ОБЗОР «ВОССТАВШИЙ» (1967)
"Восставший" ("Бунт самураев"). Предводитель клана отвергает свою наложницу и заставляет молодого самурая жениться на ней. Когда обстоятельства меняются, и клан требует ее вернуть, самурай и его отец бросают вызов традиции безоговорочного подчинения... Столкновение силы и характера.
1725 год. Самурая Исабуро Сасахару сегун заставил женить сына на своей наложнице. Нежеланная в самурайском доме, спустя два года Ичи становится любимой женой молодого Егоро Сасахары. Но прошло время, и эгоистичный сегун успел простить мятежную наложницу и требует ее обратно. Возмущенные произволом правителя, Исабуро и Егоро бросают вызов бессердечному сегуну...
ВЕНЕЦИАНСКИЙ КФ, 1967
Победитель: Приз ФИПРЕССИ (Масаки Кобаяси).
ПРЕМИЯ БРИТАНСКОГО ИНСТИТУТА КИНО, 1967
Победитель: Приз «Сазерленд Трофи» (Масаки Кобаяси).
ПРИЗ ЖУРНАЛА «КИНЕМА ДЗЮНПО», 1968
Победитель: Лучший фильм (Масаки Кобаяси), Лучший режиссер (Масаки Кобаяси), Лучший сценарий (Синобу Хасимото).
МКФ В ВАЛЬЯДОЛИДЕ, 1968
Победитель: Главный приз «Золотой колос» за лучший фильм (Масаки Кобаяси).
КИНОПРЕМИЯ «МАЙНИТИ», 1968
Победитель: Лучший фильм (Масаки Кобаяси).
КФ В МАР-ДЕЛЬ-ПЛАТА, 1968
Номинация: Лучший фильм (международный конкурс) (Масаки Кобаяси).
ВСЕГО 8 НАГРАД И 1 НОМИНАЦИЯ.
Финальный поединок двух бывших друзей среди колышимой ветром травы - одна из лучших сцен в мировом кинематографе.
Информация об альбомах с саундтреком - .
Тосиро Мифунэ всегда настаивал на переозвучивании носителями языка своих героев в фильмах на английском языке - даже в тех случаях, когда перед съемками наизусть заучивал реплики на английском.
Премьера: 3 июня 1967 (Япония); май 1969 (СССР).
Англоязычное название - «Samurai Rebellion».
Обзор изданий картины - .
«Восставший» на Allmovie - .
О картине на сайте Criterion Collection - .
«Восставший» в базе данных японских фильмов - .
Картина входит в список «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Роджера Эберта (рецензии: 1971 - , 2006 - ).
На Rotten Tomatoes у фильма рейтинг 100% на основе 9 рецензий ().
На Metacritic «Восставший» получил 90 баллов из 100 на основе рецензий 9 критиков ().
Рецензии: , .
Суровая, величественная, эмоционально сдержанная - когда изображение переживаний и чувств героев заменили решительность поступков и отточенные фразы, столь же веские, как взмах меча - эта драма Масаки Кобаяси выдержана в аскетических черно-белых тонах, будто в пику яркому, многокрасочному миру предыдущего «Кайдана». Бунтующие герои жестко вписаны в горизонтальные интерьеры домов, и пространственные рамки кадра словно призваны подчеркнуть социальные тиски, в которых вынуждены существовать самураи Сасахару, обреченные на безоговорочное подчинение. Тем логичней, что кульминационный поединок Исабуро с другом Татеваки (виртуозный балет двух главных актерских величин Японии - Тосиро Мифуне и Тацуя Накадаи) вырывается за пределы всех границ и разворачивается на пустыре, поросшем ... травой, где фигуры героев словно вырастают до небывалых размеров и теперь намеренно выше и больше горных силуэтов. Образец самурайского кино! (Алексей Дубинский)
Вторая масштабная самурайская драма Кобаяси, как и "Харакири", может служить образцом сочетания на экране исторического фона, лирической тонкости образов и хореографического кровопролития. Прозрачность и контрастность черно-белого изображения использованы здесь не менее эффектно, чем густые цвета Истманколора в Кайдане, и в черно-белой гамме ритуализованные поединки самураев, с их свирепой грацией и точностью движений, кажутся фантастическим, потусторонним балетом. Накадай незабываем в небольшой роли друга, которого самурайский кодекс чести заставляет скрестить мечи с обреченным героем Мифунэ. Их финальный поединок среди склоняющейся под ветром высокой травы - одна из самых незабываемых сцен в кино. Поднимаясь до высот античной трагедии, Кобаяси оставляет далеко позади натужные ... эпические саги трудолюбивых ремесленников вроде Дэвида Лина.
