ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ ЧАСТИЦЫ (2006)
ELEMENTARTEILCHEN

У Бруно и Михаэля разные отцы, и мать-хиппи, которая до самой своей смерти исповедовала идеи свободы вообще, и свободной любви в частности. Братья видели мать лишь изредка, росли порознь и узнали о существовании друг друга будучи подростками. Несмотря на то, что Бруно и Михаэль совершенно разные, общее у них одно - неудачная личная жизнь. Статус-кво сохранился и много лет спустя, когда Михаэль сделал грандиозное научное открытие, а школьный учитель Бруно угодил в психушку. Именно в этот момент братья получают от жизни последний шанс найти женщину своей мечты, но удастся ли им обрести счастье...

Хиппующую мать Джейн (Нина Хосс) мало интересовало воспитание детей - сводных братьев Бруно и Михаэля, что впоследствии отразилось на их личной жизни. Молекулярный биолог Михаэль (Кристиан Ульмен), мечтающий вывести асексуальных андроидов, больше интересуется генами, чем женщинами, а школьный преподаватель литературы Бруно (Мориц Бляйбтрой), превратился в раба своих сексуальных фантазий. И все же оба встречают свою настоящую любовь. У Михаэля это подруга юности Аннабель (Франка Потенте), у Бруно - сексуально активная Кристиана (Мартина Гедек), с которой он познакомился на отдыхе в лагере сторонников «new age»...

БЕРЛИНСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ, 2006
Победитель: «Серебряный Медведь» за лучшую мужскую роль (Мориц Бляйбтрой).
Номинация: «Золотой Медведь» (Оскар Релер).
ЕВРОПЕЙСКАЯ КИНОАКАДЕМИЯ, 2006
Номинация: Приз зрительских симпатий за лучший европейский фильм (Оскар Релер).
НЕМЕЦКАЯ КИНОАКАДЕМИЯ, 2006
Номинации: Лучшая мужская роль (Мориц Бляйбтрой), Лучшая женская роль второго плана (Мартина Гедек).
ПРЕМИЯ «ЮПИТЕР», 2007
Победитель: Лучшая немецкая актриса (Мартина Гедек).
ПРЕМИЯ «БЭМБИ», 2006
Номинация: Лучший национальный актер (Мориц Бляйбтрой).
ВСЕГО 3 НАГРАДЫ И 6 НОМИНАЦИЙ.

