ТРИ ЦВЕТА: СИНИЙ (1993)
TROIS COULEURS: BLEU

Первая часть знаменитой кинотрилогии крупнейшего польского режиссера. Синий цвет, взятый с французского флага, означает свободу. Свободу от невыносимых чувств и горьких воспоминаний ищет Жюли, потерявшая в автокатастрофе мужа и маленькую дочь. Для этого она готова оставить за спиной все, что связывает ее с прошлым и начать жить заново...

История молодой женщины, чудом выжившей в автокатастрофе, но потерявшей мужа - композитора и пятилетнюю дочь, и это не столько повествование о возвращении к жизни, сколько метафорическая притча об избавлении от власти губительных чувств. Преодолеть трагедию - значит в каком-то смысле обрести свободу: от прошлого, от любви. Но такая свобода опустошает, лишает желания жить. Оно возвращается лишь с приходом новой любви…

Загадочный фильм с незабываемым финалом. Жюльет Бинош играет вдову, которая после смерти мужа-композитора и дочери решила покинуть мир. Но воспоминания о прошлом, а также секреты, оставшиеся после мужа, нарушают её эмоциональную изоляцию и заставляют закончить то, что не успел доделать муж. Картина сопровождается прекрасной музыкой, съёмки - самого высокого класса, но больше всего фильм ценен за безошибочную передачу эмоций и духовной работы человека. Каждая сцена фильма наполнена значимостью и совершенством, а игра Бинош поражает обилием оттенков в изображении разрушения жизни и возвращения к ней.

В автомобильной катастрофе погибает знаменитый композитор вместе со своей 5-летней дочерью. Его жена (Жюльет Бинош) чудом осталась жива, но с утратой самых близких ей людей прежняя жизнь становится для нее невозможной и невыносимой. Она обрывает все связи с прошлым и уходит в себя. Но музыка оказывается сильнее боли - музыка ее мужа, в которой она, как выясняется, принимала куда большее, чем считалось, участие. Серьезная, умная картина, рассчитанная на столь же серьезного и сосредоточенного зрителя. (М. Иванов)

Если вам надоели примитивные боевики и сериалы, если вы хотите получить наслаждение от тонкой игры великолепных актеров, глубокого проникновения в психологию героев, блестящего изобразительно - звукового языка - словом, от Настоящего кино, посмотрите фильмы кинотрилогии "Три цвета". В этих фильмах сделана смелая попытка художественного переосмысления понятий французской революции о "свободе, равенстве, братстве", символами которых стали три цвета национального флага Франции - синий, белый и красный. Цвет сам по себе лишен политического или идеологического содержания. И фильмы выдающегося польского режиссера Кшиштофа Кесьлевского - не о политике, а о любви.

ЗОЛОТОЙ ГЛОБУС, 1994
Номинации: Лучшая женская роль (драма) (Жюльет Бинош), Лучший саундтрек (Збигнев Прайснер), Лучший фильм на иностранном языке (Польша).
СЕЗАР, 1994
Победитель: Лучшая актриса (Жюльет Бинош), Лучший звук (Жан-Клод Ларе, Вильям Флаголле), Лучший монтаж (Жак Витта).
Номинации: Лучший фильм (Кшиштоф Кесьлевский), Самая многообещающая актриса (Флоранс Пернель), Лучший режиссер (Кшиштоф Кесьлевский), Лучший адаптированный или оригинальный сценарий (Кшиштоф Кесьлевский, Кшиштоф Песевич), Лучшая работа оператора (Славомир Идзяк), Лучший саундтрек (Збигнев Прайснер).
ЕВРОПЕЙСКАЯ КИНОАКАДЕМИЯ, 1994
Номинация: Лучший фильм (Марин Кармиц).
ВЕНЕЦИАНСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ, 1993
Победитель: Золотой лев (Кшиштоф Кесьлевский), Золотые Озеллы за лучшую работу оператора (Славомир Идзяк), Кубок Вольпи за лучшую женскую роль (Жюльет Бинош).
ГОЙЯ, 1994
Победитель: Лучший европейский фильм (Польша, Франция).
ВСЕГО 21 НАГРАДА И 10 НОМИНАЦИЙ.

