ОБЗОР «ВЗГЛЯД ОДИССЕЯ» (1995)
"Взгляд Одиссея" ("Взгляд Улисса"). После 35 лет отсутствия, на родину в Грецию возвращается знаменитый кинорежиссер. Но по завершении шумной премьеры своего последнего творения он неожиданно отправляется в путешествие по Балканам с целью отыскать три кино-ролика режиссера Янакиса, которые предположительно могут являться первыми греческими фильмами.
Не много есть на свете режиссеров таких как Тео Ангелопулос. Его фильм "Пейзаж в тумане" был признан лучшим фильмом Европы! И вот - его новая работа, снятая по сценарию знаменитого сценариста Тонино Гуэрры, писавшего сценарии для Феллини, Антониони и Тарковского. Кинолюбители, не пропустите эту тонкую, умную и великолепно снятую ленту с участием замечательных актеров! Режиссер мечтает найти ролики первых операторов Балкан братьев Менакис. Они снимали Первую Мировую войну, и режиссеру очень интересен их взгляд на вещи. В поисках роликов он проезжает через три страны и одну войну и приобретает собственный взгляд на войну - бессмыссленное убийство людей, не ведающих, что творят...
1995 - КАННСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ
Победитель в категориях:
1 - Гран-при - Тео Ангелопулос /Theo Angelopoulos/
2 - Приз международной ассоциации кинокритиков (ФИПРЕССИ)
1995 - ФЕЛИКС
Победитель в категориях:
1 - Премия критиков - Тео Ангелопулос /Theo Angelopoulos/
Балканы, один из главных очагов напряженности в Европе, стали натурной площадкой сразу для нескольких значительных фильмов середины 1990-х годов. В 1994 году появилась притча «Перед дождем», через год «Подполье» и «Взгляд Одиссея». Все они, в той или иной степени, отражают трагедию балканских народов, которая началась выстрелом в Сараево и растянулась почти на все ХХ столетие. В который раз, обращаясь к античному наследию, теперь интерпретируя путешествия Одиссея, главный греческий режиссер Тео Ангелопулос создает вариацию эсхатологического мифа — еще одну историю о конце света, но в данном случае все же оставляющую надежду на спасение человечества. После 35 лет отсутствия на родину в Грецию возвращается знаменитый кинорежиссер. Но позавершении шумной премьеры своего последнего творения он неожиданно отправляется в путешествие по Балканам с целью отыскать три кино-ролика режиссера Янакиса, которые предположительно могут являться первыми греческими фильмами. Опасная одиссея (один из ключевых сюжетообразующих мотивов Ангелопулоса) может рассматриваться как путешествие героя в поисках утраченного времени, или, буквально, по Тарковскому — «запечатленного» на пропавших пленках. Отправляясь в путешествие, грозящее гибелью, новоявленный Улисс (латинская форма имени Одиссей — отсюда и разночтения в переводе названия) уподобляется своему мифологическому предшественнику. И в этом смысле Балканская война может запросто сыграть роль Троянской, хотя Ангелопулос и не задается целью находить прямые аналогии. Во «Взгляде Одиссея», который длится без малого три часа (что, впрочем, не является для этого режиссера рекордом длительности) символическая образность и эпическая трактовка времени, хоть и характеризуют авторский стиль, но выглядят уже тяжеловесными. Глубокое дыхание все чаще подменяется самоцитатами, готовыми распасться на визуальные банальности. Если в «Пейзаже в тумане» (1988) волны океана выбрасывали на берег гигантский указующий перст, то на этот раз Ангелопулос довольно долго показывает огромную статую Ленина, уже утратившую свое символическое звучание. То же самое происходит и с вербальным наполнением. Фразы, вложенные в уста персонажей, как то: «Греция умирает», «Все начинается ниоткуда и кончается нигде», «Конец — это начало», — звучат, мягко выражаясь, выспренно и претенциозно. Уже не смотрится как откровение путешествие Одиссея по временным кругам: его регулярные обращения к судьбоносным моментам далекого прошлого. Ни одну из ретроспекций нельзя трактовать однозначно, поскольку реальность и видения героя сливаются без монтажных склеек в один кусок: персонажи прошлой жизни Одиссея перемещаются в настоящее и так же свободно его покидают. В то же время лишь пунктиром прочерченная любовная линия прорывает холодность и умозрительность повествования живыми эмоциями, в общем-то не характерными для Ангелопулоса. Начиная со спонтанной завязки, когда Улисс увлекает за собой женщину, стоя на подножке набирающего скорость поезда, и заканчивая горькой развязкой, когда он в полном отчаянии признается, что больше не способен любить. В контексте творчества режиссера фильм следует считать скорее кризисным, хотя он всерьез претендовал с ним на золото Каннского фестиваля (был удостоен там Гран-при и премии ФИПРЕССИ). И все же надо отдать должное «греческому Тарковскому», который работает без оглядки на капризную моду, раз за разом вживляя в сюжеты ХХ века, казалось, уже давно апробированную античную мифологию. (Малоv)