НОСФЕРАТУ, СИМФОНИЯ УЖАСА (1922)
NOSFERATU, EINE SYMPHONIE DES GRAUENS

"Носферату, симфония ужаса" ("Носферату"). Кнок (Александр Гранах), владелец агентства недвижимости, посылает одного из своих клерков, Томаса Хуттера (Густав фон Вангенхайм), в Трансильванию, к состоятельному графу Орлоку (Макс Шрек), выразившему желание приобрести дом в их славном городе Висбурге. Не обращая внимания на дурное предчувствие любящей жены Эллен (Грета Шредер), амбициозный молодой человек отправляется в путешествие - и даже настойчивые просьбы местных крестьян не ехать в замок, где господствует нечисть, его не останавливают... (Евгений Нефедов)

Начало XIX века. Молодому клерку Хуттеру поручено отправиться в карпатские леса к графу Орлоку - владельцу замка, решившему перебраться в город. Вскоре Хуттер узнает, что отшельник Орлок, известный и как Носферату, не равнодушен к человеческой крови и днем спит в деревянном ящике... От его смертельного укуса Хуттера спасает лишь супруга Эллен, жертвенно влюбленная в скромного и безвольного служащего конторы по продаже недвижимого имущества. Именно она понимает, какое зло несет в себе мрачный граф...

Самая первая и по мнению некоторых самая страшная адаптация романа Брэма Стокера «Дракула». Снятый в 1921 году, немой фильм считается шедевром немецкого экспрессионизма. Мурнау превратил роман в холодящую душу, наполненную тенями и привидениями историю. Образ ужасающего графа Орлока был великолепно создан Максом Шреком. Некоторые считают этот образ самым правдоподобным из всех когда-либо имевших место. К тому же картина снималась не в стилизованных студийных декорациях, а на натуре в реальных замках Чехии, может поэтому история создания киноленты поросла множеством легенд и мифов о реальности происходящего на площадке, а также реальности самого вампира... Ужасные таинственные тени и натуральность происходящего стоят двенадцати других ... экранизаций романа про Вампира.

АССОЦИАЦИЯ ОНЛАЙН-КИНО И ТЕЛЕВИДЕНИЯ, 2010
Победитель: Зал славы кино.
ПРЕМИЯ «RONDO HATTON CLASSIC HORROR», 2002
Номинация: Реставрация года («Kino» / «Kino's German classics»).
АКАДЕМИЯ ФАНТАСТИКИ, ФЭНТЕЗИ И ФИЛЬМОВ УЖАСОВ, 2014
Номинация: Премия «Сатурн» за лучшее специальное Blu-Ray/DVD издание («Nosferatu: Kino Classics Two-Disc Deluxe Remastered Edition»).

Экранизация готического романа «Дракула» (1897 ) ирландского писателя Брэма Стокера (1847-1912 ).
Отличия от литературного произведения. Действие романа происходило в Англии 1890-х годов, в фильме оно было перенесено в Германию 1838 года. В отличие от Дракулы Орлок не превращает своих жертв в вампиров, он их убивает, заставляя тем самым горожан думать, что на них напала чума. Кроме того, Орлок должен спать днем, иначе солнечный свет убьет его. Конец фильма существенно отличается от финала книги. Граф умирает от солнечного света, а книге ему в сердце вбивают кол. В сценарии были изменены имена всех главных персонажей. Дракула превратился в графа Орлока, Харкер - в Хуттера, Мина Мюррей - в Эллен, Ренфилд - в Кнока, а Ван Хелсинг - в Булвара.
В «Носферату» впервые было показано, что вампира может уничтожить солнечный свет, несмотря на то что в романе Стокера есть сцена, в которой Дракула появляется днем на улицах Лондона. После выхода фильма эта идея завоевала популярность и была много раз повторена в литературе и кинематографе.
Вопреки распространенному мнению, «Носферату» не означает «вампир», «бессмертный» или что-либо подобное. Слово, изначально произошедшее от греческого «nosophoros», имеет значение «переносящий болезнь». Также известно поверье, существующее в странах восточной Европы, что вампиры являются переносчиками различных заболеваний.
Из 94 минут экранного времени собственно Носферату уделено лишь 9.
Фридрих Вильгельм Мурнау считал, что лицо Макса Шрека (1879-1936 ) было настолько страшным, что можно обойтись и без грима: достаточно добавить клыки и остроконечные уши.
Чтобы передать безжизненность своего персонажа, Шрек ни разу не моргал в кадре.
Орлок был чудовищной фигурой с гротескными чертами - лысой головой, ногтями, подобными когтям. Пара клыков были выступали прямо изо рта, наподобие крысиных зубов. Он был ближе к вампиру из фольклора Восточной Европы, чем к Дракуле Стокера, и его вполне определенная внешность подразумевала, что он не в состоянии жить незамеченным среди людей, как Дракула.
Съемочный период: август - октябрь 1921.
Картину снимали французской 35-мм кинокамерой Debrie 'Le Parvo' (; ).
Многие ночные сцены снимались днем, и это было видно даже на ч/б пленке. Позднее недоработку исправили, наложив на «ночные» кадры синий светофильтр.
Мурнау использовал для создания мистической атмосферы интересный и прежде не применявшийся в кино прием: в сцене, где адский экипаж везет Хуттера в замок, в одном из кадров ночной лес виден в негативе (белые деревья), но экипаж и лошади по-прежнему темные. На самом деле вся сцена снята в негативе, но экипаж и лошади при этом были задрапированы в белые полотнища.
Кадры фильма; фото со съемок: ; ?; ; .
Место съемок. Германия: Висмар, Росток (Мекленбург - Передняя Померания); Любек, Лауэнбург, остров Гельголанд (Шлезвиг-Гольштейн); студия Jofa-Atelier Berlin-Johannisthal (Берлин); Словакия: Оравский замок; Долны Кубин; Вратна долина.
Название города Висбург в фильме, образованно сложением топонимов Висмар и Лауэнбург.
В картине есть отсылка к короткометражной комедии Бастера Китона и Эдварда Ф. Клайна «Пугало» (1920 ).
Цензурное разрешение в Германии от 16.12.1921.
Премьера: 4 марта 1922 (Marmorsaal, Берлин); начало проката: 15 марта 1922 (Primus-Palast, Берлин).
По сравнению с фильмами современников это был настоящий эстетический шок. Морские пейзажи Мурнау - отдельные, самостоятельные произведения искусства. И здесь уже можно усмотреть зародыш документального, научно-популярного кино. Режиссер снимает фильм ужасов, но в нем находится место - вновь как художественным деталям - весьма подробно и точно заснятым сценам поглощения насекомого странным растением росянка, опутывание пауком паникующей жертвы... Неважно где это происходит - в научной лаборатории или замшелом углу психушки. Автор считает необходимым ввести подобные кадры. Практически все «натурные» сцены снимались действительно на природе, а не имитировались в павильоне: горы, море, лес и т.д. Несмотря на очень ограниченные возможности немого ч/б кинематографа, Мурнау удалось создать настоящий шедевр; фильм завоевывает ранг классики мирового кино, и даже сейчас, продолжает завораживать зрителей своей атмосферой.
После того как фильм вышел на экраны, вдова Брэма Стокера Флоренс Бэлком (1858-1937 ) через суд добилась уничтожения негатива и копий картины. Компания «Prana-Film», выпустившая единственный фильм, обанкротилась. Однако, к тому времени копии «Носферату» уже разошлась по всему миру, это и позволило в будущем восстановить его. Во французской Синематеке найдены несколько копий фильма с немецкими и французскими титрами, в том числе французская копия 1922 года с цветовым тонированием отдельных эпизодов. В 1995 Фонд Ф.В. Мурнау, по результатам анализа всех сохранившихся пленок, восстановил «Носферату» в варианте, максимально близком к авторскому. Этот монтаж был издан на DVD в ноябре 2007 года в сопровождении музыки, специально написанной для премьеры в 1922 году Хансом Эрдманном (1882-1942 ).
История фильма, обзор изданий (англ.) - .
Информация об альбомах с саундтреком: ; .
Англоязычные названия: «Nosferatu»; «Nosferatu, a Symphony of Horror».
Слоган: «A thrilling mystery masterpiece - a chilling psycho-drama of blood-lust».
В Швеции фильм был запрещен вплоть до 1970 года.
Трейлер (Eureka Entertainment, 2013) - .
«Носферату» на сайте Фонда Ф.В. Мурнау - .
Информация о фильме на немецком Кинопортале - .
«Носферату» на Allmovie - .
Сайт, посвященный фильму (англ.) - .
На Rotten Tomatoes у «Носферату» рейтинг 97% на основе 62 рецензий ().
Картина входит во множество престижных списков: «The 1001 Movies You Must See Before You Die»; «1000 фильмов, которые нужно посмотреть, прежде чем умереть» по версии газеты Guardian; «501 Must See Movies»; «105 лучших фильмов мирового кино» (снятых не на английском языке) по версии журнала Empire (25-е место); «Лучшие фильмы всех времен» по версии издания Sight & Sound (120-е место); «100 лучших фильмов» по версии журнала Cahiers du cinema (19-е место); «100 лучших фильмов 20-го века» по версии издания Village Voice (92-е место); «Лучшие фильмы» по версии сайта They Shoot Pictures (125-е место); «100 величайших фильмов ужасов» по версии Slant Magazine (16-е место); «100 лучших фильмов ужасов» по мнению деятелей жанра (Time Out) (22-е место); «Лучшие фильмы эпохи немого кино» по версии сайта Silent Era (5-е место); «100 лучших фильмов ужасов» по версии сайта Best Horror Movies (57-е место); «Лучшие фильмы» по мнению Национального общества кинокритиков США (2002); «500 лучших фильмов ужасов» по мнению пользователей сайта IMDb (10-е место); «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Роджера Эберта (рецензия - ); Ватиканский список лучших фильмов; «Рекомендации ВГИКа».
Рецензии: ; .
В 1979 Вернер Херцог снял ремейк «Носферату: Призрак ночи» (); в этом фильме графа зовут уже не Орлок, а Дракула. В 2009 вышел еще один ремейк - видеофильм «Red Scream Nosferatu» (2009 ).
Список всех экранизаций романа «Дракула» - .
В 2000 вышел художественный фильм «Тень вампира» (), который повествует о съемках «Носферату» в 1921 году: Мурнау (Джон Малкович), для достижения небывалого реализма, пригласил на съемки Макса Шрека (Уиллем Дефо), который был реальным вампиром, и в качестве гонорара пообещал ему актрису Грету Шредер (Катрин МакКормак).
«Носферату» спародирован в 27-ми фильмах и сериалах (на 2019 год) - .
Французская рок-группа Art Zoyd в 1989 написала саундтрек к фильму Мурнау. Во время своих концертов Art Zoyd демонстрировала фрагменты из «Носферату». Кадры из фильма есть и в клипе «Under Pressure» группы Queen. В 1988 году в Великобритании появилась рок-группа под названием Nosferatu. Музыкальные альбомы под названием «Nosferatu» есть у таких исполнителей как Роберт Уильямс, Helstar, Popol Vuh.
Современная австралийская фотохудожница Трейси Моффат () в своей серии «Laudanum» (1998) вдохновлялась образами фильма Мурнау.
«Носферату» оказал влияние и на поэзию: известное стихотворение Михаила Кузмина из цикла «Форель разбивает лед» («Кони мчатся, храпят в испуге...») навеяно сценами фильма.
Андрей Довбешко. «Образ готики в кинематографе» - .
Макс Милан. От «Франкенштейна» до «Мертвых дочерей» - .
Фридрих Вильгельм Мурнау / Friedrich Wilhelm Murnau (28 декабря 1888, Билефельд - 11 марта 1931, Санта-Барбара) - немецкий кинорежиссер эпохи немого кино, один из крупнейших мастеров киноэкспрессионизма. Подробнее - .