Слоган - «Сила - не то, что кажется силой, а то, что побеждает».
В 1999 году вместе с другими частями цикла «Три цвета» назван шестым в списке лучших польских фильмов XX века.
Художественные особенности: Трилогию "Три Цвета" Кеслевский снимал уже в ранге мэтра кино. Может быть, поэтому он мог позволить себе свободу и искренность высказывания, которые так трудно сохранить в "большом" прокатном кинематографе. Его взгляд на французскую культуру выглядит как взгляд на происходящее с Западным миром, его ценностями, духовностью. В частности, Синий цвет Кеслевский, вероятно, соотнес со свободой (из провозглашенных Французской Республикой: Свободы, Равенства и Братства). Взгляд на путь современной западной цивилизации у Кеслевского во многом критичен. Главная героиня фильма словно бы лишена сердца, ее мир строг, расчетлив и холоден. Она не справляется с ситуацией и не способна принять смерть дочери и мужа. Ее реакция - озлобление и гнев. Кеслевский показывает, насколько современный человек может быть лишен ориентиров без духовной, внутренне религиозной составляющей. Он ставит героиню раз за разом в ситуацию, где она должна делать выбор. Словно бы нехотя, она начинает проходить испытания, когда ситуации возвращаются. Кеслевский использует христианские сюжеты и символику (стучащийся в двери, просящий о помощи человек; раскаяние и исповедь, сострадание, любовь к ближнему, Божественные заповеди). Большинство из них отжили и не могут быть восприняты западным человеком. Не зная личной позиции режиссера, зритель может смотреть фильм как еще одну историю о жизни. Тем не менее, Кеслевский показывает неслучайность символов в фильме. Словами доктора он спрашивает Жюли: "Ваше тело здорово, но есть ли у вас мораль?". Словно спрашивая, насколько небезопасен приоритет материальных ценностей и интересов для души человека? В следующий за этим момент раздается звонок незнакомца, который хочет вернуть Жюли потерянный крест. В финале фильма главная героиня помещена под стекло. Этим режиссер, возможно, хотел показать, что живая жизнь задыхается в искусственном, пластиковом мире. Характерный для Кеслевского прием - открыть имя героя ближе к концу фильма; это делает смысл рассказа не слишком очевидным с самого начала. Зритель словно должен назвать и решить для себя, в чем заключался смысл фильма. Сумасшедшая мать Жюли не признает свою дочь и называет ее Мари-Франс, т.е. Франция. Это происходит тоже не случайно. Кеслевский признается в своей симпатии Жюли словами любовницы ее покойного мужа, но его ощущения от того, чем живет Западный мир остается тревожным. Крест Жюли назад принять не захотела. Все то, что происходит вокруг и выходит за рамки ее личного интереса - чаще всего остается для нее "не важным". Смысл "пластиковой" жизни - самоудовлетворение и использование других. Принять и увидеть сокровенный смысл в своей жизни она еще не успела. Вероятно, в этом поиске Кеслевскому видится смысл человеческой жизни.

Экзистенциальная драма. Основной лауреат фестиваля в Венеции-93, поляк Кшиштоф Кесьлёвский, в отличие от разделившего с ним главную премию американца Роберта Олтмена («Короткий монтаж»), - мастер уже не мозаичных киноструктур, а геометрически выстроенных циклов или математически выверенных отдельных фильмов, хотя в его алгебраических конструкциях незримо присутствует музыка: как вдохновляющее начало и творчества, и бытия. Амбициозный проект режиссёра - переосмысление понятий Французской революции о «свободе, равенстве, братстве», которые символизируют три цвета национального флага Франции: синий, белый, красный - понятнее именно в комплексе, как единая трилогия. Будучи католиком, обладая рациональным складом ума, Кесьлёвский таил в себе не только славянскую душу и склонность к искреннему сопереживанию судьбам заблудших героев, но и долю философского лукавства, здорового авантюризма, тягу к интеллектуальным розыгрышам. Он всё-таки отрекался от прямолинейных интерпретаций символа трёхцветия, заявив, например, что «Три цвета: синий», на самом-то деле, это рассказ о любви, всё равно делающей человека несвободным. История француженки Жюли Виньон, которая смогла уцелеть в автокатастрофе, но потеряла своего мужа Патриса (он был композитором) и юную дочь - не столько повествование о возвращении к жизни, сколько метафорическая притча об избавлении от власти губительных чувств. Жюли находится словно в состоянии душевной анемии, что противоположно процессу амнезии: сосредоточиваясь лишь на скорбных воспоминаниях о потерянных любимых людях, она вовсе не желает новой любви, которая ведь только и способна пробудить в ком-либо прежде утраченный вкус бытия. Это всё равно как подарить музыкальный слух тому, кто ранее даже не различал звучащих мелодий. Любовь и музыка, по Кесьлёвскому, рифмуются друг с другом - Жюли обретает дар нотной записи последнего музыкального сочинения погибшего мужа и оказывается предрасположенной к другому сильному чувству, но уже по отношению к живому человеку - Оливье, прежнему помощнику Патриса, давно влюблённому в неё. Бытие есть любовь к настоящему. И даже придуманное становится существующим благодаря акту любви в творчестве. Несмотря на некоторую анемичность повествования (автор будто заражается от героини её чувством усталости и отсутствия интереса к жизни - знаменательно, что тогда же Кшиштоф Кесьлёвский заговорил о своём стремлении удалиться прочь от кино и стать чуть ли не отшельником) и определённую вторичность по отношению к более эмоциональной «Двойной жизни Вероники», лента «Три цвета: синий» всё-таки не может не восхитить кинематографическим мастерством. В первую очередь, это касается визуально-звукового решения, что нашло отражение в присуждении наград польскому оператору Славомиру Идзяку и французским мастерам звука (жаль, что остался без «Сезара» номинировавшийся на данный приз композитор Збигнев Прайснер). Премию за роль в Венеции и «Сезар» получила актриса Жюльетт Бинош, которая, однако, кажется намного выразительнее и живее в «Уроне» Луи Маля. (Сергей Кудрявцев)

