ПАСТОРАЛЬ (1975)
ПАСТОРАЛЬ

В горную деревушку приезжает группа молодых тбилисских музыкантов. Здесь они намерены отдыхать и репетировать. Грустный рассказ об окончательно произошедших разрывах: крестьяне не поют красивых старых песен, музыканты играют непонятную им музыку... Далеко не идиллическое изображение сельской жизни.

Музыканты из Тбилиси приезжают на лето в деревню - отдыхать и репетировать. Они музицируют на лоне природы, а крестьяне продолжают жить своей жизнью. Сюжетные перипетии практически отсутствуют. Фильм можно воспринять как зарисовку или как чистую идею. Идею о разобщенности людей «из разных миров». Они сосуществуют рядом, не вступают в открытую борьбу, но не понимают и не принимают друг друга. Но что-то - пусть лишь у немногих из них, пусть едва ощутимо - меняется в душах от этого временного соседства.

Это фильм о встречах и расставаниях навсегда. В глухую деревню приезжает группа музыкантов, чтобы отдохнуть и порепетировать для следующего музыкального сезона. Вокруг живут крестьяне - симпатичные, злобные... разные. Эти два мира присматриваются друг к другу и удивляются: как по-разному можно жить на этом свете! Среди них наивная деревенская девочка, впечатлительная и мечтательная. Крестьяне с одной стороны, а с другой - люди, избравшие себе занятием столь утонченную вещь, как музыка. Крестьяне не сентиментальны; это мы восторгаемся - ах, как прекрасна деревня! И быть профессиональным музыкантом порой означает потерять всякую связь с прекрасным. Нельзя профессионально практиковать утонченность… («Cinema Prestige»)

Знаменательно, что этот фильм, снятый ровно через 40 лет после ассоциативно перекликающегося с ним "Строгого юноши" Абрама Роома, тоже оказался в ситуации как бы запрещенного, но показываемого в узком кругу кинематографистов. А в 1982 году он даже попал вне конкурса на фестиваль в Западном Берлине и удостоился премии ФИПРЕССИ, которой еще не раз был награжден режиссер уже за работы, сделанные во Франции. Уже по этой причине можно выискивать в "Пасторали" приметы диссидентства автора, тем более, что эта лента по сравнению с двумя первыми частями своеобразной трилогии - "Листопад" и "Жил певчий дрозд" - поневоле выглядит более дидактичной, а порой даже ... не лишенной иронически-сатирического заряда. Хотя внешне не дает повода для подобной трактовки, являясь как бы документальной зарисовкой-импровизацией о поездке камерного оркестра городских музыкантов на летний отдых в деревню, где они репетируют классические сочинения, то соотносящиеся с буколикой пейзажей, то контрастирующие с сельским бытом и местными нравами. («Кинопроцесс»)

БЕРЛИНСКИЙ КФ, 1982
Победитель: Приз ФИПРЕССИ (программа «Форум») (Отар Иоселиани), Приз Международной Католической организации в области кино - почетное упоминание (программа «Форум»).

Отар Иоселиани: «Это фильм о встречах и расставаниях навсегда. В глухую деревню приезжает группа музыкантов, чтобы отдохнуть и порепетировать для следующего музыкального сезона. Вокруг живут крестьяне - симпатичные, злобные… разные. Эти два мира присматриваются друг к другу и удивляются: как по-разному можно жить на этом свете! Среди них наивная деревенская девочка, впечатлительная и мечтательная. Крестьяне с одной стороны, а с другой - люди, избравшие себе занятием столь утонченную вещь, как музыка. Крестьяне не сентиментальны; это мы восторгаемся - ах, как прекрасна деревня! И быть профессиональным музыкантом порой означает потерять всякую связь с прекрасным. Нельзя профессионально практиковать утонченность».
В фильме звучит музыка: Франсуа Куперена, Иоганнеса Брамса и Людвига ван Бетховена.
Премьера: 2 июля 1979 года.
«Замечательно владея кинематографом - точным, поэтичным и музыкальным письмом, Иоселиани фиксирует на пленку окружающую его жизнь. Его кинематограф не бальзамирует реальность, напротив, как бы лаская и слегка касаясь ее контуров, он следит за музыкальностью ее движения и темпа» - Журнал «Кайе Дю Синема», 1979.
«Если можно в чем-либо упрекнуть Отара Иоселиани, так это в том, что он слишком безупречен, слишком утончен, слишком честен, слишком поэт. "Пастораль" учит смотреть на вещи взглядом строгим и чистым. Это много» - Журнал «Нувель Обсерватер», 1980.
«Мы обнаруживаем сотни деталей, и посему можем без устали вновь и вновь пересматривать "Пастораль". Каждый план гармонично скорректирован с окружающим его непрерывным движением, которое и ему, в свою очередь, придает глубину содержания. Как и в самых прекрасных немых фильмах, кинематограф царствует здесь полноправно, обнаруживая свой гений в поэтическом описании мира» - Газета «Ле Монд», 1980.
«Большой, человечный фильм. Это шедевр или почти шедевр - такая уверенность возникает за несколько секунд до окончания "Пасторали" - достижения, достойного "Листопада", который открыл для французской критики имя Иоселиани» - Газета «Юманите», 1980.
«Фильм совершенно мастерский, вдохновенный: черно-белое изображение исполнено блеска, в котором нет ничего лживого» - Газета «Ле Матен», 1980.
«Чудесный фильм одного из самых крупных советских современных кинематографистов... Советский фильм, что не очень видно по нему. Фильм, полный простоты, свободы и восхитительной свежести» - Журнал «Телерама», 1980.
Картина входит в престижные списки: «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Сергея Кудрявцева; «Рекомендации ВГИКа».
Рецензии (англ.) Мартина Теллера - и Денниса Шварца - .
Отар Иоселиани на сайте «Кино без границ» - .

