ОБЗОР «ВРЕМЯ ЦЫГАН» (1988)
"Время цыган" ("Дом для повешения", "Дом повешенного"). Трагичен путь цыгана - полукровки Перхана: от наивного, доверчивого юнца - до удачливого вора, от ужасающей нищеты - до кратковременного богатства и краха всех надежд, от полудетских игр - до гибели на куче щебня в товарном вагоне... Напряженный сюжет, драматические судьбы героев, полный набор цыганской экзотики.
Удостоенный приза за режиссуру в Каннах, фильм является безусловным шедевром кино, обо всех достоинствах которого в объеме аннотации рассказать невозможно. Перхана, обладающего способностью взглядом передвигать предметы, воспитывает бабушка, сама наделенная даром лечить людей без лекарств. Есть у Перхана еще дядя, безнадежный игрок, не знающий, что такое удача, и сестра-калека. Появляется у Перхана и любовь, но родители не отдают за него дочь - Перхан беден, живет честно, а у таких деньги не заводятся. И он отправляется вместе с богатым цыганским бароном Ахметом в Италию, чтобы по дороге отдать сестру в больницу в Люблянах, заработать денег, построить дом и жениться на любимой. А зарабатывают цыгане, продавая детей, воруя, нищенствуя. Перхан ломает в себе чистый стержень, "поймав самого себя на лжи", он никому не верит, и золото течет к нему в руки, но бабушка не рада такому богатству. Перхан не верит, что девушка, ради которой он уехал на заработки, носит его ребенка. Она рожает ему сына, но сама умирает. Сердце его покрылось коростой, и Господь отвернулся от него. Он узнает, что Ахмет, которого он любил как отца, обманул его: что не строился для него дом рядом с домом Ахмета, что на второй же день его сестру забрали из больницы и послали нищенствовать по улицам Милана. Всего лишается Перхан, а когда, наконец, находит сестру и та приводит его к сыну, только месть в его сердце, и он упускает шанс вернуться домой к бабушке с двумя родными, самыми близкими ему существами, которым так нужен он, но которому гораздо больше нужны они. Враги его убиты, но и сам он погибает и видит перед смертью белую птицу в вечереющем небе. И лежит он в гробу такой молодой, а сын, тоже названный Перханом, ворует золотые монеты, прикрывающие глаза отца. Таков сюжет. Рассказывать же можно о каждом кадре. Значительна любая, самая маленькая деталь, и нет на экране ничего случайного. (М. Иванов)
КАННСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ, 1989
Победитель: Лучший режиссер (Эмир Кустурица).
Номинация: Золотая пальмовая ветвь (Эмир Кустурица).
ЕВРОПЕЙСКАЯ КИНОАКАДЕМИЯ, 1989
Номинация: Лучшая мужская роль (Давор Дуймович).
СЕЗАР, 1990
Номинация: Лучший иностранный фильм (Эмир Кустурица).
ЗОЛОТОЙ ЖУК, 1991
Победитель: Лучший иностранный фильм.
АССОЦИАЦИИ КИНОКРИТИКОВ АРГЕНТИНЫ, 1992
Номинация: Лучший иностранный фильм (Эмир Кустурица).
Оригинальное название фильма - "Дом для повешения" / серб. "Дом за вешанье" (по-русски лучше бы звучало "Дом повешенного"). Именно под этим названием его знают в Югославии - так назывался телевариант, а киноверсия выходила в разных монтажах под обоими названиями. "Время цыган" - это так называемое международное название (было изменено прокатчиками из маркетинговых соображений).
Музыкой Горана Бреговича из фильма «Время цыган» каждый год открывается официальная программа Каннского кинофестиваля.
Первый фильм о цыганах на цыганском языке (романи).
Телеверсия имеет хронометраж 270 минут.
Саундтрек (муз. Горан Брегович): 1. Ederlezi (Scena Durdevdana na); 2. Scena Pojavljivanja majke; 3. Scena Perhanove pogibije; 4. Kustino oro; 5. Borino Oro; 6. Glavna Tema; 7. Tango; 8. Pjesma; 9. Talijanska; 10. Ederlezi.
Режиcсер дубляжа: Валентин Виноградов. Роли дублировали: Вячеслав Баранов (Perhan), Даниил Нетребин (Ahmed), Тамара Совчи (Khaditza), Игорь Косухин (Merdzan), Елена Дробышева (Azra), Виктор Филиппов (Zabit), Валентина Клягина (Danira), Нина Дробышева (Ruza, Azra's mother).
«Время цыган» на неофициальном сайте Эмира Кустурицы - http://kustu.com/wiki/doku.php?id=en:time_of_the_gypsies.
