УХО (1970)
UCHO

Заместитель министра и его жена были приглашены на официальный правительственный прием. Вернувшись, они обнаруживают, что у них нет ключей от собственного дома. Они уже привыкли, что за ними постоянно следят и прослушивают, но на этот раз происходит что-то из ряда вон выходящее. Муж осознает, как непрочно его положение, и его охватывает паника. Ссора обнажает глубокий кризис в их отношениях и безвыходность ситуации. Вездесущее «ухо» слушает и записывает...

Фильм-гротеск о семье чиновника, живущего все время в страхе, что его прослушивают спецслужбы.

История разворачивается в течение одной ночи. Супруги Людвик и Анна возвращаются домой с правительственного банкета. Их встречают незапертые двери, перебои с электричеством, подозрительная машина под окном... После того, как заместитель министра Людвик обнаруживает в доме жучок, его охватывает паника: за ним могут прийти с минуты на минуту. В эмоциональном накале между супругами вылезают старые обиды и грехи - брак по расчету, карьеризм, приспособленчество... Один из наиболее знаковых чешских «полочных фильмов».

Снятая под пристальным вниманием представителей советских войск, смелая политическая драма Карела Кахини была запрещена к выпуску сразу же после окончания съемок. И только в 1990 году картина предстала перед взором зрителей. Людвик (Радослав Брзобогаты) - высокопоставленный чиновник в Праге. Его жена Анна (Иржина Богдалова) - дочь владельца маленькой пивной. Они живут с маленьким сыном в комфортабельном доме на тихой улице в хорошем районе. Их сложная семейная жизнь стоит в центре сюжета фильма и представлена как аллегория сложных взаимоотношений между беспощадным, подавляющим политическим режимом и его запуганным населением.

КАННСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ, 1990
Номинация: «Золотая пальмовая ветвь» (Карел Кахиня).
ФЕСТИВАЛЬ ЧЕШСКИХ ФИЛЬМОВ В ПЛЬЗЕНЕ, 1990
Победитель: Приз «Золотой зимородок» (Карел Кахиня).

Ян Прохазка: "Эта история вымышлена. То, что происходило в действительности, было гораздо страшнее".
Ян Лукеш. «Чешская 'новая волна' (1960 - 1968)» - http://cinematheque.ru/post/136842/.
Транспортные средства, показанные в картине - http://imcdb.org/movie.php?id=66498.
На киноэкраны фильм вышел только в 1990 году.
Англоязычное название - «The Ear».
Обзор изданий фильма - http://www.dvdbeaver.com/film/DVDReviews17/ear_ucho_dvd_review.htm.
«Ухо» в Чешско-Словацкой Базе данных фильмов - https://www.csfd.cz/film/4983-ucho/prehled/.
О картине на чешских сайтах: Kinobox - https://www.kinobox.cz/film/21619-ucho и Dokina - https://dokina.tiscali.cz/film/ucho-363536.
«Ухо» на Allmovie - https://www.allmovie.com/movie/v119179.
Стр. фильма на Rotten Tomatoes - https://www.rottentomatoes.com/m/the_ear.
Картина входит в список «The 1001 Movies You Must See Before You Die».
Рецензии: https://www.imdb.com/title/tt0066498/externalreviews; https://www.mrqe.com/movie_reviews/ucho-m100019270.
Македонский ремейк - «Медовая ночь» (2015 https://www.imdb.com/title/tt3340908/).
