ОБЗОР «ДОН КАМИЛЛО И ДЕПУТАТ ПЕППОНЕ» (1955)
"Дон Камилло и депутат Пеппоне" ("Большая драка дона Камилло", "Дон Камилло и достопочтенный Пеппоне", "Большая битва дона Камилло").
На этот раз речь идет о предвыборной кампании Пеппоне на парламентских выборах, в качестве кандидата от Коммунистической партии. Для дона Камилло это как бельмо на глазу, и он использует любую возможность, чтобы поставить в неловкое положение своего старого противника.
Снова в центре сюжета деревенский священник дон Камилло (Фернандель) и его извечный дружелюбный враг - мэр-коммунист Джузеппе Ботацци, по прозвищу Пеппоне (Джино Черви). Пеппоне решает принять участие в парламентских выборах, которые открывают перспективу переезда в Рим. Дон Камилло, в обмен на постройку часовни, сам помогает Пеппоне сдать, важный для карьеры, общеобразовательный экзамен...
Третий фильм о доне Камилло и Пеппоне по мотивам произведений Джованнино Гуарески.
Основан на рассказах Д. Гуарески: «Ponte-mina» (1947), «La festa» (1947), «L'altoparlante» (1951), «Il sogno del cappello verde» (1951), «Ancora il fantasma del cappello verde» (1951), «Carro armato» (1952), «Esame Peppone» (1952), «Furto delle galline» (1952) и «Lettera al lettore» (1955).
Джованнино Гуарески о своей книге «Малый мир. Дон Камилло»: "Так что никакой литературы и тому подобных глупостей! Я и в этой книге всего лишь газетный репортер и просто рассказываю о происходящих событиях. Все это выдумано, а оттого настолько правдоподобно, что мне случалось сперва придумать историю, а через пару месяцев увидеть, как она повторяется в реальной жизни".
О персонаже доне Камилло - https://it.wikipedia.org/wiki/Don_Camillo.
О персонаже Джузеппе Ботацци, по прозвищу Пеппоне - https://it.wikipedia.org/wiki/Peppone.
Съемочный период: апрель - май 1955 года.
Кадры фильма: http://spielfilm.de/filme/2995612/die-grosse-schlacht-des-don-camillo/galerie#134520; http://cinefacts.de/Filme/grosse-Schlacht-des-Don-Camillo,2685/Bildergalerie/Szenenbild,14468.
Место съемок: Брешелло; ж/д. станция Боретто (Реджо-Эмилия, Эмилия-Романья); студия Чинечитта (Рим, Лацио).
Транспортные средства, показанные в картине - http://imcdb.org/movie.php?id=48002.
Премьера: 30 сентября 1955.
Сокращенное оригинальное название фильма - «Don Camillo e l'on. Peppone».
Название во французском прокате - «La grande bagarre de Don Camillo».
Городок Брешелло приобрел мировую известность как место действия фильмов о доне Камилло и Пеппоне. В городе есть музей, посвященный этим персонажам. Распятие, с которым разговаривал дон Камилло, находится в церкви Санта Мария Насченте, а на площади перед ратушей установлен памятник Пеппоне (фото - https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/c/ca/I-RE-Brescello3.JPG). Скульптура дона Камилло установлена перед церковью (фото - https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/9/90/Brescello_statua_don_Camillo_2008.jpg). О Брешелло - https://it.wikipedia.org/wiki/Brescello.
Картина восстановлена в рамках проекта «Cinema Forever» группы «Медиасет» (Gruppo Mediaset) при участии Экспериментального центра кинематографии Италии (Centro Sperimentale di Cinematografia).
«Дон Камилло и депутат Пеппоне» на Allmovie - http://allmovie.com/movie/don-camillo-e-lonorevole-peppone-v148471.
Стр. фильма на Rotten Tomatoes - http://rottentomatoes.com/m/don-camillo-e-lon-peppone/.
Рецензии немецких кинокритиков: http://filmreporter.de/kino/8012-Die-grosse-Schlacht-des-Don-Camillo; http://digitalvd.de/dvds/7608,Die-grosse-Schlacht-des-Don-Camillo.html.
Кармине Галлоне / Carmine Gallone (18 сентября 1886, Таджа - 4 апреля 1973, Фраскати) - итальянский режиссер. Подробнее - https://it.wikipedia.org/wiki/Carmine_Gallone.
