ОБЗОР «ЛЮБИТЬ...» (1969)
Основу картины составляют четыре новеллы о любви. Каждая новелла начинается с эпиграфа, взятого из «Песни песней» Ветхого Завета. Новеллы чередуются с документальными кадрами, в которых на вопрос «Что значит любить?» отвечают прохожие и священник Александр Мень.
В начале фильма говорится, что зритель увидит «несколько обычных историй с анкетой и наблюдениями». Истории связаны между собой документальными кадрами и многочисленными интервью, взятыми на улицах у прохожих, которым задается один и тот же вопрос: «что значит любить?» На него пытается ответить и священник А. Мень, чьи размышления перед кинокамерой складываются в своеобразный философский монолог.
Фильм был снят в 1968 году и вышел на экраны небольшим тиражом в 1969 после того, как был перемонтирован без ведома и согласия автора. Режиссер и сценарист Михаил Калик обратился в суд, но суд не состоялся, а на самого режиссера было заведено уголовное дело и при обыске реквизирована авторская копия картины. В конце 1969 года фильм был снят с проката.
Все копии фильма, смонтированные по авторскому плану, пропали. Картина была частично восстановлена и доработана режиссером лишь в 1990 году за границей (новый вариант отличается от первоначального).
Из воспоминаний Михаила Калика: "- Сразу после худсовета фильм «Любить...» был арестован и положен на ставшую притчей во языцех полку. А примерно месяц спустя мне было предъявлено удивительно глупое обвинение в «частном предпринимательстве», поскольку я осмелился произнести вступительное слово перед своей картиной в одном из кинотеатров. Дело пошло к развязке быстрее - предъявили ордер на обыск и немедленно изъяли копии фильма, хранившиеся дома..." Попытка властей открыть против режиссера уголовное дело, явное давление, изъятие картин на основании того, что фильмы принадлежат киностудиям и государству, побудили режиссера подать документы на выезд в Израиль. 18 ноября 1971 года гражданину Калику Михаилу Наумовичу была выдана виза на выезд в Израиль. Из воспоминаний Михаила Наумовича Калика: "...Тогда, в аэропорту, у нас у всех было одинаковое ощущение. Я улетал в чужой мир, и, казалось, это навсегда. Наверное, все-таки творчески я состоялся в стране, которую оставил. Но очень уж мне не хотелось, чтобы мои дети росли с согнутыми спинами" (по материалам статьи Андрея Хренова в журнале "Советский экран", 1990).
В картине задействованы Инструментальный ансамбль всесоюзного радио п/у В. Людвиковского и ансамбль «Поющие гитары» п/у А. Васильева.
Текст песни «Ты уходишь, как поезд» (муз. М. Таривердиева; сл. Е. Евтушенко; вокал: Елена Федорова, солистка ВИА «Поющие гитары»): Поздно, Мне любить тебя поздно, Ты уходишь, как поезд, Поезд, поезд, поезд. И одни на перроне - Дождь и я. Нет, не плакать, Дождь, не плакать! Пусть поплачу я за тебя. Ветер, Он меня обнимает, Он меня обнимает, Ветер, Ветер, Ветер. Он, как я на перроне, Одинок. Нету Бога! Нету Бога! Есть лишь поезд, Но он далек. Поздно, Не стоит надеяться мне на стоп-краны, Поздно, поздно, поздно, А поезд, Поезд уже вдали, Его не вернешь. Поздно, поздно, Поздно, поздно. Рельсы, Вы так тянетесь, рельсы, Вы так тянетесь, рельсы, Рельсы, рельсы, рельсы. В этом поезде только Мне места нет. Лишь в ладони лист осенний, Лист осенний, как мой билет. Поздно, Не стоит надеяться мне на стоп-краны, Поздно, Поздно, Поздно, А поезд, поезд уже вдали, Его не вернешь. Поздно, поздно, Поздно, поздно. Поздно, Мне любить тебя поздно, Ты уходишь, как поезд, Поезд, Поезд, Поезд...
