КРИМИНАЛЬНОЕ ЧТИВО (1994)
PULP FICTION

"Криминальное чтиво" ("Бульварное чтиво"). Двое бандитов Винсент Вега и Джулс Уиннфилд ведут философские беседы в перерывах между разборками и «решением проблем» с должниками своего криминального босса Марселласа Уоллеса. Параллельно разворачиваются три истории. В одной из них Винсент проводит незабываемый вечер с женой босса. Другая о боксере Бутче Кулидже, «купленным» Уоллесом, чтобы сдать бой. В третьей Винсент и Джулс про нелепой случайности попадают в переплет...

Однажды Бутч Кулидж решил урвать куш из-под носа самого Марселласа Уоллеса. Хотя в Лос-Анджелесе были способы и попроще покинуть этот мир. Разгневанный Марселлас не заставил долго ждать: два штатных головореза, Винсент и Джулс, занялись судьбой наглеца. У этих парней обычно полно работы, но они все и всегда доводят до конца. И Бутч был решенным вопросом. Только сам он пока так не считал!..

Ринго (Тим Рот) и Йоланда (Аманда Пламмер), друг для друга - Тыковка и Сладкий кролик, мирно разговаривают летним утром в кафе, обсуждая трудности своего нелегкого ремесла налетчиков на автозаправочные станции и винные магазины. Озвученная в процессе беседы идея попробовать что-то новое и дерзкое, ограбив... забегаловку и поживившись не столько наличностью в кассе, сколько ценными вещами посетителей, немедленно реализуется. Это становится началом (на поверку - частью) невероятных событий, в которые оказываются вовлечены авторитетный гангстер Марселлас Уоллес (Винг Рэймс), его красавица жена Мия (Ума Турман), верные наемные убийцы Винсент Вега (Джон Траволта) и Джулс Уиннфилд (Сэмюэл Л. Джексон), наркоторговец Лэнс (Эрик Штольц) ... и профессиональный боксер Бутч Кулидж (Брюс Уиллис), влюбленный в очаровательную Фабьен (Мария де Медейруш). Не считая пролога и эпилога, действие условно разбито на три сегмента: «Винсент Вега и жена Марселласа Уоллеса», «Ситуация с Бонни» и «Золотые часы». (Евгений Нефедов)

КАННСКИЙ КФ, 1994
Победитель: «Золотая пальмовая ветвь» (Квентин Тарантино).
ОСКАР, 1995
Победитель: Лучший сценарий (Квентин Тарантино, Роджер Эвери).
Номинации: Лучший фильм (Лоуренс Бендер), Лучший режиссер (Квентин Тарантино), Лучшая мужская роль (Джон Траволта), Лучшая мужская роль второго плана (Сэмюэл Л. Джексон), Лучшая женская роль второго плана (Ума Турман), Лучший монтаж (Салли Менке).
БРИТАНСКАЯ АКАДЕМИЯ КИНО И ТВ, 1995
Победитель: Лучший оригинальный сценарий (Квентин Тарантино, Роджер Эвери), Лучшая мужская роль второго плана (Сэмюэл Л. Джексон).
Номинации: Лучший фильм (Лоуренс Бендер), Премия им. Дэвида Лина за достижения в режиссуре (Квентин Тарантино), Лучшая работа оператора (Анджей Секула), Лучшая мужская роль (Джон Траволта), Лучшая женская роль (Ума Турман), Лучший монтаж (Салли Менке), Лучший звук (Стивен Хантер Флик, Кен Кинг, Рик Эш, Дин А. Зупанчич).
ЗОЛОТОЙ ГЛОБУС, 1995
Победитель: Лучший сценарий (Квентин Тарантино).
Номинации: Лучший фильм (драма), Лучший режиссер (Квентин Тарантино), Лучшая мужская роль (драма) (Джон Траволта), Лучшая женская роль второго плана (Ума Турман), Лучшая мужская роль второго плана (Сэмюэл Л. Джексон).
СЕЗАР, 1995
Номинация: Лучший иностранный фильм (Квентин Тарантино).
ЯПОНСКАЯ КИНОАКАДЕМИЯ, 1995
Номинация: Лучший иностранный фильм.
ДАВИД ДОНАТЕЛЛО, 1995
Победитель: Лучший иностранный фильм (Квентин Тарантино), Лучший иностранный актер (Джон Траволта).
Номинация: Лучшая иностранная актриса (Ума Турман).
АКАДЕМИЯ ФАНТАСТИКИ, ФЭНТЕЗИ И ФИЛЬМОВ УЖАСОВ, 1995
Победитель: Премия «Сатурн» за лучший боевик / приключенческий фильм / триллер.
НЕЗАВИСИМЫЙ ДУХ, 1995
Победитель: Лучший художественный фильм (Лоуренс Бендер), Лучший режиссер (Квентин Тарантино), Лучший сценарий (Квентин Тарантино, Роджер Эвери), Лучшая мужская роль (Сэмюэл Л. Джексон).
Номинация: Лучшая мужская роль второго плана (Эрик Столц).
КФ В СТОКГОЛЬМЕ, 1994
Победитель: Приз «Бронзовая лошадь» (Квентин Тарантино), Лучший сценарий (Квентин Тарантино), Лучший актер (Джон Траволта).
ПРЕМИЯ ЭДГАРА АЛЛАНА ПО, 1995
Победитель: Лучший кинофильм (Квентин Тарантино).
ИТАЛЬЯНСКИЙ СИНДИКАТ КИНОЖУРНАЛИСТОВ, 1995
Номинация: «Серебряная лента» лучшему иностранному режиссеру (Квентин Тарантино).
ПРЕМИЯ КАНАЛА «MTV», 1995
Победитель: Лучший фильм, Лучший танец (Ума Турман, Джон Траволта).
Номинации: Лучший экранный дуэт (Сэмюэл Л. Джексон, Джон Траволта), Лучшая женская роль (Ума Турман), Лучшая мужская роль (Джон Траволта), Лучшая песня («Girl, You'll Be a Woman Soon»).
ПРЕМИЯ «ГОЛУБАЯ ЛЕНТА», 1995
Победитель: Лучший фильм на иностранном языке (Квентин Тарантино).
ПРИЗ ЖУРНАЛА «EMPIRE», 1995
Победитель: Лучший режиссер (Квентин Тарантино).
ПРИЗ ЖУРНАЛА «КИНЕМА ДЗЮНПО», 1995
Победитель: Лучший режиссер фильма на иностранном языке (Квентин Тарантино).
ГИЛЬДИЯ РЕЖИССЕРОВ США, 1995
Номинация: Приз за выдающиеся режиссерские достижения в кино (Квентин Тарантино).
ГИЛЬДИЯ КИНОАКТЕРОВ США, 1995
Номинации: Лучшая мужская роль (Джон Траволта), Лучшая женская роль второго плана (Ума Турман), Лучшая мужская роль второго плана (Сэмюэл Л. Джексон).
НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОВЕТ КИНОКРИТИКОВ США, 1994
Победитель: Лучший фильм, Лучший режиссер (Квентин Тарантино), Лучшая десятка фильмов.
НАЦИОНАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ США, 1995
Победитель: Лучший фильм, Лучший режиссер (Квентин Тарантино), Лучший сценарий (Квентин Тарантино, Роджер Эвери).
Номинации: Лучший актер (Джон Траволта), Лучший актер (Сэмюэл Л. Джексон), Лучшая актриса второго плана (Ума Турман), Лучший актер второго плана (Сэмюэл Л. Джексон).
ВСЕГО 70 НАГРАД И 75 НОМИНАЦИЙ.