В «Харакири» для Кобаяси было важно показать эпоху как определенную систему взглядов, и человеческие характеры ему были интересны как слепки своего времени. Человек существует в том первом фильме как маленькая частица сложившегося общества. В «Восставшем» Кобаяси идет дальше. Здесь в центре фильма - сам человек в эпоху феодализма. Кобаяси избирает героем личность, сумевшую стряхнуть с себя давящий гнет норм и догм, человека, поступками которого руководят естественные побуждения - ненависть к злу и насилию, неприятие несправедливости, поиски добра. Один на один человек восстает против эпохи. Вводные титры фильма бегут на фоне орнамента редкостной красоты. Ритмично смонтированные черепичные крыши создают графичный рисунок, ... переливающийся от нежно-серых до антрацитово-черных тонов и как бы предвещающий пластическое совершенство, свойственное этому фильму (его снимал: оператор Кадзуо Ямада). Симфония черепичных крыш сменяется светлым, чистым фоном (когда камера отступает назад, то оказывается, что это безоблачное небо). Экран пересекает огненная сверкающая линия - это острие меча ловит лучи стоящего в зените солнца. Мечом - символом самурайства - авторы сразу же точно обозначают время, эпоху. С режущим свистом приходит в движение меч, а далее следуют короткие, в четком ритме попеременно смонтированные крупные планы какого-то причудливо сплетенного соломенного креста, разящего меча, напряженного лица человека, зорко глядящих глаз... и снова крест, меч, лицо, глаза. Все это происходит при полном безмолвии экрана и является прелюдией тревожных и драматических событий. А потом камера начинает медленный проезд по ряду суровых, резко очерченных лиц, и на экране изображение в целом - пустынное поле, неподвижно сидящие полукругом самураи и в центре грубо сплетенный соломенный крест. На этом кресте один из лучших фехтовальщиков феодала - Исабуро Сасахара (его играет Тосиро Мифунэ) - отрабатывает удары меча. С ним соревнуется его друг Татэваки (актер Тацуя Накадай), немногим уступая ему в ловкости и мастерстве. Тревожное начало фильма сменяется долгими статичными планами, которые должны рассказать зрителю о жизни семьи Сасахара. Сам Исабуро, хочет уйти на покой, уступить свою почетную должность главного хранителя оружия при дворе сыну Йогоро. Но все вышло иначе. Наложница феодала, О-Ити, мать одного из его наследников, разгневала своего властелина, и, желая от нее избавиться, тот предлагает ее в жены Йогоро. Большой почет, но не о том мечтал отец. Он хотел, чтобы сын избежал ошибок его собственной молодости, той поры, когда он по требованию своей семьи вошел в дом знатной жены, которую не любил. Но желание феодального властелина - закон. Свадьба Йогоро и О-Ити состоялась. Авторы фильма избегают мелких подробностей быта - быт в фильме эстетизирован и обобщен. Здесь важнее точная психологическая характеристика персонажей, и яркие портретные зарисовки даются как бы на фоне гладкого задника. Они напоминают блистательные портреты героев «Расемона» Куросава. Не только в этом, но и во всей стилистике фильма тоже ощущается сильное пристрастие Кобаяси к режиссерскому письму японского маэстро. Кобаяси после сложного композиционного построения фильма «Харакири» в «Восставшем» необычайно прост и последователен. Только один раз в начале фильма плавное развитие сюжета прерывается рассказом Йогоро о прошлом О-Ити, и этот рассказ оживает на экране. Она приглянулась феодалу и ее против воли отдали в наложницы. Вскоре женщина родила сына и, едва оправившись после родов, увидела у князя новую наложницу. В ряде стоп-кадров показывает режиссер моменты драки между двумя соперницами. (Кстати, эти стоп-кадры в ясной и пластически совершенной традиционной ткани фильма выглядят чужеродно и искусственно.) «Это не ревность, - поясняет О-Ити, - Это отчаяние, ибо, отдав себя в жертву, я надеялась своей участью предохранить других от подобной горестной судьбы». В доме Сасахара, несмотря на вечные придирки свекрови, О-Ити чувствует себя счастливо. Родилась дочь - Томи. И как гром небесный на дом Сасахара падает беда - приходит известие о том, что наследник феодала умер и О-Ити в качестве матери нового наследника должна жить при дворе. После этой достаточно затянувшейся экспозиции фильм