БЕРЛИН, АЛЕКСАНДЕРПЛАЦ (1980)
BERLIN ALEXANDERPLATZ [TV series]

Многосерийный киноэпос Райнера Вернера Фассбиндера о Германии после Первой мировой войны и становлении нацизма в преломлении судьбы берлинского рабочего, неумышленно убившего свою девушку и связавшегося после тюрьмы с берлинским «дном»...

Франц Биберкопф (Гюнтер Лампрехт) выходит из берлинской тюрьмы в Тегеле после заключения за убийство своей невесты Иды (Барбара Валентин). В первое время он испытывает животный страх перед окружающим миром, от которого он успел отвыкнуть; земля буквально уходит у него из-под ног. Через некоторое время, придя в себя, он решает стать честным человеком и дает себе слово, что не сойдет с этого пути. Однако, не так просто сохранить порядочность в городе, заполненном толпами безработных...

ВЕНЕЦИАНСКИЙ КФ, 1980
Победитель: Специальная премия Международной католической организации кино и аудиовизуальных средств (OCIC) (Райнер Вернер Фассбиндер).
МЮНХЕНСКИЙ КФ, 1982
Победитель: Приз «Башмак Чаплина» лучшему актеру (Гюнтер Лампрехт).
ПРЕМИЯ «CABLEACE», 1985
Номинация: Лучший фильм или мини-сериал («Bavaria Atelier», «Bravo!»)
НАЦИОНАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ США, 1984
Номинации: Лучший фильм (2-е место), Лучший актер (Гюнтер Лампрехт).
ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ НЬЮ-ЙОРКА, 1983
Номинация: Лучший фильм на иностранном языке (ФРГ).

Экранизация одноименного романа (1929 ) Альфреда Деблина (1878-1957 ). «Берлин, Александерплац», который считают самым значительным романом о жизни большого города, уже многие годы в первой пятерке лучших книг на немецком языке.
Читать роман: ; ; ; ; ; ; .
Этот сериал - важнейшая веха в творчестве Райнера Вернера Фассбиндера (1945-1982 ). Ему было 15 лет, когда он впервые прочел роман Деблина и воспринял прочитанное как "настоящую, неприкрытую, конкретную жизненную помощь". В одном из интервью режиссер сказал: "Моя жизнь не определена в целом, но среди поступков, которые я сегодня способен оценить, были такие, как в романе «Берлин, Александерплац» Деблина, рожденные в голове, во плоти, во всем существе и душе".
Голос за кадром Р. В. Фассбиндера.
Съемочный период: 18 июня 1979 - 3 апреля 1980.
Бюджет: DEM 13,000,000.
Место съемок: Западный Берлин , Гайзельгаштайг [студия] .
С 1701 года центральная площадь Берлина носила название площадь Королевских ворот (Konigs Tor Platz). После визита российского императора Александра I в октябре 1805, король Пруссии Фридрих Вильгельм III издал указ о переименовании площади на Александерплац (Александровская площадь ).
Транспортные средства, показанные в сериале - .
Кадры фильма, фото со съемок: ; ; ; .
Саундтрек (CD, Germany, 2007 | SPV Records 78842): 1. Franz B. - Tango; 2. Franz B. - Allein; 3. Lina P. - Franz B. - Mieze K; 4. Alexanderplatz - Foxtrott; 5. Freund Meck; 6. Wie ein Traum; 7. Komm kleines Kopfchen; 8. Walzer vom Tod; 9. Freund Reinhold; 10. Dunkles Zuhaus; 11. Franz B. - Ganz Gross; 12. Nahe am Abgrund; 13. Durch die Nacht.
Информация об альбомах саундтреков - .
Премьера: 28 августа 1980 (Венецианский кинофестиваль); 12 октября 1980 (ТВ WDR, ФРГ).
Фассбиндер очень хотел, чтобы серии «Берлин, Александерплац» транслировались нон-стоп. Желание режиссера осуществилось уже после его смерти. В августе 1983 сериал был показан полностью (с двухчасовым перерывом на ужин) в кинотеатре «Vista» (Лос-Анджелес ). Это был самый продолжительный сеанс в истории кинопроката.
Трейлеры: ; ; .
Обзор изданий картины: ; .
О сериале на сайте Фонда Райнера Вернера Фассбиндера - .
«Берлин, Александерплац» на Allmovie - .
О сериале на сайте Criterion Collection - .
«Берлин, Александерплац» на немецких сайтах о кино: ; ; ; ; ;
Сериал входит во многие престижные списки: «100 лучших фильмов» по мнению журнала Time (7-е место); «100 лучших фильмов 20-го века» по версии издания Village Voice (63-е место); «1000 лучших фильмов» по версии критиков The New York Times (84-е место); «Лучшие фильмы всех времен» по версии издания Sight & Sound.
Рецензии: ; .
Сериал был восстановлен в 2007 году, через 25 лет после смерти Фассбиндера. В реставрации принимали участие: Фонд Фассбиндера, Нью-Йоркский музей современного и искусства (MoMA), компания «Bavaria Media» в сотрудничестве с «CinePostproduction» и «Arri». Мировая премьера реставрированной версии «Берлин, Александерплац» состоялась 11 февраля 2007 на Берлинском кинофестивале.
Другие экранизация романа «Берлин, Александерплац»: 1931 года, реж. Пиль Ютци (); 2020 года, реж. Бурхан Курбани ().
Гюнтер Лампрехт / Gunter Lamprecht (род. 21 января 1930, Берлин) - немецкий актер. Подробнее - .

1. НАКАЗАНИЕ НАЧИНАЕТСЯ / DIE STRAFE BEGINNT
Франц Биберкопф, бывший грузчик, только что выпущен из берлинской тюрьмы в Тегеле, где он просидел четыре года за убийство своей невесты Иды. Этот крепкий мужчина чувствует себя одиноким и беззащитным, ему кажется, что настоящее наказание только начинается. Францем овладевает страх, он забивается в подъезд какого-то дома. Там его обнаруживает незнакомый человек - Наум, который приводит Франца к себе домой. После этого он возвращается в свое прежнее жилище к фрау Баст. Потом он встречается со своими старыми друзьями - Эвой, Хербертом и Меком. Мек знакомит его с новой девушкой Линой.
2. КАК ЖИТЬ, КОЛИ НЕ ХОЧЕШЬ УМИРАТЬ / WIE SOLL MAN LEBEN, WENN MAN NICHT STERBEN WILL
Новую жизнь Биберкопф начинает с поисков работы. В одно прекрасное утро Франц стоит в центре Берлина, на углу Александерплац и торгует нацистскими газетами. Когда в приятели стыдят его, Франц оправдывается тем, что была революция, затем инфляция, с тех пор прошло уже десять лет, а жизнь все равно не радует, но у него есть подружка Лина, с которой он просто хочет спокойно жить.
