ДЕВИЧИЙ ИСТОЧНИК (1960)
JUNGFRUKALLAN

"Девичий источник" ("Источник"). Источникам всегда приписывают целебные свойства, и их происхождение часто связывают с чудесами, которым не всегда предшествуют радостные события… И эта скандинавская средневековая легенда тому подтверждение.

Карин и Ингери - сводные сестры. Ингери скоро должна родить, но каждый новый день сводит ее с ума, особенно поведение беспечной Карин. Однажды отец отправляет девушек в церковь - отвезти свечи для мессы. Одной из сестер не суждено вернуться домой.

Средневековая легенда о том, как три пастуха надругались над юной дочкой крестьянина и как крестьянин жестоко отомстил за это подлецам, поставлена Бегрманом и снята оператором Свеном Нюквистом с леденящими кровь, непривычными для начала 60-х подробностями. Это вызвало неодобрение критики и успех у публики. (Иванов М.)

Фильм относится к числу классических лент созданных гениальным шведом. Карин - избалованная юная девственница дочь богатого землевладельца Тере должна идти в церковь чтобы поставить свечи деве Марии. Ей позволено надеть особое платье сшитое руками пятнадцати девственниц специально для этого случая. В лесу Карин насилуют и убивают пастухи. Они забирают ее платье в надежде продать и приходят в дом Тере где им дают пищу и крышу над головой. Преступление раскрывается. Тере не только вершит кровавую месть и расправу но и начинает сомневаться в самой вере...Фильм полон образов из народных сказок Бергман очень любил их. Многие по достоинству оценят глубину моральных и религиозных размышлений режиссера эмоциональную мощь рассказа и игры актеров завораживающую символическую образность а также исключительно выразительную работу оператора Свена Нюквиста в передаче среды атмосферы психологического состояния персонажей.

Противостояние добра и зла в сказке показано как конфликт двух девушек: светловолосой Карин и Ингери, ее темноволосой угрюмой и завистливой сестры. Когда они идут через лес, чтобы поставить в церкви свечи Деве Марии, Ингери так запутывает Карин, что та теряется в лесу, а Ингери бросает ее там, не сказав ни слова. В лесу бродят трое пастухов, о чем не подозревает ни одна из девушек; обнаружив Карин в одиночестве, они втроем насилуют ее и убивают. Они забирают с собой ее платье и идут искать ночлег. Судьба распорядилась так, что пастухи выходят к ферме, где живут сестры, и пытаются продать платье Карин ее отцу Торе за ночлег и еду. Поняв, что эти мужчины погубили его дочь, Торе в ярости убивает всех троих, а затем идет искать ее. Обнаружив ее обнаженное тело в лесу, он встает перед ней на колени и дает обет построить на этом месте церковь в ее память. Когда он произносит эти слова, из-под земли, у головы девушки, начинает бить родник. Бергман, обработав этот сюжет, создал простой и аскетичный по форме и одновременно мудрый, человечный фильм, поразительно адекватно соответствующий духу преданий старины. Красота и брутальность, поэзия и жестокость, невинность и поругание, мрачный взгляд на человеческое сообщество и возвышающая сила природы - вот спектр противоречий, характерных для Бергмана 50-х и уступивших место беспросветному трагизму 60-х. "Девичий источник" - это безусловный шедевр режиссера.

ОСКАР, 1961
Победитель: Лучший фильм на иностранном языке (Швеция).
Номинация: Лучшая работа костюмера (ч/б фильмы) (Марик Вос-Лунд).
ЗОЛОТОЙ ГЛОБУС, 1961
Победитель: Премия Сэмюэля Голдвина за лучший фильм на иностранном языке (Швеция).
КАННСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ, 1960
Победитель: Особое упоминание (Ингмар Бергман).
Номинация: Золотая пальмовая ветвь (Ингмар Бергман).
КИНЕМА ДЗЮНПО, 1962
Победитель: Лучший фильм на иностранном языке (Ингмар Бергман), Лучший режиссер фильма на иностранном языке (Ингмар Бергман).

