СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ, ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ (1974)
СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ, ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ

Гражданская война недавно закончилась, в стране разруха и голод, России нужен хлеб. Его можно купить за рубежом только за золото. Губком партии отправляет из Сибири ценный груз в Москву, сопровождать который поручено группе чекистов. Однако бандиты во главе с есаулом Брыловым (Никита Михалков) грабят поезд с золотом и убивает сопровождающих. Но один из них (Юрий Богатырев) остается жив - именно на него и падает подозрение в предательстве. Теперь он должен вернуть золото, чтобы доказать свою невиновность. Подозрение в измене и смертельная опасность - не слишком ли много для одного человека..?

По повести Эдуарда Володарского (1941-2012 ) и Никиты Михалкова () «Красное золото».
Рабочее название: «Полмиллиона золотом, вплавь, пешком и волоком» («Полмиллиона золотом вскачь, пешком и волоком»).
Источником вдохновения для режиссёра послужили картины Серджо Леоне.
Истерн (англ. eastern - «восточный») или остерн (нем. ostern) - жанр фильмов, снятых в СССР и Восточном блоке, названный по аналогии с вестерном. Подробнее - .
Первая роль Юрия Богатырева (1947-1989 ) в полнометражном кино, которая принесла ему всесоюзную известность. Актёр называл Никиту Михалкова своим «крёстным отцом» в кино, и для Михалкова Богатырёв стал своеобразным талисманом.
Для роли мягкому, доброму и немного неуклюжему Богатырёву пришлось похудеть, научиться держать по-мужски кулаки, впервые оседлать лошадь. Вместе с Константином Райкиным () он совершил прыжок со скалы, и их чуть не унесло потоком горной реки.
В цветной картине есть черно-белые эпизоды, что обусловлено не только художественной необходимостью, но и тем, что «Мосфильм» выделил только 5400 метров цветной пленки «Kodak».
Съемки проходили на территории Чечено-Ингушской АССР, отец режиссера - Сергей Михалков - был в те годы депутатом от этой республики.
Эпизод, в котором Каюм пытается помочь забраться Шилову на скалу, но в итоге сам оказывается в воде, снимали на реке Аргун, при 3-градусной температуре воды. Константину Райкину предстояло «падать» с 12-метровой скалы в бурный водоворот. Перед съёмкой долго не могли измерить глубину реки - шест сносило сильным течением. Вместо шеста опустили стальной рельс, который показал достаточное расстояние до дна, но как выяснилось, его также сносило, и реальная глубина была около 2 метров. К счастью, съёмка эпизода обошлась без травм, сняли с первого дубля.
Практически вся отснятая пленка с эпизодом ограбления поезда оказалась бракованной. В начале ноября 1973 года в Чечне внезапно испортилась погода и выпал снег, и эту часть фильма пришлось переснимать уже в окрестностях Баку (Азербайджанская ССР).
Оружие в фильме - .
Александр Пороховщиков (1939-2012 ): "Я тогда параллельно начинал сниматься в приключенческой ленте режиссера Любомудрова «Ищи ветра...». Так уж совпало по срокам. И из-за новых съемок не смог озвучить свою роль" (озвучил Игорь Кваша).
Борис Галкин (): "Начало фильма «Свой среди чужих…» - красноармеец скачет по полю и кричит: "Мир, труд, свобода, равенство, братство, счастье!" Потом он вылетает из седла, лошадь его тащит по пашне, он спиной колотится об землю, обнимает лошадь, целует ее. Такая радость! Двадцать с небольшим мне тогда было".
Музыка в фильме не является оригинальной. Эдуард Артемьев () переработал известную композицию «A Whiter Shade of Pale» британской группы «Procol Harum» (; ).
Гонорары, согласно выписке из платежной ведомости: Н. Михалков - 2809 руб. за режиссуру и 725 руб. за роль; Ю. Богатырев - 1102 руб. 50 коп; А. Кайдановский - 850 руб; А. Солоницын - 2060 руб; С. Шакуров - 1139 руб; А. Пороховщиков - 826 руб; К. Райкин - 504 руб; Н. Засухин - 560 руб; А. Калягин - 235 руб.
Ошибки: 1) 500 тысяч рублей золотом по самым скромным подсчетам должны были весить не меньше 250 кг, в то время как в фильме эта сумма легко умещается в саквояже с которым герой Михалкова даже совершал небольшие пробежки. 2) После пуска под откос отцепленного вагона в кадре отчетливо видна ламповая светофорная сигнализация, которой в 1920-х еще не было. 3) Сцена расстрела предателя в ЧК взята из кинопроб: актер сначала в одной рубашке, через минуту в другой, без бороды/с бородой.
Цитаты: "Куда ты лезешь, Воняев?"; "Нехорошо, Шурик. Очень нехорошо"; "Дэвушка, меня зовут Гиви. А тебя?"; "Дело надо делать, дорогой"; "Понял-понял-понял-понял"; "Ротшильд хренов"; "Убей его, Шилов!"; "- Господи! Ну почему ты помогаешь этому кретину, а не мне? - Потому что ты жадный. А даже Бог велел делиться". Еще цитаты - и текст фильма: ; .
Тексты песен. «ПЕСНЯ О КОРАБЛЕ» (сл. Натальи Кончаловской, муз. Эдуарда Артемьева, исполн. Александр Градский): Лодку большую прадед наш Решил построить для внуков. Строил всю жизнь! Но не достроил ее тот прадед наш - Оставил нашему деду. Ждали мы этой лодки, не дождались. Лодку большую наш отец Решил построить для внуков. Строил всю жизнь! Мечтали, друг мой, тогда на лодке той Пройти с тобой вокруг света, Но мечты разлетелись, Наши мечты, наши мечты... И стали мы строить целый корабль! Сын мой, настанет час такой, Что ты проснешься с рассветом на корабле И встанешь твердо на палубе, Лицом к океану жизни, И в тебе воплотятся наши мечты: Из дедовской лодки вырос корабль! Вот он, гордость наша, Плывет он, свободный, И для него не страшны бури! Сын мой, будь достойным Принять наше знамя Доброю волей и верной рукой, А в дорогу возьми с собой Веру мою в счастье твое, В грядущий мир - Он придет, Придет для всех людей! «ПРОЩАЙ, РАДОСТЬ» (народная песня): Прощай, радость, жизнь моя! Знать, уедешь без меня. Знать, должна с тобой расстаться, Тебя мне больше не видать. Темна ноченька! Эх, да не спится! Сам не знаю, почему Ты, девчоночка, меня, Ты одна меня тревожишь, Одна решила мой спокой. Темна ноченька! Эх, да не спится! Вспомни, вспомни майский день, Мы купаться с милой шли И садились на песочек, На желтый, на мелкой песок... Темна ноченька! Эх, да не спится!
Премьера: 11 ноября 1974 (СССР).
Количество купленных билетов в СССР: 23,700,000. «Свой среди чужих, чужой среди своих» занимает 490-е место в списке самых кассовых советских фильмов.
Англоязычные названия: «At Home Among Strangers, a Stranger Among His Own»; «At Home Among Strangers, Stranger at Home»; «Friend Among Strangers, Stranger Among Friends».
Официальная стр. фильма - .
Обзор изданий картины: ; .
«Свой среди чужих, чужой среди своих» на Allmovie - .
Стр. фильма на Rotten Tomatoes - .
«Свой среди чужих, чужой среди своих» входит в списки: «100 лучших фильмов РСФСР и РФ» по версии сайта RosKino; «Лучшие фильмы РСФСР и РФ» по версии пользователей LiveJournal; «Рекомендации ВГИКа».
Рецензии: ; .
Список игровых фильмов (1931-2015), связанных с тематикой образа Белого движения - .

«Свой среди чужих, чужой среди своих» появился благодаря «Комсомолке» [...] Натуру посоветовал Махмуд Эсамбаев. Снимать фильм в Чечено-Ингушетии Никите Сергеевичу посоветовал Махмуд Эсамбаев. Сказал, что такой красивой натуры, как у него на родине, нет больше нигде. Для участия в фильме понадобилась местная массовка. Толпа горцев дружно поинтересовалась у режиссера: оружие дадите или со своим приходить? Ходит такой анекдот. Перед желающими сняться в кино, как и положено, выступил администратор группы. Он был немногословен: «Завтра приходите с паспортом, конный - десять рублей в день, пеший - пять». Имелся в виду гонорар за съемку. Но джигиты решили, что речь идет о взятках за ... право на участие в съемке. И вложили в паспорта кто десятку, кто пятерку. Поговаривают, что по этому поводу на площадку нагрянул ОБХСС. Константин Райкин нырял в ледяную воду. Все актеры снимались в фильмах без дублеров - скакали во весь опор на лошадях, выполняли простейшую джигитовку, забирались на мчащийся поезд. В середине октября группа снимала эпизод, в котором Каюм (Константин Райкин) пытается сбросить Шилова с обрыва в реку, но в итоге сам оказывается в ней. Так вот, сняли этот эпизод с первого дубля. Температура воды - три градуса, глубина - едва ли по шею. То, что обошлось без травм, актеры посчитали божественным провидением. Кстати, сюжет фильма сценарист Эдуард Володарский позаимствовал из статьи в «Комсомольской правде». Речь там шла об эшелоне, который во время гражданской войны захватывали то красные, то белые... Володарский с Михалковым заинтересовались этой историей и в итоге сочинили сценарий. [...] Про красных ковбоев революции. Когда дебютный фильм Никиты Сергеевича вышел на экраны, эстеты говорили: ну конечно, Михалков пересмотрел столько западных вестернов, не доступных народу, что сделать «истерн» по той же кальке было легко. Взять ковбойское кино и перенести в грозовые двадцатые. Да, погони, перестрелки, детективная интрига тут имеются. Есть четыре мушкетера от ЧК - Юрий Богатырев, Анатолий Солоницын, Сергей Шакуров и Александр Пороховщиков, есть главный враг - сам Никита Михалков, есть пропавшее золото - то, что предназначено для покупки хлеба за границей, есть предатель, которого надо найти... Только вот наши ковбои - не картонные герои, которые могут прискакать, выстрелить и исчезнуть, ничего, кроме вклада в сюжет, после себя не оставив. У каждого - своя история, воспоминания, мечты. [...] (Александр Гамов, «KP.ру»)

