СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА (1959)
СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА

Великая Отечественная война. Андрей Соколов получает ранение и попадает в плен. Бежит из концлагеря и, вернувшись на фронт, узнает, что вся его семья погибла. После войны оставшийся одиноким Соколов работает в чужих местах. Там он встречает маленького мальчика Ваню, мать которого умерла, а отец пропал без вести...

Фильм рассказывает о советском солдате, которого война подвергла страшным испытаниям, лишила дома и семьи, бросила в концлагерь. Но судьба не сломила его дух - он выжил, отстоял свое право быть человеком, сохранил способность любить...

Главный герой Андрей Соколов потерял на войне с фашистской Германией жену и детей, пережил ужасы концлагеря. После освобождения из плена дошел с советскими войсками до самого Берлина. И тем не менее, потеряв, казалось бы, все, он сумел стать отцом мальчику-сироте. Крупнейший русский кинорежиссер и актер Сергей Бондарчук сам сыграл главную роль в своем фильме - гимне человеческому духу и вере в жизнь.

С началом Великой Отечественной войны плотнику Андрею Соколову (Сергей Бондарчук) приходится расстаться с семьей. Уже в первые месяцы войны он получает ранение и попадает в плен. Он переживает ад фашистского концлагеря, благодаря своему мужеству избегает расстрела и, наконец, бежит из него за линию фронта, к своим. В коротком фронтовом отпуске на малую родину в Воронеж он узнает, что жена и обе дочери погибли во время бомбежки. Из близких у него остался только сын, который стал офицером. Вернувшись на фронт, Андрей получает известие о том, что его сын погиб в последний день войны. После войны одинокий Соколов работает вдали от родных мест - в Урюпинске. Там он встречает маленького мальчика Ваню, оставшегося сиротой. Его мать умерла, а отец пропал без вести. Соколов говорит мальчику, что он его отец, и этим дает мальчику (и себе) надежду на новую жизнь. Соколов своим мужеством, своей храбростью и непокоримой силой, человечностью и любовью символизирует идеал советского человека и этим становится идентификационной фигурой целого поколения.

МОСКОВСКИЙ МКФ, 1959
Победитель: Главный приз (Сергей Бондарчук).
МКФ В ЛОКАРНО, 1959
Победитель: Главный приз (Сергей Бондарчук).
МКФ ТРУДЯЩИХСЯ В ЧССР, 1959
Победитель: Особый главный приз (Сергей Бондарчук).
ЛЕНИНСКАЯ ПРЕМИЯ, 1960
Лауреат: Сергей Бондарчук, Владимир Монахов.
МКФ В КАРЛОВЫХ ВАРАХ, 1970
Победитель: Специальный приз (Сергей Бондарчук).
МКФ В ДЖОРДЖТАУНЕ, 1976
Победитель: Почетный диплом (Сергей Бондарчук).