Владислав Шувалов. Королевские дебюты Эмира (к 55-летию выдающегося режиссера кино) - http://www.cinematheque.ru/post/141902.
Слоган - «When God came down to earth he could not deal with the gypsies . . . and he took the next flight back».
Драматическая фантазия-притча. Как и получивший «Золотую пальмовую ветвь» в Канне фильм «Отец в командировке», картина «Дом для повешения» (оригинальное название всё-таки точнее международного, ассоциативно напоминая пословицу «в доме повешенного не говорят о верёвке») была создана молодым балканским гением Эмиром Кустурицей по сценарию 50-летнего Гордана Михича, который старше его на 16 лет. Она тоже удостоилась премии в Канне - на этот раз за режиссуру. И Кустурица ещё раз доказал, что он - подлинный мастер кинематографического письма, воздействующий своими красочными визуальными фантазиями и снами наяву, настоящий лирик, который сохраняет в себе восхищение человеческими чувствами и красотой мира вне зависимости, более того - вопреки драматической, жестокой, подчас ужасающе абсурдной действительности. Внешний сюжет «Дома для повешения» как бы размыт, проглядывает сквозь туман, через прихотливые видения, экстравагантные аттракционы, но, в принципе, не сложен. Подросток Перхан (в его роли - уже снимавшийся в «Отце в командировке» юный Давор Дуймович, который, увы, позднее покончит с собой) живёт вместе с сестрой Дацей после смерти матери у своей бабушки - немножко колдуньи, немножко волшебницы. Он хочет отвезти больную девочку в больницу в Любляну, и в этом вызывается помочь Ахмед, авантюрист и проходимец, который вернулся из Италии разбогатевшим. Оказавшись в его бродячей труппе, Перхан узнаёт о том, что Ахмед занят эксплуатацией вывезенных из Югославии детей на воровстве и попрошайничестве, а также склонен к сутенёрству и сводничеству. Перхан тоже сколачивает состояние, а вернувшись в деревню, женится на возлюбленной Азре, которая вскоре умирает при родах. Желая отомстить подлому Ахмеду, так и не поместившему Дацу в больницу, Перхан гибнет сам от рук новой жены Ахмеда. Эмир Кустурица превращает эту историю не просто в народную, «цыганскую драму», а в своего рода мифологическое сказание, метафизическую притчу, балансируя на грани между вымыслом и реальностью, мечтой и действительностью, бытовым и ирреальным миром, жизнью и смертью, проявляя себя как поэт и философ, воспаряющий от грязи и пороков к грёзам о некоем горнем крае. Критики вовсе не случайно вспомнили югославскую кинематографическую традицию (очевиднее родство с фильмом «Скупщики перьев» / «Я видел даже счастливых цыган» Александра Петровича, опосредованнее влияние лент Душана Макавеева, у которого, кстати, снимался Бора Тодорович, сыгравший роль Ахмеда), а также стиль «фантастического реализма» Габриэля Гарсии Маркеса. Сам режиссёр упоминал о несомненном влиянии искусства Андрея Тарковского, хотя после первых собственных работ заслужил право на «кино Кустурицы», которое включает в себя трагикомичность видения, высокую поэзию и изобразительную мощь. Он немножко лукавил в интервью, заявляя о незначимости цыганского происхождения героев «Дома для повешения». Без своеобычности цыганского менталитета, карнавально-таборного восприятия жизни, иррационального вожделения свободы, которая порой превращается в свою противоположность, вещая байка Эмира Кустурицы прозвучала бы явно иначе - не так празднично-трагично и бесхитростно-пророчески. Ведь в гадании цыганки вульгарное и нахальное - лишь невольное прикрытие, маска для неизбежного и неотвратимого предсказания судьбы. То, что кажется смешным и глупо придуманным, затем неожиданно сбывается с более печальными последствиями. Снимая в течение 1987-88 годов свою картину, Кустурица по-цыгански сумел предугадать подлинно трагический исход для родной страны, в которой «дружная семья югославских народов» оказалась подобна племени бродячих цыган, пытающихся нелегально перебраться через итальянскую границу, чтобы промышлять на пропитание перед роскошным, величественно прекрасным миланским собором. А отчий край вдруг стал всеобщим «домом для повешения». К чести постановщика, его фильмы не кажутся ни политически и социально ангажированными, ни заумно занудными, ни лжемессианскими. Художник творит раскованно, словно импровизационно, облекая сложные и тревожащие проблемы жизни и Бытия, истории и Вечности в волшебный стиль свободного поэтического сказа, наполненный многоцветьем такого разного, всё время меняющегося мира, пряным, подчас