В феврале 1972 года руководство Творческого объединения «Время» вышло с ходатайством о выдвижении Никиты Михалкова на самостоятельную работу. Эта инициатива была необходима, поскольку Михалков считался начинающим режиссером и должен был получить разрешение от своих старших товарищей. Бюро режиссеров, посмотрев дипломную работу Михалкова «Спокойный день в конце войны», вынесло решение: ходатайство поддержать. В марте Министр кинематографии СССР А. Романов дал согласие на то, чтобы фильм «Свой среди чужих, чужой среди своих» был включен в тематический план на 1973 год, а сценарно-редакционная коллегия Главного управления художественной кинематографии вынесла свое положительное мнение по последнему варианту сценария «Свой среди чужих, чужой среди своих.». 14 ... марта 1972 года вышел приказ по объединению «Время», разрешающий Михалкову приступить к разработке режиссерского сценария. До того дня, как на съемочной площадке фильма «Свой среди чужих...» должна была прозвучать команда «Мотор!», оставались считанные месяцы, когда случилось непредвиденное. На каком-то высоком совещании был поднят вопрос о том, что многие деятели культуры призывного возраста отлынивают от почетной обязанности - службы в рядах Вооруженных Сил. При этом прикрываются кто чем может: родственными связями, справками о различных болезнях и т.д. и т.п. В итоге Минобороны была спущена директива с самого «верха»: брать всех. В начале апреля повестка из военкомата пришла и Никите Михалкову. Над фильмом нависла угроза если не закрытия, то большой отсрочки. За Михалкова попытался вступиться Генеральный директор «Мосфильма» Николай Сизов. 7 апреля он направил на имя министру обороны СССР А. Гречко телеграмму следующего содержания: «Уважаемый Андрей Антонович! Генеральная дирекция киностудии «Мосфильм» обращается к Вам с убедительной просьбой отсрочить на один год призыв и Советскую Армию актера и режиссера-постановщика т. Михалкова Н. С. В настоящее время Н. С. Михалков осуществляет постановку полнометражного художественного фильма и одновременно исполняет главную роль в другом фильме. Учитывая, что замена в таком фильме невозможна и отсутствие Н. Михалкова повлекло бы за собой серьезные нарушения производственной жизни «Мосфильма» в целом, прошу Вас не отказать в просьбе». И вот 25 апреля 1972 года на «Мосфильм» пришел ответ: «Михалкову Н. С. 21 октября 1972 года исполняется 27 лет, таким образом предоставление ему отсрочки от призыва на один год или зачисление его в запас будет являться нарушением указаний Закона СССР... Ст. 37 Закона СССР «О всеобщей воинской повинности» гласит: «призывники, не призванные по различным причинам в Вооруженные Силы в установленные сроки, призываются на действительную военную службу до достижения ими 27-летнего возраста». Никита Михалков ушел в армию - на Камчатку. Там он служил в атомном подводном флоте, был в числе четырех участников зимнего похода на собаках по Чукотке. Этот поход был организован при поддержке ЦК ВЛКСМ и пролегал по маршруту, по которому 50 лет назад прошел отряд красноармейцев. Кандидатура Михалкова возникла в самый последний момент: в экспедицию должны были отправиться четыре человека - автор идеи Зорий Балаян, представитель Корякского национального округа, сотрудник аппарата Камчатского обкома комсомола и воин Петропавловского гарнизона. С первыми тремя проблем не было, а вот с воином возникли. Командование гарнизона наотрез отказалось выделять под это дело своих солдат, мотивируя тем, что «командование не может брать на себя ответственность разрешить принимать участие матросу или солдату в экспедиции, которая без страховки пойдет в экстремальных условиях Крайнего Севера». Никита Михалков сам изъявил согласие участвовать в подобном мероприятии. Поход начался поздней осенью 1972 года и продолжался несколько месяцев. (По материалам книги Федора Раззакова «Наше любимое кино о войне», 2005)

КАК ЭТО СНЯТО: «Свой среди чужих, чужой среди своих». ИСТЕРН. «Свой среди чужих, чужой среди своих» считается одной из вершин специфического жанра истерн, советского синтеза историко-революционной тематики и канонов американского и итальянского вестерна. В соответствии с жанровыми установками в картине есть золото и ограбление поезда, погони и перестрелки, кони и пулеметы, широкополые шляпы и кожаные куртки, детективная интрига и романтика приключения. Нашлось место и цитатам из главных мировых мастеров вестерна - Джона Форда и Серджио Леоне. При этом альтернативой долине Монументов и испанским пустыням служат просторы Чечено-Ингушской АССР и окрестности Баку, а ковбоев и индейцев заменяют чекисты и бандиты из ... белогвардейцев. Не уступая в популярности другим советским истернам, вроде «Белого солнца пустыни» или трилогии о «Неуловимых мстителях», михалковский дебют в их ряду дебют стоит особняком - уж больно это картина поэтичная и изысканная в кинематографическом плане. СЪЕМОЧНЫЙ ПЕРИОД. Съемки фильма проходили с перерывами - с июля по декабрь 1973 года. Работа началась в павильонах «Мосфильма», где был выстроен губком и некоторые другие интерьеры. Затем группа переместилась в тогда еще подмосковное Марфино - там сняли натуру и сцену проводов эскадрона красноармейцев. Большая часть натурных эпизодов, в том числе сплав по реке, была отснята под Грозным. По легенде, места были выбраны благодаря рекомендации Махмуда Эсамбаева, убедившего Михалкова, что более живописной природы в Союзе нет. К тому же, все необходимые локации - горы, лес, река - находились близко друг от друга. Завершилась же работа близ Баку, где пришлось переснимать сцену ночного ограбления поезда, так как в первый раз пленка оказалась бракованной. Любопытно, что вопреки серьезному контролю процесса съемок, существовавшему в условиях государственного кинопроизводства, многие сцены в картине придуманы едва ли не на ходу и сымпровизированы, в частности воспоминания есаула. Кроме того, в окончательный вариант картины в некоторых местах и вовсе вошли кадры из проб, к примеру, в сцене расстрела предателя. Также любопытно отметить, что почти весь материал был отснят с первого-второго дубля - приходилось экономить крайне скудные запасы Kodak'а (при конечной длине фильма около 2700 метров, цветной пленки было выделено всего 5400 метров). АКТЕРСКИЙ СОСТАВ. По замечанию критика, работая с актером, Михалков следует правилу: «…чем эпизодичнее персонаж, тем сочнее колорит его беглого портрета». Отсюда специфическая черта всего творчества режиссера, заявленная уже в дебюте - перенаселенность экранного мира пестрыми характерными героями. Прием этот несколько тормозит развитие действия, но, вместе с тем, отнюдь не снижает напряжения, поддерживаемого за счет яркости образов. «Свой среди чужих» оказался важной строкой в фильмографиях десятка больших отечественных актеров, которые на тот момент, словами Михалкова, были «молодые, неизвестные, голодные». Фильм стал дебютом для Юрия Богатырева и Александра Адабашьяна, сделал востребованными Александра Кайдановского и Александра Калягина, по-новому раскрыл грани таланта Анатолия Солоницына, Константина Райкина, Александра Пороховщикова и, наконец, самого Михалкова. ОПЕРАТОРСКАЯ РАБОТА. «Свой среди чужих» положил начало многолетнему сотрудничеству Никиты Михалкова и оператора Павла Лебешева, итогом которого стало девять картин. Поскольку оба автора тогда были молоды, находились в самом начале творческого пути и буквально кипели идеями, лента получилась переполненной различного рода выдумками и находками. Спектр операторских решений и приемов в картине необычайно широк: съемка с рук, субъективная камера, длинные кадры, использование ракурсов, съемка с крана, эксперименты со световыми схемами и режимами, сложные цвето-тональные соотношения и т.д. Цветовая гамма многих кадров тяготеет к серой, голубоватой или зеленой монохромности, которая то и дело взрывается алыми, желтыми и прочими цветовыми пятнами. Не случайно фильм вызывает у критиков ассоциации с живописью Малевича или Петрова-Водкина. В целом в визуальном плане картина довольно отчетливо делится на две части. В первой, за вычетом знаменитого пролога, действие происходит в основном в тесных, порой затемненных помещениях, замкнутое пространство которых давит на зрителя и на героев, выявляя несвободу, скованность последних. При этом герои периодически оказываются у окон или в дверных проемах. Создаваемый таким образом резкий светотеневой контраст как бы подчеркивает конфликтное внутреннее состояние персонажей, надломленность их мира. Ощущение неестественности усиливается частым использованием мизансцен, тяготеющих к театральным. Действие второй половины фильма, абсолютно приключенческой и наполненной разного рода экшном, разворачивается в основном на открытом, залитом естественным светом пространстве, при этом визуальная манера здесь близка к документализму. Любопытен нюанс, связанный с чередованием черно-белого и цветного изображения. За 40 лет существования фильма и критики, и зрители сломали немало копий, отстаивая ту или иную версию смыслового значения различных цветовых режимов в фильме. И хотя определенные закономерности при желании проследить действительно возможно, настоящая причина появления черно-белых вставок заключается в дефиците Kodak'а. Монохромные эпизоды - те, что снимались позже остальных, когда закончился выделенный на картину лимит цветной пленки. Как бы то ни было, черно-белые вставки, особенно стоит выделить высококонтрастный эпизод ограбления поезда, определенно лишь укрепили эстетскую атмосферу картины. КОСТЮМЫ. Особый стиль и изящество картине придают едва ли не пижонские костюмы героев. Создавая их, Никита Михалков и художник Алина Будникова ориентировались на костюмы героев американских вестернов, при этом сознательно утрируя их. Историческая точность ключевой роли не играла, и авторы легко смешивали моду разных эпох. Так полусоветским, полувестернизированным получился костюм героя Юрия Богатырева: потертая чекистская кожаная куртка, синие штаны вместо джинсов, американские сапоги, колоритный свитер крупной вязки и фуражка с красной звездой. Такое сочетание создавало образ мачо, в котором одновременно неуловимо присутствовала мягкость и хрупкость. ТРЮКИ. Несмотря на то, что на площадке постоянно присутствовали каскадеры-дублеры, большинство трюков молодые актеры предпочитали выполнять самостоятельно: рукопашные схватки, погони на лошадях, джигитовка, - причем Юрий Богатырев впервые в жизни сел верхом только во время съемок, - спуск по горной реке на плоту и т.д. Притчей во языцех стал прыжок Константина Райкина с 12-метрового обрыва в бурный водоворот. При скорости течения в 12 метров в секунду и температуре воды +3. Благо спасатели были рядом - их услуги пригодились. МУЗЫКА. Музыка Эдуарда Артемьева из «Свой среди чужих» без преувеличения - один из самых узнаваемых саундтреков советского кино. Между тем, по словам самого Артемьева, сочинялась она хоть и в сжатые сроки, но «как-то между делом, не напрягаясь». Известный своим умением работать в любых жанрах и с любым материалом, здесь композитор проявил себя талантливым мелодистом, точно попав в романтическое настроение картины и придав истории особую поэтическую возвышенность. При этом, как и остальные детали картины, по настоянию Михалкова аранжировка имела референсы из классики вестерна. (Павел Орлов, «tvkinoradio»)

