ПОСЛЕСЛОВИЕ (1983)
ПОСЛЕСЛОВИЕ

Семидесятипятилетний старик приезжает из провинции в Москву к дочери и зятю. Накануне приезда отца дочь уехала в командировку. Ее муж, взявший отпуск для работы над диссертацией, остается наедине с тестем, которого почти не знает...

Из небольшого провинциального города приезжает в Москву к дочери старик-отец (Ростислав Плятт). Но дочь, оказывается, уехала в командировку. Гостю предстоит провести неделю в обществе зятя. Встречаются два характера, две личности, связанные семейными узами, но по сути не знакомые друг другу, стоящие на разных жизненных позициях. Герой Мягкова (Швырков) - преуспевающий ученый знает «как жить» - у него просторная, хорошо обставленная квартира. Он целиком замкнут в своем добротном существовании и профессиональных интересах - жизнь вне этого ему неведома, нет и желания ее узнать. Тесть Алексей Борисович вносит смуту в существование зятя. Он жизнелюб, немного гуляка; простые житейские ситуации воспринимает как уникальные, ... радостные события. В свои семьдесят пять лет он выглядит более молодым по духу, готовым радоваться жизни и ни за что не успокаиваться по сравнению с душевно опустошённым и как бы не испытывающим особого желания полнокровно жить московским диссертантом, который только лишь преодолел сорокалетний рубеж. Финальная сцена фильма: Швырков стоит на балконе, вспоминает недавно уехавшего тестя, вдруг на балконе чужой квартиры замечает фигуру - то ли призрачную, то ли реальную, распознавая в ней Алексея Борисовича, ставшего видением, которое будет неотступно преследовать прагматика-зятя в его пресном быту.

По мотивам повести Юрия Пахомова "Тесть приехал".
В фильме только два героя: Алексей Борисович (Плятт) и Виктор (Мягков).
Алексей Борисович (роль Р. Плятта) - бывший военврач, полиглот, ностальгирующий по Москве своей молодости 20-х годов.
В ленте также снялся Ю. Сенкевич в роли самого себя: он вёл несуществовавший выпуск «Клуба путешественников», в котором выступал персонаж Мягкова.
В фильме использована музыка Иоганна Себастьяна Баха и Людвига ван Бетховена.
Марлен Мартынович Хуциев - советский и российский кинорежиссёр, сценарист, актёр. Родился в Тбилиси 4 октября 1925 года. Отец - Хуциев (Хуцишвили) Мартын Леванович (1900-1937), коммунист с дореволюционным стажем, погиб в годы репрессий. Мать - Утенелишвили Нина Михайловна (1905 - 1957), актриса. В 1952 году окончил режиссёрский факультет ВГИКа (мастерская И. А. Савченко). В 1953-1958 годах работал режиссёром на Одесской киностудии, с 1965 года - режиссёр киностудии «Мосфильм». В ряде своих фильмов Марлен Хуциев выступал как автор или соавтор сценариев. Кроме того, Хуциев поставил в театре «Современник» (1967, 1986) спектакль «Случай в Виши», снялся в нескольких фильмах. С 1978 года он руководит мастерской режиссуры художественного кино во ВГИКе. Народный артист СССР. Президент Гильдии кинорежиссёров России. Профессор. Заведующий кафедрой режиссуры художественного фильма ВГИКа. В августе 2009 г. под сильным давлением режиссёр был вынужден подписать заявление с просьбой об освобождении от этой обязанности. 19 декабря 2008 года избран Председателем Союза кинематографистов России. 17 марта 2009 года Пресненский суд Москвы признал итоги VII съезда СК, на котором Хуциев был избран председателем, незаконными. Это решение продолжает оспариваться в судебном порядке. В результате спора с Н. Михалковым в конце мая 2009 года Марлена Хуциева исключили из Ученого совета ВГИКа. Позднее под давлением общественности он был восстановлен, но уже в чисто представительских правах Почётного члена Ученого совета ВГИКа. Почётный член Российской академии художеств; Народный артист СССР (1986); Лауреат Государственной премии Российской Федерации (1993).

