А ТЕПЕРЬ НЕ СМОТРИ (1973)
DON'T LOOK NOW

"А теперь не смотри" ("А сейчас не смотри", "Не оглядывайся", "Сейчас не смотри"). После того как утонула дочка молодых супругов, они, чтобы хоть немного отвлечься от скорбных воспоминаний, отправляются в путешествие. Венеция, казалось бы, именно тот город, где можно и в самом деле забыть обо всем, что тебя окружает. Но встреча со слепой женщиной-медиумом вновь повергает героев в отчаяние. Она передает им послание от дочери... (Никитин В.)

Чтобы оправиться от потери дочери, утонувшей в пруду, супруги Бакстеры отправляются в Венецию. Здесь отец семейства смог найти работу реставратора в церкви. Но венецианские каникулы постепенно превращаются в кошмар. В этом городе на воде, где все бликует, двоится и преломляется, герои то и дело видят призраков погибшего ребенка. Им являются странные персонажи, и начинает казаться, что за карнавальными масками и костюмами гондольеров скрывается что-то ужасное...

Джон (Дональд Сазерленд) и Лора (Джули Кристи) Бакстеры пережили ужасную трагедию: их маленькая дочь утонула в пруду. Чтобы отойти от горя Джон соглашается на работу в Венеции. Однако смена декораций для Бакстеров оказывается временной иллюзией. Венеция, холодная и призрачная не только не дает облегчения, но и приносит новые страдания и кошмарные загадки... Однажды Лора знакомится со странными сестрами, одна из которых, слепая ясновидящая (Хилари Мейсон), уверяет, что вступила в контакт с покойной дочерью Бакстеров и настоятельно рекомендует им уехать из Венеции...

БРИТАНСКАЯ АКАДЕМИЯ КИНО И ТВ, 1974
Победитель: Лучшая работа оператора (Энтони Б. Ричмонд).
Номинации: Лучший фильм, Лучший режиссер (Николас Роуг), Лучшая актриса (Джули Кристи), Лучший актер (Дональд Сазерленд), Лучший монтаж (Грэм Клиффорд), Лучший саундтрек (Родни Холлэнд, Питер Дейвис, Боб Джонс).
АКАДЕМИЯ ФАНТАСТИКИ, ФЭНТЕЗИ И ФИЛЬМОВ УЖАСОВ, 1975
Номинация: Приз «Золотой Свиток» за лучший фильм ужасов.
ПРЕМИЯ ЭДГАРА АЛЛАНА ПО, 1974
Номинация: Лучший кинофильм (Аллан Скотт, Крис Брайант).