3. УДАР МОЛОТКОМ ПО ГОЛОВЕ МОЖЕТ РАНИТЬ ДУШУ / EIN HAMMER AUF DEN KOPF KANN DIE SEELE VERLETZEN
Францу надоедает торговать газетами, и он продает шнурки, взяв себе в компаньоны безработного Людерса. В одном доме, предлагая шнурки некой даме, Франц напрашивается на чашку кофе. Затем Людерс приходит к вдове, представившись другом Франца, отбирает у нее наличные деньги, оскорбляет и доводит до обморока. Теперь дорога к дому и сердцу вдовы для Франца закрыта. Когда Людерс приходит к нему, Франц едва сдерживается, чтобы не убить его. Франц меняет жилье, работу и исчезает из поля зрения своих друзей и Лины.
4. ГОРСТКА ЛЮДЕЙ В ГЛУБИНЕ ТИШИНЫ / EINE HANDVOLL MENSCHEN IN DER TIEFE DER STILLE
Несколько недель Франц пьянствует от горя и отвращения ко всему миру. Пропивает все, что у него было, а о том, что будет дальше, не хочет думать. Все это время за ним ухаживает старый знакомый - еврей Бауман. Наконец, Франц снова начинает торговать газетами на Александерплац. Приятель знакомит его с компанией людей, которые якобы торгуют фруктами.
5. ЖНЕЦ, НАДЕЛЕННЫЙ ВЛАСТЬЮ ОТ БОГА / EIN SCHNITTER MIT DER GEWALT VOM LIEBEN GOTT
С одним из новых знакомых - Райнхольдом - Франц сходится довольно близко и оказывает ему некоторые услуги. Райнхольду быстро надоедают его любовницы, и он отправляет их Францу. Так, сначала к нему попадает Фрэнце, затем Цилли, а потом Труда.
6. ЛЮБОВЬ - ДОРОГОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ / EINE LIEBE, DAS KOSTET IMMER VIEL
Когда Райнхольд предлагает Францу надоевшую ему Труду, тот отказывается: ему нравится Цилли. Новые друзья Франца занимаются грабежами и приглашают его поработать у них. Когда Франца ставят у ворот склада караулить награбленное, он понимает, что попал в ловушку. Пока он думает, как убежать, его заталкивают в машину. По дороге Райнхольд решает свести счеты с Биберкопфом и на полном ходу выталкивает его из машины.
7. ЗАПОМНИ: КЛЯТВУ МОГУТ АМПУТИРОВАТЬ / MERKE - EINEN SCHWUR KANN MAN AMPUTIEREN
Франц выживает, но он потерял руку. Теперь он живет у своих друзей Херберта и Эвы, которые вылечили его в хорошей клинике. Друзьям Франца многое известно о шайке, от которой он пострадал, но о роли Райнхольда они ничего не знают. Бандиты боятся, что Франц проговорится и решают собрать для него деньги. Когда посланец появляется с деньгами у Эвы, Франц категорически отказывается от денег и уверяет, что ничего никому не расскажет.
8. СОЛНЦЕ СОГРЕВАЕТ КОЖУ, НО ИНОГДА МОЖЕТ И ОБЖЕЧЬ / DIE SONNE WARMT DIE HAUT, DIE SIE MANCHMAL VERBRENNT
Франц вновь появляется на Александерплац. Он будто стал другим человеком: всюду видит надувательство и обман. Ему все равно, каким способом получать деньги, только бы не работать. Франц сбывает краденое. Эва знакомит Франца с несовершеннолетней девушкой Мице.
9. О ВЕЧНОЙ ПРОПАСТИ МЕЖДУ МНОГИМИ И НЕМНОГИМИ / VON DEN EWIGKEITEN ZWISCHEN DEN VIELEN UND DEN WENIGEN
Франц очень хочет встретиться с Райнхольдом. Когда это происходит, Райнхольд просит прощения и даже предлагает свою помощь, чтобы сделать Францу протез. Скоро он снова оказывается в шайке бандитов и по собственному желанию становится налетчиком. Херберт и Эва не могут понять его, а Мице очень беспокоится за него. Кроме того, Франц всерьез заинтересовался нацистской организацией и посещает ее собрания.
10. ОДИНОЧЕСТВО ПРОБИВАЕТ ДЫРЫ И В СТЕНАХ БЕЗУМИЯ / EINSAMKEIT REISST AUCH IN MAUERN RISSE DES IRRSINNS
Эва приводит в свою новую квартиру Мице, вроде бы похвастаться, а на самом деле, поговорить о Франце. Она сообщает, что хотела бы родить ребенка от Франца.
11. ЗНАНИЕ - СИЛА, И УТРО ВЕЧЕРА МУДРЕНЕЕ / WISSEN IST MACHT UND MORGENSTUND HAT GOLD IM MUND
Франц продолжает "работать" с бандитами. Когда он приносит деньги домой, это всегда пугает Мице. Неожиданно появляется Райнхольд. Он долго беседует с Мице о Франце, рассказывает, как отправлял к нему своих бывши подружек, а в конце разговора просит ничего не говорить о его приходе Францу.
12. ЗМЕЯ В ДУШЕ ЗМЕИ / DIE SCHLANGE IN DER SEELE DER SCHLANGE
Как-то Мице уговорила Франца взять ее в бар, где обычно собираются бандиты. Там Райнхольд начал за ней ухаживать и назначил встречу. Они встретились в кафе, и затем направились в лес, где Райнхольд стал приставать к девушке. Встретив решительный отпор, он от злости признался в том, что это по его вине Франц потерял руку. "Убийца", - сказала Мице и тем решила свою судьбу. Райнхольд убил ее.
13. ТАЙНОЕ И ЯВНОЕ, И ЧТО ТАКОЕ СТРАХ ПЕРЕД СТРАХОМ / DAS AUSSERE UND DAS INNERE UND DAS GEHEIMNIS DER ANGST VOR DEM GEHEIMNIS
Франц долго ждал возвращения Мице. Только через три недели один из бандитов рассказал, что произошло с Мице, а вскоре и в газете опубликовали сообщение о ее убийстве. Главным подозреваемым стал Франц. Все друзья просят Франца назвать имя истинного убийцы, но он проявляет упорство и не выдает Райнхольда.
