ГОЛУБОЙ АНГЕЛ (1930)
DER BLAUE ENGEL

Профессор ловит своих учеников за разглядыванием откровенных фото обворожительной танцовщицы ночного клуба "Голубой Ангел". Он решает наведаться туда, чтобы положить конец этой непристойности, но, увидев поющую на сцене красавицу Лолу, в черном цилиндре, корсете и шелковых чулках, забывает обо всем на свете и влюбляется как мальчишка.

Профессор Эммануил Рат (Эмил Дженнигс) работает преподавателем в средней школе, а его ученики в свободное от учебы время посещают ночной портовый кабачок "Голубой Ангел", где танцует и поет обворожительная Лола-Лола (Марлен Дитрих). Ее откровенные фото из кабаре школяры разглядывают на уроках и тем самым мешают учебному процессу. Рат решает посетить ночной клуб, чтобы положить конец всей этой непристойности. Но, увидев поющую на сцене красавицу Лолу в черном цилиндре, корсете и шелковых чулках, педагог забывает обо всем на свете и влюбляется, как мальчишка. Ночная встреча в "Голубом Ангеле" перевернула спокойную жизнь профессора, - он бросает работу и женится на шансоньетке. Однако ... счастье было недолгим, красавица оказалась настоящей "Кармен", и, встретив богатого поклонника, бросает своего пожилого несостоятельного мужа - педагога.

На главную роль претендовало множество актрис. Среди них: Глория Свенсон, Филис Хэвер, Луиза Брукс, Бриджит Хелм, Лиа Де Путти, Лени Рифеншталь, Лотте Ления.
Сохранились кинопробы Марлен Дитрих. Это сцена, в которой она ругает пианиста и поет две песни, одна из которых — "Ты — сливки в моем кофе".
В основу фильма лег роман Генриха Манна "Учитель Гнус, или Конец одного тирана", написанный в 1905 году. Роман был призван обличить прусскую систему воспитания и повествовал о том, как блюститель нравственности и казарменного порядка на деле оказался рабом порока и получил заслуженную кару. В фильме же профессор Рат является персонажем, вызывающим сочувствие.
Английская версия фильма отличается от немецкой версии и не в лучшую сторону. Более того, на IMDb они справедливо числятся как 2 разных фильма (в то время было проще и дешевле 2 раза снять на разных языках, чем потом озвучивать). "Blaue Engel, Der" (124 мин.) - - немецкая версия.

"Голубой ангел" Джозефа фон Штернберга - рождение "мифа Дитрих", завораживающего образа роковой женщины без комплексов, воплощения греха и страсти. Марлен Дитрих сумела воплотить на экране сложный образ женщины, не имевшей с ней ничего общего. Эту роль, которая принесла актрисе мировое признание, сама Марлен Дитрих считала истинным дебютом в большом кино. Фильм в 1930 году с успехом шел во всем мире, но в самой Германии демонстрация картины была запрещена нацистами.

В истории мирового кино Марлен Дитрих (1901-1992) оставила яркий, не стираемый временем след и еще при жизни стала легендой. Ее превозносили и очерняли, ей завидовали и подражали. Ее лицо было неподвластным времени, она была окружена талантливейшими мужчинами и роскошными женщинами, власть этого кинобожества казалась беспредельной... А начиналось все в 1930 году, когда Штернберг готовил экранизацию романа Генриха Манна «Профессор Унрат». Ни одна из претенденток не соответствовала представлениям режиссера о Лоле, пока он случайно не посетил спектакль местного кабаре. Как писал он сам: "В том спектакле я увидел фройляйн Дитрих во плоти... Это было лицо, которое я искал... Это лицо обещало ... все и более того...". На премьере 1 апреля 1930 года зал встретил вышедшую на поклон актрису громовыми аплодисментами. По словам критиков, Штернберг "всколыхнул океан, и из вод вышла женщина, которой суждено было очаровать мир".