Режиссерский дебют Сергея Бондарчука.
Рассказ о жизни простого человека, воевавшего, попавшего в плен, потерявшего на войне семью, но сохранившего достоинство и человечность, обрел в фильме эпическое звучание. Режиссер Сергей Бондарчук, сыгравший в фильме главную роль, знал не понаслышке о цене поражений и побед. В киноискусство он пришел с фронта боевых действий Великой Отечественной войны. Ему как художнику хотелось оставить в памяти поколений художественный образ своего современника. В «Судьбе человека» с равной силой представлена драма отдельного человека и судьба целого народа.
"...Если мы будем прибегать к изощренному кинематографическому повествованию, то мы разобьем самое ценное, что приветствует в рассказе Шолохова, - простой рассказ Соколова, который должен быть понятен и доступен миллионам людей, таких, как Соколов" - Сергей Бондарчук.
«Судьба человека» - рассказ советского писателя Михаила Шолохова. Написан в 1956-1957 годах. Впервые напечатан в газете «Правда» за 31 декабря 1956 и 2 января 1957. Сюжет рассказа не выдуман. Весной 1946 года на охоте Шолохов встретил человека, который поведал ему свою печальную историю. Шолохова захватил этот рассказ, и он решил написать об этом. «Напишу рассказ об этом, обязательно напишу». Через 10 лет, перечитывая рассказы Хемингуэя, Ремарка и других зарубежных писателей, Шолохов за семь дней написал рассказ «Судьба человека». Читать - http://lib.ru/PROZA/SHOLOHOW/sudbache.txt.
Когда отбирали актеров на главные роли в этом фильме, больше всего хлопот было с самым юным исполнителем - мальчиком, которому предстояло сыграть роль приемного сына Соколова, Ванечку. Помог, как всегда, случай. Однажды Бондарчук отправился в Дом кино, где в тот день шел детский фильм. На фильме в качестве зрителя оказался пятилетний Павлик Борискин, который пришел туда с отцом. Перед сеансом отец отправился в буфет, а мальчик остался дожидаться его в фойе. Скоро ему стало скучно и Павлик пошел "гулять" по залам. В читальном зале он попался на глаза Сергею Бондарчуку...
Снимать начали с пролога фильма, где Соколов и Ванечка знакомятся со случайным встречным (Евгений Тетерин), и Соколов рассказывает ему свою судьбу.
Съемки проходили в тех местах, которые выбрал Шолохов: в 20 километрах от его родной станицы Вешенская, на берегу Дона, у хутора Куликовского.
В Ростовской области снимали объект "каменоломни концлагеря Б-14" и вся лагерная натура, а также часть эпизодов из психологического поединка Соколова с лагерфюрером Мюллером; проход Соколова по лагерю и его возвращение обратно. Там же был снят эпизод с Ванюшкой. Соколов везет его в своем "ЗИС-5" на элеватор и по дороге сообщает, что он его отец. С криком "Папка! Я знал, что ты меня найдешь!" мальчишка бросается ему на шею.
В середине октября в Калининграде снимали прибытие на вокзал эшелонов с пленными.
В павильонах студии «Мосфильм» снимали кульминацию поединка Соколова и Мюллера.
В Тамбовской области в окрестностях сел Терновка и Губарево были сняты эпизоды пленения Соколова. Сцена расстрела пленных, сцена, где пленные роют братскую могилу.
В Тамбове сняли эпизод поединка Соколова, мчащегося по дороге на машине, с фашистским летчиком; сцены "Прощание с женой на вокзале" и "Беженцы".
В Воронеже съемки эпизодов довоенной жизни молодого Андрея. А также сняли сцену: первую встречу Соколова с Ванюшкой. Андрей сидит в чайной и видит беспризорного пацаненка, который подбирает объедки.
Транспортные средства, показанные в картине - http://imcdb.org/movie.php?id=53317.
Оружие в фильме - http://www.imfdb.org/wiki/Destiny_of_a_Man_(Sudba_cheloveka).
В годы войны водка получила официальный статус. Учитывая печальный опыт царского режима, Сталин после объявления всеобщей мобилизации не стал вводить сухой закон, а напротив, включил в солдатский рацион знаменитые наркомовские 100 грамм водки. За четыре военных года водка стала символом фронтового братства, национальной мощи, русского и советского патриотизма. Если до войны водку на киноэкране пили, главным образом, отрицательные и комические персонажи, то в послевоенном кинематографе она стала атрибутом настоящего героя. В знаменитом фильме Сергея Бондарчука «Судьба человека» главный герой - советский военнопленный Андрей Соколов - выпивает подряд три стакана водки, демонстрируя фашистам величие русского духа. С этого момента символическая емкость прозрачной жидкости становится практически безграничной.
Картина, ставшая классикой отечественного кинематографа, была снята в рекордно короткий для такого фильма, того времени (1959) и режиссера-дебютанта срок - всего за 74 дня!
Премьера: 12 апреля 1959.
Первый Московский Международный кинофестиваль открылся в августе 1959 под девизом «За гуманизм киноискусства, за мир и дружбу между народами!».
С этой картины началось триумфальное восхождение режиссера Бондарчука на режиссерский Олимп.
Англоязычные названия: «Fate of a Man»; «Destiny of a Man»; «A Man's Destiny»; «The Destiny of a Man».
Официальная стр. фильма - https://www.mosfilm.ru/movies/24806/.
Обзор изданий картины: https://vobzor.com/page.php?id=219.
«Судьба человека» на Allmovie - https://www.allmovie.com/movie/v89270.
Лучший фильм по опросу журнала «Советский экран» в 1960 году.
Занимает по посещаемости 97-е место среди отечественных фильмов за всю историю советского кинопроката (39,2 млн зрителей).
Картина входит в списки: «100 лучших фильмов» по версии гильдии кинокритиков РФ (68-е место); «Рекомендации ВГИКа»; «Лучшие фильмы РСФСР и РФ» по версии пользователей LiveJournal.
Рецензии: https://www.imdb.com/title/tt0053317/externalreviews; https://www.mrqe.com/movie_reviews/sudba-cheloveka-m100028837.
Сергей Федорович Бондарчук (25.9.1920 - 20.10.1990) - советский режиссер, актер. Родился в с. Белозерка Херсонского района (Украина). Начинал как актер Ейского драматического театра, учился в Ростовском театральном училище (1938-1941). Участник Великой Отечественной войны. В 1948 окончил актерский факультет ВГИКа (мастерская С. Герасимова). Свою первую роль в кино (коммунист-подпольщик Валько) сыграл в фильме Герасимова "Молодая гвардия". В 1950-е годы приобрел популярность главными ролями в фильмах "Тарас Шевченко", "Попрыгунья", "Сережа". Сыграв Отелло в одноименном фильме С. Юткевича (1956), уверенно заявил свои претензии на крупнейшие роли классического репертуара. С 1959 - режиссер киностудии «Мосфильм». В первой же своей картине ("Судьба человека" по М. Шолохову) Бондарчук сумел добиться редкого сочетания реализма и патетики, наделив сыгранного им главного героя, солдата Андрея Соколова, мужеством, силой и подкупающей человечностью. Картина получила ряд призов международных кинофестивалей. В начале 1960-х годов Бондарчук приступил к съемкам киноэпопеи "Война и мир", четыре серии которой стали уникальным явлением для художественной и производственной практики советского кино (Большой приз МКФ в Москве, 1965; премия «Оскар», 1969). В этом фильме он выступил также как сценарист и исполнитель роли Пьера Безухова. В отличие от американской экранизации (1956, режиссер К. Видор), Бондарчук поставил своей задачей не просто проиллюстрировать толстовский шедевр, но дать равноценное кинематографическое воплощение философским воззрениям писателя, а также исторически точно воспроизвести на экране ход военных действий и картины народной жизни начала 19 века. Репутация выдающегося мастера постановки батальных сцен и исторических сюжетов была подтверждена Бондарчуком в фильме "Ватерлоо", где ему удался не только «общий план» грандиозного сражения, но и глубоко проработанные психологические портреты предводителей воюющих армий, Наполеона и герцога Веллингтона. Склонность к постановке масштабных батально-эпических кинополотен нашла новое выражение в фильмах "Они сражались за Родину" (по роману М. Шолохова) и "Красные колокола" (Главный приз МКФ в Карловых Варах, 1982). В последнем фильме, сюжет которого оформился в виде эпизодов биографии американского журналиста Джона Рида, решалась весьма непростая задача кинематографической реконструкции событий октября 1917. Бондарчук сделал попытку исторически документированного подхода к этим событиям, однако идеологические реалии эпохи застоя серьезно девальвировали авторский замысел. Все эти годы Бондарчук продолжал плодотворно работать как актер, сыграв Астрова в фильме А. Михалкова-Кончаловского "Дядя Ваня", академика Курчатова в "Выборе цели" и отца Сергия в одноименном фильме И. Таланкина, Емельяна и Звягинцева в своих картинах "Степь" и "Они сражались за Родину". Как и прежде, в его актерском амплуа доминировали сильные, открытые личности с положительным обаянием и преобладанием нравственного императива, вместе с тем полные сострадания к чужим бедам и слабостям. С 1971 Бондарчук активно занимался преподавательской работой во ВГИКе, регулярно набирая актерскую и режиссерскую мастерские, с 1974 - профессор ВГИКа. Оставаясь приверженцем масштабных произведений, Бондарчук после экранизаций Чехова ("Степь") и Пушкина ("Борис Годунов") обратился к роману Шолохова "Тихий Дон". Плодом многолетней работы стала новая монументальная многосерийная телеэпопея, однако иностранный продюсер картины счел ее выпуск нерентабельным и практически готовый фильм был положен «на полку». Подробнее - https://en.wikipedia.org/wiki/Sergei_Bondarchuk.

