ОБЗОР «ОКРАИНА» (1933)
В сонную жизнь мещан глухой окраины царской России врывается известие о начале войны с Германией. Вместе с тысячами солдат уходят на фронт рабочий Николай Кадкин и его младший брат Сенька. Их судьбы, как и судьбы остальных героев фильма, полны нелегких испытаний...
Один из лучших антивоенных фильмов XX века. Жизнь простых людей в провинциальном городке нарушается начавшейся войной. Патриотическая молодежь уходит на фронт, а в город начинают прибывать пленные немцы. Постепенно народ начинает понимать, что война ему не нужна...
Жизнь в небольшом российском городке меняется с началом первой мировой войны. Молодые мужчины уходят на фронт, а в город начинают прибывать пленные немцы. Для многих обывателей они - олицетворение зла. Но есть люди, способные разглядеть во вчерашнем солдате вражеской армии не агрессора, а такую же жертву войны, увидеть простого человека, достойного и сочувствия, и любви.
О жизни глухой окраины царской России в период империалистической войны, накануне октябрьской революции. Ныне картина считается классикой советского кинематографа. В ней были заняты почти все звезды кино. Интересна она и участием в ней знаменитого «русского немца» Ганса Клеринга, который много снимался в Советской России, а во время войны проводил на фронте антигитлеровскую агитацию среди соотечественников - немцев.
Экранизация одноименной повести писателя Константина Финна, но очень вольная. Барнет многократно перекраивал сценарий, безудержно импровизировал и втягивал в коллективное сочинительство всю съемочную группу. В результате картина оказалась гораздо масштабнее повести и гораздо значимее. Фильм напоминает живой организм, где все развивается и движется по разным направлениям, а в результат удивляет своей целостностью. Барнет создавал кинолетопись великой революционной эпохи. Он вел летопись жизни не творцов истории, а ее персонажей - простых людей, снимал картину человеческих характеров и судеб, индивидуальных и неповторимых. И через них, через их причастность к событиям, происходящим в стране, он попытался по-новому взглянуть на историю, революцию. То есть увидеть в малом - великое, от конкретного человека прийти к пониманию дней, которые потрясли весь мир.
Первая роль в кино Николая Крючкова.
"Когда я начал пробоваться на эту роль, то показалось мне самому, что всю жизнь только ремеслом сапожника и занимался. Только молоток у меня был в левой руке - левша я... Я считаю, что мне повезло, ведь моим первым кинорежиссером был этот талантливейший человек" - Николай Крючков.
Премьера: 25 марта 1933.
Киноплакат (1933) к фильму, художника И. Бограда, репрессированного в 1938 году.
«Окраина» была в составе советской кинопрограммы, удостоенной приза на МКФ в Венеции (1934), хотя и не выделена особо в отличие от ряда других картин СССР.
Фильм восстановлен на к/ст. им. М. Горького в 1965 году.
По словам Отара Иоселиани, это - один из лучших фильмов всех времен и народов.
«Окраина» входит в престижные списки: «They Shoot Pictures, Don't They?»; «100 лучших фильмов» по версии гильдии кинокритиков РФ; «Рекомендации ВГИКа» и другие.
Обзор изданий фильма - http://vobzor.com/page.php?id=1931.
