СТРОШЕК (1977)
STROSZEK

История человека, которому нет места в обществе, и который пытается найти свободу и богатство в Америке.

Бруно Строшек (Бруно С.) выходит из берлинской тюрьмы. Единственное, что он умеет - это играть на аккордеоне. Строшек становится уличным музыкантом, и вскоре знакомится с проституткой Евой (Ева Маттес), к которой жизнь также никогда не была благосклонна. После того, как Бруно и Ева оказываются жертвами разбойного нападения ее бывших сутенеров (Вильгельм фон Хомбург, Буркхард Дрист, Питт Бедевиц), они решают присоединиться к пожилому и эксцентричному соседу Бруно (Клеменс Шайц), задумавшему уехать в США - в поисках лучшей жизни...

Строшек, недавно вышел из тюрьмы и подрабатывает в качестве уличного певца/музыканта. Вместе со своей подругой-проституткой и своим давним знакомым, - милым старичком Шайцем, Строшек отправляется искать счастья в Америку. Однако вместо сверкающей небоскребами «американской мечты» они оказываются среди бескрайних и унылых равнин Висконсина...

НЕМЕЦКАЯ КИНОПРЕМИЯ, 1978
Номинация: Лучшая женская роль (Ева Маттес).
МКФ В ТАОРМИНЕ, 1977
Победитель: Специальный приз жюри (Вернер Херцог).
Номинация: Приз «Золотая Харибда» за лучший фильм (Вернер Херцог).
ПРИЗ НЕМЕЦКИХ КИНОКРИТИКОВ, 1978
Победитель: Лучший фильм (Вернер Херцог).

Вернер Херцог (род. 1942 ) писал сценарий всего 4 дня; изначально под непрофессионального актера Бруно С. (1932-2010 .), используя факты из его биографии (Бруно работал уличным музыкантом). По словам режиссера, он пообещал Бруно (после их совместной работы в картине «Каждый за себя, а Бог против всех», 1974 ), что в «Войцеке» (1979 ) он также будет играть главную роль. Но после того, как Херцог изменил свой выбор, предложив роль Войцека Клаусу Кински, Бруно сильно расстроился, и режиссер пообещал, что через пару дней пришлет ему сценарий нового фильма.
Строшек - это также имя главного героя в картине Херцога «Знаки жизни» (1968 ).
Фильм представляет собой трагическую притчу об «обществе потребления», равнодушно исторгающем из себя все неординарное и перемалывающем судьбы «маленьких людей».
Съемочный период: 16 ноября - 31 декабря 1976.
Место съемок: США: Плейнфилд , Мадисон , Некуза (Висконсин); Чероки (Северная Каролина), Нью-Йорк (Нью-Йорк); ФРГ: Мюнхен ; Западный Берлин .
Сцены в жилище Строшека снимали в берлинской квартире Бруно С. Пианино, которое он называет своим «черным другом», было куплено за деньги, заработанные в проекте «Каждый за себя, а Бог против всех».
Транспортные средства, показанные в картине - .
Кадры фильма - .
Песня Строшека - .
В фильме звучат произведения Людвига ван Бетховена; песни и музыкальные композиции: в исполнении Чета Аткинса (1924-2001 ) - «The Last Thing on My Mind» , «On My Way Down to Phoenix», и Сонни Терри (1911-1986 ) - «Old Lost John» .
В картине есть отсылки к лентам: «И карлики начинают с малого» (1970 ); «Spend It All» (1972 ).
Премьера: 20 мая 1977 (Мюнхен), 12 июля 1977 (США).
Слоган: «A Ballad».
Трейлер: , , .
Вернер Херцог считает «Строшека», несмотря на написанный в спешке сценарий, одной из лучших своих картин.
По словам Тони Уилсона (), Йен Кертис (1956-1980 ), - вокалист и автор всех текстов песен группы «Joy Division» (), незадолго до самоубийства смотрел этот фильм по телевизору, а также слушал альбом Игги Попа () «The Idiot» (1977 ). Певец и музыкант Эллиотт Смит (1969-2003 ) называл себя поклонником Бруно С. и «Строшека», и также свел счеты с жизнью.
Дэвид Линч () назвал «Строшека» самым любимым из фильмов Вернера Херцога. Позже Линч с ним подружился и даже стал одним из продюсеров картины Херцога «Мой сын, мой сын, что ты наделал» (2009 ).
Обзор изданий фильма - .
«Строшек» на официальном сайте Вернера Херцога - .
О фильме на Allmovie - .
