ПОСЛЕДСТВИЯ ЛЮБВИ (2004)
LE CONSEGUENZE DELL'AMORE

В гостинице швейцарского Лугано проходит скучная и одновременно таинственная жизнь одинокого неприметного мужчины...

Итальянец Титта Ди Джироламо (Тони Сервилло) ведет замкнутый образ жизни в отеле на юге Швейцарии и практически не покидает свой номер. Кто этот загадочный человек, чем он занимается - никто не знает. У Ди Джироламо есть жена, уже взрослые дети, но они не желают с ним общаться. Однажды он влюбляется в барменшу отеля - Софию (Оливия Маньяни), но отнюдь не сразу решается с ней заговорить - опасаясь осложнений, которые могут возникнуть в случае развития их отношений. Когда Ди Джироламо все-таки позволяет себе увлечься, происходит то, чего он опасался...

Когда-то бизнес-консультант Титта Ди Джироламо вложил огромные средства мафии в покупку танкера. Сделка сорвалась, и деньги пропали. Однако бандиты не стали его убивать, а придумали для него другую работу. Теперь он до конца жизни принадлежит им с потрохами. Титта живет в тихом швейцарском отеле. Периодически курьер доставляет ему чемодан с несколькими миллионами долларов, а в его обязанности входит переправка денег в банк. Уже восемь лет он, как робот: отель - банк, банк - отель. Никакой надежды на свободу. Но однажды в отлаженной схеме происходит сбой...

КАННСКИЙ КФ, 2004
Номинация: «Золотая пальмовая ветвь» (Паоло Соррентино).
ЕВРОПЕЙСКАЯ КИНОАКАДЕМИЯ, 2005
Номинации: Приз зрительских симпатий за лучшую мужскую роль (Тони Сервилло), Приз зрительских симпатий за лучшую работу режиссера (Паоло Соррентино).
ИТАЛЬЯНСКИЙ СИНДИКАТ КИНОЖУРНАЛИСТОВ, 2005
Победитель: Лучший сценарий (Паоло Соррентино), Лучшая операторская работа (Лука Бигацци), Лучший актер (Тони Сервилло), Лучший актер второго плана (Раффаель Пизу).
Номинации: Лучший режиссер (Паоло Соррентино), Лучший продюсер (Доменико Прокаччи), Лучший саундтрек (Паскуале Каталано), Лучший монтаж (Джоджо Франкини).
ДАВИД ДОНАТЕЛЛО, 2005
Победитель: Лучший фильм (Паоло Соррентино), Лучший режиссер (Паоло Соррентино), Лучший сценарий (Паоло Соррентино), Лучшая операторская работа (Лука Бигацци), Лучший актер (Тони Сервилло).
Номинации: Лучший продюсер (Доменико Прокаччи, Никола Джулиано), Лучшая музыка (Паскуале Каталано), Лучший монтаж (Джоджо Франкини), Лучший актер второго плана (Раффаель Пизу), Лучший звук (Даги Ронданини, Эмануэле Чечере).
МКФ В БАНГКОКЕ, 2006
Номинация: «Золотая киннара» за лучший фильм (Паоло Соррентино).
ЗОЛОТОЙ ГЛОБУС (ИТАЛИЯ), 2005
Победитель: Лучший сценарий (Паоло Соррентино, «Medusa Film», «Fandango», «Indigo Film»), Актерский прорыв в женской роли (Оливия Маньяни).
Номинация: Лучшая актриса (Оливия Маньяни).
МКФ «КАПРИ, ГОЛЛИВУД», 2004
Победитель: Премия «Capri Exploit» (Оливия Маньяни).
КИНОПРЕМИЯ «ЗОЛОТАЯ ХЛОПУШКА», 2005
Победитель: Лучший фильм (Паоло Соррентино), Лучший режиссер (Паоло Соррентино), Лучший монтаж (Джоджо Франкини), Лучший звук (Даги Ронданини, Эмануэле Чечере).
Номинации: Лучший сценарий (Паоло Соррентино), Лучшая операторская работа (Лука Бигацци), Лучший саундтрек (Паскуале Каталано), Лучший продюсер (Никола Джулиано, Франческа Чима, Доменико Прокаччи, Анджело Курти), Лучший актер второго плана (Раффаель Пизу).
ПРЕМИЯ «ЗОЛОТОЙ ГРААЛЬ», 2005
Победитель: Лучший драматический режиссер (Паоло Соррентино).
ВСЕГО 20 НАГРАД И 21 НОМИНАЦИЯ.

Тони Сервилло (род. 1959 ) - один из любимых актеров Паоло Соррентино (род. 1970 ). Их творческое сотрудничество началось в 2001 году с картины «Лишний человек» ().
Третья роль в кино Оливии Маньяни (род. 1975 ) - внучки великой актрисы Анны Маньяни (1908-1973 ), и Адриано Джаннини (род. 1971 ) - сына знаменитого актера Джанкарло Джаннини (род. 1942 ).
Бюджет: EUR 2,000,000.
Место съемок: Лугано , Кьяссо (Швейцария); Неаполь (Италия).
Транспортные средства, показанные в картине - .
Девушка, сидящая за столом в кафе, читает дебютный роман французского писателя Луи-Фердинанда Селина (1894-1961 ) «Путешествие на край ночи» (1932 ).
Кадры фильма, фото со съемок: ; ; откровенные кадры - .
Саундтрек: 1. Intro; 2. Scary World Theory - Lali Puna; 3. Moses? I Amn't - Mogwai; 4. Hello - James; 5. Titta; 6. Scoop RMX - ISAN; 7. Arab Skank - Grand Popo Football Club; 8. Rossetto e Cioccolato - Ornella Vanoni; 9. Le Conseguenze Dell'Amore; 10. Terapia Interrotta - Francesco Forni; 11. Remegio - ISAN; 12. Concepts - Terranova; 13. Gyroscope - Boards of Canada; 14. Satur-Nine - Lali Puna; 15. La Cava; 16. Subtle Body - Fila Brazillia.
Информация об альбомах с саундтреком - .
Текст фильма - .
Премьера: 13 мая 2004 (Каннский кинофестиваль); начало проката: 24 сентября 2004 (Италия).
Англоязычное название - «The Consequences of Love».
Слоганы: «Ogni Uomo Ha Un Segreto Inconfessabile»; «Everyone has a dark secret»; «The Consequences Of Love When All Else Has Been Lost»; «Certains secrets sont inavouables»; «Nunca Subestimes Las Consecuencias Del Amor».
Трейлер - .
Официальные стр. фильма: ; .
Обзор изданий картины - .
О фильме на Allmovie - .
«Последствия любви» на итальянских сайтах о кино: ; ; .
На Rotten Tomatoes у фильма рейтинг 83% на основе 6 рецензий ().
Картина входит в престижные списки: «1000 фильмов, которые нужно посмотреть, прежде чем умереть» по версии газеты Guardian (194-е место); «Лучшие фильмы 21-го века» по версии сайта They Shoot Pictures.
В 2020 Тони Сервилло занял 7-е место в списке The New York Times «25 величайших актеров/актрис начала 21-го века» ().
Рецензии: ; .