Сюжет фильма основан на шведской народной балладе XIII века «Дочери Тере из Вэнге» (Tores Dotter I Vange) о беспомощности человека перед злом. Также возможна отсылка к шведской народной песне «Шла девушка к источнику».
Это один из нескольких фильмов Бергмана, действие которых происходит в далеком прошлом (как «Седьмая печать» или «Лицо»).
Премьера: 8 февраля 1960 года.
За картину режиссер получил свою первую премию "Оскар".
Цензура в США. Основные замечания цензуры к фильму вызвала полутораминутная сцена изнасилования девушки в лесу. Трибунал по цензуре в Детройте вынудил вырезать ее, несмотря на то, что к просмотру фильма в кинотеатрах допускались только взрослые. Комиссия по делам штата Нью-Йорк потребовала удалить два коротких плана из сцены изнасилования «так как они были слишком откровенными. В этих кадрах один пастух находится в недвусмысленной позе, а голые ноги раздвигает другой пастух». В обоих случаях дистрибьютор согласился внести изменения. Такие же изменения были предложены в Форт-Уэрте. В 1962 году, после того как дистрибьютор отказался внести изменения, цензоры отказали в разрешении на демонстрацию фильма, а Административная комиссия по цензуре поддержала этот отказ. Иск в Окружной суд округа Таррант, а затем апелляция в Верховный суд штата Техас не принесли результата: суд в обоих случаях оказался на стороне цензоров.
Картина входит во многие престижные списки: «They Shoot Pictures, Don't They?»; «500 лучших фильмов ужасов» по версии IMDb; «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Сергея Кудрявцева и другие.
Рецензии (англ.) - http://0to5stars-moria.ca/horror/virgin-spring-1959-jungfrukallan.htm; http://cantstopthemovies.com/2010/12/ingmar-bergman-the-virgin-spring-1960/; http://billsmovieemporium.wordpress.com/2008/12/12/review-jungfrukallan-1960/.

В доме на опушке леса живет крестьянская семья: хозяин (Макс фон Сюдов), его жена, их дочь Карин (Биргитта Петтерсон) и дочь хозяина от первого брака Ингери (Гуннель Линдблюм); с ними живет несколько слуг. Падчерица беременна неизвестно от кого. Она почти ненавидит свою сестру и обращается за помощью к богу Одину. Родители отправляют младшую дочь в соседнее селение, чтобы она отвезла в церковь свечи. Падчерицу посылают вместе с ней. В лесу они встречаются с колдуном-отшельником. Ингери отстает от сестры. Выехав на ясную поляну, нарядно одетая младшая дочь хозяина встречает трех братьев-оборванцев (двух взрослых и одного ребенка), которые пасут коз. Она делит с ними трапезу. После утоления голода и жажды ее насилуют и убивают. Падчерица наблюдает за происходящим из-за кустов. Раздев жертву и положив ее дорогие одежды в свои мешки, братья уходят в ту сторону, откуда приехали сестры. Младший брат-подросток бросает на лицо и тело убитой несколько горстей земли. Братья приходят на ночлег в дом хозяина. Их впускают в жилище, сажают за стол и оставляют ночевать. Перед сном один из преступников предлагает хозяйке купить дорогое, но грязное и разорванное платье. Мать узнает одежды своей дочери. Рыдая, она сообщает страшное известие мужу. Крестьянин выходит во двор подышать воздухом. В предбаннике он встречает Ингери, которая рассказывает ему обо всем, что произошло и кается в собственной вине. Хозяин приказывает дочери затопить баню, а сам отправляется за березовыми вениками. После того как крестьянин выходит из бани, он вооружается ножом для забоя скота и приходит в сени, где спят убийцы. Он спокойно дожидается рассвета и вступает с каждым в бой поодиночке. После убийства старших братьев он поднимает на руки подростка и разбивает его голову об косяк. Семья отправляется на поиски тела младшей дочери. Найдя ее, крестьянин возносит отчаянную молитву Господу и клянется выстроить на этом месте храм. Когда мать приподнимает голову убитой, из-под нее пробивается источник и превращается в чистый ручей - Девичий источник.

