ОБЗОР «УРОКИ ФРАНЦУЗСКОГО» (1978)
Послевоенные годы. Одиннадцатилетнего Володю (Михаил Егоров) мать (Галина Яцкина) отправляет из деревни, где есть только начальная школа, в райцентр продолжать учебу. Мальчик селится у женщины (Валентина Талызина), потерявшей на фронте мужа и оставшейся с тремя детьми. Ей и своих прокормить нелегко, а юному жильцу хозяйка тем более жалеет лишнего куска. Мало того, ее дети потихоньку разворовывают и без того скудные запасы мальчика. Володя голодает, но матери не жалуется. В школе у подростка тоже не все гладко. Особенно не дается ему французский. Молодая учительница Лидия Михайловна (Татьяна Ташкова) хочет помочь мальчику, она занимается с ним дополнительно, пытается накормить, но ученик из скромности отказывается от угощений. Заметив у мальчика признаки малокровия, учительница «отправляет» ему посылку, якобы от матери... Но Володю не проведешь - ни макарон, ни гематогена в их деревне отродясь не было. Чтобы наладить с Володей доверительные отношения «француженка» предлагает Володе сыграть с ней в «пристенок» (популярную, в то время, игру на деньги)... Однако педагогический прием сердобольной Лидии Михайловны оборачивается против нее - директор школы (Олег Голубицкий) не намерен поощрять «растление» пионеров, а уж разбираться в мотивах поступка учительницы - тем более...
ВСЕСОЮЗНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ ТЕЛЕВИЗИОННЫХ ФИЛЬМОВ В БАКУ, 1979
Победитель: Большой приз (Евгений Ташков).
Телефильм по мотивам одноименного рассказа (1973) Валентина Распутина.
Читать рассказ «Уроки французского»: http://tululu.org/read76655/; http://litlib.net/bk/34586; http://e-reading.club/book.php?book=47690; http://serann.ru/text/uroki-frantsuzskogo-9306; http://thelib.ru/books/rasputin_valentin_grigorevich/uroki_francuzskogo.html.
Об игре «пристенок» («чика», «замеряшки») - http://liveinternet.ru/users/4768613/post332720142/.
Премьера: 17 декабря 1978 (ТВ).
Цитаты из фильма: "Что тебя побудило заниматься этим грязным делом? Отвечай, мы ждем! Разбил окно, теперь отвечай. Посмотри, - вся школа ждет, что ты нам скажешь" - директор школы; "Вот это да! Вот это да!! Лидия Михайловна, называется! Французский язык преподает, называется! Ну и ну!" - Володя; "Ну знаете, я теряюсь сразу назвать ваш поступок! Это преступление, растление, совращение! Я двадцать лет проработал в школе, видавал всякое, но такое..." - директор школы.
Иван Дыховичный: "В свое время этот фильм был просто культовым, мы смотрели его запоем. Очень тонкая, хорошая история, замечательно сыгранная Татьяной Васильевой и Мишей Егоровым. В «Уроках французского» есть настроение жизни. Может быть, фильм вас разочарует, а может быть, страшно порадует" («Известия», 08.08.2008).
О режиссере: "Он всегда хорошо общается с актером, тонко и вдумчиво" - Игорь Ясулович; "Это человек, который знает, чего хочет, знает, что делает и как этого добиться от актера" - Евгения Симонова (Телеканал «Культура», 17.01.2007).
Обзор изданий фильма - http://vobzor.com/page.php?id=2735.
«Уроки французского» на Allmovie - http://allmovie.com/movie/v172405.
Евгений Ташков (18 декабря 1926, с. Быково, ныне Волгоградской области - 15 февраля 2012, Москва) - советский и российский кинорежиссер, сценарист, актер. Народный артист РФ (1995). Окончил в 1950 актерский факультет ВГИКа. Снялся в нескольких фильмах, был ассистентом режиссера в фильме «Первый эшелон» (1955) и вторым режиссером в фильме «Повесть о первой любви» (1957). Несомненной удачей Ташкова стала комедия «Приходите завтра» (1962), которую он написал и поставил для жены Екатерины Савиновой. Популярность сериалов «Адъютант его превосходительства» (1969) и «Майор 'Вихрь'» (1967) не уступала появившейся позднее работе «Семнадцать мгновений весны» (1973) Татьяны Лиозновой. В браке с актрисой Екатериной Савиновой у Евгения Ташкова родился сын - Андрей Ташков, ставший позже актером театра и кино. Вторая супруга - актриса Татьяна Ташкова (Васильева), сын - Алексей Ташков. Скончался от инсульта в возрасте 85 лет. Евгений Ташков похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.
Татьяна Ташкова (урожденная Васильева; род. 24 августа 1956, ныне Волгоград) - советская и российская актриса. Заслуженная артистка России (1995). Окончила Театральное училище им. Б. Щукина (1977). В кино - с 1975. До 1982 значилась в титрах как Татьяна Васильева. С 1983 - актриса Театра-студии киноактера. С 1994 - артистка Московской драматической труппы «Блуждающие звезды». В 1992 занялась предпринимательской деятельностью. Окончила банковскую школу по работе с ценными бумагами, работала в банке. Руководила частной телекомпанией, сняла три документальных фильма о Карелии. Играла в антрепризе, занималась дубляжом, озвучивала мультфильмы. Снималась в рекламе («тетя Ася»). Вдова кинорежиссера Евгения Ташкова, имеет сына Алексея. Татьяна Ташкова на Peoples.ru - http://peoples.ru/art/cinema/actor/tashkova/.