[...] Стильный, монолитный, с пунктирным сюжетом и непередаваемой атмосферой, он не меньше других заслуживает просмотра на большом экране. («ArtPokaz»)

[...] Самый известный фильм Соррентино «Последствия любви» тоже достаточно иронически обыгрывает «любовь», вынесенную в название: речь идет об унылой жизни посредника между сицилийской мафией и швейцарским банком, безвылазно торчащего в фешенебельном отеле в Лугано до тех пор, пока в душе этого маленького винтика системы не происходит бунт. Таким образом, оба режиссера и раньше затрагивали тему криминалитета и политической коррупции, однако скорее в форме иносказания или метафоры, косвенного свидетельства и сгущенного образа. На сей раз они впервые впрямую обратились к самым болезненным темам общества. [...] (Елена Плахова. «Политическая инсталляция»/«Искусство кино», 2008)

Бизнес-консультант Титта Ди Джироламо вот уже восемь лет живет в тихом швейцарском отеле, раз в неделю колется героином и исправно доставляет деньги мафии в банк. Больше он никуда не выходит - когда-то Джироламо вложил в провальный проект серьезную сумму, полученную от «серьезных людей», и теперь он фактически угодил к ним в рабство. Надежды на свободу нет, но однажды он встречает в отеле прекрасную незнакомку, и в его, казалось бы, окаменевшем сердце пробуждается чувство. Очень красиво снятая, виртуозно смонтированная и печальная история о любви, дружбе, свободе и одиночестве с отменным Сервилло в роли «человека в футляре». («МосКино»)

[...] Оба талантливых режиссера снимали раньше камерное кино с метафорическим экзистенциальным подтекстом и элементами трагифарса. Самый известный фильм Соррентино «Последствия любви» тоже (как и «Первая любовь» Гарроне) достаточно иронически обыгрывал слово «любовь» в названии: речь шла об унылой жизни посредника между сицилийской мафией и швейцарским банком, безвылазно торчащего в фешенебельном отеле в Лугано до тех пор, пока не происходит бунт в душе этого маленького винтика системы. Таким образом, оба режиссера и раньше затрагивали тему криминалитета и политической коррупции, однако скорее в форме иносказания или метафоры, косвенного свидетельства и сгущенного образа. На сей раз они впервые напрямую обратились к самым болезненным ... темам общества. [...] (Андрей Плахов. «Маттео Гарроне: Тяжесть тела»/«Сеанс», 2016)

Из жизни марионеток. За пределами Апеннин Паоло Соррентино прославили «Последствия любви» - криминальная элегия о фатальной природе эмоций: без них ты толком не живешь, с ними - быстро умираешь. Кто знал, что в фильмографии главной надежды итальянского кино сдержанная, как ее главный герой-бухгалтер, на все пуговицы застегнутая картина станет скорей исключением. Соррентино - великий пластический комедиограф, хозяин балагана, извлекающий комический эффект из воздуха с помощью одной только ловкости рук. Почти все его герои с их гипертрофированными душевными и телесными изъянами - по сути, ритмично подергивающиеся марионетки: сладкий певун из «Лишнего человека», брейгелевского вида горбун из «Друга семьи», премьер-министр из «Изумительного», ... передвигающийся по кадру мелкими шажками, будто его дергают за ниточки. [...] (Ольга Шакина. «Искусство кино», 2011)

Эталон визуального повествования. Пустынный отель в Швейцарии. Непреодолимая вязкость времени, полная отрешенность в глазах вечно курящего Тони Сервилло. Внешняя эстетика и сдержанность атмосферы не внушают спокойствия; подобно больничной стерильности, чистота намекает на наличие дефекта и невозможность укрыться от него. Редкий побег в героиновом трипе от диктата пространства (по средам, в 10 утра, уже 24 года подряд) и неминуемое пробуждение. Нет, не в кошмаре: время не угрожает, не бьет, оно день за днем высасывает героя, единственной стратегией для которого стало смиренное принятие. Взяв за основу довольно простую (хоть и покрытую завесой тайны, полностью спадающей лишь под конец фильма) историю, Паоло Соррентино ... снял уникальную картину. В первую очередь - уникальную в своей кропотливой работе с символами, в том, как через детали, ракурсы и движение камеры мы погружаемся в состояние Титты Ди Джироламо, роль которого исполнил Тони Сервилло. Оператор Лука Бигацци, снявший почти все фильмы Паоло, смог педантично точно выстроить визуальное повествование, в своей выразительности приравняв камеру к игре актеров и декорациям. Для меня «Последствия любви» рифмуются с «8 1/2» Феллини (как, впрочем, имеется много общего и в режиссерском стиле двух итальянских творцов). Но если в «8 1/2» окружающая действительность создает контрапункт с внутренним состоянием актера, которое раскрывается через отвлеченные образы, то в «последствиях» внешнее является продолжением внутреннего, отражая (или формируя) его, как бы лишая героя альтернативы (которая, впрочем, есть, но не будем спойлерить). (Макс Ломаев, «Ваш Досуг»)

Фильм начинается с того, что нам представляют главного героя - посредник мафии, который последние 10 лет живет в одном и том же отеле. Чем он занимается и как именно помогает мафии - непонятно, но очень интригующе. Первая половина фильма не отличается разнообразием: недружелюбный неразговорчивый мужчинка проводит дни и ночи в своем номере, страдает от бессонницы, изредка обращаясь в камеру с комментариями. Жить бы ему так до конца жизни, но тут героя ждет небывалое везение: он знакомится с сотрудницей отеля, которую до этого 2 года напрочь не замечал, и между ними (закономерно, но необъяснимо) начинается любовь. То есть пусть зритель не ... расстраивается, к сути фильма режиссер придет не скоро. Но думаю, что разочароваться в "Последствиях любви" вообще сложно: фильм если не шедевр, то очень близок к тому. На мой взгляд, в фильме две сильные стороны: сюжет и операторская работа. О сюжете речь шла выше, но все это даже не четверть того, что происходит в фильме. Он намного тоньше и развернутее, чем может показаться из описания. Что касается работы оператора, то фильм феерически красив. Он похож одновременно на красочную итальянскую картину о любви (в самых платонических проявлениях) и на американскую гангстерскую классику. Если добавить к этому симпатичнейших актеров (хотя немолодой Тони Сервилло, конечно не мужчина мечты), то в итоге мы получаем прекрасное зрелище. Поэтому фильм, не смотря на флер артхаусности (хотя я бы назвала это просто качественно сделанным кино "не на продажу"), понравится всем и каждому. Людям любого пола, возраста, семейного положения, профессии и всего-всего. Смотрите и не пожалеете. 10/10. (Holly Wolly, «Иви.ру»)

Кино Италии XXI века: мечтатели, политика, революция. [...] «Последствия любви», режиссер Паоло Соррентино, 2004 год. Паоло Соррентино - любимец и постоянный участник Каннского кинофестиваля. Только что восторг критики вызвала его последняя работа, показанная в Канне-2013 - «Великая красота». Приз жюри в Канне выиграл его фильм «Изумительный». «Последствия любви» - первая из пяти картин Соррентино, попавших в Каннский конкурс. Также фильм был триумфатором церемонии David di Donatello. «Последствия любви» - о том, как бывший бизнес-консультант Титта Ди Джироламо потерял огромные деньги мафии, когда сорвалась сделка по покупке танкера. Мафия его простила, но теперь он вынужден на нее работать. Титта живет в ... отеле в Швейцарии и регулярно доставляет в банк чемодан с деньгами, который ему приносят. Но об этом мы узнаем далеко не сразу. Изображая жизнь Титты, Соррентино явно ориентируется на картины Антониони, который гениально показывал скуку своих персонажей и их неспособность коммуникации друг с другом. Как и Антониони, Соррентино изображает пустоту жизни своего героя, ее безнадежность. Титта не может выстроить отношения с молодой девушкой, работницей отеля, которая ему нравится. Не умеет общаться со своими детьми. У Титты есть лучший друг, но он не виделся с ним двадцать лет. В печальном мире Соррентино только такая дружба и возможна. Возможна и дружба жертвенная, но тоже лишенная нормальной коммуникации. Безысходность жизни здесь объясняется вмешательством в нее мафии. Так экзистенциальная драма превращается в политическую картину с неожиданным финалом. Главную роль исполняет, как и в большинстве фильмов Соррентино, блестящий Тони Сервилло. В «Изумительном» с тем же Сервилло политическая тема окончательно выходит на первый план у Соррентино: лента рассказывает об итальянском премьер-министре Джулио Андреотти. Стоит отметить, что Паоло Соррентино - режиссер-эстет, для которого важны идеально выстроенный кадр, интересный монтаж и острые музыкальные акценты. [...] (Анастасия Гладильщикова. «Московские новости», 2013)