Томас Хуттер (Густав фон Вангенхайм), агент по недвижимости узнает от Кнока (Александр Гранах), о том, что граф Орлок (Макс Шрек) желает купить дом в Бремене. Попрощавшись со своей женой Хелен (Грета Шредер), Хуттер отправляется в далекую Трансильванию. В Румынии он видит, насколько суеверны живущие здесь люди, однако относится к этому легкомысленно. Кучер отказывается вести Хуттера к замку и высаживает его на перевале, где «начинается земля призраков». Здесь его встречает присланный из замка экипаж, который везет его дальше с невероятной скоростью. В замке Хуттера встречает жуткий хозяин, который лицом и повадками больше похож на крысу, чем на человека. Они подписывают документы, и Орлок показывает Хуттеру его спальню. Граф также обращает внимание на медальон с портретом Хелен - он явно впечатлен ее красотой. Ночью Орлок, как будто в трансе, нападает на Хуттера и кусает его. Днем Хуттер спускается в подвал и находит Орлока лежащим в гробу. Той же ночью он видит из окна, как Орлок, проявляя невероятную силу и сноровку, в одиночку грузит на телегу несколько гробов и уезжает. Хуттеру удается сбежать. Оставшаяся в Бремене Хелен, чувствуя, что любимый в беде, впадает в состояние лунатизма - она каким-то образом оказывается мысленно связана с мужем, а через него - с Орлоком. В это время Кнок сходит с ума, его помещают в психиатрическую лечебницу, но он сбегает оттуда, устраивая в городе переполох и крича, что приближается Хозяин. Орлок проникает на идущее в Бремен судно, спрятавшись в один из ящиков. Ночами он встает из гроба и нападает на моряков. К приходу судна в Бремен живых членов команды на нем уже не остается. В Бремене вампир сходит с корабля и поселяется в купленном им доме, который расположен напротив дома Томаса и Хелен. Томас возвращается к Хелен, не помня себя от счастья. Вскоре на Бремен обрушивается целая волна смертей. Гробы несут по улице один за другим. Хелен, узнав историю Томаса и прочитав привезенную им книгу о вампирах, решает рискнуть собственной жизнью: в книге сказано, что женщина может упоить вампира кровью до такой степени, что он не заметит восхода солнца. Она заманивает к себе Орлока, который давно на нее заглядывается, и разрешает ему пить ее кровь. Вампир засыпает и не успевает скрыться в своем подвале до рассвета - он исчезает под жгучими лучами восходящего солнца. (ru.wikipedia)

Нежить, испытанная временем. Смотреть старые фильмы, настолько старые, что даже немые, довольно непросто, и еще сложнее что-то о них писать - нападает немота. Но что касается "Носферату", то здесь дело обстоит попроще. Очевидно, что это в большей степени кино любительское, чем профессиональное, и если сравнивать с отечественным фильмом "Броненосец "Потемкин", снятого примерно в те же года, то отлично отдупляешь, где настоящее кино, а где ученическая поделка. Но "поделка" талантливая. Достаточно всмотреться в фильм, и минут через двадцать отсчет времени заканчивается, исследовательские инстинкты уступают место элементарному любопытству: что будет дальше с жутковатым поначалу Джонатаном Харкером [Хуттером], чьи слащавые ужимки сперва отторгают ... не меньше отвратительного облика Макса Шрека, а потом вдруг парадоксальным образом очаровывают, и ему начинаешь сопереживать. Множество интересных кадров и находок сопровождают исключительно ясный, последовательный сюжет. Но более всего впечатляет какой-то изысканный аристократизм картины, и особенно Дракулы в исполнении уродливого немецкого графа Шрека, артиста-аматора. Один простой нюанс - удлиненные передние зубы заместо стандартных "троек", - и облик чудовища начинает играть новыми гранями зловещего. Отсутствие звука не только не напрягает, но кажется абсолютно естественным, и поистине недоумеваешь, зачем в кино пришел звук? Напрягает лишь сомнамбулизм Нины [Эллен]. Возникает ощущение общей сомнамбулизации немецкого экспрессионистского кинематографа, и поскольку фильм погружает в легкий транс, то кажется, будто все поколения, начиная с первой мировой войны, погрузились в плотный гипноз и так и не вышли оттуда. Ушастый и лысый Шрек не очень похож на земноводное, он больше похож на зеленого человечека с планеты Марс, населенной призраками. Он прилетел, чтобы высосать нашу дурную кровь. Благое дело. Оценка: 4/5. (Владимир Гордеев, «Экранка»)