14. ЭПИЛОГ. МОЙ СОН О СНЕ ФРАНЦА БИБЕРКОПФА / MEIN TRAUM VOM TRAUM DES FRANZ BIBERKOPF VON ALFRED DOBLIN - EIN EPILOG
Франц морально сломлен, он то и дело попадает в царство теней, где ищет свою Мице и встречает там всех, кого он знал в своей жизни. Такое поведение не оставляет сомнений: человек сошел с ума. Франца помещают в психиатрическую клинику, где он долго выздоравливает. После излечения его забирает к себе Эва, потом ему приходится выступить свидетелем на суде по обвинению Райнхольда в убийстве. Франц становится вахтером на небольшом заводе.

Эпическая 15-часовая драма Райнера Вернера Фассбиндера. Франц Биберкопф, отсидевший четыре года в тюрьме за убийство подруги, выходит на волю и пытается начать новую жизнь, но обстоятельства и собственная природа раз за разом возвращают его на самое дно Берлина накануне гитлеровской эпохи. Экранизация Деблина, поставленная Фассбиндером, - растянутая на четырнадцать тяжелых, местами почти невыносимых эпизодов битва человека с собственной судьбой. Драма Биберкопфа, теряющего за это время правую руку, любимых женщин и надежду на душевный покой, нашла своего идеального автора в лице одного из самых исступленных режиссеров века. («Афиша»)

Фассбиндер работал на износ, за 15 лет сделал 42 фильма, один лучше другого. На экранизацию Деблина у него ушло около года. Подростком просиживавший сутками в кинотеатрах, Фассбиндер создал уникальный киноязык, гипнотизирующий зрителя и погружающий его в бескомпромиссную и жестокую атмосферу лент, главный мотив которых - эксплуатация чувств, создающая отношения власти. Атмосфера романа Деблина - Берлин 20-х годов, и его главный герой - сутенер, который вышел из тюрьмы и бродит по улицам столицы в томительных и захватывающих поисках то ли смысла, то ли подлинного «я» - идеальный сценарий для режиссера. «Берлин, Александерплац» - грандиозное произведение, но Фассбиндер говорил, что он мечтает ... о зрителе, который посмотрел бы этот фильм за один день. (Олег Рогов, т/к «Культура»)

Потрясающая, монументальная работа. В течение 17 лет - с 1965, когда режиссер поставил своей первый десятиминутный фильм, и до своей смерти 10 июня 1982 года, Фассбиндер снял 90 часов для кино и телевидения. "Берлин, Александерплац", экранизация романа Альфреда Деблина, была снята для телевидения и идет приблизительно 15 часов, составляя одну седьмую всего, что снял этот одаренный человек. Состоящий из 13 серий и эпилога, фильм рассказывает историю сутенера Франца Биберкопфа (Гюнтер Лампрехт), вышедшего из тюрьмы, где он сидел за убийство проститутки. Выйдя на свободу, он растворяется на улицах Берлина в конце 20-х годов в поисках самого себя. Простой пересказ сюжета не ... даст ничего. В своем романе Деблин пытался передать атмосферу жизни Берлина тех лет. Фассбиндер сказал: "Я просто, сам того не осознавая, сделал фантазию Деблина своей жизнью". В этом смысле фильм не просто история о Берлине, это история самого Фассбиндера - в фильме и то, и другое неотделимы. (М. Иванов)

ФАССБИНДЕР ОТВЕЧАЕТ НА ВОПРОСЫ ШКОЛЬНИКОВ - В компании людей, вам незнакомых, вы, скорее, чувствуете себя чужаком? - Зависит от компании. Как правило, да. - Как вы думаете, возможна ли эволюционная катастрофа, которая отбросит нас назад на примитивную ступень развития? - Нет. - Вы верите в существование инопланетных живых существ? - Да. - Как вы представляете себе вашу старость? - Я на нее не рассчитываю. - Что вы думаете о рождестве без елки? - Если людей воспитали в такой лжи, что они испытывают потребность в подобных символах, их уже не исправишь, до тех пор, пока не возникнет общество, в котором все ... это будет больше не нужно. - Как вы реагируете на негативную критику? - Позитивно. - Ваша любимая застольная игра? - Игра в правду. - К детям в Германии относятся враждебно. Что вы думаете об этом? - Куда большая проблема - это те, кого окружили переизбытком ложной любви, и кто поэтому помогает сохранять общество в его теперешней форме. - Душевнобольные люди, по вашему мнению, являются бременем для нашего общества? - В нашем обществе нет никого, кто не был бы душевно болен. - Вы оправдываете самоубийство как таковое? - Да. - Вам трудно открывать свои чувства близким? - Нет. - Какие обстоятельства могут подвигнуть вас на большую жертву? - Любовь. - В тяжелые личные периоды вы готовы обратиться за помощью к психологу или психиатру? - Конечно. - С каким дипломом вы окончили школу? - Ни с каким. - Вы готовы усыновить ребенка, который нуждается в опеке? - Нет. - Как вы думаете, вас любят ваши близкие? - Я слишком много делаю для обратного, поэтому остаются немногие. - Вы смотрите на свое будущее мрачно или с оптимизмом? - Не считаю это для себя вопросом. - Кто для вас образец для подражания и почему? - Генрих фон Клейст, потому что ему удалось найти человека, готового умереть вместе с ним. - Вас воспитывали в строгости? - Нет. - Когда и почему вам в последний раз было не по себе? - Мне бывает не по себе всякий раз, когда на меня смотрит человек в форме. - На чем основана ваша уверенность в себе? - На том, что я умею. - Что для вас самое главное в отношениях? - Постоянная проверка ценностей, на которых эти отношения строятся. - Атомные электростанции - это для вас угроза? - Нет. - Вы поддаетесь влиянию на вас чужих настроений? - Зависит от настроений. - Что такое, по-вашему, хорошее воскресное утро? - Икра, шампанское, Восьмая Малера [], Radio-Activity группы Kraftwerk [], номер «Bild am Sonntag» [], книга, которая так хороша, что ее жалко дочитывать до конца, друг, хороший друг и возможность выключить телефон. - Какое поведение или свойство, по вашему опыту, требует от вас особенной общительности? - На это я не могу ответить как нормальный человек. В моем случае это так называемая «известность». - Ваши фильмы основаны на настоящих событиях? - Никаких настоящих событий не бывает. Правдивое - это искусственное. - Когда вы выбираете тему, на вас влияют другие люди, вы спрашиваете у них совета? Или вы все определяете сами? - С той секунды, как человек принимает решение не уезжать на необитаемый остров, он больше ничего не определяет сам. - Какой партии вы отдадите голос на выборах в Бундестаг? - Уже никакой. - Вы верите в то, что вы показываете в своих фильмах? - Да. - Вы любите заниматься спортом? И если да, то каким? - Настольный теннис, плавание, faire l'amour. - Как вы представляете себе свое личное и профессиональное будущее? - Нет никакого прошлого, нет никакого настоящего, значит, нет и никакого будущего. (Перевод Михаила Ратгауза)