вступает в свою полную драматизма кульминацию. На семейном совете, где собирались все члены клана, ни у кого и не возникает мысли о непослушании феодалу. Даже любящий Йогоро говорит рыдая: «Вернись во дворец, О-Ити!» - так как не считает возможным, чтобы ценой его личного счастья весь клан попал в опалу. Не сдается лишь глава дома - Исабуро Сасахара. Он говорит сыну о своей безрадостной жизни, лишенной любви и счастья. Он запрещает О-Ити возвращаться во дворец. «Берегите свою любовь» - таков необычный для того времени завет отца. В статичных кадрах семейного совета, когда члены клана требуют от Йогоро послушания, скрытая напряженность вот-вот должна разрядиться. Музыка молодого композитора Тору Такэмицу способствует созданию ощущения наступающей беды, тревоги, которая сгущается над спокойным и красивым домом Сасахара. Это - одиночный звон ударяемых друг о друга деревянных колотушек, редкие удары по струнам сямисэна, заунывные отрывочные звуки флейты. О-Ити обманом заманили во дворец. Родные покинули дом. В пустом доме - отец и Йогоро. Они ждут неминуемой расплаты. И приходит приказ: за ослушание отец и сын Сасахара должны совершить харакири. Здесь необходимо упомянуть одну из реплик вступительной сцены, обращенную к герою: «Ты отступаешь до тех пор, пока есть куда отступить, но когда отойти больше некуда - ты идешь в наступление!» Это говорилось по поводу единоборства на мечах, но это формула характера Исабуро Сасахара. Исабуро отказывается выполнить приказ. Сын в знак протеста и неподчинения отправляется во дворец подать прошение об отставке. Эпизод разыгрывается в мрачных декорациях большого нарядного дворцового зала. Камера проезжает по лицам придворных, на которых злорадство, алчность, злоба. Освещенная скупыми лучами, пробивающимися сквозь щели в седзи, на черном, зеркально отполированном полу в традиционной позе распростерта фигура Йогоро, подавшего свое прошение. Режиссер пользуется здесь контрастом между тем, что ожидают прочесть в прошении придворные - согласие на уход О-Ити во дворец, - и тем, что действительно написано. Камера фиксирует резкую смену настроений, когда вместо слов покаяния они читают в свитке: «Я проклинаю эту нечеловеческую жестокость». Феодал отдает приказ убить отца и сына. Тем временем дом Сасахара превращен в крепость. Отец и сын готовят оружие. Это последний спокойный эпизод фильма перед буйными ритмами боя. Камера находится на уровне сидящих на татами людей и неотступно следит за их скупыми спокойными репликами и уверенными жестами. Только музыка - отдельные удары барабанов, перемежающиеся заунывными отрывочными звуками флейт, - создает в этой почти безмолвной, полной внешнего спокойствия и внутренней созерцательности сцене тот подлинный эмоциональный фон, который соответствует реальному настроению людей. Исабуро успевает сказать сыну: «Ваша любовь вернула мне жизнь». И сразу же все меняется. Во двор вбегают воины, слуги с носилками, предводитель самураев. Из носилок выходит в роскошном одеянии придворной О-Ити. Предводитель провозглашает решение феодала - если О-Ити будет жить при дворе, то ее муж и свекор в виде милости не будут убиты, а смогут провести конец своей жизни в тюрьме. Экран еще статичен. Два вражеских лагеря стоят неподвижно друг против друга. Царит полное безмолвие. Лишь О-Ити, завидев любимого мужа, делает два шага вперед. Но перед ней скрещиваются пики - для нее нет пути. И тогда она отвечает на безмолвный вопрос мужа - резким движением бросается на отточенное острие и, смертельно раненная, падает. Мгновение - и Йогоро рядом с ней, но и он тут же убит. Исабуро, оставшись один, клянется умирающему сыну отомстить за него. Здесь фильм вступает в совершенный по музыкальному ритму кульминационный эпизод. Режиссер использует схему жанра «тямбара», где сюжетные связи несложны и ослаблены и действие является как бы прелюдией к финальному поединку на мечах. Так и здесь, с той лишь разницей, что в этом фильме и предыдущее действие сюжетно напряженно, действительность реальна, как и персонажи с их подлинными желаниями и страстями. На глазах у зрителя протекает своеобразный балетный спектакль, насыщенный невероятными по отточенности поворотами и прыжками, которыми с пластичностью и грацией в совершенстве