«Марлен Дитрих… Это имя начинается как нежное прикосновение и заканчивается ударом хлыста» Жан Кокто. Картина «Голубой ангел» (Der blau Engel) вышла в прокат в 1930 году. Фильм снят по роману Генриха Манна, главную женскую роль - роль кабацкой певички Лолы сыграла дебютантка по имени Марлен Дитрих. Да, это ее дебют, именно в этом кино впервые звучит знаменитая песенка: «Опасайтесь блондинок…» Естественно, фильм черно-белый, но операторская работа очень живописна: насыщенная картинка, глубокие тени, очень контрастные кадры. Сцены сняты непрерывными кусками, монтаж не используется в качестве художественного приема. Практически отсутствует крупный план, да он и не нужен, потому что актеры отыгрывают своих ... персонажей жестами, пластикой, богатейшей мимикой, позами, положением рук, а вовсе не с помощью нахмуренной брови и элегантно разбитой скулы. В фильме очень много движения и очень мало речи, полностью отсутствует закадровый текст. Фильм насыщен метафорами, в нем нет ни одного случайного элемента: Белый Клоун маячит перед нами во всех сценах, снятых в кабаке «Голубой Ангел». Образ Лолы развивается с первых же кадров - от рисованного плаката в витрине - к фотографии, а от фотографии - к живой Лоле, поющей в дешевом кабаке, в дезабилье и с кружкой пива в руках. К слову, дешевые пивные и ресторанчики с концертной программой приобрели особую популярность в Германии 30-х годов: страна находилась в глубочайшем экономическом кризисе, всего за несколько дней миллионы людей лишились работы, мелкие предприятия разорялись одно за другим, начался новый виток инфляции. И заведения, подобные «Голубому ангелу» помогали пережить этот вечер, немножко выпить, немножко посмеяться, а если повезет - то и получить немного счастья. Разумеется, официально такие кабачки именовались «гнездами разврата, сбивающими молодежь с пути истинного». И вот, в поисках своих учеников, в «Голубой Ангел» попадает профессор, учитель гимназии. И он видит… Лолу-Лолу. Профессор защищает девушку от грубияна, влюбляется в нее и женится на ней. Брак с «женщиной подобного сорта» абсолютно недопустим: профессор вынужден уволиться из гимназии, и присоединяется к постоянно гастролирующей труппе. Казалось бы - хэппи-энд, можно пускать титры. Не тут-то было: счастье «Голубого Ангела» иллюзорно и через некоторое время профессор торгует открыточками с фотографиями своей жены в кабаках, а позже, чтобы не быть нахлебником, он становится Белым Клоуном, ассистентом Фокусника - директора театра. О голову бывшего учителя английского языка теперь разбивают куриные яйца и профессор кукарекает. И в этом новом качестве он теперь должен выйти на сцену «Голубого Ангела», куда снова приезжает театр. Во время выступления профессор впадает в буйство, его связывают. Но шоу должно продолжаться - и Лола выходит к публике. Директор освобождает измученного старика, и он тихонько выскальзывает из-за кулис, прокрадывается по залу, стараясь не смотреть на Лолу, и опасаясь, что она заметит его. Лола поет гимн их любви - песенку «Опасайтесь блондинок…» и она все так же прекрасна. Профессор пробирается по разбитой мостовой, по темным, скудно освещенным улицам в гимназию. Он находит свой старый класс и падает на кафедру. А вот теперь - титры. (Наталья Машьянова)