Первая послевоенная весна. Широко разлился Дон. Сюда к переправе подошел бывший солдат Андрей Соколов с мальчиком. Встретив доброго человека, разговорился и поведал ему непростую историю своей жизни... Родился он в Воронежской губернии. В гражданскую войну был в Красной Армии. В голодный двадцать второй год ушел на заработки на Кубань. Через год вернулся в Воронеж и работал в плотницкой артели. Встретил хорошую девушку, полюбил ее и женился. Андрей освоил профессию шофера. Дружно и весело жила семья Соколовых, трое детей росли у них. Но пришла война, и Андрея призвали в армию. Он возил боеприпасы на передовые позиции. Однажды его машина была разбита взрывом авиабомбы, а он сам контужен. Когда очнулся, увидел сапоги гитлеровских солдат. Его втолкнули в колонну таких же, еле живых людей, попавших в плен. На ночь фашисты заперли пленных в полуразрушенную церковь. Здесь Андрей впервые убил человека, который собирался выдать немцам своего взводного командира. В адских условиях концлагеря Соколова ни на минуту не оставляла мысль о побеге. Наконец ему удалось бежать. Но его поймали, пустив по следу собак... Долго рвали на нем собаки одежду вместе с мясом... Но все муки - каторжный труд, издевательства, голод - вынес Соколов. В сорок четвертом году Андрея направили на строительство оборонительных сооружений. Его взял к себе шофером немецкий инженер в чине майора. Тщательно готовился Соколов к новому побегу. И однажды под ураганным огнем он пересек на своей машине линию фронта, захватив с собой майора с его портфелем, набитым важными документами. Долго пришлось Андрею пролежать в госпитале, и вот наконец едет он в отпуск в родной Воронеж. Здесь он узнал, что жена и дочки погибли под бомбежкой. Сын Анатолий добровольцем ушел на фронт. Соколов тоже возвращается в армию. Наконец ему улыбнулось счастье - он нашел сына. Но в день капитуляции Германии Андрей узнал, что его сын погиб. После демобилизации Соколов не захотел ехать в Воронеж, где все напоминало о погибшей семье. Он поселился в Урюпинске у фронтового друга. Около чайной, где обычно обедали шоферы, он встретил маленького мальчика, беспризорника. Грустные глазенки Ванюшки, пережившего недетское горе, поразили Андрея. Соколов говорит мальчику, что он его отец. Теперь они повсюду будут вместе...

Блистательная экранизация одноименного рассказа Михаила Шолохова о судьбе настоящего русского солдата. В голодные годы после гражданской войны Андрей Соколов потерял всех родных, потом женился и счастливо прожил 18 лет. И снова война, плен, концлагерь, снова утрата всех близких. Повествование ведется от лица главного героя, который рассказывает историю своей жизни случайному попутчику. Заброшенный в чужие края военным ураганом невиданной силы встретил Андрей Соколов, удивительный человек с глазами, будто присыпанными пеплом, наполненными неизбывной смертной тоской, осиротевшего мальчика и решил взять к себе в дети. И шагают по русской земле два солдата - отец и сын. Что ждет их впереди? Хочется верить, что все преодолеют на своем пути. Выдюжат! (М. Иванов)

Хотела растоптать война солдата Ивана Соколова (Бондарчук), унижала его по немецким лагерям, бомбой убила жену и двух дочерей, а в самый день победы снайпером подстрелила сына, но устоял русский солдат Иван, не согнулся. «Ну, рус Иван, выпей перед смертью за победу немецкого оружия!» - предлагает комендант лагеря Бондарчуку. «Благодарствую за угощение, герр лагерфюрер, но я непьющий», - отвечает тот, и уже с этой фразой «Судьба человека» начинает выходить за привычные границы кинематографа. «Не хочешь пить за нашу победу? Тогда выпей за свою погибель», - говорит комендант. «За свою погибель и избавление от мук я выпью», - отвечает Бондарчук, подносит стакан к губам, и психологическое воздействие на зрителя превышает уже все допустимые нормы. «Ты хоть закуси перед смертью», - говорит комендант. «Я после первого стакана не закусываю», - отвечает Бондарчук, и в сознании зрителя начинают происходить необратимые изменения. Это странно, абсурдно и даже смешно, но бондарчуковская битва на стаканах водки по степени эмоционального напряжения оказалась самой мощной во всем военном кино. Каждый советский школьник после «Судьбы человека» узнал, что умение выпить стакан не закусывая - совсем не причуда, а жизненная необходимость. (Алексей Казаков, «Афиша»)

Одной из возможностей киноискусства является широта охвата явлений. Угол зрения художника может быть необъятно просторен. Экран способен воспроизвести непосредственный масштаб событий, огромность массовых сцен, он сможет показать мир с высоты птичьего полета. Это - драгоценное свойство кино. Есть и другое - не менее значительное: пристальность взгляда, приближенного к лицу человека. Исследуя крохотное пространство душевной жизни, художник может видеть в нем отражение тех же беспредельных полей истории. Думая о «Судьбе человека», я радуюсь таланту Сергея Бондарчука, совмещающему эти обе возможности зрения. В фильме они не только применены по отдельности, но и неразрывно спаяны. (Г. Козинцев. «Пути художников, судьбы героев» / «Литературная газета», 1959)

