ФАННИ И АЛЕКСАНДР (1982)
FANNY OCH ALEXANDER

Кинематографическая сага о жизни одной семьи, в которой удовольствия соседствуют с неудачами. Правда - с вымыслами, а ныне живущие - с ушедшими от нас людьми.

После неожиданной смерти отца десятилетнего Александра и его сестры Фанни их мать выходит замуж за пастора. Из суматошного, светлого мира открытых чувстсв дети попадают в фарисейский, душный мир схоластически понятых религиозных догматов... Волшебный фильм, возможно высочайшее достижение Бергмана, благодаря которому его всегда будут помнить зрители. (Иванов М.)

История семьи Экдаль, увиденная глазами двух детей - сестры и брата Фанни и Александра. Пока семья едина и неразлучна, дети счастливы и без страха могут предаваться чудесным мечтам. С потерей близких людей в них растет чувство горечи и неприязни к миру. Но там, где Фанни пытается сохранить чистую душу, Александр замыкается в темном и жестоком внутреннем мирке…

Десятилетний Александр и его маленькая сестра Фанни из большого семейства Экдалей привыкли к яркой, насыщенной жизни. Их родители любили музыку и театр. Но умирает отец, и через некоторое время мать выходит замуж за чопорного епископа Вергеруса. Из мира света и тепла дети попадают в обитель ханжества и самоограничения...

Рождество в шведско-еврейской семье живущей в провинциальном городе. Подросток Александр наблюдает за своими многочисленными оригинальными родственниками и их знакомыми, пытаясь осознать свое место в этом мире. Среди родственников Александра дядя Густав Адольф, великолепный бабник и владелец замечательного ресторана при театре, и дядя Карл, женатый на немке и отличающийся детской непосредственностью. А один из самых колоритных друзей семьи - правоверный иудей и коммерсант Исаак Якоби, бывший любовник бабушки. ()

Фильм Бергмана "Фанни и Александр" ясен и прост. Но вызывает сложные и противоречивые чувства, диаметрально противоположные мнения. Одни ищут в нем объяснения своим вполне обыкновенным слабостям и грехам. Другие обвиняют Бергмана в том, что он предлагает недостойный пример для подражания. Кто же прав?.. Автор отдает предпочтение третьим, тем, чью жизнь расширяет кино, литература и фантазия. «...все может произойти, все возможно и вероятно. Времени и пространства не существует. На крошечном островке реальности воображение прядет свою пряжу и ткет новые узоры...»

Всю свою долгую жизнь великий шведский режиссер занимался проблемой межличностных отношений, выбирая для ее описания то возвышенную притчу, то психоаналитическую драму, то социальную сатиру. В конце 1970-х, переступив порог шестидесятилетия, Бегман счел свою миссию в кино законченной. Выдающийся фильм "Фанни и Александр" - это итог духовных поисков Бергмана, его параодксальная творческая исповедь и зашифрованное завещание, которое всякий раз будет заново осмысляться потомками. Режиссер вел происхождение этой картины из собственных снов. В книге "Латерна Магика" Бергман писал, что старость принесла ему умиротворенные сны, прекрасные ностальгические спектакли, один из которых он и решил перенести на экран. В истории зажиточной шведской семьи Эрдаль, ... увиденной глазами детей, - девочки Фанни и мальчика Александра, - нет ничего от привычного стиля Бергмана. Пространство кадра заполнено роскошными вещами и мирными благополучными людьми. И хотя детям предстоит пережить смерть отца и столкнуться со злом в лице отчима, вмешательство поистине волшебных сил вернет в их жизнь идиллию. Потому что искусство - это не реальность, но ее преображение...

