ОБЗОР «БЕРЛИН: СИМФОНИЯ БОЛЬШОГО ГОРОДА» (1927)
Персонаж фильма - Берлин. Фильм передает фантасмагорию жизни большого города, ее ритм и дыхание, и даже кажется – голос, точнее – многоголосицу, из которой и вырастает эта симфония.
Фильм Вальтера Руттмана "Берлин. Симфония большого города" входит в классику мирового кинематографа. Премьера фильма состоялась в 1927 году и уже тогда он был отмечен как смелый авангардистский киноэксперимент. Особая техника монтажа и точность документальной съемки передают лихорадочный ритм жизни мегаполиса. Единственным актером фильма становится Берлин - гигант, молох, титан. Симфония складывается из миллионов человеческих лиц, которые в кадре сведены друг с другом и со всем тем, что сопутствует, движется мимо, спешит, отдыхает… В кадре уличная суета, вращающиеся детали машин, танцующие артистки кабаре, мальчишки-газетчики, вальяжные бюргеры, нагромождения зданий, семафоры. Монтажная нарезка предлагает особый, динамичный стиль повествования, свойственный технике "высокой" документалистики. Как и все фильмы своего времени "Берлин. Симфония большого города" не сопровожден звуковой дорожкой, хотя само его название отсылает к возможности музыкального прочтения.
Картина - своеобразные зарисовки города от рассвета до заката, где главным является движение во всех его проявлениях. Несколько "оптических" временных срезов по горизонтали, вертикали, диагонали. Это скорее не симфония, а полифония большого города, полиритмия его жизни. Бесконечное движение людей, животных, транспорта, механизмов, явлений природы, смена состояний и настроений. Образы размываются в этом круговороте и сливаются в единый поток жизни, где главными становятся темп и ритм. Интересно, что механистичность, заданность ритма многими художниками (особенно начала века) воспринималась как некое зло, перемалывающее все живое. Но в "Берлине", напротив, в силу абстрактности образов создается ощущение радости от кипящей, пульсирующей жизни во всей ее бесконечности, от разнообразия ритмов, сливающихся в едином организме большого города.
Идея документального рассказа о дне большого города была осуществлена немецким кинорежиссером. В. Руттман увлек зрителя изобразительным, графически четким анализом динамики городской жизни, яркими сопоставлениями и смелым ритмическим монтажом. При том, что фильм был аполитичным, он вышел дерзким. Его авангардизм близок анархистской ленте Ж. Виго «По поводу Ниццы» (1929) и экспериментаторскому «Человеку с киноаппаратом» Д. Вертова (1929).