Если судить по отзывам современников, и в ранних фильмах выдающегося кинематографиста, большинство которых ныне утеряно, чувствовалась близость к киноэкспрессионизму, овладевшему тогда умами эстетов, в том числе - за пределами Германии. Но только в тридцать три года Фридрих Вильгельм Мурнау создал подлинно великую картину, которая по праву претендует - наряду с шедевром Роберта Вине - на звание вершинного произведения славного течения. Традиционно указывают на гениальную в своем роде находку сценариста Хенрика Галеена и режиссера - решение частично отказаться от павильонной съемки, предполагавшей использование экстравагантных, деформирующих привычный урбанистический пейзаж декораций, и выйти на натуру. Если вдуматься, это стало шагом вперед по сравнению ... с предложенной Фрицем Лангом еще в «Кабинете доктора Калигари» (1919) идеей1 привнесения реалистичных элементов в ужасный, фантасмагорический антураж. Величественный замок начинает казаться жутким местом - логовом смертоносных сверхъестественных сил, на мили окрест которого все вымерло. Уютные старомодные строения Висбурга, снимавшиеся, как нетрудно понять по названию этого вымышленного города, в Висмаре и Любеке, постепенно - в унисон с распространением таинственной эпидемии - приобретают инфернальные черты. Наконец, сама природа неузнаваемо противоестественна, словно несет печать проклятия, даже если Хуттер2 не обращает внимания на вой оборотней, а во время поездки - не успевает заметить мертвенно-бледные (заснятые в негативе) деревья. У Мурнау - не просто приоткрывается дверь в действительность по эту сторону экрана: происходит пугающая глобализация кошмаров и видений. Зло, до поры уединенное, отрезанное от внешнего мира в Карпатах, начинает покорять Землю... Образ графа Орлока, быстро скидывающего личину престарелого, чуть эксцентричного аристократа, оказался настолько убедительным, пугающим до глубины души, что это породило массу домыслов3 относительно того, кто же на самом деле (вместо указанного в титрах театрального актера Макса Шрека) предстал в обличии Носферату? Не сам ли постановщик?.. Причем трепет, внушаемый изуродовавшим человека до неузнаваемости гримом (огромные уши и когти, оголенный череп) и резкой, аффектированной манерой игры исполнителя, взирающего пронзительным, гипнотизирующим немигающим взглядом, застывающего в оцепенении, усиливается сугубо режиссерскими средствами. В первую очередь - прерывистой «покадровой» съемкой, вкупе с ускоренным ритмом (прием, впоследствии полюбившийся сюрреалисту Яну Шванкмайеру) придающей движениям вампира, несущего гроб с трансильванской землей, инфернальный характер. Не менее сильное впечатление производит потрясающе точная метафора, когда всюду, куда ступает нога Носферату, возникают полчища крыс, подсознательно воспринимаемых зрителями, особенно европейцами, разносчиками смерти, и ничего не подозревающие люди (команда корабля, горожане, изумленно слушающие указ магистрата) гибнут в муках от загадочной болезни. Да и метаморфозы Хуттера, покинувшего благоверную Нину [Эллен] неунывающим, восторженным, полным энергии юношей, а вернувшегося - едва живым, косвенно характеризуют огромную силу вампира... Зигфрид Кракауэр в знаменитом социально-киноведческом исследовании отвел важное место феномену Носферату, «бичу Божьему», «этому кровожадному вампиру-тирану, родившемуся на пересечении мифа и сказки»4, и тем обстоятельствам, которые помогли одолеть чудовище. И, кажется, даже без усилий антифашистской пропаганды образ ступившего на немецкую землю дьявольского отродья начал ассоциироваться с личностью Адольфа Гитлера, изничтожающего все (вспомним строку Высоцкого: «А перед нами все цветет, за нами - все горит!»), несшего хаос и смерть. Причем прозрение авторов тем более поразительно, что путешествие графа Орлока началось с инициативы Кнока, образцово-показательного носителя духа предпринимательства и наживы («странный тип, о нем ходило много слухов, но одно было известно точно: он хорошо платил своим людям»), который становится верным слугой жаждущего крови хозяина. Истоки будущего тоталитарного режима воистину вызревали в атмосфере предшествующих десятилетий! Впрочем, фильм, на удивление простой и ясный по фабуле, особенно на фоне прочих экспрессионистских работ, многомерен и, как подлинное произведение искусства, емок по смыслу. В сравнении с кинолентой объемный роман Брэма Стокера «Дракула» (1897), может показаться избыточно многословным, подробным и... рационалистичным, а преследование вдовой писателя владельцев кинокомпании Prana-Film, приговоренных судом к уничтожению (!) всех копий несанкционированной экранизации и, как следствие, разорившихся, это в какой-то мере подтверждает. Кинематографисты сосредоточились на главном, поведав о расплате человека (в данном случае Хуттера) за высокомерное игнорирование знаков свыше, предчувствий любимой женщины и собственной интуиции и проникновение в запредельное, трансцендентное - в сферы, где звучит одурманивающая, как песни сирен из ада, «симфония ужаса». Сквозь проделанную брешь грозит прийти погибель всего рода людского. Погибель, коей неспособна противостоять сила просветленного разума, олицетворяемого профессором, который еще хорошо, что допускает сам факт существования вампиров, исследуя их на примере растений-хищников и полипов. Спасением служит лишь абсолютная Любовь, связывающая Нину [Эллен] с Томасом на огромном расстоянии (как сказали бы сегодня, телепатически) и безусловно готовая на самопожертвование ради того, чтобы зло растворилось с первыми лучами солнца. Забавно, что этот тезис приглянулся творцам тематически схожих фильмов ужасов (не только о графе Дракуле), но был демонстративно отринут Вернером Херцогом в «ремейке» картины Мурнау под названием «Носферату: призрак ночи» (1979). Авторская оценка 10/10. 1 - Которую он сам развил чуть иначе в параллельно снятом «Докторе Мабузе, игроке» (1922). 2 - Имена героев (как и место действия, и, кстати, текст титров) могут варьироваться в разных версиях фильма. 3 - Одну из версий легенды проиллюстрировал Э. Элиас Меридж в «Тени вампира» (2000). 4 - Кракауэр З. От Калигари до Гитлера. Психологическая история немецкого кино. - М.: Искусство, 1977. - С. 85. (Евгений Нефедов)

Шрек + Дракула = Носферату. "Носферату" - первый фильм "про дракулу", но все имена персонажей и место действия в нем изменены. Брэм Стокер в титрах не указан, а его вдова добилась того, чтобы все известные копии и негативы фильма уничтожили. Таким образом по миру ходит много самых разных "левых" вариантов фильма. В том, что смотрел я, "Носферату" дракулизирован: Стокер в титрах указан, граф Орлок стал Графом Дракулой, некий профессор с труднопроизносимой немецкой фамилией - Ван Хельсингом, ну и так далее, по тексту. Только с местом действия создатели английских титров ничего поделать не смогли - Бремен остался Бременом. Говорят, экземпляр оригинальной, ... наиболее полной версии есть у какого-то мифического коллекционера, фаната творчества исполнителя главной роли - Макса Шрека. Самое смешное заключается в том, что вдова Стокера оплошала - она боялась, что киноверсия Мурнау как-то негативно скажется на восприятии массами литнаследия ее покойного мужа, или пес ее знает, чего она там боялась, но, как бы там ни было, не скучный викторианский роман Стокера, а именно эта лента "раскрутила" образ кровососущего графа и вот уже 85 лет кинематографисты безустально клепают фильмы "про дракулу", наснимав уже более полусотни интерпретаций в различных жанрах - ужасы, драмы, боевики, комедии, комиксы-солянки... А еще это, пожалуй, единственный фильм, в котором отсутствуют всем известные "вампирские фишки", клише, повторяющиеся из фильма в фильм. Заостренные зубы у Носферату не клыки, а два передних, как у кролика. И уши у него в любое время суток, как у летучей мыши. И длинные, тонкие, когтистые пальцы-веером.... Мурнау очень удачно подобрал актера - Макса Шрека. Увидав его впервые, режиссер чуть в штаны не наложил - как от ужаса, так и от радости. Чувака даже гримировать не пришлось, настолько он был внешне ужасен. Нацепили бэтмэнские уши, вставили зубы, напялили пальцы, подгуталинили мешки под глазами - готов вампирчег. Кроме того, в версии Мурнау вампиры днем спят в гробах, набитых неосвященной, заразной кладбищенской землей, таким образом подпитывая свои сатанинские силы. Причем в этой земле кишмя кишат инфицированные чумой мыши. Поэтому, когда вампирчег сваливает из провинциальной Трансильвании на ПМЖ в Германию, чтобы попробовать на зуб истинных арийцев, он, по ходу следования, заражает команду корабля, а потом становится источником эпидемии в Бремене. Таким образом, в этом фильме Дракула больше страшен не тем, что время от времени выпивает людей, а тем, что разносит чуму. По нынешним временам фильм не столько пугает, сколько смешит. Тем не менее, его только в 1972-ом году разрешили к показу в Швеции. Долгое время он находился под запретом и в Финляндии. Мурнау в своем фильме постарался отойти от модного в то время в Германии экспрессионизма, с его странными ракурсами, игрой света и пр., благодаря чему обычные места и обыденные предметы кажутся чудовищными, фантасмагоричными. У Мурнау же не обычный человек попадает в какой-то зловещий, искаженный мир, а, наоборот, фантазм ходячий вторгается в обыденность. Большинство людей этот трюк с вторжением фантастического в повседневность цепляет больше. Живешь себе, в ус не дуешь, все как у людей, и вдруг, откуда ни возьмись, появляется чумное саблезубое хуйло, гипнотизирует на расстоянии твою подружку, высасывает у нее кровь, заражает город чумой. Жуть, одним словом. Чтобы заворожить зрителя (фильм, может, и не пугает, зато завораживает) Мурнау использовал всякие изысканные, как для 22-го года, технические приемчеги. Например, вклеил негатив - белые деревья на фоне черного неба в момент первой встречи... э-э... риэлтора с графом... Да и вообще, поскольку фильм немой и черно-белый, весь ужос вызывается контрастом черного и белого, особым затемнением краев кадра, его продуманной композицией, пластикой и пр. То есть напрямую режиссер не манипулирует зрителем, как это делается в нынешних ужастиках. Просто создается гнетущая, зловещая атмосфера, а там уже включается зрительская фантазия, вырывается подсознанка... Про музыку разговор особый. На IMDB представлено более десятка саундтреков разных лет. Причем половина из них датируется уже этим тысячелетием. В моей версии - натуральный дарквэйв-эмбиент. Думаю, поставь я этот музон сам по себе, чтобы тихонько послушать среди ночи, уже через восемь-десять минут прослушивания во всем районе зажжется свет, заорут от ужаса соседские дети, а на автостоянке завоют алармы машин и сторожевые псы. Потому что это только на первый слух музыка, но на самом деле - волновое оружие, воздействующее на подсознание на большом расстоянии. Такие волны испускал из Трансильвании Носферату, заставляя оставшуюся в Бремене жену риэлтора сомнамбулически бродить ночами по перилам. Ну, а если желаете знать как в этом фильме изничтожили вампира, смотрите кино. Нет, это не осиновый кол, не чеснок, не крест-на-пузе, не святая вода... И, кстати, Носферату отражается в зеркале. Оценка: 4/5. (Александр Руденко, «Экранка»)