Гарроне против Соррентино: Что сейчас происходит в итальянском кино. [...] Великие мастера великой красоты. Итальянское кино и само ощущает себя оторванным от Большой истории, своего великого прошлого, эпохи grandi maestri del cinema, великих мастеров кинематографа. Тем не менее здесь ежегодно снимают порядка двухсот фильмов и есть два-три десятка ярких режиссеров. Во-первых, не потерявшие актуальности ветераны, начавшие карьеру в anni di piombo, ставшие носителями меланхолии 1980-1990-х и иронично назвавшие себя piccoli maestri - маленькими мастерами: Нанни Моретти, Джузеппе Торнаторе, Габриэле Сальваторес, Ферзан Озпетек. Во-вторых, новые авторы, старт карьеры которых пришелся на рубеж тысячелетий: Паоло Вирдзи, Эммануэле Криалезе, Микеланджело Фраммартино, Саверио Костанцо, ... Лука Гуаданьино, Аличе Рорвахер, Сидней Сибилия. Но только два режиссера спорят за лидерство в итальянском кино с середины 2000-х. Это Маттео Гарроне, чья «Первая любовь» была номинирована на главную награду Берлинале в 2004-м, а нашумевшая «Гоморра» была удостоена Гран-при в Каннах, и Паоло Соррентино, побывавший в 2004-м и 2006-м в Каннах с «Последствиями любви» и «Другом семьи» (в обоих случаях - номинация на «Золотую пальмовую ветвь»), спустя два года получивший там приз жюри за «Изумительного», а в 2013-м принесший Италии «Оскар» за «Великую красоту». Оба режиссера избрали схожие маршруты: они пытаются вернуть на экран политическую остроту, работают в режиме копродукции, привлекают зарубежных звезд, снимают так называемое глокальное кино, актуальное и для местного, и для зарубежного зрителя. Однако делают они это по-разному. Неаполитанец Соррентино увлекается формами южного барокко, избыточностью, грандиозностью, декоративностью. Римлянин Гарроне более сдержан в визуальных решениях и менее прекраснодушен, в его фильмах больше злости и долго сдерживаемой ярости. Вместе они представляют собой идеальный баланс, некую устойчивую формулу полного противоречий итальянского кино. [...] (Всеволод Коршунов, «КиноПоиск»)

От худшего к лучшему: рейтинг всех фильмов Паоло Соррентино. Обзор всех восьми фильмов «современного Феллини» в порядке значимости. В свои 50 лет Паоло Соррентино является главной звездой современного итальянского кинематографа. После 2015 года и Оскара за «Великую красоту», режиссер получил мировое признание. Поклонники любят Соррентино за аллегорический, визуально-роскошный и сатирический киноязык, называя режиссера современным Феллини. За 19 лет, прошедших с момента дебюта, Соррентино смог разработать точный и бескомпромиссный аудиовизуальный стиль. В его фильмах постоянно присутствует контраст между блеклостью человека и поражающей глаз роскошью. Главные герои - эксцентричные и одинокие мужчины. Они живут в тени собственных побед и переживают сильный экзистенциальный ... кризис. Эгоцентричные, они плывут по жизни с необычайной грацией, в то время как остальной мир вращается вокруг них. Однако Соррентино не судья своим героям - режиссер сострадает им даже в самых мрачных моментах падения духа. [...] 2 МЕСТО: «Последствия любви» (2004). «Последствия любви» - история человека, который осознает, что потерял себя, окончательно заблудился. Это история того, кто хочет вернуться к жизни и заново встать на правильный путь. Второй фильм Соррентино по-своему переосмысляет фильмы об итальянской мафии. По сравнению с дебютом здесь Соррентино доказывает, что способен работать как интересный жанровый режиссер. Сухая, рутинная драма в стиле Антониони перевоплощается в мафиозный триллер. В отличии от более поздних работ, «Последствия любви» - кино более приземленное и конкретное, в нем еще нет сюрреалистических образов. Как и дебютный фильм, «Последствия любви» фокусируется на характере главного героя, Титты Ди Джироламо в исполнении все того же Тони Сервилло. Дисциплинированный и бесчувственный, Титта оказывается в долгу перед мафией и вынужден жить рутинно, скучно и расчетливо. Это персонаж, у которого вся жизнь пошла под откос. Его прошлое наполнено невыразимыми тайнами. В глубине он жаждет перерождения - и его получает. Не лишенный сочувствия и сострадания, Титта возвращает себе жизнь и достоинство. Фильм очень пессимистичный: в нем много ностальгии, чувства потерянного времени, и утраченной любви. Тем не менее, «Последствия любви» - это история, в которой человек пробуждается от рабства и осмеливается следовать самым высоким жизненным идеалам: надежде и альтруизму. Если «Лишний человек» был ярким дебютом, то «Последствия любви» - самый личный фильм Соррентино, который раскрывает душу режиссера. [...] (Денис Кудряшов, 2020. Читать полностью - )

