ОБЗОР «НАШЕ ГОСТЕПРИИМСТВО» (1923)
Фильм начинается как драма, даже как трагедия: начало XIX века, давняя семейная вражда между Кэнфилдами и МакКэями... Главный герой - последний из МакКэев, выросший в городе, вынужден вернуться на родину, чтобы унаследовать усадьбу. Он выезжает с надеждой избежать встречи с Кэнфилдами...
1830-й год. Двадцатиоднолетний Вилли МакКэй (Бастер Китон), воспитывавшийся тетей Мэри (Китти Брэдбери) в Нью-Йорке, получает письмо о том, что вступил в права наследования поместьем, принадлежащим его семье. Молодой человек тут же решает отправиться в места, где жили родители. Соседкой Вилли по поезду становится, по стечению обстоятельств, привлекательная Вирджиния (Натали Толмедж), дочь Джозефа Кэнфилда (Джо Робертс) - главы семейства, у которого с родом МакКэев десятилетиями длится кровная вражда. Не ведая о том, парень становится мишенью... (Евгений Нефедов)
АКАДЕМИЯ ФАНТАСТИКИ, ФЭНТЕЗИ И ФИЛЬМОВ УЖАСОВ, 2013
Номинация: Премия «Сатурн» за Лучшее коллекционное DVD / Blu-Ray издание («The Ultimate Buster Keaton Blu-Ray Collection»).
Сюжет картины основан на реальной вражде Хэтфилдов и МакКоев (Hatfield-McCoy feud 1863-1891) - противостояние двух американских семей, проживавших на границах штатов Западная Виргиния и Кентукки, в районе Туг-Форк. В ходе вражды было убито почти полтора десятка членов обеих семей. Вражда Хэтфилдов и МакКоев вошла в американский фольклор и стала нарицательным обозначением любой серьезной междоусобицы. В 2003 году потомки обеих семей подписали символичный мирный договор. Подробнее - https://en.wikipedia.org/wiki/Hatfield%E2%80%93McCoy_feud.
Единственный фильм, в котором встретились три поколения Китонов: младенца (в прологе) играет сын (1922-2007) Бастера, Уилли МакКэя - сам Бастер, а машиниста поезда играет отец Бастера - Джо Китон (1867-1946 https://en.wikipedia.org/wiki/Joe_Keaton).
Первая жена (1921-1932) Китона Натали Толмедж (1896-1969 https://en.wikipedia.org/wiki/Natalie_Talmadge) во время съемок была беременна вторым ребенком, и ей пришлось скрывать свой растущий живот.
Сюжет фильма относится к 1830-м годам. Специально для фильма была создана рабочая копия одного из первых локомотивов - «Ракеты» Стефенсона (1829 https://en.wikipedia.org/wiki/Stephenson%27s_Rocket).
Рабочее название: «Hospitality».
Съемочный период: август - сентябрь 1923.
Натурные сцены снимались в Калифорнии (город и река Траки https://en.wikipedia.org/wiki/Truckee,_California) и Орегоне. Знаменитую сцену спасения из водопада снимали в декорациях Голливудской студии Китона.
Актер и друг Китона - Джо Робертс (1871-1923 https://en.wikipedia.org/wiki/Joe_Roberts) умер вскоре после окончания съемок (28 октября).
Кадры фильма: https://www.blu-ray.com/Our-Hospitality/20720/#Screenshots; https://www.yo-video.net/fr/film/5549bbe3c06fbac60c38a703/affiches-photos/.
Премьера: 3 ноября 1923 (Лос-Анджелес).
Трейлер - https://youtu.be/ciIanh31mY4.
«Наше гостеприимство» на Allmovie - https://www.allmovie.com/movie/v36759.
О картине на сайте Turner Classic Movies - http://www.tcm.com/tcmdb/title/500303/Our-Hospitality/.
«Наше гостеприимство» в каталоге Американского института кино - https://catalog.afi.com/Catalog/moviedetails/11185.
На Rotten Tomatoes у фильма рейтинг 96% на основе 24 рецензий (https://www.rottentomatoes.com/m/our_hospitality).