ОСКАР, 1984
Победитель: Лучшая работа оператора (Свен Нюквист), Лучшие декорации (Анна Асп, Сюзанн Лингхейм), Лучшие костюмы (Марик Вос-Лунд), Лучший фильм на иностранном языке (Швеция).
Номинации: Лучший режиссер (Ингмар Бергман), Лучший сценарий (Ингмар Бергман).
ЗОЛОТОЙ ГЛОБУС, 1984
Победитель: Лучший иностранный фильм (Швеция).
Номинация: Лучший режиссер (Ингмар Бергман).
БРИТАНСКАЯ АКАДЕМИЯ КИНО И ТВ, 1984
Победитель: Лучшая работа оператора (Свен Нюквист).
Номинации: Лучшие костюмы (Марик Вос-Лунд), Лучший фильм на иностранном языке.
ВЕНЕЦИАНСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ, 1983
Победитель: Приз международной ассоциации кинокритиков (ФИПРЕССИ)
СЕЗАР, 1984
Победитель: Лучший иностранный фильм.
ДАВИД ДОНАТЕЛЛО, 1984
Победитель: Лучший иностранный фильм, Лучший режиссер иностранного фильма (Ингмар Бергман), Лучший сценарий к иностранному фильму (Ингмар Бергман).
НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОВЕТ КИНООБОЗРЕВАТЕЛЕЙ США, 1983
Победитель: Лучший иностранный фильм.
СИНДИКАТ ФРАНЦУЗСКИХ КИНОКРИТИКОВ, 1984
Победитель: Лучший иностранный фильм.
СИНДИКАТ ИТАЛЬЯНСКИХ КИНОЖУРНАЛИСТОВ, 1984
Победитель: Лучший режиссер иностранного фильма (Ингмар Бергман).
БРИТАНСКОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ КИНООПЕРАТОРОВ, 1983
Победитель: Лучшая работа оператора (Свен Нюквист).
ЗОЛОТОЙ ЖУК, 1983
Победитель: Лучший фильм, Лучший режиссер (Ингмар Бергман), Лучший актер (Ярл Кулле).
ВСЕГО 24 НАГРАДЫ И 7 НОМИНАЦИЙ.

Черновик сценария был дописан Бергманом в 1979 году. Черновик содержал более тысячи страниц убористого текста.
Бергман планировал, что важные роли достанутся Лив Ульман, Максу Фон Сюдову (с этими артистами режиссер работал постоянно) и Ингрид Бергман.
Лив Ульман отклонила роль Эмилии Экдаль, и ее заменила Ева Фрелинг. Бергман был расстроен отказом, и заявил Ульман, что она потеряла свое право быть первой приглашенной в его фильмы.
На роль епископа Эдварда Вергеруса приглашали Макса фон Сюдова, но актер был занят в тот момент на других проектах.
Фамилии героев Вергерус и Эгердаль - своего рода визитные карточки Ингмара Бергмана.
Финальные сцены похорон вне церкви были сняты съемочной группой самостоятельно. Бергман в тот момент слег в постель с гриппом.
Премьеры: 17 декабря 1982 (Швеция); ноябрь 1989 (СССР).
Cлоган - «En film av Ingmar Bergman».
Режиссерская версия фильма имеет хронометраж 312 минут. Вышла в прокат 17 декабря 1983 года в Швеции.
Картина входит во многие престижные списки: «The 1001 Movies You Must See Before You Die»; «100 лучших фильмов» по версии журнала «Cahiers du cinema»; «50 фильмов, которые нужно посмотреть, прежде чем умереть»; «They Shoot Pictures, Don't They?»; «1000 лучших фильмов» по версии критиков Нью-Йорк Таймс; «Лучшие фильмы всех времен» по версии издания Sight & Sound; «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Роджера Эберта; «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Сергея Кудрявцева; «Рекомендации ВГИКа» и другие.
Рецензии Роджера Эберта (англ.): 1983 год - ; 2004 год - .

