ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ (1958)
VERTIGO

"Головокружение" ("Вертиго", "Наваждение"). Полицейский Фергюсон вынужден уволится из-за боязни высоты. Один из его старых знакомых поручает ему следить за своей женой. Фергюсон влюбляется в эту женщину, не подозревая, что эта страсть станет для него роковой...

Джона Фергюсона («Скотти») не назовешь баловнем судьбы: одинокий, оставшийся за бортом своей профессии, да еще и страдающий патологическим страхом высоты. Элстер, приятель Джона, просит его последить за своей женой, одержимой идеей самоубийства...

«Можно ли вернуться из мира мертвых?» Классический, манипулятивный, мистический триллер Хичкока. Холодная, четко прочерченная, стильная и параноидальная лента. Отставной полицейский детектив (Джеймс Стюарт), страдающий боязнью высоты, по просьбе старого школьного приятеля (Том Хелмор) начинает слежку за его женой (Ким Новак) и влюбляется в нее... Рассказывать дальнейшее содержание бесполезно, все в картине построено на психологических нюансах, создающих завораживающий, гипнотический эффект. Это фильм-наваждение, и смотреть его можно много раз.

ОСКАР, 1959
Номинации: Лучшие декорации (Хел Перейра, Генри Бамстед, Сэм Камер, Фрэнк Р. МакКелви), Лучший звук (Джордж Даттон).
МКФ В САН-СЕБАСТЬЯНЕ, 1958
Победитель: Приз «Серебряная раковина» (Альфред Хичкок), «Приз Зулуеты» лучшему актеру (Джеймс Стюарт).
ПРЕМИЯ СВЯТОГО ГЕОРГИЯ, 1960
Победитель: Лучшая работа оператора в иностранном фильме (Роберт Беркс).
ГИЛЬДИЯ РЕЖИССЕРОВ США, 1959
Номинация: Приз за выдающиеся режиссерские достижения в художественном кино (Альфред Хичкок).
ОБЩЕСТВО КИНООПЕРАТОРОВ, 2001
Победитель: Приз «Исторический кадр» (Леонард Дж. Соут).
ВСЕГО 8 НАГРАД И 5 НОМИНАЦИЙ.

