ДОКТОР СТРЕЙНДЖЛАВ, ИЛИ КАК Я НАУЧИЛСЯ НЕ ВОЛНОВАТЬСЯ И ПОЛЮБИЛ БОМБУ (1964)
DR. STRANGELOVE OR: HOW I LEARNED TO STOP WORRYING AND LOVE THE BOMB

"Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил бомбу" ("Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу"; "Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил атомную бомбу").

Выживший из ума в условиях «холодной войны» генерал ВВС США Джек Риппер отдает приказ забросать СССР атомными бомбами. Спасение всего мира теперь зависит от трех человек - британского офицера Лайонела Мандрейка, президента США и эксцентричного ученого-гения доктора Стрейнджлава...

Президент США Меркин Маффли в ужасе узнает, что генерал Джек Д. Риппер, командующий базой стратегических бомбардировщиков B-52, несущих ядерные заряды, благословил своих подчиненных на уничтожение «комми» в их логове. Мечущийся, преодолевая собственное бессилие, в надежде решить возникшую «a little problem», Маффли созывает экстренное совещание, обратившись с мольбой к лучшим генералам во главе с «Баком» Терджидсоном и советнику по вооружениям - гениальному ученому доктору Стрейнджлаву...

Одержимый мыслью о том, что коммунисты намереваются украсть у американцев их «бесценные телесные соки», генерал Джек Д. Риппер (Стерлинг Хэйден), командир военно-воздушной базы посылает эскадрилью бомбардировщиков с ядерным оружием бомбить СССР. Президент США Маффли (Питер Селлерс) пытается спасти положение, он собирает своих советников, включая доблестного генерала Тергидсона (Джордж К. Скотт) и прикованного к инвалидной коляске бывшего нацистского ученого доктора Стрейнджлава (также Селлерс). Придется сообщить обо всем русским, чтобы те сбили самолеты. Однако советский посол (Питер Булл) информирует президента о том, что в Советском Союзе сконструировали тайное оружие возмездия, которое автоматически запускает ракеты, если хоть одна бомба упадет на территорию страны. ... Тем временем британский офицер Мэндрэйк (опять-таки Селлерс) пытается узнать у Риппера код отзыва бомбардировщиков. В конце концов, все самолеты будут либо сбиты, либо отозваны, но одному лихому летчику, майору Т. Дж. «Кинг» Конгу (Слим Пикенс), удастся прорваться... Самый смешной фильм, когда-либо снятый на тему всемирной ядерной катастрофы. Талантливейшая черная сатирическая комедия актуальна и сейчас, она кажется очень верным и мрачным пророчеством. (Иванов М.)

ОСКАР, 1965
Номинации: Лучший фильм (Стэнли Кубрик), Лучшая мужская роль (Питер Селлерс), Лучший режиссер (Стэнли Кубрик), Лучший адаптированный сценарий (Стэнли Кубрик, Питер Джордж, Терри Саузерн).
БРИТАНСКАЯ АКАДЕМИЯ КИНО И ТВ, 1965
Победитель: Лучший фильм, Лучший британский фильм, Лучший британский художник-постановщик (ч/б фильмы) (Кен Адам), Премия объединенных наций.
Номинации: Лучший иностранный актер (Стерлинг Хэйден), Лучший британский актер (Питер Селлерс), Лучший британский сценарий (Стэнли Кубрик, Питер Джордж, Терри Саузерн).
БОДИЛ, 1964
Победитель: Лучший европейский фильм (Стэнли Кубрик).
ИТАЛЬЯНСКИЙ СИНДИКАТ КИНОЖУРНАЛИСТОВ, 1965
Победитель: Лучший иностранный режиссер (Стэнли Кубрик).
ПРЕМИЯ ХЬЮГО, 1965
Победитель: Лучшая драматическая презентация (Стэнли Кубрик, Терри Саузерн, Питер Джордж).
ГИЛЬДИЯ РЕЖИССЕРОВ США, 1965
Номинация: Приз за выдающиеся режиссерские достижения в кино (Стэнли Кубрик).
ГИЛЬДИЯ СЦЕНАРИСТОВ США, 1965
Победитель: Лучший сценарий американской комедии (Стэнли Кубрик, Питер Джордж, Терри Саузерн).
ОБЪЕДИНЕНИЕ КИНОКРИТИКОВ НЬЮ-ЙОРКА, 1964
Победитель: Лучший режиссер (Стэнли Кубрик).
Номинации: Лучший фильм (2-е место), Лучший сценарий (2-е место) (Питер Джордж, Стэнли Кубрик, Терри Саузерн).
ВСЕГО 13 НАГРАД И 10 НОМИНАЦИЙ.

Культовый кинофильм, вышедший в разгар «холодной войны», немногим более года после Карибского кризиса как антимилитаристская сатира на гонку вооружений того времени.
Именно Стэнли Кубрику принадлежит фраза: "Что было бы, если во время Карибского кризиса безумный официант подмешал ЛСД в кофе Кеннеди или водку Хрущеву".
По мотивам романа ветерана британских ВВС Питера Джорджа (Peter George, 1924-1966) «Красная тревога» («Red Alert», 1958), в котором отражена обстановка всеобщего страха перед ядерным апокалипсисом.
После возвращения из Великобритании в США Стэнли Кубрика стала все больше занимать тема ядерной войны. В это время Аластер Бакен, президент Международного института стратегических исследований, порекомендовал ему книгу «Красная угроза». Роман так впечатлил режиссера, что он немедленно купил права на экранизацию.
В сотрудничестве с Питером Джорджем и своим давним приятелем Джеймсом Б. Харрисом Кубрик берется за сценарий. С самого начала Кубрик находил неприемлемым бескомпромиссно серьезный тон романа, а Харрис считал, что анархический юмор в фильме будет ошибкой и покинул проект. "Мы начали валять дурака, - вспоминал Харрис - "А что, если они проголодаются, позвонят в закусочную, и на командный пункт придет официант в фартуке и будет спрашивать, кому какой сэндвич?" И все, конечно, стали ржать". Кубрик переосмыслил первоисточник и решил, что продемонстрировать возможность гибели человечества лучше всего - методом комического абсурда и провокационного юмора. Приняв окончательное решение снимать комедию, Кубрик пригласил в качестве соавтора Терри Саузерна, автора сатирического романа «Волшебный христианин» (1959) - книги, которую Кубрику подарил Питер Селлерс. Сценаристы консультировались с профессором Томасом Шеллингом и теоретиком Германом Каном.
Стэнли Кубрик: "Я начал работу над фильмом с твердым намерением сделать серьезную работу о проблеме случайного начала ядерной войны. По мере того, как я представлял себе вероятное развитие событий, мне приходилось отбрасывать идеи, которые приходили и приходили мне в голову, потому что получалась какая-то нелепица. Я продолжал повторять себе: так нельзя, люди будут смеяться. Но спустя месяц я начал понимать, что все, что я отбрасываю, на самом деле наиболее правдиво. В конце концов, что может быть нелепее, чем сама идея, что две сверхдержавы готовы случайно стереть с лица земли все человечество только потому, что у них есть какие-то политические разногласия, которые через сто лет будут иметь для людей не большее значение, чем имеют для нас сегодня теологические конфликты средневековья? Так что оказалось, что я подошел к проекту не с той стороны. Единственный способ поведать эту историю - черная комедия, вернее, комедия-кошмар, когда то, над чем вы смеетесь громче всего, на самом деле является первопричиной такого положения дел, при котором существует постоянная угроза ядерной войны. Большинство комедийных ситуаций в фильме завязано на проекции повседневного человеческого поведения на экстремальные ситуации, вроде того, что русский премьер в прямом телефонном разговоре с американским президентом забывает номер телефона своего Начальника Генерального штаба и предлагает американцу позвонить в справочное бюро города Омска. Или когда американский офицер не разрешает британскому разбить автомат по продаже «Кока-Колы», чтобы достать оттуда мелочь и позвонить по телефону-автомату президенту США и сообщить о кризисной ситуации на базе, мотивируя это тем, что частная собственность неприкосновенна".
Среди рабочих названий картины были «Доктор Судный день, или Как начать Третью мировую войну, даже не пытаясь» (Dr. Doomsday or: How to Start World War III Without Even Trying), а также «Секреты использования урана от доктора Стрейнджлава и чудо-бомба» (Dr. Strangelove's Secret Uses of Uranus, and Wonderful Bomb).
Более точный перевод названия - «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал волноваться и полюбил бомбу» («worry» - «беспокоиться»). Название фильма пародирует название книги Дейла Карнеги «Как перестать беспокоиться и начать жить» (How to Stop Worrying and Start Living, 1948).
Вступительные интертитры к фильму: «Согласно официальной позиции ВВС США, существующие меры безопасности предотвратили бы события, изображенные в фильме. Также необходимо отметить, что любое сходство между героями картины и живыми или умершими людьми является случайным».
По первоначальной задумке, Питер Селлерс должен был играть в фильме не три (доктор Стрейнджлав / президент США Меркин Маффли / полковник британских ВВС Лайонел Мандрейк), а четыре роли, однако он не смог подобрать специфический акцент для майора Т. Дж. «Кинга» Конга из Техаса.
Роль майора Конга предлагали Джону Уэйну и Дэну Блокеру, но они отказались. В итоге майора сыграл Слим Пикенс, с уже установившимся амплуа ковбоя, тем более что Кубрик был знаком с ним по «Одноглазым валетам» (1961) - фильма, режиссером которого он был на стадии подготовки.
Селлерс импровизировал с Кубриком большую часть диалогов перед съемками, чтобы придуманные реплики входили в окончательный вариант сценария (ретроскриптинг).
По словам кинокритика Александра Уокера роль Мандрейка была самой простой для Селлерса, в силу его опыта службы в ВВС Великобритании в годы Второй мировой. Также есть некоторое сходство персонажа с другом Селлерса комиком Терри-Томасом и полковником ВВС Великобритании, асом Дугласом Бадером.
Для правдоподобного исполнения роли президента, Селлерс смягчил свой английский акцент, сделав его похожим на говор американца Среднего Запада. Он черпал вдохновение для роли из образа Эдлая Стивенсона, бывшего губернатора штата Иллинойс, кандидата на президентский пост от демократов в 1952 и 1956 годах, постоянного представителя США при ООН во время Карибского кризиса.
Один из главных героев фильма - доктор Стрейнджлав (которого не было в романе) - эксцентричный немецкий ученый, некогда работавший на Третий рейх и после Второй мировой войны переселившийся в США. Его «странная» фамилия переводится как «странная любовь», из разговора Терджидсона и Стейниса понятно, что до принятия американского гражданства доктора звали Мерквюрдихлибе (нем. Merkwurdigliebe), что означает то же самое на немецком языке.
Прототипом Стрейнджлава послужили: военный стратег американского исследовательского центра RAND Герман Кан (1922-1983); физик и один из ключевых участников «Манхэттенского проекта» Джон фон Нейман (1903-1957); немецкий и американский конструктор ракетно-космической техники Вернер фон Браун (1912-1977); «отец водородной бомбы» Эдвард Теллер (1908-2003); а также доктор Земпф - герой предыдущего фильма Кубрика «Лолита» (1962), сыгранный тем же Селлерсом. На акцент повлиял известный американский фотожурналист Виджи (1899-1968; родом из Золочева, Львовской обл.), работавший консультантом и фотографом в фильмах Кубрика. Существует также мнение, что прототипом послужил Генри Киссинджер (род. 1923), однако Кубрик и Селлерс это отрицали.
Внешний вид Стрейнджлава перекликается с безумным изобретателем Ротвангом из кинофильма Фрица Ланга «Метрополис» (1927): черная перчатка на одной руке и взъерошенные волосы. Черную перчатку предложил Кубрик, а Селлерс «заставил» перчатку «жить собственной жизнью». По словам кинокритика Александра Уокера, тот факт, что рука доктора, то сама по себе вскидываясь в нацистском приветствии, то начиная душить своего обладателя, говорит об апраксии, или «синдроме чужой руки». После премьеры картины эту болезнь стали также называть «синдромом доктора Стрейнджлава».
У Кубрика и Джорджа К. Скотта (генерал Терджидсон) были серьезные разногласия во время работы над фильмом. После окончания съемок Скотт поклялся больше не иметь дело с Кубриком.
Ключевые персонажи фильма носят выразительные имена-метки. Фамилию президента Маффли можно перевести как «глушитель», «бурчание под нос»; генерал Джек Д. Риппер (другой вариант перевода - Джек Потрошиллинг) - персонаж назван по созвучию с Jack the Ripper - Джек-Потрошитель; генерал «Бак» Терджидсон - фамилию можно перевести как «сын опухоли»; полковник британских ВВС Лайонел Мандрейк - фамилия по-английски означает «мандрагору», корень которой напоминает человеческую фигуру; майор Т. Дж. «Кинг» Конг - персонаж назван по созвучию с Кинг-Конгом; советский посол Алексей де Садеский - персонаж назван по созвучию с маркизом де Садом; полковник «Бэт» Гуано - кличка и фамилия вместе переводится как «помет летучей мыши».
Стэнли Кубрик: "«Стрейнджлав» был фильмом, где главное воздействие на зрителя осуществлялось через диалоги, через выражения, через то, какие использовались эвфемизмы. В результате получилась картина, которая сильно страдает при переводе или дубляже".
Единственная женщина в фильме - мисс Скотт (Трейси Рид, мелькавшая на развороте журнала «Playboy»), олицетворяет собой связь между сексом и войной, а также традиционное отношение мужчин-военных к женщинам.
"Секретарша" генерала Терджидсона носит купальник, названный в честь атолла, на котором проходили первые ядерные испытания.
Примечательно, что идея «Машины судного дня» почерпнута Кубриком из проектов кобальтовой бомбы Лео Силарда, а также реального термоядерного оружия образца Теллера-Улама.
Конспирологическая теория о том, что фторирование воды является коммунистическим заговором, временами возникала в политической жизни США 1950-х годов.
В нескольких сценах, показывающих атаку морских пехотинцев на базу генерала Риппера, бой ведется на фоне плаката с фразой «Peace is our profession» («Мир - наша профессия»), являющейся девизом Стратегического авиационного командования США.
Производственный период: октябрь 1962 - июнь 1963; съемочный период: 28 января - 23 апреля 1963.
Место съемок: студия Шеппертон, аэропорт Хитроу (Великобритания); аэросъемка: Арктика; Гренландия; Исландия; Скалистые горы; округ Окалуса (США); Квебек, Северо-Западные территории, Национальный парк Банф (Канада).
Стэнли Кубрик: "Что касается фильма «Доктор Стрейнджлав», то все дело в том, что Питер Селлерс был в процессе развода и не мог надолго покидать Англию, так что пришлось снимать там".
Декорации «Военной комнаты», борта бомбардировщика B-52 и кабинета Риппера занимали три основных павильона студии, а для съемок военной базы использовалось здание студии.
Над созданием «Военной комнаты» работал Кен Адам, художник-постановщик нескольких фильмов о Джеймсе Бонде (предыдущая его работа - «Доктора Ноу», 1962). Получился огромный, в духе экспрессионизма, зал с потолком под 30-градусным углом (по мнению Кубрика, такой вид бункера был наиболее устойчив к взрывам) 30 х 40 м. и высотой до 11 метров. На самой большой стене «комнаты» находились гигантские стратегические карты с подсветкой, отражающиеся в блестящем черном полу, в центре - круглый стол диаметром 7 м, освещаемый сверху лампами на подвесной конструкцией в виде обруча. Кубрик настаивал покрыть стол зеленым сукном (хотя фильм и ч/б) чтобы создать подобие игрового, где на кону судьба мира. Фото - ; .
В связи с тем, что в проекте не участвовали военные консультанты, художники были вынуждены реконструировать «салон» бомбардировщика по фотографиям из периодических изданий. Но все было воспроизведено настолько точно, что в Пентагоне начали опасаться утечки секретной информации о B-52 Stratofortress.
Наземные транспортные средства - и самолеты - , показанные в картине.
Оружие в картине - .
В фильме звучат музыкальные композиции: Try a Little Tenderness (1932; музыка: Гарри М. Вудс, Реджинальд Коннелли, и Джимми Кэмпбелл; аранжировка: Лори Джонсон); When Johnny Comes Marching Home (1863; музыка: Луи Ламбер); We'll Meet Again (1939; музыка и слова: Росс Паркер, Хью Чарльз; исполняет: Вера Линн и хор).
Идея использовать песню «We'll Meet Again» под кадры апокалипсиса принадлежит другу Питера Селлерса Спайку Миллигану (1918-2002).
Информация об альбомах с саундтреком - .
Бюджет: $1,800,000.
Во время съемок Кубрик узнал, что параллельно с его проектом Сидни Люмет снимает триллер «Система безопасности» на идентичную тематику, поэтому он опасался за кассовые сборы, особенно если его фильм вышел бы на экраны вторым. Кубрика также беспокоило, что главные роли в картине Люмета (снявшего к тому времени «12 разгневанных мужчин» (1957), «Из породы беглецов» (1960) и «Долгий день уходит в ночь» (1962)) исполняли актеры первой величины: Генри Фонда, Ларри Хэгмэн и Уолтер Мэттау. Одноименный роман (1962) Юджина Бердика и Харви Вилера, по которому снимали «Систему безопасности», настолько был схож с «Красной угрозой», что Питер Джордж даже подал на авторов в суд, обвиняя их в плагиате, однако дело было урегулировано во внесудебном порядке. В конце концов, картина Люмета вышла на восемь месяцев позже «Доктора Стрейнджлава».
В финальных сценах фильма были использованы документальные кадры: атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки; ядерных испытаний «Тринити» (1945), «Перекрестки» (1946), «Песчаник» (1948), «Плющ» (1954) и «Редвинг» (1956). В некоторых кадрах можно увидеть списанные военные корабли, использовавшиеся в качестве цели, среди них тяжелый немецкий крейсер «Принц Ойген» (1938).
Первоначальный вариант фильма заканчивался сценой, в которой персонажи, находящиеся в «Военной комнате» устраивают битву с тортами, однако после предварительного показа режиссер вырезал этот фрагмент. Стэнли Кубрик: "Я всегда стараюсь посмотреть готовый фильм так, как будто я еще ничего о нем не знаю. Обычно у меня бывает несколько недель на то, что бы отсмотреть фильм - самому и со зрителями. И только тогда я могу судить о том, насколько его продолжительность адекватна. Я именно так и поступал со всеми моими предыдущими фильмами, например, после предварительного показа «Доктора Стрейнджлава» я вырезал финальную сцену, в которой русские и американцы в военном министерстве устраивают всеобщую битву кремовыми тортами, в которой каждый сам за себя. Мне показалось это фарсом, не соответствующим сатирическому тону всего фильма". Александр Уокер отметил, что "тортов в воздухе было так много, что черты людей расплывались и было непонятно, кто где находится". Эти кадры сохранились в архивах Британского института кино. Кадр с тортами - .
В отличие от фильма, финал книги оптимистичен: чудом избежав катастрофы, лидеры двух сверхдержав убеждаются в необходимости мирного сотрудничества между странами.
Предпремьерный тестовый показ фильма был назначен на 22 ноября 1963, что трагически совпало с днем убийства Джона Фицджеральда Кеннеди, сама премьера планировалась на декабрь, однако релиз, по понятным причинам, перенесли на конец января 1964. Также в первоначальной версии картины, в сцене, когда майор Конг проверяет содержимое неприкосновенного запаса, его реплика была такой: "Черт, парень с таким снаряжением может неплохо провести уикенд в Далласе!" (город, где убили президента), поэтому Даллас передублировали на Вегас, хотя оригинальная фраза осталась в некоторых иностранных дублированных версиях фильма (например, во французской). И одной из причин, почему Кубрик убрал «битву с тортами», является эпизод, когда Терджидсон восклицает по поводу попавшего в президента торта: "Господа! Наш бравый президент был поражен в расцвете сил!". Монтажер Энтони Харви утверждал, что если бы эта сцена осталась, руководство «Columbia Pictures» было бы в ужасе, посчитав это оскорблением президента и его семьи.
Премьера: 29 января 1964 (США и Великобритания).
Слоган: «the hot-line suspense comedy».
Картина лидировала в американском прокате 17 недель подряд и вызвала бурные дискуссии.
Известный кинокритик Полин Кейл утверждала, что фильм "открыл новую эпоху в кинематографе", "высмеяв все и вся". Она посчитала фильм опасным, поскольку в нем "не объясняется, как взять ситуацию под контроль". Позднее Чарльз Мэленд и Роберт Склар указывали, что фильм имел наибольший успех в мегаполисах и университетских городах, став своеобразным предвестником студенческих выступлений конца 1960-х. "Возможно, это лучшая политическая сатира века" - Роджер Эберт.
В фильме Кубрик высмеивает концепцию сдерживания ядерными боезарядами, которое может гарантировать не безопасность, а взаимное уничтожение, особенно если «кнопка» попадает в руки бесноватого «Риппера». Герман Кан в своей книге «О термоядерной войне» (1960) утверждал, что с обеих сторон уже существует своего рода «машина судного дня», так как ядерные арсеналы сверхдержав были в состоянии уничтожить большую часть жизни на Земле.
«Взаимное гарантированное уничтожение» - военная доктрина «времен холодной войны», согласно которой применение двумя противоборствующими сторонами оружия массового поражения приведет к полному уничтожению обеих сторон и всего мира, что делает бессмысленными любые попытки применения доктрины «первого удара». В западном мире доктрина известна как «Mutually Assured Destruction» (MAD, буквально «безумный»), этот термин ввел ученый Джон фон Нейман, обладавший чувством юмора по отношению к акронимам.
План Стрейнджлава укрыться в шахтах для восстановления человечества - отсылка к предложению Нельсона Рокфеллера, Эдварда Теллера, Германа Кана и Честера Э. Холифилда тратить миллиарды долларов на строительство общенациональной сети подземных убежищ.
Военные «проверки на благонадежность», и папка с надписью «мегасмерти» (термин, введенный Каном, который обозначает количество миллионов убитых людей), которую Терджидсон прижимает к своей груди - также аллюзии на Кана.
Кадры фильма; кадры со съемок: ; ; ; .
Цитаты: Я не могу сидеть и ждать, пока коммунистические идеи, коммунистическая доктрина, коммунистический переворот и международный коммунистический заговор загрязнят и высосут наши бесценные телесные соки; Теперь неприкосновенный запас. Проверить содержимое. Один пистолет 45-го калибра, две обоймы патронов, сухой паек на четыре дня, аптечка, куда входят антибиотики, морфин, витамины, стимуляторы, снотворное и транквилизаторы. Карманная Библия и русский разговорник в одном переплете, сто русских рублей, сто долларов золотом, девять жевательных резинок, один презерватив, три губных помады, три пары нейлоновых чулок... Черт, парень с таким снаряжением может неплохо провести уикенд в Вегасе!; - Стрейнджлав... Странная фамилия. На немецкую не похожа. - Он сменил имя, получив гражданство. Раньше был Мерквюрдихлибе.
В картине есть отсылки к лентам: «Метрополис» (1927); «Кинг-Конг» (1933); «Сын Франкенштейна» (1939); «Вертикальный взлет» (1949); «Когда сталкиваются миры» (1951); «Джонни-гитара» (1954); «Лолита» (1962); «Доктор Ноу» (1962).
О фильме на Allmovie - .
Картина в каталоге Американского института кино - .
О фильме на сайте Turner Classic Movies - .
Картина входит во многие престижные списки: «The 1001 Movies You Must See Before You Die»; «1000 фильмов, которые нужно посмотреть, прежде чем умереть» по версии газеты Guardian; «501 Must See Movies»; «500 лучших фильмов» по версии журнала Empire (2008); «100 величайших американских фильмов» по версии BBC; «100 лучших фильмов» по мнению журнала Time; «100 лучших фильмов» по версии издания Entertainment Weekly; «100 лучших фильмов 20-го века» по мнению кинокритика Леонарда Малтина; «100 лучших фильмов всех времен» по версии сайта Total Film; «100 лучших американских фильмов» по версии AFI; «100 лучших американских комедий» по версии AFI; «301 лучших фильмов» по версии журнала Empire (2014); «100 любимых фильмов Голливуда» по версии журнала Hollywood Reporter; «They Shoot Pictures, Don't They?»; «Лучшие фильмы всех времен» по версии издания Sight & Sound; «Лучшие киносценарии» по версии гильдия сценаристов США; «101 фильм с самым смешным сценарием в истории американского кинематографа» по версии гильдия сценаристов США; «Рекомендации ВГИКа»; «1000 лучших фильмов» по версии кинокритиков Нью-Йорк Таймс (рецензии: ; ; ; ); «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Роджера Эберта (рецензии: ; ) и другие.
В 1989 году лента внесена в Национальный реестр фильмов США.
На Rotten Tomatoes у фильма рейтинг 99% на основе 69 рецензий ().
На Metacritic фильм получил 96 баллов из 100 на основе рецензий 11 критиков ().
Рецензии кинокритиков: ; .
«Доктор Стрейнджлав» вошел в пятерку любимых фильмов Лоуренса Кэздана, Гриффина Данна, Тайка Вайтити, Бена Фостера, Дэниэла Рэдклиффа и Кори Столла. Музыка к фильму вошла в пятерку любимых саундтреков Ти-Боуна Бернетта.
Мартин Скорсезе: "Меня главным образом волнует кинематограф 60-70-х годов. Я испытал в равной степени влияние Феллини, Антониони, Скорсезе, Пекинпа, Копполы, Мельвиля, Трюффо, Деми, Кубрика, Хичкока и Куросавы. Все режиссеры "новой волны" - французской и американской - внесли свой вклад в мою творческую жизнь, изменив представление о кино. Я изучал не только их технику, но и новый метод режиссуры; дух и характер их фильмов оставили во мне глубокий след. "Жюль и Джим", "Самурай", "8 1/2", "Злые улицы", "Дикая банда", "Доктор Стрейнджлав...", "Семь самураев", "Шербурские зонтики", "Крестный отец" - все эти картины оказали громадное визуальное воздействие на мою работу. Главным открытием для меня было то, что, когда эти режиссеры рассказывают историю, камера, по существу, становится персонажем первого плана". («Cahiers du cinema», 1996)
Фредерик Рафаэль: "Кубрик был едва ли не единственным англоязычным режиссером, чьи фильмы (кроме "Лолиты") меня безоговорочно восхищали. В молодости я был потрясен, посмотрев "Тропы славы" и другие шедевры мастера - "Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил бомбу" и "Барри Линдон". Уже тогда мне стало ясно: великий режиссер предпочитает не повторяться". («Premiere», 1999)
Через год после выхода фильма американский писатель-фантаст Филип Дик (1928-1982) написал роман «Доктор Бладмани, или Как мы жили после бомбы», сюжет и название которого были навеяны лентой Кубрика: безрадостный мир 1970-х, живущий после ядерной войны. Подробнее (англ.) - .
В мультсериале «Симпсоны» есть множество отсылок к фильму, а именно в эпизодах: «Homer the Vigilante», «Sideshow Bob's Last Gleaming», «Treehouse of Horror VIII», «Wild Barts Can't Be Broken», название фильма пародируется в эпизоде «$pringfield (Or, How I Learned to Stop Worrying and Love Legalized Gambling)». Кроме того, название фильма обыгрывается в названии группы исследователей информационной безопасности «SCADA StrangeLove».
Клип режиссера Джона Хиллкоута на песню «Time is Running Out» (2003) группы Muse имеет очертания кубриковского фильма - .
Стэнли Кубрик / Stanley Kubrick (26 июля 1928, Нью-Йорк - 7 марта 1999, Харпенден) - американский и британский кинорежиссер, сценарист, фотограф и продюсер. Один из самых влиятельных и новаторских кинематографистов второй половины XX столетия. Фильмы Кубрика, большая часть которых основана на литературных первоисточниках, сняты с большим техническим мастерством и насыщены остроумными решениями. К особенностям его режиссерского почерка относят специфическое использование крупных планов, необычного панорамирования, наплыва, а также смелое употребление популярной и классической музыки. С содержательной точки зрения Кубрик часто рисует одиночество человека в том мире, который он создал для себя, тенденцию общества к автоматизации социальных процессов, а человека - к изоляции от окружающей действительности. Подробнее (англ.) - .
Интервью Стэнли Кубрика Джозефу Джелмису (1970) - .
Интервью Стэнли Кубрика журналу «Rolling Stone» (1987) - .
Стэнли Кубрик в журнале «Сеанс» - .
Владислав Шувалов. «Одиссей космического масштаба» (к 80-летию Стэнли Кубрика) (2008) - .
Питер Джордж / Peter George (24 марта 1924, Треорси - 1 июня 1966, Гастингс) - британский писатель и сценарист. Наиболее известным произведением, которого является роман «Красная тревога», также известный как «Два часа до гибели», написанный под псевдонимом Питер Брайант. Питер родился в Треорси, Уэльс. Был ветераном британских ВВС, во время Второй мировой войны чуть не погиб в авиакатастрофе, после был активистом Кампании за ядерное разоружение. Покончил жизнь самоубийством. Подробнее (англ.) - .
Питер Селлерс / Peter Sellers (8 сентября 1925, Саутси - 24 июля 1980, Лондон) - британский актер. Неоднократный номинант премий «Оскар» (1964, 1965 и 1980), «Золотой глобус» (1962, 1964, 1975, 1976), Британской киноакадемии (1963, 1965, 1981) и других. Получил «Золотой глобус» (1980) за главную мужскую роль в фильме-притче «Будучи там» и премию Британской киноакадемии (1960) за роль в картине «Все в порядке, Джек». Подробнее (англ.) - .
Официальный сайт Питера Селлерса - .
Стерлинг Хэйден / Sterling Hayden (26 марта 1916, Монклер - 23 мая 1986, Саусалито) - американский актер и сценарист. Подробнее (англ.) - .
Трейси Рид (21 сентября 1942, Лондон - 2 мая 2012, Корк) - английская актриса. Дочь режиссера Энтони Пелиссье и актрисы Пенелопы Дадли-Уорд. Взяла фамилию своего отчима, сэра Кэрола Рида, после повторного брака матери в 1948 году. Трейси Рид - внучка актрисы Фэй Комптон и продюсера Х.Дж. Пелиссье. Ее двоюродный дядя - сэр Комптон Маккензи был известным шотландским писателем. Актер Оливер Рид был ее сводным кузеном. Подробнее (англ.) - .

