ОБЗОР «КИНО НАШЕГО ВРЕМЕНИ: АКИ КАУРИСМЯКИ» (2001)
Одна из серий французского документального телесериала "Кино нашего времени", посвященная Аки Каурисмяки. В фильме знаменитый финский режиссер делится своими взглядами на современные проблемы, рассказывает о своем творчестве и об источниках вдохновения... О том, как работается с Аки Каурисмяки расскажут актрисы Кати Оутинен и Элина Сало.
"Не знать Аки Каурисмяки - все равно что не замечать северное сияние, находясь от него в непосредственной близости. Нам в России до недавнего времени это успешно удавалось". Эти слова киноведа Андрея Плахова, думаю, абсолютно справедливы. Будущий режиссер родился в 1957 году, в отличие от своего старшего брата Мики не получил кинематографического образования. Он начинал как сценарист дебютных фильмов брата - "Лгун"(1981) и "Никчемные"(1982). В режиссуре дебютировал в 1983 году с фильмом "Преступление и наказание" (вольная интерпретация романа Достоевского). Далее были фильмы: «Союз Каламари», «Тени в раю», «Гамлет идет в бизнес», «Ариэль», «Ленинградские ковбои едут в Америку», «Девушка со спичечной фабрики», ... «Я нанял убийцу», «Жизнь богемы», «Ленинградские ковбои встречают Моисея», «Береги свою косынку, Татьяна», «Вдаль уплывают облака», «Юха», «Человек без прошлого», «Огни городской окраины», «Гавр». Обладатель уникальной режиссерской интонации, Аки Каурисмяки ныне входит в десятку лидеров нового европейского кино.
Полное имя: Аки Олави Каурисмяки. Его фамилия буквально переводится с финского "олений холм".
Был отчислен из киношколы.
До того, как стать кинорежиссером, Аки Каурисмяки успел поработать посудомойщиком и почтальоном.
Основанная им совместно со старшим братом кинокомпания Villealfa названа в честь фильма Жана-Люка Годара «Альфавиль».
Братья Аки и Мика Каурисмяки являются совладельцами бара «Москва» в Хельсинки.
Аки Каурисмяки умеет произносить по-русски только одну фразу: «В детстве жизнь Максима Горького была очень тяжелой».
Почти во всех фильмах режиссера главную женскую роль исполняет Кати Оутинен.
Персонажи в его фильмах очень мало говорят.
Большинство диалогов в его фильмах на чересчур правильном, литературном финском языке - в жизни так не разговаривают.
"Кино скончалось. Это произошло в 1962 году. По-моему, в октябре месяце" - Аки Каурисмяки
Аки Каурисмяки / Aki Kaurismaki (род. 4 апреля 1957 года в Ориматтила, Финляндия) - финский кинорежиссер, сценарист, продюсер. Предки Каурисмяки носили фамилию Кузьмины и были выходцами из Карелии, его родители встретились в Выборге. Начал свою кинематографическую карьеру как ассистент режиссера Мика Каурисмяки - своего старшего брата. Однако, всемирная известность пришла к нему после фильма «Ленинградские ковбои едут в Америку». На его режиссерский стиль повлияли такие режиссеры, как Жан-Пьер Мельвиль, Райнер Вернер Фассбиндер и Робер Брессон, так как Каурисмяки опирается на неброскую актерскую игру и простое кинематографическое повествование. Его фильмы имеют тонкий изящный юмор, отдаленно напоминающий юмор в фильмах Джима Джармуша, который, кстати, играл камео-роль в фильме Каурисмяки «Ленинградские ковбои едут в Америку». Джармуш, в свою очередь, взял актеров, игравших до этого только у Каурисмяки, на роли в своем фильме «Ночь на Земле» (действие одного из эпизодов которого происходит в Хельсинки - столице Финляндии). Действие большинства фильмов Каурисмяки также происходит в Хельсинки - родном городе режиссера. В частности, «Союз Каламари». Так называемая «пролетарская трилогия» («Тени в раю», 1986, «Ариэль», 1988, «Девушка со спичечной фабрики», 1990) и примыкающая к ней картина «Вдаль уплывают облака» (1996) показывает Финляндию безжалостно и одновременно с нежностью. Образ Хельсинки в фильмах Каурисмяки одновременно критичен и романтичен. «Король проигрыша» - вот любимый и единственный герой режиссера, будь то современный Раскольников, работающий на скотобойне в Хельсинки («Преступление и наказание», 1983), не менее современный Гамлет («Гамлет входит в дело», 1987), помещенные в