«Строшек» на немецких сайтах о кино: , , , , , , .
О картине на сайте Turner Classic Movies - .
«Строшек» входит в престижные списки: «100 лучших фильмов» по версии журнала Image (51-е место); «1000 лучших фильмов» по версии кинокритиков The New York Times; «The 1001 Movies You Must See Before You Die»; «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Роджера Эберта (рецензия - ).
На Rotten Tomatoes у фильма рейтинг 95% на основе 19 рецензий ().
Рецензии: , .
Документальный фильм Винсента Муна (, ) и Ника Дэнджерфилда () «Bruno S, with devotion» (Берлин, 2010): , .

Уличный музыкант и пьяница, только что вышедший из тюрьмы, находит жизнь в Германии слишком жестокой. Связавшись с проституткой и полусумасшедшим священником, он отправляется на поиски новой жизни в Америку, но попадает в пустое, банальное «никуда»... («Кино-Театр.ру»)

Гастарбайтер. История вопроса. [...] До конца, как водится, пошел Херцог и в «Строшеке» объяснил: любой иммигрант - юродивый и инопланетянин. «Вписаться» в чужой мир нельзя - можно только застыть у порога и ждать скончания времен. Которое, впрочем, уже наступило, едва только скончалось - перед глазами и в объективе камеры. Иммигрант - тот, кто с непривычки видит мир подлинным. А подлинный мир выглядит, как Апокалипсис. [...] (Алексей Гусев. Читать полностью - )

[...] Параллельно с этими двумя сказочными романтическими балладами ["Стеклянное сердце" (1976), "Носферату: Призрак ночи" (1979)] Херцог продолжает развивать свою вторую - социально-критическую тему, в фильме "Строшек" (1977) о человеке, который не может освоиться в окружающем мире. Фильм заимствует некоторые мотивы биографии Бруно С, вновь исполняющего главную роль. Эмиграция в Америку не спасает Строшека от непосильного гнета привычной действительности, попытка ассимиляции в американской действительности заканчивается полным крахом. Самоубийство героя завершает трагедию бесправного существования, раскрытую режиссером с реалистической достоверностью. [...] (И. М. Кузьмина. «Режиссерская энциклопедия. Кино Европы», 2002)

Длинная дистанция: Вернер Херцог. [...] Персонажи Херцога - это неуместные, люди, которых здесь быть не должно. Они - фанатики, гении, обреченные, иные - перепутали место, время, событие; а главное, решили, что если изменить место, то все будет иначе. Не понимая, что они сами и есть место. Как Строшек в одноименном фильме (1977), который, выйдя из тюрьмы, пытается переехать из одного ада в другой, из Европы в Америку, лишь для того, чтобы там сесть в кабинку фуникулера с граффити «Это правда я?», подняться чуть выше и там покончить с собой. Херцогу дважды повезло с актерами: Бруно С. и Клаус Кински, два ... природных явления, сделали режиссера тем, чем он сейчас является. Два фильма с Бруно С. («Каждый за себя, а Бог против всех» и «Строшек») и пять фильмов с Кински («Агирре, гнев божий», «Фицкарральдо», «Носферату: Призрак ночи», «Войцек» и «Зеленая Кобра») - возможно, лучшие игровые фильмы Херцога. [...] (Ксения Рождественская. Читать полностью - )

На этот раз талантливый режиссер Вернер Херцог решил поведать своим зрителям печальную историю берлинского бедняка и показать истинное лицо Америки. Бруно Строшек, берлинский бедняк, выходит из тюрьмы и возвращается к себе в комнату, которую приберег для него друг. Он опять сталкивается с местной шпаной, которая всячески издевается над ним. Устав от такой жизни, Бруно, его друг-старик и местная шлюха отправляются в Америку на заработки. У старика там были знакомые, которые помогли новоявленным американцам обустроиться. Все получили работу и жилье. Казалось бы, что все идет хорошо и скоро наступят прекрасные времена, но Бруно постоянно о чем-то беспокоится. Его опасения были не ... напрасны: в один прекрасный день к ним домой пришел банковский служащий и заявил, что они должны круглую сумму за жилье. Он наведывался несколько раз и, в конце концов, дом и все имущество пускают с молотка на аукционе. Шлюха бросила своих друзей и уехала с какими-то мужиками. Бруно и старику ничего не оставалось, как зарабатывать преступным путем... В простой и доступной для всех манере режиссер рассказывает грустную историю этих людей. Весь фильм они надеялись, что жизнь станет лучше, а в результате потеряли все. Это не относится к шлюхе, которая не раз бросала Бруно и старика при первой же