ИСТОРИЯ СЪЕМОК. «Чуждый» фильм. ЗОЛОТОЙ СЮЖЕТ. Историю, лежащую в основе картины, сценарист Эдуард Володарский вычитал в газете. Это был самый обычный рассказ об эшелоне с золотом, собранным чекистами для благих целей. Потом эшелон захватили белые, затем снова красные… «Золотой» сюжет понравился автору будущего фильма. Он написал сценарий, который назвал «Полмиллиона вплавь, пешком и волоком». Окончательный вариант названия родился во время беседы Михалкова и Володарского в одном из московских ресторанов. В первоначальный сценарий коллеги заключили почти все, что знали о Гражданской войне. Но кто-то им сказал, что в этом случае фильм превратится в банальность, поскольку время, овеянное легендой, экранизировали к каждой ... годовщине Октября. Вот тогда сценаристы стали искать новые драматические ходы, которые не использовались ранее в советском кино. За это потом и получили килограммы упреков и восхищений. Фильм сняли за два месяца. Съемки проходили в Чечне и Баку. В фильме, как мы помним, снимались почти исключительно мужчины, в сценарии была прописана только одна относительно большая женская роль – ординарец Лешка, которого играла девочка. В других случаях женщины лишь мелькали на экране (в том числе и жена Михалкова Татьяна, которая появляется в грезах Брылова). В мужских ролях снялись Анатолий Солоницын (Сарычев), Юрий Богатырев (Егор Шилов), Сергей Шакуров (Забелин), Александр Пороховщиков (Кунгуров), Николай Пастухов (Липягин), Александр Кайдановский (ротмистр Лемке), Константин Райкин (Каюм), Никита Михалков (есаул Брылов). ПРЕТЕНЗИИ ОБХСС. Съемки фильма начались с павильонных эпизодов: снимали сцены «в губкоме». А в середине августа группа выехала в Грозный. Съемки в Чечне только начались, как вдруг – ЧП. Из-за ротозейства администраторов картины погиб один из маляров. В тот роковой день он позволил себе выпить лишнего и самостоятельно передвигаться не мог. Но вместо того, чтобы освободить его от работы, администратор приказал погрузить маляра в автобус и отправить на съемочную площадку: дескать, по дороге проспится. А в салоне автобуса находились канистры с бензином, пакля, мешковина и ветошь для протирки объективов. По дороге пьяный маляр решил закурить и… погиб в огне. В это же время на Михалкова едва не завели уголовное дело по обвинению во взяточничестве. Киношникам срочно потребовалась массовка. И администратор группы пригласил местных жителей. При этом объявил: «Приходите с паспортом, конный – десять рублей в день, пеший – пять». Он имел в виду гонорар за съемку, но крестьяне, воспитанные в традициях местного менталитета, решили, что речь идет о взятках за право на участие в съемке. И вложили в паспорта – кто десятку, кто пятерку. В результате режиссер только благодаря отцу сумел отбиться от претензий ОБХСС. «ПОГРАНИЧНИК КАРАЦУПА». В сентябре съемки фильма продолжились. Снимали эпизоды ограбления поезда бандой Брылова, встречу Шилова с бандой и др. В свободное от съемок время актеры занимались кто чем. Например, Кайдановский, будучи заядлым книгочеем, не вылезал из букинистических магазинов. А Пороховщиков с Солоницыным повадились ходить на базар, где первый покупал фаршированные баклажаны, а второй в соседнем магазине две бутылки «коньячного напитка» (более благородных напитков там не было) – «норму» выпивки и закуски на двоих. Иной раз после вылазок в город актеры так «уставали», что сил возвращаться в гостиницу уже не было, и они засыпали прямо на базаре, устроившись на каких-то циновках… – У нас в фильме снимался баран, – вспоминает сценарист и режиссер Александр Адабашьян. – Его из всего стада вычислил Саша Кайдановский. Ему понравилось, что баран, когда ему накидывали веревку, «брал» след, как собака. В свободное время Саша одалживал у кого-нибудь винтовку и в своем мундирчике белогвардейского поручика Лемке бегал с бараном на поводке по всей съемочной площадке, как великий пограничник Карацупа. ОТЧАЯННЫЕ РЕБЯТА. – Вспоминается и такой случай, – продолжает Адабашьян. – Как-то в обеденный перерыв группа каскадеров обсуждала сцену ограбления поезда: как надо прыгать на поезд, с какой скоростью он должен идти, как лошади должны скакать. И все это долго, обстоятельно. А в сторонке стояла «банда», состоявшая вся из местных. Не знаю, остался в живых сейчас кто-нибудь из них или нет… Там был молодой такой красавец с пышными усами. Услышал он разговор, вскочил на коня, догнал поезд, который шел в депо «на обед». Прыгнул с седла на поезд, потом обратно прыгнул в седло и, усмехаясь, – вернулся на место. Каскадеров это подкосило абсолютно. У меня много местных снималось. Отчаянные ребята. Поначалу приходят и спрашивают: «Оружие вы будете давать или нам свое принести?» Или такой случай. Построили мы как-то массовку, рассчитали на первый-второй. Сказали: первые – пассажиры ограбленного поезда, вторые – разбойники. Чеченцы все из первых ушли в разбойники. Сказали: «Меня грабить? Вы что?» Для них это было оскорбительно. ШОКИРУЮЩИЙ ЧЕРЕП. В середине октября группа снимала эпизоды под условным названием «Пограничная река». Съемки проходили на горной реке Аргун, где температура воды в те дни была всего плюс три градуса. А по сюжету сразу троим актерам – Богатыреву, Райкину и Кайдановскому – предстояло долгое время провести в воде. Снимали эпизод, когда Каюм пытается сбросить Шилова с обрыва в реку, но в итоге сам оказывается в ней, а Шилов бросается его спасать. Райкин должен был со скалы упасть в реку, в самый водоворот. Стоит отметить, что, когда спасатели предварительно проверяли это место – выясняли, какая там глубина, – одного из них водоворотом затянуло под скалу. С трудом, но его удалось спасти. Поэтому, прежде чем упасть с обрыва, Райкин покрошил в реку бумагу, чтобы удостовериться, что водоворот в этом месте не слишком сильный. Падение прошло успешно. Но в другом месте реки актера все же чуть не затянуло под воду. Спасатели едва вытащили Константина Райкина из реки. Кстати, Райкин абсолютно безболезненно согласился побриться для роли наголо. Но потом ему пришлось шить парик для того, чтобы он смог спокойно выходить на сцену в театре и играть свои роли, не шокируя блестящим черепом зрителя. [...] БАНДИТЫ В ШИРОКОПОЛЫХ ШЛЯПАХ. Съемки в Чечне завершились 15 ноября. Вообще-то работа там должна была продлиться еще месяц, однако выпал обильный снег, который сорвал съемки. В итоге натурные съемки заканчивали под Баку. В Москву съемочная группа вернулась 19 декабря. За несколько дней до Нового года начались монтаж картины и параллельная съемка павильонных эпизодов. 11 января 1974 года смонтированный фильм был показан худсовету и получил одобрение. Премьера состоялась в кинотеатре «Звездный», но участники смутно помнят о своих ощущениях, поскольку начали праздновать часа за три до начала сеанса. В широкий прокат фильм вышел в ноябре 1974 года и вызвал весьма неоднозначную реакцию у критики. К примеру, в одной из газет было написано следующее: «Внешних примет детектива в картине более чем достаточно. Погонь, драк, стрельбы хватило бы на два фильма. Но вот понять, что же происходит на экране, кто за «нас» и кто «против», невозможно. В широкополых шляпах скачут бандиты, очень уж напоминающие ковбоев из американских вестернов, грабят поезд, красиво джигитуют. Но вся беда в том, что в фильме отсутствуют яркие, интересные персоналии…» В прокате фильм «Свой среди чужих, чужой среди своих» занял скромное 22-е место (23,7 млн. зрителей), пропустив вперед себя такие фильмы, как «Контрабанда» (28,4 млн.), «Фронт без флангов» (27,6 млн.) и «Семью Ивановых» (25,9 млн.), которые сегодня мало кто помнит. Однако время, как говорится, все расставило по своим местам. («USSR-Kruto»)

