ОБЗОР «СОЮЗ КАЛАМАРИ» (1985)
Этот «фильм», если можно так сказать, - это абсолютно непонятная история о 17 отважных парнях, которые задыхаются на крутых, узких и раздолбанных улицах квартала Калио, кишащих собаками, детьми и злобными старухами. Презрев все опасности, они пускаются в отчаянное путешествие к Эйре, чьи зеленые берега ласкает всегда нежный ветер. Но путь далек и выживут только самые сильные. Жизнь сурова, а мир тяжело постичь. Почему ребята обманывают девушек и почему девушки бросают парней? Вопросы, вопросы, вопросы! (Аки Каурисмяки)
То ли семнадцать, то ли, по другим подсчетам, восемнадцать мужчин, связанных неким таинственным Союзом Каламари, решают в один прекрасный вечер уехать из своего убогого квартала Каллио, разбежаться, а потом, пройдя разными путями, собраться в квартале Эйра, который кажется им мифическим Эльдорадо. Добраться туда - это само по себе подвиг, даром что Эйра находится в том же самом мирном городе на расстоянии всего нескольких автобусных остановок... (А. Плахов)
Группа решительных парней, членов некоего «Союза Каламари», уроженцев бедного хельсинкского квартала Каллио, отправляется в полную опасностей дорогу. Им предстоит трудный путь в южный богатый квартал Эйра, где дошедшего ждут желанный простор и чистый воздух. Гордость не позволяет им прозябать в переполненных домах, терпеть равнодушие и голод. Они без сожаления расстаются с ходящими не по расписанию автобусами, с бегающими повсюду детьми и собаками. Каждый из соискателей новой жизни делает все от него зависящее для достижения желанной цели, но только сильнейший сможет преодолеть все препятствия. (ru.wikipedia.org)
Вторая художественная картина режиссера Аки Каурисмяки.
Аки Каурисмяки: "Calamari Union вырос из названия, придуманного одним моим другом в Берлине. Мы играли словами, и я сказал: "Здорово, я сделаю из этого фильм". И вот он был заполнен какой-то непонятной безумной пешеходной одиссеей. Название вовсе не имеет смысла, значит, и фильм не должен его иметь".
"Между тем название картины не столь бессмысленно, как представляет Аки [...] Kalmar Union - внешнеполитический союз Дании, Швеции и входившей в ее состав Финляндии, заключенный в 1397 году, просуществовавший более ста лет и названный по имени города Калмара, где он был заключен. Впрочем, не меньшую роль в формировании названия сыграли жареные кальмары, которые в изобилии употребляли Аки и его друзья в берлинском ресторане «La Bocca», приезжая в середине 80-х на Берлинский фестиваль" (Андрей Плахов, Елена Плахова. «Аки Каурисмяки. Последний романтик»).
Посвящение фильма: «Духам Бодлера, Мишо и Превера, что еще витают над нашей землей».
В кинотеатре герои смотрят картину Якова Протазанова и Александра Волкова «Отец Сергий» (1918).
Аки Каурисмяки: "У кого-то может сложиться впечатление, что в «Союзе Каламари» присутствует какой-то потаенный смысл. Но это грязная ложь. Все лежит на поверхности. Только сильнейшие могут выживать, но нет никакого смысла им завидовать, поскольку умереть гораздо проще, чем жить".
Стр. фильма на Rotten Tomatoes - http://www.rottentomatoes.com/m/calamari-union/.
В 2008 году Ричард Лефевр снял малобюджетный американский ремейк (тоже черно-белый) - «Calamari Union (Remake)». Подробнее - http://imdb.com/title/tt1513038.
Мужайся, мой друг. История Союза Каламари не просто абсолютно логична, у нее есть смысл. Одна проблема: логика, которой она следует, не из этого мира. Как бы то ни было, эти отважные 17 мужчин пытаются сделать то, на что никто не отваживался прежде: пересечь дикий и безжалостный город, где свирепствуют злобные старухи с маленькими, но острыми локтями, ложками, молотками, пишущими машинками и огромными, с корову, псинами. Более того, преградой на пути этих мужчин к цели становится их сознание, уже полностью разрушенное с самых малых лет: в таком возрасте другие еще невинны, а эти ребята били камнями окна своего детского сада. Их способность мыслить умерла. Детьми, в отличие от поколения Анри Мишо, им приходилось так быстро бежать к разверзнутой могиле, что они не успевали ни дышать, ни думать. Если бы они могли, они остались бы дома и глотали бы свою овсянку, милые маленькие Франки. Отсюда как раз и начинается драма, с путешествия через этот город, такой же большой, как Хельсинки и абсолютно непохожий на лагерь скаутов в Алабаме. А кого это интересует? Этот вопрос и задает фильм. Возможно, кто-то найдет в «Союзе Каламари» более глубокий смысл. И это, скорее всего, будет неправда: все только видимость... (Аки Каурисмяки)