Картина входит в престижные списки: «The 1001 Movies You Must See Before You Die»; «Лучшие фильмы» по версии сайта They Shoot Pictures; «Лучшие фильмы эпохи немого кино» по версии сайта Silent Era; «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Роджера Эберта (рецензия - https://www.rogerebert.com/reviews/great-movie-the-films-of-buster-keaton); «100 лучших фильмов 20-го века» по мнению кинокритика Леонарда Малтина.
Рецензии: https://www.mrqe.com/movie_reviews/our-hospitality-m100015154; https://www.imdb.com/title/tt0014341/externalreviews.
Ремейки: «Гостеприимство» (2010 https://www.imdb.com/title/tt1582546/); «Сын Сардара» (2012 https://www.imdb.com/title/tt2178508/).
Бастер Китон / Buster Keaton (4 октября 1895, Пиква - 1 февраля 1966, Лос-Анджелес) - американский комедийный актер и режиссер, один из величайших комиков немого кино. Обладатель внеконкурсного почетного «Оскара» (1960) «за уникальный талант, который обеспечил бессмертие немой кинокомедии». Подробнее - https://en.wikipedia.org/wiki/Buster_Keaton.
В автобиографической книге «Мой удивительный мир слэпстика» (в переводе Н. Букановой для российского издательства - «Мой удивительный мир фарса») Бастер Китон вспоминал, что «Наше гостеприимство» отлично прошло в национальном прокате и даже установило несколько коммерческих рекордов. Это обеспечило долгосрочный контракт на съемку еще нескольких полнометражных немых комических, прославивших имя одаренного артиста во всем мире, но... не спасло его шедевры от забвения с приходом в кинематограф звука. Как известно, повторное открытие китоновского наследия произошло спустя тридцать-сорок лет, когда, извлеченные стараниями энтузиастов на свет Божий, его шедевры вдруг зажили самостоятельной жизнью, и с новой силой вспыхнул старый спор о том, кто заслуживает почетного титула комика №1 мирового экрана: Чарли или Бастер?.. Свидетельством же редкостной актуальности именно «Нашего гостеприимства», которое, казалось, высмеивает недостатки обычаев, давно поросших быльем, служит то обстоятельство, что совсем недавно, с небольшой разницей (в 2010-12-х годах), в Индии появилась череда «ремейков» замечательной картины, снятых на разных языках1 в нескольких штатах этой огромной страны. Фильм уникален во многих отношениях. Китон впервые (во всяком случае - с такой основательностью и глубиной) обыгрывает те мелкие каверзы, которые невольно подбрасывает людям техника. И если не техника вообще, то точно - ранние, пока несовершенные плоды человеческого интеллекта, вроде паровоза конструкции инженера Джорджа Стефенсона с величественным названием «Ракета». Тихоходность, когда состав запросто обгоняет прогуливающийся пешеход, досадные поломки, нескончаемые курьезы по пути следования: от проложенных на кочках рельсов и едкого черного дыма, оседающего (особенно в тоннеле) на лицах и одежде пассажиров, до осла, преградившего путь... Все это прочитывается тонкой насмешкой над любителями воспеть идиллию старых добрых времен и вместе с тем служит не более, чем прологом к тем неприятностям, что подстерегают нас в будущем - в детищах неумолимого прогресса, будь то локомотив «Генерал», трансатлантический лайнер или старый пароход. Причем вереница уморительных гэгов, развенчивающих велеречивые рассуждения мыслителей-технократов, кажется еще забавнее по контрасту с основной частью повествования, начинающейся по прибытии Вилли в пункт назначения. «Великолепно! Он никогда не забудет нашего гостеприимства», - заверяет мистер Кэнфилд2, заговорщически подмигивая сыновьям правым глазом, наивную Вирджинию, пригласившую на ужин юношу, произведшего благоприятное впечатление во время утомительного путешествия по железной дороге. Однако необоримый зов мщения кровному врагу, на котором зиждутся пестуемые веками представления о чести и доблести, действительно вступает в вопиющее противоречие с законами радушия, не позволяющими нанести вред тому, кто, приняв приглашение, переступил порог дома. Бастер не ограничивается уморительным обыгрыванием двусмысленного положения как такового, когда МакКэй рискует поплатиться головой, выйдя на крыльцо, - и снова оказывается в безопасности, стремглав