НЮРНБЕРГСКИЙ ПРОЦЕСС (1961)
JUDGMENT AT NUREMBERG

Судебная кинодрама. В Нюрнберге идет очередной процесс, слушаются дела юристов, служивших нацистскому режиму. Главный обвиняемый - известный немецкий судья Эрнст Янинг, добившийся уважения в Германии задолго до прихода к власти Гитлера. Дело ведет опытный американский судья Дэн Хейвуд, которому предстоит разобраться в этом сложном и неоднозначном деле, ведь на кону стоит не столько жизнь и честь человека, сколько послевоенная жизнь и честь всего немецкого народа.

1947-й год. Судья Дэн Хейвуд (Спенсер Трейси) приезжает в Нюрнберг, чтобы исполнить обязанности старшего судьи на одном из так называемых Последующих, или Малых, Нюрнбергских процессов. Обвиняемыми в преступлениях против человечности выступают доктор Эрнст Яннинг (Берт Ланкастер), Эмиль Хан (Вернер Клемперер), Вернер Лампе (Торбен Мейер) и Фридрих Хофштеттер (Мартин Брандт), занимавшие видные посты в судебной системе нацистской Германии. Их адвокатом выступает амбициозный и очень способный немецкий юрист Ганс Рольфе (Максимилиан Шелл), убежденный в том, что подзащитным несправедливо инкриминируют злодеяния, за которые несет ответственность политическое руководство Третьего рейха. Однако полковник Тэд Лоусон (Ричард Уидмарк), представляющий обвинение, полон решимости убедить трибунал в обратном. ... (Евгений Нефедов)

Действие происходит в Нюрнберге, на следующий год после оглашения приговора главным нацистским преступникам. В ходе одного из последующих процессов должны рассматриваться дела судей, служивших гитлеровскому режиму. Бывший окружной судья из американской провинции Дэн Хейвуд (Спенсер Трейси) прибывает в Нюрнберг, чтобы возглавить этот процесс. Во время судебных разбирательств один из четырех обвиняемых (Берт Ланкастер), не признававший правомочность суда и нежелающий сотрудничать даже с адвокатом (Максимилиан Шелл), внезапно выступает с речью: опровергая все доводы защиты, признает себя и подсудимых коллег виновными... Великолепный фильм о сущности «обыкновенного фашизма», о степени проникновения в обыденное сознание тоталитаризма. Картина собрала огромную зрительскую аудиторию во всем мире ... и даже сейчас, спустя много лет, остается актуальной.

ОСКАР, 1962
Победитель: Лучшая мужская роль (Максимилиан Шелл), Лучший адаптированный сценарий (Эбби Манн).
Номинации: Лучший фильм (Стэнли Крамер), Лучшая мужская роль (Спенсер Трэйси), Лучшая мужская роль второго плана (Монтгомери Клифт), Лучшая женская роль второго плана (Джуди Гарлэнд), Лучший режиссер (Стэнли Крамер), Лучшая работа оператора (ч/б фильмы) (Эрнест Ласло), Лучшая работа художника (ч/б фильмы) (Рудольф Стернад, Джордж Мило), Лучшая работа костюмера (ч/б фильмы) (Жан Луис), Лучший монтаж (Фредерик Кнудсон).
БРИТАНСКАЯ АКАДЕМИЯ КИНО И ТВ, 1962
Номинации: Лучший фильм (США), Лучший иностранный актер (Монтгомери Клифт, США), Лучший иностранный актер (Максимилиан Шелл, США).
ЗОЛОТОЙ ГЛОБУС, 1962
Победитель: Лучший кинорежиссер (Стэнли Крамер), Лучшая мужская роль (драма) (Максимилиан Шелл).
Номинации: Лучший фильм (драма), Лучшая женская роль второго плана (Джуди Гарлэнд), Лучшая мужская роль второго плана (Монтгомери Клифт), Лучший фильм, способствующий международному взаимопониманию.
ДАВИД ДОНАТЕЛЛО, 1962
Победитель: Лучшее иностранное производство (Стэнли Крамер), Лучший иностранный актер (Спенсер Трэйси), Специальный «Давид» (Марлен Дитрих).
БОДИЛ, 1962
Победитель: Лучший неевропейский фильм (Стэнли Крамер).
КИНОПРЕМИЯ «ЛАВР», 1962
Победитель: «Золотой Лавр» (2-е место) за лучшую драматическую мужскую роль (Максимилиан Шелл), «Золотой Лавр» (2-е место) за лучшую работу оператора (ч/б фильмы) (Эрнест Ласло), «Золотой Лавр» (3-е место) за лучшую драму.
Номинации: «Золотой Лавр» (4-е место) за лучшую мужскую роль второго плана (Монтгомери Клифт), «Золотой Лавр» (5-е место) за лучшую женскую роль второго плана (Джуди Гарлэнд).
ИТАЛЬЯНСКИЙ СИНДИКАТ КИНОЖУРНАЛИСТОВ, 1962
Победитель: Лучший иностранный режиссер (Стэнли Крамер).
ФОТОГРАМАС ДЕ ПЛАТА, 1963
Победитель: Лучший иностранный актер (Спенсер Трэйси).
НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОВЕТ КИНОКРИТИКОВ США, 1961
Победитель: Лучшая десятка фильмов.
ГИЛЬДИЯ РЕЖИССЕРОВ США, 1962
Номинация: Приз за выдающиеся режиссерские достижения в художественном кино (Стэнли Крамер).
ГИЛЬДИЯ СЦЕНАРИСТОВ США, 1962
Номинация: Лучший американский драматический сценарий (Эбби Манн).
ПРЕМИЯ КИНОМОНТАЖЕРОВ США, 1962
Номинация: Приз «Эдди» за лучший монтаж художественного фильма (Фредерик Кнудсон).
ОБЪЕДИНЕНИЕ КИНОКРИТИКОВ НЬЮ-ЙОРКА, 1961
Победитель: Лучший сценарий (Эбби Манн), Лучший актер (Максимилиан Шелл).
Номинация: Лучший фильм (2-е место).
ОБЪЕДИНЕНИЕ КИНОСЦЕНАРИСТОВ ИСПАНИИ, 1963
Победитель: Лучший иностранный фильм (США).

Двухсерийный художественный фильм по одноименной повести (1959) и сценарию Эбби Манна.
По мотивам этой повести Манна уже был снят один из эпизодов телесериала «Театр 90» («Playhouse 90», 1956-1961). Максимилиан Шелл и Вернер Клемперер играли те же роли, что и в кинокартине.
Сюжет фильма основан на реальных событиях - так называемых «малых» Нюрнбергских процессах.
Беллетризованная версия процесса, во время которого на скамье подсудимых находились нацистские судьи.