По одноименному рассказу (в русском переводе «Не оглядывайся») Дафны дю Морье, впервые опубликованном в сборнике автора «Не позже полуночи» (Not After Midnight, 1971). Подробнее (англ.) - https://en.wikipedia.org/wiki/Not_After_Midnight.
Читать рассказ: http://tululu.org/b3838/; http://mreadz.com/new/index.php?id=72142&pages=1; https://bookmate.com/books/cZT37lOC; http://lib.ru/DETEKTIWY/DUMORIE/dumorie6.txt; http://aldebaran.ru/author/dyumore_dafna/kniga_ne_oglyadyivayisya/.
Третий художественный фильм в режиссерской карьере Николаса Роуга.
Роуг изначально видел Джули Кристи и Дональда Сазерленда в главных ролях.
Сазерленд и Кристи впервые встретились на съемочной площадке этого фильма. Интимная сцена была отснята в самом начале и способствовала, по задумке режиссера, «притирке» актеров перед основными съемками.
Джули Кристи была шокирована таким началом, но ей понравился сценарий, и актриса была нацелена на работу с Роугом, который до этого был оператором-постановщиком картин с ее участием («451 градус по Фаренгейту», 1966; «Вдали от безумной толпы», 1967 и «Петулия», 1968).
«Притирочная» стратегия Николаса Роуга себя оправдала - Сазерленд и Кристи в дальнейших совместных сценах удачно импровизировали.
Под сводом церкви Сан-Николо Дональд Сазерленд (как и его герой) действительно рисковал жизнью, самостоятельно исполнив опасный трюк, так как каскадер отказался выполнять свою работу без надлежащей страховки.
В венецианской церкви Сан-Николо деи Мендиколи (San Nicolo dei Mendicoli), в которой снимались сцены фильма, на тот момент, действительно происходили реставрационные работы.
Необычайно продолжительную и откровенную, по меркам коммерческого кино начала 1970-х, эротическую сцену между главными героями режиссер решил добавить в самый последний момент. Роуг считал, что эта сцена поможет зрителю осознать подлинную степень близости супругов, в противном случае могло возникнуть впечатление, будто они только и делают, что спорят.
Аллан Скотт, один из сценаристов фильма, и один из руководителей компании-производителя известного шотландского виски «Macallan» был рад увидеть «знакомую» бутылку (разлив 1954 года) в эротической сцене.
Чтобы избежать «X» рейтинг в американском прокате Роуг «разбавил» эротическую сцену флешфорвардами и вырезал 9 самых откровенных кадров. Но в Ирландии это не прошло (может из-за местных производителей виски).
В оригинальном рассказе дю Морье Лора знакомятся с сестрами-близнецами, но найти подходящих актеров-близнецов в таком возрасте не удалось.
Итальянский актер Ренато Скарпо (Renato Scarpa), сыгравший зловещего инспектора Лонги, не говорил на английском и произносил в картине заученные фразы, не совсем понимая их смысл.
Музыка, по замыслу режиссера, должна была стать важной художественной составляющей картины. Найти подходящего композитора помог Уго Мариотти (Ugo Mariotti), давний приятель Роуга и кастинг-директор картины. Им стал малоизвестный, но подающий надежды 32-летний Пино Донаджио из Венеции. Это его успешный дебют в художественном кино. Вскоре на венецианца обратил внимание мастер триллеров - Брайан Де Пальма, пригласив Пино Донаджио для совместной работы над фильмом «Кэрри» (1976), позже их сотрудничество продолжилось.
Саундтрек: 1. John's Theme; 2. Christine Is Dead; 3. Candles For Christine; 4. John's Theme; 5. Strange Happenings; 6. John's Theme (Reprise); 7. John's Vision; 8. Searching For Laura; 9. Through The Streets Of Venice; 10. Laura Comes Back; 11. Dead End; 12. Laura's Theme.
Информация об альбомах с саундтреком - http://soundtrackcollector.com/catalog/soundtrackdetail.php?movieid=23257.
Дом и имение Бакстеров, показанные в начале фильма, принадлежали британскому актеру Дэвиду Три (David Tree, 1915-2009). Он также сыграл роль Энтони Бэббиджа, директора школы-интерната. Это первая работа Дэвида Три после 32-летнего перерыва и последняя в его карьере.
Место съемок: Венеция (Венето, Италия); Броксборн (Хартфордшир, Великобритания). Фото и инфо (англ.) - http://www.movie-locations.com/movies/d/dontlook.html; http://imdb.com/title/tt0069995/locations.
Съемки начались в Англии в декабре 1972 года и возобновились (после рождественских каникул) в январе 1973 уже в Италии, где продолжались семь недель.
Роуг решил не использовать в картине традиционные туристические места Венеции, чтобы уйти от формата «кино-справочника для путешественников». Многие кинокритики высоко оценили съемки зимней, нетуристической Венеции.
Кадры фильма; кадры со съемок: http://moviescreenshots.blogspot.com/2011/07/dont-look-now-1973-2.html; http://blu-ray.com/movies/Dont-Look-Now-Blu-ray/18547/#Screenshots; http://blu-ray.com/movies/Dont-Look-Now-Blu-ray/42646/#Screenshots; http://moviestillsdb.com/movies/dont-look-now-i69995.
Автомобили, показанные в картине - http://imcdb.org/movie.php?id=69995.
В картине есть отсылки к лентам: «Час волка» (1968); «Ребенок Розмари» (1968); «Крестный отец» (1972).
Нестыковка: в сцене в ванной комнате, когда Джон наступает на снятую одежду Лоры можно увидеть колготки, которых не было на ней в предыдущей сцене раздевания.
Бюджет: $ 1,100,000.
Премьера: 16 октября 1973 (Великобритания).
Слоганы: «Daphne du Maurier's shattering psychic thriller»; «A psychic thriller»; «Pass the warning».
Итальянское название картины - «A Venezia... un dicembre rosso shocking».
В момент премьеры художественные достоинства фильма со специфической «взрывной» монтажной техникой затмила шумиха вокруг необычайно откровенной по меркам того времени эротической сцены.
В 2011 году Дональд Сазерленд и продюсер ленты Питер Катц совместно опровергли давние слухи о том что актеры действительно занимались сексом во время съемок скандальной сцены.
Во многих британских кинотеатрах фильм демонстрировался в тандеме с лентой «Плетеный человек» (1973), так как прокатчики нашли тематические переклички между ними.
Эту ленту называют последней удачной экранизацией дю Морье; после нее произведения писательницы перекочевали на телевидение. Не будет преувеличением и утверждение, что это лучший фильм по произведениям Дю Морье (даже в обход Альфреду Хичкоку).
Дафна дю Морье редко положительно воспринимала экранизации своих произведений, но этот фильм ей понравился, и дю Морье даже написала режиссеру благодарственное письмо. Впечатлила писательницу и Джули Кристи.
Биографы дю Морье утверждают, что свои любовные отношения с другими женщинами писательница кодировала эпитетом «венецианский». Таким образом, «поехать в Венецию» для нее означало «закрутить роман с женщиной». После потери в 1952 году своей возлюбленной, Гертруды Лоуренс, дю Морье на какое-то время уехала в реальную Венецию.
Немецкий профессор Вернер Фолстич интерпретирует тему фильма следующим образом: "Центральная тема фильма - «видеть», а именно видеть другой аспект, который выходит за пределы видимого мира. Название «А теперь не смотри» обыгрывает этот двойной смысл видения. Так что «А теперь не смотри» является также и религиозным фильмом", и добавил: "[Лора] в финале выглядит уверенной в себе, и еле заметная улыбка объясняется тем, что она знает, что ее дочь и муж действительно умерли, но находятся в другом измерении, словно живут за стеклом" (Werner Faulstich. Grundkurs Filmanalyse, 2002).
Отличие фильма Роуга в том, что его создание не финансировали крупнейшие голливудские студии, и он не предназначался для столь широкой зрительской аудитории. Пытаясь создать нечто более утонченное и интеллектуальное, чем заурядный фильм ужасов, Роуг вплел в ткань фильма отсылки к «Смерти в Венеции» Томаса Манна и «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста.
Сцены из картины цитируются в некоторых популярных лентах XXI века, включая «Казино «Рояль» (2006) и «Залечь на дно в Брюгге» (2007), причем в последнем один из персонажей прямо упоминает «венецианский» фильм Роуга.
Стр. фильма на сайте Allmovie - http://allmovie.com/movie/v14330.
Стр. фильма на сайте Britmovie - http://www.britmovie.co.uk/films/Dont-Look-Now_1973 и BFI Screenonline - http://screenonline.org.uk/film/id/453477/.
Стр. фильма на сайте Criterion Collection - https://criterion.com/films/27928-don-t-look-now.
На сайте Rotten Tomatoes фильм имеет рейтинг 96% на основе 49 рецензий (http://rottentomatoes.com/m/dont_look_now/).
Картина входит во многие престижные списки: «The 1001 Movies You Must See Before You Die»; «1000 фильмов, которые нужно посмотреть, прежде чем умереть» по версии газеты Guardian; «501 Must See Movies»; «500 лучших фильмов» по версии журнала Empire (2008); «500 лучших фильмов ужасов» по мнению пользователей сайта IMDb; «100 лучших фильмов всех времен» по версии сайта Total Film; «100 лучших фильмов» по версии Британского института кино; «100 лучших фильмов ужасов по мнению деятелей жанра» по версии Time Out; «100 величайших фильмов ужасов» по версии Slant Magazine; «They Shoot Pictures, Don't They?»; «Лучшие фильмы всех времен» по версии издания Sight & Sound; «Самые сексуальные фильмы всех времен» по версии Filmsite.org; «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Роджера Эберта (рецензии: 1973 - http://rogerebert.com/reviews/dont-look-now-1973; 2002 - http://rogerebert.com/reviews/great-movie-dont-look-now-1974); «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Сергея Кудрявцева и другие.
Рецензии кинокритиков: http://mrqe.com/movie_reviews/dont-look-now-m100022945; http://imdb.com/title/tt0069995/externalreviews.
Николас Роуг / Nicolas Roeg (род. 15 августа 1928, Лондон) - английский режиссер, проделавший путь от мальчика с хлопушкой до именитого и уважаемого режиссера-экспериментатора. За ним водилась слава человека с непримиримой авторской позицией, его фильмы неохотно дают ключи к пониманию их мистической сущности, он известен как один из самых фанатичных исследователей темных сторон человеческой души, людской одержимости, неконтролируемых влечений и инстинктивных страхов. Подробнее - https://ru.wikipedia.org/wiki/Роуг,_Николас.
Алексей Гуськов. «Николас Роуг: человек, который упал на Землю» (2008) - http://cinematheque.ru/post/138285/1.
Дама Дафна дю Морье / Daphne du Maurier (13 мая 1907, Лондон - 19 апреля 1989, Корнуолл) - английская писательница и биограф, писавшая в жанре психологического триллера. Творчество писательницы известно в первую очередь такими произведениями, как роман «Ребекка» и рассказ «Птицы», экранизированные Альфредом Хичкоком. Дафна дю Морье являлась членом Королевского литературного общества с 1952 года, в 1977 году была награждена «Американской премией за мастерство в детективной литературе». Награждена орденом Британской империи. В 1938 году получила Национальную книжную премию США. Дафна дю Морье является одной из наиболее известных британских писательниц XX века. Большинство произведений писательницы легли в основу кинофильмов, а роман «Ребекка» был экранизирован 11 раз. Известность дю Морье принесли не только ее литературные произведения. Жизненный путь писательницы, ее непростые, а иногда и скандальные отношения с близкими и друзьями, нашли свое отражение в прессе. После смерти дю Морье телекомпанией BBC был снят биографический фильм «Дафна» (2007), вызвавший неоднозначную реакцию у публики и получивший крайне негативную оценку со стороны семьи писательницы. Подробнее - https://ru.wikipedia.org/wiki/Дюморье,_Дафна.
Официальный мемориальный сайт Дафны дю Морье - http://dumaurier.org/.
Энтони Б. Ричмонд / Anthony B. Richmond (род. 7 июля 1942, Лондон) - британский кинооператор. Подробнее (англ.) - https://en.wikipedia.org/wiki/Anthony_B._Richmond.
Пино Донаджио / Pino Donaggio (род. 24 ноября 1941, Венеция) - итальянский певец, автор песен и композитор. Подробнее (ит.) - https://it.wikipedia.org/wiki/Pino_Donaggio.
Джули Кристи / Julie Christie (род. 14 апреля 1941, Чабуа) - британская актриса, лауреат премий «Оскар», BAFTA и «Золотой глобус». Поп-икона «свингующего» Лондона эпохи 1960-х. Родилась в индийском штате Ассам в семье чайных плантаторов. Начальное образование получила в местном монастыре, затем изучала актерское ремесло в Великобритании. Приобрела известность остро современными ролями эмансипированных, раскованных девушек в фильмах Джона Шлезингера - «Билли-лжец» (1963), «Дорогая» (1965, премия «Оскар» за лучшую женскую роль), а также в его экранизации романа Томаса Гарди «Вдали от обезумевшей толпы» (1967). Одной из наиболее значимых ролей из раннего репертуара Кристи является Лара в голливудской экранизации романа Пастернака «Доктор Живаго» (1965). В следующем году снялась у Франсуа Трюффо в фантастической ленте «451 градус по Фаренгейту». За роль в вестерне Роберта Олтмена «МакКейб и миссис Миллер» (1971) была вновь номинирована на премию Американской киноакадемии. В этом фильме ее партнером был Уоррен Битти, по совету которого она перебралась в Голливуд. Романтические отношения Кристи и Битти продолжались с 1967 по 1974 год. Джули Кристи никогда не была замужем. Она ведет замкнутую жизнь, в 1980-е и первой половине 1990-х годов практически не снималась. Возвращение актрисы в кино ознаменовалось ролью в драме «На закате» (1997), принесшей ей третью номинацию на «Оскар». Большой интерес среди критиков вызвала ее отточенная работа в кинодраме «Вдали от нее» (2006), удостоенная еще одной номинации академии. Среди недавних фильмов с участием Кристи, ориентированных на более массового зрителя - «Волшебная страна» (2004), «Гарри Поттер и узник Азкабана» (2004), «Троя» (2004), «Красная шапочка» (2011). Подробнее (англ.) - https://en.wikipedia.org/wiki/Julie_Christie.
Дональд Сазерленд / Donald Sutherland (17 июля 1935, Сент-Джон, Нью-Брансуик) - канадский актер и кинопродюсер. Лауреат премий «Золотой глобус» и «Эмми». Отец актера Кифера Сазерленда. Входил в группу, выносившую олимпийский флаг на открытии XXI зимних олимпийских игр в Ванкувере 2010 года. Подробнее (англ.) - https://en.wikipedia.org/wiki/Donald_Sutherland.