Историческая экзистенциальная драма. Этот фильм шведского мастера кино Ингмара Бергмана, созданный на основе легенды XIV века об источнике, который возник на том месте, где была изнасилована юная дочь крестьянина, ехавшая в церковь, поражает и до сих пор. Но отнюдь не натурализмом и откровенностью сцены поругания. Простота, ясность, чистота и словно прозрачность избранной режиссером манеры ненавязчиво заставляют нас почувствовать невинность и святость уединенного в самой глуши незамысловатого мира скромных людей, в том числе - девушки Карин, нежного и кроткого создания. А эпизод насилия над ней воспринимается особенно обостренно и даже шокирующе только потому, что показан отраженно - глазами сводной сестры Карин, язычницы и ворожейки Ингери, которая пожелала ей смерти и уже успела раскаяться в этом, а также через потрясение и ужас мальчишки, не принявшего вместе с другими бродягами участие в надругательстве. Ингмар Бергман в творческом союзе с замечательным оператором Свеном Нюквистом (он принимал участие еще в съемках картины «Вечер шутов», но именно после «Девичьего источника» стал постоянным соавтором великого режиссера) потрясающе передает трагизм происходящего как бы по реакции самой природы, которая не приемлет зла. Поэтому финал с прорвавшимся из-под земли ручьем кажется закономерным проявлением не столько Божьей милости, сколько неравнодушия земной натуры, ее животворного начала, очищающегося, но и очищающего от скверны - вопреки всему и во что бы то ни стало. Идея неистребимости добра, неизбывности самой жизни, возрождающейся вновь и вновь, только в другой форме, своеобразно преломляется в стилистике средневекового сказания, строгого и вместе с тем поэтичного, трагического и одновременно возвышенного, патетичного - и, пожалуй, это в последний раз освещает творчество Бергмана с такой силой и внутренней страстностью, позволяя пережить ощущение катарсиса. «Девичий источник» подводит итог первой половины жизни и кинематографической деятельности шведского постановщика, знаменуя водораздел между жизнеутверждающими (наперекор чьей бы то ни было воле) произведениями и более мрачными, безысходными, как глухая ночь в «час волка», работами 60-х годов. Лишь в 70-е опять забрезжат предрассветные сумерки, и уже на исходе творческого пути душа художника найдет успокоение и благословение в воспоминаниях детства («Фанни и Александр», а также ряд картин, снятых по сценариям Ингмара Бергмана), которое ведь тоже подобно живительному источнику. (Сергей Кудрявцев)

Лаконичный фильм Бергмана основан на скандинавской легенде XIV века. Отсюда его сюжетная простота и стройность. Однако, выдающаяся (не побоюсь этого слова) игра актеров наделяет схематичные образы жизнью, а любовь Бергмана к деталям придает полумифическому повествованию реалистичности. В деревне живет зажиточная христианская семья. Карин - дочь Торе и Мареты, вся такая из себя беленькая, любящая весь мир и относящаяся к нему с доверием. У нее есть сестра Ингери, дочь Торе от первого брака. Она - язычница. И, соответственно, брюнетка. Ингере работает в доме служанкой, потому что вся родительская любовь распространяется на более близкую обоим родителям Карин. Это требуется для того, чтобы обосновать ненависть Ингери по отношению к Карин. Вот такая житейская диспозиция, хотя, в принципе, семейные отношения в фильме имеют совершенно второстепенное значение, поскольку фильм Бергмана сугубо мистичен. Фильм вообще начинается с предрассветного вознесения молитвы Одину - беременная неизвестно от кого Ингере что-то просит у сурового северного бога. А что она просит - выяснится позднее. Проспавшая заутреню Карин отправляется в церковь - везет туда по наказу родителей свечи. С собой она берет Ингере. Перед въездом в лес зашуганная, "шипящая" Ингере отказывается продолжать путь, так как ей кажется, что в лесу случится что-то страшное. Карин продолжает путь одна, встречает трех пастухов-оборванцев (это три брата: двое взрослых, один - ребенок лет 11). Карин начинает с ними разговаривать, потом преломляет с ними хлеб, а потом старшие братья насилуют ее и убивают ударом