Дракула: лысый и немой. Не шутите с Дракулой. Популярность этого вымышленного героя сделала его почти реальным. Во всяком случае, он может причинить немало вреда тем, кто относится к нему легкомысленно. Например, компания Prana-Film GmbH задумала впервые экранизировать самый известный вампирский роман, но не смогла добиться согласия вдовы Стокера. Немцы решили схитрить: внесли кое-какие сюжетные правки и изменили имена персонажей. Вдова немедленно подала на кинокомпанию в суд и разорила ее до нитки. Все копии фильма были приговорены к уничтожению, но «Носферату» уже разошелся по свету и «убить» его не удалось. Основные вехи сценария остались неизменны: молодой юрист, Трансильвания, продажа недвижимости, жутковатый ... граф Орлок, путешествие на корабле, сумасшедший слуга вампира, поедающий насекомых в дурдоме, укушенная красавица и финальная смерть кровососа. Примечательно, что в оригинале солнце не вредило Дракуле - тот всего лишь избегал ходить днем. «Носферату» впервые показал уязвимость вампиров перед дневным светилом, что в наше время успело обрасти научными подробностями (например, вампирам якобы вредит ультрафиолет). Главной сенсацией фильма стал актер Макс Шрек, создавший фантастически красочный образ графа Орлока. В эпоху немого кино диалоги были ограничены короткими текстовыми вставками, ввиду чего основной упор делался на актерскую игру - показушную, гиперэмоциональную, с избытком мимики и жестов. Шрек сделал ставку не на театрализованную клоунаду, а на художественную выразительность образа. Граф медлителен. Его руки безвольно опущены, голова втянута в плечи, кожа обтягивает кости, жестикуляция вялая, взгляд стеклянный - словом, кукла, сделанная из несвежего трупа. С человеком его роднит лишь общее число конечностей. В облике Орлока проскальзывает что-то неуловимо крысиное: острые уши, длинные резцы, хищно растопыренные когти... Шрек вытащил на себе весь фильм. Без него «Носферату» смотрелся бы сегодня комично - как бюджетный вариант «Очень страшного кино». Итог: шедевр экспрессионизма, классика ужасов, родоначальник фильмов о вампирах. Правообладателей у картины нет, она относится к категории «общественное достояние». Крайне рекомендуется для тех, кто действительно увлекается вампирами. (Михаил Попов, «Мир фантастики»)

Признаться, трудновато писать рецензию на фильм почти столетней давности. С одной стороны - великая история, значительное влияние на кино, да и вообще на культуру, образец, которому подражали мастера, на кино которых я вырос. С другой - ну не может по современным меркам немой фильм быть страшным - даже если закадровая музыка к нему, записанная в пятидесятые годы, была подобрана относительно удачно. С какой же точки зрения подходит к фильму? Как оценивать? Я решил поступить просто. Рецензию буду писать "вообще", исходя из своих впечатлений, а стало быть, и всех фильмовых регалий. А общую оценку, все же, буду ставить исходя из реалий ... сегодняшнего дня - все-таки мы не в двадцатые годы прошлого века живем, и сравнивать кино надо "как есть". Всяко "Носферату" интереснее "мертвых дрочеров". Немой черно-белый фильм Мурнау - старенькая и облупленная, но от этого не потерявшая свое значение икона жанра ужасов. Это первая в бесконечном ряду экранизаций романа Брэма Стокера о самом знаменитом вампире истории - графе Владе Дракуле. Получить официальные права на экранизацию Мурнау не сумел, поэтому сменил название картины на "Носферату", подправил кое-что в сюжете, и решил, что этого достаточно для того, чтоб фильм был вполне самостоятельным продуктом. Так оно, в общем-то, и оказалось. Даже на замыленный взгляд зрителя двадцать первого века, фильм весьма динамичен. Фабула стройна, и практически нигде не провисает. За весь фильм мне удалось отыскать лишь одну дыру в рассказываемой истории, доставшейся ей от английского происхождения "Дракулы". Состоит она в том, что совершенно непонятно, зачем граф Дракула плывет из Трансильвании в Бремен (через Черное море, Босфор и Дарданеллы, Мраморное, Эгейское и Средиземное моря, Гибралтар, Атлантический океан, Северное море, и, наконец, Балтику), хотя по суше этот путь занимает в несколько раз меньше времени. Но сюжет - не сюжет, если в нем нет ни единой дырки. Художественная постановка фильма - прекрасна. Даже, черт возьми, без миллионных бюджетов и компьютерных спецэффектов можно, как показывает Мурнау, снимать стильное кино в ретро-стиле. (Изначально предыдущая фраза планировалась, как шутка, но после того, как я ее написал, я понял, что получилась она всерьез - ведь для современного зрителя ретро в картине получается двойное - двадцатые годы двадцатого века, в которые изображают пятидесятые годы века девятнадцатого). Замок Дракулы, Бремен, костюмы персонажей - все прекрасно. Немного посмешил меня, правда, чистокровный хохол, в трактире у которого ужинает главный герой по дороге к Дракуле - но, впрочем, из Бремена в Трансильванию вполне можно ехать и через Украину. Актерская игра в фильме также выше всяких похвал. После буратинизированного пространства "Мертвых дочерей" на "Носферату" глаз просто отдыхал. Все эмоции, все чувства, все переживания разыгрываются настолько ярко, что хочется верить даже несмотря на феноменальную театральность немого кино. Сцены ужасов - собственно то, ради чего весь фильм и задумывался и чему он посвящен - конечно, не пугают ни одной секунды. Вот уж здесь зритель двадцать первого века сильно отличается от зрителя двадцатых годов века двадцатого. Даже общая канва "пугалок" сегодня принципиально иная: в моде девочки со спутанными волосами, а не здоровенные лысые дядьки. Недаром "Дракула Брэма Стокера", снятый в начале девяностых Копполой, уже изначально не задумывался, как фильм ужасов - скорее, мистическая мелодрама. При этом сами мизансцены, конечно, великолепны. Недаром подъем Дракулы из могилы - рывком, вертикально вверх - стал, пожалуй, самым пи*женным кадром всех времен и народов. В целом впечатление следующее. Старенько - да, простенько, как для нашего времени - да, зато очень искренне и совершенно нескучно. Оценка: 3.5/5. (Дмитрий Савочкин, «Экранка»)