Страница поклонников и сам фильм во второй версии (отредактированной Михаилом Наумовичем в 1990) на Facebook - http://facebook.com/pages/A-iubi/211640568869226.
Михаил (Моисей) Наумович Калик (род. 29 января 1927, Архангельск) - советский кинорежиссер, сценарист. Подробнее - http://ru.wikipedia.org/wiki/Михаил_Калик.
"Мне было двадцать четыре года, когда я учился в мастерской Григория Александрова на режиссерском факультете ВГИКа. Сюжет для той поры достаточно будничный: четверых студентов обвинили в создании некой «молодежной террористической организации». Шел 1951 год. Судил нас почему-то военный трибунал, «судьи» сказали - поработайте на благо Родины. Отбывал я срок в Озерлаге, районе Тайшетских лагерей, дважды сидел в одиночке. Трудно представить, что за полтора года можно столько увидеть. И все же не корю судьбу, что мне пришлось через это пройти. Что помогло выжить? Наверное, молодость да еще игра, которую сразу придумал. Считай, говорил я себе, что ты режиссер, собирающий материал о местах заключения. Действительно, человеческая сущность там проявлялась обнаженно, все наносное уходило. Там диалектика жизни и времени представлялась особенно ясной. Рядом со мной были бывшие эсэсовцы, втихомолку отмечавшие день рождения Гитлера и дату уничтожения варшавского гетто; были и те, кто участвовал в Октябрьской революции. Сколько трагедий, взлетов и падений человеческого духа довелось мне увидеть! Этого не перескажешь и за десять жизней. Когда я вернулся в институт, профессора смотрели на меня, как на привидение..." - Михаил Калик
10 января 2005 года скончалась Инесса Суреновна Туманян. Ее имя и ее незаурядная личность были хорошо известны кинематографистам, ее творчество высоко ценилось критиками, но зрителям, особенно современной молодежи, ее фильмы практически не знакомы. Это тем более обидно и несправедливо, что все картины Инны Туманян и множество ее нереализованных замыслов, адресованные молодежной аудитории, были пронизаны самой искренней заботой о судьбе и об этическом здоровье тех, кто вступает в жизнь, полную противоречий и конфликтов, подлинных идеалов и ложных "ценностей". Не случайно именно на ее долю выпало счастье первой снять в 1967 году для фильма "Любить" (который она создавала вместе с Михаилом Каликом) молодого, тогда еще никому не известного Александра Меня. Именно она открыла для кино талант впервые снявшихся в ее фильмах Татьяны Друбич, Михаила Ефремова, Раймонда Баниониса, ее мастерство высоко ценили работавшие с ней уже известные актеры. Инесса Туманян родилась 10 сентября 1929 в Москве. В 1952 она окончила философский факультет МГУ, в 1962 - режиссерский факультет ВГИКа (мастерская Григория Рошаля). Благодаря ее щедрости в наших фондовых коллекциях появились не только ее картины, но и фильмы Михаила Калика, с которым она сохраняла дружбу и после его вынужденной эмиграции.