сегодняшний Париж персонажи Анри Мюрже («Жизнь богемы», 1992). С редким изяществом Каурисмяки скрещивает хрестоматийный сюжет и визуальную среду второй половины 20 века. Его зрение совершенно: камера добывает драгоценные крупицы киноискусства в безнадежных ситуациях, там, где, скучая, опускает руки режиссер средней руки. Неподражаемый юмор - характерная примета режиссерского стиля. Конечно, уроки классической кинокомедии не прошли даром. И все же определяющей следует считать все ту же этическую позицию автора: в мире, где успех занял место божества, «неправильным» персонажам, исповедующим религию поражения и страдания, неизбежно достаются трагикомические ситуации. У него безукоризненный вкус. Все его фильмы, включая сагу про «Ленинградских ковбоев», снятую в Лондоне картину «Я нанял себе убийцу», роуд-муви «Побереги свою косынку, Татьяна», одинаковы хороши. Каждый год он снимает новую картину, иногда - две. Его фильм «Человек без прошлого» получил Гран-при Каннского кинофестиваля в 2002 году и был номинирован на «Оскар» как лучший фильм на иностранном языке в 2003. Классик финского кино, он соединил Запад и Восток, европейский лоск и маргинальное, квазисоветское варварство; придал товарный вид немодным сегодня историям о провинциалах, неудачниках и деклассированных элементах.
Аки Каурисмяки на сайте журнала «Сеанс» -
Неофициальный сайт Аки Каурисмяки (рус.) - .
Аки Каурисмяки в Википедии - .
Телесериал "Кино нашего времени" ("Cinema, de notre temps") выходит в эфир с 1988 года (; ).
Аки Каурисмяки бесплатно не наливают. Кинорежиссер Аки Каурисмяки, самый знаменитый в мире финн, тяжело плюхается на маленький, жалобно скрипнувший стульчик в парижском кафе. Грузноватому северянину надо отдышаться, прийти в себя. Он устал под вечер. От чего? Да ведь он целый день только и делал, что раздавал интервью! Его имя снова гремит в Париже - картина "Человек без прошлого", недавний каннский лауреат, лучший фильм 2002 года, имеет здесь большой успех. Собственно, и в этом кафе ему предстоит делать то же самое. Французский журналист, корреспондент журнала "Нувель обсерватер", уже ждет его за столиком. Но разговор начинается не совсем обычно для утонченной парижской ... атмосферы: приветствуя журналиста, финн еще за стойкой поднимает большой бокал с белым вином и осушает его залпом. "Вечер с Аки Каурисмяки орошается отнюдь не минеральной водичкой. Гениальный финский режиссер любит спрятаться за бутылкой", - напишет потом об этой встрече парижский журналист, не упустивший случая насмешливо подметить реакцию коренных жителей своего города на эту коренастую, кажущуюся такой нескладной, непривычно основательную фигуру жителя Суоми. "Кто этот человек? Почему, чтобы произнести простое французское "р", ему приходится так ужасно таращить глаза? - удивленно спрашивает барменша. - Откуда он?" - "Из Финляндии." - "А, Финляндия! - живо откликается клиент, допивающий пиво за стойкой. - Единственный финн, о котором я слыхал, - это Аки Каурисмяки." Аки разражается громовым хохотом и говорит: "Да ведь это же я!" Не тут-то было: клиент не верит, обиженно отворачивается, делает последний глоток и выходит не прощаясь. Его, впрочем, можно понять: он-то думает, что зарубежная знаменитость едва ли забредет в кафешку, где он пьет пиво каждый вечер после трудового дня... Аки Каурисмяки не понаслышке знаком с латинской культурой. Часть года он проводит в Португалии, где имеет свои виноградники... А вот что касается языка - французского ли, английского или финского, - то какие бы слова он ни употреблял, все знают: он говорит на своем уникальном языке, который его покойный друг, актер Матти Пеллонпаа, назвал "акийским", то есть языком Аки. И это как раз язык, на котором говорят хорошие знакомые за добрым глотком вина, - простой, понятный без словаря. На легкомысленных парижан это сочетание северной тяжеловесной основательности и взрывной силы производит впечатление экзотическое. Вот Аки Каурисмяки, отогнув полу пиджака, показывает приколотый к свитеру орден Почетного легиона. "Я