Фильм снят по мотивам скандального одноименного романа Мишеля Уэльбека («Les Particules elementaires», 1998; ).
Читать роман «Элементарные частицы»: ; ; ; ; ; ; .
Оскар Релер встретился с Уэльбеком всего один раз, когда договаривался с ним об экранизации. Это произошло в небольшом кафе парижского пригорода. В течении трехчасовой встречи писатель в основном молчал, что можно считать достижением, та как других кинематографистов, добивавшихся разрешения на экранизацию «Элементарных частиц», он покидал после трех минут разговора.
Релер работал над сценарием в течение трех лет, прежде чем запустить проект в производство.
Действие фильма, в отличии от романа, перенесены из Парижа в Берлин, изменен и финал.
Режиссер изначально хотел чтобы Мориц Бляйбтрой сыграл роль Бруно, но тот отказался, так как считал, что персонаж слишком похож на его героя в предыдущем фильме Релера «Агнес и его братья» (2004). Тогда режиссер предложил ему роль Михаэля, пригласив Кристиана Ульмена на роль Бруно. Но в конце репетиций, за четыре недели до съемок, Бляйбтрой согласился с замыслом Релера и актеры поменялись ролями.
Вторая совместная работа Морица Бляйбтроя и Франки Потенте (после нашумевшего хита «Беги, Лола, беги», 1998).
Начало съемок: 23 июня 2005.
Место съемок: Германия - Берлин; Хетишбург, Бланкенхайн (Тюрингия); Ирландия.
Транспортные средства, показанные в картине - .
Бюджет: 6,000,000 Евро.
Саундтрек: 1. Elementarteilchen; 2. Ewige Versuchung; 3. Annabelles Briefe; 4. Schlaflied; 5. Sehnsucht, immer wieder; 6. Schone Tiere; 7. Suche nach Sinn; 8. Zwei Bruder, zwei Welten; 9. Wunderbare Jugend; 10. Wiederkehr; 11. Amor und Psyche; 12. Abschied; 13. Annabelles Atmen; 14. Weg der Erkenntnis; 15. Ort der Wandlung; 16. Hoffnung auf Nahe; 17. Elementarteilchen; 18. Christianes Ausweg; 19. Suche nach Halt; 20. Brunos Ausweg.
Информация об альбомах с саундтреком - .
В фильме также звучат песни: Дон МакЛин - American Pie; Гарри Нилссон - Without You; Эрик Клэптон - Cocaine; The Box Tops - The Letter; T. Rex - Get It On.
Кадры фильма: ; ; ; .
Откровенные кадры из фильма - .
Трейлер - .
Премьера: 12 февраля 2006 (Берлинский кинофестиваль); 23 февраля 2006 (прокат в Германии).
Англоязычные названия: «The Elementary Particles»; «Atomised» (Великобритания).
Мишель Уэльбек не видел фильм в момент его выхода, так как исчез и более пяти месяцев не отвечал на звонки и письма.
«Элементарные частицы» на Allmovie - .
На Rotten Tomatoes у фильма рейтинг 100% на основе 7 рецензий ().
Рецензии: ; .
«Элементарные частицы» на немецких сайтах о кино: ; ; ; ; .
Пресса о фильме: Одновременно мрачный, смешной и трогательный, этот фильм заставляет задуматься. Некоторым он придется настолько по вкусу, что его назовут фильмом года - Harry Guerin, «RTE Interactive»; Фильм задевает за живое, несмотря на то, что, на первый взгляд, зрителю сложно себя идентифицировать с его противоречивыми героями - Matthew Turner, «ViewLondon»; Релер добротно рассказал о том, как в вечности уничтожается маленькая жизнь. Убедительна ли эта экранизация? Зрители в более чем 30 странах говорят: "Да" - Verena Lueken, «Frankfurter Allgemeine Zeitung»; Трудность задачи, не помешала режиссеру явить нам два эскиза сложной меланхоличной любви - Jan Schulz-Ojala, «Tagesspiegel»; Режиссер Оскар Релер собрал для этого фильма все самые мощные силы немецкого кинематографа - Марина Латышева, «РБК daily».
Это не первая экранизация произведений Уэльбека. В 1978 и 1982 он сам снял две короткометражные ленты, а первую полнометражную экранизацию его литературных произведений - «Расширение пространства борьбы» в 1999 поставил Филипп Гарель. Второй раз этот же роман на экраны (правда, телевизионные) в 2002 перенесли датчане. По сценарию Уэльбека в 2004 Давид Рауль снял короткометражный фильм «Окружающий мир».
Оскар Релер / Oskar Roehler (род. 21 января 1959, Штарнберг) - немецкий кинорежиссер, сценарист, продюсер и журналист. Родился в семье писателей Жизелы Эльснер и Клауса Релера. С начала 1980-х живет в Берлине. В 1984 Оскар Релер опубликовал сборник рассказов «Abschnappuniversum». В 1992 увидел свет фильм «Deutschfieber», соавтором сценария которого стал Релер. Дебютировал, в качестве режиссера, картиной по своему сценарию «Джентльмен» (1995). Два года спустя Оскар Релер поставил фильм «Рождественский отсчет», который получил Поощрительный приз за режиссерскую работу на Мюнхенском кинофестивале. Его картина «Неприкасаемые» (2000) отмечена призом Немецкой киноакадемии. Избранная фильмография: «Gierig» (1999), «Suck My Dick» (2001), «Старая обезьяна - страх» (2003), «Агнес и его братья» (2004), «Источники жизни» (2013) и др. Подробнее (нем.) - .
Мишель Уэльбек / Michel Houellebecq, настоящая фамилия Thomas (род. 26 февраля 1956, Сен-Пьер, Реюньон) - французский писатель, поэт и кинорежиссер. Лауреат премии «Ноябрь» за роман «Элементарные частицы» (1998) и Гонкуровской премии за роман «Карта и территория» (2010). Подробнее (франц.) - .
Мориц Бляйбтрой / Moritz Bleibtreu (род. 13 августа 1971, Мюнхен) - немецкий актер, сын актрисы Моники Бляйбтрой и актера Ханса Бреннера. Рос в Гамбурге. Ребенком начал сниматься в телевизионных фильмах. В 11-м классе бросил школу. Посещал актерские курсы в Нью-Йорке. Вернувшись в Германию, играл в театре, снимался на телевидении. Широкую известность Морицу Бляйбтрою принесли кинофильмы «Достучаться до небес» (1997), «Беги, Лола, беги» (1998) и «Эксперимент» (2000). Подробнее (нем.) - .
Кристиан Ульмен / Christian Ulmen (род. 22 сентября 1975, Нойвид) - немецкий актер, телевизионный ведущий, режиссер и продюсер. Подробнее (нем.) - .
Мартина Гедек / Martina Gedeck (род. 14 сентября 1961, Мюнхен) - немецкая актриса, ставшая всемирно известной благодаря фильму «Жизнь других» (2006). Подробнее (нем.) - .
Франка Потенте / Franka Potente (род. 22 июля 1974, Дюльмен) - немецкая киноактриса. Стала звездой после съемок в фильме «Беги, Лола, беги» (1998) Тома Тыквера. Подробнее (нем.) - .
Нина Хосс / Nina Hoss (род. 7 июля 1975, Штутгарт) - немецкая актриса театра и кино. Подробнее (нем.) - .

ОСКАР РЕЛЕР О ФИЛЬМЕ - Я никогда не читал ничего подобного роману Уэльбека. У нас с ним одинаковое чувство юмора, и мы одинаково относимся к людям. Даже судьбы у нас схожи: обоих растили бабушки, и Уэльбек пишет об этом поколении с необычной для наших дней симпатией. Он вообще сумел спрессовать в книге двести лет истории всех европейских ценностей! Он исходит из того, что в результате отхода от религии и жажды научного познания мира все отношения между людьми и даже экономические условия их существования ухудшаются. Мир, по Уэльбеку, становится подобным джунглям. Меня заинтриговал также характер Бруно, в котором собраны практически все ... человеческие пороки. Его, как и меня, тоже в детстве бросила мать, и это нас сближает. Она забыла о своей ответственности перед детьми, и это чистейший эгоизм, который близкие люди ощущают острее всех. Вот почему братья Бруно и Мишель постоянно на грани эмоционального слома. Роман сложен, и все мы понимали, что впрямую перенести его на экран невозможно. Но ключевые эпизоды и главные страсти, движущие братьями, мы постарались сохранить. Правда, внести в кино элементы порнографии, которые Уэльбек так интересно использовал в книге, было категорически невозможно, как и «черную мораль» всей этой истории - поэтому, в частности, мы изменили финал.