пикантным юмором, жестоким, именно цыганским мелодраматизмом любви и смерти в судьбах героев. Эмир Кустурица обладает даром ненавязчивого, но затейливого сопряжения «низкого» и «высокого», причудливого смешения жанров и манер, создания своеобразного «сновиденческого реализма», в котором вечные истины предстают в форме мгновенных прозрений, ярких, впечатляющих образов, народно-площадных фантазий. Его возвышенные пророчества напоминают откровения странствующего поэта, кочующего цыгана или побирающегося бродяги - нищего, юродивого, блаженного. Сочная и густая вязь быта, грубый, неприкрашенный натурализм «дна жизни» (иначе - «подполья», если использовать название другой работы режиссёра, вновь отмеченной главным призом в Канне), безысходность и мрак существования отверженных - как бы необходимое условие для перехода в иное качество. «Орфей поднимается из ада» - так, наверное, можно определить смысл художественных усилий Кустурицы. Даже погибающие герои на самом деле возвращаются из царства мёртвых, уносятся в предсмертных снах в немыслимые дали, где найдут отдохновение и примирение, наконец-то обретут потерянную душу, которая, по сути, бессмертна. (Сергей Кудрявцев)
Пронзительная, на пограничье с мелодрамой и пародией всерьез на "Крестного отца", одновременно бытовая и романтическая драма из безбытья югославских цыган социалистической эпохи. Цыганам, впрочем, до строительства социализма дела нет. Они "шумною толпой"... Нет тут, правда, никакой шумной толпы. Есть местечковая семья, или подобие семьи, возглавляемая доброй бабкой-знахаркой (блистательный образ, великолепно сыгранный Любицей Аджович!), воспитывающей (не совсем то слово, но иначе не скажешь) и великовозрастного ребенка - игрока-сына, и калечную маленькую внучку, столь же терпеливую и добросердечную как бабка, и юношу-внука, обладающего добрым сердцем и паранормальными способностями: чего хочешь, особливо ложки-вилки он одним взглядом куда хочешь передвигает, а также с успехом дрессирует индюка, отчего тот индюк больше напоминает уже собаку, а не птицу. На пропитание же эта, с позволения сказать, "семья" зарабатывает добыванием извести из близлежащего карьера. Главный герой влюблен в соседскую девушку, но ее мамаша - изрядно уменьшенная в размерах копия стервозных персонажей Фаины Георгиевны Раневской - раз за разом отказывает ему и просящей за него бабке, мотивируя отказ тем, что, мол, дрессировкой индюков на жизнь не заработаешь, а смотри вон лучше на местного цыганского барона. Сумеешь жить так же - тогда и приходи. Будучи должен бабке за лечение ребенка, барон в качестве оплаты берется отвезти ее малолетнюю внучку в Любляну, где, может быть, девочке выправят хромоту. Брат пускается сопровождать сестру и, оставив ее в больнице в полной уверенности, что барон оплатит лечение, поддается на его уговоры: а поедем, мил друг, со мной в Милан, где мы спокон веку и зарабатываем бешеные бабки. Как? Это постепенно, преступный шаг за преступным шагом и узнает на собственной шкуре наш герой, становясь сначала свидетелем бандитских дел, а потом и членом преступной шайки, торгующей живым товаром, профессионально побирающейся и обворовывающей почем зря доверчивых итальянцев. Однажды ситуация выходит из-под жесткого контроля цыганского Вито Корлеоне, и юноше приходится взять бразды правления гангстерским бизнесом в свои руки. Он с блеском исполняет новую роль, можно сказать, повторяя путь другого Корлеоне, Майкла, пока не едет по делам "семьи" домой, где и узнает, что девушка его беременна, а сестра не то что не вылечена - вообще бесследно пропала. Возвратившись же к барону, он понимает, что со всех сторон подставлен, предан и продан именно тем, кого считал своим благодетелем. Долгие поиски сестры, завершившиеся встречей не только с ней, ныне уже римской хромоножкой-попрошайкой, но и с собственным сыном, завершаются обреченной вендеттой, во время которой погибают не только барон и его присные, но и - нелепо и закономерно - главный герой, которому уже нет места на земле, поскольку в погоне за призрачным счастьем богатства он погубил не только мертвые души бандитов, но и живые души возлюбленной, сестры и - главное - свою собственную. И даже его душа, может быть, не стоит души мальчишки-сына, выросшего на дне, и теперь крадущего золотые монеты, которыми по цыганскому обычаю прикрыты мертвые глаза покойника-отца. Так похожего даже внешне на (и столь отличного от) Аль Пачино в роли Майкла Корлеоне (равно как цыганский