принял награду, - говорит он, - потому что мне обещали, что с ней я буду иметь право бесплатно выпивать стаканчик винца в любом парижском баре. Но все оказалось не так..." Постоянная актриса Каурисмяки, великолепная Кати Усинен, получив в Канне приз за лучшее исполнение женской роли, отказалась слушать сладкие песни голливудских сирен и, совсем как в новорусском анекдоте, предпочла играть роли на детских елочках у себя в Хельсинки... ну и еще, конечно, всегда быть под рукой у Аки Каурисмяки, если он задумает новый фильм. А вот еще несколько его изречений: "Мой дед покончил с собой в 54 года. Мой отец - в 59". Он изображает рукой петлю вокруг шеи и снова разражается громовым хохотом. "Разница между ними и мной в том, что им не с кем было поговорить. Никого, с кем бы они могли хорошо поговорить, - и вот они отчаялись". Отец Аки мечтал стать адвокатом. Но семья не смогла оплатить ему учебу, и пришлось заниматься мелкой коммерцией. Впрочем, это позволило ему вывезти сына на каникулы в Париж... Аки было семь или восемь лет, когда он впервые открыл для себя город своей мечты. "О, когда я вспоминаю, что снимал здесь "Жизнь богемы"... ("Жизнь богемы", экранизацию известного французского романа писателя Мюрже, он снял в 1992 году - это один из самых известных в мире фильмов Каурисмяки). Париж - город богемных легенд. Удалось внести свою лепту и Аки - одна из парижских сплетен рассказывает, как удивлялись прохожие, увидев буквально у тротуара длиннющий ряд бутылок пива, доставленных из Финляндии: это Аки снимал свой фильм, а пиво к концу съемочного дня осушала его кинокоманда. "Серж Гэнсбур - о, это настоящий рок! - говорит он. - Когда я работал мойщиком посуды, я всегда ставил кассеты с его песнями, так время летело быстрее". Кем только не работал в молодости Аки - курьером, рабочим на бумажном заводе, на стройках... потом немного кинокритиком. И затем начал снимать фильмы - о них, тех самых людях, кого называют "деклассированными элементами", о безработных или честных работягах больших дорог, одним из которых был он сам, и поэтому его фильмы так пронзительно правдивы. "Есть две вещи, которых вам никогда не скажет настоящий финн, - где лучше всего ловится рыба и где больше всего грибов". Он достает из пачки сигарету, но закуривает не сразу: сперва опалит фильтр огоньком зажигалки, повернув сигарету со всех сторон. Так делают рабочие, простой народ, курильщики дешевых и крепких сигарет. "Так ты можешь быть уверен, что не подхватишь никакой заразы". Аки и алкоголь неразделимы - пишут о нем. Но, может быть, это своеобразный пиар? "Этот имидж иногда смущает его, - пишет корреспондент "Нувель обсерватер", - но он продолжает в него играть, ведь это способ спрятаться, не открывать души, избежать сентиментальности, которую ненавидит больше всего на свете". А может быть, это еще и его способ быть как можно ближе к своему излюбленному персонажу - добряку-гуляке у барной стойки... В работе Аки Каурисмяки не щадит ни себя, ни других. Его актеры вспоминают, как нередко приходилось работать сутки подряд без всякого перерыва. А когда у одного из артистов игра Кати Оутинен вызвала на глазах слезы, неистовый Аки, ненавидящий всяческую сентиментальность, впал в страшный гнев. Каурисмяки не выносит заготовленных, тщательно отрепетированных реплик: сцену он репетирует один, максимум два раза, потом снимает. Два плана - такова цена насыщенности правдой. А если актеры, операторы, инженеры говорят ему, что сцена не получилась, ее надо переснять, он не хочет их слушать - увлеченный работой, приказывает идти вперед и только вперед. Ведь киносъемка, ко всему прочему, еще и очень дорого стоит... Аки Каурисмяки, замечает французский журналист, - едва ли не единственный режиссер, вникающий в каждую деталь бюджета, скрупулезно уточняющий, сколько стоил каждый план. Снимать для бедных дорогой фильм - вот что ранит его больнее, чем неудачи, разрушает быстрее, чем алкоголь. (Дмитрий Савосин. Газета "Культура", 22.01.2003)