Кристина (Шэрон Уильямс), любимая дочь британской четы Бакстеров, играя на берегу в ярко-красном плаще, тонет в пруду. Потрясенные трагедией, супруги Джон (Дональд Сазерленд) и Лора (Джули Кристи) уезжают в Венецию. Джон вместе с епископом Барбариджо (Массимо Серато) курирует реставрацию старинной церкви. Однако атмосфера в «городе теней» оказывается не совсем подходящей для того, чтобы забыть о горе. В каналах полиция то и дело находит трупы - судя по всему, в городе орудует серийный убийца. Случайно Лора знакомится с Хезер (Хилари Мейсон) и Уэнди (Клелия Матания), странными сестрами преклонного возраста. Совершенно слепая Хезер знает о семейной трагедии Лоры и даже «видит» погибшую девочку, которая находится рядом с семейной парой и счастлива. По уверениям женщины-медиума, Кристина пытается связаться с родителями и предупредить о смертельной опасности, которая угрожает ее отцу в Венеции. Потрясенная, Лора падает в обморок. Придя в сознание, Лора рассказывает мужу о необычных «пророчествах» Хезер. Джон отнесся к этому с недоверием, но был приятно удивлен положительными изменениями в поведении жены. Вскоре Джона начинают преследовать фантасмагорические события: то в водах венецианского канала ему мерещится покойная дочь; то он находит в воде детскую куклу; то в лабиринте сумеречных улочек он замечает пробегающего ребенка в красном плаще... Финал картины подтверждает правоту и тех, кто верит в потусторонний мир, и тех, кто считает себя материалистом. Джон преследует таинственную фигуру в алом плаще с капюшоном, полагая, что это ребенок, и настигает ее в заброшенном здании. Обернувшись, «ребенок» оказывается карлицей с ужасным лицом (Аделина Поэрио)... Джону, цепеневшему от ужаса, карлица перерезает горло. В финале умиротворенная Лора, в сопровождении Хезер и Уэнди, провожает мужа на траурном катере в последний путь. Эта необычная процессия привиделась Джону за день до его убийства, и как оказалось, он видел образ не настоящего, а будущего.