ИНТЕРВЬЮ С АКИ КАУРИСМЯКИ. Неопределенная группа мужчин, каждый из которых носит имя Франк, и некто Пекка, собираются в рабочем квартале Каллио. Сделав вывод, что живут они слишком бедно и условия становятся все более угнетающими, они решают отправиться в путешествие в богатый буржуазный район Эйра, на другой конец Хельсинки. По дороге группа рассеивается в центре города и, одного за другим, теряет своих членов, кого-то из-за любовных историй, кого-то - из-за денег. Почти каждый из них оставил свою жизнь или оказался в безвыходной ситуации. Только двое из Франков достигают Эйры и последнего берега, где они берут лодку и начинают грести в направлении Эстонии. В конце слышен шум взрыва, но ничто не позволяет с уверенностью сказать о судьбе последних Франков. - Следующим этапом стал «Союз Каламари», что было довольно ошеломляющим скачком. В этом фильме в ход идет все. Если твой предыдущий фильм снят по мотивам шедевра мировой литературы, то «Каламари» становится единственной в своем роде хохмой. Ты явно следуешь по пути режиссера Аарне Таркаса, для которого сюжет фильма для массового зрителя должен заключаться в одном простом предложении. В данном случае это в буквальном смысле так. Есть компания субъектов, называющих друг друга «Франк»; они перемещаются из одного городского квартала в другой, и большая часть в дороге погибает. Здесь есть точка с запятой, но все уместилось в одном предложении. - В сложном предложении, стало быть. Когда я начинал, то чаще всего в Финляндии можно было снять фильм, а потом десять лет ждать денег на следующий. И я решил, выбирая «Преступление и наказание», что если уж снимать только один фильм, так падать с высоты большей, чем полметра, и сломать не только ноги. Но, бог знает почему, мне было разрешено продолжить без перерыва, хотя, скорее нет, разрешено - неверное слово, потому что, во-первых, я ни у кого не спрашивал разрешения, а во-вторых, «Каламари» - фильм, снятый практически без бюджета. В любом случае, в то время весь фокус был в том, чтобы сделать то же самое во второй раз, но в большем масштабе и более художественно. Я не хотел попасть в эту ловушку. Поэтому решил сделать наоборот и снять самый бессмысленный и шальной фильм, что мне вполне удалось, во всяком случае, по моему скромному мнению. Сами съемки, кстати, тоже были полным сумасшествием, и, если мне не изменяет память, крупицу разума сохранял я один. - А результат, тем не менее, до странности поэтичный и связный, а история не лишена силы. «Неизвестный солдат» [1] нашего времени, в котором события разворачиваются, словно военный поход. Присутствует также классовый вопрос, в дальнейшем ставший центральной темой твоих фильмов. Ты последний в Финляндии режиссер, в этом убежденный. - В чем? - Что ты успел сделать, придя на съемочную площадку в первый день? Ты, конечно, уже придумал историю про «Франков»? - Я отправился принять ванну с листком бумаги, чтобы подумать об именах. И потом я сказал себе: «Черт! Я не стану придумывать имена для этакой компании: всех будут звать одинаково - Франк». Но так как в фильме есть один персонаж, говорящий по-английски, я назвал его Пекка, чтобы он выделялся среди прочих. Затем я начертил на листке несколько линий, с крестами в тех местах, где эти типы умирают. Я смешал свадьбу и похороны, сделав это со всем радикализмом моей молодости. А сами съемки были почти полной импровизацией, то есть это я импровизировал, а не остальные, потому что некоторый порядок необходим даже в хаосе. У актеров, конечно же, оставалось право на импровизацию глазами, которые - зеркало души рок-музыканта. - А при таком подходе не бывает, что сцены неудачны и не входят в фильм? - Нет. Бывают, конечно, сцены более удачные, бывают менее, как и при любом другом подходе, но обычно у меня нет средств, чтобы оставлять что бы то ни было в стороне, потому что мое поле для маневра в отношении пленки всегда было мизерным, особенно в первые годы - в «Девушке со спичечной фабрики» количество полезных кадров составило почти сто процентов. В снятых по сценарию фильмах бывает, что я отказываюсь от некоторых сцен, о которых знаю, что они в любом случае будут вырезаны при монтаже, но, как человек экономный, я делаю это до съемки. - Ты познакомился с группой музыкантов из «Союза Каламари» на съемках фильма «Сайма-явление»? - С некоторыми - да, а с остальными на следующий год во время гастролей по озеру Сайма, когда я присоединился к ним только ради удовольствия. Там я познакомился с Мато Валтоненом, Сакке Ярвенпяя, Саку Куосманеном и Дэйвом Линдхолмом, которые тогда входили в состав группы Sleepy Sleepers. Любопытная вещь - актерский талант рок-музыкантов. Они совершенно не боятся камеры, потому что привыкли выступать на публике. Когда приходится играть перед пятью тысячами остроботнийцев в Нивала, съемочной группой уже не удивишь. В «Каламари» индивидуальность музыкантов приобрела необыкновенный масштаб: как актер каждый сыграл своего интересного персонажа, с одним вполне соответствующим видением. - Дар выступать и врожденное чувство ритма... Всегда так: ты ищешь не актеров, но профессионалов, способных работать перед камерой. - Лица и силуэты, обаяние. Но я ищу настоящих людей, а не моделей. Считаю, что фильмы Брессона стали скучнеть, когда он больше не позволял своим моделям даже нормально