Частицы нежности. Слух о том, что в конкурсе Берлинского фестиваля покажут картину, поставленную по культовому роману Мишеля Уэльбека "Элементарные частицы", ходил давно. Московские снобы, для которых Уэльбек - "наше все", пожимали плечами: мол, можно представить, что сделает топорный немецкий режиссер из утонченной французской прозы. Тем более что и имя режиссера Оскара Релера больше известно у себя на родине, чем в международных кинематографических кругах. Когда картину наконец показали, многие были приятно удивлены: по крайней мере о топорности больше никто не говорил. Более того - у Релера нашлись сторонники, готовые защищать его и от фанов Уэльбека. Впрочем, сам Уэльбек, как шепчутся в ... кулуарах Берлинале, не проявляет особенного интереса к экранизациям своих произведений - подобно многим интеллектуалам "книжного толка", он, по-видимому, относится с презрением к седьмой музе. Недаром писатель не почтил своим присутствием немецкую столицу, хотя многие были уверены, что он приедет представить картину. Зато сюжет под названием Уэльбек - Релер, немцы и французы, литературная первооснова и экранизация, судя по всему, будет иметь продолжение. Еще и потому, что фильм явно удался, получился человечнее и в чем-то даже объемнее, чем книга, полная мрачных предзнаменований и убийственной иронии. Фильм о том, как все мы, дети прогресса и века высоких технологий, несчастны, окрашен в гораздо более нежные тона, нежели книга. Некоторые сюжетные смещения акцентов пошли только на пользу. После берлинской премьеры "Элементарных частиц" наш корреспондент встретился с Оскаром Релером. - Каково было ваше первое впечатление от книги Уэльбека? - Мне просто башню снесло! Истинная правда, это так. Это было абсолютно новым ощущением - ведь все, о чем он пишет, давно витало в воздухе, но никто из нас, кроме Уэльбека, не смог это артикулировать. А вот он взял да и написал про наше дерьмовое общество, про наши чудовищные, опустошающие отношения, к тому же дал понять, откуда ноги растут, из-за чего так произошло и почему мы оказались в такой нравственной пустыне... - Из-за чего же? - Мне не хотелось бы выступать в роли моралиста, тем более проповедника, но любому здравомыслящему и несамодовольному человеку понятно, что нынешнее европейское самосознание изъедено материализмом, что Бог - извините за трюизм - давно умер, что все мы медленно идем к саморазрушению. Все это я давно ощущал, и все это давно глубоко во мне сидело, но найти такую адекватную форму, как это сделал Уэльбек, я бы не смог. В свое время такой же эксперимент - и при помощи формы в том числе - произвела Вирджиния Вульф, которая тоже артикулировала тревогу, разлитую в обществе. - Вы относитесь к тому же поколению, что и герои картины, и сам Уэльбек, - к поколению, родившемуся в конце пятидесятых. По-вашему, это еще одно потерянное поколение? Как бы вы оценили? - Словосочетание "потерянное поколение" звучит для меня как нечто позитивное. Можно потеряться и потом вновь себя обрести - так мне кажется. Это выражение, придуманное давным-давно, принадлежит к относительно романтическим временам. А мы стоим по ту сторону добра и зла, на краю пропасти, перед закатом цивилизации. Это в сто раз хуже, чем быть просто потерянным поколением, поверьте. - Однако ваш фильм не столь пессимистичен, как ваши прогнозы. И даже менее пессимистичен, нежели книга. У вас все-таки больше надежды... Разве не так? - Возможно, так оно и есть, как это ни парадоксально звучит. И я это понял в последние дни, во время интервью, как ни странно. Когда тебе все время говорят, что твой фильм обнадеживает, начинаешь сам в это верить. Я думаю, Уэльбек тоже не так прост - за сухим, беспристрастным, беспощадным стилем его книги где-то на самом донышке все же теплится надежда. Что же касается меня лично, то, видимо, сквозь мой пессимизм прорвалась мечта о чем-то лучшем, вдохновляющем тебя, о чем-то таком... - ...духовном, как говорят в России? - Именно так. О чем-то духовном, совершенно верно, правильно говорят у вас в России. - Вы обсуждали с Уэльбеком концепцию фильма? - Нет. Он от всего устранился, проявив полное безразличие. Мне кажется, ему вообще до этого не было дела. Конечно, у меня есть к нему пара вопросов, но... - Как же вы тогда купили права на экранизацию? - Это чисто технические проблемы - договор между автором, владельцем прав, продюсером. Соревнование денег и менеджерских умений. Ничего личного. - Стало быть, слух о том, что Уэльбек - абсолютный циник и прагматик, не лишен оснований? - Скорее разочарованный романтик, падший ангел. Он неоднозначен, слишком сложная личность, чтобы его можно было втиснуть в какие-либо клише. При том что он беспощаден в отношении современной цивилизации, он с огромной любовью говорит о старшем поколении - о поколении наших бабушек и дедушек. Так что и ему свойственны консерватизм, потаенная человечность. Кроме того, он, как и всякий француз-интеллектуал, парадоксален. Показывая преимущества прогресса, Уэльбек тут же демонстрирует нам его изнанку. Это сложные вопросы, дихотомические, тут с налета не разберешься. - Существует мнение, что картина удалась благодаря блестящей игре Морица Бляйбтроя. И что вы идентифицируете себя с его героем, Бруно (самым несчастным героем картины). - Я рад этому. Значит, мы с Морицем сумели достучаться до зрительских сердец. - В нашем сознании шестидесятые до сих пор связаны с романтическим представлением о личной свободе. Вы - вместе с Уэльбеком - высмеиваете это время, показав эгоизм и даже аутизм хиппи, помешанных на себе и ничего вокруг не замечающих. - Это правда. Я не люблю хиппи и не принимаю их всерьез. - Вам интересно, что Уэльбек скажет о вашем фильме? - Боюсь, ему не понравится. Да и какому автору нравится то, что ставят по его произведениям? (Диляра Тасбулатова. «Итоги», 2006)

МОРИЦ БЛЯЙБТРОЙ О ФИЛЬМЕ - В романе Уэльбека меня поразил безжалостный интеллектуализм автора, подчас он казался мне даже слишком циничным. Мой герой Бруно постоянно на грани безумия, и секс - движущая сила его жизни. Опасность в том, что сексуальные фантазии начинают вытеснять реальность. Уэльбек как-то сказал, что если заниматься интенсивным сексом два года, то сексуальность может полностью потерять связи с такими чувствами, как нежность или удовольствие. Вы просто тупеете. В этом смысле мозг человека - его самый главный сексуальный орган. Поэтому необузданная погоня за фантазиями опасна. Есть в мире вещи, которыми нельзя заниматься просто так, и каждый, для кого секс ... неразрывно связан с чувством любви, знает, в чем разница между ними. Я не из тех актеров, которые любят бегать в декорациях голыми, но именно сексуальность - движущая сила этого сюжета, и мы должны были думать о том, как и в какой дозе использовать порно в нашем фильме.