Карел Кахиня / Karel Kachyna (1 мая 1925, Вишков - 12 марта 2004, Прага) - чешский кинорежиссер. Окончил киноакадемию FAMU в Праге. В начале карьеры снимал документальное кино. В середине 60-х перед Пражской весной присоединился к так называемой чехословацкой «новой волне» (наряду с И. Менцелем и М. Форманом). Первые фильмы в этот период - «Поездка в Вену», «Ночь невесты», «Ухо», «Да здравствует Республика!» - были запрещены цензурой. За всю карьеру Карел Кахиня стал создателем более 70 художественных, телевизионных и документальных лент, а также автором более 40 киносценариев. Наиболее известными фильмами, в дополнение к созданным в 60-х годах, являются: «Любовь между каплями дождя», «Сестрички», «Смерть прекрасных косуль», «Корова», многосерийный «Поезд детства и надежды». В 1977 подписал Антихартию, проправительственный ответ на Хартию 77. За достижения и вклад в мировой кинематограф получил «Специальный приз международного кинофестиваля в Карловых Варах» (1999), Чешская киноакадемия вручила ему свой приз - «Чешский лев». В 2004 награжден медалью за заслуги I степени. Избранная фильмография: «Ханеле» (Hanele, 1999); «Фани» (Fany, 1995); «Корова» (Krava, 1994); «Взываю к любви вашей» (Oznamuje se laskam vasim, 1988); «Смерть прекрасных косуль» (Smrt krasnych srncu, 1986); «Любовь между каплями дождя» (Lasky mezi kapkami deste, 1979); «Золотые угри» (Zlati uhori, 1979); «Встреча в июле» (Setkani v cervenci, 1977); «Русалочка» (Mala morska vila, 1975); «Секрет великого рассказчика» (Tajemstvi velikeho vypravece, 1971); «Ухо» (Ucho, 1970); «Ночь невесты» (Noc nevesty, 1967); «Экипаж в Вену» (Kocar do Vidne, 1966); «Да здравствует Республика» (At' zije Republika, 1965); «Король Шумавы» (Kral Sumavy, 1959). Подробнее - https://cs.wikipedia.org/wiki/Karel_Kachy%C5%88a.
Ян Прохазка / Jan Prochazka (4 февраля 1929, Иванчице - 20 февраля 1971, Прага) - чешский писатель, сценарист и политик. В 1950-1960-х годах работал в аппарате Чехословацкого союза молодежи и Коммунистической партии Чехословакии. В 1956 Ян Прохазка написал свою первую книгу. С 1959 - сценарист киностудии Баррандов. "Писатель Ян Прохазка, один из героев Пражской весны, который умер после того, как по радио стали передавать записанные тайком его частные разговоры" (Григорий Дашевский). "В фильмах, снятых по сценариям Прохазки, его имя в годы так называемой "нормализации" не упоминалось. По политическим причинам его дочь Ива не смогла получить высшее образование и работала уборщицей. Книги для детей, которые она начала писать в конце 70-х, впервые увидели свет в Германии, куда писательница эмигрировала вместе с мужем. Здесь Ива Прохазкова приобрела популярность и получила свою первую литературную премию - за один из романов для детей. После "бархатной революции" писательница вернулась в Чехию. Сейчас она живет в Праге". (Александра Вагнер) Подробнее - https://cs.wikipedia.org/wiki/Jan_Proch%C3%A1zka_(spisovatel).

Канн-90: неоакадемизм versus неоварварство. Фильм Карела Кахини «Ухо», участвовавший в конкурсе, - просто архаичный театральный спектакль. Конечно, велико мужество режиссера, который в 1970 году сделал картину, обличающую органы безопасности, - об этом нельзя забывать. Но это же не индульгенция! Я очень многого ожидал от этой картины - самой запретной, самой крамольной легенды чешского кино. Но сегодня она производит впечатление чего-то безвозвратно ушедшего. Это типичный процесс, это касается и многих (не всех!) чешских и словацких, и наших «полочных» фильмов. (Андрей Плахов, Кирилл Разлогов. «Искусство кино», 1990)

Некоторые товарищи нам уже не товарищи. Дитя Пражской весны, этот фильм показал изнанку не только устройства коммунистической Чехословакии, но и любой тоталитарной системы. Работа режиссера Карела Кахини и сценариста Яна Прохазка сразу отправилась на полку, где пролежала ровно 20 лет. Заместитель министра строительства Людвик на вечеринке высокопоставленных работников узнает об аресте своего начальника и нескольких людей из его ближайшего окружения. Людвику становится не по себе. Еще больше его страх усиливается дома: у калитки останавливается автомобиль с выключенными фарами, телефон не работает, пробки перегорели, задняя дверь не заперта, ключи от квартиры исчезли… Людвик и его жена Анна начинают паниковать, вспоминая, кто им пришлось покривить душой, пойти на компромисс с собственной совестью, смолчать. При этом, супруги догадываются, что все их разговоры слушает «ухо» спецслужб, а потому правду они могут говорить лишь в ванной и на кухне. Страшный, пугающий фильм, позволяющий зрителю посмотреть со стороны на собственный конформизм, на страхи взрослого человека. Конечно, в