Командующий американской военно-воздушной базы бригадный генерал Джек Д. Риппер (по созвучию с Джеком Потрошителем: англ. Jack D. Ripper - Jack-The-Ripper) (Стерлинг Хэйден), руководствуясь «планом R» - чрезвычайным военным планом, позволяющим высшему офицерскому составу отдавать приказы ядерного возмездия в случае уничтожения командования в Вашингтоне (включая самого президента) советской обезглавливающей атакой, - начинает массированную атаку на Советский Союз бомбардировщиками B-52, несущими ядерное оружие. Риппер приказывает конфисковать все радиоприемники на базе, но один из офицеров, боязливый капитан Британских ВВС Лайонел Мандрейк (Питер Селлерс), узнает об афере, услышав по радио музыку вместо сигналов гражданской обороны. Он просит Риппера - единственного человека, знающего код отзыва самолетов, - отозвать самолеты, пока не поздно, однако тщетно: генерал, намекая на возможное использование оружия, запирается вместе с Мандрейком в своем кабинете. Между тем на борту одного из самолетов под командованием майора из Техаса Дж. Т. Конга по кличке «Кинг» (Слим Пикенс) экипаж выражает озабоченность по поводу того, насколько серьезна ситуация. Получив код подтверждения действовать согласно «плану R», экипаж блокирует радиосвязь, и бомбардировщик направляется атаковать СССР. В это же самое время в Пентагоне, в «Военной Комнате», собирается чрезвычайное совещание, на котором присутствуют президент США Меркин Маффли (Питер Селлерс), генерал Бак Терджидсон (Джордж К. Скотт) и другие высшие чины. Президент решает, что войны нужно избежать любым способом, однако генерал Терджидсон призывает использовать ситуацию и разделаться с СССР раз и навсегда, считая, что первый удар американцев уничтожит 90 % советских ракет еще до того, как ракетные войска СССР смогут ответить, остальные же ракеты убьют «лишь десять, двадцать миллионов». Маффли категорически отказывается от чего-либо подобного, а вместо этого срочно приглашает советского посла Алексея де Садеского (аллюзия на маркиза де Сада) (Питер Булл). Президент, который не в состоянии отозвать собственные самолеты, связывается по «Горячей линии» с председателем Совета Министров СССР Дмитрием Кисовым и, обменявшись любезностями, сообщает о «небольшой неприятности» с ядерной атакой. Поскольку Маффли не имеет возможности отозвать самолеты, он предлагает своему советскому коллеге сбить их. Премьер СССР, находящийся в нетрезвом состоянии, отвечает, что этот вопрос «не к нему, а к центральному штабу противовоздушной обороны в Омске» и, предложив американскому президенту позвонить туда самостоятельно, что-то говорит Алексею, после чего тот мрачнеет в лице. Советский посол сообщает президенту США, что в СССР построена управляемая ЭВМ Машина судного дня, которая автоматически сработает и посредством взрыва «кобальт-ториевой» бомбы уничтожит всю жизнь на планете за десять месяцев, если хотя бы одна атомная бомба взорвется на советской территории. Выключить машину невозможно. Алексей объясняет постройку машины тем, что СССР потратил много денег на гонку вооружений. Машина же стоила намного меньше того, что выделяется на содержание и обновление обороны страны. Решающим фактором стали слухи о создании такой машины в США. Присутствующий на совещании эксперт по стратегии, прикованный к инвалидному креслу доктор Стрейнджлав (третья роль Питера Селлерса), поясняет, как удобно и эффективно такое устройство, и что в случае его активизации противодействовать ему невозможно. Одновременно начинается штурм военной базы, на которой засел генерал Риппер. Персонал базы отчаянно сопротивляется, так как Риппер заранее «предупредил» своих подопечных, что прибывшие американские войска «на самом деле» являются переодетыми русскими. Когда база уже взята штурмом, Риппер кончает жизнь самоубийством, так и не выдав секретный код. Разбирая бумаги своего сумасбродного начальника, Мандрейк находит намеки на то, каким должен быть код отзыва. Тем не менее, его арестовывают (как «предводителя мятежа извращенцев» против Риппера), и он долго упрашивает полковника «Бэт» Гуано (Кинан Уинн), чтобы тот разрешил ему сообщить код («POE») в Вашингтон. Так как телефонная линия оборвана, Мандрейку приходится звонить с телефона-автомата, для чего он приказывает полковнику Гуано отстрелить замок автомата с «Кока-колой» и забрать имеющуюся внутри мелочь. «Бэт» Гуано не хочет участвовать в взломе автомата, считая частную собственность неприкосновенной, однако все же отстреливает замок и предупреждает помощника генерала о том, что ему придется судиться с компанией «Кока-кола». В это время советская ПВО пытается сбить замеченные на радаре американские самолеты. Три бомбардировщика были сбиты, самолет под командованием Дж. Т. Конга получает серьезные повреждения, у него полностью уничтожены средства связи и утекает горючее. Когда приходит код доступа, оставшиеся тридцать самолетов возвращаются на базы, и только самолет майора Конга, не получивший сигнал отбоя, продолжает упорно прорываться к запасной цели. Он движется ниже зоны видимости советских радаров, поэтому советско-американские усилия остановить его терпят неудачу. Самолет майора Конга из-за утечки топлива не может добраться ни до главной (вымышленной базы Лапута, отсылка на летающий остров из романа Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера»), ни до второстепенной цели (реально существовавшей ракетной базы у города Борщев Тернопольской обл.) его полета, и экипаж решает нанести удар по ближайшему советскому ракетному комплексу в Котласе. Достигнув цели, он пытается сбросить бомбы, но бомболюки заклинивает. Майор Конг лично спускается к бомбам, оседлав одну из них подобно ковбою, чинит механизм сброса и вместе с бомбой улетает вниз. Поднимается облако ядерного взрыва. В «Военной комнате» доктор Стрейнджлав с энтузиазмом рекомендует президенту собрать несколько сотен тысяч «лучших представителей человеческой расы» в подземных убежищах, отобранных в пропорции «десять женщин на одного мужчину», чтобы они могли там беспрепятственно и усиленно размножаться, а через несколько десятилетий вернулись на очищенную от прочей жизни поверхность Земли. Доктор чудесным образом встает с инвалидного кресла, делает пару шагов и радостно восклицает: «Мой фюрер, я могу ходить!». Прямой монтажной склейкой под лирическую песню времен Второй мировой войны «We'll Meet Again» один за другим по всей планете взрываются ядерные заряды. ()