По мотивам романа «Из мира мертвых» («Среди мертвых») / «D'entre les morts» (1954), написанного совместно французскими писателями Пьером Буало и Томом Нарсежаком. Подробнее (фр.) - https://fr.wikipedia.org/wiki/D'entre_les_morts.
В интервью с Трюффо Альфред Хичкок рассказал, что роль Мадлен / Джуди предназначалась Вере Майлз (Vera Miles), сыгравшей главную роль в его предыдущем фильме «Не тот человек» (1956). Но Майлз забеременела, и Хичкоку пришлось срочно подбирать ей замену.
Во время съемок у Хичкока и Ким Новак были очень натянутые отношения. Во-первых, идеальной исполнительницей роли Мадлен Хичкок считал Майлз, а Новак ему навязали студийные боссы, во-вторых, Ким периодически давала Хичкоку советы, чего режиссер не любил.
Альфред Хичкок: "Мисс Новак явилась на площадку с полным набором своих идей, чего я не выношу. Видите ли, я не люблю спорить с актерами на съемках; ни к чему посвящать в тонкости наших взаимоотношений осветителей. Я зашел к Ким Новак в гримерку и объяснил ей свое представление о платьях и прическах, которые обдумывал несколько месяцев. Я добавил также, что меня интересует не фабула, а визуальная интерпретация истории".
Как известно, Ким Новак не носила бюстгальтер, что также не нравилось Хичкоку. "Да, не носит. И особенно гордится этим", - язвительно сказал Хичкок Франсуа Трюффо, когда тот заметил, что эта особенность Ким Новак помогает ей передать на экране "ощущение прямо-таки животной чувственности".
Режиссер и костюмер вместе разработали модель костюма для Мадлен. Их целью было придать одежде откровенно зловещий вид. Поэтому они выбрали костюм серого цвета - по мнению Хичкока и костюмера, для блондинки совершенно неестественно выбрать именно такие тона. К этому они добавили еще и шарфик черного цвета, который весьма контрастировал с белым плащом.
Испанская миссия Сан Хуан Баутиста, с колокольни которой падает Мадлен, а затем и Джуди, на самом деле не имела колокольни. Ее смонтировали в кинокадре с фотографии.
С точки зрения операторской техники сложнее всего было получить знаменитые кадры «головокружения» при взгляде Скотти вниз по лестнице. Вертикальная съемка требовала использования подъемника, что стоило немыслимых денег. "Почему бы не сделать макет лестницы, положить ее на бок и снимать, отъезжая от нее? Можно обойтись без всякого подъемника", - рассуждал Хичкок. Впервые использованное в этой сцене сочетание оптического зума с откатом камеры получило в кинематографии название «эффект вертиго» (vertigo effect или dolly zoom; https://en.wikipedia.org/wiki/Dolly_zoom). Пространство при этом одновременно приближается и удаляется, как будто подчиняясь логике кошмара.
"Камера обреченно вращается вокруг пары влюбленных, напоминая завихрения в ночных кошмарах Скотти, и мы понимаем, что речь идет о головокружительной тщетности наших желаний, о невозможности подогнать жизнь под свои лекала" - Роджер Эберт (http://rogerebert.com/reviews/great-movie-vertigo-1958).
Хичкок, стараясь уловить необходимое ему освещение и игру теней, целую неделю снимал коротенькую сцену, в которой Мадлен пристально смотрит на портрет, выставленный во дворце Почетного легиона.
Альфред Хичкок: "В начале фильма, когда Стюарт следует за Мадлен на кладбище, мы придали ей таинственное, романтическое очарование с помощью съемки через фильтр. Отсюда зеленоватый колорит, похожий на туман на фоне яркого солнечного света. Позднее, когда Стюарт знакомится с Джуди, я решил, что она будет у нас жить в отеле «Эмпайр» на Пост-стрит, потому что там есть зеленая неоновая реклама, мелькающая за окном. Так что когда она выходит из ванной, зеленый отсвет придает ее облику то же тонкое, призрачное обаяние".
Отелем «Эмпайр», где герой Джеймса Стюарта, в номере 501, встречает персонаж Ким Новак, на самом деле был отель «Нью-Йорк» в Сан-Франциско. В этом номере, со времен съемок, до сих пор сохранились некоторые детали интерьера.
Слово «vertigo» произносится в фильме всего лишь раз, во время беседы Скотти с Мидж ближе к началу фильма.
Камео Хичкока - в начале фильма (примерно на 10-11 минуте) проходит по улице в темном костюме (фото - http://tramvision.ru/lapsus/2012/pics-2012/vertigo0.jpg).
Легендарные, новаторские для своего времени титры, открывающие фильм, и постер к нему разработал Сол Басс (Saul Bass, 1920-1996) - графический дизайнер, который за 40 лет своей карьеры поработал с такими выдающимися режиссерами, как Хичкок, Премингер, Кубрик и Скорцезе. Среди наиболее известных его работ - титры и постеры к картинам «Человек с золотой рукой» (1955), «Анатомия убийства» (1959), «На север через северо-запад» (1959), «Психо» (1960), «Сияние» (1980). Голливудскую карьеру начал в 1954 году с дизайна постера для ленты Отто Преминджера «Кармен Джонс». Подробнее (англ.) - https://en.wikipedia.org/wiki/Saul_Bass.
Долгие споры среди создателей фильма породила идея Хичкока раскрыть обстоятельства гибели Мадлен в неотправленном письме (практически в середине фильма). Это было существенным отступлением от книги и сценария. «Мастер саспенса» был убежден, что подлинное напряжение возникает только тогда, когда зрителю известно о происходящем несколько больше, чем главному герою. По настоянию Хичкока на рассмотрение руководства студии были представлены обе версии фильма, причем версия с неотправленным письмом получила «зеленый свет» в самый последний момент.
"Шок от смерти Мадлен в середине фильма рассеивается, когда осознаешь нечто еще более невероятное: она живет под своим подлинным именем и работает в магазине заурядной продавщицей. Уж лучше пусть фарфоровая кукла Мадлен будет покойницей, чем оживет как это вульгарное и неподатливое в своей реальности существо. Мы узнаем сокровенные мысли Джуди, которые не хотим знать. Нам открывают глаза на криминальную интригу, о которой мы не хотим слышать. Нам дают понять, что она и вправду любит Скотти, и тогда мы понимаем, что она сделает все на свете ради того, чтобы он полюбил ее" - Дж. Хоберман.
Уже первым рецензентам фильма бросилось в глаза, что даже по хичкоковским меркам сюжет «Головокружения» далек от правдоподобия. С тезисом об абсурдности фабулы согласны почти все пишущие о фильме, а также сам режиссер: "Муж собирался избавиться от жены, столкнув ее с колокольни, - но почем он знал, что Джеймс Стюарт не одолеет лестницу? Потому что у него голова закружится? Да можно ли было на это рассчитывать!". Не очень правдоподобно и то, что после гибели Мадлен герой Стюарта не подошел к трупу, чтобы убедиться в ее смерти, а также его встреча с Джуди на улицах многолюдного города. Хичкок оговаривается, что в данном случае его интересовала "не фабула, а визуальная интерпретация истории".
Поклонники фильма полагают, что придираться к неправдоподобию сюжета такого фильма, - все равно, что упрекать «Андалузского пса» в отсутствии логики, а древнегреческие мифы - в недостаточной реалистичности. Действительно, за фигурами Скотти и Мадлен угадываются не только частный детектив и роковая женщина (два неизбежных персонажа любого нуара), но и вневременные мифологемы - Пигмалион и Галатея, Тристан и Изольда, Орфей и Эвридика. В поведении героев столько сновидческого, что было высказано предположение, будто все изображенные события привиделись Скотти, пока он висел на крыше дома или падал вниз.
Съемочный период: 30 сентября - 19 декабря 1957 года (пересъемки и дополнительные сцены: январь 1958).
Место съемок: Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Сан Хуан Баутиста, Боулдер Крик, Пеббл Бич, парк Биг Бейсин (Калифорния, США). Фото и инфо (англ.) - http://www.movie-locations.com/movies/v/vertigo_1.html.
Транспортные средства, показанные в картине - http://imcdb.org/movie.php?id=52357.
Оружие, показанное в картине - http://imfdb.org/wiki/Vertigo.
Кадры фильма; кадры со съемок: http://screenmusings.org/movie/dvd/Vertigo/; http://moviestillsdb.com/movies/vertigo-i52357; https://outnow.ch/Movies/1958/Vertigo/Bilder/; http://moviequiz.blogspot.com/2010/03/moviequiz-694-open-for-25-points.html.
Музыка к «Головокружению» - одна из наиболее прославленных работ Бернарда Херрманна (Bernard Herrmann, 1911-1975; https://en.wikipedia.org/wiki/Bernard_Herrmann). Отправной точкой для него послужила «Песня любви и смерти» из оперы «Тристан и Изольда».
"Фильм Хичкока - об одержимости, то есть о возвращении раз за разом по кругу к исходной точке. Вот и музыка строится на кругах и спиралях - исполнение желаний чередуется с отчаянием" - Мартин Скорсезе.
Саундтрек: 1. Prelude and Rooftop; 2. Scotty Trails Madeline; 3. Carlotta's Portrait; 4. The Bay; 5. By the Fireside; 6. The Forest; 7. The Beach; 8. The Dream; 9. Farewell and the Tower; 10. The Nightmare and Dawn; 11. The Letter; 12. Goodnight and the Park; 13. Scene D'amour; 14. The Necklace, the Return and Finale.
Информация об альбомах с саундтреком: http://soundtrackcollector.com/catalog/soundtrackdetail.php?movieid=2761; http://soundtrack.net/movie/vertigo/.
Бюджет: $ 2,479,000.
В конце фильма титры и вовсе отсутствуют. Когда Скотти (и зрители) шокированы гибелью Джуди, Хичкок дает занавес. "Фильм должен закончиться на самой резкой ноте: чарующие темные образы внезапно вспыхивают белизной пустого экрана" - Дэйв Кер.
Многие пытаются домыслить дальнейшее поведение главного героя. Одни считают, что в финале Скотти окончательно теряет рассудок, другие - что он последует за Джуди в пропасть. Р. Вуд убежден, что Скотти в финале подобен зрителю греческой трагедии: все, что он видел, возымело на него терапевтический эффект.
Судьба злодея Элстера также остается не проясненной, что вызвало нарекания ревнителей «кодекса Хейса», требовавшего, чтобы в любом фильме преступник понес заслуженное наказание.
На случай возникновения затруднений с американской цензурой было снято послесловие фильма не вошедшее и в прокатную версию. Содержание: после гибели Джуди детектив возвращается в квартиру Мидж, когда она напряженно слушает радионовости о преследовании Элстера полицией. Они молча смотрят в окно на ночной город. Подразумевается, что Скотти излечился от своей болезни и что отныне они с Мидж будут вместе. С 1996 года эта сцена входит в современные издания фильма в качестве бонуса.
"Мышление посредством кадров закладывается в сценарии. В фильме Хичкока «Головокружение» болезнь главного героя проявляется в реакции на белый цвет. Странное поведение начинается при взгляде на белый халат в разводах во время поцелуя. Детали в ванной комнате - белая раковина, предметы для бритья на белой полке, волоски кисточки, проступающие через белую пену, - диктуют странное поведение героя. Размешивая белую мыльную пену, герой держит в руке бритву, готовясь к бритью (к убийству?). Влюбленность героини подчеркивается кадрами ступеней лестницы, ведущей к спальне, где спит герой (ступени сняты с движения). Свет, струящийся из-под двери, говорит о любви. Простые кадры, поставленные в контекст, говорят о внутренней жизни". - Борис Фрумин («Сценарий: элементы и построение»).
Премьера: 9 мая 1958 года (Сан-Франциско).
Слоганы: «A Hitchcock thriller. You should see it from the beginning!»; «The most intense Suspense... Excitement... Emotion ever generated by a motion picture!»; «Alfred Hitchcock engulfs you in a whirlpool of terror and tension!»; «A tall story about a pushover» [VHS]; «A Mystery Revised... A Master Remembered!» [Премьера восстановленного фильма, 1996]; «Можно ли вернуться из мира мертвых?».
Картину холодно восприняли как критики, так и зрители.
Хичкок сознательно раскрывает загадку не в конце, как в книге, а за полчаса до конца фильма. Похоже, режиссера увлек не столько сам сюжет, сколько необычайная любовная история, манипулирование чувствами другого человека. В итоге получился, чуть ли не самый сложный и многозначительный фильм мастера, своим новаторством намного опередивший свое время.
Газета Los Angeles Times сетовала на то, что Хичкок "затянул" традиционную детективную историю, из-за чего в ней образовались "провалы". Рецензент Variety, отметив "мастерство" режиссера, был возмущен медленным развитием событий (http://variety.com/1958/film/reviews/vertigo-2-1200419207/). Босли Кроутера из New York Times смутило совершенное неправдоподобие сюжета (http://nytimes.com/movie/review?res=9905EEDD1031E73BBC4151DFB3668383649EDE).
В силу отсутствия счастливой развязки и общей пессимистичности «Головокружение» заметно уступает по зрительской популярности двум следующим работам Хичкока - «На север через северо-запад» (1959) и «Психо» (1960). В этом фильме много такого, что не могут принять литературно и театрально, а не визуально ориентированные критики. Помимо подчеркивания сюжетных несообразностей, можно встретить жалобы, что "начальный диалог искусственно информативен и немыслимо затянут; актеры играют плоско и броско, на 45-й ряд балкона; диалоги невыразительны и написаны человеком, явно не обремененным литературным даром" - Валерий Кичин.
«Головокружение» - четвертый совместный проект Альфреда Хичкока и Джеймса Стюарта. Сокрушенный Хичкок обвинил в неудаче исполнителя главной роли Джеймса Стюарта, сказав, что он исчерпал себя и его лучшие годы позади. Больше Хичкок никогда не снимал Стюарта в своих фильмах, хотя до этого он слыл его любимчиком.
В течение первого десятилетия после выхода фильма он рассматривался как «середнячок» среди других работ режиссера. Первым выше остальных работ Хичкока его поставил известный специалист по творчеству режиссера Робин Вуд (Robert Wood).
Права на пять своих фильмов, в том числе и на «Головокружение» были выкуплены самим режиссером и составили наследство его дочери Патриции. Эти картины называли «5 утерянных Хичкоков», так как из-за юридических сложностей они несколько десятилетий не демонстрировались. Новые поколения зрителей увидели «Головокружение» только в начале 1980-х. «Неизвестный шедевр Хичкока» был принят кинокритиками с восторгом.
Роджер Эберт: "Мужчина, влюбившийся в женщину, которая не существует, клеймит позором реальную женщину, которая выдавала себя за нее. Между тем реальная женщина тоже влюбилась в него. Пытаясь обмануть его, она обманула себя. А мужчина, предпочтя свою грезу той женщине, которая стоит перед ним, теряет обеих" (http://rogerebert.com/reviews/great-movie-vertigo-1958).
Фрейдистское толкование фильма озвучил в «Киногиде извращенца» словенский культуролог Славой Жижек: "Зачастую все начинается как блеф, подделка, притворство, но тебя затягивает собственная игра. И это настоящая трагедия «Головокружения». Это история о том, как два человека, каждый по-своему, попадают в ловушку своей собственной игры видимостей. И для Мадлен, и для Скотти видимость одерживает верх над реальностью. Чары красоты - это всегда маска, за которой скрывается кошмар. За образом роковой женщины стоит смерть. Кадр с профилем в «Головокружении», возможно, является ключевым для всего фильма. Когда мы видим лицо Мадлен, это фактически всегда лишь половина лица. Скотти боится посмотреть на нее прямо, как будто то, что он видит в своем воображении, для него более реально, чем реальность женщины, стоящей за его спиной. Субъект - это нечто частичное, лицо, нечто, на что мы смотрим. За этим стоит пустота, небытие. И, конечно, мы непроизвольно стремимся заполнить это небытие нашими фантазиями о богатом внутреннем мире личности и т. д. Когда Джуди, переодетая в Мадлен, переступает порог, это словно воплощение фантазии. И конечно, мы знаем точное название для сбывшейся фантазии. Она именуется кошмаром".
Дэвид Денби: "Фантастичный в своей торжественности фильм о фетишизме. Скотти приходит в себя, как только он встречает на улице девицу, похожую на Мадлен. В этом месте «Головокружение» становится положительно неприятным, так как теперь ясно, что Скотти пробуждается тогда, когда его обволакивает безумие. Его заклятие - вовсе не физическая слабость и даже не моральная, как представляется ему самому; это мета другой личности, которая стремится вырваться наружу. Этот скучающий, сдержанный мужчина - трезвый рационалист с коричневом костюме и шляпе - таит внутри другого Скотти, который влюблен в смерть, влюблен в безумие. Когда он перестает обуздывать свою одержимость, то становится жестоким; в эти мгновения он способен на убийство. Он так жесток к Джуди потому, что она неспособна его возбудить до той поры, пока не сольется с Мадлен".
Джим Хоберман: В конце фильма "вина не личная и искупаемая, а всеобщая и постоянная - вина каждого человека в отказе от реальности в пользу иллюзии. От этого нет противоядия. Возможно только душевное развитие, притом состоящее не в утопическом «рассеивании самообмана», а в признании темных сил и страхов, что его питают, а также неустойчивости нашего положения, где грезы всегда примешиваются к реальности".
Дэйв Кер: "«Головокружение» всегда больше значило для кинокритиков и кинематографистов, чем для обычной публики. Это рассказ о страсти к кино, о страсти, которая не всегда является здоровой. Ведь это обожание иллюзорного и невыразимого, иными словами - бестелесного, фальшивого, пустого".
Киноляпы: Остановившись у отеля, Скотти выходит из своего «ДеСото» (DeSoto Firedome Sportsman Hardtop Coupe, 1956; https://en.wikipedia.org/wiki/DeSoto_%28automobile%29), оставляя дверное стекло опущенным. В следующем кадре стекло уже поднято; В одной из сцен, книги в витрине книжного магазина лежат по-разному во время входа и выхода героев; В начале фильма, когда Скотти беседует с Гэвином Элстером, при смене кадра лед в стаканах магически исчезает; В гостиной Скотти было два стула. Когда Скотти второй раз заходит в спальню, где спала Мадлен, в гостиной один стул исчезает, а второй стоит в другом месте; В музее (когда Скотти находится за спиной Мадлен), интерьер кардинально меняется; Перед начальными титрами логотип «Paramount» черно-белый, а тот же логотип в конце фильма уже в цвете. В картине отсутствует заключительный титр - «The End». Инфо и фото - http://tramvision.ru/lapsus/2012/vertigo.shtml.
Стр. фильма на сайте Американского института киноискусства - http://afi.com/members/catalog/DetailView.aspx?s=&Movie=52788.
О фильме на сайте Turner Classic Movies - http://tcm.com/tcmdb/title/94742/Vertigo/.
Стр. фильма на сайте Allmovie - http://allmovie.com/movie/v52324.
На сайте Rotten Tomatoes фильм имеет рейтинг 98% на основе 60 рецензий (http://rottentomatoes.com/m/vertigo/).
В 1989 году лента внесена в Национальный реестр фильмов США. Это первый фильм Хичкока, включенный в реестр (еще в первый год его существования).
Картина входит во многие престижные списки: «The 1001 Movies You Must See Before You Die»; «1000 фильмов, которые нужно посмотреть, прежде чем умереть» по версии газеты Guardian; «501 Must See Movies»; «500 лучших фильмов» по версии журнала Empire (2008); «They Shoot Pictures, Don't They?»; «1000 лучших фильмов» по версии кинокритиков Нью-Йорк Таймс; «301 лучших фильмов» по версии журнала Empire (2014); «100 величайших американских фильмов» по версии BBC; «100 лучших классических зарубежных фильмов» по версии министерства культуры РФ; «100 лучших фильмов» по версии издания Entertainment Weekly; «100 важнейших фильмов в истории кино» по версии кураторов МКФ в Торонто; «100 лучших фильмов 20-го века» по мнению кинокритика Леонарда Малтина; «100 лучших фильмов 20-го века» по версии издания Village Voice; «100 лучших фильмов всех времен» по версии сайта Total Film; «100 лучших фильмов» по версии журнала Cahiers du cinema; «10 лучших детективных фильмов» по версии AFI; «100 лучших американских фильмов» по версии AFI; «100 лучших американских мелодрам» по версии AFI; «100 лучших американских триллеров» по версии AFI; «100 любимых фильмов Голливуда» по версии журнала «Hollywood Reporter»; «100 лучших фильмов» по версии Image; «75 лучших фильмов» по версии Гильдии киномонтажеров США; «250 лучших фильмов по версии IMDb»; «Лучшие фильмы всех времен» по версии издания Sight & Sound; «Лучшие фильмы» по мнению Национального общества кинокритиков США; «Лучшие фильмы по версии главных режиссеров современности»; «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Роджера Эберта; «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Сергея Кудрявцева; «Рекомендации ВГИКа» и другие.
Рецензии кинокритиков: http://mrqe.com/movie_reviews/vertigo-m100037504; http://imdb.com/title/tt0052357/externalsites.
В 1996 году, после длительной реставрации оригинальный негатив картины был восстановлен Робертом Харрисом (Robert A. Harris) и Джеймсом Катцем (James C. Katz). Была скорректирована цветовая гамма выцветшего «текниколора» и практически перезаписана вся звуковая дорожка. Ключевой для понимания фильма изумрудно-зеленый оттенок был воссоздан исходя из образца эмали автомобиля Мадлен, полученного в архиве «Ford Motor Company». Несмотря на скрупулезность проведенной реставрации, у нее нашлись свои противники, обвинявшие Катца и Харриса в искажении режиссерского замысла.
В августе 2012 года журнал Британского киноинститута Sight & Sound объявил результаты самого масштабного в мире опроса кинокритиков, который проводится раз в 10 лет. По его итогам фильм Хичкока впервые за полвека сместил «Гражданина Кейна» с позиции величайшего фильма всех времен и народов. Дж. Хоберман объясняет это тем, что каждый киноман узнает в Скотти самого себя, ведь «Головокружение» - это фильм фильмов, фильм о безнадежной, навязчивой любви к изображению, о, своего рода, фетишизации образа.
По предположению Дж. Хобермана, первым фильмом, порожденным чарами «Головокружения», была знаменитая короткометражка Криса Маркера «Взлетная полоса» (1962), где главный герой навязчиво и с роковыми для себя последствиями пытается воссоздать мгновение заветной психической травмы (http://nybooks.com/blogs/nyrblog/2012/aug/23/lost-futures-chris-marker/). В фильме «Без солнца» (1982) Маркер проходит по местам, где снималось «Головокружение», и сообщает, что смотрел его 19 раз.
Роман «Из мира мертвых» был повторно экранизирован канадским режиссером Марком Ф. Вуазаром в 1995 году под названием «Присутствие теней» («La presence des ombres»; Канада, Франция). Ремейки «Головокружения»: «Huihun ye» (Гонконг, 1962) и «Ловушка для полицейского» (Индия, 2001).
Отдельные сцены «Головокружения» переосмыслены или спародированы в фильмах «Легенда о Лайле Клэр» (1968), «Страх высоты» (1977), «Грязная игра» (1978), «Только с ридикюлем» (1993), «Jumpers» (1997) и др.
Буало-Нарсежак (Boileau-Narcejac) - творческий тандем, который составляли два французских писателя - Пьер Буало (Pierre Boileau, 1906-1989) и Тома Нарсежак (Thomas Narcejac, 1908-1998). Подробнее - https://fr.wikipedia.org/wiki/Boileau-Narcejac.
Роберт Беркс / Robert Burks (4 июля 1909, Чино - 13 мая 1968, Ньюпорт-Бич) - американский кинооператор. Начинал кинокарьеру в конце 1930-х как мастер по спецэффектам, работал с Фрэнком Капрой, Майклом Кертисом, Джоном Хьюстоном. В 1944 впервые выступил как кинооператор. С 1951 по 1964 снял 12 фильмов Хичкока. Работал и с другими крупными режиссерами. Погиб вместе с женой во время пожара в их доме. Роберт Беркс в международной интернет-энциклопедии кинооператоров - http://cinematographers.nl/GreatDoPh/burks.htm.
Джеймс Стюарт / James Stewart (20 мая 1908, Индиана - 2 июля 1997, Лос-Анджелес) - американский киноактер, лауреат премии «Оскар» (1941) за лучшую мужскую роль в картине «Филадельфийская история». Боевой летчик, ветеран Второй мировой войны и войны во Вьетнаме, бригадный генерал. За полвека актерской карьеры, благодаря своему широкому эмоциональному диапазону, создал обширную галерею «маленьких людей» большой Америки. Кроме того, прославился благопристойной репутацией вне экрана. Современными киноведами считается одним из величайших актеров в истории. Подробнее (англ.) - https://en.wikipedia.org/wiki/James_Stewart.
Ким Новак / Kim Novak (род. 13 февраля 1933, Чикаго) - американская актриса. Мэрилин Полин (настоящее имя) родилась в семье чешских иммигрантов. В Чикаго обучалась в школе грамматики, а затем была зачислена в Институт искусств. Через некоторое время после его окончания Новак переехала в Лос-Анджелес и начала работать моделью. В 1954 году Новак впервые появилась в эпизодической роли. Вскоре ее заметил один из студийных агентов и Новак подписала шестимесячный контракт с «Columbia Pictures». На студии ей сразу предложили изменить имя, чтобы не возникала путаница с Мэрилин Монро. Решив сделать замену уже уходящей на второй план Риты Хейворт, продюсеры «Columbia Pictures» настояли на том, чтобы Ким Новак окончила курсы актерского мастерства и сбросила вес. Первые же роли принесли ей популярность и у Ким появилось много поклонников. В 1955 году она стала обладательницей премии «Золотой глобус» (за роль Мадж Оуэнс в фильме «Пикник»), как самый многообещающий новичок в кино. Эта же роль принесла ей номинацию на премию Британской киноакадемии, как лучшей иностранной актрисе. Следующим успешным фильмом Новак стал «Человек с золотой рукой» (1955), где главную роль исполнил Фрэнк Синатра. Вместе с ним она снялась еще в фильме «Приятель Джои», который вышел на экраны двумя годами позже. К этому году Ким стала настолько известной, что 29 июля 1957 года ее фотография была опубликована на обложке журнала «Time». В 1958 году Ким, вместе с Джеймсом Стюартом, снялась в главной роли в классическом триллере Альфреда Хичкока «Головокружение». Ким сыграла в фильме две роли - одержимую блондинку Мадлен Элстер и продавщицу Джуди Бартон. После успеха в «Головокружении» Новак появилась вместе с Джеймсом Стюартом и Джеком Леммоном в фильме «Колокол, книга и свеча» (1958), который провалился в прокате. В 1960-х актриса часто отказывалась от ролей и ее карьера стала идти на спад. Наиболее значимые фильмы того времени с ее участием: «Мальчики отправляются гулять» (1962), «Бремя страстей человеческих» (1964), «Поцелуй меня, глупенький» (1964) и «Любовные приключения Молл Флэндерс» (1965). С начала 1970-х Новак почти перестала сниматься. Последний раз на большом экране Ким Новак появилась в 1991 году в фильме «Либестраум», но большинство сцен с ее участием не вошли в картину из-за конфликта актрисы с режиссером Майком Фиггисом. В 1995 году актриса заняла 92 место в списке журнала «Empire» - «100 самых сексуальных звезд в истории в кино». В 1997 на Берлинском кинофестивале Новак был вручен почетный «Золотой медведь», а в 2002 она получила «Оскар» за достижения в кино. Лауреат именной звезды на Голливудской «Аллее славы». Актриса дважды была официально замужем. Первый муж (с 15 марта 1965 по 23 апреля 1966) - английский актер Ричард Джонсон. С 12 марта 1976 года и по сей день замужем за ветеринаром Робертом Маллоем. Ким Новак продолжает заниматься творчеством в качестве фотографа, поэта и художника. Ее картины на официальном сайте - http://kimnovakartist.com/. Подробнее (англ.) - https://en.wikipedia.org/wiki/Kim_Novak.
Йан Нейтан, Дэвид Паркинсон, Адам Смит. «В стиле Хич» - http://film.ru/article.asp?id=6318.