подобных историях не обходится без ассоциаций с произведениями Кафки и Оруэлла, с той лишь разницей, что Людвик - не «маленький человек в тисках системы», в Большой человек этой самой системы. Кстати, за год до премьеры фильма Карел Кахиня получил звание «Заслуженный артист ЧССР». А Ян Прохазка до того, как стать писателем, возглавлял совхоз. В 1990-ом году «Ухо» участвовал в конкурсе Каннского кинофестиваля и получил «Золотую пальмовую ветвь». Кинокритики Андрей Плахов и культуролог Кирилл Разлогов тогда назвали чешский фильм «архаичным театральным спектаклем», отметив при этом великое мужество его создателей. Мне фильм не показался устаревшим, а камерность лишь усугубляет гнетущую атмосферу паранойи. В обществе, построенном на лжи, не бывает ни личной, ни общественной жизни, не говоря уже о любви и дружбе. Над всем главенствует инстинкт самосохранения. (Андрей Скоробогатов)

Где-то в середине фильма (прослушка, ГБ, наши военные на международном приеме) поймал себя на мысли, что смотрю кино, снятое, мягко говоря, не в "перестройку", а в самый, что ни на есть жесткий момент существования Чехословацкой республики - всего через два года после введения войск Варшавского Договора. И подивился, что фильм был положен на "полку", а не смыт вообще! Помимо яркой антитоталитаристской направленности "Ухо" отличается блестящей постановкой, великолепной работой оператора и прекрасной игрой главных героев: Иржины Богдаловой и Радослава Брзобогатого! (Геннадий Воланов, Москва)

Блестящий фильм от запрещенного в тоталитарный период чехословацкого режиссера. Вспоминается вся русская литературная классика: от «Записок сумасшедшего» Гоголя до «Дьяволиады» Булгакова. Плюс непременный при данной сюжетной канве Франц Кафка. Т. н. «маленький человек в тисках системы», сотрудник особо важного министерства начинает ощущать явственную прослушку у себя дома. Подозрения усугубляет арест непосредственного руководства, отстраненность ближайших знакомых и внезапный визит «друзей» из ГБ, якобы, для «дружеской вечеринки». Черный гротеск нарастает по мере приближения к финалу. Абсурдистский юмор, «трагедия смешного человека» и антитоталитарный сарказм, пробудившийся со всей возможной злобой в кратковременную пражскую весну - фильм дарит полную палитру смыслов и подтекстов, возможную только в той исключительно-изощренной «дьяволиаде», которая существовала с странах «реального социализма». Спасибо режиссеру, за ту жемчужину кинематографа, которую он оставил. (Билло-Варенн)

ИЗ ИНТЕРВЬЮ КАРЕЛА КАХИНИ («Прикосновения житейской правды». «Film a doba», 1979)
- Много ли значил для Вас документальный период Вашего творчества?
- В документальном кино вы имеете дело с заданной реальностью, в которую нельзя так сильно вмешаться, как в игровом кино. Вас захватывают факты, и вы должны следовать за ними. Но, с другой стороны, у вас есть возможность возвысить эти факты при помощи критического взгляда в самом широком его смысле. Литература факта, современная область литературы, нередко бывает более интересной, нежели классический роман или новелла. То же самое может относиться и к документальному кино. Связь с реальной действительностью в документальном кино побуждает в итоге к тому, чтобы и в игровом кино, где все более стилизовано и готово к стилизации, ты не забывал о простой реальности и обращался к ее правдивости. Я начинал как обычный фотограф. Из окружающего мира я выбирал образы, которые меня особенно занимали. Уже сам по себе выбор реальности может характеризовать автора или наполнить идею, которую он хочет выразить. В игровом кино - ставлю здесь знак вопроса - можно, вероятно, приспосабливать реальность, придумывать ее, додумывать, довершать перед камерой в целях стилевого единства, тем не менее, от нее нельзя дистанцироваться, как нельзя отстраниться от своей точки зрения.
- Когда сюжет рассказан через изображение, часто не требуется много слов. Думаю, так зачастую происходит и в ваших фильмах?
- В своих фильмах я бы хотел использовать как можно меньше диалогов, хотя и понимаю, что без диалогов в современном кино практически не обойтись. Конечно, я не думаю, что это фактор, который неким образом нивелирует художественное кино, но избыток диалогов всегда ведет к тому, что вещи, которые можно показать образно, лишь проговариваются, лишь заявляют о себе, и для меня это означает, что в них исчезает поэзия. А я люблю поэзию. Охотно признаю, что фильм может целиком строиться на одних диалогах. Но это не мой случай. Я человек иного склада. Мне не хотелось бы ставить фильм, который был бы разговорным от начала до конца, если только в этом не заключается особый творческий замысел. [...]