Если не считать документального фильма «Алый парус Парижа» и участия Марлена Хуциева в завершении проекта Михаила Ромма «И всё-таки я верю», он не работал в кино (по крайней мере - в игровом) долгих 13 лет, хотя опять же известно, что много сил и времени отдал так и не реализованному замыслу картины о Пушкине. «Послесловие» возникло как-то быстро, неожиданно, при минимуме затрат - это же как пьеса для двух актёров с довольно непривычной комбинацией героев: престарелый тесть, приехавший в гости, и средних лет зять пытаются найти взаимопонимание в московской квартире в отсутствие своей дочери-жены, уехавшей в отпуск. И для режиссёра, которому ... в момент съёмок ещё не было шестидесяти лет, эта лента никак не могла быть «Послесловием» в карьере (да и потом последовала «Бесконечность», снимавшаяся целых 6 лет!), даже несмотря на то, что появилась после столь длительного перерыва. Однако все названия его фильмов не так уж просты и несут немалую смысловую нагрузку - вот и «Послесловие» оказалось своеобразным подведением итогом эпохи давно канувших «шестидесятых», одним из духовных лидеров которых, несомненно, являлся и Хуциев со своими фильмами «Застава Ильича» / «Мне 20 лет» и «Июльский дождь». В данном контексте «Послесловие» - будто третья, пусть и запоздалая, часть трилогии, где зять, кропающий мало кому нужную диссертацию, может быть воспринят как Володя из «Июльского дождя», а героине уже нет места в каком-то унылом, уставшем и во всём разуверившемся мире интеллигентов начала 80-х годов - на самом-то деле, конца застоя. Кстати, как это часто бывает у Марлена Хуциева, погода за окном в такой абсолютно камерной истории, чьё действие разворачивается в квартире, опять лучше всего свидетельствует о мироощущении героев. На дворе - словно неопределённое время года, некое межсезонье (не то ранняя осень, не то поздняя весна) или же безвременье. И вдруг всё сметается очистительным дождём, который врывается через балконную дверь и развеивает затхлую атмосферу типичной новостройки-скворечника, будто предрекая, как и в «Весне на Заречной улице», смену политического климата в стране. Причём показательно, что 75-летний тесть (когда умер Сталин, герою могло быть где-то сорок пять) выглядит более молодым по духу, готовым радоваться жизни и ни за что не успокаиваться по сравнению с душевно опустошённым и как бы не испытывающим особого желания полнокровно жить московским диссертантом, который только лишь преодолел сорокалетний рубеж. И в этом плане «Послесловие» действительно прозорливо говорит об авторском осознании некоего рубежа, за которым больше не может (и не должно!) длиться и длиться время равнодушия и утраты веры. Послесловие - это завершение периода лицемерия, ставшего уже политикой, окончание глухой поры пренебрежительного отношения к личности, к отдельному человеку, закат эпохи крушения надежд и замыслов. (Сергей Кудрявцев)

Все время на экране - двое мужчин. Правда, разного возраста; один старик, ему около семидесяти пяти, другой - средних лет, муж его дочери, ученый, старательно пишущий диссертацию. Швырков - что называется, человек современный. Водит машину, носит дубленку, по вечерам прогуливает собаку; в общем - жизнь его устроена, рациональна, замкнута на деле, на работе, на повседневных занятиях. Оторваться от них, взглянуть вокруг, вдохнуть полной грудью свежесть мира мешает этому человеку спешка, текучка, рутина существования. К нему приезжает из провинции, откуда-то с юга тесть Алексей Борисович, приезжает просто так, погостить. Алексей Борисович жаден к жизни. На своем долгом веку он многое повидал, ... многое пережил, но не перестал удивляться миру, жизни, людям. Даже мельчайший факт, самое рядовое событие он воспринимает искренне и заинтересованно, с юношеским почти любопытством. Именно своей непосредственностью, своим неиссякаемым энтузиазмом он исподволь и заражает Швыркова... Рассказ об этом визите прерывается время от времени воистину телевизионными вставками; зять говорит «в аппарат», обращаясь, вероятно, к невидимому приятелю, а по сути - к нам, зрителям; пытается осмыслить, что произошло, почему после короткой побывки Алексея Борисовича перевернулась его жизнь, почему не может он по-прежнему относится к себе, к окружающим. Речь «в камеру» - это послесловие к визиту тестя. (Спутник кинозрителя, 1984)