Мысль о солидарности людей, разделенных границами, цветом мундиров и языковыми барьерами, лежала в основе картины "Окраина" (1933) режиссера Б. Барнета. "Он не немец, он сапожник!" - эта фраза героини, девчонки Маньки (Е. Кузьмина), полюбившей пленного кайзеровского солдата, выражала идейный замысел и художественное своеобразие картины. Жизнь заштатного городка, казалось спрятанного от социальных бурь в глубинах Российской империи, была воссоздана на экране в богатстве подробностей и деталей, нередко окрашенных комедийной интонацией. (M. Зaк)
Однажды на репетицию германских синеблузников пришел кинорежиссер Борис Барнет, искавший актеров для своего первого звукового фильма, «Окраина». Он пригласил сниматься понравившегося ему Ганса Клеринга. Действие фильма происходит во время первой мировой войны в маленьком провинциальном городке царской России. У старого честного сапожника работает подмастерье - молодой немецкий военнопленный, которому симпатизирует дочь старика Манька (Елена Кузьмина). Сцена, в которой пьяные черносотенцы устраивают самосуд над пленным, одна из самых выразительных в картине. Пятеро оголтелых хулиганов бьют беззащитного парня, пока не появляется сапожник и не разбрасывает их. «Это не немец, это сапожник!» - кричит он. Среди хаоса появляется избитое в, кровь лицо худого, долговязого белобрысого парня с большими глазами. «Окраина» - актерская картина, где и С. Комаров, и Е. Кузьмина, и Н. Боголюбов, и Н. Крючков, и М. Жаров, и М. Яншин работали живо и изобретательно, создавая полнокровные человеческие образы. Ганс Клеринг был им достойным партнером. Дебют оказался удачным. «Что же с того, что он немец? Он такой же сапожник!» - вот тема, которую ведет в фильме Ганс Клеринг. Эта интернациональная тема определила творчество Ганса Клеринга на ближайшие годы. Немецкий и русский рабочие - братья по классу. Эту мысль актер утверждал своими новыми ролями в советских картинах. («Советский экран», март 1969)
Удивительный этот фильм обычно возникает из небытия, открывается заново, оживает, когда в мировом кино начинается очередной переходный период. Он и создан-то был в переходные времена, когда едва ли не каждый второй фильм оказывался еще и вариантом будущего кинематографа и потому новаторство - новый взгляд на традиционный материал - ощущалось острее. С одной стороны, «Окраина» - прощальный всплеск популярного мифа о мировой революции и пролетарской солидарности. Тогда было выпущено десятка два картин на эту тему, все они быстро канули в Лету не только из-за скороспелости своей, но прежде всего потому, что миф об Отечестве мирового пролетариата сменился мифом о многонациональной социалистической державе. Державе же был необходим новый - державный эпос. Эпосу требовался Герой, персонифицирующий всю мощь Державы, отделяющий от мрака свет. Мрак - это дореволюционное прошлое. Свет - это революция, породившая Державу. Борис Барнет, чтимый современниками, прежде всего как комедиограф, мастер создания уникально органичных характеров, поразил в «Окраине» трагедийной силой. Кадры мировой войны потрясли, притом, что в них как раз наиболее отчетливо просматривалась традиция. Апокалипсически обнаженные, лишенные даже намека на жизнь пространства возникли уже и в «Конце Санкт-Петербурга» Пудовкина, и в «Звенигоре» Довженко. Но в «Окраине» на этих пространствах гибли люди, чью «теплокровность» (В. Шкловский) уже в полной мере успел ощутить зритель. Безличная воля истории вырывала их из худо-бедно налаженного быта, которого предшествующие классические персонажи не имели. У героев Довженко - природное бытие, из которого их раз за разом безжалостно вырывали. У пудовкинского Парня - руины отчего дома, покинутого навсегда. Окраина героев Барнета - единый живой организм, ведущий где-то на периферии Большой Истории блаженное полурастительное существование. Недаром мир фильма заселен преимущественно еще почти детьми и уже почти детьми - все персонажи несут в себе неистребимую растительную детскость и с ней - уникальную