1. Полицейский в отставке, ныне частный сыщик Джон Фергюсон по прозвищу «Скотти» по просьбе школьного друга Элстера соглашается последить за его женой. Страдающий акрофобией, то есть боязнью высоты, Джон оказывается невольным очевидцем ее самоубийства, будучи не в силах чем-либо помочь женщине, которую успел полюбить. Проходит время, и судьба преподносит Фергюсону встречу с некой Джуди Бартон, кажущейся, вопреки всем доводам рассудка, вылитым двойником покойной миссис Элстер...

2. Бывший полицейский из Сан-Франциско - Фергюсон, оставивший службу из-за головокружения, вызванного боязнью высоты, соглашается на просьбу старого друга Гэвина Элстера последить за его женой Мадлен, одержимой, по его словам, кем-то из прошлого и имеющей наклонность к самоубийству. Новоиспеченный частный детектив влюбляется в объект своей слежки, но страх высоты мешает ему предотвратить ее падение с колокольни. Через некоторое время, находясь в глубокой депрессии, он случайно встречает на улице девушку, очень похожую на погибшую. Оказывается, что Фергюсон был вовлечен в интригу по устранению настоящей жены Гэвина, а та, за которой он следил, была его сообщницей.

3. Страдающий приступами акрофобии (страха высоты), полицейский «Скотти» Фергюсон оставляет службу и открывает сыскное агентство. По просьбе друга он следит за его женой Мэделин Элстер, испытывающей тягу к самоубийству, и невольно в нее влюбляется. Это не спасает Мэделин от смерти - она бросается с церковной колокольни, и «Скотти» не успевает ее спасти. Через некоторое время он встречает на улице женщину, чрезвычайно похожую на Мэделин, которая утверждает, что ее зовут по-другому и она не имеет к его знакомой никакого отношения. И «Скотти» не может понять, стал ли он свидетелем удивительного совпадения, или жертвой коварной интриги...

4. У детектива Джона «Скотти» Фергюсона из Сан-Франциско (Джеймс Стюарт) после трагической смерти напарника развивается акрофобия (боязнь высоты), и он подает в отставку из-за приступов страха и головокружений. Вскоре Джона в качестве частного детектива нанимает его старый знакомый Гэвин Элстер (Том Хэлмор). Гэлвин подозревает, что его жена, Мадлен1 Элстер (Ким Новак), душевно больна, и просит Скотти следить за ней, Скотти неохотно соглашается. Мадлен рассматривает портрет Карлотты Вальдес, посещает ее могилу, носит в точности такую же прическу, что была у Карлотты. Оказывается, что женщина, которой так подражает Мадлен, - ее прабабушка, совершившая самоубийство. Скотти следует за ней до форта Пойнт, где Мадлен бросается в пролив «Золотые ворота», но детектив успевает ее спасти. Джон привозит Мадлен в бессознательном состоянии к себе домой. Разговаривая по телефону с Гэвином, Скотти узнает, что Карлотта совершила самоубийство в 26 лет - столько же сейчас и Мадлен. Детектив влюбляется в загадочную незнакомку, хотя давно связан узами дружбы и привязанности с Мидж Вуд (Барбара Бел Геддес), мечтающей стать его женой. Для того чтобы разгадать тайну происходящего с Мадлен, Скотти отвозит ее в старую испанскую миссию Сан-Хуан-Баутиста, где с ней случается очередное помутнение рассудка: Мадлен убегает от Скотти на колокольню. Боязнь высоты не позволяет сыщику подняться вслед за ней, и он лишь видит в окно башни, как Мадлен падает на крышу церкви и погибает. Джон винит себя в смерти Мадлен. Чувство вины столь велико, что он попадает в психиатрическую лечебницу. Много позже, уже оправившись от шока, он вновь посещает те места, где когда-то бывала Мадлен. В один из таких моментов он знакомится с Джуди Бартон, необычайно похожей на Мадлен. У нее другой цвет волос, она вульгарна по сравнению с Мадлен, но Джон неотступно следует за ней по пятам. Напуганная преследованием Джона Джуди пишет ему письмо, где признается, что она и есть Мадлен. Гэвин подкупил ее, чтобы она сыграла роль его душевнобольной жены, на которую так похожа. Во флешбеке зритель видит, как Джуди, поднявшись на колокольню, встречает Гэвина, который сбрасывает тело своей жены. Акрофобия Джона не позволила бы ему подняться на колокольню, что сделало его идеальным подставным свидетелем. Однако Джуди, уже успевшая полюбить Джона, рвет письмо, как только заканчивает его писать. Джон одержим своей новой знакомой. Он подбирает ей прическу и платье, напоминающие прическу и платье Мадлен. Уступая его натиску из боязни потерять любимого, Джуди полностью преображается в Мадлен. После окончательного сближения Джуди надевает колье, которое некогда носила Мадлен. Скотти понимает истину. Вместо ужина он везет ее в Сан-Хуан-Баутиста и заставляет подняться на колокольню еще раз, объясняя это тем, что должен освободиться от прошлого, сделав то, что не смог сделать в день смерти Мадлен. Джуди напугана и во всем сознается. Джон бросается на нее и тащит наверх (сильные эмоции «побеждают» акрофобию, Скотти больше не боится высоты). Джуди объясняет Скотти, что любит его. Ярость Скотти спадает, они обнимаются. Но вдруг на ступенях слышатся шаги, входит монахиня. Джуди, напуганная смутно различимым «призраком» женщины, пятится назад и падает с башни. Скотти в шоке смотрит вниз. 1 - В знаменитом романе «В поисках утраченного времени» вкус печенья «мадлен» вызывает обильный прилив воспоминаний о далеком прошлом. (wikipedia.org)

Выбран величайший фильм всех времен. Кинокритики почти из 70-ти стран в ходе проведенного опроса назвали психологический триллер Альфреда Хичкока «Головокружение» 1958 года лучшим из когда-либо созданных фильмов. Лента сместила с первого места фильм «Гражданин Кейн» 1941 года, которая лидировала в предпочтениях кинокритиков на протяжении 50 лет. В своем знаменитом фильме Хичкок заострил внимание на темах смерти, страха и сексуального влечения. В ленте были впервые использованы многие технические новинки - например, передано ощущение головокружения главного героя с помощью отпущенного зума камеры. Рейтинг был составлен на основе опроса мнений 846 критиков, членов киноакадемий и писателей, большинство из которых проголосовали за «Головокружение». При этом фильм Хичкока на 34 голоса обошел драму Орсона Уэллса, которая являлась бессменным фаворитом среди кинематографистов в течение предыдущих пяти десятилетий. Хичкок называл картину «Головокружение» самым личным из своих фильмов. Она рассказывает об истории одинокого отставного сыщика Скотти Фергюсона, страдающего от страха высоты. По просьбе своего бывшего сослуживца он начинает следить за его супругой, одержимой идеей самоубийства. Сюжет картины построен на психологических нюансах, создающих завораживающий эффект. После выхода на экран фильм был холодно встречен кинокритиками - он получил признание лишь по прошествии времени. (ИТАР-ТАСС, 2012)

Быть может, "Головокружение" - самый лучший триллер легендарного мэтра саспенса. Здесь Хичкок блестяще демонстрирует свое умение постепенно доводить нервное напряжение до точки кипения, виртуозный монтаж, потрясающую работу с цветом, музыкой и шумами. От начала до конца история, рассказанная в "Головокружении", сохраняет притягательную двойственность и загадочность. Говорят, что после того, как его любимая актриса Грейс Келли вышла замуж и стала принцессой Монако, Хичкок повсюду искал женщину, похожую на нее. Возможно, именно поэтому "Головокружение" - самый личный, интимный фильм "короля ужаса". С помощью гримеров и костюмеров Хичкок придал красавице Ким Новак облик, несомненно, навеянный образом "богини Грейс", и сделал из нее звезду. Хорош и Джеймс Стюарт в роли частного детектива. Словом, перед нами истинный шедевр развлекательного искусства. Не даром американцы в прошлом году (1996) тщательно реставрировали пленку "Головокружения", переписали звук в современной системе "долби стерео" и выпустили фильм в повторный прокат... (Александр Федоров)

Я впервые понял возможности кино, посмотрев фильм Альфреда Хичкока «Головокружение». Благодаря таланту режиссера обычные улицы Сан-Франциско внезапно превратились в волшебное и загадочное место. Мне тоже захотелось взять камеру и снять то, что находится перед моими глазами. Я никогда не был обременен интеллектуальными и политическими теориями. Для меня куда важнее художественное воплощение замысла. В молодости я снимал постоянно, буквально пожирая пленку, как другие глотают книги. Этот этап очень важно пройти на пути к полнометражному фильму, особенно в годы обретения ремесла. В нынешней Южной Корее многие молодые студенты и, в частности, режиссеры не желают смотреть старые фильмы. Они считают, что ничему у них не научатся, что влияние этих картин может стать пагубным: придать их работам старомодный колорит. Смешно это слышать. Увлекаясь новыми технологиями, они тем самым сильно ограничивают себя в творчестве. Чем больше смотришь разные фильмы из разных стран, тем больше обогащаешься, и у тебя появляется шанс создать что-то новое. Свое. Помимо многих фильмов, оказавших на меня влияние, я черпаю вдохновение также в литературе, фотографии и живописи. А когда приступаю к съемке, стараюсь освободиться от этого влияния, чтобы обрести свободу. [...] (Пак Чхан Ук. Studio Cine Live, 2009)