Джованнино Гуарески / Giovanni Guareschi (1 мая 1908, Фонтанелле - 22 июля 1968, Червиа) - итальянский писатель, журналист, карикатурист и юморист. Один из самых «продаваемых» в мире итальянских писателей. Тираж его произведений превышает 20 млн. экземпляров. Джованнино Гуарески стал известен благодаря персонажу своих произведений - приходскому священнику дону Камилло, который присутствует во многих произведениях писателя, а также стал героем ряда художественных фильмов. Произведения о доне Камилло и Пеппоне (год публикации): Дон Камилло / Don Camillo (1948); Дон Камилло и его паства / Don Camillo e il suo gregge (1953); Товарищ дон Камилло / Il compagno Don Camillo (1963); Письмо дону Камилло / Lettera a Don Camillo (1966); Дон Камилло и современная молодежь / Don Camillo e i giovani d'oggi (1969); Таковы люди / Gente Cosi (1980); Lo Spumarino pallido (1981); Мы из Боскаччо / Noi del Boscaccio (1983); Год дона Камилло / L'anno di Don Camillo (1986); Десятый подпольщик / Il decimo clandestino (1987); Прощай дон Камилло / Ciao Don Camillo (1996); Дон Камилло и дон Кики / Don Camillo e Don Chichi (1996) - полное издание «Don Camillo e i giovani d'oggi»; Дон Камилло из Бассы / Don Camillo della Bassa (1997), включает «Gente Cosi» и «Lo Spumarino pallido»; Маленький буржуазный мирок / Piccolo mondo borghese (1998), включает «Il decimo clandestino» и «Noi del Boscaccio»; Весь дон Камилло / Tutto Don Camillo (1998). Подробнее - https://it.wikipedia.org/wiki/Giovannino_Guareschi.
Биография Д. Гуарески - http://mir-guar.ucoz.ru/index/biografija_dzhovannino_gvareski/0-4.
Официальный сайт Д. Гуарески - http://giovanninoguareschi.com/.
«Мир Гуарески» - http://mondoguareschi.com/.
«Маленький мирок Гуарески» (итал.) - http://mondopiccologuareschi.com/.
Джино Черви / Gino Cervi (3 мая 1901, Болонья - 3 января 1974, Пунта-Ала) - итальянский актер театра, кино и ТВ. Был одним из самых плодовитых и разносторонних актеров Италии. Подробнее - https://it.wikipedia.org/wiki/Gino_Cervi.
Клод Сильвен / Claude Sylvain (9 мая 1930, Нейи-Плезанс - 31 декабря 2005, Во-сюр-Люнэн) - французская актриса и певица. Подробнее - https://fr.wikipedia.org/wiki/Claude_Sylvain.
Джованнино Гуарески в восемнадцать лет стал хроникером провинциальной газеты. Будущий известный итальянский писатель зарабатывал на хлеб и электриком, и вахтером; занимался он и рисованием плакатов и карикатур, был театральным художником. Одно время он учился на юридическом факультете университета, но не закончил его. Он был главным редактором еженедельников «Бертольдо» и «Кандидо». Именно в этот период Гуарески опубликовал подборку рассказов «Маленький мир дона Камилло». В предисловии он писал: "Здесь воспроизведен политический климат Италии примерно с декабря 1946 года по декабрь 1947 года. Место действия - Паданская равнина. Для меня река По начинается в Пьяченце, там и родился маленький мир моих историй". Видный итальянский журналист Индро Монтанелли писал о нем: "Гуарески воссоздал обстановку и персонажей, судьбы которых связаны с небольшой провинцией, однако их полюбили и приняли как своих не только в Италии, но и во всем мире. Книгу перевели на многие языки. ...В произведении Гуарески нет и тени литературщины, ничего книжного, короче говоря, никакого подражания каким-либо авторам. У него все от жизни, один к одному. Это и придает книге уникальность и неподражаемость. Дон Камилло вышел из-под его пера так легко, ибо дон Камилло - сам автор, точнее одна его половина, вторая же - Пеппоне". Кинорежиссер Жюльен Дювивье снял по книге Гуарески фильм «Дон Камилло», где главную роль сыграл знаменитый комик Фернандель. Фабио Карпи в книге «Послевоенное итальянское кино» пишет, что в 1952 году этот фильм сделал самые большие сборы в итальянском прокате, обойдя «Тото и женщины» Стено - Моничелли. Из многочисленных книг Джованнино Гуарески можно назвать «Открытие Милана», «Судьба называется Клотильдой», «Муж в колледже», «Подпольный дневник», «Мешанина», «Дон Камилло и его паства» и др. Вполне естественно, что в Советском Союзе, где компартия была вне критики, немыслима была публикация книги Гуарески. [...] (Елена Молочковская)
ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА К КНИГЕ «МАЛЫЙ МИР. ДОН КАМИЛЛО». Выход русского издания «Малого мира» Джованнино Гуарески - событие знаковое. «Дон Камилло» переведен на сотню языков, от эскимосского до вьетнамского, его читают на хинди и африкаанс. Малый мир Гуарески - как линза, в которой особый мир отдельного эмилийского городка на берегу реки По, преломляясь, становится отражением итальянской жизни как таковой, да и просто человеческой жизни с ее неизменными, простыми ценностями, которые так трудно сохранять. Что же такого в этих незамысловатых, на первый взгляд, рассказах, что заставляет смеяться и задумываться над ними разных людей, порой из очень далеких от Италии стран, людей, которые не помнят послевоенной Европы, а может, и не читали о ней, не знающих ничего ни о коммунистах, ни о католиках? До прошлого года считалось, что есть только два языка, на которые не переведены рассказы о доне Камилло и Пеппоне, - русский и китайский. Потом на китайском