[...] Джон Бакстер, главный герой картины Николаса Роуга «А теперь не смотри» погонится по улице за хрупкой фигуркой в красном плаще, приняв ее за призрак недавно утонувшей дочки, но в результате лишь сожмет в объятиях уродливую карлицу. Странная, неуютно холодная Венеция расскажет страшную, но убедительную сказку о том, что самые ужасные призраки скрываются у людей в головах, а вовсе не разгуливают по промозглым безлюдным переулкам равнодушного города. В этой гипнотически красивой истории о том, как в тот самый момент, когда человеку кажется, что он начал что-то про себя понимать, становится очевидно, что он не понимает вообще ничего, белокурая Джули Кристи почтительно держится на втором плане, в то же самое время одним своим существованием цементируя нестойкую сюжетную конструкцию. [...] (Ольга Артемьева. «Девушка и смерть. История хоррора как вечная реинкарнация напуганной блондинки», 2010)

[...] Наибольший зрительский успех пришел к Роугу после выхода мистического триллера «Не оглядывайся» (1973), в котором британец снял звезд своего времени: Дональда Сазерленда и Джули Кристи. Иконы эпохи играют семейную пару, приехавшую в Венецию. Супруги переживают кризис, вызванный смертью дочери, и подпадают под влияние «медиумов», которые заставляют их поверить в наличие связи с мертвой дочерью. Как и в предыдущих работах, сюжет смещен из зрительского фокуса, главную роль играют скорее образы, чем люди. Сюжет служит чем-то вроде контура, заметно большее внимание уделяется аутентичности передачи темных сторон человеческого сознания. Роуг опять действует на комфортной для себя территории, в пространстве паранойи, смятения и отчужденности, для чего в очередной раз вывозит своих героев туда, где они лишены корней и опоры. Венеция в фильме - не богатая естественная декорация, а безразличный, обшарпанный и холодный город, олицетворяющий страх перед необъяснимым и неизбежным. [...] (Алексей Гуськов. «Николас Роуг: человек, который упал на Землю»)