«Носферату - симфония ужаса», вольная и самая первая экранизация романа Брэма Стокера «Дракула», - девятый фильм бывшего студента, изучавшего литературу и искусство в нескольких германских университетах, а позднее - военного летчика Фридриха Вильгельма Мурнау. Фильм о Дракуле принес Мурнау мировую славу. После него в Германии и Голливуде режиссер сделал еще несколько выдающихся картин, в том числе «Восход солнца», о которой я рассказывал прежде. «Носферату» - истинный шедевр немого кино, да и вообще кинематографа, позволяющий судить как о том, что любой содержательный текст может быть прочитан под совершенно различными, порой и противоположными углами зрения, так и о том, что все наиболее ... существенные изобразительные и драматургические находки были сделаны, можно сказать, на заре искусства кино. Пионером Мурнау, конечно, не был, но мастером высочайшего класса, художником, обладавшим собственным ярким стилем, был безусловно. «Носферату» создавался в период значительного влияния эстетики экспрессионизма, и, естественно, несет на себе следы этого художественного течения. Далее вполне уместно процитировать небольшую статью Владимира Утилова, в которой кинокритик представляет творчество режиссера обладателям мультимедийной «Энциклопедии кино Кирилла и Мефодия». «Экранизируя роман Б. Стокера, - пишет Утилов, - Мурнау не мог избежать влияния экспрессионистской стилистики, которая вошла в моду после «Кабинета доктора Калигари» и соответствовала атмосфере и сюжету. Однако он отказался от деформации предметного мира, которая поражала зрителей в «Калигари», и поместил действие «Носферату» в привычную, на первый взгляд, обстановку. Ощущение ужаса и сверхъестественности ситуаций внушалось с помощью «внутреннего зрения» главного героя, что передавалось зловещими контрастами черного и белого, композицией кадра, неожиданными пластическими деталями и оригинальными техническими приемами (использование кусков негатива, вмонтированных в сцену первой встречи героя с Носферату). Экспрессионизм в этом фильме стал взглядом на действительность, выражением апокалиптического ужаса перед приближением неведомой катастрофы, идущей изнутри, из подполья человека». Здесь надо бы добавить: страх страхом, но, помимо страха, в картине явственно присутствует и черный юмор, некая издевка и над толстоватым увальнем, потащившимся из своего игрушечного Бремена в не менее сказочную Трансильванию, и над жутковатым тамошним уродом, что никак не может помереть, превратившись то ли в Плюшкина («Эх-ма, а хозяин-то я!..»), то ли в скалящегося грызуна, смахивающего на крысака-кучера из «Золушки». То есть, жил да был припеваючи на печи Иван-дурак, или как его там, Ганс-болван-с, да понесла его нелегкая в подполье. Без Кафки тут, вероятнее всего, не обошлось. Не только, значит, мы рождены, чтоб Кафку сделать былью. Впрочем, история черного юмора, как понимает читатель, началась не с Кафки и уж тем более не с Мурнау. Еще Достоевский... Да ведь и сам Стокер четвертью столетия раньше в Дракуле пародировал Дориана Грея, а лучше сказать шаржировал более успешного, прославленного и талантливого литературного и, похоже, житейского противника своего Оскара Уайльда. Другое дело, что герр Фрейд на полном серьезе увидел в истории любви бессмертного и безжизненного Протыкателя к эмансипированной девице из Лондона подтверждение своим сексуальным комплексам и теориям. Это, что называется, юмор всерьез, или смех сквозь слезы - кому как больше понравится. Черный юмор сопровождает, в общем-то, всю историю и самого Протыкателя и позднейших его интерпретаций (как и самих интерпретаторов), особенно в кинематографе. Исторический Влад Дракул (или Дракула, или, как произносят румыны, Дракуля), видимо, «подвинувшись рассудком и в волненье жутком» вследствие неуемной жажды неограниченной власти и сложностей политической ситуации эпохи, довольно рано сделался своего рода валашским Иваном Грозным, а затем измученным и устрашенным народным воображением был идентифицирован как сказочный упырь. Дальнейшее уж из песен, побасенок и прочей фантастики. Предоставим, впрочем, слово специалистам. Эта рецензия получится объемистой, ну да что уж поделаешь. Итак, Дж. Гордон Мелтон, авторская «Энциклопедия вампиров» (Ростов-на-Дону, «Феникс», 1998, статья «Влад-Протыкатель (1431 - 1476)», стр. 129 - 133, перевод О. Ю. Дзикуновой). «Недавний интерес к Дракуле породил у многих исследователей желание знать больше об этой исторической фигуре, стоящей за художественным персонажем. Прорыв наступил в 1972 году вместе с опубликованием в работе «В поисках Дракулы» первых находок историков Раймонда Т. Макнелли и Раду Флореску, собравших основные документы того времени о румынском князе Владе и посетивших бывшую родину Влада, чтобы исследовать его жизненный путь. На следующий год появилась более определенная работа «Дракула: биография Влада-Протыкателя 1431 - 1476» также Макнелли и Флореску. Эти книги сделали жизнь этого таинственного румынского правителя, который фактически находился у власти очень короткое время, неотъемлемой частью современного мифа о Дракуле. Имя Дракула применялось к Владу при его жизни. Оно произошло от румынского слова «драк», которое можно перевести по-разному - «дьявол» или «дракон». В 1431 году, сразу же после рождения Влада, его отец вступил в орден Дракона христианского братства, посвящавшего себя борьбе с турками... Он (Влад-Протыкатель) родился в Шасбурге (или Сайсоаре) - городе в Трансильвании. Вскоре после его рождения, в феврале 1431 года, его отец переехал в Нюрнберг, Германия... Влад <отец> был претендентом на трон Валахии - это та часть современной Румынии, которая находится к югу от трансильванских Альп. Он смог вырвать трон у своего сводного брата в 1436 году. Через два года Влад Дракул вступил в союз с турками, который требовал отправки двух сыновей Мирция и Влада в Трансильванию в поход с султаном. Сомневаясь в верности Влада Дракула, султан заставил привести его к себе как пленника. Тем не менее, Дракул смог доказать свою верность и оставил Влада (Дракул имел двух сыновей по имени Влад, рожденных от разных матерей) и Раду, своего младшего сына, султану в качестве гарантии. Их поместили под домашним арестом в Эгригоце. Этот период заключения глубоко повлиял на Влада (Ох уж эти династические условности, но, в общем, понятно, что теперь уже речь идет о сыне. - В.Р.). С одной стороны, он использовал появившуюся возможность, чтобы выучить турецкий язык и обычаи. Но с другой - он стал циничен в своем подходе к жизни (не правда ли, жаль, что ныне издательства скупятся оплачивать труд редакторов? - В.Р.) и принял макиавеллиевский подход к политическим вопросам (нельзя не добавить в пользу разговоров о черном юморе: Никколо Макиавелли породил макиавеллизм «Государем», написанным полвека спустя после смерти Протыкателя, а изданным и того позднее, в 1532 г. - В.Р.). Его ранний опыт также утвердил в его личности желание мстить каждому, кто был с ним не согласен или причинил ему вред. В декабре 1447 года его отец был убит, а старший брат Мирций сожжен заживо по приказу венгерского правителя Иона Ханиади... при участии бояр - правящей элиты Валахии. Смерть Мирция делала Влада наследником трона, но при поддержке Ханиади, Владислав II, член другой ветви семьи, занял трон Валахии. Влад попытался занять трон в 1448 году, но его правление длилось только пару месяцев, после чего он вынужден был бежать в соседнее королевство Молдавия. В 1451 году, когда он был в Сакиаве - столице Молдавии, правитель был убит. По каким-то причинам Влад тогда отправился в Трансильванию и сдал себя на милость Ханиади... Союз между Ханиади и Владом стал возможным при принятии Владиславом II протурецкой политики, которая претила Ханиади. Влад сражался рядом с Ханиади, который в конце концов признал требования Влада на трон Валахии. Ханиади умер от чумы в Белграде 11 августа 1456 года. Сразу же после этого Влад покинул Трансильванию и отправился в Валахию. Он разбил войско Владислава II и 20 августа настиг убегающего князя и убил его. Затем Влад начал свое шестилетнее правление, в течение которого и сложилась его репутация... В начале... правления... Влад совершил свой первый крупный акт мести. В пасхальное воскресенье, после празднования, он арестовал боярские семьи, которые он считал повинными в смерти своего отца и брата. Старейшие были сразу же посажены на кол за пределами дворца и стен города. А остальных он заставил пройти маршем от столицы Тирговишта до города Поенари, где в течение лета, их всячески унижая, заставили выстроить новый замок-заставу, выходящий на реку Агру. Этот замок позже обозначили как замок Дракулы. Действия Дракулы по разрушению боярской власти были частью политики создания современного централизованного государства... Влад жестоко обходился со своими врагами и таким же был его суд над провинившимися, что снискало ему прозвище «Тепэ», или «Протыкатель» - то имя, под которым он известен сегодня. Он не только сажал бояр на кол, пытаясь привести их к послушанию, но также терроризировал как православную, так и римско-католическую церкви, имевшие влияние на его территории... Его политика «Румыния для румынов» также привела к действиям и против иностранных купцов, в особенности немцев, в которых он видел причину, по которой плохо развивалась румынская промышленность. Влад-Протыкатель использовал свое положение, чтобы утвердить свой личный кодекс чести и сексуальной морали; и дошло много историй о том, как он убивал людей, которые оскорбили его моральные ценности. Иногда он применял репрессии против всей деревни из-за проступка одного человека... Влада осуждали и современники, и те, кто в последующие века писал о нем. Ему приписывают множество жертв, даже по заниженным данным - 40000 человек за шесть лет его краткого правления. Таким образом, он несет ответственность за самое большое количество смертей среди всех правителей, до наступления современного периода. Иван Грозный, с кем его особенно часто сравнивают, загубил чуть менее 10000 человек. Более того, Влад-Протыкатель правил народом, численность которого была чуть менее полумиллиона человек... Начало конца его краткого правления можно проследить в последних месяцах 1461 года. По причинам не совсем ясным, Влад начал кампанию по изгнанию турок из долины Дуная к югу и востоку от Бухареста. Но, несмотря на ранние успехи, когда турки собрали силы для ответного удара, Влад обнаружил, что у него нет союзников... Раду <брат Влада>, который был теперь ставленником турок на трон Валахии... во главе турецкой армии преследовал его до самого замка на реке Агре. У замка Дракулы, он <Влад> столкнулся с превосходящими силами, и армия его таяла. Он решил спастись бегством через тайный ход, а затем через Карпаты уйти в Трансильванию. Его жена (или любовница), согласно местной легенде, совершила самоубийство. Прежде, чем турки заняли замок в Трансильвании, он предал себя новому королю Венгрии - Матиушу Корвинусу, который арестовал его. В это время в Европе появились первые публикации о жестокостях Влада. Влад был заключен под стражу в венгерской столице Вышеграде, хотя после 1466 года он жил во вполне комфортабельных условиях. К 1475 году события повернулись таким образом, что он оказался наилучшим кандидатом на трон Валахии. Летом 1475 года его снова признали князем Валахии. Вскоре после этого он двинул свою армию на Сербию, а после возвращения в союзе с королем Молдавии напал на турок. Он никогда спокойно не восседал на своем троне. Многие валашцы объединились с турками против него. Он погиб от руки убийцы где-то в конце декабря 1476 или в начале января 1477 года. Точное место захоронения Влада неизвестно, но вероятным местом считается церковь в монастыре Снагов - это удаленный сельский монастырь, построенный на острове. Раскопки, проведенные здесь, оказались тщетными. Когда в начале 30-х годов нашего века вскрыли могилу около алтаря, которую многие считали могилой Влада, она оказалась пустой. Однако во второй могиле около входа было тело, богато одетое и увенчанное короной». То, что проделал с этим свирепым средневековым правителем викторианец Стокер, называется вообще-то романтизацией. Но, если учесть, что списывал он своего Протыкателя с Оскара Уайльда, получается одновременно и травестия. Чем не черный юмор? Теперь посмотрим, с каким уж не черным даже, а сатанинским юмором Мурнау низводит этот «ужас ночи» и одновременно с ним галантного, остроумнейшего светского льва, денди, законодателя всех и всяческих мод, литературных, костюмных, салонных, сексуальных (протыкатель все же), до уныло-злобного крысака с крючковатыми пальцами-когтями, выкаченными из орбит глазами, одетого если не в плюшкинский засаленный халат, то уж как минимум в траченный сюртук «смерть чиновника». Мало того, этот не то, что страшный, а скорей уродливый грызун, как и положено всякому грызуну, опасен не столько сам по себе, сколько тем, что служит разносчиком всяческой заразы. Как известно, эпидемии чумы начинаются с антисанитарии, а переносят вирус вездесущие крысы. Вот и Дракула, реальный и стокеровский, недаром же переименован Мурнау в Носферату (старославянское «носуфур-ату» происходит от греческого и связано именно с распространением чумы, как сообщает тот же Дж. Гордон Мелтон на стр. 376 своей «Энциклопедии вампиров»), преображен в эдакую бациллу, в «прореху на человечестве», в пародию на страх. И сам вампир в гениальном изображении актера Макса Шрека похож на крысу, и сопровождают его стаи крыс. И, покидая родовой замок, путешествует Дракула в своем гробу, разделяя его в корабельном трюме именно с крысами, чтобы привезти в пряничную Германию как раз чуму. Образы последней и есть настоящая жуть, позволяющая рассматривать этот, на сегодняшний взгляд, вовсе не страшный, а скорее остроумный эстетский фильм (и одновременно фильм-пророчество, фильм-предупреждение), как мистический триллер. Самый, по-моему, впечатляющий эпизод картины - эпизод зачумленного Бремена, с крадущимся под стать вампиру чиновником, помечающим мелом вымершие дома, с траурными процессиями, влекущими гробы по узеньким, игрушечным средневековым улочкам. Впоследствии эстетику этого эпизода повторят многие режиссеры, в том числе Бунюэль и, конечно, Бергман, в сцене сюрреалистического сна главного героя картины «Земляничная поляна». В общем же, несмотря на перемену места действия и ни на что не похожее представление о внешнем виде Дракулы, Мурнау сохраняет исходные посылки стокеровского романа. Напомню их: некий молодой чиновник-молодожен (или только помолвленный со славной Гретхен) отправляется по воле сочувствующего делу нежити или просто алчного начальства в Трансильванию, к богатому покупателю недвижимости, желающему приобрести дом (или целую улицу) в благословенной Германии. По пути герой преодолевает неприязнь местных жителей, всячески сопротивляющихся его путешествию в зачарованный замок. Явившись-таки к заказчику, чиновник обнаруживает ряд зловещих странностей в поведении хозяина, а читатель-зритель узнает в нем знаменитого упыря. Последний, увидев портрет возлюбленной чиновника, обнаруживает в девушке двойника собственной, давно погибшей любимой жены, запирает чиновника в мрачном замке, а сам совершает морской вояж на родину узника (в Англию по Стокеру, В Германию по Мурнау). Во время вояжа вампир превращает судно в двойника «Летучего Голландца», уничтожив на нем все живое, а, добравшись до места назначения, принимается разбойничать там, одновременно переживая фрейдистские мыкания из-за страсти к чужой жене, столь похожей на собственную. Что в переселении Дракулы служит исходным посылом - вспыхнувшая страсть к женщине, или просто голод - толком не объясняют ни Стокер, ни Мурнау. Коппола в своей еще более фрейдистской, нежели книжка, и сильно романтизированной экранизации однозначно выбирает женщину, Мурнау же, представляется мне, условно говоря - голод. Сохраняет режиссер, помимо исходных посылок, отчасти и основную сюжетную линию книги. По крайней мере, до тех пор, пока по преимуществу эротические перипетии триллера английского романиста не начинают ему всерьез мешать травестировать все эти кровососные «ужасти». Ведь именно означенное травестирование, думаю я, и является его главной художественной и идеологической целью. Фильм снят через год после окончания Первой мировой войны в разоренной, духовно опустошенной стране, в стране, где зло побеждено, но не погибло, а лишь притихло, положено в домовину, но ждет своего часа. Зло не вечно, но побеждается лишь Добром, истинным добром, быть может, возможным только в сказке, быть может, требующим от нас сознательной жертвы, дабы солнце могло воссиять над тьмой. Так, собственно, как намек и как сказка, и заканчивается картина Мурнау: бедняжка Гретхен жертвует собой, удерживая Носферату около своей окровавленной груди до восхода солнца. С уничтожением в дневном свете вампира-крысака уходит из мира и чума. Намеренно ли пророчествовал Мурнау? Или оказался пророком, как все большие поэты (искусство его и в целом, и в данном случае очень поэтично, чего, например, стоят одни только контрастные переходы от мирных пейзажей, осиянных пасторальным солнцем, к затхлому мраку подвалов, в которых копошатся крысы и тени!..)? Предчувствовал ли он бесноватого фюрера? Или все вожди - бесноватые тираны? На эти вопросы однозначно ответить невозможно. Но вполне возможно, отвлекшись от всякой мистики, посмотреть сначала экспрессионистского «Носферату», а сразу вслед за тем соцреалистический «Триумф воли» Лени Рифеншталь, другую великую сагу о зачумленном крысином царстве. А после прочесть роман Альбера Камю, который так и называется «Чума». И что после того будет любой киношный урод, вымазанный клюквенной кровью, а даже и сам исторический Влад Протыкатель, с его сорока тысячами жертв - против десятков и десятков миллионов уничтоженных жизней, в мире, давным-давно справившемся с эпидемической чумой?.. Так что ж, трагедия или комедия - «Носферату - симфония ужаса» Фридриха Вильгельма Мурнау? Склоняюсь к тому, что и то, и другое. Но не трагикомедия. И уж, разумеется, не триллер. В названии недаром использован музыкальный термин «симфония». Фильм построен по ее законам: от пасторали - через мрак и патетику - вновь к пасторали. А симфония - жанр классической музыки. Конечно, можно очень недурно аранжировать для электрических инструментов, скажем, сороковую симфонию Моцарта, как можно и бесконечно переснимать «Дракулу» в целях эротической или какой другой щекотки. Но то, согласитесь, будет уже совсем другая история... (Виктор Распопин)