вбегая в обитель недругов. Авторы, довольствуясь полунамеками (обходясь без явной пародии на вестерны), покушаются на святая святых ковбойских фильмов, проникнутых высоким пафосом покорения Дикого Запада, негласно подразумевающим, что европейские переселенцы, одолев неразумных и жестоких индейцев, установили истинно цивилизованные порядки. На деле все ограничивается библейским призывом «Возлюби соседа своего», лицемерно повешенным на стену!.. К тому же, действие вскоре переносится в скалистую местность, где Вилли чудом уцелеет, упав с огромной высоты и испытав на себе прелести горных рек с множеством водопадов. Кульминация ленты служила предметом особой гордости гениального комика, с абсолютно невозмутимым выражением лица, исполнившего сложнейшие трюки на воде и под водой - и, между прочим, включившего в окончательную версию ленты кадры, запечатлевшие внештатную ситуацию, когда обрыв страховочного троса едва не стоил актеру жизни. Даже с учетом тщательно скрывавшегося (несколько десятилетий!) факта использования декораций, специально возведенных на студии, он мог смело претендовать на звание самого отважного голливудского кумира, хотя, кажется, никогда не покушался на лавры бравого и неунывающего Дугласа Фэрбенкса... Есть, что ни говори, особая символичность в том, что в «Нашем гостеприимстве» состоялась встреча трех поколений Китонов, поскольку Джо, отец Бастера, предстал в образе инженера на локомотиве, а сын-младенец изобразил юного Вилли; кроме того, роль Вирджинии сыграла очаровательная Натали Толмедж, первая жена «звезды». Авторская оценка 9/10.
1 - Телугу, хинди, каннада, бенгали. 2 - Последняя работа в кинематографе крепыша Джо Робертса, не прервавшего съемки, несмотря на возникшие трудности со здоровьем. (Евгений Нефедов)
Самых больших успехов немой кинематограф достиг в жанре комедии. Любой другой жанр, разрабатываемый в ту пору, сейчас морально устарел, однако комедии можно смотреть и сейчас - они реально доставляют. Трюки, которые придумывали при постановке комедий, намного превосходят трюки, придуманные для приключенческих или фантастических картин. Кстати, лучшие приключенческие фильмы, снимаемые в период 20-х годов и "золотую эру Голливуда" (30-40-е), всегда содержали в себе элемент комедии. Вот три апостола комедийного жанра: Чарльз Спенсер Чаплин, Бастер Китон, Гарольд Ллойд (также был хорош Макс Линдер, в первую очередь за счет своей акробатической подготовки, что необходимо для актеров, снимающихся в слэпстиках, но фильмы с его участием намного уступают фильмам перечисленной выше троицы). Если мы присмотримся к лучшим современным комедиям, особенно это касается пародий, то увидим, что звук (даже самые остроумные диалоги) являются лишь вспомогательным средством. Настоящая комедия так и осталась немой. Что касается конкретно Голливуда, то идеальный баланс между немым и звуковым кино был достигнут разве что в "Любви и смерти" Вуди Аллена, но в то же время мы видим, что в еще более прекрасной картине "Зелиг" Аллен обходится вообще без диалогов, оставив лишь закадровый текст (по сути - интертитр). Как только в его фильмах появляется болтовня, они сразу переходят в разряд "интеллектуальной комедии" и здорово теряют в увлекательности. Мой любимый комик немого кино - Бастер Китон. Я бы выбрал для хонтологии его фильм "Шерлок-младший", но это невозможно, поскольку рецензия уже написана, и довольно давно. Но и "Наше гостеприимство" - прекрасная работа, в которой беззлобно высмеивается такой позорный пережиток дремучего прошлого, как кровная месть. Пролог сделан абсолютно серьезно, в духе бульварных мелодрам. В 1810 году, где-то в американской глубинке, враждовали две семьи - Кэнфилдов и МакКэев. МакКэй убил Кэнфилда. Грядет очередная месть. Чтобы спасти Кэнфилда-младенца, его отсылают в Нью-Йорк, к дальней родственнице. Прошло двадцать лет. И тут-то начинается комедия. 