Имя Кшиштофа Кесьлевского говорит само за себя. Каждый его фильм потрясает неординарностью и широтой ракурса, с которого преподносится история героев, глубокое проникновение в их душу и психологию, богатством художественно-выразительных средств и, конечно, актерской игрой. Актеры в работах Кесьлевского всегда подобраны идеально и живут неповторимой и тонкой душевной жизнью, за нюансами которой следишь, затаив дыхание. И еще одно объединяет фильмы этого гениального режиссера - все они о душевной красоте, о доброте, о пути от одиночества к единению с Другим, о жизни во всем ее многообразии, о... Впрочем, в душе каждого зрителя они трогают те струны, которые звучат громче и нежнее именно для него. 'Синий' - первый фильм трилогии Кесьлевского. Сама трилогия - это смелая попытка философского и художественного переосмысления некоторых атрибутов нашего времени, а именно - понятий 'свобода, равенство, братство', символами которых являются три цвета национального флага Франции. Это - три притчи, трактовать которые можно по-разному. Сюжет первой истории таков: молодая женщина (Жюльетт Бинош) чудом осталась в живых после автокатастрофы, в которой погибли самые дорогие ей люди - муж, выдающийся композитор, и пятилетняя дочка. Казалось бы, жизнь потеряла смысл, но уйти из нее героиня оказывается неспособной, и, опустошенная, переполненная болью и воспоминаниями, она обречена на дальнейшее существование. Перед ней открывается безграничная свобода - свобода выбора, окрашенная в синие тона личной трагедии. Но смерть близких - это еще не все. Злой рок готовит героине новый удар: она узнает, что в последние годы муж изменял ей, а его любовница носит его ребенка. Героине предстоит начать жить с нуля, написав свою партию сначала на чистом нотном листе, чтобы, несмотря на немыслимую тяжесть испытаний, ниспосланных судьбой, обрести новую жизнь - в продолжении музыки погибшего мужа, в милосердии, щедрости и прощении тех, кто когда-то ее предал, а, возможно, когда-нибудь, и в новой любви. Это самый трагичный, глубокий и, возможно, самый сильный фильм трилогии. Ибо он - о свободе и ее цене. И еще о человечности и торжестве силы духа. А необычная композиция, жизненность, правдивость и убедительность сюжета, искренность замечательных актеров, простота и уместность каждого кадра, великолепная музыка говорят об одном: это, несомненно, шедевр. (Юлия Домникова)

