ЛИЦО В ТОЛПЕ (1957)
A FACE IN THE CROWD

В поисках новых имен радиожурналистка раскапывает в захолустной тюрьме быковатого люмпена с гитарой. Год спустя он уже воспитывает нацию с экранов национального ТВ, приводя в ужас создательницу. (Денис Горелов)

Марша Джеффрис (Патриция Нил), - агент по поиску талантов, обнаруживает в тюрьме Ларри Роудса (Энди Гриффит) по прозвищу Одиночка, философствующего бродягу и певца в стиле кантри-энд-вестерн. Она организует его освобождение и приглашает выступить на радио. Результат неожиданный: выступления Роудса производят сенсацию не только на радио, но и на телевидении, и вскоре он становится самым могущественным и влиятельным артистом в эфире. Близкому же окружению Роудс раскрывается как честолюбивый, жадный до власти манипулятор...

ГИЛЬДИЯ РЕЖИССЕРОВ США, 1958
Номинация: Приз за выдающиеся режиссерские достижения в кино (Элиа Казан).

По рассказу Бадда Шульберга «Your Arkansas Traveler» из сборника «Some faces in the crowd» (1953; читать - ) и его же сценарию.
Элиа Казан (1909-2003 ) и Бадд Шульберг (1914-2009 ) в течение нескольких месяцев изучали мир рекламы, чтобы понять, как рекламные агентства манипулируют общественным сознанием.
Дебют в кино Энди Гриффита (1926-2012 ) и Ли Ремик (1935-1991 ).
Рабочее название - «The Arkansas Traveler».
Съемочный период: 13 августа - середина ноября 1956.
Место съемок: Нью-Йорк (Нью-Йорк), Мемфис (Теннесси), Пигготт, Парагулд (Арканзас), Лос-Анджелес (Калифорния).
Наземные транспортные средства, показанные в картине - и самолеты - .
В картине есть отсылка к сериалу «Городской тост» (1948 ).
Саундтрек: 1. Main Title (A Face in the Crowd); 2. Free Man in the Morning [исполн. Andy Griffith, муз. Tom Glazer, сл. Budd Schulberg]; 3. Fruit Salad Ferryboat; 4. Old Fashioned Marriage [исполн. Andy Griffith, муз. Tom Glazer, сл. Budd Schulberg]; 5. Just Plain Folks [исполн. Andy Griffith, муз. Tom Glazer, сл. Budd Schulberg]; 6. Piano Medley; 7. Mama Guitar [исполн. Andy Griffith, муз. Tom Glazer, сл. Budd Schulberg, Tom Glazer]; 8. Rock-A-Billy Rock; 9. Just a Closer Walk With Thee [исполн. Andy Griffith]; 10. March Montage; 11. Vitajex Jingle [исполн. Girls' Trio, муз. Tom Glazer, сл. Budd Schulberg]; 12. Rain Fever and Elevator; 13. A Face in the Crowd [исполн. Andy Griffith].
Информация об альбомах с оригинальным саундтреком - .
Кадры фильма: ; .
Премьера: 28 мая 1957 (США).
Слоганы: «Power! He loved it! He took it raw in big gulpfuls... he liked the taste, the way it mixed with the bourbon and the sin in his blood!»; «Get the Bum Dressed - His 40 Million Women are Waiting!».
Трейлер: , .
Обзор изданий картины: ; .
Официальная стр. фильма - .
«Лицо в толпе» на Allmovie - .
О фильме на сайте Criterion Collection - .
«Лицо в толпе» в каталоге Американского института кино - .
О картине на сайте Turner Classic Movies - .
На Rotten Tomatoes у фильма рейтинг 93% на основе 27 рецензий ().
На Metacritic картина получила 72 балла из 100 на основе рецензий 10 критиков ().
В 2008 году лента внесена в Национальный реестр фильмов США.
Картина входит в престижные списки: «1000 лучших фильмов» по версии критиков The New York Times (рецензия - ); «1000 фильмов, которые нужно посмотреть, прежде чем умереть» по версии газеты Guardian; «100 лучших фильмов» по версии Entertainment Weekly (2013).
Рецензии: ; .
Фильм пародируется в комедии «Ультравысокая частота» (1989 ) и эпизоде «The Smoke-Filled Room» (1960) сериала «The Many Loves of Dobie Gillis» ().

По великолепному сценарию Бадда Шульберга [...]. О забулдыге (Гриффит), "открытом" работницей телевидения (Нил), заметившей золото под слоем грязи в этом самородке. Она превращает невежественного гитариста из арканзасской тюрьмы в звезду. Но не все, что блестит, - золото в мире телевидения и шоу-бизнеса. Фильм резко критикует средства массовой информации, свойственное американцам обожание героев и культ успеха. Прекрасная актерская игра всех персонажей. [...] (Иванов М.)

[...] Казан, единственный из режиссеров мира, последовательно ненавидел простонародье. Эмигрант в первом поколении, он на себе познал свиные потроха американских низов и упорно эпатировал классово толерантный экран 50-х картинами потных маек, стадных инстинктов, грязного секса и расового террора безземельных тружеников. Золотой век среднего класса (читай: разбогатевшего мурла) он отпраздновал "Лицом в толпе" - бессмертной прививкой от протестантской мании прозревать нового Христа-суперстара в каждом бродячем краснобае. Пассионарный бивень с кабацкими шуточками вырастает в пугающе знакомый образ self-made man из полуподвала, козыряющего пробивной витальностью, которая в лучшие времена зовется таранной экспансией жлоба. Филантропическая фея Динь-Динь в ужасе отшатывается от взращенного ею хама ... Пиноккио, нового Вилли Старка, геноссе Франкенштейна. Патриция Нил, тихая звездочка 50-х, затолканная в тень вульгарными солдатскими дуньками, играет сострадание, ужас и гадливость одновременно, как при встрече с даунами из застеколья. Сорок лет спустя ей аккуратно подпоет в «Азазеле» Акунин: безродным штурмовикам столиц свойственно прокладывать дорогу таланту локтями и кистенем. (Денис Горелов, «Афиша»)