По-настоящему страшный фильм по рассказу Дафни дю Морье. Джон Бакстер (Сазерленд) направляется в Венецию со своей женой Лаурой (Кристи) после того как в Англии утонула их дочь. Завершая работы по реставрации церкви, он обнаруживает, что обладает определенными физическими способностями, они превозносятся двумя странными сестрами, Уэнди (Матания) и Хезер (Мейсон), которые утверждают, что погибшая дочь супружеской пары является им в видениях. Бакстер отказывается верить в свои способности, но начинает колебаться, когда видит маленькую фигурку, в таком же красном плаще, какой был надет на его дочери. Эти видения вкупе с завораживающими картинами похоронной лодки, плывущей по каналу, создают загадочную и таинственную атмосферу, когда все может быть не тем, чем кажется. Прекрасно подобранные виды Венеции и великолепная игра Сазерленда и Кристи (включая одну из самых убедительных любовных сцен в истории кино) делают фильм режиссера Роуга одним из его самых лучших и принятых всеми. Среди запоминающихся сцен - эпизод, когда Бакстер чуть было, не упал в церкви, и когда он встречается с фигуркой в красном плаще. Хотя расплывчатость сюжета может разочаровать зрителей, уверяю, терпение Ваше будет вознаграждено. Навсегда останутся в памяти и визуальный ряд, и поразительная музыка, заставляющие думать о страхе смерти и о том, что после смерти. (Иванов М.)

Англичанин Джон (Сазерленд) реставрирует в Венеции церковь, его жена Лора (Кристи) глотает таблетки: незадолго до этого у них утонула дочка. Однажды с Лорой знакомятся две пожилые сестры; одна из них (Мейсон) - слепая и ясновидящая - уверяет, что видит девочку и та счастлива, а вот Джону угрожает опасность. Полиция тем временем вытаскивает из каналов все новые жертвы неизвестного маньяка, а Джону то там, то здесь на венецианских улочках мерещится маленькая фигура в красном плаще. С таким сюжетом (сочиненным Дафной Дю Морье) и такой невероятной красотой исполнения (Роуг сам в 60-е был отличным оператором) «А теперь не смотри» запросто мог прописаться по ведомству джалло - патологических маньеристских детективов, чьи кроваво-красные цветы расцвели как раз в это время и как раз в Италии. Но ушел немного в другую сторону и задним числом кажется скорее прародителем современных японских хорроров. Все нужные акценты здесь расставляет не драматургия, а рваный ассоциативный монтаж, не ситуации, а многозначительные паузы между ними. «А теперь не смотри» - проклятая кассета из «Звонка», растянувшаяся по чьей-то злой воле на два часа. В сущности, это фильм про красное пятно неизвестно чего - то и дело мелькая едва ли не 25-м кадром, оно заменяет любые слова и действия, рождая чувство липкой нарастающей тревоги. Которая в финале взрывается настоящим ужасом - эпизодом из тех, что способны лишить сна и запоминаются на всю жизнь. И только в финале непонятное название обретает наконец смысл - это всего лишь дружеский совет зрителю. (Станислав Зельвенский)

Мистический триллер. Фильм, снятый по рассказу Дафны Дю Морье, мастера психологических историй с мистикой, является одним из лучших в жанре «оккультного саспенса». Английский режиссер Николас Роуг, в прошлом - известный оператор, блестяще воспроизводит причудливую и загадочную атмосферу действия, пронизывая сюжет о британской семейной паре Бакстер массой тонких намеков и предупреждающих деталей, которые свидетельствуют о неотвратимом приближении смерти. Ведь реставратору Джону Бакстеру дан своеобразный дар предвидения, но он или не успевает этим воспользоваться, или просто не обращает внимания на посылаемые сигналы о трагическом исходе, а также не верит предсказаниям слепой женщины-медиума, видящей угрозу в пребывании супругов в Венеции. Следуя традиции Альфреда Хичкока, который, кстати, тоже экранизировал произведения Дю Морье (в частности - «Птицы»), Роуг виртуозно, изобретательно, чисто кинематографически (при помощи прихотливого монтажа и неожиданных ракурсов) выстраивает свою ленту о неосознаваемой игре человека со смертью. В то же время сказывается давняя европейская романтическая манера сочетания реального и ирреального, земного и потустороннего. Барочная Венеция увидена с точки зрения мрачной «готической» литературы, вскрывающей наличие в обыденном неких дьявольских знаков, своего рода отметин «костлявой кумы». Правда, смерть представлена у Николаса Роуга отнюдь не в классическом, но не менее жутком виде. Великолепная режиссерская разработка системы предостерегающих кадров затем была позаимствована в целом ряде картин, например, «Предзнаменование» Ричарда Доннера и «Прикосновение Медузы» Джека Голда. Талант же Николаса Роуга делает более оправданными и осмысленными различные ассоциативные переклички его фильма, допустим, с такими заметными кинопроизведениями, как «Смерть в Венеции» Лукино Висконти и «Опоздавшие на паром» Карла Теодора Дрейера. Следовало бы считать «фирменными», не предугадываемыми по сопоставлениям, характеру и способу воплощения, мастерскими по стилю любовные сцены в картинах этого английского постановщика. Не составляет исключения подобный эпизод и в ленте «А теперь не смотри», построенный по принципу «флэшфорвардсов», то есть кадров, опережающих действие. Между прочим, название Don't Look Now можно перевести и как «Не заглядывай вперед». Хотя на самом-то деле оно изъято из фразы сестры слепого медиума, напрасно призывающей ее отвлечься от страшного ясновидения: «Да не смотри же!». 9/10. (Сергей Кудрявцев, 1990)

