ОДНАЖДЫ В АМЕРИКЕ (1984)
ONCE UPON A TIME IN AMERICA

История жизни нескольких нью-йоркских гангстеров, охватывающая большую часть их жизни - с начала двадцатого века и до самых шестидесятых. История о том, как друзья детства встали на путь преступления, что неизбежно приводит к трагедии.

Гангстерская сага о судьбе нескольких подростков из еврейского квартала Нью-Йорка. Начав с грабежей и мелкого воровства, "Лапша" (Скотт Тайлер - в юности / Роберт Де Ниро), "Простак" (Брайан Блум - в юности / Джеймс Хейден), "Косой" (Брайан Блум - в юности / Уильям Форсайт) и "Макс" (Расти Джейкобс - в юности / Джеймс Вудс) со временем становятся королями преступного мира Америки...

В 4-часовом фильме прослежена судьба товарищей из еврейского квартала в Нижнем Ист-Сайде Манхэттена на протяжении полувека (вплоть до 1968 года). Основные события показаны глазами Дэвида Ааронсона по прозвищу "Лапша". В погоне за "американской мечтой" во время действия "сухого закона" Ааронсон становится крупным криминальным воротилой. Из лучших соображений он предает своих товарищей и становится виновником их гибели. Его мечты о счастье с любимой женщиной развеиваются как дым в опиумной курильне.

С ранних лет дети улиц Дэвид по прозвищу "Лапша" и "Макс" Беркович были заклятыми друзьями. У Дэвида были решимость и авторитет, у "Макса" - тайная любовь, замешанная на отчаянной зависти. Годы спустя "Макс" стал большим гангстером, а Дэвид - бывшим заключенным. Вместе делали бизнес, вместе пережили "сухой закон" и Великую депрессию, вместе любили одну женщину (Дженнифер Коннелли - в юности / Элизабет МакГоверн). Но только "Макс" долгие годы вынашивал план однажды отомстить тому, кого он так сильно любил и так сильно ненавидел...

Вдыхая ароматы опиума, Дэвид Ааронсон предается череде воспоминаний о своем отрочестве и возмужании в 1920-е годы в Манхэттене, - о начале славных криминальных дел, которые Дэвид, получивший прозвище "Лапша", проворачивал вместе с четырьмя друзьями. Вспоминает он и о более поздних событиях, когда уже выросшие приятели во главе с Максимилианом Берковичем по прозвищу "Макс" пытаются ввести "Лапшу" в курс изменившегося преступного бизнеса. Судьба жестоко обойдется с легендарными гангстерами, заставив их исполнить свою клятву - отдать жизнь друг за друга.

В бурные 1920-е годы, когда США веселились под звуки джаза, и каждый бродяга мечтал стать миллионером, в трущобах Нью-Йорка встретились несколько отчаянных парней. Убирая с дороги конкурентов, безжалостно карая предателей и нагло проворачивая хитроумные аферы, они стали королями преступного мира золотой эры "сухого закона". Они поклялись отдать жизнь друг за друга, зная, что самое главное для них - дружба, долг и справедливость - не утопить в реках крови и бездонном океане денег. Спустя много лет судьба жестоко обошлась с легендарными гангстерами, заставив их исполнить свою клятву. Это случилось однажды в Америке...

БРИТАНСКАЯ АКАДЕМИЯ КИНО И ТВ, 1985
Победитель: Лучшие костюмы (Габриэлла Пескуччи), Лучшая музыка (Эннио Морриконе).
Номинации: Лучшая режиссура (Серджио Леоне), Лучшая операторская работа (Тонино Делли Колли), Лучшая актриса второго плана (Тьюзди Уэлд).
ЗОЛОТОЙ ГЛОБУС, 1985
Номинации: Лучший режиссер (Серджио Леоне), Лучшая музыка (Эннио Морриконе).
ЯПОНСКАЯ КИНОАКАДЕМИЯ, 1985
Победитель: Лучший фильм на иностранном языке.
ПРЕМИЯ СВЯТОГО ГЕОРГИЯ, 1986
Победитель: Лучший иностранный актер (Роберт Де Ниро).
ДАВИД ДОНАТЕЛЛО, 1985
Номинация: Лучший иностранный режиссер (Серджио Леоне).
ИТАЛЬЯНСКИЙ СИНДИКАТ КИНОЖУРНАЛИСТОВ, 1985
Победитель: Лучший режиссер (Серджио Леоне), Лучшая операторская работа (Тонино Делли Колли), Лучшая работа художника-постановщика (Карло Сими), Лучшая музыка (Эннио Морриконе), Лучшие спецэффекты.
КИНЕМА ДЗЮНПО, 1985
Победитель: Лучший фильм на иностранном языке (Серджио Леоне).
АССОЦИАЦИЯ КИНОКРИТИКОВ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА, 1984
Победитель: Лучшая музыка (Эннио Морриконе), Лучший фильм (2-е место), Лучший режиссер (2-е место) (Серджио Леоне).

По мотивам автобиографического романа Гарри Грея «The Hoods» (1952).
Читать роман: ; ; ; ; .
Экранизацию романа Грея предлагали сделать Френсису Форду Копполе. Но у него уже был Марио Пьюзо и «Крестный отец».
"Еще в конце 60-х годов режиссер Джузеппе Колицци сказал Леоне, что украл для своего фильма («Джанго: Бог простит. Я - нет!», 1967) целую главу из одного забавного американского романа. Роман оказался мемуарами некого Гарри Грея «Уличные Банды». Леоне удивила аннотация на обложке, которая уверяла, что Грей - настоящий гангстер. Приехав после съемок «Однажды на Диком Западе» в Нью-Йорк Леоне позвонил агенту Грея, но услышал в ответ, что клиент не желает никого видеть. Тем не менее, Леоне без надежды на успех объяснил, что он кинорежиссер, и должен обсудить некоторые аспекты возможной экранизации. Спустя 48-м часов в номере у Леоне раздался телефонный звонок, и глухой голос объявил - "Мистер Серджио Леоне, я Гарри Грей". Последовало объяснение в любви: Грей видел все фильмы Леоне помногу раз и мечтает с ним встретиться" - Михаил Трофименков.
Автор сценария и диалогов на английском языке Стюарт Каминский (1934-2009), утверждал, что оригинал сценария, написанный коллективом итальянских сценаристов, состоял из 400-от страниц формата A4.
Последняя режиссерская работа Серджио Леоне. Режиссер планировал снять эпическую драму о блокаде Ленинграда, однако завершить свой проект так и не успел.
В общей сложности в обойму кандидатов на главные роли входило свыше двухсот актеров.
В середине 1970-х годов одним из основных претендентов на роль "Макса" или "Лапши" был Жерар Депардье, который пообещал в случае необходимости выработать у себя американский акцент.
Одним из претендентов на роль "Макса" был друг Роберта Де Ниро Джо Пеши. После неудачной пробы Джо, режиссер предложил ему выбрать любую роль в фильме, какая только ему понравится - так Джо Пеши сыграл Фрэнки Манольди (в сценарии эта роль была достаточно большой, а в картине остались только пару эпизодов).
В ходе подготовки к роли Роберт Де Ниро попросил о личной встрече со знаменитым криминальным боссом Мейером Лански, на образ которого он ориентировался. Но, в этой встрече ему было отказано.
Мейер Лански / Meyer Lansky, первоначальная фамилия Сухомлянский (4 июля 1902, Гродно - 15 января 1983, Майами-Бич) - известен как "бухгалтер мафии", один из лидеров американской организованной преступности, наряду со своим другом и партнером Чарльзом "Лаки" Лучано сыграл важную роль в создании "Национального преступного синдиката". На протяжении десятилетий считался одним из самых влиятельных людей в стране. Подробнее в Википедии - .
На роль Кэрол претендовала Клаудия Кардинале (Claudia Cardinale), однако, режиссер предпочел ей Тьюсдей Уэлд.
Роль юной Деборы стала кинодебютом 14-летней модели Дженнифер Коннелли (Jennifer Connelly). Уже в следующем году она сыграла главную роль в фильме «Феномен» режиссера Дарио Ардженто, а 17 лет спустя завоевала «Оскар» в номинации «Лучшая актриса второго плана» («Игры разума», 2001).
Режиссер снял в фильме одну из двух своих дочерей - Франческу Леоне (эпизодическая роль подруги Дэвида Бейли; в титрах не указана). Ее можно увидеть в самом конце картины.
Джеймс Вудс рассказывал, что Де Ниро предложил ему "обзавестись" ослепительно-белыми зубами, которые бы символизировали богатство и респектабельность Максимилиана Берковича. Продюсеры отказались оплачивать связанные с этим расходы, и Де Ниро взял их на себя.
В финале "Макса" сбрасывают в бак мусоровоза. В этой сцене играет не Вудс, а дублер, загримированный под него.
Филип Штайн по кличке "Косой", постоянно играет на флейте Пана. Это отсылка к герою Чарльза Бронсона из другого фильма Леоне - «Однажды на Диком Западе» (1968), который тоже постоянно играл, но только на губной гармошке.
Трит Уильямс играет персонажа по имени Джеймс Конуэй О'Доннэлл. В фильме «Славные парни» (1990) героя Роберта Де Ниро также зовут Джеймс Конуэй.
Саундтрек: 1. Once Upon A Time In America; 2. Poverty; 3. Deborahs Theme (вокал: Edda Dell'Orso); 4. Childhood Memories (флейта Пана: Gheorghe Zamfir); 5. Amapola; 6. Friends; 7. Prohibition Dirge; 8. Cockeyes Song (вокал: Edda Dell'Orso, флейта Пана: Gheorghe Zamfir); 9. Amapola (Part II); 10. Childhood Poverty; 11. Photographic Memories; 12. Friends; 13. Friendship And Love (вокал: Edda Dell'Orso); 14. Speakeasy; 15. Deborahs Theme Amapola; 16. Suite From Once Upon A Time In America; 17. Poverty (Temp Version); 18. Unused Theme; 19. Unused Theme (Version 2).
Слушать альбом - .
Кадры фильма; кадры со съемок: ; ; .
Съемочный период: 14 июня 1982 - 22 апреля 1983.
Место съемок: США - Нью-Йорк (Нью-Йорк); Хобокен, Спринг Лейк (Нью-Джерси); Сент-Питерсберг (Флорида); Канада - Монреаль, Луизвиль (Квебек); Италия - Венеция, Рим (студия); Франция - Париж.
Отель, в который разбогатевший "Лапша" пригласил Дебору, снимался в Венеции. При этом дорога, по которой они возвращались домой, находится через океан - на побережье Нью-Джерси. Роль шофера сыграл продюсер фильма Арнон Мильчан.
Сцены на морском берегу Майами-Бич были сняты в городе Сент-Питерсберг на пляже отеля «Дон Сезар».
Сцена в баре, где юный "Лапша" и его дружки "чистят" посетителей, снималась в самом старом пивном заведении Нью-Йорка - баре МакСорли («McSorley's Alehouse», откр. в 1854 году) на пересечении 15-й Восточной улицы и 7-й Стрит возле площади Святого Марка. Однако, фасад здания, из которого выходят юные бандиты, не соответствует оригинальному.
Транспортные средства, показанные в картине - .
Бюджет: $30,000,000.
Поначалу Серджио Леоне хотел выпустить свою картину в виде двух трехчасовых серий, но киностудия не оценила этой идеи. 10-ти часовой отснятый материал после монтажа был урезан до 6 часов.
Фильм снят сферической оптикой на стандартной кинопленке 35-мм в кашетированном формате с соотношением сторон кадра 1.85 : 1. Прокатные фильмокопии отпечатаны контактным способом с таким же соотношением сторон.
Единственная картина Леоне с соотношением сторон 1.85 : 1. У остальных - 2.35 : 1.
Джеймс Хейден (роль Патрика по кличке "Простак") скончался незадолго до премьеры.
Премьера в США - 17 февраля 1984 (Нью-Йорк, Бостон); в Европе - май 1984 (Каннский кинофестиваль).
Слоганы: «As boys, they said they would die for each other. As men, they did»; «As boys, they made a pact to share their fortunes, their loves, their lives. As men, they shared a dream to rise from poverty to power. Forging an empire built on greed, violence and betrayal, their dream would end as a mystery that refuse to die»; «Crime, passion and lust for power - Sergio Leone's explosive saga of gangland America» (Австралия); «As boys, they made a pact to share their fortunes, their loves, their lives. As men, they shared a dream to rise from poverty to power. Their story is now a "once upon a time" motion picture experience» (Австралия); «Sergio Leone's three-hour, forty-minute epic masterpiece starring Robert de Niro» (Австралия).
Итальянское название картины - «C'era una volta in America».
Для проката в США фильм был еще раз урезан до 139 минут, причем все сцены были перемонтированы компанией Алана Ладда (Alan Ladd, Jr.) в хронологическом порядке, что убило замысел режиссера и рассеяло содержательно важную для фильма ауру неопределенности. В эту версию не вошли ни встреча постаревших "Лапши" и Деборы, ни гибель "Макса" в мусорной машине. Эмоциональная составляющая уступила место смакованию насилия. В этой версии фильм провалился в прокате и получил разгромные отзывы в прессе. Эпическая поэма алчности и насилия была перемолота в невразумительное месиво, лишенное фактуры, атмосферы, чувства времени и всякого смысла", - прокомментировал произошедшее Роджер Эберт.
Леоне был настолько возмущен тем, что произошло с его детищем, что до конца жизни отошел от кинопроизводства. "Трагедия фильма в том, что его уничтожат в той стране, для которой он в первую очередь предназначался", - сетовал режиссер летом 1984 года. - "Но вы знаете прокатчиков, и Ладд не худший из них. Один прокатчик с Ближнего Востока сказал, что готов купить фильм при условии, что мы вырежем все сцены с евреями!".
Последний фильм Серджио Леоне не сразу нашел своего зрителя. Многих отталкивали продолжительность хронометража, сцены насилия, отсутствие положительных персонажей, режиссерский пессимизм. Несмотря на свойственный фильмам Леоне эпический замах, «Однажды в Америке» заканчивается на камерной, элегической ноте. "Это очень горький фильм, - признавался режиссер, - жизнь главного героя оканчивается катастрофой".
По мнению редакции еженедельника Time Out, "эмоциональное ядро фильма - мрачная элегия о человеке, которого перемалывает время и который в конце не испытывает ничего, кроме бессильной печали".
В 1984 году Ричард Корлисс предупреждал читателей журнала Time: "Это в конечном счете европейский артхаус, от которого не стоит ожидать реактивности голливудского болида".
По мнению же Дэйва Кера (Chicago Reader), сила фильма как раз в том, что он не замыкается в оболочке высокого искусства, а занимает и развлекает зрителя не хуже Голливуда. Сцена за сценой 4-часового фильма построены так, чтобы производить на зрителя максимальный эмоциональный эффект: "Каждый жест непосредствен и вместе с тем отпечатан в вечности", - пишет Кер.
Прокат фильма в СССР стал возможен только на исходе перестройки. Премьера в Москве состоялась в декабре 1989 года. Сцены были перемонтированы в хронологическом порядке. Синхронный перевод выполнен на студии «Ленфильм», текст читал Олег Борисов. В советских кинотеатрах фильм шел раздельно, в трех частях. Первую серию (о событиях 1920-х) посмотрели 27,6 млн зрителей, вторую (о событиях 1930-х) - 26,6 млн, третью (о событиях 1960-х) - 23,1 млн человек.
7 апреля 2011 года «Синематека Болоньи» объявила, что начала работу над цифровой реставрацией шедевра Серджио Леоне «Однажды в Америке», к которому она собирается добавить не менее 40 минут дополнительного времени. Работа будет вестись совместно с детьми режиссера (Андреа и Рафаэлла Леоне), которые приобрели права на картину у продюсера Арнона Мильчана.
Режиссерская расширенная версия фильма продолжительностью 259 минут была представлена 18 мая 2012 года Робертом Де Ниро и Элизабет МакГоверн на Каннском фестивале. В Италии 4 сентября 2012 года эта версия была выпущена на Blu-Ray.
Сравнение версий картины (англ.): ; .
Сновидческий аспект. Серджио Леоне: "Существенны для фильма время и годы. Тут меня больше интересует нереалистичное и иносказательное. Самое важное - ощущение галлюцинации, путешествия во сне, порожденное опиумом, с которого начинается и которым заканчивается фильм". Осознание собственной вины в гибели друзей гнетет героя Де Ниро на протяжении десятилетий - пока он не понимает, что был не предателем, а преданным, не преступником, а жертвой. Режиссерская хитрость в том, что опиумный туман ставит под сомнение такую развязку. Как отмечает Роджер Эберт, все происходящее на экране может быть трактовано как опиумная греза, кошмар или воспоминание. Блаженная улыбка главного героя в последнем кадре оставляет вероятность того, что во время опиумной грезы он смоделировал такую картину будущего, которая освобождает его от груза вины за смерть лучшего друга и изнасилование той женщины, которую он любил. Леоне отмечал, что опиум чаще порождает грезы о будущем, чем воспоминания о былом. В интервью он признает, что "фильм может представлять то, что возникает в воображении героя под действием наркотика". При этом оба чтения - буквальное и сновидческое - в равной степени возможны: "Я говорю и да и нет разом", - замечал по этому поводу режиссер. Серджио Леоне: "Сдав своих друзей в 1933 году, "Лапша" погиб и морально, и физически. То, что его греза не всегда правдоподобна, меня не волнует. Для меня и реальность - сновидение. […] Это позволяет мне, европейцу, оказаться внутри американского мифа. Пока "Лапша" мечтает о том, как бы могла сложиться его жизнь, пока он представляет себе будущее, у меня, у европейца, появляется возможность грезить американскими мифами. И это идеальное сочетание. Мы идем рука об руку: "Лапша" со своей грезой и я со своей. Будто одна песня накладывается на другую. Для меня "Лапша" не покидает 1930-х. Все остальное ему снится. Весь фильм - это опиумная греза "Лапша", сквозь которую я воскрешаю призраки кино и американских мифов".
Киноляпы: 1. В сцене, где Лапша впервые оказывается в Ист-Сайде 1968 года, на заднем плане появляется автомобиль «Plymouth Valiant Duster», выпускавшийся только с 1970. 2. На вокзале, когда Лапша провожает Дебору, можно увидеть французский состав «SNCF» (Societe Nationale des Chemins de fer Francais - Национальная компания французских железных дорог). А все дело в том, что эпизод снимали во Франции. 3. В эпизоде, когда Лапша насилует Дебору, ее чулки меняют цвет: в начале чулки коричневые, затем черные и в конце опять коричневые. 4. Когда Лапша и Кэрол обсуждают шансы Макса ограбить «Национальный резервный банк» на фоне оного, лобовое стекло автомобиля, от кадра к кадру, меняет высоту подъема.
Сайт, посвященный фильму (англ.) - .
Фан-сайт фильма (англ.) - .
Стр. фильма на сайте Rotten Tomatoes (англ.) - .
Картина входит во многие престижные списки: «The 1001 Movies You Must See Before You Die»; «1000 фильмов, которые нужно посмотреть, прежде чем умереть» по версии газеты Guardian; «500 лучших фильмов» по версии журнала Empire; «100 лучших фильмов» по версии журнала Cahiers du cinema; «They Shoot Pictures, Don't They?»; «Лучшие фильмы всех времен» по версии издания Sight & Sound; «Рекомендации ВГИКа» и другие.
Рецензии (англ.): Роджера Эберта - ; New York Times - ; Empire - ; PopMatters - , ; DVD Verdict - , ; DVD Times / Digital Fix - ; Christian Science Monitor - ; - ; People Magazine - ; RadioTimes - ; Chicago Reader - ; Variety - ; DVD Movie Guide - ; Total Film - ; Slant Magazine - ; Э. Леви - ; eFilmCritic - ; AllMovie - ; At-A-Glance - ; Movie Reviews UK - ; Combustible Celluloid - ; A.V. Club - ; Filmcritic - ; TV Guide - ; Time Out - , ; Movie-Vault - ; Antagony & Ecstasy - ; Daily Film Dose - ; Cinemania - .
Серджио Леоне (Серджо Леоне) / Sergio Leone (3 января 1929, Рим - 30 апреля 1989, Рим) - итальянский режиссер, сценарист, продюсер. Известен как один из основателей жанра "спагетти-вестерн". Родился в кинематографической семье. Его отец Винченцо Леоне был режиссером (снимал фильмы под псевдонимом Роберто Роберти), мать Биче Валериан - актрисой. Подробнее в Википедии - .
Александр Федоров, 1991. «Серджио Леоне» - .
Иван Денисов . «Серджо Леоне - король итальянского кино» - .
С. Леоне на сайте «Senses of Cinema» (англ.) - .
Гарри Грей / Harry Grey, настоящее имя Гершель Голдберг (2 ноября 1901, Одесса - октябрь 1980, Нью-Йорк) - американский писатель. Подробнее в Википедии (англ.) - .
Тонино Делли Колли / Tonino Delli Colli (20 ноября 1922, Рим - 16 августа 2005, Рим) - итальянский кинооператор. Начал работать в кино еще подростком в 1938 году. В 1952 году снял первый итальянский цветной фильм «Тото в цвете» (реж. Стено). Делли Колли за свою жизнь снял более 130-ти фильмов. Работал с такими режиссерами, как Серджио Леоне, Федерико Феллини, Роман Поланский и Пьер Паоло Пазолини. Делли Колли закончил свою карьеру в конце 1997 года картиной «Жизнь прекрасна» (реж. Роберто Бениньи). "Ты должен знать солнце и море, цвета и контрасты, - сказал он однажды о своей профессии. - Мы, итальянцы, в этом мастера". Стр. на сайте IMDb - .
Эннио Морриконе / Ennio Morricone (род. 10 ноября 1928, Рим) - выдающийся итальянский композитор, аранжировщик и дирижер. В основном пишет музыку для кино и телевидения. Великий офицер ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой». Лауреат премии «Оскар» 2007 года за выдающиеся заслуги в кинематографе, восьмикратный лауреат национальной кинопремии Италии «Давид ди Донателло» за лучшую музыку к фильму. Подробнее в Википедии - .
Роберт Де Ниро / Robert De Niro (17 августа 1943 года, Нью-Йорк) - американский актер, режиссер и продюсер. Обладатель премий «Золотой глобус» (1981 и 2011 годы) и «Оскар» (1975 (первый актер в истории кинематографа, получивший его за роль не на английском языке) и 1981 годы). Подробнее в Википедии - .
Джеймс Вудс / James Woods (род. 18 апреля 1947, Вернал) - американский актер кино и телевидения. Подробнее в Википедии (англ.) - .
Элизабет МакГоверн / Elizabeth McGovern (род. 18 июля 1961, Эванстон) - американская актриса. Подробнее в Википедии - .
Тьюсдей Уэлд / Tuesday Weld (род. 27 августа 1943, Нью-Йорк) - американская актриса. Подробнее в Википедии - .