коряги по голове. За этой душераздирующей сценой Ингере наблюдает из-за кустов. Язычница в шоке. Ночью пастухи случайно забредают в деревню, где просят приюта у Торе. Они не догадываются, что Карин - его дочь. Когда все садятся за стол, младший брат не может есть и даже смотреть на еду, его сразу начинает тошнить. А эти - ничего. Преломляют хлеб как ни в чем не бывало. Но допускают оплошность: один из братьев предлагает Марете купить одежду якобы их сестры, умершей недавно (по большому счету, трудно поверить в то, что сестра этих оборванцев могла одеваться так хорошо). Марета без труда узнает одежду, поскольку утром сама подавала дочери это платье. Она сообщает обо всем мужу, и в это время из-под лестницы выползает Ингери. Она кается в убийстве Карин. Дескать, утром она просила Одина убить ее сестру, и тот исполнил ее просьбу. Проигнорировав ее покаяние, Торе требует истопить баню и принести нож для забоя скота. Вместо того, чтобы традиционно сжечь врагов в бане, Торе моется и чистыми руками, на рассвете, закалывает старших братьев, а младшего швыряет в стену (тот умирает от удара). Потом Ингере ведет всех в лес, и они находят на опушке труп Карин. Тогда Торе обращается к Богу примерно с такими словами: "Я не понимаю Тебя, Боже, зачем ты допустил убийство Карин и вынудил меня убить тех троих. Но я прошу у тебя прощения за свой поступок и обещаю возвести на этом месте каменный храм". В лесной тиши начинают петь птицы, а в земле возле тела Карин пробуждается родник. Ингере запускает в источник руки, умывает лицо и впервые за весь фильм счастливо, блаженно улыбается. Конец. Под обманчивой внешней простотой фильма кроется двусмысленное, неоднозначное содержание. Если рассматривать фильм с христианской точки зрения, то Бог сделал безупречный ход. Бог несправедлив, поскольку допускает насилие над невинным агнцом Карин, но в то же время милостив. Карин сразу попадает к Богу в статусе мученицы. То есть, обретает спасение. Спасение обретает и подросток, которого Торе шваркнул об стенку (его смерть точно такая же мученическая, как и смерть Карин. Символично и то, что оба погибают от удара). Можно догадаться, что ничего хорошего из этого мальчика не выросло бы. Якшаясь с такой мразью, как его братья, он бы сам превратился в мразь (старшим братьям на земле делать нечего, - они вышли из детского возраста и просто неспособны к раскаянию. Единственный здесь выход - избавить их от дальнейшего греховодства). Также в выигрыше остается Ингере, которая прикасается к божественной благодати и прозревает. Ну и, наконец, создание храма (именно каменного, поскольку в окрестностях все церквы сделаны из дерева) привлечет множество людей и поспособствует их спасению, а искреннее покаяние Торе спасет его лично от геенны огненной. "Девичий источник" - это масштабная "спасательная операция", ловко провернутая господом Богом. Зритель, далекий от религии, воспримет фильм по другому, чисто умозрительно. С формальной точки зрения очевидно, что христианский господь Бог оставил Одина в дураках (это видно уже по композиции фильма: букву "А" говорит языческий бог, букву "Б" говорит Христос, и он же ставит точку). Именно поэтому фильм не только поучителен в качестве христианской притчи о неисповедимости путей господних и его милостивости, но и любопытен с точки зрения религиозного противостояния: ведь легенда была создана тогда, когда бастионы язычества окончательно пали под напором христианского прозелитизма. Ингери - темная, забитая, недовольная, она символизирует собой язычество - древнюю, изжившую себя, покрытую плесенью, побежденную религию. Короче, второй сорт. И потому Ингери метет веником пол, а Один разыгрывает примитивные шахматные комбинации, думая лишь на ход вперед. Но мне представляется очень важной короткая сцена покаяния Ингери перед Торе, где она чисто по-человечески кается в совершенном преступлении. Язычница Ингери кается именно перед человеком, а не перед христианским Богом, поскольку не верит в Христа. Точно так же христианин Торе не верит в Одина и, соответственно, не верит, что Ингери убила Карин силой своей молитвы. Происходит