30-летняя Жюли оказывается единственной, кто выживает после страшной автомобильной катастрофы, в которой погибают ее муж-композитор и маленькая дочь. Оставшись в полном одиночестве, Жюли пытается начать жить заново, для чего переезжает из загородного дома в Париж, где ее никто не знает. Теперь она ведет замкнутый образ жизни и полностью уходит в себя, совершая своеобразный духовный суицид. Но музыка погибшего мужа, в которой, к удивлению Жюли, ей была отведена куда более значимая роль, чем она полагала, оказывается сильнее боли и одиночества. Именно музыка исцеляет ее и возвращает к жизни. Фильм открывает трилогию картин, объединенных общим подзаголовком «Три цвета» - по числу и окраске полос французского флага, как символа свободы, равенства и братства. Хотя такая дешифровка выглядит нарочито аллегоричной, и особенно по отношению к этой, первой, части. «Триколор», а в равной мере и «Двойную жизнь Вероники» (1991) можно расценивать как новые части «Декалога» (1989), поставленного Кшиштофом Кесьлевским в родной Польше. Перебравшись во Францию, последний великий режиссер-метафизик снял не социально-политический фильм, а очередную метафорическую притчу о том, как травмированная душа приходит к единению с миром, находя выход из депрессии в творчестве и в самых простых будничных заботах и делах. Трагический сюжет о возвращении к жизни, об избавлении от власти губительных чувств являет собой библейское произведение с экзистенциальной (извините) коллизией. Сюжетные трюизмы картины - Жюли сочиняет за погибшего мужа симфонический концерт во славу объединенной Европы, влюбляется в его коллегу, поселяет в своем доме беременную любовницу супруга, с которой тот тайно встречался - с лихвой компенсируют и визуальная пластика, и звуковое сопровождение, придающие повествованию таинственно-иносказательный смысл и поэтическую образность. Все это вряд ли было бы возможно без постоянных соавторов польского гения - оператора Славомира Идзяка и композитора Збигнева Прайснера, музыка которого не просто цементирует экранную историю, но и выдерживает возложенную на нее сюжетом нагрузку. Если бы заказ на подобную симфонию существовал на самом деле, то патетическая партитура, написанная Прайснером к Trois Coulers Bleu, вполне бы соответствовала духу и значимости такого события. Герои последних фильмов Кесьлевского неизменно переживают катарсис, к которому устремлено и его кино, далекое от сиюминутных веяний моды и побуждающее к обретению любви как высшему предназначению человека. (Малоv, sqd.ru)

Синий - очень необычный цвет, не правда ли? С одной стороны, это цвет неба и моря, цвет двух бесконечностей, цвет размышлений и цвет самой жизни. С другой - это очень напряженный и непостоянный цвет, имеющий сотни оттенков, свободно перетекающий в удушающий почти черный или, наоборот, в мечтательный светло-голубой. С помощью синего цвета можно отобразить любое из человеческих настроений, но каждое из них он склонит к меланхолии. И в трехцветной трилогии Кшиштофа Кесьлевского именно "Синий", на мой взгляд, рисует грусть в жизни человека такой, какая она есть - чувство, которое, как и синий цвет, перетекает то в сумрачную безысходность, то в светлое духовное перерождение. А если учитывать, что в этой трилогии огромную, если не основную роль играет музыка, то "Синий" можно описать одним-единственным словом - минор. Спокойный и при этом очень непростой фильм о возвращении к жизни - фильм, о котором я вам хочу рассказать. Кесьлевский снимает европейское кино. И в фильмах его мы видим Европу - реалистичную, живущую по своим законам уже не одну сотню лет. Но талант режиссера позволяет ему превратить обыденность в антиутопию: в повседневных, казалось бы, ситуациях он находит небольшие, но очень значимые частицы трагизма человеческой жизни, которые затем складываются в одну Трагедию. В "Синем" трагедия начинается с автомобильной аварии. Молодая француженка Жюли теряет в ней свою пятилетнюю дочь и мужа - знаменитого композитора. Женщина, всю жизнь искавшая одиночества, обретает его, получает свободу. Но именно свобода - внешняя, можно сказать - физиологическая - становится стержнем антиутопии Кесьлевского. Это псевдосвобода сначала заставляет героиню гнаться за иллюзией новизны, когда она пытается отгородиться от прошлой жизни, а затем нещадно погружает ее в пучину аскетизма, внутренней отрешенности и бесцельного одиночества. В фильме вы несколько раз увидите Жюли плавающей в бассейне под водой: именно так она и пытается жить, погрузившись под воду, уйдя от окружающего мира. Но одна вещь оказывается сильнее боли, на которую героиня себя добровольно обрекает. Это музыка ее погибшего мужа, неоконченный концерт, нота за нотой прорывающийся в ее гнетущий мир, принося с собой новые чувства, новых людей и исцеление от боли - необходимость завершить этот музыкальный Шедевр и обрести новую Любовь. Я не стану раскрывать всех подробностей сюжета, не буду говорить о великолепной игре актеров, не смогу упомянуть все символические эпизоды и метафоры. Скажу только, что "Синий" - это история о перерождении, о возможности начинать всё сначала. Эта возможность есть у каждого, кто не побоится взглянуть на мир глазами человека, который потерял по-настоящему всё. Таким человеком считала себя Жюли - но вот в ее жизни появляется любовница мужа, ждущая его ребенка. Она заполняет собой пустоту прошлой жизни Жюли, принимает ее роль, рожая ребенка в ее доме от ее мужа. И только избавившись от призраков своего прошлого и полюбив, Жюли становится действительно свободной. И ее синий цвет, который в начале фильма давил мрачными драпировками штор и холодной водой басейна, сменяется сначала светло-синей партитурой с нотами и, наконец, расцветает над ее головой в безоблачном небе. Цветовая гамма фильма очень тонка и изящна, она воспринимается на уровне подсознания, но синий цвет в миллиарде его оттенков вы увидите тут повсюду - однако это будут не размалеванные нагромождения объектов в кадре, а отдельные, очень важные детали. На этом и построена визуальная сторона картины. Ну а музыка, которая, как вы уже поняли, несет огромную смысловую нагрузку, написана замечательным польским композитором Збигневом Прайснером. Это мощная, торжественная симфония, построенная на сокрушительных партиях струнных инструментов, неуловимых переливах флейты и хоре. Это тема, которая развивается на протяжении всего фильма, сплетается воедино с его сюжетом и постепенно превращается из поначалу отрывистых фрагментов в некое звуковое Бытие, дарующее новую жизнь и силы на новые начинания. Это, в конце концов, лучшее музыкальное сопровождение к художественному фильму из всех, мной слышанных. Посмотрите и послушайте "Синий": возможно, из оттенков этого цвета вы выберете кое-что и для своей палитры. (SilentHedge, muz-prosvet.com)