возможности. Она получила по заслугам, хотя режиссер и не говорит, что с ней стало, позволяя зрителю самому придумать финал ее жизни. Херцог в неоскорбительной манере показывает американскую жизнь и отношения между людьми. Достаточно только посмотреть на банковского служащего, который постоянно улыбается и стесняется, все время желает добра, а на самом деле выполняет миссию по выселению этих несчастных людей из дома. Друзья старика через некоторое время после его приезда от него отвернулись, поняв, что он никакой выгоды им не принесет. Режиссер показывает мир жестокого капитализма. Показывая все это, Вернер Херцог ни коим образом не хочет оскорбить США и их народ. Он просто пытается развеять миф о том, что, приехав в Америку вы сразу станете богатыми. Всего нужно добиваться своими силами, без этого никакая Америка вам не поможет. Отдельно стоит отметить прекрасную актерскую игру Клеменса Шайца («Стеклянное сердце») в роли старика и Бруно С. в роли бедняка Бруно. Очень жаль, что Бруно С. сыграл в кино всего две роли (вторая была в более раннем фильме Херцога Каждый сам за себя, Бог против всех) и потом, как говорят, исчез неизвестно куда. Это действительно талантливый актер, который «превращается» в своих персонажей. Все остальное сделано тоже на высшем уровне: операторская работа, музыка и декорации. Отдельно хочется отметить, что Херцог часто вставляет в свои фильмы кадры с животными: в этой картине вы сможете наблюдать танцующую курицу, зайца-пожарника и утку-сигнальщицу. Фильм еще раз доказал профессионализм Вернера Херцога и его команды, придраться здесь не к чему. («Susperia.narod.ру»)

ТОП-5 классических фильмов Вернера Херцога. "Херцог - темпераментный чудак, последний романтик кинематографа, главная тема творчества которого - столкновение общества с интимным миром человека. Его герои - маленькие люди, маргиналы, такие же, как он, чудаки, обитающие на периферии социума." - Михаил Заиканов, «Cineticle». Мир кино был бы неполноценным без такого режиссера, как Вернер Херцог, которого С. Кудрявцев назвал "неистовым баварцем". Он сует свой любопытный баварский нос не только в труднодоступные местности планеты (об этом будет заметка позже), но и в души тех самых чудаков-маргиналов, которых он где-то умудряется откапывать. Видимо, тот случай, когда родственные души притягиваются. Херцог - режиссер-авантюрист, невероятно везучий, ... притягивающий харизматичных актеров. Безусловно, это один из самых выдающихся представителей авторского кино, которое не просто развлекает, но и расширяет мировоззрение. В данном случае это происходит за счет трагического взаимодействия человека, в котором смешаны пассионарность и юродивость, с природой или социумом. Фильмография Херцога достаточно велика и, несмотря на то, что она очевидно делится на две части - игровую и документальную, грань между этими двумя слоями условна. В игровых фильмах хватает документальности, биографии персонажей и актеров, которые их играют, имеют много общего. А в документальных работах есть сцены, по драматизму не уступающие постановочным сценам с участием звезд кинематографа. Здесь я собрал пять фильмов Вернера Херцога, снятых до 90-х годов. Важно отметить, что это Не топ лучших его фильмов. Несколько лет назад я придумал для себя некий коэффициент значимости/полезности, основанный на статистике таких популярных порталов, связанных с кино, как КиноПоиск, Рутрекер, IMDb. Этот коэффициент показывает, какие фильмы сохраняют интерес среди кинолюбителей спустя десятилетия после их создания. Современные фильмы не поддаются сравнению, так как даже самые проходные работы намного чаще скачиваются и оцениваются, поэтому я их не рассматриваю. "Классический" Херцог - это минимальный набор фильмов этого режиссера, обязательный для просмотра. Поэтому если вы еще не знакомились плотно с его творчеством, этот ТОП-5 может стать первым шагом на пути херцеговедения. 5. Строшек (1977). 