Всеобщий успех «Судьбы человека» в кинотеатрах совпал с высшим официальным признанием. Режиссерский дебют Сергея Бондарчука был отмечен Ленинской премией. Самой картине официальная слава не во всем пошла на пользу. Идеологически плоской и однозначной была публичная трактовка картины. Представление о ее бесхитростной простоте закрепили десятки статей и книг. Критика назначила Андрея Соколова «воплощением русского характера», аккуратно обойдя его странности и загадки. Самая характерная особенность «Судьбы человека» - это экспрессивность ее киноязыка, которая в 1959 году, в момент выхода фильма, ценилась значительно меньше, чем последовательное жизнеподобие, и была признаком побежденного, уходящего стиля. Но одновременно в картине Бондарчука обнаруживаются элементы новой эстетики. Поразительно «холодным взором», без смягчающих эпических или мелодраматических фильтров увидена одна из первых сцен в фашистском плену. Ночью в церкви, превращенной немцами во временную тюрьму, сосед Соколова, звероподобный шкурник, угрожает молоденькому взводному, сбросившему ради спасения командирскую гимнастерку, что завтра выдаст его. Нам даже не показывают Соколова, слушающего этот разговор. Но как только пленные засыпают, он появляется рядом с обречено вздыхающим лейтенантом и уверенно, как будто такое ему не впервой, приказывает: «Держи ему ноги». И пока мы смотрим на испуганно-удивленное лицо лейтенанта, Соколов умело и быстро исполняет свой единолично вынесенный приговор. Затем, поднявшись, брезгливо и устало вытирает руки о гимнастерку, и они, пятясь и не отрывая глаз от невидимого нам тела, отступают в черную глубину церкви. Там, где ожидался подвиг, оказывается всего лишь отвратительная необходимость. В эпизоде в комендатуре концлагеря авторы используют мотив последнего желания, полагающегося приговоренному перед казнью. Оторвавшись от праздничного стола, Мюллер объявляет Соколову, что он решил оказать пленному большую честь и расстрелять его лично. Он наливает стакан водки и предлагает Соколову выпить за победу германского оружия. Комендант исполняет своего рода магический ритуал: ведь убив еще одного русского, он может как бы слиться со своей победоносной армией, только что вышедшей к Волге. Причем ему необходима не просто гибель, а крайнее уничижение противника, то есть повторение того, что, как он считает, произошло под Сталинградом. Следовало ожидать, что за противостоянием этих персонажей откроется противостояние двух зеркальных мифов: нацистского и советского. Но Соколов с первых кадров фильма откровенно негероичен. Матерая массивность лица Бондарчука оказывается маской, преднамеренно плохо скрывающей ранимую и нежную душу. «Ну, Рус-Иван, выпей перед смертью, - Мюллер делает паузу, - за победу немецкого оружия!» «Благодарствую за угощение, герр лагерфюрер, но я непьющий». Авторский расчет строится на том, что из рассказа о довоенной жизни зритель знает, какой он «непьющий». Тогда Мюллер предлагает Соколову выпить за свою погибель. Русский солдат поднимает граненый стакан, француз подбирает шпагу, выбитую из рук врага, а благородный ковбой успевает раньше злодея выхватить семизарядный кольт. «После первой не закусываю!», - почему этот ответ Соколова Мюллеру так много значит для миллионов наших соотечественников? Откуда возникает уверенность, что он уже победил, а остальное дело времени? Ведь он все так же стоит на нетвердых ногах, изможденный, безоружный, приговоренный к расстрелу, перед лицом своего палача. Герр лагерфюрер не понимает, что оказался в ловушке, подстроенной им самим. Он уже не в своем, а в чужом мифе, где ему предназначена роль побежденного зла. Троекратное испытание, которое должно было унизить, а затем уничтожить героя, на самом деле предельно возвысило его. Характерно, что и коммунистическая идеология играет в фильме подчиненную роль по сравнению с национальным архитипом, который значит гораздо больше в понимании добра, самопожертвования, отношения к страданию. Бондарчук - режиссер и актер - мыслит в фильме не идеологически, а органически. Его Соколов, конечно же, наследник героической традиции, но в отличие от предшественников его уже нельзя оторвать от пережитой им трагедии. Никогда, даже в ролях людей вполне благополучных, Бондарчук-актер не излучал оптимизм. Неизбывная тоска и боль в глазах Соколова, непоправимая трещина в интонации выражают индивидуальность актера, может быть, наиболее полно из всего, что сделано им в кино. (Виталий Трояновский)

Тема безотцовщины в стране, обескровленной войной и репрессиями, в советском кино 1950-1960-х годов звучит особенно пронзительно. СССР - государство тотального сиротства. Полноценная семья была редкостью: чаще всего - отец без сына или сын без отца. В атеистическом обществе человек, потерявший земного отца и утративший Небесного, - сирота вдвойне, его одиночество абсолютно. "Два Федора" начинаются тем, чем "Судьба человека" заканчивается. Возвращающийся с войны солдат, потерявший близких, усыновляет мальчишку-беспризорника. Если у Бондарчука - это утешение герою после нескончаемых страданий, то у Хуциева - начало новой драмы. Вся сложность ситуации именно в том, что Федор-большой, по возрасту являющийся старшим братом Федору-маленькому, одновременно должен быть и его отцом. Реабилитация частной жизни и естественных человеческих чувств - главная тема послесталинского кинематографа. "Два Федора" - первый фильм в отечественном кино, оправдывающий любовь-ревность в самом изначальном смысле этого слова. По Далю, ревность - это, прежде всего, "горячее усердие, старание, стремление к добру". Ревнующий человек - тот, кто страстно отстаивает собственные ценности. (Значительно позднее в русском языке понятие "ревность" получит исключительно отрицательные коннотации.) Осиротевший мальчик всеми правдами и неправдами отстаивает только что приобретенного отца, протестуя против внезапного появления нежданной "мачехи". Мальчик прав именно потому, что Федор-старший ответственен в первую очередь за него - прирученного сироту. Он борется, ревнует всеми силами своей души и, в конечном счете, добивается своей цели, а зритель неизбежно оказывается на его стороне. (Павел Кузнецов, «Отцы и сыновья. История вопроса». Читать полностью - https://seance.ru/articles/kuznetsov-father/)

«Судьба человека» - принципиально новое явление не только советской, но и мировой кинематографии. Не случайно пресса различных стран единодушно оценивает это произведение как шедевр мирового кино. Нередко фильм Бондарчука ставят рядом с «Броненосцем «Потемкин». Несомненно, что в картине «Судьба человека» живут лучшие традиции советского киноискусства, живет героическое начало и могучие поэтические обобщения «Броненосца «Потемкина», живет в нем и суровая проза «Чапаева». Бондарчук развивает эти традиции, приносит в искусство черты своего времени. Это как бы следующая ступень познания искусством образа нашего современника. […] В «Судьбе человека» Сергей Бондарчук стремился раскрыть внутренний мир героя, но вместе с тем он хотел раздвинуть границы личного и создать обобщенный характер […] Авторы фильма заставляют зрителя взглянуть на мир глазами героя […] Показывая начало войны, режиссер прибегает к документальной манере съемки. [...] Оператор не прибегает к стремительным панорамам, резким ракурсам, «эффектным» портретам. [...] Происходящее как бы только фиксируется, но именно в этой фиксации есть самое страшное - народное горе. […] В эпизоде побега зритель не только видит события глазами Соколова, но как бы сам ощущает все происходящее с героем. Особый способ съемки дал возможность зрителю как бы пробежать, не переводя дыхания, многие километры через чащу леса, где ветки кустарника хлещут по лицу, а сердце останавливается в груди от быстрого бега, где яркие, струящиеся сквозь кроны деревьев лучи солнца вселяют надежду на освобождение. […] В каждом эпизоде Бондарчук ищет образ, который может вызвать у зрителей более сильные ассоциации и дорисовать картину более яркими красками, чем это сделала бы скрупулезная детализация. […] Чистенькая железнодорожная станция, стрелки аккуратно размещены по перрону и указывают на разных языках дорогу к «бане», репродукторы и даже оркестр - все подготовлено к встрече. Но вот прибывает эшелон с пленными. Из товарных вагонов выгружают женщин, детей, стариков. […] Истошные крики людей, потерявших в толпе родных, вопли матерей, от которых крепкие надсмотрщицы отрывают детей. И тут приходит в действие вся «машина». Радио дает точные указания, куда должны отправиться пленные, рассортированные по национальностям. Оркестр старается заглушить вопли толпы звуками сентиментального танго. Режиссер подчеркивает обыденность происходящего для нацистов. […] Три человеческих потока потянулись к приземистому зданию с высокой трубой. […] Черный густой зловещий дым плывет над землей. Аппарат провожает людей в эту могилу и поднимается к трубе, к дыму […]. А в воздухе все тот же сентиментальный мотив. […] Здание крематория показано с необычного ракурса, все линии перекошены. Этот кадр, снятый с большой экспрессией, подчеркивает дисгармонию, уродливость происходящего. «Цивилизация», немецкая точность, аккуратность, высокая техника и - истребление людей - «неарийцев», вопли матерей и сентиментальное танго, перекошенные линии крематория - все эти контрасты понадобились Бондарчуку для того, чтобы в образной форме раскрыть […] сущность фашизма, противоречащую самой человеческой природе. […] Бондарчуку удалось передать то, что еще вчера казалось недостижимо и возможно лишь в литературе - передать строй мыслей, гамму чувств, не осязаемое, а лишь прочувствованное. (И. Соколовская. «'Судьба человека'. Заметки о кинематографическом прочтении рассказа М. Шолохова» / «Молодые режиссеры советского кино», 1962)