Соглашаясь на мольбу старого приятеля (Хелмор) последить за его женой, страдающей раздвоением личности (Новак), бывший коп Скотти Фергюсон (Стюарт), страдающий боязнью высоты, и не подозревает, что ему предстоит сыграть подставную роль в зловещей интриге, дважды влюбиться и оказаться на самой грани, отделяющей любовь от безумия и смерти. Хотя фильм основан на романе "Из мертвых" Буало и Нарсежака, это не детектив - в нем скомпрометирована загадка. За полчаса до финала Хичкок раскрывает все карты, перенося акцент с преступления на чувства. Но и любовь, о которой мог бы стать фильм, скомпрометирована жестокостью и эгоизмом героя, "переделывающего" одну возлюбленную в другую. "Ты мой второй шанс", - говорит Скотти вернувшейся из мертвых Мадлен, и в этом подлинный смысл картины, повествующей о смертельности цифры 2. Две женщины, две любви, два падения, два поцелуя - зеркальность построения наводит Скотти на мысль, что на все есть ответ и спасение в системе. В этом его трагическая ошибка: вторых шансов не бывает. "Головокружение" (по иронии судьбы получившее второй шанс, когда в 1996 году его полностью отреставрировали, вернув "Техниколору" оператора Роберта Беркса кровавость, а гениальной музыке Бернарда Херрманна цифровую бездонность) - это падение в зазеркалье, своеобразный роуд-муви, только не по пространству, а вглубь него. Тоннелем становится лестница - бездонная монастырская лестница внутрь наваждения, возможно, самого потрясающего в кино. (Михаил Брашинский)

С тех пор как появились фотоаппараты с функцией Full HD, производство кино стало казаться зрителю делом несложным: нажимай кнопку REC да снимай! Однако некоторые эффекты, встречающиеся в кино, по-прежнему воспринимаются аудиторией как чистое волшебство. Мы снова и снова задаемся вопросом: как кинематографисты заставили камеру гнаться за летящей стрелой? Как сделать так, чтобы задний фон отъехал назад? Как снимается ускоренный полет облаков? Сегодняшний «Кинословарь» расскажет о секретах нескольких наиболее зрелищных голливудских спецэффектов - прочтя данную статью, может быть, вы и не сможете повторить их все в домашних условиях, но уж точно будете знать, как все эти штуки называются. Вертиго. Vertigo effect (он же dolly zoom, он же «эффект тромбона») - оптический эффект, при котором предметы на переднем плане остаются на месте, а задний фон стремительно начинает отодвигаться назад. Эффект был впервые применен в художественном кино в ленте Альфреда Хичкока «Головокружение» (Vertigo, 1959). Дабы передать боязнь высоты одного из персонажей, кадру была придана «засасывающая» глубина, произведшая эффект на многих зрителей (интересно, что автора этого приема - оператора второй съемочной группы Ирмина Робертса - Хичкок забыл даже упомянуть в титрах). С тех пор «эффект "Вертиго"» использовали многие постановщики, поскольку никакого специального оборудования для этого не требуется - только широкоугольная линза и тележка. [...] (Артем Заяц. «Кинословарь: Спецэффекты», 2015)

[...] История об ужасной истине, сокрушающей рассудок героя, известна литературе со времен «Царя Эдипа». Однако нас она интересует не в качестве философской метафоры Софокла, но как поставленный на поток драматургический прием, который предполагает разгадку, страшнее самой тайны, а не только сюжет, где сыщик сам оказывается преступником. Если у Конан Дойла разгадка ассоциируется с выздоровлением, то формула, которую мы условно назовем «коллинзовской», такова: тайна - расследование - безумие. Ее можно обнаружить в романах Уильяма Айриша и Буало-Нарсежака, фильмах Клузо, Поланского и Ардженто, а наиболее радикальный вариант - в мистическом триллере Алана Паркера «Сердце Ангела», где осуществлен идеал «коллинзовского» сюжета: жертва, расследующая собственное убийство, обнаруживает, что сама и является убийцей. Альфред Хичкок успешно работал с обеими формулами. Но больше с «конан-дойловской» : практика Голливуда не позволяла оставлять после завершения фильма смятение в зрительской душе. Поэтому Хичкок умудрялся делать «конан-дойловские» картины даже по «коллинзовским» литературным произведениям. Так случилось с «Головокружением», снятым по роману Буало-Нарсежака «Из страны мертвых». Роман был историей погружения героя в безумие - фильм стал рассказом о его выздоровлении. Героя романа истина уничтожает. Узнав ее, он, уже поверивший в переселение душ, окончательно теряет связь с реальностью, убивает свою подругу и остается возле трупа ждать ее следующей реинкарнации. Героя фильма истина излечивает. После смерти героини, упавшей с церковной колокольни, он, ранее боявшийся высоты, подходит к самому краю и смотрит вниз. Он избавился от своего головокружения, как и от страха перед жизнью, пусть даже для этого ему и пришлось заглянуть в бездну. [...] (Дмитрий Комм. «Технологии страха», 2001)

Мелодраматический триллер. Не так давно выпущенная отреставрированная копия одного из шедевров Альфреда Хичкока лишний раз доказала, что многие современные творцы мелодраматических и психоаналитических триллеров (от «Рокового влечения» и «Основного инстинкта» до недавней ленты «Черный георгин») вышли именно из «Головокружения». Любопытен и тот факт, что в середине 80-х годов этот вполне невинный по содержанию фильм был справедливо включен по одному из опросов критиков в десятку самых эротичных кинопроизведений всех времен и народов. Хичкок, который довел до изощренного великолепия механизм создания саспенса (тревожной атмосферы) почти что на пустом месте, точно так же поступил и с воплощением на экране неких глубинных флюидов обостренной чувственности, непреодолимого влечения мужчины к женщине. Будучи гением формальных приемов, режиссер прилагал все свои усилия для того, чтобы они практически не были заметны зрителю, оказавшись как бы растворенными в ткани самого повествования, словно разлитыми в сюжете. Но как ни парадоксально, с течением времени непосредственная фабула, достаточно захватывающая сама по себе, все меньше нас интересует в хичкоковских картинах. А «Головокружение» в этом смысле является одним из идеальных примеров, что подлинное головокружение можно получить, прежде всего, от восприятия того, как прихотливо и завораживающе поведана история. И можно в очередной раз, как будто вообще впервые, узнавать, что сан-францисский полицейский Джон Фергусон, так боящийся высоты, нанят своим школьным приятелем Гэвином Элстером для слежки за его женой Мэдлин. И именно в нее этот детектив безотчетно влюбляется, а когда Мэдлин погибает, встречает похожую на нее, как две капли воды, девушку по имени Джуди Бартон (естественно, что обеих играет одна актриса Ким Новак). Так что и мы вместе с главным героем начинаем путаться в этих двух ипостасях вечно ускользающего, но неотступно манящего женского начала, оказываясь покорными заложниками головокружительной страсти к объекту своего желания, словно к некоему недостижимому идеалу, ради которого можно решиться на любые жертвы, в том числе преодолевая собственный страх высоты. Хотя Хичкок еще со времени создания «Завороженного» (1945), отдавая дань фрейдистским подоплекам тех явных и скрытых комплексов, которые переживают его персонажи, все же держит в уме определенную долю иронии по отношению к происходящему, поскольку и сам подобным образом избавляется с помощью кино от преследующих маний и фобий. Впрочем, и для зрителей его ленты могут послужить как бы сеансами личного психоанализа, позволяя сублимировать смутные ощущения и прояснять для самих себя истинную природу своей «завороженности». 9.5/10. (Сергей Кудрявцев, 2000/2007)

В момент своего появления картина не произвела сильного впечатления на публику, как не вызвала особого резонанса и отреставрированная версия, выпущенная на экраны в 1996-м, когда «Головокружение» мало кто не причислял к безусловной классике. И еще удивительнее и досаднее факт всего одной номинации на «Оскар». Хичкок сумел виртуозно использовать сложную, тонко сплетенную любовно-детективную интригу, позаимствованную из адаптированной Алеком Коппелом и Сэмом Тейлором книги «Из мира мертвых» Пьера Буало и Томаса Нарсежака. В «Головокружении» режиссер идеально воплотил свой знаменитый принцип, бросая вызов самому проницательному и эрудированному зрителю, ибо подлинное, граничащее с мистикой напряжение возникает лишь во второй половине - после мнимой кульминации с гибелью Меделайн. Явно намекая на собственную более раннюю «Ребекку» (1940), режиссер остроумно подводит к мысли о возможном переселении душ, тем более что миссис Элстер, как «Скотти» узнает в ходе расследования, почти повторила участь своей прабабушки, покончившей с собой столетием ранее, в 1857-м, на чей портрет она феноменально похожа. Одновременно - намекая на серьезные душевные проблемы самого Джона, во фрейдистском духе (продолжая линию «Завороженного», 1945 ?!) трактуя происхождение психической травмы, полученной в глубоком детстве. Не случайно снискал известность эпизод с визуальным сопоставлением лиц Джуди, испытывающей невыносимые муки совести, и находящегося в экстазе Фергюсона. Но возвращающий на церковную колокольню финал, позднее ставший объектом цитирования и пародирования, все равно непредсказуем и искусен, поражая монтажным и прежде всего изощренным операторским (одна из лучших работ Роберта Беркса) решением. Даже демонстративно рационалистическая развязка (Фергюсон раскрывает тайны, тем самым, превозмогая боль, - сознательно отказываясь счастья) вовсе не разрушает ощущение, что «Головокружение» являет собой редчайший пример метафизического детектива. В который раз Хичкок, даже оставаясь, условно говоря, материалистом (и в том действительно следуя за Зигмундом Фрейдом и Карлом Юнгом, чьи идеи маэстро воплощает все более тонко, художественно убедительно), разрушает, подтачивая изнутри, миф о всесилии рассудка. Никаких тайн не остается - но своеобразный грех (подлинное «горе от ума») «Скотти» заключается именно в проницательности, в профессиональном, возведенном в привычку стремлении докапываться до истины. Сам-то Хичкок, выстраивающий целую систему символов (чего стоит лишь полуразрушенная католическая церковь, где прибежище находят разве что стаи птиц!), как раз сохраняет пиетет перед трансцендентным - и это относится не только к возможности метемпсихоза. Львиную долю успеха фильма следует, безусловно, отнести на счет отличной, именно головокружительной игры Стюарта, даже если актер впал в немилость режиссера, объяснившего коммерческую неудачу ленты уходящей популярностью уже немолодого, пятидесятилетнего кумира. (Евгений Нефедов)

Головокружение содержит в сжатом поэтическом, психоаналитическом и метафизическом виде все, что может подарить зрителю кинематограф: историю любви, приключенческий рассказ, путешествие персонажей в глубины души, детективную интригу, разгадку которой автор не без удовольствия раскрывает за полчаса до финала. По своему обыкновению Альфред Хичкок до такой степени опутывает зрителя нитями сюжета, что сюжет становится для него так же загадочен, как сама реальность. Восхищаться фильмом (несомненно, принадлежащим к числу самых восхитительных произведений кинематографа) и анализировать его - означает даже не столько анализировать автора, сколько анализировать самого себя в психологическом и психоаналитическом понимании этого слова. Головокружение, при всей нашей любви и всем обожании, остается картиной настолько личной, что приглашает скорее к молчаливым раздумьям, нежели к обсуждению, словно интимный дневник, который не должен был попадаться на глаза. В фильме не одна, а несколько путеводных нитей, и все пересекаются до бесконечности: преступление (лишающее того, кто в нем замешан, всякого будущего), некрофилия, иллюзия, влюбленность. На тему влюбленности Хичкок сплел бесчисленное количество вариаций. В его творчестве любовь часто связана с чувством подчиненности, даже собственной неполноценности. Здесь это чувство в тот или иной момент сюжета испытывают все персонажи; Мидж становится его карикатурным (и совершенно отчаянным) воплощением. Суть истории двух главных героев Головокружения в том, что даже в любви им не суждено встретиться. Стоит Фергюсону избавиться от обманчивых иллюзий, как он убивает ту, кого любит (таков приблизительный смысл финальной сцены). Сделав почти все возможное, чтобы снова встретиться с Фергюсоном, Мэдлин-Джуди его теряет. И он, и она теряют друг друга прежде, чем находят. Нравственность конечно же и преступление, в котором участвовала Джуди, навеки останутся непреодолимой стеной между ними. Эта трагическая игра в прятки объединяет крайнюю чувственность и физическую близость персонажей (актерская игра Ким Новак признана одной из самых животных в американском кинематографе) с не менее крайней рассудочностью, поскольку фильм рассказывает также и об усиленных попытках Фергюсона осмыслить и понять суть Мэдлин-Джуди, которая сбегает от него в мир мертвых, как раз когда он почти уловил эту суть. Чтобы дать зрителю возможность прочувствовать (но не постичь целиком) эту историю о головокружении и падении, которые оказываются сильнее любви, Хичкок использовал весь арсенал своих технических трюков, причем некоторые он обдумывал 15 лет (эффект головокружения на колокольне). Они похожи на рифмы в стихотворении - видимые, различимые, нарочито заметные, но призванные раствориться в финале в душераздирающей магии той музыки, что сложилась в том числе и благодаря им. Никогда, ни в одном фильме кинематограф до такой степени не сочетал техническое качество и исповедальный характер, зрелищность и интимность. (Жак Лурселль)