слитность, семейственность, домовитость. И профессия у всего рода одна и та же - сапожники. Все шьют сапоги, и это переходит от отца к сыну, почему родство по профессии оказывается едва ли не символом кровного родства. В скудости быта проглядывается какая-то внутренняя предельная обжитость, каждый предмет обихода, превращая в члена семейства. Так что, деловито скатывая свои постели в дорогу на фронт, юные братья Кадкины, как улитки, взваливают на плечи дом - или хотя бы часть его. И все же эта провинциальная нищенская идиллия отдает горьким привкусом какого-то метафизического сиротства, роднящего героев «Окраины» с персонажами еще одного современного Барнета - Андрея Платонова. Все семьи тут - без матерей. Все не защищены, уязвимы, маются не понятной им тоской по смыслу существования. Вторжение в этот мир Большой истории - катастрофа. В фильме она - начало, прежде всего, расчленяющее, разрушающее это элементарное, едва ли не физиологическое единство. Она отбирает у стариков сыновей, она разъединяет друзей, она требует крови и смерти. И потому все происходящее затем в фильме (и происходившее по ведомству «пролетарской солидарности») на самом деле поражает опять-таки поистине физиологической энергией, с которой живая жизнь тянется к единству. Будто разрезанные части тянутся одна к другой, чтобы вновь срастись в единое целое. Так тянет друг к другу юных солдат Кольку Кадкина и Мюллера-третьего, обнаруживающих себя живыми после артобстрела. Но в том и состоит вся неописуемая прелесть фильма, что существует он поверх любой предлагаемой ему логики и людей в нем тянет друг к другу тоже поверх всей логики, просто потому, что они - люди. Потому что они - живы. И жизнь в «Окраине» права не потому, что она хороша (или плоха), а потому что она - жизнь. Точно так же смерть не права, потому что она смерть, и нежелание младшего Кадкина идти в атаку ни на секунду не оспаривается. Оно - естественно. Своим вторжением на окраину история задает ей долгожданный смысл, цель - соединиться вновь. Так происходит там революция - все герои соединяются вновь. В этот момент оживает старший из братьев Кадкиных, расстрелянный за то, что не хотел воевать и читал «Окопную правду». Как правило, в этих случаях большевики не падали под пулями, символизируя несокрушимость класса. Здесь же расстрелянный открывает глаза и выдыхает: «Да не суетесь ты. Сейчас встану. - И добавляет, улыбнувшись: - Вот запарка-то». Так не воскресают, если понимать под воскресением возрождение в новом качестве. Так оживают на уровне биологическом, так оживает весной трава, пробиваясь сквозь землю, так оживают деревья. Здесь просто возрождается жизнь. Потому что все наконец воссоединились, слились в единое целое и тем самым преодолели Большую Историю, ее расчленяющую, разъединяющую силу. Жизнь победила смерть. (mega.km.ru)
Я лично испытал неописуемый восторг. Такого, можно сказать, и не видел никогда. Это вам не «Александр Невский» и не «Ленин в 18 году». Даже не «Броненосец Потемкин». Легкий, смешной и трогательный фильм, в котором все актеры на своих местах, снято все четко, без лишних бесполезных метров. Атмосфера у фильма вообще замечательная: скучные сельские пейзажи разбавлены шумом стоящего где-то завода, тревожным, я бы сказал, шумом. И вот, когда мы подготовлены, начинается самое главное и то, что будет волновать уже до конца фильма - это судьба главных героев (отца, двух сыновей и пленного немца). Всех по-человечески жаль, всем желаешь пережить испытания и остаться невредимыми. Но это к ужасу получается не у всех. Отдельного внимания заслуживает игра Крючкова и Клеринга. У них самые обаятельные персонажи! Вывод: смотреть и пересматривать. Не зря в 90-е был сделан ремейк! (+44)