Главный кинофинн Вселенной. Наши киноманы давно знают про Аки, одного из самых знаменитых режиссеров современности, но стоит все же составить путеводитель по его жизни и творчеству. 1. Поначалу Аки получил в Европе прозвище "пролетарского метафизика" - за трилогию "Тени в раю", "Ариэль" и "Девушка со спичечной фабрики". "Ариэль" взял в 1989-м второй по значению приз Московского кинофестиваля, жюри которого возглавлял Анджей Вайда. Каурисмяки у нас не знали, и многие удивились, что приз отдали неизвестно кому. Вайда уже тогда знал, кому именно. 2. Разумеется, Аки отнюдь не "пролетарский режиссер", а киноманский. Его самые совершенные ленты - "Жизнь богемы" (лучший фильм 1992 ... года, по мнению европейской киноакадемии), "Юха" и, конечно, "Человек без прошлого". Другое дело, что герои Аки - всегда полуанекдотичные горячие финские парни. Они обитают в вымышленной стране скромных рабочих забегаловок и необставленных квартир, которую Аки именует "Финляндией дотелевизионной эры" (где он серьезен в своих высказываниях, а где шутит, разобраться непросто). "Человек без прошлого" (про такого же простого парня, которого хулиганы шандарахнули по башке, и он все про себя забыл, начав жить с нуля) - "фильм-резюме" Аки, образец его стиля и тем. Аки любит балансировать на грани трогательности и того типа юмора, который у нас прозвали стебом (тут он близок испанцу Педро Альмодовару). За счет этого он достигает редкостной искренности. Смеешься так, что слезы наворачиваются - от сочувствия. 3. "Человек без прошлого" признан, между прочим, лучшим фильмом 2002 года по версии газеты "Известия". 4. У Аки есть старший брат Мика - тоже известный режиссер. Их появление породило в Европе 80-х термин "Каурисмякилэнд". Аки и Мика открыли в Хельсинки бар "Москва" - теперь модный. У них вообще тяга к России. То в их фильмах звучит русская речь, то Чайковский, то советская песня типа "Не спеши", то герои жаждут отправиться в Сибирь. Русские в их фильмах всегда хорошие. В 90-е, когда наши режиссеры снимали одну чернуху, позитивный образ России возникал на кинофестивалях только в фильмах Каурисмяки. 5. Отдельно: Аки создал стебную рок-группу "Ленинградские ковбои" (все музыканты в костюмах с псевдоорденами, но длиннющими панковскими коками, символ - орден Ленина, где Ленин тоже с коком), которую - в свойственном ему стиле - обозвал самой громкой и худшей командой в истории рок-н-ролла. Совместные хэппенинги "Ковбоев" с ансамблем имени Александрова (!) собирали толпы в Берлине и Хельсинки. Их неофициальный концерт (александровцев на сей раз было человек восемь) на узкой улочке Антиб в 1994 году стал одним из лучших перформансов в истории Каннского фестиваля. Все, включая музыкантов, прямо на улице пили пиво. В полночь праздник прервала французская полиция - возмущенный фестивальный народ чуть было в ответ не построил баррикады. С "Ковбоями" Аки снял несколько отвязных фильмов. Увидеть их большой концерт с александровцами можно в фильме "Тотальное балалайка-шоу". Долгое время жила идея повторить концерт на Красной площади, но не осуществилась. 6. Крестная мама Аки-режиссера - Кирси Тюккюляйнен: бывший начальник международного отдела хельсинского Госкино, теперь советник по культуре посольства Финляндии в Москве. Кирси вела концерты "Ковбоев" и александровцев, появляясь перед публикой с фирменным "ковбойским" коком, сыграла у Аки ряд гостевых ролей, а также главную (очень смешную характерную) роль в фильме "Береги свою косынку, Татьяна". Кирси хорошо говорит по-русски (и, кстати, знает наше кино) и изобразила русскую. Очень симпатичную. Другая любимая актриса Каурисмяки Кати Оутинен в свой черед играла эстонку: у них обеих развивались по ходу сюжета романтические отношения с двумя смурными горячими финскими парнями. 7. Горячие финские режиссеры склонны жить в темпераментных странах. Часть года Аки проводит в Португалии, где у него дом и виноградная ферма. При этом он уверяет в интервью, будто живет (если адекватно передать по-русски) в ГрЭции. У Мики дом (а также свои рестораны и клубы) и вовсе в Рио-де-Жанейро. 