Ретро-драма. Этот фильм великого шведского режиссера Ингмара Бергмана почему-то считается последним в его творчестве, хотя он снял еще две документальные и четыре игровые телевизионные ленты, а также шесть телеспектаклей. Да и «Фанни и Александр», выйдя в кинопрокат, является, на самом-то деле, сокращенным вариантом минисериала. И вот эта полная версия (пять с лишним часов) намного сильнее воздействует благодаря своему неспешному, завораживающему ритму повествования о детстве, которое кануло без возврата, а главное - полнее и понятнее представляет подчас запутанные взаимоотношения между многочисленными персонажами, жившими в начале XX века. Однако сам постановщик безжалостно отсек в киноварианте почти всю линию дядюшки Исака Якоби, благообразного ... еврея-антиквара, тихо посиживающего в сторонке, которого мастерски сыграл Эрланд Юсефсон. Как ни парадоксально, в этом заключалось безграничное доверие к одному из главных бергмановских актеров, который может лишь непроясненно и загадочно присутствовать на экране, внося какую-то невероятную «домашность» и успокоение во внутренне раздираемый противоречиями мир семейства Экдаль. И для юного Александра некая магия существования дяди Исака (вообще-то он долгие годы был возлюбленным бабушки Хелены) - это почти то же самое, как и реально-ирреальное путешествие другого Исака, профессора Борга в «Земляничной поляне», оказавшегося по соседству с внуками из настоящего и детьми из собственного прошлого, когда он и себя тоже воспринимает словно в качестве призрака. Но если нет возможности познакомиться с телесериалом «Фанни и Александр», все равно следует смотреть усеченную копию семейно-эпического киноромана Ингмара Бергмана (фактически он рассказал предысторию своей семьи), с чего началось долгое путешествие шведского творца в прошлое, аналогичное тому, что мысленно проделал упомянутый профессор Борг в «Земляничной поляне». Почти два десятилетия Бергман, помимо театра, был занят сочинением романов-мемуаров о родителях и собственном детстве, затем передавая эти произведения для экранизации только родным или же близким по духу людям. Интересно, что американцы будто предугадали, что «Фанни и Александр» окажется последней большой постановкой скандинавского мастера. Академия киноискусства, дважды награждавшая Ингмара Бергмана (за «Девичий источник» и «Как в зеркале») в категории «лучший иноязычный фильм», в 1973 году поступила все-таки нетактично, когда его безусловный шедевр «Шепоты и крик» проиграл в режиссерской номинации американской «Афере», которая и без того была осыпана премиями. А картине «Фанни и Александр» десятилетие спустя вроде бы было воздано по заслугам - она удостоилась сразу четырех «Оскаров»: за лучшую иноязычную ленту, искусную и утонченную работу оператора Свена Нюквиста, художников Анны Асп и Сусанне Лингхейм, художника по костюмам Марик Фос-Лунд. Впрочем, и в этом случае не обошлось без курьеза. Именно как режиссер, Бергман уступил явно полагавшийся ему «Оскар»… американцу Джеймсу Л. Бруксу, который снял довольно среднюю по уровню сентиментальную историю «Слова нежности». Филигранная работа шведского постановщика по воссозданию на экране не только внешней атмосферы минувших времен, но и внутреннего, глубоко скрытого очарования и одновременно жестокого надлома давно исчезнувшей поры детства - все это осталось, увы, без достойной награды. (Сергей Кудрявцев)

"Фанни и Александр" не совсем точно называют последним фильмом Бергмана: в 80-е годы он снял несколько фильмов для телевидения, в том числе знаменитую картину "После репетиции". Точнее было бы назвать "Фанни и Александр" итоговой работой Бергмана в кино. Пусть даже это будет и промежуточный итог. Включая именно этот фильм в список приоритетов, а не, скажем, "Персону", "Земляничную поляну" или "Седьмую печать", многие из нас, я думаю, руководствовались именно этим соображением. "Фанни и Александр" безусловный шедевр, но перефразируя известное высказывание Айхенвальда, можно сказать, что это фильм, который нравится тем, кто не любит Бергмана. "Фанни и Александр" словно снят наперекор тем картинам, ... которые принесли режиссеру славу: вместо аскетизма - буйство красок, пышные декорации, вместо одиноких, застывших в противоборстве героев - хоровод бесчисленных персонажей, закоулки сюжета, порой ведущие едва ли не в тупик. Таков, должно быть, парадокс - фильм не типичный для режиссера и в то же время итоговый. В нашем разговоре прозвучат голоса и горячих поклонников этой картины, и скептиков. [...] (читать полностью (слушать) Кинодвадцатка Радио Свобода. "Фанни и Александр", ведущий Дмитрий Волчек - )