Михаил Егоров (род. 12 октября 1965, Москва). Воспитывался в московском детском доме. В 13-летнем возрасте его заметил режиссер Булат Мансуров и забрал сниматься в фильме «Сюда не залетали чайки» (1978). После удачного дебюта Егоров снялся еще в трех картинах: «Уроки французского» (1978), «Фрак для шалопая» (1979) и «Школа» (1980). Во ВГИК поступать не захотел. Перепробовал много профессий. С 1993 в правоохранительных органах. Живет и работает в Москве. Подполковник МВД (в 2011).
УМЕР ЕВГЕНИЙ ТАШКОВ. По образованию Евгений Ташков был актером, в 1950 году уроженец деревни Быковы Хутора Волгоградской области окончил мастерскую Бориса Бибикова и Ольги Пыжовой во ВГИКе. Но уже в середине 50-х он решил полностью посвятить себя режиссуре, в 1957 году он становится режиссером Одесской киностудии, а спустя десять лет - киностудии «Мосфильм». Первым фильмом Евгения Ташкова, получившим широкую известность, стала картина «Приходите завтра» (1963) - комедия про непосредственную и наивную девушку из сибирской деревни, приезжающую в столицу поступать в Гнесинское училище. Ситуация «провинциалка в столице» позволила молодому режиссеру представить целую галерею узнаваемых современных типов - и фильм на долгие годы стал одним из фаворитов телевидения и, соответственно, всей телеаудитории страны. Успех в комедийном жанре, однако, не остановил режиссера от дальнейших поисков: два его знаменитых многосерийных фильма конца 60-х годов были сняты в военно-приключенческом жанре. В «Майоре Вихре» рассказана история о спасении советскими войсками архитектурных памятников центра Кракова, который собирались взорвать отступавшие гитлеровцы. Но еще более популярным стал сериал Евгения Ташкова «Адъютант его превосходительства» про разведчика Красной армии времен Гражданской войны, капитана Кольцова, ставшего адъютантом командующего добровольческой армией. Авантюрный сюжет был экранизирован Ташковым почти как психологическая драма, с тонким проникновением в суть характеров. Именно психологической драмой был один из самых известных фильмов не только в биографии режиссера, но и во всем советском кино 70-х годов,- «Уроки французского» по мотивам рассказа Валентина Распутина. Фильм про деревенского мальчика и учительницу, которая под предлогом дополнительных занятий пытается накормить голодного подростка и играет с ним на деньги в «пристенок», за что потом изгоняется из школы, стал одним из самых пронзительных и правдивых лент о послевоенном времени. А интерес к психологии подростка привел Ташкова вскоре к экранизации Достоевского. Телефильм «Подросток», где одну из своих лучших ролей сыграл великий Олег Борисов, стал вершиной творчества Ташкова. Достоевский же не «отпускал» режиссера до самого конца жизни. Лишь в прошлом году Евгений Ташков закончил работу над картиной «Три женщины Достоевского», сценарий к которой он написал еще в 90-е годы. Фильм, в основу которого положена история взаимоотношений писателя с Марией Исаевой, Анной Сниткиной и Аполлинарией Сусловой, стал последней работой режиссера. (Павел Сигалов, 15.02.2012)
О ЕВГЕНИИ ТАШКОВЕ. Человек советской античности. «Герою чур погибать, а то не считается», писал коллега Ерохин, и все шестидесятые новопреставленный Евгений Ташков следовал этому золотому правилу трагедии. За десять лет он снял «Жажду», «Майора 'Вихря'» и «Адъютанта его превосходительства» - три саги о стратегической и диверсионной разведке РККА, о том, как группами и поодиночке звонко живут и очень громко умирают красивые мужчины в чужих погонах: Тихонов в «Жажде», Бероев в «Вихре» и Юрий Соломин в «Адъютанте». Запретный шарм беляцких портупей и высоких нацистских фуражек добавлял лоска их прощальным гастролям по вражеским тылам, штабам и офицерским кабаре. «Павел Андреич, вас убьют?» - мог спросить гимназист за всех пионеров Советской страны и услышать в ответ сакраментальное: «Видишь ли, Юра...» Бывают вещи поважнее жизни, представь себе. Романтичные шестидесятые, озаботившись механизмом рождения мифа, твердо знали, сколь он неотделим от ранней смерти и правильной ее режиссуры. В постановке последнего акта Ташков преуспел более всех, поднявшись на один уровень с Вайдой (поляков тут не переиграешь). Гарантия, с какой финал «Вихря» вышибает слезы у самых заскорузлых мужчин, заставляет искать особый режиссерский ключ, секрет - назовем его «ложной целью». Музыкой, монтажом, сиреной, цейтнотом, постоянным давлением на расшатанную психику зрителю внушается заведомо ложная, но горячечная страсть: спасти город. Отсыревшие спички, спятившие стрелки, в последний момент найденные провода, перенос подрыва под самый вздох заслоняют от возбужденного сознания тот очевидный факт, что Краков целехонек, и ничего с ним за минувшие 22 года не сделалось. И только в миг, когда далече грянуло «ура», а торжествующие было фигурки в черном поворачивают вспять, до нутра доходит, что все обман, а на деле хотелось совсем другого: чтоб ребята были живы. А ребята вот они, в раскопе навзничь, с неестественно вывернутыми конечностями под рвущую сердце мелодию Эшпая. И таких ребят в одной Польше за полмиллиона. Камень заплачет. В «Жажде», как в вайдином «Канале», смерть и вовсе заложена в правила. Немцы перекрыли осажденной Одессе воду, группа флотских диверсантов идет брать насосную станцию, сдав документы и ордена. Сколько 26 бойцов удерживают заветный вентиль - столько в городские резервуары идет вода; держите марку военного флота, живых не будет. Двойная проекция пенных струй из