрела миссис Стилтон в Блонди О’Хара, рыдающую на груди умирающего мужа («Канзас-Сити»), или дефиле обнаженных манекенщиц («Готовое платье»). Но Олтмен узнаваем не только в этом. Умело игравший цитатами и перевертышами, он не был затронут постмодернизмом, а следовательно, умел отличать черное от белого. Зло должно быть остановлено, наказано, иначе его бесконтрольная концентрация грозит тектонической катастрофой, как в «Срезках». Оно, конечно, вечно и неистребимо, но лишь вечная же борьба с ним составляет драматургию жизни, финал которой, как ни крути, все равно трагичен. Однако Олтмен мог бы сказать словами Вуди Аллена: «Мир скорее смешон, чем трагичен», а потому мрачной серьезности он избегал. Не случайно так часто героями его фильмов становился «человек играющий», один из фильмов назывался «Калифорнийский покер», а другой просто «Игрок». При этом игра осмысляется иронически, в том числе и та, что разыгрывается на самой крупной в мире фабрике «игрушек» - в Голливуде. Киноленд всегда был мишенью убийственной насмешки Олтмена, в чем, конечно, было немало личного, если вспомнить, как долго он его не принимал. Здесь надо заметить, что на протяжении всей своей карьеры Олтмен работал наперекор мейнстриму, но не эмигрируя при этом в гетто сугубого артхауса. Да, у него был свой путь в искусстве. Достаточно вспомнить, в каких художественных контекстах рождались его фильмы. Черная комедия M.A.S.H. - почти одновременно с бравурно-патриотическим «Паттоном», «Доктор Т и женщины» (2000) - на фоне «Красотки» (да еще все с тем же Ричардом Гиром). Или: чем масштабнее становится обычная голливудская постановка, тем камернее делается кино Олтмена; во времена триумфа «Властелина колец» он декларативно снимает «Труппу» (2003) с бюджетом в 2,16 миллиона. В эпоху безумных гонораров мега-звезд намеренно составляет ансамбль «Госфорд парка» из достаточно недорогих, но замечательно талантливых либо британских (Мэгги Смит и Хелен Миррен), либо наименее звездных американских (Райан Филипп) актеров2. В «Госфорд парке» Олтмен более всего оттягивается на посланцах из Голливуда. При этом он не просто комикует - каждая шутка оправдана реальностью, так что в шутке всегда лишь доля шутки. Пародийный продюсер (гей вегетарианец) вызывает оторопь у вышколенной английской прислуги, но что поделать, как говорит кто-то из них: «Мистер Вайссман американец, у них там все по-другому». Пока он гостит у сэра Уильяма, в Калифорнии снимается кино под названием «Чарли Чэн в Лондоне». И в самом деле, в 1934 году такой фильм - один из эпизодов бесконечной истории про знаменитого сыщика - вышел на экраны, и там дело как раз происходит в английском поместье, куда съезжаются на охоту гости и где случается убийство, причем, как и в фильме Олтмена, подозреваются все. «А кто же убийца?» - спрашивают Вайссмана (Боб Балабан), но он отказывается отвечать: вам, мол, будет неинтересно. «А мы и все равно смотреть не будем», - подает реплику одна старая грымза. В гостиной заходит разговор о последнем фильме с Айвором Новелло (Джереми Нортем) - «Жилец». Это ремейк хичкоковского «Жильца», в котором Новелло играл ту же роль, но на этот раз крайне неудачный. А над бедным актером, который завис над роялем, бесконечно исполняя сладкие песенки, смеются, потому что интерес к нему быстро остыл, и все уже не чают, когда он заткнется. Ирония в том, что артист, который на экране часто изображает аристократов, в жизни, по сути дела, занимает место прислуги, обслуживающей прихоти хозяина-продюсера. «Правилам игры научили меня «Правила игры», - каламбурил Олтмен, как всегда, с особым смыслом. Название фильма Жана Ренуара недаром прозвучало из уст режиссера, обронившего однажды: «Бессмысленно спрашивать меня про мой собственный почерк. Все, что я умею, заимствовано у других режиссеров: Бергмана, Феллини, Куросавы, Хьюстона