Самый старый шедевр. «Носферату, симфония ужаса» - фильм Фридриха Вильгельма Мурнау. СЮЖЕТ. По долгу службы, агент по недвижимости Томас Хуттер (Густав фон Вангенхайм) покидает родной Бремен и отправляется в Трансильванию, дабы уладить формальности с графом Орлоком (Макс Шрек), который изъявил желание приобрести дом в его городе. В дороге Хуттеру открывается страшная тайна графа и тех мест, в которые он держит путь, однако с пути он не сворачивает. Встреча с Носферату станет ужасом для него самого и обернется кошмаром для всего города. «Носферату, симфония ужаса» - легендарный немой фильма ужасов далекого 1922 года, наследие послевоенной Германии и новый виток развития немецкого ... экспрессионизма. Он по праву считается знаковой картиной всего XX века и является, пожалуй, самым известным представителем времен зарождения настоящего кинематографа. Легендарность его далеко выходит за чисто «киношные» пределы и не ограничивается лишь на его нетленном статусе и несомненной ценности как произведения киноискусства, что делает эту ленту поистине бессмертной. Прежде всего, речь идет об известной истории, порожденной жуткими слухами о том, что главную роль в фильме играл настоящий вампир, который чуть ли не питался членами съемочной группы. В результате, спустя много лет, будет снят полудокументальный кинофильм «Тень вампира», основой для которого и стало переплетение реальных событий, вымыслов и мрачных поверий времен съемок «симфонии ужаса» в таинственных чешских горах и лесах. Наличие такого потомка, который по истечении десятков лет фактически воспевает своего «прародителя» - одно это уже говорит о многом. Фильм во многом новаторский. Здесь и масштабные по тем временам съемки на живой природе, и немногочисленные, но чрезвычайно важные предки современных спецэффектов, вставленные там, где это действительно необходимо и дает значительный «плюс». Отдельного упоминания заслуживает игра теней, которая в «Носферату» занимает огромную роль в становлении общей композиции кадра, а также вносит существенный и весьма оригинальный вклад в создание неповторимой атмосферы. Само творение Мурнау назвать экранизацией всемирно известного романа Брэма Стокера «Дракула» можно с большой натяжкой - уж слишком много расхождений. И касаются они не только, и не столько непосредственно сюжета, сколько самого посыла, подтекста, выразительных средств и вообще восприятия фильма в целом. Уникальная стилистика и художественное выражение картины представляет историю графа Дракулы под совершенно другим углом. Все изменения относительно оригинального произведения сделаны и продуманы именно таким образом, чтобы способствовать этому самому «новому восприятию». Они задают тон, дооформляют который уже кинематографические приемы. АКТЕРЫ. Их игра может показаться весьма своеобразной, но она типична для тех времен. Нарочито самозабвенный смех или картинный испуг, эдакий «театральный стиль». Однако, не надо спешить с критикой - отнеситесь с пониманием. Фильм немой, его единственный инструмент для воздействия на зрителя - «картинка». Редкие титры лишь выполняют второстепенную роль и являются не более, чем информатором. МАКС ШРЕК - НОСФЕРАТУ. Образ графа Орлока в его исполнении шедеврален. Прежде всего, он разительно отличается от модернистских Голливудских вампиров, полных лоска и более знакомых зрителю. Здесь нет ни роскошного наряда, ни «прически за сто баксов», ни самодовольно-презрительного взгляда, в котором читается осознание собственного всемогущества вкупе с животной жаждой крови и чувством наслаждения от процесса ее утоления. Нет. Граф Орлок диаметрально противоположен этим сексопилам и буквально «рвет шаблон» зрителю. Главный герой проработан до мелочей - в буквальном переводе «носферату» означает «переносящий болезнь». Именно этот смысл с потрясающей точностью воспроизводит и переносит на себя персонаж Макса Шрека. Он идеально вписывается в общую концепцию фильма и, являясь ее неотъемлемой частью, пропитан каждой ее составляющей и представляет собой своеобразный обособленный концентрат, который вместе с тем, непосредственно находится в органичном взаимодействии со всеми остальными ее составляющими. Жалкий, но одновременно пугающий старик, сгорбленный, худой, имеющий сходство с иссохшим гниющим деревом - таков его внешний облик. Он напрочь лишен какой-либо романтизации и возвеличивания. Напротив, он словно кара Господня, как наказанье на свете этом. Его тягостное существование, полное внутренней боли, вызывает противоречивые эмоции. Он живет в отторжении, наедине с собой и со своей сущностью. И не случайны здесь параллели с крысами - такими же разносчиками чумы. Вот они - «заклятые товарищи» его - крысы, которым соответствует он как внешне, так и внутренне. Крыса - низкое, отвратительное создание, являющееся объектом всеобщей ненависти и презрения, которое обречено на жизнь чуждого всем изгоя. Это же воплощает в себе граф Орлок, предстающий в образе юродивого отщепенца и затворника. ОСОБАЯ АТМОСФЕРА. Еще большой вопрос - чего здесь больше: собственно самой атмосферы мистики происходящего, или атмосферы эпохи зарождающегося кино. И та, и другая, очень специфичны. И зависит то, в какую из них зритель больше окунется и насколько правильно прочувствует, от того, каков будет его подход к просмотру. ПРОСМОТР КАРТИНЫ. Отношение к «Носферату» исключительно как к фильму ужасов, или даже как к классическому фильму ужасов - недопустимо. Такая позиция практически неизбежно приведет к неверному восприятию, а в некоторых случаях - и к низкой оценке, поставленной неосознанно. К этому фильму нужно подходить прежде всего с эстетической точки зрения - это избавит от бессмысленного поиска ужасов там, где их нет, а также позволит тоньше прочувствовать как идейность картины, так и ее художественные изыскания и авторские приемы. Безусловно, нельзя не отметить черно-белый формат этой ленты, являющийся не только напоминанием о времени создания фильма, но и заложником того самого времени. И это чрезвычайно уместно именно здесь - это дарует совершенно особенные ощущения при просмотре, создает неповторимый эмоциональный фон, словно помещает зрителя в магический мир, находящийся где-то между событиями самой картины и нескончаемым завораживающим мельканием старинных кинокадров. ВМЕСТО ЭПИЛОГА. «Носферату, симфония ужаса» - это фильм, который не ведет борьбу со временем, ибо находится вне него. Он не может устареть, потому что уже давно устарел. Он не может потерять актуальности, потому что это понятие к нему фактически неприменимо. Он не может быть забыт, потому что течение времени - неотъемлемая часть этого процесса. Абсолютно также не имеет никакого смысла оценивать этот фильм в каких-либо баллах. Можно пытаться вычислять его значимость для всего мирового кино, его роль в развитии киноискусства, даже придирчиво разбирать достоинства и недостатки, как отдельно взятого кинопроизведения, а затем пытаться подытожить все и конвертировать это в какую-то оценку. Но какой бы ни был результат, все эти старания глупы и невежественны, так как есть категория фильмов, по отношению к которым подобные «математические» подходы являются натуральным кощунством. «Носферату, симфония ужаса» именно в их числе. Он ни в чем из этого нуждается. Это классика мирового кинематографа. (kino_guru)