«- Почему вы всегда требуете, чтобы деньги считали люди, а не счетные машинки? - Никогда не надо терять веру в людей, господин директор. Это было бы большой ошибкой». Ничтожность современного итальянского кино признается по умолчанию повсеместно, а иногда и лишний раз громко подчеркивается - между тем среднее качество итальянской кинопродукции гораздо выше, чем, скажем, французской или испанской, а отдельные фильмы порой способны и удивить, и восхитить, как совсем недавно - "Лето Джакомо" Алессандро Комодена. Да и простенькие вроде бы комедии, вроде тех трех картин, что мне удалось посмотреть в рамках заканчивающейся "Феличиты", оставляют скорее приятное впечатление, и каждая на свой ... лад любопытная. Учитывая, что к кинематографу т.н. "итальянского золотого века", всем этим фелини-пазолини-висконти-антониони и прочим я отношусь без особого почтения и ничего в них, особенно у Висконти, для себя не нахожу (если уж на то пошло, то в этом периоде из итальянцев мне гораздо милее Эрмано Ольми, а пуще того - Дино Ризи, вот это дело), то итальянское кино сегодня мне в каком-то смысле интереснее, чем вчера. Но даже в этом не самом худшем контексте Паоло Соррентино, по моему мнению, занимает особое место. Прогремев с "Великой красотой", он все равно не попал в "гении", да и не надо. Но фильмы его отличаются таким своеобразием мышления, что не только по итальянским, а и по мировым меркам следует признать его значительным художником. "Великая красота", допустим, тоже не шедевр - но это, на самом деле, гораздо больше, чем шедевр, это кино, которое, что называется, "всегда с тобой", и мало какая признанная хрестоматийная картина заслуживает подобной характеристики, а "Великая красота", помимо того, что захватывает и запоминается, еще и доставляет непосредственно в процессе просмотра огромное наслаждение, что совсем уж редкость. Но еще до "Великой красоты" Соррентино блеснул (его американский опыт я не беру) "Изумительным", весьма неординарной кинобиографией бывшего премьер-министра Итальянской республики Джулио Андреотти, и вынесенный в заглавие эпитет в той же степени относится к фильму, сколь и к его герою. То же касается и актера: изумительный актер Тони Сервилло - исполнитель главных ролей во всех значительных работах Паоло Соррентино последних лет, писатель Джеп Гамбарделла в "Великой красоте", политик Джулио Андреотти в "Изумительном", в "Последствиях любви" он играет незадачливого финансиста Титту Ди Джироламо. Бывший брокер, когда-то инвестировал миллиарды, в том числе и для Коза Ностры - неудачно, бандиты его пощадили, поселили в отеле на территории итальянской Швейцарии. Восемь лет отдельно от семьи, бывшей жены и троих детей, он так же регулярно, как еженедельно по средам на протяжении 24 лет делает себе укол героина, передает чемодан с огромной суммой денег в банк на подставной счет, открытый на его имя, но принадлежащей мафии. Вообще-то итальянская Швейцария при любом раскладе - это живое воплощение мечты, и даже скромный двухместный (но на одного, если только разбитной братец на ночь заскочит изредка) номер в скромной гостинице рядом с озером и горами - просто сказка, но для героя, прожившего так восемь лет и развлекающегося лишь карточными проигрышами соседу по гостинице, старому шулеру, чьи склоки с женой Титта подслушивает сквозь стену, они обернулись мукой. Накануне 50-летия Титта позволяет себе обратить внимание на горничную-иммигрантку, и рутина дает сбой: герой пропускает героиновый укол и присваивает 100,000 из мафиозного чемодана, покупая на украденные деньги красивое авто для своей новой девушки. Счастья это, впрочем, никому не приносит, и последствия не замедлят сказаться - правда, мафия утопила Титту в бетоне не за эти несчастные 100,000, а за целый чемодан, который пытались украсть курьеры. Титта успел убить воров, но деньги в результате достались не ему и даже не девушке, а все тем же старику и старухе из комнаты через стену. Криминальная мелодрама с прививкой абсурдистской комедии, в отличие от вспоминающихся не раз по ходу братьев Коэнов, лишена свойственной последним иудейской метафизики, да и юмор, присущий Соррентино - не "черный", как у Коэнов. В "Последствиях любви", в отличие, например, от "Игр джентльменов" или "После прочтения сжечь" иррациональное берет верх над рациональным, абсурд над логикой, случай над расчетом не потому, что жизнь так устроена, а просто потому, что так уж вышло. В итальянском варианте это получается более легко, без философских выводов, но и более лирично. В фильмах Соррентино при желании легко найти следы Феллини, Висконти, даже (в "Последствиях любви" особенно) Антониони, но каждая из его вещей - модель "индивидуальной сборки". "Последствия любви" при нехитром сюжете и отсутствии всякого экшна завораживают, гипнотизируют своим замедленным ритмом, который во многом определяется сюжетными лакунами (как раз несколько по-антониониевски) и, под конец, нелинейной хронологией. Не каждое великое произведение парадоксально сочетает в себе особенности, присущие фильмам Соррентино, когда одновременно поскорее хочется узнать, что будет дальше, но на каждом шагу возникает желание остановить мгновение. (Вячеслав Шадронов)