Название картины является отсылкой к бульварной литературе, популярной в США в середине XX века. Именно в стиле таких романов были оформлены афиши и издания фильма.
Сюжет фильма не линеен, как и почти во всех остальных работах Тарантино. Этот прием стал чрезвычайно популярен, породив множество подражаний во второй половине 1990-х.
Две новеллы «Криминального чтива» из трех были написаны еще до выхода «Бешеных псов» (1992). После успеха «Настоящей любви» (1993) Квентин Тарантино решил дописать сценарий. Изначально он хотел, чтобы в проекте участвовало три режиссера и каждый бы занимался постановкой своего сегмента.
Стержневым элементом сценария «Криминального чтива» стал сюжет короткометражного фильма (так и не снятого) «Pandemonium Reigns» Роджера Эвери.
Это третья совместная работа над сценарием Тарантино и Эвери (после «Бешеных псов» и «Настоящей любви»).
Тарантино несколько месяцев жил в Амстердаме, где продолжил работу над сценарием. Этот город упоминается в фильме.
Сценарий фильма (англ.) - .
В роли Вульфа Тарантино видел Харви Кейтеля еще во время написания сценария.
Имя Винстон Вульф было у постоянного посетителя пункта видеопроката в котором некогда работал Тарантино.
Сцена в ресторане (Зайчишка и Тыковка) была специально написана для Тима Рота и Аманды Пламмер.
Несмотря на то что Тарантино писал роль Джулса под Сэмюэла Л. Джексона, актер мог ее и не сыграть, так как продюсерам очень понравилась проба Пола Кэлдерона на эту роль. Но в итоге Джексон сыграл Джулса, а Пол исполнил роль бармена в баре Марселласа.
Поначалу режиссер хотел, чтобы роль Зеда исполнил Кристофер Джонс.
Дэниэл Дэй-Льюис хотел сыграть Винсента Вегу, но его кандидатуру отверг Тарантино.
Тарантино хотел, чтобы в фильм перешел персонаж Майкла Мэдсена (Вик Вега) из «Бешеных псов», поэтому роль (впоследствии доставшаяся Траволте) была написана специально для Майкла. Но он не смог принять участие в съемках из-за контрактных обязательств в других проектах. Режиссеру пришлось изменить имя персонажа с Вика на Винсента. Спустя несколько лет после выхода «Криминального чтива» Тарантино планировал снять фильм о братьях Вега с участием Траволты и Мэдсена, в котором действие происходило бы до событий, показанных в «Криминальном чтиве» и «Бешеных псах», но в конце концов Тарантино отказался от этой идеи.
Изначально роль Джимми хотели дать Стиву Бушеми, но актер уже был занят в другом проекте. Однако, он все же появился в эпизодической роли официанта, принимающего заказ у Мии и Винсента.
Первоначально предполагалось, что Бутч Кулидж - это подающий надежды боксер, играть которого будет Мэтт Диллон. Но переговоры с актером не увенчались успехом. «Подправив» персонаж, Тарантино предложил эту роль Брюсу Уиллису, который был разочарован, так как хотел играть Винсента.
Харви Кейтель убедил своего друга Брюса Уиллиса исполнить роль Бутча. Уиллис, кстати, большой поклонник фильма «Бешеные псы».
Тарантино долго не мог решить, какую роль взять на себя - Джимми или Лэнса. В конце концов он выбрал Джимми, так как посчитал, что эпизод с «оживлением» Мии слишком сложный и требует его непосредственного участия в процессе съемки.
Реанимирование Мии после передозировки с помощью укола адреналина в сердце, - воспроизведение реального случая, о котором рассказал Стивен Принц в документальной ленте Мартина Скорсезе «Американский парень» (1978).
В эпизоде «оживления» на заднем плане можно заметить коробки с настольными играми «Operation» и «Life» (Операция Жизнь).
В 2006 году Кортни Лав утверждала, что Тарантино предлагал Курту Кобейну роль Лэнса, а ей роль Джоди, но режиссер опроверг это.
Кандидатами на роль Мии Уоллес были Изабелла Росселлини, Мег Райан, Дэрил Ханна, Джоан Кьюсак и Мишель Пфайффер.
Пэм Гриер могла исполнить роль жены Лэнса, но ее кандидатуру отклонил Тарантино.
Первоначально Ума Турман отказалась от предложения сыграть Уоллес. Но Тарантино так хотел, чтобы эта роль досталась именно Турман, что даже начитывал ей по телефону сценарий. В конце концов актриса согласилась.
Марселласа должен был сыграть Сид Хэйг, но в самый последний момент он отказался от роли.
Режиссер решил пригласить Анджелу Джонс на роль водителя такси Эсмеральду Виллалобос, после просмотра короткометражки «Curdled» (1991), в котором она играла «чистильщика».
Фамилию Эсмеральды Тарантино позаимствовал у своих друзей, - супружеской пары Дэнни и Мэнни Виллалобос.
Рабочее название фильма: «Black Mask» (Черная маска).
Съемочный период: 20 сентября - 30 ноября 1993.
Место съемок: Лос-Анджелес, Пасадина, Глендейл, Хоторн, Беверли-Хиллз, Сан Вэлли (Калифорния). Фото, инфо (англ.) - .
Сцены в кафе (в начале и конце фильма) снимали в реальной закусочной «Hawthorne Grill» (), здание которой, вскоре после выхода фильма было снесено.
Бюджет фильма составил $8 млн, из них $5 млн - гонорары актерам.
Изначально предполагалось, что у Джулса будут дреды. Но, после того как Сэмюэл Л. Джексон примерил «кудрявый» парик, режиссер решил, что он больше подходит персонажу.
«Биг Кахуна» - вымышленное название бургера. Впервые его название можно услышать в «Бешеных псах». Также данный бургер упоминается в фильме «От заката до рассвета» (1996).
В самом начале фильма, во время разговора Тыковки и Зайчишки, можно заметить Винсента, входящего в туалет.
Винсент Вега (Джон Траволта) - брат Вика Веги, известного как Мистер Блондин (Майкл Мэдсен в «Бешеных псах»).
Когда Бутч идет к своей квартире, по радио звучит реклама «Jack Rabbit Slim's». Эту же рекламу можно услышать в «Бешеных псах» в сцене пыток.
Бутч курит сигареты «Red Apple». Такие же сигареты у персонажа Тима Рота в «Четырех комнатах» (1995).
Особой благодарности в финальных титрах удостоился Стивен Мартинес (брат главного художника-оформителя Джералда Мартинеса) за то, что нарисовал портрет Мии, который висит в доме Марселласа.
На здании, в котором проходит боксерский матч Бутча, висят афиши боксерских поединков «Coolidge vs. Wilson» и «Vossler vs. Martinez». Кулидж - фамилия Бутча, а Грег Уилсон, Расселл Восслер и Джералд Мартинес - художники из съемочной группы.
Прадедушка Бутча купил золотые часы в Ноксвилле (Теннесси), родном городе Тарантино.
Фабьен говорит: "Любое время подходит для пирога". Такую же фразу можно услышать из уст Алабамы в фильме «Настоящая любовь».
В эпизоде ограбления кафе (в конце фильма) была вырезана сцена, в которой Джулс достав пистолет, делает два выстрела в Тыковку, затем развернувшись на 180 градусов, три раза стреляет в Зайчишку. После чего начинается диалог Тыковки с Джулсом, так как сражение происходило исключительно в воображении Джулса.
Фраза Мии "Человеку, которому нравится Элвис, понравится это место" - заключительная фраза с удаленной сцены, в которой Миа объясняет, что всех людей можно разделить на тех, которым нравится Элвис Пресли, и тех, которым нравится Битлз.
На футболке Труди (Брона Галлахер) изображена ирландская рок-группа The Frames. Галлахер подружилась с лидером этой группы Гленом Хансардом на съемках «Обязательства» (1991).
Джимми носит футболку с логотипом детройтской газеты «Orbit». Тарантино давал интервью этому изданию во время промокампании «Бешеных псов».
На футболке, которую Джимми дает Винсенту, можно заметить логотип «UC Santa Cruz Banana Slugs» (Банановый слизень Калифорнийского университета в Санта-Крузе). Это эмблема и название спортивных команд, которые представляют этот университет ().
Автомобиль Джулса («Шевроле Нова» 1974 года) ни разу не попал в кадр целиком (только фрагментарно и в основном изнутри).
Бутч едет домой на белой «Хонде», а у Винсента Веге красный «Шевроле Малибу». Такие машины упоминаются в последней части «Четырех комнат» («Шевроле» у героя Тарантино, а «Хонда» - у персонажа, который лишился пальца).
«Шевроле Малибу» 1964 года, на котором разъезжал Винсент, принадлежал Тарантино. Этот автомобиль угнали во время съемок, но через 17 лет он был найден и возвращен законному владельцу.
Транспортные средства, показанные в картине - .
Слово «fuck» произносится в фильме 271 раз.
Герой Харви Кейтеля носит часы «Gucci 3000».
Лишь заключительная часть фрагмента из Библии, который запомнился Джулсу (), совпадает с оригиналом: "и совершу над ними великое мщение наказаниями яростными; и узнают, что Я Господь, когда совершу над ними Мое мщение" (Иезекииль 25:17).
В интервью, после выхода фильма, Тарантино признался, что «библейская цитата» на самом деле является монологом (практически слово в слово) персонажа Сонни Тибы из фильма «Да здравствует, Чиба! Телохранитель» (1976). Будучи почитателем таланта Тибы (), Тарантино включил упоминание о японском актере в сценарий «Настоящей любви» и пригласил его на роль Хаттори Хандзо в кинодилогии «Убить Билла» (2003, 2004).
Пистолет Винсента - Auto-Ordnance M1911A1, а у Джулса - 9-миллиметровый Star Model B. У обоих пистолеты хромированы и имеют перламутровые рукоятки.
В Винсента стреляют из пистолета-пулемета MAC-10. Его скорострельность около 1000 выстрелов в минуту, а в обойме тридцать 9-миллиметровых патронов. Судя по продолжительности расстрела, Бутч вероятно израсходовал на Винсента весь магазин.
Оружие в фильме - .
Книга, которую Винсент читает в туалете, - шпионский роман «Модести Блэйз» (1965; ) английского писателя Питера О'Доннелла. Тарантино большой поклонник главной героини романа (), и даже подумывал снять фильм с этим персонажем.
Эпизод, в котором Джулс и Винсент выходят из лифта и обсуждая массаж следуют по лабиринту коридоров к Бретту, затем к окну и, наконец, обратно к его двери, снят одним дублем.
В эпизодической роли женщины, которую случайно ранил Марселлас Уоллес, снималась Линда Кэй, работавшая вместе с Тарантино в фирме видеопроката. Это последняя ее работа в кино. В роли случайной жертвы Кэй уже снималась в «Бешеных псах» (ее вышвырнул из автомобиля Мистер Розовый).
Как и в предыдущем фильме Тарантино, части сюжета «Криминального чтива» были разделены, перемешаны и показаны в «неправильном» порядке; техника, до этого использовавшаяся режиссерами французской «Новой волны», в частности Жан-Люком Годаром и Франсуа Трюффо, а также Стенли Кубриком в «Убийстве» (1956).
Если расположить все сцены в хронологическом порядке, то диалог Винсента и Джулса в машине - это начало фильма, а сцена, где Бутч и Фабьен садятся на мотоцикл Зеда - конец. Финальной фразой будет "Зед мертв, детка, Зед мертв". Если рассматривать хронологию событий относительно возраста персонажей, то сцена в которой капитан Кунс рассказывает маленькому Бутчу о золотых часах должна быть первой.
В первоначальном варианте сценария Винсент не убивает Марвина случайным выстрелом, а лишь ранит его, прострелив глотку, после чего Джулс и Винсент добивают Марвина прямо в машине. Но Фил ЛаМарр (исполнитель роли Марвина) посоветовал режиссеру изменить эту сцену, так как герои Джексона и Траволты могли потерять уважение в глазах зрителей. Тарантино согласился, и смерть Марвина от случайного выстрела стала мгновенной.
Турман уведомила Тарантино, что ей не понравилась песня, под которую она должна была танцевать с Траволтой, на что режиссер ответил: "Поверь мне, она идеальна".
По словам Траволты, некоторые танцевальные па для сцены в ресторане он позаимствовал у Батуси, - персонажа Адама Уэста из «Бэтмена» (1966), а Турман «училась» танцу у герцогини из «Котов-аристократов» (1970).
Тарантино планировал, что в сцене, где Гимп смеется над привязанным к стулу Бутчем, будет звучать песня «My Sharona» группы The Knack. Однако права на нее уже купили продюсеры картины «Реальность кусается» (1994).
Забрав свои часы, Бутч едет в машине и слушает песню «Flowers on the Wall» в исполнении The Statler Brothers. В песне есть слова о капитане Кенгуру, что является экивоком на статуэтку кенгуру в доме Бутча, на которой висели часы. Фразу "It's good to see you" (рад видеть тебя) из этой же песни, можно услышать в тот момент, когда Марселлас Уоллес переходит дорогу перед автомобилем Бутча.
Саундтрек: 1. Pumpkin And Honey Bunny; 2. Misirlou; 3. Royale With Cheese; 4. Jungle Boogie; 5. Let's Stay Together; 6. Bustin' Surfboards; 7. Lonesome Town; 8. Son Of A Preacher Man; 9. Zed's Dead, Baby; 10. Bullwinkle Part II; 11. Jack Rabbit Slims Twist Contest; 12. You Never Can Tell; 13. Girl, You'll Be A Woman Soon; 14. If Love Is A Red Dress (Hang Me In Rags); 15. Bring Out The Gimp; 16. Comanche; 17. Flowers On The Wall; 18. Personality Goes A Long Way; 19. Surf Rider; 20. Ezekiel 25:17.
Информация об альбомах с саундтреком: ; .
Момент, когда Марселлас переходит дорогу перед машиной Бутча, напоминает сцену из «Психо» (1960), в которой начальник Мэрион также переходит дорогу прямо перед ее автомобилем.
Перед тем, как проснулся Бутч, Фабьен смотрит фильм «Ангелы Вьетнама» (1970).
Когда Миа идет в уборную навести марафет, она произносит "Я сказала: черт! Черт!". Это ссылка на песню «The Pusher» из фильма «Беспечный ездок» (1969).
Шрифт и цвет текста начальных титров такой же, как в сериале «Женщина-полицейский» (1974).
Бумажник Джулса на самом деле принадлежал Тарантино, а надпись на нем «Bad Motherfucker» (Долбаный мудак) - ссылка на музыкальную тему из «Шафта» (1971).
Фильм, который смотрит Лэнс по телевизору незадолго до появления Винсента и Мии, - «Жених без невесты» (1947).
В основе образа Мии Уоллес (роль Турман), - персонаж Анны Карины из «Банды аутсайдеров» (1964), одного из любимых фильмов Тарантино.
Миа называет Винсента ковбоем, а Винсент Мию - девушкой-ковбоем. Примечательно, что Траволта снимался в «Городском ковбое» (1980), а Турман в фильме «Даже девушки-ковбои иногда грустят» (1993).
У персонажа Кейтеля такая же «работенка», как и у его героя в фильме «Убийца» (1993).
Маленький Бутч смотрит по телевизору «Клют Карго» (1959).
Уилсон - имя боксера, которому должен проиграть Бутч. Так же звали боксера, которому намеренно проиграл Терри Мэллой в картине «В порту» (1954).
Когда капитан Кунс отдает маленькому Бутчу часы его отца, он рассказывает о летчике Виноки, который переправил часы в безопасное место. Виноки - имя персонажа Джона Гарфилда в фильме «Военно-воздушные силы» (1943) Ховарда Хоукса, одного из любимых режиссеров Тарантино.
Бутч, держа в руках самурайский меч, говорит Зеду: "Ты хочешь взять пушку, не так ли, Зед? Давай же, бери! Я хочу, чтобы ты ее взял". Это фраза шерифа Чанса (Джон Уэйн) в «Рио Браво» (1959), одного из любимых фильмов Тарантино.
Полный список фильмов и сериалов (151) на которые есть отсылки в «Криминальном чтиве» - .
Кадры фильма, кадры со съемок, трейлеры: ; ; ; ; ; ; .
Ошибки в фильме: ; .
Премьера: 21 мая 1994 (Каннский кинофестиваль).
Слоганы: «Just because you are a character doesn't mean you have character»; «I don't smile for pictures»; «From the creators of 'True Romance' & 'Reservoir Dogs'»; «You won't know the facts until you've seen the fiction»; «Girls like me don't make invitations like this to just anyone!».
Одно из главных достоинств фильма - диалоги, которые сложно корректно перевести на русский язык.
Картина с грандиозным успехом демонстрировалась на экранах всего мира, и до сих пор считается важной вехой в истории кинематографа, давшей ощутимый толчок развитию независимого кино.
Тем не менее «Оскар» был присужден фильму только за сценарий, поскольку 1994-й был годом триумфального шествия «Форреста Гампа» Роберта Земекиса.
Продолжительность версии фильма со специального коллекционного издания (1996) на 11 минут больше прокатной. Хронометраж первоначальной версии был 178 мин.
Обзор изданий картины: , .
Официальные стр. фильма: ; .
«Криминальное чтиво» на Allmovie - .
О картине на сайте Turner Classic Movies - .
«Криминальное чтиво» в каталоге Американского института киноискусства - и на сайтах Британского института кино - , .
В 2013 году лента внесена в Национальный реестр фильмов США.
Картина входит во многие престижные списки: «The 1001 Movies You Must See Before You Die»; «1000 лучших фильмов» по версии критиков The New York Times; «1000 фильмов, которые нужно посмотреть, прежде чем умереть» по версии газеты Guardian; «501 Must See Movies»; «500 лучших фильмов» (9-е место) по версии журнала Empire (2008); «100 величайших американских фильмов» по результатам опроса BBC (28-е место); «50 фильмов, которые нужно посмотреть, прежде чем умереть» (15-е место) (2006); «100 лучших фильмов» по мнению журнала Time; «Лучшие фильмы всех времен» по версии издания Sight & Sound (133-е место); «301 лучший фильм» (5-е место) по версии журнала Empire (2014); «Лучшие фильмы» по версии сайта They Shoot Pictures, Don't They? (80-е место); «100 лучших фильмов» (19-е место) по версии Entertainment Weekly (2013); «100 важнейших фильмов в истории кино» по версии МКФ в Торонто (40-е место); «Лучшие фильмы» по мнению Национального общества кинокритиков США (2002); «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Роджера Эберта; «100 лучших фильмов 20-го века» по мнению кинокритика Леонарда Малтина; Любимые фильмы Стэнли Кубрика; «100 лучших фильмов всех времен» по версии сайта Total Film; «100 лучших фильмов в 10 классических жанрах» по версии AFI; «100 лучших американских фильмов» по версии AFI (94-е место); «100 лучших американских триллеров» по версии AFI (53-е место); «100 любимых фильмов Голливуда» (5-е место) по версии журнала The Hollywood Reporter (2014); «Топ-250» по мнению пользователей сайта IMDb; «Лучшие киносценарии» по версии Гильдии сценаристов США (16-е место); «75 лучших фильмов» (18-е место) по версии гильдии киномонтажеров США (2012); «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Сергея Кудрявцева; «Рекомендации ВГИКа».
На Rotten Tomatoes у фильма рейтинг 92% на основе 115 рецензий ().
На Metacritic «Криминальное чтиво» получило 94 балла из 100 на основе рецензий 24 критиков ().
Рецензии: ; .
О фильме на сайте «25-й кадр» - .
Михаил Куртов. «Психоанализ пистолета: случай Тарантино» - .

«Если долго мучиться...» 9 звезд, получивших культовые роли с большим трудом. Актеры любят, когда роли пишутся специально для них - это позволяет избежать нервотрепки, сосредоточиться на подготовке к съемкам и обсуждении будущей работы с режиссером. Однако подобное случается совсем не так часто, как многим звездам хотелось бы, порой даже самым заслуженным или популярным актерам приходится ходить на пробы и ждать результатов «собеседования» наравне с другими. Позже, годы спустя, мы не можем представить себе никого иного в образах культовых персонажей, но вот вам несколько историй о том, как трудно и долго складывалась судьба привычных всем нам сегодня киногероев... [...] Сэмюэл Л. ... Джексон. Для большинства зрителей актерский талант Сэмюэла Л. Джексона впервые раскрылся в «Криминальном чтиве» Квентина Тарантино, а образ мятежного киллера Джулса настолько плотно связан с актером, что даже в киновселенной Marvel об этом не забыли (цитата из монолога Джулса указана на могильной плите Ника Фьюри). Но на самом деле союз героя и актера мог не состояться - Тарантино не был впечатлен первыми пробами Джексона и начал поглядывать в сторону пуэрториканца Пола Кальдерона, проявившего себя во время кастинга несколько ярче и заставившего режиссера аплодировать. Ситуацию спас ныне опальный Харви Вайнштейн, настоявший на том, чтобы Тарантино встретился с Джексоном еще раз. На повторное прослушивание актер пришел недовольным, бензина в пламя его гнева добавил кто-то из ассистентов, перепутавший Джексона с Лоуренсом Фишберном, но именно эта внутренняя ярость обаяла Квентина - именно таким он видел своего Джулса, и именно таким мы его сейчас знаем. [...] (Евгений Ухов. Читать полностью - )

«Было ваше - стало наше». 8 знаменитых киносцен, позаимствованных авторами из чужих фильмов. Пабло Пикассо приписывают фразу «хорошие художники копируют, великие - крадут». На самом деле Пикассо ее никогда не произносил, но все же звучит эта максима столь соблазнительно, что голливудские авторы нет-нет, да и стащат что-нибудь у своих предшественников. Зритель же, чествуя яркую сцену, зачастую может даже понятия не иметь, что это лишь перелицовка (а то и прямое сдирание) чужой идеи. Мы вспомнили 8 случаев, когда чужие задумки от красивого воровства не только нисколько не проиграли, а то и даже, страшно сказать, выиграли. «Криминальное чтиво» (1994). Перечислять все заимствования ... Квентина Тарантино - неблагодарная задача, для этого нужен размах на книгу. Но как минимум те, что всплывают в самой знаменитой его ленте «Криминальное чтиво», имеет смысл рассмотреть для примера. Так, знаменитый босоногий твист Умы Турман и Джона Траволты - это «перепев» танца из не менее знаменитой трагикомедии Федерико Феллини «Восемь с половиной». В другой сцене героиня Турман, сидя в машине, рисует пальцами перед собой прямоугольник, и пунктирный прямоугольник немедленно возникает в воздухе - точно так же любила поступать Бетти в мультсериале «Флинтстоуны» (к слову, позже Ума повторит этот жест еще и в «Убить Билла»). Что до пафосной речи персонажа Сэмюэля Л. Джексона, которую тот любит цитировать своим жертвам перед тем, как пристрелить их, то ее Тарантино дословно (!) увел из фильма с Сонни Чибой «Телохранитель» (1976), где этот микс из библейских цитат озвучивался в прологе как кредо главного героя. Квентин, впрочем, никогда и не скрывал того, что ворует у других режиссеров, - напротив, он этим хвастается, охотно рассказывая в своих интервью, что и откуда утащено. Кто смел, как говорится, тот и съел. В свое время Стивен Спилберг, стянувший для «Инопланетянина» идею летающего велосипеда из итальянского фильма «Чудо в Милане», не постеснялся сделать этот велосипед эмблемой своей кинокомпании. А Тарантино, спрашивается, чем хуже? [...] (Артем Заяц. Читать полностью - )

«Читать - не перечитать». 9 забавных секретов, спрятанных в финальных титрах популярных фильмов. Никто не читает финальные титры даже у самых гениальных картин, все, что случается после того, как затухает изображение последнего кадра, современному зрителю уже неинтересно. Авторы некоторых франшиз, да и отдельных фильмов порой пытаются перехитрить посетителей кинозалов, размещая после титров специальные короткие эпизоды, но здесь уже на уловки идут кинотеатры - просто пропускающие «буквы» и сразу же демонстрирующие сцену после титров. А между тем почитать финальный текст порой бывает полезно - в нем зачастую скрыты свои «пасхалки», неожиданные шутки и даже любопытно обыгранные ошибки фильма. Мы подобрали несколько ... наиболее ярких примеров того, что титры - не просто банальное перечисление имен. [...] «Криминальное чтиво» (1994). Титры после «Криминального чтива» отсылают зрителя к забавному случаю, произошедшему на площадке. В сцене ограбления кофейни под прицел пистолета попадает менеджер заведения. По сценарию парень должен был сказать: «Я не герой. Я просто менеджер кофейни. Бери все, что хочешь», но разволновавшийся актер пропустил всего одно слово и сказал: «Я просто кофейня» (I'm just a coffee shop). Квентину Тарантино это волнение понравилось, и он не стал переснимать сцены из-за небольшой оговорки, зато в титрах актер получил подпись «Кофейня» (coffee shop). Отлил, что называется, в граните. [...] (Евгений Ухов. Читать полностью - )