Неореализм по-немецки. [...] Экранизация одного из самых знаменитых европейских романов последних лет «Элементарные частицы» французского писателя Мишеля Уэльбека (режиссер Оскар Релер) - скандальный по содержанию, но вполне традиционный по форме кинохит. Крепкая драматургия, акцент на выразительность актерской игры, подчеркнутая мелодраматичность заставляют вспомнить о Голливуде. Однако трагический финал напоминает, что перед нами хоть и массовое, но все же европейское кино. Как и историческая драма «Дирижабль!» режиссера Гордиана Мауга. [...] (Олег Васильев, «Эксперт»)

Совсем элементарные частицы. Первые фильмы Берлинале. [...] Куда меньше удовольствия доставили воспроизводящие ту же эпоху немецкие "Элементарные частицы" - кинематографическая копия знаменитого французского романа о том, как человека губит стремление к истине. Ради познания европейцы уничтожили свою религию, свою мораль и почти что свою жизнь, а истина по-прежнему осталась непознанной и неделимой, как элементарная частица. Сделав героев Мишеля Уэльбека немцами, режиссер Оскар Релер онемечил и стиль этого художественного эссе, превратив печаль в сентиментальность и даже приклеив к роману подобие хеппи-энда (одна из двух героинь остается в живых и едет в Ирландию с другом-ученым изучать проблемы клонирования). Усилия Морица Бляйбтроя и ... других артистов не могут заменить отсутствие режиссерской мысли и полноценного диалога с писателем. Самые сложные эпизоды оказались карикатурными, а частицы замысла уж слишком элементарными. [...] (Андрей Плахов, Газета «Коммерсантъ»)

Элементарный рэп. Немецкое кино обратилось к сексуальному Карлу Марксу. На освоение лукавой творческой манеры "Карла Маркса секса", как прозвали Уэльбека в литературной критике, были брошены все лучшие силы немецкого кино: даже в эпизодах только звезды. Роли двух сводных братьев Бруно и Мишеля доверены Морицу Бляйбтрою ("Эксперимент") и телеведущему MTV Кристиану Ульмену, подружку трудного детства Мишеля Аннабель играет Франка Потенте ("Беги, Лола, беги"), и есть в титрах еще много имен, ничего не говорящих зрителям за пределами Германии, но любого немца способных заставить ринуться к кинокассам. Картину поставил бывший журналист Оскар Релер, тоже набивший руку на скандальности, - название его фильма 2001 ... года "Suck My Dick" говорит само за себя. Движущая сила в сюжете фильма - секс. Секс угасающий и теряющий смысл - ученый-генетик Мишель даже занят исследованиями, которые должны привести к полному упразднению воспроизводящей функции секса. Секс - источник комплексов для Мишеля и предмет вечных страданий педагога Бруно, невротика и расиста, который не может обуздать вожделения, открыто соблазняет своими достоинствами студенток и, получив отпор, находится в постоянном нервном шоке. У них разные отцы, но общая мать, забросившая обоих в заботе о собственной сексуальной привлекательности и потому ненавидимая. Фильм, как и книга, депрессивен и эпатирует публику, последовательно ставя под сомнение все моральные устои общества и предлагая шокирующие до нервного смеха сцены перезахоронения любимой бабушки Мишеля (истлевшие череп и грудная клетка лопатой сваливаются в мешок и уносятся восвояси) или нескончаемых мастурбаций, заменяющих героям сексуальный опыт и граничащих с упертой жестокостью. Картине нельзя отказать в чувстве стиля, и режиссер умеет держать зрительское внимание в лабиринте ретроспекций-воспоминаний и перебросок в прошлое - "флешбэков". Но из романа подчеркнуто интеллектуального и даже как бы научного, претендующего на современный вариант ницшеанства, фильм берет лишь внешний событийный ряд, и многие склонны считать его долгожданную премьеру провалом, а поклонники романа восприняли картину Релера как надругательство над святыней. Персонажи Уэльбека были сконструированы скорее, как контртезисы в споре (один гиперсексуален, другой асексуален вовсе), чем как реальные человеческие характеры, поэтому, приступая к просмотру картины, лучше всего о романе забыть. Но при этом сюжет, наделавший в мире столько шума, оборачивается амбициозной мелодрамой, откуда парадоксальным образом выветрились все признаки интеллекта. Одним из главных аргументов романа был его баланс на грани высмеивания всех моральных иллюзий, которыми тешил себя ХХ век. Фильм же лишен чувства юмора - и от интеллектуального пира остаются объедки в виде многозначительных поясняющих титров. (Валерий Кичин, «РГ»)