В Третьей Мировой счет идет даже не на дни, а на минуты: бесконечно растянувшиеся полчаса, в течение которых американские бомбардировщики должны атаковать советскую военную базу на острове Лапута... и отчаянные попытки командования отозвать самолеты назад. Ведь, как внезапно становится известно, Советский Союз подготовил и запустил Машину Смерти, которая в случае подобной атаки уничтожит все живое на Земле. При таком цейтноте что может предпринять президент Соединенных Штатов, самого свободного и демократичного в мире государства (Питер Селлерс), - правая рука которого, доктор Стрейнджлав (Питер Селлерс же) нет-нет да и обратится к нему "мой фюрер". Как перестать беспокоиться и [начать жить] полюбить атомную ... бомбу? Правило первое: улыбаться. «Доктор Стрейнджлав» - забавнейшая картина, и выполнять правило первое придется почти все время. Герои скетча носят говорящие фамилии «капитан Мандрагора» (Mandrake), «генерал Потрошитель» (Ripper) etc и делают историю с усердием, достойным лучших творений «Монти Пайтона»... Один из наиболее любимых и цитируемых англоязычной публикой фильмов. (Екатерина Ваншенкина, )

Командир авиабазы, подверженный маниакально-депрессивному психозу генерал Джек Потрошитель (Хэйден), начинает ядерную атаку против Советского Союза, ­ агенты которого отравили драгоценные жизненные соки его тела. Судьбами мира вертят клоуны-параноики с говорящими фамилиями: генерал Потрошитель, полковник Гуано, майор Кинг-Конг. Выживание человечества зависит от расстройства их желудка или страха импотенции. Ядерные грибы напоминают кремовые шапки на тортах, которыми метили друг другу в морду герои немых бурлесков, или пузыри жвачки, непрерывно лопающиеся на губах генерала Эрекция. И русские, и янки - жизнерадостные смертоносные идиоты, которые приводят в экстаз доктора Стрейнджлава, старого нациста, воплощенную мечту Кубрика о человеке-машине. В тени только что отгремевшего Карибского кризиса ... и грядущего Вьетнама фильм казался нигилистическим кощунством. Американские школьники прятались под парты, репетируя атомную тревогу, а доблестные ковбои Кубрика седлали, как мустанга, бомбу, предназначенную для советского объекта «Лапута» (по-испански «Шлюха») под бодрую песенку «Мы встретимся снова в прекрасный и солнечный день». Самое смешное, что Кубрик готовился снимать серьезный фильм, но по ходу дела решил, что человечество его не заслуживает. (Михаил Трофименков)

Абсурдная черная комедия-антиутопия. Одна из самых известных лент мирового кино, вероятно, что-то утратила с течением времени, хотя в 2006 году по опросу журнала «Премьер» попала в число пятидесяти величайших комедий за всю историю. Сейчас трудно оценить немыслимую дерзость переселившегося в Англию американского режиссера Стенли Кубрика, который решил высмеять игру политиков, сумасшедшие амбиции военщины и создал «суперчерную комедию» о балансировании мира на краю пропасти перед угрозой ядерной войны. Тогда только что разразился Карибский кризис - судьба человечества висела почти на волоске. Обычное нажатие кнопки красного цвета каким-либо безумцем могло привести к непоправимой катастрофе. Кубрик издевательски использует в названии своей картины советы ... из книг Дейла Карнеги о том, как следует «перестать волноваться и начать жить». Ведь и одержимый изобретатель атомной бомбы, профессор с «говорящей» фамилией Стрейнджлав (то есть Странная любовь), и идиот-генерал с не менее знаменательными паспортными данными (Джек Д. Риппер, то есть Джек Д. Потрошитель), охваченный психозом «красной угрозы», и даже президент США вкупе с Генеральным секретарем ЦК КПСС - все они могут однажды перестать волноваться и начать умирать. Потому что уже ни для кого не будет спасения после того, как вспыхнет ядерная война. Абсурд всеобщей безмятежности и безответственности выражен режиссером в трагифарсовой, гротесковой, почти памфлетной манере, когда гиперболизируются и карикатуризируются все поступки героев (наиболее точно «парад глупости» демонстрирует Питер Селлерс, который сыграл сразу три роли - самого доктора Стрейнджлава, а также президента США и капитана британской армии). Противостояние же двух мировых систем сатирически сводится к войне нервов в гигантских кабинетах с круглыми столами и картами во всю стену. А американские критики считают одной из лучших сцен этого фильма разговор руководителей двух сверхдержав по прямому проводу. 8/10. (Сергей Кудрявцев, 1990/2006)

И по сей день не улетучивающаяся актуальность фильма, достойного звания лучшего (наряду с «Великим диктатором») экранного образца сатиры, обусловлена, прежде всего точностью и доскональностью кубриковского прогноза-диагноза того, как будут развиваться события при определенном, отнюдь не фантастическом стечении обстоятельств. Не благодаря, но как бы даже вопреки манере «суперчерного юмора», избранной режиссером, в мрачных красках живописующим преступную растерянность лидеров сверхдержав, чья реакция видится почти запротоколированной. Вовсе не случаен тот факт, что Кубрик привлек к сотворчеству бывшего офицера НАТО, адаптировав (вместе с юмористом Саузерном) его роман «Красная тревога». И не меньше «черпал вдохновение» в книгах Германа Кана, идеолога термоядерной политики, и оптимиста «до ... мозга костей» Дейла Карнеги, в ряде иных сборников документов, научных и публицистических статей. Поражаешься тому, как художественная модель, ограниченная полутора часами экранного времени, смогла вобрать весь комплекс вопросов, сопутствовавших «проблеме № 1» второй половины XX века. Зловещий «Джек-Потрошитель» (что как раз означает фамилия) в генеральском мундире лишается рассудка, поверив, что коммунисты отравляют «чистоту и сущность наших жизненных соков», - и, по свидетельству Роджера Эберта, эта бредовая идея была широко распространена в 1950-е. Тотальная шпиономания нашла отражение в образе вспыльчивого посла де Садеского, действительно нашпигованного фотоаппаратами и запечатлевающего на пленку все, что попадается на глаза. Фанатичный Риппер искренне убежден, что со времен Клемансо ситуация изменилась кардинально - и война стала столь важным делом, что ее нельзя доверять политикам. Доктор Стрейнджлав, полусумасшедший ученый, прикованный к автоматическому инвалидному креслу и с трудом подавляющий свою истинную сущность (проскальзывающие оговорки «O, mein Furer» и самопроизвольно выбрасываемая правая рука, хотя уже характерный немецкий акцент выдает его нацистское прошлое), воспринимается истинным провидцем, лучше прочих разбирающимся в тонкостях современной милитаристской политики. И так далее... Если же чуть отвлечься от емкого содержания фильма, обращаешь внимание на одну интересную особенность ленты: глобальность режиссерского мышления прекрасно согласуется с некоторой аскетичностью в изобразительных средствах. В первую очередь это относится к использованию всего четырех декораций, тем не менее позволивших создать точнейший образ американского «дома, где разбиваются сердца», почти как у Бернарда Шоу. И, конечно, не может не поразить система работы режиссера с актерами, прежде всего - с Селлерсом, настоящим гением лицедейства, демонстрирующим полное внешнее и, кажется, внутреннее перевоплощение в таких непохожих персонажей, как Стрейнджлав, Маффли и капитан Мандрейк, для образа которого актер отказался от грима, прибегнув к приемам психологически нюансированной игры, даже в пределах кадра совмещая комические и трагические нотки. Авторская оценка: 10/10. (Евгений Нефедов, 2006)

Фильм, который заставляет волноваться. Есть классные режиссеры, добавлю - мертвые классные режиссеры, чьи фильмы я не тороплюсь посмотреть оптом. Спешка тут ни к чему, ибо новых фильмов они уже никогда не снимут. Посему хорошо иметь в загашнике пару-тройку еще несмотренных картин Кубрика, Поланского, Бергмана, к которым можно обратиться, когда осточертеет текущий репертуар. "Смотри-ка, какой клевый фильм, оказывается, снял Стенли Кубрик!" На самом деле, "Доктора Стрейнджлава" я как-то начинал смотреть по телевизору, но не покатило. И вот настал момент, когда я отсмотрел его от начала до конца. И на этот раз покатило. Очень даже покатило! "Доктор Стрейнджлав" представляет собой пример изысканной ... сатиры. Отменный сценарий, потрясающие типажи, натуралистичные диалоги. Как говорится, "сейчас так снимать не умеют", и это действительно так, современные комедии - в лучшем случае смешной и, в любом случае, глупый балаган. А что касается "Доктора Стрейнджлава", то уже через пару десятков лет его будут воспринимать как политический триллер, перемешанный с крепкой научной фантастикой. Это рассказ о том, как спятивший начальник авиабазы дает приказ бомбардировщикам, несущим на борту ядерные бомбы, обрушить всю свою мощь на Советский Союз. Отозвать самолеты может только командир, а он, как известно, спятил. Высшее командование США оказывается перед дилеммой: либо поддержать начинание психа и вероломно победить в молниеносной ядерной войне, либо связаться с генсеком коммунистической партии и... это самое, извиниться. Но все оказывается гораздо хуже: у русских на днях была доделана Машина судного дня, которая - в случае ядерного удара по территории СССР - сработает автоматически и уничтожит весь мир к хуям. Словом, кругом сплошная необратимость, изначально вызванная беспокойством за мир во всем мире (устраши противника, воздержи его от удара по твоей щеке - и тогда уцелеешь сам и дашь уцелеть другим, - вот доктрина, работающая, кстати, и по сей день). История разыграна совершенно бесподобно. Фильм Кубрика - реалистическая карикатура или карикатурный реализм. Советский посол, нацистский ученый на службе Пентагона, нахрапистые американские генералы, командир B-52 (простой техасский парень, оседлавший вместо коня ядерную бомбу) - все эти образы невероятно рельефно выточены. По "Доктору Стрейнджлаву" можно изучать эпоху холодной войны, да и, пожалуй, не только. Мощный фильм и даже слегка пугающий. Потому что расклады, которые Кубрик выдает, все эти рассуждения героев фильма, полемика, так сказать, "на высшем уровне", выглядят убедительно и даже почти не гротескно. Фильм - провокационный, угрожающий. А следовательно, обладает явным антивоенным пафосом. Представляю, какой эффект этот фильм произвел в свое время, в разгар "холодной войны", выйдя на экраны сразу после Карибского кризиса. Кубрик затащил в проект Питера Селлерса, с которым сотрудничал в своем предыдущем фильме - "Лолита" (1962). Говорят, на этом настояла "Коламбия пикчерс". Здесь британский комик исполняет три роли - нацистского ученого, президента США и капитана Мандрейка, пытающегося переубедить спятившего начальника. Селлерс несколько лет назад снялся в популярной сатире, тоже на тему холодной войны, - "Рев мыши" (1959). Фильм Кубрика, конечно, мощнее. И здесь Селлерс по-настоящему жжот! В общем-то, именно по "Стрейнджлаву" становится очевидным все величие Селлерса. Удивительно многоплановый актер. Оценка: 4.5/5. (Владимир Гордеев. , 2013)

«Холодная Война» между СССР и США, получившая новый толчок после Карибского кризиса 1962 года, быстро стала одной из центральных тем кинематографических и литературных рефлексий. Уже в 1959 году, когда советская интеллигенция еще продолжала радоваться нежданно нагрянувшей «оттепели», на мировые экраны выходит «На последнем берегу» Стэнли Креймера, где режиссер попытался изобразить реалии возможной атомной войны. В это же время Кубрик читает роман Питера Брайанта (псевдоним бывшего лейтенанта ВВС Великобритании Питера Джорджа) «За два часа до гибели». Оценив ироничность подачи излагаемого материала, он решает взяться за постановку в новом для себя жанре черной комедии. Начальник военного гарнизона генерал Джек Риппер отдает приказ ... отправить бомбардировщикам ВВС США шифровку о сбросе атомных бомб на бескрайние просторы СССР. Позже окажется, что генерал Риппер попросту сошел с ума, решив напоследок насолить коммунякам. Больной на голову военноначальник - проблема вполне решаемая, куда сложнее вернуть целую эскадрилью самолетов с ядерными боеголовками на борту, после того как они прошли последнюю «точку отсчета». Президент США Маффли вместе с генеральным штабом Пентагона пытается разрешить ситуацию, которая в ближайшем будущем грозит превратиться в Третью Мировую с огромными человеческими потерями. По оперативным данным американской разведки СССР разработал секретный проект «Судный День», активизация которого грозит смертью всему живому на планете. Пока военные пытаются наладить связь с бомбардировщиками, параллельно прорываясь на обороняющийся из последних сил гарнизон генерала Риппера (который заверил своих подчиненных, что они подверглись атаке советской армии, а потому необходимо отстреливаться до последнего патрона), президент Маффли дозванивается до Председателя ЦК КПСС, и честно предупреждает коллегу о надвигающейся беде. За всем этим светопреставлением наблюдает таинственный доктор Стрейнджлав, послуживший когда-то самому фюреру, а теперь выступающий советником главы Белого Дома. Стрейнджлав знает что делать, но скажет об этом только в случае фиаско всех миротворческих усилий. Успех «Доктора Стрейнджлава» с режиссером по праву может разделить Питер Селлерс, исполнивший в картине целых три роли - капитана Лайнела Мандрейка, вынужденного выполнять безумные приказы генерала Риппера; непутевого президента Маффли, искренне желающего во чтобы то ни стало разрешить сложившуюся ситуацию, и полупарализованного (передвижение возможно лишь с помощью инвалидного кресла) доктора Стрейнджлава. Фактически, перед нами бенефис. Впервые Кубрик и Селлерс встретились на съемочной площадке «Лолиты», где актер блистательно исполнил роль Клэра Куильти. Уже здесь Селлерс продемонстрировал незаурядное умение мимикрировать, открывая зрителю новые грани своего героя. В «Докторе Стрейнджлаве» актер идет еще дальше, создавая три полноценных образа, разительно отличающихся друг от друга. Кубрику посчастливилось поработать почти со всеми кинематографическими жанрами (притом, что режиссер никогда не снимал чисто жанрового кино): фантастика - «2001: Космическая одиссея», антиутопия - «Заводной апельсин», военная драма - «Тропы славы» и «Full Metal Jacket», ужасы - «Сияние», триллер - «Убийство», драма - «Широко закрытые глаза», исторический фильм - «Спартак» и «Барри Линдон». И в каждом из этих жанров-направлений Кубрик сумел достичь завидных высот, создав эталонные примеры, стремиться к которым не зазорно и поныне. В этот ряд без труда вписывается и «Доктор Стрейнджлав», входящий в тройку лучших комедий ХХ века по результатам многочисленных опросов. При этом важно подчеркнуть - Кубрик снимал не комедию, смех ради смеха не входил в его режиссерскую задачу (на съемочной площадке он почти не улыбался и не шутил), Кубрик снимал злую и правдивую сатиру о политиканстве, болезненной подозрительности и неумении вести политический диалог. Финал картины недвусмысленно выражает позицию режиссера - подобная «глухота» может привести к самым печальным и трагическим последствиям. «Доктор Стрейнджлав» Стэнли Кубрика наглядным образом иллюстрирует известную истину - настоящая классика актуальна всегда. Качественной политической сатиры такого уровня мы не видели уже очень давно. Появится ли она в ближайшее время (а поводов хватает) - большой вопрос. В любом случае, у современных режиссеров есть своеобразный маяк, достижение которого будет считаться большим и безусловным успехом. (Станислав Никулин, 2006)

[...] В середине 60-х годов американский режиссер Стенли Кубрик поставил острый политический фильм «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил атомную бомбу». Его действие происходит на одной из военно-воздушных баз США. Начальник базы, пожилой генерал, почувствовав под старость упадок мужской силы, решил, что это Советы распространяют в США таинственную болезнь, угрожающую американской нации бесплодием. А раз так, надо принимать меры. Пользуясь своим положением, он направляет вверенные ему самолеты с ядерными бомбами на Советский Союз. Свихнувшегося генерала не могут остановить увещевания помощника, тщетно апеллирующего к здравому смыслу своего шефа. Генерал упрям: в своей страшной логике атомного маньяка он был ... безумен еще до помрачения рассудка, помешательство только раскрыло замыслы и намерения, которые складывались и вынашивались годами. В фильме много случайностей, рождающих эффекты экранного детектива. Случайности мешают остановить генерала-маньяка и вовремя отменить его приказ. И вот самолеты летят уже над Мурманском, Архангельском, Вологдой... Случайности приводят к тому, что один из самолетов продолжает полет к цели и после того, как приказ генерала был отменен президентом США: у злополучного самолета перебиты зенитным огнем антенные устройства и его экипаж не смог принять новые распоряжения. В потоке этих случайностей есть и совсем курьезные: у здравомыслящего помощника, с трудом вырвавшегося из помещения штаба и побежавшего к уличному автомату, чтобы позвонить о происшедшем на базе в Белый дом, не оказалось необходимой для этого монеты. А до катастрофы остались считанные минуты... Может быть, такие случайности мельчат тему, снижают трагедийное звучание фильма? Думается, что нет. «Доктор Стрейнджлав» - комедия-гротеск. Жанр и стиль фильма таковы, что даже упомянутый эпизод с монетой для автомата не кажется здесь неуместным. Фильм ироничен. Во многих его сценах Кубрик смеется, комически обостряет ситуации и поведение людей. Но это смех на краю бездны. Рядом с откровенно комедийными сценами возникают сцены и мотивы, в высшей степени драматические. Они тоже внутренне ироничны, решены в присущем фильму жанре, но смысл их находится в резком контрасте (конечно же, специально задуманном) с вальсом «Голубой Дунай», который является музыкальным лейтмотивом фильма, подчеркивающим его комедийную природу. Фильм назван по имени одного из эпизодических героев. Ученый-атомник, доктор Стрейнджлав в свое время служил Гитлеру. Теперь он служит американским милитаристам. О прошлом, пройденном, но не забытом, напоминает протез - механическая рука, которая то и дело поднимается в фашистском приветствии. Доктор утихомиривает ее, кладет обратно на колено, но непослушная рука поднимается снова и снова. А речи доктора в военном совете у президента США таковы, что легко «монтируются» с механическими движениями рук. Так в фильме появляется весьма выразительная и емкая метафора. Здесь, как и во многих других случаях, гротеск служит смыслу, помогает заострить авторскую идею. Слабости фильма связаны отнюдь не с тем, что Кубрик решил облечь свои предостережения и свой призыв к миру в художественную форму, которая, казалось бы, для этого не подходит. Режиссерской работой над образами фильма он доказал возможность и правомерность найденного им решения. Фильм теряет убеждающую силу там, где проявляется непоследовательность авторской позиции, противоречивость авторской мысли, - прежде всего в сценах, действие которых происходит в кабине самолета, потерявшего радиосвязь с базой. В этих сценах Кубрик довольно подробно показывает быт экипажа, высвечивает крупным планом отдельные психологические детали, позволяющие судить о характере летчиков, об их отношении к приказу лететь на указанный объект. В данном случае режиссер словно бы изменяет своему замыслу и пытается перевести комедию-гротеск в жанр психологической драмы. Но психологическое раскрытие образов остается только попыткой. Кубрик оставляет за кадром мысли, переживания летчиков, не дает зрителям почувствовать их живую индивидуальность, глубинные мотивы действий. Кто они, эти американские парни в офицерской форме? Оболваненные «сверхчеловеки», готовые убивать на любой войне, потенциальные военные преступники, освобожденные от совести и чести? Или просто послушные исполнители, робеющие перед буквой приказа? Ответа на эти вопросы фильм не дает, хотя самим характером и стилем изображения экипажа самолета Кубрик поставил себя в положение художника-аналитика, который призван дать такой ответ. [...] (Александр Караганов. «Киноискусство в борьбе идей», 1974)