Последующие (малые) Нюрнбергские процессы (Subsequent Nuremberg trials) - проходивший после главного Нюрнбергского суда над руководством Третьего рейха, цикл из 12 судебных процессов (1946-1949) по нацистским деятелям меньшего масштаба. В отличие от главного процесса, эти дела слушал не Международный военный трибунал, представлявший всех 4 союзников, а Нюрнбергский военный трибунал, созданный лишь военным командованием США согласно праву, данному Контрольной комиссией всем союзникам, самостоятельно судить нацистов в пределах своей оккупационной зоны (Нюрнберг входил в американскую зону). Соответственно дела формулировались в виде «Соединенные Штаты против...», а прокуроры и следователи также были американцами. Слушания по всем делам происходили в том же Нюрнбергском дворце правосудия, что и главный процесс. Процессы организовывались в соответствии с профессиональной и организационной принадлежностью группы подсудимых. Самым известным из двенадцати процессов является суд над нацистскими врачами; внимание привлек также необычный в мировой истории суд, подсудимыми которого стали нацистские судьи. Всего перед этими 12 процессами предстало 185 обвиняемых, из которых 142 признаны виновными. 24 приговорено к смертной казни (помилованы 11, казнены 13), 20 - к пожизненному заключению, 98 - к различным срокам, 35 - оправданы. Остальным 8 обвиняемым приговоры не были вынесены по разным причинам (признаны невменяемыми, по медицинским показателям, умерли до суда).
Нюрнбергский процесс по делу нацистских судей (официально «Соединенные Штаты Америки против Йозефа Альтштеттера и других») - суд над юристами, судьями Имперского министерства юстиции (Reichsjustizministerium, RMJ); прокурорами и судьями специальных и народных судов нацистской Германии. Этот процесс был третьим из двенадцати Последующих Нюрнбергских процессов и проходил с 5 марта по 4 декабря 1947 года. Архивные фотографии процесса - ; киноматериалы - . Подробнее в Википедии (англ.) - .
Марлон Брандо хотел играть роль Ганса Рольфе. Крамера и Эбби Манна поначалу заинтриговал этот «звездный» вариант, но они все же рискнули и отдали роль малоизвестному Максимилиану Шеллу.
Роль Эрнста Яннинга могла достаться Лоуренсу Оливье.
Стэнли Крамер изначально планировал Джули Харрис (Julie Harris, 1925-2013) на роль Ирэн Гоффман.
Актриса Ута Хаген (Uta Hagen, 1919-2004) помогала Джуди Гарлэнд «совершенствовать» немецкий акцент.
11-ти минутная сцена заключительного слова Дэна Хейвуда (роль Спенсера Трейси) была снята за один дубль.
Один из первых фильмов, включающий кадры кинохроники, снятые в нацистских концлагерях американскими и британскими военными.
Саундтрек: Lili Marleen (слова: Ханс Лейп, 1915; музыка: Норберт Шульце, 1938; исполн. Марлен Дитрих); Liebeslied (музыка: Эрнест Голд; слова: Альфред Перри); Венна Wir marschieren (немецкий народная песня, 1910-е); Care for Me (музыка: Эрнест Голд); Notre amour ne peur (музыка: Эрнест Голд); Du, du liegst mir im Herzen (музыка: Эрнест Голд); Соната для фортепиано № 8 до минор, oп. 13 (музыка: Людвиг ван Бетховен, 1798).
Информация о альбомах с саундтреком - .
Съемочный период: январь - апрель 1961 года.
Место съемок: Нюрнберг; Западный Берлин.
Кадры фильма - ; ; .
Транспортные средства, показанные в картине - .
Бюджет: $ 3,000,000.
Премьера: 14 декабря 1961 года (Западный Берлин; под эгидой Вилли Брандта, мэра города).
Релиз фильма совпал с судебным процессом в Израиле по делу оберштурмбаннфюрера СС Адольфа Эйхмана (Adolf Eichmann, 1906-1962).
Слоганы: «More than a motion picture... It is an overwhelming experience in human emotion you will never forget!»; «The event the world will never forget»; «Once in a generation... a motion picture explodes into greatness!».
Картина Крамера получила положительные отзывы кинокритиков. Хвалили и актерский состав, особенно: Спенсера Трейси, Максимилиана Шелла, Монтгомери Клифта, Джуди Гарленд и Берта Ланкастера.
Актер Максимилиан Шелл стал самым «низкооплачиваемым» обладателем «Оскара» в истории американского кинематографа.
После смерти Максимилиана Шелла в 2014 году, Уильям Шатнер (William Shatner, род. 1931) является последним живущим актером из основного состава.
Фильм дублирован на к/ст. им. М. Горького в 1965 году. Режиссер дубляжа: А. Андриевский; звукооператор: В. Дмитриев. Роли дублировали: Андрей Попов (Спенсер Трейси - председательствующий судья Дэн Хейвуд); Виктор Рождественский (Берт Ланкастер - д-р. Эрнст Яннинг); Николай Александрович (Максимилиан Шелл - Ганс Рольфе); Феликс Яворский (Ричард Уидмарк - полковник Тэд Лоусон); Светлана Коновалова (Марлен Дитрих - мадам Бертхольд); Анатолий Кузнецов (Монтгомери Клифт - Рудольф Петерсон); Антонина Кончакова (Джуди Гарленд - Ирэн Гоффман); Рудольф Панков (Уильям Шатнер - капитан Харрисон Байерс); Андрей Тарасов (Вернер Клемперер - Эмиль Хан); Алексей Добронравов (Торбен Мейер - Вернер Лямпе); Яков Беленький (Джозеф Бернард - майор Абе Радниц); Артем Карапетян (Алан Бакстер - бригадный генерал Мэтт Меррин); Владимир Балашов (Эд Биннс - сенатор Беркетт); Олег Мокшанцев (Отто Валдис - Поль); Геннадий Юдин (Карл Свенсон - д-р. Генрих Гойтер); Константин Николаев (Джон Венграф - д-р. Карл Вик); Константин Тыртов (Ховард Кейн - Уго Валлнер); Юрий Чекулаев (Бернард Кейтс - Макс Перкинс).
Стр. фильма на сайте Allmovie - .
Стр. фильма в каталоге Американского института киноискусства (AFI) - .
О фильме на сайте TCM - .
На сайте Rotten Tomatoes фильм имеет рейтинг 90% на основе 20 рецензий ().
«Нюрнбергский процесс» киноведы часто называют вершиной режиссерского мастерства Стэнли Крамера и центральной точкой его карьеры.
В 2013 году лента внесена в Национальный реестр фильмов США.
Картина входит во многие престижные списки: «1000 лучших фильмов» по версии кинокритиков Нью-Йорк Таймс; «10 лучших судебных драм» по версии AFI; «Топ 250» IMDb; «Рекомендации ВГИКа»; «100 лучших классических зарубежных фильмов» рекомендованных Минкультом РФ к просмотру и другие.