Винсент Вега (Траволта) должен занять досуг подружки своего босса (Турман), но романтический вечер заканчивается прямым уколом адреналина в остановившееся сердце. Боксер Бутч (Уиллис), подставивший того же самого босса (Рэймс), возвращается за отцовскими часами туда, куда ему ни в коем случае нельзя вернуться. Убийца Джулс Уиннфилд (Джексон) завязывает с мокрыми делами, после того как узрел знамение Божье в посланных в упор, но пролетевших мимо пулях. А внутри переходящего из рук в руки чемоданчика мягким неземным светом мерцает нечто, что глазами не увидеть, мозгами не понять. Этот невероятный фильм начинается со ставшей хрестоматийной сцены ограбления («Всем спокойно, это налет! Если кто-нибудь из ... вас, сучьи дети, сдвинется с места...» - и забулькает, как в перекипевшем чайнике, «Misirlou» Дика Дейла). Сегодня эта сцена кажется не только эффектной, но и символической. Тарантино будто и вправду прошелся с раскрытым мешком и пистолетом наперевес по сокровищнице мирового кино, сгребая с полок любимые жанры, образы, характеры и детали и сваливая их в полном беспорядке. Но в отличие от Тыковки и Хани Банни, поддавшихся спонтанному озарению, он превосходно знал заранее, что именно и где лежит, проведя за подготовкой к гоп-стопу немало упоительных видеопрокатных лет. И потому прихватил самое главное: в тарантиновской торбе - за компанию с самурайским мечом, четвертьфунтовым чизбургером и бумажником, на пузатом боку которого вытравлено нецензурное определение хозяина, - оказалась и сама анима кинематографа, проявленная истинная суть всех этих «живых картинок» (не она ли и хранится в пресловутом кейсе?). А оказавшись, прижилась - и не улетела, когда мешок раскрыли. Поэтому «Чтиво» (как, в сущности, и все остальные тарантиновские фильмы) осталось в истории не прихотливым набором цитат, а кардиограммой вполне реального сердцебиения. И «Пальмовая ветвь» вкупе с «Оскаром» за сценарий кажутся самыми меньшими из возможных наград. (Станислав Ф.Ростоцкий, «Афиша»)

До сих пор, как за кометой, тащится хвост раскаленных газов, пыли, пепла и диффузных молекул, точно так же за этим фильмом до сих пор тащится хвост чего-то совершенно удивительного и уникального. А в чем, собственно говоря, причина? Причина в том, что преступником является в принципе каждый человек. Просто по праву рождения и по причине своего рождения. Если вы даже двадцать лет занимаетесь паршивым пианино, у вас все равно вытянутся пальчики. И вы приобретете характерную пластику этих рук. А когда на протяжении трех миллионов лет человек формировался именно как такое существо, как существо, у которого в основе своей лежала похоть, агрессия, ... жестокость и вороватость. Никакие другие качества в том существе востребованы быть не могли. Никакое благородство, снисхождение, эмпатия не помогали выживать. Помогали выживать только перечисленные мною свойства. И вот, на протяжении 3-х миллионов или 4-х миллионов лет, это существо формировалось как преступник. Глупо думать, что с наступлением каких-то социально-культурных изменений это существо могло кардинальным образом измениться. Да, поведенчески сейчас оно другое. Но его мозг формировался в ту волшебную эпоху, когда он мог быть тем, кем хотел быть. И вот эта мечта, воплощенная в «Криминальном чтиве», мечта быть преступником без проблем, быть преступником легко, не оглядываться, не свистят ли там менты из подворотни, не думать об уголовных, блин, кодексах, обо всей это белиберде. Когда преступником быть красиво, уютно, комфортно, под аплодисменты. И когда преступление - это очень красивая штука, которая единственно и прокладывает дорогу среди всех тех, кто избрал для себя в этом мире роль овцы. Ну и конечно Тарантино не мог все это не приправить особым стебом. Стеб заключается в том, что вот-вот, близка черта совести-раскаяний. Но все это таким глумливым языком, с такой ухмылкой рассказывается, что понятно, что это еще один плевок в сторону религии, морали, совести. Ведь поверить в то, что Тарантино может быть хорошим, может только полный идиот. Сильнейшая штука. И удивительно точный антропологический портрет человека как вида в целом. Герои «Криминального чтива» являют собой уникальное, великолепное зрелище. Суперобразцы! (Александр Невзоров. Видео - )

Почему мы до сих пор любим «Криминальное чтиво». Лучшему фильму Тарантино сегодня исполняется 20 лет - в американский прокат он вышел 14 октября 1994 г. Перечисляем пять причин, по которым его обязательно будут смотреть и еще через двадцать, и через сто лет. «Криминальное чтиво» изменило историю кино примерно так же, как «Космическая одиссея» или хичкоковский «Психо» - никто не ожидал, что зритель захочет смотреть двухчасовую драму про бандитов с философскими диалогами и нелинейным повествованием, а Квентин попробовал - и не прогадал. Взяв «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах и обогнав считавшихся до этого фаворитом «Утомленных солнцем» (Никита Сергеич, говорят, до сих ... пор точит на Квентина зубы), «Чтиво» прочно закрепилось в пантеоне мирового кино отчасти и потому, что забыть его после просмотра просто невозможно - море крови, заново придуманная персонажем Сэмюэла Л. Джексона Библия, та самая сцена в машине и многочисленные отсылки к современной культуре. Тарантино в конечном счете стал Тарантино во многом благодаря собственной наглости, на заре карьеры особенно не чуравшись выкидывать нечто, что шокирует зрителя и одновременно заставляет его прильнуть к экрану, как пятилетнего ребенка, которому случайно показали эротику. Все, кто смотрел фильм, помнят знаменитую сцену, где Траволта вкалывает Уме лошадиную дозу адреналина прямо в сердце. Так вот, «Криминальное чтиво» - это и есть адреналин. В самое, самое сердце. Даже спустя двадцать гребаных лет. Почему «Криминальное чтиво» будут любить всегда: Необычная смесь насилия и юмора, ставшая визитной карточкой Квентина. Даже сейчас, если слышим «Тарантино», имеем в виду лужи крови, снятые скальпы и отрубленные конечности. Квентин всегда умел выбирать для своих фильмов подходящую музыку - в саундтрек «Чтива» вошли Urge Overkill, Дасти Спрингфилд и The Tornadoes, а эпизод, в котором Траволта и Ума отплясывают под Чака Берри, считается едва ли не самой известной танцевальной сценой в кино. 4. «Криминальное чтиво» очеловечило гангстеров, показав, что они такие же люди, как и все остальные, а не просто горстка беспринципных убийц. В следующие несколько лет после «Чтива» на экраны вышла уйма фильмов, где бандиты, сидя за утренней яичницей, обсуждали комиксы, политику Рейгана и новый диск Pearl Jam. 5. Пулеметные диалоги, которые можно бесконечно разбирать на цитаты. Даже сейчас «Криминальное чтиво» - лучшее из написанного Тарантино. С днем рождения, «Криминальное чтиво», и спасибо за все. (Тимофей Становой. «GQ», 2014)

Нес режиссер коробки с только что отснятыми материалами к картине. Нес, нес и, вдруг, уронил все пленки. Части переменились (допустим, они не были прономерованы). А когда он их склеил, то оказалось, что... Вот одна из версий, объясняющих причину возникновения тарантиновского стиля. Эта версия абсолютна чиста, она отрицает плагиат, ученичество и т.д. Давайте примем ее, ради этого г... искусства! Именно такие крепкие выражения Тарантино любит вставлять в диалоги, монологи и прочих своих героев. Но они не только ругаются при помощи непечатных выражений, они еще и цитируют библию. Добрый Тарантино! Он хочет, чтобы современный зритель научился не только убивать, но и правильно ... провожать человека в последний путь. Это по-крестьянски. Поэтому такие моменты неоднократно повторяются, чтобы даже не очень способные ученики все выучили. Каждая тарантиновская новелла, довольно-таки, самостоятельное произведение. Первая история эротична, сексуальна, чувственна до бесконечности. А ведь между героями не было ничего, даже поцелуя! Эта атмосфера создана благодаря актерскому обаянию и мастерству. Джон Траволта достойно представляет маститую половину человечества. Ума Турман тоже не подкачала! Но их присутствие в кадре, несомненно выстраивает режиссер. (Чего стоит кадр с крупным планом, где Ума касается фаллосоподобного микрофона!) О, эти крупные планы! Сколько вен будет пропорото поднебесные звуки саундтреков к фильму! Срочно присоединяйтесь к распространителям «белой смерти!». Тогда сможете насобирать урожай на свой столь же бесподобный вклад против, здорового образа жизни! Во второй новелле мир столь же эфемерен, как и ранее. Вчерашние враги, в процессе перемены внешних раздражителей, становится союзниками. Динамика - основной мотив этой истории. Все происходит слишком быстро, так что зрителя просто сносит волной, меняющихся часто кадров, планов, ракурсов. Смерть героя, полюбившегося зрителю, - это смелый ход. Да еще и в середине ленты! Это давно не происходило в кинематографе, поэтому вызывает живейшую реакцию. Юмор - еще один элемент, применяемый здесь очень профессионально. Сцена с гомосексуальным насилием не могла быть отыграна более умела и легко. Теперь ребята, наконец, узнали, как вести себя в подобных ситуациях. Это хорошая, добротная инструкция для актива, так и для пассива. Интересно, почему законы не велят убивать женщин с истеричными и визгливыми голосами? Наверное, все законотворцы - мазохисты. Или философы, как герой С. Л. Джексона. Сто процентов, что теперь он кумир всех очаравашек, у которых мужья оглохли. Тарантино, смотри! Теперь их количество величество вдвое! (и истеричек, и их оглохших супругов) Гуманность хороша, но не до такой же степени! Эта картина дала образец для подражания во всем, сломав вкусы большинства. Девушки теперь любят крупноватых, а мужчины - брюнетов с короткой стрижкой. Все бросились слушать друг друга, а не полить из пушек или кидаться сразу в объятия. Обмен репликами стал достойным занятием. А действительно - треп о кино. Пока о Тарантиновском... (Людмила Шамбова)

Нет, господа, рецензент не сбрендил. Во всяком случае - еще пока не вполне. И в то же время он имеет наглость утверждать, что самый знаменитый фильм Квентина Тарантино может быть рассмотрен именно как фантастика. Какие основания у нас для этого есть? Во-первых, давно известен схоластический прием, позволяющий отнести к фантастике вообще любое произведение. Если бы Толстой написал, что Болконский при Аустерлице стрелял из бластера, "Войну и мир" без потери ее художественных достоинств можно было бы считать фантастикой... "Но Болконский в романе не стрелял из бластера!" - вопиет здравый смысл. Да, не стрелял. Однако неужели мы откажем роману в праве именоваться ... фантастикой только потому, что там нет ни одного бластера?! К счастью, в случае с "Криминальным чтивом" нет никакой необходимости прибегать к таким пошлым приемам. Достаточно просто поверить Тарантино, который в одном из интервью проговорился, что же именно лежало в пресловутом чемоданчике, из-за которого и разгорается весь сыр-бор. Прямо о его содержимом в фильме ничего не говорится, но лежит там нечто ярко светящееся, что-то совершенно невероятное... Тарантино в интервью перечислил обстоятельства, дающие ключ к разгадке. Первое - пластырь у основания затылка Марселласа. Второе - номер замка на чемоданчике. Итак, совершенно фантастическая история из-за кулис "Криминального чтива". Началось все с того, что Марселлас Уоллес продал душу дьяволу. Душа аккуратно извлечена (мистики утверждают, что у человека она находится у основания черепа - как раз на этом месте у Марселласа пластырь) и помещена в чемоданчик, кодом замка которого является "666" - "Число Зверя". Чемоданчик передан посланцам дьявола. Условия сделки остаются неизвестными, однако Марселлас либо почти сразу счел их нарушенными, либо раскаялся, либо внезапно решил, что вся эта сделка - попытка его "натянуть". Поэтому он посылает Джулса и Винсента вдогонку чемоданчику - спасать свою душу. Дело несомненно богоугодное, да еще и проповедь Джулса оказалась к месту, поэтому, когда один из приспешников дьявола пытается застрелить Джулса и Винсента, Господь вмешивается и отводит пули (по крайней мере одна из них, судя по выбоинам в стене, прошла сквозь Джулса, но не причинила ему вреда). Это "воистину чудесное знамение" означает, что Джулс и Винсент, спасшие душу Марселласа от гибели, могут изменить свою жизнь и получить прощение за грехи. Джулс это понимает, Винсент - нет. Не понимает он этого и после истории с воскрешением Мии (это было "последнее китайское предупреждение"). А после была только очередь, выпущенная Бутчем из автомата самого Винсента... Марселлас же, поддавшийся на посулы дьявола, должен понести наказание. Больше всего на свете он ненавидит, когда кто-то пытается его "натянуть". Ну что ж, наказан он в полном соответствии со своими "предпочтениями". И остался живым - поскольку, в конце концов, душу себе вернул... Но, как и всякий по-настоящему хороший фантастический фильм, "Криминальное чтиво" не исчерпывается этой поверхностной трактовкой. Да и можно ли исчерпать тему выбора между "добром" и "злом", если граница между ними неопределима? Ведь даже Бутч, который, судя по всему, является героем изо всех сил положительным, воплощает не просто "добро", но добро с очень большими кулаками убийцы... (Сергей Бережной, 1998)