Смена временных поясов привела к тому, что до рассвета не могу уснуть и смотрю по телевизору всё, что они предложат. Сегодня ночью были предложены: Аргентинский фильм "Сбежавшая невеста", комедия "Дежавю" и "Три цвета. Синий" польского режиссера Кшиштофа Кесьлевского, снятого им уже после эмиграции во Францию. Если в польский период он в своих фильмах пытался переосмыслить христианские заповеди, то в трилогии "Три цвета" он размышляет на тему слоганов французской революции "Свобода, равенство, братство". Синий цвет, как раз символизирует свободу, и в своем фильме режиссер пытается ответить на вопрос "Что есть свобода для отдельно взятого человека". Жюли, которую играет знаменитая французская актриса Жюльет Бинош, приходится начинать свою жизнь сначала после гибели мужа, знаменитого композитора и их пятилетней дочери. Порвать с прошлым кажется ей единственно верным решением, продать дом, где они жили, переселиться в парижскую квартиру, порвать связи с теми, кто напоминает ей о прошлой жизни, выбросить неоконченную партитуру мужа, к которой, как оказывается, она имеет непосредственное отношение. Но на самом деле, оказывается, что обрекая себя на разрыв с прошлым, вместо желанной свободы она попадает в западню, прошлое каким-то образом настигает ее, то в иде мышей, расплодившейся в ее кладовке, то в виде передачи по телевизору, где из общий с мужем друг Оливье, к тому же влюбленный в нее, дает интервью и берется закончить партитуру ее мужа. Из той же передачи, где были представлены фотографии ее мужа, она догадывается, что у него была любовница. Прошлое ее снова настигает, и есть лишь один выход из этой ловушки, впустить прошлое в себя, только обретя снова свое прошлое, каким бы болезненным для нее это не было, можно обрести подлинную свободу, и главный проводник в эту свободу - музыка, их общая с мужем музыка, которую они сочиняли вместе, и которая теперь становится их общей музыкой с Оливье. Ей больно узнать, что она была не единственной возлюбленной мужа, и что другая женщина ждет от уже мертвого ее мужа ребенка, и снова она находит единственно для нее верный выход - прощения и примерения, она дарит дом своего бывшего мужа его будущему сыну, который будет носить его имя. Неблагодарное дело пересказывать фильмы Кесьлевского, потому что хрупкая ткань его фильмов сплетается из деталей, из музыки, из цвета (синего в этот раз), это и сгорбленная старушка, идущая выбрасывать пустую бутылку в мусор, это и мать Жюли, которая живет в доме престарелых, и которой отказала память, это хрустящая синяя бумажка от конфеты, которая предугадывает будущую катастрофу, детали, которые невозможно пересказать, но которые наполняют фильм и заставляют задуматься над тем, чем является свобода для каждого из нас. (ameli_sa, cinematheque.ru)