- Актеры, дети, непрофессиональные актеры и типажи в Ваших фильмах могли бы стать темой отдельного разговора.
- Работать с актером значит направлять его, дисциплинировать в рамках нужного вам курса. Тут я не скажу ничего нового. Если есть возможность работать с актерами систематически, не прерываясь из-за их договоренностей и занятости в других фильмах или на телевидении, то я стараюсь вместе с ними искать тональность, которая не только будет решающей в создании неповторимого и своеобразного характера, но также и задаст меру их "игры". Что подразумевает слияние "игры" с житейской правдой. Для меня это значит, что одно ухо должно постоянно прислушиваться к собственному жизненному опыту и опыту других людей, а другое - настраиваться на восприятие актерской игры. Фигурально выражаясь, надо слушать до тех пор, пока два этих потока не сольются в одной точке, пока не исчезнут фальшивые ноты. Я ни в коем случае не говорю о натурализме. Скорее об актерской экспрессии, освобожденной от собственно игры. С натурщиками, непрофессиональными актерами движение скорее обратное, однако направлено оно к той же цели. Непрофессионала я должен в основополагающих вещах привести к пониманию драматургии образа, чтобы он понял, что к чему, и научился сам подстраивать свое исполнение под особенности создаваемого характера. Поэтому нужно познакомить его с чувствами героя, с основными ситуациями, в которые он попадает в фильме, которые там возникают, ведь на основе всего этого происходит контакт, общение с другими героями, формирование основных драматических взаимосвязей. То есть, необходимо направлять его индивидуальную манеру игры, которая проистекает из физических действий, диалогов и так далее. В общих чертах это относится и к детям. Дети часто бывают очень сметливы в эмоциональном плане. Им не нужно искать интеллектуальный подход к вещам, с эмоциональной точки зрения они гораздо более внушаемы, чем профессиональные актеры или взрослые непрофессионалы. Режиссерские указания здесь часто напоминают установки из области физиологии, психологии, возможно, из области условных рефлексов или некоторых практик, заложенных в психиатрии. Излишне подчеркивать, что если мы говорим о детях, актерах и неактерах, то тут чрезвычайную роль играет удачный выбор, тщательность поисков режиссера. Для Феллини и других всемирно известных художников выбор актеров для фильма - работа фундаментальная, и нельзя упускать из виду, что от нее, по сути, зависит успех фильма. (Беседу вела Алена Бехтольдова)

Карел Кахиня - тонкий лирик, в чьих фильмах природа возвращается к своей мифологической роли, безупречный стилист, "вышивающий" каждый кадр светом и полутонами, один из тех режиссеров, кому с удивительной бережностью удается раскрыть на экране потаенные глубины внутреннего мира ребенка. С его легкой руки в чешский кинематограф вошла целая когорта талантливых юных исполнителей (Йорга Котрбова, Владимир Длоуги, Лукаш Вацулик и другие), а уже состоявшиеся актеры обрели в фильмах этого режиссера шанс на смелый творческий эксперимент. Так, широко востребованные в комедийном амплуа Иржина Богдалова и Владимир Меншик сыграли у Кахини трагические роли (речь идет о картинах "Ухо" и "Любовь среди капель дождя"), которые относятся к лучшим в их карьере, а театральная актриса Ива Янжурова, появившись в "Экипаже в Вену" в образе немногословной возницы Кристы, превратилась после этого фильма в одну из ведущих актрис чешского кино. Будучи в своих фильмах поэтом, Карел Кахиня говорил о кино как о ремесле, подчеркивая, что он все просчитывает досконально, что не любит полагаться на импровизацию, хотя иногда и оставляет для нее место. Его фильмам регулярно доставалось за "орнаментализм" от современной критики, которая с одобрением принимала психологическую насыщенность сюжета, но подвергала сомнению пластические взаимосвязи, выстроенные по логике сновидения, мечты. Карел Кахиня родился 1 мая 1924 года в городе Вышков в Южной Моравии. Нетронутая природа этих мест оказала на будущего режиссера огромное влияние. Два ярких творческих тандема в чешском кинематографе - в ранний период Кахини с режиссером Войтехом Ясным и позднее с писателем и сценаристом Яном Прохазкой - возникли во многом благодаря их общему моравскому происхождению, которое