8. Осенью 2002-го Аки отказался поехать с "Человеком без прошлого" на Нью-Йоркский кинофестиваль. Причина: Америка не дала визу мэтру режиссуры иранцу Аббасу Киаростами. После этого скандала многие были уверены, что "Человеку без прошлого" не видать "оскаровской" номинации. Но увидел. 9. В 1999-м Аки снял "Юху" - первый немой фильм после "Новых времен" Чарли Чаплина, расширенный до большого кино "жестокий романс" (городской хлыщ уводит наивную деревенскую девушку у трудяги-мужа). Аки есть Аки: в этом немом (как положено, сопровождаемом лишь музыкой) фильме то стартер автомобиля вдруг заскрежещет, то дверь - как хлопнет! Был вариант сделать городского хлыща петербуржцем, но Аки передумал: история взаимоотношений двух стран слишком сложна, чтобы нечаянно свести ее к теме, как испорченная Россия развращает невинную Финляндию. 10. Этот склонный к иронии человек обладает непростым характером, тяжелой наследственностью (его дед и отец покончили с собой), его запои стали в киномире легендарными. Есть знаменитые режиссеры, которые умышленно пытаются подражать его образу жизни, чтобы создать вокруг себя ауру столь же талантливой, а значит, склонной к самораспаду творческой личности. У Аки, однако, все естественно. И возможно, именно в депрессиях, которые он регулярно преодолевает, надо искать истоки гуманизма его картин. 11. У нас всегда были истинные синефилы, и некоторые из них видели "всего Каурисмяки". В начале 1997-го Музей кино организовал полную ретроспективу фильмов "Каурисмякилэнда" - она прошла с аншлагами. Вместе с тем - что абсурд - до "Человека без прошлого" ни одного фильма знаменитого Аки в нашем прокате не было. (Юрий Гладильщиков. "Известия", 26.02.2003)
Парень с нашей окраины. Про 49-летнего Каурисмяки написано уже более десятка книг - самая новая из них была представлена в Локарно. На завершившемся в Локарно 59-м Международном кинофестивале одним из центральных событий стала полная ретроспектива киноработ Аки Каурисмяки, а также его любимых фильмов из истории кино. Аки Каурисмяки считает, что кино умерло еще в 60-е годы прошлого века, окончательно утратив невинность и чистоту немого периода. Большинство его любимых фильмов, показанных в Локарно,- от "Восхода" Мурнау до "Золотой каски" Беккера, как и шедевры Одзу, Серка, Брессона, укладываются в этот временной отрезок - от 20-х до 50-х годов (исключения сделаны только для ... Фассбиндера и Джармуша). Сам Каурисмяки возрождает традиции экранного аскетизма и минимализма, в его фильмах очень мало говорят, а картина "Юха" вообще лишена диалогов. Зато каждое слово на вес золота и искрится неподражаемым финским юмором. Приехав в Локарно, режиссер не баловал общением публику и прессу, но, появившись перед ней с неизменной бутылкой пива, сразил несколькими заявлениями. Например: "В Финляндии люди молчат на двух языках, в Швейцарии - на четырех". Или (в ответ на вопрос о цинизме его фильмов): "Надо разобраться, кто более циничен - я или Кондолиза Райс". Или (на вопрос о том, работает ли он с цифровой техникой): "Всем известно, что финские мужчины не гордые, но так низко они никогда не упадут". Если представить ретроспективу современного кинорежиссера, который, будучи культовым, остается почти незаметным; который принес славу своей стране, но предпочитает другую, на противоположном краю Европы; который принадлежит к племени "проклятых поэтов" и "последних романтиков", никогда не принимая поэтической или романтической позы,- это будет ретроспектива Аки Каурисмяки. Всего в нее вошло около двух десятков фильмов, включая короткометражки и последнюю работу режиссера "Огни городской окраины". После всемирного успеха фильмов "Тени в раю", "Девушка со спичечной фабрики", "Человек без прошлого" его трудное имя выучили синефилы во всем мире. Каурисмяки называют "Бергманом сегодня", "пролетарским метафизиком", "классиком постмодерна". Его творчество рассматривается критиками как одно из наиболее оригинальных и значительных явлений современной культуры. В то же время Аки Каурисмяки - маргинал по убеждению, хотя