книга вышла. А теперь она выходит и в России. Это, возможно, еще один шаг к выветриванию из нашего сознания того плотного идеологического тумана, который впитывался на протяжении многих поколений на школьных уроках истории вместе с понятиями о прогрессивном и реакционном. Еще десять лет назад редактор одного толстого журнала, где я хотела напечатать статью о Джованнино Гуарески, спросила меня: «А как вы докажете, что автор - антифашист? Из вашего текста этого не следует». Нет, этого и не могло следовать, потому что он не был антифашистом. Он не был фашистом и не был антифашистом, он не был ни коммунистом, ни социалистом, ни христианским демократом. И даже монархистом был разве что в душе, а не с партийным билетом. Цикл рассказов о доне Камилло представляет собой совсем особенный, новый в литературе жанр: эпопея из малых форм. Каждый из 347 рассказов - самостоятельное законченное произведение, объем которого обусловлен размером газетной колонки. Каждый имеет свой отдельный сюжет, но все вместе они образуют совершенно новое пространство текста. Это новый, из ничего творимый мир, больше всего похожий на пространство театральной сцены, где сначала появляются главные персонажи, потом новые люди и новые места. Сначала мы видим только площадь и церковь: коммуниста и священника, белого и рыжего клоунов на пустой сцене. Потом мы узнаем городок и окрестности, проступают поля, дороги, каналы, Великая Река По, обозначающая границу мира, возникают люди разных возрастов, профессий и убеждений, которые умирают, рождаются, женятся, ссорятся и любят друг друга. Малый мир становится большим миром. Гуарески писал эти рассказы на протяжении 20 лет. С декабря 1946 года они выходили раз в неделю в газете «Кандидо». В 1948 году Гуарески выбрал из написанного ранее 44 рассказа для первого сборника - «Малый мир. Дон Камилло». Впоследствии он отобрал еще около 60 рассказов для сборника «Дон Камилло и его паства» (1953), а также серию рассказов, составивших роман «Товарищ дон Камилло» (1963). Эти сборники, несмотря на то что включают в себя рассказы, ранее выходившие в разное время и не связанные между собой, благодаря своей композиции стали также отдельными самостоятельными произведениями. Первый из них знакомит нас с Малым миром - задает его координаты, выводит на сцену главных героев, определяет самые важные конфликты и ценности. Во втором - собраны истории разных людей, населяющих этот мир. Третья книга - одиссея, путешествие из настоящего Малого мира в мир большой, в царство теней, - в СССР. Малый мир был придуман Джованнино Гуарески, и в то же время он действительно существовал и продолжает существовать в реальном географическом и историческом пространстве Италии. Но история (квинтэссенция итальянской истории XX века - политическое противостояние коммунистов и католиков после войны) предстает перед читателем через призму отношений и ценностей, которые не могут не быть общими для людей, как только люди перестают быть частью гранитного блока или винтиками единого механизма и остаются просто личностями, отдельными человеческими существами, мужчинами и женщинами. Современники читали рассказы о доне Камилло как газету, как актуальную и, конечно, ангажированную антикоммунистическую политическую сатиру. Они присылали автору тысячи писем с вопросом, почему коммунисты в его изображении так человечны, ведь это вредит борьбе с ними. Или, наоборот, почему они так глупы, ведь это - неправда, они единственная здоровая сила на итальянской и общемировой политической арене. Гуарески угрожали, его ненавидели, его презирали, но продолжали читать, каждая новая книга переиздавалась бесконечное количество раз, и продажи били все мировые рекорды. А Гуарески рассказывал не о коммунистах, а о том, что голос сердца побеждает любую идеологию, застящую миру глаза, и не о католиках он говорил, а о голосе совести человека. Джованнино Гуарески прожил 60 лет. За это время он написал несколько десятков книг и сценариев, несколько сотен статей; нарисовал бесчисленное количество карикатур, вывесок, реклам, виньеток и комиксов; трижды сидел в тюрьме, дважды был в ссылке и два года провел в концлагерях; он попробовал себя в качестве землевладельца и ресторатора; не считая мест отбывания заключения и ссылки, сменил шесть городов; сотрудничал с бесчисленным количеством журналов, газет и информационных компаний, но ни разу не изменил себе и своим убеждениям. Джованнино Оливьеро Джузеппе Гуарески родился 1 мая 1908 года в поселке Фонтанелле ди Роккабьянка в провинции Парма. В момент рождения под окнами его дома (где на первом этаже помещалась ячейка социалистической партии) проходила шумная первомайская демонстрация. Председатель ячейки, двухметровый социалист Фараболи, показал новорожденного толпе и сказал, что этот рожденный первого мая младенец будет вождем красных. А умер Гуарески 22 июля 1968 года и был похоронен обернутым в монархический флаг с гербом савойской династии в Ронколе Верди, всего в нескольких километрах вверх по течению По от того места, где родился. Великая Река между этими двумя точками несет в своих водах всю историю Джованнино, его персонажей, его веры, его дара. «Все