Миллионы леммингов неожиданно ошиблись. Разудалым хриплым голосом, развеселым гитарным треньканьем, взрывается пространство местной тюрьмы: Ларри «Одиночка» Роудс, рубаха-парень в потной майке со следами вчерашнего дебоша поет-кричит о том, о сем, и людям нравится, и ноги в пляс идут. Заглянувшая на огонек радиоведущая сияет, быть может, завтра она откроет всем новую звезду, быть может, правда выйдет толк из этого бойкого горлопана. И действительно, недавний пьяница, вооруженный неизбывным деревенским обаянием, резво штурмует вершины славы: вот он уже непристойно шутит на всю страну, вот рекламирует чудо-таблетки, а теперь и вовсе раздает советы видным политикам. Ха-ха-ха, ну, держись, Америка! Пришел новый мессия, у него ... есть гитара, он знает, как тяжело женщинам мыть посуду и говорит с народом на одном языке. Но, как известно, бесплатный сыр бывает только у коммунистов, поэтому вечер постепенно переставал быть томным, а Роудс все меньше походил на энергичного простачка, все больше упиваясь своим даром манипулятора. Начинаясь историей о том, как харизматичного козла пустили в фешенебельный огород, «Лицо в толпе» определенно ей же и остается, с той лишь разницей, что аппетиты растут, а желтая кирпичная постепенно становится красной ковровой. Если забыть на время о предлагаемой режиссером россыпи техник разнокалиберного ТВ-зомбирования, об остроумном изображении затейливого симбиоза рекламы с политикой, и перейти к проблемам более точечным, то кино выйдет спокойным, линейным, но отнюдь не безынтересным повествованием об испытании (четвертой) властью. И все художественные средства за вычетом тонких вкраплений сатиры имеют целью показать, как сильно меняется Роудс, а все его друзья остаются прежними, а пропасть между богемой и провинцией растет. Узкие тюремные стены сменяются не менее узкими, но, несомненно, пропитанными духом свободы, стенами радиостудии, после чего возникает все еще несколько тесноватая, но гораздо более многомерная ТВ-площадка, которая в свою очередь уступит место огромному стадиону, а метафорически завершают столь яркое восхождение героя последние этажи высотного здания. Локальная мораль выруливает к супергеройской максиме про взаимосвязь силы с ответственностью, к редкому во все времена умению «не слишком выпендриваться», а языкастый любитель выпить по итогу исполняет жадного раджу, которому давно пора бы уже крикнуть «Довольно!» своей Золотой Антилопе. Победитель в споре болтливого дурака и робкого гения очевиден, потому что кругом одни дураки, просто не все такие говорливые. А Ларри прекрасно это понимает, потихоньку примеряя на себя роль той самой кухарки, что намеревается управлять государством. Вот так, посмеиваясь то над толерантностью, то над банальным идиотизмом, уверенно и без лишних движений режиссер Элиа Казан затыкает рты впечатлительным любителям лицемерной уравниловки грозным «правилом 95». И трудно с этим спорить, дай волю пресловутому большинству - они выберут недорогой стиральный порошок президентом страны, а Кока-Колу министром обороны. В этой связи вспоминается, как один уважаемый немецкий социолог изо всех сил пытался продемонстрировать нам неприглядную изнанку западного мира, озаглавив свой opus magnum «Бегство от свободы». Здесь же впору жалеть о том, что никто не догадался исследовать «Бегство от правды», ведь аналогия прямая: на подсознательном ли, метафизическом ли, астрально-кармическом ли уровне бедный глупый гомосапиенс очень хочет, чтобы его водили за нос, а на уши выкладывали тонны спагетти. Роудс своими полными живительного драйва песнями в клочья рвет доверчивую Америку, его побасенки любят и женщины, и дети, и негры, и мужики с завода, и ... - да, впрочем, больше никого и не требуется. Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад - точнее и не скажешь. Но не будем забывать, с кем мы имеем дело, вспомним, откуда взялся главный герой. Маргинальный Мордор стабильно поставляет орды передовых пассионариев, и кто-то их них обязательно будет обречен на успех, кто-то наверняка проявит себя в духе собирательного Ларри Роудса, «Лица» в «Толпе», ведь социальные лифты без устали шныряют туда-сюда, успевай только запрыгивать. А виновата ко всему прочему треклятая американская мечта, которая самым паразитическим образом вплетается в американские народные спирали ДНК, и ее оттуда уже не вытравить. Когда они слышат «из грязи», им хочется тут же продолжить «в князи!»; когда они видят алкоголика в лохмотьях, им хочется, чтобы он завтра же стал миллионером. Мечта превратилась в рефлекс и застенчиво светит перспективами диктатуры люмпенов. В легкой увлекательной манере авторы до смерти затыкали булавкой несчастную демократию и сопутствующие околокультурные аспекты - да так, что никакие черчиллевские афоризмы теперь не спасут. Впрочем, нельзя не отметить великодушие режиссера, который все же сохранил за изображенной им социальной моделью чудесное свойство «саморегуляции», и не закончил фильм каким-нибудь крохотным анархическим апокалипсисом. Так масс-медийный полет Икара к Солнцу политической арены завершился безумными плясками у разбитого корыта, так богатый неожиданными для своего времени идеями фильм завершился оптимистически-назидательным «Главное, что мы учимся на чужих ошибках». Прошло более полувека. Господа, а ведь нас снова нагло обманули! (cherocky)