[...] И европейский, и американский кинематограф базируется на том, что зрение является метафорой познания и постижения; зрения достаточно для разгадки локальных тайн бытия. Так заповедал Аристотель. Показательна в этом смысле картина Хичкока "Головокружение". Герой Джеймса Стюарта не узнает любимую женщину, стоило той переодеться и изменить прическу. Фантастическая проговорка! Личность идентифицируется по внешним признакам: брошка, заколка, цвет волос, химическая завивка, разрез на платье, высота каблука... И здесь отнюдь не прихоть режиссера, не блажь "сочинителя иллюзий". Хичкок укрупняет то, что лежит в основе западной визуальности: приватная жизнь человека тотально овнешнена, его телесность находит бесконечное продолжение в вещах, услугах, ритуалах. Одержимый желанием вернуть любимую "из царства мертвых" (именно так назывался исходный текст Буало - Нарсежака), персонаж Стюарта ведет незнакомку в галантерейный магазин, затем - в парикмахерский салон. И что же? Мертвые возвращаются? Мертвые возвращаются! Альфред Хичкок с упоением рассказывал, что взялся за картину ради этой немыслимой, сумасшедшей интриги, ради этого параноидального эпизода. "Так это ты была на танцплощадке в клетчатом платье?" - глумится над учительницей-практиканткой вдумчивый следователь и сует под нос убедительную вроде бы фотографию. "Нет, не я!" - испуганно отвечает девушка, впервые оказавшаяся в городке. А что же фотография? На фотографии девушка в клетчатом платье снята со спины. Ну и что, удивляется отечественный зритель. Платье как платье. Ширпотреб называется. Так и ходят в глубинке по сию пору: полдеревни в одинаковых платьях. Таким образом обессмысливается англосаксонская идея, хиреет, съеживается, теряет энергию. Там, где Хичкоку - кошмар, русскому - трын-трава. Наши платья до сих пор скроены из одного рулона, по одним и тем же лекалам. Чему здесь верить? Нас ставят в тупик, то заманивая претендующей на качество картинкой, то возвращая к литературной первооснове, придуманной тоже не без претензий, но оставленной в конечном счете на периферии авторского внимания. Изображение и сюжет существуют автономно. Ощущаешь себя мастером гигантского слалома: чтобы вырулить на правильную дорогу, чтобы поиметь-таки обещанное "жанровое удовольствие", приходится вовсю работать палками и локтями, избегая соблазнов эмансипированного изображения или самодостаточного сюжета. Нелегкий труд по сведению элементов в осмысленное целое препоручен зрителю. Стратегия столь же смелая, сколь пораженческая. Словно бы то, что "недовложили" в малобюджетный проект, взимается в обращенной форме со зрителя. Имитация - вот ключевое слово для обозначения фильмов первого пакета. Авторы громогласно заявляют о скудном бюджете, при этом упорно и, заметим, успешно имитируют глянцевое качество. Но, в конце концов, если судить по гамбургскому счету, точность мышления важнее технологической изощренности. Предпочтя второе, участники проекта автоматически снизили планку и тем самым вывели свои картины из категории искусства. (Игорь Манцов. «Имитация жанра», 1998)

[...] Позже, в конце 50-х, в кинематографе произошли изменения не совсем технического характера. Наступила эпоха развития телевидения и коммерческого кино. Параллельно с этим наблюдался кризис голливудских студий. Классический кинематограф шел к упадку. Хичкок отвечал на эти вызовы меняющегося времени. Как продюсер и один из режиссеров он осуществил телевизионный проект, где сам представлял своих героев и экранные истории. И в конечном счете сериал «Альфред Хичкок представляет» стал брендом - благодаря запоминающемуся силуэту Хичкока в первых кадрах каждой телевизионной серии. Одновременно с этим он создавал настоящие шедевры. Три фильма - «Головокружение», «К северу через северо-запад» и «Психоз» - могут рассматриваться как вершины творчества режиссера и истории коммерческого кино в целом. «Психоз» Хичкока - это первый современный фильм, который разрушал все стереотипы классического голливудского кино. Черно-белое изображение, скромный бюджет и новые режиссерские приемы. А вот «К северу через северо-запад» и «Головокружение», я бы сказал, картины, которые воплощают красоту классической системы кинематографа. «Головокружение» показывает нам темную сторону одержимости человека, его вуайеризма, а «К северу через северо-запад» со счастливым концом - светлую его сторону. И текстура этих двух фильмов, конечно же, смотрится очень целостно и органично показывает как темную, так и светлую стороны голливудской системы. Если вы знакомы с историей немого кино, то наверняка знаете, что фильм «Шантаж» очень ценится как одна из самых чистых его форм. К сожалению, с наступлением звука мы движемся к более театральным формам кинематографа. Немое кино было потрясающим невербальным инструментом, который отменял границы для зрителей разных стран. Хичкок довольно уничижительно говорил о том, что режиссеры снимают говорящие фотографии людей - так он отзывался о звуковом кино. Самое интересное, что все три картины - «Головокружение», «К северу через северо-запад» и «Психоз» - содержат много диалогов в буквальном смысле слова. Но, с другой стороны, там есть чередования очень длинных экранных конструкций, которые выполнены в стилистике немого кино. Хичкок говорил, что фильм должен быть таким, чтобы его можно было смотреть с выключенным звуком и при этом полностью - то есть без помощи переводчика - его понимать, вот это и есть идеальный фильм. Хочу показать вам фрагмент картины «К северу через северо-запад» - эпизод, где герой Кэри Гранта сидит на автобусной остановке. Посмотрите, он только что вышел из автобуса, а автобус отъехал. Весь смысл в том, что слова нам здесь не нужны. Кэри Грант просто сидит и смотрит, и камера показывает то, что он видит. И дальше уже пыльная дорога. В каждом из этих сорока кадров настоящая ностальгия Хичкока по немому кино. То же самое в «Головокружении»: камера смотрит глазами героя Джеймса Стюарта. В течение десяти экранных минут он следит за героиней Ким Новак, которая не догадывается об этом. И если вы видели фильм, вы знаете, насколько пленяют эти кадры. Джеймс Стюарт захватывает внимание зрителя точностью в передаче эмоций, тем, как его герой заворожен этой женщиной, как он за ней наблюдает и пытается понять, что она делает... [...] (Чарлз Барр. «Альфред Хичкок: неизвестные истории»)

Джонни Фергюсон (Джеймс Стюарт) был храбрым и уважаемым полицейским до того времени, как в одной из погонь по крышам домов ночного Сан-Франциско, из-за его неосторожности погиб человек, который пытался спасти самого Джонни, беспомощно висящего на карнизе. С тех пор у Джонни появилась акрофобия - боязнь высоты, и как следствие, головокружение. Кроме того, Фергюсон не может отделаться от преследующего его чувства вины и поэтому решает уйти в отставку. Однако, звонок школьного друга, а нынче корабельного магната Вина Элстера (Том Хэлмор) кардинально меняет скучную жизнь отставного детектива. Элстер слезно умоляет Джонни провести слежку за его женой Мэдлен (Ким Новак), рассказывая ему истории о том, что иногда она ведет себя очень странно, пропадает неизвестно где, и вообще, как подозревает миллионер, жизни его жены угрожает опасность. Не долго думая, Джонни соглашается на это задание и начинает следовать за Мэдлен по пятам, натыкаясь на необъяснимые и пугающие доказательства того, что в жену магната вселился дух другого человека. Замечательный фильм, в котором уместились и детектив, и псевдомистика, и тяжелая любовная драма. Вообще, оговорюсь сразу, данный фильм к жанру ужасов имеет лишь косвенное отношение, скорее это любовная драма, завуалированная детективным сюжетом с элементами триллера. Однако, тот факт, что режиссером этого фильма является Альфред Хичкок, безусловно свидетельствует о том, что в картине будут присутствовать столь нами любимые напряженные моменты саспенса. И самое приятное то, что в фильме таких моментов достаточно много! Атмосфера чего-то мистического и таинственного преследует зрителя большую часть фильма, настраивая на не менее интригующую, страшную, и, возможно, кровавую развязку. И даже когда таковой не происходит, история не заканчивается, а вновь неспешно набирает обороты, раскрывая нам тайну всего фильма. «Головокружение» представляет собой немного вольный пересказ романа «Из мира мертвых» французских писателей Пьера Буало и Тома Нарсежака, по сути являющегося детективом. Хичкок же сделал упор на составляющие триллера и не прогадал. «Vertigo» стал одним из самых запоминающихся фильмов Хичкока и по праву считается классикой. Стоит обратить внимание на то, как режиссер играет с цветами: эффект затемнения общего фона при рассказе о чем-то таинственном или страшном переходил в цветное кино еще из его черно-белых родственников, а вот выделение светлых красок из общего фона в тех моментах, когда режиссер хочет выделить что-то из обычной картинки (в данном случае красоту Ким Новак), на тот момент явилось приемом относительно новым. Также завораживают панорамы старого Сан-Франциско с его широкими улицами и старыми особняками. Хочется отметить достойную игру актеров: вечно молодой Джеймс Стюарт и красавица Ким Новак отлично передали чувства и эмоции своих персонажей, и, как всегда, продемонстрировали свои актерские таланты безупречно. Смотреть на эту восхитительную пару - одно удовольствие. В заключение отмечу, что «Головокружение» Альфреда Хичкока - это в первую очередь классика мирового кино, которую, по моему мнению, должен увидеть каждый ценитель кинематографа. Но и для любителей хоррора здесь есть на что посмотреть и чего испугаться, так как странный маленький человек, навсегда вписавший свое имя в киноисторию, умел снимать фильмы, насквозь пропитанные страхом и саспенсом... (Даниил Чупахин)

Наиболее дискутируемая работа мастера; безнадежно сардоническая и требующая многократного просмотра. Самая личная и пугающе саморазоблачающая картина Хичкока, «Головокружение» - это история человека (Стюарт здесь - сам Хичкок), одержимого образом бывшей любви (Новак здесь в роли Веры Майлз), который пытается все более интенсивно переделать другую женщину (Новак в роли Новак) в этот образ. Попробуем объяснить. Итак Стюарт - бывший полицейский Сан-Франциско, страдающий от головокружения, вызываемого боязнью высоты. Ему звонит бывший одноклассник, корабельный магнат Гэвин Элстер (Хелмор), и он соглашается поиграть в детектива и последить за женой миллионера Мадлен (Новак), так как Элстер опасается за ее жизнь. Элстер еще зловеще спрашивает его "Вы верите, что кто-то умерший, кто-то из прошлого может овладеть живым существом?" Последив за Мадлен некоторое время, Стюарт становится одержимым ею - глубоко потерянным в лабиринте, из которого нет выхода. Основанный на романе Пьера Буало и Томаса Нарсежака (которые до этого предоставили источниковый материал для «Дьяволицы»), «Головокружение» привлек Хичкока по причинам, которые становятся яснее, чем больше ты знаешь о личности режиссера. «Головокружение» по сути является признанием Хичкока перед своими зрителями в том, что его одержимость и желание переделывать женщин заключаются в персонаже Стюарта, а идеальная женщина Хичкока заключена в Мадлен. «Головокружение» - это также шедевр кино, в котором есть одно из наиболее значительных технических открытий за всю его историю - тележка убирается, зум в кадре, что визуально передает подташнивающее ощущение головокружения. В результате получился кадр только Хичкоковский, какого ранее не было ни в одном фильме, кадр, который всегда будет нести его печать. Более того, сама подготовка к производству более напоминает отдельную историю. Хичкок снимал Веру Майлз в «Не том человеке» и был уверен, что она снимется в «Головокружении». Все это было бы в полном соответствии с его традицией: холодная блондинка, чья похотливость шлюхи прячется под приличной, скромной одеждой и простой прической. Но план его был нарушен, когда Майлз вышла замуж и забеременела. "Я потерял к ней интерес. Я не смогу снова войти в ритм с нею", - говорил Хичкок в интервью, но позже он кинул ей кость в «Психозе». Тогда он убедил Новак взять эту роль; ее сомнамбулистские качества делали ее в этой роли очень эффектной, но ему и Эдит Хед пришлось чертовски потрудиться, чтобы заставить окрасить волосы чуть потемнее. Может быть, Новак и есть невоспетая квинтэссенция героини Хичкока. Хичкок сам описывал одержимость персонажа Стюарта героиней Новак как "форму некрофилии"; страшно, когда думаешь, что режиссер воссоздавал вновь и вновь девушку своей мечты. Героиня Новак унижается, так как ее собственная личность должна стать тем, чего от нее хотят мужчины. Чувствовала ли она унижение, когда Хичкок и Хед пытались похоронить существующую Новак? Чувствовала ли она себя от этого дешевой пешкой, которую заставляют изображать из себя леди, которая сама в свою очередь выдает себя за другую в пределах, очерченных параметрами роли? И как много от реальной Мэрилин Новик вошло в этот созданный образ Ким Новак? Последняя была звездной персоной, помещенной в ситуацию, в которой с самого начала нельзя было остаться довольной. Ее считали наследницей Хейворт и угрозой Монро, удивительно, что Новак так проскользнула в истории кино... (Иванов М.)