Несколько киноновелл о любви по мотивам рассказов И. Друцэ, А. Зака, И. Кузнецова, Ю. Казакова, В. Сапожникова объединены в лирическую киноповесть при помощи кадров кинохроники конца 60-х годов. Режиссер хроники Инна Туманян берет интервью у людей на улицах и задает один и тот же вопрос: «Что значит любить?» Режиссер и сценарист Михаил Калик сумел сделать фильм, который смотрится и сейчас. Приятно и немного грустно посмотреть на наших молодых тогда актеров. (М. Иванов)
МИХАИЛ КАЛИК с 1949 по 1951 г. учился на режиссерском факультете ВГИКа в мастерской Г. Александрова, с несколькими другими студентами был арестован по делу Молодежной антисоветской террористической организации, осужден трибуналом войск МВД Московского военного округа и приговорен к 20 годам исправительно-трудовых лагерей, прошел несколько тюрем и лагерей, в том числе Лефортово и Озерлаг. Освобожден и реабилитирован в 1954 г., после чего был восстановлен на третьем курсе института, который закончил в 1958 г. (мастерская С. Юткевича), получив диплом с отличием. В качестве дипломной работы засчитан сделанный во время учебы фильм «Юность наших отцов». Фильм этот, снятый по роману А. Фадеева «Разгром», принес режиссеру широкую известность. После института Калик работал на киностудии «Молдова-филм», где первое время помогал завершить находившийся в производстве фильм «Атаман Кодр», посвященный борьбе молдавских повстанцев против гнета помещиков. Сделанные затем самостоятельно картины «Колыбельная» (Почетный диплом МКФ в Локарно, 1960) и особенно «Человек идет за солнцем» (1961) свидетельствовали о том, что их автор - один из самых талантливых кинематографистов своего поколения. История мальчика, который по детской наивности старается догнать солнце и видит в пути и самых разных людей - инвалида, потерявшего ноги на войне, юных девушек - и самые разные события, от переживания людьми счастливых мгновений полноты бытия до похорон, когда шоферы хоронят своего товарища, - это поэтическая притча о человеке, которому придется пройти все стадии жизни, миновать периоды счастья и потерь и уйти с этой планеты, и все это, преследуя солнечный диск, хотя его невозможно не только догнать, но и приблизиться к нему. Фильм «До свидания, мальчики!» (1964) по повести Б. Балтера рассказывает о довоенных годах, представляющихся временем невозвратимого и совершенно неправдоподобного счастья. Особое внимание режиссер уделил изобразительному решению картины. Здесь две стихии и как бы две основные материи, из которых создан мир: море, слепящее глаза, и воздух, насквозь пронизанный солнечными лучами. В этом фильме сыграли свои первые роли в кино такие крупные актеры, как М. Кононов и Е. Стеблов, а также дебютировал больше известный в качестве кинорежиссера Н. Досталь. «Любить...» (1968) - необычная лента со сложной кинодраматургией и композицией, где документальные кадры, беседы и интервью чередуются в особом ритме с игровыми новеллами. Очень важны для стилистики фильма эпиграфы, взятые из Библии и вынесенные в титры. Казалось бы, такой простой вопрос «Что значит - любить?» вырастает в один из самых важных и крупных вопросов бытия. На него пытаются ответить и безымянные прохожие, у которых берут интервью на улице создатели фильма, и священник Александр Мень, размышления которого перед кинокамерой складываются в своеобразный философский монолог. Роли в четырех игровых новеллах, снятых по произведениям современных писателей, великолепно сыграли Л. Круглый, А. Фрейндлих, С. Гурзо-младший, С. Светличная (по всей вероятности, это ее лучшая роль, продемонстрировавшая драматические грани ее актерского дарования, так и не использованные в дальнейшем). Претензии, предъявленные фильму, и насильственное вторжение в художественную ткань, удаление эпизодов и перемонтаж, вызвали протест режиссера, пытавшегося отстоять свои права через ВААПП, тем не менее, фильм был снят с экрана. Вовсе не вышел к зрителю телевизионный фильм «Цена» (1969), сделанный по пьесе А. Миллера. Попытка властей завести против режиссера уголовное дело в связи с платными выступлениями по клубам и показами его фильмов (практика, которой следовали в то время многие), явное давление, изъятие картин на основании того, что фильмы принадлежат не лицам, их сделавшим, а киностудиям и государству, побудил режиссера подать документы на выезд в Израиль. Все копии фильма «Любить...», смонтированные по авторскому плану, пропали при тех или иных обстоятельствах, фильм был частично восстановлен и доработан режиссером лишь в 1990 г. за границей (новый вариант отличается от первоначального). Калик эмигрировал в ноябре 1971. Дата 14 ноября, как напоминание о прощании с родиной и дорогими людьми, присутствует в последнем фильме режиссера «И возвращается ветер…» (Приз жюри «За мужество таланта» на КФ «Кинотавр», 1992). Работа эта, полемически автобиографичная, рассказывает о жизни режиссера, начиная от времен детства, когда мир кажется таким огромным, захватывая годы эвакуации (он видит в Алма-Ате С. Эйзенштейна, снимающего картину «Иван Грозный»), картины лагерной жизни, начальственные проработки и не только со стороны кинематографических деятелей, но и партийных и государственных работников Молдавии, решительно осудивших фильм «Человек идет за солнцем», вплоть до проводов, мучительных посиделок перед отъездом. Монтаж фильма не связан с ритмом или единством художественного решения, режиссер пытается доказать свою правоту, для чего вводит и кадры из предыдущих своих картин. Фильм этот, в первую очередь, человеческий документ, органичным его не назовешь, впрочем, как и жизнь, выпавшую на долю М. Калика, режиссера, чье творчество мощно повлияло на стилистику кинематографа 60-х годов. (Евгений Перемышлев)
Однажды в очередной раз «приперло»… Хмурое утро, но не потому, что осень и пасмурно. Мы с Татьяной сидим и опять решаем головоломную задачу, как прожить два дня на рупь пятьдесят. Как мы не тасуем плавленые сырки, полубатоны, самый дешевый маргарин и котлеты и выбираем между «Дымком» и «Шипкой», ничего не выходит. Остается один выход - очередной набег на родительские холодильники. Пока решаем, на кого «наехать», раздается звонок: - Давай Татьяну, срочно! - раздается безо всякого «доброго утра» и «здрасьте» решительный голос Инны Туманян со студии Горького. Я покорно передаю трубку, они о чем-то коротко договариваются, и Татьяна начинает быстро собираться: «Инна просила срочно приехать в одно место, о чем-то поговорить надо». Я понимаю, что у них что-то вроде дружбы, но что за пожар? Оставшись один, поддерживаю себя чаем, пытаюсь что-то писать, но очень хочется есть и очень любопытно, чего Татьяна делает. Ближе к вечеру - звонок в дверь, я открываю. «Прислонясь к дверному косяку», стоит Татьяна. Вид у нее измученный, взгляд трагический, но в руках большая авоська, набитая продуктами. - Инка сволочь! - еле шевеля губами, произносит Татьяна, - И ты тоже. Авоську возьми. Тяжелая. Я перехватываю авоську, в ней килограмм десять, не меньше, и волоку ее на кухню. Татьяна сдирает с себя всю амуницию и исчезает в душе. Я начинаю думать черти что, тем более что от нее крепко попахивало коньяком. Мысленно уже репетирую, что скажу Инне при встрече, но одновременно разбираюсь в принесенной снеди и готовлю роскошный ужин. И вот, когда мы уселись за стол, Татьяна рассказала сногсшибательную историю. Приезжает она в назначенное время в назначенное место. Места этого сейчас нет, там стоит что-то торгово-немецкое. А тогда это было любимое всеми открытое кафе на углу Петровки и Кузнецкого моста. Села она за столик, ближе к краю, как было сказано, и ждет. Пять минут, десять, полчаса, час, - до какого градуса может дойти моя половина в своем раздражении, я знаю лучше многих. И в тот момент, когда она собралась плюнуть на все и уйти, из припаркованной рядом «волги» выскочили сияющая Инна Туманян и еще двое. Счастливы они были сверх всякого разумного