Синий – цвет прохлады на разгорячённый лоб и лихорадящее сердце. Это цвет воды, он глубокий как океан и вечный как Бог, цвет неба, благородной силы, женского начала, умиротворения, гармонии и музыки. Уже непонятно, подтвердила ли я фильмом свои ощущения синего, углубила ли, а может, и вовсе приобрела. Наверное, всё же углубила и навела резкость. Нам всем страшно представить, что будет, если мы потеряем любимых людей, семью. Как жить дальше и жить ли вообще? Что убрать из поля зрения, а что оставить, чтобы боль не казалась такой невыносимой? Жюли, которая потеряла в аварии мужа и дочь, поначалу решает избавиться от всего. Решительно и как-то даже агрессивно она зачищает пространство вокруг себя, оставляя себе только подвеску на потолок из прозрачных синих камней. Она избавляется даже от сочинённой собственным сердцем музыки, которую писала вместе с мужем (а все почести доставались ему). Однако, можно выбросить партитуры, но нельзя выключить музыку внутри – она звучит, принося и боль и счастье. И в конце концов, вырывается наружу мощным потоком и оказывается лучшим средством очиститься, омыть душу и довериться новой жизни. Мне кажется, именно так и получается. Хотя параллельно с музыкальной линией проходит другая линия – ряд событий, людей подготавливают Жюли к тому, чтобы она отпустила прошлое. Эти линии – музыкальная и событийная – конечно, соприкасаются, но нечасто. Оттого в фильме много воздуха и простора. А Жюльетт Бинош, даром что удивительная актриса, вписывается в синий как в нём и родилась. Вокруг своего внутреннего стержня, как вокруг подвески из прозрачных синих камней, сильная женщина выстраивает новый мир, очистившись страданием, правдой, любовью и музыкой. Вот и ещё одно значение синего цвета – очищение. (Лора Ливанова)