Рецензии кинокритиков: ; .
В 1947 году вышел в прокат советский документальный фильм Романа Кармена и Елизаветы Свиловой о Нюрнбергском процессе - «Суд народов» («Nuremberg Trials» - в прокате США). Подробнее в Википедии (англ.) - .
Сергей Гуща. «Нюрнбергский процесс: нацистские преступники на скамье подсудимых» (Deutsche Welle) - .
Стэнли Крамер / Stanley Kramer (29 сентября 1913, Нью-Йорк - 19 февраля 2001, Лос-Анджелес) - американский режиссер и продюсер, мастер остросоциальных драм. За всю свою долгую карьеру Стэнли Крамер продюсировал 40 фильмов, был режиссером 20-ти, которые в целом получили 85 номинаций на «Оскар». Премии американской киноакадемии получили многие актеры в фильмах Крамера, его сценаристы, композиторы, но сам Крамер не получил ни одного. Подробнее в Википедии (англ.) - .
«Памяти кинематографиста Стэнли Крамера» (интервью на Радио Свобода) - .
Эбби Манн / Abby Mann (1 декабря 1927, Филадельфия - 25 марта 2008, Беверли-Хиллз) - американский писатель, сценарист и кинопродюсер. Сын русско-еврейских иммигрантов. Известен, прежде всего, по социальным драмам и произведениям, в которых затрагивал острые и противоречивые темы. Умер от сердечной недостаточности в 80 лет, на следующий день после кончины актера Ричарда Уидмарка (исполнитель роли полковника Тэда Лоусона). Подробнее в Википедии (англ.) - .
Спенсер Трейси / Spencer Tracy (5 апреля 1900, Милуоки - 10 июня 1967, Лос-Анджелес) - американский актер, двукратный лауреат премии «Оскар» за лучшую мужскую роль. Является одним из двух актеров в истории американского кинематографа, получивших эту награду два года подряд. Американский институт киноискусства поместил его на 9-е место в списке «100 величайших звезд кино». Подробнее в Википедии (англ.) - .
«Спенсер и Кэтрин Трейси и Хэпберн» - .
Максимилиан Шелл / Maximilian Schell (8 декабря 1930, Вена - 1 февраля 2014, Инсбрук) - австрийский актер, продюсер и режиссер. Считается одним из самых известных и успешнейших немецкоязычных актеров в мире. Помимо полученного в 1962 году «Оскара» Шелл имеет в своем послужном списке несколько номинаций за главную мужскую роль и роль второго плана, а также за лучший фильм на иностранном языке и лучший документальный фильм. Подробнее в Википедии - .
Монтгомери Клифт / Montgomery Clift (17 октября 1920, Омаха - 23 июля 1966, Нью-Йорк) - американский актер, один из первых голливудских секс-символов - приверженцев системы Станиславского (вместе с Марлоном Брандо и Джеймсом Дином). Четырежды номинант на премию «Оскар». 12 мая 1956 года, возвращаясь с вечеринки в Беверли-Хиллс, Клифт врезался в телефонный столб. В результате аварии у него оказались сломаны нос и челюсть. Одна из скул после этого оказалась парализованной. Спасаясь от болей, актер пристрастился к болеутоляющим средствам и алкоголю, что разрушило его здоровье. Самоистребительное поведение актера называли «самым долгим суицидом в истории Голливуда». Скончался от сердечного приступа в возрасте 45 лет. По заключению специалистов столь ранняя смерть актера могла быть вызвана наркоманией, которая сильно подорвала его здоровье. Подробнее в Википедии (англ.) - .
Джуди Гарленд / Judy Garland (10 июня 1922, Гранд-Рапидс - 22 июня 1969, Лондон) - американская актриса и певица, лауреат премий «Золотой глобус», «Грэмми», «Тони» и Молодежной награды киноакадемии, дважды номинировалась на премию «Оскар». Мать актрис Лайзы Миннелли и Лорны Лафт. В 1999 году Джуди Гарленд была включена Американским институтом киноискусства в список величайших американских кинозвезд. Гарленд является лидером рейтинга 100 лучших песен из американских фильмов за 100 лет по версии AFI, в который вошли сразу пять композиций в ее исполнении, а «Over the Rainbow» его возглавляет. Также эта песня заняла первое место в списке Песни века. Джуди Гарленд была найдена мертвой в ванной ее последним мужем Микки Динсом в их арендованной квартире в лондонском Челси через 2 недели после ее 47-летия. Причиной смерти стала случайная передозировка барбитуратов. В фильме «Летние гастроли» (1950) Джуди обрывает лист календаря, на котором обозначена дата 22 июня - день ее будущей смерти. Подробнее в Википедии (англ.) - .

Действие драмы Эбби Манна происходит в 1947 году в Нюрнберге во время процессов над нацистскими преступниками. Речь идет не о широко известных лидерах, а о юристах, служивших нацистскому режиму. Напряженная судебная драма сосредоточена вокруг председательствующего судьи, который должен вынести важнейшее решение, и главного защитника, поначалу молчаливого, сомневающегося, но в конце концов именно он раскрывает суть вопроса и признает свою вину. Максимилиан Шелл великолепен в роли одного из советников защиты, а Уидмарк очень хорош в роли прокурора. Марлен Дитрих убедительна в роли вдовы немецкого генерала-аристократа, повешенного за военные преступления. (Иванов М.)