О волшебном фильме великого Ингмара Бергмана можно говорить очень долго. Я же хочу обратить внимание лишь на те виды волшебства, которые содержит в себе эта фамильная драма. Подобно тому, как в начале фильма перед нами подымаются занавесы и декорации игрушечного театра, перед нами поочередно раскроются секреты одной шведской семьи. Когда все картонные декорации подняты, за "фасадом" театра мы видим Александра, и точно так же, в случае внимательного просмотра фильма (тем более, что это не составит никакого труда - Бергман великолепный рассказчик), в финале мы сможем заглянуть в зеркало и увидеть свое детское отражение. Фильм завладевает нашими чувствами и пробуждает давно ... забытые впечатления, эмоции. Чудо свершилось. Волшебство №1: семья Экдаль празднует рождество: а поскольку семья "театральная" (отец - владелец театра и главный режиссер), то дело не обходится без традиционных мистерий. Что такое рождественская мистерия - известно каждому. Это не только ощущение праздника, но и причастность к некому таинству. Радуются, оживляются даже взрослые. Что уж говорить о детях. Они чувствуют "постановочность" волшебства, но в то же время настоящим, неподдельным волшебством словно пропитывается весь окружающий мир, морозный, сверкающий, нарядный. Волшебство №2 - волшебство со знаком "минус". Отец умирает, и вдова через какое-то время выходит замуж за городского епископа; она и ее дети, Фанни и Александр, перебираются в дом священника. И начинается аскеза, переходящая в жестокость, граничащую с безумием. У Ингмара Бергмана, отец которого был пастором, сложилось свое впечатление о католическом быту. "Сцены из семейной жизни" епископа и его новой жены производят сильное впечатление. Жуткие истории об епископе, которые выдумывает Александр, находят отклик и в экранной жизни: накал ненависти, испытываемой мальчиком по отношению к отчиму (это чувство взаимно), лишь возрастает, как только епископу становятся известны зловещие сказки Александра. Вымысел вот-вот готов превратиться в реальность, - и тогда на душе епископа появятся грехи, которых он, возможно не совершал, но совершал в воображении Александра. Во всяком случае, судя по бурной реакцияи священника, он уже готов воспринять несвершившиеся грехи так, как если бы их совершил. Затяжной конфликт, противостояние сына и нового мужа, пробирает до мозга костей и мать Александра, которая уже готова была смириться со своим положением, хотя и ее, актрису, привыкшую к теплу большого городского дома, ненавязчивому ласковому обману театрального искусства, преизрядно смутили что спартанская обстановка дома епископа, что его полусумасшедшие набожные родственники, находящие удовольствие в откровенном, надрывном, даже показном самобичевании и бичевании других. Волшебство №3: когда становится известно, что развод невозможен (по местным законам, в таком случае, дети должны остаться с отцом), детей похищают богатые родственники матери, и дети оказываются в огромном доме, наполненном куклами, - эта ветвь генеалогического дерева Экдалов испокон веков занимается изготовлением кукл для театра. В этом таинственном месте живет похожий на гермафродита Измаэль, живет взаперти, но почти не тяготится своим одиночеством. По отношению к Измаэлю люди испытывают страх. Поутру, вместе со своим дядей, который несет Измаэлю завтрак, в потайную комнату заходит Александр. Измаэль просит его задержаться. Узнав о сокровенных мечтах Александра, Измаэль заставляет воплотиться в реальность его самое сильное, выдержанное временем желание, и вот уже весь дом епископа охвачен пожаром. Символический огонь души Александра оборачивается огнем настоящим. Волшебство №4: даже после смерти глава семьи Экдалей посещает свой дом и дома своих родственников, являя собой образец смирения и скромной заинтересованности в благополучии родных. Он появляется на протяжении всего фильма, и с ним с легкостью общаются его мать и его сын (Александр). Каждый вид волшебства даже представлен на экране по-своему, несмотря на общую неторопливую интонацию - будто бы чья-то рука неспеша, безо всякой суеты, листает семейный альбом. Грубо говоря, лица те же, а фотографии тем не менее разнятся - по стилю, постановке, колориту. Удивительная соразмерность, гармоничность присутствует в фильме, и поэтому мораль, которую Бергман пытается донести до зрителя, впитывается не только легко, но и благодатно: душевное равновесие восстанавливается, вера в "лучшее" возрождается. А мораль проста: добро, которое в данном случае классифицируется как обычная человечность, восторжествует; зло - которое рядится в овечьи шкуры добродетели - потерпит поражение. Загоняя добро в угол, зло оказывается в тупике само. Бергман призывает не унывать. Он не против горячности, но не осуждает и терпимости. Фильм получился именно таким, как получился. Магия + реализм, - щедрейший набор полутонов на одном объемном холсте. (Владимир Гордеев)