не то, что столкновение, а прохождение языческого мира и христианского сквозь друг друга, незаметное для обеих сторон. Но две разные парадигмы имеют одну общую точку соприкосновения, - этой точкой является возмездие. Ингере мстит за несправедливое отношение к себе со стороны родителей, а Торе мстит за убитую дочь. Природа мести - человеческая, а не божественная. Богу не свойственна мстительность, но он использует человеческую мстительность в борьбе за человеческое же спасение. Для нерелигиозного же зрителя, одинаково не верящего ни в Одина, ни в Христа, ни в Спасение, фильм покажется историей о противодействии двух богов. Каков итог противостояния? Христианский бог не только надул Одина, но надул всех действующих лиц с единственной целью: возвести себе новый храм. И такая трактовка скучновата, не правда ли? (Владимир Гордеев)

Небольшая мрачная кинопоэма, вырастающая из переиначенного старинного сюжета о сводных сестрах, беляночке и чернявке, любимой и нелюбимой, дочери и падчерице, хорошей и плохой. Здесь речь, скорее, идет не о плохой и хорошей, но о виновной и виновной. Ибо они обе, белая и черная, дочь и падчерица - виновны. Одна - в самовлюбленности, другая - в зависти. Сюжет элементарен, состоит буквально из нескольких эпизодов и разделяется на две отчетливо различимые части: преступление и наказание. Преступление. В начале картины мы видим зажиточное крестьянское хозяйство, ухоженный дом-особняк, в котором живут крепкий средних лет хозяин и его жена, их общая дочь, а также дочь хозяина от первого брака. Кроме того, несколько слуг. С первых же кадров зритель погружается в мир на отшибе, в мир, отделенный не только от городов, но и от сельских поселений. Более того, и хозяйственные постройки располагаются достаточно далеко от дома, где спят, едят и хранят ценности. В одной из таких построек мы и встречаем впервые падчерицу. Она беременна неизвестно от кого, она нелюбима всеми, загнана в черную работу и в дошедшую до ненависти зависть к счастливой сестре-девственнице, спящей до полудня, поскольку накануне протанцевала до полуночи. Наконец, она, христианка, в отчаянии обращается за помощью к древнему Одину. И жестокий одноглазый бог северян внимает ее мольбе. Нарядив в белые дорогие одежды любимую дочку и усадив ее на коня, родители отправляют беляночку в соседнее селение, дабы послушать мессу. Чернявку посылают вместе с ней. Миновав мрачный, откровенно отсылающий зрителя к стилистике Куросавы, лес, где, встретившись с колдуном-отшельником, чернявка намеренно отстала от сестры, и выехав на ясную поляну, доверчиво-кокетливая девственница встречает там трех оборванных негодяев, пасущих одну чахлую козу. Это три брата: два мужика и мальчишка. Летний солнечный день, присутствие козы и подростка, но главное - собственное кокетство склоняют путешественницу принять участие в пикнике с неизвестными. Последовавшую за утолением голода и жажды сцену жестокого коллективного изнасилования, а затем и убийства блондинки наблюдает из-за кустов падчерица. И мы видим происходящее отчасти в прямом изображении, отчасти ее глазами. Раздев жертву догола и покидав ее дорогие платья в мешок, преступники, рыгая и похохатывая, удаляются в ту сторону, откуда она приехала. Лишь не до конца испорченный и шокированный увиденным подросток то ли от жалости, то ли от страха бросает на лицо покойницы несколько горстей земли. Наказание. Поздним вечером в дом взволнованных отсутствием дочери родителей стучат калики перехожие. Это все те же братья-разбойники. Хозяева впускают их в дом, сажают за стол и даже оставляет ночевать. В перспективе крестьянин, видимо, предполагает нанять их на сезонную работу. Однако его предчувствующей недоброе жене поведение и разговоры братьев кажутся все более подозрительными. Перед сном один из них предлагает ей купить дорогое, но, к сожалению, порванное и испачканное платье их якобы умершей сестры. Мать, несколько часов назад, любовно наряжавшая дочку в это самое платье, конечно, не может его не узнать. Бестрепетно выдержав переговоры с убийцами, пожелав доброй ночи и заперев их на ключ, она, сдерживая