и Ренуара». В самом деле, скажем, мизансценирование «Госфорд парка» напрямую отсылает к фильму Феллини «И корабль идет». Дом сэра Уильяма - эдакий двухпалубный «Титаник», который обречен пойти ко дну. 1932 год - последний год безмятежности в Европе; скоро в Германии придет к власти Гитлер, а в Италии Муссолини, начнется вторая мировая война и рухнет тот извечный порядок, когда в особняке, где обитали двое хозяев, им прислуживали сорок человек. Но пока верхнюю палубу занимают господа, а нижнюю - слуги, которые даже имен своих лишены и отзываются на фамилии хозяев, а за стол садятся в соответствии с иерархией господ. «Пассажиры»-гости и команда-прислуга, расселенные по подобающим «палубам» - в роскошных «каютах» и тесных «кубриках»,- бесконечно снуют туда-сюда по лабиринту лестниц и коридоров, скользя за стеклами перегородок и дверей, разделяющих людей на классы. Вслед за ними мы заглядываем в кают-компанию высшего офицерского состава, куда нас непременно сопровождает кто-нибудь из слуг, в персональные каюты первого класса господ и матросский кубрик. А истинный ключ к разгадке в «Госфорд парке» - как раз цитата из «Правил игры»: «У каждого есть свой резон», на свой лад перефразированная дворецким: «Нам всем есть что скрывать». Рассказывая детективную историю, Олтмен пишет историю кинематографа, отдавая должное дорогим теням и тому кино, которого уже не будет никогда. «Свадьба» начинается смертью одной из героинь, бабушки, роль которой исполнила легендарная Лиллиан Гиш,- нельзя не увидеть здесь грустного намека на смерть кино, случившуюся в разгар бесшабашного чужого веселья. «Игрок» заканчивается кадрами гения кино - Гриффита, входящего вместе с беременной женой в увитый розами дом. Последним фильмом Олтмена стала самая элегическая его картина - «Компаньоны». Это смешная и грустная история о том, как закрывают некогда популярную радиопередачу, потому что театр, в котором ее записывали, подлежит сносу, и ее участники собираются в последний раз, чтобы спеть самое любимое, а один из них не переживет этого дня. Как всегда, обращаясь к глубокой и болезненной теме, Олтмен насыщает пространство фильма множеством важных деталей и подробностей, дорогих его памяти. В фильме группа реально существующего человека Гаррисона Кейлора (который сам сыграл эту роль и был автором сценария) разыгрывает приключения из жизни частного детектива Гая Нуара (Кевин Клайн), как омаж старой радиодраме. Нуар - охранник группы, он зажигает сигареты простыми кухонными спичками, как некогда это делал Филип Марлоу в «Долгом прощании». И, конечно, очень важно присутствие в этом фильме любимой актрисы Олтмена Лили Томлин, снимавшейся в «Нэшвиле», «Игроке» и «Срезках». Театр, в котором происходит действие, называется «Фитцджеральд», и тень писателя ощутимо витает в его стенах, что заставило критика Роджера Эберта вспомнить заключительную фразу из романа «Великий Гэтсби»: «Так мы и пытаемся плыть вперед, борясь с течением, а оно все сносит и сносит наши суденышки обратно в прошлое». Для страховки на съемках «Компаньонов» в помощь восьмидесятилетнему режиссеру придали Пола Томаса Андерсона. (Конечно, не случайно выбрали именно автора «Магнолии», которого можно назвать первым наследником Олтмена.) А сам Олтмен в это время ставил в лондонском театре «Олд Вик» новую пьесу Артура Миллера «Блюз воскрешения» и уже задумывал новый фильм - «Ходовая часть» (Hands on a Hard Body), обещавшем стать самым остросюжетным и динамичным в числе его картин (сюжет - состязание шоферов грузовиков в Техасе). Он приступил к работе над ним, но закончить не успел. И теперь продюсеры сомневаются в возможности довести проект до конца, потому что это должен был быть фильм Роберта Олтмена, а замены ему нет. 1 - В «Готовом платье» Олтмен срывает респектабельные личины с трех гламурных дам, редакторш модных журналов. Фотограф Майло О’Бреннигэм делает их разоблачающие скандальные снимки, причем одна из этих дам похищает негативы. В «Госфорд парке» оказывается, что многие слуги гораздо счастливее, а главное, побогаче своих хозяев и могут позволить себе то, чего не могут господа. Пронырливый Генри-американец, переспав с сексуально озабоченной леди Сильвией, решил, что перешел в другую категорию и самодовольно расположился в гостиной, требуя кофе. И получил - слуга якобы нечаянно под хохот гостей опрокинул ему горячий кофе прямо на причинное место. 