Фильм построен как переплетение трех временных (1920-е, 1930-е и 1960-е годы) и двух смысловых сюжетных линий. Главной можно считать линию 60-х годов. Главный герой Дэвид Ааронсон по прозвищу "Лапша", когда-то гангстер и бутлегер, а ныне пожилой человек без определенных занятий, в течение 35 лет, прятавшийся от своего преступного прошлого, приезжает в Нью-Йорк. "Лапша" узнал, что хотя он и тщательно скрывался много лет, его существование больше не секрет. Он получает сообщение от неизвестного о новом заказе, который ему предстоит выполнить. Попав в родной квартал, "Лапша" сталкивается со своим прошлым, бар "Толстяка Мо", предметы в доме - все напоминает ему о пережитом. Память переносит "Лапшу" в 20-е и 30-е годы. А начинал он в банде подростков промышлявших в еврейском квартале Нью-Йорка. 1920-е, "Лапша" Дэвид Ааронсон, "Простак" Патси Голдберг, "Косой" Филип Штейн, Доминик, и позже присоединившийся к ним "Макс" Максимилиан Беркович - занимались мелким воровством и грабежом. Ребятам примерно 14-15 лет, но они проявляют недетскую сноровку и сообразительность, сначала подчинив полицейского контролирующего квартал и позже начиная выполнять поручения взрослых преступников. В тот момент, когда они получают первый серьезный куш, путь "Лапши" и "Макса" пересекается с их давним непримиримым конкурентом - юным преступным "авторитетом" Багси. В результате перестрелки Багси убивает самого младшего члена банды Доминика. В ответ на это "Лапша" убивает Багси, а заодно и пытавшегося его задержать офицера полиции, и попадает в тюрьму примерно на 10 лет. Когда "Лапша" выходит из тюрьмы начинается новое время 30-х годов. Вся его старая банда преуспевает - они содержат подпольное питейное заведение, процветающее в условиях "сухого закона". "Лапша" активно включается в преступную деятельность. Постепенно они начинают заниматься все более серьезными делами, связанными с убийствами и аферами с драгоценностями. Банду "Лапши" и "Макса" используют политики в противостоянии между профсоюзом и боссами сталелитейного концерна. "Лапша" против вмешательства в политику и крупномасштабную организованную преступность, на этой почве у него возникает первая большая размолвка в "Максом", которого, в противоположность, роль простого гангстера давно не устраивает. "Макс": От тебя всю жизнь будет нести улицей. "Лапша": А мне нравится запах улицы. Он прочищает легкие и у меня от него стоит. Следующая размолвка была связана с тем, что "Максу" пришла идея ограбить Федеральный Резервный банк. Времена "сухого закона" заканчивались, и пора было думать о других возможностях заработать. "Лапша" понимает, что осуществить такое масштабное преступление им не по силам, но "Макс" и слышать ничего не хочет. Понимая, что "Макс" не отступит, "Лапша" решает сдать своих друзей полиции в тот момент, когда они будут перевозить очередную партию спиртного. Таким способом он надеялся спасти их от самоубийственной попытки ограбления банка. "Лапша" звонит в полицию от имени неизвестного доброжелателя и рассказывает о попытке перевоза спиртного. На следующий день в СМИ появляется сообщение о том что "Простак", "Косой" и "Макс" погибли в ходе перестрелки с полицией. Правда, тела погибших обгорели так, что опознать их не было возможности. Оставшиеся в живых другие члены бывшей мафиозной группировки начинают преследовать "Лапшу" пытаясь убить его. Скрываясь от них "Лапша" прячется в курильне опиума, а потом вообще исчезает из Нью-Йорка на 35 лет. 1960-е: Возвращаясь от своих воспоминаний к действительности "Лапша" посещает вокзал и старую ячейку в багажном отделении, где еще с 20-х годов они хранили свой "общак". В ячейке он обнаруживает старый чемодан с крупной суммой денег. "Лапша" находит заказчика - некоего секретаря Бейли и приходит к нему домой. Секретарь Бейли выглядит, как постаревший "Макс", однако явно в этом не признается. Понятно, что "Макс", каким то образом выжил, фальсифицировав свою смерть в 30-х. Секретарь Бейли находится под следствием по делу о коррупции. Разговаривают они как незнакомые люди. "Макс"-Бейли просит "Лапшу" пристрелить его, гарантируя полную анонимность преступления. "Лапша" отказывается, давая понять "Максу", что утекло слишком много воды, и им нет смысла сводить счеты друг с другом. Тогда секретарь покидает дом через черный выход и уезжает на машине отвозящей мусор. Можно предположить, что он кончает жизнь самоубийством. Другая параллельная сюжетная линия это романтические взаимоотношения "Лапши" и Деборы Джелли, сестры "Толстяка Мо", которая берет начало еще в их детстве. Будучи подростком "Лапша" безуспешно пытался ухаживать за Деборой, но отношения их не сложились. Прошло много лет, Дебора исполнила свою мечту и стала знаменитой актрисой, а "Лапша" - матерым гангстером, но они так и не смогли найти общий язык, хотя питают друг к другу очень теплые и глубокие чувства. Хотя "Лапша" и искал близости у других женщин, Дебору заменить ему никто не мог. "Макс" еще в молодости часто подкалывал "Лапшу", что он не умеет находить взаимопонимание с женщинами, и что это в результате мешает их бизнесу. Во время посещения дома секретаря Бейли "Лапша" обнаруживает что Дебора все эти годы жила с "Максом"-Бейли и родила ему сына. Фильм заканчивается последним флэшбэком, возвращая к начальной сцене в 30-е годы. Скрываясь от преследователей "Лапша" заходит в курильню опиума, затягивается и отключается с счастливой улыбкой на лице.

Эпическая гангстерская сага в стиле ретро о становлении и закате еврейской мафии в Нью-Йорке. Итальянский режиссер Серджио Леоне (недавно умерший мастер спагетти-вестернов) десять лет вынашивал постановку, которая обошлась в 30 миллионов долларов, великолепно прочувствовал жанр и снял на редкость длинную, но и на редкость удачную картину. Европейский вариант включает в себя сцены насилия и жестокости, которые отсутствуют в американском варианте. (Иванов М.)

Пятичасовая гангстерская сага не поддается никакой жанровой классификации. Это и криминальная трагедия, и историческая драма о становлении в ХХ веке Америки, от уличных банд из иммигрантских гетто до коррумпированной вашингтонской администрации конца 1960-х годов. Это и притча о дружбе, безумии, бессмертной любви и предательстве, и размышление о самой природе времени. А может быть, "Однажды в Америке" - всего лишь галлюцинация, опиумный сон Нудля, который на самом деле погибает от рук киллеров еще в первых эпизодах, а все, что связано с его возвращением после 35-летнего отсутствия,- лишь наркотическая греза. Недаром Леоне прозрачно намекал в своих интервью, что опиум - это единственный ... наркотик, который позволяет грезить о будущем. (Михаил Трофименков)

В Нью-Йорке в 1920-е годы росли-подрастали маленькие еврейские разбойники Лапша и Макс, чтобы спустя пятьдесят лет тюрем, краж, сожженных лотков, чердачных шлюх, шантажа, сухого закона и мокрых дел превратиться один в большого подлеца с грустными глазами (Вудс), а другой - в подлеца поменьше, но с глазами погрустнее (Де Ниро). Почти четыре часа экранного времени были посвящены исключительно тому, как своевольный душегуб в разные годы постигал грамматику жизни, делая особые успехи в изучении глаголов совершенного вида: убить, украсть, изнасиловать, избить, предать, обкуриться. Общая пулевая, ножевая и кулачная жесткость фильма мешала взять верх трогательным сантиментам касательно детства с раздевающейся в пустом зале ... девочкой. И одновременно сочный ребяческий восторг в глазах Де Ниро превращал любой окровавленный криминал в разновидность затянувшейся уличной забавы. Предсмертный гангстерский эпос Серджо Леоне, непринужденно жонглирующий целыми эпохами при помощи тарелочки фрисби, был снят про жестоко заигравшегося человека, этакого Вечного жида преступного мира. Того, что в результате навсегда завис под музыку Эннио Морриконе между жизнью и смертью с идиотской опиумной ухмылкой на точеной физиономии. (Максим Семеляк)

Итоговой работой знаменитого итальянского режиссера Серджо Леоне (1929-1989) стал фильм-роман "Однажды в Америке", словно подводящий черту под гангстерскими сагами американского кино. В этой картине изначальна заложена возможность ее прочтения на разный уровнях восприятия. В этой драме, рассказывающей о судьбе мальчишек из еврейского квартала Нью-Йорка, ставших гангстерами, Де Ниро блистательно сыграл одного из них - Нудлса, в котором криминальный бизнес год за годом вытеснял человеческое. Недаром самые волнующие сцены фильма - воспоминания героя о своем далеком детстве, где были верная дружба, первая любовь и, несмотря ни на что, - радость жизни. Эпизоды, связанные с детстсвом главных героев, построены в фильме так, ... что едва ли не каждый зритель легко может спроецировать их на сою жизнь. А уйти в путешествие по волнам памяти детства помогает чарующая музыка постоянного композитора Леоне - Эннио Морриконе, который написал для фильма целую симфонию. Где пронзительная печаль сменяется тревожными аккордами ожидания. А чувственная лирика - томительными мотивами безысходности и невозвратимости утраты... Кому-то, наверное, фильм "Однажды в Америке" показался изысканной ретростилизацией под "Крестного отца". Кому-то боевиком, поставленным по зрелищным канонам, - с выстрелами, драками, кровью и любовью. Кому-то - печальным философским размышлением о невозможности счастья, во имя которого веловек вольно или невольно переступает через вечные заповеди. (Александр Федоров)