Говоря об этой трилогии, люди чаще всего вслед за режиссером Кшиштофом Кислевским пытаются переосмыслить в более широком видении цветовую символику Французской революции. Синий - свобода, белый - равенство, красный - братство. Посмотрев все три фильма, я пришла к выводу, что говорить здесь нужно не столько о революционной символике, сколько о человеческой, общекультурной. Попытаюсь изложить здесь свои мысли на сей счет. Включив фантазию, вижу перед собой трех старух Мойр - богинь из древнегреческого мифа, сидящих у пещеры и плетущих нити человеческих судеб. Одна старуха одета в синий балахон, другая бабка в абсолютно белый костюм, а третья старуха нацепила красную судебную мантию… Мойры не добрые, не злые, но с буйным воображением! Сидят они у костра, напевают какую-то странную мелодию, аккомпанируя небесной «гармонии сфер», разговаривают, придумывают разные сюжетные повороты в жизни людей, плетут замысловатые узоры, если попадаются узелки, пытаются развязать их, если не получается, то попросту ниточку обрывают. И в тот же миг на земле обрывается чья-то жизнь… Итак, Синий. Фильм начался с того, что за кадром беспристрастная старуха в синем балахоне оборвала две ниточки. Одна нить была вплетена в замысловатый, узелковый, большой жизненный узор, а вторая находилась в самом начале нежного кружева. Первая нить оборвала жизнь мужчины, вторая ниточка жизнь его дочери. Но осталась рядом еще одна нить, которую не оборвали. Жизнь женщины. Жизнь жены и матери. И зритель вместе с этой женщиной пытается разобраться, а как же ей жить дальше? В чем смысл ее дальнейшей жизни без мужа и дочери? Жюли - женщина сильная. Она не плачет, не бьется в истерике, она молча и внешне спокойно делает то, что считает для себя нужным. Долгие годы прожив рядом со своим мужем- композитором, талантливым, но при этом довольно беспомощным в быту, Жюли научилась самостоятельно принимать решения, всегда и во всем помогая супругу. Долгие годы она жила, отдав себя полностью на алтарь его музыки. Он советовался с ней по поводу своего творчества и она во многом влияла на то, какой в результате становилась его музыка. Кроме музыки была еще дочь, прелестная девочка, дитя их с мужем любви, дитя, коротенькая жизнь которой оборвалась в той злосчастной автокатастрофе. Жюли осталась совсем одна наедине со своим горем. Глубина ее горя была огромной, как Марианская впадина в океане, она была темной, как ночная вода. В глазах женщины разлилась синяя вселенская тоска. И для того, чтобы вырваться из цепких лап тоски Жюли решает полностью разорвать все ниточки с прошлой жизнью, решает сама побыть в роли вершительницы своей судьбы. Она уезжает из старого фамильного особняка, уничтожает оставшиеся нотные рукописи своего супруга, снимает квартиру совсем в другом районе, обзаводится новыми знакомыми-соседями, забирает с собой лишь несколько личных вещей, среди которых чудный светильник с изящными хрустальными подвесками из сине-голубых кристалликов. Эта вещь слишком дорога ей. И лишь она одна должна будет напоминать ей о прошлом. Новые улицы, новые люди, новые впечатления, новые спортзал и бассейн, новые уличные кафешки, где можно выпить чашечку кофе и подумать о чем-то о своем… Но… Почему же тревога не покидает ее? Почему тоска и память душат ее снова и снова? Почему каждую ночь ей необходимо бросаться с головой в темно-голубую гладь бассейна, погружаясь в эту прохладную спасительную синеву и плавать-плавать, наматывая долгие километры от бортика к бортику снова и снова… Зачем здесь, за многие километры от старого дома и прошлой жизни, сидя за столиком в приятной уличной кафешке, она вдруг слышит музыку, которая будоражит ее душу? Зачем уличный музыкант -саксофонист, каждый день приходя сюда, играет так хорошо ей знакомую мелодию, написанную её супругом? Почему на глаза ей попадаются телепередачи, рассказывающие о её известном, трагически погибшем муже? Зачем она только сейчас, когда ничего уже не изменить, узнает факты из его жизни, которые не надо было бы ей знать? Зачем ей всё это??? Зачем близкий друг их семьи взялся дописывать неоконченную симфонию? Это же нельзя трогать. Это же слишком больно. Это же слишком глубоко… Это же как ножом по сердцу. Боль. Одна большая боль. Видимо, в той жизни остались вопросы, которые не терпели временной отсрочки. И Жюли, взяв себя в руки, стараясь держать под контролем свои тяжкие мысли и горькие эмоции, принимается, как и раньше, решать накопившиеся проблемы. И решает их с присущей ей мудростью, добротой и любовью. В ней нет озлобленности на весь белый свет. Да, ей горько, ей плохо, но она не видит врагов в людях, наносящих ей удары… И это просто потрясает! Далеко не каждый человек, оказавшись в такой ситуации, смог бы остаться до конца благородным человеком! (Я бы лично, наверное, таких дров наломала, за которые до конца жизни не расплатилась бы). Жюли обретает душевное спокойствие и равновесие. Синяя тоска потихоньку отступила перед тем, что называется Жизнью! Сердце Жюли вновь открыто, оно бьется ровно и уверенно, душа ее готова к новой Любви. И Любовь обязательно придет. Я уверена. Она уже стучится в дверь… А музыка, написанная, но не законченная супругом Жюли, начинает звучать вновь. Рукописи, как известно, не горят. Музыку не уничтожить. И мелодия, временами то прозрачно-печальная скрипичная, то величественная хоровая взлетает ввысь, в небесную синеву, к звездам. И мурашки бегут по спине от ее красоты и величия! P.S. А старуха в синем, тем временем скрутив маленький узелочек, начала плести новую ниточку. В чреве другой женщины зародилась новая жизнь. Мы видим, как на голубом экране УЗИ зашевелился младенец… И это, по задумке старухи-судьбы, мальчик, продолжатель рода. Но это будет уже совсем другая история… Говоря о символике синего цвета - основы этого фильма, замечу, что этот цвет издавна считался мистическим, обладающим невероятной глубиной. В христианстве синий символизировал небо, был цветом вечности. Он настраивал христиан на смирение, благочестие, выражал идею самопожертвования и кротости… А с точки зрения Гёте: Синий - «Как цвет это - энергия: однако он стоит на отрицательной стороне и в своей величайшей чистоте представляет из себя как бы волнующее ничто». Гете тонко чувствует «мистицизм» синего и пишет о нем, как о создающем странное, невыразимое воздействие. Синий как бы влечет за собой, «уходит» от человека. Синий связан с ощущением холода. Комнаты с преобладанием синего цвета кажутся просторными, но пустыми и холодными. Если смотреть на мир через синее стекло, то он предстает в печальном виде… На мой взгляд, именно это ощущение синевы пронизывает первый фильм из трилогии «Три цвета» Польского Гения Кислевского. Вы со мной не согласны? (Murlyka)