владеет актер. Некоторая сюжетная условность этого эпизода, в котором Исабуро Сасахара сумел выстоять против целого отряда и победить, оправдана романтической природой самого жанра. Но каждая отдельная схватка, хотя бы те мгновения, когда он сильным ударом пригвождает к стене своего главного противника, полна правды и разыграна с редким талантом. Похоронив сына и невестку, Исабуро Сасахара с маленькой внучкой на руках направляется в столицу в поисках справедливости. Но начальник заставы, его лучший друг Татэваки, преграждает ему путь. Философия фильма, его идеи выступают здесь в своем чистом виде. Два человека, Сасахара и Татэваки, два единомышленника и друга поставлены волей случая в ситуацию, когда от решения одного из них зависит судьба другого. Здесь сталкиваются два характера, из которых один нашел в себе силы выступить против господствующей безнравственной морали, а другой, полностью сознавая его правоту, полностью соглашаясь с ним в оценке этой морали, не решается выступить против нее и подчиняется ей. Поднята проблема нравственная, которая одинаково остро звучала и в прошлом и в наши дни. И два любящих, верных друга соглашаются на поединок, ибо иначе конфликт разрешить нельзя. Но еще до поединка Исабуро Сасахара решает накормить маленькую внучку. Тосиро Мифунэ ни в одной из своих многочисленных ролей, сыгранных им в «дзидайгэки», не достигал тех вершин человечности, какими освещена его игра в этом эпизоде. Суровый воин, для которого привычнее стоять, сжимая в руках меч, нежно глядя на ребенка, кормит его с пальцев рисом, Глаза его необычайно выразительны - в них тоска от мысли, что он должен сейчас сразиться со своим лучшим другом по па жизнь, а на смерть. Тревога за судьбу ребенка, за будущее которого он продолжает бороться. И рядом с ним, так же внимательно и ласково глядя на девочку, склонился Татэваки. Единоборство начинается. Татэваки погибает. Кобаяси в этом эпизоде, поставленном с блеском, все же несколько цитирует себя. Напряженная статичность первоначальных мгновений боя, где друг против друга на фоне склоняющейся под ударами ветра сухой травы застыли две фигуры воинов, повторяет один из поединков фильма «Харакири». Против раненого и замученного поединком Мифунэ - Сасахара, который бежит к внучке, спрятанной в зарослях, по приказу феодала поднимается вся застава. Из густых зарослей кустарника появляются вооруженные мушкетами воины, и звучит залп. Падает смертельно раненный Сасахара. И, рисуя это грубое убийство, режиссер еще раз подчеркивает, что традиционный кодекс чести - фикция, а существует лишь право сильного, право, принадлежащее власть имущему. Беспробудно мрачную страницу жизни феодального общества лучом надежды освещают последние кадры фильма: служанка-кормилица, подхватив осиротевшую девочку, спешит по узкой тропинке вверх, в горы. В «Восставшем» Кобаяси делает следующий шаг в исследовании феодального общества и его морали, начатый в фильме «Харакири». В «Харакири» люди страдают от законов общества, но остаются его нравственными пленниками, а восстания происходят в формах, присущих этому миру, - опозорить врага по самурайскому кодексу чести. Рядом с ними теперь возникла мощная фигура Сасахара, отбросившего эти нормы, ведущего свой отсчет зла и добра, исходя из простых, естественных принципов человечности. Его, может быть, и безумный, безнадежный, но мужественный протест против слепого послушания звучит недвусмысленно и современно. Это характерно для всех исторических фильмов Кобаяси, который ставит картины для своих современников и поднимает в них проблемы, близкие современникам. В финале «Харакири» поверженной лежит статуя предка - символ самурайской чести. В «Восставшем» гибнет в муках честный, благородный и мужественный человек, это трагедия личности, загубленной ханжеской мертвой моралью. «Восставший» был блестяще принят прессой. На конкурсе газеты «Майнити», одной из крупнейших в стране, признан лучшим фильмом года. Успех «самурайских» картин Кобаяси послужил сигналом и для подражателей. На экранах во множестве появились фильмы о бусидо - высмеивающие и осуждающие, сатирические и трагические. Среди них были интересные, значительные работы и легковесные, эксплуатирующие ходкую тему. (Из книги Инны Генс «Меч и Хиросима»)