Одна из самых известных «гангстерских саг», ставшая последним шедевром приглашенного в Голливуд итальянца С. Леоне. Прочитав автобиографический роман Д. Ааронсона еще в середине 60-х, Леоне долго вынашивал замысел его экранизации, но свой шанс получил лишь двадцать лет спустя благодаря продюсеру А. Милчэну. В результате родилась почти 4-часовая многофигурная эпопея с разветвленной сюжетной структурой и «флэшбэками» (отъездами в прошлое). Стержнем сюжета стала судьба гангстера по кличке «Нудлз» (Р. Де Ниро), еще в юности совершившего убийство (в 20-е), затем промышлявшего грабежами и рэкетом (в 30-е), а еще через тридцать лет получившего предложение о новом «деле». В сравнении с «Крестным отцом» Ф. Копполы, ... гангстерская среда в фильме Леоне выглядит более плебейской, «местечковой» - и одновременно более жестокой. Начав свой криминальный путь в подростковой банде из еврейского гетто вместе с «Максом» (Д. Вудс), «Пэтси» (Д. Хейден) и «Тараканьим Глазом» (У. Форсайт), Нудлз затем подставляет своих друзей под облаву, где они гибнут под выстрелами. Во время ограбления ювелирной лавки он насилует работающую там секретаршу. Еще более жестокому изнасилованию подвергается объект юношеской страсти Нудлза - актриса Дебора (Э. Макговерн), отвергшая предложение выйти за него замуж… Через много лет Нудлз вновь встречает Дебору, теперь уже бродвейскую «звезду» и подругу сенатора Бейли, который на поверку оказывается не кем иным, как инсценировавшим свою смерть Максом. Уличенный в коррупции, Макс желает свести счеты с жизнью, для чего и приглашает старого друга Нудлза. Работая в союзе с крупными мастерами, настоящими профессионалами (от исполнителя главной роли Де Ниро до композитора Морриконе), Леоне удалось создать «крепкий», стилистически единый фильм, где уместными оказались и акцентированные элементы жестокости, и ретро-антураж, и сложная сюжетная структура. Для американского проката картина, однако, была перемонтирована и сокращена на 50 минут, после чего, по выражению критиков, на экран вышел «убитый фильм». (Дмитрий Караваев)

[...] Шедевр, вершина жанра. Можно восхищаться фильмами Копполы, Хокса или Уэллмэна, но два столпа гангстерского кино в мире - это «Бои без чести и жалости» Киндзи Фукасаку и «Однажды в Америке». Еврейская мафия не так часто попадала на экран, хотя вообще-то организованная преступность США создавалась ирландцами и евреями, а не итальянцами. Но вот итальянцы более шумные, кинематографичные, легче в стереотипы вписываются, так что про них и снимать проще. Хотя не только в новизне подхода дело. Леоне создал идеальный фильм, где есть все. Держащий в напряжении сюжет, тщательно проработанный исторический фон, выверенный визуальный ряд (Делли Колли для каждого временного периода избрал ... свою цветовую гамму), гениальная музыка Морриконе, отличные актерские работы. К тому же Леоне напомнил о своей любви к сюрреалистическому искусству загадочным финалом, который сам не объяснял, и который до сих пор вызывает массу толкований. По сюжету пожилой гангстер по кличке Лапша (Де Ниро) вспоминает о событиях, приведших его и нескольких друзей восхождению в преступном мире, а потом и к неизбежному падению ("постепенный флэшбэк" доведен Леоне до совершенства). Тогда, в 30-е друзья Лапши вроде бы погибли по его вине. Но сейчас, в 60-е, выясняется, что все не так уж просто и что погибли не все, а виноват не столько Лапша, сколько его друг Макс (Вудс) и любимая женщина Дебора (Макговерн). Эпическая сага Леоне напоминает нам о традиции гангстерского кино с его одинокими аутсайдерами, выбравшими неверный путь и поплатившимися за это, деромантизирует преступность и вскрывает связь политики, бизнеса и криминала, но, наверное, в памяти остается не это. Остается интонация разочарования и крушения иллюзий. Не только богатство и успех, но и любовь, дружба, преданность - все оказывается иллюзией. Оттого и цепляется герой за воспоминания, возвращая моменты, когда все казалось ясным и надежным. Словно пытается остановить время (вспоминаете "На несколько долларов больше"?). И так ли уж важно, что мы читаем в финале - погиб ли странный и похожий на Макса прохожий, исчез из сознания Лапши или все увиденное было лишь галлюцинацией обкурившегося гашишем героя? В жизни все умирает, исчезает из памяти или оказывается иллюзией, как наркотическая галлюцинация. [...] (Иван Денисов)

Путеводитель по Великой Депрессии. «Однажды в Америке» - гангстерская сага эпических масштабов, более чем удачная попытка взглянуть на один из самых захватывающих пластов американской истории глазами отпетых уголовников. В картине «Однажды в Америке» прослеживается судьба группы еврейских гангстеров в Нью-Йорке от самого их детства через суровые времена Великой Депрессии и до их встречи 35 лет спустя. Всего на главные роли пробовались более 200 актеров, однако Леоне отобрал лучших из лучших, типажей, попадающих в яблочко: Роберта Де Ниро, Джеймса Вудса, Джо Пеши, Берта Янга, Уильяма Форсайта и других. Кстати, именно в «Однажды в Америке» дебютировала 14-летняя Дженнифер Коннелли. Через год она ... сыграла весьма непростую роль у Дарио Ардженто в мистическом ужастике «Феномен», после чего ее карьера стремительно пошла на взлет. Картина Серджио Леоне стала эталоном гангстерского кино наряду с трилогией Фрэнсиса Форда Копполы «Крестный отец». По мнению синефильского журнала Cahiers du cinema, фильм занял 89-е место в списке ста самых важных фильмов мирового кинематографа. Режиссер и автор саундтрека Эннио Морриконе были номинированы на «Золотой глобус», а сама картина стала культовой в среде киноманов. Впрочем, кассовыми сборами «Однажды в Америке» похвастаться не может. Затраты на производство фильма в конечном итоге превысили сборы в 6 раз. Возможно, этому виной чудовищный хронометраж картины - 229 минут. В американских кинотеатрах полную версию в те времена не показывали, так как считалось, что зрители просто не пойдут на столь долгий фильм. Режиссеру пришлось сократить фильм до 139 минут, убрав по настоянию цензоров из картины все жестокие сцены. Более гуманно с фильмом обошлись в советском прокате. В 1989 году «Однажды в Америке» появился на экранах советских кинотеатров в три приема: причем, по статистике, первую серию посмотрели 27,6 миллионов зрителей, вторую - 26,6 миллионов, а третью - 23,1 миллиона человек. О первоначальных наполеоновских планах Леоне говорит тот факт, что в ходе работы над фильмом 10-часовой отснятый материал был урезан до 6 часов, а поначалу Серджио Леоне хотел выпустить свою картину в виде двух трехчасовых серий, но киностудия, к нашему теперешнему сожалению, почему-то не оценила подобной гигантомании. (Денис Шлянцев)

Дальние перспективы, замкнутое пространство без выходов, известная театральная стилистика - это Серджио Леоне. Он проходит по линии хохочущий трагик в кино. Так, знаете ли смешно, что хуже некуда. Собственно об этом у него и фильмы, что хреново у нас все складывается, ребята (у нас, это у НАС, у человечества, то бишь) Как-то, где-то, что-то пропустили. Убиваем другу друга, не любовью занимаемся, а женщин насилуем, не о жизни мечтаем, а о власти. И сказочный зачин тоже не случайно - «Однажды в Америке». Однажды, в тридевятом царстве государстве жили старик со старухой, т.е. не старик со старухой, а четыре преступного вида юноши ... из еврейского квартала Нью-Йорка. Персонажи Серджио Леоне наверняка знают только одну вещь, что единственная гарантия, которую ты получаешь в этом мире - это гарантия умереть. Все остальное - объект для переговоров. И успех, и рождение ребенка, и любовь, и деньги... А со смертью - единственный вопрос, насколько быстро. Не очень весело. Тот факт, что все уже решено до нас, превращает жизнь в пьесу, с вездесущими драматургом и режиссером, которые есть но их не видно. Отсюда и условность декораций, их театральность, на которых происходит история. Район не район, а постановочный павильон киностудии, дальний план моста - словно увеличенная фотокарточка. И даже море, этот верный спутник ищущих метафоры свободы, тоже сомнительное, вроде все в порядке, а присмотришься, ласточки то картонные небось. Поэтому главные действующие лица фанатически одержимы идеей выйти из театральных декораций, попробовать найти дырку в стене, либо потайной ход, о котором никто не знает, либо получить деньги и уехать из района. Но право что-либо менять есть только у авторов, герои же выходят из декораций всего лишь в другие декорации. Да и гангстеры у Леоне тоже какие-то не ортодоксальные. Не мясистые, без итальянского акцента, перед тем как выпить, говорят «лехаим», разве что кип не носят. Также еще присутствует таинственное слово «они». «Они» не дадут Максу жить, после того как он прогорел, «они» зарабатывают во время запрета алкоголя, а также после его отмены. Победители известны еще до начала игр, что делает фильм еще более грустным. Мальчики собрались на вершину и в пути они не собираются разбираться в средствах, а вершины не будет. Ее нету, есть только мираж благосостояния, который может размыть даже дружбу. Все условно в нашей жизни. Но Леоне художник не жестокий, для него есть выход, и он его показывает зрителю. Все условно в нашей жизни, кроме личной памяти. Память о дружбе, о любви, о детстве. Она даст нам возможность прожить дольше, нежели тем, кто склонен забывать. «А фильм то собственно как?» - спросит читатель нерадивого рецензента. «А фильм - шедевр», - отвечу я Вам. (Евгений Белкинд)

У гангстерских фильмов существует четко ограниченная аудитория, которую с трудом понимают почитатели других жанров. Такие фильмы, как «Однажды в Америке», могут примирить любителей фильмов о городских бандитах с общей массой киноманов. Серджио Леоне всегда был склонен к философскому взгляду на мир, где властвуют потомки мистера Кольта. «Хороший, плохой, злой», например, можно вполне считать философской притчей, уровень которой вполне соответствует самым высоким искусствоведческим критериям. Однако «Однажды в Америке» - нечто большее, чем хорошо снятое кино с мудрыми мыслями и итоговыми обобщениями. Каким-то образом здесь Леоне смог дотянуться до человеческой души, которая у каждого из нас, при всем нашем разнообразии, на какие-то ... вещи реагирует одинаково. Джеймс Вудс сыграл здесь свою лучшую роль. Он, на мой взгляд, даже переплюнул Роберта Де Ниро. Эти две звезды играют двух еврейских гангстеров. Героя Вудса зовут Макс, Де Ниро играет парня по кличке Лапша. Они знакомятся в возрасте приблизительно 15 лет, и с тех пор становятся партнерами по незаконному отъему денег у сограждан. Но при этом между ними завязывается незримое соперничество - за лидерство в банде, за любовь. Этот конфликт и составляет суть сюжета. Он проходит через всю жизнь героев, которая складывается совсем не так, как можно было бы предположить в самом начале. И решается конфликт Лапши и Макса лишь в самом последнем кадре. Это был, наверное, первый трехчасовой фильм, просмотренный советским зрителем. Тем не менее, насколько помнится, никто не жаловался на то, что трудно было досидеть до конца. Мозоли на задницах, конечно, натирались, но ощущали их завороженные зрители лишь на следующее утро. Для оживления многочасового действия в арсенале кинематографа существует целый ряд приемов. Леоне прежде всего использует хронологическую дискретность - вначале героям уже под семьдесят, потом они переносятся в детство, потом, прерывая это, их отсылают к собственному тридцатилетию... Плавно скользя между временными отметками, сюжет приобретает необыкновенную динамичность, хотя по сути своей довольно размерен. Эти «куски» сюжета сшиваются в одно полотно при помощи волшебной музыки Эннио Мориконе, который в очередной раз проявил себя гением «коммерческой классики». Кроме того, части фильма объединяются предметами и местами обитания, которые выживают под натиском беспощадного времени. Ну и, разумеется, сквозные герои. Здесь, как и во всяком эпическом фильме, тянущемся сквозь десятилетия, не избежать натяжек. Когда Роберт де Ниро играет седого старика - в это еще верится. Когда он пытается изобразить двадцатилетнего паренька, его тридцатипятилетнюю сущность невозможно скрыть никакими гримерскими ухищрениями. Как говорили классики: «Судьба играет человеком, а человек играет на трубе». Постаревший Лапша, наверное, понял, что такое судьба и по каким правилам она играет. Досмотрев фильм до конца, вы получаете шанс понять это авансом, задолго до собственной старости. (Джон Сильвер)

Надо было обладать немалым мужеством, чтобы погрузиться в стихию гангстерского кинематографа после «Крестного отца», причем - одновременно с самим Копполой, параллельно творившим более условный «Клуб «Коттон». И поначалу работу Леоне воспринимали именно в сравнении с той великолепной сагой, а внушительная продолжительность отпугнула зрителей. И все же только режиссер-итальянец, свыше десятилетия адаптировавший (с 6 соавторами!) для экрана автобиографический роман Гарри Грея «Крыши», а не именитый итало-американец довел до предела заявленные мотивы. У Леоне - прошлое и настоящее не сравниваются, а противопоставляются. На смену служению дружбе и иным юношеским идеалам, пусть извращаемым суровой действительностью, пришел трезвый, циничный расчет. Вместо возвышенных чувств (не ... только любовь Дэвида к юной Элизабет, но даже первые познания плоти) - уже прискучившее вошедшим во вкус приятелям прожигание жизни. Главное же, взамен ощущения свободы и независимости, возводимых в базовый принцип («Лапша» напоминает о том Максу), - добровольно взятая на себя роль одного из многих, служащего в огромной корпорации, «винтика» в обезличенной, постоянно напоминающей о своем могуществе системе, которую не посчитаешь и «семьей». Леоне идет, пожалуй, дальше Копполы в социально-критическом анализе, исследуя процесс сращивания мафии с общественно-политическими институтами: от помощи профсоюзам в борьбе с коррумпированным шефом полиции до карьеры Макса, занявшего видный пост. Финал же полемичен по отношению не только к «Крестному отцу», но и - к шедеврам о гангстерах-одиночках (вроде двух версий «Лица со шрамом»), поскольку «Лапша» остается во всех смыслах живым. И, возможно, даже более любопытно рассмотреть картину в контексте творчества самого Леоне, на сей раз демифологизирующего не вестерн, а гангстерский фильм, схоже переводя тему из романтически-развлекательного в экзистенциальное русло. Наречие «однажды», уже во второй раз вынесенное в заголовок, подчеркивает вневременной характер рассказанной истории. При этом бросается в глаза эволюция мироощущения самого режиссера, от воспевания отчаянных авантюристов, как в «долларовой трилогии», и, напротив, саркастических выпадов в их адрес («Ложись, ублюдок!») пришедшего к осознанию ценности жизни в согласии прежде всего с самим собой, чему, в отличие от запутавшегося Берковица, отдает предпочтение Дэвид. Философски умиротворенное восприятие событий, будто бы имевших место в Бруклине, потрясающе передано в монтаже, отличных трэвеллингах и навязчивом музыкальном мотиве - новой вариации знакомой «пляски смерти» того же Морриконе. И, конечно, в восхитительной игре Де Ниро (построенной на контрасте с исполнением роли Макса Вудсом, тоже великолепным), давшего согласие на участие и в экранизации книги «900 дней», посвященной блокаде Ленинграда, - в следующем, так и не снятом из-за кончины режиссера фильме Леоне, который бы наверняка стал произведением, как минимум, не менее значительным. (Евгений Нефедов)