передвигаться - например, в фильме «Четыре ночи мечтателя» (1971), который, несмотря ни на что, после своего выхода был лучшим фильмом года, если не десятилетия. - Ты начинаешь учить. Как бы то ни было, «Союз Каламари» - удивительный портрет поколения. - В нем можно увидеть сходство с миром музыкальных послевоенных комедий. Если захотеть. - И это тоже было предвестием будущего, учитывая количество персонажей в этом фильме, которые позднее постоянно фигурируют в твоих произведениях, начиная с Сакари Куосманена. И даже до появления группы Leningrad Cowboys уже были Сакке Ярвенпяя и Мато Валтонен. Многое было на этапе становления. - В любом случае, меня убедил их актерский дар. Это натолкнуло меня на мысль задействовать их в так называемых серьезных ролях, и я не пожалел. - Между тем, в первой сцене «Каламари» видное место занимают другие звезды, а именно, сильные профессиональные актеры. Они в некотором роде «ведут» фильм. Роль Вяня (Кари Вяянянен), например, очень сильная. - Роль Кари Хейсканена тоже. Тот факт, что именно профессионалы читали текст в этой первой и единственной в своем роде сцене, дал всем стимулирующий толчок. Накануне я даже написал реплики, тогда как в остальном фильме диалоги рождались по ходу дела, на крыле машины или футляре камеры. - Ристо Ярва действовал в отношении актеров примерно так же в нескольких фильмах. В «Дневнике рабочего» (1967) он задействовал непрофессионала Паула Осипова и профессиональную актрису Элину Сало, а в «Войне одного человека» (1973) профессиональную актрису Туулу Нюман и непрофессионала Эмппу Ринне. Так он использовал две разных ауры и своеобразную игру-помесь, необычную для кино. То же самое и в фильме «Тени в раю», где чрезвычайно важна роль Куосманена. [1] - фильм Эдвина Лайне. (Петер фон Багх, 2006)
Аки Каурисмяки уверяет, что снимал "Союз", не выходя из запоя. Восславим финскую водку, породившую один из самых невероятных фильмов нового европейского кино, экстравагантный даже по сравнению с другими фильмами и без того ни на кого не похожего режиссера. Скучный Хельсинки - "дикий и безжалостный город, полный злых теток с острыми маленькими локтями и собак размером с корову". 16 Франков и один Пекка, жители трущобы Каллио в кожаных куртках, черных очках и плащах, приняв причастие, по одному пересекают этот Вавилон, добираясь до буржуазного рая Эира. Они ночуют на деревьях и капотах мчащихся автомобилей, доводят флиртом девушек до того, что они стреляют в них, смотрят в кино немого "Отца Сергия", пьют, тонут и ловят случайные пули, свистящие по всему Хельсинки. Лишь двое дойдут до цели и, убедившись в ее эфемерности, отправятся на утлой лодчонке искать счастья в Таллине. Азартное хулиганство непредсказуемого фильма радостно изумляет зрителей и озадачивает критиков, ищущих в этом пролетарском бурлеске влияние Андрея Тарковского и Бертольда Брехта. («Коммерсантъ Weekend», 2009)
С момента съемок фильма «Союз Каламари» минуло 30 лет. Режиссер и продюссер Марьяана Мюккянен [1] работала на съемках «Союза Каламари» 30 лет назад в качестве ассистента режиссера. В интервью тележурналу "IS" она делится впечатлениями о полученном тогда опыте: - Наблюдать за созданием «Союза Каламари» было не менее весело, чем смотреть его сейчас на экране. На его производство изначально планировалось отвести 3 недели, но в итоге нам потребовалось 3 месяца. В процессе зародилась идея о силе дружбы между некоторыми Франками, а еще речь шла о других возможных вариантах названия фильма. Аки Каурисмяки известен как автор и режиссер, который лично руководит процессом, занимается написанием сценария и собственноручно монтирует полученный материал. Как Вам работалось вместе с ним? - Аки - человек теплый, веселый, умный, находчивый. Сценарием «Каламари», по сути, стала картинка, набросанная им на клочке бумаги: она послужила базой для дальнейшего развития идеи [2]. Помню, как однажды в воскресенье Аки заявил, что ему для съемок необходима мертвая рыба. В то время в воскресенье все магазины были закрыты, но ассистент режиссера спасла ситуацию, отправившись на хельсинский рынок за пряной сельдью. Таким образом, появилась финальная сцена в Эйре с плавающей в море мертвой сельдью, символизирующей оскверненное, обреченное состояние этого мира. «Культовая репутация простой истории о шатании героев по городу». Кинокритик тележурнала "IS" Тимо Куисмин оценил фильм в две с половиной звезды. Приводим его мысли о просмотренной картине: «Второй фильм Аки Каурисмяки, который показывает странную психологию андеграундной общины смахивающих на рокеров молодых людей, давно имеет культовый статус, хоть комедия и построена на вполне одноразовом сюжете-шутке о бродяжничестве членов некого союза Каламари. Это толпа молчаливых мужчин, изредка перебрасывающихся односложными фразами друг с другом, все в темных очках и даже зовут их всех одинаково: Франк. Исключением является лишь англоговорящий герой по имени Пекка (Маркку Тойкка). Безукоризненно стильный черно-белый ночной Хельсинки визуально отсылает к традициям Новой французской волны 60-х и становится эффектной декорацией для путешествующей компании Франков: движение к заветной цели осуществляется по направлению от метро Каллио к центру города, где герои посещают кинотеатр "Орион" и заезжают прямо на скутере в рок-клуб "Тавастия". Табак и ликер становятся их проводниками в мир грез о лучшей жизни, появляющимися одной за другой, призрачными, непостоянными. Лишь некоторые из Франков с честью преодолевают свой трудный путь. Соблазны буржуазной жизни и ловушки коварных женщин, которых герои встречают в изобилии, являются главными опасностями, подстерегающими молодых людей». [1] - Марьяана Мюккянен - финский режиссер и продюссер, чьей наиболее известной работой является документальный фильм о Петере фон Багхе (2010) - Прим. пер. [2] - «Сценарием» фильма действительно стала довольно условная карта Хельсинки, набросанная режиссером от руки на листке бумаги. На территориальном отрезке между районами Каллио и Эйра были отмечены основные места и заведения, а также обозначены стрелками связанные с ними потенциальные маршруты Франков - Прим. пер. (Тарья Куиттинен. «Ilta-Sanomat», 2015. Перевод: Анастасия Ференци)
Фильм Аки Каурисмяки «Союз Каламари» в феврале отмечает 30-летний юбилей! Мы встретились с актерами, игравшими Франков, и спросили их, как проходили съемки фильма в Хельсинки осенью 1984 года. Как Франки «Союза Каламари» заполучили свои очки? Неужели и это было прописано в сценарии? И что непрофессиональные актеры делали в подобном фильме? Об этом вам расскажут Пиркка-Пекка Петелиус, Сакари Куосманен, Пунтти Валтонен и Кари Вяянянен. «Союзу Каламари» 30 лет! Премьера снятого режиссером Аки Каурисмяки «Союза Каламари» состоялась 8 февраля 1985 года. В настоящее время съемочная группа этого культового фильма празднует его 30-летний юбилей. Мы взяли интервью у главных Франков: Сакари Куоманена, Пиркки-Пекки Петелиуса, Пунтти Валтонена и Кари Вяянянена. Вместе с Франками их путешествие из Каллио в Эйру вспоминает журналист Юкка Куосманен. ПИРККА-ПЕККА ПЕТЕЛИУС: "Мне описали идею «Союза Каламари» как какую-то безумную забаву. Я не был парнем из той музыкальной тусовки, что задействована по максимуму в фильме, но все же принадлежал по сценарию к числу Франков. Хотя я и не сталкивался с этими ребятами раньше, мы быстро нашли общий язык. Все отталкивалось от чистой импровизации. Мы не имели точного представления о том, что мы делали. Мы все пускали на самотек. Меня и других представителей этой странной, но чудесной команды фильм застал на пике нашей молодости. Картина эта в каком-то смысле и о беспощадных, разрушительных чувствах замечательных молодых людей". "В моем личном рейтинге этот фильм занимает довольно почетное место. Мне многое в нем нравится. Отличное переплетение очень веселых и грустных, трогательных моментов. Для меня это, прежде всего, еще и ностальгические воспоминания о поездках и прогулках по старому Хельсинки, по местам, которых уже не существует. Эта ностальгия, задокументированная в черно-белых цветах ". "Финальная сцена, где мы с Матти Пеллонпяя уплываем в крошечной лодочке, далась нам нелегко: море очень волновалось. Страшно было сидеть в этой посудине! Да, в конце двое отважных парней достигают Эйры, но она не является пределом их стремлений. Движение не прекращается даже в финале картины, за это я и люблю ее. Материализация мечтаний под открытым небом не есть предел всему. Жизнь - это ведь бесконечный процесс; она никогда не заканчивается чем-то определенным. При желании каждый может видеть в «Союзе Каламари» что-то свое, но, думаю, если Аки и хотел наполнить фильм каким-либо внутренним смыслом, то смысл этот заключается как раз в непрерывности движения в этой жизни. Всякий раз мы движемся в каком-то направлении, но никогда не достигаем истинного места назначения". САКАРИ КУОСМАНЕН: "Те 15 Франков, отправившихся из Каллио в Эйру, выжить не смогли. Не только я, Франк Беспощадный. В конце концов, это было большое приключение, по крайней мере, для меня. Мне надолго врезался в память один момент: Хельсинский метрополитен был тогда еще в стадии строительства, а мы, все 15 будущих Франков, с нетерпением ждали начала съемок. С кем-то я не был знаком; мы встретились, разговорились, и я осознал, насколько круты были эти парни, ровно как их герои - члены этой общины или банды. Я думал, что сниматься такой большой группой будет трудно, но мы все были выходцами из одного класса, из одной культурной среды - это нас очень сближало. И до сих пор невероятно здорово вспоминать ту сцену, где мы наконец-то все вместе отправляемся в только что отстроенный темный подземный туннель, вниз - к неизведанности и приключениям". "Я не знаю, почему моего героя нарекли Франком Беспощадным. Я лично не просил Аки об этом. Может быть, это связано с моей музыкальной