обусловило схожий взгляд на мир. Карел Кахиня принадлежал к одной из первых генераций выпускников пражской киноакадемии ФАМУ, где он учился в 1947-1951 годах. Еще в студенческие годы режиссер, обретя соавтора и единомышленника в лице Войтеха Ясного, поставил несколько идеологически верных документальных фильмов - "Не всегда тучи" (1949), "За радостную жизнь" (1950), "Они справились" (1950). Уже вторая их студенческая работа "За радостную жизнь" о II Конгрессе Международного союза студентов в Праге была отмечена Государственной премией. Высоких похвал удостоились и дальнейшие неигровые фильмы тандема Кахиня-Ясный: "Необыкновенные годы" (1952) об истории молодого сельскохозяйственного кооператива в Южной Чехии, "Люди одного сердца" (1953) о поездке Чехословацкого армейского ансамбля Вита Неедлы в Китай и другие. Режиссеров стали воспринимать как самых многообещающих молодых социалистических художников. В 1954 году Карел Кахиня с Войтехом Ясным дебютируют в игровом кино на студии "Чехословацкий армейский фильм" цветной картиной "Сегодня вечером все будет кончено" (рабочее название "Вход строго запрещен"). Хотя эта шпионская история еще полна идеологических штампов того времени, интересно находить в ней точечные признаки будущего обновления стилей режиссеров: внимание к лицу человека, которое позднее выкристаллизуется у Кахини в отточенный психологизм, чувство цвета, поэтическую роль природы, живущей в кадре своей особой жизнью. После этой картины Кахиня и Ясный расстанутся и пойдут в творчестве каждый своей дорогой. Оба будут продолжать поэтизировать сельский пейзаж, но в остальном и тематически, и стилистически сильно разойдутся. Ясный под влиянием гремевшей в те годы на весь мир "Латерны магики" поставит фантазийную картину "Вот придет кот" (1963), да и в других своих фильмах будет обращаться к карнавальной эстетике (характерна известная сцена с масками из драмы "Все добрые земляки", 1968), Кахиня же надолго повернется к внутреннему миру детей, искаженному войной или уходящему в пору взросления. Можно еще добавить, что Ясный продолжит сотрудничество с оператором Ярославом Кучерой, в будущем одной из важнейших фигур чешской "новой волны", для которого картина "Сегодня вечером..." тоже стала одним из первых опытов в кино. Эксперименты со светофильтрами, насыщенность цветом и коллажность пластических решений свойственны скорее Ясному и Кучере, в то время как Кахиня в конце 1950-х годов образует творческий тандем с оператором Йозефом Илликом, который был близок ему умением уловить живое волнение природы и, используя монохромную гамму, довести его до величия мифа. В 1959 году Карел Кахиня ставит "Короля Шумавы", который поднял уровень шпионского жанра на высоту, до той поры не взятую в чешском кино. Героическую историю о доблестном труде пограничников, которые весной 1948 года, вскоре после февральского коммунистического переворота, охраняют болотистый участок на границе с Германией, Карел Кахиня и Йозеф Иллик превратили в балладу, сотканную из дуновений ветра в кронах деревьев. Довольно типичный для того времени сюжет спасала и психологическая проработка характеров, особенно цельным вышел образ лейтенанта Вацлава Кота в исполнении Радована Лукавского. Следующая работа Кахини - поставленная по новелле Яна Мареша военная картина "Пращник" (в советском прокате "Дети фронта", 1960), в которой впервые для режиссера в центре повествования оказывается ребенок. Принципиальное отличие фильма от книги состоит в том, что если Мареш ведет рассказ от лица выросшего героя, то Кахиня показывает события с детского угла зрения. Для маленького Франтика героизм на войне становится продолжением игровой стихии, поэтому он проявляет отвагу спонтанно и непосредственно. Драма "Цепи" (1961), рассказывающая о духовном перерождении мятущегося деревенского ветеринара, хотя и уступает более поздним фильмам Кахини по психологической глубине, тем не менее, может считаться этапной, ведь именно в этом фильме сложился знаковый дуэт режиссера с писателем и сценаристом Яном Прохазкой. Они будут работать вместе очень плодотворно вплоть до ранней смерти Прохазки в 1971 году. По сценариям Прохазки Кахиня поставит несколько выдающихся фильмов, которые принесут режиссеру мировую известность. В 