и активный маргинал. Никто из крупных современных киноавторов финскому режиссеру особенно не близок, разве что Педро Альмодовар - по контрасту. В отличие от знаменитого испанца, в фильмах Каурисмяки вы не найдете вызывающих примет ультрасовременности, их герои не разъезжают в новейшей марки автомобилях, не выращивают марихуану и не попадают в герои реалити-шоу. Однако, как и Альмодовар, Каурисмяки - полпред новейшей культуры своей страны, творец ее художественного имиджа. Он стал живописателем флоры и фауны Финляндии, ее физиологии и антропологии, ее рефлексов и нравов. Сам режиссер - ипохондрик и меланхолик - вытесняет депрессию работой, которой он, по его уверениям, всячески стремится избежать. Именно поэтому частенько обращается к литературе, чтобы не корпеть над сценариями и сэкономить время для бара. В баре он якобы впервые прочел "Гамлета" и сочинил по нему импровизированный сценарий. А лучший из всех баров, по его убеждению, находится в Хельсинки, называется "Москва" и принадлежит ему самому на пару с его братом Микой. Каурисмяки вписывает в новый контекст сюжеты Шекспира, Достоевского и европейского модерна, соединяет брессоновский аскетизм формы с барочностью панк-рок-баллад, экзистенциальную печаль - с юмором и мудростью народной сказки. Он использует популярные жанры road movie, film noir и фактуру комикса, чтобы камуфлировать свои истинные намерения и делать немодные в наше время авторские фильмы, передающие самые нежные движения души. Он пользуется репутацией антиглобалиста, хотя на самом деле ворочает глыбами современных мифов и создает глобальное зрелище уходящей цивилизации, не только финской. В этом ему помогает особое положение Финляндии на карте мира. Каурисмяки - человек окраины, который воспринимает европейские культурные традиции сквозь "оптику задворок". В его фильмах отыгрывается география и история страны, примыкающей к России и имеющей с ней много точек пересечения. Не зря чубастая пародийная рок-группа, с которой режиссер многие годы сотрудничал и вместе с которой сформировал свой имидж, близкий нашему соцарту и стебу, называется "Ленинградские ковбои". Каурисмяки не только наш сосед, но очень близкий родственник. Предки Каурисмяки носили фамилию Кузьмины и были выходцами из Карелии, его родители встретились в Выборге, но дело даже не в этом. Аки Каурисмяки - финн со славянской душой - привлек интерес иноземцев к своей стране, о существовании которой многие современники конца XX века на другом конце света узнали именно благодаря ему, как в середине века Финляндию различили на карте мира благодаря олимпийскому триумфу бегуна Пааво Нурми. При этом образ Финляндии Каурисмяки не обрел бы такой универсальности, если бы он не вобрал в себя гораздо более широкое историческое, географическое, природное и культурное пространство - пространство, примерно равное бывшей Российской империи. Вот вам и "маргинал" Аки Каурисмяки. Созданный им образ тихого изгоя-алкоголика, способного на вспышки первобытного темперамента и умеющего отстоять свою независимость от потребительского рая, стал архетипом современного финна (в новом российском фольклоре - "горячие финские парни"). Но хотя этот образ напитал мифологию русских анекдотов, сам Каурисмяки по своему обыкновению остался в тени и известен у нас главным образом в киноманских кругах. Между тем это поучительный пример того, как человек из маленькой страны, не обладая солидными бюджетами, способен добиться великолепных результатов, создать свой художественный мир, свою вселенную и к тому же содействовать подъему национальной киноиндустрии, нагнать "новую волну", привлечь к ней международное внимание. В основе всего этого, разумеется, талант и сила личности, но также внимание к социальным и душевным травмам, умение, избегая пафоса, мыслить мифоэпическими категориями. То, чего явно не хватает новому поколению российских режиссеров и всему нашему кинематографу. Да и мировому тоже. (Андрей Плахов. "Коммерсантъ", 15.08.2006)