4. Каждый за себя, а Бог против всех (1974). Видимо, неслучайно эти фильмы расположились рядом, ведь их объединяет один актер, известный как Бруно С., которого открыл Херцог. Если есть где-нибудь Энциклопедия самых необычных или самых лучших малоизвестных актеров, то Бруно Шлейнштайн должен в ней присутствовать. Бруно С. - непрофессиональный актер с психическими отклонениями, которые не мешают ему быть по-настоящему талантливым. Собственно, эти два фильма - про него, несмотря на то, что действие второго происходит в 19-м веке и основано на немецкой легенде. Удивительно, как биография Каспара Хаузера похожа на Бруно. "Строшек" и вовсе был придуман специально для него. Почему Вернер так привязался к этому странному персонажу? В "Строшеке" и в "Каждый сам за себя" мы видим непринятие социумом талантливых чудаков, которые не то чтобы не хотят - просто не могут жить по законам социума (Строшек в буквальном смысле закон нарушает). Такие люди были всегда, это понятно. И фильмов про них много. Но Херцог копает глубже и задает вопрос: мол, посмотрите в каком несправедливом мире вы живем, и никакие мировые лидеры не способы сделать его лучше, так давайте дадим слово этим чудакам, которые нестереотипно воспринимают мир? Это же не слабоумные - их таланты и интеллектуальные способности очевидны. Вдруг они с рождения знают тайны этого мира, но не могут выразить? Наивно, конечно, Херцог и сам это понимает, поэтому все заканчивается вот так: . [...] (Читать полностью - )

Райнер Вернер Фассбиндер и Вернер Херцог. Европейский человек: упражнения в антропологии. [...] Мнение очень многих, писавших о Херцоге, совпадает с мнением Тимоти Корригана, заметившего: «...то, что Херцог делает в своих фильмах - это творческий поиск энергий и иррациональных вещей, которые бросают вызов и унижают социальные представления человечества о себе как о центре вселенной»[18]. Но нам кажется важным заметить, что эти энергии и иррациональные вещи почти всегда находятся Херцогом внутри человека, что он критикует не некий абстрактный антропоцентризм вообще. Его героям-изгоям, или представителям иных культур, постоянно оказывающимся у него в кадре: аборигенам Южной Америки или Новой Зеландии - этот «порок» антропоцентризма ... со всей проистекающей из него потребительской психологией оказывается чужд. Предметом критики режиссера оказывается современная западная культура, и косвенным подтверждением этого служит, помимо всего прочего, то, что время, в которое Херцог чрезвычайно охотно помещает действие своих фильмов, - это начало XIX века. «Заклейменный» или «прославленный» (в зависимости от симпатий конкретного аналитика) за свой «романтизм» режиссер, на наш взгляд, совсем не являющийся романтиком, всего лишь критически подходит ко времени зарождения романтизма: ко времени, когда твердеющая система «буржуазной» рационализации повседневности породила в системе культуры ненависть к «филистерам» и порыв к другим реальностям, будь то реальность национальной мифологии или религиозного экстаза. Механизм столкновения «романтического жеста», «романтического видения» с будничным пространством нормы, рациональности и мнимой познаваемости мира Херцог помещает в центр едва ли не большинства своих фильмов. Фицкарральдо и Каспар Хаузер, Агирре и Строшек, Носферату и «Зеленая кобра»[19] - против доктора ван Хелсинга, бессильного перед чарами Носферату; против маленького секретаря, записывающего в свой протокол о вскрытии тела Каспара Хаузера слова столь же всезнающего врача: «У него был очень большой мозг. Ну, теперь-то мне все стало понятно»; против врача из экранизированного «Войцека» Бюхнера, ставящего фашистские эксперименты на бесправном солдате; и против дельцов, потешающихся над безумной идеей Фицкарральдо построить оперу в джунглях. В каждом фильме Херцога найдется немало фигур, дающих прекрасное представление о его отношении к принципам познания, выработанным XIX веком, и к принципам генерализации, заложенным в концепции общества модерна. «Человеческий проект» Вернера Херцога - это живая мысль, бьющаяся в самом маленьком и самом безумном из его главных героев, разрывающая на части и сводящая с ума его «сверхлюдей» и задающая его собственное отношение к своему труду: отношение человека, трансформирующего одним сверхусилием наши представления о реальном в кинематографе. Редкое исследование кинематографического мира Херцога обходится без сравнительного описания двух типов его героев, описания, порожденного очевидностью и постоянством обращения режиссера к этим типам (так, и Томас Эльзессер, и Андрей Плахов выделяют типы «сверхчеловека» и «недочеловека», с характерным обобщением: «Иногда между первыми и вторыми персонажами стирается грань или устанавливается мистическая связь... Несмотря на