В далекие советские 80-е "Однажды в Америке" оказался одним из первых фильмов в домашней видеотеке моего отца, и, безусловно, одним из самых любимых и наиболее часто пересматриваемых. Пожалуй, наряду с этой лентой могу назвать только "Пролетая над гнездом кукушки" и еще пару-тройку фильмов. И это в то время, когда страна, помешавшаяся на всем западном, с упоением заглатывала второсортные боевики и дешевую эротику - все, что только попадется, без разбора. До сих пор не без гордости отмечаю поразительное чутье моего отца на хорошее кино. Не буду скрывать, что очень люблю эту картину. На мой взгляд, это гениальный фильм. По большому счету, ... на этом вполне можно было бы завершить рецензирование, рекомендовав всем прогулку до ближайшего видео-салона и искренне пожелав приятного просмотра. Даже если Вы уже видели "Однажды в Америке", с каждым разом удовольствие ничуть не убывает, верно? На то оно и Кино с большой буквы, а не одноразовая жвачка. А если не видели.… Впрочем, мне трудно представить себе поклонника кинематографа, дожившего до преклонных лет двадцати и ни разу не столкнувшегося с этим фильмом. Как бы то ни было, мне бы не хотелось называть нижеследующий текст рецензией. Рецензия подразумевает некоторую оценку фильма. Отлично, хорошо, не очень, не стоит смотреть, даже если совсем нечем заняться. Для меня "Однажды в Америке" выше любых оценок. Так что я намерена просто поделиться своим восприятием, некоторыми мыслями по поводу этого фильма. После всего вышесказанного описывать содержание как-то даже неловко. Однако соблюду формальности. Итак, сюжет. Нью-Йорк начала прошлого века. Мальчишки Лапша (Скотт Тайлер, затем Роберт Де Ниро) и Макс (Расти Джэйкобс, затем Джеймс Вудс) руководят подростковой бандой. Друзья долго не могут разобраться, кто из них больше подходит на роль лидера. А потом Лапша попадает за решетку и выходит лишь через много лет. Банда под предводительством Макса занимается бутлегерством. Дела идут более чем неплохо, пока отмена сухого закона не рушит весь бизнес. Макс для поправки финансового положения банды решает ограбить банк, но Лапше эта затея кажется бредовой и слишком рискованной. Чтобы спасти жизнь Макса и остальных членов банды, которых, по мнению Лапши, непременно должны убить во время ограбления банка, он закладывает всех полиции во время одного из последних рейдов за контрабандной выпивкой. Однако ситуация выходит из-под контроля, и в перестрелке Макс и еще двое членов банды погибают. А Лапша остается один на один с собственной совестью и воспоминаниями о прошлом. Лишь спустя тридцать с лишним лет, выясняется, что на самом деле произошло в ту ночь… Формальное изложение сюжетной линии фильма мало что дает для понимания его притягательности. Все равно, что пытаться передать словами очарование музыкального произведения. Фильмы на мафиозно-криминальную тематику легко становятся модными, даже культовыми, не побоюсь этого слова. "Крестный отец" не первое десятилетие бьет все рекорды по популярности среди зрителей, работы новоявленного кино-гуру Тарантино собирают восторженные отзывы критики и полные залы кинотеатров. В этих фильмах есть стиль, есть особый, неповторимый драйв и есть тема насилия, гипнотизирующая зрителя и никогда не теряющая привлекательности (увы!). Но не только это. Позвольте вернуться к "Однажды в Америке". Если бы в этом фильме не было ничего кроме кровавых разборок, живописания будней нью-йоркской мафии и прочих непременных атрибутов гангстерского боевика, он так и остался бы всего лишь гангстерским боевиком. Не из такого материала создаются великие фильмы. Леоне не гонится за зрелищностью. Динамичные и натуралистичные эпизоды не являются самодовлеющими в картине. Сцены фильма скомпонованы нелинейно, что "размывает" и значительно замедляет повествование. Развязка основной сюжетной интриги, в принципе, легко предугадывается. Это не экшн. Это фильм о человеческих взаимоотношениях, снятый с удивительной жизненностью. В центре внимания режиссера большая дружба, большая любовь, предательство героями друг друга, ревность. Здесь нет лубочной однозначности характеров и поступков, которыми так часто грешит Голливуд. Мир не делится на хороших и плохих, героев и злодеев. Все гораздо глубже и сложнее. Совсем как в жизни. Леоне не пытается читать мораль. Он просто наблюдает со стороны за своими героями, позволяя зрителю самому делать выводы. И эта картина заставляет задуматься. Просматривая "Однажды в Америке" заново, открываешь для себя какие-то психологические нюансы, пытаешься переосмыслить поведение героев, понять причины их поступков, докопаться до смысла. Фильм ускользает от однозначных трактовок, и в этом его бесспорная гениальность. Он как глубокий колодец, заглядывая в который каждый раз видишь новые переливы света и тени на воде, но не можешь добраться взглядом до дна. Не люблю говорить много и подробно об актерах, когда они не создают на экране ничего по настоящему интересного. Совсем другое дело, если актерская игра действительно выдающаяся, и во многом определяет весь фильм. "Однажды в Америке" - как раз такой случай. Без потрясающего воображение мастерства актеров картина бы просто не состоялась. Наибольшее внимание и самые многочисленные восторженные отзывы по традиции достаются Де Ниро. Он, бесспорно, хорош. Однако в "Однажды в Америке" он, в общем, создает довольно привычный для себя образ. Оду его таланту, применительно к этому фильму или какому-то другому, Вы легко найдете в любых материалах о кинематографе. А мне хотелось бы отдать должное игре Джеймса Вудса. На мой взгляд, именно его роль в фильме самая сложная, противоречивая, интересная. И как блестяще он с ней справляется! Неоднозначность и потрясающая глубина психологического образа, гамма эмоций, личное обаяние… Не хочу сказать, что Вудс переигрывает остальных актеров, но его Макс приковывает к себе все внимание и буквально не отпускает до конца фильма. Еще не могу не сказать об актерах, играющих героев в детстве. Пожалуй, они выглядят не хуже их взрослых коллег. В "детских" сценах проступает какая-то особая поэтичность повествования. Многие сцены давно стали классикой и живут уже как бы самостоятельной, отдельной от фильма жизнью. В них - юношеская неловкость героев и, вместе с тем, необъяснимая трогательность. Напоследок могу только еще раз повторить: посмотрите этот фильм. Если Вы еще его не видели - посмотрите обязательно. Если видели - все равно найдите время обратиться к нему еще раз. Возможно, Вам откроется что-то новое, незамеченное раньше. И в любом случае Вы получите удовольствие от Настоящего Кино. (Магия Кино)

Краткое изложение сюжета: Этот фильм - история дружбы. Этот фильм - диагноз эпохи. Но прежде всего - это история человека, родившегося в Америке в начале 20-го века - в эпоху «Регтайма» - парня по имени Дэвид Ааронсон, по прозвищу "Noodles". Все отечественные переводчики переводят слово "Noodles", как Лапша или Нудлз, но это не совсем верно. Дело в том что "Noodles" в начале 20-го века называли людей, умеющих складно соображать. А появилась, эта кличка не случайно, так как хитрых и умных не любят в криминальном мире, а когда кому-то стреляют в голову, мозги вылетают наружу и отдаленно напоминают лапшу. Видимо тогда ... то на просторах Нью-Йорка таким "не гигиеничным" образом, порешили нескольких умников. А после, всех трезво мыслящих стали называть "Noodles" - Лапша. Лапша, будучи обычным парнем, родившимся и взращенным в Ист-Сайде - еврейском гетто, где жили иммигранты выходцы из "божьего народа" познает жизнь - настоящую жизнь на улицах Нью-Йорка. Дэвид и его друзья детства - Макс, Доминик, Филип и Патрик еще детьми организовывают собственную банду, занимающеюся рэкетом и вымогательствами. А так же придумывают интересный способ доставки спиртного во время действия сухого закона. Потом Лапша вырастает, становится гангстером, но времена меняются. Эпоха маргиналов - бандитов с кольтами на перевес проходит, ее сменяют "новые времена". Максу не сидится на месте: он хочет грабить Национальный резервный банк, а Лапша альтруист - он еще доволен жизнью. Однако законы времени неумолимы: друзья убиты, девушка ушла, остались только грезы. Вскоре Дэвид Ааронсон бежит из Нью-Йорка, куда он и вернется через 35 лет, уже глубоким стариком, чтобы закончить последнее, не завершенное дело. Увы, даже в финале фильма так и не понятно - было ли все или быть может привиделось, а Лапшу похоронили там в опиумной курильне в 34-м, где все и началось. Рецензия: "Однажды в Америке" поставлен по мотивам биографической книги Гарри Грея (в жизни Гарри Гольдберга) - мелкого еврейского гангстера, который, отбывая срок тюрьме Синг - Синг написал роман, названый в аннотации биографическим. В 1953 году книга была издана и тут же произвела маленькую сенсацию. Хотя назвать ее биографической можно было лишь с натяжкой. Многие события в книге реальны, а некоторые, судя по всему, списаны с тех или иных гангстерских фильмов того времени. После выхода из тюрьмы Гольдберг специализировался на газетных статьях, радио и телепередачах о еврейских гангстерах Нью-Йорка 20-х-30-х годов. Помимо «Hoods», он написал биографию самого знаменитого еврейского гангстера Артура Флегенхаймера, более известного под кличкой «Голландец Шульц». Это произведение было экранизировано в 1961 году под названием "Portrait of a Mobster" с Виком Морроу в роли Шульца. При создании «Однажды в Америке» Леоне тесно общался с Гольдбергом, который в 70-е жил в затворничестве и умер незадолго до премьеры последнего фильма Серджио Леоне. Теперь стоит перейти к картине непосредственно. Как я уже говорил, это фильм о жизни. О жизни гангстеров, о их любви, их мечтах и их дружбе. Бесспорно, все это показано слишком сентиментально. Ведь во всех картинах о мафиози 30-20-х годов мы видим лишь осуждения этих людей. Леоне проник в их душу, осмыслил их поступки и объяснил, почему именно так, а не иначе сложилась их судьба. Здесь нет правых и виноватых - есть люди на фоне эпохи. Есть главные герои: «Лапша» и Макс - друзья на век, коллеги по "бригаде", соперники по жизни. Они дружат по настоящему, но эпоха меняется, Лапша не хочет меняться, а Макс алчен и у него нет принципов. Эти два человека как эталоны разных времен: Лапша, начала, а Макс середины 20-того века. Лапша честен, прямолинеен и задумчив. А Макс вспыльчив и надменен. Но фильм, несмотря на заявленную тему не скатывается в соцреализм. Леоне мастерски управляется в антураже 20-30-х и 60-х годов. Его рассказ, то небывало трогателен, то на удивление жесток. Детство героев, во многом аллюзия на школьные годы самого Леоне. Это и безденежью: отец Серджио - режиссер Роберто Роберти в 30-е не мог снимать кино из-за приверженности к левым взглядам и продавал домашний антиквариат, чтобы выжить. А во время войны, за мешок картошки отдавалась одежда и обувь. То и дело, в начале 40-х тишину нарушали массовые расстрелы на площадях Рима. Однако, для Леоне это было прекрасное время. Подпольная литература, которую читали мальчишки 30-х: Хэммет, Чандлер - романтика нуара. Ковбои и фильмы с Джоном Уэйном... И опять, возвращение в Америку-страну их мечты. О которой с таким трепетом и грустью снимал Леоне, во многом вкладывая мечту своего поколения в "Лапшу" - последнего романтика нашего жестокого мира. Но все-таки Лапша не был, потерянной душой. Дэвид Аронсон, был человеком, который любил как никто другой, который жил как никто другой. И знаете, глубоко в душе, я думаю, он был счастлив. Да, он сдал друзей полиции, но во имя благой цели, да он убивал, но иначе убили бы его. Лапша был личностью, поэтому он и прожил жизнь, так как прожил: ни хорошо, ни плохо. Он ее прожил ярко и это главное, поэтому ему не о чем сожалеть, и именно поэтому в конце фильма он улыбается. Каждый из нас живет в определенных рамках, а Лапша жил - так как жил. Он не побоялся отомстить за друга, он пошел на все, чтобы спасти товарищей, он познал любовь, и главное познал истину и настоящую жизнь. Наверное не последнее место в фильме занимает именно любовь. Дэвид с самого детства любит Дебору. Он проносит эту любовь через всю жизнь. Увы, его чувства безответны, Дебора предпочитает карьеру, нежели любовь гангстера. Но в итоге она получила, то отчего так яростно бежала - любовь Макса, ставшего секретарем Бэйли. Круг замкнулся. "Однажды в Америке" стал первым фильмом, о настоящей жизни гангстеров, показанной без прикрас. Фильм помимо всего выше сказанного, необычайно жесток. Конечно, его нельзя сравнить с "Казино" Мартина Скорцезе, или "Криминальное чтиво" Тарантино, где жестокость более изощренная, а у Тарантино это вообще основа для шуток. Здесь насилие отражает негативные стороны той эпохи. Раньше Голливуд боялся показывать жестокие правдивые жизненные сцены в фильмах. А Леоне начиная с первого вестерна и заканчивая "Однажды в Америке", выносил реализм на первый план. Он сочетал в кино множество во граней, при этом полностью убирая назидательный подтекст. Режиссер не пытается сделать картину необычайно грустной, но и не скатывается в браваду или сарказм. В "Однажды в Америке", то читаются цитаты из Марселя Пруста - "В Поисках Утраченного времени", то сухость и грусть произведений Борхеса. Конечно, ментально фильм Леоне далеко не Американский. Душевность картины, исконно, Европейская. Леоне пренебрегает действием - фильм сформирован по принципу воспоминаний. Лапша прокручивает в памяти лишь, то что за суровыми буднями гангстера, и годами 36-ти летней вынужденной ссылки осталось, будто, следы от комет на ночном небе. Подробно останавливаясь на сентиментальных подробностях детства, которые навеяны атмосферой книги Грея. "Детство - это единственная правдивая часть "Уличных банд" - остальное автор позаимствовал с гангстерских романов и фильмов" - отмечал в одном из интервью Серджио Леоне. Стоит отдельно коснуться, потрясающей работы костюмеров, декораторов и многих других, благодаря которым мы попадаем в мир Америки 20-х 30-х и конец 60- х годов. Недаром Леоне изучал жизнь и устройство нижнего Ист-Сайда на протяжении 3-х лет, прежде чем приступить к съемкам. Придраться к картинке невозможно. Пейзаж, рисуемый Леоне, безупречен. А музыка - это отдельная тема: за 6-ть лет до съемок ее сочинил Эннио Морриконе. Она настолько точно подогнана под картинку, что Леоне, во многом создавал сцены основываясь прежде всего на аудиоряде. Заметно, что Морриконе сочинял мелодии в стиле "Регтайм" - популярном в 10-20-е годы прошлого века и "джаз", вошедший в моду с 30-х. Кстати одна из мелодий - «God Bless America», написана Ирвином Берлином - нашим соотечественником, родившемся в Могилеве в 1887 году. Иммигрировавший, в Америку в конце 19-того века он вырос в Ист -Сайде, так же как герои фильма, он ходил по этим же улицам, дышал этим же воздухом, и все равно добился успеха, став великим американским композитором. А песня «God Bless America», спетая в 1936 году Кейт Смит, сегодня неофициальный гимн Америки. Ирвин Берлин прожил 102 года, увидев две страны, две эпохи и две мировых войны, силу которых он вложил в эту мелодию с которой «Однажды в Америке» начинается и ей же заканчивается. Стоит ли читать «Hoods» - книгу, по которой поставлен "Однажды в Америке"? Если вы не видели фильма, то не советую, а после просмотра, было бы не плохо прочитать, потому что многие истории, показанные в кино лишь вскользь, рассмотрены в книге очень подробно. Но все же фильм лучше книги, тем не менее, прочитать произведение всем будет полезно, для более полного восприятия. Хотя книга - это история успеха и саморазрушения. А фильм - это история эпохи, жизни и дружбы. ()