Нет для литературы и кинематографа темы более незамысловатой и выигрышной, чем Роковая Женщина. И верно: чем корпеть над внутренним миром героя, вычурными фокусами заставлять зрителя находить особое значение в простейших действиях, шаг за шагом двигать персонаж к метаморфозе и сквозь нее, не лучше ли одним махом повернуть рычаг судьбы и запустить фатальную машинку? Если в сюжет врывается роковая женщина, зритель склонен оправдывать любые, самые идиотские поступки героя, ибо это любовь, чувак! Что дает возможность режиссеру и сценаристу попустить любые косяки повествования и все съемки проковырять в носу. Поэтому к любому фильму, где фигурирует рычаг судьбы в виде бабы, я изначально ... отношусь скептически, хоть и крайне уважаю Настасью Филипповну. "Голубой ангел" — это кабаре, куда бегают все школяры и не отягощенные бременем непогрешимой репутации горожане. В "Голубом ангеле" выступает труппа под предводительством фрачного директора и фокусника по совместительству, и состоит она из плохо сложенных девиц, ряженых старух, одного пришибленного клоуна в огромном воротнике, и гвоздя программы — красотки Лолы Лолы. Для современников моих, избалованных превосходными шоу вроде "Кабаре", "Чикаго" и "Мулен Руж", выступления Лолы покажутся наивными и топорными. Она не танцует, а бестолково расхаживает по сцене и машет руками, словно ей некуда их девать, при этом противным каркающим голосом распевает одну и ту же песню — о том, что сегодня наконец она найдет своего мужчину. Лола Лола имеет неизменный успех у публики, и ее фотографии бойко расходятся. Одну из таких фотографий близкий к старости солидный одинокий профессор Рат изымает у своего ученика. Фотография затейливая: Лола Лола на ней изображена в чулках и корсете, а вместо юбки к фотографии приклеены белые страусовые перышки. Если на них подуть, Лолина юбка задирается и можно успеть увидеть "кошкино мяу". А теперь о главном. Профессор ведет тихую уединенную жизнь, скрашиваемую лишь преподаванием английского языка в колледже, да пением какой-то крошечной птички, запертой в клетке под потолком его унылой комнаты. Однажды поутру, умильно налив себе кофе, приготовленного хозяйкою, профессор игриво подкрадывается к клетке с кусочком сахару и обнаруживает, что птичка околела. Равнодушная хозяйка швыряет трупик в адский пламень буржуйки, а профессор, по-детски скуксившись, швыряет непригодившийся сахарок к себе в чашку. В этот день, так неудачно начавшийся, профессор (ученики зовут его Гнус) и узнает о Лоле Лоле, о "Голубом ангеле", о порочных выходках учащихся, и добывает Ту Самую Фотографию, на которую и дует весь вечер — с таким же лицом, с каким поутру нес птичке рафинад. Так пропал профессор — беззащитный выкормыш одиночества, нежнотелый моллюск, самонадеянно покинувший панцырь. Любой здравомыслящий человек знает, что красотки кабаре созданы лишь для развлеченья, а вовсе не для замужества, и что окружающие их на сцене серебряные и золотые искры за кулисами опадают и превращаются в мусор. Но наш герой — особенный, он не в курсе. Поэтому немедленно делает Лоле предложение, гордо сообщает об этом начальству, лишается кафедры и празднует свадьбу в кабаре, в кругу своих новых друзей–аниматоров, кукарекая от радости. И не подозревает, что через четыре года отчаянным "кукареку" он распрощается и с Лолой Лолой, и с разумом, и с жизнью. А Лола лишь равнодушно швырнет околевшую птичку в камин и в который раз затянет, оседлав стул, свою старую песню: "Я рождена для любви, я вся — любовь, от головы до пят, и не умею ничего другого". Это черно-белое мрачное кино наверняка производило неизгладимое впечатление на жителей мира образца 1930 года. В нем есть сцены, страшные глубиной позора, который профессор безропотно переживает на фоне веселой живости окружающих, и в нем есть Марлен Дитрих с высокими "плебейскими" скулами и шелковыми чулками. Кому-то, как и мне, старое кино превентивно претит из-за своей как бы наивности, но нынче я понимаю, что это не повод его не смотреть. Напротив, эта наивность и прямота так сокращают путь генеральной идеи к сердцу, что принимаешь ее словно свою, и оставляешь храниться, и разглядываешь иногда, как обшарпанную камею, и в сотый раз уверяешься в том, что банальность — не дурной тон, а многократно повторенная истина. (Юлия Ульяновская)