Более трех пятилеток назад Тарантино взял на понт Каннский кинофестиваль и следом попытался подчистую обнести американскую киноакадемию - но уже без особого успеха: ему достался лишь утешительный «Оскар» за сценарий. Хотя кто знает, как все могло повернуться, не встань несокрушимой дылдой на пути «Чтива...» «Форрест Гамп» Роберта Земекиса. Обстоятельства сложились так, что назвать этот фильм режиссера-самоучки «новой классикой» можно было буквально через месяц после выхода на экран; сегодня подбираться к нетленке даже как-то боязно. Хит хитов, краеугольный камень, пример для всех. Ни до, ни после в постмодернистских наборах цитат не было столько воздуха и жизни. Каким-то чудом «Криминальное чтиво» преодолело ... концентрированное тарантиновское желание взять лучшее из лучшего. Твист и Джон Траволта, Вьетнам и Кристофер Уокен, пушка и проповедь, боксерские перчатки и чоппер, треп и еще раз треп. Показательна в этом смысле сцена, в которой сбежавший от извращенцев Бутч (Брюс Уиллис) выбирает, чем бы отделать обидчиков: молоток? бейсбольная бита? бензопила? самурайский меч! Широта возможностей Тарантино завораживает. Поэтому и «Чтиво...» не занюханная коллекция кинематографических курьезов, а само мясо кино, плоть, разорванная и сшитая для новой жизни. Палп. Драматургически рассортированное «Криминальное чтиво» существует по законам роуд-муви. От дорожной забегаловки в начале до той же забегаловки в финале - вроде бы кружа волчком на месте, это кино все же проделывает гигантский путь. Анекдот о семье помидоров и циничный рассказ о вьетнамских ветеранах засланы на территорию религиозной притчи о божественном вмешательстве. Не зря Бутч выезжает из кадра на мотоцикле по кличке Grace, то есть «Благодать». Это путешествие сквозь пространство и время. В далекий путь отправляется таинственный чемоданчик Марселласа Уоллеса, счастливые часы боксера Бутча, кокаиновая доза, занюханная брюнеткой Мией. Главные события фильма разворачиваются в салоне автомобиля: чья-то смерть и чей-то побег от смерти, опасное романтическое свидание, разговор о французских гамбургерах. Неважно, едет эта машина из точки «а» в точку «б» или стоит на приколе в забегаловке, где молочный коктейль подносит Мэрилин Монро. Неважно, буквально она забрызгана чужими мозгами или фигурально. Три истории, по-аристотелевски схваченные единством времени и места, не перетекают одна в другую (два дня из жизни стрелков Винса и Жюля) и живут одновременной жизнью в едином замкнутом пространстве, сосуществуют в объеме истории кинематографа. Занятно, но до ужаса логично, что в Каннах «Чтиво...» предпочли, среди прочего, «Красному» Кшиштофа Кесьлевского, который так же, как и Тарантино, настаивал на том, что все связано. Но Кесьлевский-то говорил о связях большого мира. Тарантино взял намного уже, и вышло правдивее. Зная, что идеальное движение совершается кругообразно и без цели, Тарантино мохнатым шмелем облетает свои кинематографические угодья от одного вкусного цветка к другому: Годар, самураи, хичкоковские макгаффины, боксеры, большие пушки, лучшая музыка 70-х, гангстеры в белых рубашках. Физика этого полета науке до конца не ясна, но что физические законы детям видеотеки? Возможно, лет через пятьдесят какой-нибудь читатель спросит: да кто он такой, этот Тарантино? Ответ на этот вопрос в фильме тоже есть. Он рачительный домохозяин в затрапезном халате с кружкой пахучей американы в руке. Он тот, кто знает, какие тряпки можно найти в гараже, если хорошенько покопаться. Он может подолгу торговаться с Харви Кейтелем из-за подаренного на свадьбу покрывала - потому что каждая вещь в этом хозяйстве на месте. Да, и было бы неплохо спальню дубовой мебелью обставить. (Василий Степанов, «Film.ру»)

Последний герой. «Криминальное чтиво» - безусловно лучший из снятых Тарантино фильмов. На эту тему сказано почти все возможное: режиссер, действительно, никогда не был так точен, как после того амстердамского трипа, в котором был написан сценарий. Поэт был молод, а мир, состоящий из видеокассет с нежно любимыми фильмами, которые никто кроме него не воспринимал всерьез, лежал у ног. Чудесные свойства юности. Понятно, что сочинять диалоги для Ханса Ланды из «Ублюдков» сложнее, когда за плечами уже есть Винс Вега или Марселлас Уоллес, но любой из них, в случае чего, легко встал бы на замену и Ланде, и даже Биллу. Однако был в ... «Чтиве» один персонаж, создать пару или даже подобие, которому Тарантино так и не удалось, герой, который в конечном счете и делает эту картину в прямом смысле выдающейся в ряду созданных автором произведений. Имя этому персонажу - Бутч Кулидж. При каждом повторном просмотре «Чтива» все очевиднее, насколько Бутч выламывается из виртуозно придуманного Тарантино концепта. Складывается ощущение, будто режиссер осознанно попытался утопить своего героя в виньетках, да и вся путаница с хронологией специально придумана, чтобы этот пришелец ненароком не затмил окружающих. А сделать это ему проще простого по одной причине: он единственный в фильме настоящий, полноценный герой. Судите сами: у него единственного есть пусть и широкими мазками набросанная, но биография, он один является носителем каких-никаких, но ценностей, только его, в конце концов, любят женщины (и не любит больше никто). Более того, ключевой для всей новеллы «Золотые часы» эпизод с убийством на ринге остается за кадром, потому что это единственное настоящее, не эстетизированное убийство. Кулидж уложил Уилсона парой ударов и это очень, очень серьезно. У Винса и Джулса убийства вызывают шок, радость, какие-то эмоции. Бутч говорит Эсмеральде Виллалобос: «Знаешь, что я почувствовал, когда узнал, что он умер? Ничего». Надо было учиться перчатки шнуровать. Характерно, что все прочие трупы, оставленные им на пути в родной для Тарантино Ноксвилл остаются в кадре, а крупный план мертвого Винсента Веги около унитаза - вообще один из самых запоминающихся кадров фильма. Режиссер будто бы с мазохистским упоением наблюдает, как этот лысый тяжеловес уничтожает всю любовно прописанную псевдореальность. Это и есть хронологический финал фильма: все убиты. В живых остается только Марселлас Уоллес, но... В общем, вероятно, сам герой не слишком рад этому факту. Рассуждая подобным образом, поневоле удивишься тому, что Тарантино оставил Бутча в сценарии, но на самом деле он сам первым дал этому объяснение. Режиссер рассказывал, что сознательно искал на эту роль не типажного актера из «бэшек» и блэксплоутейшна, а человека с лицом из золотой эпохи Голливуда. Не зря, в конце концов, в сцене убийства Зеда герой Уиллиса говорит как Джон Уэйн («Возьми пушку. Я хочу, чтобы ты ее взял» - цитата из «Рио Браво»). Сказав, что не видел в этой роли никого, кроме Уиллиса, Тарантино слукавил. Известно, что среди кандидатов были Микки Рурк и Сильвестр Сталлоне. Однако, с объяснением режиссер не соврал. Действительно, никто из современных американских актеров не обладает настолько близкой классическому Голливуду внешностью. По всему выходит, что «Золотые часы» - фильм в фильме, оммаж совсем другой эпохе и совсем другим ценностям. Тарантино вопреки тщательно выпячиваемой любви к насилию и найденным на свалке кинотрэша жемчужинам всегда был гуманистом и идеалистом. Взгляните на его картины чуть внимательнее: он никогда не позволял злу и беспринципности одержать победу. И в «Чтиве» победу, пусть и не очевидную после первого просмотра, одерживает единственный, кажется, во всей фильмографии автора стопроцентный идеалист. Впрочем, нет, другим таким героем, пожалуй, можно считать Невесту, в которой любовь все же сильнее и горячее холодной мести. Ну, а меч, которым спустя девять лет будет убита О-Рен Ишии - символ самурайской чести - и сегодня смотрится приветом из «Криминального чтива». «Зед мертв, детка. Зед - мертв». (Ярослав Забалуев, «Сеанс»)

Тарантино: кино в крови. Почему Тарантино? Многие критики считают, что его фильм вовсе не был лучшим на фестивале. Одна из загадок кинематографа заключаете! в том, что кино - это не только фильмы, не только искусство. И даже не только коммерция. Есть и еще нечто труднопостижимое, стоящее за всем этим, - аура личности. Некая энергия судьбы. Поэтому мы решили познакомить вас не столько с фильмом - вы его увидите на видеокассетах или, возможно, в нашем быстро догоняющем Запад прокате, - а с автором фильма. ...Свободные гасконцы, по признанию Сирано де Бержерака, «с солнцем в крови рождены». Может быть, американцы рождены «с ... кино в крови»? Два года назад его фильм «Бешеные псы» впечатлил мастерством и оригинальностью. И вот... Квентин Тарантино исчез. Пресса сообщала, что фильм Тарантино отобран для Каннского фестиваля. Но режиссер оставался недосягаемым, актеры отказывались от комментариев, дистрибутор молчал. Получить фотографию или синопсис фильма было невозможно. Ситуация приобрела сюрреалистический характер, когда в библиотеке Оскаров в Голливуде, подлинном храме информации о кинематографе, сообщили: «Сожалеем, досье Тарантино исчезло...» Кто мог стянуть всю информацию, касающуюся Тарантино? Идет ли речь о конкурирующем журналисте, о фанатике-киномане или даже о самом Тарантино, эта ситуация отражает феномен, сопровождающий уже на протяжении двух лет этого тридцатилетнего режиссера. От Нью-Йорка до Гонконга, через Париж имя его стало известным со скоростью удивительной. Кинокритики называют его «поэтом гемоглобина», публика на свой лад говорит о фильмах a la Tarantino. В активе Тарантино «Бешеные псы», где он сценарист и режиссер и «Правдивый романс», сделанный по его сценарию Тони Скоттом. Он же написал и третий сценарий - для ленты «Прирожденные убийцы» (снял фильм Оливье Стоун). Ни «Бешеные псы», ни «Правдивый романс» не имели широкого успеха у публики. Но если режиссеру при такой ограниченной аудитории удается создать подобное отношение к себе, это, безусловно, признак неординарного дарования. Тарантино не может оставить публику равнодушной к своей персоне. Его любят или ненавидят, но о нем говорят. На Каннском фестивале два года назад Тарантино обрел первый настоящий контакт с публикой. В отличие от большинства режиссеров его поколения, Тарантино не использовал камеру как орудие для донесения своего «послания» или открытия внутреннего мира. Наоборот, он воспользовался ею архиклассическим образом - чтобы обновить и расширить ее возможности. Кино ради удовольствия делать кино. Тарантино, конечно, не первый кинематографист-синефил. Он, возможно, первый кинематографист-синефаг. Это вопрос поколений. Тарантино - продукт американской субкультуры, вспоенный кока-колой и телевидением Его концепция удачи - увидеть свою жизнь, рассказанную в комиксах. Что же касается кино, то он полюбил его на маленьком экране, когда подростки открыли новый наркотик - видео. Он смотрел по дюжине фильмов в день, и его знания, огромные и эклектичные одновременно, привели его на работу в видео архив одного из видеоклубов в пригороде Лос-Анджелеса. Здесь он со своим другом Роджером Эвери образовал тандем, способный поддержать беседу с клиентами на любую тему от Годара и Брюса Ли до чешской психологической драмы. Не было фильма, которого бы они не отсмотрели, сцены или диалога, которых не знали бы наизусть. Визитеры из предместья приходили взять напрокат какого-нибудь «Шерифа» или «Лицо в розыске» и натыкались на этих двух фанатиков, которые стали своеобразным аттракционом в магазине - «повредившимися на кино». Тарантино углубился в курс драматического искусства, но через шесть лет осознал, что окружающие его актеры не разделяют его понимания кино. Но вопроса о поступлении в киношколу не было. Да и что он мог там выучить? В 22 года Тарантино берет напрокат 16 мм камеру и пытается снять короткометражный фильм, превращая его в полнометражный. В течение трех лет он снимает, не проявляя отснятую пленку - нет денег. И когда наконец проявляет, то застывает потрясенный: все это нельзя монтировать. Тарантино понимает, как нельзя делать кино. Он обещает себе не начинать снимать до того, как будут деньги. Но где найти деньги? Так он написал «Правдивый романс», а затем продал его продюсеру за 50 тысяч долларов. В два месяца ему удается собрать бюджет в полтора миллиона долларов. На этом можно снимать «настоящее» кино. Сила Тарантино в том, что он умеет выжать максимум эффективности из минимума средств. Речь идет о гангстерском фильме с печальным финалом, однако восемьдесят процентов действия в «Бешеных псах» происходит в помещении, в ангаре. Только и делают, что говорят. А для того, чтобы привлечь и держать внимание, Тарантино играет на конструкции интриги, но различных уровнях повествования, на диалогах ударных и бредовых одновременно (пять гангстеров пытаются понять содержание песни Мадонны), на изысканном и выверенном движении камеры и качестве актерской игры. Кинокритики искали в «Бешеных псах» самые разнообразные влияния, от Пекинпа до Мельвиля, не исключая Кубрика. Но в случае с Тарантино понятие «влияние» надо переосмыслить. Тарантино не учился кино, он его постигал, ассимилировал на инстинктивном уровне. И в итоге фильм воспринимается ровно как английской, так и испанской или французской публикой, поскольку опирается на народную, доступную всем культуру. Как язык, состоящий из универсальных, всемирных слов типа «О'Кей» и «Чао». После «Бешеных псов» для Тарантино все стало двигаться быстрее. Для него нет ничего неприемлемого в предложениях Голливуда. Он прекрасно себя чувствует в этой системе, рядом с которой вырос. Он знает ее правила и ему удается играть с ней. Ему достаточно щелкнуть пальцами, чтобы собрать самых престижных актеров для «Криминального чтива», а Денни Де-Вито предлагает себя продюсером. У Тарантино попутный ветер в парусах, и его никто не остановит. Его мечты становятся реальностью с невероятной скоростью. И даже если «Правдивый романс» не имел коммерческого успеха, этот фильм принес ему подтверждение его силы. Не похоже, чтобы Тарантино заботился о моральности того, что он пишет. В сценарии «Прирожденные убийцы», написанном как комедия, где рассказывается о восхождении к славе двух профи-убийц, насилие ничем не ограничено. И если в «Правдивом романсе» всего два убийства в ванне крови, то только под давлением Тони Скотта, который находил фильм и так слишком мрачным. Может быть, Тарантино монстр? Как бы там ни было, но мир с удвоенным любопытством ждал его в Каннах. И он вынырнул - с Пальмовой ветвью в зубах!.. (По материалам парижского корпункта «Видео-Асс», 1994)