Однажды итальянский режиссер Серджио Леоне заявил ре­портерам, что все свое творчество посвятил разработке «мифов и стиля американского кино». Разработка заключалась в том, что сначала он попытался взорвать изнутри вестерн, переведя его из традиционно-условного плана в демонстрацию всех видов наси­лия. И сделано это было не во имя восстановления исторической достоверности, ибо декларируемая приверженность к мифам здесь не нарушена, а, по моему убеждению, на основе содержа­тельной и изобразительной сторон его фильмов, из принципиаль­ного отношения к кинематографу, как зрелищу преимущественно шокирующему. Именно с таких позиций были сняты им картины «За пригоршню долларов» (1964), «Хороший, плохой, злой» (1966), «Опусти голову» (1971) и еще несколько. ... И он не изменил себе, когда обратился к гангстерской тематике в ленте «Однажды в Америке» (1984). Поначалу размах был гигантский: демонстрация картины задумывалась на десять часов. То ли подняли бунт прокатчики, то ли сам Леоне осознал невозможность осуществления своих «вагнеровских» замыслов, но при выходе на экран продолжитель­ность сеанса составляла три часа сорок пять минут, что тоже весь­ма и весьма немало. Правда, столь кардинальное сокращение объема несколько повредило внятности изложения. Впрочем, главное не в этом. Можно сказать, что если каждый из вестернов представлял со­бой антологию жанра, только вывернутую наизнанку, то в гангс­терской своей картине автор, поступив аналогично, то есть скон­центрировав все характерные приемы американского криминаль­ного фильма, не переиначил их, а гипертрофировал, причем отнюдь не с пародийными намерениями. Это отчасти компенсировалось иным. Серджио Леоне - про­фессионал, вполне владеющий теми стилевыми приемами, ко­торые он избирает для той или иной картины. Если следует вос­создать прошлое в рамках поэтики ретро, как здесь, он не за­трудняется и не совершает грубых просчетов, раздражающих анахронизмов. Работа ассистентом у Уильяма Уайлера, Фреда Циннсмана, Роберта Уайза и других крупных мастеров американ­ского экрана не прошла для него даром. Да и равняться, воплощая материальный мир той среды, к которой принадлежат его персонажи, было на кого. Он, в частности, не оставил без внима­ния находки и художественные прозрения Фрэнсиса Копполы в «Крестном отце». Так что и двадцатые, и тридцатые годы в филь­ме узнаваемы даже без обозначения дат, как узнаваемы сороко­вые у его талантливого предшественника. Но тем разительнее контраст между тщательно документиро­ванным фоном, чересчур плотно, правда, забитым людьми -только тех, кому даны реплики, свыше сотни. - и сутью повест­вования, мифологизирующего деятельность Синдиката и предла­гающего вместо типологии гангстеризма, к чему стремился тот же Коппола, ассорти из эпизодов насилия почти во всех его видах. Это намерение заявлено с самого начала, когда зрителю подроб­нейшим образом показывают жестокое избиение женщины. 'За­тем в нее стреляют - и она долго корчится от боли, пока несчаст­ную не приканчивают. А сразу же вслед за тем, без передышки, - расправа с мужчиной, подвешенным на крюке. Его тоже избива­ют, суют в рот дуло револьвера, все кругом в крови. И потом та­кие сцены повторяются с регулярностью, свидетельствующей не столько о нравах преступников, уже давно ясных и не нуждаю­щихся в однообразных подтверждениях, сколько о режиссерской программе. Второй главный пункт картины - намеренно грубое вторже­ние в сферу сексуальности. В одном из американских бульварных романов с очень сильным уклоном в порнографию описывается публичный дом, предназначенный для богатых стариков, которые сквозь специальные смотровые окошки наблюдают за многооб­разными способами половых сношений, получая извращенное удовольствие. Иногда мне кажется, что некоторые фильмы следу­ют традициям этого заведения. Да, эротика занимает заметное место в человеческой жизни и. что вполне естественно, в искусстве. Ханжество ему противопо­казано - и строгая узда, в которой долгие голы держали, например, наш кинематограф, была накинута как раз из искаженных представлений о способах сохранения морального здоровья. Но как и в случае с жестокостью, эротизм уместен лишь тогда, когда он следует внутренней логике рассказываемого или показываемого Становясь самоцелью, он сразу же переходит в иное качество, то самое, для чего был написан упомянутый мною роман. Воздержусь от прямого уравнивания его с лентой Серджио Леоне, однако же не стану и воздвигать между ними стену. Явно перебарщивая в дозировках, он детально разрабатываем эпизоды изнасилований, превращая их в сексуальные аттракци­оны. Причем одно из них - коллективное - происходит во время ограбления. Оно завершается в духе сального анекдота. Когда надругавшихся над женщиной четверых молодчиков ловят, ей предлагают опознать их. Но так как лица насильников были закрыты платками, то опознание ведется но «орудиям преступле­ния». И тем не менее есть одно важнейшее обстоятельство, которое, вопреки всему, превратило картину в отнюдь не рядовое явление. Речь идет об исполнении Робертом Дс Ниро главной роли - Дэвида Аронсона, ставшей лучшей его работой в восьмидесятые годы. В основу эпопеи положены вышедшие еще в 1967 году мему­ары члена Синдиката Гарри Голдберга, выступившего во имя соб­ственной безопасности под псевдонимом Гарри Грей. В них рас­сказывается история сложных взаимоотношений двух друзей дет­ства - Аронсона и Максимилиана Берковича (Джеймс Вудс), выросших в Ист-Сайде - одном из беднейших кварталов Нью-Йорка. Действие охватывает почти сорок пять лет: с 1923-го по год появления книги. Причем десятилетия постоянно перекрещи­ваются, плавно переходя друг в друга и отличаясь лишь стилем одежды, интерьерами и рекламными роликами. В отличие от Макса Дэвид - и только начинающий, и уже обретший немалый опыт гангстер - лишен романтического фле­ра, в нем нет ничего от супермена. Достаточно сказать, что его иначе, чем Нудлз (Лапша), не кличут. Это - обычный, ничем не выдающийся, подверженный многим слабостям человек. (Сюжет развертывается в воспоминаниях героя в курильне опиума.) Он всю жизнь мучается виной за предательство и гибель друга, а тот не только остался жив, но и украл у него деньги и любимую де­вушку. Почти не меняясь внешне - лишь седеют виски да грузнеет походка, - актер виртуозно показывает эволюцию своего героя на протяжении почти полувека. Только глаза - вначале живые, блестящие, искрящиеся радостью жизни, к концу становятся ус­талыми и отрешенными, как у человека, который уже ничего от судьбы не ждет. После бурной воровской молодости он три с лишним десятилетия прожил скучно и незаметно, работая клерком. «Что же ты делал все эти годы?» спрашивает у него старый приятель, - «Рано ложился спать», - угрюмо отвечает тот. В отличие от многих своих предыдущих персонажей, Де Ниро приходится играть здесь и то, в чем он никогда не был силен: ро­мантические и любовные сцены. Глубокое чувство к Деборе (Элизабет Мак-Говерн), сестре своего товарища, возникшее еще в детстве, Дэвид пронес через всю жизнь. Эта красивая девушка тоже благоволила к нему, и все могло счастливо кончиться, если бы не накопившийся уже у главного персонажа и обычный для уголовной среды опыт легкого, даже пренебрежительного отно­шения к женщине, словно к предмету, который можно купить или добыть. Одна из ключевых сцен фильма происходит в ресторане, сня­тым Аронсоном только для них двоих. Длинные ряды пустых сто­ликов, бесшумно скользящие официанты, обслуживающие этих единственных клиентов, прекрасный вид из окна, медленные танцы под завораживающую музыку, лирические воспоминания детства... Пожалуй, никогда еще актер не представал на экране столь мягким, разнеженным, ласковым. И тем разительнее проис­шедшая с ним перемена, когда, отвозя любимую домой, Дэвид похотливо, грубо, как зверь на добычу, бросается на девушку, срывая с нее одежду и пытаясь тут же овладеть ею... Когда на сле­дующий день, опомнившийся Нудлз приходит к поезду, увозяще­му ее в Голливуд, чтобы вымолить прощение, она, увидев его на перроне, резко опускает шторку на окне вагона. Это - конец их отношений. Дебора вскоре сходится с Максом, а неудачливый любовник навсегда остается один. У Леоне актеру пришлось играть в несколько ином ритме, чем он привык. Как ни относись к концепции режиссера, а следует сказать, что «Однажды в Америке», несмотря на уголовный материал, априорно предполагающий динамику, представляет собою, подчеркну это снова, эпическое произведение, развертывающееся медленно и обстоятельно. Отсюда - столь значительные паузы, которые пришлось держать исполнителям ролей, неторопливость жестов и движений, резко контрастирующие с могучей взрывной силой, которая была проявлена Де Ниро во многих картинах. На помощь, помимо всего остального, приходят музыка и звук. К примеру, трудно забыть позвякивание ложечки в кофейной чашке, когда Дэвид, слушая, как в полной тишине Макс излагает план ограбления банка, машинально, снова и снова размешивает давно растаявший сахар, думая при этом, что предлагаемая акция станет последней для них. Или же другой сильнодействующий прием, когда бесконечный телефонный звонок, звучащий сначала в реальности, а потом в сознании героя, напоминает ему о том, что именно он позвонил в полицию, стремясь предотвратить гибельную авантюру. Думаю, что манерой изложения режиссер совершенно наме­ренно наталкивает на сравнения с Антониони или, скажем, Брессоном. В финале неожиданно, вне связи с предыдущий - семантической или ассоциативной - возникают появляющиеся из тумана открытые машины, набитые молодежью. О том, что это должно значить, к какой системе символов надлежит прибегнуть можно гадать столь же свободно, сколь и безуспешно: эпизод от­крыт для любых толкований. Но зато совершенно ясно, под чьим сильным влиянием он возник, достаточно вспомнить феллиниевский «Город женшин». А в последнем кадре зритель видит улы­бающееся, несмотря на полный крах, лицо Дэвида, которое сразу же вызывает в памяти бессмертную улыбку Кабирии. (Елена Карцева, из книги «Легенды и реалии Американского уголовного фильма»)