Вчера, практически сегодня состоялось, стыдно признаться, лишь первое мое знакомство с Бергманом. Так вот, Фанни и Александр - это одно из самых глубоких и проникновенных кино о страдании, жестокости, безысходности, безумии, власти, ханжестве, религии, любви, радости, прощении, творчестве, волшебстве и смерти. То, что мы воспринимаем мир семьи Экдаль сквозь призму детского восприятия, создает неповторимую атмосферу фантазии - словно приоткрываются двери волшебной страны, словно мы становимся частью феерии, колдовского и очень притягательного карнавала. Мир театра, кукольного и шекспировского, мир мистицизма тесно вплетен в реальность: как в реальность счастливого детства, в котором непременно должно присутствовать страшное и необъяснимое, тайна и уверенность, что ... старый стул с облупившейся краской принадлежал принцессе, жившей четыре тысячи лет назад и откопанный разбойниками; так и в реальность взрослых, слишком часто меняющих маски или, как в случае с епископом, всю жизнь носивших одну, примерзшую намертво. Епископ в холодной личине поборника нравственности и аскезы становится отчимом для Фанни и Александра; с рвением инквизитора, сжигающего ведьм на костре, он принимается наказывать детей за малейший проступок - наказывать лишением свободы, а иногда и насилием. Как Бергман умеет поделиться со зрителем ненавистью - даже страшно становится! Я спросила у подруги в особенно напряженный момент: будь она на месте героини и будь у нее в руке пистолет, выстрелила бы? - Не задумываясь! Не задумываясь выстрелила бы. Но ничто в подобном фильме не может восприниматься однозначно, рядом с ненавистью в душе начинает зреть осознание природы жестокости епископа, его слабость и страх перед Александром, взращенные на ревности и непонимании впечатлительного мальчика, мыслящего творческими категориями. Выдумки о привидениях и дочерях епископа, якобы доведенных до отчаяния и смерти своим отцом - выдумки столь правдивые в координатах больного воображения ребенка, им поневоле начинаешь верить - что это, как не реакция на мрачную атмосферу дома и суровое обращение отчима? А ответная злость епископа разве не похожа на обиду человека, оскорбленного в лучших чувствах? Порой образ злого гения отступает на двадцатый план и перед нами появляется совсем другой - простоватый, даже наивный человечек, точно знающий, как нужно поступать, и живущий в соответствии со своими догмами, человечек, готовый сказать: «Я думал, меня все любят». Мы видим, как Фанни и Александр дружно молятся, словно два ангелочка: «Умри, гад» - но это только маленькая трещина, предвестница пропасти, которая разверзнется в детской душе, небольшой огонек, готовящийся превратиться в адское пламя - пламя не воображаемое, реальное, разрушительное. Я говорю «адское» не для красного словца: полуженщина-полумужчина, гермафродит без бровей по имени Измаэль, воплотивший в жизнь самое очевидное и самое темное желание Александра, до дрожи похож на дьявола из «Страстей Христовых» Мэла Гибсона, а сама сверхъестественная встреча с ним - на многочисленные сцены продажи души сатане в различных окраинах кинематографа. Религия вошла в жизнь этих детей в извращенном варианте, и теперь стойкая ассоциация с ней вовсе не Рождество, а смерть, липко разлитая на их существование - сначала отцом, чье аккуратное присутствие зримо лишь Александру, а затем и епископом, являющимся то ли в роли совести, то ли трагических воспоминаний, то ли дьявольского огня, не потухшего и продолжающего сжигать мальчика изнутри. Христианство как чудо почти не представлено в фильме, чудеса случаются только за пределами религии и связаны с фокусом, мистерией. Сюжет срывается в сказочную повесть: сцены прекрасного Рождества - смерть отца - злой отчим - чудесный побег в сундуке с помощью доброго дяди с бородой - смерть злодея - счастливый конец. А между этим - оголенный психологизм, тончайшие характеры и сбивающая с ног философия. Человек должен быть прост, чтобы его можно было ругать и любить - такой чистой фразой подводится итог пятичасового полотна, и в самую эту секунду нужно отбросить мельчайшее воспоминание о ненависти и броситься в комичные и целительные сцены быта семьи Экдаль (несчастный, раздражительный супруг, срывающий злость на жене-юродивой, немецкой кроткой овечке, не просто терпящей, но и отчаянно любящей его; добродушный казанова зрелых лет, мать, жена и любовница которого мирно уживаются и встают на защиту друг друга) - сцены неистовой, почти балаганной радости от жизни. Мало кто в кинематографе помимо Бергмана доходит до столь серьезного отношения к вечным вопросам, и мне немного совестно за попытку описать свои впечатления - попытку, прямо скажем, практически бессмысленную для тех, кто еще не погружался в этот омут, но необходимую лично мне, ибо другим способом привести мысли в порядок нет никакой возможности. (Provolochka)