дело в том, что моя мама была учительницей», - не раз повторял Джованнино, говоря о своих убеждениях и писательской стратегии. Образ учительницы, посвятившей всю свою жизнь воспитанию настоящих итальянцев, «служительницы Италии и Орфографии», проходит через все этапы его творчества. Гуарески вырос в Парме 1920-х годов, известной своими литературными кафе, где собирались поэты и художники. Он стал частью пармской культурной жизни, но противоречил ей во всем. Он передразнивал интеллектуалов, увлекавшихся Прустом, называя их кумира Фрустом, он писал про них смешные стихи и рисовал смешные картинки. В Парме юноша Гуарески открыл для себя мир газеты, с быстро меняющейся хроникой городских событий, черно-белыми иллюстрациями и броскими заголовками. В газете Гуарески учился делать все: писать-рисовать-корректировать-редактировать. Он прошел путь от младшего корректора до главного редактора. Всю жизнь он проработал в газете. Он сделал мир реальной городской хроники выдуманным миром своей фантазии, каждому эпизоду, произошедшему на самом деле или выдуманному, он придавал совершенно новый оттенок непрерывной повторяемости, вечного существования - реальности эпической. Порой случалось так, что хулиган Гуарески ночью разбивал фонари, а журналист Гуарески утром сообщал об этом в разделе хроники происшествий. Он рассказывал о ночных прогулках пармских памятников и помпезных визитах фашистского начальства с одинаковой долей юмора и лукавства, а потом описывал процесс создания обоих материалов. В 1936 году Джованнино Гуарески пригласили в редакцию только что появившегося в Милане юмористического издания «Бертольдо». Юмористическая периодика до тех пор в Италии была всегда специализирована: для солдат - площадные шутки, для светских дам - салонный юмор на французский манер. Политическая сатира, родившаяся было в начале века, к концу 1920-х годов была полностью задушена. На этом фоне сначала в Риме (газета «Марк Аврелий»), а затем и в Милане («Бертольдо») возникает юмор совершенно нового для Италии типа, юмор для всех возрастов и сословий, легкий и изящный, граничащий с абсурдом, полный игры слов и смыслов. Редакция «Бертольдо» была прежде всего творческим коллективом, кружком. Члены этого кружка после Второй мировой войны определяли лицо Италии в самых разных областях культуры. «Бертольдо» стал для всех своих авторов также своего рода экспериментальной площадкой, на которой они пробовали себя в разных жанрах и видах искусств, что позволило одним из них сформироваться как художникам (Марио Бацци, Джачи Мондаини, Вальтер Молино, Рино Альберторелли, Марио Бранкаччи, Фердинандо Палермо, Саул Стейнберг), другим как писателям (Джузеппе Маротта, Карло Мандзони, Джованни Моска, Массимо Симили), третьим как кинодеятелям - сценаристам, режиссерам, актерам (Витторио Метц, Марчелло Маркези, Анджело Фраттини, Дино Фалькони). «Бертольдо» остался в памяти современников именно как литературно-художественная школа. В критической литературе, особенно искусствоведческой, можно прямо столкнуться с упоминанием «Школы Бертольдо», ее влиянием и т. д. Вообще художественная составляющая была неотъемлемой частью творчества всех авторов «Бертольдо». Каждый из них и писал, и рисовал. И как в словесном, так и в визуальном своем воплощении, это было передовое издание, недаром впоследствии его авторы создали «новое кино», «новую карикатуристику», «новую дизайнерскую школу» и т. д. Юмористические издания в 1930-е годы были декларативно отделены от политики, а в то время это значило - от всякого режимного официоза, от его иссушающей риторики и монументальной эстетики. Именно это отстранение от тоталитарной эстетики и риторики - главное приобретение данного периода, как для Гуарески, так и для его коллег по редакции. Именно благодаря юмористической периодике 1930-х и, в первую очередь, «Бертольдо», смешное как таковое вошло в итальянскую литературу и культуру вообще не в качестве грубых и неприличных «солдатских» шуток и не в виде высокоумной игры (Пиранделло), но в качестве варианта нормы, литературы «среднего класса». Это новое направление воспроизводит в итальянском пространстве Мопассана, О. Генри и Джерома, создает свой «Панч». «Бертольдо» делала команда совсем молодых художников и рисующих писателей, туда попали самые разные люди, стремящиеся выйти из рамок режимной журналистики, но не чувствующие себя реальными оппозиционерами. Вот как описывал их настроения главный редактор, 25-летний Джованни Моска: «Наша оппозиция была не столько политической, ибо это было невозможно, сколько духовной. Часто мы и сами ее не осознавали. Наша редакция состояла не из антифашистов, а из молодых людей, исполненных критического духа и не терпевших чего бы то ни было навязанного сверху». Ответом фашистскому режиму стала новая школа комического, которую создала редакция «Бертольдо». Она освоила особенное пространство юмористического творчества и заняла свою особую нишу, на которую практически не могли претендовать другие издания. Главная особенность этой школы - осмеяние риторики - стала одним из важнейших факторов в становлении писателя и журналиста Гуарески. «Юмор обнажает самую суть и