- Ты знаешь, когда впервые стали делать фторирование воды? - Нн-нет Джек, я не... не знаю. - В сорок шестом. Чуешь, как оно связано с послевоенным коммунистическим заговором, а? Да все же очевидно! Иностранные вещества вводятся в бесценные жидкости нашего тела, безо всякого разбора. Вот так вот работают ваши чертовы коммуняки! 1963 год. Холодная война между США и СССР становится все горячее и горячее. Отгремели Кубинский и Берлинский кризисы. Детишки в американских школах тренируются исполнять команду «вспышка справа» под вой сирен оповещения. Русские детишки рисуют злобного крючконосого Дядю Сэма, крадущегося с бомбой к Стране Советов. А Стэнли Кубрик снимает черную ... комедию, злобную политическую сатиру на тему «а что будет, если у этих придурков и впрямь все сработает?». Кубрик в расцвете сил. Уже сняты «Спартак» и «Лолита», а впереди «Космическая одиссея» и «Заводной апельсин». И здесь результат вышел достойный. Фильм «Доктор Стрейнджлав» занимает 26-е место в списке 100 лучших фильмов всех времен от Американской киноакадемии. Фильм начинается с умильно-эротической сцены «кормления» бомбардировщика B-52 самолетом-заправщиком под нежнейшие звуки «Try a Little Tenderness» и мрачного закадрового голоса, вещающего о коварных русских, создавших таинственную Ядерную Машину Смерти где-то на островах Жохова в Арктике. А далее все действие сосредотачивается в трех местах: На авиабазе Берпельсон генерал Джек Риппер (то есть просто Джек-Потрошитель, играет Стерлинг Хэйден), психопат и импотент, обуреваемый маниакальной идеей о том, что коварные русские ослабляют силу американских мужчин с посредством фторирования воды, отдает приказ соединению стратегических бомбардировщиков начать превентивную ядерную атаку против СССР. После чего блокирует подступы к базе и принимает все меры, чтобы никому не оказался известен код отзыва бомбардировщиков. На борту B-52 с гордым именем «Лепрозорий» майор «Кинг» Конг (Слим Пикенс), обезьяноподобный техасец, получив шифрованный приказ об атаке, утешает экипаж тем, что их всех как героев наградят после завершения рейда. Напяливает ковбойскую шляпу вместо защитного шлема и берет курс на цель - стартовую площадку межконтинентальных ракет у города Борщев. Все это происходит под бессмертные звуки «When Johnny Comes Marching Home Again». В бомоболюке мирно висят, ожидая своего часа, две термоядерные бомбы с именами «Hi there!» и «Dear John». Под Пентагоном, в подземном центре боевого управления (War Room) женоподобный Президент Меркин Маффли (Питер Селлерс), рубака-генерал Бак Тарджидсон (Джордж Скотт), толстый и коварный советский посол Десадетский (Питер Булл) и толпа прочих военных и гражданских советников пытаются отозвать бомбардировщики назад, пока СССР не привел в действие Ядерную Машину Смерти. Перед нами проходит целая галерея карикатурных типажей эпохи «ядерной гонки». Здесь и обидчивые и ничему не верящие русские, но успевающие, однако, при удобном случае щелкнуть шпионской фотокамерой. Здесь и лихие антикоммунистические «ястребы», озабоченные тем, что «за Советами всегда нужно присматривать, чтобы они не наплодили больше народу, чем мы!». Венчает все это полубезумный доктор Стрейнджлав (в прошлом герр Мерквюрдихлибе) с плохо слушающейся его механической рукой, так и норовящей отсалютовать «зиг хайль!». Доктор необычайно ценен тем, что у него всегда «есть план» и забавная круглая логарифмическая линейка, на которой всегда можно посчитать и период полураспада кобальта, и количество женщин в подземных убежищах, необходимое для выживания нации. Фильм переполнен черным юмором, шуточками с сексуальным подтекстом, сходством вымышленных героев с реальными персонажами. Многие узнавали в действующих лицах генерала Лимэя, Генри Киссинджера, Эдлая Стивенсона, Никиту Хрущева и Вернера фон Брауна. Телефонные диалоги с советским премьером Дмитрием Киссовым, техасский ковбой в экстазе верхом на ядерной бомбе, «хороший британский парень», пытающийся исправить навороченное этими безумными янки, и фирма Кока-Кола, которая гораздо страшнее объединенного комитета начальников штабов, - все это в сочетании с разворачивающейся картиной ядерного апокалипсиса создает совершенно невероятную атмосферу. «Доктор Стрейнджлав» - это, безусловно, бенефис британского актера Питера Селлерса, сыгравшего сразу три роли: полковника британских ВВС Мандрейка, состоящего при генерале Риппере, американского президента Маффлея и доктора Стрейнджлава. Все роли были сыграны безукоризненно, причем в каждой роли Селлерс говорил со специфическим акцентом (британским, американским и немецким). Музыкальных тем в фильме немного, но те, что есть, подобраны просто блестяще. И «Try a Little Tenderness» самолета-заправщика, и сопровождающая «Лепрозорий» в его рейде вглубь СССР «When Johnny Comes Marching Home Again». А уж сентиментальная песенка времен Второй Мировой войны «We'll meet again», в финале аранжируемая взрывами ядерных бомб, - просто великолепна. Настоятельно рекомендуется к просмотру всем любителям киноклассики и черного юмора, а также тем, кому интересен ехидный Кубриковский взгляд «на нас и на них». (Сергей Судаков, iXBT, 2005)

[...] Критик Петер Лион, анализируя причины популярности фильма Кубрика «Доктор Стрейнджлав», указал, прежде всего на отход автора от стандартизированных сюжетов и героев. «Мы перекормлены рутинной идеологической пищей, - писал Лион, - нам надоело все - изящно сделанный флирт и резвости позолоченной молодежи, блудницы с «золотым сердцем», блудницы-профессионалки и любительницы с королевским званием и проститутки с интеллектом или только с грудными железами, как у гернзейских коров... Вспоминая все тривиальности и глупости, мы призывали Голливуд перевести дух. Кубрик вызывающе игнорировал рассчитанные на внешний успех приемы секса и обратил все внимание на суть выдвигаемых идей... Благодаря «Доктору Стрейнджлаву» появилась надежда, что, может быть, ... киноиндустрия и не погибла»1. Сказано хорошо, и эти слова можно распространить на многих постановщиков. «Доктор Стрейнджлав» - один из лучших фильмов этого рода, однако он появился на экранах лишь в 1963 году, а до него Креймер выпустил «На берегу» (1959) и шедевр «художественной публицистики» фильм «Нюрнбергский процесс» (1961). Справедливость требует сказать и то, что «Доктор Стрейнджлав» вышел в хорошей компании - почти одновременно с такими интересными и умными фильмами, как «Семь дней в мае» (1963) и «Самый достойный» (1964). [...] В уважении генералам и политикам эпохи «холодной войны»; отказал Кубрик; в уважении, уме, праве считаться людьми - во всем отказал и документировал свой отказ. Его фильм «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил атомную бомбу» был и остается до сего дня самой злой политической сатирой, которая когда-либо была создана в американском кино. Это был неожиданный фильм; дебютировав двумя полицейскими лентами и сделав себе имя антивоенной драмой «Тропинки славы» (1957), Кубрик затем снимает боевик «Спартак» (1960) и экранизирует набоковскую «Лолиту» (1962). «Спартак» по своему художественному уровню и по попытке раскрыть социальные причины восстания рабов превосходил обычный уровень боевиков на так называемые исторические темы но, право, этот уровень так невысок, что большой заслуги Кубрика здесь не было. «Лолита» же показалась многим шагом назад - к уже изживаемым традициям «бытового реализма» Элиа Казана. Лишь немногие критики в этот период считали Кубрика восходящей звездой, и, конечно, никто и предположить не мог, что это первые шаги одного из самых выдающихся мастеров американского кино. 25 сентября 1961 года президент Кеннеди сказал, обращаясь к Генеральной Ассамблее ООН: «В настоящее время... каждый мужчина, женщина и ребенок живет под ядерным дамокловым мечом, висящим на тончайшей нити, которая может оборваться в любой момент по воле случая, просчета или безумия». Фильм Кубрика стал своего рода иллюстрацией к этим словам, но безличная форма обвинения президента, приобрела у него конкретность. В основу фильма лег роман бывшего офицера НАТО Питера Джорджа «Красная тревога» - один из многих «черных романов», рисующих ужасы атомной войны. Выбор Кубрика можно считать либо случайным - книга никакими особенными достоинствами не отличается, - либо «дипломатическим ходом», своего рода прикрытием; очевидно, что в фильме куда больше «цитат» из книг Германа Кана, документов и журнальных статей той поры, нежели из «Красной тревоги». С самого начала фильм задумывался как «черная комедия» - для работы над сценарием был приглашен юморист Гэри Созерн. Жанр был выбран безошибочно: абсурдный материал требовал абсурдной формы. Креймер рассказывал, что решение создать «На берегу» у него появилось тогда, когда он получил из школы, где учились его дети, запрос по поводу того, как он думает поступить в случае войны: забрать детей или предоставить школе их эвакуацию? Естественно, возникал ряд вопросов: «Какая война?» «Куда можно от нее спрятать детей?» И т. д. Мы говорили, что фильм «На берегу» полон голливудских шаблонов. Однако заметно, что «На берегу» Креймер делал с большой заинтересованностью. Это необычно лирический и душевный для него фильм. Кубрик не сделал такого признания. Но он так часто цитировал книгу «О термоядерной войне» Г. Кана, даже не всегда называя ее, что можно думать - это и есть «источник вдохновения». Кубрик подчеркивал абсурдность его логики: «Атака на другую сторону, - повторил он в беседе с Петером Лионом свои изображения, - не атака, а удар. Мы никогда не атакуем первые, но мы может найти, что они хотят ударить первыми, и тогда мы решим нанести превентивный удар, который вовсе не нападение, потому что предупреждающий удар является видом обороны. Видите?» На столе у Кубрика б период работы видели среди книг и «Эффекты ядерного оружия» Комиссии по атомной энергии и сборник «Прорыв к миру» - коллективный труд двенадцати американских ученых и общественных деятелей. Один из авторов этого сборника Джером Д. Франк писал: «Как психиатр, я был поражен аналогичностью поведения нынешних политических деятелей и поведения душевнобольных. Так, они встречаются с какой-то проблемой или опасностью, а затем прибегают к таким способам самозащиты, которые лишь обостряют положение». Это будет «экранизировано» Кубриком. Кубрик мог прочесть в этом сборнике и такое: «На прошлой неделе я был приглашен на ленч вместе с одним высоким улыбчивым молодым человеком, счастливым в семейной жизни и в короткий срок занявшим один из самых высоких руководящих постов в американской печати.., «Моя жена и дети знают, что нам следует ожидать, и они примирились с этим, - сказал он. - Я сказал и, что еще до конца июня, по-видимому, произойдет обмен ядерными ударами, и пояснил, что это будет, по-видимому, означать «смерть для всех нас». Его голос был спокоен, он не подвергал сомнению данный факт, а лишь с грустью обрисовал ситуацию». Это тоже найдет место в фильме. В начале 60-х годов Соединенные Штаты охватил психоз строительства персональных убежищ. Норман Казинс, редактор «Сатердей ревью», писал в упомянутом сборнике о том, что рекламируемые спекулянтами-строителями убежища не могут спасти от ядерного удара, а если бы смогли, то «мы должны перебираться в убежища немедленно, ибо, когда бомбы начнут падать, времени не останется». И это есть в фильме. А чтобы не оставалось никакого сомнения в том, что ждет человечество, Г. Кан в декабре 1959 года прочитал лекцию в Университете имени Джона Гопкинса, в которой заявил о возможности создания «оружия судного дня», как он окрестил бомбу, «способную разнести земной шар на мелкие кусочки. Это будет стоить от 50 до 100 млрд. долларов. Эта бомба - оружие предельного устрашения - может быть связана с автоматическим устройством, которое срабатывало бы в том случае, если бы напал враг. Издержки производства такого оружия будут постепенно снижаться и в конце концов даже малые страны окажутся заинтересованными в его изготовлении, что позволило бы им шантажировать крупные державы». Все это также нашло место в фильме. Но все это будет переосмыслено, преломлено жанром «черной комедии», сарказмом автора. ...Генерал Риппер отдает приказ подчиненной ему стратегической авиации лететь и бомбить СССР, потому что на почве своего антикоммунизма он окончательно сошел с ума. Его начальник, генерал Тергидсон, вызванный к президенту, советует - раз уже бомбардировщики приблизились к границам СССР - бросить в атаку и всю остальную авиацию. Генерал не сумасшедший, а просто безнадежный дурак. Доктор Стрейнджлав, советник президента и бывший нацист - критики назвали фон Брауна прообразом Стрейнджлава, - советует немедленно спустить в подземные убежища тысячу отборных мужчин с десятью породистыми женщинами на каждого, что обеспечит после войны появление расы сверхлюдей. Стрейнджлав и не сумасшедший и не дурак - он страшный в своей ненависти к людям пол у человек-пол у машина. И наконец, бессильный президент Мафли - он, может быть, и неплохой человек, но абсолютно бездарный и беспомощный в кругу своих советников. Узнав, что русские имеют нечто вроде «оружия судного дня» и нанесут сокрушительный ответный удар, генерал Тергидсон при всей своей тупости находит возможность вернуть самолеты на базу - все, кроме самолета идиота-техасца Конга, у которого вышла из строя рация. Его самолет долетает до какого-то уральского района, и сам майор Конг, оседлав, как коня, бомбу и размахивая широкополой шляпой, летит вниз. На панораме атомных взрывов фильм кончается... «Доктор Сгрейнджлав» получил «двойников» в силу того, что тема возможности атомной войны в результате случайности была в начале 60-х годов насущной и злободневной. В 1964 году Сидней Люмет создает фильм, название которого можно перевести как «Конец мира» («Fail-Safe»). В 1966 году Михалис Какоянис снимает «День, когда всплывает рыба». И т. д. Что же касается «Конца мира» (или «Тревоги», как фильм уже называли у нас), то это действительно «двойник» фильма Кубрика. Сюжет картины строится на ошибке компьютера, в результате которой американская стратегическая авиация атакует Советский Союз вопреки воле президента и американского правительства. Кубрик сделал яростную «черную комедию». Люмет показывает драму, полагая, что материал слишком серьезен, чтобы искать какую-либо иную форму, кроме повествовательной. Это был просчет режиссера, ибо он не говорил ничего больше того, что задолго до него не сказали бы многие ученые. Но участие великого актера Генри Фонды и неожиданный поворот сюжета спасли фильм от забвения. ...Когда выясняется, что атомные бомбардировщики уже не повернешь назад, президент США - в его роли Фонда вновь, как это было в «Самом достойном», копирует некоторые черты Джона Кеннеди - связывается с Москвой, сообщает о трагической ошибке и, чтобы доказать, что это действительно ошибка и чтобы предотвратить всеобщую термоядерную войну, приказывает американской авиации сбросить «А»-бомбу на... Нью-Йорк. Игра Фонды отличалась глубоким психологизмом. Финал потрясал зрителей. Все эти фильмы - от креймеровского «На берегу» до кубриковского «Доктора Стрейнджлава» - предупреждали людей о реальной угрозе, нависшей над ними. Здесь искусство пророчествовало, как это бывало не раз в прошлом. История литературы, например, помнит о том, что первый роман о деле Дрейфуса был написан... за полтора года до того, как это дело возникло. Некто Луи Летан опубликовал в «Petit Journal» в июне 1893 года (Дрейфус был арестован в ноябре 1894 года) роман «Оба брата», сюжет которого похож не то на протокол всех событий заговора реакционной военщины против Дрейфуса, не то на подробнейший план его проведения. Известно и то, что за два года до гибели «Титаника» в Англии вышел роман, в котором причина и обстоятельства гибели гигантского нового парохода от столкновения с айсбергом описывались так, словно автор был очевидцем трагедии «Титаника». Понятно, что такие пророческие произведения появлялись не в силу какого-либо таинственного озарения авторов. Просто достаточно трезвые наблюдатели, суммируя имеющуюся в их распоряжении информацию, без труда определяли направление движения общества и указывали на возможные кризисы. Об их пророчествах чаще всего вспоминали тогда, когда они исполнялись. Иначе получилось с фильмами Креймера, Люмета, Франкенхаймера, Кубрика - они стали оружием сил, борющихся за мир. [...] (Ромил Соболев. «Голливуд, 60-е годы», 1975)