Трагииронические романы самого, наверное, отчаянного пессимиста среди современных писателей Мишеля Уэльбека до сей поры казались мне не подлежащими экранизации. Я ошибался, так полагая, хотя и на самом деле сюжеты их не ветвисты, неконтактные герои-аутсайдеры обречены на одиночество и скорый уход из бытия, в котором вседозволенность тождественна бессмысленности. Гениальный ли ты биолог-одиночка или жаждущий любви учитель-неврастеник, сорокалетний ли девственник или плейбой, обретший наконец настоящую любовь, - полнота жизни не для тебя, счастье невозможно, а приобретенный опыт не становится путеводной звездой. Почему так? Да потому, что человек разумный - отнюдь не высшее достижение мироздания, но одна, причем мало чем, по сути, от ... прочих отличающаяся, из мириадов ее, природу, составляющих элементарных частиц, основное, если не единственное назначение которых - размножение. Да ведь и хуже того: амеба спаривается с себе подобной бессознательно (скорее всего), элементарная же частица "человек" отличием своим от прочих обречена на поиск, на выбор, чаще всего ошибочный, а в случае Уэльбека - на не-выбор, и неутешительное конечное осознание бессмысленности собственных судорог. Судьба одного из двух главных героев "Элементарных частиц" - романа и фильма - отчасти напоминает судьбу героя-рассказчика ремарковских "Трех товарищей". Но и принципиально отлична. Обретя после мучительных едва ли не ста лет одиночества любовь, Бруно скоро теряет ее, но, в отличие от мужественных персонажей прежней литературы, вместе с ней теряет и себя, ведь для того, чтобы несчастье стало трагедией, человек должен быть способен на героизм. А тут - элементарные частицы. Я не иронизирую - повода нет. Уэльбек пишет сильно и выводы делает, к сожалению, правильные - таков сегодняшний европеец в массе: сытый, слабый, сексуально озабоченный и неспособный на самопожертвование. Оттого и живущий бессмысленно, и умирающий навсегда. Впрочем, о том трезвомыслящие люди предупреждали нас задолго и до постмодернистов, и даже до экзистенциалистов. Достоевский, например... Теперь о фильме, кстати сказать, закономерно снятом не соотечественниками знаменитого француза, а немцами: воистину, что в этом беспросветном пессимисте сугубо галльского? Два сводных брата - выдающийся биолог и неврастеничный школьный учитель - воспитанные бабушками, поскольку свободолюбивая мамаша, прижившая их от разных отцов, предпочла прожить свою жизнь в коммунах хиппи, предстают перед нами в двух точках жизненного перелома, в период половых кризисов: 15-летними подростками и сорокалетними мужчинами. Вместе с олицетворенными персонажами в этих же точках мы видим и героя как бы заглавного - послевоенный ХХ век, исподволь превращающий мирных европейских обывателей из людей, наделенных волей и сознанием, в элементарные частицы. Один из братьев - погруженный в науку и размышления о бытии ученый, в котором на наших глазах размышление побеждает опыт. Другой - эмпирик. Оба несчастливы и асоциальны, каждый по-своему. Точно так же каждый из братьев по-своему переживает и единственную, отпущенную судьбой, истинную, но короткую любовь. В романе оба теряют любимых, в фильме - только один. Но и в книге, и в ее экранизации оба героя теряют себя, или, точнее, демонстрируют невозможность состояться, превратиться из куколок в бабочки. Формально по причине, с одной стороны, гиперсексуальности, с другой - асексуальности, ибо один из них - вечный подросток, другой - изначально монах, да оба к тому же "рожденные в года глухие". Всякая экранизация немаленького, да еще и философского романа, уже на уровне сценария требует значительных изменений и сокращений, отчего являющаяся на Божий свет картина и предстает обычно более или менее полным, точным (в лучшем случае - адекватным) альбомом иллюстраций к книге. Изменений и сокращений в нашем случае тоже предостаточно, в частности, опущена вся, так сказать, фантастическая составляющая, может быть, лучшей за последние десятилетия социальной антиутопии, искоренена почти подчистую и сделавшая Уэльбека знаменитым фирменная его бесчувственная порнография. Названные (и не названные) обрезания, конечно же, лишают получившуюся в итоге историю оригинальности, а с ней и художественной самостоятельности. Это следует признать безоговорочно. Но не все столь уж плохо, даже несмотря на концовку, в которой уэльбековские ирония и трагедия окончательно нивелируются мелодрамой. Есть ряд отменных эпизодов, к примеру, ретроспекции в начало 70-х, отменно же и разыгранных (плохих актерских работ здесь, собственно, вообще нет), есть в целом аура уэльбековских философствований, есть стиль, есть интересные монтажные стыковки, есть отменная камера, есть, наконец, блистательная, на уровне гениальной, работа Морица Бляйбтроя, волшебным образом оживившего, вочеловечившего своего героя, иными словами, заставившего страдать элементарную частицу. Или, может быть, функцию, ибо персонажи уэльбековских романов - не герои, а функции в чистом виде. Герой же у него, по сути, один - время, сочетающее в себе и Бога, и дьявола, и, пожалуй, даже романиста-создателя функций. Так вот, Бляйбтрой смог сыграть не только мучительное рождение человека из элементарной частицы и даже не только не менее мучительный обратный переход, то есть - с его-то внешностью и популярностью - изобразить вечного, во всей его изменчивости и неизменности, подростка, но и отразить на лице своего персонажа эту жуткую игру времени, причем без каких-либо внешних перемен. Все прочие актеры (кстати сказать, сплошь - звезды немецкого кино) нигде не перетягивают одеяло на себя, а интересно и достойно аккомпанируют, или даже слегка оппонируют Бляйбтрою и в целом выглядят грамотным и увлеченным ансамблем. В заключение - о руководителе ансамбля, о режиссере Оскаре Релере, пришедшем в кино из журналистики и до "Элементарных частиц" отрекомендовавшем себя картиной со скандальным названием "Suck my dick". Если, однако, судить не понаслышке и не по воображаемым аналогиям, а по тому, что видел, следует, пожалуй, сказать, что это, несомненно, одаренный кинематографист, от которого можно в дальнейшем ждать добротных фильмов. Пусть даже и не более чем добротных, но что с того? Оно ведь и сам великий и ужасный "Карл Маркс секса" Мишель Уэльбек послабее Экклезиаста будет. (Виктор Распопин)