"Если ты выйдешь через эту дверь, Лапша, то у тебя и воспоминаний не останется..." Вероятно, этот фильм я посмотрел одним из первых в Москве. Было это еще в эпоху самого начала видеобума, когда только-только появились первые видеомагнитофоны, а Муслим Магомаев начал завозить в Москву видеофильмы, которые спешно переводились Михалевым и Володарским. У моей хорошей знакомой Марины Тимашевой (сейчас она весьма известный кино- и музыкальный критик, театровед, корреспондент радиостанции BBC в Москве, а ее статьи довольно часто публикуются во всяких крупных изданиях) видеомагнитофон дома появился очень быстро. Разумеется, в ее квартире собирались целые толпы народу на видеопремьеры, где жадно смотрели все ... подряд, но в первую очередь, разумеется, "Эммануэль", "Прекрасную Антонию", триллеры, боевики, музыкальные видеоклипы и так далее, словом, все то, чего семьдесят лет нас дружно лишали партия и правительство. И вот как-то раз в один из просмотровых вечеров, когда народ уже собрался расходиться, так как насытился эммануэлями, восточными единоборствами и танцами Майкла Джексона, который еще тогда был похож на симпатичного чернокожего паренька, Марина мне тихонько сказала: "Леш, хочешь посмотреть хорошее кино? Это не боевик, не триллер, не эротика. Это просто НАСТОЯЩЕЕ кино. Оно очень длинное, целиком мы его не посмотрим. Я тебе просто покажу несколько эпизодов". Я, разумеется, согласился, и Марина мне показала кусочек из "Однажды в Америке", относящийся к детству главных героев... Во время следующего просмотра - через неделю или через месяц, когда на экране отгремели выстрелы и прекратили охать и ахать эммануэли, - мы посмотрели следующий кусок: выход Лапши из тюрьмы и последующие за этим события. В следующий раз - еще один кусочек. Таким образом весь фильм целиком я посмотрел приемов за пять, не меньше. Но это и хорошо. Потому что было время подумать и осмыслить все то, что я увидел... После этого "Однажды в Америке" я смотрел много раз. Обычно - в кинотеатре. Чтобы ничто не мешало и не отвлекало. Это один из немногих фильмов, который я постоянно пересматриваю - где-то раз в год-два... Бывает очень забавно читать анонсы на этот фильм. Самый распространенный вариант обычно звучит так: "Это фильм о еврейской мафии Нью-Йорка и ее кровавых разборках между собой". Даже Иванов в "Видеогиде" ухитрился написать: "Эпическая гангстерская сага в стиле ретро о становлении и закате еврейской мафии в Нью-Йорке". В общем, оно, конечно, правильно - еврейская мафия и есть, но таким образом характеризовать суть происходящего на экране - это все равно что о "Ромео и Джульетте" написать: "Книга о кровавой и жестокой разборке между двумя мафиозными кланами Вероны и Мантуйи"... Но давайте сначала поговорим о режиссере Серджо Леоне, о том, как он пришел к этому фильму... Леоне считается создателем так называемого жанра спагетти-вестерн. А родился этот жанр очень просто. В начале шестидесятых годов в Италии зрители не хотели смотреть итальянские фильмы. Они смотрели исключительно американские картины. Никому не известный режиссер Серджо Леоне решил сыграть на любви зрителей к Голливуду, поэтому взял себе псевдоним Боб Робертс, пригласил никому не известного американского актера Клинта Иствуда, который согласился играть за нищенский гонорар в $15 000 (рассказывают, что Леоне также приглашал в этот фильм уже известного тогда Чарльза Бронсона, но тот только посмеялся над предложением "макаронника") и снял фильм "За пригоршню долларов", весь бюджет которого составил $200 000, что даже по тем временам было очень маленькой суммой для полнометражного фильма. А дальше... Дальше произошло чудо. У Леоне практически не было денег на рекламу этого фильма, однако зрители стали валом валить в кинотеатры. Правда, они были уверены, что это американский фильм - ведь на афишах стояли американские имена. И мало кто тогда обратил внимание на то, что "За пригоршню долларов" был не сильно похож на традиционные американские вестерны. Ну да, вроде, все похоже - дикий Запад, суровые мужики с кольтами, которые выхватываются во мгновенье ока и пускаются в ход, однако... Однако совсем другой подход, совсем другой стиль, совсем другая идея. Но похоже, что именно это и сработало. К Леоне пришел успех. Фильм, снятый буквально за гроши, принес миллионы. После "За пригоршню долларов" Леоне сделал целую трилогию, сняв еще два вестерна: "На несколько долларов больше" и "Хороший, плохой, злой". В 1968 году Леоне в вожделенном Голливуде снял фильм "Однажды на Диком Западе", пригласив туда Генри Фонду и Чарльза Бронсона, который когда-то отказался сниматься в его первом спагетти-вестерне. Последний вестерн он снял в 1971 году, после чего четырнадцать лет режиссер готовился к съемкам фильма "Однажды в Америке", который не был похож ни на что из того, что Леоне снимал раньше, и который режиссер считал своим лучшим фильмом... Сюжет этого фильма пересказывать... - не то чтобы сложно, но как-то не очень имеет смысл. Ну да, еврейский квартал Нью-Йорка начала века. Несколько подростков под предводительством парнишки по кличке Лапша (Noodles). "Да не пойду я домой, что мне там делать? - говорит Лапша. - Отец, как обычно, молится, мать плачет"... Лапша и его маленькая банда не хотят ни молиться, ни плакать. Поэтому они занимаются воровством, грабежом и другими видами преступлений. Они готовы на все, чтобы вырваться из круговорота этой убогой жизни. Чуть позже к ним присоединяется еще один парнишка по кличке Макс. И в банде становится два лидера, потому что Макс не только не уступает Лапше в уме, храбрости и сообразительности, но и даже его в чем-то превосходит. Однако Лапша с Максом не успевают выяснить, кто из них лучше, потому что в результате одного случая Лапша садится в тюрьму очень и очень надолго. Выходит он уже совершенно взрослым человеком, незадолго до отмены сухого закона. Макс с ребятами как раз промышляет бутлегерством - поставкой контрабандного алкоголя. У Лапши своя доля в этом деле, и он присоединяется к банде. Однако сухой закон скоро отменяют, и ребята остаются без привычного заработка. Лапшу это не сильно волнует, однако Макс, как человек деятельный, все время ищет новые средства заработать. Ему приходит в голову ограбить федеральный банк. Лапша считает эту затею чистым безумием, и он уверен, что во время подобной операции их всех просто убьют, поэтому, чтобы остановить Макса, он закладывает его и остальных ребят полиции во время их последней поездки за контрабандным алкоголем. Лапша рассчитывает, что Макс немного посидит за решеткой, после чего охладеет к идее ограбить федеральный банк, однако когда полиция стала брать машину со спиртным, завязалась перестрелка, и все друзья Лапши были убиты. Самому Лапше пришлось больше чем на три десятка лет уехать из Нью-Йорка в какую-то глушь. Однако по прошествии многих лет он вдруг получил весточку с приглашением из Нью-Йорка. Это весточка дала ему понять, что есть еще люди, которые его помнят и знают, которым то ли нужно его покарать, то ли понадобились его услуги профессионального убийцы... Как ни пересказывай сюжет этого фильма, все равно не будет понятно, чем он хорош и почему вызывает такие эмоции. Ну да, действительно еврейская мафия, действительно кровавые разборки. Причем снято это все очень жестко и очень достоверно. В картине много кровавых сцен, а в Штатах "Однажды в Америке" из-за этого даже была урезана почти на час. Но это не боевик. Это драма. Точнее, жизненная история. История великой любви, большой дружбы и предательства во имя этой дружбы и вопреки этой дружбе. История любви Лапши (Роберт Де Ниро) и девочки Деборы (Элизабет Макговерн), история дружбы Лапши с Максом (Джеймс Вудс), история предательства Лапшой Макса и предательства Максом Лапши. Как обычно и бывает в хороших фильмах, здесь нет правых и виноватых. Здесь нет хороших и плохих. Каждый из главных героев по-своему хороший и по-своему плохой. Каждый из них в своей жизни совершил предательство, но и стал жертвой предательства. И даже история взаимоотношений Деборы и Лапши - один из самых интересных сюжетов в картине с психологической точки зрения, - совершенно не так однозначна, как кажется с первого взгляда. Леоне всегда мастерски передавал всякие тонкие психологические оттенки - как с помощью сюжета (он всегда сам писал сценарии к своим фильмам, даже когда первоначально заказывал сюжеты у каких-то именитых авторов), так и с помощью игры актеров. А уж актеры в этом фильме... Лично мне больше всего нравится Джеймс Вудс, играющий Макса. У него самая сложная роль. Если Лапша, несмотря на свою внешнюю невозмутимость, достаточно прямолинеен, открыт и предсказуем, то Макс - о, его никто и никогда не мог понять. Никто, даже Лапша, не мог предсказать, что Макс сделает в следующий момент в ответ на какую-нибудь фразу или действие. Макс мог рассмеяться, мог нахмуриться, а мог достать пистолет и выстрелить человеку в лоб. Он был самым загадочным из всей этой компании. Самым хитрым, расчетливым и умным. И он всегда просчитывал все свои ходы далеко вперед, в отличие от Лапши. Вот только под конец жизни Макс немного не рассчитал... Вудс потрясающе играет Макса. Как молодого, так зрелого и уже старого. Я считаю, что это лучшая роль в фильме. Впрочем, я не согласен с мнением, которое часто приходится слышать, - о том, что "Вудс переиграл Де Ниро". Никто в этом фильме никого не переиграл. Просто каждый из них играл свою роль и играл блестяще. Де Ниро также великолепен в этом фильме. Он очень сдержан и невозмутим, однако за внешней бесстрастностью скрываются очень сильные эмоции. Элизабет Макговерн прекрасно сыграла взрослую Дебору. С каждым из главных героев не все просто и понятно в этом фильме, а уж Дебора - самый загадочный персонаж. Еще более загадочный, чем Макс. Любила ли она Лапшу? Да, любила. С самого детства и всю жизнь. Но она не собиралась связывать свою жизнь с бандитом, гангстером. Лапше была дана возможность сделать свой выбор - он его сделал. Дебора знала, что после этого она никогда не будет вместе с Лапшой, но всю жизнь давала ему какие-то надежды - то ли из какого-то женского кокетства, то ли ей все равно хотелось его видеть... Закончилось это все, разумеется, довольно печально, однако в сцене изнасилования Деборы тоже нет правых и виноватых. Кто скажет, что Дебора, однозначно, жертва, а Лапша, безусловно, насильник - тот ничего не понял в этом фильме. Отдельных слов заслуживают актеры, которые играли главных героев в детском варианте: Скотт Тайлер (Лапша), Расти Якобс (Макс) и Дженнифер Коннелли (Дебора). Так же, как и во взрослом варианте, они все очень хороши. Сцена, когда Дебора читает Лапше "Песнь песней" - просто потрясающая. Впрочем, там много изумительных эпизодов. Взять хотя бы момент, когда юный Простак (один из членов банды Лапши) приходит к молоденькой шлюшке Пегги с шикарным пирожным, потому что ребята говорили, что Пегги за пирожное готова позволить с собой делать все, что угодно. Пегги принимает ванну, поэтому Простак сидит на лестнице с пирожным и ждет ее. Однако любовь к сладкому берет верх над сексуальными порывами юного организма, и Простак съедает пирожное сам... Впрочем, вряд ли имеет смысл пересказывать отдельные эпизоды. Их там бесчисленное множество. Их нужно просто смотреть и пересматривать - снова и снова. Потому что это действительно гениальный фильм. Настоящая сага, настоящая Драма. Очень жизненная и заставляющая задуматься о том, как именно следует себя вести в этой жизни, как нужно дружить, как нужно любить. Почему Леоне выбрал для драмы такой жанр, как гангстерский боевик? Ему так было удобнее. Леоне и вестерны-то снимал, как философские притчи, чем они и отличались от голливудских поделок. Лично я считаю, что все эти кровавые и натуралистические эпизоды, которых немало в фильме и которых лишили американских зрителей, вовсе не лишние, а наоборот - просто необходимы для правильного понимания задумки режиссера. Потому что это жизнь - настоящая жизнь, которая не бывает чистой и гладкой. В ней есть все - кровь, секс, предательство, дружба, любовь, обман, преступления и жертвенность. И все это есть в "Однажды в Америке". И все это снято так, что этот фильм, несмотря на то, что он идет более трех часов, смотришь не отрываясь ни на минуту... Знаменитый переводчик Леонид Володарский рассказывал мне, что он как-то общался с великим режиссером и спросил его, что произошло в самом конце фильма - бросился ли Макс в мусоросборочную машину или нет? Леоне пожал плечами и ответил: "Какая разница? Какая разница, была ли вообще в реальности эта встреча, или же она явилась просто плодом опиумных галлюцинаций Лапши? Суть фильма совершенно не в этом". И он, разумеется, прав. Суть фильма вовсе не в том, как кто из них окончил свой путь. Суть в том, как они по нему шли, какие поступки совершали. Как они делали свой выбор, и какой именно выбор они делали. "А если ты выйдешь в эту дверь, Лапша, у тебя уже и воспоминаний не останется". Это моя самая любимая фраза в фильме. Давайте не будем выходить в те двери, после которых у нас не останется никаких воспоминаний. В конце концов, почти всегда самые важные события в жизни происходят очень быстро, а потом остаются только воспоминания. Когда же их вдруг лишаешься, жить становится вообще незачем... Я не буду ставить оценки этому фильму. Это настоящий шедевр, это один из моих самых любимых фильмов. В нем потрясающе все: сценарий, постановка, актеры, операторская работа и совершенно великолепная музыка - однокашника Серджо Леоне композитора Эннио Морриконе. Кстати, у Морриконе я считаю музыку к этому фильму лучшей из всего им написанного. (Алекс Экслер)