Вспоминаю свою первую встречу с этим фильмом. Шел 1970 год. Борьба с ревизионизмом на кинематографическом фронте, столь мощно начатая два года назад, завершилась полной победой «здорового, жизнеутверждающего искусства». Наступало время цветной, широкоформатной лжи. И хотя основополагающие произведения нового периода еще не были созданы, киногенералитет, кинообщественность и рядовые любители кино жили кто в радостном, а кто в скорбном предощущении скорой художественной реализации политических установок новых триумфаторов. «Судьбу человека» я смотрел тогда не в кинотеатре, а в маленьком ведомственном клубе, куда наведывался довольно часто. Дело в том, что там крутили какие-то другие фильмы, непохожие на те, что показывались в центральных кинотеатрах. Конечно, тогдашний шестнадцатилетний киноман вряд ли мог бы объяснить природу этой непохожести. Безусловно также и то, что сегодняшний тридцатипятилетний критик далек от мысли, будто администрация клуба находилась тогда в оппозиции расцветающему застою. Просто показанные там фильмы были старыми, отработанными, и прокатчики давали их второстепенной киноточке. Именно поэтому знаменитую ленту Бондарчука я увидел в 1970 году в подобающем кинематографическом контексте: отечественная классика конца пятидесятых; фильмы следующего десятилетия, в которых шел, пусть порой наивный и не всегда достаточно художественный, разговор о сталинизме; чехословацкие картины шестидесятых, хотя редчайшие и неглавные; фильмы Куросавы и Вайды... В этом ряду «Судьба человека» поражала классическим величием и кинематографической мощью. Правда, могло показаться странным, что название этой картины - в то время как другие ее соседи исчезли из обихода - по-прежнему значилось в дежурных реестрах наших кинодостижений; публиковались то там, то здесь кадры из фильма и даже приводились охотно восторженные отзывы десятилетней давности - ведь «идеалы» нового времени вступали в очевидное противоречие с социальной и нравственной направленности кинематографа поры «оттепели», «Судьбы человека» в частности. Тогда мы не знали еще, что двойное лицемерие станет определяющей чертой вступившей в свои права эпохи. «Судьба человека»? Конечно, достижение. А как же? Ленинская премия, видное общественное положение режиссера... Всем нам, товарищи, необходимо постоянно обращаться к этому фильму. Он учит нас ненавидеть войну и любить свою Родину. Подобный подход к картине, такой способ возвести ее на пьедестал могли дезориентировать зрителя: истинные художественные достоинства, новизна произведения при этом оставались в тени. Конечно же, «Судьба человека» учит ненавидеть войну. И любить Родину, безусловно, учит. Но как учит - вот в чем вопрос. Чем отличался этот фильм от предшествовавших ему картин о войне? Если вспомнить, скажем, величавую выспренность «Клятвы», торжественную помпезность «Падения Берлина», холодную монументальность «Сталинградской битвы» с ее установкой лишь на масштабность, размах военных сражений, самобытность «Судьбы человека» проявится особенно ярко. Уже в размышлениях С. Бондарчука о характере экранизации шолоховского рассказа можно обнаружить принципиальные для него черты будущего фильма: «Все должно быть просто и сурово, как сама жизнь. Это должен быть фильм-монолог. Все должно быть увидено глазами самого героя, показано через его восприятие». А отвечая на упреки в отсутствии режиссерских находок и режиссерского видения, прозвучавшие в марте 1958 года на худсовете, обсуждавшем режиссерскую разработку сценария будущей картины, начинающий постановщик заявил: «...Если мы будем прибегать к изощренному кинематографическому повествованию, то мы разобьем самое ценное, что приветствует в рассказе Шолохова, - простой рассказ Соколова, который должен быть понятен и доступен миллионам людей, таких, как Соколов». Думается, что эти высказывания режиссера - ключевые для понимания причин успеха картины. Поэтику Шолохова могли бы действительно разрушить чуждые ей формальные изыски. А простое, внятное кинематографическое повествование в сочетании с удивительным актерским мастерством Бондарчука оказалось адекватным художественному миру писателя. Очищающая простота этой экранизации несопоставима с примитивной простотой предыдущей, появившейся вскоре после опубликования в «Правде» шолоховского рассказа. Слушатели режиссерских курсов «Мосфильма» Б. Крыжановский и М. Терещенко назвали свою короткометражную ленту «Страницы рассказа», и, право, трудно было подобрать более удачное определение тому, что происходило на экране. В переполненном зале Сергей Бондарчук читал текст произведения, и время от времени это чтение перебивалось кинематографическими иллюстрациями. Говорить о какой-либо художественности в данном случае было невозможно. Резоннее было рассуждать о парадоксальном неверии начинающих кинематографистов в выразительные возможности экранного искусства. В картине С. Бондарчука, снятой В. Монаховым, нет настойчивого давления формы, но нет и рабского страха перед литературой, боязни хоть в чем-то отступить от пресловутой буквы литературного произведения. Образная система фильма продиктована прежде всего содержанием рассказа, и в то же время это явление личностное, оригинальное. На упоминавшемся уже худсовете С. Бондарчук говорил: «...главное... это русский характер, это рассказ о большом сердце русского человека, которое не ожесточилось после всех испытаний, обрушившихся на него». ...Прежде чем на экране возникнут вступительные титры, мы увидим лицо Соколова, его глаза, полные страдания и скорби. Он будет смотреть на нас и спрашивать - не своего случайного знакомого, а нас: «За что же ты, жизнь, меня так покалечила? За что так исказнила?» И придется нам потупить взор, ибо не знаем мы, что ему ответить. А ответить бы надо. Сергею Бондарчуку удалось самое трудное. Следуя Шолохову, он сумел облечь абстракцию «национальный характер» в плоть и кровь экранного образа - неоднозначного при всей его внешней простоте, отмеченного богатой и сложной духовной жизнью. Почему этот солдат так странно смотрит в пропасть, куда только что немецкий офицер походя столкнул его обессилевшего товарища по каторге? В его взоре не злоба, не жажда мщения, не ужас даже, а попытка понять, постичь непостижимое. Почему в финале, говоря о пошаливающем сердце, он мягко сообщает случайному встречному, что боится внезапной смерти во сне - она может напугать приемного сынишку? Почему вообще разговорился этот человек, почему раскрылся перед незнакомцем, которого никогда больше не увидит?.. Новаторство «Судьбы человека» заключено, на мой взгляд, в том, что создателю ленты удалась попытка приподнять завесу над «тайной славянской души», о которой так любят рассуждать в мире. Что же касается страданий русской души - эта тема остается уникальной и по сей день. Весь образный строй фильма служит наиболее полному ее кинематографическому раскрытию. Камера оператора Владимира Монахова, в высшей степени заслуженно разделившего с Бондарчуком успех фильма, предельно субъективна. Но в отличие, скажем, от камеры Урусевского это субъективный взгляд не автора, а героя ленты. И хотя есть здесь, конечно, исключения - скажем, ставший классическим визуальный образ человеческой несвободы в сцене прохода Андрея по лагерному двору, - но, как и положено исключениям, они лишь подтверждают правило. Мы видим окружающий мир глазами Андрея Соколова. Видим послевоенный пейзаж, на фоне которого ведет Андрей свой рассказ. Вроде бы обычная, привычная глазу картина. Но в расхристанности дороги, в изломанной оголенности деревьев отзывается та же боль, неприкаянность, что стала уделом этой исстрадавшейся души. А вот эпизоды юности Андрея, встречи с будущей женой. И снова деревья, но - в цвету, и камера как бы радуется весне, возвышая и поэтизируя природу. Взгляды молодых, полные любовной истомы. Дом, построенный руками Андрея, - свет, кажется, исходит от самих его стен. А в военных сценах камера графически расчерчивает мир. Геометрические композиции в строении кадра, контрасты черного, белого и серого цветов... Момент тяжких телесных страданий и наивысшего испытания духа. В кульминационные моменты кинорассказа нам дано заглянуть в те глаза, которые видят этот мир. И здесь происходит главное. Можно ужаснуться той бездне страданий, что откроется во взоре Соколова. Можно зарыдать от сознания своего бессилия перед бедой, обрушившейся на человека... А можно просто преклонить колени. Некоторым членам художественного совета «Мосфильма», собиравшимся в 1957-59 годах для обсуждения готовящейся постановки, казалось странным, ненужным делать акцент на страдании. Режиссеру дебютанту всячески советовали сократить лагерные сцены, убрать эпизоды прямых издевательств над героем. Нежелание видеть на экране страдания ни в чем неповинного человека - прямое наследие эпохи, начертавшей на своем знамени: «Жалость унижает человека». Сострадание и Милосердие входят в жизнь только сейчас. (Сергей Лаврентьев. «Искусство кино», 1989)