Дафне Дю Морье крупно повезло. Ее тексты экранизировали Альфред Хичкок и Николас Роуг. Впрочем, будь на месте Дю Морье Стивен Кинг, он бы обиделся. По крайней мере, история кинематографа запомнила вселенскую обиду короля ужасов на великого и ужасного Гудвина Стенли Кубрика, поставившего в 1980 году "Сияние". Обида была настолько велика, что через 17 лет злопамятный Кинг спродюсировал многосерийный телефильм "Сияние" и на всех углах трезвонил, что это убожество - лучшая экранизация его романов. Впрочем, я отвлекся. Австралиец Роуг снял "джиалло" по рассказу Дю Морье. Уже одно это поразительно. Действие фильма происходит в Венеции. Британский реставратор Джон Бакстер приезжает туда, чтобы заняться восстановлением церкви Святого Николая. Его жена Лора знакомится с двумя странными пенсионерками из Шотландии. Одна из них слепа как Бетховен, и она - медиум. Между Лорой и пенсионерками завязывается дружба, потому что медиум видит дочь Лоры, Кристин, недавно утонувшую. Для Джона эта дружба выглядит в высшей степени подозрительно. Он уверен, что Лора получила серьезное психическое расстройство после трагедии, и знакомство с какими-то там "сумасшедшими" не идет жене на пользу. Здесь сразу приходит на ум "Ребенок Розмари" Романа Поланского, еще один грандиозный мистический триллер той давней эпохи, круто замешенный на паранойе. Только если у Поланского сходит с ума женщина, то у Роуга сюжет развивается поинтереснее, в детективном духе. Несмотря на то, что мы склонны принять сторону атеиста Джона и согласиться с тем, что его жена испытывает реальные психические траблы, на самом деле, именно жизнь Джона состоит из тайных знаков, символов, зловещих намеков. Он обращается в полицию, когда случайно замечает плывущую по каналу гондолу с шотландскими бабками (одна из которых, кстати, очень похожа внешне на мою родную тетку Нину) и Лорой, которую лично, этим же утром, отправил в Англию... Антураж фильма мрачен и впечатляющ. Как А. Тарковский выискивал "уникальные в своей обшарпанности стены", так и Роуг разыскал, по-видимому, самые облупленные, самые серые и угрюмые венецианские дома. Грязные темные переулки, очаровательные белые крысы, грязная сырость и тени - все это есть в фильме в изобилии. Красной нитью идет через фильм арджентовское "кроваво-красное", начиная с красного винилового плащика Кристин, в котором она ушла на дно глубокой осенней лужи, и заканчивая... здесь мне очень хотелось бы открыть Тайну Финала, поскольку финал действительно пробирает... но я этого делать не буду. Фильм Роуга вообще богат неприятной символикой - вроде целлулоидного пупса, брошенного на ступеньках спуска, ведущего к каналу. Когда Джон подбирает голого пупса, хлопающего мертвыми кукольными глазами, изо рта и ушей игрушки начинает течь вода. Эта находка, разумеется, неслучайна: Джон сам отправил Кристин играть в ту сторону парка, где болотисто и много глубоких луж... Конечно, фильм отличает и "фирменный" монтаж Роуга, стремительный и какой-то зацикленный, словно водоворот. В фильме есть шикарная эротическая сцена, где совмещены две реальности - "после" и "во время" секса; они чередуются каждые две секунды, демонстрируя то ли случайность, то ли скоротечность страсти. Фильмом "А теперь не смотри" Роуг доказал свой талант постановщика авторских и ярких картин, но продемонстрировал и умение снимать жанровое кино. Фильм держит в напряжении, пугает, развлекает, но не оставляет сомнений в подлинности происходящего. Реальность кусается. (Владимир Гордеев, ekranka.ru)

В конце 1960-х годов в мировом кино началась эпидемия фильмов о сатанизме, мистике, сатанинских детях и прочей чертовщине, связанной с детсадовцами, школьниками и даже грудничками. То ли массовый психоз овладел режиссерами, то ли оккультизм, как в начале ХХ века, снова вошел в моду: вот Дэвида Боуи его жена Энджела даже спасала от каких-то ясновидящих ведьм, пытавшихся завладеть его драгоценной спермой. Или, скорее всего, просто "Ребенок Розмари" (1968) Романа Поланского создал моду, породившую и "Другого" (1972) Роберта Маллигана, и, конечно же, "Экзорциста" (1973) Уильяма Фридкина. Изо всех этих фильмов отечественному зрителю почему-то был до сих пор недоступен самый красивый и самый мутный - "А теперь не смотри" Николаса Роуга. Кое-кто из советских режиссеров его наверняка видел. Так, в начале реставратору Джону (Дональд Сазерленд), проявляющему фотографии, вдруг видится, что красная жидкость заливает снимки. Он понимает, что что-то случилось с его дочкой Кристиной, выбегает в сад - девочка действительно утонула. А через два года Элем Климов снимет "Агонию", где кровь точно так же зальет фотографии, проявляемые Николаем II, предвещая гибель его детей. Но это так, к слову. Роуг, до сих пор благополучно работающий режиссер, оператор "451 градуса по Фаренгейту" (1965) и друг Франсуа Трюффо, муж Терезы "Шлюхи" Рассел, был для Энджелы Боуи кем-то вроде тех самых сексуальных ведьм. Дескать, приехал в Лондон какой-то совершенно разложившийся тип, привез Дэвиду сценарий "Человека, который упал на Землю" (1976), подложил ему свою ассистентку и споил до коматозного состояния. Почетное звание человека, который споил Дэвида Боуи, Роуг, возможно, заслужил. Он вообще человек рок-н-ролльный. Достаточно сказать, что его режиссерский дебют - фильм Performance (1970), где главную роль сыграл Мик Джаггер: только под Джаггера дебютанту и дали деньги продюсеры. "А теперь не смотри" - это примерно то, что получилось бы, перенеси на экран "Смерть в Венеции" Томаса Манна не утомленный могильщик европейской культуры Лукино Висконти, а оголтелый Дарио Ардженто. Венеция, безлюдный, тесный лабиринт, где из каналов вытаскивают, подцепив за ноги, жертв некоего маньяка, где священники, не говоря уже о гондольерах, выглядят как полпреды сатаны, а в переулках мелькает крохотная фигура в красном плаще, том же самом, какой был на Кристине в день гибели,- главный герой фильма. Именно этот город убивает Джона, как убил Ашенбаха в "Смерти в Венеции", а вовсе не чудовищная карлица, перерезавшая ему горло чуть ли не до позвоночника. А эта карлица - в свою очередь, самый что ни на есть типичный персонаж giallo, как, по желтому цвету обложек, называли итальянские бульварные романы, мусор, который Дарио Ардженто в те же самые годы превращал в высокую, готическую поэзию. Из giallo явились и две сестрички, одна из которых, слепой медиум, периодически впадая в транс, уверяет, что видит живую Кристину, и предостерегает Джона от грозящей ему смертельной опасности. Так что фильм получился у Роуга скорее итальянским, чем английским. А его отрывистый монтаж, зачастую приводящий в недоумение, оказывается не только данью тогдашней киномоде, но и вполне адекватной метафорой разорванного сознания Джона, который до самого конца так и не догадался, что ему выпала редкая честь: увидеть собственные похороны. (Михаил Трофименков)