В начале десятилетия немецкий режиссер Вим Вендерс снял на американские деньги черно-белый фильм (почти без сюжета) о немецком режиссере, который где-то в Португалии снимает на американские деньги черно-белый фильм без сюжета. Когда кончается пленка, он улетает в Лос-Анджелес и бродит по бульвару Заходящего Солнца. Старый гангстер-продюсер поет ему песенку о беззаботном Голливуде, и они падают, обнявшись, под выстрелами скрытого врага. Камера продолжает снимать. Двадцать пять лет назад итальянец Серджо Леоне взял эпиграфом к фильму «И еще за несколько долларов» циничную фразу: «Жизнь не имеет цены, но есть места, где цену имеет смерть». Например. Голливуд. За право умереть в нем, умереть ... американским режиссером надо дорого заплатить. Я думаю, герой Вендерса был счастлив в последнюю минуту своей жизни. Я думаю, был счастлив и Серджо Леоне. Немногие рискнули бы сказать, что на сто процентов реализовали свою мечту. А он сказал (речь шла о фильме «Однажды в Америке»), поговорил для порядка о планах на будущее и умер. Белый, бородатый Серджо Леоне. Он не повторил ошибки Фрица Ланга, не вернулся в европейское кино, окунувшись в американское. Фриц Ланг писал: «Приехав в Америку, сбежав от Геббельса, который предложил мне руководить немецкой кинопромышленностью, я был очень, очень счастлив, что могу жить здесь и стать американцем. В то время я ни слова не хотел произносить по-немецки. Я был ужасно ранен (…) тем, что случилось с Германией (…) и тем, что сделали с немецким языком. Я читал уйму газет, я читал комиксы, которые многому меня научили». Ну ладно: Ф. Ланг бежал от нацизма, бежал от войны, спасал жизнь и возможность работать. Но они… Французы, немцы, итальянцы, европейская «новая волна» 60-х: от Годара и Леоне до Вендерса и Фассбиндера - их-то что тянуло за океан? Америка была для них всем. Нам этого не понять, не перевести в ровные строки типографского текста. Просто Америка была для них всем. Конечно, Леоне вырос в фашистской стране, где все американское предавали анафеме. Конечно, романами Хемингуэя и Фолкнера, Хэммета и Чендлера он и его друзья зачитывались еще и потому, что эти книги были запрещены. Конечно, американских танков ждали как избавления. Но словно бы вторая мировая война была затеяна и затянута только затем, чтобы подготовить европейских подростков к свиданию с великим американским кинематографом. От любви к которому ни один из них не излечился, как не излечиться от наркомании. По два-три фильма в день, каждый фильм - дюжину раз, сотни фильмов в год. Вряд ли они задумывались тогда над тем, что заокеанское кино создано европейцами, многие из которых перебрались в Штаты зрелыми мастерами: англичанами А. Хичкоком и Ч. Чаплиным, немцами и австрийцами О. Преминджером. Э. Ульмером, Э. Любичем, Ф. Циннеманом, Б. Уайльдером. Ф. Лангом. Р. Сиодмаком, датчанином Д. Сирком, венгром Л. Бенедеком и Л. Майльстоуном, который, подвыпив, приговаривал И. Эренбургу: «Какой я Льюис Майльстоун, я Лева Мильштейн из Кишинева». Все равно: ступив на землю Америки, они превратились в инопланетян, возвращались в Европу своими американскими фильмами. Именно они создали классическое кино 1930-50-х годов, которое обладало способностью рассказать любую историю, всему подобрав визуальные эквиваленты, отточили и довели до совершенства киножанры - мелодраму, фильм ужасов, вестерн, «черный» фильм, комедию, военный фильм. Узнав их, очень хотелось делать, как они - но киноискусство утратило невинность гораздо раньше прочих видов искусства и превратилось во вторую реальность, не дополняющую, но заменяющую первую. В.Вендерс рассуждал о великой американской мечте: «Существовала бы она, не будь кино». А разве сама Америка не изобретена кино? Была бы в мире мечта Америки, не будь кино? Окружающий мир заслонялся кино-мечтой, кино мечта доказывала, что она ни в чем не обманывает зрителей. Еще досиживали в Синг-Синге соратники гангстеров Аль Капоне и Диллинджера, еще помнили старики золотую лихорадку и войны с индейцами, еще консультировали наемные убийцы на пенсии постановщиков вестернов. Все было вчера, в отличие от старушки Европы с ее запыленными крестовыми походами и наполеоновскими войнами. Америке прощалось все за то, что она в движении, за то, что она веселая и большая. В «Однажды в Америке» гангстеры уговаривают профсоюзного активиста: дескать, парень, эта страна еще растет, она совсем юная, пусть она переболеет нами в детстве. «Нет, ребята, - отвечает тот. - Вы не насморк, вы - чума». Когда оказалось, что в Америке все не совсем так (где - насморк, где - чума?), как в великом американском кино, подросшие завсегдатаи киноклубов стали предъявлять ей счет, мучительно сравнивая реальность с детской мечтой. Они решили исправить ее, а для этого пришлось самим стать американскими кинорежиссерами. Серджо Леоне подписал свой первый вестерн в 1964 году именем «Боб Робертсон». Для публики - чтобы проглотила фильм как очередную поделку серии Б. Для своего круга - как американофильское кокетство. Для себя - как память об отце, роберто Роберти. Ведь в Америку потянуло потомка рафинированной инеллигенции. Папа Леоне играл в труппе Элеоноры Дузе (родители дмали, что он работает адвокатом в Турине), возглавлял ассоциацию итальянских кинорежиссеров, был отлучен от кино за отказ ставить фильм по сценарию дуче. Сам Серджо Леоне с юности работал на съемочной площадке и быстро стал богатейшим и опытнейшим ассистентом режиссера в Италии. И вдруг в 35 лет - «За пригоршню долларов», Боб Робертсон, бюджет в 30 миллионов лир (копейки), малоизвестные актеры, гора трупов, разбитые в кровь лица. И феноменальный успех; разрушение условностей классического вестерна; жестокость, нейтрализованная чисто итальянской театральностью комедии масок. Фильм положил начало первой американской трилогии Леоне, в которой он предъявлял счет стране своей мечты, убивал и тем самым продлевал жизнь на четверть века своему любимому жанру, причудливо смешивал страшноватые реалии романтизированной кинематографом истории покорения Дикого Запада и бесчисленные цитаты из этого самого кинематографа. Итак, первая трилогия. «За пригоршню долларов» (1964); граница страны еще открыта, ничейная земля между Штатами и Мексикой в руках торговцев оружием и спиртным, кланов наемных убийц. Гробовщик при первой встрече на глаз снимает с вас мерку. Персонаж Д.-М. Волонте испытывает первый пулемет на мексиканских кавалеристах. «И еще за несколько долларов» (1965): граница замкнута, выстроены тюрьмы и банки. Шерифы вывешивают плакатики, объявляющие награду за голову налетчиков. Коммивояжеры смерти, охотники за головами на службе закона процветают. «Злой, плохой, хороший» (1966): государство развилось до такой степени, что породило внутренюю границу между Севером и Югом. Злодеи-рабовладельцы и свободолюбивые северяне вытворяют такое, что изумляются профессиональные бандиты. Построен первый концлагерь, на полях сражений ни за что ложатся батальоны. Объединяют фильмы первой трилогии и исполнитель главной роли Клинт Иствуд, и «геометрическое» их построение: в первой ленте - человек между двумя бандами, во второй - банда между двумя профессиональными стрелками, в третьей - два государства, между которыми мечутся трое авантюристов. Примерно в это время у Леоне рождается замысел «Однажды в Америке». Но словно желая придать геометрическую оформленность и его творчеству в целом, судьба создает на пути замысла бесчисленные препятствия. Приходится ставить еще два фильма и замыкать «Америкой» вторую трилогию. Открывает ее фильм «Однажды на Диком Западе» (1969). Бродячим ковбоям не остается места на земле, их порода вымирает. Один из них убивает детей, другой по инерции защищает невинных. Но встретившись, они с пониманием, как братья, смотрят друг другу в глаза. Железнодорожная кампания тянет рельсы к Тихому океану, золоченые салон-вагоны останавливаются в пустыне, безлюдные долины заполняются строителями. «Ниже голову» (или «Однажды была революция», или «Пригоршня динамита»), 1971: цивилизация в виде броневиков и массовых расстрелов шествует по революционной Мексике. Неграмотному крестьянину еще хочется грабить банки, а ирландский террорист выбрасывает в грязь томик Бакунина. И наконец - после 12-летнего перерыва - «Однажды в Америке». Сухой закон, бутлегеры, начало профсоюзного движения и его сращивание с гангстерами. Герой - анархист (как и сам Леоне; «вот только бомб я не кидаю», -приговаривал режиссер) выше всего ставит дружбу и свободу. Вырваться из гетто, отомстив за убитого мальчика, отсидеть на полную катушку, палить из автомата, но остаться Нудлем, Лапшой, одним из четырех мушкетеров Ист-Сайда. Только вот других мушкетеров привлекают другие игры - большая политика, рабочее движение, забастовки. Нудль выходит из игры, предает друзей, надеясь доказать им, что большая игра губительна. Поздно: друзья погибают. Леоне писал о главном герое: «Я видел Нудля ребенком в Ист-Сайде в Нью-Йорке. Я видел его маленьким мальчишкой на службе у рэкетиров. Потом я видел, как он расчетливо и страстно убивал христиан. Потом я наблюдал, как он подставлялся в одиночку, чтобы вести войну против богов организованной преступности. Но Нудль не был Доком Шульцем или Петером Лорре, Алэном Лэдорм или Лаки Лучано, Аль Капоне или Хамфри Богартом. Никто не обращал на него внимания: взгляд мира проходил сквозь него, как будто он был витриной бара. Он был Нудль. И все. Еврейчик из гетто. Господин Никто, который пытал удачу с пулеметом Томпсона в руках, когда алкоголь был запрещен, а игры городского насилия еще не ушли в историю. Как тысячи других мелких преступников, уцелевших в войне банд, а потом запертых за тюремные решетки, он был распят на кресте, слишком большом для него. Даже летом он носил пальто, пародирующее гангстерскую эстетику. Но несмотря на уголовный вид и форму, напоминавшую об Актерской студии, это пальто висело на нем, как мешок. Слишком широкое, словно подарок злого доброго Самаритянина пьянице из Бауэри. Оно ему, право же, не шло. И все обернулось для него очень плохо. Преданный, затравленный, отодвинутый в сторону, он был вынужден бежать…» Итак, чем был бы Серджо Леоне без Америки, без американского кино? Чем было бы американское кино без Серджо Леоне? Долг, взятый в юности, он вернул Голливуду сполна. В третьеразрядной телевизионной серии он разглядел молодого ковбоя с тонкими чертами лица, вытащил его из Италии, научил медлительно-многозначительной манере вести себя и вернул на родину звездой первой величины. Клинт Иствуд распространил логику спагетти-вестерна на иные жанры, стал инспектором, «Грязным Гарри» и «бледным всадником», а там глядишь - и кинорежиссером, и уже представляет США в Каннах. Леоне вернул к жизни (то есть к кино) алкоголика с глазами Ван Гога: Ли Ван Клифа, когда-то бегавшего за сигаретами для персонажей Берта Ланкастера, а теперь вышедшего на первые роли. Лучшие американские режиссеры конца 60-х выражали Леоне признательность за то, что он демистифицировал американскую историю и раздвинул границы показа насилия. А.Пенн не снял бы без него «Бонни и Клайд» и «Маленького большого человека», С. Пеккинпа - «Дикую орду» и «Соломенных псов», С. Кубрик - «Заводной апельсин». Иногда кажется, что поколение киноманов, возродивших в 70-е годы блеск Голливуда, полюбило национальную киноклассику не без влияния Леоне. Во всяком случае, среди его близких друзей - Стивен Спилберг. Другому киноману, дзен-фашисту Джону Миллиусу, Леоне хотел заказать сценарий «Однажды в Америке». «Как только он увидел меня, он поведал, что учился в Лос-Анджелесском университете. Там, в компании Копполы, Скорсезе и Де Пальмы, он вылущивал все мои фильмы… Он принял меня очень странным образом. Он заехал за нами, чтобы отвезти к себе на обед. Мы ехали в его открытом автомобиле. По мере нашего продвижения я слышал льющуюся с неба музыку изо всех моих фильмов. Он установил мощные громкоговорители вокруг своего дома… Звук шел отовсюду. Как только мы оказались у него, он открыл бронированную комнату. Я думал, что там драгоценности. Но это было оружие. Миллиус обожал ружья. Он их коллекционировал. Просто как сумасшедший. Мы поговорили, но он не мог связаться со мной. Он как раз писал одну историю, которая называлась «Апокалипсис сегодня». Если вам покажутся безвкусным пустой ресторан на берегу моря, где Нудль принимает пюбимую женщину, вспомните о громкоговорителях Джона Миллиуса… Впрочем, чтобы вести переговоры с Миллиусом, надо было сначала утвердиться в решении снимать «Америку». Еще в конце 60-х годов режиссер Джуэеппе Колицци сказал Леоне, что украл для своего фильма целую главу из одного забавного американского романа. Роман оказался мемуарами некоего Гарри Грея «Головорезы». Леоне удивила аннотация на обложке, которая уверяла, что Грей - настоящий гангстер. Приехав после съемок «Однажды на Диком Западе» в Нью-Йорк, Леоне позвонил агенту Грея, но услышал в ответ, что клиент не желает никого видеть. Тем не менее Леоне без надежды на успех объяснил, что он кинорежиссер, и должен обсудить некоторые аспекты возможной экранизации. Спустя 48 часов в номере у Леоне раздался телефонный звонок, и глухой голос объявил: «Мистер Серджо Леоне, я Гарри Грей». Последовало объяснение в любви: Грей видел все фильмы Леоне помногу раз и мечтает с ним встретиться. Америка и Леоне. Леоне и Америка. Гангстеры и проститутки обожают кино. Кинорежиссеры обожают гангстеров. Гангстеры бывают разные: итальянские, китайские, еврейские. И Грей, и Нудль принадлежали к еврейской мафии. Из интервью Леоне создается впечатление, что он всю жизнь страстно хотел быть евреем. Возможно, желание возникло во время войны, когда евреев прятала его семья, а соседи были готовы донести не только на беглецов, но и на хозяев. Леоне пытался найти в своей фамилии указания на испанский город Леон, откуда, возможно, были изгнаны его предки-евреи. Но работая над фильмом, он обратился за помощью к итальянской мафии и был удостоен аудиенции у одного из крестных отцов. Обед проходил натянуто: Леоне подозревали в намерении сделать фильм о бывшем компаньоне хозяина дома, Лаки Лучано. Тогда я выложил карты на стол: « Я хотел бы сделать фильм о еврейской мафии». Мгновенно бандит перестал есть. Он очень медленно сказал мне: «Это как раз то, что надо сделать. Я тебе помогу». На съемках Леоне особой помощи не ощущал, зато ему не мешали, как, говорят, мешали Копполе в эпоху «Крестного отца». Похоже, Леоне сам не понимал, где кончается реальность-реальность и начинается реальность кино. Увидев Грея, он сразу нашел в нем сходство с кино-гангстером Эдвардом Робинсоном: маленький, с бычьей шеей, с очень белыми волосами и розовой кожей младенца. На втором свидании Грей сказал, что писал мемуары, сидя в тюрьме Синг-Синг, что он ненавидит гангстерское кино (в отличие от вестернов) и писал книгу, чтобы противопоставить его архифальшивым вымыслам неприкрашенную реальность уголовного подполья. «И тут-то я все понял, потому что как раз находил, что его роман начинен сценами, скопированными с «черных» фильмов. (…) Он только и делал, что занимался плагиатом. (…) Единственная достоверная вещь в его книге - эпизоды детства. И тогда я сказал себе, что с того момента, как воображение настолько одерживает верх над реальностью, что автор верит, что создает что-то новое из самых распространенных стереотипов, тогда мы действительно находимся в сердце мифа. И в этот момент я понял, что фильм надо делать, основываясь на этой идее. Я выбрал правильное направление. Надо было воздать должное черному жанру и самому кино». Перечисляя тех, с чьей помощью это ему удалось, можно привести не менее длинный список первоклассных звезд, сотрудничество с которыми не состоялось. Так было со всеми фильмами Леоне, а к этому он готовился особенно трепетно. Любуясь работой Роберта де Ниро в роли Нудля, будет забавно прочитать, что Леоне собирался пригласить на эту роль Пола Ньюмена, но тот мотивировал свой отказ тем, что решил не участвовать в фильмах насилия. Думал Леоне и о приглашении легендарного кино-гангстера 30-х годов Джеймса Кегни на роль старого Нудля. Вместо ответа Кегни вытянул вперед дрожащие руки. Если вы запомнили Джеймса Вудса в роли Макса, попробуйте представить, как сыграл бы эту роль Жерар Депардье. Леоне привлекали в нем не только актерский дар, но и темное прошлое. Но Леоне остановило то, что если бы Депардье играл Макса в молодости, то на роль старого Макса пришлось бы брать Жана Габена. Перечитывая в титрах длинный список итальянских фамилий сценаристов, знайте, что не только Джон Миллиус, но и Норман Мейлер сгорали от желания быть на их месте. Наверно, то, что получилось, - все-таки лучший вариант. Вообразить кого-то другого на месте Ниро и Вудса просто невозможно. В центре фильма стоят не люди, прежде всего - время и пространство. Время расщеплено, а затем совмещено на манер слоеного пирога, где три временных пласта перемежают друг друга. Действие начинается в 1933 году бегством Нудля от мести вчерашних собратьев по подполью, переносится в 1968 год (постаревший Нудль возвращается в город своей юности, Нью-Йорк, повинуясь таинственному приглашению и надеясь на чудо), потом опрокидывается в его детство, когда пятеро мальчишек из гетто создали тогда еще комично, по-чаплиновски выглядевшую банду. Действие кружит, петляет. Движение и звук сплавляют эпохи: чемодан, подхваченный в 68-м, опускается на землю в 33-м, а зеркало, в которое заглядываешься сегодня, может отразить тебя в детстве. Леоне переживал, что в США сделали из 227-минутного фильма 135-минутный телесериал, расположив события в хронологической последовательности. Это - убийство: ни одной минутой киновремени Леоне жертвовать нельзя. Небоскребами, пакгаузами и мостами Нью-Йорка Леоне орудует так же уверенно и свободно, как и великолепными природными декорациями вестернов. Небоскреб - как гора, Гудзон - как каньон. Но Леоне был из тех режиссеров, которым порой легче возвести новый Нью-Йорк в натуральную величину, чем снимать на натуре. Центрального Нью-Йоркского вокзала не существует в прежнем виде, но он копировал Северный вокзал Парижа, и Леоне снимал Нью-Йорк во Франции. Ночной ресторан на берегу моря (тоже разрушенный) он нашел в Венеции. Он писал: «На мой взгляд, "Головорезы" были одним из тех стеклянных шариков для туристов, внутри которых есть маленькая Эйфелева башня, маленький Колизей, может быть, маленькая статуя Свободы. Переворачиваешь шарик и видишь, как большими хлопьями падает снег. Вот какой была Америка Нудля. И моя тоже. Крохотная, сказочная, потерянная навсегда». Таким - одновременно предельно внимательным к антуражу и сказочным, фантастическим стал и фильм Леоне. Его вестернам всегда был присущ мистический оттенок. Герой без имени, приходящий из ниоткуда и уходящий в никуда; чудесным образом неуязвимые или воскресшие из мертвых мстители; персонажи, преспедуемые видениями прошлого; сокровища, спрятанные в безымянных могилах; убитые солдаты, которых выдают за живых и т.д. В «Америке» фантастический аспект усилен во множество раз, достигая апогея в странном финале. Нудль, вернувшийся спустя 35 лет за своим прошлым (известно лишь, что 35 лет подряд он «рано ложился спать»), кажется, единственный, кто постарел за эти годы. Его возлюбленная так же молода, и толстый Моэ, хоть и облысел, но жив, несмотря на ужасные раны, и Макс воплотился в своем сыне. Визит на кладбище готовит встречу с человеком, чей обгоревший труп мы еидепи в начале фильма. Он жив. Он безумен. Он министр. Он просит убить его. Он получает отказ. И исчезает на ночной улице так, что мы не замечаем момент его исчезновения. Довольно урча, сверкая огнями, как Рождественская елка, уезжает медленный мусоровоз. Проносится кавалькада машин, как бы с гостями беззаботного Скотта Фицджеральда.. Горят светильники вдоль аллеи. Словно сон. Словно и не было ничего. А может и не было? Вслед за этим эпизодом повторяется сцена 1933 года - Нудль обкуривается опиумом в китайском притоне вместо того, чтобы энергично скрываться от погони. На крупном плане его счастливой улыбки кончается фильм, оставляя вопрос открытым: может быть, все последующее - лишь его грезы. Может быть, через минуту после того, как погаснет экран, раздадутся выстрелы и на лежанке в опиумокурильне скорчится труп счастливого Нудля, успевшего поверить в то, что все будет прекрасно, преданный им друг уцелеет и станет министром, а любимая не состарится за 35 лет. «Лично я думаю, - писал Леоне, - Нудль так и не выбрался из 1930 года. Ему все пригрезилось. Весь фильм - это опиумные грезы Нудля, сквозь которые я вижу призраки кинематографа и американского мифа», Но ведь это только версия самого Леоне, не правда ли? Одна из возможных версий. Впрочем, она вполне соответствует общему духу его творчества. Леоне считал себя пессимистом. «У Джона Форда в окно смотрят с надеждой. Я показываю человека, который боится открыть дверь. Если он это сделает, он получит пулю между глаз. Но так оно и есть. Когда читаешь мемуары детектива Пинкертона, узнаешь, что он убивал бандитов во сне. Он слишком боялся их, чтобы встретить лицом к лицу». И хотя только один фильм Леоне построен на гангстерской фактуре, главной тайной его вестернов было перенесение в них этики и эстетики «черного» гангстерского фильма. Алчность и коррупция, выстрелы в спину и истребление враждебного клана до последнего человека, ненависть к женщинам и торговля оружием, наркотики и убитые дети -таких вестернов до Леоне не делал никто. Что же остается? Семья? Чуть ли не ритуалом для вестернов Леоне стало коллективное убийство семьи. Дружба? Пожалуй, дружба. У Нудля во всем мире три друга, он посылает их под пули, а потом бродит (Вечный Жид?) в поисках прощения. «Итальянец так бы не поступил. Лучано убил бы этого друга. И наплевал бы на все. Итальянским мафиози совершенно наплевать на религию…(…) Для них важна семья: мать и отец. В этом нет ничего общего с еврейским сознанием». Леоне вспоминал историю знаменитого гангстера, миллионера, хозяина Кубы при Батисте, Меира Ланского. Старый и больной, он предлагал Израилю сто миллионов долларов, чтобы ему позволили умереть на исторической родине. Ему отказали: еврей имеет право убивать только на войне. Отказали ли Нудлю? Или его душа, совершив путешествие в будущее, обрела покой, и тело готово принять (через минуту, когда погаснет экран, не ранее того) револьверные пули? Что же Леоне мог снять еще, если для него этот фильм был «концом света, концом жанра, концом кино». И концом Америки, любимой Америки. «Существует ли Америка "как таковая"? И не следует ли понимать ее как большую белую простыню, на которую мир проецирует свои сны?» (В. Вендерс) Немецкий режиссер, убитый в Голливуде. Нудль под властью опиума. Леоне, умирающий ночью у телевизора. За всю свою жизнь он так и не удосужился выучить английский язык. (Михаил Трофименков)

Это очень мистический фильм. Образность, сюрреализм или игра с расщеплениями личности и воображением - что было в этом фильме? Остается невыясненным. Главный герой оказывается вне времени, да и сам он - как будто, без содержания. Возможно, пустота настоящего заполняется прошлым, а может быть, осознанием происходящего. Предопределенность судьбы других людей меркнет по сравнению с тем, как бесповоротно изменилась судьба главного героя. Но, может быть, именно это дало ему возможность делать реальный выбор. Что остается кроме прошлого в этом Сейчас? Было ли все это? Где была жизнь? Очень хороший фильм для осознания настоящего момента. ()