Ее всесилие чума. Ночь не торопится на смену дню. Над немецким Висбургом еще светит солнце, а на улицах можно увидеть улыбчивые лица. Никто не ведает о смертельной болезни, никто не знает, какое обличие она способна принять, и с каким коварством нападает. В тихой провинции суеверия не в ходу, но за грядой Карпатских гор все иначе. Там люди не хотят, но вынуждены верить. Верить во зло, абсолютное зло. Они боятся его и неистово крестятся. Пустая мера, но более надежной - нет. Как могут - оберегают чужака, предостерегают, но все напрасно: глаза нечестивого графа уже пожирают гостя, а капли дьявольски прекрасной крови ... алеют на руках. Князь всех вампиров, владыка поглощающей ночи и всадник царствующего сумрака - его облик далек от полагающейся величественности. Неестественно длинные пальцы, растопыренные уши, блестящая в лунном свете лысина, соболиные брови и оскаленные заостренные зубы не оставляют сомнений: этот упырь уникален, равных ему нет и не будет. Он не просто кровопийца с титулом, а источник губительной заразы, поражающей, но не обращающей. Бессмертие немого «Носферату» намертво спаяно с бессмертием легенды о главном вампире. Одно немыслимо без другого, и симфония ужаса звучит в честь обоих. Лента Фридриха Вильгельма Мурнау рождалась так, словно первоисточник Брэма Стокера легко мог быть заменен любым другим готическим романом. Образ графа Орлока - одно из наиболее впечатляющих и самодостаточных олицетворений немецкого киноэкспрессионизма, и, спустя почти столетие, поневоле осознаешь, насколько же он особенный среди всех последующих воплощений Дракулы. Собственно, упоминание титула здесь не более чем дань книге, самого Носферату логичнее отождествлять с болезнью, вызываемой его укусами. Сутулая, иссушенная фигура Макса Шрека диковато смотрится в сравнении с аристократичным Белой Лугоши, и это действительно два разных персонажа. Уже после Мурнау трансильванского графа стали показывать упивающимся собственной властью, способным порождать новых детей ночи. Орлок предстает скорее жертвой недуга, с которым он не в силах бороться и потому лишь смиренно следует черным гранулам в своей крови. Нападение сродни наложению могущественного проклятия, карающего и самого вампира, и жертву. Жажда так сильна, что превращает обладателя в некое подобие шагающей куклы жуткой наружности. Среди прочих полотен о нечистой силе начала прошлого века эта картина выглядит воистину сакральной. Ее так и хочется обернуть в темный платок и укрыть от круто изменившихся времен. Но кто родился уже бессмертным, тот и живет вечно. Раскрашенная в разные цвета кинопленка отражает чувства, когда неведомая опасность таится где-то на задворках. Желтый, голубой и зеленый сходятся в какой-то безумной пляске, иронично гармонируя с матушкой-историей. Потертый манускрипт о вампирах предстает главным артефактом, без которого люди заранее обречены в поединке с графом. Злодеяниям Орлока сопутствуют белесые тона строгой черно-белой гаммы, и в этом ощущается медленное наступление смерти на род человеческий. При всем при этом «Носферату» остается лентой, где полутона страшат сильнее. Показательно то, как Мурнау ловко обращается с тенью, отправляя ее в самостоятельное путешествие и подтверждая смутный вывод, что ужасает не только сам вампир, но и его силуэт. Инструменты воздействия на подсознание различны: от гипнотического взора до хищно растопыренных пальцев. Угроза несомненна, и хоть знания открыты, а спасения нет. Чуть ли не каждый кадр содержит новую деталь, заставляющую задуматься о природе вампиризма. Почему в своем посмертии прислужник адской полночи уподобляется несчастному уродцу? Среди широчайшего спектра отвратительных чувств сиротливо ютится жалость к неестественно долго живущему старику. Что, если безжалостная чума хуже всех обходится с самим разносчиком? Астральный мир, который открыл и оставил в веках Мурнау, полон мифологии, эзотерики и мистики. Они определяют структуру «Носферату» не как только лишь переосмысление «Дракулы» Стокера, а как новую жизнь для легенды в иной плоскости. Жестокость вампира уравновешивается его вечным одиночеством. Если последующие воплощения графа желали воссоединения с возлюбленной, были способны на чувства и предпринимали попытки хоть какого-то внедрения в людское сообщество, то Орлок - существо не из этого мира, сгусток отрицательной энергии, лишь только контурно схожий с человеком. Чума когда-то появилась словно ниоткуда, и впоследствии также в никуда и отправилась - так и у Мурнау наблюдается некое подобие слияния разных форм злодейства как явления. Развитие главной идеи происходит циклично, в соответствии с авторской разбивкой по актам. Очаг инфекции разгорается вроде бы незаметно, но уже в следующую минуту обходчик рисует кресты на дверях, фиксируя новых умерших. Каким бы многообразием символов ни отличалась «Симфония ужаса», но в первую голову она остается классикой макабрического превосходства. Мурнау доводит свою историю до логического конца, но почему-то уверенности в раскрытии всех тайн вампиризма нет и близко. Лента с самого момента своего появления и до наших дней удерживает почетный уникальный статус. Нигде и никогда прародитель кровопийц не был так искусно избавлен от какого-либо лоска в пользу невыразимо глубокого эффекта. И он ведь не базируется на одном только внешнем виде. Через личность Орлока удается проникнуть в лоно самого зла, как гностической сущности, неотделимой от добра. Классическое понимание вечного противостояния одного с другим формирует основу для исследования смертельной опасной науки. Сколь долго живет граф-вампир, столь же долго окружен он аурой загадки. И все те ключи, что оставил Фридрих Вильгельм Мурнау последователям, не открывают главного замка. Того, за которым хранится тайна бессмертия первого вампира. И заперт он будет до тех пор, пока «Носферату» не перестанет иметь высочайшее историческое значение. А этого, хочется верить, не случится никогда. (Nightmare163)