предела, учитывая, что Татьяна просидела голодная на холоде почти полтора часа. Один из сопровождавших Инну тут же кидается к буфетчику и приносит коньяк, закуску, дорогие сигареты. А Инна за это время объясняет ситуацию. Она снимает хроникальную часть совместного с Михаилом Каликом фильма о любви. Вот ей и пришла в голову фантазия: зная Татьянин типаж и характер, вызвать ее, засадить за столик и заставить ждать до последнего предела. И все внаглую снять скрытой камерой. А тут, словно нарочно, за соседний столик подсели два богатеньких молодых человека с богатенькой и холеной девицей и весьма обильно ели-пили. Это был еще тот фон для Татьяны с голодными и злыми глазами, в дурацком берете и явной бедностью во всем ее облике. Откормив и отпоив Татьяну, они уже в открытую сняли кадр, как она сидит по-прежнему одна, но уже с рюмкой коньяка и сигаретой. И тут же ей заплатили «бешеные» деньги: то ли 15, то ли 20 рублей. Вот и вся авоська. Через несколько дней - опять звонок Инны, и говорит она уже мне, что показала материал Калику. Тот схватился за голову и кричит: Все! Я нашел ключ к картине! А сидевший рядом Микаэл Таривердиев сначала поинтересовался, как побыстрей познакомиться с такой девушкой. Зная мой ревнючий характер, Инна популярно объяснила, что лучше не надо. Но, судя по песне, завершавшей фильм, импульс к вдохновению был довольно сильным. Потом все стихло, пропало. Фильм мурыжили по инстанциям, резали, запрещали. За это время мы с Татьяной благополучно развелись. И я уже почти забыл об этом сытном вечере. И тут мне подваливает заказ от одного журнала сделать интервью с Таривердиевым. Дело это техническое: созваниваюсь, договариваюсь, приезжаю, задаю вопросы, записываю ответы. И тут, в самом конце беседы, звонок. Из реплик соображаю, что на студии Горького назначен срочный просмотр фильма Калика. И тогда я скороговоркой вываливаю эту историю Микаэлу Леоновичу. Тот приходит в неописуемый восторг и соглашается взять меня с собой. Но спрашивает: а можно найти Татьяну? Я звоню ей, по счастью застаю дома, и через несколько часов мы уже сидим в просмотровом зале, забитом под завязку. Начинается фильм. Теперь он всем, конечно, известен, но тогда он крутился в первый раз, и судьба его была не ясна. А содержание и вовсе неизвестно. Итак, - четыре новеллы о любви по рассказам Зака, Кузнецова, Казакова, Друце… Все это прослоено кинохроникой, снятой Инной по всей стране (из гигантских «остатков» она потом сделала свой документальный фильм). И везде разные люди - от профессоров до центровых шлюх - отвечают на один и тот же закадровый вопрос: А что такое любовь? Новеллы разные, но снятые рукой одного мастера, едины в своем стиле и развитии. В хроникальных антрактах «vox populi» несет несусветную чушь. И только один священник, чернобородый красавец, сидящий на фоне церковных ворот так, что получается что-то вроде нимба, говорит коротко, ясно, глубоко и удивительно тепло… «Мень! Александр Мень!», - проносится шепот по залу. Так вот как он выглядит! Господи, до чего красив… Все это замечательно, но фильм уже идет к концу, а Татьяны все не видно. Смотрю вбок и вижу, что бывшая супруга тоже чуть приуныла. Наконец, завершается блистательная деревенская новелла, за ней стремительно, словно нацеленные на что-то, повторяются ударные реплики из уже показанных сюжетов хроники. И вдруг - удар, как от внезапной остановки. Суета в кадре прекращается, начинается бешенный, чисто таривердиевский ритм, - это уже удар акустический, а для меня еще и зрительный. В кадре сидит Татьяна и под слова Евтушенко («Мне любить тебя поздно…») и музыку Таривердиева наливается злостью. Позади видна богатенькая троица. Потом Татьяна спокойная, сидит пьет коньяк и курит «Мальборо». Музыка затихает на повторяющемся слове «поезд… поезд… поезд…» И стоп-кадр: лицо Татьяны во весь экран, с такими больными, тоскливыми глазами, что мне уже не до фильма, не до чего. И весь полупремьерный шум я воспринимаю, как в тумане. Фильм, как водится, положили на полку. И я о нем и думать перестал, как через пару лет сижу рядом с водителем «волги», стремительно влетающей в Ялту. И первое, что я вижу при въезде в город, это огромную афишу, целиком занятую лицом Татьяны и одним словом «Любить». - Стоп! - кричу я водителю, подбегаю к афише и безо всяких бумажек запоминаю название клуба и часы сеансов. Картину пустили так называемым «вторым экраном»…Следующий раз я увидел ее уже после перестройки, то есть, лет через двадцать. (Николай Журавлев. Фрагмент из мемуаров «Записки господина Журавлева»)