всю внешнюю противоположность самоуверенных ницшеанцев-фанатиков и слабых, неполноценных изгоев, и те, и другие обитают на краю жизни, не вписываются в ее рациональные основы, остаются «не от мира сего»[20]). Это деление, безусловно, справедливо; и более того, единодушие в восприятии культурных конструкций Херцога самыми разными исследователями свидетельствует об интеллектуальной открытости режиссера: постановку проблем, возможность подтолкнуть зрителя по пути размышлений он ценит больше, чем потенциальные оригинальность и разнообразие в режиссерских ответах. Это разнообразие во многом выносится за пределы идеологии в область визуального решения фильма: неудивительно, что в европейском кино мало что может сравниться с фильмами Херцога по зрелищности. Слова Войцека: «Каждый человек - пропасть; голова закружится, коли заглянуть туда», - являются одинаковым ответом на вопрос об «антропологической конструкции» и в случае с фанатиком Агирре, и в случае с безработным инвалидом Строшеком. Но «визуальный опыт» каждого из фильмов Херцога неповторим и фантастически богат[21]. Роль видения, визуальности в ХХ веке подчеркнута его кинематографом и естественным образом соотнесена с предлагаемым словно бы «неоромантическим», а на самом деле культуроцентричным и, если угодно, «синемацентричным» проектом самого Херцога. Кинематограф (именно такой, «подлинный», зрелищный и бескомпромиссный) становится для современного зрителя тем человеческим опытом Другого, которым для Каспара Хаузера оказываются его волшебные сны и видения - Кавказские горы или караван, бредущий по пустыне. Кинематограф позволяет сделать видимым и вернуть человеку то, без чего он, в представлении режиссера, полноценным человеком быть перестает. [...] 18 - Corrigan T. Ibid., p. 129. 19 - Разумеется, мы вынуждены оговориться, что не все эти персонажи живут в XIX веке, но большинство из них. 20 - Плахов А. Указ. соч., с. 169. 21 - «Фильмы Херцога словно сняты человеком, прозревшим после тотальной слепоты, испытавшим визуальный шок от зрелища мира». - Elsaesser T. Ibid., p. 173. (Наталья Самутина. Читать полностью - )

Гид по фильмам Вернера Херцога, «безумнейшего» мастера кино. Путеводитель по творчеству живого классика кино, которому 5 сентября [2017] исполнилось 75 лет. Он бывал в самых жарких и холодных местах планеты, его кусали крысы, обезьяны, он укрощал на родео быков, прыгал в заросли кактуса, сидел в африканской тюрьме, впаривал мексиканцам телевизоры, несколько раз воровал, обманывал власти, снимал человеческую смерть, человека на пороге смерти, устраивал пеший марш против смерти, стоял под прицелами пьяных солдафонов, а однажды чуть сам не совершил убийство. Историю о том, как Херцог съел свой ботинок, знают даже те, кто не видел ни одного его фильма (см. короткометражку «Вернер ... Херцог ест свою туфлю»). Пожалуй, это настоящий мечтатель и путешественник. Ну, и безумец, конечно. Великий безумец. Знакомство с режиссурой. Вернер (Стипетич) Херцог родился в 1942 году и все детство провел в Захранге, небольшой баварской деревушке. Первые воспоминания - бомбежка и то, как он описался, увидав склонившегося к нему Господа (позже выяснилось, что в дом зашел парень из энергетической компании). По словам режиссера, в его воспитании принимал участие только один родитель - мать Элизабет, которая позволяла мальчику все, что он хотел, и даже прикрывала перед директором школы, когда Вернер сбегал с уроков, пропадая неделями черт знает где. Жизнь в Захранге не отличалась разнообразием и проходила в относительной изоляции от мира. Первый фильм Херцог посмотрел в 11 лет. В 12 съел свой первый банан. В 17 ему пришлось говорить по телефону. И тягу к знаниям будущему режиссеру открыли путешествия. Затяжные, пешие и непредсказуемые, они стали для него той путеводной звездой, за которой он следует всю свою жизнь, снимая по дороге фильмы. Очень много фильмов. В один момент Херцог просто решил, что будет делать кино. Он не выбирал эту профессию из сотни других, не задумывался, где достанет деньги, аппаратуру, да и никогда не учился на режиссера. Он просто нашел свою мечту и продрался к ней. В 17 лет Херцог встретился с продюсерами, которых заинтересовало письмо с предложением сделать фильм. Каково же было их изумление, когда в комнату вошел испуганный подросток. «Первый выкрикнул что-то настолько