Творчество Марлена Хуциева четко делится на два периода с более, чем десятилетним интервалом между ними. Первый, ранний, завершается с началом 1970-х: режиссер ставит на телевидении фильм о первых послевоенных днях - «Был месяц май» (1970), снимает документальную ленту «Алый парус Парижа» (1971), тоже для ТВ. Затем наступил длительный перерыв, в это время Хуциев напряженно работал над замыслом фильма о Пушкине, но картина - увы! - не осуществилась и совместно с Элемом Климовым и Германом Лавровым завершил последний фильм М. И. Ромма «И все-таки я верю» (1974), работу над которым прервала смерть мастера. Название картины, открывающей второй период, предопределено, видимо, не ... только ее сюжетом, в котором московский ученый Швырков вспоминает нагрянувшего из провинции 75-летнего тестя, подводя итог шумному его визиту. Лента, вместе с тем, - послесловие к «шестидесятническому» периоду в творчестве режиссера. Она словно развивает, переворачивая при том с ног на голову, ситуацию, завершающую главную «шестидесятническую» ленту Хуциева - «Заставу Ильича». Герой того фильма разговаривал с представшим в видении отцом - тот погиб в войну. На вопрос сына «как жить?», отец отвечал: «сам решай» - уклонялся, в сущности, от напутствий и советов. Швырков из «Послесловия» знает «как жить» - у него просторная, хорошо обставленная квартира, он преуспевающий ученый, сейчас взял отпуск, чтобы работать над диссертацией. Он целиком замкнут в своем добротном существовании и профессиональных интересах - жизнь вне этого ему неведома, нет и желания ее узнать. Тесть Алексей Борисович вносит смуту в существование зятя. Он жизнелюб, немного гуляка; простые житейские ситуации воспринимает как уникальные, радостные события. Фильм заканчивается почти так же, как «Застава Ильича»: Швырков стоит на балконе, вспоминает недавно уехавшего тестя, вдруг на балконе чужой квартиры замечает фигуру - то ли призрачную, то ли реальную, распознавая в ней Алексея Борисовича, ставшего видением, которое будет неотступно преследовать прагматика-зятя в его пресном быту. «Послесловие» - впрямь иной Хуциев, а картина - зеркально перевернутое отражение «Заставы...». (Валентин Михалкович)

Ничего не происходит. Ни подвига, ни трагедии. Нет тайны. Как иногда говорят - "тут нет драматургии". Пожилой человек только приехал повидаться с дочерью. И он знает, что скорее всего - попрощаться. А её нет. И вот он в квартире вместе с его зятем, в образе которого Мягков убедительно доказывает свою актёрскую разносторонность, способность быть не только Женей Лукашиным. Попробуйте на досуге подробно описать "Чёрный квадрат". Нет, фильм "Послесловие" отнюдь не лишён мысли, не пустой. Но сводить его к вербализуемым смыслам, отношениям поколений, стенам между людьми, порождающим одиночество и непонимание, - значит понять лишь малую и не самую важную часть картины. ... Скорее она аппелирует к чувствам. Т.е. самая верная рецензия на кинокартину "Послесловие" - это картина маслом или мелодия. Марлену Хуциеву ничего не надо было делать. Ростислав Плятт, Андрей Мягков могли бы просто молчать весь фильм, были такие актёры. Так или иначе автору в этой работе удалось достичь потрясающей целостности картины, пожалуй, что и совершенства формы. Потом, после того как посмотришь, - обнаруживаешь, что кадр с тестем, который стоит на балконе под дождём - первая ассоциация, в ответ на слово "кино". Сюжет, который полностью укладывается в одно простое предложение это постая история. Возможно многие найдут "Послесловие" и "Простую историю" Линча по глубине и силе воздействия стоящими рядом. У одного ребёнка-вундеркинда, который в свои 12 лет учился на втором курсе института, школьная учительница спросила, думая показать его невзрослость, - Нет, вот ты скажи, - в чём смысл романа "Война и мир?" Видно было, что отроку неловко за тётеньку. "Послесловие", - не тот фильм, который хочется "разбирать по косточкам" или рассказывать, что мне показалось смыслом. Его надо просто посмотреть. И подумав, увидишь "драматургию", и тайну и смыслы, которым не должно быть места в рецензии. Это слишком личное. (Евгений Шмуклер)