Маленькая любовь маленького человека. Большие амбиции маленького человека: Тони Сервилло и его персонаж-загадка в фильме Паоло Соррентино. У окна за кофейным столиком сидит герой. Мы ничего не знаем об этом мужчине, но уже выслушиваем высокопарные рассуждения, которые он ведет в своей голове. На нем приличный костюм, да и в целом выглядит он опрятно. Это - Титта Ди Джироламо, а подошедший к нему мужчина, прервавший ход мыслей, - очередной посетитель отельного кафе, внимание которого приковал загадочный господин, сидящий в углу. Незваный гость явно неприятен Титте. Об этом говорит мимика, вторящая эмоциям операторская работа, до последнего момента игнорирующая фигуру нарушителя спокойствия. Мужчина ... предложит Титте сыграть шахматную партию. Но несмотря на то, что и доска с фигурами уже разложена на кофейном столике, да и времени у обоих персонажей уйма, Титта откажется, сказав, что решает шахматные задачки в газете. Практически весь фильм он так и будет сидеть в своем удобном кресле перед непочатой шахматной партией. Феномен творчества режиссера Паоло Соррентино заключается в его подходе к проработке характера главного героя картины. Режиссер воздвигает большую кирпичную стену вокруг персонажа, предоставляя зрителю величайшее из наслаждений - возможность самостоятельно пробиваться через толщи заслонов к душе героя, к его истинному «я». При том, если пытаться преодолеть эту «стену» самым очевидным и некрасноречивым образом - пойти напролом - то велика вероятность просто разбить лоб. Таинственный, зачастую крайне циничный и практически всегда очень харизматичный персонаж актера Тони Сервилло, исполняющего большинство главных ролей у Соррентино, аки Мастроянни - у Феллини, не подает и вида, что нуждается хотя бы в чем-то благодаря своему социальному положению. В «Великой красоте» он был светским лордом, окнам апартаментов которого открывался прекраснейший вид прямо на Колизей; в «Лишнем человеке» Сервилло играл отбывшего срок, но все еще ни в чем не нуждающегося некогда популярного эстрадного певца; в «Изумительном» актер и вовсе предстал перед зрителями в образе знаменитого итальянского политика - Джулио Андреотти. В «Последствиях любви» режиссер вновь помещает Сервилло в оболочку очень экстравагантного человека, как узнается в фильме позже - брокера, в прошлом проводящего многомиллионные нефтяные сделки, а ныне - с важным видом и в парадном костюме наблюдающего за тем, как пересчитывают привезенный им миллион долларов. Истинную личину героя и нюансы его положения Соррентино раскроет позже, а пока перед зрителями - новехонький персонаж, путь к душе, которого лишь предстоит кропотливым образом нащупать среди самых мелких подробностей жизни героя. Но, как и в случае с «Красотой» или «Изумительным», во время просмотра «Последствий любви» почти сразу к зрителю пристает зудящее и не покидающее до самой развязки ощущение, что что-то в том шике, в котором, казалось бы, пребывает главный герой, не так. Не так для него самого и для нас, как для оценщиков экранного образа. И дело даже вовсе не в том, что Титта Ди Джироламо насильно заперт мафией в публичном швейцарском отеле вот уже девятый год и вынужден раз или два в неделю переводить своему боссу крупные «задолженные» суммы денег через банк. Ведь даже в такой безвыходной, и вот уж точно неординарной ситуации герой не теряет человеческой тяги к удовлетворению каких-то совсем уж мелочных и точно не достойных приличного взрослого человека нужд. Сначала это проявляется в подслушивании разговоров пожилой пары из соседнего номера, позже - в хвастливом раскрытии совершенно не льстящей герою «тайны» директору отеля. Окружающие Титту люди в его глазах не представляют никакой общественной значимости и не достойны даже знака внимания. Как будто и не он находится в смешном положении. «Это не вы заперты со мной, а я - с вами». Комичность ситуации невольно наводит на сравнение Титты с персонажами великих русских классиков литературы - с Башмачкиным Гоголя или Беликовым Чехова. Что, кстати характерно и для других героев Соррентино. Многие из них будто сошли со страниц сатирических рассказов и так или иначе обзаводятся своим собственным «футляром», «защитой» от острых для них тем. Вопрос только: как быстро зритель сможет подобрать пароль к их характерам? Сильный и практически стоический, как кажется изначально, образ Титты Ди Джироламо дает слабину довольно быстро, с первых кадров фильма. За высокопарными рассуждениями героя о людях и их проблемах скрывается ничтожная жажда внимания к своей возвышенной персоне, на миг удовлетворяемая случайным взглядом всего персонала и посетителей отельного кафе в сторону Титты (за его спиной на улице проходит повозка с лошадьми). Не чуждо смешному цинику Титте и такое чувство, как любовь, громко поставленное в название фильма. Хотя речь в заглавии идет, конечно же, не о последствиях любви по отношению к другому человеку, но о последствиях неконтролируемого самозабвенного самолюбия, растопить которое не в силах даже искре, промелькнувшей между Титтой и (как назло герою столь нарочито красивой) официанткой по имени София. На протяжение вот уже двух лет она работает в кафе и смотрит на сидящего в своем уютном углу Титту, чрезмерно скромного на слова благодарности и не отвечающего девушке взаимностью на ее прямолинейные намеки. Разумеется, Титта, наученный горьким опытом семейной жизни, более не способен к эмпатии. Его представления о человеческих взаимоотношениях искажены, и герой безвозвратно холоден к проявлению какой бы то ни было гуманности. Жизненные обстоятельства оторвали с мясом часть души Титты, отвечающую за снисхождение к людям, когда героя безвозвратно оторвали от семьи. Лишенный чувства любви в знак наказания за свою гордыню и алчность в прошлом, ныне он прожигает девятый год жизни в отеле, наслаждаясь мелкими возможностями побыть в центре внимания общества и потешить свое самолюбие. Одновременно бездомный, но и не обездоленный; наркоман и человек с «промежуточными стадиями» наркомании; Титта Ди Джироламо - не жив и не мертв. Его должны были убить еще восемь лет назад, но судьба распорядилась иначе и заточила его в безвыходный стазис. Ему лишь нужно сделать маленький шажочек, чтобы наконец обрести заждавшуюся его кончину. Но не сама смерть пугает главного героя. В предсмертном состоянии он провел достаточно времени, чтобы перестать испытывать трепет к таким эфемерным понятиям, как жизнь, смерть, любовь и пр. Титту пугает то, как именно он умрет, и насколько значим будет его уход из жизни в глазах общества. Смакующий редкие моменты славы, когда он может на роскошном авто с чемоданчиком денег приехать в банк, грозным взглядом пригрозить швейцару и загадочно сидеть у окна, ожидая, когда персонал пересчитает «его» капиталы, Титта, как это свойственно любому человеку, чувствующему малейшие приливы власти, хочет большего и в больших масштабах. На интрижку с Софией можно смотреть по-разному. С одной стороны, она - спасательный круг для Титты, который поможет ему нравственно воскреснуть, но куда больше - это просто мотив, побуждающий героя принять данность необратимых последствий его гордыни и самолюбования. Но не все идет по плану, издавна заготовленному Титтой. Пойдя на невероятный риск и проявив отвагу, которой от его скромной, привыкшей отсиживаться в углу, персоны не мог ожидать никто, включая зрителя, Титта сталкивается с суровой правдой. Ни его великолепнейший в исполнении блеф, ни хитро спланированное убийство двух бандитов, ни даже честность не смогли наполнить его жизнь общественной значимостью и признанием кого бы то ни было. В отличие от бергмановского Исаака Борга у Титты даже нет возможности оправдать свое бесцельное и бесполезное существование. Единственным, с кем Титте удается поговорить в конце, является глава мафии, для которого аудиенция с главным героем - просто соринка, попавшая в глаз, мешающая ясно мыслить и решить, в каком ресторане поужинать. Смерть неминуемая, а главное, смерть в полном забвении поджидает Титту. И даже красивый анонимный жест в виде дарения чемодана с деньгами пожилой паре, «оканчивающей свои дни в стенах номера отеля», не принесет главному герою должного признания. Спустя восемь лет он, наконец, умирает. Но умирает не совсем так, как желало бы его эго. Достойные последствия отчаянной и самонадеянной любви для такого на самом деле маленького, но тщетно жаждущего большого признания, человечка. (Арсений Тероев, «Кинотексты»)