барон не случайно же физиономически напоминает Марлона Брандо в роли Вито Корлеоне). Описать "Время цыган" преимущественно как пародию на "Крестного отца" - значит неизбежно упростить картину. Она, конечно, пародийна по преимуществу, то есть цитатна, и цитирует далеко не только копполовский сериал, но и, например, в снах героя - Тарковского. Она, как всё у Кустурицы, одновременно призрачна и сугубо реалистична. Призрачна, искусственна рассказываемая история, реалистичен фон, на котором происходит действие. Драма, почти трагедия, "Время цыган" не оставляет, однако, у зрителя чувства неизбывной печали. Кустурица не был бы Кустурицей, если бы его картину не оживлял, не пронизывал бы насквозь юмор, порой жизнелюбивый, порой висельный. Юмор, с одной стороны, и вытаскивает картину из области чистой пародии, то есть зависимости от пародируемого текста. С другой стороны, быть может, и снижает трагизм, то есть не позволяет драме сделаться трагедией, а значит, и не допускает естественного для трагедии разрешения катарсисом. Блестящая, мастерская вещь, таким образом, как бы провисает в междужанрье, оставляя в итоге чувство некоторого недоумения: гениально, но - по гамбургскому счету - зачем? Но то ж по гамбургскому счету. А с многих ли мастеров в последнее двадцатилетие мы по такому счету можем спрашивать? (В. Распопин)
Глубина фильма производит впечатление с первых минут просмотра. Кино начинается с игры в кости и заканчивается ей. Словно подчёркивается факт того, что всё данное человеку может легко быть отнято. То же самое подчёркивает бабушка главного героя Перхана, говоря «Бог дал - бог взял». Герой проходит через испытания, и у него всегда есть выбор - пойти по честному пути, делать только добро или начать лгать, воровать. На первых этапах жизни Перхан следовал заветам бабушки (очень яркий персонаж, представляющий собой мудрость цыганского народа), но потом свернул с этого пути… Однако несмотря ни на что, герой даже в самые трудные моменты остаётся собой. Трогательна его забота о маленькой сестре, детях, животных. Он понимает, что счастье заключается не в том, чтобы построить дом как на картинке, а в том, чтобы жить вместе с сыном и сестрой в родной деревне, но, к сожалению, слишком поздно… В цыганской деревеньке жизнь продолжается по-прежнему: мерзость перемешивается с весёлым отношением к жизни, брат продолжает играть в кости, и, думая о смерти Перхана и молясь за него, просит у Бога денег на игру в кости. В фильме в одинаковой степени есть смех и слёзы, грязь обыденной жизни и высокие нравственные качества героев, нет полностью отрицательных и идеально положительных персонажей. Также большое значение имеет музыка к фильму, цыганские песни, танцы, праздники. Показано именно цыганское, свободолюбивое отношение к жизни. В общем, фильм стоит того, чтобы его посмотреть и не просто забыть, а подумать над его смыслом. (Julilla)
Как и все фильмы Кустурицы, этот перегружен символизмом. Каждый кадр, каждое движение имеет свой собственный, местами даже - глубокий, смысл. Но, несмотря на сей факт и серьезность материала, фильм смотрится легко и непринужденно и о просмотра получаешь истинное удовольствие. Наверное, это потому, что Кустурица снимая серьезнейшую драму не забывал иногда посмеяться над своим героем и вообще над нашим общепризнанным жизненным строем. Да, история о том, как хороший мальчик превращается в бандита, меняя свои жизненный ценности и отношение к людям, о том, как рушиться его семья и он сам как личность постепенно сгнивает - все это, несомненно, очень трагично, но ведь это не означает того, что с героем за все это время не могли произойти комедийные или фарсовые ситуации - и, мне кажется, именно поэтому все фильмы Кустурицы (за исключением дебютных, когда он только искал свой стиль) так легко смотрятся. Но, наверное, этот его фильм оставляет самые тяжелые и неизгладимые впечатления от просмотра. Просто камень на душе лежит из-за осознания того, что мы живем в обществе, где воровство и пренебрегание Божьими законами стало почти нормой. Эта картина учит нас тому, что всегда следует быть честным, не поддаваясь на очарование зла. А ведь очарование зла велико… Оно проявляется в виде большого количества денег, которых, к сожалению, вряд ли можно заработать честным путем. Но мы от денег очень зависимы… Главный герой - Перхан, очень нуждается в деньгах, но он не хочет их зарабатывать так, как ему предлагает Ахмед (наверное, он олицетворяет образ дьявола в этой