колонок, орошающих чахлый город, и полуголых чумазых мужиков, колотящихся в автоматной судороге десятью километрами выше, впечатается в память навечно. Знание, что так все и было, что имя автора сценария сержанта Поженяна вместе с другими ошибочно выбито на мемориальной доске памяти двадцати шести морских пехотинцев, давших Одессе воду, окончательно оформляет эпос. «Адъютантом» Ташков закрыл Гражданскую. Породнил красного шпиона Кольцова с шефом контрразведки Щукиным через дочку-красавицу, павшую к ногам обольстительного преторианца. Сдал паныча Юру на воспитание красному «садовнику» чекисту Красильникову. Свел в смертельной схватке за Россию тонких, порядочных и проницательных джентльменов, потакающих ради святой цели грязной черни с обеих сторон. И пусть в жизни все было гаже, пусть войска Май-Маевского (прототипа Стржельчика) прославились отчаянным грабежом, за что пропойцу-генерала тряс за грудки крестьянский сын Деникин, пусть сыгранный самим режиссером председатель Всеукраинской ЧК Лацис даже в своем ведомстве слыл душегубом, - новое время велело белым и красным, распри позабыв, оборотить штыки против общего старого врага. Дремучего приблатненного хама, дважды за век присвоившего и замаравшего вырванную другими победу. Белые и красные командиры, бок о бок в 14 рук валящие конную мразь батьки Ангела из уходящего к своим-чужим шарабана, стали символом новой трещины русского общества меж людьми чести и шкурной садистической сволочью, которой хватало в обеих враждующих армиях. Больше с нею и куда меньше промеж собой воевали правильные хлопцы большинства фильмов поздних шестидесятых и далее: «Белого солнца пустыни», «Достояния республики», «Служили два товарища» и «Своего среди чужих». Первым и самым артикулированным в посыле был «Адъютант». Отойдя от ратных дел, войну свою со сбродом Ташков не кончил - в «Ловкачах», «Преступлении», «Уроках французского», как и во всей русской жизни века, то и дело проступало плебейское мурло, с которым даже по его правилам играть не след, потому что правил оно над собою не терпит. Законы военного времени отмерли, и дрожащие от обиды губы достоевского «подростка» Ташкова-младшего символизировали уже новое время мирного сосуществования. Регулярно всплывающий в России мираж Просвещения, мирного окорота инстинктов масс мягкой дворянской кротостью, в который раз доказывал свою утопическую природу. Антикультурный заряд нацизма был слаб своею силой: ему можно было прислонить парабеллум к загривку и раздельно произнести: «Ходить. Никуда. Не надо. Сейчас вы здесь - вот здесь сядете и нарисуете схему минирования города». И попробуй вякни свое коронное «гы», рулившее всеми сатрапскими акциями в непокорных провинциях. В семидесятых все уже было сложнее. Иногда вечный бой культуры с потемками требовал передышки: в 1963-м Ташков самолично написал и поставил для первой жены Екатерины Савиновой водевиль «Приходите завтра» с незабываемым препирательством Ширвиндта и женским исполнением коронных шаляпинских арий. По каждому кадру видно, сколь в охотку жил этот, видимо, не слишком дороживший земной юдолью любимец богов. Он родился 1 января, зажил с чистого листа по белому снегу, оставил важные вмятины и с удовольствием пробыл на свете 85 лет. И жены у него были чудесные, и сын дельный, и боги благоволили, и всем бы так. (Денис Горелов, 22.02.2012)
ТАТЬЯНА ТАШКОВА: «ЖЕНЯ ОКАЗАЛСЯ МНОГИМ НЕУГОДЕН». «Известие о нашей с Евгением Ташковым помолвке родители приняли в штыки. Мама меня не понимала: «Дочка, ты что, ради денег? Он же ровесник твоего отца!» - Женя подвез меня к дому. Мы попрощались, я уже открыла дверцу машины, чтобы выйти. Вдруг Ташков говорит: «Таня, я бы очень хотел, чтобы вы стали моей женой». Это прозвучало настолько неожиданно и странно, что я опешила, удивилась и даже, в общем-то, возмутилась: «Евгений Иванович, да вы что?!» Видимо, на моем лице читалась такая гамма чувств, что Ташков смутился: «Ну ладно, ладно, - проговорил он. - Вы только не сердитесь. Вернемся к этому вопросу через год». Я выскочила из машины и хлопнула дверью. Евгений Иванович Ташков не был героем моего романа. Тридцать лет - огромная разница в возрасте. И я относилась к нему, как положено относиться к талантливому, умному, взрослому человеку, - с уважением и пиететом... Когда рассказывала друзьям, что буду сниматься у Евгения Ташкова, все в один голос говорили: «Такой режиссер знаменитый!» Его фильмы «Приходите завтра», «Майор «Вихрь», «Адъютант его превосходительства» все обожали. Но я как-то умудрилась их не видеть, хотя они и шли много раз по телевизору. И когда меня пригласили к Ташкову на пробы картины «Уроки французского» по рассказу Валентина Распутина, не было такого, чтобы прямо «в зобу дыханье сперло». Потом я узнала, что актрису на главную роль долго не могли найти. Пробовалась Женя Симонова, предлагали Ирину Муравьеву. Оператор Володя Нахабцев хотел снимать Лию Ахеджакову. Но режиссера, видимо, что-то в этих замечательных актрисах не устраивало. Тогда ассистент по актерам принесла мою фотографию из картотеки «Мосфильма» и чуть ли не с досадой сказала: «Вот есть еще какая-то Васильева. Хотите, пробуйте ее...» Позже, на художественном совете студии, представляя актеров, Ташков говорил: «Хуже всех пробы у Васильевой. Но я прошу утвердить именно ее». Начались съемки, и я поняла, что он действительно замечательный режиссер. Работалось с ним очень комфортно. Уже потом, снимаясь в других фильмах Евгения Ивановича, я увидела, с какой любовью он