Аки Каурисмяки. Последний романтик. В серии «Кинотексты» издательства НЛО вышла книга кинокритиков Андрея и Елены Плаховых об Аки Каурисмяки, главном финском режиссере современности, одном из последних бескомпромиссных гениев мирового арт-хауса. Книга называется «Последний романтик», выход ее приурочен к премьере последнего фильма Каурисмяки в России. Помимо статей о творчестве режиссера, в книге представлены интервью с Каурисмяки и его актерами, два его сценария и проза. Аки Каурисмяки - режиссер, в двухтысячные годы отвечающий не только за финское, но и - вместе со своими товарищами Джимом Джармушем и Кеном Лоучем - за все независимое кино. Книга Андрея и Елены Плаховых называется «Последний романтик». ... Говорит Андрей Плахов: «Очень много было всяких, как это теперь говорят, слоганов, или как можно было обозначить дефиниции, как можно было обозначить Аки Каурисмяки, его природу как человека и художника. Его называют Бергманом эпохи постмодерна, гениальным минималистом, например, и так далее. Но мы решили такое принять определение, наиболее простое, и, по-моему, оно довольно точное. Он действительно романтик, несмотря на свой скепсис и даже цинизм, в чем его иногда упрекали. Последний романтик, потому что романтиков уже, действительно, остается очень мало в кинематографе. И сам тот тип кинематографа, который делает Аки Каурисмяки, он сегодня выглядит уже ностальгическим, как будто бы относящимся к прошлому, даже если он говорит о сегодняшнем дне. Такая вот романтическая грусть и тоска по какой-то ушедшей эпохе, которая уже не вернется, и в то же время умение быть современным, сопричастным этой эпохе - отличает Аки Каурисмяки как художника. Поэтому мы его назвали последним романтиком». - Андрей, вы знакомы с ним лично? - Да, я знаком с ним лично, и я, и Лена Плахова. И мы провели довольно много времени вместе, и обсуждали разные проблемы, кинематографические и жизненные. Поэтому мы смогли почувствовать его как человека и как бы как персонажа собственных фильмов. Потому что, общаясь с ним, чувствуешь себя как будто бы внутри его фильма. И конечно, плюс какие-то профессиональные вещи, которые, безусловно, были важны для понимания, для контекста его творчества. - Я бы сказала, что послевкусие, которые оставляют его фильмы и которое заставляет думать о нем как о человеке, это персонаж, напоминающий Чарльза Буковски, может быть, чем-то. - В какой-то степени да. Но в то же время у него абсолютно не проходят через его фильмы какие-то мотивы эротизма, которые, скажем, присущи Буковскому. Да, алкоголизм, безусловно, некоторое такое цинично восприятие окружающей действительности, через которое, на самом деле… ну, очень часто говорят, что цинизм - это как бы внешняя оболочка романтизма как раз, защитная какая-то корка. Это правда их сближает. Но все-таки во многом, конечно, они разные, и вообще он ни на кого не похож. Я думаю, он не похож ни на других финских режиссеров, ни на своих любимых режиссеров, которых он многократно цитирует. Он абсолютно самобытен, и при этом он очень близок нам, русским, по какому-то своему душевному складу. Может быть, потому что у него еще есть и русские корни. - А кого он считает своими любимыми режиссерами? - Их очень много, была целая программа сформирована в этом году в Локарно из его любимых режиссеров. Это и Брессон, конечно, это и Мурнау, это и Годар на каком-то этапе своего творчества, это и Джармуш, с которым он лично дружит. То есть это очень большой спектр. О каждом из двадцати фильмов Аки Каурисмяки в книге Плаховых есть отдельная глава. Написано и о последней ленте, «Огни городских окраин», которая только что вышла в российский прокат. «Последняя картина очень печальная, очень пессимистичная, - говорит Андрей Плахов. - Там в конце есть такая условная нота надежды, но очень условная. В этом фильме совершенно нет того сухого, невозмутимого юмора, который все-таки все предыдущие фильмы Каурисмяки, даже трагические, делал в каком-то смысле комедиями. Об этом фильме этого уже никак не скажешь. Это, пожалуй, трагедия, к которой Аки Каурисмяки пришел на