Фильм Мурнау обладает зверской для немого кино втягивающе-подавляющей силой: он поглощает, пугает, гнетет, закрадывается в душу и черт бы меня побрал, если вытрясти его из глубин своей бездонной души не в пример сложнее, чем впустить его туда. Растиражированные приемчики хоррора, стандартизировавшиеся и опопсевшие к настоящему моменту, в фильме, их породившем, выглядят так, словно не было этих девяти десятилетий с их многократным перемалыванием-пережевыванием всего того, что кинематограф 10-20-30-х гг. изобрел, усовершенствовал и завел на конвейер, который и не думает останавливаться, разве что нуждается в косметическом ремонте и визите ребят из дезинфекции. Напротив, приемчики, которым лет стукнуло больше, чем кинокомпании Эм-Джи-Эм, в ... своем материнском фильме смотрятся органично, естественно, главное - задняя мысль о том, что 90 лет их потом насиловали как бесплатную шалаву, пропадает, уступая место хрен пойми откуда взявшемуся соображению об их чистоте, но они ведь и вправду чисты. Это еще ребенок, а не опустившаяся шалава. Есть несколько моментов, которые на полном серьезе кажутся мне вполне примечательными. Один из них касается общей судьбы немых фильмов. Я уверен: немое кино, оставаясь номинально в статичном и давным-давно застекленевшем положении, непрерывно при этом развивается и эволюционирует на протяжении всех тех лет, когда на смену немоте приходил звук, на смену черно-белым теням подваливали все цвета радуги и еще черт знает чего, на смену малому экрану заводили широкий и т.д., - все эти годы на фоне объективного технического развития привычного нам кинематографа немой кинематограф, брошенный и забытый где-то в далеком и неприятном прошлом, медленно и уверенно приближался и приближается к той исторической отметке, за которой уже никто не подвергнет сомнению его актуальность в современной нам действительности, его неповторимость и его оригинальность. В новых условиях кинематографическая стилистика 10-20-х гг. получает новое рождение. Эволюция кино от корявого и однообразного к высокотехнологическому и разноликому должна была преодолеть все те стадии, которые она преодолела, только лишь для того, чтобы выработанная в процессе этой эволюции философия кино обосновала необходимость возвращения к активной жизни стадии N1. Цепь сомкнулась. Звуковое и цветное кино, в свое время убившее немое и черно-белое, отдало должок за грехи юности и возродило своего предшественника под маской постмодернизма и гиперкреативизма. Одновременное и равновеликое существование кино из разных эпох нивелирует различия прошлого с настоящим и допускает их нивелировку с будущим. Немое кино 1920-х и 3D-многотонники 2010-х годов оказываются в положении равнозначимых постоянных величин. Наступила эра бесконечности. С точки зрения киновселенной она характеризуется как нигде и никогда, и как везде и всегда. Второй момент, который меня жутко интересует, уже непосредственно касается заявленного фильма. А именно он касается внешнего облика и сценарной прописанности заглавного героя фильма Мурнау. Почему граф Орлок изображен столь кричаще явным, столь очевидным монстром? Не по деяниям его даже, но по морде лица и прочим ужимкам. Орлок у Мурнау - это абсолютное зло. И для того, чтобы понять это, нам достаточно на него взглянуть. Что в этом от застарелой традиции награждать отрицательных героев в немом кино нарочито отталкивающими данными, а что - от авторского расчета Мурнау изначально абсолютизировать зло в облике данного персонажа и оградить тем самым зрителя от излишних вольностей в деле самостоятельной характеристики героев? Режиссер не оставил зрителю ни тени сомнения: вот граф, посмотрите на него, - он явный плохиш, его надо бояться. Какую цель преследовал Фридрих наш Вильгельм, облачая Макса Шрека в столь режущий глаз инфернальный облик? У меня только один ответ на это: да, он действительно таким образом вместо зрителя, но именно для зрителя, расставил галочки «свой» - «чужой». Орлок и в принципе не может быть «своим», но Мурнау почему-то решил подстраховаться. Но что же символизирует этот персонаж? Он появляется в Бремене издалека, завозя с собой полчища крыс - разносчиков захлестнувшей город эпидемии чумы. Это - нововведение Мурнау, у Стокера ничего про крыс, несущих алую смерть, не было. То самое абсолютное зло, доселе формально выраженное лишь в отвратительной фактуре Орлока, находит свое выражение и в делах его - он опасен не только и не столько сам по себе. Намного более значительную опасность он представляет в качестве инициатора зачумления просвещенного и цивилизованного мира. Орлок убил цивилизацию. Судя по некоторым эпизодам фильма, Бремен вымер. Побочная миссия Орлока выполнена - жизненное пространство, кишащее людьми, пространство столь чуждое и таящее в себе столько опасностей для одинокого вампира, пребывающего в евротуре за свой счет, наконец расчищено для наведения новых порядков. Впрочем, сложно сказать, собирался ли Орлок прям уж строить новый мир взамен прежнего. Он остается таинственным и загадочным в этом плане. Его помыслы остаются за пределами позволения понять их. Он, как и любой абсолютный монстр, вселенский зверь, олицетворение космического ужаса, не преступает ту прелестную грань, которая отделяет страшное и непознанное от карикатурного и банального. Образ Орлока остается в тени, он приходит на сцену всего на девять минут отведенного ему экранного времени, незримо суетит всех вокруг, и, не выходя из сумрака, покидает подмостки так, как свойственно ночному кошмару. Внезапно. Ну и напомню, что чумной мотив у Мурнау не может не быть прямым отголоском небезызвестной «испанки», терзавшей за два-три года до появления «Носферату» всю Европу. Возможно, именно в таком облике, в облике Носферату, Мурнау, как истинный художник-экспрессионист, сконцентрировал антропоморфное воплощение исходной причины беспримерного всеевропейского зла. Носферату как зримое отображение абстрактного облика пандемии. В итоге мир получил такого вампира, о котором и не помышлял. Эталоннейший образец отвратительного упыря. Пугает ли Орлок сейчас? О да, он страшен. Он необъяснимо страшен. Внешнее уродство в этом случае остается не у дел. Бояться уродов глупо. Но ужас, вселяемый Орлоком, достигает своего адресата не прямым визуальным влиянием, а пробуждая этим визуалом в головах и сердцах зрителя его собственные потаенные страхи. Вроде детских бабушкиных сказок про домашнюю нечисть, которая благодаря Орлоку обзаводится осязаемым, пусть и на уровне подсознания, воплощением. Правда, иногда он бывает нелеп, но в целом он производит эффект рычащей годзиллы одним своим внешним видом, обходясь для этого очень скромными, почти минималистичными средствами. Ну и игра теней помогает: Мурнау один из первых, кто по достоинству оценил возможности теневых экспериментов для игры в рок-н-ролл на нервах зрителя. А еще он не моргает. Не разговаривает. Не жестикулирует. Не спешит. Никогда и никуда. Он последователен, и он неумолим. Он - это тень вампира. Вампир - это тень его. Это то, что называется тихий ужас. (Cejevron)