[...] как ведущая тема фильма основной конфликт творчества Иоселиани впервые был заявлен в картине «Пастораль» (1975), где стиль жизни городских музыкантов, приехавших работать в деревню, входит в непримиримое противоречие с традиционным жизненным укладом. Фильм был посвящен целиком достаточно абстрактной теме, и специфическая драматургическая конструкция - отсутствие главного героя - придала кинофильму надличностный притчевый характер. [...] (Сергей Филиппов)

В деревню приезжает на отдых группа студентов-музыкантов. Они репетируют и наслаждаются отсутствием городской суеты, коротая дождливые дни в играх и беседах с хозяйской дочкой. "Пастораль" - последний советский фильм Иоселиани. С формальной точки зрения. Ибо, по существу, все его картины - не советские, не французские и даже не грузинские. В "Пасторали" нет типичной для грузинских притч комедийности, но нет и трагизма: мир Иоселиани математически уравновешен, что не мешает ему оставаться поэтичным. И в этом секрет мастера. Он с меланхоличной иронией наблюдает за мутациями человеческой природы, которая все меньше находится в ладу с самой собой. В деревне еще сохранились островки старой, ... традиционной жизни, но и она обречена, будь то Грузия, Африка или Прованс, которые в равной степени разрушаются под напором цивилизации. Бессюжетность достигает в "Пасторали" своего пика. Фильм невозможно пересказать, потому что в нем почти нет героев и как будто бы ничего не происходит. Зато настроение и ускользающая красота схвачены безошибочно, так, что, начав смотреть, уже невозможно оторваться. (Андрей Плахов)

Художественный киноочерк. Сюжет фильма чрезвычайно прост: приезд музыкантов из города в деревню, отдых, репетиции, знакомство с местными жителями и отъезд - единственные опорные столбы киноповествования, которые и заданы как темы для вариаций. Два закрытых, отделенных друг от друга мира встретились и, не поняв друг друга, разошлись. Смысл этих встреч и прощаний не открыт персонажам: одни проживают дни в делах и заботах, в спорах с соседями, в мелких обманах властей, в заботах о хозяйстве, другие - в отдыхе, записи старинных песнопений, в прогулках и подготовке к очередному концерту. Они плохо понимают даже язык друг друга: мингрельское наречие непонятно приезжим, и режиссер ... сохраняет эту непонятность и для зрителя, не допустив перевода. Смысл происходящего открывается в авторской композиции, обнаруживающей драму невстречи, композиции, которая оказывается доминантной по отношению к сюжету, развитию действия, частным перипетиям. Ощущение кантиленности рождается сразу из размеренного чередования кадров, описательная полнота и достоверность которых важна не сама по себе, а в едином, словно бы заторможенном, замедленном знакомстве с этим затерянным миром. Только стороннему взгляду может открыться красота природы, которую не замечают селяне. Только детям - волшебство и гармония классической музыки. Прагматика победила, даже традиционное грузинское многоголосье забывается, становится музейным реквизитом. В строй фильма естественно входят комедийные элементы - последнее прибежище фольклорного духа. Но и они приобретают характер цирковых аттракционов, как, к примеру, самозащита крестьянина, выкашивающего траву на колхозном поле, от охранника. Закупоренность жизни ведет к иссяканию энергии, к каторжному существованию. Не без доли иронии, но внятно дает режиссер комментарий уже случившейся беде: уезжает поезд, увозящий музыкантов в город, на полях трудятся крестьяне, из репродуктора звучит моцартовский дуэт Дон-Жуана и Церлины: «Дай руку мне, красотка. » Не возникли связи, контакты, привязанности, та родственная зависимость, без которой не может быть естественной полноты жизни живущих не земле. Только талант и воля художника собирают распавшееся целое воедино, чтобы оповестить людей о трагизме происходящего. Не услышали - и пророчество сбылось. Пастораль оказалась последней. («Мегаэнциклопедия Кирилла и Мефодия»)