Рассказ Михаила Шолохова "Судьба человека" был опубликован в двух номерах "Правды" от 31 декабря 1956 года и 1 января следующего -1957 года. Желание его экранизировать сразу же стало для Сергея Бондарчука больше чем мечтой - "целью жизни". "Поначалу у него (Шолохова. - М. К.) было недоверие ко мне - человеку городскому: "смогу ли влезть в шкуру" Андрея Соколова, характера, увиденного в самой сердцевине народной жизни? - вспоминал Сергей Федорович. - Он долго рассматривал мои руки и сказал: "У Соколова руки-то другие..." Позже, уже находясь со съемочной группой в станице, я, одетый в костюм Соколова, постучался в калитку шолоховского дома. Он не сразу узнал меня. А когда узнал, улыбнулся и про руки больше не говорил". Фильм режиссера-дебютанта стал легендой советского кино. Народное признание совпало с официальным, несмотря на то что герой фильма - человек, побывавший в плену, и в картине не выражена коммунистическая идеология. Даже у самых ярых неприятелей последующих фильмов Бондарчука "Судьба человека" отложилась в сознании как бесспорная удача - и режиссерская, и актерская (Бондарчук сыграл в своем фильме главную роль). Но в непоколебимой репутации произведения такого художественного уровня есть нечто трагическое. Фильм "заболтали", вокруг него вырос частокол хвалебных статей и исследований, которые, обозначив (и совершенно справедливо) главного героя - Андрея Соколова - "несломленным народным характером", отметив его "душевную чуткость, самоотверженность, совестливость", загнали картину в хрестоматийную резервацию. Общие слова обесценили эстетическую значимость фильма. Лев Толстой и Михаил Шолохов были для Бондарчука духовными учителями. Им он поклонялся, их произведения экранизировал. Через пятнадцать лет после "Судьбы человека" режиссер вновь обратится к творчеству Шолохова - снимет фильм по роману писателя "Они сражались за Родину". Последние годы жизни Сергей Бондарчук отдал многосерийной экранизации "Тихого Дона". Почти во всех своих произведениях Шолохов очень сурово проверяет человека на прочность. И в военном кинематографе, пожалуй, нет больше такого героя, как Андрей Соколов, который хлебнул бы "горюшка по ноздри и выше", на которого обрушилось бы столько бед и несчастий. Герой как будто стоит под нескончаемым камнепадом - глыбы, булыжники мечет судьба в Андрея, бьет без единого промаха в сердце человека. Муки унизительного плена; ужасы фашистского концлагеря; гибель жены и дочерей; воронка, яма, заполненная водой, - все, что осталось от дома и семьи. Сын Анатолий погибает в последний день войны. Судьба главного героя - обобщенная судьба народа, прошедшего все круги ада войны, выстрадавшего победу над фашизмом. В испытаниях, выпавших на долю Андрея Соколова, собраны воедино все беды и несчастья, обрушившиеся на советских людей. Не во имя стилистической гладкописи рассказ и фильм назван не "Судьбой Андрея Соколова", а "Судьбой человека"... Ранняя весна в донской степи. К парому идут пожилой мужчина в ватнике и маленький мальчик. У парома - еще один путник. Присели рядышком, затянулись самокрутками. Не обыденный разговор завязался - историю своей жизни поведал случайному знакомому Андрей Соколов, большой седой человек с глазами, "словно присыпанными пеплом". А в голосе, в неповторимой интонации актера столько же искренности, сколько и смертной тоски. "Поначалу жизнь моя была обыкновенная" - вспоминает Соколов. Воевал он в Гражданскую в Красной Армии, остался сиротой. А потом встретил желанную, единственную, хрупкую, словно из солнечных лучиков сотканную Иринку (Зинаида Кириенко). Семнадцать лет прошли как один день, как несколько куплетов песни, которая останется символом той счастливой и почти безоблачной (или казалось так?) довоенной жизни: "Проводи меня домой полем небороненым. Дроля мой, дро-ля мой, на сердце уроненный". В песне, как будто незамысловатой, бесхитростной, есть жгучая пронзительность, невысказанное предчувствие трагедии. Внутренним ухом слышит ее Соколов перед своим, в чем он уверен, смертным часом. "Простой человек" Андрей Соколов оказывается вовсе не однолинейным характером: героизм русского солдата складывается не только из бесстрашных поступков, но и из тяглового терпения, гордости, обостренного чувства справедливости. Сюжет наполняется глубочайшими психологическими обертонами. Взгляд авторов фильма то сливается со взглядом героя, то отстраняется от него, добавляя свою собственную художническую зоркость и проницательность, свою образную глубину. Рухнула довоенная жизнь, которая видится Соколову яркой, солнечной. В мертвенно-холодной, размыто-серой, сумрачной тональности снят оператором Владимиром Монаховым эпизод в храме, превращенном фашистами в барак для военнопленных. Мир боли и страданий: верующего человека, для которого кощунственно справлять