[...] Он [Стэнли Кубрик] обожал машины. Его третья жена Кристиан сказала: "Стэнли был бы счастлив, имея восемь магнитофонов и одну пару брюк". С отрочества окруженный кинокамерами, телевизорами и коротковолновыми радиоприемниками, он добивался, не всегда успешно, безупречной их работы. Но в то же время знал, что механизмы могут отказать. Это осознание - ключ к его жизни и работе. Здесь объяснение и того, что он не хотел летать или быстро водить машину, а также того, что он снял фильмы "2001: Космическая одиссея" и "Доктор Стрейнджлав" - фильмы о технических разработках, потерпевших неудачу. [...] В фильмах Кубрика царит образ, разум в них отходит ... на второй план. В эссе о "Цельнометаллическом жилете" английский критик Гилберт Эдер делает особое ударение на то, что "речь у Кубрика всегда элементарно-служебна. Язык для него - продукт окружающей среды, на который в очень малой степени воздействуют индивидуальность говорящего, причуды, оттенки и модуляции индивидуального выражения". Как свидетельство убежденности Кубрика в том, что язык есть шифр, скорее затемняющий, чем раскрывающий мысль, Эдер цитирует подростковый сленг Лолиты и речь ее матери, прибегающей к спасительным заезженным клише ("Я страстная и одинокая женщина, и вы любовь моей жизни..."). Вспоминает броские фразы и многословие, на которых основана речь всех героев в "Докторе Стрейнджлаве" (генерал Терджидсон говорит своей любовнице, заставляя ее эротически стимулировать себя: "Начинай обратный отсчет". Или такая фраза: "Я не говорю, что у нас не растреплются волосы, когда мы будем оказывать поддержку миллионам жертв ядерной войны"). [...] В 1960-1961 годы Кубрик, обретя семейное счастье и обосновавшись в центре Нью-Йорка, стал постепенно разочаровываться в Америке. Опыт работы в Лос-Анджелесе подсказывал ему, что он никогда не будет чувствовать себя в этой стране как дома. "Написано много книг и снято множество фильмов о том, как Голливуд развращает людей, - говорил он. - Но это не главное. Самое ужасное - это чувство неуверенности, рожденное завистью. Поэтому нужно просто делать свое дело и ограждать себя от потаенной недоброжелательности". Стремление оградить себя вылилось в решение уехать. Этому решению способствовало рождение второго ребенка. Следом за Аней 5 августа 1960 года, перед самым выходом на экраны "Спартака", появилась на свет Вивиан-Ванесса, и забота о благополучии девочек и Кристиан постепенно стала главной для Кубрика. Он, редко дававший волю чувствам (в связи с этим обычно вспоминают, как он прослезился при демонстрации своего фильма "Страх и желание"), сказал: "Если как следует подумать, семья - самое главное в жизни. Ты стоишь за дверью палаты, где твоя жена рожает ребенка, и бормочешь: "Боже, какая ответственность! Стоило ли брать на себя такую трудную обязанность?" - а потом входишь, видишь лицо своего ребенка, и - бах! - просыпается древний инстинкт, ты ощущаешь радость и гордость". Он не случайно говорил об ответственности. Кубрик, как большинство западных людей, испытывал страх перед ядерной войной. В 1960 году Хрущев сорвал парижскую встречу в верхах сообщением о полете американского самолета-разведчика У-2 над территорией Советского Союза. 1961 год принес провал высадки на Плайя-Хирон и возведение Берлинской стены, 1962-й - кубинский ракетный кризис. Европа, во всяком случае издалека, казалась более надежным местом для жизни, чем Соединенные Штаты. Желание Кубрика перебраться в Европу становилось все сильнее, в особенности после того, как он понял, что продолжить карьеру кинорежиссера сможет только в Лондоне, а не в Голливуде. В то же время Кубрик все больше увлекался изучением разрушительной техники. Он много читал о современных способах ведения войны. К 1963 году собрал около восьмидесяти книг о ядерной стратегии, таких как "О термоядерной войне" Германа Кана, военного теоретика корпорации РЭНД. Он подписывался на технические журналы по вооружениям. На его письменном столе рядом с "компьютерным шахматистом" немецкого производства с табличкой "гроссмейстерский уровень" стоял портативный компьютер, имитирующий эффект взрыва ядерной бомбы. Сначала, по словам Кубрика, его интерес был вызван просто заботой о выживании. "Затем постепенно я стал осознавать парадоксальную природу сдерживания... Если ты слаб, ты можешь спровоцировать первый удар. Если ты становишься слишком сильным, ты можешь предпринять упреждающий удар. Пытаться поддерживать хрупкое равновесие почти невозможно, так как секретность не позволяет узнать, что делает противник, и наоборот. И так до бесконечности". Его страхи были обоснованы, но в них также был привкус паранойи, которая постепенно стала характеризовать его жизнь и работу. Еще ребенком он был одержим навязчивыми идеями, а в подростковом возрасте эта особенность превратилась в чрезмерную, отдающую нездоровьем. Кубрик не принимался ни за какое дело, не изучив досконально каждый аспект, не проверив каждую возможность. И таким образом, разрушая собственный мыслительный аппарат, пришел к мысли о разрушении машин. В его фильмах, где действуют системы, которые отказывают, и планы, которые не осуществляются, обсуждались те же самые проблемы, только в глобальном или космическом масштабе, словно и на гармонию вселенной нельзя было более полагаться. Кубрик напоминал человека, пытающегося играть в шахматы на гребной лодке посреди неспокойного моря. На доске правила ясны, игра - образец логики. Но в любую секунду волна может смыть фигуры. Кубрик делает все возможное, чтобы удержать доску в равновесии. Он пытается заглушить беспокойство. Семья Кубрика поселяется в доме, обнесенном высоким забором, и почти никого не принимает. Сам Кубрик становится гиперчувствительным к инфекциям и выпроваживает любого, кто чихнет на съемочной площадке. Держит дома огнестрельное оружие, а в 1966-м в Нью-Йорке, работая с Артуром Кларком над сценарием "2001", носит в своем портфеле охотничий нож. Кубрик неохотно водит машину, а если ведет кто-то другой, требует, чтобы скорость не превышала тридцати пяти миль в час. (Таксистам говорили, что у него плохо с позвоночником, и просили их ползти как черепаха даже в Нью-Йорке.) На съемках "Лолиты" он поразил англичан, разъезжая из конца в конец павильона на велосипеде. Кубрик также отказывался летать, причины этого он объяснил декоратору Кену Эдаму, летчику-любителю. "Он учился летать, - говорит Эдам, - и в первом самостоятельном полете началась болтанка, потому что мощность была недостаточна. Он страшно испугался. Сумел выполнить вираж и сесть. Очевидно, он забыл включить второй электрогенератор, то есть летел на половинной мощности. Ему повезло, что сумел вернуться. Мне думается, именно поэтому он больше не захотел летать". По версии Кубрика, подвела техника, генератор не включился, но он не отрицал, что испытал шок. Катастрофа, которой чудом избежал режиссер во время своего первого самостоятельного полета, случившаяся, по словам Эдама, в середине 50-х (но, возможно, в 1958-м или 1959-м), привела к тому, что Кубрик начал панически бояться ошибок пилотов. А сообщения о катастрофах гражданских самолетов окончательно уничтожили его веру в авиацию. Когда после съемок "Спартака" ему пришлось лететь из Испании, он не находил себе места от страха. Перелет в 1960-м вместе с Харрисом в Лондон - перед началом съемок "Лолиты" - был последним в жизни Кубрика. После того как Кубрик поселился в Англии, свои редкие путешествия он совершал на трансатлантических кораблях. У Кубрика появилась новая мания - записывать все на карточках или листках бумаги размером десять на пятнадцать сантиметров, он находил этот размер самым удобным для таких записей. Работая над фильмом "Доктор Стрейнджлав", Кубрик посетил массу писчебумажных магазинов, закупая блокноты, ежедневники, записные книжки. У Кубрика развилась мания вести записи по каждому поводу. Джереми Бернстайн, врач, приятель и шахматный партнер Кубрика, посетивший съемочную площадку "2001", чтобы написать очерк для журнала "Нью-Йоркер", заметил, что Кубрик "только что заказал образцы записных книжек в одной известной писчебумажной фирме - около сотни - и они были разложены на огромном столе". Кубрик выбрал подходящий образец, и по его заказу стали делать специальные блокнотики. [...] К тому, чтобы сделать фильм о ядерной войне, Кубрика подтолкнул Алистер Бакан, глава расположенного в Лондоне мозгового центра Института стратегических исследований. По его рекомендации Кубрик в 1958 году прочел роман "За два часа до гибели", в котором Питер Брайант (настоящее имя Питер Джордж, бывший лейтенант ВВС Великобритании), активный деятель движения за ядерное разоружение, обнародовал свои знания о ядерном противостоянии, излагая вполне вероятный сценарий. Генерал ВВС США Куинтен, командующий Стратегической воздушной базой в Соноре, штат Нью-Мексико, страдающий депрессией, сопутствующей смертельной болезни, отдает приказ о запуске в срочном порядке сорока ракет Б-528, оснащенных атомными боеголовками, к советским целям. По сути дела, это нападение. Призывая официальный Вашингтон уничтожить Советский Союз, Куинтен запечатывает базу и приказывает подчиненным оказать сопротивление тем, кто попытается проникнуть туда с намерением узнать код, известный только генералу. Книга заканчивается оптимистически: русские и американские лидеры торжественно заверяют друг друга, что подобная авантюра больше не повторится. Кубрик не придавал большого значения оригинальности сюжета. Виртуозность его работы проявлялась в форме, а не в идее. В тот момент в работе находилось не менее полудюжины "ядерных" сюжетов. В частности, "На последнем берегу" Стэнли Креймера - достойная, хотя и лишенная вдохновения, версия бестселлера Нэвила Шута. В фильме с максимальной достоверностью изображалась реальность атомной войны; ядерные осадки неумолимо уничтожают все живое, пока не остается лишь горстка выживших людей в Австралии. Премьера фильма в декабре 1959-го была принята равнодушно. Даже звездный состав фильма - Грегори Пек, Ава Гарднер и Фред Астер - не привлек публику. Кубрик, которого в начале творческой деятельности путали с Креймером, легко мог себе представить, какие саркастические сопоставления между его версией романа "За два часа до гибели" и фильмом "На последнем берегу" сделают критики. Увы, останавливаться было поздно. Кубрик начал снимать "За два часа до гибели" в Шеппертоне в октябре 1962 года. Теперь фильм назывался "Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил атомную бомбу". В качестве художника фильма Кубрик выбрал относительно малоопытного Кена Эдама, по происхождению немца, известного своими декорациями к фильму "Доктор Но", первой ленте с Джеймсом Бондом, поставленной Теренсом Янгом. Кубрик заказал ему декорации лаборатории преступного ученого, где должны были возвышаться четыре косых бетонных распорки, переходящих под прямым углом в потолочные балки, - конструкции, напоминавшие контрфорсы университета Тафт и стиль предвоенных немецких футуристических романов, интерьеры огромных залов с блестящими полами, заставленными жужжащими механизмами. Эдам сделал вариант своих декораций к "Доктору Но", потому что этого хотел Кубрик. Но никто даже не заметил сходства. Военный зал, который Эдам построил в павильоне Б в Шеппертоне и которому предстояло стать одним из самых характерных и самых впечатляющих образцов современных декораций, стал камнем преткновения в спорах о том, как делать "Доктора Стрейнджлава". Страсти вокруг него накалялись. В центре двенадцати сотен квадратных метров блестящего черного пола в кольце света стоял круглый стол семи метров в диаметре, покрытый зеленым, наподобие бильярдного, сукном. За ним сидели три-дцать актеров, по большей части в толстых суконных военных мундирах и - совершенно несоответственно - в войлочных тапках поверх ботинок, чтобы не царапать пол, и обливались потом. Стены были завешаны освещенными картами высотою в десять метров, изображавшими Советский Союз, Соединенные Штаты, Европу и Азию. Без обозначения городов и границ континенты выглядят голыми и простыми, как настольная игра. Тем больший эффект создают сорок светящихся стрелок, медленно движущихся к десяткам точек, разбросанных по карте Советского Союза: каждая стрелка изображает американский самолет с ядерным оружием, каждая точка - цель. Эта конструкция ставила перед Кеном Эдамом трудные проблемы. Масштабность этих карт-дисплеев вместе с наклонными контрфорсами создавала ощущение клаустрофобии. "Когда мы выстроили декорации и положили черный пол, - вспоминал он, - это ощущение усилилось. Ощущение жути. Нам пришлось решать массу проблем. Например, с огромной поверхностью блестящего пола. Заранее были изготовлены древесно-волокнистые плиты размером восемь на четыре фута, покрытые блестящим черным материалом, но когда пол был уже на две трети уложен, выяснилось, что он неровный, волнами, потому что пол в старом павильоне был отнюдь не идеальным. К тому же мы использовали плиты толщиной в четверть дюйма, а не в три четверти, и они оказались слишком тонкими. Пришлось все переделывать заново. Большие карты вычертили в художественном отделе, увеличили до размера четыре фута на три, затем увеличили фотографическим способом, наклеили на фанерные щиты и наложили сверху плексиглас. Мы со Стэнли решили проецировать на карты условные обозначения. Для этого требовалось двадцать-тридцать 16-миллиметровых проекторов. Поэтому решено было просто прорезать эти условные обозначения в фанере, на которую были наклеены карты, и поместить сзади 75-ваттные лампы заливающего света с автоматическим круговым переключением. Особую проблему создавала жара, настолько сильная, что фотографии начали отставать от фанеры, несмотря на плексиглас, который должен был их удерживать. Пришлось поставить за декорациями целую фабрику кондиционеров, чтобы предохранить павильон от возгорания. Не меньше хлопот доставляло кольцо ламп над столом, которое так нравилось Стэнли. Это был основной источник света для освещения актеров, которые сидели вокруг карточного стола. Мы проводили целые часы в моей конторе, экспериментируя с лампами заливающего света на разной высоте надо мной или над ним, пока Стенли не удостоверился, что угол правильный и освещенность нужная. У нас не было сделано ни одного кадра полностью освещенного Военного зала, так что увидеть его настоящие размеры было невозможно. Стэнли сделал это намеренно. Он не хотел, чтобы декорации были похожи на те, что в фильме о Бонде, чтобы были видны какие бы то ни было границы этого вызывающего клаустрофобию бомбоубежища. Тогда мне казалось это странным, но теперь понимаю, что он был совершенно прав". Похоронная торжественность Военного зала пугала всю группу. Его наклонные потолочные балки таяли во тьме, над кольцом света, освещавшим стол для совещаний, но ощущение от них оставалось и наводило на мысль о тяжести бетона, который они на себе держат. Когда Стрейнджлав в кульминационном моменте фильма вкрадчиво говорит перепуганным генералам, что нужно спуститься еще ниже, в шахтные стволы, прихватив с собою самых красивых и плодовитых женщин, его тон не только похотлив, в нем сквозит клаустрофилия, любовь к темным закуткам, где свили себе гнездо мастера войны. Чувство подавленности, усиленное односложным, лишенным эмоций стилем режиссуры Кубрика, стало заметно сказываться на съемочной группе. "У Кубрика совершенно отсутствовало чувство юмора, - говорит оператор Гилберт Тейлор, - чувствуя на себе его взгляд, никто не мог смеяться". Этот тяжелый взгляд не знал исключений. "Его жена часто приходила и сидела среди декораций, - продолжал Тейлор, - и он ни разу не сказал ей ни слова". Явно равнодушный к неудобствам, которые испытывала съемочная группа, Кубрик, всегда в пиджаке и часто при галстуке, с неизменной сигарой в углу рта, метался по площадке. Съемки закончились 23 апреля 1963 года, после пятнадцати недель работы. В черновом монтаже фильм всех привел в смятение явной непонятностью сюжета и неровностью тона. "При первых кадрах, - вспоминал монтажер Энтони Харви, - нам всем хотелось сквозь землю провалиться. Гармония, которая, вероятно, присутствовала на бумаге, исчезла как не бывало". В результате из бюджета в два миллиона долларов большая часть ушла на монтаж, которым Кубрик занимался восемь месяцев. [...] Многократные слияния и крахи голливудских киностудий плохо сказались на его фильмах. "Коламбия" при пожаре утеряла мелкозернистую позитивную копию фильма и звуковые негативы к "Доктору Стрейнджлаву". Остались лишь затертые, поврежденные негативы, употреблявшиеся для прокатных копий. [...] (Джон Бакстер, «Стэнли Кубрик. Биография», 1997. Читать полностью: ; ; ; )