Писать отзывы на подобные шедевры все равно, что пытается комментировать музыку Моцарта, картины Эпохи Возрождения или разбирать по ямбам и хореям стихи Пушкина. И пусть кино чуть более ста лет в нем уже есть гиганты и классики. Бергман - один из таких. Впрочем, школьники каждый год пишут сочинения на заданную тему, будь то «Преступление и наказание» или «Мастер и Маргарита». Хочу свой отзыв прировнять к такому ж школьному сочинению, иначе все будет выглядеть как-то бессмысленно, но чувства выразить все ж хочется. «Фанни и Александр» - эпическое полотно режиссера, это многотомный пятичасовой роман или невероятная пост-рокова композиция. Да, почему-то именно с ... потс-роком у меня ассоциируется эта картина. Во-первых - это хронометраж, а во-вторых, сама манера повествования и развития. Фильм неспешно набирает обороты так, что на третьем часу просмотра хочется кричать и аплодировать одновременно, а потом снова переход к спокойным ритмам и совершенно блестящий чуть слышный, но от этого не менее значимый конец. Вообще очень сложно уложить все впечатления от фильма в маленький короткий отзыв. Тут понадобилась бы цела книга, ну или во всяком случае целый номер киножурнала. Этот фильм - сама жизнь со своими причудами и лабиринтами. С актерами и масками. Но при этом режиссер намекает нам в самом конце - не думайте, это все равно кино. Это наш маленький мир, говорят персонажи, который лишь отражает ваш. Картина Бергмана не поучает, не ставит перед собой каких-то социальных, политических или моральных целей, она повествует. Повествует обо всем. Немного о причудах большой семьи, немного о зле несуразном, немного о зле настоящем, немного о мистике, немного о Боге, и немного о самом авторе. Эти «немного» продолжать можно до бесконечности, в итоге же получится очень «много», даже через край. В наш быстрый век редко найдешь свободных 5 часов, чтобы насладится настоящим искусством. Причем еще больше понадобится, чтобы осмыслить все увиденное, а потом еще раз пересмотреть. Может быть, поэтому и выбрано, как место действия, начало нашего столетия - где люди еще говорят длинные речи, даже если напротив сидит твой злейший враг. Но если нет не то что пяти, а даже двух свободных часов, то можно смотреть фильм по частям, потому как некоторые вещи, скажем монолог еврея, настолько гениальны, что даже в отрывы от целого выглядят потрясающими. А еще немного обидно за свое восприятие, которое в очередной раз швыряется штампами. Мол, этот фильм лишь подтверждает заезженно до дыр «Весь мир театр, а люди в нем актеры» и «Все гениальное просто». И еще застревает где-то в груди вопрос «Ну как же можно так снимать?». Описывать образы, расшифровывать символы, а так же восхищаться оператором и актерами конечно можно. Но делать я этого не собираюсь. Потому что - опять ж потребуется слишком много букв. Но и не это главное, просто «Фанни и Александр» тот редкий случай, когда хочется оставить все тобой воспринятое где-то в глубине души. Не хочется вдаваться в какую-то критику искать параллели, цитаты, метафоры и аллюзии. Хочется просто размышлять и еще раз, когда-нибудь снова потратить целый свободный день на общения с Настоящим Кино. (Jut3030)