21-летний КакКэй, к тому времени оставшийся сиротой, получает письмо, в котором его вызывают на родину - принять в наследство дом. Он садится в поезд. Его соседка по купе - как выяснится впоследствии - младшая сестра семейства Кэнфилдов Вирджиния. Между молодыми людьми проскальзывает нехилая искра симпатии. МакКэй прибывает по месту назначения и обнаруживает, что ему в наследство достался хлипкий сарай, разваливающийся на части, в котором, ко всему прочему, уже обретается какой-то бомж. У Кэнфилдов - роскошный особняк. Ничего не подозревающая Вирджиния Кэнфилд приглашает МакКэя на ужин, а ее родственники начинают за ним охоту. Однако "законы чести" не позволяют им убить гостя в доме, поэтому им нужно выманить его наружу. МакКэй решает стать "постоянным гостем". Эта фабула, вполне остроумная, становится источником просто невероятных гэгов. Во-первых, Китон и режиссер Джон Блистоун создают феерическую и нелепую квазиисторическую реальность, где особое внимание уделяется поездам (вскоре Китон снимет дорогостоящий фильм "Генерал", целиком посвященный поездам, - его главный, по мнению американских критиков, шедевр). Допотопный американский поезд - это караван карет, поставленных на зыбкие рельсы. Шпалы не вбиты, а болтаются как попало. Поезд идет по болотным кочкам и корням, машинист жарит в топке яичницу, а на облучке последнего вагона сидит старик и дудит в трубу, если случится какая-нибудь беда. За поездом бежит собака МакКэя - один из немаловажных персонажей фильма. Наличие в кадре животных - это очень важно. Такой жизненно необходимый нюанс отлично отдуплил, например, Эмир Кустурица. Скажем, из его фильма "Папа в командировке" мне в первую очередь вспоминается именно финальная сцена (самые последние кадры). А в фильме "Жизнь как чудо" Кустурица использует, - правда, делает это по-современному долго, - сцену из "Нашего гостеприимства". Путь "поезда" Китона преграждает ослик. Поезд останавливается. Ослика с места не сдвинуть. Поскольку железнодорожные пути сделаны на отъебись, машинист и чувак с облучка просто отодвигают полотно в сторону. Еще в одной сцене хитрый и ленивый мужик, живущий в лесу, начинает закидывать машиниста камнями. Тот ищет, чем ответить. Но под рукой у него только дрова. Он закидывает мужика дровами. Поезд идет дальше. Мужик собирает дрова в вязанку и идет домой топить печку. Потом, после множества приключений, МакКэй прибывает по месту назначения. Масштабность гэгов и их техническая сложность начинают нарастать. Например, чтобы скоротать время до обеда, МакКэй садится ловить рыбу, а в это время двое мужиков бесхитростно решают взорвать плотину, дабы оросить поля. Как раз под плотиной сидит МакКэй, и на него обрушиваются бездны воды. Этот сложнейший трюк долгое время держался в секрете, как и многие фокусы, придуманные Китоном. Но доминирующим в фильме является не холодная техническая изобретательность, а теплая интонация и та душевность, которая отличает лучшие комедии немого кино. (Владимир Гордеев, «Экранка»)
НЕВЕРОЯТНЫЙ КИТОН. Бастеру Китону повезло с самого начала: он начал свою сценическую карьеру спустя лишь несколько часов после того, как появился на свет: Китон-папа (пение, танец, акробатика) и Китон-мама (фортепиано и саксофон), объезжавшие с гастролями Соединенные Штаты, застряли в городке Пиква, что в штате Канзас, всего на одни сутки, на один концерт, но судьба распорядилась иначе - мама разрешилась от бремени, но. как настоящая эстрадная актриса, вечером все же появилась на сцене, держа в руках крохотного дитятю. Впрочем, здесь, в Пикве, родился еще не Бастер Китон, родился просто американский гражданин Джозеф Фрэнсис, Бастером он станет трех лет от роду, когда начнет выступать со своими родителями в семейной программе «Трое Китон», где будет играть пародию на собственного отца - в смокинге со взрослого плеча, в рыжем парике и огромных бакенбардах. Отныне и до совершеннолетия Китон будет проходить под родительским крылом высшую школу комедийного ремесла (школу, которой не миновал ни один из его великих современников и конкурентов - ни Чаплин, ни Ллойд, ни Бэнкс, ни Арбакль), школу цирка пополам с бурлеском, фарса пополам с водевилем, акробатики пополам с вокалом, танца пополам с куплетом. Именно тогда великий фокусник двадцатого столетия Гарри Гудини, увидев маленького Китона, выкрикнул в восторге: «Господи, как это невероятно!», и это слово из американского сленга - «бастер», что значит «невероятный, потрясающий, сногсшибательный», станет подлинным именем знаменитого комика. Впрочем, не только это вынес Китон, покидая двадцати одного года от роду отцовскую труппу, чтобы отправиться на завоевание Голливуда: Китон-папа научил маленького Бастера поистине феноменальному владению телом - он метал его в воздух, как пушечный снаряд, прямо в зрительный зал. пугая почтеннейшую публику, он учил его падать и взлетать, переворачиваться в воздухе и прыгать, проделывая все это с таким пародийным ожесточением и свирепостью, что некое общество защиты детей от отцов-садистов трижды подавало на Китона-старшего в суд, требуя лишить его отцовства за издевательства над беззащитным крошкой... И в первые свои кинематографические годы, работая в паре с комическим толстяком Роско Арбаклем. Китон, в сущности говоря, занимается тем же самым: кувыркается, прыгает, летает, словно воздушный шар. делает кульбиты и сальто-мортале, сохраняя в каждой из нелепых, алогичных, иррациональных ситуаций найденную еще в раннем детстве маску ничем не колебимого достоинства, стоического спокойствия, безграничной уверенности в том. что нет такой силы на свете, которая не подчинится в конечном счете его воле, предприимчивости, настойчивости, здравому смыслу, его умению выйти на поединок с жизнью и поставить ее на колени самолично, без чьей бы то ни было помощи. И этим он сразу и навсегда отделил себя от коллег по комической, по безумной комедии немого кино - он никогда не вызывает жалости, сочувствия, желания прийти на помощь, приголубить, защитить (впрочем, забегая вперед и выходя за рамки экранной маски, можно сказать, что распространяется это и на личную его жизнь - несмотря на то, что будущее его окажется куда трагичнее и безысходнее, чем у большинства его коллег, он никогда не позволит себе публичных жалоб, отчаяния, слабости, а если позволит, то об этом не узнают даже самые пронырливые искатели сенсаций, так недоступен постороннему взгляду его внутренний, собственный китоновский мир). И не случайно кто-то заметил еще в те давние, двадцатые годы, что с первых же своих двухчастевок, снятых в фирме «Комик Фильм Корпорэйшн», а затем в собственной «Студии Бастер Китон», он играет словно бы комедийный вариант благородного шерифа из классического вестерна, в гордом и независимом одиночестве выходящего навстречу тысячам опасностей, которые таит в себе окружающий его мир. И недаром, подобно героям вестерна. Китон всегда смотрит только прямо перед собой, никогда не оглядывается, не косится по сторонам, никогда не движется к цели в обход - он идет к ней напролом, по прямой, не сворачивая, какие бы препоны ни ставил перед ним сюжет, этот «безумный, безумный, безумный мир» который требует от него постоянного хладнокровия и самообладания. Ибо без самообладания и спокойствия ему ни за что не привести в порядок хоть самую малость, хоть для себя одного этот мертвый, холодный, абсурдный поход современной цивилизации, которая наступает на человека, грозится превратить его в такой же мертвый предмет, в такую же вещь, как все остальное. И пусть все это - и стремительное наступление техники, и не дружественность погоды, и откровенная враждебность всех встречных и поперечных - еще не приобрело в первых картинах Китона (он снял их сам или с помощью нанятых режиссеров не менее трех с половиной десятков» откровенно апокалипсического тотального характера, однако весь будущий Китон, «человек с каменным лицом», «человек, который никогда не улыбается», уже содержится в этих коротких, стремительных, неукротимых сюжетах первых лет работы в кино. Лет, которые принесли ему мировую славу, гигантские по тем временам заработки и. что для непрактичного в финансовом и деловом плане Китона было едва ли не главным, возможность делать свои фильмы, не считаясь с мнением и вкусами продюсеров, что замечу в скобках, через десяток лет откликнется Китону со всей силой ненависти, на которую только способны оскорбленные кинематографические магнаты. Впрочем, все это впереди, покамест же Китон снимает свои первые полнометражные ленты, в которых полной мерой обнаруживает гениальный комический