ЗА ПРИГОРШНЮ ЗОЛОТА. Редко бывает, когда дебют становится событием. Если такое случается, то фильм входит в разряд культовых и о круглой дате его появления на свет принято вспоминать и рассказывать. Первому полнометражному фильму Никиты Михалкова "Свой среди чужих, чужой среди своих" двадцать пять лет. Эта дата означает следующее: четверть века Михалков занимается режиссурой, четверть века его называют "чужим среди своих", четверть века исполняется тройственному союзу Михалков - Лебешев - Артемьев, и четверть века назад состоялся дебют в большом кино удивительного актера Юрия Богатырева. "Свой среди чужих..." - типичный советский истерн, отличавшийся от других фильмов с пальбой и комиссарами щемящей музыкой ... Артемьева, человечной историей и западной эстетикой киноряда. Бандиты напоминают героев Юла Бриннера, атаман Брылов - персонажей итальянских вестернов, а поэтический авантюрный стиль - знаменитые фильмы Джорджа Роя Хилла... МИХАЛКОВ. - Никита Сергеевич, у вас с Эдуардом Володарским было написано два сценария: "Ненависть" и "Красное золото". Вы выбрали последний. Это дань увлечению романтикой "комиссаров в пыльных шлемах" или этот период времени подходил для жанра вестерна, точнее, истерна, определенного с самого начала? - Жанр действительно был определен с самого начала, и время Гражданской войны идеально для него подходило. Я был тогда под впечатлением картин Серджио Леоне… В какой-то степени он побудил меня начать "Своего среди чужих…". Жанр вестерна, сказки, мелодрамы - чистый, очень определенный… Мне вообще нравится чистый жанр. Внешне кажется, что в этом скучно копаться. Но именно в ограниченном жанре ищешь нечто такое, что его делает совершенно иным… - Именно за находки в этом жанре вас тогда и гоняли в прессе, упрекали в нереалистичном изображении Гражданской войны. Например, говорили, что атаман банды не расхаживал, как американец, в пальто и шляпе, не применялся тогда и дисковый ручной пулемет… - Неправда, пулемет "льюис" тогда уже применялся… Пальто и шляпа? Это же не казачий атаман. Он бандюган и ходить мог в чем угодно, даже в дамской шляпке с вуалью… Там все могло быть. Кстати говоря, вся одежда Брылова была сделана по фотографиям того времени. Но, конечно, некий налет вестернизации был, зачем отрицать. Что касается Гражданской войны, она вся была отснята в романтической дымке. К тому времени у нас уже была сложившаяся киномифология. У меня не было задачи ее разрушить, и я снимал фильм не про белых и красных и не прославлял большевизм как таковой. Я никогда не снимал конъюнктурные фильмы. Моя картина о дружбе, о людях, которые имеют каждый свою правду. Я снимаю фильмы только про людей, которых люблю. - Вы как-то говорили, что сниматься в своих картинах вас заставляли обстоятельства: актер то заболеет, то в запой уйдет. А на роль атамана Брылова тоже планировался другой актер? - Нет, Брылова мы писали для меня. Я хотел все сразу: и снимать, и играть, и на лошади скакать. Брылова я даже не играл, это все пропелось, просвистелось. Мы очень легко снимали эту картину. Не было нажима, напряжения, страшных судорог, что очень любят многие режиссеры, знаменитые и скандальные, эпатирующие общество. Было тяжело физически, но мы не замечали этих трудностей, не останавливались, не зацикливались на них, просто перескакивали. Хотя столько проблем было. Чего стоит сцена ночного ограбления поезда. Отсняли, а потом оказалось, что все брак, пленку как будто ножницами поцарапали. Переснимали потом в Баку. А основная часть съемок прошла под Грозным, в Чечено-Ингушетии. Сегодня представить это невозможно. Все знакомые места разрушены, сожжены. А тогда мы там гуляли, выпивали. Оружие, лошади, скачки по горным дорогам… - Трюки сами выполняли? Не боялись? - Ничего не боялись. Я там по склонам кувыркался, Райкин с Богатыревым прыгали со скалы в горную речку… Понимаете, глубину горной реки невозможно измерить - шест сносит течением. Мы опускали железную рельсу, проверяли, глубоко или нет. Показалось глубоко, а оказалось, рельсу просто сносило. Мы шли на опасность, не зная, что это опасность. И фильм весь на этом построен. Никто, например, не заметил, что сцена расстрела предателя вообще взята из кинопроб. Не помню, что случилось и почему я взял кусок кинопроб. Актер там сначала в одной рубашке, через минуту в другой, там с бородой, там без… Но все так замешано, все пролетает, до сих пор на это никто не обратил внимания. Какие-то трюки каскадеры выполняли. С ними, кстати, смешная история получилась. В обеденный перерыв группа каскадеров обсуждала сцену ограбления поезда: как надо прыгать на поезд, с какой скоростью он должен идти, как лошади должны скакать. И все это долго, обстоятельно. А моя "банда" состояла вся из местных. Не знаю, остался в живых сейчас кто-нибудь из них или нет… Там был молодой такой красавец с пышными усами. Услышал он разговор, вскочил на коня, догнал поезд, который шел в депо "на обед". Прыгнул с седла на поезд, потом обратно прыгнул в седло и, усмехаясь, - вернулся на место. Каскадеров это подкосило абсолютно. У меня много местных снималось. Отчаянные ребята. Приходят спрашивают: "Оружие вы будете давать, или нам свое принести?" Построили мы массовку, рассчитали на первый-второй. Сказали: первые - пассажиры ограбленного поезда, вторые - разбойники. Чеченцы все из первых ушли в разбойники. Сказали: "Меня грабить? Вы что?" Для них это было оскорбительно. - По-моему, во время съемок вы сыграли свадьбу… - Свадьба была, прямо скажем… кинематографическая. Ни белого платья, ни смокинга. Паша Лебешев дал нам свой операторский ЗИС, на нем мы и приехали в загс, странный, деревенский. Вошли - и вдруг под ноги мышь шмыгнула. Таня как запрыгнула на стул, так и оставалась там, пока нас расписывали. Потом я ее на руках вынес… - Когда я смотрю этот фильм, меня всегда поражает, как вы из тонкого, интеллигентного Богатырева сделали крепкого, кряжистого чекиста без страха и упрека, сермяжного мужика, что называется, от сохи. - Когда я увидел, как Юра абсолютно по-женски складывает кулак, я пришел в ужас. Попросил его ударить по руке и, увидев, как он бьет, спросил: "Ты что, никогда не дрался?" Он говорит: "Никогда в жизни…" Он был от Бога сложен физически: крепкий, рослый, статный, но совершенно без уличного воспитания. Он не занимался спортом, но при этом обладал огромной физической силой. Меня в съемочной группе звали "лось номер один", а его - "лось номер два". На съемках он второй раз в жизни сел на коня! Но дело не в этом даже… Он был великий артист. Если ему нужно было сыграть музыканта, он бы выучился играть, если летчика - научился бы летать. Его делал костюм: надев его, он сразу преображался. Он был невероятно пластичным актером. Честно говоря, такого артиста я не встречал… - Говоря о вашем фильме, мне как зрителю вспоминается прощальный бег героев навстречу друг другу, а что вспоминает режиссер двадцать пять лет спустя? - Легкость, поразительная, безоглядная легкость, когда ползешь в гору и не думаешь, доползешь до вершины, нет ли… Безрассудное замечательное ощущение полета… Все получалось, все было живо, а потому неподражаемо и счастливо. Юра Лощиц в книге о Грибоедове написал: "Счастье - это не когда получится и не когда получилось, а когда по-лу-ча-ет-ся…", с разрядкой, по слогам. НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ИЗ ЖИЗНИ СЪЕМОЧНОЙ ГРУППЫ. Историю, лежащую в основе картины, вычитал в "Комсомолке" сценарист Эдуард Володарский. Это был самый обычный рассказ об эшелоне с золотом, собранным чекистами для благих целей, потом эшелон захватили белые, потом снова красные… "Золотой" сюжет понравился авторам будущего фильма. Они написали сценарий, который назвали "Полмиллиона золотом вплавь, пешком и волоком". Окончательный вариант названия родился во время дружеской беседы Михалкова и Володарского в одном из московских ресторанов. Первоначально сценарий был написан основательно, туда коллеги заключили почти все, что знали о Гражданской войне. Но кто-то им сказал, что в этом случае фильм превратится в банальность, поскольку время, овеянное легендой, экранизировали к каждой годовщине Октября. Вот тогда сценаристы стали искать новые драматические ходы, которые не использовались ранее в советском кино. За это потом и получили килограммы упреков и восхищений. Фильм сняли за два месяца. Съемки проходили в Чечне и Баку. То, что "основой всего является создание атмосферы, при которой актеры притираются друг к другу, не подозревая о том, что они делают", Михалков понял уже тогда и учился ее создавать. Как раз там зародилась идея игры в футбол после съемочного дня. Режиссер с самого начала был против того, чтобы люди жили дома, когда они работают над фильмом. Вся съемочная группа жила в Грозном. На всех его последующих картинах актеры вне зависимости от количества своих съемочных дней оставались вместе с группой. На "Рабе любви" не покидали Одессу, на "Механическом пианино" жили в Пущино, ходили в лес по грибы и разговаривали на "вы", на "Сибирском цирюльнике" гостили в московском "Президент-отеле". РОДНЯ. Кто-то сказал, что дебют - это позиция единомышленников. Наверное, это правда. Во всяком случае, именно на этом фильме сложилась команда Михалкова. С этими людьми он сделал большинство своих работ. АЛЕКСАНДР АДАБАШЬЯН (художник-постановщик): "Это наш второй фильм с Михалковым, на его дипломе я выступал в качестве художника-декоратора. Чечню мы выбрали местом для съемок, поскольку там все рядом - буквально в нескольких километрах от Грозного гремит Терек, горы, лес… Правда, когда мы только приехали туда для выбора натуры, то попали в не очень приятную ситуацию. Я и еще двое членов съемочной группы столкнулись со слегка подвыпившей компанией местных. Ничем хорошим эта встреча не закончилась. У них закон один на один не драться, они идут на конфликт, только когда их много. Ну и поколотили нас сильно. Мы жили на турбазе, там круглосуточно дежурила милиция, которая также сопровождала и съемочную группу. Так вот, там после дискотек горячие южные молодцы настойчиво приглашали девушек-туристок прогуляться до ближайших кустов. Девушки отказывались и нередко получали за это. Так что стражам порядка работы хватало. У нас в массовке тоже снимались местные, но криминалом это не оборачивалось". ЭДУАРД АРТЕМЬЕВ (композитор): "Мы с Никитой познакомились задолго до съемок "Своего среди чужих…", это наша вторая совместная работа. Я писал музыку к его дипломной работе "Спокойный день в конце войны". С Михалковым работать… легко. Знаете, почему? Он не меняет свои решения каждый день, нет никакого нервного бреда, присущего некоторым творческим людям. У него есть одно обязательное условие: музыка должна быть накачана внутренней энергетикой, динамикой. К этой картине тяжело музыка писалась. Сроки поджимали, и никак не получалась кульминация. Мы чего-то спорили с Михалковым, спорили. Ему не нравилось, как технически выходит запись. Меняли оркестровку, все равно ничего не нравилось. Мы разнервничались, немного повздорили. Но это была единственная размолвка за все годы нашей дружбы". О БОГАТЫРЕВЕ, КАЙДАНОВСКОМ И СОЛОНИЦЫНЕ: В середине семидесятых было модно открывать новые актерские имена. Михалков снял в своем фильме молодых и неизвестных Райкина, Кайдановского, Богатырева… Он был уверен: они станут звездами. Он оказался прав. Михалков знал Богатырева по Щукинскому училищу, где Юрий учился двумя курсами младше. Впервые Михалков увидел его в пьесе Леонида Филатова, тоже студента "Щуки". Филатов писал пьесы и выдавал их за произведения итальянских драматургов. Так легче проходили. Михалков позвал Богатырева в свой диплом, а потом снял еще в шести своих фильмах. Многие, кто работал на фильме "Свой среди чужих…", вспоминают такой эпизод. По сюжету герой Богатырева должен был дать в ухо герою Кайдановского. Богатырев категорически отказывался это делать, не желая причинять боль другому человеку. Его умоляли и уговаривали, а он отказывался. К уговорам режиссера присоединился Кайдановский, умоляя ударить его. Но Богатырев был неумолим. В результате не выдержал Михалков и закричал (по словам очевидцев, это редкий случай, на актеров Михалков не кричит): "При чем тут ты? При чем тут Саша? Встречаются чекист и белогвардеец. Это единственное, что должно тебя интересовать". Больше Богатырев спорить не стал. В этой картине снялись еще два удивительных актера - Анатолий Солоницын и Александр Кайдановский. Это был их единственный фильм с Михалковым. Но не сказать о них нельзя. Солоницын к тому моменту был уже известен. Он уже сыграл Рублева у Тарковского, Курта Клаузенвица - в телефильме Панфилова, поработал с Германом в "Проверке на дорогах". Михалков хотел его снимать и предложил роль интеллигентного председателя губкома Сарычева. Тот год вообще стал удачным для Солоницына, он сыграл тогда несколько лучших своих ролей. Кроме фильма Михалкова он успел сняться в "Зеркале" Тарковского и "Агонии" Элема Климова. Кайдановского тогда не знал никто. Он также закончил "Щуку". Успел отслужить в армии, в кавалерийском полку, и сняться в нескольких картинах в небольших эпизодических ролях. Именно после фильма Михалкова произойдет перелом в его актерской судьбе. Правда, на какое-то время за Кайдановским после роли поручика Лемке закрепилось амплуа белого офицера. Но потом будет работа с Абдрашитовым, Соловьевым, Арановичем. И будет "Сталкер" Тарковского… КОНСТАНТИН РАЙКИН (актер): "Это особая для меня картина и, полагаю, лучшая моя работа в кино, так как я очень избирательно отношусь к ролям и немного снимаюсь. Я оказался в съемочной группе почти случайно: мы учились вместе с Юрием Богатыревым на курсе Катина-Ярцева в Щукинском училище, а Михалков ходил на наши спектакли, наблюдал, вообще интересовался нашим курсом. Он и тогда уже был лидером, ведущим за собой, точно определяющим, чего он хочет. Впрочем, любой хороший режиссер диктует на площадке, к этому нужно быть готовым. День премьеры в Доме кино отлично прошел, был восторженный прием, фильм понравился тогда многим. Потом началось обсуждение в прессе. Разное писали. В этом смысле очень показательна разнузданная реакция прессы на последний фильм Михалкова, просто взбесившая меня. Я думаю, "Сибирский цирюльник" - выдающийся фильм, лучшая его картина на сегодняшний день. А все сошлись на политизированной оценке, проигнорировав художественное решение, качество. У нас не выносят успех, удачливых людей и любят лишь неудачников и спившихся гениев. Иногда думаю: если будет второе пришествие, тоже решат, что Господь Бог участвует в политической кампании…" Когда сценарий фильма был готов, Михалкова забрали в армию. Три года он служил на Камчатке. Сначала на берегу, а потом матросом на тральщике. И даже в составе группы из четырех человек совершил стосемнадцатидневный поход по Камчатке на собаках. В приказе этот марш-бросок значился как "поход по местам боевой славы". Первая фраза, которую произнес актер Михалков в своем режиссерском дебюте, оказалась для него пророческой: "Делом надо заниматься, милый мой, делом". В год, когда фильм вышел на экраны, в семье Михалковых родилась дочь Анна. Так что Анну и фильм можно считать ровесниками. Говорили, что Эдуард Володарский весь гонорар за повесть "Красное золото" пропил в ресторане Дома кино. Райкин абсолютно безболезненно согласился побриться для роли наголо. Но ему пришлось шить парик для того, чтобы он смог спокойно выходить на сцену в театре и играть свои роли, не шокируя блестящим черепом зрителя. Премьера состоялась в кинотеатре "Звездный", но участники смутно помнят о своих ощущениях, поскольку начали праздновать часа за три до начала сеанса. В эпизоде, где атаман Брылов вспоминает свою прошлую жизнь, снялась жена Никиты Михалкова - Татьяна. Больше режиссер жену в своих картинах не снимал. Девушка, с обаятельной улыбки которой начинается фильм, через некоторое время вышла замуж за Александра Адабашьяна. Говорили, что к фильму Михалкова благоволил Брежнев. Самому режиссеру об этом ничего не известно. ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА О "ПРИГОРШНЕ ЗОЛОТА". Центром интриги фильма является золото. Так вот, в конце 1919 года все золото Российской империи поместилось в двадцати четырех вагонах и находилось в эшелоне, в котором по сибирской магистрали ехал командующий войсками адмирал Колчак. Белых преследовали по пятам красные под командованием Тухачевского. Вблизи Иркутска эшелон был остановлен недовольными Колчаком чехами. Колчак был арестован и отправлен в Иркутск, где к тому времени власть захватили эсеры. Колчака судили, а через месяц расстреляли. За вагоны с золотом развернулась ожесточенная борьба. В январе 1920-го Тухачевский сумел отправить в Москву восемнадцать вагонов с золотыми слитками. Это послужило основой золотого запаса Советской Республики. Белым досталось только два вагона. По распоряжению нового командующего Сахарова золото отправили во Владивосток. Там слитки перегрузили на пароход и доставили в Японию. Пока в Париже шло выяснение того, кто является наследником престола, и кто уполномочен распоряжаться золотым запасом, золото спокойно лежало в одном из банков Японии. Лишь через пятнадцать лет ситуация в эмигрантских кругах стала более определенной, но фактический обладатель банковских векселей Сахаров умер, и золото отказались выдать. Так два вагона золота остались в Японии. Еще два вагона с золотом Российской империи отвоевали чехи. Их командующий, генерал Гайда, обменял золото на доллары. Затем раздал деньги всем военнослужащим своей дивизии, после чего каждый добирался на родину самостоятельно. Одним вагоном завладел известный атаман Семенов. Подобно герою фильма атаману Брылову, до революции Семенов имел совершенно мирную профессию - фольклорист. Он собирал народные сказания и песни. В Гражданскую Семенов объявил себя атаманом Забайкальского казачьего войска. Совершал набеги на красных и белых, а больше всего на мирных жителей. Доставшийся ему вагон с золотом отправил в Маньчжурию, где и жил без забот и хлопот в городе Харбин целых двадцать пять лет. В августе 1945 года, когда Красная армия в течение нескольких дней заняла всю Маньчжурию, Семенова арестовали и судили, приговорив к смертной казни. Кому досталось содержимое последнего вагона, неизвестно. Очевидно, вагон разграбили многочисленные мелкие банды. НАБОР ДЕРЗКИХ ШТАМПОВ. Сергей Новиков (кандидат исторических наук): "Конечно, по фильму Михалкова нельзя изучать Гражданскую войну, но этого и не нужно делать. Чекисты вряд ли обнимались, как хоккеисты после матча, а атаманы вряд ли носили белые шляпы… Потом, там говорится, что украдено пятьсот тысяч рублей золотом, но они весят триста килограмм и ни в какой саквояж не влезут… Но мне кажется, что все эти несостыковки не серьезный просчет, а веселый расчет". Георгий Данелия (режиссер): "Картину окрестили дерзким дебютом. Писали, что она построена на множестве цитат из западных фильмов. Но этот набор дерзких штампов был очень хорошо освоен Никитой. Гайдая тоже обвиняли в том, что он использует приемы из немого американского кино. Однако у других эти приемы не получались. Там же цитаты поданы не топорно, были какие-то моменты, при узнавании которых в зале вспыхивал смех, но незлой. Но узнавали-то их те, кто знает кино, а простые зрители просто смотрели и смотрят до сих пор". Александр Адабашьян (художник-постановщик): "Наш фильм называют сейчас культовым. А что это такое, никто не знает. Такое впечатление, что все фильмы делятся на две категории - лидеры проката и культовые. Первые зрители смотрят, вторые - нет. Так получается? Да, нашу картину смотрят до сих пор. Просто от других лент приключенческого жанра того времени она отличалась обыкновенной человеческой историей о настоящей дружбе". Тогда картина буквально вломилась в приключенческий жанр. Истерн, по Михалкову, имел свой выраженный стиль. Тема мужской дружбы, братства вытесняла идеологическую подоплеку сюжета о красных и белых. Непохожесть на кассовые штучки про погони и драки за правое дело превращала картину в "чужую среди своих". Фильм занял в прокате скромное двадцать второе место, собрав 23,7 миллиона зрителей (при тираже тысяча двадцать три копии). Его обошли такие ленты, как "Неисправимый лгун", "Океан"… (Наталия Москальонова, Оксана Гаврюшенко, 1999)