деятельностью, с экспрессией на сцене. Люблю пересматривать этот фильм, сразу отправляюсь в невероятный мир воспоминаний. «Союз Каламари» напоминает мне о том, что моим доходам все-таки соответствует Каллио, а не Эйра. Эта одиссея на самом деле хорошо показывает два мира: мир рабочих и мир праздного класса. Не так-то и легок путь из Каллио в Эйру". ПУНТТИ ВАЛТОНЕН: "Потрясающие чувства! Тот факт, что вы, ребята, участвуете в этом вечере воспоминаний о почти забытой пленке, кажется мне странным, но приятным. Я помню, сколько нежности и робости связано на самом деле с этим фильмом, сколько самообладания потребовалось, чтобы сниматься такой большой компанией. В первую очередь Аки устроил нам общий сбор, и тут оказалось, что все Франки были одеты... одинаково. Все пришли в том, в чем захотелось, а все равно получилась разношерстная кучка рокеров. Никакого текста Аки нам не дал: подзывал по очереди, что-то коротко пояснял и показывал место действия, а затем снимал то, что получалось. Подробное описание не добавило бы плюсов фильму, исчезло бы его очарование и непринужденность. Но где-то сохранялись четкие инструкции: Аки очень строго следил за тем, чтобы Франки не разбегались в неуказанных направлениях и не злоупотребляли спиртным вне кадра. Иногда ему что-то не нравилось, и тогда он вырезал неудачные фрагменты и более конкретизировано объяснял свои пожелания актерам. Затем все опять возвращалось к импровизации". "Я не помню, пал ли выбор на темные очки из-за ассоциаций с другими деталями, но мои «авиаторы» оказались как раз к месту: уж если мой Франк - стильный парень, то без темных очков тут просто не обойтись!" "Для меня «Союз Каламари» - очень емкое описание жизни в целом. Начинается путешествие: время выяснить, кто на самом деле твои друзья. Кто-то обладает волей, а кто-то - слабак. Жизненный путь - это как хорошая работа. Время на это не влияет. Повествование в монохроме - идеал Аки. Это представляется вполне обоснованным, ведь он вырос на культовых черно-белых фильмах. Немного консерватизма у него есть, но при просмотре фильма все напоминает о том, это было время нашей бурной молодости, показанной с эстетической точки зрения Аки. Сегодня это еще и время воспоминаний и воссоединения старых друзей этого молодого человека". КАРИ ВЯЯНЯНЕН: "К тому времени я уже засветился на Villealfa Filmproductions Oy и, когда я в очередной раз появился там, Аки спросил меня, не хочу ли я поучаствовать в его новом проекте. Он поведал мне о сюжете фильма, в котором группа мужчин бредет по Хельсинки вслед за какой-то общей мечтой. Денежных гонораров Аки нам не пообещал. Закуски и пиво - это да! Еще один раз мельком показал свой «сценарий». Бумажка с нашими именами и линиями, уходящими от них. Линия заканчивается точкой - герою приходит конец". "С самого начала съемок я осознавал, что создаем мы отменную картину. Адски холодно было, как помню. Очень много снимали в декорациях ночного Хельсинки. Потом, когда я увидел готовый фильм, я сразу понял, что все действительно получилось отлично, да! Моя линия закончилась далеко не сразу: впереди меня выстроилась целая очередь, которую Аки коротко, но толково инструктировал по поводу финалов их персонажей. Большинство героев отсеялось очень быстро". "В «Союзе Каламари» идет речь о неспособности этих изгоев остановиться, успокоиться, стабилизировать свою жизнь. Эти мечущиеся души ищут приключений и встреч, а судьба с каждым моментом приближает их к финалу. Они все стремятся испытать судьбу. Мне кажется, что Франки стали легендарными фигурами в нашем кинематографе". (Юкка Куосманен. «YLE», 2015. Перевод: Анастасия Ференци)
«Союз Каламари», признанный шедевр финского режиссера Аки Каурисмяки, продолжает традицию фильмов, в основе которых остроумная шутка, простая жизненная ситуация и пара фраз, пойманных на лету. Такие фильмы отсылают зрителя к легким фарсам Чаплина и небольшим работам мексиканского периода Луиса Бунюэля. Но «Союз Каламари» - это еще и «роуд-муви», хотя путешествие это сжато до абсурда (ведь действие разворачивается на территории всего в пару километров). А еще это «андеграунд, потому что герои едут в метро». Сюжет можно пересказать в двух словах: группа решительных парней, каждого из которых зовут Франк, отправляются из бедного хельсинкского района Каллио в богатый квартал Эйра. Суровые парни из бедного квартала садятся в метро и едут в центр, там «выходят на поверхность и разбредаются кто куда: одни решают попытать счастья на юге, другие - на севере, а остальные просто идут прямо». Большинство из них погибают в дороге, и это, как говорит сам режиссер, «скромная интерпретация «Неизвестного солдата» Вяйне Линна, аллегории на тему советско-финской войны». И это правда: и книга, и фильм повествуют о людях, которые отправляются в трудный путь и погибают. Полтора десятка Франков и парень по имени Пекка, который говорит на ломаном английском и принимает психотропные