рыдания, сообщает известие мужу. Для них обоих теперь ясно, что произошло с девушкой, как ясно и то, что произойдет дальше. Зритель же еще долго держится в напряжении. Бергман усиливает саспенс длинными сценами приготовлений крестьянина к отмщению. Сперва он выходит во двор как бы раздышаться перед предстоящим, потом решает вымыться в бане. В предбаннике встречает возвратившуюся чернявку, рассказывающую ему обо всем, что мы видели своими глазами, и кающуюся в собственной вине. В истерике она даже отрицает вину насильников, ибо считает, что все происшедшее - следствие ее ненависти и мольбы к Одину. Раскаяние ее несомненно, как несомненно и то, что она во всей этой истории только выиграла, ибо теперь остается единственной дочерью в семье. После бани крестьянин вооружается тесаком и вступает в сени, где спят убийцы. Нет, он не убивает их спящими, но хладнокровно дожидается рассвета, вступает с каждым из братьев в единоборство, в схватку, одну сторону которой представляет преступный ужас, а другую - холодное самурайское бешенство мщения. Зарезав обоих насильников, отец, не умея остановиться и не обращая внимания на мольбы жены, наблюдающей вместе с нами (точно так же, как наблюдала сцену изнасилования и убийства сестры чернявка) за ходом обряда наказания, поднимает обмершего от ужаса подростка и разбивает его голову об косяк. Эпилог. Все обитатели усадьбы пешком идут той же дорогой, какой ехали сестры, чтобы найти тело убитой девушки и предать его земле. Над трупом крестьянин возносит отчаянную молитву Господу и клянется выстроить на этом месте храм. Когда мать, лаская, приподнимает светловолосую голову убитой, из-под нее пробивается источник и разливается в чистый, сильный, веселый, вольный ручей. Фильм получил "Оскара", но был - и справедливо - подвергнут критике со стороны режиссеров "Новой волны" и киноведов. Сам Бергман считает "Девичий источник" "настоящей производственной травмой", определяя его как фильм, рассчитанный "на нужды туризма и... убогое подражание Куросаве. Это был, - говорил режиссер в одном из поздних интервью, - мой самый восторженный период увлечения японским кино, я сам тогда чуть было не заделался самураем" (Бергман о Бергмане. М.: Радуга, 1985. С. 199). Впрочем, современная или чуть более поздняя советская критика оценивает "Источник" как раз наоборот, весьма положительно. Б. Чижов, например, во вступительной статье к сборнику "Ингмар Бергман. Статьи. Рецензии. Сценарии. Интервью" (М.: Искусство, 1969. С. 31) пишет, усматривая в фильме проблематику Достоевского, следующее: "Перенося на экран средневековую легенду о святом источнике, забившем на месте страшного преступления, Бергман изобразил зло жизни в самых крайних, самых жестоких формах. Внимание художника приковано к тому, что издавна являлось суровым испытанием для веры - к страданию невинного. Речь идет о той самой "слезинке ребеночка", из-за которой Иван Карамазов покорнейше возвращал Богу свой "билет" на вечное блаженство". Из чего конкретно критик извлек эту "слезиночку ребенка" - непонятно, может быть, из легенды, легшей в основу фильма?.. Несомненно, однако, что в "Источнике" Бергман продолжает выяснять собственные отношения с Богом и людьми. Несомненно и то, что "Бог молчит", а говорят и действуют Его именем люди. Несомненно, на мой взгляд, и то, что в данном случае это выяснение отношений слишком холодно-отчужденное и в то же время какое-то непродуманное, что ли. Не-бергмановское в философской и публицистической (сценарной) части. Ну, не верит художник в то, что он делает, не верит ни в источник-символ, ни в абсолютную невинность жертвы. Оттого получается, что фильме именно и только люди выясняют между собой именно и только до зверства человеческие отношения. А хлынувший из-под головы мертвой девушки источник - простая случайность. И, в общем, понятно, почему режиссер определил свою работу как "производственную травму": невразумительная идея породила по-голливудски невыразительную игру актеров, даже такого мастера, как фон Сюдов, а триллероподобный саспенс и нагромождение жестокостей, еще более голливудские, чем сам Голливуд, не