длинную речь умещает в несколько слов. Юмор отменяет риторику, а потому он первый враг любой диктатуры, юмор - воплощенное отрицание диктатуры», - написал Гуарески в первой главе своей первой послевоенной книги, подводя итог опыту жизни при поверженном режиме и предвосхищая будущие политические баталии. Сам Гуарески, не будучи никаким оппозиционером, нередко приводил в замешательство и даже ярость Минкульпоп, выполняя данные ему указания, но со своим пониманием юмора. Так, когда было дано распоряжение запустить антиамериканские материалы и все газеты запестрели полосатыми штанами дяди Сэма, Гуарески опубликовал в «Бертольдо» виньетку из серии «Их нравы», на которой была изображена жизнь американской редакции: корректор сидит с одной ногой на столе, редактор - с двумя, а главный редактор - с тремя ногами. В разгар имперского милитаризма он опубликовал серию картинок на тему «Крошечные государства», короли которых прекращали войну, когда шли на обед, и объявляли ее, посылая королев крикнуть об этом из окна. В ответ на моду на длинноногих красавиц Гуарески развил «женскую тему» в цикле «Вдовища», создав образ огромной и страшной бабы в бесформенном платье с крошечным, ничтожным и смертельно больным мужем. Эта насмешка над «мужественностью современности» привела цензоров в такое негодование, что один из номеров с «Вдовищами» был арестован. «Бертольдо» было изданием, в котором смеялись надо всем, что было вокруг, над каждой услышанной нелепой фразой, увиденной или придуманной дурацкой ситуацией. Неиссякаемым источником материала для шуток становилась сама редакционная жизнь: авторы превращались в персонажей, а рабочий процесс в издательстве открывался перед взором читателей как своего рода прототип современных реалити-шоу. Авторы не просто подшучивали друг над другом, но и описывали свои шутки, эксплицируя их для читателей, превращая бытовое хулиганство (например, раскрашивание оставленных на столе чужих виньеток перед сдачей в типографию) в художественный экшн («цвет добавил Ловерсо», «рисовал Гуарески, а черный - кисти Мандзони» и т. п.). Они мистифицировали друг друга и читателей, помещали рецензии на несуществующие произведения друг друга, публиковали опровержения на эти рецензии и устраивали публичные дискуссии. Во время работы в «Бертольдо» (1936-1943) Гуарески написал и свои первые книги, снабдив их красноречивыми подзаголовками: «Открываем Милан» («юмористическая с намерениями автобиографическими», 1941); «Судьбу зовут Клотильда» («решительно юмористическая, местами агрессивно-юмористическая, написанная с намерением поддержать и повеселить читателя», 1942) и «Муж в колледже» («юмористическая, хоть и значительно мягче "Клотильды", написанная с намерением заставить читателя улыбнуться», 1943). Это очень смешные книги, действие которых стремительно разворачивается в Европе и Америке в абстрактно-стабильное время перед Первой мировой войной. Они написаны лихо и витиевато, стремительные погони, плутовство и экспрессивные выходки героев кинематографичны, но, главное, уже в этих первых книгах основной мотив повествования - любовь, которая побеждает все, преодолевает любые видимые и невидимые преграды, расстояние и социальное неравенство, упрямство, снобизм и все условности, материальную несостоятельность и политические расклады, любовь, которая побеждает и саму смерть. В одной из этих книг счастью героев мешает их легендарное фамильное упрямство, доведенное до абсурда, культивированное настолько, что обращает любовь в ненависть, толкает героев на странные и неожиданные поступки, так что порой они оказываются на волосок от смерти. И все же в конце концов это упрямство сломлено и любовь торжествует. Так же и в другой книге сословные предрассудки и доведенная до абсурда аристократическая гордость создают фантастическую картину, когда мужа после свадьбы отправляют в интернат для мальчиков, с целью научиться хорошим манерам за столом. В октябре 1942 года Джованнино Гуарески в первый раз арестовали за публичное оскорбление Муссолини и в декабре отправили в армию, в артиллерийский гарнизон в Пьемонте. В сентябре 1943 года в Италии произошел переворот, правительство Муссолини пало, сам Дуче бежал на север страны, где впоследствии было провозглашено новое фашистское государство - Социальная республика Сало. Немецкие войска молниеносно выступили против прежнего союзника, оккупировали весь север и центр Италии и взяли в плен все военные части, находившиеся на оккупированных территориях. Взятым в плен итальянским военным было предложено выбирать между продолжением службы в составе Вермахта и концлагерем. Более полумиллиона итальянских офицеров выбрало верность присяге и отказалось сражаться в рядах сначала немецкой армии, а потом и армии Республики Сало. Они были депортированы в Германию и Польшу и более двух лет провели в лагерях, своей стойкостью и верностью являя молчаливое сопротивление нацизму, - Белое Сопротивление, как потом назвали его историки. Среди этих офицеров был и лейтенант Гуарески, гарнизон которого был захвачен 9 сентября 1943 года. Последовательно отказываясь от какого бы то ни было сотрудничества, он два года пробыл в лагерях в