талант и невообразимое богатство технического мышления (недаром его называли «Эдисоном комедии»), создающего фантастические по остроумию приспособления, механизмы и приборы, позволяющие его герою совершать чудеса ловкости, озорства и находчивости. Естественно, что теперь темп китоновского фильмопроизводства снижается в эти семь главных лет его жизни на экраны выходит всего двенадцать картин, однако все эти фильмы без исключения входят в золотой фонд мировой комической. «Три эпохи» «Наше гостеприимство», «Шерлок-младший», «Навигатор», «Иди на Запад», «Генерал», «Сражающийся лакей», «Кинооператор» - выше Китон уже никогда не поднимется. И в то же самое время он никогда еще не был столь свободен и независим во всем, что только вздумается ему совершить на экране: никогда еще не было столь жизнерадостно и безгранично его воображение, столь необузданна жадность к новым сюжетам, ситуациям, гэгам; наконец, никогда еще он не был столь богат и доволен жизнью, как во второй половине двадцатых годов, когда перед ним. казалось, во всю ширь раскрывается тот мир «американской мечты», материализуется тот миф всемогущего героя-одиночки. который он с таким блеском и гордостью воплощает в своих картинах. Поэтому он не думает о будущем, не заботится о финансах - он уверен, что его талант и его слава и впредь позволят ему диктовать свои условия обстоятельствам ситуациям, сюжетам и продюсерам. Поэтому он с легким сердцем продает свою студию, чтобы освободиться от тягостных организационно-хозяйственных хлопот, и нанимается - правда поначалу на невероятно выгодных финансовых условиях - в «Метро-Голдвин-Майер» («МГМ»), однако, как выяснилось в самом скором времени ни о какой независимости да и вообще о какой-либо инициативе здесь не может быть и речи. И хотя Китон еще успеет попрощаться в своем «Кинооператоре» с радостным и фантастическим миром ранней комической, однако на этом «его» кинематограф заканчивается. А затем, не торопясь, словно растягивая удовольствие, Луис Майер постепенно снижает Китону ставки гонорара, а через пять лет просто выбрасывает его за ворота. Так кончается везение Бастера-счастливчика. Так начинается суровая жизнь кинематографического кустаря-одиночки, разыгрывающего в чужих картинах, в чужих ритмах, в чужой атмосфере сюжеты своих давних лент дорабатывающего чужие сценарии - большей частью анонимно, а затем возвращающегося к самому началу творческого пути - в мюзик-холл, в цирк на эстраду, гастролирующего по Штатам и даже Европе, а затем открывающего для себя телевидение и с начала пятидесятых годов непрерывно и постоянно снимающегося в сотнях телевизионных «шоу», вовсю эксплуатировавших его старые гэги, скетчи, сюжеты почти не изменившийся облик «человека. который никогда не смеется». В эти же годы он изредка играет себя самого - у Билли Уайлдера в «Бульваре Заходящего солнца», у Чарли Чаплина в «Огнях рампы», в двух своих кинобиографиях, снятых Голливудом в конце пятидесятых годов, когда возвращается мода на немой кинематограф когда сначала в Европе, во Франции критика извлекает его имя из забвения когда актер находит человека, который выкупает у прокатчиков права на «Генерала» и другие ленты двадцатых годов начинающие свои триумфальный поход по экранам мира. Так происходит второе рождение Китона, увенчанное «Оскаром» Академии киноискусства «за постановку фильмов, которые будут показываться так долго, как долго будет существовать кино». Произошло это в 1959 году. Последние годы жизни Китон жил под Лос-Анджелесом по-прежнему играл на телевидении, изредка снимался в кино (мы видели его в картине Крамера «Это безумный, безумный, безумный, безумный мир»), возделывал сад, разводил кур, писал воспоминания, которые закончил на той же оптимистической ноте, с тем же достоинством и уверенностью в себе, с которыми прожил всю жизнь: «Доктор говорит, что я могу жить сто лет. И я намерен их прожить. Кто бы не хотел жить сто лет на этом свете, где так много людей с благодарностью и волнением вспоминают маленького человечка с каменным лицом, который смешил их до слез, когда они были молоды и когда я тоже был молод». Сейчас Бастеру Китону исполнилось бы 90 лет. Но умер он семидесяти одного года от роду, на седьмом году своей второй славы. (Мирон Черненко. «Советский экран», 1987)