«ОРИЕНТАЦИЮ И КОКАИН ОН НИ ОТ КОГО НЕ ПРЯТАЛ» Все, от чего зависел и о чем не боялся говорить Райнер Вернер Фассбиндер. Он снова в фокусе и в теленовостях, цитирующих «Страх съедает душу» или «Берлин, Александерплац» не только по причине 70-летнего юбилея режиссера. Райнер Вернер Фассбиндер - главный анархист, бунтарь и новатор немецкого послевоенного кино - последовательно разоблачил все подавляющие личность институции, от семьи до государства. Терроризм, расизм, нетерпимость к «иному» - будь то цвет кожи или сексуальная ориентация - темы фильмов Фассбиндера пережили его самого. Сняв рекордные 40 с лишним фильмов за 14 лет, он ушел из жизни в ... 37. Умер внезапно, со сценарием о пламенной революционерке Розе Люксембург в руках. Смесь кокаина, алкоголя и снотворного оказалась смертельной. О зависимостях и привязанностях Райнера Вернера Фассбиндера обозревателю Ольге Гердт рассказала его подруга и коллега, президент отмечающего в этом году 30-летие Fassbinder Foundation Юлиане Мария Лоренц. «ПИКАССО ОБОШЕЛСЯ БЫ ДЕШЕВЛЕ» - В 1995-м вы выпустили уникальную книгу «Совсем нормальный хаос», состоящую из бесед с теми, кто близко знал Фассбиндера. Его звезды - Карлхайнц Бем, Маргит Карстенсен, Ирм Херманн, Ханна Шигула, его мать Лизелотте Эдер, которую он снимал почти в каждом фильме, кузен, его оператор, легендарный Михаэль Балльхаус, только что на «Берлинале-2016» получивший «Золотого медведя» за вклад в кинематограф. Что вас побудило собрать их свидетельства? Было много лжи после его смерти? - Не могу сказать, чтобы много врали. К нему вообще нормально относились, только некоторые высоколобые интеллектуалы Creme de la Creme ревновали. В первые три месяца после смерти, правда, вышло подряд три книги, как будто из воздуха написанных: пара фактов, слухи, цитаты из газетных интервью. Никто с нами не встретился, не поговорил - просто лепили какую-то ерунду: «Пришел Фассбиндер, кричал: где мои сигареты, где моя выпивка...» Но моя книга возникла не из желания сказать правду, а из моей личной конфронтации с его смертью - я восемь лет не могла прийти в себя. Мы жили вместе, мы работали вместе, мы были влюблены, и вдруг он... умер. Это был шок. Когда мы познакомились, мне было 19, я была восторженная барышня, и, конечно, я считала его потрясающим! А могло быть иначе? (смеется) - С 1976-го вы смонтировали 14 фильмов Фассбиндера. Он отпускал вас к другим режиссерам? - Нет, я была «его». «А могу я поработать с... ? - Nein!». Когда он умер, никто из режиссеров не хотел со мной связываться - боялись, что у меня «глаза Фассбиндера». За некоторые проекты пришлось по-настоящему побороться. - Вашей миссией стало сохранение наследия Фассбиндера. Как вы вообще решились на это? - А кто должен был это сделать? Никто после его смерти не пришел и не сказал: «Не хотите ли денег? Не помочь ли вам?» Мы не были бедны - на похороны хватило. И у Райнера, к счастью, были права на картины - в отличие от режиссеров из ГДР, например. Я просто хотела, чтобы его вещам не было хуже. В 1992-м телевидение показало все его фильмы. Мы сделали грандиозную выставку - никто не хотел ее финансировать, но я была решительно настроена, и с Харри Баером, актером и другом Райнера, мы нашли деньги. А потом я поняла, что нужно ехать в Нью-Йорк. И с Музеем современного искусства мы сделали большую презентацию его фильмов в Америке. - Фассбиндер дорого вам обходится? - Не то слово! А что вы хотите - человек снял 44 фильма! Это безумие какое-то. Если бы он писал картины, содержать их было бы дешевле (смеется) - Был бы он, например, Пикассо... - Ну, он столько не прожил, но оставил после себя не меньше. Не только кино - сценарии, текстов много неопубликованных, два ремейка в планах, игровой фильм о нем. О самих фильмах мне, к счастью, заботиться не надо, они классика, - только о презентабельности самого материала. В течение 12 лет я была занята реставрацией и дигитализацией, а это сумасшедшие деньги. Только сериал «Берлин, Александерплац» обошелся в 1,3 миллиона. Две части «Мир на проводе» стоили 280 тысяч евро. Я называю цифры, чтобы люди понимали: речь не о презентации фильмов, а об их качестве и сохранности. «ПЛЕВАТЬ, СКОЛЬКО К НАМ ПРИДЕТ БЕЖЕНЦЕВ» - Когда вы поняли, что «Фассбиндер жив»? - У меня есть фотография: тысячи велосипедов перед кинотеатром «Babilon» в восточном Берлине в 1992-м. Первые большие показы его фильмов - у нас было по два кинотеатра, в ГДР и ФРГ, все переполнены, и очень много молодежи. Хотя в ГДР многие уже видели Фассбиндера - мой муж Томас жил в ГДР и подпольно пересмотрел все его фильмы. Но я помню реакцию людей на «Лолу» (а этот фильм - сатира на любое общество вообще), они говорили: «Невероятно, как он понял, что у нас в ГДР все то же самое?» - Глупая проекция, конечно, но как бы он чувствовал себя сегодня? - О, я думаю, это было бы его время. В новостях, когда показывают репортажи о беженцах, постоянно цитируют фильмы Фассбиндера, особенно «Страх съедает душу». Потому что люди повторяют те же тексты! Та же пластинка играет в голове: «Они арабы, они чужие, придут, заберут наших женщин, поотрывают нам головы». Ох, я это помню по собственной семье - в 50-х пришли итальянцы: «Чужие, осторожно!» Потом греки. А когда турки пришли - все уже не так волновались из-за греков и итальянцев. Я думаю, плевать, сколько к нам придет беженцев, - у нас есть место, и мы чертовски хорошо живем. Я нахожу ужасным то, что люди из восточной Европы так агрессивно настроены к беженцам, - а они где были раньше? Уже забыли, как сами рвались на Запад? Сказывается разный исторический опыт. У ГДР была, конечно, пара-тройка социалистических дружков, но не годами создававшаяся культура отношений с гастарбайтерами. «Страх съедает душу» рассказывает, собственно, об этом процессе. - Весной 2015-го кино- и театральное наследие Фассбиндера оказалось в фокусе фестиваля «Театртреффен». Одна из дискуссий была вокруг эпизода из фильма «Германия осенью». Речь шла о том, как новаторски он в 1978 году в