Ченстохове и Беньяминово (Польша), а затем в Санбостеле и Витцендорфе (Германия). «Мы не должны были превратиться в скотов, и из ничего мы воссоздали себе культуру», - говорил он, вспоминая об этом периоде жизни в своем «Подпольном дневнике», вышедшем в Милане в 1949 году. «Подпольный дневник» на протяжении нескольких десятилетий оставался единственной книгой, написанной в Италии об интернированных итальянских военных. Как журналист Гуарески постоянно говорил о вернувшихся из лагерей, об их проблемах и переживаниях. Вплоть до начала XXI века голос Гуарески, повествующий о героизме и трагедии «Белого Сопротивления», был практически одинок. Таким образом, именно Гуарески итальянская культура обязана сохранением памяти об истории итальянских военнопленных и возрождением интереса к ней сейчас. Период с сентября 1943 по август 1945 года стал переломным в творчестве Джованнино Гуарески. В эти годы были окончательно сформированы его взгляды и определены ценности, а также выработан новый подход к литературному творчеству и новый стиль письма. Именно за колючей проволокой Гуарески перестал самоустраняться от политики, игнорировать серьезные изменения в мире и вообще убегать от серьезного. «Время беззлобного смеха», как называл их работу в «Бертольдо» друг и соратник Гуарески Карло Мандзони, закончилось. Несмотря на реальное ограничение свободы перемещения и доступа к информации и знаниям, горизонты писателя Гуарески существенно расширились. Раньше его интересовал только микромир: мельчайшие происшествия каждодневной жизни, смешное в быту, смешное в речи. И вечное, то, что над миром: космос, состоящий из непрерывной цепи повторяющихся мелочей, застывший мир, вечные чувства и истины. Теперь он погружается в сложный мир постоянно изменяющейся реальности геополитических процессов. Можно сказать, что именно в лагере родился Гуарески - политический журналист. Опыт Второй мировой войны и лагеря убедил Гуарески в том, что в современную ему эпоху политика стала важнейшим фактором в жизни человека. В отличие от предыдущего времени политика в послевоенном мире стала структурообразующим элементом жизни каждого человека. И ничто не может иллюстрировать человеческую доблесть и порок так, как отношение человека к процессам, происходящим в обществе, а следовательно, и политическим процессам. Именно в лагере, в период наименьшей возможности писать, Гуарески определил и сформулировал принципы и задачи своей послевоенной журналистики (политическая сатира, активная гражданская позиция) и литературного творчества (воссоздание утраченной целостности образа мира и человеческой личности, противопоставление массовому, стадному - индивидуального начала, партии - личности). После возвращения из лагеря в 1945 году Гуарески продолжил работу в издательстве «Риццоли», где вместо прежнего «Бертольдо» ему было предложено возглавить новое политико-юмористическое издание - «Кандидо». Одновременно с работой в «Кандидо» Гуарески продолжил и свою литературную деятельность. Первые послевоенные годы стали временем расцвета писательского таланта Джованнино, самым плодотворным временем. В 1945 году вышла написанная в лагере «Рождественская сказка», за ней литературно-художественный альбом «Временная Италия» - книга-коллаж, сборник рассказов и размышлений об этом времени уже «после войны», но еще «до мира», иллюстрированная фотографиями и газетными вырезками, листовками и текстами популярных песенок той эпохи. В 1948 году одновременно были опубликованы первый том семейных хроник «Блокнотик» и «Малый мир. Дон Камилло» - первый из сборников рассказов о доне Камилло и Пеппоне. К этому времени в «Кандидо» уже около двух лет каждую неделю выходили рассказы о мэре-коммунисте и священнике из Низины реки По. Однако книга была прочитана как нечто совершенно новое и имела невероятный успех. Так же, как и все последующие сборники. Еще более оглушительный успех имели снятые по рассказам Гуарески фильмы с Фернанделем и Джино Черви в главных ролях. До сих пор в Италии не встретить человека, который бы не видел этих фильмов. Послевоенный период жизни и творчества Джованнино Гуарески был напряженным и драматичным. Он активно участвовал в политических кампаниях 1946, 1948, 1951 и 1953 годов, выступая против коммунистов. Его плакаты: «В тайне кабинки для голосования Бог тебя видит, а Сталин нет» и «Мама, голосуй против них за меня» (от имени не вернувшихся с русского фронта) сыграли большую роль во время выборов 1948 года, так что даже английская «Таймс» писала: «Юморист Гуарески победил итальянских коммунистов». Однако власть не только не оценила такую поддержку со стороны журнала Гуарески, но очень скоро вступила с его командой в глубокий конфликт. Точнее было бы сказать, Гуарески и «Кандидо» вошли в конфликт с властью. А дело было в том, что в отличие от большинства политиков сатирики интересовались не идеологией, а реальной стороной восстановления государства и служением интересам страны. С самого начала авторы «Кандидо» выступали за то, чтобы президенты Республики и премьеры, вступая в должность, приостанавливали свое членство в политических партиях, ибо отныне они служат народу. Гуарески очень