2 - В отношении к деньгам Олтмен остался приверженцем идеологии эпохи бунтов. «Сегодня в кинобизнесе заправляют бухгалтеры, которые, получив 40 миллиардов кассы, плюют на то, что загубили всю киноиндустрию, - говорил он. - Да и вся западная христианская цивилизация погрязла в комфортабельном самодовольстве, ей нет никакого дела до остального мира. Нет у нас благородства. Сама идея платить какому-нибудь топ-менеджеру по 40 миллионов в год непристойна. Приятно, конечно, нежится на шелковых простынях и тому подобное, но уж слишком сильны различия в нашем обществе, и на этом фоне роскошь выглядит не только избыточной, но и бессмысленной». (Нина Цыркун. «Искусство кино», 2007)

Венцы творения. Мне казалось, что «Магнолия» Андерсона - оригинальная вещь, но это касается лишь монтажа и наезда камеры. До «Магнолии» были «Короткие отрезки» Олтмана. Несколько дней в Лос-Анджелесе. Город, названный одним из персонажей ленты «пристанищем наркоманов и бездельников». Истории сходятся и расходятся, ныряют, словно петли во время вязания. Бог берет спицы и сводит пары. Мэриан - художница, Ральф - врач. Лоис зарабатывает сексом по телефону, Кайзер - чисткой бассейнов. Клер - клоунесса, Стюарт любит рыбачить. Хани - бездельница, Билл - гример на студии. Шерри сидит с тремя детьми дома, Джин - полицейский. Дорин - официантка, Эрл водит кадиллак. Тесс поет ... в баре, ее дочь Зои играет на виолончели. Вечер, вертолеты разбрызгивают над городом какую-то химическую дрянь, должную расправиться с насекомыми. Мальчик опаздывает в школу и попадает под машину. Бог бросает спицы, берет скалку и сминает все в однородную массу. Не получается. При том, что у этих людей так много общего, их разделяют стены. Стены не крошатся. За кадром останутся трагедии, последствия совместного бытия. Бывают такие дни, когда ссоры набухают наглыми цветами, создающими нервную щекотку внутри. Приемы «садо-мазо» в разговорах, пробы шпилек и ножей для колки льда, облеченных в слова. Кто-то мечется в поисках места для измены, кому-то необходимо убедительно соврать. Кто-то ведет себя глупо, а кто-то умеет манипулировать. Препарировать жизнь - опасное занятие. Раскладывать на атомы и кадры поступки людей, их крики и затаенную боль, их желание спрятать свою греховность за забором благопристойности. Да оставьте вы их! Вот жена стоит полуголая перед мужем (на ней только блузка) и рассказывает ему о пьяном поцелуе, что произошел три года назад. Повар звонит в чужой дом и пугает женщину пророчествами. Три друга находят труп, но рыбалка важнее, и некая девушка так и плавает, пока они радуются улову. Этот город призывает на себя казни Египетские, но их не будет. Богу угодно перемешивать раствор до однородности. А что с нами происходит? Мы неспособны даже на душевную боль. Нет больше сопереживания, каждый - царь своей горы. Эпоха бездействия. Машины вместо людей. Картинки вместо мыслей. Смайлики вместо чувств. Картину Олтмана не поняли. Но пощечину ощутили. Нет счастливых финалов, данных нам судьбой. Увы, на трупах отношений будут строиться новые. (sauru-omohide)