качестве свидетеля событий «Немецкой осени» [серия терактов, совершенных активистами RAF - Rote Armee Fraktion, Фракции Красной Армии] использовал самого себя и своих близких. Говорили, что он предвосхитил документальный театр, но никто не предполагал, что скоро актуальность превратится в злободневность: снова теракты - и кажется, что разговор Фассбиндера с матерью на кухне о том, поступаться ли демократией, когда человеческие жизни на кону, записан не в 1978-м, а вчера. - Я монтировала эту сцену и присутствовала на съемках. Это было невероятно напряженное время: рафовцы похитили промышленного функционера, захватили самолет, было ясно, что и он погибнет, и террористы не выживут, мы все были страшно напуганы. Собственно, как и сейчас, когда в людях снова столько страха из-за беженцев. Недавно мне позвонил режиссер Фальк Рихтер. Он очень талантливый художник, Фассбиндер - его идол. Рихтер выпустил в Шаубюне спектакль «Fear» [постановка высмеивает завуалированно нацистскую демагогию лидеров партий «Альтернатива для Германии» и «Pegida», выступающих против миграционной политики страны и ратующих за сохранение национальной культуры]. Так теперь ему звонят и угрожают физической расправой. Он спросил, знакомо ли мне это. Я сказала - да, Райнер пережил похожее из-за «Берлин, Александерплац». Есть художники, которые говорят о вещах так, что люди не в силах это вынести. «КОГДА МЫ ПОЗНАКОМИЛИСЬ, ОН ЖИЛ С МУЖЧИНОЙ» - На русский название фильма переведено не вполне верно: «Страх съедает душу». Правильней было бы в инфинитиве: «Страх съедать душу» - в фильме так говорит араб Али, а у него плохо с немецким. - Да, верно. Салем [Эль Хеди Бен Салем - исполнитель главной роли в фильме «Страх съедает душу»] так «неправильно» сказал, а Райнер за ним записал и вставил в фильм. Он вообще снимал с языка на раз. За Ирм Херманн очень многое записывал, франконский диалект в «Продавце четырех времен года» и в «Катцельмахере» - от нее. Стоило мне сказать что-нибудь умное, как на следующий день это было уже в сценарии. У него было поэтическое «ухо», литературно он был невероятно одарен. В его семье все так или иначе были связаны с литературой - со стороны отца он происходил из профессорской семьи. А его мать Лизелотте (с отцом Райнера она разошлась довольно быстро и по собственной инициативе, что было смело в 50-х) была очень способной к языкам - перевела на немецкий рассказы Трумена Капоте, переводила с китайского. Тетки с отцовской стороны почти все получили образование, что было редкостью. Женщины в семье Райнера очень сильные. - Одну из его бабушек, известную пацифистку Клару Фассбиндер, называли «миротворица Клерхен». Она ездила по фронтам в Первую мировую, агитировала против войны, а в старости читала нотации Хрущеву. Сильные женщины в его фильмах - это что-то личное? - Последний сценарий, над которым он работал, был о Розе Люксембург. Его очень интересовала ее двойственность: полька, которая прекрасно говорила на немецком, писательница, оратор, политик. Мать Райнера была родом из Гданьска, и все польско-немецкое ему было не чуждо. Но в Райнере самом было как будто две души - мужская и женская. Я знаю, что осторожнее с этим надо сейчас в России, но вы же понимаете - Фассбиндер был бисексуален. Когда мы познакомились, он жил с мужчиной, хотя этот период был уже позади, и он уже подумывал о семье и так называемой «нормальной» жизни. Но эта тема до сих пор табуирована для консервативных людей. Мы долго еще не приблизимся к тому, чтобы спокойно обсуждать, например, гомосексуальность Сергея Эйзенштейна, который оставил после себя вдову. - В 14 лет он пришел к Лизелотте и сказал: «Мама, я гомосексуалист». Она испугалась? - В 1959-м году? Еще как! В Германии действовал так называемый закон о сводничестве. Четырнадцатилетний с мужчиной! Если бы об этом узнали, ее, как ответственную за воспитание сына, могли посадить. Что касается гомосексуализма - у нас долгое время к этому относились как в России сегодня, где не положено иметь нетрадиционную ориентацию. А уж 30-40 лет назад ни в Германии, ни в какой другой стране не было по-другому. Райнер снимал об этом фильмы, он абсолютно открыто признавал свою ориентацию. Я не была наивной, но иногда напрягалась, так как не до конца понимала, что происходит. Например, в Нью-Йорке в 1978-м мы отправились в одно заведение в порту, и там было много шумных мужчин. И когда один из них повел себя очень агрессивно при виде меня, Райнер его остановил и сказал: «Оставь ее в покое, это моя жена. Мы тут не по половому признаку собрались, мы в первую очередь люди. А секс - личное дело каждого». - У него были утопические представления о том, что люди разных ориентаций и убеждений могут жить вместе? - Совершенно верно, свобода была его утопией. Он считал, что независимо от того, с чем люди себя отождествляют, они должны уживаться. В том, что человеческая душа и сексуальность проявляются разнообразно, у него сомнений не было. Он хорошо изучил собственную натуру и бунтовал против всего, что ограничивало его свободу. «Я ВОЗМУЩАЮСЬ, КОГДА ГОВОРЯТ, ЧТО ВСЕ, ЧТО ОН СДЕЛАЛ, ОН СДЕЛАЛ ПОД КОКСОМ» - Правда, что он проставлял оценки актерам в специальную тетрадку? - Правда. Только до меня, я в нее не попала. А, нет! Мне он тоже однажды сказал: «Сегодня тебе два с плюсом». Это была похвала! [немецкая «двойка» соответствует российской «четверке»]. Он был перфекционистом и от других хотел того же. И очень любил работать с теми, у кого своя голова на плечах, - иначе не было бы ни Ханны Шигулы, ни Маргит Карстенсен, ни Ирм Херманн, ни Барбары Суковой. - А как же версия о его деспотизме? - Ну, он все-таки кино снимал. С конца 1969-го по январь 1971-го, фактически за год, он сделал четырнадцать фильмов! Четырнадцать. За год. И вы хотите, чтобы он у людей спрашивал, как они себя сегодня чувствуют? Хотя, конечно, он это делал. - Зачем такая скорость? - Он хотел быть быстрее всех. Только так можно было чего-то добиться. Когда он начинал, учиться снимать кино было негде и не у кого. Сценарии его поколение тоже сочиняло само - не было сценаристов, они все эмигрировали. Кто-то, как Фолькер Шлендорф, который учился в Париже, уезжали за образованием. Но Райнер хотел снимать немедленно, сейчас и все равно где. Он перерабатывал