Экзистенциальная криминальная фикция. Pulp Fiction - название ленты Квентина Тарантино, который получил в 31-летнем возрасте «Золотую пальмовую ветвь» в Канне в 1994 году, пожалуй, так же останется в кинематографическом обиходе чаще всего в непереводимом виде, как и Blow Up Микеланджело Антониони, лауреата этого фестиваля 1967 года. Версии «Макулатура», «Бульварное чтиво», наконец, «Криминальное чтиво» передают лишь часть вкладываемого смысла - даже в эпиграфе-ссылке из словаря содержится намек на бесформенность и податливость материала, который, как глина в руках гончара, мнется и приобретает различный вид. Впрочем, самого режиссера, с насмешкой играющего одну из ролей в новелле «Ситуация с Бонни», можно сравнить с кукловодом, ... единоличным властителем театра марионеток, своего рода Карабасом-Барабасом. Ведь Квентин Тарантино, в отличие от Мартина Скорсезе, одного из кумиров-соотечественников (этот италоамериканец тоже в возрасте 31 года добился шумной известности благодаря гангстерской драме «Злые улицы»), откровенно играет в кинематограф, как в детскую игру, забавляется подобной «криминальной фикцией». Его прихотливые сюжетные конструкции, где все принципиально меняется местами, развертывается не в хронологической и логичной последовательности, следовало бы сравнить с причудливыми композициями другого нетрадиционного американского, более европеизированного постановщика Роберта Олтмена, который опробовал прием киномозаики сначала в «Нэшвилле» (1975), а позднее развил в фильмах «Игрок», «Короткий монтаж» и «Готовое платье». И все же Тарантино грубее и демонстративнее обрывает сцены, монтирует их по-годаровски - в синкопическом ритме или в темпе прерывистого дыхания. Между прочим, на заставке Pulp Fiction появляется не только кадр из его дебюта Reservoir Dogs. Название фирмы Bande a part позаимствовано именно у Жан-Люка Годара - из гангстерской картины с заголовком, который обычно переводят как «Отдельная банда» (по смыслу было бы точнее назвать «Особенной бандой»). Но, кстати говоря, la bande имеет по-французски и другой смысл: «лента», «пленка» - то есть один из лидеров «новой волны» уже в 1964 году подчеркивал «киношную вымышленность» рассказываемой истории про довольно необычных и нескладных бандитов. Pulp Fiction можно назвать как бы «На последнем дыхании» 90-х годов, а Квентина Тарантино - представителем американской «новейшей волны». Но через три с лишним десятилетия после явления 29-летнего Годара кино уже испытало на себе влияние суперзрелищного кинематографа спецэффектов и постмодернистского иронически-цитатного искусства. А сам Тарантино - не просто киноман, как воспитанники Андре Базена и Анри Ланглуа, а стихийный «синефаг» («пожиратель фильмов», по меткому выражению французских критиков), первый профессиональный режиссер-видеоман, немало насмотревшийся за несколько лет работы в видеотеке, причудливо сочетая любовь к гонконгским лентам кунфу и, допустим, к изящно-лукавым моральным басням Эрика Ромера, тоже одного из родоначальников «новой волны». Разумеется, Pulp Fiction - новаторское достижение и в типично американском гангстерском жанре, поворот на 180 градусов, демистификация и деромантизация его героев, «врагов общества № 1». Конечно, Диллинджер и Аль Капоне давно уже мертвы. Фрэнсис Форд Коппола в «Крестном отце» и Серджио Леоне в «Однажды в Америке» дошли до предела эпизации и трагедийности, одновременно представив своеобразную антологию приемов гангстерского кино. После них мог прославиться только тот, кто подверг бы устоявшуюся мифологию дерзким и язвительным сомнениям. Персонажи Pulp Fiction, несмотря на собственную дурость, беспечное ребячество, словонедержание местных краснобаев и ложно-залихватскую имитацию отчаянных поступков, кажутся отнюдь не «прирожденными убийцами» (если использовать название ленты Оливера Стоуна, от которой Квентин Тарантино, автор первоначального сценария, громогласно отрекался), а словно заигравшимися со спичками детьми, которые ненароком подожгли собственный дом. Тарантиновские преступники и те, кто (помимо своей воли) втянут в орбиту гангстерского промысла выглядят, на самом-то деле, как жалкие слепые котята, которые тыкаются, куда попало, не зная, что ими управляет Судьба, Божественное Провидение (а будто бы от имени Судии - режиссер-демиург, исполняющий свою миссию все же не всерьез, спустя рукава). Вроде бы им всем посланы тревожные предупреждения, уже прозвучало бетховенское «та-та-та-там» - и чернокожий лжемститель Джулс (в его имени - явная отсылка к одному из героев «Жюля и Джима» Франсуа Трюффо, кстати, и соавтора сценария «На последнем дыхании») намерен отказаться от чтения гневных проповедей из «Книги пророка Иезекииля» перед тем, как жестоко разделаться с кем-либо, и даже хочет поспешно забросить свое грязное ремесло. Но произойдет ли это? Не ждет ли его та же участь, как и обалдуя Винсента Вегу, который живет на авось, передвигается развинченной походкой, слегка пританцовывая (потрясающе свободно и естественно его сыграл Джон Траволта, как бы опровергая свой уже пришедший в упадок имидж героя-любовника и танцора). Дважды он избегает кары, буквально отмазывается от крови, но в третий раз становится жертвой чтения книжной макулатуры в туалете. Зато трижды должно повезти боксеру Бутчу (не менее великолепно справляется с этой ролью Брюс Уиллис, более живой и страдающий, чем в качестве «крепкого орешка», несгибаемого полицейского МакКлейна), для кого золотые часы отца оказываются счастливым талисманом. Вообще-то Квентин Тарантино, благодаря заполученной им власти распорядителя людских судеб, спасает от смерти почти всех и даже неудачливого Винсента Вегу - поскольку этот персонаж, погибший во второй новелле, появляется, как ни в чем не бывало, в третьей истории. Остроумный сюжетный ход (растянутые во времени флешбэки и флешфорварды тасуются, как карты в колоде опытного шулера) имеет, в принципе, простое объяснение. Постановщик вообще не надеялся на то, что ему хватит денег на полнометражную картину, поэтому сразу задумал снимать ее по новеллам, не опасаясь, что съемки будут прерваны на середине повествования. Однако использует, в конечном счете, данный прием киноинверсии не только для хохмаческого разрушения целлулоидных иллюзий. Удаляющийся живым и невредимым, этот самый Винсент-дурачок может в финале Pulp Fiction отдаленно напомнить медленно бегущего в предсмертном порыве Мишеля Пуакара из фильма «На последнем дыхании», который, в свою очередь, не вызывает ли в зрительской памяти Орфея в вязкой пустоте Ада в «Орфее» Жана Кокто?! Герою Траволты словно даруется «предпоследнее дыхание», предоставляется своеобразная отсрочка Страшного Суда. Конечно, Pulp Fiction - это «Блеф-94». Российский критик Петр Шепотинник был прав в словесном определении, но ошибся в оценке ленты по ее сути (особо же прогадал Никита Михалков, клеймивший позором председателя каннского жюри Клинта Иствуда и заодно - Катрин Денев, что они поставили опус выскочки Тарантино выше его творения «Утомленные солнцем»). Pulp Fiction - это новое отношение к кино: не как к идеологии, моральной проповеди или философскому высказыванию. Но и не искусство для искусства. Вовсе не случайно, что лауреат престижного Канна собрал только в американском прокате $108 млн., в 13,5 раз (!) превзойдя собственный бюджет - так что Тарантино мудро учел уроки своего совершенно некассового фильма «Бешеные псы». Если угодно, Pulp Fiction - это праздник кино, бенефис киномана, феерия выдумки и насмешки. Но также и трогательная история о том, что не надо читать комиксы в туалете. А спустя годы первоначальное предположение, что работа молодого италоамериканца окажется этапным произведением не только американского, но и мирового кино, подтвердилось с еще большей очевидностью. Мода может пройти - но Квентин Тарантино точно останется в истории кинематографа. И он вполне соотносится не только с Жан-Люком Годаром, но и с именно американским, дерзким и новаторским деятелем кино - Орсоном Уэллсом, который ворвался в Голливуд в еще более молодом возрасте (всего в 25 лет!) своим непревзойденным (в том числе - им самим), уникальным по замыслу и воплощению «Гражданином Кейном» (1941). Немаловажно совпадение - Американская киноакадемия решилась отметить ленты «Гражданин Кейн» и «Криминальное чтиво», в корне меняющие представления о природе кинематографа, всего лишь единственной премией за оригинальный сценарий. Правда, справедливость позже все равно торжествует. И сейчас «Гражданин Кейн» по многим опросам признается лучшим фильмом всех времен и народов, а «Криминальное чтиво» тоже называют в самых престижных списках (например, в 2007 году - 94-м по счету за всю историю кино, согласно мнению Американского киноинститута). Сравнивая эти картины, надо непременно отметить их подлинно оригинальную, ни на что непохожую сюжетную и художественную структуру, настоящую архитектонику, хотя внешне обе напоминают игрушечную мозаику-головоломку, которая позволяет убить время за ее туповатым разгадыванием. При этом композиционные приемы Тарантино и Уэллса кажутся простыми и самоочевидными - где-то кто-то о подобном вроде бы слышал, читал или видел, но почему-то не может конкретно вспомнить. Иллюзия выглядит реальнее, чем действительность. Между прочим, Орсон Уэллс впервые прославился «тотальной фикцией» - радиоспектаклем «Война миров», вызвавшим панику в Америке 1938 года, а потом удивил в «Гражданине Кейне» тем, что релятивизм искусства сделал безусловнее и убедительнее, нежели многовариантность мира. Вот и Квентин Тарантино устроил подлинно эйзенштейновский (еще один дерзкий киноноватор, который поразил всех еще до достижения им тридцатилетия) «монтаж аттракционов» в рамках гангстерско-криминального жанра. Они оба, по сути, единомышленники, верящие во вторую реальность больше, чем в первую. Кстати, слово pulp в названии тарантиновской ленты отсылает именно к 30-м годам, когда зарождалась дешевая криминальная литература, а также различные фантастические комиксы, питающие суперзрелищный кинематограф конца XX - начала XXI века. А Уэллс, избрав своим героем гениального манипулятора в сфере средств массовой информации (газеты, радио, только появившееся телевидение), в одном из кадров «Гражданина Кейна» представляет мощную фигуру тщеславного «властителя дум» на фоне газетной макулатуры. И вся история взлета человека из провинции на вершины успеха поневоле начинает казаться такой же pulp fiction, как и своеобразные «байки из склепа», которые поведаны Тарантино с намеренной невозмутимостью, хотя наверняка ему трудно было удержаться от смеха непосредственно на съемках. Квентин Тарантино, впрочем, так же, как и Орсон Уэллс (но, может быть, согласно современной моде, в более экстравагантной, эксцентричной форме), сам является манипулятором и авантюристом. Поскольку и кинематограф изначально - это просто балаган, площадное искусство, экранный канкан, прилюдно совершенный обман заезжего иллюзиониста. После столетия существования кинематографа было бы нелишне вспомнить именно об авантюрной и дивертисментной природе ранних «иллюзионов», которые вызывали истинное негодование у культурных людей на рубеже позапрошлого и прошлого веков. Величие автора «Криминального чтива» (как бы ни отзывались о нем презрительно некоторые любители «красивого и умного искусства кино») заключается, прежде всего, в том, что на новом этапе развития кинематографа он будто бы вернул нас к эстетике грубого и скандального кинопримитива. Хотя, на самом-то деле, прорвался за пределы все-таки тесноватых рамок, в которые было заключено кино после ряда новаторских открытий в области средств кинематографической выразительности в конце 50-х - начале 60-х годов. Кстати, тогда как раз и появился на свет этот ниспровергатель былых канонов киноинтроспекций и чуть ли не обязательного художнического мессианства, на худой конец - ораторского таланта творцов. В мир пришел Квентин Тарантино и сказал, что все это - сплошная фикция! Оценка: 10 из 10. (Сергей Кудрявцев, 1994/2007)