Есть множество советских фильмов, где музыка или несколько песен (бывало что и одна) задают особый тон повествованию. Под воздействием простых вроде бы мелодий невозможно равнодушно наблюдать за происходящим на экране. Если бы не «Нежность» как выглядели бы «Три тополя на Плющихе». А без песни «Туман» возможна ли вообще «Хроника пикирующего бомбардировщика». Таких примеров множество великое. «Любить» - не исключение. Музыка здесь шикарна - от красивейшей заглавной минорной темы к легкому ненавязчивому джазу ("Тема вьюги»),от молдавских национальных мелодий к просто сногсшибательной финальной песне «Поздно», выполненной в таком экспериментальном ключе, что просто не верится, что в кадре 1968 год. Мои аплодисменты Калику, Таривердиеву и Евтушенко. Сам фильм - тоже эксперимент. Очень смелый и очень талантливый. Интересно видел ли режиссер фильма Михаил Калик интернациональный проект 1962 года «Любовь в двадцать лет»? Идея та же - четыре совершенно разных истории, только в фильме Калика они соединены между собой документальной хроникой, представляющую собой банальный опрос населения - «Что вы думаете о любви?» Может для своего времени это не было актуальным, но сейчас это смотрится как живой документ той эпохи. Люди, эмоции, одежда, манеры поведения. Вот солдат, вот девчонка сопливая, вот хмырь какой то, вот зрелая умудренная жизнью женщина и т. д. и т. п. Сама жизнь. Люди не врут - это видно. Они иногда застенчивы, иногда грубы, оногда слишком сосредоточены, но чаще всего у них просто хорошее настроение. В противовес им лицедеи (сплошь звезды советского кино) разыгрывают бытовые жизненные зарисовки. Казалось бы, ничего особенного, но вкупе с прекрасной музыкой дает потрясающий эффект. (пессимист)
Только что по каналу «Страна» показали этот фильм. Впечатлил, нечего и сказать. Оказывается в СССР были такие же отношения у молодых, как и сегодня… Только вот цензура не пропускала разговоры об этом дальше кухонь и коридоров! Какая натура, какие съемки, все в лучших традициях современного новаторского кино. И это при том, что фильму уже полвека. Какие высокие отношения у героев. Каждая история в фильме по своему хороша. А Светличная вообще потрясающа! Перевоплощение от влюбленности, до осознания комичности своего приезда к любимому, оказавшемуся не в силах даже номер в гостинице снять, поражает. У нее все написано в глазах, мимике, жестах, она настоящая актриса. Документальные съемки, разделяющие новеллы, тоже своеобразная находка. Текст читает наряду с обычными людьми и священник. Это невероятно, как священника то пропустили на экран. Отдельной строкой - музыка в фильме. Отличный звуковой ряд, маэстро Таривердиев как всегда гениален. Бэк-вокалистки постарались, так искренне звучит вокализ. Единственное, что меня покоробило - это концовка. Вроде все сказано, «не нужно дальше говорить о Любви, нужно просто Любить…» Но автор вновь показывает нам женщину, по всей видимости, ее бросил мужчина. Звучащая песня прибавляет смысла: да уж, любовь сложная штука. И вот ждешь, вроде сейчас будет что-то оптимистическое. Но увы… Жизнь все расставляет на свои места. Она нервно курит, вокруг люди, она по-прежнему одна. Конец… Так неожиданно, а хотелось все смотреть и смотреть, так затянул сюжет. Хотите увидеть настоящие отношения, высокие, а не какую-нибудь чернуху, ищите этот фильм, смотрите и восторгайтесь! (Logan2)