и отправлял в свои истории все, что шло в руки: он читал как черт, был сумасшедший синефил, а его наблюдательность была просто потрясающей. Но его первый, в 24 года снятый полнометражный фильм «Любовь холоднее смерти» на «Берлинале» так забукали! Скандала, подобного этому, ни до, ни после не было. Он мне говорил потом, что его это ужасно разозлило! Он-то ни секунды не сомневался, что его стиль абсолютно новаторский! А его освистали. Но он никогда не позиционировал себя «ах, я гений - любите меня». Он был труженик, который хотел себе и другим сказать: если ты профессионал и любишь свое дело, то когда-нибудь сработает. И сработало уже на следующем фильме - «Катцельмахере», хотя он повел себя еще экстремальнее. «Они говорят, что у меня камера не двигается и все слишком медленно? Ну, так она у меня будет стоять еще дольше!» Это был его девиз! (хохочет) После «Замужества Марии Браун» случился прорыв - все бюджеты мира были к его услугам. Голливуд ждал, все чего-то ждали. Он мог получить любую звезду. Джейн Фонда готова была играть у него Розу Люксембург, и Ханна Шигула очень хотела эту роль. Ричард Гир, совсем молоденький, держал дверь и ловил Райнеру такси. Ричард был очень умный, он мне позднее объяснил: «Я решил, что поеду в Канны только в том случае, если встречусь с Фассбиндером или Херцогом. Только так я получу Европу. И я выбрал Фассбиндера». Немецкому кино было уже что рассказать миру - и нечто особенное. Трюффо уже в 70-е получил «Оскар». Но Франция - это Франция, а мы, немцы, были «нацисты». Конечно, Райнер был выдающимся режиссером, но его мировая карьера только начиналась. Он умер как минимум на десять лет раньше. - Почему он не сбавил обороты? Не мог остановиться? - Он хотел. Ему нужна была пауза. Возможно, он понимал, что жизнь, которую он ведет, может в любой момент прекратиться. Он никогда не скрывал, что принимает кокаин, делал это открыто, как в фильме «Германия осенью». Он курил без остановки, зависел от снотворного. Я спокойно говорю об этом, но всегда возмущаюсь, когда слышу, что все, что он сделал, было или под коксом, или в опьянении. Немцы такие фаталисты! «Он был наркозависим, сексозависим» - и понеслось. Да, у него было много зависимостей - от работы, от людей, от жизни, от гармонии, наконец! Я знаю, что с 1974-го по 1976-й было действительно ужасно. Но не в последние четыре года. Мы много говорили с ним об этом. Семейный врач был в курсе, пытался помочь, но судьба бывает ужасно несправедлива. Это я была крепышка - в жизни не пила, не курила, - а он был хрупкий, он просто выдохся. Армин говорит ему в фильме «Германия осенью»: «Ты же гений - тебе это не нужно». Это мои слова, это из наших с ним разговоров. Когда Армин умер [по одной из версий, любовник Фассбиндера Армин Майерс покончил с собой, по другой - умер от передозировки] - это стало невероятным шоком для него. Он хотел выскочить из этого ада. Это было его решение, что мы живем вместе. Наверное, со мной у него появилась надежда на размеренную спокойную жизнь: «Вот теперь есть эта девочка, и она меня удержит, она меня спасет». Такого понимания у меня тогда не было, но теперь я нахожу это прекрасным. (Беседовала Ольга Гердт, «Лента.ру»)

Горстка одиночеств в стенах безумия. Райнер Вернер Фассбиндер умер в 37, ранним утром, за монтажным столом от передозировки алкоголя, наркотиков и жизни. За 14 лет творческого горения он поставил более сорока фильмов, среди которых его сбывшаяся заветная мечта, 15,5-часовaя экранизация романа Альфреда Деблина, «Берлин, Александерплац», опубликованного в 1929 году и часто сравниваемого по технике и литературным приемам с 'Улиссом' Джеймса Джойса. Антигерой эпики Деблина, Франц Биберкопф, человек, находящийся почти на самом дне жизни, совершивший постыдные и жестокие деяния, сутенер, вор и убийца. Но что-то детски-наивное и отзывчивое еще живет в нем. Биберкопф пытается жить правильно после выхода на волю из ... тюрьмы, где он провел четыре года за убийство своей подруги в порыве ярости. Снова и снова начинает он честную жизнь, но опять и опять благими намерениями тевтонского Иова мостится дорога в ад. Главной причиной падения Биберкопфа становится его слепое доверие к 'лучшего другу' Райнхольду, почти дьявольской фигуре, aнти-Мидасу, разрушающему все, что дорого Францу. Фассбиндер обожал роман с ранней юности и знал его наизусть. История, рассказанная в 'Берлин, Александерплац', оказалась близкой ему, когда он впервые прочитал книгу Деблинa в четырнадцать лет, находившись, как он выразился, в тисках почти убийственного периода полового созревания, впервые осознав свою гомосексуальность. Книга помогла ему справиться с внутренним смятением: он нашел точку опоры в непредвзятом и неосуждающем подходе Деблина в описании маргинальности уголовной жизни, в принятии гомосексуализма и бисексуальности как неотъемлемых проявлений человеческой сексуальности, без восхищения или демонизирования их. Особенно поразила его тема неистовых, садомазохистских, но всегда глубоких отношений между Биберкопфом и Райнхольдом. Проходящая через весь роман, она будет гораздо ярче высвечена в его адаптации. Ужасаясь тому, насколько опасной и даже трагичной может стать слепота чистой преданной дружбы, он находит ее уникальной и достойной пристального внимания именно из-за глубины страданий, которые она принесет и самому Францу и тем, кто окажется близок ему. Когда Фассбиндер работал над фильмом, Берлин Деблина и Биберкопфа уже давно не существовал, но режиссер разглядел большой город во внутренностях пристанищ, в которых ютятся его жители, в видах, открывающихся из окон их комнат, в барах, где они встречаются с друзьями. Он строит Берлин 1920-x как театральную декорацию, ограничиваясь несколькими интерьерами - комнатой Биберкопфа, его любимым баром поблизости, квартирой Райнхольда, подземной станцией метро и несколькими улицами, воссозданными на киностудии Мюнхена. B некоторых сценах были использованы сохранившиеся декорации, созданные для снятого несколькими годами раннее на той же студии фильма Ингмара Бергмана «Змеиное Яйцо», исследовавшего первые ростки зарождающегося нацизма в Берлине начала 1920-х. Для интимного портрета Александерплац Фассбиндер выбрал взгляд изнутри: крупные планы, оконные рамы, мигающие неоновые