могли не вызвать признания американской киноакадемии - и справедливого недоумения серьезных критиков вкупе с мастерами европейского киноискусства. К тому же: в сравнении с гениальной "Седьмой печатью", трезво и ясно трактующей, в общем, ту же пробематику, "Девичий источник" не то что проигрывает - смотрится как фильм другого режиссера. И тем не менее художественное мастерство Бергмана таково, что даже явная неудача для него, - "Источник" для многих других был бы, возможно, вершиной творчества. Триллер, заставляющий зрителя и спустя четыре с половиной десятилетия после его выхода на экран думать, недоумевать, спорить с автором, а наиболее, как нынче говорят, продвинутого еще и пойти в библиотеку, дабы отыскать средневековую легенду, легшую в основу картины, - вообще-то говоря явление неординарное. Не так ли? (Виктор Распопин)

Оскароносная притча о бессилии перед злом и усомнений в вере, кажется только закрепила за мэтром статус своеобразного проповедника, у которого Бог - терзающая сила. Персонажи "Источника" надежно пропитаны влиянием свыше и зачастую сопоставляют свою сущность с субъективным источником жизни, вновь и вновь взваливая на плечи непосильную ношу Христову, принимая страдания его. Жизнь, отделимая от главенствующей силы здесь недопустима, хотя и представляется возможной на мгновение, в финальных порывах безысходности и сомнений Фон Зюдова, казалось под конец потерявшего веру, но моментально схватившегося за голову и обещающего завещать свои руки строительству храма Божьего. Параллельно религиозной проблематики "Девичьего", прорывается слабость перед банальной человеческой злостью, которая словно змий искуситель направляет по пути грешному, с последующим самоистязанием, однако злость эта - порождение обыкновенной, думаю свойственной каждому, зависти, овладевшей практически отрицательной "чернявой", по чьей милости "белой" овладевают звероподобные пастушки с неутолимой жаждой как голода "съестного", так и "плотского", а позже заваливаются во владения отца невинной, который учуяв нечистое в гостях, поддается молчаливой мести, вне зависимости от своего пола, казалось бы много превосходящего уязвимость женскую. Возможно тут и определяется мораль давней шведской легенды, которая превозносит месть на более высокую ступень, находящуюся немного выше ступеньки господней. Но Бог преподносит некий дар живительный - источник, прорвавшийся из недр к свету и корням. Сам создатель считает "Источник" "настоящей производственной травмой", впрочем как и многие киноведы и режиссеры "Новой волны". Мне же кажется, что работа является наиболее концентрированной, благодаря тесному контакту с излюбленным персонажем - Богом, определяющем себя, как явно существующее и неопровержимое, в отличии от ленты 61го "Сквозь тусклое стекло", включающей в себя еще две - "Причастие" и "Молчание" и так же, как и "Источник" заполучившей золотого мужчину. "Стекло" содержит личностей, запертых в персональных клетках, к тому же с прочными прутьями и заметно продолжает тему отцовского эгоизма, развитого в "Земляничной поляне". Отец "Стекла" усугубляет недуг дочери, посредством нечаянно замеченных страниц дневника, на которых опускает руки и перестает бороться с болезнью. Дочь же опускается на колени и боязливо ползет по стене, определяя паука, как одну из возможных ипостасей Бога и практически вступая в контакт. Но все прерывается прибытием "спасительного" вертолета, прорвавшегося через вечный дождь "Стекла" и унесшего героиню прочь, оставив проблему нерешенной. (maxlubovich)