Сэр Альфред Хичкок был очень неоднозначной, я бы даже сказал - проблемной личностью. В детстве у него практически не было друзей, Хичкок страдал яйцефобией (боязнь предметов овальной формы), его волновал свой избыточный вес, из-за которого в 16 лет герой нашего рассказа получил отказ на добровольное вступление в армию. Альфреда иногда называли "чекнутым", с чем сложно поспорить: каким нужно быть человеком, чтобы подарить маленькой девочке на день рождения куклу с головой матери в гробу? Выводы делайте сами. А он называл это юмором (Петросян отдыхает). В планах Альфреда не было графы - "стать гениальным режиссером, сценаристом и продюсером". В 1920 году он дебютировал в кино, а в его обязанности входило создание карточек с именами актеров для титров. Однако жесткая жизненная позиция и твердый характер довели Хичкока до вершины киноиндустрии. Шестикратный номинант и обладатель "Оскара" был черствым не только в жизни, но и на работе. Ему не нравились советы уважаемых людей - они его раздражали. При каждом провале, которых было небольшое количество за время его карьеры, Альфред винил кого-то из своих помощников или актеров. Так случилось и с великим Джеймсом Стюартом, сыгравшего главную роль отставного сыщика Скотти Фергюсона в фильме "Головокружение". Хотя эту картину далеко не назовешь провальной, но, как ни странно, в 1950-60-е годы ее мало кто оценил и понял, а вот совершенно недавно более 800 критиков и деятелей кинематографа проголосовали именно за эту картину в британском издании Sight & Sound в категории "лучший фильм". И, я считаю, это вполне заслуженно. Так что же гениального в этом шедевре? Скотти Фергюсон, как уже было сказано ранее, отставной сыщик. Он покинул полицию из-за патологического страха высоты, и в это время его бывший коллега и одноклассник Гейвин Элстер (Том Хелмор) просит его проследить за своей женой Мэделин (Ким Новак). Скотти, долго не соглашаясь, все-таки взялся за дело после захватывающего рассказа о Мэделин: Гейвин сообщил, что с его возлюбленной происходят какие-то странные вещи - при разговоре она может замолчать и уйти в бездну, после чего вернуться в быт и забыть, что вообще о чем-то задумывалась; довольно часто она уезжает на берег озера, который находится в 5 милях от дома, но, возвращаясь, спидометр демонстрирует, будто бы она проехала как минимум 90 миль, но девушка этого не помнит. Объяснением этому мистер Элстер находит то, что бабушка Мэделин, потеряв сына (муж сам решил, с кем оставаться ребенку после развода), сошла с ума и наложила на себя руки, и теперь этот дух затмевает голову юной девушке. Слова Гейвина подтвердились, когда Скотти спас жизнь Мэделин, которая, сама не подозревая, прыгнула в воду с желанием утопиться. После этого между главными героями зародились чувства, в результате которых Мэделин все-таки кончает жизнь самоубийством. Через несколько лет после этого Скотти встречает Джузи Бартон - девушку, которая очень похожа на его покойную возлюбленную. В результате их отношений выясняется, что Мэделин - это и есть Джузи, а мистер Фергюсон является главным героем плана, четко спланированного Гейвином Элстером, который хотел избавиться от своей жены, имитируя самоубийство. Но на этом все не закончилось (сохраним интригу). Если Вы попытались понять то, что было написано в этом абзаце, у вас, видимо, сейчас "головокружение". Блестящий сценарий, за основу которого взят вольный пересказ романа Пьера Буало и Тома Нарсежака "Из мира мертвых", волнительная музыка на протяжении всего фильма, отличные декорации и блестящая игра актеров сделали свое дело, заставив говорить о картине Альфреда Хичкока, как о шедевре. И сейчас, наверное, мало кто верит, что Альфреду не понравилась игра своего любимчика Джеймса Стюарта. Ведь эта картина стала их четвертым и последним совместным проектом. Что ж? И великие имеют право на ошибку. (Владимир Губарев, Ovideo)

Исполнилось 50 лет с тех пор, как фильм "Психо" изменил мир, и 30 лет с тех пор, как великий человек ушел от нас, но до сих пор его гигантская тень лежит на мировом кинематографе. В его фильмах сочеталось невозможное - они были увлекательно- развлекательными и в то же время мрачно- глубокими. Виртуоз камеры, сущий дьявол с актерами, ярый приверженец принципа "война войной, а обед по расписанию" - мир не знал другого такого, как Альфред Хичкок. [...] «Головокружение» (1958). Одержимость. Манипуляции. Суицид. Самый запутанный и блестящий из всех шедевров Хичкока. Фильм могли назвать "Среди мертвых". Какой-то остряк предлагал название "Завалить призрака". Но еще до того, как определились с названием, в середине 50-х, Хичкок понял, что это будет нечто особенное. Фильм, которому, как считали в то время многие, суждено будет стать шедевром режиссера, начал свое существование в качестве романа "Из мира мертвых", написанного французскими писателями Пьером Буало и Тома Нарсежаком. Кстати, Хичкок настолько восхищался их вторым романом, "Дьяволицы", что пытался купить на него права, но его опередил Анри-Жорж Клузо. Paramount с руками оторвал права на "Из мира мертвых" еще до того, как книга была переведена на английский, и в один прекрасный момент предварительный набросок сценария попал в руки Хичкока. Прочитав его, он наверняка увидел в главном герое, человеке, стремящемся к недостижимому совершенству, что-то от себя самого. Но как бы то ни было, Хичкок четко знал, кого хочет снять в главной роли. Джеймс Стюарт был в зените своей послевоенной славы, когда режиссер предложил ему роль Джона "Скотти" Фергюсона, детектива, который из-за боязни высоты был вынужден уйти в отставку и заняться частными расследованиями. Его нанимают следить за женой старого друга, который обеспокоен тем, что женщина сходит с ума и, возможно, даже хочет покончить с собой. Его "головокружение" начинается со знаменитой сцены погони по крышам, в результате которой он повисает на краю, - кризис, блестяще подчеркнутый операторским приемом, который с тех пор применялся во множестве фильмов. Кадр повторяется, когда Скотти смотрит в лестничный колодец башни (эта сцена в действительности снималась на макете). После тяжелого старта в "Веревке", когда Хичкок думал только о технических деталях, роль в "Окне во двор" далась Джимми Стюарту легче. Его персонаж был мрачным, игра актера в большей степени, чем прежде, изобиловала нюансами. Основной проблемой стала Ким Новак: Хичкок планировал на эту роль Веру Майлз, однако за время длительной подготовки к съемкам та забеременела и играть не смогла. Новак была запасным вариантом - для Хичкока она всегда оставалась "не той женщиной", и он был от этого не в восторге. Слишком утонченный и цивилизованный, чтобы опускаться до хамства, на съемках он все же бывал близок к нему - и хуже всего приходилось Новак. Большинство кинематографистов называют этот операторский прием "эффектом Вертиго", но он имеет множество других имен: "хичкоковский зум", "тромбон", "тройной реверсивный зум". На самом деле его следовало бы называть "эффектом Робертса", потому что изобрел эту технику оператор Ирмин Робертс, перед которым стояла задача визуально передать парализующее Джеймса Стюарта головокружение. Хичкок придумал это, когда был пьян. "Я был на Chelsea Arts Ball в Альберт-холле, - признается он, - и у меня возникло ощущение, что все вокруг уплывает". Самые знаменитые примеры применения этого приема - сцена в "Челюстях" Стивена Спилберга и прекрасный обратный эффект, использованный Мартином Скорсезе в "Славных парнях". Техника заключается в отъезде от объекта тележкой с одновременным приближением камерой. В результате пространство, занимаемое объектом ("окклюзивная зона"), постоянно находится на переднем плане кадра, а фон расширяется. Создается впечатление "падения", как будто внутри камеры происходит искажение пространства. Когда она попыталась изменить костюм, он воспротивился. Когда легендарный костюмер Эдит Хед сообщила режиссеру, что мисс Новак отказалась надевать серый костюм, который он выбрал для нее, последовал ответ в стиле Генри Форда: "Разберись, Эдит. Мне плевать, что она наденет, лишь бы это был серый костюм". Когда Новак предложила актерские ходы, которые придавали ее персонажу большую психологическую глубину и мотивацию, Хич беспечно отмахнулся. "Не стоит лезть в такие дебри, - ответил он актрисе и добавил с восхитительной невозмутимостью. - Это ведь всего лишь кино"! То, как беспощадно и жестоко он требовал от Новак беспрекословного подчинения своей воле, находит очевидные параллели в попытках Скотти превратить Джуди в "Мадлен"; в результате того, что Хичкок запретил ей использовать актерские приемы, Новак выглядит неуверенной и нереальной - идеальный образ женщины, которой на самом деле нет. С Барбарой Бел Геддес, которая в то время играла в основном на сцене, а в дальнейшем создала незабываемый образ мисс Элли, вечно раздраженной главы клана Юингов в "Далласе", хлопот было меньше. Ее роль, которой часто не придают значения, являет собой жизненно важный контрапункт надвигающемуся безумию. Ее просторная студия - единственное место в фильме, где возможно нечто отдаленно напоминающее шутку. Хотя некоторые интерпретаторы фильма расценивают ее поведение как попытку манипулировать Скотти. Невиновных не существует. Как и в подавляющем большинстве фильмов Хичкока, съемки проходили без особых происшествий, чему способствовало тщательное планирование. Премьера состоялась 9 мая 1958 года, но реакция публики была сдержанной (в списке самых кассовых фильмов недели "Головокружение" оказалось только на 21-й строчке). Реакция критики колебалась от вежливого непонимания до нескрываемой враждебности. "Хичкоковская чепуха" - такой, например, была не очень взвешенная реакция журнала Time. В какой-то степени это недоумение можно понять: несмотря на безупречное мастерство, характерное для Хичкока, целью фильма, казалось, было не развлечь зрителя, а сбить его с толку и завести в тупик. Привычные законы построения сюжета не срабатывали, зритель, как и главный герой, был полностью дезориентирован. В конце концов, что это за хичкоковский фильм, в котором главная героиня погибает, а всеобщий любимец, исполнитель ролей простых американцев, мечется на грани настоящего безумия или даже близок к самоубийству? Хичкок и его сценаристы даже раскрыли сюжет в конце второго акта, превратив последние полчаса фильма в некий экзистенциальный кошмар, в котором зритель знает, кто такая на самом деле Мадлен, а Скотти изысканно страдает у нас на глазах. Чистейшей воды психологический садизм. Но на дворе был конец 50-х, неподходящее время для "Головокружения". К огромному разочарованию режиссера, величие фильма осталось незамеченным. Примерно через десять лет, когда полные тревоги и страха фильмы Скорсезе, Копполы, Фридкина и Олтмена начали формировать то, что потом назовут "Новым Голливудом", репутация этой странной картины возросла, пришло постепенное понимание того, что в этом фильме режиссеру, возможно, удалось реализовать себя наиболее полно. Вне всяких сомнений, "Головокружение" уникально: история о призраках, в которой призраков нет; нуар, разыгранный в сочных красках на ярком солнце... Это выдающееся достижение - в том числе и потому, что такой глубоко личный фильм был снят в рамках студийной системы, зачастую чересчур строгой. Здесь Хичкок продемонстрировал не только режиссерский талант, но и умение скрывать свои причудливые намерения от своих боссов. [...] («В стиле Хич». Текст: Йен Нейтан, Дэвид Паркинсон, Адам Смит)