вывески, столы и стулья в баре. С равными долями цинизма и человечности, Фассбиндер рисует в деталях картину борьбы маленького человека за выживание на фоне агрессивного городского пейзажа столицы Германии времен упадка Веймарской республики конца 1920-х годов. В фильме, как и в его литературном источнике, уравновешиваются ожесточение и обаяние героев, попавших на самое дно жизни, отзывчивость и черствый эгоизм, невинность и вульгарность. Очарованный языком Деблина, внутренними монологами и потоком сознания героев, режиссер кинематографически реализует их при помощи монтажа коротких нарезок. Но он идет дальше, сделав текст Деблина равноправным участником постановки. Мечтая воплотить на экране Биберкопфа или Райнхольда, Фассбиндер сыграл... Альфреда Деблина. Он сам зачитывал за кадром некоторые из самых впечатляющих страниц в качестве комментариев к происходящему, что позволило глубже проникнуть во внутренний мир персонажей. Фассбиндер строит композицию каждого кадра как профессиональный живописец и манипулирует актерами как мастер-кукловод. Почти каждая сцена снимается при искусственном освещении: желтый свет фонарей и фар, светящихся в туманной ночи; оттенки серого и едко-зеленого на душных станциях метро; приглушенные оранжево-коричневатые интерьеры квартир. Помещая героев в замкнутые пространства комнат, обрамленных стеклом окон, заставленных мебелью или отраженных в зеркалах, Фассбиндер создает атмосферу клаустрофобии, существования в клетушках, в которые мегаполис запирает своих обитателей, откуда одни, когда придет время, покорно побредут на заклание, влекомые другими, забойщиками-профессионалами с кувалдой, топором или разделочным ножом в руке. Библейские тенденции и моменты галлюциногенной жуткой тоски, трагические обертоны и мрачный юмор, филигранность кинематографического воплощения, на фоне которого бесчеловечность общества, неминуемо катящегося к нацизму, делается еще более отталкивающей, это все - 'Берлин, Александерплац', который одурманивает своими эксцессами и дразнит тонкими хитросплетениями. Всесторонне продуманный, идеально структурированный и эстетически безупречный фильм подтверждает статус Фассбиндера как мастера кино с только ему свойственным стилем, которому присущи манипулятивность ироничных мелодрам его любимого режиссера Дугласа Серка, экранная избыточность Федерико Феллини и интеллектуализм Орсона Уэллса. Обращаясь к подсознанию на уровнях, которые требуют нескольких просмотров, но оставаясь поучительной и горестной историей, 'Берлин, Александерплац' бросает вызов попыткам классифицировать его, поместить в определенную нишу. Важную роль в этом играет двухчасовой эпилог, "Мой сон о сне Франца Биберкопфа", повторный взгляд на фильм в виде череды завуалированных фантазий Фассбиндера, которые он перенесет на экран, как финальный сокрушительный аккорд своей берлинской кино-симфонии. В горячечном бреду, в который впал Франц Биберкопф после двух страшных потерь, его сознание хаотично и бесконечно прокручивает историю жизни, с каждым витком спускаясь в более жуткий круг ада. Оставив терзаться бренное тело на койке психиатрической больницы, где врачи и персонал надменны и снисходительно небрежны, неуверенно бредет душа Франца за проводником в скорбном мире безумия, у которого лицо Фассбиндера и два молчаливых ангела по бокам. Литературные фантазии и религиозные образы романа Деблина фильтруются и причудливо преломляются в видениях режиссера. Биберкопф, пригвожденный к кресту, у подножия которого теснятся его женщины-жертвы. Райнхольд в терновом венце на страшном суде. Заботливая квартирная хозяйка Франца в одеянии Девы Марии прижимает к груди куклу-Биберкопфа с нацистской повязкой на руке. Деблин не мог знать в 1929-oм, что ожидало Германию через несколько лет после того, как он опубликовал свой роман, хотя призрак гитлеризма уже парил над увековеченным им Берлином. Для Фассбиндера же, дверь, за которой таилось будущее в романе, была настежь распахнута. B его эпилоге штурмовики в коричневых рубашках маршируют через последние сцены бреда Биберкопфа под песню Хорста Весселя, накладывающуюся и отталкивающуюся от мелодии Интернационала. Придя в сознание, Франц излечится в нормального, не рассуждающего маленького человека, больше не мучимого ни воспоминаниями, ни грызущим чувством вины, c готовностью выполняющего распоряжения, у которого только один выбор. Здесь Фассбиндер оставит его. Как и Деблину, больше ему нечего сказать о жизни Франца Биберкопфа. (gone_boating)

Фильм гениален. Это самый лучший фильм из всех, что я видела за свою жизнь. "Берлин" даже превосходит все фильмы самого Фассбиндера. Лента многогранна и многослойна. В ней присутствуют почти все киножанры - драма, комедия, трагикомедия, фэнтези, философская притча, мистика, триллер, мелодрама и детектив. В этом фильме завораживает все - и неторопливое повествование, и закадровый голос, и музыка, и библейские тексты, и потрясающая игра актеров и, прежде всего, неповторимый язык Фассбиндера - человека с неординарным мышлением, безукоризненным вкусом и идеальным чувством меры. Этот фильм хочется пересматривать и пересматривать, чтобы погрузиться в неведомый мир довоенного Берлина. Перед нашим взором предстают совсем не ... элитные кварталы и роскошные сады, а рабочий район с серыми неказистыми улицами и обшарпанными домами. Но удивительно... Именно этот урбанистический трущобный реализм и создает ощущение чего-то нереального, неземного. Вот что значит волшебная рука гениального мастера! (Весна 2301, Москва)