Два больших актера. Один большой режиссер. Большой фильм. И жизнь-то ведь большая! Если только мы не мельчаем, не размениваемся. А ведь мы мельчаем и мельчим нашу жизнь, мельчим мир вокруг. Или все-таки… ? Всё в наших руках, просто очень нужно научиться жить. «Но ведь нет учителей…» Да, учителей нет, но есть кино, есть великие режиссеры, актеры, писатели, поэты, книги, мелодии, музыканты! Есть осень, зима, весна и лето. Есть цветы и облака. Есть люди. конце концов, есть мы сами. Только почувствовать, только прозреть… Мягков и Плятт - снимаю шляпу! Особенно перед Пляттом. Уверен, что в этом фильме он не играл, он ... был собой. Его герой и он едины. Кто это? Это человек, который умеет жить. По-настоящему. Так, что ах! Большое кино. Пронзительное. Искреннее. Настоящее. (Den is)

«Послесловие» - камерный фильм, построенный на диалогах двух персонажей (их играют Андрей Мягков и Ростислав Плятт), которые происходят в течении нескольких дней в одной московской квартире. Эти два персонажа - молодой богатый интеллигент (Мягков) и его тесть - 75-летний старик, прошедший Войну полевым хирургом и живущий сейчас где-то на юге. Он приезжает повидать дочку, но дочь уехала в командировку. Ему приходиться общаться с зятем. Персонаж Мягкова пытается писать диссертацию, а тесть постоянно донимает своими разговорами. Вот и всё, никакой фабулы, никакого видимого конфликта. Однако, фильм смотреть безумно интересно, очень быстро в нём появляется интрига и напряжение, которое нарастает с каждой ... минутой, нарастает вместе со становящейся всё более очевидной разницей между двумя героями. Молодой диссертант кажется стариком - настолько он сух, равнодушен к жизни. Он даже какой-то неуклюжий, малоподвижный. Старик же постоянно двигается, машет руками и не перестаёт удивляться и восторгаться какими-то незначащими мелочами жизни. И лишь по редким ремаркам понимаешь, сколько ему довелось пережить. Но этот трагический опыт кажется корнем его оптимизма. Главное же отличие персонажа Мягкова - это душевная сухость, равнодушие, которое становится жестокостью, несмотря на всю воспитанность и тактичность героя. Достоверные диалоги и точнейшая игра актёров делает «Послесловие» одной из тех немногих картин, где полностью разрушается условность, всегда присутствующая в кинематографе. Фильм кажется наблюдением за двумя абсолютно реальными людьми. С нетерпением ждёшь финала картины, но фильм заканчивается ничем: тесть улетает, и герой Мягкова с облегчением возвращается в пустую квартиру. И понимает, что не сможет жить по-старому. Что-то в нём необратимо сломалось, изменилось. Идёт дождь. Он смотрит в окно и видит на балконе дома напротив своего старика-тестя. Главное достоинство картины - это её сценарная основа. В прежние времена сценаристов называли кинодраматургами. Так вот, «Послесловие» - это кинодраматургия в высшем понимании этого слова. (tramontana2)