Второе мое знакомство с творчеством Ингмара Бергмана случилось на просмотре фильма «Фанни и Александр». Надо сказать, что о длине фильма я представление имел, но, действительно наглядно убедившись, что кино идет пять часов (точнее четыре часа пятьдесят пять минут) был немного шокирован. Сразу, в связи с этим, замечу, что это не так страшно как кажется, после первых двух (примерно) часов уже не думаешь о том, сколько же еще там осталось. Возможно, оттого, что привыкаешь к персонажам к манере подачи и атмосфере фильма. Хотя я склонен думать, что произошло это оттого, что первый акт, «Рождество», мне понравился меньше остальных. Уж слишком насыщен ... был персонажами, событиями мелкими. А тут еще знакомиться со всеми, запоминать. Да и были моменты, которые мне не очень понравились (вроде, чего-то там аццкого на лестнице от Густава Адольфа), или просто остались не до конца понятыми. Дальше же уже чувствуешь себя в семье Экдалей своим. И даже моешь отличить и по именам и в лицо каждого члена этой семьи, включая и многочисленных служанок. Сам сюжет повествует о маленьком мире Экдалей. Об их жизни, проблемах, решениях и прочем. То есть просто о быте. Конечно сама история, несколько фантастична даже, учитывая всех этих призраков. Однако лично я прихожу к мнению, что это все - воображение Александра. В остальном, история трагична, тяжела, нестандартна, но вполне реальна и в наше время, и в нашей жизни, хотя приобретет другие очертания. А что? После смерти мужа Эмили выходит замуж за священника. Проблема в том, что, у него свое представление о воспитании детей, о правде, о чистоте духовной. Он считает, что все должны жить в строгости и порядке и за малейшую провинность должны быть наказаны. В этом и есть истинная любовь. А такие ее проявления как забота, ласка, свобода действий и мысли - дела совершено неугодные Богу. По сути, этот епископ держит, вместе с матерью и сестрой, свою жену и ее двух детей от первого брата под замком. Не позволяя ничего. Никакого общения с другими людьми, они (особенно касается детей) живут как в тюрьме. Но Александр (старший ребенок) - довольно своевольный мальчик, он не привык к такому обращению и всеми силами пытается насолить отчиму, что приводит к обострению конфликта. Эта главная линия, на мой взгляд, довольно обычна. Довольно банальна и стандартна. Конечно, здесь есть свои особенности (призраки являющиеся Александру), есть и другие линии (семья Экдалей большая и у всех есть свои проблемы, как и у реальных людей), есть свои мысли (в борьбе епископа и мальчика, сочувствуешь последнему, но все же нельзя не признать, что и священник в чем-то прав). Но ведь и в жизни не все так просто и односторонне. Это не тот фильм, про который можно сказать четко: «Это фильм о …..». В эпилоге, Густав Адольф подведет итог всему произошедшему, но он не раскрывает всего увиденного зрителями. Во