работает со всеми своими актерами. Это его отличительная черта… На «Уроках...», помимо съемочной площадки, мы не общались. В перерывах Евгений Иванович уходил к своему столику - он тогда был увлечен какой-то оздоровительной системой питания: пророщенная пшеница, шиповник, заваренный в термосе... Его группа строго берегла покой своего режиссера, никого к нему не подпуская. У меня тем временем шла своя жизнь, был роман. А в недавнем прошлом - неудачный брак, я как раз находилась в процессе развода. Мой первый муж учился в МГИМО. Мы поженились еще студентами. Безумно друг друга любили. И все же через полтора года развелись. Я хотела быть актрисой, и меня уже закрутила волна актерской жизни - кинопробы, репетиции, съемки. Мужа такое положение вещей не устраивало. Ему нужно было думать о будущем, в котором маячила командировка за границу. Но разводиться со мной он не хотел. Инициатором была я. Расставались мы непросто. Что называется, резали по живому. Мама говорила: «Никогда я не видела, чтобы люди так любили друг друга, как вы. Нельзя разбрасываться отношениями. Ты пожалеешь». Сейчас задумываюсь: как бы сложилась моя жизнь, если бы мы остались вместе? Но жалею я лишь о том, что причинила боль хорошему человеку... МОСКВА МЕНЯ ЖДЕТ НЕ ДОЖДЕТСЯ! В моей семье к театру никто не имел отношения. Жили мы в Волгограде. Мама работала в магазине «Ткани», а папа - мастером на заводе. Когда-то он учился в политехническом институте. Но родилась моя сестра, потом я, и институт пришлось бросить. Папа прекрасно разбирался в технике. Его очень любили и уважали, и вся наша округа чуть что - шла к нему за советом. В детстве я даже думала: «А что это к моему папке все ходят? К другим не идут». Иногда даже какая-то ревность появлялась. Он же всем уделял время, внимательно выслушивал, вникал, помогал. Как-то одна из подружек моего детства мне сказала: «На нашей улице все знали, что тетя Маша с дядей Сашей самые красивые и самые счастливые». Я росла очень активной девочкой. Ходила во все кружки, какие только были: спортивная гимнастика, легкая атлетика, волейбол, клуб интернациональной дружбы, рисование, пение, ИЗО. Последним увлечением, на чем я, собственно, и остановилась, стала драматическая студия. Сначала вместе со мной туда записалось человек двадцать ребят из нашего класса. Через неделю на занятие пришли от силы десять, потом пять. В результате нас осталось двое - я и преподаватель... Оканчивая школу, я объявила родителям, что хотела бы поехать в Москву, поступать в артистки. Что это за профессия, никто у нас толком не знал. Было такое искаженное обывательское представление, что актрисы все сплошь распутные. Ну а если уж добиваются успеха совершенно определенным способом, то живут в шелках и золоте. Поэтому родители меня не поддержали. Но я взяла справочник для поступающих в вузы, нашла там адреса театральных институтов и разослала письма: «Пожалуйста, напишите поподробнее, когда проходят экзамены и что нужно для поступления». И еще почему-то приложила свои фотографии. Сейчас я понимаю, как наивно и смешно это выглядело. Но тогда вся семья ждала ответа. Представьте, он пришел. Правда, всего один - из театрального училища имени Щукина: невзрачная серая бумажка с плохо пропечатанными строчками. Но для всех нас это было равносильно официальному вызову - Москва меня ждет! Папа с мамой стали думать, что делать. Во-первых, для поездки требовались деньги, которые, как они считали, однозначно вылетят в трубу. Во-вторых, в Москве у нас никого знакомых. Тем не менее, мама мне сказала: «Знаешь, дочка, мы все-таки тебя отпустим. Чтобы потом ты нас не винила. Съездишь, проветришься. Вернешься и поступишь в нормальный человеческий вуз. Да хоть в физкультурный, но только не в театральный». С таким напутствием я и уехала. Родители были уверены, что я провалюсь. Москва... Помню, шла по Калининскому проспекту и чувствовала себя так, словно я в Америке: кругом небоскребы, витрины... Переулок, где находилось училище, весь запружен молодыми людьми. Девочки все такие изящные, хорошенькие, стильно одетые. Я расстроилась ужасно: «Зачем приехала?» Но не уезжать же... Я стала проходить один тур за другим. После каждого отправляла домой телеграмму. Мама, которая еще недавно слышать не хотела о театральном институте, начала волноваться, надеяться: «А что? Может, она действительно поступит?!» Так переживала, что все время пила валерьянку. О том, что я в Москве сдаю экзамены, знала вся округа. Хорошо представляю себе картину: по нашей улице идет почтальон, размахивая очередной телеграммой, и кричит моей маме: «Маруся, не переживай! Я хорошую несу!» Домой я летела самолетом. Когда, приземлившись, мы катили по посадочной полосе, я выглянула в иллюминатор и заметила какую-то толпу у кромки летного поля. Все с цветами. Ну, думаю, кого-то важного встречают. Оказалось, меня: родители, моя старшая сестра Света, одноклассники. Дома мама стол накрыла. Вся улица отмечала мое поступление! Даже шампанское пили. «ЛИБО В СЕРЕБРЯНЫЙ БОР, ЛИБО В ПСИХУШКУ». И все-таки Москва приняла меня далеко не сразу... Все было. Разные периоды я здесь пережила - одиночество и неприкаянность, неустроенность и безденежье... Я девочка домашняя, а тут осталась одна, без папы, без мамы. Да и училась не в простом институте. В театральных вузах все завязано на эмоциях, на раскачивании психики. В конце первого курса я оказалась, что называется, на грани нервного срыва, в состоянии полной физической и эмоциональной вымотанности. Накануне