Каким бы интересным и захватывающим ни казался профессиональный дебют Квентина Тарантино, безоговорочный триумф снискала лишь его следующая постановка. Вопреки трудностям в процессе съемок1, лента принесла $107,9 млн. в североамериканском прокате, $212,9 млн. - в общемировом. И это - несмотря на почти год, прошедший с премьеры в Канне, одарившей «Золотой пальмовой ветвью», до выпуска на экраны. Весьма красноречивый факт, косвенно подтвердивший смутные (поначалу!) догадки о том, что с выходом картины «седьмое искусство» резко преобразилось. И что именно «Криминальному чтиву» суждено стать своеобразной точкой отсчета для современных режиссеров, стремящихся постигнуть законы окружающего мира сквозь призму быстротекущего Времени. Вообще необходимо заметить, что картина ... уникальна в том смысле (а это, к слову, качество любого шедевра), что является произведением на редкость гармоничным, поражая идеальной соразмерностью всех своих частей и деталей. Притом, что многие элементы художественной ткани, как раз мгновенно послужившие объектом для подражания или даже бездумного тиражирования, были дерзко новаторскими сами по себе. Прежде всего неизгладимое впечатление производит колоритная когорта персонажей, вдохновенно сыгранных замечательными актерами, многие из которых снимались за небольшие или даже символические гонорары. Мило беседующие за столиком в кафе Ринго (между прочим, его «романтическое» прозвище означает на сленге 'важный человек') и Йоланда на самом деле - парочка рисковых, эксцентричных, а быть может, и психически нестойких мелких налетчиков, которые хватаются за оружие, воодушевившись гениальной идеей. Длинноволосый, похожий на «хиппи» торговец наркотиками Лэнс (в таком обличье забавно видеть Эрика Штольца, представителя «поколения Икс»), гораздо лучше ориентирующийся в окружающей действительности, пребывая «под кайфом». Его странноватая жена Джоди, одержимая стремлением обострить ощущения, для чего продела свыше 100 (!) колец для пирсинга. Невозмутимый, ни секунды не забывающий о безупречных манерах мистер Уинстон Вулф (Wolfe) по прозвищу «Волк» (the Wolf), за помощью к которому прибегают, когда ситуация кажется безысходной. Суровый криминальный босс Марселлас Уоллес, чей непререкаемый авторитет подчеркивают (в том числе благодаря выбранным ракурсам) мощный торс и бритая наголо голова. Очаровательная француженка Фабьен (ясно, зачем понадобилась португальская артистка Мария де Медейруш, запомнившаяся по партии Анаис Нин) - недальновидная и обидчивая возлюбленная Бутча Кулиджа. Сам Бутч2, боксер, переживающий, что спортивная карьера близка к закату, тем не менее не соглашающийся постыдно проигрывать в угоду Уоллесу. Супруга Марселласа Мия (роль, специально написанная Тарантино для своей музы - Умы Турман), явно скучающая, пресыщенная обеспеченным существованием, находя отдохновение в кокаине и в... мечте стать кинозвездой, несмотря на неудавшийся дебют в глупом «пайлоте». Его подчиненный, темнокожий Джулс Уиннфилд (Сэмюэл Л. Джексон был вскоре назван одним из лучших лицедеев десятилетия) - первоклассный наемный убийца, торжественно, с особым шиком и цинизмом глумящийся над жертвами. Наконец, напарник Джулса - Винсент Вега (образ, позволивший Джону Траволте, кумиру эпохи диско, вернуться на голливудский Олимп), легкомысленный, но опасный для врагов, обладающий незаурядным чувством ритма и стиля, обожающий убивать время размышлениями вслух на разные темы, искренне получающий от жизни удовольствие - и не только в моменты наркотического улета. И все же гораздо важнее то, как автор-демиург обращается со своими персонажами, «тасуемыми» (прежде всего во времени), словно игральные карты. Кто-то с кем-то случайно сталкивается, допустим, за стойкой бара, не подозревая, что следующая, тоже внезапная встреча станет роковой. Создатель же картины - ведает, допуская в святая святых сверхзнания зрителей благодаря тому, что волен выстроить эпизоды в произвольном (вернее, лишь кажущемся таковым) порядке, «перепутав» местами прошлое и будущее. А чтобы «обман» не раскрылся чересчур быстро, Квентин использует несколько отвлекающих маневров, обрушив на публику россыпь по-настоящему ярких кинематографических находок. Кадры оформлены с большим чувством стиля, запоминаются незаурядным цветовым решением, отвечающим стремлению «создать почти литой (no-grain) образ, глянец», «нечто очень близкое тому, что позволял в 50-е Technicolor3. Ритм кажется живым и заводным, резко усиливаемый безукоризненно подобранным саундтреком - неистовым коктейлем из рок-н-ролла, соула, серфа и... мелодичных популярных песенок, самой настоящей «попсы». Наконец, речь... Искрометная, изобретательная, на удивление раскованная речь действующих лиц вызвала особые восторги критиков, верно отмечавших, что подчас насыщенные вульгарностью или кажущиеся пустопорожней болтовней монологи и диалоги неожиданно получают важную смысловую нагрузку, буквально управляя действием. Так, многословные рассуждения Винсента Веги по поводу того, что в парижском «Макдональдсе» четверть-фунтовый чизбургер называется «Ройаль с сыром» (там метрическая система), а «Биг Мак» - «Ле Биг Мак», приобретают мрачноватый оттенок уже в силу контекста: напарники идут на заведомо кровавое дело. Хуже того, вопрос про пресловутый чизбургер всплывет еще раз - но поможет ли правильный ответ юному умнику?! Тем более блещет остроумием диалог в ресторане (формально - лишь во избежание ненавистного «неловкого молчания»), завершаясь сентенцией Мии в том духе, что, когда мужики собираются и начинают чесать языком, они хуже женщин. Ринго демонстрирует искусство оратора, рассеивая сомнения Йоланды силой метафоры и несгибаемой логикой. И так далее. Кажется, нет такой темы (от заурядных бытовых до философских), которая бы так или иначе не прозвучала... Тарантино, конечно, не первым осознал, каким потенциалом обладают льющиеся с экрана (прежде всего - вложенные в уста героев) реплики. Однако в «Криминальном чтиве» вполне гамлетовские «слова, слова, слова» позволяют достичь сразу несколько важных целей, являясь сугубо функциональными по отношению к действию (не только служа характеристиками персонажей, но и способствуя сочленению разнесенных во времени эпизодов), средством выражения авторской позиции, наконец, будучи преисполнены подлинной поэзии - при всей грубости и обилию матерщины4. Это резко превосходит возможности даже классического принципа речевого контрапункта, мастерски использованного, допустим, Франсуа Трюффо в другом гангстерском фильме, «Стреляйте в пианиста» (1960), где тривиальная интрига позволила насытить диалоги глубоким смыслом. Безусловно, лента стала вехой в собственно криминальном жанре, неустанно претерпевавшем глубокую, подчас неприметную внутреннюю деформацию. Режиссер поверг в изумление тем, как хлестко и будто между делом отринул былые традиции гангстерского кинематографа, подвергнув (по словам отечественного критика Сергея Кудрявцева) «устоявшуюся мифологию дерзким и язвительным сомнениям». Грузный, не ведающий жалости темнокожий мафиози, наверняка мечтающий о славе легендарных «врагов общества №1» Аля Капоне и Джона Диллинджера, вот уж действительно сильных личностей, все же не удостаивается чести погибнуть трагически, как в «Лице со шрамом» (1932) или «Ангелах с грязными лицами» (1938), напротив, подвергается немыслимому унижению. В «Криминальном чтиве» нет и намека на социальный анализ причин гангстеризма, избрания преступной стези вполне нормальными парнями и девушками, чья судьба при других обстоятельствах могла сложиться иначе. Отсылки к пенновским «Бонни и Клайду» (1967) (сегмент, где Бонни - отсутствующая жена Джимми, медсестра со скверным характером, ехидно повествует о попытке смыть с себя кровь случайного и глупого убийства) и к вестерну Джорджа Роя Хилла о бесстрашных Бутче и Санденсе, в одиночку бросивших вызов карательному аппарату, носят иронический характер. Сама атмосфера беззаботного, залитого огнями Лос-Анджелеса не настраивает на серьезный социологический лад, даже когда речь заходит о таком явлении, как наркотики. Затронутые в европейских аналогах (от экзистенциальных «поляров» Жана-Пьера Мельвиля и Рене Клемана и мэтров «новой волны» Годара и Трюффо до работ Люка Бессона) вопросы жизни и смерти, обостренно переживаемые человеком, чей затянувшийся конфликт с законом обусловил «пограничную ситуацию», трактуются вольно и насмешливо. Вспомним хотя бы случай с передозировкой миссис Уоллес, которую, лихорадочно спасая собственную шкуру, реанимирует Вега, делая инъекцию адреналина прямо в сердце. Мотив спонтанного, необъяснимого с обывательской точки зрения, латентно зревшего в сыновьях и пасынках Америки насилия, предостерегающе звучавший в драме «Хладнокровно» (1967) и уже пронзительно - в трагедии «Пустоши» (1972), ныне провоцирует... гомерический хохот в зале (допустим, когда полуживой, сбитый автомобилем Марселлас все же пытается подстрелить Кулиджа). В данной связи критикесса Рита Кемпли даже назвала ленту «комедией более черной, чем сердце «Лица со шрамом». Беспощадная уголовная среда из картин Мартина Скорсезе, погруженная в нужду и повседневную жестокость, уступает место внешнему лоску и беззаботному времяпрепровождению в поисках кайфа разной природы - не это ли потрясающе выражено и в эпизоде, когда Мия и Винсент танцуют твист в Jack Rabbit Slims?! Наконец, Тарантино сознательно проходит мимо возможности подвергнуть глубокому и всестороннему анализу, взглянув сквозь призму типичного преступного объединения, механизм функционирования любой организации и общества в целом, в том числе в исторической перспективе, продолжив линию Фрэнсиса Форда Копполы и Серджио Леоне. И вместе с тем набор сценок из жизни людей вне закона так ли уж неожиданно рождает впечатление того, что вдохновением для автора послужили именно многочисленные старые фильмы, а не реальная жизнь? Описанным выше квинтэссенция фильма, разумеется, не исчерпывается. «Криминальное чтиво» - произведение, на редкость полифоничное по своему звучанию, вызывающее самые разные, зачастую неожиданные чувства, мысли, ассоциации. Встречаются и вовсе парадоксальные на первый взгляд трактовки, включая городскую легенду о том, что на самом деле сюжет закручен вокруг... души Марселласа, некогда проданной дьяволу и покоящейся в чемоданчике (за замком с кодом 666!), испуская яркий свет... Благодаря чему достигается многозначность экранных событий, которые воспринимаются одновременно простыми и непостижимо сложными?! Секрет Тарантино кроется, на мой взгляд, в хитроумной сюжетно-фабульной конструкции ленты, хаотичность которой при более вдумчивом восприятии вдруг оборачивается упорядоченностью, уподобляется Космосу. (Прочие художественные находки все же менее значимы сами по себе - вне целого, что косвенно подтверждает плачевный опыт мгновенно объявившихся приверженцев «тарантиномании», растиражировавших отдельные приемы, старавшихся более-менее успешно воспроизвести впечатливший ритм, интонацию и т.п.) То, что эпизоды фильма чередуются в самопроизвольном порядке или (в лучшем случае) в зависимости от капризного, ежесекундно меняющегося настроения творца, с сарказмом сыгравшего роль застигнутого врасплох бездельника Диммика, который не в состоянии помочь свалившимся как снег на голову гостям, - не более чем иллюзия. Если перемонтировать события в хронологическом порядке - это будет совсем другой фильм. Вспомним хотя бы «развязку» (именно в кавычках!) с наставлениями Джулса, образумившего парочку грабителей, после чего Винсент Вега преспокойно удаляется - но зритель-то помнит, что пристрастие к криминальному чтиву чревато последствиями. Более того, Квентин Тарантино мужественно избегает соблазна пройти проторенной дорогой, банально повторить открытия, сделанные предшественниками. Ведь фильм получился бы совсем иным и в том случае, если б действие было выстроено как-то еще, другим способом (например, с использованием «флешбэков» и «флешфорвардов»), апробированным экраном ранее. «Криминальное чтиво» - это не новеллистический и не условно новеллистический фильм, поскольку сами по себе сегменты неразрывно связаны и обретают свое место лишь в контексте целого, причем именно в заданном порядке. Картина не является развернутой и внутренне эволюционирующей ретроспекцией - подобно ленте «День начинается» (1939) Марселя Карне. Автор или некий рассказчик-повествователь не путешествует по лабиринтам окружающей действительности, обретая искомое или же так и не разгадав тайну, как в гениальном «Гражданине Кейне» (1941) Орсона Уэллса (получившего, между прочим, единственный, «утешительный» «Оскар» за оригинальный сценарий - с Тарантино и Роджером Эвери история повторилась!). В «Криминальном чтиве» нет утонченных манипуляций с реальностью, заставляющих превозмочь кажущийся непреодолимым релятивизм во имя неизменного, вечных ценностей человека («Расемон» (1954) Акиры Куросавы, по Рюноске Акутагаве). Квентин Тарантино даже нашел в себе силы отказаться от следования (в данном отношении) собственным режиссерам-кумирам из Европы, несмотря на дань уважения тому же Годару, в честь одноименного фильма которого он назвал свою производственную кинокомпанию Band a part. Режиссер-соавтор сценария не случайно приводит в качестве эпиграфа... словарное определение слова «pulp», обозначающего «1) мягкую, влажную, бесформенную массу вещества, 2) книгу, посвященную сенсационным событиям и издававшуюся преимущественно на грубой, необработанной бумаге». А Pulp Fiction - это еще и фикция, имитация, домысел, фантазия, байка или сказка, развлекательная беллетристика, основанная на столь податливом материале (между прочим, вариант перевода «Криминальное чтиво» лишь приблизительно передает смысл). Хронос выступает в качестве подлинно формообразующего фактора, являясь не в обличье равномерно текущего и неумолимого времени, а - как нечто невообразимое, с трудом поддающееся постижению сочетание объективного и субъективного, дискретности (разбиение фабулы на сегменты) и непрерывности (сквозные линии и мотивы), свободно обращающееся вспять и проигрывающееся в новых вариациях. Само по себе допущение автора, реконструирующего события в привычном - в социокультурном и просто физическом - пространстве, только развертывающимися в нетривиальном порядке (в постепенно упорядочивающемся хаосе, по законам pulp fiction), является новацией. Но еще сильнее впечатляет то, ради чего, с какой целью Тарантино поставил эстетический эксперимент. Ведь именно подобный ракурс позволяет высветить если не трагедию, то - личную драму каждого из персонажей, существующих опрометчиво, без оглядки на законы жизни, не задумываясь об отмеренном сроке пребывания в нашем мире. Привнесение религиозно-мистического мотива является, пожалуй, крайностью, тем более что отдельные моменты лишь с большой натяжкой вписываются в подобную трактовку. Но Квентин Тарантино все же выстраивает систему хитроумных «говорящих» деталей, которых чересчур много, чтобы списать их наличие на случайность; деталей, явственно проглядывающих сквозь блестящую оболочку, сквозь ощущение «одной дикой поездки» (эпитет Джеймса Берардинелли), производимое фильмом. Вега не желает внимать предупреждениям, несколько раз (едва не «схватив» пули вместе с Джулсом, неимоверными усилиями вернув в сознание Мию, оказавшись с ног до головы измазанным кровью и т.д.) чудом избегая смерти - но пав жертвой собственного высокомерия, мимоходом проявленного по отношению к Бутчу: «Я тебе не приятель, приятель!» И даже великодушный финальный жест автора, позволившего ему уйти из кафе с видом победителя, неоднозначен - чем не завуалированная издевка над типичным голливудским хэппи-эндом?! Другое дело - темнокожий Уиннфилд, манерами, одеждой и особенно прической напоминающий смертоносных «звезд» «блэксплуататорского» боевиков 1970-х, который на самом деле относился к проповедям якобы5 из книги пророка Иезекииля («Путь праведника окружен со всех сторон несправедливостью эгоистичных и тиранией злых людей» и прочее) не серьезней, чем к пустопорожней болтовне с напарником. Однако Джулсу хватает ума остановиться, предаться рефлексии (признать, что действительно считает: Господь спустился и отвел пули) и набраться решимости изменить жизнь, а главное, подтвердить намерения делом, с Богом отпустив перепуганных налетчиков. Тем более было бы несправедливо, если б пострадал боксер Бутч - человек, по-спортивному рисковый, привыкший ходить по краю, но прилагающий неимоверные усилия, чтобы не опуститься до трусости, подлости, предательства и иных недостойных качеств. Вспомним хотя бы реакцию Кулиджа, когда в ответ на чересчур резкий вопрос Фабьен, где талисман - часы отца, любимая принимается плакать: он осекается, начинает дико извиняться и, лишь сев за руль автомобиля, кроет забывчивую девушку последними словами. Не прошел бесследно и для Мии инцидент с передозировкой, напрочь сбивший спесь и самоуверенность с жены авторитетного мафиози, пытающейся хоть как-то отблагодарить Винсента перед расставанием, неловко рассказывая несмешной анекдот... Нет, Квентин Тарантино оказывается подлинным моралистом, а многочисленные обвинения в цинизме, предъявлявшиеся молодому кинематографисту сразу после премьеры в Канне, на поверку несостоятельны. Только моралистом в соответствии с современными представлениями, поскольку в «Криминальном чтиве» с редкостной художественной силой выражена идея о взаимосвязи всего, что происходит в мире. Несмотря на кажущуюся (благодаря виртуозным манипуляциям с последовательностью событий) раздробленность не то реальности, не то постигающего ее сознания, все устроено по принципу сообщающихся сосудов, наполненных еще более текучим и плотным веществом, чем вода, - «мягким, влажным, бесформенным». Поступок, мысль, даже небрежно сказанное слово - ничто не появляется из ничего и не исчезает в никуда. И так (буквально по Шекспиру!) - весь мир вертится. Авторская оценка 10/10. 1 - Квентин уверял, что кинокомпания TriStar Pictures, несмотря на выданный в качестве аванса за сценарий $1 млн., отказалась реализовывать проект, а «независимая» студия Miramax с большим трудом нашла предусмотренные сметой $8-8,5 млн. 2 - На сленге - 'грубиян', 'наглец', но Брюс Уиллис, вопреки звучащему заверению («я американец, у нас имена ничего не значат»), определенно заставляет вспомнить ньюмановского Кэссиди и... персонажа из анимационных короткометражек про Тома и Джерри. 3 - Dargis, Manohla. Pulp Instincts / Sight and Sound. - 1994, № 5 (May). - P. 18. 4 - Так, непечатное слово на букву «f» прозвучало 264 (!) раза. 5 - На самом деле - цитируя героя японца Синъити Тиба в «Телохранителе» (1976), так что не следует возмущаться искажением текста Священного Писания. (Евгений Нефедов, 2015)