вещества, которые он, по всей видимости, забыл дома, покидают родной Каллио, переходят через длинный мост и отправляются на юг, где их ждет богатый квартал Эйра. Там ребята надеются найти лучшую жизнь. В поисках этого мифического Эльдорадо парни идут навстречу неизвестности. Жизнь Франков в Каллио была невыносимой и скучной, и любой риск, связанный с дорогой в лучший мир, кажется им оправданным. «Союз Каламари» - это своеобразное продолжение «Синдрома озера Сайма», документального фильма о летнем туре трех рок-групп (Juice Leskinen, Eppu Normaali, Ismo Alanko и Hassisen Kone) по озеру Сайма, режиссером которого был брат Аки - Мика. Здесь же ключевые фигуры рок-музыки и нового финского театра еще более многочисленны. Нехитрая последовательность силуэтов, заснятых на фоне метро, захватывает с самого начала, и можно предположить, что этот групповой портрет будет казаться необычным и лет через пятьдесят. «Синдром озера Саима» классически представлял музыкальный мир, «Союз Каламари» выводит его на сцену сложным и утонченным способом. Музыка наполняет весь фильм, и иногда «Каламари» хочется назвать музыкальной комедией. Во-первых, Каурисмяки несколько отходит от своих привычек и использует оригинальные, композиции, написанные специально для этого фильма (группы Casablanca Vox и саксофониста Йоне Такамяки) наряду с уже знакомыми всем записями. Во-вторых, каждая музыкальная сцена неразрывно связывает образы и звуки, создавая свою собственную мелодраму. Поездка на мотоцикле под «Maybelline» Чака Берри, Сакари Куосманен, чистящий зубы под Чайковского, «Sa et kyynelta naa» («Ты не увидишь ни слезинки») Олави Вирта в пивном отделе супермаркета. Эта же песня сыграет новую, еще более очевидную «роль» в «Огнях городской окраины» 2006 года. Ну, и в-третьих, в фильме засветились первые лица музыкального мира Финляндии: «Туомари» Нурмио, Сакари Куосманен, Мартти и Пантсе Сюрья из группы «Eppu Normaali», Дейв Линдхольм и Пате Мустаярви; однако они появились в фильме не как музыканты. Аки, словно виртуозный портретист, передал их характеры с поразительной точностью и чувством. В этом фильме нет ничего более удивительного, чем то, как эти парни делают обычные вещи. Как они сидят на высоких стульях за барной стойкой, как курят крепкие сигареты и спят как дети, как смотрят кино и как непринужденно обращаются с пистолетом. Возможно, самыми выразительными сценами в фильме являются эпизод, в котором Линдхольм собирается разжигать костер, и эпизод, где Нурмио просит милостыню на углу. Эти сцены, сцены-откровения, рисуют аутентичные образы человеческой жизни. «Союз Каламари» - это, конечно, фильм с нулевым бюджетом и снятый в спешке, но именно поэтому он стал примером стенографического письма, выполненного талантливым режиссером. Это потрясающая демонстрация способности в типичном, местном фильме (это, прежде всего, фильм про Хельсинки) показать не «местную шутку», но универсальный образ, чарующий сосуществованием разных и несовместимых типов, способности рассказать историю и блестящей иронии. Каурисмяки стремится создать образы и звуки, а не зафиксировать их, и еще в меньшей степени заботится о стройности повествования. Ряд критиков поспешили отнести этот фильм к разряду «из жизни пролетариата», но ведь этот фильм сам по себе является яркой иллюстрацией таинства кинематографа. Это то, о чем говорил французский режиссер Жан-Пьер Горен на первом кинофестивале Соданкюля. Ссылаясь на фильм Феллини 1953 года, он сказал о «Союзе Каламари»: «Именно так выглядели бы «Маменькины сынки», если бы их снимал Карл Дрейер». Разница между первым и вторым фильмом Каурисмяки очевидна, как с точки зрения повествования, так и с точки зрения обстановки. «Преступление и наказание» - это уже городской фильм. «Союз Каламари» также изобилует эффектными планами города, самыми зрелищными из которых, пожалуй, являются съемки ночного Хельсинки с высоты птичьего полета. Каурисмяки в несвойственной ему манере показывает развернутую панораму Хельсинки, делая акцент именно на морском характере финской столицы. Но фильм, тем не менее, рассказывает и о других вещах. «Союз Каламари» - это ода городу, его улицам, его атрибутам. Герои фильма кажутся грошовыми гангстерами, погибающими в череде событий, выстроенных как в фильме-«экшн». А те, кто избежал гибели, тонут в объятиях роковых женщин, настоящих валькирий (сцена в парикмахерской). «Все они должны были умереть или жениться, что, по сути, одно и то же. Но я сжалился над ними, и решил оставить в живых двоих или троих, по крайней мере, в физическом плане. Это все, что я знаю о фильме». Очевидно, что «Союз Каламари» пренебрегает хронологическим повествованием. Как и в «Андалузском псе» (1929) Бунюэля, сюжет начинает закручиваться в самом начале и вдруг взрывается, путая все части истории. Отдельные эпизоды мелькают в необъяснимой последовательности, нарушая весь сюжет. «Это странный фильм, в котором есть