Противоречивые оценки этого фильма оправданы: его достаточно сложно оценить, потому что трудно подстроиться под его настроение. У кого-то это легко получится, у кого-то фильм вообще не пойдет. Для того, кто будет читать этот отзыв, чтобы решить, смотреть ему эту картину или нет, попробую дать максимально точное описание. Прежде всего, картина эта медленная, иногда очень. Если вы любите коммерческие ужастики, забудьте про Николаса Роуга. Начинается она интересно, но потом очень много времени уделяется разным разговорам и деталям, которые впоследствии оказываются символичными, но поначалу зритель этого не знает и ему может быть трудно сосредоточиться на них. По темпу (но не по стилю) фильм очень близок «Ребенку Розмари» Поланского - если вы его смотрели, то точно знаете, какой скорости ожидать от «Теперь не смотри». Тут, конечно, есть загадка и она периодически подается небольшими порциями, и есть женщины-медиумы, которые поддерживают ощущение тайны, но развязка наступает только в самом конце, и она очень короткая и трагичная. Но развязка интересна тем, что она совершенно необычна по настроению и почему-то заставляет по-новому задуматься о смысле того, что мы только что видели. Этот фильм какой-то недоговоренный, импрессионистичный, и камера как будто не сосредоточенная, словно ручная. Лично я ставлю этот фильм выше «Ребенка Розмари», потому что «Ребенок» при всем таланте Поланского более типовой, приземленный и аккуратный, а Роуг просто более самобытный и странный человек, и это так или иначе оставляет впечатление. По настроению эта картина как пейзажи Левитана - холодная и немного тоскливая, но в европейском варианте (фон действия - зимняя Венеция, красиво, но пасмурно), и в ней определенно есть атмосфера. Если вам нравится Роуг, смотрите обязательно, а если не нравится, то, наверное, не стоит. Если же вам Роуг безразличен, то не стоит тем более. В общем, это фильм, который требует терпения, но если описание вас заинтересовало, то будьте уверены, что ваше терпение окупится. (Bugskull)

Сырая английская природа, туманная, болотистая. Образ, картинка... Звук треснувшего стекла эхом отдающегося в барабанных перепонках и разливающегося по пустынной болотистой местности. Тишина. Крик. А потом Венеция, такая же, как Англия, абсолютно. Мрачная, туманная, дикая но... другая. И опять эта бездонная вода, темная, спокойная, отражающая обшарпанные, но притягательно-прекрасные старинные венецианские здания Отражение реальности в темной, едва колышущейся речной глади настолько правдивое, что порой теряешься, где здесь правда, а где вымысел. Этот фильм отличнейшее перевоплощение рассказа Дафны Дюморье, это не просто экранизация, а восставшие образы, до того настоящие, до того запутывающие и заставляющие поверить. При всей своей любви к Дафне я отдаю свой голос в пользу фильма, четкому, яркому, как будто исправленному варианту первоисточника. Ни в коем случае не переиначенному, просто более совершенному, оставляющему в смятении, погружающему в дежавю. Это не фильм ужасов, нет, и даже не мистическая драма, это тонкое психологическое кино, выставляющее на показ тайные стороны человеческой души, пускай даже умершей. Несмотря на всю недоверчивость и бесконечные метания главного героя чувствуешь себя очень близким к нему по духу, разделяешь его чувства и в конце концов веришь. Неимоверно захватывающая и завораживающая атмосфера не отпускает зрителя до последнего кадры, а от некоторых моментов кровь стынет в жилах, хотя казалось бы, что в них такого особенного? Это чувство будет преследовать вас и после просмотра, возможно недолго, но вы нет, нет, да вспомните детский красный плащик мертвой маленькой девочки, рисуя в воображении туманный пруд, болото, старую разрушенную церковь, с которой все началось и кровавое переливающееся пятно на фото слайде. (E-J-B)