1962 году на чехословацкие экраны выходит лирическая кинопоэма Кахини "Забота" (в советском прокате - "Черный Прим") - о чувственном пробуждении девушки. Эта картина вместе с фильмами "Головокружение" (1962) и "Высокая стена" (1964) образует вольную трилогию - своеобразный цикл о взрослении. И если в двух более поздних лентах история закручивается вокруг любви девочки-подростка к зрелому мужчине, то в "Заботе" этот мотив присутствует в виде метафоры: Ленка заботится о раненом жеребце, пострадавшем от рук жестокого конюха. Режиссер сознательно подчеркивает параллель с картиной Альбера Ламорисса "Белая грива": в одной из сцен девочка смотрит по телевизору отрывок из этого поэтичного французского фильма. Двух протагонистов "Белой гривы" Кахиня отображает будто бы зеркально: вместо белого коня - черный, вместо мальчика - девочка. Но если фильм Ламорисса - иносказательное переложение мифа о Христе, то Кахиня в "Заботе" избегает столь глубинных обобщений: бегство Ленки обусловлено изменениями в психике подростка, когда тот уже вышел из уютного детства, но пока не желает искать свое место в чужом мире взрослых. Поэтому название фильма, имеющее в чешском языке несколько значений, можно перевести и как "Томление". Кроме фильмов о детях и подростках, Кахиня в эти годы снимает психологическую драму "Надежда" (1963), где в эстетике минимализма рассказывает о сложных отношениях двух людей, отторгнутых обществом. В аскетично вычищенном пространстве режиссер намечает яркие контрасты, а фактурность, которую обретают у него промышленные объекты, заставляет вспомнить "Крик" Антониони. В середине 1960-х годов для Кахини и Прохазки наступает пора творческого расцвета. Первым вестником новой, зрелой поэтики мастера становится в 1965 году картина "Да здравствует республика!" (фильм демонстрировался также под названием "Я, Юлина и конец великой войны"). Это трагическая история последних дней войны, вновь увиденных глазами деревенского мальчика. Но внутренний мир ребенка раскрывается здесь уже на ином уровне художественной точности и глубины. Вязь снов и несбывшихся мечтаний так органично привносит сюрреальное измерение в пространство реального жестокого абсурда, что подчас их сложно отделить друг от друга (это было, кстати, одним из главных упреков тогдашней чешской критики, отметившей, впрочем, безусловную удачу фильма). Затем Кахиня ставит "Экипаж в Вену" (1966), свой самый известный, наряду с картиной "Ухо", фильм, который разделил с упомянутым "Ухом" судьбу - провел долгие годы на "полке". Это притча о ненависти, по своей структуре близкая к античной трагедии. Математически выверенная композиция кадра словно подчеркивает всесилие рока - ту предопределенность фатума, когда человеку дано сделать лишь самый первый удар. Конец войны уже близок, но она глубоко пустила корни в душах людей, пробудив жажду возмездия. У крестьянки Кристы немцы повесили мужа. Наутро к ней приходят двое отступающих вражеских солдат и, угрожая винтовкой, требуют отвезти их к австрийской границе. Предыстория вынесена за скобки - зритель же в первые минуты фильма видит длинную дорогу, зажатую между вздымающихся, как штыки, ровных рядов деревьев. Доносится мерный цокот копыт. Склейка. Спина возницы, сидящей на козлах, женщина в траурном одеянии. Склейка. Раненый солдат в повозке. Затем в кадре сосредоточенное, неподвижное лицо героини. Склейка. Крупный план топора, привязанного к днищу повозки... Механизм запущен. Судьбу воплощает в себе не эта непроницаемая возница, судьба обозначена спрятанным топором, и ее ход уже нельзя повернуть вспять, хотя бы герои и сумели пройти путь от ненависти до любви. Помимо безупречной работы Йозефа Иллика, следует отметить в этом фильме также значимую роль Эстер Крумбаховой, известной художницы по костюмам, работавшей со многими режиссерами чешской "новой волны". Крумбахова моментально схватывала стилистику картины - она умела быть провокационно-экспрессивной в фильмах Веры Хитиловой, создавала жеманно-барочные туалеты для "Мучеников любви" Яна Немеца, здесь же поразила монохромной аскезой: строгая траурная одежда Кристы с черной, плотно повязанной косынкой в сочетании с мистической атмосферой леса напоминает образность старинной гравюры. У историков кино принято объединять