оскорбительное, что я вычеркнул это из памяти, - вспоминал Херцог, - а второй хлопал себя по боку и гоготал: "Ага! Теперь, значит, детсад хочет снимать кино!" Вся встреча длилась 15 секунд, потом я развернулся и вышел, сознавая, что придется стать самому себе продюсером». И он им стал. В 19 лет Вернер Херцог снял свой первый короткометражный фильм «Геракл», а уже в 26 дебютировал с полнометражной картиной «Знаки жизни». Пейзаж как отправная точка. С чего начинаются картины Херцога? Сам он говорит об этом очень определенно: «Для Ингмара Бергмана, хотя по большей части мне его фильмы не нравятся, отправной точкой, похоже, является человеческое лицо. Для меня же это очень часто пейзаж - реальный ли, воображаемый или пригрезившийся». Его Херцог наделяет характером, привносит в него странные звуки и снимает с непривычных ракурсов, словно героя из плоти и крови. Пейзаж в ключевых фильмах режиссера - это никак не украшение и не проходной кадр, призванный снизить градус повествования. Херцога волнует его ритм и дыхание, а потому он часто исследует ландшафт, прежде чем дать команду оператору. [...] Любимые герои. Херцог не раз замечал, что не смог бы снять фильм про человека, к которому не испытывает хоть малейшей симпатии. Его персонажи могут иметь физические отклонения («И карлики начинают с малого»), страдать психическими расстройствами («Каждый за себя, а Бог против всех»), выглядеть одержимыми («Вера и валюта») и даже есть человечину (только по стечению обстоятельств Херцогу не удалось взять интервью у осужденного тирана Бокассы I, любившего, по ряду свидетельств, отужинать оппозиционерами Центральноафриканской Республики). При всем при этом зритель не увидит на экране ни одного абсолютного чудовища, которому не смог бы сопереживать, а умение раскрыть самого жуткого персонажа с неожиданной стороны - дар Херцога-режиссера. Он не оценивает их, не судит и не пытается изменить. Он лишь показывает, что в современном мире существуют другие люди, которые не вписываются ни в какие представления о норме. И как цивилизованное общество не принимает людоедов, так же, по Херцогу, оно выбрасывает на обочину жизни трогательных мечтателей, авантюристов и бунтарей. Все они попадают на пленку словно со страниц приключенческих и рыцарских романов, оказываясь донкихотами чужой эпохи. «Они знают, что бунт обречен, - поясняет режиссер, - но из последних сил упорно продолжают борьбу, ни у кого не находя поддержки». Любимые методы работы с актерами. Свои картины Херцог не делит на документальные и игровые, настаивая, что всякий раз создает на экране некий коллаж из правды и вымысла. Касается это и работы с актерами, которые перевоплощаются в роли только до определенного предела. Чтобы сохранить их органику, привнести в фильм черты их личности, профессии, жизненного опыта, режиссер прибегает к самым разным хитростям. Во-первых, обращается к услугам непрофессионалов. В его фильмах играют карлики, глухонемые, индейцы и многие другие любители с неординарной внешностью и судьбой. Во-вторых, он ставит актеров в такие ситуации, что спрятаться за маской роли уже никак не получается. Например, в «Стеклянном сердце» Херцог погрузил практически всех актеров в гипноз, давая задания для каждой отдельной сцены. Результатом этого эксперимента стали поистине мистические образы, необходимые фильму, а люди вытаскивали из своего подсознания фразы, которым позавидовал бы Дэвид Линч: «У великана глаза как мельничные колеса. Пальцы как сучья. А вместо носа - валун». Или еще более поэтичное: «Почему мы не можем выпить луну? Почему нет для нее сосуда?» Херцога неоднократно обвиняли в издевательствах над актерами, в том, что он эксплуатирует их трагедии и ставит их жизни под угрозу. Ему припоминали несчастные случаи на съемках «Фицкарральдо» или Кристиана Бэйла, сбросившего для роли в «Спасительном рассвете» 25 килограмм. На все это режиссер категорично отвечал: «Я думаю, что люди в экстремальных условиях раскрывают свою истинную сущность, помогая нам понять человеческую природу. Но если бы я хоть раз рисковал ради фильма чьей-то жизнью, то я бы сейчас не сидел здесь и не разговаривал с вами». Нельзя не вспомнить и об особенном актере Бруно С., исполнившем две главных роли в фильмах Херцога («Каждый сам за себя, а Бог против всех» и «Строшек»). Бруно провел свое детство и юность, скитаясь