По окончании Второй Мировой войны мир постепенно начал осознавать реальные масштабы чудовищных преступлений Третьего рейха против человечества. В 1947 году в немецком городе Нюрнберг прошла серия судебных процессов над нацистскими преступниками. Правда, к тому времени большинство центральных фигур фашистского режима были либо мертвы, либо скрывались. Поэтому американские судьи часто попадали в довольно сложную ситуацию: решение признать виновным подсудимого, который "всего лишь выполнял приказы", требовало огромной человеческой и профессиональной отдачи. Фильм Стенли Крамера воссоздает события лишь одного из печально знаменитых судебных разбирательств, в центре которого оказались четыре бывших нацистских судьи. Линия обвинения была построена на фактах, подтверждающих виновность юристов в сознательной ... поддержке бесчеловечной "очистительной" политики: они неоднократно приговаривали невинных людей к принудительной стерилизации или смерти. Картину отличает великолепный актерский состав, даже роли второго плана оказались абсолютно "звездными". ()

На скамье подсудимых - очень немолодые мужчины в приличных костюмах, привычка внимательно слушать чужие речи выдает в них людей интеллигентных. Вид у них усталый, сконфуженный, но держатся с достоинством. Виновными себя не признают. Один из них все время молчит. Дело происходит в послевоенном Нюрнберге, но это не военные преступники. Это судьи «темного времени». Те, кто олицетворял правосудие III Рейха и, стало быть, совершал преступления от имени закона. Когда обвинителю - бравому американскому генералу - не хватает юридических аргументов, он просто включает проектор. На экране - документальные кадры ужасов концентрационных лагерей. И никаких аргументов уже не надо. Молодой адвокат (Максимилиан Шелл) ... из «новых немцев», талантливо и в высшей степени умно (и то и другое усилено степенью отчаяния) защищает бывшего судью Эрнста Яни (Берт Ланкастер). Того, кто всегда молчит. Изумительной красоты и изощренности речи произносятся в этом суде, когда решается вопрос: должен ли сам судья следовать законам своей страны или бороться против них и таким образом стать предателем. Проблема в том, что это за страна, вернее, что за государство. «Вся Германия является подследственной!» - драматически возвышает голос адвокат, хладнокровно и мастерски выводя своего подзащитного из-под удара. А Германия побеждена, но вовсе не стремится к покаянию и жаждет одного: забыть обо всем и продолжать жить дальше. По улицам старого города, не в силах скрыть ни аристократической осанки, ни застывшей ледяной муки несравненно выгнутых бровей, бредет Марлен Дитрих, вдова боевого генерала и сама идеальный солдат (кажется, актриса играет этюд на тему «что было бы, если...» - если бы она сама вовремя не сбежала от нацистов). Она ходит на концерты классической музыки, превосходно варит кофе и прощает всех, всех... или почти всех. Ее соотечественники весьма преуспели в своем стремлении «забыть и жить дальше», они пьют свое пиво, гремят кружками и поют любимые песни. Если что-то и способно заткнуть удалой припев - то, пожалуй, только резкий стук судейского молотка. На председательском месте - старый (ох, нет, он протестует) американец, самый обычный судья из самой обычной американской провинции (то есть тот, кто говорит здесь от имени всех «нормальных, простых людей»). Правда, играет его Спенсер Трейси. И внешняя «обыкновенность» на самом деле оказывается исключительным обаянием титанической личности. Его просят побыстрее осудить бывших нацистов, он же привык сначала во всем разбираться. Если кого-то интересует, как выглядят гуманисты - вот так, как Спенсер Трейси в этом фильме. Ему доверяют все. И союзники, и немцы. Ему доверяет эта женщина и идет варить кофе. Ему доверяют зрители. Ему доверяет человек, который молчит. Один честный судья не в силах осудить фашизм. Если ему не поможет второй честный судья. Берт Ланкастер произносит покаянный трагический монолог шекспировского масштаба и совершенства. Весь кадр занимает по-настоящему прекрасное лицо седого человека с глазами, полными слез, и душой настрадавшейся и высокой. Только где-то в углу кадра - маленькая фигурка плюгавенького фашистского судьи, считающего себя невиновным. Эрнст Янни себя виновным признает и принимает приговор как избавление. Потому что «люди должны отвечать за свои действия. Люди, судящие других людей». Один гуманист осудил другого, и оба печально празднуют свою трагическую победу. Обвинение нацистской Германии закономерно (по всей строгости человеческого закона) превращается в обвинение всему миру в том, что он допустил нацизм. Так суд над историей оборачивается судом истории над человеческой безответственностью. Только прелестной вдове немецкого генерала уже все равно - и она потихоньку спивается у телефона, который еще позвонит да и перестанет... Ничего равного этому фильму по мощи за истекшие почти полвека рядом не встанет. [...] (Лилия Шитенбург, «Судебная драма. История вопроса»)

Как бы странно это ни выглядело, основой для фильма Стэнли Крамера, ставшего одним из принципиальных, поистине рубежных произведений в истории не только американского, но и всего мирового киноискусства, послужил одноименный эпизод в скромном телевизионном альманахе «Театр 90», вышедший в эфир 16-го апреля 1959-го года. Естественно, писатель и кинодраматург Эбби Манн не мог упустить возможность, предоставленную Голливудом и более основательно и продуманно (в том числе - благодаря увеличению хронометража вдвое) изложить обстоятельства процесса, тщательно изученного по архивным документам. Любопытно, что партией герра Рольфе заинтересовался Марлон Брандо, однако режиссер и сценарист, даже преклоняясь перед талантом «суперзвезды», отдали предпочтение сравнительно малоизвестному тогда Максимилиану ... Шеллу (правда, австрийцу, а не немцу), блестяще повторившему1 роль, исполненную на малом экране. Не менее удивителен тот факт, что столь, казалось бы, благодатный для театральной постановки материал был адаптирован для сцены (самим Манном) лишь сорок лет спустя, причем пьеса не произвела фурора, выдержав в нью-йоркском театре «Лонгакр» 56 представлений. Да и картина Крамера, вообще-то успешно начинавшего на продюсерском поприще, а на сей раз получившего в распоряжение солидный производственный бюджет в $3 млн., поначалу не вызвала ожидаемого зрительского резонанса - и лишь постепенно (вероятно, благодаря повторным выпускам) прокатная плата увеличилась до $5 млн. Для зрителя, только открывающего для себя ленту и не ознакомившегося заранее с ее сюжетом, наверняка станет сюрпризом, что авторы, вопреки названию, не обратились к главному Нюрнбергскому процессу - и вообще не намеревались (подобно советскому документалисту Роману Кармену в «Суде народов», 1947) показать хронику этого эпохального события. Однако самоограничения, на которые пошли Крамер и Манн, в конечном итоге не просто не помешали реализации замысла - послужили обязательным условием для углубления в тему, для постижения сути явления. Скажем