картине). Бабка всегда учила Перхана, что деньги надо зарабатывать честным путем, иначе руки отсохнут и она всегда подавала ему правильный пример. Даже когда она очень нуждалась в деньгах и ей предлагали заработать нечестным путем или посредством своего дара - она послала предлагающего к чертям собачьим, а на вопрос последнего: «А что же ты без денег будешь есть?» - она ответила: « -Дерьмо свое жрать буду, но на это не подпишусь!». Перхан тоже пробует придерживаться этого принципа, но Ахмед, ставит его в, казалось бы, безвыходное положение - если Перхан не будет работать, то Ахмед не будет платить за лечение его сестры. Эх, если бы он знал, как его сестру «лечат»… Но Ахмед мастерски затуманил ему глаза и заставил поверить себе. Перхан признает Ахмеда чуть ли не своим отцом, берет с него пример и надеется жить также и лишь поэтому он соглашается на сделку с Ахмедом, за что он очень сильно поплатиться. Очень больно смотреть на то, как Перхан превращается в бандита, вора, преступника. Он грабит людей, нарушая обещание бабке о том, что всегда будет честным и, главное, он нарушает одну за одной Заповеди Божьи. И благодаря грабежам и прочим преступлениями Перхан начинает терять человеческое лицо. Он начинает забывать, что его ждет больная сестра, забывает о бабке, об Азре, о том, что деньги ему нужны для постройки дома для всей семьи. Он слепо верит Ахмеду, который обещает ему золотые горы и счастье в жизни. Но чем больше у Перхана становится денег, тем больше у него становится проблем. Он понимает, что счастье не в деньгах. Счастье - это когда тебя окружают любящие люди, а не множество самых разных бандитов, которые могут спокойно продать ребенка или использовать детское несчастье для своей выгоды. Но Перхан осознает это все слишком поздно. Несмотря ни на что, Господь дает Перхану второй шанс, вторую попутку - он забирает у него любимую женщину, но дарит ему ребенка и возвращает сестру. Обоим очень нужен Перхан, а они ему нужны еще больше. И вот, казалось бы, счастливый конец, но наш герой снова нарушает одну из заповедей. Он опускается до мести, он не в силах простить Ахмеду его предательство. Его можно понять, но он повел себя совсем не по христиански, за что в конечном счете и поплатился. Очень печально наблюдать за финалом картины. На глазах прямо слезы наворачиваются. Не только история о борьбе Добра со Злом навевает нас на мысль о том, что мы смотрим сказку, но и способности Перхана (передвигать предметом ложки и вилки) и его бабки (лечить людей прикосновениями и заклинаниями). Вот мы видим сказку. И думаем, что нас ждет счастливый конец… Сказка сказкой, но у этой истории просто не могло быть счастливого конца. Посредством истории Перхана Кустурица дает нам понять, что в какие бы сложные ситуации мы не попадали - ни в коем случае нельзя терять человеческое лицо и поддаваться на искушения лукавого, который всегда предлагает очень легкий, но отнюдь неправильный путь. Свернув на эту дорожку раз - обратно не воротишься, а даже если и будет второй шанс, то велика вероятность, что мы им просто не воспользуемся и будем вынуждены заплатить очень дорогой ценой за свои опрометчивые поступки. И эту цену надо будет оплатить совсем не деньгами… Про религию и веру: о Божественном незримом присутствии говорит блестящая финальная сцена, в которой дядя Перхана, поставив на место упавшее изображение распятого Христа просит о том, чтобы Бог кое-что сделал для Перхана, а потом этот дядя просит, чтобы Господь помог ему выиграть в кости и изображение Христа снова падает. Это говорит о том, что Господь несомненно есть и он всегда очень внимательно слушает наши просьбы и никогда Всевышний не будет помогать выигрывать в азартные игры и с прочей ерундой к Нему тоже не надо обращаться, особенно если это делают такие люди, как дядя Перхана (погрязшие в грехах). А может концовка говорит о том, что Бог отвернулся от цыган, оставив их самих на произвол судьбы, но тогда Господь был бы и глух и к просьбе насчет Перхана. В общем - неоднозначная концовка, которую можно трактовать по разному. Как обычно в конце, отмечу блестящую актерскую игру всего ансамбля (особенно Давора Дуймовича - гениальнейшее исполнение роли, просто блеск, жаль, что его больше нет с нами. Царство ему Небесное…), отличную музыку, операторскую работу и прочие технические стороны фильма выглядят очень даже симпатично. Гениальнейшее произведение, которое произвело на меня сильнейшее эмоциональное впечатление. (Monk Iron)