сессии вдруг стала падать в обмороки: теряла сознание прямо на улице. Обратилась к врачу, а они меня - в Боткинскую больницу, в психиатрическое отделение на обследование. Помню, пришла, а там ходят очень странные люди, явно нездоровые. Я испугалась и убежала. Но, на мое счастье, вскоре попала на прием к другому врачу. Сидела такая грузная дама в преклонном возрасте, она все про меня поняла. Задав несколько вопросов, сказала: «Деточка, бери ручку и записывай. Утром завтракаешь, одеваешься и едешь в Серебряный Бор. Гуляешь там два часа, приезжаешь, обедаешь, ложишься спать, потом опять в Серебряный Бор. Если ты не будешь этого делать, ты действительно попадешь в психушку». И освободила от занятий на двадцать дней. Оказалось, мне было необходимо просто передохнуть. Я отоспалась, нагулялась. Вернулась к учебе, сдала сессию. И ничего подобного со мной больше не случалось. «ЛЮБОВЬ ТУТ НИ ПРИ ЧЕМ!» После первого курса меня в первый раз пригласили сниматься в фильме. Начинались летние каникулы, и я решила обойтись без разрешения своих преподавателей. Съемки проходили в Белоруссии. Едва пошла работа, как режиссер стал назначать мне личные репетиции в своем гостиничном люксе на 10 часов вечера. Писал записки пошлейшего содержания: «Птенчик, если ты не согласишься, я умру и картину закроют...» Я приходила, мы что-то репетировали. Между делом он твердил: «Ты снимаешься впервые. Многого еще не понимаешь. Актриса должна принадлежать режиссеру, в кинематографе такие законы». Я недоумевала: «А как же любовь?» - «Здесь любовь ни при чем». Мне было дико слышать такое: если нет чувства, какие могут быть отношения? Я все время ему отказывала - как-то мне удавалось ускользнуть из номера... А потом объявили выходной день, и я в компании ребят-актеров поехала в Минск на экскурсию. Вечером меня опять вызвали к режиссеру. В его номере, в ряд, стояло три кресла. В них сидели сам режиссер, директор картины и его заместитель. Три взрослых, здоровых мужика. А я стою перед ними, как подсудимая. Директор начал: «Таня, произошла вещь, из ряда вон выходящая. Ты сорвала съемку». Я опешила: «Как?! У нас же был выходной. Все же разъехались...» - «Тебе так показалось. Во всяком случае, тебя никто не отпускал. Ты должна заплатить неустойку - полторы тысячи рублей. Или же мы подаем на тебя в суд. Вот акт о срыве съемки». И немного помолчав, добавляет: «Здесь нет только подписи режиссера картины. Возможно, ты сможешь с ним договориться, вы поладите, тогда платить не придется... Если нет, он тоже ставит свою подпись. Решай». Знаете, у меня как будто земля разверзлась под ногами. Стою и думаю: где возьму полторы тысячи? На дворе 74-й год, это очень большие деньги по тем временам. У моих родителей такой суммы тоже нет. Но «договариваться», «поладить»... Я прекрасно понимала, что речь идет о постели. Нет, это не для меня! И я сказала: «Делайте что хотите. Можете подписывать!» Развернулась и ушла. На душе было так мерзко... На следующий день в моей роли, в моих костюмах снималась уже другая актриса. Группа была в шоке. Уехала в Москву, зализывала раны. А в ноябре ко мне подошел руководитель нашего курса Анатолий Иванович Борисов: «Таня, вы меня обманули. Вы были летом на съемках?» - «Была, - призналась я. - Но так и не снялась». Оказывается, в училище пришло письмо примерно такого содержания: «Ваша студентка Татьяна Васильева была снята с роли за аморальное поведение, за пьянство и срывы съемочных дней. Она порочит честь института, ей не место в этих стенах» - и так далее... Я разрыдалась. Сквозь всхлипы кое-как рассказала Анатолию Ивановичу, как на самом деле все происходило. У меня почему-то сохранились те записочки. Я их принесла, показала. Анатолий Иванович мне поверил, и ход этой кляузе не дал. Но самое странное, а может, даже и страшное произошло потом. Через несколько лет я снималась на студии «Беларусьфильм» и узнала, что все три человека, причастные к этой истории - режиссер, директор и его заместитель, - умерли в течение года. Один от рака, второй попал в автомобильную катастрофу, у третьего случился то ли инсульт, то ли инфаркт. Каждому было не больше пятидесяти лет. Честно говоря, мне стало не по себе. Несмотря на обиду, да что говорить, на душевную травму, которую я получила от всей этой истории, никогда не желала им плохого, не посылала проклятия на их головы. Но, видимо, не только меня одну они обидели... «КАК ТОЛЬКО ТЫ ВОШЛА В КОМНАТУ, Я ПОНЯЛ, ЧТО ПРОПАЛ». После окончания училища я получила распределение в Магадан. Ехать туда отказалась. «Тогда мы вам диплом не выдадим», - пригрозили мне. Я расхрабрилась: у меня постоянные съемки в кино, предложение шло за предложением. Проживу как-нибудь и без диплома! Но съемки закончились, и выяснилось, что новых в обозримом будущем не предвидится, я загрустила. Тогда еще не понимала, что ожидание - обязательная составляющая нашей профессии. Один знающий приятель подсказал: «Согласись на распределение и возьми диплом. Скажи, что готова ехать, куда пошлют. Но подъемные деньги ни в коем случае не бери». Так я и сделала. На этот раз мне дали направление в Нальчик, что автоматически отменяло распределение в Магадан. Причем проверять, поехала я в Нальчик или нет, никто из чиновников не стал... Несмотря на отсутствие прописки, я надеялась устроиться в какой-нибудь московский театр. И тут Ташков, с которым мы изредка виделись, предложил: «Таня, если вам нужно подготовить отрывок для показа, готов помочь». Я с радостью согласилась. Мы сделали