больше. Среди Малых Нюрнбергских процессов значились дела о генералах юго-восточного фронта и всем военном командовании, о расовых преступлениях, об айнзацгруппах, о врачах и даже о Главном административно-хозяйственном управлении СС - каждое позволяло осветить важные аспекты механизма функционирования нацистской Германии. Относительная - на фоне других, более громких злодеяний - внешняя «незначительность» инцидента тонко подчеркнута в фигуре старшего судьи, приглашенного из заокеанской «глубинки», отошедшего от дел, прекрасно отдавая себе отчет в том, что был выбран отнюдь не за прошлые заслуги, который тем не менее демонстрирует исключительную (похоже, для кого-то неожиданную) настойчивость в стремлении докопаться до истины. Но здесь уникальна (по-видимому, беспрецедентна) ситуация как таковая - обвинение в адрес тех, кто по роду своей деятельности призван соблюдать законность, кто априори ограничен рамками принятого законодательства и в идеале не имеет права поддаваться личным эмоциям, если вдруг сочтет происходящее несправедливым. Естественно, это по максимуму использует представитель защиты, тем более что Рольфе прекрасно разбирается в тонкостях юриспруденции других стран, настаивая на том, что Яннинг с коллегами не нарушали общепринятых норм, и прозрачно намекая, что многие радикальные меры (например, стерилизация психически неполноценных людей), практиковавшиеся при фюрере, находили сторонников в тех же США. Почему судьи, «всего лишь» подписывавшие документы об отправке неблагонадежных сограждан в Дахау, должны нести ответственность за творившиеся там зверства2, о которых они формально и не ведали? Не служит ли, напротив, свидетельством мужества то обстоятельство, что обвиняемые не подали в отставку, приняв решение оставаться на важном посту в непростое для страны время? Как можно осуждать убежденных патриотов (качество, поощряемое всюду!) за поддержку, оказанную режиму в тот момент, когда достижения Адольфа Гитлера представлялись большинству бесспорными, особенно по контрасту с предшествовавшими годами разрухи и морального упадка?.. Наверное, если б речь шла об отвлеченной, чисто академической полемике, аргументы защиты одержали бы верх. Судья Хэйвуд вполне искренне выражает восхищение адвокату, отмечая безупречную логичность приводимых доводов и эмоциональную убедительность речей, не говоря уже о том, что юрист преследует по-человечески понятную цель - помочь родному народу сохранить остатки самоуважения. Хуже того, за прошедшее с Победы небольшое время радикально изменилась политическая ситуация, обострились и вылились в «холодную войну» идеологические разногласия между капиталистическим блоком и Советским Союзом. Угроза с Востока остается главной надеждой обвиняемых, и Эмиль Хан3 гневно бросает: «Сегодня вы выносите приговор мне - завтра большевики вынесут приговор вам!» Одновременно и Хэйвуд, и полковник Лоусон подвергаются осторожной, но настойчивой обработке (иначе не скажешь!) со стороны доброхотов, по-дружески просящих принять во внимание всю сложность положения и учесть, что сейчас требуется завоевать симпатии немцев, а не бередить старые раны. Но... как там у Пушкина? История - не учительница, а надзирательница, она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков?.. Разве не в том суть, что обвиняемые некогда допустили постыдный компромисс с совестью и пошли на поводу у текущей конъюнктуры? Сложно предугадать, как бы повернулся процесс, если б не чистосердечное раскаяние и глубокое осознание своей вины (в первую очередь в морально-этическом, а уже затем - в юридическом смысле) доктором Яннингом, выступившим, вопреки настойчивым призывам адвоката, со страстной обличительной речью. Но и выдающийся (с мировым именем!) правовед втайне надеется на понимание, если не прощение, коллеги из-за океана, с удивлением, точно откровение, выслушивая очевидный вывод, к которому тот пришел: большое начинается с малого. «Это не должно повториться» - с такой мыслью завершаешь сеанс, даже узнавая из заключительных титров, что получила подтверждение прозорливость Рольфе. Справедливость не всегда логична, но нельзя, недопустимо, немыслимо, чтобы цивилизация, в известной степени сама ставшая объектом обвинения на деле, базировалась на сухом рационализме - на внешнем соответствии, а не на сути. В более узком смысле - на следовании букве, но не духу закона. Стэнли Крамер, начавший повествование с очень сильных, приобретающих символическое звучание кадров (взрыв свастики, водруженной на здание, сменяющийся панорамой развалин Нюрнберга), проявил недюжинное художественное чутье, сведя к минимуму внешнюю эффектность действия - сосредоточившись на человеческих характерах. Режиссер, всегда с редкостным мастерством подбиравший исполнителей, нередко предоставляя кумирам (как в данном случае Джуди Гарленд) шанс радикально изменить сложившееся амплуа, добивается от них потрясающих результатов. Стараниями мэтра каждому - от Спенсера Трейси и Берта Ланкастера до Шелла и Уильяма Шетнера - удается предельно ярко раскрыть собственную индивидуальность, причем это ни в коем случае не перерастает в бесплодную битву талантов и амбиций. За конкретными судьбами просматриваются контуры противостояния важных (быть может, стержневых для современности) идей. 1 - Кроме того, из оригинального состава был приглашен Вернер Клемперер. 2 - Стэнли использует документальные кадры, снятые союзными войсками сразу после освобождения концлагерей. 3 - Почти цитируя слова Юлиуса Штрейхера, сказанные перед казнью. (Евгений Нефедов; авторская оценка: 9/10)

Все самые громкие процессы над главными нацистскими преступниками уже позади, они - за рамками фильма. На экране - «всего лишь» очередной, один из многих эпизодов разбирательства - суд над... фашистскими судьями, теми, кто выносил страшные, неправедные приговоры, в том числе осуждая людей на насильственную стерилизацию по признаку «генетической неполноценности». И вот теперь - их черед занять место на скамье подсудимых и ответить за свои преступления - преступления страшнее уголовных, так как деятельность этих крупнейших юристов подводила теоретическую базу под идеологию нацизма. Но - демократия есть демократия, великий гуманистический закон нерушим: у того, кого обвиняют, должны быть и защитники. И защищать ... нацистских преступников берется некий молодой адвокат. Берется за процесс заведомо для него провальный, не сулящий особых денег, более того - грозящий разрушить его дальнейшую карьеру. Почему?.. Вот пронзительные, на мой взгляд - ключевые слова фильма: «Я хочу дать униженной, растоптанной, проигравшей нации шанс сохранить хотя бы остатки достоинства!..» Да, есть и такая, непривычная для большинства, умеющего, как правило, рассматривать все на свете только со своей кочки зрения, сторона дела - дать слово каждому. И в том-то, может быть, величие демократии... По безусловной, безмолвно подразумевающейся логике, роль адвоката должен был играть немец. И вот перед нами на черно-белом экране возникает прекрасное, одухотворенное лицо Максимилиана Шелла - одного из самых блестящих немецких интеллектуалов второй половины ХХ века и актера, преступно мало известного у нас (разве что в качестве последнего мужа Андрейченко). Лично мне очень смутно помнится обрывок виденного в раннем детстве фильма по Сартру «Затворники Альтоны», где я, конечно, ровно ничего не поняла, но вот - помнится! И главное, что всплывает в этом обрывочном воспоминании, - лицо Шелла... За роль в «Нюрнбергском процессе» Максимилиан Шелл получил «Оскара», «переиграв», затмив силой своего присутствия на экране Спенсера Трейси, Берта Ланкастера, Марлен Дитрих, Джуди Гарленд, Монтгомери Клифта!.. Посмотрите «Нюрнбергский процесс». ()