Недавно просматривал в ларьке новинки видеорынка и наткнулся на загадочный фильм Альфреда Хичкока "Наваждение", про который раньше ничего не слышал. Трепеща от нетерпения, купил кассету, всунул ее дома в видеомагнитофон и после этого понял, что попался на удочку наших бизнесменов. "Наваждение" оказалось "Головокружением", фильмом, известным мне чуть ли не наизусть, который я неоднократно показывал во ВГИКе, разъясняя студентам (и себе самому), как делать настоящее кино. Хотел выключить видеомагнитофон, но рука не повернулась - магия хичкоковского мира в который раз захватила меня, и после двух часов домашнего просмотра в голову пришла крамольная мысль: а кто сказал, что этот англичанин делал жанровое кино? Казалось бы, в "Головокружении" все очевидно: некий калифорнийский бизнесмен Элстер нанял отставного детектива Джона Фергюссона, чтобы тот следил за его помешанной женой Мэдлин. У Мэдлин странная тяга к судьбе своей прабабки испанки, которая покончила с собой в 1857 году. Детектив Фергюссон не справляется со своей задачей, так как страдает страхом высоты, - в решающий момент он не может подняться вслед за Мэдлин на колокольню, и женщина на его глазах выбрасывается вниз... Позднее выясняется, что вся история была разыграна злодеем бизнесменом, чтобы скрыть убийство своей жены: детектив следил за лже-Мэдлин, подставной фигурой, которая разыграла самоубийство, выдавая себя за жену Элстера... Кто возразит, что столкнулся с типичным "жанром", называвшимся сначала психологическим детективом, а потом триллером?.. Последним термином у нас вообще обозначают всяческую макулатуру, чтобы придать ей товарный вид. Но все же возникают некоторые вопросы. Интрига триллера строится обычно как противопоставление "хорошего" и "плохого парня", между которыми происходит прямое столкновение в последних сценах фильма. В нашем случае "хороший парень" - это детектив Фергюссон, "плохой", естественно, бизнесмен Элстер. Однако сценаристы "Головокружения" (Аллек Коппел и Сэмюэл Тейлор) вместе с режиссером-постановщиком почему-то исключают подобную возможность, злодей Элстер загнан на периферию фабулы - он появляется на экране лишь несколько раз, причем сцены с ним настолько "не проработаны" и смазаны, что кажется - это снято не Хичкоком, а какой-нибудь Ладой Дэнс, если б она вдруг, на нашу радость, захотела заняться кинематографом. Злодея Элстера, который сплел и придумал кровавую интригу, можно вполне причислить к эпизодическим персонажам. Естественно, что никакого столкновения с ним не происходит, Элстер окончательно исчезает с экрана примерно на восьмидесятой минуте действия (уезжает из Сан-Франциско), и остальные сорок минут проходят без участия организатора преступления. Странный сюжетный ход для жанровой структуры, и совсем уж странно то, что Элстер не получает никакого возмездия за свои грехи. Однако все это, как говорится, цветочки. Ягодки возникают тогда, когда мы задаемся двумя простыми вопросами: сколько людей погибают внутри сюжета и кто повинен в их гибели? Начнем же отсчет "утопленников". Первый труп - полицейский в прологе фильма, который пытается помочь висящему на крыше Фергюссону, подает ему руку, но сам срывается вниз. Второй труп - настоящая жена бизнесмена Элстера. Третий - девушка Джуди, которая "исполнила" роль жены бизнесмена. Детектив Фергюссон в финале ставит над ней следственный эксперимент, заманивает на колокольню, где было разыграно мнимое самоубийство, и девушка неожиданно выбрасывается вниз... Итак, мы имеем три трупа, причем все они на совести "хорошего парня" Фергюссона: полицейский сорвался вниз, потому что Джон "не подал ему руку", Джуди погибла в результате следственного эксперимента. Непосредственный убийца настоящей супруги Элстера, конечно же, сам Элстер. Однако следователь-детектив оказался настолько слеп при "расследовании", что прояви он хотя бы какую-то прозорливость, и этого убийства можно было бы избежать. "Хороший парень", косвенно виновный в смерти троих человек, - ситуация для "чистого" триллера немыслимая. Для драмы же данное количество трупов явно превышает мыслимую норму. Так что же снимал Хичкок? "Про что кино?.." - как любят говорить сценаристы и продюсеры... Конечно, герой Хичкока детектив Джон Фергюссон страдает не только акрофобией (боязнью высоты), что было бы полбеды. Он страдает куриной слепотой, то есть "в упор" не видит некоторых ситуаций, в которых опытный детектив должен разбираться "с лета". Например, лже-Мэдлин имитирует самоубийство - бросается с пирса в залив. Хичкок дает достаточно длинный план Ким Новак (исполнительницы роли лже-Мэдлин), которая раскинула руки на воде и не тонет - у зрителей на этот счет нет никаких сомнений. Но Фергюссон, бросившийся в воду для спасения лже-Мэдлин, не замечает этого очевидного розыгрыша. Почему? Здесь нам придется предпринять небольшой структурный анализ фабулы и начать его с проходного эпизода, внешне совершенно идиотского, помещенного Хичкоком в начало фильма. Повторяю, эпизод настолько дикий, что и пересказывать его как-то неудобно - вот-вот впадешь в пошлость и перестанешь уважать самого себя. Эпизод следующий. Джон Фергюссон находится в гостях у своей школьной подружки Мэдж. Из их разговора выясняется, что они были когда-то помолвлены, но обоим не хватило смелости пожениться. В углу комнаты у Мэдж прикреплен бюстгальтер. Висит он не горизонтально, а вертикально. На недоуменный вопрос Фергюссона Мэдж игриво отвечает, что бюстгальтер этот спроектирован по принципу консольного моста. Автор его - авиаконструктор из Калифорнии. И она, Мэдж, доводит эту модель, так сказать, до серийного производства... Можно, конечно, заметить, что Хичкок часто прибегал к подобным штучкам - снимал напряжение путем дурацкого диалога, расслаблял внимание идиотскими шуточками, чтобы потом закрутить сюжет, напугать, заинтриговать и вывернуть зрителей наизнанку. Однако не будем торопиться. Возможно, реприза с бюстгальтером имеет цель более изощренную. Мне даже сдается, что любое исследование по "Головокружению" можно ограничить анализом этого хичкоковского выверта, потому что он имеет отношение к сюжету фильма гораздо большее, чем гора трупов и всяческого рода "закрутки" действия, на которые мы прежде всего обращаем внимание, но главное пропускаем мимо. Если под сюжетом, конечно, понимать смысл и философскую концепцию создателя произведения. Что такое консольный мост, вообще консоль? Консоль - выступающая в стене в качестве опоры часть балки. До эпизода с бюстгальтером мы видим пролог - Джон Фергюссон висит под крышей, уцепившись за водосточную трубу. Рядом с ним - консоль. К Фергюссону тянется с крыши полицейский, чтобы помочь, говоря: "Дай руку!"... Детектив продолжает неподвижно висеть, полицейский наклоняется и сам срывается с крыши на мостовую. Консоль зарифмована в этих двух эпизодах с высотой, воздухом и мостом. Проектировщик бюстгальтера - авиаконструктор, имеющий к высоте непосредственное отношение. Высота (она же вертикаль) дана в первом эпизоде в качестве высокой крыши, во втором в качестве вертикально висящего предмета женского туалета, а также палки в руке травмированного героя - такие вертикали уже пародийны. Впоследствии "локальная" вертикаль разовьется в фильме в целую церковную колокольню, с которой разобьются настоящая жена Элстера и подставная фигура, которая ее изображала. Напомним, что герой "Головокружения" крайне боится этой высоты-вертикали и также становится ее жертвой. Теперь, обозначив главный объект фильма (превращающийся то в крышу, то в "авиабюстгальтер", то в колокольню), можно кое-что сказать о его смысловом содержании, как и о смысловом содержании "Головокружения" в целом. Детектив Джон Фергюссон, конечно, боится не высоты. Он боится любви. И эта боязнь любви является непосредственной причиной слепоты человека, который взялся расследовать изощренное преступление. Хичкок на этот счет вполне определенен, даже навязчив. В "Головокружении" неоднократно подчеркивается, что Джон - застарелый холостяк. Он не осмелился довести свои отношения с Мэдж до логического конца, не осмелился пойти навстречу чувству Джуди, он лишь провел с ней следственный эксперимент, благодаря которому количество трупов в картине увеличилось на единицу. "Слишком поздно", - скажет он Джуди (которая совсем недавно была подставной женой Элстера), и через несколько минут она погибнет, выбросившись с колокольни. За сорок минут до этого фразу "слишком поздно" произнесет сама лже-Мэдлин в ответ на лирическое излияние Фергюссона. Можно даже сказать, что герои "Головокружения" погибают лишь оттого, что любить для них - "слишком поздно". Погибнет и Фергюссон. В последнем эпизоде после следственного эксперимента он стоит на краю колокольни в полной прострации - он все-таки смог на нее подняться, но ценою жизни любимого человека... На то, что речь в сюжете "Головокружения" идет именно о любви, указывают еще два обстоятельства, вплетенные в общую "смысловую паутину" фильма. Высота, как и полет, в психоанализе означает любовные отношения (вспомните летающих любовников Шагала). Боязнь высоты у Фергюссона, таким образом, вообще не требует пояснений. Интимными отношениями любовь, по Хичкоку, конечно же, не исчерпывается. Она для него - и взаимопомощь, и доверие. "Дай руку!" - кричит полицейский зависшему неподвижно под крышей Фергюссону, но тот не отвечает на зов, и полицейский сам срывается вниз... Но режиссер идет дальше: в двух выразительных кадрах фильма показана абсолютно пустая католическая церковь. В первом случае это церковь кладбища, на котором похоронена в 1857 году сумасшедшая испанка. Во втором случае это церковь, с колокольни которой упадут сначала настоящая жена Элстера, а потом ее симулякр - Джуди... Причем обе церкви чрезвычайно ухожены. Одно лишь плохо - в них нет прихожан! Не знаю, как вы, но я при последнем просмотре "Головокружения" поежился, как от мороза. Настоящей любви, по Хичкоку, нет не только в героях фильма, ее нет и внутри католической церкви - именно потому, что в ней нет людей. И вполне закономерно, что церковная колокольня при таком раскладе вдруг превращается в орудие убийства. Зная католическое образование режиссера, трудно предположить, чтобы он снимал все это случайно. Я лично в случайности в искусстве не верю. Хичкоковская колокольня странным образом перекликается с колокольней иной, с колокольней, вышедшей из-под пера полубезумного русского писателя, щелкопера и аскета, о котором, я думаю, режиссер англичанин ничего вразумительного не знал и, быть может, и знать не хотел. "То вдруг он прыгал на одной ноге; а тетушка, глядя на него, говорила с важным видом: "Да ты должен прыгать, потому что ты уже женатый человек". Он к ней - но тетушка уже не тетушка, а колокольня. И чувствует, что его кто-то тащит веревкою на колокольню. "Кто это тащит меня?" - жалобно проговорил Иван Федорович. "Это я, жена твоя, тащу тебя, потому что ты колокол". "Нет, я не колокол, я Иван Федорович!" - кричал он. "Да. Ты колокол", - говорил, проходя мимо, полковник П*** пехотного полка"... Не кажется ли вам, что речь здесь идет не о каком-то неведомом Иване Федоровиче, а о нашем Джоне Фергюссоне? Вместо жены, которая тащит Ивана Федоровича наверх, подставим Мэдлин Элстер, и все станет на свои места... Я цитировал, как вы догадались, Николая Васильевича Гоголя, его неоконченную повесть "Иван Федорович Шпонька и его тетушка", повесть настолько несуразную и, может быть, потому недописанную, что она нуждается, конечно, в отдельном разговоре. Цитировал для того, чтобы показать схожесть образов и задач у совершенно разных художников. То, что Гоголь с совершенством владел психоаналитическими моделями за сто лет до их основания, я пытался показать в разборе повести "Вий"1, так что сейчас специально на этом останавливаться не буду. Так о чем я говорю?.. А вот о чем. Уже не одно десятилетие нам твердят, что сила Альфреда Хичкока - в умении нагнетать напряжение в отдельном эпизоде и фильме в целом. Рождаются режиссеры, которые, казалось бы, слепо копируют хичкоковские паузы, подготавливают эффектные удары, выдумывают монстров-маньяков, проливают на экране океаны крови и... все мимо, все не туда. "Конь не валялся", - как говорили в моей семье во времена хрущевской оттепели. Возьму на себя смелость предположить, что сила Хичкока отнюдь не в формальных приемах, которые сами по себе не стоят ломаного гроша. Его сила - в онтологическом сюжете, предельно четко артикулированном и христиански наполненном. Начиная с "Незнакомцев в поезде" и кончая, наверное, "Марни" и "Птицами", он снимал одну-единственную картину - о том, как любовь может разрушить и разрубить любые хитросплетения лжи и порока. Она является той балкой, той консолью, за которую должен держаться любой из нас. Но консоль может не выдержать, если считать, что все уже "слишком поздно", как это случилось с героями "Головокружения". И, кажется, только в одном своем фильме - "Не тот человек" - Хичкок проговорился, что источником подобной любви, разрывающей ложь, является Христос. ... "Головокружение" вышло на экраны Америки в 1958 году и успешно провалилось. Всю вину за неудачу режиссер свалил на постаревшего Джеймса Стюарта, исполнителя роли детектива Фергюссона, который якобы "не потянул". Что Хичкок снял на самом деле, не смог объяснить ни он, ни Франсуа Трюффо, чья книга, на мой взгляд, наделала больше вреда, чем пользы. В своей книге Трюффо выясняет у Хича что угодно, кроме смысловой стороны того, что этот "пресловутый" Хич снимает. А Хич снимал штучную продукцию, вот в чем беда для его последователей. Этот самоуверенный англичанин достиг того (может, и сам не ведая), чего достигает лишь высокая литература: фабула произведения говорит не совсем то, что говорит сюжет, и искать в хичкоковских трупах ответ на вопрос "про что кино" - пустая трата времени. Да ни про что. Про то, как дяденька укокошил одну красивую тетеньку. 1 - См.: Арабов Ю. Полет Гоголя. - "Искусство кино", 1998, 11. (Юрий Арабов, 1999)