«Gentlemen, You Can't Fight in Here. This is the War Room!» Командующий американской базой ВВС самовольно отправляет стратегические бомбардировщики нанести атомный удар по СССР. Он надеется инициировать войну между сверхдержавами. Когда об этом становится известно, президент США собирает совет в Военном зале Пентагона (секретном командном центре, куда стекаются сведения о перемещениях бомбардировщиков) и приглашает советского посла, чтобы убедить его, что американское правительство не отвечает за действия генерала-безумца. Когда один из военачальников замечает, что посол пытается сделать фотографию шпионской камерой, он набрасывается на дипломата с кулаками. Разъяренный нарушением протокола президент восклицает: «Господа, здесь нельзя драться. Это Военный зал!» В начале 1960-х ... никто не сомневался, что вскоре начнется третья мировая война - ядерный конфликт между США и СССР, который приведет к гибели человечества. Или по крайней мере к краху современной цивилизации. В этом убеждали регулярно вспыхивавшие конфликты вроде Корейской войны или Карибского кризиса. Рано или поздно, по злому умыслу или по ошибке, холодная война должна была перерасти в «горячую». Все это ясно понимали, но каждый реагировал по-своему. Одни рыли подземные убежища, другие прикидывали, в какой глуши переждать конфликт, третьи грезили о примирении капиталистов и коммунистов... А блистательный голливудский режиссер Стэнли Кубрик в 1964 году выпустил военно-политическую сатиру, которую он нарек «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу». После бомбардировок Хиросимы и Нагасаки все в мире боялись атомного оружия, но мало кто боялся его сильнее, чем Стэнли Кубрик. Он всегда был склонен к паранойе и страдал от навязчивых идей. Как он, не всегда доверявший своим ближайшим сотрудникам, мог доверять политикам и генералам? И как он, не верящий в надежность сложной техники и панически боявшийся летать (перелет в 1960 году из США в Англию, на съемки «Лолиты», стал последним в жизни Кубрика - после этого режиссер путешествовал на машинах и кораблях), мог спать спокойно, зная, что по небу курсируют самолеты с атомными бомбами? Подобно многим параноикам, Кубрик безостановочно питал свой страх, подписываясь на журналы о военном деле, штудируя научные исследования и художественные произведения о грядущей войне и консультируясь со специалистами. Одним из них был Алистер Бьюкан, директор расположенного в Лондоне Международного института стратегических исследований - «мозгового треста», сосредоточенного на атомном сдерживании. Бьюкан посоветовал Кубрику прочесть изданный в 1958 году роман «За два часа до конца света», автором которого был Питер Джордж - офицер британских ВВС, не понаслышке знакомый с внутренними механизмами, обеспечивающими военное равновесие между супердержавами. Как и Кубрик, Джордж панически боялся атомной войны (в 1966 году, через два года после выхода «Стрейнджлава», он застрелился от страха перед грядущей катастрофой). В его книге был описан возможный сценарий начала конфликта - сошедший с ума американский генерал-авиатор самовольно приказывает бомбить СССР, сделав вид, что правительство США уничтожено во время советского удара (в случае гибели высшего начальства в ходе атомной войны офицеры среднего звена могли действовать по своему усмотрению). При этом безумец делает все возможное, чтобы его приказ невозможно было отменить. Предотвратить катастрофу удается лишь в последний момент - уже после того, как президент США предлагает СССР не раздувать войну и уничтожить всего один американский город в ответ на, как ему кажется, неизбежное уничтожение советского мегаполиса американскими бомбардировщиками. К тому времени когда режиссер прочел «За два часа до конца света», он уже думал о том, чтобы после экранизации «Лолиты» (эта картина вышла в 1962 году) снять фильм, посвященный атомной катастрофе. Для многих других постановщиков это была бы слишком радикальная смена темы и жанра. Но Кубрик, во-первых, видел в обоих сюжетах мотив мужской неполноценности (которая извращенно компенсируется отношениями с девочкой-подростком или мировой войной), а во-вторых, ничуть не боялся радикально менять жанр от картины к картине. До «Лолиты» режиссер снял исторический боевик «Спартак» (1960), военно-судебную драму «Тропы славы» (1957) и криминальный триллер «Убийство» (1956), которому, кстати, многим обязаны «Бешеные псы» Квентина Тарантино. Изначально Кубрик планировал поставить картину об эксперте по атомной войне, который делает карьеру, планируя будущую катастрофу. Вероятно, именно поэтому «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу» получил название, не слишком соответствующее его сюжету. Ведь заглавный персонаж - лишь второстепенный герой фильма, и никакого «я» в картине нет. Но когда Кубрик ознакомился с книгой Джорджа, он увидел, что это куда более драматичная основа для будущей ленты, отражающая все его собственные страхи перед сумасбродством военных и смертельно опасной техникой. Так что режиссер купил права на роман и начал работать над сценарием экранизации вместе с самим писателем и Джеймсом Харрисом, старым другом Кубрика и его постоянным продюсером. Сверяя книгу со всем, что он знал об атомном противостоянии, Кубрик вскоре заметил, что сюжет «За два часа...» потерял актуальность. Когда роман писался, американцы полагались на стратегические бомбардировщики с атомными бомбами, но в начале 1960-х на их место пришли баллистические ракеты с ядерными боеголовками, которые были лучше защищены от самовольства генералов и которые, с другой стороны, было почти невозможно остановить после запуска. Так как снимать фильм-предупреждение о том, что могло бы произойти в 1950-х, было абсурдно, Кубрик попытался вместе с Джорджем и другими знатоками вопроса модернизировать сюжет, но потерпел поражение. Волновало режиссера и то, что серьезное кино об атомной катастрофе может провалиться в прокате, как это случилось с разрекламированной драмой 1959 года «На последнем берегу», над которой работали режиссер Стэнли Крамер и звезды Грегори Пек, Ава Гарднер и Фред Астер. Зрители, запуганные газетами и телевизором, не хотели, чтобы их пугали еще и в кино. Во время работы над сценарием Кубрик не раз замечал, что планируемые им сцены комичны, несмотря на всю их серьезность. Люди в мундирах и пиджаках сидят в кабинете и спокойно обсуждают, каким городом в США они могут пожертвовать, - разве это не абсурдный юмор? А для свихнувшегося генерала даже не нужно было писать шутки. Достаточно было заставить его изложить какую-нибудь безумную «теорию заговора», чтобы зрители от смеха попадали с кресел. Какое-то время режиссер видел в этом проблему, но затем он сообразил, что превращение фильма из триллера в сатирическую комедию - отличный ход, который убьет сразу нескольких зайцев. Во-первых, комедия не обязана была быть реалистичной, и Кубрик мог сохранить устаревший «бомбардировочный» сюжет. Во-вторых, смешные фильмы в то время пользовались большим спросом, чем драмы, - режиссер знал это на примере «Лолиты», которая в его версии была куда забавнее, чем у Набокова, и которая прошла в прокате заметно лучше, чем предшествующие, серьезные картины Кубрика (кроме блокбастерного «Спартака»). В-третьих, в сатирической ленте режиссер мог не только поиздеваться над горе-вояками в целом, но и адресно «приложить» знаменитых ястребов, спародировав их внешность, идеи и манеру общения. Наконец, в-четвертых, в политической комедии можно было снять британского комика Питера Селлерса - популярного мастера перевоплощений, который только что «зажег» в «Лолите» в роли драматурга Клэра Куильти, по ходу действия переодевающегося немецким психологом. Кубрику Селлерс очень нравился, а студия Columbia была готова вложиться в новый проект режиссера, если Селлерс сыграет в нем несколько ключевых образов - подобно тому, как он изобразил двух мужчин и одну женщину в успешной британской комедии 1959 года «Рев мыши». К тому времени когда Кубрик сменил жанр постановки, Харрис начал собственную режиссерскую карьеру и отошел от сотрудничества с лучшим другом. Как оказалось впоследствии, это был ключевой момент в биографии постановщика. Кубрик лишился партнера, который мог его сдерживать, и он быстро превратился в тирана, не сотрудничающего с людьми, а манипулирующего ими, выжимающего из подчиненных все соки и порой скрывающего от них те детали замысла картины, которые их не касались. Это не сделало Кубрика худшим режиссером, но заметно усложнило жизнь тех, кому предстояло с ним работать. Оставшись вдвоем с Питером Джорджем, постановщик привлек в качестве третьего соавтора техасского сатирика Терри Саусерна, с которым Кубрик познакомился, когда Саусерн, работая в журнале Esquire, взял у режиссера интервью о съемках «Лолиты». Кубрик также знал Саусерна по комическому роману 1959 года «Волшебный христианин», где рассказывалось об эксцентричном миллиардере, который развлекается, придумывая изощренные розыгрыши и доказывая себе и окружающим, что любого человека можно купить, если предложить ему достаточно крупную сумму. Официально Саусерн проработал над сценарием полтора месяца, и исследователи до сих пор не могут решить, какой именно вклад он внес. Споры об этом начались сразу после выхода фильма, когда Саусерн в интервью утверждал, что «превратил серьезный сценарий в едкую сатиру», а Кубрик и Джордж настаивали, что он лишь придумал кое-какие шутки - в дополнение к тем, которые уже были в их новом, комедийном сценарии. Доподлинно известно лишь, что Саусерну принадлежат диалоговые отсылки к его родному Техасу и что писатель уговорил соавторов отказаться от мысли включить в действие инопланетян и снять фильм с их точки зрения. В окончательной версии сценария выделялись три группы сцен, действие которых развивалось соответственно на базе ВВС, где орудует безумный генерал, в Военном зале Пентагона, где собирается совет под руководством президента США, и на одном из бомбардировщиков, которые летят взрывать советские города. Чтобы Селлерс, козырная карта ленты, присутствовал почти в каждом кадре, Кубрик поручил ему четыре роли - американского президента Маффли, британского капитана Мандрейка, который на военной базе противостоит американскому начальнику-психопату, бывшего нацистского, а теперь американского эксперта по атомному оружию Стрейнджлава и майора Конга, техасского командира бомбардировщика. Таким образом, Селлерсу предстояло во время съемок говорить с четырьмя разными акцентами. Роль свихнувшегося военачальника Кубрик отдал актеру с интереснейшей судьбой. Стерлинг Хейден начинал как моряк и успел несколько раз обогнуть земной шар до того, как подписал актерский контракт с Paramount Pictures, где его именовали «белокурым красавцем-викингом». Затем, сыграв всего в паре картин, он после начала Второй мировой войны записался в морскую пехоту, окончил офицерское училище, стал тайным агентом (он служил в организации, ставшей зародышем созданного после войны ЦРУ) и за время сотрудничества с югославскими партизанами увлекся коммунистическими идеалами и записался в американскую компартию. Когда сенатор Маккарти начал свою «охоту на ведьм», Хейден назвал комиссии Маккарти имена своих товарищей по партии, но вскоре раскаялся в своем предательстве и в качестве самонаказания устранился от постоянных съемок в Голливуде, делая исключения лишь для особенно интересных проектов вроде «Стрейнджлава» и «Крестного отца», где он сыграл капитана Маккласки. Кубрик знал Хейдена по «Убийству», в котором актер изображал опытного уголовника, планирующего свое последнее дело перед уходом на покой. Хейден определенно был достаточно яркой личностью, чтобы правдоподобно сыграть властного бригадного генерала Джека Риппера (то есть «Джека Потрошителя»), которому подчиняются, даже когда он несет полную чушь. Роль генерала Терджидсона, начальника Риппера, который не разделяет его безумие, но соглашается со многими его взглядами и даже защищает его действия на президентском совете, получил Джордж Скотт, будущий заглавный герой из военного байопика 1970 года «Паттон». К началу съемок в «Стрейнджлаве» в активе Скотта уже были две номинации на «Оскар» за лучшие роли второго плана (судебная драма «Анатомия убийства» 1959 года и криминально-спортивная драма 1961 года «Мошенник»). Из числа прочих актеров, работавших над фильмом, отметим темнокожего Джеймса Эрла Джонса, будущего злодея «Конана-варвара» и Дарта Вейдера из «Звездных войн» (в костюме Вейдера ходил Дэвид Проуз, а Джонс произносил реплики лорда ситхов, поскольку у него был куда более мощный и глубокий голос). Для Джонса, в начале 1950-х служившего в армии и чудом не попавшего на Корейскую войну (его подразделение отвечало за подготовку уходивших на фронт солдат), «Стрейнджлав» стал кинодебютом. Актер сыграл одного из подчиненных майора Конга. Как уж говорилось, у ключевых персонажей фильма были реальные прототипы. Президент Маффли, один из самых рациональных героев ленты, соединил в себе черты президента-республиканца Дуайта Эйзенхауэра (бывшего главнокомандующего экспедиционными силами в Европе во время Второй мировой войны) и трехкратного демократического претендента на президентское кресло Адлая Стивенсона, бывшего губернатора штата Иллинойс и посла США в ООН при президенте Кеннеди. Помимо прочего, Стивенсон был ключевой фигурой во время Карибского кризиса. Его полемика с советским представителем Валерианом Зориным по поводу наличия на Кубе советских ракет считается одним из драматичнейших моментов в истории ООН. Риппер и Терджидсон были основаны соответственно на генералах ВВС Кертисе Лемэе и Томасе Пауэре. Первый был ярым сторонником превентивных ударов (в том числе атомных) и массовых бомбардировок. Он жалел, что США не уничтожили СССР, когда Советский Союз еще не успел создать большие запасы атомного оружия, и называл мирное разрешение Карибского кризиса «величайшим поражением в нашей истории». Томас Пауэр был не столь склонен к ярким высказываниям, но зато Лемэй, его начальник, называл его «психически нестабильным садистом». Пауэр прославился тем, что во время Карибского кризиса самовольно оповестил советские войска в окрестностях Кубы о том, что подчиненная ему стратегическая американская авиация (то есть атомные бомбардировщики) переведена на 2-й уровень готовности (1-й, высший уровень готовности - это полномасштабная война). Говоря невоенным языком, это была рискованнейшая попытка взять советских генералов на испуг. У доктора Стрейнджлава была самая сложная родословная. Его основным прототипом был гениальный немецкий ракетчик Вернер фон Браун, майор СС и создатель ракет Фау-2, после войны ставший одним из ведущих сотрудников НАСА (его и его команду тайно вывезли в США американские разведчики). Как и у Стрейнджлава, у фон Брауна была травмирована рука - правда, не правая, а левая. Также в Стрейнджлаве можно было разглядеть черты Джона фон Неймана, великого венгерского математика еврейского происхождения, который трудился над американским атомным проектом и разработал ключевую для ядерного сдерживания концепцию гарантированного взаимного уничтожения. Наконец, Стрейнджлав и Терджидсон заимствовали свои рассуждения о допустимости атомной войны из работ американского футуриста Германа Кана, считавшего, что человечество вполне может пережить сотню-другую мегасмертей (megadeath - миллион смертей). Кубрик был знаком с Каном, и тот придумал для «Стрейнджлава» концепцию Машины судного дня - устройства, которое в случае атомной атаки на СССР автоматически уничтожает всю жизнь на земле, что делает нападение на Советский Союз самоубийственной бессмыслицей. Реальные прототипы были даже у капитана Мандрейка и майора Конга. Первый был основан на британском асе Дугласе Бадере, «английском Маресьеве», летавшем с протезами вместо ног, а второй - на соавторе сценария Терри Саусерне и знаменитом актере Джоне Уэйне. Последний постоянно играл ковбоев и бравых военных, но, в отличие от многих других голливудцев, никогда не служил в армии. Также он придерживался самых консервативных взглядов и был членом Общества имени Джона Берча - ультраконсервативной организации, которая, в частности, утверждала, что фторирование воды проводится не для борьбы с кариесом, а для ослабления здоровья американцев (коммунистический заговор!). В «Стрейнджлаве» об этом рассуждает генерал Риппер. Справедливости ради надо отметить, что Уэйн вышел из Общества, когда оно начало активно бороться с фторированием. Снимая сатиру о Пентагоне, Кубрик, естественно, не получил никакой поддержки от американских военных. Те даже отказались пустить фотографов на борт бомбардировщика B-52, чтобы декораторы смогли в точности воссоздать его кабину. Однако британский художник-постановщик Кен Адам, бывший военный пилот, и британский же арт-директор Питер Мертон сумели реконструировать B-52 на основе уже не секретного бомбардировщика B-29 и единственной доступной им фотографии кабины B-52, опубликованной на обложке одного из официальных военных изданий. Реконструкция Адама и Мертона оказалось столь точной, что после выхода картины американские контрразведчики проверяли, не было ли у голливудцев тайных консультантов с доступом к B-52 (если бы такие консультанты были, они бы считались предателями, выдавшими военную тайну). Проблемы с «особистами» возникли и тогда, когда операторы отправились на север Европы, чтобы снять необходимые для картины воздушные пейзажи. Когда самолет кубриковских подчиненных однажды пролетал над Исландией, «игравшей» в фильме советскую Арктику, он случайно залетел в воздушную зону секретной американской военной базы. Естественно, его тут же «приземлили», и киношники долго объясняли, что снимают Исландию для Кубрика, а не для советской разведки. Кен Адам, немец по рождению и еврей по происхождению (его семья сбежала в Англию в 1934 году, и Адам во время войны был одним из всего двух британских военных пилотов с немецким гражданством), был приглашен для работы над «Стрейнджлавом» не из-за его авиаторского опыта. Адам прославился в 1962 году, когда создал декорации для первого фильма о Джеймсе Бонде «Доктор Ноу», а Кубрик хотел, чтобы Военный зал в его картине был похож на логово суперзлодея. Однако он боялся прямо это признать. Поэтому режиссер сперва заказал Адаму декорации в духе реальных бункеров NORAD (Командование воздушно-космической обороны Северной Америки), а затем постепенно, придираясь то к одной, то к другой детали, привел художника к мысли, что картине нужно нечто среднее между суперзлодейским логовом, бомбоубежищем с треугольной крышей и эффектной постройкой в стиле немецких экспрессионистов. Сооруженная в итоге декорация была огромным бетонным сооружением - 40 метров в длину, 30 метров в ширину и 11 метров в высоту. В нее было вмонтировано столько ламп и светящихся экранов, что операторы не нуждались в дополнительной подсветке «юпитерами» и не боялись случайного попадания в кадр киношных осветительных приборов. Съемки «Стрейнджлава» проходили в Англии, на знаменитой студии Shepperton в 30 километрах от Лондона. Тому было множество причин, главной из которых было разочарование Кубрика в Голливуде. Мнительный режиссер в Лос-Анджелесе на каждом углу видел завистников и конкурентов, и он терпеть не мог студийных боссов с их вечными придирками и рассуждениями о финансах. В Британии ему работалось проще, хотя его и раздражали вечные перерывы на чай, с которыми Кубрик пытался бороться, постоянно наживая себе все новых врагов (никто не может встать между англичанином и чашкой чая!). Тиранские замашки Кубрика раздражали не только низовых членов группы, но и звезд фильма. Режиссер к тому времени уже начал снимать свои фирменные десятки дублей каждой существенной сцены, и его перфекционизм сводил с ума актеров, привыкших довольствоваться парой-тройкой повторов. Сильнее всего от кубриковского подхода к съемкам страдал Питер Селлерс, которому нужно было играть четыре разные роли и постоянно импровизировать. Сколько разных шуток можно придумать, когда повторяешь одну и ту же сцену тридцать раз? Не выдержав нагрузки, Селлерс отказался от роли майора Конга (официально он мотивировал это тем, что не сумел освоить техасский акцент). Сперва Кубрик хотел взять на его место Джона Уэйна - напомним, актера, которого Конг пародировал, - но тот, разумеется, отказался, и режиссер довольствовался Слимом Пикенсом, бывшим родео-клоуном, который за годы выступлений с ковбоями и быками сменил свой исконный калифорнийский акцент на техасский говор и превратился в заправского техасца. Он даже в Британии все время носил ковбойскую шляпу и ковбойские сапоги. Кубрик знал Пикенса по вестерну «Одноглазые валеты» (1961), который режиссер намеревался поставить, пока не был уволен продюсером и звездой ленты Марлоном Брандо (актер в итоге сам поставил «Валетов»). Чтобы Пикенс не переборщил с клоунадой, ему никто не говорил, что он снимается в комедии, и актер играл Конга как драматического персонажа с нотками юмора. Дабы сохранить иллюзию, режиссер не показывал Пикенсу сценарий фильма и выдавал ему лишь распечатки его реплик. Чтобы пресечь роптание группы, Кубрик демонстрировал свое интеллектуальное превосходство, обыгрывая подчиненных в шахматы. Лучше всего этот метод работал с обычно норовистым Джорджем Скоттом. Актер гордился своим умением играть в шахматы, и когда Кубрик несколько раз размазал его по доске, Скотт проникся к режиссеру таким уважением, что соглашался на все его предложения, даже если был с ними категорически не согласен. К концу работы над «Стрейнджлавом» Кубрик буквально утопал в отснятом материале. Так как он боялся преждевременных утечек, он лично монтировал картину при участии лишь одного монтажера, ранее корпевшего над «Лолитой» британца Энтони Харви, и постпродакшен затянулся на восемь месяцев. К его финалу фильм заметно отличался от сценария - не только из-за обильных импровизаций Селлерса, но и из-за того, что Кубрик существенно перестроил картину. Также режиссер вырезал финальную сцену, в которой американские генералы и советский посол кидались тортами. По его мнению, это была низкопробная, фарсовая концовка, недостойная сравнительно интеллектуальной сатиры предшествующих сцен. Вместо драки тортами картину завершил монтаж документальных съемок атомных взрывов, сопровождавшийся меланхолично-оптимистичной песней британской певицы Веры Линн We'll Meet Again («Мы встретимся снова»). Эта песня была английским аналогом стихотворения Константина Симонова «Жди меня», и она служила своего рода гимном западных солдат Второй мировой войны и их жен и девушек. Еще одной эффектной художественной находкой, сделанной на этапе подстпродакшена, стали начальные титры - огромные нарисованные от руки буквы на фоне съемок заправки в воздухе (подчеркивая сексуальный подтекст ленты, Кубрик начал фильм с «совокупления» самолетов). Художник Пабло Ферро, в дальнейшем один из ведущих и влиятельнейших голливудских дизайнеров титров и трейлеров, использовал гигантский шрифт, так как белые буквы «обычного» размера потерялись бы на светлых кадрах со сложной структурой. Режиссер настоял на том, чтобы использовать в фильме шрифтовый набросок Ферро с неровными линиями, и дизайнер не успел проверить свою орфографию. В результате в титры прокралась описка: Base on the book вместо Based on the book («Основано на книге»). Еще во время съемок «Стрейнджлава» Кубрик узнал, что Сидни Люмет заканчивает драматичный триллер «Система безопасности», посвященный незапланированной атомной атаке. За вычетом жанрового различия, сюжетное сходство между лентами было столь очевидным, что выход «Системы» до появления в прокате «Стрейнджлава» почти наверняка подорвал бы шансы опоздавшей ленты на коммерческий успех. Поэтому Питер Джордж обратился в суд с обвинением авторов книги «Система безопасности» в плагиате (роман Юджина Бердика и Харви Уилера появился в 1962 году, через четыре года после выхода «За два часа до конца света»), а Кубрик добился, чтобы Columbia Pictures, продюсировавшая обе картины, уложила «Систему» на полку до выхода «Стрейнджлава». Из-за этих проволочек фильм Люмета вышел через восемь месяцев после премьеры ленты Кубрика и, несмотря на восторги критиков, провалился в прокате. «Стрейнджлаву», с другой стороны, сопутствовал успех. Картина заработала 9,4 миллиона долларов при 1,8-миллионном бюджете (солидные, но не колоссальные деньги для 1964 года) и удостоилась зрительских и критических восторгов, а также четырех номинаций на «Оскар» (лучший фильм, лучший режиссер, лучший адаптированный сценарий и лучший ведущий актер) и нескольких менее значимых кинопризов. Позднейшая судьба «Стрейнджлава» была еще более впечатляющей - ныне фильм регулярно признается лучшей голливудской политической сатирой и одной из лучших комедий всех времен и народов. Что касается популярной цитаты насчет того, что в Военном зале нельзя драться, то ее автор неизвестен. Так как забавные реплики персонажей Селлерса были, как правило, его импровизациями, то британский актер - очевидный претендент на авторство шутки. Но так как сцена, в которой генерал и посол дерутся, а президент их разнимает и укоряет, была еще в том ныне опубликованном раннем комическом черновике, где дипломат представлял не СССР, а вымышленную страну (Кубрик и Джордж поначалу хотели дистанцировать фильм от реальной политики), то трудно представить, что за все время работы над фрагментом сперва двое, а затем трое соавторов с хорошим чувством юмора не набрели на очевидный прикол. Как бы то ни было, ясно, что в этой шутке как в капле воды отражается весь «Стрейнджлав», мрачная, но уморительно смешная лента о людях, которые ведут себя как маленькие дети, хотя вершат судьбы мира. Именно поэтому фильм актуален и сейчас, когда войны между США и Россией уже почти никто не боится. Ведь атомные бомбы приходят и уходят, а безответственные генералы и политики остаются. И, кажется, их число только прибывает. Какие бы остроумные фильмы над ними ни издевались. (Борис Иванов, 2013)