Как-то в ГДР в 1950 году к отцу будущего российского журналиста Владимира Познера пришли двое немецких ученых. Отец Познера тогда занимался восстановлением отопительных систем для немецких кинотеатров. Ученые с чувством собственного достоинства разложили на столе чертежи печей для крематория Бухенвальда. Они искренне полагали, что выполнили свою работу на совесть. "Многие из нас, получая и выполняя указания, таким образом уходят от ответственности", - напишет в своей книге Владимир Познер, - "Мы полагаем, что коль скоро не будем задумываться о последствиях своей деятельности, они минуют нас. Это заблуждение. Они непременно найдут нас, не отстанут и будут мучать как отдельных людей, так и ... целый народ - и это относится не только к немцам и Германии" (Владимир Познер. «Прощание с иллюзиями», 2012). Американец Стэнли Крамер снял "Нюрнбергский процесс" в 1961 году, когда память о преступлениях нацистов Гитлера была трепетно живой. Модное ныне словосочетание "переоценка истории", несмотря на многие свои положительные стороны, во все времена попахивало снобизмом и призывало не только к "переоценке", но часто к затушевыванию, приглаживанию, а, главное, реальному снятию ответственности. В этом смысле обращение к прошлому, к таким серьезным работам, как "Нюрнбергский процесс" Крамера, может многое разъяснить зрителю, жителю планеты сегодняшней не только в его отношении к "делам минувшим", но и во взглядах на день сегодняшний. Ведь каждый день и каждый миг составляет историю, и "прошлое" повторяется вновь и вновь. Картина посвящена не первому (1945-46 годы), а одному из двенадцати последующих судебных процессов, состоявшихся в Нюрнберге, а именно - Процессу над нацистскими судьями (1947). Двенадцать "малых" процессов вели уже не все четверо союзников, а только Соединенные Штаты Америки, согласно союзническому праву судить нацистов в пределах своей оккупационной зоны. Таким образом, судебное разбирательство над гитлеровскими юристами возглавил провинциальный американский судья Дэн Хейвуд (Спенсер Трейси). Адвокат подсудимых Ганс Рольф (Максимилиан Шелл, "Оскар" за этот фильм) апеллирует, прежде всего к понятию "законности" деятельности нацистских судей. Закон гитлеровской Германии требует подчинения себе судей нацистской Германии. Американский обвинитель полковник Тед Лоусон (Ричард Уидмарк) отвечает, что подсудимые исказили, извратили и уничтожили всю немецкую законность. Обвинение призвало нацистских судей к ответу за убийства, зверства, пытки, а тем самым - к разделению ответственности с главными преступниками Второй Мировой. Именно характеристики "главный" и "неглавный" (второстепенный) выступают на первый план в идейной трактовке создателей "Нюрнбергского процесса". Ко времени суда над фашистскими судьями уже закончился процесс над нацистскими врачами (к смертной казни приговорено было семеро, к тюрьме - 9 человек, оправдано семеро) и суд над Эрхардом Мильхом, ставившим смертельные эксперименты над людьми. В фильме все нацистские судьи, включая раскаявшегося, приговорены к пожизненному заключению. Никто не оправдан, никто не казнен. Далее, согласно фактической истории, только один подсудимый закончит свои дни в тюрьме (по состоянию здоровья), все остальные выйдут "на волю" досрочно. ()

Фильм "Нюрнбергский процесс". Я слышал это название еще в детстве. Всякий раз, делясь с моим родителем каким-нибудь понравившимся мне фильмом, особенно если американским, я слышал от него нечто вроде - это что, вот в "Нюрнбергском процессе"... И вот наконец, "земную жизнь пройдя до половины", "я нашел место и время" посмотреть сию картину. Посмотрел. Тут же еще раз. Почувствовал стыд. Ибо я до сих пор полагал, что хоть немного знаю кинематограф. А посмотрев этот фильм, понимаю, что его надо было посмотреть сначала лет в 14, потом еще разок - в 18, потом в 25... И ведь, что забавно - фильм полон ... замшелыми архаизмами и несовершенствами! В начале фильма об одном из малых нюрнбергских процессов - над судьями третьего рейха, персонажи-немцы действительно говорят по-немецки, и можно слышать, как на немецкий переводят американцев. А потом они просто говорят все по-английски, хоть и надевают наушники для якобы слушания перевода. Актеры, играющие немцев, не всегда похоже изображают немецкий акцент. Трое подсудимых, кроме главного - Эрнста Яннинга, совершенно схематичны и плоски. Адвокат подсудимых херр Рольф (Максимиллиан Шелл), даром, что на самом деле австриец, совершенно похож на американца, а вовсе даже и не на немца. Однако, на мой взгляд, все эти несовершенства и архаизмы совершенно (ну или почти) исчезают на фоне Спенсера Трейси и Марлен Дитрих. Фильм держится на них. И Берт Ланкастер, с вечным страданием на лице исполняющий Эрнста Яннинга - главного подсудимого, не дотягивает до них обоих с полмили, как минимум. При этом у фильма нет черты, так характерной для большинства ныне известных голливудских картин - однолинейности. Переплетено несколько сюжетов. История собственно судебного процесса над нацистскими судьями. Отношение разрушенного немецкого общества к этому суду над только недавно могущественными вершителями их судеб, который творится чужаками-американцами. "Мы каждую ночь знали, что когда-нибудь это случится..." И история проигравшего выборы судей "стремительно стареющего" американского судьи, второй раз в своей жизни после Первой Мировой войны оказавшегося в старом свете. Его встреча с вдовой казненного неправедно немецкого генерала образует совершенно самостоятельную и трогательную романтическую линию. В ход процесса вмешивается набирающая обороты Холодная Война с Советами, против которых нужна поддержка немцев, почему их бывших судей не следует судить слишком строго, а лучше и вовсе оправдать. Осмысление феномена слепоты всего народа, который не заметил, что происходит на их улицах и по соседству с их домами. Оруэлловское двоемыслие людей, которые видят и слышат только то, "что надо". Все это не разложено, как нынче модно, по отдельным новеллам, но совершенно органично образует целостный рассказ. Больше одной мысли в одном фильме, нет, вы только подумайте... Да, и актерская работа с персонажами второго плана, и камера, и монтаж, и немцы говорящие по-английски, - все это совершенно архаично. Но главные вопросы фильма и ответы, которые персонажи дают, - это вполне актуально и даже "до боли современно". В школах давно пора ввести кинематограф в качестве предмета и в старших классах смотреть "Нюрнбергский процесс". Его лучше бы многим провести внутри себя, по отношению к себе. (Евгений Шмуклер)