«ХИТЧ». Вчера с удивлением обнаружил, что Альфред наш Хичкок всего на 10 лет младше Фрица Ланга, на пять лет - Жана Ренуара, на год младше Эйзенштейна и аж на 2 года старше Григория Александрова! Вот так совершенно случайно я осознал, что Хичкок по рождению принадлежит к первой волне гениев, собственно превративших кинематограф в искусство. Парадокс в том, что он совершенно не ассоциируется со своими современниками. Кажется, что Эйзенштейн, Ренуар и Ланг - это седая древность, режиссеры, заставшие динозавров, тогда как Хичкок - если и не современность, но где-то на подступах к ней (ну кто поверит, что "М" Ланга снят всего на три (!) года раньше, чем "Человек, который слишком много знал"?!) Думается, дело в том, что все вышеперечисленные режиссеры быстро, еще в молодости, входили в разряд гениев и быстро перегорали, к старости утрачивая актуальность своего кеновзгляда, и оставаясь в культурной памяти вечно молодыми героями 20-30-х годов. А Хичкок долгое время оставался не более чем "еще одним режысером", пока деятели французского новой волны (подобно хранцузским импрессионистам, "открывшим" лондонские туманы) не увидели в нем едва ли не самого гениального кинотворца. Незаметность и как следствие, свобода, позволила Хичкоку до самой старости не распылить свое кеновидение на потеху продюссерам, оставаясь до конца режиссером актуальным, полным новых идей. Эстетическая революция Хичкока, в отличие от революции Эйзенштейна, была подспудной, потаенной, он не стремился сразу одним махом убить 20 мух, а медленно, но верно, из фильма в фильм убивал по одной, загибая свою линию в магистральную трассу современного кеномотографа. Не смотря на то, что многие его методы и приемы морально устарели (вернее были заменены менее трудоемкими и более легкими для восприятия избалованной публики), в контексте его картин они продолжают выглядеть достоверными. Оказываясь в чорно-белых кеномерах, мы всегда снисходительно делаем поправку на монохром не токма в изображении, но и в поступках и характерах героев. У Хичкока нам не приходится эту скидку делать сознательно, хотя когда нас ставят носом к ней мы вдруг прозреваем. Интересен в этом плане ремейк "Психо" Ганса ван Сента - в цвете переснятый "слово в слово" хичкоковкий оригинал. Смотрячи его в какой-то момент понимаешь как странно выглядит в современных декорациях многие приемы - например, привычка Хитчкока накручивать напряжение, акцентируясь на деталях. Как например когда Марион Крэйн собирается, чтобы уехать из города, взгляд камеры все время падает на сверток денег, или когда уже при выезде из города, Марион встречает шефа, камера прыгает с лица на лицо, передавая напряжение. Нонче все делается не так тонко, и филигранно, скорее бы уж нонешние режиссеры, ориентированные на кеноразговор "проговорили" бы момент напряженности, тогда как для Хичкока "проговаривание" было недопустимым, все что можно было сказать языком образов и монтажных склеек, должно было быть сказано именно им. Ван Сентовское "Психо" переводит фильм в новое качество. Смотрячи его, все время сравниваешь его с хичкоковским вариантом, а смотрячи хичкоковский уже не можешь не держать в уме вариант ван Сента. Фильм становится стереоскопическим, появляется новое измерение и это чудесно! Характерно, что произошло подобное углубление именно с фильмом Хичкока. Эдакое второе открытие Альфреда - сначала Трюффо сотоварищи нашли в его фильмах глубину, теперь ван Сент выдал нам очки, с помощью которых мы можем препарировать мысль режиссера и проникнуть даже можа глубже, чем мог сам Хичкок. Вместе с тем, это еще более осовременивает режысера. Зритель отбирает Хичкока у седой старины и еще ближе подтягивает к себе. Ага. (Алексей Нгоо. ekranka.ru, 2006)

Это один из самых выдающихся триллеров Хичкока, полвека спустя не кажется устаревшим. Я смотрел его несколько раз, по телевидению и на кассете. Ким Новак здесь очень эффектна, хотя, как я слышал, Хичкоку ее "навязали" продюсеры, и поначалу он работал с нею без особого энтузиазма. Но роль у нее вышла превосходно, как и роли других исполнителей. Интересно, что этот фильм является вольной экранизацией французского романа Буало-Нарсежака "Из мира мертвых", я читал его уже после фильма. Сюжет значительно изменен, время и место действия другие, финал отличается (в книге он ее убивает). (Борис Нежданов, Санкт-Петербург)

Что бы там ни говорили о Хичкоке, но я, пока живу, буду придерживаться личного мнения: он был гениальным режиссером, и с его уходом Голливуд потерял многое (то, что он никогда не ценил по-настоящему). "Головокружение" - это настоящая драма (а не мелодрама) с элементами детектива, потому что в центре - любовь Джона Фергюсона к прекрасной женщине, которую играет Ким Новак. Интересное ощущение возникает, когда смотришь этот фильм: вроде бы все в порядке, но люди города Сан-Франциско (по-моему, он назывался так) передвигаются так, словно находятся под водой. В то время как Джон двигается нормально. Таким образом Хичкок делает экранной реальностью Город Мертвых. В этом городе все мертвы! Интересно, как это сделано?.. Отличный фильм, о чем заявляю с полной ответственностью специалиста - филолога. Рекомендую посмотреть всем! (Владислав Семенов, 2004)

Сегодня «Головокружение» является одним из знаковых фильмов Альфреда Хичкока, новаторским до той степени, что актуален и современен даже спустя половину века, однако, в свое время не снискал большой популярности в прокате. Потому его справедливо и считают фильмом, обошедшим время, непонятый тогдашним зрителем, но оцененный по достоинству годы спустя, как образец качественного кино, на которое следует равняться. Самым ярким приемом с технической точки зрения в фильме считается игра с зумом, которой Хичкок изобразил акрофобию главного героя, в честь которой и был назван фильм. Однако внешний недуг сопоставляется с душевными переживаниями, смятениями в души из-за внезапно нагрянувшей и невозможной любви. Эта двойственность сопровождает весь фильм, в каждом его аспекте, словно гипнотизируя зрителя. Не беспричинно восхищал Хичкок именно сюжетными достоинствами сценариев, как никто другой чувствуя эту особенность нутром. Даже сегодня из глубины своего времени опровергает утверждение, что кино остросюжетное имеет много общего с кино развлекательным, которое, никакой низкосортности на себе не несет, в принципе, но имеет данный подтекст относительно дурного вкуса массовой кинопродукции. Так сюжет «Головокружения» головокружителен сам по себе, основан не только на интриге, но и на повторяющихся мотивах, что само собой вызывает некоторое замешательство при просмотре, где его усиливает создаваемое музыкой и зрительными образами напряжение. Именно чувство сюжета позволило Хичкоку создать неотделимо от него эту потрясающую игру восприятия, загадочную и манящую. Отношения главных героев напоминают игру в прятки, когда при близости и единстве побуждений вынуждены скрывать себя друг от друга. Дважды авантюра достигает пика, и символично то, что происходит это на одной и той же колокольне, и от того история, рассказанная мастером детектива, приобретает шарм мистического произведения. Впрочем, последняя часть уже не детектив, это романтическая история проникнутая глубиной психоанализа, где на замену чувствам приходят призраки бессознательных манипуляций друг другом, построение внешне идеального образа, в который только предстоит заново влюбиться и, возможно, даже исправить прошлые ошибки. Главный герой здесь уже не кажется тем славным малым, которым был сначала, он некий сумасбродный дух безвозвратно ушедшего прошлого. Жанровые рамки «Головокружения» размыты, здесь имеется и напряженность триллера и признаки чисто голливудской мелодрамы, детективная линия в ее изображении достойна пера классиков жанра, но при всем этом имеет место большая доля психологизма, переходящего из камерной лощеной красоты в реалистичную трагедию большой любви. Сопровождают все это редкий английский юмор и значительный уровень символизма, а потому нельзя не признать, что даже окунаясь в глубины подсознания Хичкок продолжал делать качественное кино и с коммерческой точки зрения, используя светлые фоны и яркую актерскую игру, пропитанную идеализированной красотой. Итог: мелодраматический детектив, в котором Хичкок, через фабулу, провел психологический анализ отношений между мужчиной и женщиной. (Лекс Картер)

"Хичкок был ясновидящим, он видел фильмы, прежде чем придумывать их..." - Жан-Люк Годар. В классе темно, за партами сидят три десятка учеников, посреди - огромный экран. Открывается дверь, и перед экраном мелькает легендарный профиль с надутыми щеками и крючковатым носом, напоминающим нахохлившегося филина. Тема урока - техника построения саспиенса в кино, название курса - «как правильно снимать психологические триллеры». За партами учащихся можно угадать таких учеников, как Роман Поланский, Пауль Верхувен, Брайан Де Пальм. За стенами класса притаился у замочной скважины весь Голливуд, желая подслушать и впитать секреты магии манипулирования зрителем. И Мастеру нечего скрывать. Не произнося ни слова, он молча запускает кинопроектор, с экрана звучит тревожная музыка, а на самом начинают бегать знакомые до боли титры «Головокружения». Смотрите, учитесь. Сам Хичкок любил повторять: «Для того, чтобы снять великий фильм, нужно всего три вещи: сценарий, сценарий и еще раз, сценарий». Возводя в абсолют заслуги сценариста, великий режиссер лукавил: с его талантом и собственной техникой саспиенса, он мог любую невинную сцену разговора или даже чистки ботинок превратить для зрителя в пульсирующий комок постоянного напряжения и беспокойства. Хичкок всегда полностью использовал все доступные в его арсенале средства художественной выразительности: цвет, звук, музыку, операторские ракурсы, игру актеров. Чувства зрителей во время просмотра были для него точным инструментом, на котором он играл с изяществом настоящего органиста. Вот и сценарий «Головокружения» - это просто партитура, набор нот на концерте, где главное удовольствие для слушателя заключается именно в исполнении. К бывшему полицейскому, страдающему от панической боязни высоты, обращается его старый друг с невинной просьбой последить за его женой. Естественно, вскоре он в нее влюбляется, причем настолько сильно, что после ее смерти не может отделаться от наваждения. И встречая однажды женщину, которая внешне напоминает его возлюбленную, старается сделать из нее копию той, которой лишился и не подозревает, какой сюрприз ожидает его «Головокружение» - это почти камерная история с ограниченным количеством персонажей, где все участники постоянно пытаются манипулировать друг другом. Но подлинный интерес Хичкока изначально привлекла лишь одна из них: мужчина, который пытается из одной женщины сделать подобие другой, которую давно любил. В психологии это называется термином «замена», когда человек пытается экстраполировать чувства к одному объекту на совсем другой, намеренно подчеркивая его внешнее сходство с оригиналом. По сути, «Головокружение» - это образная метафора фрейдистского психоанализа. Выложив перед зрителем все сюжетные карты за 30 минут до финала, Хичкок предлагает зрителю необычную, но не менее увлекательную игру: вместо угадывания сценарных сюрпризов заняться разгадыванием пазлов из психологии своих персонажей. Начинается сеанс психологического стриптиза, где каждое последующее действие все более и более обнажает зрителю истинную человеческую сущность, все скрываемые помыслы и истинные мотивы поступков. Хичкок холоден и беспощаден к своим персонажам: в итоге, каждый из них получит ровно столько, сколько заслуживает. Но вместе с тем, это еще и очень личный фильм, почти признание и исповедь режиссера. Раз за разом, в разных фильмах, Хичкок работал с разными актрисами, но фактически все время лепил из них на экране один и тот же вечный женский типаж, прообразом которого в данном фильме стала Ким Новак. Желание наделить живую красоту чертами мертвого или невозможного идеала, которое сам Хичкок называл «внутренней некрофилией» - это центральная тема фильма, по значимости для режиссера, гораздо превосходящая его детективную составляющую. Подобно своему же герою, Хичкок творил из подручного, схожего материала собственный идеал женщины, и обнажая скрытый вуйеризм своего героя, режиссер тем самым, откровенно исповедовался и в собственном. В конце концов, все мы привычны и готовы внутренне придать некоему человеку черты абсолютного идеала, которому он просто не может соответствовать. И во всех языках и мировых культурах, этот самообман принято называть любовью. Хичкок всегда был техническим новатором, который старался на полную катушку использовать любое из доступных ему технических новшеств. Свой первый цветной фильм «Веревка» он снял в 1948 году, но для того, чтобы полностью освоиться и научиться использовать цвет не только в качестве палитры и фона, но и одного из важных средств выразительности, ему потребовалось долгих 10 лет. В «Головокружении» цвета подчеркивают образы, доносят скрытый подтекст, играют, манипулируют со зрителем не хуже музыки и звукового ряда. Сопровождающая героиню дымка зеленого цвета олицетворяют некую таинственную мечтательность. Синий олицетворяет безумие героя, красный - потрясение, шок от пережитого, и одновременно - чувство вины, незримо с ними связанное. Кроме того, для воссоздания эффекта головокружения от высоты, Хичкок впервые использовал прием стремительного приближения заднего фона, ныне именуемый «зумом» и используемый повсеместно, как с надобностью и без оной. Сейчас немного смешно звучит, но этот прием Хичкок обдумывал более 15 лет, планируя его использовать еще в «Ребекке», а сама сцена на колокольне, благодаря использованию трансфокатора обошлась продюсерам в 19 тысяч долларов. «Головокружение» - это очень размеренный, медитативный фильм, совсем непохожий на другие работы мастера. Главное в нем - не сюжет, не саспенс и даже не безупречная игра актеров (хотя сам Хичкок был ею не доволен, и больше их никогда не снимал), а безупречно выстроенная атмосфера настоящей любви, которая всегда является истинным наваждением. Пленка останавливается, в классе зажигается свет. Ученики расходятся по домам для творческого осмысления, которое не заставит себя ждать. Некоторое время спустя, отличники положат на стол Мастера свои отличные сочинения «Отвращение», «Жилец», «На грани безумия», «Основной инстинкт». Для других же выпускников фильм о наваждении превратится в наваждение персональное, и в каждой собственной работе, они будут снова и снова вытаскивать на экран эти хичкоковские цвета, лестницы, тени, впрочем, не добиваясь при этом должного эффекта. Ведь несмотря на этот очевидный урок, главный из секретов мастерства, Учитель унес с собой в могилу: для того, чтобы снимать как Альфред Хичкок нужно просто родиться Альфредом Хичкоком. (fox m)