Шедевр, если бы меня спросили, назови свои лучшие 10 фильмов, которые посмотрел за свою жизнь, "Короткий монтаж" был-бы в их числе. Хочется не просто смеяться, а смеяться громко, чтобы подчеркнуть, как здорово они все играют... Здесь трагикомедия, самый сложный жанр в кино, который удается воплотить, только режиссеру, с тонким чутьем и опытом, каким и является Роберт Олтман. Правда, не все его фильмы произвели на меня такое впечатление как этот, но то, что он не перепутал профессию, это точно... Просто калейдоскоп событий, произошедших, за несколько дней с разными людьми из одного города, так все объемно, со всех сторон схвачено, что только ... удивляешься универсальному сценарию, оригинально, мастерски поставленному. Все характеры героев выдержаны, никто не фальшивит... Вот-бы посмотреть, как они репетировали и снимали?! Колоссальный труд, вместе с свободной фантазией! (помпей)

Одна из самых лучших картин режиссера, в полной мере иллюстрирующая силу и мощь его излюбленного приема - горизонтального среза или «сетевого нарратива», если угодно, к которому он мастерски возвращается спустя 15 лет после выхода «H.E.A.L.T.H.» и мастерски доводит до совершенства. Отсюда и особенность сюжетного построения ленты - в центре внимания больше двадцати персонажей, настоящий срез современного американского общества. Впрочем, хвататься за голову от ужаса не стоит - фильм достаточной продолжительности по хронометражу и за это время успевает четко и внятно раскрыть каждого героя, провести связывающие ниточки между ними, и вскрыть если не все, то большую часть нарывов социума. На самом ... деле, фильм мог быть еще более коллажным, так как построен он по мотивам целой кучи рассказов писателя Рэймонда Карвера, но Олтман умудряется тончайшими зацепками соединить все воедино, да еще так, что выдерни один персонаж - развалится вся картина. Герои живут рядом друг с другом, или вместе работают, или пересекаются в больнице, или вместе ужинают, или ходят в одну церковь, или на концерт, или просто где-то кто-то кого-то с кем-то до этого видел. Одна большая мировая деревня. Причем люди самых обыкновенных профессий - полицейский, джазовая певица, мастер по очистке бассейнов, гример, пилот вертолета, оператор секса по телефону (или как там это называется), художник, врач, водитель, официантка в баре. Более сильного и точного описания общества сложно найти (некоторые, правда, старались пойти тем же путем, как это сделал, к примеру, П.Т. Андерсон в «Магнолии», он даже финал умудрился практически процитировать). Каждый из героя знает одного-двух из остальных, таким образом, иллюзия именно общества, а не группы людей, сохраняется на протяжении всех трех часов фильма. Однако, при общении друг с другом, люди меняются в ту или иную сторону. Порой неожиданным образом. Маниакально преследующий по телефону пекарь внезапно оборачивается чутким и понимающим человеком, а простой увалень, с виду безобидный и терпимый, может размозжить камнем голову девушки, которую и видит-то в первый раз. Но при всем этом, именно одиночество, разобщенность, эгоизм, изолированность, оторванность от общины, окружения преследует всех и каждого. Отец возвращается к повзрослевшему и знаменитому сыну, чтобы немного погреться в лучах его славы. Пожилая джазовая певица лучше смешает себе еще «кровавой мэри», чем узнает, что тревожит ее дочь. Три рыбака, найдя труп женщины в реке, привяжут ее к берегу и сообщат о найденном лишь в последний день выходных, иначе это может нарушить их отдых. Жены не понимают мужей, те не понимают жен и детей, дети не хотят видеть своих отцов, а вокруг происходят ужасные, трагические вещи. Зачем ждать конец света, он уже произошел. (M_Thompson)