«Доктор Зло. 13 безумных ученых в кино и на ТВ». С выходом в прокат очередного фильма о Франкенштейне в Интернете с новой силой вспыхивает обсуждение самых жутких киномонстров, где чудовище, созданное из останков, неизменно занимает высшие строки рейтингов. Мы же вместе с авторами «Виктора Франкенштейна» хотим обратить внимание не на чудищ, исторгнутых мрачными лабораториями, а на их создателей, на безумных ученых и докторов, творящих киноисторию. Не все они проводят нечеловеческие опыты над людьми, далеко не каждый мечтает уничтожить мир или исправить ошибки Создателя, но без них наше представление о кино было бы совсем иным. [...] Стрейнджлав. Редкий режиссер умел так ... точно показать темные стороны людских душ, как это делал Стэнли Кубрик, но даже для него «Доктор Стрейнджлав» получился ядовито острым, бесцеремонно обнажающим абсурд гонки вооружений и ядерную эскалацию середины прошлого века. Ведущий персонаж - это аллюзия на вывезенных из нацистской Германии разработчиков ядерного оружия, в полной мере безумный ученый, помешанный на войне. Возможно, эффект этого образа был бы меньшим, если бы Стрейнджлава не сыграл блистательный Питер Селлерс, отхвативший себе в фильме разу три роли. Лучшую из них выбрать не возьмемся, но отметим, что Стрейнджлав стал именем нарицательным. [...] (Евгений Ухов)

«Теперь буду сказать без бумажки. 13 знаменитых киносцен, снятых не по сценарию». Мало какие фильмы снимаются в точности по сценарию. Киноскрипты постоянно правятся в течение съемок, актеры любят отходить от печатного текста и импровизировать, в процесс вмешиваются различные непредвиденные обстоятельства, которые также влияют на конечный результат... На ходу придумываются даже целые сцены, которые потом попадают в трейлеры и растаскиваются на цитаты. Мы вспомнили 15 сочиненных «на коленке» киноэпизодов, без которых многие знаменитые картины, может, и состоялись бы, но уж точно не были бы так хороши. [...] Стэнли Кубрик не тратил времени зря: днем он вел съемки, а ночами занимался переписыванием ... сценариев, вкладывая туда возникшие по ходу дела новые задумки. Окончательный текст у него вырисовывался не раньше, чем все сцены были тщательно отрепетированы с актерами, которых режиссер просил не стесняться с высказыванием свежих идей. Так было со многими киноработами Кубрика, и ленты «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу», в основу которой лег роман-триллер Питера Джорджа «Красная угроза», не избежала чаша сия. Метод привел к любопытному результату: актер Питер Селлерс, изображавший прикованного к инвалидному креслу ученого Стрейнджлава, так вдохновился творческой свободой, что в финальной сцене вскочил на ноги и сделал пару шагов со словами: «Мой фюрер, я могу ходить!» Почему бы и нет, решил Кубрик - ведь это же черная комедия! Эпизод остался в фильме (режиссер вписал его в сценарий задним числом), зато оригинальный финал, включавший эпичную драку на кремовых тортах, был признан «слишком фарсовым» и вырезан под корень: в своем видении сюжета Стэнли всегда больше ориентировался на внутреннее чутье и мнение окружающих, нежели на сценарный план. [...] (Артем Заяц)

«Искусство продавать. 10 самых изобретательных кинотрейлеров». Из всех маркетинговых методов, используемых кинопрокатчиками, важнейшим является трейлер. Порой судьба картины определяется тем, насколько завлекателен и изобретателен ее рекламный ролик. Кто больше всего преуспел в их создании? Мы вспомнили и отобрали десять самых изобретательных, на наш взгляд, классических и современных трейлеров. [...] Классическая комедия Стэнли Кубрика - это шедевр едкого и абсурдистского политического юмора. Трейлер «Доктора Стрейнджлава» создан в том же ключе. Это причудливый набор интригующих вопросов («Почему американские парашютисты атакуют свою собственную базу?») и вырванных из контекста слов и фраз. Даже название фильма в конце прочитано в нескольких тональностях, от пугающей до ... сексапильной. (Трейлер - ) [...] (Борис Иванов)

«Черным по белому. 12 черно-белых фильмов для тех, кто не любит черно-белые фильмы». Уж сколько лет прошло с момента пришествия в кинематограф цвета, а черно-белое кино нет-нет да и пробивается на экраны. Скупая палитра позволяет художникам говорить со зрителем на каком-то особенном языке, обращаться к совсем иным органам чувств, нежели привычное кино, расцвеченное всеми цветами радуги. Приемлют черно-белые картины далеко не все, хотя их и отмечают критики - «Небраска» Александра Пэйна получила в этом году шесть оскаровских номинаций, а «Сын» Арсения Гончукова только что стал триумфатором фестиваля «Окно в Европу». В свой список мы собрали картины, которые смогут расшевелить даже ... самых испорченных цветами зрителей, накануне выхода в прокат «Города грехов 2» стоит прокачаться черным и белым по полной! [...] Стэнли Кубрик попробовал себя в самых разных жанрах, но, по мнению многих, вершиной его творчества стала масштабная философская притча «2001: Космическая одиссея». Мы же хотели бы обратить ваше внимание на картину, разительно отличающуюся от «Одиссеи», - эксцентричную сатирическую черную комедию с длиннющим названием. Фильм, хоть и был набором вымышленных сцен с участием выдуманных персонажей, произвел на зрителей незабываемое впечатление и многих поверг в шок, атомное противостояние между США и СССР в то время было как никогда возможно. Чего стоит хотя бы тот факт, что Рональд Рейган, став президентом Соединенных Штатов, потребовал, чтобы его провели в секретную военную комнату, где герои фильма принимают судьбоносные решения. Даром что это секретное помещение оказалось выдумкой Кубрика! Увы, за пятьдесят лет стрелки на циферблате истории сделали полный круг, и мир снова болен войной. Еще раз пересмотреть «Доктора Стрейнджлава» - не только возможность посмеяться, но и повод призадуматься. Опять. [...] (Евгений Ухов)

«Многостаночники. 10 актеров, сыгравших в одном фильме сразу несколько ролей». Двойные роли - довольно распространенное явление в сериальном производстве: чаще всего, когда требуется сыграть чьего-то близнеца или близкого родственника, за обоих отдувается один и тот же актер. В кинематографе этот прием наиболее активно эксплуатируется Болливудом: индийские режиссеры обожают сюжеты о потерянных и вновь обретенных членах семьи. За пределами Индии также есть свои мастера одновременной игры, достаточно вспомнить роли Евгения Леонова в «Джентльменах удачи», Жан-Клода ван Дамма в «Двойном ударе», Сергея Безрукова в «Высоцком», Адама Сэндлера в «Таких разных близнецах», Николаса Кейджа в «Адаптации», Питера Джексона в «В плохом вкусе»... И ... это не предел человеческих возможностей: встречайте десятку «многостаночников», сыгравших в одном и том же фильме по три роли и больше. [...] Британский актер Питер Селлерс рос в семье водевильных комиков - возможно, поэтому талант пародиста у него прорезался еще в детстве. Большинство зрителей помнят Питера по роли инспектора Крузо в киносериале «Розовая Пантера», однако роли британца у Стэнли Кубрика не менее интересны. Впечатлившись появлением Селлерса в комедии «Рев мыши», где тот сыграл сразу троих героев, Кубрик использовал его в роли драматурга-педофила Клэра Куильти в экранизации набоковской «Лолиты». В режиссерской трактовке книги Куильти был притворщиком и хамелеоном, любившим выдавать себя за других людей, - Кубрик специально перекроил сюжет таким образом, чтобы продемонстрировать талант Селлерса к перевоплощению. Несмотря на некоторый первоначальный скептицизм Питера по отношению к этой идее, эксперимент прошел успешно - и в следующей ленте Кубрика, сатирической комедии «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил атомную бомбу», Селлерсу поручили сыграть уже трех полноценных персонажей - президента США Меркина Маффли, офицера-англичанина Лайонела Мэндрэйка и парализованного немецкого ученого-ядерщика доктора Стрейнджлава. Планировалась и четвертая роль - майора авиации Дж. Т. Конга, специально для которой Селлерс репетировал техасский акцент, но вскоре после начала съемок он подвернул лодыжку. С больной ногой актер не мог работать в тесной декорации кабины бомбардировщика, поэтому партия Конга отошла Слиму Пикензу. Однако и трех ролей хватило, чтобы Селлерс был номинирован на «Оскар», - это был первый и единственный случай «групповой» номинации на престижную премию. Ради того чтобы второй раз поработать с Селлерсом, Кубрик согласился снимать в Великобритании (из-за своего бракоразводного процесса актер не мог в то время покидать страну), да так и остался в итоге в ней жить: «Лолиты» и «Доктора Стрейнджлава» ему хватило, чтобы оценить плюсы британского кинопроизводства перед голливудским. Следует добавить, что спустя 40 лет, в 2004-м, вышел байопик с говорящим названием «Жизнь и смерть Питера Селлерса», в котором Джеффри Раш показал класс, не только сыграв титульного актера, но и талантливо вжившись в его многочисленные роли. Наградой за мастерство ему стал «Золотой глобус» в номинации «Лучший актер мини-сериала или фильма на ТВ». [...] (Артем Заяц)

«Магия титров. 15 самых изобретательных начальных титров фильмов и сериалов». В основе своей начальные титры - штука простая и функциональная. Дайте название фильма, сообщите, кто в нем снимался и кто работал за кадром, и зрители ничего больше от вас не потребуют. Некоторые режиссеры и вовсе избегают начальных титров, приберегая все «копирайтные» сведения для финала. Однако есть фильмы и сериалы, в которых начальные титры (или сцены, на фоне которых титры показываются) - сами по себе произведения фантазии и искусства. И именно таким титрам посвящен наш хит-парад из пятнадцати самых изобретательных заставок западного кино и телевидения. [...] Когда нормальные люди думают об ... атомной бомбе, они обычно чувствуют ужас. «Доктор Стрейнджлав», однако - комедия не о нормальных людях, а о тех, кто в годы холодной войны мечтал превратить ее в «горячую» и кто скрупулезно высчитывал, сколько миллионов американцев могут потерять США ради полного уничтожения советского коммунизма. Поэтому для начальных титров своей сатиры Стэнли Кубрик выбрал кадры «совокупления самолетов» - дозаправки в воздухе стратегического бомбардировщика с атомными бомбами на борту. Для военного фанатика это эротическая сцена, и в «Докторе Стрейнджлаве» ее сопровождает нежная, романтичная песня Try a Little Tenderness. Титры при этом были нарисованы от руки дизайнером Пабло Ферро, и они по стилю напоминали детские рисунки - прозрачный намек режиссера на то, что он думает о духовном развитии персонажей ленты. [...] (Борис Иванов)