Хоррор как отдельный жанр кинематографа был всегда. Он взрослел, видоизменялся, мимикрировал под окружающую реальность, обрастал новыми направлениями, приобретал интернациональные черты и сужался до сугубо национального колорита, но не исчезал, лишь иногда уступал первый план более актуальным в определенный момент истории кинотечениям, со снисходительностью старшего брата уходя в тень. Однако в семидесятые годы 20-го столетия произошло нечто доселе невиданное: слияние хоррора, одного из самых зрелищных, а потому мейнстримовых жанров, с авторским кино, рассчитанным прежде всего на интеллектуальную публику. Одна за другой на экранах всего мира, включая СССР, стали появляться напряженные, неоднозначные картины, поражавшие глубиной, визуальным совершенством и спорностью трактовок. «Пикник у Висячей скалы», «Ребенок Розмари», «Омен», «Изгоняющий дьявола», «Голова-ластик», «Кроваво-красное», тот же «Солярис» Тарковского и кубриковское «Сияние» (хоть фильм и вышел в 1980-м, режиссер начал съемки двумя годами ранее) - количество остросюжетных, неуютных, мистических, кровавых шедевров росло и множилось, они навсегда вписывали свои имена аршинными буквами в историю мирового кинематографа. Теперь хоррор перестал быть просто второй скрипкой, приправой к сюжету. Случилось странное: фабула, как таковая, вообще стала практически неважна. Драматургия отходила на второй план, уступая место атмосферности, внимание концентрировалось на субъективном, действительность определенно ускользала, и уже никому не было до нее дела. Отныне не имело значения трезвое «почему», осталось только непостижимое «как». «А теперь не смотри» одна из таких картин, мир ее, пугающий с первых же кадров, визуален и тактилен, и в то же время эфемерен, как дурной сон, как самый страшный, болезненный морок. На поверхности - история о родителях, потерявших дочь в результате глупого несчастного случая. Чтобы забыться и отойти от пережитого горя, они отправляются в Венецию, где мужа ждет работа реставратора. В ходе определенных событий обоим начинает казаться, что дочь их по-прежнему жива или, по крайней мере, каким-то образом пытается с ними связаться. Однако очень скоро сюжет растворяется в гипнотическом наваждении, а Венеция, самый романтичный и сказочный город на земле, снимает карнавальную маску, обнажая плотную, дышащую и давящую пустоту, и вглядывается в зрителя слепыми, но пристальными глазами старухи-прорицательницы, от такого взгляда не убежать, не скрыться. Мертвый сезон в медленно тонущем, погибающем городе; затягивающий зев лабиринтов узких улочек и тоннелей, по которым мечутся в маетном поиске герои... Рациональное зерно сталкивается с иррациональной бездной и всухую проигрывает. Тлен повсюду, город разлагается, старая церковь, реставрацией которой занимается отец погибшего ребенка, разваливается на куски, мир вокруг еще сохраняет внешнюю привлекательность, но эта красота, как лихорадочный румянец на лице умирающего, явно ненадолго. Повсюду вода, она сочится из всех щелей, утробно журчит под изящными мостиками, и что-то затаилось, ждет своего часа, что-то древнее, гораздо старше этого города, его священных мест, может быть, даже старше самого христианства. Не потому ли солидный епископ в поту просыпается среди ночи и при малейшем шорохе хватается за висящее на шее распятие? Иногда даже складывается впечатление, что он боится заходить в собор. Высшее духовное лицо, которому следует воздерживаться от всяческих глупых суеверий, похоже, отдает себе отчет, что никакая молитва не спасет от вездесущего первородного зла, которому изначально принадлежало и принадлежит это место. Родители на первых порах отстранены от происходящего, им нет дела до внешнего мира, поскольку они зациклены на собственной беде, а потому ищут утешение друг в друге. Окрыленные внезапной надеждой, оба пытаются наладить отношения, так что одно из центральных мест в картине занимает довольно долгая и откровенная даже по нынешним временам эротическая сцена, когда главные герои Джон и Лора впервые занимаются сексом после смерти дочери. Тем не менее, в этом эпизоде, снятом под нежные переливы клавишных Пино Донаджо, больше тихого отчаяния, нежели страсти. Их секс - это своего рода прелюдия к смерти. Эрос, за спиной которого маячит тень Танатоса. Вся мелодика фильма сплетается из бормотания таких вот ползущих отовсюду теней, эха чьих-то гулких шагов, шума крыльев потревоженных голубей, неумолчного плеска воды, резкого смеха, визгливо взрывающего мертвую тишину. Долгие обзорные планы неожиданно фокусируют внимание на какой-то абсолютно не относящейся к сюжету детали: будь то яркая брошь странной формы или осыпающаяся мозаика с ликом Иисуса, фотографии каких-то посторонних детей на тумбочке старой девы, странные взгляды полицейского инспектора и каракули, которые он безотчетно чертит на листке бумаги. Почти в каждом сумеречном кадре притягивает взгляд сочное вкрапление красного, цвета, в который раскрашен тот или иной предмет: багровая свеча у иконки, пурпурные туфли милой старушки, багрянец вина в бокалах. К чему все это? Неуверенность и дискомфорт становятся все ощутимее, мощная образная система подавляет всякую логику и постепенно, на полутонах выстраивается видение абсолютного зла, неназванного и бесконечного. Сочащаяся вода концентрируется в густую, пульсирующую, соленую кровь, разлитую по смазанному фотоснимку. Она течет сквозь кадры, сквозь образы, сквозь ноты и все настойчивее просится наружу. (misslidell)