Отечественный игровой кинематограф в зеркале советской кинокритики. [...] В блестящей статье, написанной незадолго до, увы, своей ранней смерти, Ю. Ханютин (1929-1978) писал, что «Михалков вошел в режиссуру, как светский щеголь на вернисаж. Вошел шумно, весело, ослепляя каскадом режиссерских приемов. Его первый фильм «Свой среди чужих, чужой среди своих» пленял уверенностью режиссерской руки и в то же время раздражал подчеркнутостью, с которой это качество выявлялось. … Казалось, режиссер был озабочен не столько тем, чтобы раскрыть эпоху и его героев, сколько тем, чтобы оповестить о себе». И здесь же критик точно отметил, что персонажи фильма, «как сказочные герои, поступают по законам естественной ... справедливости и верят в их торжество. И режиссер тоже верит вместе с ними. Ротмистр Лемке, когда уплывает его мечта – саквояж с золотом, – отчаянно вопрошает: «Господи, господи, ну почему ты помогаешь этому кретину, а не мне?» «Потому что ты жадный», – отвечает герой фильма. Как в детских сказках: жадный наказан, Бармалей посрамлен, храбрый и благородный герой побеждает». [...] (Читать полностью - )

10 лучших режиссерских дебютов известных актеров. Как не каждый даже самый яркий футболист способен стать выдающимся тренером, так и не всякому актеру дается смена маски лицедея на рупор режиссера. Тем не менее желающих попробовать себя в постановке актеров становится все больше. [...] «Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974). Никита Михалков. На момент режиссерского дебюта за плечами Никиты Михалкова числилось уже полтора десятка актерских работ, среди которых выделялась, конечно, роль в фильме «Я шагаю по Москве». Но не обязательно даже лично знать Никиту Сергеевича, чтобы понимать - амбиций и творческого потенциала в нем гораздо больше, чем того требует работа в ... кадре. Весь свой напор Михалков проявил уже в первом своем фильме, «Свой среди чужих, чужой среди своих» - алмаз в короне советских киношедевров, и алмаз не самый маленький. Актерским составом, привлеченным в картину, режиссер-дебютант очаровал зрителей, а музыкальным сопровождением лента приковывает к экрану и по сей день. О дальнейшей режиссерской карьере Михалкова можно спорить до хрипоты, но отрицать его талант как постановщика, так и актера невозможно в любом случае. (Евгений Ухов. Читать полностью - )

Саквояж с полупудом экспроприированного у буржуев золота уплывает в бандитские лапы. У подозреваемого чекиста Шилова (Богатырев) три дня и единственный способ оправдаться - лично вернуть казну и накрыть измену. Синтез младобольшевистского мифа усов и кожанок с вестернизированной эстетикой стреноженных почтовых экспрессов и скоротечных огневых контактов в каньоне Большая Собака на сей раз послужил всего лишь броской оторочкой для первопришествия в Россию 70-х великого американского вопроса: «За каким порогом нулей перестает действовать любая мораль?» Элита вынужденно бессребренической страны только начинала жить на действительно широкую ногу - а гулевой истерн с плясовым рабочим названием «Полмиллиона золотом вскачь, пешком и волоком» на глазах ... превращался в пассионарную киплинговскую притчу о злате, которое разводит ближних и калечит дальних. Подремывая у коновязи в надвинутой вместо стетсона краснозвездной кожаной фуре, русский Пэт Гэррет, соломенный пес Егор Шилов постигал этот большой буржуинский секрет, стоивший ему веры, дружбы, покоя и воли. А маячащий неподалеку режиссер Михалков в подтяжках есаула Брылова нагло, с проплевом, вгрызался в яблоко - запретный плод на пути золотого эшелона. (Денис Горелов, «Афиша»)