1947 год. В Нюрнберге идет судебный процесс по делу служивших нацистскому режиму юристов. Председательствует американский судья Дэн Хэйвод (С. Трэйси). Один из четверых обвиняемых Эрнст Яннинг (Б. Ланкастер) помимо чиновничьей службы на юридическом поприще достиг неимоверных высот и успехов - его книги и учебники признаны и используются во всех цивилизованных странах. Все четверо обвиняемых - винтики огромной машины смерти, испортившей и лишившей жизни миллионов человек. Именно за подписью Яннинга и по его решению, применяли стерилизацию к политически неугодным людям и тысячами сжигали в концлагерях представителей НЕ-арийской расы. Все подсудимые молчат и считают, что должны быть оправданы, поскольку принимали решения под ... гнетом Системы. Бойкий и дерзкий адвокат Ганс Рольф (оскароносный М. Шелл) уверен в невиновности и логичности оправдательного приговора для подсудимых. Он напором и давлением выводит из себя свидетелей обвинения, дискредитируя их показания. Так происходит с Рудольфом Петерсоном (М. Клифт), решение о принудительной стерилизации которого было принято гер Яннингом со-товарищи в виду его якобы умственной неполноценности. Рольф настаивает на том, что пожилой еврей был справедливо казнен, поскольку имел запретную связь с семнадцатилетней арийской девушкой Ирен Хоффман (Д. Гарлэнд). В попытке выявить преступную связь адвокат Рольф непозволительно грубо давит на девушку, выбивая признание. Этот процесс мог бы закончиться оправдательным приговором (слишком уж адвокат Рольф пылко радел и прикипел к подсудимым), но герр Яннинг решил заговорить и, более того, признал и себя и коллег по цеху виновными. Зная о том, что люди ни в чем не повинны, мы подписывали им смертные приговоры и считали, что это в порядке вещей. Фильм поразительный. Вопрос спорный. Виновность подсудимых не вызывает сомнений. Но везде есть подводные течения. И их в этом процессе выявляется великое множество. Уничижительно смотрятся кадры из концлагерей, которые демонстрирует прокурор Тед Лоусон (Р. Видмарк). А он был одним из тех, кто эти самые концлагеря освобождал и видел все собственными глазами. Великолепный подбор актеров. Как всегда неподражаема и восхительна Марлен Дитрих в роли вдовы расстрелянного генерала Бертхольта. Бесконечно убедительны персонажи Берта Ланкастера, Спенсера Трейси и Монтгомери Клифта, которому особенно удаются униженные и оскорбленные. Яннинг, в отличие от других героев, молчит две трети процесса, но как только он начинает говорить, получивший «Оскар» и много говоривший Шелл просто меркнет на его фоне. Судья Трейси - человек, находящийся среди непонимания и неодобрения в чужой стране. Перед ним сложное дело, решение в котором принять будет чрезвычайно непросто. И по моральным соображениям. И просто независимо от обстоятельств и всестороннего давления. Пронзительна финальная сцена. встреча судьи Хэйвуда и приговоренного к пожизненному заключению Яннинга. Как много обреченности и боли в глазах героя Б. Ланкастера после замечания судьи о том, что конвейер был запущен и стал представлять угрозу миллионам жизней, «когда вы впервые осудили на смерть невиновного». Потрясающий фильм. Сильный. Глубокий. По-прежнему актуальный. Насущный в своей значимости. Это тяжелый фильм, но посмотреть его просто необходимо! (moscvitsova)

Действие фильма происходит в 1947 году, к этому моменту судебный процесс над руководителями нацистской Германии уже прошел, и шли суды над менее крупными фигурами. Фильм построен вокруг суда над судьями нацистской Германии. В самом начале «Нюрнбергского Процесса» Стэнли Крамер заявляет, как нам кажется, главную мысль, проходящую сквозь всю сюжетную линию. Провинциальный, простой американский судья в отставке Дэн Хейвуд приезжает в Нюрнберг судить немецких судей. Когда он едет в машине по разгромленному Нюрнбергу, сопровождающий его сенатор США рассказывает о том, что в городе есть стена, разделяющая новый и старый город, и что эта стена была построена в 13 веке. Сразу после ... этого судья спрашивает: «это здесь нацистская партия устраивала свои съезды?» Сенатор отвечает, что здесь все собирались: Гитлер, Геббельс и т.д. Напомним, что в Нюрнберге состоялся первый съезд «Национал-социалистической рабочей партии» («НСДАП») и были изданы «Нюрнбергские расовые законы». Этим Стэнли Крамер сразу ставит главный вопрос фильма, как в городе с такой древней культурой могло гнездиться такое зло? Т.е. как высокая европейская культура могла породить такое зло и смириться с ним, фактически принять его? На суде сразу же снимаются все возможные бытовые отговорки, все 4 нацистских судьи сформировались, как личности до прихода нацистов к власти и самостоятельно давали оценку происходящему, а не были жертвами нацистской пропаганды. Центральной фигурой фильма, наряду с судьей Хейвудом, является министр юстиции нацистской Германии, соавтор Веймарской конституции, один из крупнейших юристов Европы Эрнст Яннинг. Его адвокат Ганс Рольф с самого начала заявляет следующую линию защиты: «Не будет никакой попытки давить на сентиментальность, я буду вести игру по их собственным правилам». Т.е. адвокат нацистских судей с самого начала берется воевать на территории Модерна (права, как высшей инстанции) и победить. Он мотивирует свое жгучее желание защищать Эрнста Яннинга следующим образом: «Во мне жила надежда, что когда-нибудь я смогу принять у Вас эстафету, защищать Ваши принципы». Свои вопросы первому свидетелю защиты адвокат начинает следующим образом: «Это верно, что в Германии был голод? Верно, что страну раздирали разногласия? Существовала ли тогда компартия, это была третья по значимости партия? Как вы считаете, национал-социализм помог устранить хотя бы некоторые из этих явлений?» На все эти вопросы свидетель обвинения отвечает: «Да», на последний вопрос: «Да, но какой ценой?» А как мы сегодня ответим на эти вопросы? «Национал-социализм помог устранить хотя бы некоторые из этих явлений?» И, главное, «какой ценой?». Эти вопросы нельзя отрывать друг от друга, обсуждая только это: «Национал-социализм помог устранить хотя бы некоторые из этих явлений?» мы делаем то, что нужно нацистам, так как из поля зрения выпадает ключевой вопрос: «но какой ценой?» Ответа на него нет в фильме. Параллельно с судебным процессом, у судьи Хейвуда состоялся знаковый разговор с простой немецкой семьей, которая прислуживала ему в доме. В ответ на вопрос, как им жилось при Гитлере, они ответили: «Мы ничего не знали, никто из нас ничего не знали, немцы мало об этом знали. И даже если бы мы знали, что бы мы могли сделать?» Кроме того, эта семья, называя себя «маленькими людьми», говорит, что Гитлер сделал много хорошего, он построил дороги, многим дал работу и т.