На 50-том Венецианском кинофестивале триумфальное возвращение Кшиштофа Кесьлёвского стало большой неожиданностью: двумя годами ранее эксцентричный поляк признался, что его творчество достигло апогея в экспрессивном и философском плане. После премьеры картины «Двойная жизнь Вероники» он принял решение порвать все связи с западноевропейской синема-богемой и уединиться в поисках новых средств выразительности. Только надолго исчезнуть режиссеру так и не удалось: буквально через год Европа услышала о возрождении всесильного тандема со Збигневом Прайснером, гениальным композитором, соратником и другом Кесьлёвского. И вот, в 1993 году польский режиссер забирает венецианского Золотого Льва. Новые идеи польский маэстро позаимствовал у благосклонной Евтерпы. Музыка, которая всегда была неотъемлемой частью его работ, стала сюжетом новой картины, а сам режиссер соединил в себе роли композитора, дирижера и исполнителя. Кесьлёвский предпочел первому ряду место за пультом в оркестровой яме, вступительной речи - право взмахнуть палочкой для пианиста, ведь «Три цвета: Синий», первый фильм из французского цикла, начинается с дрожащих фортепьянных нот. Пара прикосновений к белым клавишам и … пауза-фермата: крышка рояля захлопнулась, оставила обиженный инструмент звучать испуганной дисгармонией. Теперь мы знакомы с молодой женщиной, которая потеряла свою семью в автокатастрофе, т. е. с мелодией, обреченной стать главной темой всей композиции. Имя этой мелодии - Жюли Виньон. Свой творческий поиск Кесьлёвский остановил на европейском классицизме - режиссер буквально влюбился в ясную, геометрически выверенную сонатную форму. Структура «экспозиция - разработка - реприза» открыла для него новые горизонты в изучении духовных смерти и возрождения своей несчастной героини. Три части - три стадии реабилитации - образуют единый цикл из противоборствующих тем, а за ними следует кода - финальный приговор воспетому французами слову «свобода». «Ничего страшного, на место разбитого вставим новое стекло», - скажет медсестра измученной женщине, сжимающей в ладони горсть таблеток, которые она так и не смогла проглотить. Это фраза откроет экспозицию: с робкой надеждой на позитивный финал, со свойственным творчеству Кесьлёвского нескрытым сопереживанием. Но соната живет по жестоким законам: мелодия не имеет права выжить в первой части, и режиссер-композитор не может не подчиниться. Сначала он дает Жюли прикоснуться к партитуре (этот взгляд на нотную строку, рождающий в сознании прекрасный мотив, можно считать прямым обращением к воспоминаниям о былом счастье), затем - толкает свою мелодию к роковой ошибке: нотные листы гибнут под ковшом экскаватора. Так композитор скажет Жюли, что назад пути нет. Так умрет тема любви и родится тема безразличной свободы. Так начнется разработка. А в разработку из экспозиции мелодия забрала с собой лишь синий цвет. «Всегда оставляй что-нибудь себе», - эта фраза, произнесенная устами неизвестного музыканта, звучит подобно приговору. Этот уличный флейтист, которого на маленькую улочку Парижа привозит дорогой автомобиль, - связующая тема, цикл-подсказка, а его флейта, по мнению Кесьлёвского, - единственный инструмент, способный выразить состояние лишенного радости существования в бесцельной жизни. Поэтому основной оркестр вступает лишь на мгновения, когда Жюли сбивается с намеченного композитором направления. Тем не менее, основная задача разработки - расставить все по своим местам. В картине «Три цвета: Синий» вторая часть отнюдь не прихожая гостеприимной репризы, а чистилище, где главную тему ждут испытания временем. Чтобы получить шанс жить дальше (т. е. сбежать в репризу), Жюли придется понять, что убить в себе прошлое невозможно. В репризе композитор прощает мелодию, дает ей шанс еще раз увидеть свою партитуру: книгу ее жизни и самое нежеланное воспоминание. Кажется, что ненавистные нотные листы, в которых так много противоречивого и недосказанного, преследуют Жюли. Но нет, от мимолетного прикосновения оживает альт, за ним полнозвучный фагот и вдруг - после молчания в разработке оживает весь оркестр, сначала несмело. Убитая еще в экспозиции сонаты побочная тема любви прорывается сквозь секвенцию «свободы» нервным пиццикато. Вступает хор. Цикл завершается. Тесситура, основной диапазон первой скрипки оркестра Кесьлёвского, - боль утраты и назначение свыше - выжить. И действительно хочется верить, что когда последний круг замкнется, начнется новая жизнь. Но поляк никогда не был сторонником слепой предначертанности, режиссер-композитор всегда лишь задавал направление развития мелодии. Поэтому в сонате «Синий», как и в других фильмах цикла «Три цвета», есть кода, бесконечно малая заключительная часть. Эпизод расскажет о далеких от республиканских взглядах Кесьлёвского: Свобода никогда не отпустит своих героев, от ее Синего цвета не сбежать, не ускользнуть. Эта кода так противоречит идеям Французской Революции, эта кода так по душе гениальному поляку. (ms. Noname)