Миру - Рим. Фильмы Паоло Соррентино. [...] Чувство замкнутости, мнимого спасения от угрозы внешнего мира, Соррентино передает и простым смертным - своим вымышленным героям, запирающимся в комнатах шикарных швейцарских отелей: бухгалтеру мафии Титте Ди Джироламо в «Последствиях любви», а вслед за ним великому композитору Фреду Беллинджеру и выдающемуся режиссеру Мику Бойлу в «Молодости». Почему Швейцария - мирный и стерильный сосед Италии, произведший на свет не тысячи шедевров, а только часы с кукушкой (кстати, отличный образ для разгромной статьи о любом фильме Соррентино: каждый из них напоминает отлаженный часовой механизм)? Эти горы и озера освобождают от веса истории и культуры, а ... корректность и скромность здешних метр­дотелей и банкиров позволяют на время забыть о собственном «я». [...] На примере Сервилло проще и нагляднее всего исследовать трансформацию героя Соррентино. В «Лишнем человеке» он пижон и фанфарон, не видящий себя вне сцены и славы, - тот, кого считал равным себе сам Синатра (деталь уже из романа «Все правы», герой которого - близнец этого Тони). Потому и не способен смириться с провинциальной эстрадой или тихой заводью ресторатора: уж лучше жарить рыбу для сокамерников в тюрьме. Собственно, этот фильм о том, как, однажды надев маску, невыносимо сложно с ней расстаться. О превращении из «изумительного» в «лишнего человека», тень случайного двойника или (хуже) собственную тень. Обратная ситуация в «Последствиях любви», где сдержанный до полной недвижности, не меняющийся в лице герой-манекен - не умеющий улыбаться, не поз­воляющий себе ни одного спонтанного жеста или слова, - бухгалтер мафии, живущий в тихом отеле на берегу швейцарского озера. Титта Ди Джироламо редуцировал себя до состояния «лишнего человека», его сверхзадача - быть незаметным. Что, казалось бы, общего с гостеприимным и очаровательным Джепом Гамбарделлой - душой любой компании из «Великой красоты»? Разве что то, как виртуозно в обеих ролях Сервилло прячется за искусственно созданным амплуа, сливаясь, как хамелеон, с предложенным пейзажем (будь то нейтральный покой швейцарского отеля или буйный вечный праздник итальянской столицы). Все герои Сервилло в фильмах Соррентино - актеры, чья задача не в том, чтобы выставить напоказ чьи-то яркие качества, но в том, чтобы скрыть свои, спрятать их в тень, сделать главной интригой для зрителя непростой путь к их пониманию и возможному сочувствию. [...] III. «ПОСЛЕДСТВИЯ ЛЮБВИ» / «МОЛОДОСТЬ». Фирменный прием Соррентино и Бигацци, возможно, унаследованный от Бертолуччи, - круговая панорама камеры вокруг застывшего персонажа или сцены, превращенной в стоп-кадр. Сюжет, и так нередко нитевидный, останавливается вовсе ради возможности рассмотреть его героя - как правило, обманывающегося на свой счет. Это могут быть центральные персонажи, но не обязательно; вдруг Соррентино тормозит на третьестепенном статисте - старике, ребенке, девушке - и останавливается на нем, вглядываясь и бесцельно гадая, как Мик и Фред в ресторане отеля: кто это? о чем думает? к чему стремится? Так туристы в Галерее Боргезе кружат, обходя со всех сторон «Аполлона и Дафну» или «Похищение Прозерпины» Бернини (хотя гротескные герои Соррентино, пожалуй, больше схожи с объектами его современника Маурицио Кателлана). Время замирает, отказываясь от привычной гегемонии в кинематографе, уступая чистой феноменологии, наблюдению за личностями как за явлениями - и не отделяя их больше от пространства. Это отрицание развития - своеобразная борьба с ходом времени, что-то глубоко личное для автора. Недаром все без исключения главные герои Соррентино старше, чем их создатель. Если в «Лишнем человеке» Сервилло еще играет зрелого мужчину, то в «Последствиях любви», «Изумительном» и «Великой красоте» он - человек почти уже пожилой. Чейен в «Где бы ты ни был» для рокера - давно дедушка, Фред и Мик в «Молодости» - настоящие старцы. Да и кстати: при чем тут вообще молодость, почему было не назвать фильм по-честному «Старость»? Ответ прост: Соррентино действительно пристально вглядывается в молодость - самую наглую, природную, неоспоримую ипостась правящей миром великой красоты, - и не существует лучшего угла зрения, чем бессильное положение влюбленного, эту молодость безвозвратно потерявшего. Молодость - предмет; старость - лишь оптический инструмент, перевернутый бинокль, в котором прошлое отдалилось на такое расстояние, что стало едва различимым (и вдвойне прекрасным). Главное свойство молодости - ее вера в собственное бессмертие. Вне этой веры жизнь превращается в муку, в череду уколов косметолога, в прославление увядающего тела во имя его реанимации. В этот абсурдный замкнутый процесс и погружена подружка Гамбарделлы стриптизерша Рамона: все заработки она спускает на пластические операции, пока не решается сдаться и умереть. Вне молодости нет обладания красотой, и высшая безнадежность утратившего их - идеально выражена в мишуре светских нарядов, обмане высокой моды. К слову, в титрах «Молодости» - драгоценности Bvlgari, костюмы Brioni и Armani, для которых - как и для других брендов - Соррентино в прошлом снимал рекламные ролики. Но что они такое в сравнении с наготой модели-красавицы, при встрече с которой во сне герой немедленно начинает тонуть? Или даже с одним изгибом руки лопоухой юной массажистки, с которой старику композитору и поговорить не удается, настолько он ею заворожен?.. Дистанция между влюбленным и предметом его страсти должна быть предельной, без этого не сложится романа: таков контраст между ангелическими песнопениями Дэвида Лэнга, автора музыки к «Великой красоте» и «Молодости», и назойливым дискотечным тыц-тыц, таким же однообразным, как катящаяся к закату жизнь. Они несовместимы в одном пространстве и потому так шокирующе органично соседствуют в кинематографе Соррентино. Любовь в его фильмах никогда не несчастная в традиционном смысле слова; просто она и порождена, и заведомо разрушена драмой несовпадения. «Никогда не недооценивай последствий любви», - делает сам себе памятку в блокноте Титты Ди Джироламо. Но тут же нарушает собственную заповедь, соглашаясь на свидание с молчаливой официанткой Софией, и вслед за этим совершает первый непредсказуемый поступок в жизни, который его и губит. Любовь остается невысказанной, невыявленной, немой. Но этот фильм - трагедия, вот схожий сюжет в формате комедии: в «Друге семьи» уродливый горбун-ростовщик Иеремия (фактурный Джакомо Риццо, когда-то игравший в «Декамероне» Пазолини и тоже, как и Сервилло, больше известный по театральным ролям) положил глаз на королеву красоты маленького городка, где он по-монашески живет с больной матерью. Та выходит замуж, родители берут взаймы деньги на свадьбу, и Иеремия соглашается снизить процент выплат, если невеста отдастся ему в канун церемонии... а потом, добившись своего, вдруг намертво влюбляется в живое воплощение безупречной надменной молодости. Как в классическом моралите, его удел - наказание; обманщик будет обманут, вышедший за пределы амплуа актер - высмеян и поруган. Наконец, анекдотическое измерение этот сюжет принимает в зарисовке о неравном браке «Фортуна», включенной в альманах «Рио, я люблю тебя». Больной немолодой турист со своей молодой женой-вертихвосткой отправляется на пляж, выдернув ее из бассейна. Она наслаждается вседозволенностью, запрещая мужу курение, сладости и прочие несовместимые с его возрастом и состоянием здоровья радости; он посылает ее купаться в опасные волны - и с мстительным кайфом отворачивается от тонущей супруги, вставляя в уши наушники, закуривая и разворачивая конфету. Макабрический финал басни - жестокое отмщение красоте за ее эгоизм, сладкий кошмар старика, язвительное memento mori. Утонув в расцвете лет, жена навеки сохранит свою молодость; это и страшно, и прекрасно. Точно так же не протестует против своей казни Титта Ди Джироламо, которого мафия за кражу ее средств закатывает в бетон, то есть топит в жидком цементе. Будто превращает в бессмертную (хоть и абстрактную) скульптуру - памятник любви. Декларативная пустота притворяющейся бессюжетной «Великой красоты» - значимая, как та площадь, откуда в результате циркового фокуса в одной из сцен фильма вдруг исчезает живой жираф. Но герой открывает свою слабость далеко не сразу - тот момент на море, когда он впервые встретился наедине с самой прекрасной девушкой в своей жизни. Потом она его оставила и вышла замуж за другого. Теперь ее муж находит одинокого Гамбарделлу и потерянно рассказывает ему о дневнике только что скончавшейся жены: оказывается, всю жизнь она любила только его - но ни объяснений, ни подтверждений не сохранилось, дневник был сожжен сразу после прочтения. Меж тем эта ночь и была единственным моментом подлинной красоты в их жизни, и никакие римские богатства никогда его не компенсируют. Вся жизнь - бесконечно длящиеся последствия любви. С особенной остротой это чувствуют Фред и Мик в «Молодости». Первый погружен в нирвану медицинских процедур - и ждет невозможного результата, обретения внутренней гармонии (удается же подняться над землей медитирующему тибетскому монаху, обитателю того же отеля-санатория). Второй надеется на воскрешение, на инъекцию молодости - недаром он окружил себя неопытными сценаристами, ни за что не способными вообразить финальную сцену смерти, - но на ум идет только больная простата, а из памяти вовсе стерлись воспоминания о женщинах из прошлого - ныне смутных призраках. Мик и Фред не одни, их товарищи по несчастью повсюду: и великая когда-то актриса, согласившаяся сыграть в сериале роль бабушки, и бывший гений футбола - ныне безмолвный и анонимный, играющий в мяч сам с собой на пустом поле, и многие-многие другие, для кого в пространстве фильма не хватило места. Одиночество и смерть - тоже последствия любви: не испытав ее, не станешь горевать о потере. Хотя и это чувство со временем становится почти беспредметным. Воспоминания стираются, щемящая жажда красоты - вместе с ними. Вспоминая о своей жене - единственной исполнительнице его «Простых песен», ныне потерявшей рассудок и помещенной в венецианскую больницу, - Фред бежит соблазна попробовать повторить пережитое на новой сцене, даже в компании лучших из лучших: оркестра ВВС, Суми Йо и Виктории Муловой. Он не понимает того, что сойти с этой сцены, однажды на ней оказавшись, вовсе невозможно - и собственная музыка непременно настигнет его так или иначе: в поле, часовом магазине или неловких этюдах, разыгрываемых в соседнем номере мальчиком-левшой. Вездесущесть музыки и есть та последняя и искренняя надежда на спасение, которой пронизаны фильмы Соррентино при всей их холодной иронии, при всех визуальных кунштюках, при всех актерских изысках и образных условностях. Недаром так часто его герои - композиторы или певцы, не случайно в самых диких комбинациях возникают в саундтреках Элгар и Лоран Гарнье, The Notwist и Anthony and the Johnsons, Вивальди и Бет Ортон, Мартынов и Тавенер, Mogwai и Cake, а Дэвид Бирн (в «Где бы ты ни был») и Марк Козелек (в «Молодости») даже играют небольшие роли самих себя. Но результат не постмодернистский компот, требующий от зрителя узнавания, а тонкий эмоциональный бэкграунд, иногда говорящий о содержании откровеннее, чем это делает изобразительный ряд. В романе «Все правы», написанном от лица музыканта, Соррентино позволяет себе прямую аллюзию на главный текст итальянской литературы - «Божественную комедию». Он сравнивает Неаполь с адом, по разным кругам которого (семейный, мафиозный, связанный с шоу-бизнесом) странствует мятущийся герой, потом посылает его в чистилище - Бразилию, где ему остается отрешиться от былой славы и познать себя в компании гигантских тараканов, а потом возвращает его в Европу, в сомнительный парадиз Рима. Но главное - ведущая Тони Пагоду по жизни память о первой его возлюбленной, утраченной навсегда девушке с неслучайным именем Беатриче. Первый фильм Соррентино, крошечная полулюбительская короткометражка, сделанная вместе со Стефано Руссо в 1994-м, так и называется «Рай». Ее содержание - события пустой и глупой жизни, проносящиеся в сознании за секунду до смерти и застревающие на вечеринке в караоке-баре. Очевидно, что адом может быть любая жизнь, даже самого удачливого человека; да вся Италия с ее нескончаемой суетой и назойливой красотой - такая беспорядочная преисподняя. Вероятно, чистилище в этой системе координат - стерильные номера швейцарских отелей, заставляющие забыть о любой, самой бурной биографии. А вот рай визуального выражения не имеет. Он просто звучит за кадром, заставляя забыть об одиночестве, о своей смерти и о чужой молодости, как простая песня. Из всех плачевных последствий любви - единственное светлое. [...] Паоло Соррентино, на вид сноб и плейбой с сигарой, любимчик судьбы, где-то внутри хранит в себе этого ростовщика, вынужденного жить с дивидендов ушедшей на дно, как Атлантида, итальянской культуры прошедшего. С его страстным желанием гармонии и влюб­ленностью в красоту - и твердой уверенностью в их недостижимости. С потребностью в любви - и боязнью ее неизлечимых последствий. С музыкой, которую он не способен писать сам, но слышит даже там, где ее нет. Не титан Возрождения, не мессия национального кино, но и не жулик, набивающийся в друзья семьи. Просто одиночка, один из нас. (Антон Долин, «Искусство кино»)