почитал президента Республики Луиджи Эйнауди, но, когда в 1951 году он обнаружил, что президент пользуется своим званием для рекламы производимого на его землях вина, сразу же откликнулся на это язвительной и очень меткой карикатурой, в результате чего был осужден на восемь месяцев тюрьмы условно. Однако этот срок он впоследствии отсидел в одиночной камере пармской тюрьмы в 1954-1955 годах, его прибавили к году заключения, полученному им за «клевету» на Альчиде Де Гаспери, основателя Христианско-демократической партии Италии, бессменного премьер-министра с 1945 по 1953 год, отца Итальянской республики. Де Гаспери был готов удовлетворить просьбу о помиловании со стороны Гуарески или его семьи, если опубликованные Гуарески на страницах «Кандидо» письма были бы в судебном порядке признаны фальшивыми, но Гуарески отказался писать прошение, и запретил это делать своим близким. С тем же упорством, с каким он писал в лагере раз за разом: «Не умру, даже если меня убьют», он писал на бланке прошения о помиловании: «Прав, я прав», с обеих сторон, на каждой строчке. После выхода из тюрьмы в 1955 году его стали существенно меньше печатать. До конца жизни вышло только две его книги: «Товарищ дон Камилло» в 1963 году и «Жаркое лето Чумового» в 1967. В 1961 году закрылся «Кандидо». Джованнино продолжал писать и рисовать для других изданий. Он купил маленький домик в Швейцарии и подолгу жил там, а в своей деревне Ронколе Верди открыл кафе и впоследствии ресторан и занимался ими, а за литературным процессом не следил. Он по-прежнему много работал, но как будто не находил себе места, перемещаясь между Ронколе, Кадемарио и Червией, где проводил летние месяцы. Бывать в Милане он избегал, работа в римской киностудии «Чинечитта» не складывалась, сделанный вместе с Пазолини фильм «Гнев» в прокат не вышел. Отношения с коллегами-писателями были трудные, в особенности после того, как самые яркие представители итальянского культурного бомонда собрались в главном литературном кафе Милана «Багутта», чтобы выпить за обвинительный приговор Гуарески в 1954 году и пожелать ему никогда не выйти из тюрьмы. Таков был накал политических страстей. И когда Гуарески умер после второго инфаркта 22 июля 1968 году в Червии, на похороны в Ронколе приехали только близкие друзья, а из журналистско-писательского сообщества были лишь Карло Мандзони, Алессандро Минарди и Индро Монтанелли. Откуда это разделение, обращающее в прах цеховую солидарность и просто человеческое сочувствие? На следующий день после смерти писателя вышло несколько статей почти кощунственного характера: «Умер писатель, так никогда и не родившийся», «Ошибкой Гуарески был не его антикоммунизм, а что он писать и вовсе не умел». Корни этой вражды кроются в истории, особенно в самой недавней - военной и послевоенной. Потому что война в Италии не закончилась ни 25 апреля 1945 года, когда ее территория была освобождена от немецкой оккупации, ни 8 мая, после подписания мирного договора. Война в Италии стала Гражданской войной, политическим противостоянием. Партизаны красного сопротивления, спускаясь с гор, расстреливали сотрудничавших со старым режимом, а заодно священников, богатых землевладельцев и просто неугодных. Уцелевшие отряды армии Республики Сало и группки фашистов отстреливали коммунистов. За два года гражданской войны погибло едва ли не больше народа, чем во время военных действий. Средоточием политического напряжения была область Эмилия, плодородные земли падуанской равнины. Здесь всегда была сильна Коммунистическая партия, и по сию пору во многих городах стоят памятники Ленину, и сегодня можно встретить человека с красным платком на шее, наподобие пионерского галстука. Здесь мэр одного из городков, едва вступив в должность, затеял строительство большого шоссе, так, чтобы оно отрезало от населенного пункта церковь, а католики прокопали подземный переход, чтобы все равно ходить на мессу. Здесь слово «коммунист» до сих пор сразу вызывает жаркий спор, а ведь партии уже 20 лет как не стало. Ни в одной европейской стране не были так прочны позиции Коммунистической партии. Нигде угроза добровольной сдачи себя в шестнадцатую республику Советского Союза не была так реальна. Нигде разделение не проходило так ясно и четко по каждому дому. Нигде искусство не было настолько политически ориентировано. И если в 1920-х годах искусство и поэзия были причастными к фашистской идеологии (футуристы, Д'Аннунцио), то после войны практически вся культурная элита страны, развернувшись на сто восемьдесят градусов, начала крушить все проявления режима под оппозиционными красными знаменами. Героическая история сопротивления немецкой оккупации и фашистскому режиму была практически узурпирована левыми силами. Одни лозунги сменились другими. После фашистской диктатуры появилась реальная возможность наступления диктатуры коммунистической, Народный Фронт напрямую апеллировал к Сталину. Коммунистам противостояли разные силы, которые объединяла прежде всего католическая церковь. И у Гуарески политическое противостояние того периода - коммунисты и католики, Народный Фронт и Христианские демократы - является основой большинства сюжетных