по детским домам, колониям и психиатрическим клиникам. Он говорил о себе в третьем лице, плохо запоминал текст и, кажется, вообще не умел перевоплощаться в кого бы то ни было. Все, что умел Бруно, - оставаться собой, и именно этого хотел Херцог, облачая его в исторические костюмы, отправляя в Америку или воспроизводя в фильмах ситуации из его жизни. Одним махом Бруно уничтожал всю игровую составляющую фильма, неся на своем лице, в своей речи и глазах ту правду, которую невозможно скрыть. Херцог отстаивал его кандидатуру перед боссами телекомпании, которая обещала профинансировать «Каждый сам за себя...». Он прерывал съемки на целые часы, чтобы Бруно мог выговориться. Стелил ему на пороге, потому что на кровати Бруно спать отказывался. Он даже придумал для него отдельный фильм, так как Бруно взял отпуск и твердо решил сняться в кино. [...] Херцог-кинестетик. Прикосновение для Херцога - это не просто теплый человеческий жест, это способ работы. Уже в «Летающих врачах Восточной Африки» можно заметить, как на плечах танзанийцев и кенийцев, едва ли не впервые увидевших камеру, лежит рука Херцога. Бруно С. также была необходима моральная поддержка, и Херцог все время держал его запястье, будто щупал пульс. А вот фильм про Вальтера Штайнера, чемпиона по прыжкам на лыжах с трамплина, сложился в голове Херцога лишь в тот момент, когда съемочная группа подняла спортсмена и, держа на руках, пронесла по улицам: «Благодаря непосредственному физическому контакту со Штайнером я отчетливо представил себе весь фильм. Знаю, звучит странно, но только тогда все его полеты, что мы наснимали, нашли во мне подлинный отклик, и я понял, как их следует монтировать» («Великий экстаз резчика по дереву Штайнера»). Более того, через прикосновение Херцог может чувствовать своего оператора, видеть его глазами без всякого видоискателя: «С Томасом Маухом мы ходили буквально сцепленные, как пара фигуристов. Позже, когда мы снимали с Петером Цайтлингером, я сзади обхватывал его одной рукой за грудь или брал его за ремень». Срастаясь с оператором таким образом, Херцог может управлять камерой и в случае необходимости перевести съемку на что-то интересное. Для этого ему достаточно простого прикосновения. Сновидец без снов. Херцог утверждает, что лишен одной из человеческих радостей: он не видит снов. А если что-то и грезится ему раз в год, то, как правило, на экран это лучше не переносить: «Обычно мне снится, что я ем сэндвич, или что-нибудь столь же захватывающее». Возможно, именно поэтому Херцог пытается видеть сны наяву, отыскивая по всем уголкам планеты самые странные и нереальные образы. В одних случаях он не дожидается милости от природы и человека и берет быка за рога. Так, в фильме «Колокола с глубины» он заплатил двум русским алкоголикам, чтобы те ползали по замерзшему озеру, пытаясь разглядеть сквозь лед Китеж-град. Получилось очень смешное, но все-таки сновидение. В других случаях Херцогу действительно удается заснять такие сюрреалистические кадры, что поверить в них почти невозможно. Самый яркий пример - лента «Фата-моргана», в которой режиссер запечатлел миражи пустыни Сахара. В раскаленных пластах воздуха возникают автобусы, люди, столбы, дороги, к которым нельзя прикоснуться. По сути, Херцог снял цветные сны, которые снятся пустыне. Главная страсть: Пешие путешествия. Страсть Херцога к ходьбе широко известна. «Когда я шагаю по дороге, - рассказывает режиссер, - я погружаюсь в грезы, я парю в мире фантазий и самых невероятных историй. Я в буквальном смысле прохожу целые романы, фильмы и футбольные матчи». Кроме того, Херцог полагает, что пешие путешествия - именно то занятие, с которого следует начинать всем молодым людям, мечтающим о режиссуре. Получать опыт, встречаться с людьми, ночевать в заброшенных домах и фермах и ни в коем случае не быть туристами. А вот самый известный поход Херцога - это марш против смерти, совершенный им в 1974 году. Когда режиссер узнал, что его подруга, известный киновед Лотта Айснер, тяжело больна, он отказался лететь к ней на самолете. Херцог двинулся пешком из Мюнхена в Париж, преодолев расстояние более чем в 800 километров: «Я знал, что, если идти пешком, Лотта не умрет, пока я не дойду. Так и произошло. Лотта прожила чуть ли не до 90 лет». Результатом этого протестного марша стал путевой дневник Херцога, изданный