ПРАВИЛА ЖИЗНИ ПАОЛО СОРРЕНТИНО. Я не знаю, что чувствует пятидесятилетний мужчина. Мне 48. Моя жизнь не делится на до и после «Великой красоты». Не люблю интервью. Я снимаю фильмы, и они рассказывают обо всем. Все, что я хочу сказать, я говорю в своих лентах. Беседы с журналистами все только портят. Первое, что приходит на ум, когда я вспоминаю о школе, - чувство тревоги. Мне всегда было страшно, потому что я ни черта не учил и всегда был не готов. Я пишу книги, потому что мне смешно от того, что я пишу, а мне нравится смеяться. Мои книжные герои часто пукают. ... Мне по-прежнему восемь лет, и это веселит меня. Кино утомляет. Ты управляешь людьми и огромными бюджетами. Настоящая свобода наступает лишь тогда, когда я сажусь писать книгу. Разогретая паста лучше, чем свежесваренная, потому что напоминает нам о временах, когда мы были молодыми, возвращались домой под утро и разогревали еду. Я не думаю о собственных фильмах, когда возвращаюсь домой со съемок. С 18 лет я живу со своей женой, у нас трое детей, и мне есть о чем подумать. Я никогда не сниму фильм о детях. «Великая красота», «Молодость», «Молодой папа» - нет темы более важной, чем утрата времени. Время уходит, и в какой-то момент всем нам придется умереть. Мой последний фильм вновь о красоте... о красоте вульгарности. Я не соглашаюсь снимать клипы даже за большие деньги, но для The Rolling Stones я сделал бы это бесплатно. Я никогда не был на вечеринках, подобных тем, что показываю в своих фильмах. Все тусовки, на которых я был когда-то, проходили гораздо скучнее. Я показываю праздники, на которых, наверное, сам хотел бы оказаться. Но важнее для меня снять не вечеринку, а ее конец, когда приходит разочарование. Я не люблю компьютерные технологии в кино - это тяжело и долго. Фейсбук для меня тайна. Меня никогда там не было, и я даже не представляю, что это такое. Финальная сцена «Нелюбви» Звягинцева - это один из редких примеров поэзии в кино, один из лучших моментов, что я когда-либо видел. Россия и Италия - два редких государства, в которых, в отличие от многих других, есть все - и хорошее, и плохое. Это делает их великими. Кино для меня всегда раскрывает тайны. А большинство тайн в Италии связаны с церковью, политикой или мафией. Чтобы показать правду, ты должен создать свой собственный мир. В нем твоя правда и будет жить. Это главное, чему научил меня кинематограф. Ты можешь создать фильм, не зная, как снимается кино. Чтобы написать музыку, нужно научиться играть на гитаре или на пианино. Для создания кино тебе ничего не нужно, кроме поэзии в твоей голове. Если ты знаешь, как перевести эту поэзию на язык изображения, ты можешь снимать кино. Если выбирать между сексом с красивой женщиной, благополучием Италии или голом «Наполи» в финале Лиги чемпионов, я выберу первое. (Саша Филипенко, «Esquire»)

Блеф. Многие люди - игроки по жизни. Кто-то играет в казино, кто-то - на бирже. Одни проигрывают свои состояния, другие - чужие миллиарды. Азарт - это состояние души, когда невозможно остановиться. Блеф - это драйв, это кайф как от укола героина, который главный герой ставит себе раз в неделю по средам. Герои картины - это игроки. В силу определенных обстоятельств они давно уже вне игры и вынуждены с этим мириться, играя в дурацкие детские карточные игры. Но они игроки - и это не скрыть. Неслучайно менеджер отеля, шутит и, сам того не подозревая, угадывает: «У Вас лицо игрока в покер». ... А какое лицо у игрока? Непроницаемое. Такое, по которому невозможно ни о чем догадаться. Вот и у главного героя картины - Джироламо - лицо такое, по которому почти половину фильма невозможно понять - кто он? Где он? Почему он? Одно понятно: он практически не живет. Слова брата про отца: «Он умер, но пока еще не знает об этом» в большей степени относятся к самому Джироламо. Не живет и его сосед - тоже бывший игрок, и, возможно, единственное, что еще удерживает их в этой жизни - это блеф. Блеф по мелочам и по-крупному, чисто автоматически и продумано. Блеф в игре, ставки в которой очень высоки. Самая большая ставка - это жизнь. Жизнь героев остановилась уже давно, и оказывается, что их объединяет одна мысль - умереть необычно и эффектно. «Нужна смелость», - говорит Джироламо. В общем-то, об этом и фильм. На что готов человек в отсутствие драйва, азарта? Что такое жизнь без игры? «Последствия любви» - очень странный, на первый взгляд, фильм. Мозаика из воспоминаний, разговоров, поступков. Обрывки фраз, не очень понятные действия героев. И можно только выразить уважение зрителям, которые во время первого просмотра смогли все-таки получить удовольствие от увиденного, за криминально-детективным поверхностным слоем разгадать весь психологизм этой драмы. Мне это было не по силам. Первый просмотр разочаровал рваным изложением, фильм показался нудным. Но, как часто бывает с хорошими фильмами, в конце он так крепко зацепил, что я пересмотрела его еще раз - уже с пониманием деталей. На самом деле, фильм - полный восторг. И идея, и постановка, и игра актеров. Ни одного лишнего кадра, ни одного лишнего слова. Его нужно смотреть, ни на секунду не отрываясь от экрана. Изумительная игра Тони Сервилло и режиссерская работа Паоло Соррентино сделали из достаточно простой истории историю шикарную. Каждый видит в ней что-то свое: кто-то историю любви, кто-то историю одиночества. Но это как раз и показатель удачного фильма - его многогранность. Советую для неспешного просмотра, под особое настроение. Это фильм-размышление, фильм удивление, откровение. Он что-то переворачивает внутри зрителя и долго не отпускает. (allrezn)