три фильма Кахини-Прохазки 1965-1967 годов в вольную трилогию. Движущей силой здесь становится критическое переосмысление недавнего прошлого, тех эпизодов в истории страны, которые, согласно официальной идеологии, нужно подавать на экране героически. "Да здравствует республика!" запечатлевает освобождение от оккупации и эйфорию конца войны с нестандартного ракурса, в "Экипаже в Вену" неоднозначно трактуется партизанская деятельность, а в "Ночи невесты" (1967) - период становления сельскохозяйственных кооперативов. В июне 1967 года в Чехословакии состоялся съезд Союза писателей, показавший властям, что деятели искусства вышли из-под идеологического контроля. В качестве порицания Прохазке и Кахине не дали работать над картиной "Розовая дама", к съемкам которой они готовились, и им пришлось срочно подыскивать сюжет на замену. Так появилась камерная психологическая драма "Рождество с Альжбетой" (1968), которая в творчестве Кахини несправедливо считается неким перевалочным пунктом между двумя знаковыми фильмами. После гравюрной четкости "Экипажа в Вену" и "Ночи невесты" использована необработанная фактура: "Рождество с Альжбетой" выносит на экран хмурое, захламленное нутро панельных домов и магазинных складов, где одиночество людей высвечивается еще ярче, чем на голом пространстве. Эта щемящая история несостоявшейся любви осталась в свое время недооцененной. В августе 1968 года советские танки проходят по Вацлавской площади. Связанные с периодом короткого правления Дубчека надежды на "социализм с человеческим лицом" гаснут, и наступает фаза длительных "заморозков". Но перед массовыми зачистками в рядах деятелей культуры еще остается небольшой временной запас, которого Кахине хватило на то, чтобы снять фильм "Ухо" (1970). Этот трагифарс о тотальной незащищенности человека в тоталитарном обществе оказался пророческим для одного из его авторов - Яна Прохазки. Бывший любимец властей, прошедший путь от убежденного коммуниста до критика режима, Прохазка вскоре после подавления Пражской весны подвергнется публичному остракизму. В 1970 году в сфальсифицированном фильме "Свидетельство с берегов Сены" были обнародованы его частные разговоры, записанные госбезопасностью, в которых писатель критиковал существующую власть. Затем последовала серия обличительных радиопередач. После них имя Яна Прохазки вымарали отовсюду, его книги изъяли из публичного пространства. Все это подорвало здоровье писателя - за считанные месяцы Прохазка сгорел от рака. "Ухо", написанное еще до массовой травли автора, как и многие чешские фильмы тех лет, носит в себе черты кафкианской притчи. В фильме нет указаний на реалии, время точно не конкретизировано, хотя в сценарии Прохазки стоит ремарка, что, если бы история не была вымышленной, она могла бы происходить, например, в 1952 году. Авторы бесстрастно фиксируют паническое нарастание страха и ужаса перед тотальным контролем, который неожиданно открывается героям через случайно обнаруженный в доме "жучок". Тема наблюдения, воплощенная в обособившихся частях тела, способных как механически регистрировать происходящее, так и исполнять карающую функцию, имеет в чешском кино свою традицию: вспомним хотя бы известный анимационный фильм Иржи Трнки "Рука" или сюрреалистические фантазии Шванкмайера "Квартира" и "Тихая неделя в доме". Эмоциональный накал между супругами Людвиком и Анной остраняется ретроспекциями, в которых Людвик вновь и вновь возвращается к гостям правительственного банкета (эта сцена снималась в замке Кромержиж, бывшей архиепископской резиденции, - его барочная отделка создает в фильме сюрреальный фон), где реплики сливаются в один бесконечный внутренний монолог. Поток сознания охваченного ужасом героя поднимает горькую сатиру до экзистенциальной притчи. Если воспользоваться многозначной формулой из пьесы "За закрытыми дверями" Жан-Поля Сартра: "Ад - это Другие", то в фильме Кахини ад являет себя как вечный соглядатай, незримый третий герой, имперсональное ухо. Чтобы остаться в профессии, Карелу Кахине пришлось пойти на компромисс, дав интервью, где он в очень обтекаемых выражениях подчеркивал важность социалистического искусства, что было расценено партийными функционерами как первый шаг на пути к исправлению. Однако в творчестве режиссера в начале 1970-х годов наметился спад, без Прохазки Кахине предстояло вновь искать себя. Сняв проходной фильм об Александре Дюма-старшем "Секрет великого рассказчика" (1971), Кахиня обратился к близкой ему военной тематике и миру детей в картине "Поезд до станции Небо" (1972). 