Частицы нежности. "Мы стоим... на краю пропасти, перед закатом цивилизации. Это в сто раз хуже, чем быть просто потерянным поколением", - уверен режиссер Оскар Релер. Слух о том, что в конкурсе Берлинского фестиваля покажут картину, поставленную по культовому роману Мишеля Уэльбека "Элементарные частицы", ходил давно. Московские снобы, для которых Уэльбек - "наше все", пожимали плечами: мол, можно представить, что сделает топорный немецкий режиссер из утонченной французской прозы. Тем более что и имя режиссера Оскара Релера больше известно у себя на родине, чем в международных кинематографических кругах. Когда картину наконец показали, многие были приятно удивлены: по крайней мере о топорности больше ... никто не говорил. Более того - у Релера нашлись сторонники, готовые защищать его и от фанов Уэльбека. Впрочем, сам Уэльбек, как шепчутся в кулуарах Берлинале, не проявляет особенного интереса к экранизациям своих произведений - подобно многим интеллектуалам "книжного толка", он, по-видимому, относится с презрением к седьмой музе. Недаром писатель не почтил своим присутствием немецкую столицу, хотя многие были уверены, что он приедет представить картину. Зато сюжет под названием Уэльбек - Релер, немцы и французы, литературная первооснова и экранизация, судя по всему, будет иметь продолжение. Еще и потому, что фильм явно удался, получился человечнее и в чем-то даже объемнее, чем книга, полная мрачных предзнаменований и убийственной иронии. Фильм о том, как все мы, дети прогресса и века высоких технологий, несчастны, окрашен в гораздо более нежные тона, нежели книга. Некоторые сюжетные смещения акцентов пошли только на пользу. После берлинской премьеры "Элементарных частиц" корреспондент "Итогов" встретился с Оскаром Релером. - Каково было ваше первое впечатление от книги Уэльбека? - Мне просто башню снесло! Истинная правда, это так. Это было абсолютно новым ощущением - ведь все, о чем он пишет, давно витало в воздухе, но никто из нас, кроме Уэльбека, не смог это артикулировать. А вот он взял, да и написал про наше дерьмовое общество, про наши чудовищные, опустошающие отношения, к тому же дал понять, откуда ноги растут, из-за чего так произошло и почему мы оказались в такой нравственной пустыне... - Из-за чего же? - Мне не хотелось бы выступать в роли моралиста, тем более проповедника, но любому здравомыслящему и несамодовольному человеку понятно, что нынешнее европейское самосознание изъедено материализмом, что Бог - извините за трюизм - давно умер, что все мы медленно идем к саморазрушению. Все это я давно ощущал, и все это давно глубоко во мне сидело, но найти такую адекватную форму, как это сделал Уэльбек, я бы не смог. В свое время такой же эксперимент - и при помощи формы в том числе - произвела Вирджиния Вульф, которая тоже артикулировала тревогу, разлитую в обществе. - Вы относитесь к тому же поколению, что и герои картины, и сам Уэльбек, - к поколению, родившемуся в конце пятидесятых. По-вашему, это еще одно потерянное поколение? Как бы вы оценили? - Словосочетание "потерянное поколение" звучит для меня как нечто позитивное. Можно потеряться и потом вновь себя обрести - так мне кажется. Это выражение, придуманное давным-давно, принадлежит к относительно романтическим временам. А мы стоим по ту сторону добра и зла, на краю пропасти, перед закатом цивилизации. Это в сто раз хуже, чем быть просто потерянным поколением, поверьте. - Однако ваш фильм не столь пессимистичен, как ваши прогнозы. И даже менее пессимистичен, нежели книга. У вас все-таки больше надежды... Разве не так? - Возможно, так оно и есть, как это ни парадоксально звучит. И я это понял в последние дни, во время интервью, как ни странно. Когда тебе все время говорят, что твой фильм обнадеживает, начинаешь сам в это верить. Я думаю, Уэльбек тоже не так прост - за сухим, беспристрастным, беспощадным стилем его книги где-то на самом донышке все же теплится надежда. Что же касается меня лично, то, видимо, сквозь мой пессимизм прорвалась мечта о чем-то лучшем, вдохновляющем тебя, о чем-то таком... - ...духовном, как говорят в России? - Именно так. О чем-то духовном, совершенно верно, правильно говорят у вас в России. - Вы обсуждали с Уэльбеком концепцию фильма? - Нет. Он от всего устранился, проявив полное безразличие. Мне кажется, ему вообще до этого не было дела. Конечно, у меня есть к нему пара вопросов, но... - Как же вы тогда купили права на экранизацию? - Это чисто технические проблемы - договор между автором, владельцем прав, продюсером. Соревнование денег и менеджерских умений. Ничего личного. - Стало быть, слух о том, что Уэльбек - абсолютный циник и прагматик, не лишен оснований? - Скорее разочарованный романтик, падший ангел. Он неоднозначен, слишком сложная личность, чтобы его можно было втиснуть в какие-либо клише. При том что он беспощаден в отношении современной цивилизации, он с огромной любовью говорит о старшем поколении - о поколении наших бабушек и дедушек. Так что и ему свойственны консерватизм, потаенная человечность. Кроме того, он, как и всякий француз-интеллектуал, парадоксален. Показывая преимущества прогресса, Уэльбек тут же демонстрирует нам его изнанку. Это сложные вопросы, дихотомические, тут с налета не разберешься. - Существует мнение, что картина удалась благодаря блестящей игре Морица Бляйбтроя. И что вы идентифицируете себя с его героем, Бруно (самым несчастным героем картины). - Я рад этому. Значит, мы с Морицем сумели достучаться до зрительских сердец. - В нашем сознании шестидесятые до сих пор связаны с романтическим представлением о личной свободе. Вы - вместе с Уэльбеком - высмеиваете это время, показав эгоизм и даже аутизм хиппи, помешанных на себе и ничего вокруг не замечающих. - Это правда. Я не люблю хиппи и не принимаю их всерьез. - Вам интересно, что Уэльбек скажет о вашем фильме? - Боюсь, ему не понравится. Да и какому автору нравится то, что ставят по его произведениям? (Диляра Тасбулатова, «Итоги»)