Да... Уже после того, как посмотришь "Великую красоту", "Молодость" становится понятным, что Соррентино свой стиль не меняет. Выдающийся фильм, эмоционально глубокий... Притом, что герметичный почти. И Сервилло здесь, как нельзя более к месту. Брутал итальянский. Мафиозный антураж - идеальный. Зловещий. (Барт Малеев)

Это история рассказана подчеркнуто неспешно и безумно красиво. Как, наверное, могут рассказывать только итальянцы. Она об очень одиноком человеке, у которого есть все и ничего. Перед нами яркий мизантроп Титта Ди Джироламо. Он много лет живет в гостинице в Швейцарии, ни с кем не дружит, исправно платит за номер и имеет много секретов. У него есть семья, но общаться с ней Титта может только по телефону и без взаимного интереса. Главное развлечение таинственного одиночки - подслушивать жизнь пожилой семейной пары, которая расположилась в соседнем номере. Ну, и еще - не обращать внимания на молодую и весьма симпатичную барменшу Софию, разжигая ... в ней таким образом интерес. «Жизнь, которая скучна и монотонна, становится невыносимой при отсутствии воображения...», - рассуждает главный герой. Однако стоит ему сделать первый шаг в сторону Софии, как от монотонности не остается и следа. «Последствия любви всегда одни и те же - новый человек! Я говорю не о ребенке, а о людях, которые любят, ведь это чувство обновляет душу, делает людей иными, лучше, красивее». Эти слова принадлежат Максиму Горькому. Вряд ли это выражение известно Паоло Соррентино. Но фильм он снял, словно экранизировал эту фразу русского писателя. Особого упоминания требует замечательная игра Тони Сервилло и завораживающая режиссура. Еще один плюс - смена темпоритма, не позволяющая истории застыть на месте. Отличная разминка перед последующим шедевров пары Соррентино-Сервилло «Великая красота». (ancox, drugoe-kino.livejournal)

Тот кто давно мертв ждет лишь повода уйти. Человек, как объект наблюдения, всегда интересен. Вот наш герой-пожилой импозантный умный мужчина, ставший рабом на десятилетие. Почему он на это пошел? Только ли из страха за собственную жизнь? И поэтому безусловно тоже, а еще потому, что боссы мафии проявили доверие, поняли, что он не украл деньги. Доверие для героя Тони Сервилло тот маяк, который еще как-то позволяет ему барахтаться в море жизни и думать, что он гребет в нужную сторону. Понятно, что внутренняя неудовлетворенность в нем росла. Отсюда и бессонница, и героин. Но он и ее упорядочил, как героин, который колет всегда ... в определенное время и день. Ожидаем срыв. Но почему именно сейчас? Конечно можно сказать, что ему трудно было наблюдать за счастливо стареющей совместно парой по соседству, в то время как он не в состоянии наладить взаимопонимание со своей семьей, или что любовное увлечение оживило его. Не думаю. Этот человек давно мертв, он просто копил смелость для эффектного ухода из жизни и ждал подходящих обстоятельств. Тони Сервилло - интересный драматический актер. Психологию жертвы мафии отлично передал. (ginger-ti)

«Последствия любви» - визуально каллиграфический шедевр Паоло Соррентино, выпущенный уже более десяти лет назад, но не только не устаревший, но предугадавший многие стилевые тренды нулевых. Прежде всего, сложную операторскую съемку с крана, ставшую отличительной чертой всех фильмов Соррентино. Во-вторых, медитативный ритм повествования, ритм адажио, возвращающий зрителя в кинематографическую вселенную Висконти и Антониони, пробуждая ностальгию по кино старых мастеров, по экзистенциальной серьезности их высказываний, еще не отравленных постмодернистской иронией. В-третьих, эпохальным возращением кино к теме одиночества, но уже не большом городе, как мы привыкли обычно в артхаусе (вспомним городскую трилогию Вонга Кар-Вая), а в лабиринтах остановившегося времени, как у того же ... Висконти в «Туманных звездах Большой Медведицы». Но главным новшеством фильма Соррентино является синтезирование режиссером главных тем и символических мотивов американского нуара и итальянских фильмов про мафию. Еще никогда противостояние личности и общества, человека мафии и его руководства не выглядело столь обреченным и фатальным. Именно тема фатума, роковой предопределенности любви - главная в этом шедевре. Начав играть не по правилам пятидесятилетний герой, в конце концов бунтует против предрешенности своей жизни, против ее роботизированного ритма, осознанно идя на смерть. Вспоминается в этом отношении талантливая лента 1979 года «Человек на коленях» Д. Дамиани, в котором отношение приговоренного мафией к смерти и палача приобретают вид гордиева узла, разрубить который может только смерть. Фильм Соррентино выверен по минутам, в нем нет не то что лишних сцен, но сами эпизоды соединены тонкими и точными монтажными рифмами, что превращает фильм в балладу, стихотворение о неизбежности расплаты за бунт против фатума. В этой связи стоит сказать, что в фильме есть нечто античное, чисто древнегреческое (или древнеримское) понимание рока, обреченности бунта человека против него. В фильме фигуру рока воплощает мафия, чьи щупальца простираются везде, одно неосторожное слово и жест, расцениваются ею как предательство законов общежития и возмездие приходит неотвратимо. Все же о чем это кино? О том, что влюбившийся идет на опрометчивые поступки, желая обхитрить мафию? Нет не об этом. А о том, что любовь пробуждает в человеке альтруизм, нарушает раз и навсегда заданную роком социальную программу, мешает расклад фатума, внося хаос спонтанности в человеческую жизнь, заставляя совершать самоотверженные поступки, понимая, что ничего кроме возмездия тебя не ждет. Наш мир связывает нас по рукам и ногам, принуждая жить по законам жесткого рыночного детерминизма, лишая нас права на спонтанность и естественность реакций, роботизируя нашу жизнь, превращая ее в разновидность фашистского марша, но мы вольны протестовать, пойти против программы, против заданности, против детерминизма, и тогда в риске, бунте против бесчеловечных законов, в личном противостоянии с системой подавления личности, мы обретаем подлинную человечность. Именно об этом рассказывает шедевр Паоло Соррентино «Последствия любви». (Александр Попов)