Историко-революционный приключенческий фильм. Стильная работа 29-летнего Никиты Михалкова давно уже стала почти культовой и, как говорят, даже Леонид Брежнев лично был к ней неравнодушен. Вообще-то удивительно, что подчеркнуто цитатный (сейчас бы мы сказали - постмодернистский, тем самым глубоко обидев автора, ставшего с годами более консервативным в жизни и искусстве) фильм, который по-своему перелагает американские вестерны и их виртуозные модификации в творчестве итальянца Серджо Леоне, все же был принят широкой зрительской аудиторией. Конечно, он без зазора вписывается в ряд «вестернов по-советски», начиная с «Белого солнца пустыни» и кончая несколькими опусами Самвела Гаспарова, кстати, сокурсника Михалкова по ВГИКу (вместе они сочинили сценарий ... еще одного «истерна» под названием «Ненависть»). И все они имели практически один и тот же успех в прокате, несмотря на то что дебютная картина Никиты Михалкова справедливо кажется более изощренной в кинематографическом плане. Не так уж важно - кто, куда и когда везет золото, необходимое для покупки хлеба за рубежом. Не случайно, что повесть «Красное золото», написанная режиссером вместе с крепким профессионалом сценарного дела Эдуардом Володарским, сменила название на афористично-метафорическое - «Свой среди чужих, чужой среди своих». В этой ленте вообще можно обнаружить немалое число намеренно иносказательных кадров, буквально реализованных символических идиом (типа «в карете прошлого далеко не уедешь»), а также сознательное смешение мод и времен. Помнится, почему-то именно к этому больше всего придирались в 1975 году на устроенном для дебютанта обсуждении в секции молодых критиков при Союзе кинематографистов СССР. Но не углядели тогда главного - фильм Михалкова оказался своеобразным гимном во славу мужского братства, отчаянно нежно озвученным в партии для трубы композитора Эдуарда Артемьева. Потом эта мелодия стала существовать уже отдельно от изображения, хотя и оно в финальной сцене почти впечаталось в сознание - радостные и счастливые чекисты, обнимающиеся друг с другом, разочарованные неудачей белогвардейцы… Свои и чужие, но кто разберет и оценит их правоту или историческое заблуждение?! Есть лишь сиюминутный миг победы и единения друзей, которые уже завтра могут оказаться врагами. Оценка: 8 из 10. (Сергей Кудрявцев)

Картине «Свой среди чужих…» предшествовала повесть «Красное золото», которую Никита Михалков написал вместе со сценаристом Эдуардом Володарским. Сюжет ее был навеян небольшой журнальной заметкой, рассказывающей историю путешествия из Сибири в Москву поезда с золотом, реквизированным у буржуазии, о том, как оно было захвачено белогвардейской бандой и переходило из рук в руки, пока, наконец, не было отбито чекистами. Повесть переделали в сценарий «Свой среди чужих, чужой среди своих». С этой картиной Михалков собирался дебютировать на «Мосфильме» в качестве режиссера. Когда сценарий «Свой среди чужих, чужой среди своих» был написан и утвержден, Никиту Михалкова призвали в армию. В Москве его ... ждали единомышленники - Александр Адабашьян и Павел Лебешев. Они перебивались случайными временными работами с тем, чтобы сразу же после возвращения Михалкова приступить к съемкам «Своего среди чужих…». Лодку большую прадед наш Решил построить для внуков. Строил всю жизнь… - эти строки из «Баллады о корабле» звучат в начале фильма Никиты Михалкова. «Победа! - врывается в эту песню самозабвенно счастливый голос солдата. - Братство! Равенство! Мир!» Это счастье победы, счастье свободы, которым пронизан пролог. Ликуют друзья-чекисты - герои Юрия Богатырева, Анатолия Солоницына, Сергея Шакурова и Александра Пороховщикова. Четверо повидавших войну и смерть мужчин душат друг друга в объятиях, устраивают «кучу малу», в экстазе толкают карету - символ старого мира - и пускают ее под откос… В основе сюжета фильма - предательство. Пропадает золото - то, что предназначено для покупки хлеба за границей. В ЧК проник предатель, которого надо найти и обезвредить… Самое страшное для чекистов - момент сомнения в друге. Но даже тогда, когда Егор Шилов (Ю. Богатырев), на которого падает подозрение, бежит из-под ареста, председатель губкома Василий Сарычев (А. Солоницын) упорно повторяет: «Не верю, не верю!» Дело с похищением золота распутывается по мере того, как герою удается «раскусывать» характеры вольных и невольных его участников. Егор Шилов проникает в стан грозной банды, находит золото, вступает в поединок с белогвардейским офицером, несколько раз оказывается на краю гибели. Фильм построен по всем законам авантюрного жанра. Его герои прыгают на полном скаку с лошади на поезд, стреляют, целясь и навскидку, сражаются врукопашную, и после головокружительных поворотов сюжета «свой среди чужих» спасется вместе с заветным чемоданом драгоценностей. Но, как справедливо замечает киновед Юрий Ханютин, «эта картина не о пропаже и возвращении золота, а об утере и обретении доверия. О счастье единства, полной безусловной вере в товарища, в мужскую дружбу, в общее дело. Потому что когда в финале председатель губкома видит обессилевшего Егора с заветным саквояжем в руках, то закономерно возвращается на экран, как рефрен, сцена радостного утра победы, мотив единения». Съемки «Своего среди чужих…» проходили в Чечено-Ингушетии. Большой друг семьи Михалковых знаменитый танцор Махмуд Эсамбаев сказал Никите, что такой красивой натуры он больше нигде не найдет. Условия были тяжелыми, но работалось прекрасно и азартно. На съемочной площадке - полное актерское раскрепощение, упоение творчеством, стихия высокого лицедейства… У артистов осталось прекрасное воспоминание о тех днях. Богатырев, впервые севший в седло, делал все трюки сам. Отказался от дублеров и Александр Кайдановский. И уж совсем немыслимо головокружительные трюки были у Константина Райкина, сыгравшего роль татарина Каюма (по сценарию он был казахом). В середине октября группа снимала эпизод, в котором Каюм пытается сбросить Шилова с обрыва в реку, но в итоге сам оказывается в ней. Райкину надо было упасть с двенадцатиметровой скалы в бурный водоворот. Этот эпизод сняли с первого дубля. Температура воды в реке Аргун - три градуса, глубина - метра два. К счастью, обошлось без травм. Не менее сложными были съемки эпизода «На плоту»: на нем Богатырев, Райкин и Кайдановский пытаются догнать сбежавшего с золотом атамана - Михалкова. Течение реки - 12 метров в секунду, и удержаться на плоту было крайне сложно. Поэтому в особо рискованных сценах снимались дублеры. Примечательной чертой фильма становится не только предельная насыщенность действием, но и обилие характерных персонажей. Врезаются в память атаман (Н. Михалков), офицер Лемке (А. Кайдановский), Каюм (К. Райкин), начальник станции Ванюкин (А. Калягин) и даже едва мелькнувший Связной (А. Адабашьян). Михалков с огромным удовольствием снимался в роли предводителя банды Брылова. Повадкой и походкой атаман напоминал героев Юла Бриннера, а широкополой мягкой шляпой - персонажей итальянских вестернов. В начале ноября 1973 года в Чечне внезапно испортилась погода и выпал обильный снег. Снимать в таких условиях стало невозможно, и натуру доснимали в окрестностях Баку. В Москву съемочная группа вернулась 19 декабря. Спустя девять дней начались монтаж картины и съемка нескольких павильонных эпизодов. Появление на экранах дебютной картины Никиты Михалкова вызвало у кинематографистов отношение к нему слегка снисходительное. Больно уж щедра она была на «режиссерские находки». Казалось, что, дорвавшись, наконец, до камеры, молодой творец хочет вместить в свою картину все, что накопилось в нем за годы учения во ВГИКе. Это был еще и фильм-дебют ряда актеров: Юрия Богатырева, Сергея Шакурова. По-новому открылось дарование Александра Кайдановского. Впервые был замечен артист Александр Калягин, которого Михалков знал еще по театральному училищу. Появился не только интересный приключенческий фильм. Появился режиссер со своей индивидуальностью. Один из критиков очень точно заметил, что перед нами не приключенческий фильм в чистом виде, а скорее интеллектуальная игра в приключенческое кино. Не случайно Алексей Герман позже назовет фильм «Свой среди чужих…» новаторским. (Из книги Игоря Мусского «100 великих отечественных кинофильмов»)