отрывок. Репетировали у Евгения Ивановича дома. Андрей, его сын, мне подыгрывал. Я видела, что Евгений Иванович относится ко мне тепло, с искренней симпатией. Но даже предположить не могла, что он, оказывается, давно влюблен в меня. «Как только ты впервые вошла в комнату, я понял, что пропал», - говорил он мне потом... Он долго не подавал виду. Даже как-то раз пригласил меня в гости вместе с моим молодым человеком. Сидели за столом, замечательно общались. Я потом спрашивала Женю: «Зачем тебе это было нужно?» Он ответил: «Хотел оценить свои шансы». Видимо, понял, что шансы есть. (Смеется.) На самом деле роман мой был уже на излете. Я опять стала свободной девушкой, мне было немного одиноко, и я радовалась, когда Евгений Иванович приглашал меня на прогулки. То в театр, то купаться на Оку. Я была уверена, что дальше безобидных ухаживаний наши отношения не зайдут. И когда он ошарашил меня предложением выйти за него замуж, я не приняла его слов всерьез. Мне казалось, что этого не может быть, потому что не может быть никогда. Женя не обиделся, мы не поссорились. Через пару дней он позвонил, мы снова куда-то пошли. Очень грамотно он выстраивал наши отношения и, в конце концов, добился своего. Я влюбилась. Вот говорят же: душа прилепилась к душе. Это про нас. Через год, как он и предвещал, я переехала к нему. Женя сказал Андрею: «Я собираюсь жениться на Тане. Хочешь - будем жить вместе. Хочешь - разменяем квартиру». Андрей остался с нами. Первое время я испытывала определенную неловкость, оттого что утром мы сталкивались с ним на кухне. Андрюша же всего на год меня младше. Стеснялась при нем обращаться к Евгению Ивановичу на «ты» и называть его Женей. Но постепенно этот зажим прошел. Надо отдать должное Андрею, он не портил нам жизнь. Вел себя со мной ровно, доброжелательно. Дом у нас не закрывался. Постоянно собирались компании - наши друзья, друзья Андрея. Он, кстати, всегда с удовольствием меня с ними знакомил. Говорил: «Это Таня, папина жена». Правда, вскоре Андрей от нас переехал, обзавелся своим жильем. А вот мои родители, да и Женина мама, известие о нашей помолвке приняли в штыки. Наверное, их можно понять. Евгений Иванович - ровесник моего отца. Мама переживала: «Дочка, ты ради денег? Ой, смотри, он будет тебя бить». Почему-то ей так казалось. Женина мама тоже подозревала меня в корысти. Ну, действительно: раз такая разница в возрасте, что может, кроме денег, привлекать? (Со смехом.) Но дело в том, что денег-то больших не было. Женя жил очень скромно. После свадьбы мы поехали в путешествие на машине на Азовское море. Возвращались через Волгоград. Женя ведь тоже, по странному совпадению, родом из этих мест. Так что я ехала к своим родителям, а Женя к своим. Телефонов у нас тогда не было. Договорились, что на следующий день встречаемся около Вечного огня. Когда я оказалась дома, мама меня спросила: «Ну а где же твой Евгений Иванович?» - «Вы же не хотели его видеть, он и не приехал». И точно так же Женю спросила его мама: «А где же твоя Таня?» Короче говоря, на следующий день мы встретились, и Женя мне сказал: «Слушай, мои нас ждут. Стол накрыли». - «Так и мои ждут. И тоже всего наготовили». Может, первое время отношения были натянутыми, но кончилось тем, что все друг друга полюбили. Теперь уже ни моих родителей, ни Жениной мамы нет в живых, но я все равно езжу в Волгоград - к Жениной сестре Марии Ивановне. Мы близкие и родные люди. Она еще и нам старается помочь. «У ТЕБЯ СО МНОЙ БУДЕТ НЕПРОСТАЯ ЖИЗНЬ». Перед свадьбой у нас с Женей случился странный разговор. Он сказал: «Ты должна знать, что со мной тебя ждет непростая жизнь. Потому что до тебя моя жизнь была ох какая непростая! Подумай хорошенько, и если ты готова разделить со мной такой груз, тогда мы будем вместе». Я знала всю историю его первой жены - прекрасной актрисы Екатерины Савиновой. Она снималась у Жени в фильме «Приходите завтра», а спустя восемь лет трагически погибла. Женя редко о ней говорил. Это были тяжелые воспоминания и для него, и для Андрея. Свою боль они носили в себе. В доме практически не отмечали ни дня рождения Екатерины Федоровны, ни дня смерти. На стенах не висело фотографий. Они хранились, разрозненные. Позже я привела их в порядок, разложила по альбомам. Многие вещи Екатерины Федоровны мы передали в барнаульский музей, на ее родину... Фильмы Ташкова сейчас называют классикой, золотым фондом и так далее. Безусловно, это так. Но я считаю, что он мог бы сделать больше. Чиновники от кино говорили: «Ташков не снимет, потому что не хочет». Он был возмущен и обескуражен: «Таня, ты слышала?! Оказывается, я не хочу!» Женя оказался многим неугоден. Высказывались большие претензии к фильму «Приходите завтра». А «Адъютанта его превосходительства» вообще положили на полку. Кто-то из начальников сказал: «Белогвардейское отребье за границей будет в восторге от фальсификации истории нашей страны». Спасло вмешательство КГБ. С помощью знакомого генерала Женя организовал там просмотр, и за картину вступились. В 86-м году Ташкова вызвали в отдел кадров «Мосфильма» и без обиняков предложили: «Пишите заявление об уходе по собственному желанию». Мы очень трудно перенесли то время. А для Жени вообще жизнь остановилась. Хотя он работал - главным режиссером в Театре киноактера, но быстро оттуда ушел. Писал сценарии. Были готовы «Идиот», «Театральный роман», «Рославлев». Пытался найти деньги для осуществления этих проектов. Пойдет на переговоры, вернется домой, на мой вопрос: «Как дела?» - ответит: «Опять дали по морде». Наша жизнь действительно оказалась нелегкой. Мы оба хотели ребенка. И родилась девочка, здоровенькая, все вроде прошло нормально. На второй день, как полагается, мне ее принесли. Это был единственный раз, когда я видела своего ребенка. А вечером в палату пришел врач и сказал, что дочка умерла. Заражение крови. Была ли это врачебная халатность или стечение обстоятельств - не знаю. Правды мы не смогли добиться. Нам даже не дали похоронить ребенка. До сих пор об этом тяжело говорить... Потом Господь послал сына. Сказать, что я тряслась над Алешей, - ничего не сказать. Ему было три года, когда Женю уволили с «Мосфильма». Чтобы как-то выжить, мы купили дачу под Москвой. Сажали там все, что можно было сажать. Собирали по шесть мешков картошки, я закатывала по 150 банок. Конечно, это было подспорьем не только нам, но и нашим друзьям. Сначала мы выращивали, а потом боролись с урожаем. Развозили по всей Москве овощи, все раздавали друзьям. Но существовать только на натуральном хозяйстве - невозможно. Тем более когда в семье маленький ребенок. У нас стояла бутылка из-под шампанского, в которую мы собирали 15-копеечные монетки. Разбили ее и целый месяц жили на эти деньги. А ситуация только ухудшалась. В Театре киноактера, где я работала, перестали платить зарплату, кино не снимали. И тогда мы решили, что мне надо уходить из актерской профессии. Временно, конечно. Никто не думал, что это «временно» затянется более чем на десять лет. Многие мне говорили: «Ты предала профессию». А что, было бы лучше сидеть на кухне, курить и рассуждать, что я жду великой роли? Сначала я устроилась поваром, дома готовила обеды для одного небольшого частного предприятия. Потом отучилась в художественной школе по обработке кожи, стала делать авторские украшения, сумки. Они хорошо продавались за границей - в Австралии, в Германии. Чуть позже окончила международную банковскую школу. Несколько лет я возглавляла в банке центральный депозитарий. Первое время пыталась вести себя там как привыкла. Мне казалось, что здесь как в театре - все должны общаться. Но когда я задавала какие-то вопросы, не относящиеся к рабочему процессу, сотрудники смотрели на меня, как на «даму с приветом». Странное это было время... Женя тогда совсем замкнулся, я тоже жила как будто сама по себе. Мы стали почти чужими людьми. Тогда ведь многие пары распались. Очень трудно в рушащейся стране сохранять отношения. Однажды Женя мне сказал: «Знаешь, я, наверное, уеду в Волгоград к Марии. Здесь я никому не нужен». У меня тоже были мысли, что нам лучше расстаться. Я жила на пределе физических и эмоциональных сил. Тогда у нас произошел очень серьезный разговор, который начинался как ссора. Но неожиданно бурное выяснение отношений переросло в глубокий, взвешенный диалог. Каждый высказал все, что у него накопилось - претензии, обиды, недопонимание... Мы проговорили почти до утра. И поняли, что ближе и роднее друг друга у нас никого нет, и не может быть. Вместо того чтобы расстаться, мы еще больше сблизились. Это была уже другая ступень отношений - более глубоких, может, более жертвенных. «ЕСЛИ СО МНОЙ ЧТО СЛУЧИТСЯ, КАРТИНУ ЗАКОНЧИТ АЛЕША». Однажды в нашей квартире раздался телефонный звонок: «Здравствуйте. Я священник c подворья Троице-Сергиевой лавры, из города Пересвет. Хотел бы обучаться у вас православной кинорежиссуре. У меня есть благословение Патриарха. Но нет денег, чтобы учиться в институте». Женя строго сказал: «Я должен с вами пообщаться. Приезжайте, покажите, что вы там наснимали». Так появился у нас отец Константин, который вошел в нашу семью, мы до сих пор поддерживаем отношения. Он ездил к нам два года, и Женя преподал ему полный курс ВГИКа, совершенно бесплатно. Ведь в свое время он выпустил два режиссерских курса. Почти у всех его учеников сложились непростые судьбы, не все остались в профессии. Но в том, что он воспитал глубоко нравственных людей, Женя был уверен. Вместе с отцом Константином в этой «мастерской Ташкова» обучался и наш сын Алеша. Сейчас Алексей - режиссер-постановщик, снимает сериалы. Я вернулась в профессию... Играю в Театре киноактера и в Театре Рубена Симонова. Снимаюсь. Свой последний фильм - «Три женщины Достоевского» - Женя сделал в 83 года. Сценарий пролежал в столе около двадцати лет. Все это время мы пытались найти деньги, но в «лихие» 90-е было не до Достоевского. Оказались востребованы другие жанры... Вдруг этой темой заинтересовался продюсер Андрей Разумовский. Но тут грянул кризис 2008 года, финансирование от Госкино приостановилось на неопределенное время. Тогда мы обратились к Никите Сергеевичу Михалкову. Он всегда ценил Ташкова, не понимал, почему Женя так мало снимает... Созвонились, и Никита пообещал помочь получить деньги от Госкино. Он человек необычайно занятой, почти недосягаемый. Но своих помощников предупредил: «Позвонят от Ташкова - соединяйте в любое время». Если бы не Никита, фильма бы не было. Съемочная группа работала за очень маленькие деньги, только из-за любви и уважения к Евгению Ивановичу. Бесконечно всем благодарна... В этой работе снялись все Ташковы. Алексей к тому же очень помогал отцу. Женя говорил: «Я спокоен. Если со мной что случится, фильм закончит Алеша». Они были сопостановщики, Алексей прошел хорошую школу отца. К сожалению, у картины сложная судьба - на широкий экран она не попала, только в нескольких городах России прошла премьера. Женя знал, что картину купило телевидение, ждал ее показа. Но так случилось, что показали фильм на сороковой день после его смерти. 