рок-н-ролл, красивые слова и плохие шутки, но это вовсе не «Братья Блюз» (1980) для бедных, - говорит Каурисмяки». Неудержимая болтовня персонажей нужна, как это ни странно, чтобы избежать лишних слов, а не для того, чтобы организовать сюжет. А комичные ситуации (которых в этом фильме несчетное множество) перестают казаться «анекдотичными», потому что в них оказываются реальные люди. Фильм подкупает логическими образами ночного Хельсинки и ощущением одной мечты на всех. Общественные места (Музей изобразительных искусств Атенеум, ночной клуб Тавастия, кинотеатр Орион) словно тени, отпечатки самих себя, негативы того, что можно увидеть при свете дня. «Союз Каламари» - это веселая история, которая рассказывает о серьезных вещах: бродяжничество, обезличивание, одиночество, безработица, голод, северная зима, жестокость, в которой погрязло современное человечество. Абсурдная потасовка в конце фильма поднимает вопросы о жизни и смерти. Два Франка (Матти Пеллонпяя и Пиркка-Пекка Петелиус), пережившие трудное путешествие, оказываются на берегу моря и начинают в борьбе за лодчонку лупить друг друга камнями. В конце концов, парням удается найти какой-никакой компромисс. Именно в этом фильме Аки Каурисмяки впервые применяет такую концовку - настолько гениальную, что она не требует никаких дополнений: выжившие садятся в лодку и под мелодию известной песни отправляются за границу. В такой же манере заканчиваются фильмы «Тени в раю» и «Ариэль». И вот, финальные кадры. Это действительно самая мощная, волнующая и в то же время простая концовка в фильмографии Каурисмяки. Сначала мы видим лодку, затем - море, а фоном - волшебный голос Олави Вирта, поющего «Valko-vuokot» («Лесные анемоны»). Уцелевшие направляются в сторону... Эстонии, южной соседки Финляндии. Эстония с ее социализмом с трудом может сойти за тот идеальный мир, который они искали, но именно благодаря этому финальная сцена получилась настолько выразительной. Напряжение и иронические параллели внезапно соединяются в конкретный образ в самом конце, таком невероятном для приключенческого фильма. (Петер фон Багх)
[...] Начиная с первых своих картин - «Преступление и наказание» (1982), «Союз Каламари» (1985), - Аки Каурисмяки, как и положено упертому финскому парню, ворочает одни и те же, одни и те же мотивные глыбы. Из фильма в фильм, всегда, он возвращается к двум ключевым темам: теме города и теме мужского. Его герои, угрюмые и непродвинутые финские парни, приезжают из деревни, с заброшенного сельского хутора на территорию соблазняющего Города, чтобы вопреки господствущим в реальности и культуре тенденциям сохранить идентичность и победить. Кинематограф Аки Каурисмяки - это пространство утопии. Это «ближнее будущее», еще не реализованное, но взыскуемое автором. Это изящный, незаметный случайному зрителю временной и смысловой сдвиг: с территории неприемлемого настоящего, с территории эмпирически доказанной реальности - на территорию возможного. Это футуропрогноз, замаскированный грубоватым комикованием, игрой под дурачка. Показателен сюжет «Союз Каламари». Десятка полтора-два суровых парней, каждый из которых носит имя Фрэнк (конечно, «коллективное тело» до - или внеиндустриального происхождения), решают отправиться из Каллио в Эйра, из бедного квартала Хельсинки в южный богатый квартал. Не важно, что подлинная длина маршрута едва ли превышает пару километров. Неискушенные городом первобытные мужики из Великой Степи ступают на самую опасную тропу своей жизни. Мало кто дойдет до заветной цели, почти все пропадут невесть куда. В самом начале путешествия Каурисмяки дает недвусмысленную подсказку: парни смотрят в кинотеатре русскую немую картину «Отец Сергий», где вульгарная красотка с бегающими глазами и порхающими руками успешно соблазняет аскета, укрывшегося от мира в отдаленном скиту. Сполна реализованные заветные архетипы: мужское пытается пройти город насквозь, мужское пытается противостоять навязчивому соблазну постиндустриальной цивилизации1. Спят на деревьях, в канализационных шахтах и телефонных будках - мужчины, чужие Городу, не понимающие и не принимающие его правил игры. «Союз Каламари», где излюбленные мотивы Каурисмяки поданы в виде откровенного гротеска, объясняет очень многое в его последующих, внешне более жизнеподобных картинах. Очевидно, что бомжи, деклассированные элементы и маргиналы - это совсем не то же самое, что, положим, пролетарии любимых автором этой статьи Кена Лоуча и Майка Ли. У Каурисмяки они всегда метафорически выражают идею антагонизма мужского, как внятного, определенного, ответственного, и городской западной культуры, продукта эпохи постиндустриальной модернизации, агрессивно соблазняющей все, что движется, дышит, живет. Каурисмяки не идеолог, но антрополог. Он всегда исходит не из политической догмы, а из конкретного эмпирического впечатления. Каурисмяки хорошо понимает, что сознание частного человека и подсознание значимой