(Джимми) - Нет, позволь задать тебе вопрос. Ты видел у меня перед домом вывеску "Склад дохлых ниггеров"? (Джулс) - Нет. Я не видел. (Джимми) - А ты знаешь, ПОЧЕМУ ты не видел эту вывеску? (Джулс) - Почему? (Джимми) - Да потому что ее там нет! Потому что складировать мертвых ниггеров - это не мое собачье дело, вот почему! (Винсент) - А ты знаешь, как они в Париже называют четверть-фунтовый гамбургер с сыром? (Джулс) - Они не зовут его четверть-фунтовый с сыром? (Винсент) - Нет, мужик, у них там метрическая система. Они вообще не понимают, что за хрень этот четверть-фунтовый. (Джулс) ... - Ну и как же тогда они его зовут? (Винсент) - Они зовут его "Роял с сыром". (Джулс) - "Роял с сыром". А как же тогда они зовут "Биг Мак"? (Винсент) - Ну, "Биг Мак" - он и есть "Биг Мак", но они его называют "Ле Биг Мак". (Бутч Марселласу) - Ты в порядке? (Марселлас) - Нет, мужик. Я охренительно далек от того, чтобы быть в порядке. (Эсмеральда) - Как тебя зовут? (Бутч) - Бутч. (Эсмеральда) - Что это означает? (Бутч) - Я американец, дорогуша. Наши имена ни хера не означают. (Фабьен) - Чей это мотоцикл? (Бутч) - Это чоппер, детка. (Фабьен) - Чей это чоппер? (Бутч) - Зеда. (Фабьен) - Кто такой Зед? (Бутч) - Зед мертв, детка. Зед мертв. Все, хватит цитировать, потому что процесс этот может быть практически бесконечным. Ведь этот фильм можно цитировать от начала и до конца, слева направо, справа налево и снизу до самого верха. А потом, немного передохнув, цитировать снова, потому что, старички, это такой фильм. Сначала полагается поговорить о сюжете, но пересказывать сюжет "Криминального чтива" - это все равно что пересказывать сюжет какого-нибудь гребаного "Буратино": все и так знают, как папа Карло сострогал себе сынишку, который с младых ногтей сделал хороший бизнес на азбуках, кинул слепую парочку и купил папашке собственное театральное шоу. То же и с "Чтивом". Несколько немудреных историй в духе бульварного детективного чтива... Два головореза - Джулс (Сэмюэл Джексон) и Винсент (Джон Траволта) - отправляются разбираться с тремя яппи, кинувшими их босса, Марселласа Уоллеса (Винг Рэймс)... Один головорез от босса получает задание: сводить его жену поужинать, пока босс в отъезде. Головорез при этом занимается аутотренингом с целью уговорить себя не трахнуть жену босса, потому что это смертельный номер, а жена (Ума Турман) тем временем слегка передозирует с наркотиками, и это тоже смертельный номер... Не слишком удачливый боксер Бутч (Брюс Уиллис) получает все от того же босса предложение: во время предстоящего боя уложить свою задницу в пятом раунде - за хорошие деньги, разумеется. Однако Бутч, взяв деньги, своей задницей распоряжается по-другому... Джулс и Винсент, разобравшись с яппи, едут на машине к боссу, и в этот момент Винсент, позабыв о том, что негоже горячиться с пистолетом в руке, вышибает мозги черному парню, сидевшему на заднем сидении. И теперь перед Джулсом и Винсентом стоит нелегкая задача - разобраться с этой дерьмовой ситуацией. Между тем ситуация дерьмовая - дерьмовей и не придумаешь. Хорошо еще, что у Джулса неподалеку живет знакомый по имени Джимми (Квентин Тарантино), а у их босса есть человек, который решает все проблемы - мистер Вольф (Харви Кейтель)... На первый взгляд звучит не слишком-то привлекательно, правда? Какие-то сплошные головорезы, передозы, да еще и башку негру снесли - вот укатайка... Так вот хохма и заключается в том, что Тарантино из этого, безусловно, бульварного чтива ухитрился сделать фильм, который стал синонимом термина "культовое кино", потому что более действительно культового фильма найти, пожалуй, невозможно! В чем основная прелесть "Криминального чтива"? В диалогах! В тех самых "фирменных", истинно тарантиновских диалогах (хотя авторов сценария, напоминаю, было двое: сам Квентин и Роджер Эвери), которые звучат, во-первых, абсолютно естественно (в отличие от диалогов подавляющего большинства других фильмов), а во-вторых, наполнены самым высококлассным черным юмором. Герои фильма все время обсуждают различные вещи - как связанные с тем, что происходит вокруг них, так и не связанные. Вспомните беседу персонажей "Бешеных псов" Тарантино в кафешке: на первый взгляд - это обычная пустая болтовня. Однако позже выясняется, что слова каждого персонажа имеют довольно важное значение - они определяют их дальнейшее поведение... Диалоги в "Криминальном чтиве" - просто божественные. К сожалению, их достаточно сложно адекватно перевести на русский, а кроме того, совершенно невозможно в точности передать интонации и манеру разговора, например, Джулса. Поэтому если вы не смотрели этот фильм в оригинале (хотя бы с русскими субтитрами), то можете считать, что вы потеряли значительную часть удовольствия. Другая сторона "Криминального чтива" - ситуации, в которые попадают персонажи, и то, как они себя при этом ведут. Разговор Миа и Винсента в клубе Jack Rabbit Slims; сцена, в которой Винсент себя уговаривает не трахнуть Миа; цитирование Джулсом книги пророка Иезекииля (цитирует он не сильно близко к тексту, но на это наплевать); разговор прозревшего Джулса с Ринго (Тим Рот); первая сцена в доме Джимми; эпизоды блестящей работы мистера Вольфа; ну и, конечно, все сцены с Бутчем, включая эпизод в магазине извращенцев. Ах, как хорош эпизод в магазине извращенцев! Причем хорош, разумеется, вовсе не сценой анального изнасилования. (Квентин очень веселился по этому поводу и любил повторять, что это первая сцена анального изнасилования за всю историю студии "Дисней", которой принадлежала студия Miramax). Чем хорош? Ситуацией, в которую Квентин поставил героев. Бутч фактически трахнул Марселласа - в том смысле, что взял деньги за то, чтобы "слить" бой, но не "слил". Марселлас же, как справедливо заметил Джулс в другом эпизоде, разрешает себя трахать только миссис Уоллес. Поэтому Марселлас вместе с Винсентом отправляются в засаду на квартиру Бутча, чтобы убить мерзавца. (Да-да, судя по всему, в засаде они сидели вдвоем, просто Марселлас вышел за кофе. Именно поэтому на кухне лежала пушка, а сидящий в сортире Винсент не отреагировал на шаги в квартире... Почему сам босс отправился с Винсентом в засаду? Да потому что Джулс вышел из дела и его некем было быстро заменить. Кроме того, у Марселласа к Бутчу были глубоко личные счеты.) После этого они оба - Бутч и Марселлас - попадают в лапы извращенцев. И тут самый главный момент - когда Бутч, освободившись, собирается сбежать, однако передумывает и возвращается. Причудливые гримасы жизни: десять минут назад Бутч хотел сам убить Уоллеса, а теперь он подвергает себя смертельному риску, чтобы его спасти. Мужская логика. Ее никто не понимает, даже сами мужики. Отдельная радость для миллионов фанатов - часами, днями, неделями и месяцами обсуждать различные тонкие моменты фильма. Главный вопрос, конечно, - это "что было в чемоданчике?". Сам Квентин не хотел дать ответ на этот вопрос. Он хихикал и утверждал, что там может быть все что угодно. Тим Рот, который по фильму заглядывал в чемоданчик, признался, что там была только батарейка и лампочка, более ничего. Впрочем, в паре интервью старина Квен все-таки намекнул на то, где искать разгадку. Ключевые моменты - пластырь у основания затылка Марселласа (считается, что именно там находится душа человека) и шифр чемоданчика, составляющий "число зверя" - 666. Таким образом, получается, что в чемоданчике была душа Марселласа, не более и не менее. Джулс, возвращая душу Марселласу, прозрел, и Господь отвел от него пули. Винсент не прозрел - и очередной поход в сортир окончился для него вполне неприятным образом. Логичный подход? Логичный. Не менее и не более логичный, чем любой другой. Однако при этом нужно четко знать, что пластырь на основании черепа Винга Рэймса появился только потому, что у актера там был порез - не от вытаскивания души, а просто как бытовая травма. Теперь поговорим немного о том, как снимался фильм... После выхода первого фильма Тарантино "Бешеные псы" продюсерам стало понятно, что этот парень МОЖЕТ СНИМАТЬ КИНО. Поэтому у Квентина не было недостатка в предложениях. Под давлением Дэнни Де Вито, который пришел в восторг от "Бешеных псов", студия "Джерси филмс" заключила контракт с тарантиновской компанией "Бэнд апарт" и обязалась осуществлять финансирование фильма на начальном этапе в обмен на партнерство при прокате. Кроме того, маленькая (на тот момент) компания "Мирамакс", которая была выкуплена "Дисней фильмом", предложила взять на себя основное финансирование проекта, и Тарантино с товарищем Бендером (своим бессменным продюсером) согласились. При этом Тарантино не хотел делать фильм за 40-50 миллионов, несмотря на то что эти деньги ему бы предоставили. "Бешеные псы" были сняты за полтора миллиона, и свой второй фильм Квентин хотел уложить в сумму, равную 8-9 миллионам, что даже по тем временам было очень скромно. При таком бюджете Тарантино не мог заплатить актерам-звездам причитающиеся гонорары, однако все они были готовы работать с Квентином за любые предложенные деньги и проценты со сборов. (Гонорара Джона Траволты не хватило ему на оплату гостиницы, в которой актер жил во время съемок, а гонорар Брюса Уиллиса за "Крепкий орешек 2" был больше, чем весь бюджет "Криминального чтива".) Большую часть сценария Тарантино написал в Амстердаме: Квентин пил, употреблял наркотики, ходил в кино на боевики и читал дешевые детективы. Ему так понравился этот город, что для сценария довольно искусственным образом был придуман некий европейский бизнес Марселласа, на котором Винсент Вега был "смотрящим", в результате чего Винс в диалогах рассказывал Джулсу, "как там в Европе". Подбор актеров для "Криминального чтива" был не такой сложный и длительный, как в случае с "Бешеными псами". Сам Квентин первоначально собирался сыграть наркоторговца Лэнса, но ему нужно было находиться за камерой в сцене с передозом Миа, поэтому он выбрал роль Джимми. Винсент Вега первоначально должен был быть Виком Вегой - персонажем Майкла Мэдсена из "Бешеных псов". Однако Мэдсен предпочел сняться в другом фильме, о чем, вероятно, до сих пор жалеет. (Как известно, Тарантино потом долго вынашивал планы снять Мэдсена и Траволту в приквеле к этим двум фильмам, но подобные планы так и не осуществились...) Тарантино, когда услышал об отказе Мэдсена, сначала хотел пригласить на эту роль Дэниэла Дэй-Льюиса, однако потом вспомнил о своем любимом актере - Джоне Траволта. Джон на тот момент уже выпал из обоймы, но заработанные во время лихорадок в субботнюю ночь деньги позволяли ему до конца жизни ни о чем не беспокоиться. Как Тарантино уговорил Джона сняться в его фильме буквально за копейки - доподлинно неизвестно. Вероятно, Траволту просто тронуло то, что Тарантино действительно был его горячим поклонником... Как известно, Траволта не проиграл. Роль в "Криминальном чтиве" стала для Джона триумфальным возвращением в первые ряды голливудских звезд. На роль Джулса Тарантино изначально планировал именно Сэмюэля Джексона. Однако первые пробы Джексон провалил, и роль хотели отдать Полу Кальдерону (он потом сыграл бармена). Но Джексон, когда узнал об отказе, прилетел в Лос-Анджелес и попросил сделать новые пробы, после чего его все-таки утвердили на роль. Кстати, Джулс должен был носить классическую африканскую прическу - дреды и все такое. Однако в начале съемок этот парик еще не был готов, и Джексон натянул первый попавшийся дурацкий паричок с кудрями. Тарантино парик неожиданно понравился, и Джулс так и остался кудрявым, что слегка не по-африкански. С Брюсом Уиллисом получилось все совсем просто. Уиллис оказался горячим поклонником "Бешеных псов" и готов был часами цитировать диалоги оттуда, поэтому, когда Харви Кейтель познакомил Уиллиса с Тарантино, Брюс сказал, что готов сниматься в этом фильме за любые деньги, в результате чего получил роль Бутча, на которую изначально планировали Сильвестра Сталлоне. Наибольшая проблема была с Миа Уоллес. Для Тарантино этот персонаж был очень важен, потому что с ним связывались очень тонкие психологические моменты. Кроме того, это был первый серьезный женский персонаж в фильме Квентина. Первоначально он даже не знал, кто она будет - американка, афроамериканка, итальянка, француженка или еще кто-нибудь. На эту роль пробовались Мэг Райан (кот Бублик горестно взвыл), Холли Хантер, Мэг Тилли и другие актрисы, но это было все не то. Пока, наконец, на очередных кинопробах Тарантино не увидел свою будущую музу - Уму Турман. Он не сразу предложил ей эту роль, а Ума, все-таки получив предложение, не сразу согласилась, опасаясь сниматься в картине, где столько крови и насилия. О том, каким образом Квентин уговорил Уму, - ходят легенды. Говорят даже, что он делал ей массаж ног. Однако доподлинно это не известно, потому что Ума и Квентин ничего не подтверждают, но и не опровергают. Тима Рота, Харви Кейтеля и Стива Бушеми, сыгравших в "Бешеных псах", Квентин изначально планировал снять в "Криминальном чтиве". Роль Ринго-Пампкина сразу писалась под Тима Рота - "английский паренек из рабочих". Кейтель сыграл блистательного мистера Вольфа, решающего проблемы, а Стиву Бушеми досталась только крохотная роль-камео - официант "Бадди Холли" в клубе Jack Rabbit Slims, и большинство зрителей даже и не знают, что это Стив Бушеми, - до того он загримирован. А потом... Потом Квентин все это снял. Фильм произвел эффект разорвавшейся бомбы. От него сошли с ума все - и зрители, и даже критики. Семь номинаций на "Оскар" в 1995 году, из них одна победа - в категории "Лучший сценарий". "Золотая пальмовая ветвь" в Каннах, 1994 год, что крайне расстроило нашего отечественного мэтра Никиту Михалкова, который рассчитывал на эту награду со своим фильмом "Утомленные солнцем". Никита Сергеевич даже дал несколько сердитых интервью, в которых прохаживался в адрес жюри, давшего награду этому психопату с его дурацким фильмом... Девять номинаций Британской киноакадемии, две из которых выиграли. Плюс - еще под сотню различных наград, которые умучаешься перечислять. Вложено в фильм было чуть больше восьми миллионов долларов, а заработали на нем по всему миру более двухсот миллионов, в результате чего Miramax из небольшой компании стала одним из признанных голливудских лидеров. Резюмирую. Это совершенно уникальный фильм, который вполне заслуженно носит звание "культового из культовых", уж на что я не люблю это слово. Как и за счет чего Тарантино сумел обычное бульварное чтиво перевести в разряд фактически высокого искусства - об этом уже ровно десять лет спорят критики многих стран, причем ни до чего толком они так и не договорились. Впрочем, есть отдельная категория критиков, среди которых модно утверждать, что Тарантино - психопат и вообще не режиссер, а успех "Криминального чтива" объясняется только общим низким культурным уровнем попкорножующей публики. Впрочем, что нам до критиков? Их мнение ни хрена не значит... P.S. Напоминаю, что Дэнни Де Вито был одним из продюсеров "Криминального чтива". А теперь вспомните, как зовут братьев-близнецов в фильме "Близнецы"... P.P.S. А теперь, после выхода "Убить Билла", вспомните сюжет "пилота" из "Криминального чтива", в котором снималась начинающая актриса Миа Уоллес... Оценки по пятибалльной системе. Зрелищность: 5+; Актерская игра: 5+; Режиссерская работа: 5+; Сценарий: 5+; Кратко о фильме: шедевр. Нужно ли смотреть: конечно. (Алекс Экслер)

Знаете, эта лента для меня очень многое значит. Почему? Во-первых, потому что именно с нее я начал знакомство и собственно говоря, полюбил все творчество Квентина Тарантино (давно это уже было, сам удивляюсь, как время летит быстро). Во-вторых, всегда было трудно писать рецензию на этот фильм, она всегда тяжело давалась, даже когда что-то получалось, ей всячески препятствовали, например, однажды обвинили меня в том, что в ней масса плагиата и не пропустили ее. «Я скажу тебе, как мы с тобой будем. Мы с тобой никак не будем». Существует такая теория о киноманах - якобы люди делятся на тех, кто любит фильмы Квентина ... Тарантино и на тех, кто не любит фильмы Квентина Тарантино. И с полной уверенностью могу сказать, что это сущая правда. Если человеку не понравится один какой-либо фильм Тарантино, то другие тоже он не воспримет. Себя я с гордостью и огромным удовольствием отношу к списку любителей, даже не так, почитателей творчества Квентина Тарантино. Хочу сказать, что эта кинолента - не просто мой самый любимый фильм. Эта лента для меня очень многое значит. От одного взгляда на название картины, вспыхивают различные воспоминания, что уж говорить о том, что со мной происходит каждый раз, когда я пересматриваю ее. Возвращаясь к «... чтиву», стоит сказать, что подавляющее большинство киноманов мира считают кинокартину лучшим творением Квентина Тарантино. Да, бесспорно, лента - самый настоящий шедевр. Фильм уникальный, западает в душу с самого первого просмотра. Это факт, так было со мной и так было с множеством любителей кинофильмов. Чем же он так уникален? - такой вопрос может родиться в вашей голове мгновенно. Отвечу: во-первых, очень оригинальная задумка. Это же гениально то, что выразил Квентин Тарантино. Во-вторых, диалоги. В-третьих, актерский состав, звездный актерский состав. И наконец, в-четвертых, это саундтрек, который так в тебя и просачивается. Теперь о каждом пункте уникальности подробнее. Первое. Оригинальная фишка, которая так и подчеркивает сюжет ленты. О чем я говорю? Речь веду я о разбросанности кадров, о так называемой мозаике. Помню, что раньше нигде такого не видел и когда впервые посмотрел эту ленту, на меня этот способ произвел такое впечатление, что словами не передать. Самое главное, что при таком раскладе ты даже не запутываешься, наоборот, пока идет очередная новелла, можно поразмышлять о смысле предыдущей. - Как тебя зовут? - Бутч. - Что это означает? - Я американец. Наши имена ни черта не значат. Второе. Диалоги в этой картине имеют большое значение. И это не просто диалоги, это нечто большее. Эта одна из тех немногих лент, где внимательно следишь за каждой фразой, каждым оброненным словом и поражаешься ими. Чего стоит только один персонаж - Джулс Уиннфилд в исполнении Сэмюэла Л. Джексона. Все диалоги этого героя настолько проницательны, что в них находишь самого себя, свою собственную жизнь, свои проблемы. - Чей это мотоцикл? - Это чоппер, детка. - Чей это чоппер? - Зеда. - Кто такой Зед? - Зед мертв, детка. Зед мертв. Третье. Вот и добрался я до самого вкусного. Актерский состав. Вся актерская работа просто прекрасна. Джон Траволта, Сэмюэл Л. Джексон, Ума Турман, Брюс Уиллис, Харви Кейтель, Тим Рот, Винг Рэймс, Кристофер Уокен и другие. Согласитесь, состав очень колоритный. Джона Траволту в то время уже начали списывать со счетов. У актера был период застоя, в серьезные проекты его не брали, зрители о нем стали забывать. Квентин Тарантино вернул Траволту к жизни. Сыграв роль Винсента Веги, немногословного гангстера, Джон заставил заговорить о себе в полный голос. Сэмюэл Л. Джексон вообще сначала не прошел кинопробы, Тарантино хотел было уже утверждать другого актера на роль Джулса Уиннфилда, но Джексон упросил провести повторный кастинг, после чего Квентин все-таки утвердил на роль именно этого чернокожего актера. Джулс - один из самых запоминающихся персонажей фильма. У этого гангстера богатый внутренний мир. Ума Турман с помощью этой ленты поднялась на самую вершину звездности. Она четко передала все тонкости характера ее героини Мии Уоллес. Что касается Брюса Уиллиса, то он был настолько впечатлен предыдущей работой К. Тарантино «Бешеные псы», что согласился сыграть в фильме за абсолютно любые деньги. Его персонаж - боксер по имени Бутч также очень запоминающийся. Этот герой совместил в себе две черты - серьезность и ироничность. С самого начала Бутчу симпатизируешь, переживаешь за него. Работа остальных актеров также навсегда запала в душу, чего стоит только персонаж Тима Рота, который сыграл воришку, любителя грабить всяческие забегаловки. - Что в кейсе? - Грязное белье моего шефа. - Стираешь ему белье? - Если он попросит. - Дерьмовая у тебя работа. - Я тоже так думаю... Четвертое. Теперь скажу о саундтреке. Это еще одна составляющая картины, которая надолго западает в мозги и душу. При прослушивании некоторых композиций, по телу так и бегут мурашки, кидает в дрожь. Музыка с самых первых кадров начинает исполнять свою роль, роль раздражителя человеческих перепонок, вводит тебя в атмосферу мира Тарантино. Конечно, я перечислил далеко не все прелести фильма. Все перечислить просто невозможно. Картина так и красуется множеством различных фишек и изюминок, которые можно смаковать бесконечно. По-моему, это одна из немногих картин, которая может заставить застыть у экранов, как и поклонников кинематографа со стажем, так и новичков в этом деле. Кстати, у этой картины есть одно замечательное свойство - она никогда не надоедает, это неоспоримый факт. Я лично смотрел его уже достаточное количество раз, и я постоянно открываю для себя что-то новое. Ну вот, снова мне хочется «Криминальное чтиво» пересмотреть, что же это такое... (UndeR)