Гениальная антивоенная классика, мощнейшая сатира, шедевр Стэнли Кубрика. Бригадный генерал Джек Д. Риппер (Стерлинг Хэйден) в приступе паранойи решает, что русские отравляют американскую воду с целью уничтожить население или предельно уменьшить его боеготовность. В отместку он собственнолично решает нанести по Советам ядерный удар и, пользуясь уловкой и своим положением, отправляет с заданием бомбардировщик с ядерной бомбой. Никто об этом не догадывается, кроме умного военного из британских ВВС капитана Мандрейка, который пытается уговорить генерала развернуть самолет. Однако генерал закрывается в комнате и отказывается слушать. В Пентагоне по этому поводу созывают специальную комиссию. Президент просит воздержаться от развязывания войны, однако некоторые генералы ... считают это отличной возможностью первым нанести удар по советским ракетам, остатки которых смогут нанести лишь «слабый удар», уничтожив 10, максимум 20 миллионов американцев. Бомбардировщик же отключил радиосвязь и полной скоростью летит все дальше и дальше. По контракту, который был заключен для съемок «Лолиты», Кубрик должен был снять еще один фильм. Кубрик, как и многие жители западного мира того времени, до ужаса боялся ядерной войны. Причем интерес режиссера к тематике доходил до настоящей одержимости. Поэтому, когда он прочитал повесть Питера Джорджа «Красная тревога», он распорядился немедленно приобрести права на экранизацию, а самого Джорджа пригласил в качестве помощника сценариста для адаптации книги. Во время работы над сценарием, Кубрик перелопатил целую кипу книг о людях, которые строили бомбы, статьи и интервью с людьми, которые хотели эти бомбы сбросить, а также философские размышления о том, кто и когда должен нанести первый ядерный удар. Говорят, было прочитано и осмыслено почти полсотни книг. Впрочем, поработав чуть дольше над проектом, они с Джорджем начали прибавлять в картину определенную долю веселости, доводя события до абсурда. Решив, что это направление будет для фильма наиболее выгодным, он пригласил в соавторы сценариста и писателя Терри Саутерна. Вместе они проработали окончательный вариант сценария, по которому фильм заканчивался сражением тортами между русскими и американцами. Эта сцена даже была отснята, но Кубрик решил не вставлять ее в фильм, так как посчитал ее совсем уж фарсовой, даже для столь циничного фильма. Дело в том, что авторы посчитали, что придав тому же самому сюжету толику абсурда и сатиры, послание будет донесено с большей силой. Никто не любит морализаторство, да и в качестве прокатной потенциальной силы комедийность всегда придавала определенные плюсы по заманиванию зрителя в кино. Где-то перед съемками Стэнли Кубрик и Джеймс Харрис, с которым он работал практически всю свою сознательную кинематографическую жизнь, решили разойтись. Не было никакого конфликта или чего-то такого, разошлись полюбовно, хотя последний сильно сомневался относительно правильности решения превратить картину в комедию. Харрис хотел попробовать себя в качестве самостоятельного режиссера, а Кубрику с его уходом оставалась просто неограниченная свобода во время съемок. С тех пор Харрис и Кубрик остались друзьями, часто общались друг с другом, даже порой планировали снять что-то вместе, однако так ничего на самом деле и не сняли. Как и в случае с «Лолитой», по причинам более благополучного финансового характера, фильм было решено снимать в Британии. А так как съемки предыдущей картины только-только завершились, Кубрик по сути просто остался в Англии, где и приступил к проработке финальной версии сценария и подготовке к съемкам. И, опять же, как и в случае с «Лолитой», была некоторая вероятность того, что американские прокатные компании начнут вставать на дыбы при одном только упоминании нового фильма Кубрика. Впрочем, тематика была не столь щекотливая, поэтому все были уверены, что продать фильм в прокат не составит особых проблем. Что касается кастинга для фильма, Питера Селлерса было решено позвать практически сразу. Его талант сыграть различные роли, сравнимый разве что с талантом сэра Алека Гиннесса, для Кубрика стал ключевым после того, как тот сыграл в «Лолите». И пусть там он играл всего одного персонажа, но его ипостаси были не похожи друг на друга. В результате Селлерс сыграл целых трех персонажей. А мог бы сыграть и четырех, но не справился с техасским акцентом. Причем речь об экономии не идет. Селлерс получил за все свои роли весьма внушительный гонорар - один миллион долларов. Некоторые свои фильмы Стэнли Кубрик снимал за меньшие бюджеты. Во время съемок пришли новости о том, что Сидни Люмет снимает фильм со схожим сюжетом и посылом «Система безопасности», который должен был по расчетам выйти раньше кубриковского фильма и таким образом мог повлиять на кассовые сборы, что Кубрика беспокоило настолько, что он подал в суд. За плагиат. Впрочем, на самом деле там плагиата никакого не было, просто оба фильма опирались на схожие по тематике книги. Однако дело разрешилось миром после того, как «Columbia Pictures» купила оба фильма и выпустила «Систему безопасности» почти через год после картины Стэнли Кубрика. Что касается самой работы режиссера, то первым делом он попросил создать интерьеры с потолками, что было, может и не первым случаем в истории кинематографа, но случаем очень и очень редким - подобное делал, например, Орсон Уэллс в «Гражданине Кейне». Это позволяет снимать с низкой точки и поиграть с освещением сцены. Освещением занимался Кубрик собственной персоной, он же снимал и ручной камерой. Для основной же операторской работы пригласил Гилберта Тэйлора, который снимал знаменитую первую сцену «Лолиты» с педикюром. Вероятно, Кубрик и сам мог бы справиться со всем фильмом. Он был очень хорошим оператором, да и какое-то время до кино работал фотографом. Есть несколько интересных решений в монтаже. Например, параллельно смонтированы три событийных линии - президент США не может найти общий язык с советским премьером, Мандрейк не может выбить код возврата бомбардировщика из Риппера, а сам бомбардировщик отключен от всего мира. Все вместе создает просто какой-то брутальный фон безнадежности и одиночества. Сцена с бомбардировщиком смонтирована в гораздо большем темпе, чем весь остальной фильм. В некоторых местах сцены обрезаются в момент, когда действие еще не завершилось, на ключевом моменте. Вряд ли это способно сильно сбить внимание зрителя, а вот придать некоторую сумбурность и хаотичность - вполне. При этом картина необычно сжата в плане пространства. Кубрик в целом очень любил широкие планы, что будет видно особенно дальше. Но тут большинство сцен сняты в душных помещениях или самолете. Первоначальная дата премьеры фильма была назначена на декабрь 1963 года. Однако из-за трагедии в Далласе и скорби по убитому Джону Кеннеди, премьеру перенесли на следующий год. На предпремьерном показе для студии «Columbia Pictures» зрители пришли в шок и решили, что это позор для студии и картину нельзя выпускать в прокат. Впрочем, тем временем, фильм получил без всяких проблем прокатную лицензию и вышел на экраны. Внезапно пресса пришла в восторг. Многие отмечали настоящий прорыв в творчестве о Холодной войне, тонкую сатиру и смелость. Картина собирала многочисленные призы и титулы от прессы. И действительно - в результате получилась чудесная, умная, острая комедия с черным юмором. Примерно то, что хотел и мог сделать Кубрик в «Лолите», но не довел до совершенства, тут встает в полный рост. Все смешные сцены заряжены приличным количеством сопутствующего морального тротила, так что фильм ни на секунду не превращается в плоскую комедию. Для самого Кубрика она стала одной из самых успешных. Но наиболее важно для него самого было еще и то, что он в этот раз контролировал все полностью и сам, и имел при этом большие возможности осуществить самые смелые свои идеи. (M_Thompson)

Peace is our profession. Грань между миром и войной, между жизнью и смертью хрупка и ненадежна. Порой достаточно чьей-то глупой шутки, легкого помешательства, и равновесие нарушится, а устраивать разбирательства в духе «кто прав, кто виноват» будет уже слишком поздно. Да и некому. Когда ядерный гриб будет висеть в воздухе, пропитанном медленным ядом, когда на земле не останется никого живого, и лишь там, в подземельях, горстка людей «первого сорта» будет пытаться сохранить остатки морально-этических норм и при этом «активно размножаться», дабы возродить этот мир... И только доктор Стрейнджлав со вскинутой вверх рукой довольно улыбнется и втайне признает себя гением, пускай и ... злым. И спорить с ним никто не станет, потому как и спорить будет некому. Уже поздно. Слишком поздно. Время неумолимо несется вперед, и, быть может, именно это не позволяет многим оценить по достоинству превосходную картину Кубрика сейчас - жизнь изменилась. А тогда, в 1963-м, когда словосочетания «Карибский кризис», «холодная война» и «ядерная угроза» не были пустым звуком, тогда было самое время для выхода подобной картины - безумно смелой, актуальной, в чем-то новаторской, а в чем-то абсурдной. Именно тогда другой самый настоящий гений, один из богов мира кино, снял лучшую на свете сатиру о самом несмешном событии на земле - о фактическом конце света. Тема гибели всего сущего особо любима кинематографистами всех стран и во все времена. Ничто с таким упоением не пытались реализовать киномифотворцы, как идею масштабного краха этого мира. Смертельные вирусы самого разнообразного происхождения, мерзкие твари этого и других миров - все это хоть и пугает, хоть и пытается выглядеть серьезным, но не позволяет в полной мере ощутить угрозу, реальную угрозу. У Стэнли Кубрика не было задачи напугать. Тем более он не снимал свою ленту, чтобы просто насмешить. Однако ему одинаково хорошо удалось и то, и другое, несмотря на то, что «Доктор Стрейнджлав» это и не стопроцентная комедия, и не триллер с элементами ужасов. Именно потому, что все вроде бы происходит в реальном мире, вернее, в слегка абсурдной его версии. Герои тем не менее ведут себя ну очень серьезно и пафосно. Как в жизни. Плaн R. В основе сюжета - актуальная в то время (и не только) проблема взаимоотношений между двумя сверхдержавами - СССР и США. Обе страны обзавелись коллекцией ядерных ракет и только и ждут со стороны противника повода, агрессии, неверно сказанного слова. Нервы на пределе. Вот у одного из американских военнокомандующих, а именно у Джека Д. Риппера, они и не выдерживают. На почве ненависти к коммунистам в его голове рождается бредовая идея о том, что они крадут у несчастных американцев бесценные телесные соки (жидкости - в другом переводе). Что под этим подразумевается - пусть каждый понимает по-своему. Впрочем, такая идея наверняка пришла в светлую голову командира не просто так, а была продиктована личным опытом и собственными проблемами. Обвинив коммунистов в том, что они используют метод фторирования воды, и решив тем самым спасти свою родину, а заодно весь остальной мир, Джек Риппер направляет на Советский Союз бомбардировщики с ядерным оружием. Самолеты входят в режим секретности, и теперь вернуть их назад не может никто, кроме командира, единственного знающего секретный код отзыва. Запертый вместе с ним в одной комнате офицер британской армии Мэндрэйк безуспешно пытается уговорить его отозвать бомбардировщики и наблюдает за тихим помешательством Риппера. Собравшимся в большом военном зале президенту и главам государства предстоит ответить на два наиболее важных в данный момент вопроса: кто виноват и что делать? Действительно, как же так вышло, что приказ начать атаку, соответственно приняв такое важное решение, как начало ядерной войны, отдавал не глава государства, а командир базы? Действительно, абсурдная ситуация. Пожалуй, это один из первых фильмов, в котором всерьез продемонстрировали извечное стремление военных начать то, чему их обучили и к чему настоящий боец должен стремиться всей душой - войну. Для них политика - это вечные диалоги и пустая трата времени, они жаждут действия. Ситуация усугубляется тем, что оказывается в СССР имеется секретная машина, которая сама, без вмешательства человека, реагирует на совершенную ядерную атаку и автоматически запускает ответный удар по противнику. Отключить ее нельзя. И это изобретение, по мнению доктора Стрейнджлава, также находящегося в большом военном зале, поистине гениально. Фигура доктора, сидящего в инвалидной коляске, кажется сперва наименее важной для развития сюжета, несмотря на то, что имя его вынесено в заглавие фильма. Однако дело не в количестве экранного времени, которого у Стрейнджлава не так уж и много, а в его словах и тех действиях, что он успевает произвести. Доктор, выходец из Германии, постоянно путая звание главы американского правительства с «президента» на «фюрера» и периодически ведя борьбу с собственной рукой, которая его не слушается, высказывает несколько весьма любопытных предложений. Его проблема - рука, то пытающаяся его задушить, а то вскидывающаяся вверх в приветственном фашистском жесте, - действительно существующий недуг, называемый синдромом чужой руки, а после выхода фильма также получивший название синдрома доктора Стрейнджлава. Если поведение его руки вызывает улыбку у зрителя, то вот слова, сказанные доктором, скорее пугают. Зло живет, старые идеи не погибают. Предложение Стрейнджлава дать возможность выжить избранным людям, которые впоследствии смогут дать жизнь и возродят этот мир. Старая песня, знакомая мелодия. Зло торжествует, пускай и искалеченное. Зло встает с инвалидного кресла и возвещает на весь мир: «Мой фюрер, я могу ходить!» При всей своей напускной простоте, картина завораживает своей красотой и силой. Стэнли Кубрик всегда доводил свое дело до конца, пускай порой и до весьма плачевного. Под милую мелодию песни «We'll Meet Again», лирическую и торжественную одновременно, этот мир накрывает ядерная катастрофа. Мы и правда обязательно встретимся. Если выживем. Или же - как завещал Дейл Карнеги - научимся не волноваться и полюбим атомную бомбу. Выбор за нами. (Macabre)

В этом году исполнилось 50 лет со дня выхода на экраны одного из самых гениальных фильмов и одного из самых актуальных фильмов. Выполненная в сверхреалистичной стилистике ядовитая сатира тонко переплетается с абсурдом и кошмаром современного мира, наполненного ядерным вооружением и впадающего от этого факта в истеричный страх и нестерпимый зуд желания использовать, наконец, военный арсенал. Фильм оказал огромное влияние на кинематограф, осознанные или подсознательные реминисценции из него можно встретить в сотнях фильмов. Его стилистика и сюжет произвели столь ошеломительное впечатление на общественное сознание, что степень паники из-за возможного ядерного удара противника перехлестнулась с мыслью, что собственная армия может сделать тоже ... самое. Это экзистенция в степени абсурда. Но страшно и то, что все военные персонажи, а также доктор, с их идеями атаки, концепцией взаимного уничтожения и расчетами потерь имели реальных прототипов. Замечательная работа, лучшая кинороль Джорджа К. Скотта, его герой, генерал Тарджесон, затмевает даже свихнувшегося генерала Риппера (кадр, где Тарждесон падает, включен Стэнли Кубриком в фильм, но актер на самом деле упал, однако, был настолько в образе, что продолжал сцену). И, конечно, гений Питера Селлерса - благоразумно-рационально-трусоватый президент США; несчастный британский офицер, безупречно исполнивший приказ и поздно осознавший его абсурдность и теперь пытающийся уговорить генерала Риппера вернуть самолеты; квинтэссенция научного безумия, кошмар целесообразности - доктор Стрэйнджлав (он же доктор Merkwurdigliebe). Для тех, кто не знает английского, советую смотреть фильм с субтитрами, потому что его надо не только видеть, но и слышать. (Кстати, борьба доктора с собственной нац.-соц. рукой придумана самим актером, в одном из кадров можно заметить едва не рассмеявшегося П. Булла, исполнявшего роль советского посла). Жуткий торжествующий вопль возрождающегося наци-доктора в финале "Mein Fuhrer! I can walk!" («Мой фюрер, я могу ходить!») и лирическая песня времен Второй мировой, сопровождающая кадры взрывающихся атомных и ядерных бомб - судя по всему, фильм никогда не останется только историческим и кинематографическим фактом, сохраняя злободневность и через десятилетия. (С ветром, Москва, 2014)

«Вопросы, определяющие судьбы людей, не ставятся ныне и не решаются широкой общественностью. Понятие всевластной общественности - это не описание реальных фактов, а догматическое утверждение идеала, утверждение нормативной схемы, выдаваемой за действительность...» - Райт Миллс. Эта история случилась в то самое время, когда будущая миссис Тэрджидсон готовилась закатить возлюбленному истерику за то, что тот посмел оставить ее посреди ночи из-за какой-то там бомбы. Эта история могла остаться по большей части плодом воспаленного воображения одного свихнувшегося генерала, если бы не стала тем спусковым крючком, благодаря которому сложившаяся система выработки и принятия решений явилась цепью роковых ошибок, взращенных на питательной почве из бережно ... и охотно культивируемых предрассудков, обладающих чудным свойством преобразовываться в трактуемые как единственно верные убеждения. Холодная война - особое время. Время, когда сорт предпочитаемых сигар (как, собственно, и пристрастие именно к этому виду табачной продукции) скажет о человеке решительно все, и даже то, о чем он сам не подозревал. Время, когда шутки на тему противостояния сверхдержав и уничтожения человечества атомной бомбой практически наверняка отправят отпускающего их в творческое (а может, и не только) небытие. Но Стэнли Кубрик попробовал. И прошелся огнем сатиры по всем порокам, которые открывало сложившееся положение вещей, обозначив свой фильм весьма эффектным названием - «Доктор Стрейнджлав, или как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу» и зарядив его целой обоймой... нет, не персонажей, но образов, походящих более на самые вычурные, зло-смешные карикатуры, нежели на людей. Неудивительно, что получившаяся картина, изображающая властвующую элиту, оказалась весьма зловещей: генерал-фанатик Джек Риппер, вошедший в тот процент брачка, что допускается системой отбора кадров и совсем некстати обнаруживший при весьма странных обстоятельствах свою оригинальную идею о «бесценных телесных соках»; майор «Кинг» Конг - живое воплощение архетипа Героя, причем типично американского, в ковбойской шляпе, мало понимающего, «что там творится», но готового исполнить свой долг; советский посол - сама подозрительность и принципиальность; вечно печальный американский Президент, словно удрученный проделками нашкодившего ребенка; и, конечно, доктор Стрейнджлав, этот сборник ответов на все проблемные вопросы, осколок Третьего Рейха, вонзившийся в самое сердце и ставший неотъемлемой частью «самого демократического» в мире государства - ну чем Вам не пороховая бочка в ожидании толчка? И бочка завалится, завалится на бочок и покатится, рассыпаясь порохом самых невероятных и неожиданных сюжетных поворотов не раз угрожая врезаться в ту самую подставку, на которой стоит роковая свеча. Но самое интересное, что во всей этой истории, показывающей штабы, кабины самолетов, полигоны для перестрелок и вновь штабы практически забывается, остается в стороне остальной, словно оцепенелый, мир, слишком нормальный для подобного действа и потому только изредка заглядывающий в фильм томными улыбками со страниц «Плэйбоя» или голосом из телефонной трубки, говорящим о том, что спасение мира - это само собой, но заплатить-то 55 центов нужно наперед. ...Весь этот безумно нормальный мир, даже не подозревающий о том, что его благополучно послали ко всем чертям и скоро судьба его загремит и закружится в пыльном огненном облаке, позолоченном лучами восходящего солнца, под сладенький женский голосок, вещающий о том, что жизнь хороша! Итак, «Доктор Стрейнджлав» - фильм, который мог стать искрометной драмой, но стал черной, что ночь, комедией. Фильм, который мог забыться вскоре после выхода на экраны, но сохраняет свою актуальность и по сей день просто потому, что пока существует общество, пораженное инертностью, и верхи, научившиеся не волноваться, Стрейнджлавы будут «спасать» мир. (Der Neid)

Американский генерал Jack Ripper (Джек Потрошитель по-английски, на минуточку), во время очередного приступа психоза, посылает на Советский союз эскадрилью ядерных бомбардировщиков, с целью уничтожения важных стратегических объектов противника. Стенли Кубрик, безусловно, на то и гений, что построил свой анти-милитаристский шедевр в виде комического трагифарса. Все происходящее на экране если не вызывает хохот, то уж заслуживает широкой улыбки. Фильм, где генерал американской армии в момент когда война "холодная", готовится стать войной "третьей мировой", мучается в сортире, советский посол отказывается от сигар по политическим соображением, а самым умным персонажем оказывается полуробот-получеловек достойно не просто восхищения, но смеха до "божественных" коликов. Кубрик, за ... тридцать лет до Горбачевских реформ показал, прятавшемуся под столом при каждом упоминании о ядерном оружии человечестве, что главное - не бомба, а кто ей управляет. Поэтому кубриковский "Стрейнджлав" не о войне, взрывах и ядерном оружии, (единственный военный конфликт в фильме возникает, на той самой базе Потрошителя, между двумя частями американской армии, на фоне кричащего плаката "Мы создаем Мир") - он о людской тупости, о изъянах социальной системы и политических моделей новейшего времени: сегодня не homosapiens задает правила игры, а наоборот. Кубрик это понимает, и заводит "Стрейджлава" с успокаивающей "We'll meet again" Веры Линн, давая понять, что с такой постановкой вопроса современные люди-человеки встретят апокалипсис если не искренним удивлением, то уж точно мертвецким равнодушием. (BigBigZ)