Мучительные сны Райнера Вернера Фассбиндера. Всему свое время. Время любить и ненавидеть, лжесвидетельствовать и оправдывать. Время жить и снимать великое кино и время умирать от смеси кокаина и снотворного в неполных тридцать девять. Всему свое время. А когда-то баварский мальчик Райнер промышлял на пару с трансвеститом Додо проституцией и сутенерством в свои двадцать лет. Но какая это была пора. Пора безотцовщины и нового экономического чуда. Эпоха надежд, свободной любви и идейного терроризма. Потом Райнер стал гением и начал снимать кино. Бессмертное кино, от которого душа наизнанку выворачивается и совесть шевелиться начинает. Кино новой Германии. Германии, до которой любимейший писатель Райнера ... Альфред Деблин не дожил. Фассбиндер мечтал экранизировать роман что поразил его в детстве. Он признавался, что сотни неосознанных раз цитировал «Берлин. Александерплац» в собственных фильмах и находил в нем себя, свою жизнь. Читая, обретал ненавидимую и любимую им страну, разделенную, но неделимую, в истории которой он пытался найти личное пространство. И на самом закате, на изломе, когда останавливаться было уже поздно, Фассбиндер приступил к съемкам мучительной саги немецкой жизни, наверняка, сознавая, что будет она ни о смелости и отваге, ни о славе и доброте, а о грязи, равнодушии и презрении, о разорение сердца человеческого, о зарождающемся фашизме и бессилии данного слова. Он создал мир полный сдавленных криков от беспрестанной тяги человека к власти и абсолютному внутреннему разорению. Живому здесь не уютно, но смотреть в бездну куда заманчивее, нежели наблюдать собственное отражение в грязных лужах на берлинских мостовых. Герои сериала, герои и не Деблина вовсе, а Фассбиндера. И в каждом из них он - Райнер, блудный сын своей многоликой родины. Его «я» растворено во всех наваждениях Франца, в лилейно-детских заботах Мице и Райнхольда, - которого он сам мечтал сыграть. Клеточная структура фильма дышит легкими режиссера, бьется его сердцем и его кровь, - знающего, что в борьбе с отчаяньем все средства хороши, - наполняет вены Франца Биберкопфа. А Франц, бедный Франц, вышедший из тюрьмы чистым как дитя, стоит посреди Берлина и не верит, что жизнь можно выиграть, стоит только научиться обманывать смерть. И будто не было того страшного дня, будто и растаял он как медуза на солнце. Да и существовала ли Ида случайно убитая им взбивалкой для теста? Нелепейшая смерть. Только Тегеле страшное, все окупающее место, узенький коридор на пути в чистилище, скрытое от любопытных обывателей за высоким не обещающим никакой опасности забором, позволяет отодвинут былое на безопасное расстояние. Так просто отсюда не выходят, Франц. Страх, вот что выносят из стен этой берлинской мясорубки. Город открывает свои объятья и принимает на поруки Франца Биберкопфа, - почти националиста, почти сутенера и почти законченного алкоголика. Неисправимое дитя, не оформившегося Иова на четвертом десятке. Страдальца, не разбирающегося в морали и политике, в жизни и смерти. Влюбленного увальня в приступах страсти кусающего женщин за шею. Зачем? Кто его знает. Это же Франц. Мы открываем дело, мы объявляем приговор. От имени Райнера и истории. Кому? Господину Биберкопфу. Берлинскому безработному под номером 673 583. Смерть шагает за человеком по пятам. Преданно, не убежишь. Бесполезная забота прятаться или обманываться. Берлин велик, ему все равно, сколько потерянных душ не выберется из его чрева. Город живет, размалывает зазевавшихся и неустроенных. Надо научиться выживать, если хочешь есть немецкие колбаски и продавать никому ненужные держатели для галстуков. Францу не везет. Совесть его главный враг. Не хочется торговать обучающей порнографией, когда страна на перепутье. Выбор может быть только один - поверить в новых святых. В мучеников, способных извлечь Германию из маргинального болота. Поверить принять и разделить с ними их участь какой бы она не была. Какая прекрасная игрушка - политика. Выбирай по своему вкусу и убеждениям. А слова-то какие - коммунизм, национал-социализм. Многое не понятно, но до дрожи хочется почувствовать себя Богами, вершителями судеб. Надеваешь повязку и пролитая тобою на берегах Рейна кровь и не кровь уже вовсе, а плещущаяся в пивных кружках «левых» нежная влага. Страна верит в великие времена, Франц верит в великие времена. Вера в будущее растоплена в снедаемом таксомоторным дымом воздухе Берлина, она заливает последние останки разума. Берлин верит, Франц верит. Германия, как святой Себастьян в изотерическом экстазе подставляет свое тело под горячие стрелы истории. Толпа ликует! Фассбиндер чудовище. Не оставив надежды ни героям, ни зрителю, он снял Эпилог «Берлин. Александерплац» эту воплощенную ярость против клятвопреступления и попрания человека, его веры, любви. Зеркальная душа, с которой содрали последние прикрывающие ее нежные кровоточащие пленки вопит о жажде. Странствия Франца и всего вселенского зла заканчиваются. Нарожденные проклинают Германию и маленький мир близь площади Александерплац. Созданная «на века» Веймарская республика сотрясается от гула тысячи голосов и уже НЕКТО выступает под шепот воинственных гомосексуалистов и растлителей. Калейдоскоп судеб рассыпается: ленточки Мице и стенания Райнхольда на «Суде грешников» в Армии Спасения исчезают как испорченный дагерротип. Остается лишь Франц, вырванный из слепого лона матери-шлюхи, прозревающий под наползающие друг на друга звуки нацистского марша и Интернационала. Сон Райнера Вернера о сне господина Биберкопфа обрывается... Камера Шварценбергера ловит блики и отражения, поделенного на «своих» и «чужих» Берлина, пытаясь найти, - за потекшими ржавой штукатуркой фасадами, - людей, горстку одиночеств в глубине тишины. Объектив преломляет свет и играет бликами, лица героев раскалываются в бесчисленных зеркалах и рассыпаются звездами, засвечивая тонкий желатин. Хрупкая завеса меркнет, и возникают картины опустошения и безвременья - безработных и депрессивных двадцатых и обещающих казни египетские тридцатых и сороковых. Герои на фоне прекрасно-презренной жизни, взвешены и найдены слишком легкими, чтобы быть оправданными. Через 29 световых лет мы видим отраженные лучи мириад и скоплений из созвездия Фассбиндера. Более пятнадцати часов непрекращающегося восхождения к перерождению, к новому озаренному «знанием» будущему. После страшного суда и великого дня отпущения грехов, остается лишь бесплодная пустыня безверия и одиночества. В ее иссохших лабиринтах человек с тысячью кинематографических лиц прячется, за спинами каждого обитателя, еще не перерезанного стеной «согласия» города, ведя рассказ о сражениях и битвах человека с самим собой. «Берлин. Александерплац» это не сериал в прямом смысле слова. Он слишком целостен и художественен, чтобы быть кусочками быстро отснятого хронометража. Это абсолют карьеры Фассбиндера, его портрет и найденный им приют. Маленькая модель вселенной, со своими законами и циклами, уместившаяся на ладони Гения. (Kasablanka)