He will strike down upon us with great style, class, irony, wit, and talent. / Он обрушит на нас свой великолепный стиль, класс, остроумие и талант... Я люблю «Pulp Fiction» / «Бульварное чтиво» (1994) со дня первого просмотра в кинотеатре в теперь уже таком далеком 1994 году. Я видела его с тех пор немыслимое количество раз и всегда получаю массу удовольствия. Он не стареет, и только делается лучше с годами. Я восхищаюсь его темпом и ритмом, остроумнейшими диалогами и блестящей манерой, в которой он написан и снят. Сценарий к фильму был первой книгой, которую я купила в магазине на английском ... языке - так мне хотелось понять в чем секрет притягательности работы молодого режиссера/соавтора сценария. «Бульварное Чтиво» - великолепный пример того, что в искусстве нет низких тем, что произведение искусства может включать обилие элементов низкопробной литературы (на что и намекает название) и при этом быть одновременно настоящим шедевром и истинным культовым фильмом. Его персонажи и вещественный мир, окружающий их, сошли со страниц дешевых вульгарных романов - гангстеры, философствующие наемные убийцы, наркоманы и торговцы наркотиками, сексапильные жены гангстеров, боксеры с ущемленной гордостью и далеко идущими планами насчет результатов матчей и их по-детски наивные подруги, золотые часы, с длинной и весьма глубокой историей, передаваемые в семье из поколения в поколение. Квентин Тарантино и его соавтор Роджер Эвери практически в каждой сцене ссылаются к фильмам и телешоу прошлых лет, некоторые из которых заслуженно забыты, другие - до сих пор восхищают зрителей и вошли в историю кино. Каким-то чудесным способом (талант, юмор и восхищение фильмами и книгами, которое испытываешь только в детстве - главные составляющие, я думаю) они превратили штампы во что-то совершенно оригинальное, сверкающее, умное и забавное. Жанр веселой чернухи получил вполне заслуженное право называться произведением искусства. Я не могу не отметить музыкальный вкус Тарантино - саундтреком к фильму можно наслаждаться снова и снова. Использовав в Чтиве песни и инструментальные композиции 50-70 годов, Тарантино воистину «вдохнул» в них новую жизнь, возродив и умножив их популярность и сделав их неотъемлемой частью магии, которой проникнут весь фильм. Всякий раз, когда я слышу «Son of a Preacher Man» в исполнении Dusty Springfield или «Girl, You'll Be a Woman Soon», песню Нила Даймонда в версии Urge Overkill, я вижу Мию Уоллес (Уму Турман) в черном, как вороново крыло, парике с челкой до глаз, который может быть своеобразным поклоном Тарантино знаменитому каре родоначальницы образа невинной и роковой кино- Пандоры, Лулу (Луиза Брукс в Ящике Пандоры, 1929). Кстати, у обеих героинь, Мии и Фабьен (Мария де Медейруш), абсолютно одинаковые прически прелестной, неотразимой, невинно - смертельной Лулу. И если вдуматься, обе привнесли массу опасных осложнений в жизнь крутых мужчин на их пути. Гениальным озарением можно назвать решение молодого режиссера использовать в качестве вступления к фильму старинную греческую песню Misirlou (Девушка - Египтянка). Исполненная впервые в Афинах в 1927 году, она была позднее адаптирована в стиле турецкой музыки и еврейских клезмеров. В фильме звучит версия в стиле американского серф-рока, созданная гитаристом Диком Дейлом в 1962 году, о которой Квентин Тарантино сказал: «Для меня она звучит как рок-н-ролл и музыка из спагетти-вестернов, именно поэтому я решил использовать ее в фильме». И он оказался прав. Мелодичная, пульсирующая, зажигательная Misirlou мгновенно захватывала зрителя, погружала в несравненную атмосферу фильма. Тарантино великолепно работает с актерами. В густонаселенном фильме нет ни одного слабого исполнения. Все персонажи живые и запоминающиеся. Ну как забудешь Винсента Вегу, уверенного в себе, но постоянно вляпывающегося в критические и смертельно опасные ситуации, которые он сам же и создает (для наемного убийцы, он слишком забывчив, неосторожен и очень уж увлечен бульварными книжонками, с которыми не расстается в сортире)? Уже набило оскомину, но это правда, что Тарантино воскресил карьеру Джона Траволты Бульварным Чтивом. А его партнер, Джулс (С. Л. Джексон), искренне верящий в Божественное провидение и понимающий, что он, конечно, часть сил зла, но он старается, Ринго, изо всех сил старается стать пастырем, хранителем - не разрушителем. А появившейся только в одной сцене (но в какой!) Кристофер Уокен (капитан Кунс)? Христообразный Эрик Столц с медицинским справочником вместо священного писания в одной руке и целым ассортиментом кокаина разных степеней качества и цены в другой. Бутч Кулидж (Брюс Уиллис), тот самый боксер с ущемленной гордостью, бесценной семейной реликвией и подругой, обожающей черничный пирог. Его судьба причудливо переплелась с Марселласом Уоллесом (Винг Рэймс), его грозным и могущественный боссом, затем врагом, а затем..? Загадочный, немногословный М-р. Вольф, специалист по решению неразрешимых проблем - короткое, но впечатляющее появление Харви Кейтеля. Хороша и парочка влюбленных голубков дебютантов-дилетантов- грабителей-импровизаторов с нежными и забавными именами Пампкин (Тим Рот) и Хани-Банни (Аманда Пламмер) из новеллы, открывающей и закрывающей фильм, как створки раковины, внутри которой переливаются россыпи бесценных жемчужин. И эта драгоценность - «Pulp Fiction» - идеально сделанный фильм, праздник кино, который никогда не кончается, составленный из четырех (но кажется, что их гораздо больше) пересекающихся и вольно перемещающихся во времени и пространстве историй, рассказанных в манере, которая с тех пор навсегда связана с именем Квентина Тарантино. Я читала недовольные ревю зрителей, называющих Тарантино не оригинальным подражателем, который в открытую копирует понравившиеся ему кусочки старых фильмов и вставляет их в свои картины. Я же вижу его мальчишкой, играющим с любимыми игрушками. Его игрушки - старые фильмы, которые он обожает, и он несет это обожание в собственные фильмы. Он щедр в своей любви; он делится с нами своей любовью к миру кино и предлагает нам, зрителям получать такое же удовольствия от просмотра его фильмов, какое получал он сам, работая над ними. Тарантино, может быть и не эпохально глубокий художник, поднимающий в фильмах вечные вопросы и дающий на них жизнеизменяющие ответы, но он мастер фильмов, которые развлекают и делают это просто восхитительно - в них присутствуют стиль, класс, ирония, юмор и настоящий талант. Когда передо мной замечательное произведение искусства, я это чувствую всем моим существом - фильм Тарантино вызывает у меня такое чувство. Я не могу устоять против его веселого-кровавого очарования. Повторяя за Фабьен, которая считала, что черничный пирог хорош в любое время дня, я заявляю, что фильм «Pulp Fiction» хорош в любой день, в любую неделю, любой год - всегда. (kinomalisa)

Персонажи Иезекииля. Дебютировав в 1992 году постановкой малобюджетной криминальной драмы «Бешеные псы», ее создатель Квентин Тарантино был причислен к числу самых многообещающих голливудских режиссеров. Но не один кинокритик или рядовой зритель не были готовы оценить уже спустя два года его следующую ленту под названием «Криминальное чтиво», удостоенную Золотой Пальмовой ветви на Каннском кинофестивале и премии Оскар в категории «оригинальный сценарий». Тарантино предложил в этом фильме новый взгляд на жанр гангстерского кино, который основывался на ироничности повествования, посредством блистательно прописанных диалогов и перетасовкой сцен во времени, предпринятой не в угоду показа собственной киноэрудированности, а для того, чтобы зрителю лучше были понятны ... некоторые вещи, о которых мы поговорим ниже. Большинство людей воспринимают «Криминальное чтиво» как фильм о наркотиках, разборках между бандитами, беспорядочном образе жизни, и лишь некоторые сумели раскусить истинный смысл происходящего на экране. Начну с того, что картина очень религиозна. Я не знаю, верит ли Тарантино в Бога или нет, но у него получилось почти научно доказать существование Всевышнего. Ключевой в этом плане является сцена «божественного вмешательства», когда наемные убийцы в исполнении Сэмюэла Л. Джексона и Джона Траволты чудом остаются живы в ситуации, когда они, по идеи, должны были погибнуть. Вот тут-то и происходит переломный момент фильма: один из них - Джулс (его играет Джексон), посчитав, что это не кто иной, как Бог спас их от неминуемой гибели, решает стать праведником, посвятив остаток жизни поискам гармонии с собой и окружающим миром; в то время как другой - Винсент (Траволта), отказывается принять произошедшее за промысел божий и продолжает заниматься тем, чем занимался раньше, а именно вести преступный образ жизни. Кара господня не заставила себя ждать - на следующее утро его «мочат в сортире», причем, обратите внимание, из своего собственного оружия. Так погибают в фильмах Тарантино только люди глупые и тщеславные, неспособные понять очевидных вещей: Бог подает знаки каждому человеку на протяжении всей его жизни, но далеко не каждый способен расшифровать их и выбрать правильный путь. Об этом мы узнаем еще в середине фильма, а затем Тарантино снова показывает его живым. Показывает для того, чтобы мы увидели, как он заблуждался. Показывает для того, чтобы мы не допустили его ошибок. Именно с этой целью, как мне кажется, и была предпринята столь сложная структура фильма. Как, впрочем, и для того, чтобы показать духовное прозрение его напарника Джулса - беспощадного убийцы, всегда зачитывавшего один и тот же отрывок из Библии, перед тем как убить очередную жертву. В этом отрывке говорится о праведнике, чей путь усеян деяниями злодеев и тиранов. Интересно, что Джулс сам в итоге становится этим праведником, что, конечно же, далось ему не легко, но именно в этом заключается мудрость его персонажа. Мы не знаем, как сложится его дальнейшая жизнь, но в этом фильме для него все заканчивается хорошо. Вот вам и ответ было ли это чудом или парень с револьвером просто не умел стрелять. Помимо таких высоких материй как «чудо» и «существование Господа Бога», Тарантино затрагивает такие немаловажные темы как милосердие, честь и гордость. И делает это все в одной новелле под названием «Золотые часы». Часто приходится слышать мнение о том, что Бутч спас своего врага Марселласа с целью обезопасить свое будущее. Я так не считаю. Бутчу не ведом страх, и он не думает о завтрашнем дне. К тому же он не слишком умен, да и способ разбогатеть выбрал не самый лучший, но черт побери, он тот самый «блаженный, кто именем доброй воли помогает несчастному брату своему найти путь к счастью, ибо он и есть истинный пастырь» из все того же библейского отрывка, зачитанного Джулсом в первой новелле. Бутч не смог бы жить с осознанием того, что бросил человека (пусть и своего врага), на растерзание этим извращенцам, посягнувшим на самое святое, что есть у каждого из нас - честь и гордость. Вспомните первую сцену между этими героями, когда Марселлас говорит Бутчу о том, что гордость в нашем мире ничего не значит, на что Бутч отвечает ему, что у него нет проблем с гордостью. После сцены в подвале мы понимаем, что значение понятий «честь» и «гордость» никуда не исчезло. Вообще, весь кайф данной новеллы в том, что Тарантино берет двух заклятых врагов, желающих убить друг друга, и обрушивает на них третьего, да такого, что все их предыдущие разборки становятся для них несущественными. Враги у Тарантино за пять минут превращаются, ну если не в друзей, то уж в собратьев по несчастью это точно. Кстати, обратите внимание на темп новеллы - чем дальше продвигается действие, тем больше становится сюжетных поворотов. Она напоминает поезд, неспешно отошедший от станции и набирающий сумасшедшую скорость. Отдельного упоминания заслуживает чемодан с шифром «666», в котором, якобы, по мнению многих киноманов находилась душа Марселласа, за которой он собственно и послал своих ребят, а лейкопластырь на его шее свидетельствовал о том, в каком месте у него эту самую душу вытащили. Если Тарантино действительно закладывал такой смысл в свою картину, то ее следует отнести к жанру «фэнтази», однако он не подтверждал эту информацию, но и не опровергал ее. Совсем недавно узнал, что оператор Анджей Секула снимал картину, находясь в инвалидном кресле - ни за что бы не догадался. Для меня самый красивый кадр в фильме - это дымящаяся сигарета в руке таксистки на фоне разговаривающего по телефону Брюса Уиллиса. Еще мне понравился операторско-монтажный прием с тем, что происходит в конкретный момент: если Брюс Уиллис жмет на газ - его кроссовок крупным планом, если Тим Рот кладет оружие на стол - камера немедленно выхватывает его, если Эрик Штольц готовится сделать укол - нам показывают шприц и т. д. Весь фильм подвержен определенной технической схеме: в каждой сцене есть сначала дальний план, затем средний и, наконец, крупный, что говорит о полном взаимодействии оператора и монтажера. Говорить о «Криминальном чтиве» можно еще очень долго, ведь этот великий фильм стал вехой в истории кино. Он увековечил имя Тарантино как живого классика кино, сравнимого с Орсоном Уэллсом и Жан-Люком Годаром. Абсолютным признанием для него стал бы Оскар в категории «лучший фильм», но в том году победу одержал «Форрест Гамп» - фильм, безусловно, гениальный, но все-таки уступающий творению Тарантино. «Криминальное чтиво» еще очень долго будет вдохновлять последующие поколения молодых режиссеров и заражать их желанием самовыражаться так, как им хочется. (Бодхисатва)