нужду в церкви, отчаянно колотящего кулаками в дверь, прошивает автоматная очередь. Добряк Соколов своими руками душит предателя, который грозится поутру сдать немцам своего командира-коммуниста. Исполняет приговор без сомнений и терзаний, потому что это не убийство, а казнь преступника. В эпизоде неудавшегося побега Соколова из плена, после отчаянной гонки в лесу, наступают минуты тишины. Спасение? Герой откидывается на спину посреди неубранного поля, вглядываясь в высокое небо (образ, всегда волновавший режиссера безмерной тайной). А камера поднимается все выше... Рожденный для естественной жизни человек посреди природы - дитя ее и частица. Через минуту тишина взорвется лаем немецких овчарок. Оскаленные пасти, волчьи зубы, рвущие плоть... Фашистский концлагерь - образ земного ада. Он страшен и муками обреченных людей, и своим дьявольским порядком, и холодным геометризмом изображения. Сортировка вновь прибывшего эшелона узников: евреев отдельно, стариков и женщин - отдельно, детей отнимают у матерей. Строят в три аккуратные ровные колонны. Дымит труба крематория. Люди входят в пылающий зев печи, а выходят оттуда черным вязким дымом, который душит физически, забивает горло, разъедает глаза. Отнято все, даже небо. Оно втиснуто в квадраты колючей проволоки. Кадры, ставшие классикой мирового кино, так же, как и эпизод в комендатуре концлагеря. Вызов к коменданту Мюллеру (Юрий Аверин) среди ночи означает для Соколова неминуемую гибель. Роскошное застолье, от запаха давно забытой еды у истощенного Андрея после лагерной баланды кружится голова. Начальство лагеря празднует выход "доблестной германской армии" к Волге. Напыщенный комендант предлагает пленному выпить за победу немецкого оружия, после чего Мюллер окажет ему "великую честь" - лично расстреляет этого могучего славянина "Русс-Ивана". Слышит в ответ на предложение гордое: "Благодарствую за угощение, но я непьющий". Стерпеть муки Соколов может, но такое унижение - глаза в глаза - нет. Хоть и знает, что ответ его равносилен смертному приговору. И в том ответе абсолютно русское отношение к неизбежной смерти "на миру": отчаянно-бесшабашное, лихое. Расхохотаться в рыло "безносой", плюнуть в пустые глазницы: "Умирать - так с музыкой!", "Двум смертям не бывать, а одной не миновать!", "Страхов много, а смерть одна!". "В таком случае, - продолжает игру Мюллер, - выпей за свою погибель". - "За свою погибель и избавление от мук я выпью", - отвечает Соколов. Выпил, но к еде не притронулся: "Я после первого стакана не закусываю". Отчего ответ Андрея Соколова, троекратно повторенный с достоинством человека., каким-то невероятным усилием духа, сумевшим не опьянеть после третьего стакана водки, не превратиться в скота (яркого представителя "неполноценной расы"), не упасть в корчах к ногам Мюллера, - заставляет нас расправлять плечи и бледнеть от гордости? Словно в генной памяти оживает стойкость именитых и безымянных предков, пахавших нашу землю, сражающихся за Россию, погибающих за нее. "И как сильно бьется русское сердце при слове отечество!" Моральная победа Андрея Соколова безусловна, он выигрывает свой Сталинград. Мюллер отпускает пленного в барак. "И на этот раз смерть мимо меня прошла, только холодком от нее потянуло..." Сколько может выдержать человек, где тот предел страданий, за которым бездна, удавка безысходного отчаяния, непрекращающийся диалог с мертвыми? Есть ли исход для бывшего солдата, "своротившего Германии скулу набок", победившего в войне, но потерявшего все, что составляло смысл существования: любимую жену, детей, дом? Выдержит ли Соколов, или потихоньку угаснет свечечка его жизни в тягостных воспоминаниях о былом? Жить в родном городе Соколов не может, уезжает в донской городок, работает шофером. Там возле чайной увидел он маленького, копошащегося в пыли, худенького (отцветающий одуванчик на тонкой ножке) оборвыша, сироту Ванюшку. Нежданно-негаданно повстречал человечка, которому еще хуже, чем ему: кормящегося объедками, бездомного, никому не нужного. Сгинет Ванюшка - никто и не заметит. Был ли, не был ли?.. Просыпается в Соколове отцовское чувство, появляется смысл жизни: пожалеть сирого, обогреть замерзшее сердечко и почувствовать, что есть на свете существо, которому ты необходим. Есть ручонки-стебельки, обхватившие твою шею, прильнувшее к тебе невесомое тельце, забившееся в слезах и крике: "Папка! Родненький!" Режиссер закольцовывает композицию, возвращает нас к переправе. Пепел не исчез из глаз Соколова, следы страданий навеки впечатаны в его облик. В финале нет "всепобеждающей воли к жизни", пробудившейся в Андрее Соколове, но непреложны долг и ответственность перед Ванюшкой, цепляющимся за его ватник. И ничего не боится бывалый солдат, кроме как "помереть во сне и напугать своего сынишку...". (Марина Кузнецова)