Историк кино Сергей Лаврентьев в своем авторском выпуске на канале «Культура», посвященному фильму Бориса Барнета «Окраина», справедливо заметил, что тот или иной шедевр кинематографа это «не пятирублевая монета, которая должна всем нравиться». Однако объективно мы должны понимать, что это всегда исключительный, уникальный по своим достоинствам фильм, а следовательно, его должен знать любой, кто всерьез интересуется историей кино. Вот и после знакомства с «Окраиной» далеко не каждый поспешит добавить ее в свою коллекцию «любимых фильмов», но, думается, равнодушным она сможет оставит лишь немногих. Хороший, крепкий сценарий, достаточно динамичный для такого фильма сюжет, талантливая, во многом эмоциональная игра актеров, яркое музыкальное сопровождение отдельных эпизодов и общая достоверная атмосфера глухой окраины царской России, скорее всего, не пройдут мимо внимательного зрителя. Думаю, нет необходимости пересказывать сюжет картины, в которой, безусловно, каждый кадр заслуживает внимания, но на наиболее запоминающихся и этапных, на мой взгляд, эпизодах, хочется остановиться отдельно. Весьма трогательна сцена ухода от сапожника старого немца, который, будучи до войны лучшим другом, теперь стал врагом. Далее проводы бойцов на железнодорожном вокзале, при просмотре которых невольно вспоминаются кадры уже из другого шедевра советского кинематографа - фильма Михаила Колотозова «Летят журавли»: все та же не передаваемая словами атмосфера горечи, страха, отчаяния, тревоги и, конечно, надежды. Несмотря ни на что. Запомнился и проход пленных немцев по городку в сопровождении конвоя. И здесь в очередной раз на память приходят кадры из выдающегося неигрового фильма Сергея Лозницы «Блокада», где также - но теперь уже через осажденный Ленинград - бойцы Красной Армии ведут взятых в плен немецких солдат, которых, как и в фильме Барнета, окружают жители города, что-то выкрикивают им вслед, угрожают, кто-то делает плевок в лицо одного из пленных. Не оставляет равнодушным и эпизод с пребыванием немецких солдат в арестантском бараке (кроме прочего, вспоминается солдат с больным зубом, здесь он не враг, не угроза (!), а обычный человек, страдающий от боли). Производит впечатление и сцена знакомства дочери сапожника Маньки с немцем, временно отпущенным в город. Здесь они - всего лишь парень и девушка, между которыми, что называется, пробежала искра, но нет даже тени вражды. Но, безусловно, наиболее ярким эпизодом представляется избиение молодого немецкого парня, временно взятого сапожником в качестве подмастерья. Злоба и ненависть, с которой его избивают здоровые мужики-черносотенцы, не только поражает, но и восстанавливает меня против них как зрителя (хотя формально правда на их стороне: ведь это он, немец, - как собирательный образ врага, супостата - пришел на их родную землю, а не наоборот!) И наконец, немаловажными для фильма являются такие, на первый взгляд, бесхитростные рассуждения старого одноглазого солдата, когда тот обращается к своим боевым товарищам: - Вот, объясните мне, дурачку: если они не хочут воевать, и мы тоже не хочем воевать, то тогда почему мы уже четвертый год воюем? А уже после мы видим братание обеих сторон, которое здесь кажется вполне предсказуемым и символичным. «Окраина» - один из этапных фильмов о войне. Которая всегда приносит с собой страдание, боль, разлуку и смерть. Разобщая и разводя людей по разные стороны вопреки здравому смыслу и подлинному назначению человека к совершенству и созиданию. Однако финал картины выглядит все-таки оптимистично: бок о бок идут немец и русский... Вторая мировая случится уже через двадцать один год. В заключение хочется напомнить, что данная лента Бориса Барнета далеко не сразу получила свое безоговорочное признание в лице мировой кинематографической общественности. В отличие от ряда других картин ("Мать» В. Пудовкина, «Броненосец 'Потемкин'» С. Эйзенштейна и др.), которые получили широкий резонанс практически сразу после их выхода на экран. Лишь спустя десятилетия "Окраина" заняла свое вполне заслуженное место среди лучших фильмов (в том числе и на сайте They Shoot Pictures, Don't They?) В этом смысле наиболее точной представляется дефиниция, предложенная при обсуждении этого фильма все тем же Сергеем Лаврентьевым, а именно: «тихий шедевр».