Я видел фильм в кино в 1990-м году. Впечатление было сильнейшее, большее, чем от трилогии "Крестный отец", которую я смотрел позже. На мой взгляд, этот фильм был силен именно тем, что не романтизировал преступный мир, а наглядно показывал, что жизнь гангстеров полна крови и грязи и приводит к неизбежному краху даже тех, кто, казалось бы, преуспел. После него просто нет смысла смотреть наши фильмы про всевозможных "братков" и "бригады". Роберт де Ниро, Джеймс Вудс, Элизабет Макговерн великолепны, удачно подобраны и исполнители ролей главных героев в детстве. А ведь этот фильм у нас могли и не показать. Как бы ни относиться ... к перестройке и Горбачеву, но только благодаря этому я смог увидеть многие выдающиеся фильмы мирового кино, о которых в советские времена даже мечтать не мог. Культурная изоляция советских кинозрителей была просто чудовищной, только на фестивальных показах и в кинотеатрах типа "Иллюзион" в Москве и "Кинематограф" в Ленинграде иногда удавалось что-то посмотреть. Да, это вечный фильм - о добре и зле, дружбе и предательстве, первой любви и утрате ее. Но в фильме есть и не только это. В нем затронута и одна из острых социальных проблем - проблема иммигрантов и их детей (эта проблема и в "Крестном отце" затронута). Родители еще цепляются за какие-то прежние традиции, религию, моральные устои, а детям это уже не нужно, их влекут сомнительные ценности "американского образа жизни" с его культом успеха любой ценой. И подросшие мальчики становятся бандитами, девочки - проститутками. Дебора не стала такой, но и для нее карьера оказывается важнее, чем любовь и семья. Поэтому она и отказывается выйти замуж за Дэвида, и их романтический вечер заканчивается грубым насилием. И финальная сцена очень символична: мусороуборочная машина сметает с мостовой опавшие листья и прочий мусор, бесполезный, как и вся жизнь главных героев. (Борис Нежданов, Санкт-Петербург)

Пары опиума поднимаются вверх, окутывают и отключают разум, вытаскивают из человека наружу его подсознание. Все потаенное и явное, то что было, могло быть и чего никогда уже не будет. Перед мутным взором вновь встают друзья, которых уже нет, разрушенная любовь, мечты, ставшие пеплом. Но окунувшись в мир опиумных грез прошлого и будущего, главное помнить, что все они иллюзорны и лишь играют с твоим воображением. Даже, если это и мечты, в которые тебе так сильно хочется верить… По воле американских продюсеров, Леоне был вынужден вынашивать идею этой постановки, в течении долгих 20 лет. Но ожидание того стоило - за годы, прошедшие ... от появления замысла до его реализации, он успел столько раз мысленно снять фильм в своей голове, что конечным результатом стало появление абсолютно идеального фильма, лишенного каких-либо недостатков. Главная цель, которую ставил перед собой Леоне - развенчать один из главных американских киномифов. Еще с 20-х годов, в Голливуде было принято изображать гангстеров в виде, в общем то совсем неплохих ребят, которым было не чуждо некое благородство. В начале 70-х, когда Леоне все еще продолжал вынашивать свою идею, его соотечественник Коппола отметился в жанре двумя сериями «Крестного отца», так же продолжающего эту традицию изображения гангстеров в виде хороших людей, попавших в сложные жизненные обстоятельства. И когда Леоне, все-таки позволят начать съемки, его собственный фильм будет выглядеть как своеобразная полемика с копполовской дилогией - вплоть до того, что действие происходит в те же годы, когда зарождалась империя молодого Вито Корлеоне, а главного героя, Дэвида Аронсона сыграл тот же Роберт Де Ниро. Криминальная карьера пяти друзей начинается в 20-е годы. Скучная, серая жизнь в убогом квартале+ отсутствие внимания со стороны родителей = первые детские шалости. Начиная от мелкого воровства, карманных краж, поджогов, герои испытывают первые восторги от приобщения к криминальному миру. Они взрослеют на глазах, и вскоре детские шалости сменяются вполне взрослыми и наказуемыми. В отличие от других режиссерам криминальных саг, Леоне не дает зрителю почувствовать будто виновником начала их долгой криминальной карьеры была нищета и убожество их социальной среды. Наоборот, знакомая девочка Дебора из той же среды, будучи с детства одержимой страстью к танцам, в итоге делает успешную бродвейскую карьеру. Просто, изначально никто из них не захотел идти другим путем. Леоне срывает с гангстерского фильма то мифическое полотно, которое старательно воссоздавали до него другие режиссеры и откровенно демонстрирует всю неприглядность голой правды. Ошеломляющая жестокость, отсутствие каких-либо привязанностей и жизненных приоритетов позволяют героям подняться на вершину криминальной пирамиды. Во многих случаях, они ведут себя просто как животные, убивая и насилуя, лишь бы насытить собственную брутальность. Как то читал о фильме критический разбор, в котором рецензент возмущался - мол, какой смысл в этих многочисленных похабных сценах, зрители ведь все поняли и с одного раза. Здесь банальное непонимание режиссерского замысла - Леоне показывает, как с самой юности, герои выстраивают свою систему взаимоотношений с внешним миром, лишь на основе грубого присваивания всего, что хочется: денег, женщин, жизни другого человека. Подобно языку общения, эта способность так глубоко впитывается в их внутренний мир, что на построение иных отношений, герои оказываются неспособны. В итоге, встретив женщину, о которой он мечтал всю жизнь, Аронсон сначала пытается изображать непонятный ему самому романтизм, а потом просто привычно берет то, что ему нужно, игнорируя при этом собственные чувства. Если его перестать контролировать, звериное начало становится частью человеческой природы, и уже само полностью подчиняет человека. Однако, за все приходится платить, и пролетев сквозь годы после всех этих грабежей, изнасилований и убийств, фильм превращается в элегию разрушенных жизней, загубленной юности, после которой не осталось ничего, достойного добрых воспоминаний и растоптанной любви. Чудесный эффект совмещения, когда 40 лет пролетают на двери перрона за пару секунд - и Аронсон вновь возвращается в мир собственного прошлого, которое он глубоко осознал и хочет забыть. Любопытно, что сама режиссерская трактовка значительно отличается от зрительского восприятия. Сам Леоне понимал сцены после 1933 года, как своеобразную галлюцинацию главного героя, вызванную опиумом. Лежа в курильне и слыша в ушах злосчастный звонок, который напоминает о неискупимой вине, Аронсон подсознательно додумывает финал этой истории, перевернув все наоборот и присвоив свои грехи другому. Однако, выбрался герой из курильни или нет, это абсолютно не меняет посыла самого фильма. Осознание собственной вины, причем начиная с далекого детства. Понимание того, что весь выбранный им сознательно жизненный путь, по сути вел в один большой тупик, символически показанный в образе мусоросборника. Полная пустота старости, которая неожиданно сменила буйное прожигание молодости. По сути, Леоне удалось не только вывернуть все мифы гангстерского кино и показать всю их фальшивость и несостоятельность, но и написать отходную по самому жанру - пронзительную и яростную, как сама мелодия, которую играет на своей флейте Косой. Пары опиума рассеиваются, а вместе с ними уходят туда, откуда пришли друзья, недруги и потерянная любовь. Образы прошлого и возможного будущего возвращаются по домам, оставив внутри лишь прежнюю пустоту. Но он улыбается загадочной и непостижимой улыбкой Джоконды, потому что ни одной его мечте так и не суждено сбыться. В конце концов, что есть наша жизнь, как не сладкие грезы внутри плотного облака опиумных паров, после которых следует непременное пробуждение? P.S Вы должно быть заметили, что я ни слова не сказал ни о сценарии, ни об актерских работах, ни о музыке Морриконе, ни об операторской работе Тонино дель Коли. Просто придумайте самый лестный для себя эпитет, возведите в n-ую степень и у Вас получится реальная оценка профессионализма каждого человека из съемочной группы. В конце концов, в самом начале я уже упомянул, что это абсолютно идеальный фильм. (fox m)

Когда в 1964 году тридцатипятилетний итальянский режиссер Серджио Леоне снимал свой всего лишь второй полнометражный фильм под названием «За пригоршню долларов», вряд ли кто-то ожидал рождения легенды. Полноценная эра сплотейшнов в Италии еще не наступила, но повальная мода на американские вестерны вдохновляла режиссеров под англоязычными псевдонимами гнать сотни фильмов с мизерными бюджетами и типовыми сценариями. Леоне казался одним из многих, к моменту начала съемок у него было 200 тысяч долларов, никому не известный актер по имени Клинт Иствуд, и отказ Чарльза Бронсона, который не захотел пятнать свой послужной список такой халтурой. Что ж, уже через 4 года Бронсон будет счастлив ... поработать с Леоне на съемках фильма «Однажды на диком Западе», а еще через 15 лет у итальянского режиссера будет 30 миллионов долларов бюджета, один из лучших актеров своего поколения Роберт де Ниро и практически полная творческая независимость: словом, все, что нужно для того, чтобы создать главный фильм своей жизни. Покорив жанр вестерна, Серджио Леоне приступил к штурму новой вершины, еще одной иконы американского кинематографа - гангстерского фильма. Забавно, что режиссер посвятил свою четырехчасовую эпопею не итальянской мафии, как тот же Коппола, а еврейской. Впрочем, подходить к «Однажды в Америке» со стандартной меркой гангстерского кино так же неправильно, как оценивать «Однажды на диком Западе» того же Леоне с точки зрения классических вестернов. При всех положенных внешних атрибутах что-то неуловимо отличается, позволяет поставить фильм над жанром, привносит едва ли не притчевые черты. Это настоящая магия кино, фирменный стиль Серджио Леоне, чуть растянутые кадры, каждый из которых - небольшой катарсис, усиленный волшебными нотами Эннио Морриконе. На первый взгляд неподъемный четырехчасовый хронометраж, который по изначальной задумке режиссера должен был быть еще на два часа длиннее, позволил Леоне в полной мере развернуть перед зрителем триптих из жизни гангстера по имени Дэвид Аронсон. Сравнение с триптихом оправдано тем, что в фильме параллельно развивается сразу три линии, мы видим детство Дэвида, его молодость и зрелость, которая, впрочем, по одной из версий является лишь опиумной галлюцинацией героя. Каждой линии Серджио Леоне придал свое особенное настроение: детство озорное и лиричное, с множеством смешных и трогательных моментов, молодость - буйная, жестокая и своенравная, зрелость - умудренная опытом, вдумчивая и очень ностальгическая. История Дэвида Аронсона началась в подсобке небольшого ресторанчика в еврейском квартале, где Дэвид подсматривал через щелку в деревянной стене, как танцует маленькая Дебора, а закончилась в китайской опиумной курильне, и на секунду может даже показаться, что все, произошедшее в фильме, лишь почудилось герою в наркотическом угаре. Вот растворяется в опиумном тумане признание в любви словами «Песни песней», все менее слышен пронзительный телефонный звонок, поделивший всю жизнь на «до» и «после», исчезает насилие и смерть. И тогда он улыбается, и начинает создавать новую реальность, в которой его лучший друг, погибший по его вине, до сих пор жив, и им уготована еще одна, последняя встреча. В романе Гарри Грея четко дается понять, что одна из линий - лишь наркотическая иллюзия, попытка Дэвида сбежать от той реальности, в которой его предательство стоило жизни лучшему другу, однако Леоне подает эту версию лишь намеками, не давая однозначных ответов. Заменяя мрачный конец книги открытым всем трактовкам финалом фильма, он словно создает для героев новое измерение, превращая простенькую историю в практически экзистенциальную гангстерскую притчу. При попытке перенести магию кино Леоне в слова неизбежно что-то теряется. Невозможно рассказать, насколько прекрасна музыка Морриконе, который для этого фильма написал, возможно, лучшие свои мелодии. Тяжело подобрать слова, чтобы описать великолепную игру Роберта де Ниро, Джеймса Вудса, чтобы передать обаяние маленькой Дженнифер Коннелли, сыгравшей здесь свою первую роль в кино. И уж точно никак не передать виртуозную режиссуру Серджио Леоне, который каждый кадр превращает в маленький шедевр. Не чураясь крови, убийств и насилия, не стремясь оправдывать героев, он создал настоящую кинопоэму, вдохновенную, глубокую и бесконечно красивую. (ТруБлад)

Фильмы таких масштабов как «Однажды в Америке» трудно причислить к какому-то одному из жанров. Это не «Криминал», хотя криминальной составляющей в этом фильме хватает. Это не «Драма», хотя в фильме с главными героями происходят такие потрясение, что на несколько мексиканских сериалов хватит. Ну а то, что это не «Комедия» и так, наверное, все поняли. Жанр этого фильма, скорее всего можно определить как «Сага», не гангстерская, не любовная, а, скорее всего человеческая, или жизненная, решайте сами. «Сага». А сагой я назвал жанр этого фильма, потому что это действительно очень МАСШТАБНОЕ полотно. В нем история рассказывает о 30-х годах прошлого столетия, о ... сухом законе, о Человеке (не зря с большой буквы) со странной кличкой «Лапша», он лидер мелкой шайки малолетних хулиганов в количестве 4 штук. Чуть позже Лапша познакомится с еще одним парнем, которого зовут Максимилиан (или просто Макс), они крепко подружатся, начнут понемногу зарабатывать деньги (естественно не очень законным путем), а в один не очень прекрасный день Лапша попадет в тюрьму за убийство. Сидеть он будет долго и выйдет уже оттуда совсем взрослым человеком, после выхода из тюрьмы он узнает, что его друзья, под предводительством Макса, давно занимаются своим делом, а именно открыли свой бар, где продают нелегальное спиртное (не забываем про сухой закон!) и еще промышляют парой других дел поменьше. Лапша присоединяется к ним, потому что у него в этой компании есть своя доля, и он начинает воротить делами вместе со своими старыми друзьями… Естественно вы из всего вышеперечисленного не поймете, почему этот фильм настолько потрясающ. Весь ШИК там в том, что это просто надо видеть, чувствовать, сопереживать, понимать, в общем, все то чем некоторые не очень любят заниматься. Роберт Де Ниро. Многие могут со мной не соглашаться, но Де Ниро потрясающе играет Лапшу. Играет потрясающе и в зрелости и в старости, он спокоен, но в то же время может так рассвирепеть, что мало никому не покажется. Смотря как Де Ниро играет Лапшу понимаешь, что невозможно представить никого другого в этой роли. Джеймс Вудс. А вот насчет этого замечательного актера практически все единодушны во мнении, что Макс у Джеймса Вудса получился просто великолепный. Он настолько шикарно играет Макса, что ему не просто ВЕРИШЬ, а ВЕРИШЬ ПОЛНОСТЬЮ. Макс просто великолепен, он умен, хитер, расчетлив, в чем-то притягательный, в чем-то отталкивающий. Вудс гениален в роли Макса. Дети. В этом фильме надо отдать должное тому как подобрали актеров на роль детей, в смысле на роли молодых Де Ниро, Вудса и т. д. Дети тоже прекрасно играют свои роли, в этих детях уже угадываются все герои фильма во взрослой жизни. Лапша такой же сдержанный, любит своих друзей, но еще больше он любит девочку Дебору его первую, и на протяжении всей жизни, любовь. Макс такой же хитрый, умный, такой же расчетливый. Режиссер фильма Серджио Леоне. Как он сам и говорил, он носил идею создать этот фильм большую часть его взрослой жизни. Леоне, как он сам и говорил, носил идею этого фильма около четырнадцати лет. Сюжет он частично взял из книги некоего Гарри Грея (на самом деле Гарри Голдберга), который написал книгу-автобиографию (книга носила название «The Hoods», в России можно найти под названиями «Шпана», «Гангстеры» или «Однажды в Америке»), в ней он рассказывал, как вы понимаете про себя. Он написал о том, как он тоже попал в банду, как стал бандитом, и как впоследствии вынужден был скрываться от мафии. Смотреть. Естественно этот фильм НУЖНО посмотреть, это один из немногих фильмов, который ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МОЖЕТ поменять ваши взгляды на мир. Непростая история, которая расскажет нам о дружбе, о любви, о жизни привязывает вас к экрану. Ну да фильм довольно длинный, но подумайте можно ли было рассказать такую историю уложившись в стандартные 1, 5 - 2 часа? Нет, не получилось бы, или получилось, но уже совсем другая история, мене гениальная, более глупая. Этот фильм вне времени, ведь прошло уже много лет с его выхода, но его актуальность не утратилась, ведь некоторые люди так и не научились дружить, любить, не научились ЖИТЬ. Подумайте об этом перед просмотром фильма, а потом подумайте об этом после просмотра. Гарантирую, ваши взгляды на жизнь будут другими. Но знайте что ни одна рецензия, ни один отзыв, ни один совет вашего друга НЕ СПОСОБЕН дать понять насколько гениален этот фильм… (FPS)