1970-е годы отмечены также локальными экспериментами с жанровым кино. В 1976 году Кахиня снимает свою версию сказки Ханса Кристиана Андерсена "Русалочка". Фильм любопытен с формально-стилистической точки зрения - во многом благодаря экстравагантным костюмам и гриму, в остальном же он выглядит вторичным. В целом это десятилетие в творчестве Карела Кахини обычно трактуется критиками как шаг назад по сравнению с его фильмами 60-х, как попытка заставить многократно использованный материал зазвучать свежо. Однако и тут можно обнаружить интересные работы: со временем идеологическая шелуха облетает, остаются сила обобщения и глубинная поэтичность. Таково, например, "Дурное селенье" (1975), где на фоне живых фольклорных традиций моравско-словацкого пограничья вражда двух братьев предстает как ветхозаветная притча. Стоит упомянуть и о важной в фильме фигуре деревенского дурачка - этот образ был очень любим Кахиней, и он не раз вводил подобных персонажей в свои картины. В самом конце 1970-х годов Кахиня вступает в пору своего рода нового ренессанса - он заканчивает съемки ностальгической саги "Любовь среди капель дождя" (1979). Как сформулировано в описании фильма, это "романтическая история о девушке с Жижкова, двух братьях, пропащем сапожнике и недозрелом винограде". Недозрелый виноград появляется в аллегории райского сада, искушая героев нарушить запрет и расстаться с невинностью. Картина обрела популярность и подняла за собой волну ретро-фильмов, местом действия в которых часто оказывались кафешантаны и питейные заведения 30-х годов. "Любовь среди капель дождя" сформировала стилевую тональность так называемого "жижковского кино". Сам Кахиня вновь вернется в этот колоритный район Праги 10 лет спустя в "Безумцах и девочках". Со второй половины 1970-х режиссер много работает с оператором Яном Чуржиком ("Любовь среди капель дождя", "Золотые угри", "Внимание, обход!"), и в результате их творческого союза кинематограф Кахини начинает играть новыми красками. Съемка отдельных сцен короткофокусным объективом иногда используется, чтобы придать характер влекущих сновидений эпизодам юности героев, в иных же случаях гротескно акцентирует взаимную отчужденность людей. В 1980-е годы Кахиня, наряду с картинами для кинопроката, снимает по заказу телевидения несколько фильмов и сериал "Поезд детства и надежды" (1984), с которым широкая публика сможет познакомиться лишь после "бархатной революции". Одной из вершин этого периода становится драма "Смерть прекрасных косуль" (1986) по циклу автобиографических рассказов Оты Павела. Кахиня договорился с Павелом об экранизации его книги и совместной работе над сценарием еще много лет назад, однако постановка осуществилась лишь после смерти писателя, так что режиссеру пришлось из разрозненных историй создавать единое целое, полагаясь лишь на собственную интуицию. Важному для писателя мотиву - охоте на косуль - режиссер, склонный к сакрализации природы, дал более жесткую этическую оценку. "Убить косулю - то же самое, что убить человека": это убеждение героя высветило гуманистическую идею фильма и добавило пронзительности образу папы-бонвивана, который, невзирая на свои похождения, всей душой предан семье. В начале 1990-х Кахиня возвращается к аскетичному стилю своих лучших фильмов 60-х годов. Картина "Корова", снятая для чешского телевидения, стала одним из сильнейших высказываний в его творчестве. Пластика немого кино, выразительность жеста, трагическая замкнутость природного цикла, формирующая сюжет о тяжелом быте крестьян, роднит этот фильм с "Голым островом" Канэто Синдо. Главную женскую роль в "Корове" исполнила вторая жена Кахини Алена Мигулова, которая была моложе режиссера на 40 лет. За свой долгий творческий путь Карел Кахиня снял более 50 игровых и около 15 документальных картин, став одним из самых продуктивных режиссеров в истории чешского кино. Его бесперебойная активность, тем не менее, почти никогда не сказывалась на качестве фильмов. (Виктория Левитова)