Михалков снял полнометражный дебют на тему "веришь - не веришь". В 74-м году "Архипелаг ГУЛАГ", доходчиво объяснивший террор и репрессии родовыми пороками советского строя, до нас еще не дошел. Главным стоял вопрос доверия: как могли миллионы большевиков поверить напраслине, возводимой на старых боевых товарищей по каторгам и сабельным походам. Научному подходу математика Солженицына пока еще предшествовали морально-императивные метания, и в сказке Михалкова про солдата Егора, полный ранец золота и сорок злых одноглазых головорезов был прозрачнейший намек, каково самому решать виновность другана, когда все улики налицо и ходы записаны. Жили-были пятеро друзей, одного убили, другого подставили, и пришлось трем остальным - ... председателю ревкома Сарычеву (Солоницын), начальнику ЧК Кунгурову (Пороховщиков) и главбуху Забелину (Шакуров) грызть локти, ловить спичечные коробки и тыкаться в три проклятые сосны: все вокруг свои, залетных не было. И поезд с золотом свой продал, и стрелочника Ванюкина свой замочил, что хочешь, то и делай с такими своими. И все стрелки на четвертом сходятся, который один правду знает, да кто ж ему, классовому попутчику, поверит. Даже в дебюте Михалков твердо обозначил магистральную свою тему - "Русское дворянство между Николаем Павловичем и Иосифом Виссарионовичем". Брылов в полудреме вспоминал усадебную лужайку под старый клавесин с афганскими борзыми, да по старой поручицкой традиции завел себе казачка-вестового для запечных утех, Шилову ели глаза братом-сотником, Сарычев с Кунгуровым тоже не из батраков в революцию пришли - не говоря уж про офицерскую банду "Белая шляпа" с креслами-качалками и пилочками для ногтей. Столкновение двух кланов дворянских детей предопределило дальнейшее внимание режиссера к великому разлому в образованной, читающей среде. О том были и "Раба любви", и "Обломов", и "Пианино", и "Утомленные солнцем". Лучшие люди России клали друг друга почем зря из самых наивысших побуждений, и лишь золотой саквояж четко разводил их - кого к Богу, кого к дьяволу. "Господи, ну почему, почему же ты помогаешь этому идиоту, а не мне?!" - "Потому что ты жадный. А даже Бог велел делиться" (интересно, сколько раз Михалков позже чертыхнул себя за это "даже"?). И все же плясовое рабочее название "Полмиллиона золотом вскачь, пешком и волоком" сменил на чеканное, как удары барабана в шиловских кошмарах, "Свой среди чужих, чужой среди своих". Треклятое притчевое злато, заветный сундучок с сокровищами взорвал священный союз пятерых - это и было главным; злое семя подозрения, под метлу сгубившее старую гвардию через 15 лет после описываемых событий. "Мне - не поверили. Не поверили мне", - было последними словами Егора в картине. Пристрастная камера Павла Лебешева выдергивала из тьмы белые серпы полупрофилей скорченных сомнением людей - ловящих черную кошку в темной комнате и изуродованных знанием, что она там есть. Еще секунду назад все было снова ясно и чисто, и шел отряд по бережку добивать ползучую гадину в ее смрадном логове - а уже пылил ему навстречу черный автомобиль ЧК, злой вестник предательства, и снова обкладывали сузившуюся до двоих маленькую компанию тенета бельевых веревок с чистейшими тогами простыней, за одной из которых - вражина. Один за другим предавали они друг друга, допуская измену самых-самых своих, - и набожный Михалков каждому платил его же мерой, уже через полдня выгоняя на товарищеское аутодафе. Забелин рвал глотку на друга - его мундштук нашли на трупе Ванюкина. Кунгуров на ячейке отказался голосовать за доверие Шилову - и через пару дней сам получил черную метку от Сарычева: "Лови!" - бросил ему спичечный коробок уже ни в кого не верящий предгубкома. Остыл - и наутро сам снимал погоны перед подчиненным ему предгуб ЧК: "Я отправил поезд - я и отвечу по всей строгости". Кипучая машинерия вожделенного завтра рвала незримые человеческие связи, время сходило с ума, отмеряя шестьдесят седьмой "бом", пока старший не запускал в спятившие часы папкой с делами, - и Михалков в первой же картине открыто и честно признавался в своей ненависти к обожествленному революцией миру поршней, турбин и двигателей внутреннего сгорания. Несуразная карета, спущенная в прологе под откос именем свободы, равенства и братства, снова возникала в финале как антипод брошенному в овраге пыхтящему авто, и этот заключительный кадр дал начало сквозной михалковской теме вредоносности волшебной механики. Лишь раз ступил он на горло собственной песне в деланном для "ФИАТа" рекламном фильме "Автостоп" - во всех остальных грузовики вязли в монгольских траншеях, вагоны летели с мостов, рев самолетов сотрясал новостройки, а зло являлось в дом на блестящих черных лимузинах. Танки топтали жнивье, пули дробили циферблаты, а орды кочевников неслись на один-единственный цветной телевизор. Эту свою манию он и спародировал в "Сибирском цирюльнике", доведя самоходную лесокосилку до образа обло-стозевна идолища - что было зачем-то воспринято как серьезный образ заграничной экспансии. Просто под занавес XX века было уже как-то неловко манифестировать свою традиционалистскую общеевропейскую технофобию, заявленную еще немым "Рассветом" Мурнау в ответ на индустриальные кантаты советской документалистики. А в 74-м было еще вполне нормально, итальянцы только тем и занимались - вот и Михалков противопоставил бездушным цилиндрам и лошадиным силам кобылу на дыбках, перепуганную революционной истерикой Забелина, потягивающегося под овчиной щенка да беспризорника, форсящего в круглых кунгуровских очках. Уже там, задолго до "Утомленных солнцем", лип к усам тополиный пух, берегли покой усталых конников надвинутые на нос кожаные фуражки со звездочкой, подтягивались гири умолкших ходиков, была деревня Рассохи, волнующиеся ковыли и много еще чего от гайдаровского ощущения "А жизнь, товарищи, была совсем хорошая" из рассказа "Голубая чашка", написанного в крайне недобрый для страны 38-й год. Титры были напечатаны на пишмашинке, как протокол дознания, - предвестие их горькой, подлой, самоедской судьбы. "Прощай, радость-жизнь моя, знать, уедешь без меня". В связи с фильмом Михалкова часто бранили за хорошее знание ковбойской классики, однако прямого плагиата он себе сроду не позволял, а роскошная сцена с облепившими вагон убийцами-альпинистами и вовсе уникальна в мировой художественной практике. Отдельные же парафразы с "Бучем Кессиди" и "За пригоршню долларов" вполне органичны - что до последнего фильма Джона Уэйна "Рустер Когберн", в котором шериф с плота сечет из пулемета засевшую на берегах банду рейнджеров, то снят он был ровно через год после "Своего среди чужих" и если и было какое заимствование, то как раз у Михалкова (чего в принципе исключать нельзя). На картине сложилась постоянная михалковская команда: художник и соавтор Адабашьян, оператор Лебешев, композитор Артемьев, актеры Богатырев, Пастухов и Калягин, к которым позже примкнули Елена Соловей, Олег Табаков и Олег Меньшиков. Культовым фильм сделали субтитры С. Ээро и воспоследовавшие десятки показов по образовательному четвертому каналу ТВ для глухих. Сегодня кассета со "Своим среди чужих" стоит на заветной видеополочке в доме любого русского эмигранта бок о бок с "Белым солнцем пустыни", "Местом встречи" и "Иронией судьбы". (Денис Горелов)

Да, первый же полнометражный фильм у Михалкова вышел блестяще, причем он делал мастерскую стилизацию не под голливудский, а скорее итальянский вестерн. С фильмами Гаспарова не сравнить, тот иной раз просто нахально плагиатил у Серджо Леоне. Критические отзывы тоже были, находили, что историко-революционная тема представлена у Михалкова как-то не так, "как надо", и влияние вестернов замечали. Кто-то даже написал, что Михалков снял не историко-революционное кино, а шутовской вестерн с большим набором заимствований. И музыка, и актерский состав, и операторская работа были на высоте, о Лебешеве заговорили всерьез как об операторе (за "Белорусский вокзал" его многие ругали), песня на стихи Натальи Кончаловской ... прекрасно звучит в прологе. Думаю, что чистота идеологии Никиту не слишком волновала, он в первую очередь снимал жанровое кино. (Борис Нежданов, Санкт-Петербург)

Свои... все свои. Бывают такие счастливые фильмы, в которых внутренняя гармония и общечеловеческий смысл обеспечивает долгое и безусловное поклонение зрителей. «Свой среди чужих…» - как раз из этого ряда. В том ли дело, что из энского пограничного города отправляются и пропадают по пути сокровища, предназначенные во имя высших соображений? Нет, это лишь небольшая зацепка, позволяющая создателям картины - Михалкову в первую очередь - произвести на свет эпическое полотно о настоящей мужской дружбе. О том, что нет ничего значительнее и выше единения нескольких близких людей, имеющих единые цели и стремление, и насколько тяжела и невыносима среди них потеря доверия, равносильная потере ... человека. О связи времен и поколений. Замечательные актеры, собранные в картине, произвели на свет очень разных, удивительно интересных и обаятельных персонажей, начиная от монументального Солоницына в котелке и в пальто и заканчивая бритым Константином Райкиным в халате и с мосинским винтарем наперевес. Каждый сыграл свою роль в полную силу и добился всего, чего хотел Михалков. На игровую основу очень хорошо легла музыка Артемьева. Прекрасно выполнил свою работу и оператор Лебешев. Отлично поработали художники и костюмеры. Интересна была идея соединить жанры - классическую драму и традиционный вестерн, что в итоге дало прекрасный результат. Конечно, искушенный зритель сможет найти сюжетные нестыковки и лакуны, но об этом говорить уж совсем не хочется. Артхаусные фантасмагорические зарисовки в виде предметов городского обихода на фоне дикой природы тоже получились здорово. Афористические фразы, которыми переполнен фильм, давно растащены на цитаты. Лейтмотив фильма, его внутренний камертон - сцены абсолютного счастья, происходящие в начале и в конце, исполненные и снятые просто гениально. Короче, кто не смотрел, тем надо. Спасибо авторам. (tsyrt)