Мир в мире. Если взглянуть на тенденцию стремительного, точно ночной экспресс, современного бытия, можно заметить, что человеческая жизнь сплошь состоит из историй разных степеней интереса и заурядности. Трагичные и смешные, депрессивные и триумфальные, тоскливые и любовные. Стоит ощутить нехватку своих, как мы в одночасье обращаем уши к друзьям и знакомым, а глаза и ум к писателям, чьи работы могли бы восполнить пустующую жизненную нишу. В этом плане, творчество Джорджа Карвера, потенциально лучшего литературного труженика в жанре грязного реализма, в два счета восполнит недостаток любых бытовых ситуаций. Владение острым, как нож маньяка, слогом снискало ему лестное сравнение с Хемингуэем и Чеховым, ... а предельно укороченная проза давно записалась в каталоги электронных книг (да, это протест против вырубки лесов) у американских читателей. Именно его истории, взяв за основу, сплел воедино в огнях ночного Лос-Анджелеса начала 90-х режиссер Роберт Олтмен, окрестив их лаконичным названием «Короткий монтаж». Под шум вертолетов, распыляющих в округе инсектициды против плодовых мух, нас знакомят с обитателями домов, сверкающих переливающимися жемчугами искусственных светил. Обнищалый чистильщик бассейнов и высокомерный хирург, вечно пьяный водитель лимузина и заядлый рыбак-тунеядец со спортивным прошлым, непризнанная миром художница и клоунесса, телеведущий и полицейский-кобель с приступами тирании, профессиональный гример и надрывающий жилы кондитер, покорная домохозяйка и разгильдяйка-тусовщица, престарелая джаз-певица и подросток с суицидными наклонностями... Короткими нарезками режиссер знакомит с жизнью каждого из них, тщательно убеждая зрителя, что общего у разноклассовых героев не больше, чем у чемпиона мира по боксу с чемпионом сварочного цеха завода N по литрболу. Однако это нарочный прием, как отвлекающий маневр фокусника перед демонстрацией очередного магического трюка. В «Коротком монтаже» роль трюков отводится весьма прозаичным, оттого не менее интересным, обстоятельствам, через которые осуществляются пересечения жизненных линий протагонистов. Сложные семейные отношения, испытания любви, не выдерживающие быта, и скачущий общий настрой... Ближе к финалу, точно перемешанная разноцветная флора на поляне Лос-Анджелес, мирки героев ассимилируются в единый цветущий, бурлящий контрастом мир, где в каждом протагонисте, читай цветке, видишь и ощущаешь особый, характерный оттенок личности со своими предрассудками и мыслями. Способствует такой ментальной близости великолепная, более точно не описать, подборка актеров. Роберт Олтмен и так имел реноме режиссера, умевшего находить взаимопонимание с любыми актерами, отчего последние, точно африканские детишки, увидевшие белого туриста с камерой, рьяно рвались попасть в «фильм Олтмена». Но здесь, кажется, режиссер перещеголял сам себя, что отметило «авторитетное жюри» Венецианского кинофестиваля победой в номинации «За лучший актерский ансамбль». Для статистики и пиара приятно, однако гораздо важнее то, что этот ансамбль действительно вышел под стать музыкальному, не фальшивящим ни единой ноты, ни единым инструментом. А казалось ведь, присутствие таких мастодонтов голливудских холмов, как Роберта Дауни мл. (из-за прически схожего с Джорджем Клуни времен «от заката до рассвета»), оскароносного Тима Роббинса с обаятельным Крисом Пенном априори должно выделять их на фоне менее именитой плеяды звезд, как отличников на школьной линейке. Но этого не происходит. Дает знать о себе полигамный подход к построению повествования. В лучших традициях социализма трехчасовая притча поделена поровну между 22-мя задействованными персонажами. А если добавить к этому мизантропические наклонности литературного образчика и кинопостановщика, предугадать заготовленную участь «частичек» историй не получится при всем желании. В этом и заключается прелесть «Короткого монтажа». Целостность и бесшовность выстроенного мира, которая не нарушается даже по истечении трехчасового клубка событий, вырванного из контекста времени без начала и без конца. Просто обыкновенное человеческое безумие, продолжительностью в несколько экранных дней. Это жизнь, это история. Она такая. (Busterthechamp)