13 февраля нынешнего года Женю увезли в больницу - инсульт. Спустя два дня - под утро - мне приснился сон. Мы с ним идем по дороге, а навстречу нам бежит Алеша, еще маленький, веселый. Я заговорила с ним и потеряла Женю из вида. Потом обернулась и вижу, как он, оглядываясь, уходит в другую сторону от нас. Мы с Алешей стоим и смотрим, а его силуэт все отдаляется и отдаляется... Проснулась и думаю: «Странный сон. Если что-то случилось, почему мне не звонят?» Стала дозваниваться сама. Мне говорят: «Состояние стабильно тяжелое». Я сказала, что хочу приехать с батюшкой. «Да, пожалуйста, но не тяните». Спрашиваю: «Он в сознании?» - «В районе восьми утра впал к кому». Мы не успели - уже по пути в больницу нас застал звонок: «Минуту назад Евгений Иванович умер». Но отец Константин сказал: «Не корите себя. Евгений Иванович исповедовался и причащался каждую неделю. Он был готов к уходу». В ночь накануне похорон ученики до самого утра читали над ним Псалтырь. Я думаю, что для Жени это высший знак благодарности и уважения. (Варвара Богданова. «7 Дней», 07.2012)
«Лидия Михайловна, называется! Французский язык преподает, называется! Вот это да!» Шикарный момент! Который раз смотрю - все хорошо, но этот фрагмент - цены ему нет просто. Ладно, это, как Вы понимаете, эмоции все. Если попытаться оставить их в стороне... Я бы определил этот фильм, как кино, лишенное недостатков. Ни больше, ни меньше. Ну, во-первых, сама история. Уж не вспомню сейчас, в каком классе проходят данное произведение (видимо, в 5-6, потому что текст приводился в учебнике целиком, даже с картинками), но факт: в памяти осталось оно, что называется, на века. Казалось бы, ничего особенного, но... И написано отлично (легко, понятно, доступно), и смысла - бездна. Редкостное сочетание. А тут фильм, значит. По мне, так роскошная экранизация. Даже если не читал - ничего не потеряешь - все передано от и до. И как передано! Абсолютное попадание с главным героем. Даже если до просмотра картины он и был у каждого свой - предложенный авторами вариант принимаешь безоговорочно. Все нюансы: взаимоотношения с матерью, с учительницей, игра на деньги - вся эта вынужденная и явно преждевременная самостоятельность воссоздана на экране едва ли не идеально. Женские роли. Класс. Ей богу, не знаю, что еще можно сказать. Разрывающаяся на части мать, внешне суровая, но справедливая героиня В. Талызиной и совсем юная, неопытная, но, несмотря на это, настоящая (!) учительница - совершенно четкие, ясные и глубокие образы. Браво. Определенно, в этом фильме мне нравится все. Каждая сцена. Ни одного лишнего персонажа, удивительно правдивая игра детей, обстановка, цветовая гамма - все точно так, как должно быть. Блестящая работа. Единственный «недостаток» (именно в кавычках) картины заключается, по-видимому, в том, что после нее крайне сложно смотреть что-то другое - слишком велика, слишком заметна разница в классе. (Andron)
Рассказ сначала был напечатан в "Роман-газете". Когда я его прочитал, то комок стоял в горле, так как я сам пережил эти послевоенные полуголодные годы. Потом появился и одноименный фильм. Смотрел фильм и не мог сдержать слез. Потом этот фильм смотрел еще раз, и реакция была прежней. Сейчас мне 72 года и, когда пишу эти строки, то многие кадры фильма стоят, по-прежнему, перед глазами. Восхитительный рассказ и восхитительный фильм. Игра актеров прекрасная - не к чему придраться. (Геннадий, 2008)
Рассказ «Уроки французского» я прочитал, когда учился в шестом классе. У нас был прекрасный учитель литературы. Она устраивала уроки внеклассного чтения и знакомила учеников с авторами и произведениями, которые не входят в курс школьной программы. Так мы узнали «Уроки французского» Распутина, «Два капитана» Каверина, «Завтра была война» Васильева, «Овод» Войнич... Сейчас я учусь на втором курсе, и все эти годы я помнил, что у Распутина есть этот рассказ, помнил, что тогда он мне понравился, но вернуться к нему времени не было. И вот сегодня я посмотрел снятый по этому рассказу фильм. В литературоведении есть такое понятие «память детства». Если в двух словах, память детства - это когда взрослый человек сохраняет в себе ребенка. Он способен чувствовать как ребенок, способен понимать ребенка. Он помнит себя ребенком. Помнит, как думал, что чувствовал, помнит свое восприятие мира. Это способность отбросить всю взрослую ученость, «умность». В общем-то, о памяти детства очень хорошо сказал Антуан де Сент-Экзюпери, когда посвятил «Маленького принца» своему другу «Леону Верту, когда он был маленьким». А сказал он следующее: «Все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит». Обладать памятью детства необходимо всем, кто пишет о детях и для детей. Иначе написанное будет ложью, которую ни в коем случаем нельзя давать читать детям. К сожалению, далеко не все «детские» авторы этой памятью обладают. Я бы мог назвать имена, но не считаю нужным лишний раз их вспоминать. Валентин Распутин обладает памятью детства. Обладают этой памятью и создатели этого фильма. Очень точно и верно они смогли передать детские характеры. Очень полно и глубоко они смогли проникнуть в душу главного героя. Другое время, другие условия - многое может быть непонятным современному (особенно городскому) читателю/зрителю. Но дети всегда остаются детьми. Создателям фильма удалось прочувствовать и передать атмосферу, настроение рассказа. За что им спасибо. Чуткий, чувственный, живой фильм. (Den is)