МИШЕЛЬ УЭЛЬБЕК. "Удовольствие от текста", - написал когда-то гениальный и проницательный Ролан Барт, даже не подозревая, что его неоднозначный концепт обретет буквальный и трагический смысл. Удовольствие от текста - последнее великое удовольствие в мире художественно-политического общепита и усредненной фальшивой морали. Как обмолвился однажды французский писатель Мишель Уэльбек, живущий ныне где-то, по его собственным словам, между Испанией и Ирландией, - я в предвкушении. В предвкушении предвкушения. И я вслед за ним жду этого оглушительного, как стыд шестилетнего ребенка, которого показательно сладко поцеловала девочка из четвертого класса, жду этого пронзительного до сентиментальной слезы на небритой щеке стареющего циника - удовольствия от текста. ... И получаю его, перечитывая Мишеля Уэльбека. В романах «Платформа», «Элементарные частицы» и «Возможность острова» Уэльбек навязчиво проклинает супермаркет западной цивилизации, с отчаянием каскадера разоблачает остатки религиозного сознания и с жестоким презрением относится к исламскому терроризму и вообще к любому патриотическому насилию, превращающему слабых, но отдельных людей в стадо убийц и жертв. Удивительно, но писателя, который упрямо, пусть и изощренно, пишет фактически только о любви, считают провокатором и разрушителем гуманистической морали и нравственности. Постмодернистские фантазийные приемы и эротическая обнаженность позднего модерна естественно сливаются у Уэльбека - неизбежно и неотвратимо - в тревожную, нежную, тоскливую, мучительно сладкую и безнадежную песню любви. В высокий крик библейского саксофона, в истошно красивый вопль всемирного самца. Каждый человек убийственно отделен от другого, от другой. От матери и от отца, от ребенка и женщины, от брата и сестры, от друга и врага. Фикции и химеры идеологии или потребления, протухшей духовности или бесполого религиозного экстаза, вымученной небескорыстно исторической памяти или плоских проектов всеобщего грядущего счастья оставляют ему только одну реальность - реальность любви. И если предатель, то есть - если современный образованный человек не способен на любовь, то последней реальностью становятся эротика и секс. Секс - последний, трагически космический и благородный ритуал человечества. Последнее религиозное удовольствие. А если и оно невозможно, то остается удовольствие от текста. И что можно сделать с этим чудовищным героем, который с холодной печалью узнает о тысячах жертв террористов и надрывно, безутешно, бесконечно плачет над маленьким шерстяным телом своей собаки, которую раздавил тупой грузовик. Не символическая машина всеобщего смысла, а обычный, вонючий мусоровоз. Страдающая от низкого качества эротических наслаждений и сексуальной неудовлетворенности самопровозглашенная политическая и научно-художественная общественность легко ранима. Легко. Все разрешено. То есть оскорби здесь уважаемую нравственность, и тебе там никто не поверит. Потому что оскорбить-то хочется весь мир. Самого себя. К чему оскорблять заслуженного работника культуры, администрации и религиозного совета? Так старательно, так монотонно взывающего со всех эстрад к дружбе и заботе, правам и обязанностям, к единству и традициям, к инновациям и памяти предков. С красными волосами, в рискованном декольте. В черной попоне, с головой, перевязанным полотенцем. И безнравственность давно уже нравственна. Точка нуля. Самый отъявленно и с равной истошностью ненавидимый восточной интеллигенцией и политкорректной публикой, самый заурядный и самый искренний гражданин (по паспорту) Франции, человеческая особь арабского происхождения Мишель Уэльбек - чуть ли не единственный (но не единый) современный писатель. Он хочет того, что хочет. Он плачет, когда он плачет. Жизнь мужского тела, частью которого является мозг со всей общечеловеческой культурой и историей, и есть жизнь уэльбековского текста. Чистого, детского, честного. Грустного, вкусного, беспомощного. Оскорбляющего всех и вся. Даже гениального Сорокина, принужденного играть и разоблачать, смеяться и перевоплощаться. Уэльбек не перевоплощается и не развоплощается. Он живет думающей и чувствующей, обреченной на одиночество плотью. Бродит пятидесятилетний этот Мишель с обнаженными своими несимметричными гениталиями по Акрополю мировой цивилизации и просит всего лишь понимания, то есть совокупления, то есть покоя, то есть ненасильственного наслаждения. Такой наивный и скандальный, как мальчик долгими летними днями наблюдавший за любовными играми животных. Мишель Уэльбек - самый скандальный и самый известный в мире французский писатель. А теперь и самый успешный. И - после вручения Гонкуровской премии за последний роман «Карта и территория» - даже самый признанный. И это притом, что его альтер эго, главный персонаж его нежных, беспощадных и святотатственных романов - абсолютный неудачник, мрачный серый тип с нездоровым чувством юмора. И это притом, что его много лет подряд ненавидит критика и просвещенная публика. В своем последнем романе он подробно и лирично описывает собственное самоубийство. Потому что даже собственное тело изменяет тебе. Невозможность и невыносимость слияния заслуживают собственного жертвоприношения. Описанного едва ли не с наслаждением литературного садиста. Нет, не с наслаждением. С глубокой и отчаянной жалостью ко всем оставшимся. С тоской младенца по обрезанной пуповине. С ужасом ребенка, видящего гибель своей собаки. И с удовольствием. И с удовольствием! С удовольствием от текста. (Сергей Лейбград. Цирк «Олимп», 2011)