Лирико-социальная притча. Знаменательно, что этот фильм, снятый грузинским режиссером Отаром Иоселиани в сорокадвухлетнем возрасте и ровно через 40 лет после ассоциативно перекликающегося с ним «Строгого юноши» Абрама Роома, тоже оказался в ситуации как бы запрещенного, но показываемого в узком кругу кинематографистов. А в 1982 году даже попал вне конкурса на фестиваль в Западном Берлине, где удостоился премии ФИПРЕССИ, которой Иоселиани еще не раз был награжден за работы, сделанные во Франции. Уже по этой причине можно бы выискивать в «Пасторали» приметы диссидентства автора, тем более что данная лента по сравнению с двумя первыми частями своеобразной трилогии - «Листопад» и «Жил певчий ... дрозд» - поневоле выглядит более дидактичной, а порой даже не лишенной иронически-сатирического заряда. Хотя внешне она не дает повода для подобной трактовки, являясь как бы документальной зарисовкой-импровизацией о поездке камерного оркестра городских музыкантов на летний отдых в деревню, где они репетируют классические сочинения, которые то соотносятся с буколикой пейзажей, то контрастируют с сельским бытом и местными нравами. Но в стилевом отношении - по мере развития творчества Отара Иоселиани от все-таки более прозаического «Листопада», пусть и снабженного метафорическими кодами, к намеренно амбивалентной по морали и манере картине «Жил певчий дрозд», которая насыщена иносказаниями вопреки якобы беспечности героя и бессюжетности материала - в «Пасторали» проявляется безусловная притчевая форма. Но она лукаво спрятана под видом чуть ли не телерепортажа, случайно зафиксированного камерой на деревенской натуре. Как раз природа, которая оставалась только на заднем фоне в городских работах Иоселиани (несмотря на то, что крайне важным было весеннее время года еще в «Апреле», предосеннее - в «Листопаде», летнее - в фильме «Жил певчий дрозд»), становится, пожалуй, главным героем в исключительно сельской по месту действия «Пасторали». Нега лета и работа до пота, будь то простые сельские труженики или музицирующие горожане-интеллектуалы; умиротворение всего вокруг, замирающего в жаркие дни; и сонливое переживание «застойного времени», которое всего лишь через три года сменится зимней «жарой в Кабуле» (да и какая в тех южных краях зима?!). Конфликт между вдохновенными музыкантами и приземленными жителями из провинции может показаться в «Пасторали» явным, острым, не терпящим примирения. Но постепенно это отходит на второй план. В самой деревне не все так уж пасторально, хотя и не заслуживает гневного презрения, ленивого снисхождения, а в чем-то способно вызвать любопытство и пробудить подлинный интерес горожан, которые тоже не идеальны, не столь одержимы своим служением искусству, подчас по-человечески мелочны и эгоистичны. Смысловая перекличка с предыдущими лентами Отара Иоселиани в том и заключается, что грань в отдельном человеке или группе людей, объединенных по профессиональному, социальному и какому-либо иному принципу, проходит между нравственным и безнравственным, духовным и бездуховным. После отъезда музыкантов, которые вроде бы должны были уже всем надоесть, остается непредусмотренное чувство грусти. Финал не замкнут. Деревенская девочка-подросток, которая покорно выполняла работу по хозяйству и лишь прислушивалась к репетициям музыкантов, теперь ставит на проигрыватель подаренную ими пластинку - и слушает музыку. Не это ли становится истинной пасторалью: что-то изменилось в душе тех, кто вообще не тронулся с места или же уехал восвояси. Вот и в скоро случившемся переселении режиссера во Францию по лично-семейному поводу не было, на самом-то деле, такого резкого и демонстративного разрыва ни с обществом, ни со страной, не говоря уже о родине (к сожалению, не свойственная Иоселиани тема огульного неприятия и раздраженного отрицания советского прошлого все-таки найдет отражение в поздней документальной картине «Грузия одна»). И в фильмах, снятых в окрестностях Парижа или вообще в африканской деревне («И стал свет»), он остается самим собой, не изменяющим своим эстетическим принципам свободным художником. (Сергей Кудрявцев)

Два мира, противоположных, негармоничных, разных. И одна меж ними, как луч солнца, как гармония, и как сила, обладающая способностью соединять противоположное - девочка-подросток. Простая, скромная, общительная, покорная, заботливая и красивая. И деревня не так уж пасторальна, и музыканты, погруженные в обыденность, вовсе не возвышены. Все не так прекрасно, как на картинах. Все обыденно, и два противоположных мира червивы и очень похожи по сути. И среди этой щемящее точно показанной Негармонии обыденности, разобщенности, все же есть место чему-то возвышенному. Непонятно откуда, всегда спонтанно откуда-то берущемуся. И не важно совсем, заразили ли музыканты девочку, станет ли она музыкантшей. Важно, что девочка или ... яблоки, собранные ею, остались, как самая квинтэссенция лета, все заливающего света и любви. Это и есть пастораль. (Лара фон Триер)