Любовь к Родине не знает чужих границ. Один из моих любимейших фильмов, и, бесспорно, одна из самых пронзительных и светлых картин советского кинематографа. Дебют Никиты Михалкова как режиссера, несмотря на суровую критику и негатив к «барскому сынку» и «баловню судьбы», получился взрывным, ярким и запоминающимся. Вне времени, вне истории, этот фильм пронимает до дрожи и смотрится больше сердцем, нежели рассудком, склонным к критике и анализу. А покритиковать можно было бы многое: отрыв от реальности, чрезмерную идеализацию образов главных героев - чекистов, восхваление утопических идеалов революции и гражданской войны с ее пафосом ценностей свободы, равенства и братства, которые на деле оказались ... не более чем крикливыми лозунгами и привели в итоге к катастрофе и краху страны и миллионов человеческих жизней. Все это действительно так, но прошло уже больше 30 лет, а фильм почему-то продолжает радовать, удивлять и восхищать. Секрет его обаяния и притягательности как раз скорее в том высшем и непреложном, что вечно и абсолютно и совершенно безотносительно к цвету мундиров, идеологической направленности и политическим воззрениям - настоящей дружбе, братской любви, безмерной вере, преданности Родине. Грозные альбатросы революции. «И стали мы строить целый корабль…» Михалков - мастер создания образов. Его герои, сплоченный войной квинтет «грозных альбатросов революции», - романтическая мечта о человеческом рае и о торжестве людей с большим сердцем, строящих большой корабль счастья, верящих в грядущий мир, который однажды придет для всех. Егор Шилов (Юрий Богатырев). Молодой, смелый, честный, его любят очень и все, и любовь эта, большая и трепетная, как лейтмотив пронизывает весь фильм и так часто сквозит в теплой улыбке и словах Сарычева. Лучшая роль Богатырева. Председатель ЧК Николай Кунгуров (Александр Пороховщиков). Интеллигентный, сдержанный, немногословный, все главное - в его взгляде. Липягин (Николай Пастухов). Добряк, из народа, быстро появляется, так же быстро исчезает, но за это очень короткое время успеваешь к нему привязаться. Андрей Забелин (Сергей Шакуров). Очень и очень много авторской любви и симпатии. Славный бесстрашный боец-кавалерист, которого «зарыли и закопали» в бумагах, дебетах и кредитах, ведь война закончилась, надо строить новую мирную жизнь, а в нем до сих пор все кипит и сердце рвется в бой с шашкой наголо «защищать родину до последней капли свой красной рабоче-крестьянской крови». Вспыльчивый, порывистый, шумный, с распахнутой душой герой Сергея Шакурова Забелин - очень милый мне образ, каждый раз, пересматривая фильм, трогает до глубины души. Василий Сарычев (Анатолий Солоницын). Нервный, глубоко переживающий, но старающийся скрыть свои эмоции за маской напускного хладнокровия, ведь он - председатель губкома, несущий моральную ответственность за возложенное на него партией дело и готовый ответить за все ошибки по законам сурового военного времени. Они такие разные и все-таки вместе благодаря революционно-военному красному прошлому, которое их сроднило и забросило на ту сторону баррикад, где любовь к Родине воистину не знает границ. Без Родины. А по другую сторону - другие, наоборот, оставшиеся без Родины. Есаул Брылов (Никита Михалков) Циничный и кровожадный предводитель банды головорезов, так прекрасно сыгранный самим Михалковым? А по-моему просто очень одинокий, несчастный человек со своей личной трагедией, которого мучают призрачные видения прошлой жизни и старого, милого душе дворянского уклада и неторопливого, размеренного обустроенного существования - всего того, что было растоптано революцией и окончательно и безвозвратно сметено вихрем беспощадной войны. Золото - соломинка, за которую он судорожно пытается уцепиться в надежде вернуть себе хотя бы частицу того прошлого, об этом он исступленно мечтает, уткнувшись лицом в рукоять пулемета, которым отбивает свой кусочек счастья, с этой мыслью погибает… Ротмистр Лемке (Александр Кайдановский). Осколок когда-то могучей армии генерала Каппеля, поверженный офицер, все еще готовый «бить красных», но уже сознающий всю бессмысленность ситуации, идущий на компромисс с собой и со своей душой, спасающий уже не столько свою честь, сколько просто жизнь. Сила режиссерского волшебства. В том, как технически сделан фильм, вся мощь и сила волшебства Михалкова как художника и режиссера. Уже здесь видно то, в чем он, безусловно, всегда будет виртуозом - умение акцентировать внимание на важных символичных деталях: природе, одежде, пластике, жестах, позах, речи. Несущаяся под откос карета, как символ победы нового прогрессивного миропорядка над старым, рухнувшим буржуазным укладом. Сарычев с рыдающей от боли душой из-за смерти друга на фоне портрета вождя пролетариата, который своим мудрым и проницательным взглядом как будто бы говорит: «Товарищ, ради идеалов нашего великого правого дела даже эти жертвы оправданы». Шилов, смотрящий на тлеющие угли костра с сакраментальной фразой: «Мне не поверили…. Не поверили мне…» Слезы Лемке, слезы не только о себе, но и о неподдающейся осмыслению, сводящей с ума своей нелогичностью в данных условиях человеческой порядочности и честности. Забелин, проводящий ладонью по стеклу под шум дождя и его безмолвный, полный беспредельной тоски взгляд, устремленный на друга. Все эти по-михалковски филигранно отточенные в деталях мизансцены на выходе складываются в удивительное по силе производимого впечатления и вызываемых эмоций красочное полотно. Музыка как главная актриса. Для меня без нее не было бы и этого фильма. И для меня - она актриса, у которой здесь главная роль, она всегда в нужном месте и в нужное время, она нереально красива и, сливаясь с каждой сценой она создает тот неповторимый гармоничный союз, который, выражаясь метафорично, в своей гармонии напоминает союз 2-х безумно любящих друг друга людей. Музыка главная в начале, она главная и в конце. Эти 2 сцены я бы назвала самыми гениальными в фильме, они без слов, но музыка говорит все сама, о самом главном, о самом человеческом… Каждый раз, когда я пересматриваю этот фильм, мое сердце разрывается. С высоты прожитых лет уже ясно, что пророческими станут слова ротмистра Лемке о том, что за это самое золото всех же их и расстреляют. Бессмысленными окажутся благородство души и честность, с которыми они жили и с которыми они отдавались Родине, ведь пройдет совсем немного времени и все они попадут в кровавую мясорубку времени и так и не смогут понять за что их будут расстреливать и забивать до смерти в застенках НКВД, за что их будут ссылать в лагеря ГУЛАГа, за что сгинут они безвестно в захолустьях необъятной страны и за что же так жестоко с ними обойдется та самая, так горячо любимая ими Родина… Прекрасный фильм о светлой мечте всеобщего рая на земле. (Lena Fadeeva)

Хороший, чужой, свой. Советским ответом западному голливудскому Чемберлену, в конце 60-х- начале 70-х заполонившего мировые экраны однотипными вестернами (некоторые из них, например «Великолепная семерка» или «Золото Маккенны» демонстрировались даже в советском прокате), стало появление нового условного киножанра - «истерна» (по аналогии Вест - запад, ист - Восток). Гражданская война в России - чем не фон для игры в красных «шерифов» с комиссарскими звездочками и бандитов, роли которых по праву достались белогвардейцам, махновцам, басмачам. В конце концов, российские степи, на экране смотрятся ничем не менее выразительно, чем прерии американского Среднего Запада, а формула типичного вестерна всегда столь же утрирована: благородное и ... честное добро против ужасного и мерзкого зла. Как тут не вспомнить цитату из классика: «Пока народ безграмотен, из всех искусств для нас важнейшими являются кино и цирк»? В новоиспеченном жанре было выпущено немало крупных кинохитов, в числе которых «Белое солнце пустыни» Мотыля, «Неуловимые мстители» Кеосаяна, «Шестой» Гаспарова. Это были стопроцентные «истерны», ловко сочетающие в себе скачки на лошадях и цирковые перестрелки с мягким, подобно прижиганию каленым железом, напоминанием о том, какой нелегким трудом добывалось для ныне живущих советских людей, их выстраданное народное счастье. Дебютная картина Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих» всегда держалась особняком от прочих представителей жанра, и на то были свои причины. Честного красноармейца Егора Шилова вероломно подставляют, будто он раскрыл белогвардейскому подполью время и место перевозки конфискованного золота; чтобы оправдать свое имя он вынужден бежать на поиски истинного виновника. Хороший? Белогвардейский ротмистр Лемке, участвовавший в похищении красного золота, остается единственным выжившим в результате бандитского налета, теперь его задача - вернуть вновь исчезнувшее достояние Республики. Плохой. Есаул Брылов, эстетствующий подонок и бандит, одним из последних узнает о заветном золотом бауле, и не остановится ни перед чем, чтобы заполучить его. Злой! В финале они сойдутся, и жребий обладания искомым предметом решат не сила идеологии, а две быстро летящие револьверные пули. А помимо этого - классическая сцена ограбления поезда, драматический эпизод на горной речке, неумолимо вызывающие такое множество, не всегда уловимых голливудских ассоциаций. Нет, господа, «Свой среди чужих» - это самый настоящий ВЕСТерн с множеством цитат из аналогичных образцов этого жанра и компактно упакованной на самое дно заветного баула с золотом, идеологической составляющей! Чуть менее юморной, совершенно лишенный цинизма оригинала, но тем не менее, практически советский вариант легендарной картины Серджио Леоне «Хороший, плохой, злой». Подобно яблочку, которое с аппетитом похрустывает сам Михалков в уже, ставшей легендарной, сцене налета на поезд, сам фильм имеет множество слоев, сначала незаметных под толстой кожурой. Тут тебе и ярко выраженная детективная составляющая с поиском белогвардейского предателя, которого уличат в лучших традициях дедуктивного метода Сами-знаете-Кого, и линия настоящей мужской дружбы, которая лишь крепнет со временем в такой чугун, что и руками не разорвешь, и даже мотивы юношеского идеализма, когда на фоне катящейся по склону холма кареты, трое совсем юных героев сбегают ей вслед - за собственными мечтами о «нашем новом мире», котором им суждено построить, хотя бы в своих наивных романтических мечтаниях. Актерский состав, по истине удивителен - ни одной случайной роли, ни одного выстрела «в молоко» - как и подобает настоящему красному ковбою, каждый из них поразительно удачно поразил задуманные режиссером мишени. Юрий Богатырев, Александр Кайдановский (до сих пор, холодок пробегает по спине от всей силы его крика «Господи, ну почему ты помогаешь этому кретину, а не мне?»), сам Михалков в роли Брылова (чем-то напоминающий, еще более оскотевшего собственного персонажа из рязановского «Жестокого романса»), первое, по истине, феерическое появление на экране Константина Райкина в роли юродивого узбека, великолепный Калягин в роли мелкого и трусливого станционного смотрителя, Солоницын, Пороховщиков, Шакуров… Удивительно, как фильм, продолжительностью всего в полтора часа, смог стать прибежищем такого количества ярчайших актерских дарований, при этом не растеряв ни капли из них, предоставив каждому - по возможности показать себя. Отдельное упоминание - сценарий самого Михалкова и Эдуарда Володарского, удачно сочетавший юмор и драматизм с острым сюжетом. Операторская работа Павла Лебешева, буквально летающая по всему экрану вслед за героями. Ну и естественно - наш ответ итальянцу Эннио Морриконе, великолепный саундтрек за авторством Эдуарда Артемьева, с его незабвенным трубным «Финалом», ныне ставшим в Союзе кинематографистов, печальным символом прощания с ушедшими от нас, навечно прославленными и заслуженными кинодеятелями. Некоторые фильмы тяжело пересматривать со временем: блекнут некогда яркие краски, устаревают когда-то революционные художественные решения. К дебюту Михалкова это не относится: наоборот, он и по сей день, смотрится очень ярко и свежо, особенно по сравнению с многими последующими работами этого режиссера. Не верьте, если Вам будут говорить, что главное в искусстве - это опыт. Главное - это талант, который с опытом может видоизменяться, терять искренность и мутировать в нечто тяжеловесное и насквозь меркантильное. Молодой Михалков, наделенный легкостью и мечтательностью, был готов сам, вприпрыжку скатываться со склона холма, вместе со своими героями - навстречу идеалам собственной молодости, беззаботно и искрометно. Разве можно эту беззаботность угадать в его последних фильмах, которые напоминают загруженные под завязку тяжелые баржи, перевозящие для своего создателя несоизмеримый груз из солидных наград, признания мировой кинообщественности и солидных кассовых сборов? Время бежит, люди меняются, и только старые бобины с кинопленкой остаются прежними. Минует еще одна эпоха, забудутся награды, а перевозившие их баржи, рано или поздно затонут. А наивные мечты останутся, ведь в отличие от кассовых сборов, они не имеют цены. (fox m)