д. Судья Хейвуд, предваряя свой вопрос говорит: «У себя на Родине я знаю много таких людей как вы - трудолюбивых, хороших и добрых». В фильме так и повисает вопрос, а как бы поступили бы на их месте американские «трудолюбивые, хорошие и добрые маленькие люди»? Ответ на этот вопрос был дан в реальной жизни - в 1963 году американский социальный психолог Стэнли Милгрэм описал в своей статье эксперимент, не оставивший камня на камне от концепции исключительной немецкой тяги к злу и насилию. Экспериментатор присваивал двум участникам роли: «учитель» и «ученик». А затем сообщал им, что исследуется влияние боли на память. «Учитель» должен был выдавать «ученику» несложные задачи на запоминание и при каждой ошибке наказывать «ученика», ударяя его током... При каждой новой ошибке «учитель» должен был увеличивать напряжение. На шкале имелись надписи: «Слабый удар», «Умеренный удар», «Сильный удар»... «Смертельно». Из 40 участников в возрасте от 20 до 50 лет до 450 вольт дошли 65% (26 человек). В течение нескольких лет Милгрэм повторил свой эксперимент во многих городах США, но, независимо от пола участников, времени и места проведения, результат был примерно одинаковым. Это вынудило исследователя вынести крайне неприятный для американцев вердикт: «Если бы в США были созданы такие же концлагеря, как те, что существовали в нацистской Германии, в любом американском городе средней величины нашлось бы достаточно людей для работы в них». Впоследствии данный эксперимент был проведен во многих странах - с тем же результатом. Подробнее об этом написано в газете «Суть времени», статье «Машина зла» (). Судья познает Нюрнберг, окунается в его культурную среду, даже заводит некий роман с женой казненного по решению нюрнбергского трибунала нацистского генерала фрау Бертхольт, в особняке которого разместили американского судью. Фрау Бертхольт берет на себя миссию: «Доказать, что не все немцы чудовища» и ей это вполне удается, в фильме вообще нет «чудовищ», даже симпатизирующие нацистам люди действуют из чувства патриотизма и других не худших чувств. В этом вся трагедия фильма, как в развитой, демократической европейской стране с многовековой культурой, с таким милыми людьми, могло произойти все это? Но практически все герои фильма не хотят искать ответа на этот вопрос, более того, они погружаются в вопросы будущего Германии (немцы, оправдывающие таким образом свое примирение с нацизмом и не готовность его полноценно осознать и осудить) и противостояния с СССР (американцы, видящие в немцах важных союзников в противостоянии с СССР, с которыми США оказываются на грани войны). Ответа в фильме нет, но есть яркий монолог американского обвинителя на суде полковника Теда Лоусона: «не было в Германии никаких нацистов, это папуасы вторглись в Германию, захватили власть, вот почему произошли такие зверства. Немцы ничего не знали, во всем виноваты эти проклятые папуасы». Адвокат нацистских судей мастерски расправляется со всеми свидетелями обвинения, причем по отношению к ним он выступает скорее не в роли задающего вопросы адвоката, а в роли нацистского обвинителя. В рамках фактически американского судебного процесса Ганс Рольф на фактах доказывает, что нацисты были правы в своих обвинениях и поступили в соответствии со своими законами. Фактически адвокат великолепно исполняет роль нацистского обвинителя, причем делает это в рамках, еще раз, американского судебного процесса - это важно. Кроме того, адвокат проводит аналогии с США, где крупный юрист еще до Гитлера предложил стерилизацию, обвиняет весь Запад в том, что он, как немецкий народ, «ничего не знал», наконец, приводит атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. В итоге, американское правосудие беспомощно перед ним точно также, как перед этим спасовали немецкие судьи (не все из которых были убежденными нацистами), т.е. право Модерна оказалось беспомощно перед нацистским Контрмодерном. Буквально сразу после разгрома во Второй мировой войне, нацизм легко и по своему органично прорастает сквозь западный уклад жизни. Видя все это, Эрнст Яннинг восклицает «Господин Рольф, неужели мы должны сделать это еще раз?!» Переживания Эрнста Яннинга - важная часть фильма, от отрицания правомочности суда он доходит до признательных показаний. По ходу фильма Яннинг с негодованием и презрением говорит другому нацистскому судье «у меня нет ничего общего с вами», на что тот отвечает «у нас с вами много общего, вы служили режиму не меньше и еще... вы немец». Вопрос роли немецкого народа постоянно задается на протяжении всего фильма. Эрнст Яннинг говорит очень важные слова про работу своего адвоката: «Чтобы победить, ему придется возродить призрак, вы все видели, как он старался возродить его... и опять все это делалось из любви к своей Родине. Но мы обязаны признать свою вину, вы обязаны это сделать, чтобы спасти от гибели весь немецкий народ». Это очень и очень важные слова - понять нацизм, по настоящему ужаснуться им, покаяться, «чтобы спасти от гибели весь немецкий народ». Но что произошло в реальности, понял ли мир фашизм? Оказались ли ответы мира и, в частности, Германии на контрмодернистский (фашистский) вызов адекватны масштабу и опасности вызова? По факту, Немецкий народ получил такую травму в результате всех этих событий (огромную роль здесь сыграла денацификация), что не понятно, остался ли в нем немецкий дух, являются ли сегодня немцы народом Гете и Шиллера или этот дух вытравлен из них напрочь (как и хотели того нацисты). Когда обвиняемый нацистский судья Эмиль Хан кричит, что «нацисты защищали западную культуру», он очевидным образом не понимает, что делали нацисты, что именно они убивали западную (в том числе немецкую) культуру и в этом одна из важнейших черт национал-социализма, позволяющая раскрыть его сущность. Судья Хейвуд говорит: «Я хочу все понять, мне нужно понять, я обязан понять!», но он не понимает. По сути, в фильме всего 3 человека искренне противостоят нацизму, как предельному злу, это судья Хейвуд, обвинитель Тед Лоусон и обвиняемый Эрнст Яннинг. Все остальные предпочитают как можно скорее все забыть и погрузиться в текущие проблемы («лишь бы уцелеть!» - кричит американский генерал). Но все трое не дают описания того, что же такое нацизм, они не могут его понять (оптика Модерна в принципе не позволяет понять нацизм и по-настоящему победить его), но у них есть ощущение чудовищного зла, с которым необходимо воевать. Чувствуя это, они, по сути выходят за рамку Модерна - решение суда выносится не по закону, а по справедливости. Такое противодействие нацизму, это последняя судорога классического гуманизма, Модерна. В «Нюрнбергском Процессе» практически все очень легко закрывают глаза на сущность нацизма, делают вид, что его не было или что он не представляет собой, ничего особенного. Это было видение Стэнли Крамера, вышедшее на экран в 1961 году. Сегодня мир смог познать нацизм? Выработать иммунитет к нему? Или мы скатываемся к неонацистскому проекту, с давно отмененной «расовой теорией» (которая, возможно, изначально была ширмой «для лохов») и окончательным разделением людей на разные сорта («пчел» и «мух», или попросту на людей и нелюдей) не по национальному, а по иным признакам? ()