Источник, возникший на месте насилия над девушкой - символ перевоплощения ее души, и воскрешение в образе чистоты и вечной жизни. Вода, вышедшая из недр земли - очищение от похоти странников, втоптавших в грязь невинность. Живая вода, как возрождение дочери, даст успокоение родителям и, как нимфа лесная, даст прощение сводной сестре, зависть которой, злыми мыслями, приведет к трагедии… Ощущения, после просмотра, очень странные, даже дыхание замедляет свой ритм и сердце сжимается. Прошло много времени, после знакомства, не побоюсь этого слова, с шедевром, и до сих пор мороз по коже от тихого места в глуши, образов света и тьмы, борьбы добра и зла и нервного выплеска эмоций, переполняющих разум… Помню, подруга рассказывала, как возвращаясь поздно вечером домой, после нашего киносеанса, пугалась посторонних звуков и шорохов. Что ни говори, а «Девичий источник», даже в наше время, страшит больше всех кинематографических ужасов. Страшно, пустив людей на ночлег, понять, что они - причина исчезновения дочери. Чем же расплатятся, путники, с гостеприимными хозяевами, за кров? Одеждой ребенка, которую в одночасье узнает женщина, по орнаменту на платье. Ужас мужчины, которого играет Макс фон Сюдов, сравним с иголками под кожу, нужно быть отцом, чтоб понять душу человека, решившегося на месть! Легенда об источнике, дает пищу для размышлений о Вселенной, с чашей весов, по правую сторону которой - добро, благое дело, святость, Бог и чистота. А по левую сторону - зло, скверна и порок. Этот фильм, который навсегда отпечатается в памяти, изящными и кривыми штрихами жизни, прекрасной и суровой. Вне времен и оценок… (юлия1979)

Не знаю как для кого, а для «вашего покорного слуги» кино - это в первую очередь богатый, а может во многом и иррациональный внутренний мир автора-режиссера. И уже во «вторую голову»: талантливые актеры, изощренные визуальные красивости и захватывающие дух истории. Основой, соединяющей все выше перечисленные элементы в «магию зрелища», все равно должна быть недюжинная фантазия создателя и индивидуальный творческий почерк. Киноработы Ингмара Бергмана с этой субъективной позиции, едва ли не идеальный пример желаемого. Его фильмы - это ряд бесконечных «параллельных диалогов»: с самим собой(рассуждением вслух), со своим зрителем(отвечающим ему мысленно) и конечно же самим Господом(отвечающим шведу вековым молчанием, но неизменно наделяющим его ленты заслуженной благодатью). А вообще удивительно, что именно у рьяных атеистов(помимо Бергмана, это например еще и Бунюэль), получались самые духовно наполненные картины. Возможно, потому что они все таки дерзали своими работами, осознавать феномен Бога. В своей автобиографии гениальный скандинав утверждал, что «Девичий источник» - лишь во второстепенной мере наделен религиозным подтекстом, а главным для него было показать саму историю преступления и мести. Наверное все же маэстро лукавил, говоря это, тем паче, что некоторые моменты картины условно созвучны - вышедшему за пять лет до этого «Слову» Дрейера, где как раз аспект веры был центральным местом. Фильм начинается в некоторой театральной манере, побочным поприщем авторской мысли Бергмана, как известно была сцена. Первая четверть действия происходит в декорации жилища семейства главных героев, но этот мнимый минус, наделяет все последующие события еще большим совершенством. Режиссер, словно «по капле» выдавливает из своей работы сценическую инертность, придавая эпизодам на естественной «натуре» ощущение воздушной витальности, пусть и сопряженную с жестокой натуралистичностью. Воссоздавая реальность, в которой побочно сосуществуют два «человеческих измерения» - тела и духа, автор стремиться изобразить постижение одного другим, именно на этом держа фокус фильма. Заведомо показав нам момент драмы, он переводит сюжет в детективную стилистику, продолжая традиции целого субжанра авторского киноискусства - средневекового триллера. Давая возможность, понаблюдать зрителю за реакцией героев фильма, на уже случившееся для них несчастье, покуда персонажи еще пребывают в его неведении. Конечно лента пестрит явными символами - гибель юной героини отображается в заломанной березе, которую ее отец(как всегда харизматичный Фон Сюдов) изводит для растопки бани, чтобы через несколько минут, устроить уже другую - «кровавую баню» своим непрошеным гостям-убийцам. Итак Бергман создал очередную кино мифологему, дойдя до сути бытия, своими фирменными приемами(которые как не странно всегда приводили его к разным результатам, хоть и были частью и сторонами одного и того же): пессимистичным взглядом на вечность, богооставленностью и зеркальным отражением сущности людей и их поступков… (billfay)