О слабости. Первой книгой Уэльбека, которую прочел, была «Платформа». Тяжело продираясь сквозь джунгли неудобоваримых, злых и бьющих в глаз фраз, я не ожидал, что в финале писатель ударит меня. Убаюкивая читателя, Уэльбек плетет паутину из секса и разочарования, пробуждая смутные желания в том, кто читает его строки. Потом была «Возможность острова», и снова, вплетая чувства между строк, он, в отличие от Бегбедера, не дает направлений, лукав, горечь его жизненного опыта обрушивается, давит и дробит, просто мучает ожиданием ответа. И вот - фильм по мотивам книги. Я ее не читал. Диск лежал на полке месяц. Я косился и кривил губы: эээ, ... там явно не райские кущи, бьет наотмашь, я помню... И вчера нырнул в злой юмор, секс без покрывал, комплексы, страхи, препарированное детство, фантастическую идею, в нутро человеческой боли. Сюжет: Михаэль получает письмо о том, что могила его бабушки переносится, потом выбрасывает голубого попугайчика, не вынесшего этой новости, в мусорный бак, встречается с первой любовью - Анабель и улетает в Ирландию. Брюно, сводный брат Михаэля, недоволен свои браком, клеит ученицу, а потом приходит в психиатрическую клинику - спасаться от депрессии, что изгрызла его изнутри. Два брата познают любовь, ее плоды, льющие сладкий сок и оставляющие горькое послевкусие. Все персонажи - краски на палитре. Портрет современного человека, живущего в Европе. У них нет будущего, нет удовольствий, они себя ненавидят, и не знают, куда от этой ненависти сбежать, какими средствами заглушить это ощущение пустоты. С ними не хочется себя ассоциировать, неприятно думать, что ты хоть немного похож на этих людей: зажатых, нервных, утонувших в работе, страдающих втихую в углу своей личной камеры. Кто закрыл их? У кого ключ? Но что-то похожее есть и во мне. У меня ведь тоже было такое детство: яркое, бьющее в лицо желтым, травой, небо, словно имеющее вкус; именно там, кажется, было счастье, беспечность, открыты все пути, миллионы возможностей, а потом - будто занавес - взросление, принятие новых правил, появление самооценки, неуспокоенность, метания, поиск, самокопание... Герои «Элементарных частиц» бьются, словно мухи в стеклянной банке: один так и не смог признаться в любви и прожил до 40 лет девственником, другой ненавидел мать-хиппи и безумно не хотел быть собой, одна ждала любимого на краю земли, умирая, а вторая умирала, но не желала прекращать жить. Смотря картину, размышлял: зачем это нам? Мы ведь упорно отталкиваем зеркала, там лишь отражения нас, мы не настолько плохи, кому полезен этот фильм, книга Уэльбека? Тот же «Бойцовский клуб», все посмотрели, кто-то почитал, и все говорили: да, это - вещь! А изменилось ли что-то внутри? А снаружи? Или идея собственного разрушения не витает над миром? Или слабо было совершить что-то вразрез с общепринятым? Нет. Может, кто-то пофантазировал на эту тему и успокоился. Почему? Мы страшимся одиночества. Говоря о свободе, не стоит думать, что это - новая клетка, это мир без горизонта, и в нем надо будет стать другим - замкнутый круг, боязнь узнать - кто ты есть и на что ты способен, экономия сил... На что? Чтобы хорошо выглядеть в гробу? Жестокое резюме: «Если бы я был на 30 лет моложе, я бы увеличил себе член». Вот и мечта, вот и разочарование. Чтобы не говорить, что сделал бы 30, 20, 10 лет назад, делай сейчас: увеличивай член или помогай бездомным. Но делай. Лучше раскаиваться за ошибки, чем за бездействие. Это жестоко, но такая пощечина нужна. Зная отношение Уэльбека к миру, я испытывал страх: что сделает со своими героями создатель? куда заведет, где бросит, на что обречет? Он остался верным себе: никто не достоин рая, из него люди изгнаны, они могут получить лишь суррогат, подделку, желанную «Матрицу», в которую ныряешь, закрыв глаза, ощущая боль; надеясь, что она кончится. Он оставляет надежду, но зачастую она не становится соломинкой, помогающей удержаться над пропастью. Надежда - скорее паутинка, по которой в рай к Будде поднимался преступник. Низменные чувства могут паутинку разрушить, но как избавиться от низменных чувств? Мы же не звери, это они не заботятся о завтрашнем дне, он заботится о них. (sauru-omohide)

«Если где-то существовало тепло, оно пряталось в единственном горячем месте - между ног у женщин». Ну что будем сравнивать книгу и фильм или скажем, что это два совершенно разных вида искусства? Ну поскольку, мы тут говорим о кино, а что бы снять фильм нужно его сначала написать, то видимо придется коснуться и книги. Фильм невероятный. Я даже не могу написать, как сильно он мне понравился. Это то кино, которое поднимает характер проблемы, и даже не сказать, что в сюжете этой истории стоит кризис среднего возраста, нет, скорее необычностью этой истории является противоположность судеб двух братьев, причем сделано это ни так, ... что у одного все хорошо, а у другого все плохо. В фильме показаны сложные головы двух главных героев. Первая голова - это Мишель Джерзински, биолог работающий над клонированием. Ирония автора над этим персонажем состоит в том, что этот герой все знал об искусственном сношении (если так можно назвать клонирование) и совершенно ничего не ведал о человеческом, в том смысле, что к сорока годам так и не испытал то, за что люди так любят вспоминать подростковые годы. Вторая голова - это сводный брат Мишеля - Бруно, преподаватель литературы. Вот для кого секс, действительно, являлся смыслом жизни. Бруно понимал, что нельзя быть счастливым валяясь на кровати в полном одиночестве. Мир казался ему чужим и холодным и необходимо было найти место где можно было бы укрыться от этих кипящих будней и прочего дерьма. И он нашел это место, читайте заголовок. В течение сюжета, и тот и другой брат, дотрагиваются до счастья, которое раньше они только представляли. Если не брать концовку, то книга и фильм довольно органично сочетаются. Книга волшебная, это не просто художественное произведение, своего рода это библия секса, ну точнее затрагивает его какую-то метафизическую суть. А фильм, скорее ассорти книги, чем полное произведение. И тем не менее считаю, что лучше сначала посмотреть фильм и потом уже думать нужны ли вам подробности. если да, то Уэльбек сейчас в каждом книжном. Но в отличие от книги, в фильме более точно показали, что стало с Бруно. Фильм вообще гораздо позитивнее, хотя концовку хэппи-эндом все же не назовешь. Такое ощущение, что создателям выделили одну порцию позитива на весь фильм, а они взяли и разделили ее на две почти равные части для обоих братьев. Фильм хороший, книга хорошая, желаю воспринимать эти работы двух совершенно разных видов искусства, все же как синтезированное произведение. (вася блин)