время просмотра есть о чем подумать, есть слова, над которыми стоит задуматься, есть поступки которые можно осудить, или наоборот. Каждый (кто досмотрит, конечно), увидит здесь что-то свое. Потому сам рассказ о событиях, так как и сами события, мало значим. Зритель как дети, Фанни и Александр, видит и понимает (ну или должен понять) все, но еще не готов (да и просто не способен) влиять на события. Первые два акта «Рождество» и «Смерть и похороны» вернули меня в детство. Хотя в моем детстве не было такого же, или очень похожего, однако эта атмосфера праздника, когда все радуются и ты тоже должен, но почему (?) не имеешь малейшего понятия. Да, Рождество, да, эти обычные явления, вроде просмотра рождественского представления, чтения историй, застолье и подарки. Но ты не до конца понимаешь, в чем причина радости взрослых, но погружаешься в нее и ведешь себя, также как и остальные. А если говорить о втором акте, то здесь все наоборот. Все печальны, грустны, плачут, и ты чувствуешь, что тоже должен. Ты понимаешь, что смерть унесла близкого человека, но до конца осознать эту потерю, то, что больше никогда этого человека не увидишь, не поговоришь с ним, не обнимешь, просто не можешь. И ты стоишь как в каком-то сне - подавленный, безучастный ко всему происходящему, на самом деле не испытывая никаких эмоций, принимаешь соболезнования и сочувствие других людей. Есть искренние, есть лицемерные, а большинство, как и ты, делают лишь то, что должны. Фильм хорош тем, что после некоторого времени просмотра ты втягиваешься. И, несмотря на немалую длину, хочешь, чтобы кино продолжалось, как жизнь. Не хочешь расставаться с героями. Это тот случай, когда, выключив фильм в любой момент, ты поймешь, что он продолжится и без твоего участия. Он снят не ради зрителя. А ради тех людей, для них, да и вообще некорректно называть это фильмом. В этом «Фанни и Александр» похож на многие фильмы Эмира Кустурицы (например, «Жизнь как чудо» и «Андеграунд») и «Последний император» Бернардо Бертолуччи. Чтобы их посмотреть и оценить нужно особое настроение. Точнее, не так, они сами должны создать это настроение, но иногда зритель просто к такому не готов. Актеры отыграли просто блестяще. Возможно оттого, что каждому дали достаточно времени для раскрытия персонажа. Но факт остается фактом. Особенно хочу отметить актеров и актрис сыгравших: Хелену, Эмили, Оскара, Густава Адольфа и епископа. Я бы с удовольствием перечислил имена актеров, но в титрах не было указано, кто кого сыграл. Но я это узнаю. Как собственный (хоть какой-то) вывод, скажу, что фильм о том, как нужно жить, он не учит, а лишь показывает. И видно, что выбор за каждым. У каждого может быть свой Бог, своя вера, своя правда. Нужно уметь жить в согласии с другими людьми. Нужно пытаться быть счастливыми, потому что без этого настоящего счастья вам не видать. (Ниллган)