данном этапе своего творчества, к этому трагическому восприятию мира. Даже он сказал о том, что он хочет на этом остановиться и поставить точку, по крайней мере временную, или многоточие, в свое карьере, не делать больше в ближайшее время фильмов. Его восприятие действительности становится все более мрачным и трагическим по сравнению с теми временами, когда он был молод и все-таки еще полон надежд. То есть романтизм остается, но это уже трагический романтизм». Для Андрея Плахова и Елены Плаховой важна русская тема в творчестве Аки Каурисмяки, например то, что первой работой режиссера была экранизация «Преступления и наказания» Достоевского. Критики называют режиссера «гордым финном со славянской душой». Фильм «Огни городских окраин» начинается разговором трех русских забулдыг о Достоевском, Пушкине и Гоголе. Кинокритик Зара Абдулаева видит в последнем фильме Каурисмяки американские параллели: «Вчера я прочла рецензию в Liberation, где автор пишет о том, что это брессоновское влияние тут ощутимо, и, конечно, Каурисмяки очень любит Брессона. И критик говорит о том, что «вот только вы не никогда не задавайте на улице вопрос: "Чья это собака, которая хочет пить? " А по сюжету этого фильма герой спрашивает у девочки: "Чья это собака?"- и она говорит, что, там, гангстеров в кафе, и потом избивают этого героя. Так вот, я знаю, чья это собака. Это собака из "Пса-призрака" Джармуша. Масса нюансов и масса отсылок деликатнейших в этом фильме - это собака, которая… Собак очень много в фильмах Каурисмяки, но здесь она спасает и находится рядом с героем фильма в финале. Дело в том, что это такой оммаж еще и независимому американскому кино, - хотя он недавно отказался получать "Оскара" из-за американских политиков, и прочее. Потому что в этом фильме угадывается еще влияние замечательного художника Эдварда Хоппера. Вот так, как он снимал в свое время Нью-Йорк - город одиноких, город некрасивый и изумительный при этом, город, где очень мало людей, сквозь окна кафе. И вот у Каурисмяки впервые так снят город и пространство, одинокие люди в этом кафе… Я бы назвала не книгу, а Каурисмяки последним, или предпоследним лучше (потому что мы не знаем, может быть, еще появится последний), идеалистом. Потому что, несмотря на его иронию, мудрость, момент внимания к депрессивности, которая простым людям не менее свойственна, чем каким-нибудь культурным персонажам, не говоря об интеллектуалах и так далее, вот эта такая чуткость, не только человеческая, но и художественная, она, конечно, предполагает идеализм по отношению к человеку, в котором никак Каурисмяки никогда не обольщается. И, тем не менее, этот идеализм позволяет продолжать делать свое дело, даже если он в какие-то минуты хочет заняться чем-то другим. Поэтому предпоследний идеалист и один из последних независимых художников. Картины его надо смотреть, хотя считается, что он режиссер для киноманов, и это правда, потому что его мало знают. И вот однажды на Московском фестивале был показан (еще до проката) его предыдущий фильм "Человек без прошлого", более обольстительный, чем эта картина. Я не сравниваю, что лучше, что хуже, это одинаково выдающееся кино, на мой взгляд. Вот говорят: да, это правда, что он такой минималист, что не на что особенно смотреть, что герои такие замедленные, что они такие неэффектные, а мы привыкли к другому монтажу, все это правда. Но попасть в тон Каурисмяки, попасть вот в это пространство, уже исчезающее, - не потому что мало гениальных режиссеров, не потому что он показывает всегда старые машины, а мы живем с новыми, современная история как бы всегда включает вещи из прошлого, - а потому что это та необходимая, но не пищевая добавка, без которой невозможно существовать биологически, а не только интеллектуально, художественно, культурно. Потребность в таком искусстве восполняет какие-то недостачи чисто физиологические и биологические. Я тем самым не унижаю Каурисмяки, а, наоборот, всячески признаюсь в любви», - говорит Зара Абдулаева. (Елена Фанайлова. Радио "Свобода", 20.11.06)