линий. В своем предисловии к «Малому миру» автор говорит, что в этой книге описывается «история одного года итальянской политической жизни, с декабря 1946 года по декабрь 1947 года». То есть события, происходившие за десять лет до политического курса на «снятие напряжения» и налаживания диалога, - в то самое острое время, когда страна определяла курс своего развития. Напряжение политической обстановки и ужас политических убийств чувствуются и в историях о Пицци и Белобрысом, и в упоминаниях о разнообразном оружии, готовом выстрелить и взорваться, и в постоянном ожидании его использования. Однако это не фотография и ни в коей мере не реалистическое изображение существовавшего конфликта, сам Гуарески говорил, что «заблуждаются 90% обывателей, когда хотят видеть коммунистов такими, каким в своих сказках я рисую Пеппоне». «Малый мир» - это рассказ о том, что есть и другой уровень. О том, что есть в человеке нечто не попираемое, которое живет где-то очень глубоко и может вернуть человеку его человеческое состояние, невзирая на партийную дисциплину и идеологические установки. Как это случилось с Пеппоне в рассказе «Осень», когда он начал вспоминать о той Первой мировой, на которой воевал сам, и в этот момент все пропагандистские антипатриотические штампы испарились из его головы. Как это было с Нахалом, который ожидал «с полным достоинства безразличием» приезда «представителя иностранной державы» - епископа, но, увидев, как старенький иерарх пошатнулся, подал ему руку и превратился из части гранитного блока в человека, обывателя, с гордостью показывающего свой городок высокому гостю (рассказ «Грубияны»). Таких историй в книге множество, потому что вся она о том, как много может человек, когда не сливается бездумно с массой и перестает шагать в ногу. В рассказах «Малого мира» есть упоминание о преступлениях со всех сторон: фашисты били социалистов, коммунисты бьют и убивают реакционеров, реакционеры бьют коммунистов. Манифестом отношения Гуарески к этому замкнутому кругу насилия можно назвать рассказ «Опора» из второго тома (1953). Не случайно появление этого рассказа перед самыми выборами. Это один из самых грустных и страшных рассказов из серии про дона Камилло, в нем нет ни одной шутки, но есть одна из самых длинных речей дона Камилло, слово о насилии. Сюжет прост: Пеппоне в качестве мэра инспектирует школу, класс, в котором учится его сын. И чтобы проверить знания учащихся, он вызывает собственного сына, задает ему вопрос по таблице умножения, а тот не может ответить. Тогда мэр спрашивает соседа по парте. Мальчик знает ответ, но отказывается отвечать Пеппоне, говоря, что тот когда-то избил его отца и он помнит об этом, а когда вырастет, тоже его изобьет. Между мальчиками начинается война, которую ни отцы (отец второго мальчишки - бывший штурмовик, и Пеппоне утверждает, что в тот раз он только расплатился с ним за ранее нанесенные побои), ни дон Камилло не могут остановить. Кончается тем, что однажды сына Пеппоне находят в тяжелейшем состоянии с пробитой камнем головой. Пеппоне бежит к дому мальчика, он хочет отомстить и видит, как тот забирается на опору высоковольтной линии с глазами, наполненными ужасом. Вдалеке мальчишка замечает машину карабинеров, он не выдерживает, падает со столба в реку и погибает. Рассказ заканчивается молитвой дона Камилло и, казалось бы, совершенно не связанным с ней абзацем, в котором, однако, высказаны все верования Гуарески: «Река по-прежнему несла свои воды к морю. Ту же воду, что она несла десять миллионов лет назад. Истории тоже несутся к морю и от моря возвращаются на горы и на равнины. Это вечные истории, всегда одни и те же, и люди слушают их и не понимают их мудрости. Потому что мудрость скучна, как сто, тысяча или сто тысяч донов Камилло, которые, не доверяя больше людям, обращают свои слова к речным водам». Вечные истины, передающиеся из эпохи в эпоху, созвучны природе, естественны для творения. Вслушиваясь в них, человек не может поступать плохо, не может сеять зло. В то время как культура отказалась от истины, укорененной в отдельном человеке, от истины как таковой, вообще от этого понятия, выведя его за рамки культурного пространства, люди оказались беззащитными, а следовательно, в опасности попадания во власть «истин для масс». Дар Гуарески, вероятно, заключался именно в этой особой чувствительности к лживости массовых заблуждений и призрачности «светлых» идеалов. И одновременно в невероятном мужестве сопротивления «правильному», «прогрессивному» и «передовому», а именно в упрямом нежелании расстаться с «устарелым» понятием личной правды, вечных истин, если хотите, высокого и святого (с той разницей только, что его талант позволил ему удивительным образом никогда не употреблять этих пафосных слов). Поэтому главный герой в книге - не дон Камилло и не его «заклятый друг» коммунист Пеппоне, но то ли голос Христа, который, по признанию самого автора - «голос моей совести», - то ли сама Низина, где течет «величественная и тихая река, по дамбе которой под вечер проезжает на велосипеде Смерть». Этот голос говорит из глубины сердца и взывает к сердцу каждого отдельного человека. (Ольга Гуревич)