В милом доме Кэнфилдов. Вернувшись в родной город спустя много лет в предвкушении стать владельцем отцовского дома, молодой человек вряд ли мог мечтать о столь теплом приеме... Режиссеры Бастер Китон и Джон Дж. Блистоун однажды решили взглянуть на тему кровной вражды через призму комедии, создав кинокартину о парне, который не ожидал, что его приезд в родной город станет самым опасным и возможно последним приключением в его жизни. За несколько минут до отбытия узнав о вражде Кэнфилдов и МакКэев, последний представитель своего рода Уилли МакКэй бесстрашно решает продолжить свой путь, чтобы получить наследство давно убитого отца. Один этот факт уже говорит в пользу молодого человека, а его повадки и заботливое отношение к незнакомке в ненадежном поезде и вовсе позволяют назвать его настоящим джентльменом. Но несмотря на это, Кэнфилды твердо уверены, что его следует убить. Только среди положительных качеств у МакКэя еще имеется смекалка, поэтому раз оказавшись в доме врагов, он сделает все, чтобы сполна воспользоваться их гостеприимством, что означает для него жизнь. Бастер Китон отличного воплотил этого персонажа, его выражения лица в этом фильме очень забавляют. А девушку, чья любовь может оказаться для главного героя спасением, сыграла красавица Натали Толмедж, его первая жена. Кроме того, здесь можно увидеть сына и отца Китона. Уже экспериментируя раньше с другими эпохами, Китон не случайно выбирает для этой истории 1830е года, позволяющие придумать целые каскады гэгов с использованием несовременных транспортных средств - одного из первых локомотивов и лошади. Самым ярким эпизодом является поездка главного героя на поезде, вернее на его прадедушке. Эффективным, как и безопасным, этот вид транспорта назвать нельзя, но глядя на эту поездку со стороны невозможно перестать смеяться. Зато моменты над водопадом, что выглядят очень правдоподобно, хотя сняты на студии, заставляют не на шутку поволноваться за героя и его возлюбленную. Гостеприимство некоторых семей может и в могилу свести, если не уметь им правильно воспользоваться. (elena str)
Как одна семья воевала с другой. Замечательный немой полнометражный фильм с гениальным актером Бастером Китоном в главной роли. Этот фильм, как и многие другие фильмы с Бастером Китоном подтверждает тот факт, что этот комик был очень храбрым человеком в жизни. Он ведь действительно практически все трюки в своих шедеврах старался сделать сам без каскадеров. А в данном фильме трюков будет очень много. Особенно в самом конце фильма, где Бастер будет на веревке болтаться рядом с водопадом. Бастер Китон - это экстрим немого кинематографа. Кстати, я так понял, что Бастер еще является и режиссером данного фильма. Одним словом, на все руки мастер. «Наше гостеприимство» - это даже можно сказать черная комедия, потому что героя Китона весь фильм будут пытаться пристрелить. Зачем? Две семьи воевали еще со времен динозавров. Члены одной семьи убивали своих врагов и наоборот. А наш герой Бастер даже не подозревает, что влюбился в девушку, семья которой уже руки чешет, чтобы как можно быстрее убить его. У этого фильма на самом деле очень смешное название, потому что герой Китона сидит в семье (его пригласила девушка) как гость, а гостей в своем доме убивать нельзя. Но как только Бастер выйдет из дома, то пули полетят в него со свистом. А он особо-то и не собирается никуда уходить. Вот такое у нас гостеприимство... Ну, все эти перестрелки и погони с пистолетами обыграны с юмором. Китон тут как обычно с грустным лицом весь фильм ходит. Хотя в этом лице помимо грусти можно увидеть много добра и любви. Вот смотришь на него в этом фильме, и хочется сказать только одно - «Какой же он хороший этот Китон». Как вы понимаете, фильм заканчивается хорошо, но это уже закон жанра. Самая настоящая комедия (хоть и с черным юмором). В конце фильма нас ждет еще один смешной сюрприз с пистолетами. На Бога надейся, а сам не плошай. И, конечно же, любовь победит любую ненависть. Все это в фильме есть. Ну и славно. (zombion)