социальной группы обладают большой инерционностью. И если, благодаря стечению обстоятельств, тебе внезапно удается стать «новым финским», это не гарантирует тебе и твоему потомству душевного покоя и счастья: пропасть между привычками, стилем мышления родовой социальной группы (степь, плебс, деревня!) и новыми, неограниченными возможностями перепрыгнуть не так-то просто. Так, один из персонажей картины успешно крадет в дорогом супермаркете цивильный костюм и посещает соответствующий новым возможностям ресторан, однако, не пережив нового образа жизни, оперативно вешается в роскошном туалете на собственном галстуке, предусмотрительно, как выяснилось, украденном все в том же супермаркете. Фильм буквально напичкан заветными мотивами Каурисмяки. Мужчины сидят на цоколе или на бордюре, молча, с непроницаемыми лицами, в рядок, как на деревенской завалинке. Одного из Фрэнков убивают в женской парикмахерской. Другой Фрэнк допрашивает эффектную девицу вполне в стиле Жан-Пьера Лео из политических манифестов Годара: «Вы кто?» «Я секретарша». - «Значит, вы игрушка вашего босса?!» Девица выхватывает из сумочки пистолет и прицельно стреляет. Наконец, ключевой эпизод картины - сумасшедший рок-н-ролл, который с остервенением исполняют все Фрэнки, и выжившие, и пропавшие (кстати, Фрэнков, за редким исключением, играют главные персонажи финского рок-н-ролла, хотя финский рок-н-ролл - это, конечно, еще один вызов и даже плевок в сторону цивилизованного Запада). Раз двадцать пять повторяется припев, манифестирующий заветную идею картины: Я плохой, плохой, плохой, очень плохой мальчик, И я не хочу быть твоей игрушкой... [...] Начиная с «Союза Каламари», Каурисмяки ненавязчиво предъявляет в кадре книжки комиксов, намекая тем самым на близость своего кино к комикс-культуре. Кроме прочего, культура эта учит стилизовать мир в соответствии с системой коллективных представлений и массовых ожиданий. Делать важный вид, настаивая на том, что у тебя, хорошего, достаточно душевных сил и художественных средств, чтобы вещать непосредственно от собственного имени, сегодня просто неприлично. Уже очевидно, что любое высказывание тут же ангажируется, подверстывается к той или иной идеологии, присваивается той или иной социальной группой. Лишь художник, играющий с массовым обществом по его законам, на его территории, в каждом новом тексте заново выстраивающий свою идентичность, заново опознающий себя и проверяющий свои «незыблемые убеждения» на вшивость, имеет шанс обмануть коллектив и состояться как личность. Субъективное же наблюдение априори «большого честного художника» за неким объективным временем - блеф, пропаганда, гордыня. У каждого - свое время, только не все решаются в нем жить и умирать. Каурисмяки forever! [...] (Игорь Манцов. «Норма. Портрет Аки Каурисмяки», 2002. Читать полностью - http://kinoart.ru/archive/2002/10/n10-article14)
Забавный фильм, финского мастера суровых комедий. Гротескное, утрированное повествование о тяжелом путешествии через урбанизированый мегаполис (это Хельсинки, то) Не все доберуться до цели: многие погибнут по дороге или выбьються из сил. Тяжелая дорога, не допускающая несерьезности и шуток. А их и нет в фильме - герои, не шутят! Зато, весело зрителю: наблюдать за суровыми северными парнями, преодолевающих идиотские препятствия. (LLEKS)
Calamari - это «кальмары» по-итальянски. Никакого пояснения, почему именно так назван союз 16-ти суровых финских парней, в фильме не дается. Пятнадцать Фрэнков и один Пекка, надев черные очки, совершают бросок из пролетарского прозябания в светлую буржуазную жизнь. При этом все Фрэнки говорят по-фински, а Пекка - на ломаном английском фразами из голливудских блокбастеров. Им надоело, что в их районе сплошной срач, на улицах валяются пьянчуги и в любой момент можно ни за что ни про что получить в пятак от непонятно кого. Захватив ночной поезд метро, они для начала прорываются в центр Хельсинки, где устраивают жуткий срач, напиваются в драбадан, валяются на мостовой, бьют в пятак кому ни попадя и т.п. Светлая цель все еще маячит впереди, Фрэнков становится все меньше (первого замочили еще в метро), самый с понтом умный Фрэнк захватывает кафешку и заставляет работать на себя пару более тупых Фрэнков, другие Фрэнки и Пекка до кучи пытаются грабить банки, воруют консервы в супермаркетах, угоняют машины (кстати, водителя угнанного катафалка играет Аки Каурисмяки) и так оно катится все дальше в сторону вожделенного рая, где якобы нет бродячих собак, подлецов, злодеев и пьянчуг, бьют фонтаны шампанского перед роскошными виллами и трава зеленеет круглый год под ласковым солнцем южной Финляндии... Черт его знает что за фильм, этакий финский фантастический неореализм. У Каурисмяки есть фильмы и покруче, но этот наверное самый близкий по духу к фильмам его друга Джармуша. Как минимум трое из этих Фрэнков потом играли у Джармуша в его лучшем фильме - «Ночь на Земле». (vasdorog)