Победа человеческой личности. Сложно начать написание отзыва к этому фильму. Сложно потому, что чувствуешь ответственность за каждое слово, которое напишешь, ведь может быть, кто-то будет принимать решение, смотреть ли этот шедевр отечественного кинематографа или нет, прочитав именно этот отзыв. В независимости от того понравится ли то, что я здесь изложу или нет, знайте - фильм вы должны посмотреть обязательно. «Иной раз не спишь ночью, глядишь в темноту пустыми глазами и думаешь: за что же ты жизнь меня так покалечила, за что так исказнила?» Рассказ Андрея Соколова о своей жизни и из случайного слушателя душу вынимает, слезы ему на глаза наворачивает, и его самого заставляет все пережить еще раз, внутренние раны свои незаживающие тревожит, а зритель каждый по-своему сопереживает. Кто легко расчувствоваться может тому совсем тяжко смотреть наблюдать за «Судьбой человека», да и тот, кто покрепче в этом смысле будет, тоже равнодушным не останется. И до войны не легко Андрею жилось. После гражданской войны один из семьи остался, родные померли, сам голод пережил - батрачил на кулаков на Кубани, потом на Родину вернулся. И тут вроде бы стала жизнь у него налаживаться. Полюбил женщину, женился, детей нарожали - двух дочерей и сына, душа в душу жили. «Не было для меня красивее и желаннее ее, не было и не будет». А тут война. Надо сказать, что Сергей Бондарчук умел показать войну. Не могу говорить насколько реально, потому что сам там не был, но, по-моему, именно такой ее нужно показывать. Страшной, бесчеловечной, не признающей ничего святого. Великий режиссер умел показать ее с любого ракурса. И глазами обыкновенного солдата на поле боя, как в «Они сражались за Родину», и со стороны полководцев, как в «Ватерлоо» и «Войне и мире» (где им были поставлены батальные сцены потрясающих масштабов и зрелищности), и глазами пленного, отосланного в фашистские концлагеря Андрея Соловьева. Наверное, не мог Бондарчук доверить никому роль Андрея Соколова, поскольку только сам точно знал, как ее нужно сыграть. Столько оттенков характера и столько чувств предстояло ему передать, что невозможно было объяснить кому-то другому каждую деталь, каждое выражение лица главного персонажа. Да и невероятно подходит он для роли. Пожалуй, могу представить на этом месте только Тихонова. С каждым днем все дальше он от Родины, каждый день предстоит ему переносить унижения и издевательства, видеть смерть товарищей, выматываться на каторжных работах, но русский солдат не сломается. Все время думает он о возвращении домой, живет воспоминаниями о семье, надеется и верит. И смерть обходит его стороной, не по зубам ей русский человек со стальным характером. Все вынесет, все вытерпит, огонь и воду пройдет, потому что силен духом. Вернулся, а на Родине еще одно испытание, да почище плена будет. Возвращается Андрей на руины своего города, а там, где его дом стоял теперь воронка от бомбы. Не пощадила война его семью. «А ведь я там в плену каждую ночь с ними разговаривал. Выходит, я два года с мертвыми разговаривал». Отбирает жизнь все, что у него было. Во что верил, к чему стремился, чем жил ничего не осталось у Андрея. «Не приснилась ли мне жизнь моя!?» - спрашивает он у судьбы. Другой бы проклял все, сломался бы, потерял надежду. Но есть еще ради чего и чем жить Андрею - его сын ушел на фронт и дослужился до капитана. Вот закончится война, и заживут они вместе, сына женит, сам будет внуков нянчить… И вот Победа! Вокруг радость, счастье, празднество, но не может Андрей Соколов порадоваться вместе со всеми, сын его погиб, один он остался. Отчаянье пропитывает солдата, не знает Андрей куда бежать от своей судьбы, не знает чем теперь успокоиться, как теперь забыться, чем залечить шрамы в своей душе. Не вернется он в свой родной город, там все будет напоминать ему о перенесенных потерях. Нет у Андрея больше родины. Да и надо ли ему теперь что-то? Но он не будет жаловаться на свою судьбу, не будет сломлен его характер и сейчас. Все те чувства, благодаря которым он пережил все испытания, но так и не смог выразить, он подарит маленькому осиротевшему мальчику Ванюше, который заменит ему сына. Андрей пойдет на обман, но он имеет на него право после всего перенесенного им за годы войны. «Ведь жить то надо, как-то надо, сынок, жить то». Рассказ великого русского писателя Михаила Шолохова превратился в шедевр великого русского режиссера Сергея Бондарчука. Он поставил фильм и сыграл Андрея настолько глубоко и чувственно, что ни на минуту не сомневаешься, что прообразом героя стал один из вернувшихся с войны солдат, что Родина наша богата такими прекрасными людьми с железной волей, большим добрым сердцем, неугасаемой жаждой жизни. Веришь, что какие бы испытания не выпали на долю России, благодаря таким вот героям вынесет страна все невзгоды. Значение фильма для нашей культуры трудно переоценить. «Судьба человека» - это напоминание будущим поколениям о том, какую цену пришлось заплатить нашему народу за чистое мирное небо над нашими головами. Нужно понимать, что для многих война не закончилась, когда они вернулись домой, война продолжалась в душах, и многим нужно было начинать совершенно новую жизнь, чтобы одержать свою личную победу. Андрей Соколов одержал эту победу. Победу человеческой личности над кошмарами, лишениями, бедами, горем. Он выстоял, и благодаря таким как он выстояла наша страна. (Стьюдент)