под названием «Дорога по льду» (увы, на русский язык он не переведен). Ковчег Херцога. В фильмах Херцога столько животных, что их хватило бы на небольшой ковчег. Почему их так много и что все это значит, Херцог объяснить не в силах: «Я просто знаю, что они для моих фильмов очень важны. Да и таких уморительных актеров, как звери, я встречал нечасто». Сказать по правде, уморительного в них мало, и даже танцующий цыпленок в финале «Строшека» вызывает скорее горечь, чем радостное умиление. Чего уж говорить про картину «И карлики начинают с малого», где присутствуют распятая обезьянка, курица-каннибал, клюющая труп сородича, и верблюд, стоящий на коленях так, будто ему перерезали сухожилия. Защитники животных могут не волноваться: Херцог никого не замучил и не травмировал, снимая своих героев под бдительным присмотром дрессировщиков. Все эти грустные метафоры, безусловно, оказывают сильнейшее и гнетущее воздействие на зрителя, и тем удивительнее легкость, с которой Херцог о них рассуждает: «Посмотрите в глаза курице, и вы увидите настоящую тупость. Тупость безграничную, жестокую тупость». Влияние. Когда Херцог только начинал снимать фильмы, он прочел 15 страниц в энциклопедии про кинопроизводство, и этого багажа ему хватило на долгие годы. По сей день он мало смотрит, проводя время в затяжных экспедициях, где нет элементарного телевизора, а не то что кинотеатра. Список авторов и произведений, повлиявших на Херцога, затрагивает не только кино, но и другие виды искусства. Вот лишь некоторые деятели искусства, влияние которых признает Херцог. Композиторы: Иоганн Чикониа, Пьер Абеляр, Клаудио Монтеверди, Карло Джезуальдо, Ролан де Лассю, Иоганн Себастьян Бах («Музыкальное приношение»). Художники: Иероним Босх, Питер Брейгель, Леонардо да Винчи, Маттиас Грюневальд, Геркулес Сегерс. Писатели и поэты: Генрих фон Клейст, Квирин Кульман, Фридрих Гельдерлин, Георг Бюхнер («Войцек»), Джозеф Конрад, Лоренс Стерн («Сентиментальное путешествие», «Тристрам Шенди»), Эрнест Хемингуэй (рассказы), Петер Хандке, Томас Бернхард. Кинорежиссеры: Тод Браунинг («Уродцы»), Карл Теодор Дрейер («Страсти Жанны Д'Арк»), Дэвид Уорк Гриффит, Фридрих Вильгельм Мурнау, Всеволод Пудовкин, Луис Бунюэль, Акира Куросава, братья Тавиани («Отец-хозяин»), Бастер Китон. Актеры о Херцоге. Клаус Кински (из фильма «Мой лучший враг») о любимом режиссере: «Мы заходим так далеко, как это возможно. Мне даже не нужно говорить ему: "Остановись, пока я не сорвался", - потому что он все равно не остановится. Ты не можешь снимать реальные вещи без того, чтобы они не становились загадочными. Такого режиссера я и называю гением». Клаус Кински (из книги «Кински без купюр») о ненавистном режиссере: «Херцог - это несчастный, злобный, жадный до денег, мерзкий, коварный, трусливый подонок. Его так называемый талант зиждется на том, что он терзает беззащитных существ, мучает их и доводит до смерти. Его не волнует ничего, кроме режиссерской карьеры. Движимый патологической страстью к сенсации, он специально создает опасности, рискуя жизнями других людей. [...] Для своих фильмов он нанимает дебилов и дилетантов, которыми легко помыкать, и платит им нищенскую зарплату. Он также использует уродов и калек всех форм и размеров, потому что на них интересно смотреть. Он не имеет ни малейшего представления, как делать кино». Клаудия Кардинале: «Самое большое приключение я пережила вместе с Вернером Херцогом, когда мы снимали "Фицкарральдо" в Перу. Я не знаю, как выжила! Мы были в самом сердце джунглей. Вокруг ходили дикие животные. Мы не знали, чем питаться. Все индейцы были голыми. Моя героиня носила белое платье, и индейцы считали, что я богиня, так что мне все время приходилось находиться на площадке, чтобы они не ушли. Когда съемки закончились, они пришли в аэропорт и вручили мне подарки. Я так плакала! Я люблю Вернера Херцога, но для некоторых членов команды этот опыт был слишком мощным...» Николас Кейдж (о сцене в фильме «Плохой лейтенант»): «Мне нравилось работать с Херцогом. Мне нравилось, когда Вернер двигался в том направлении, о котором я даже не думал. Помню, как однажды он мне сказал: "Теперь, Николас, я скажу актеру, что он не умер и его душа все еще танцует, а ты стреляй в него, стреляй в него снова, потому что его душа все еще танцует". И я был так взволнован. Я сказал: "О Вернер, это потрясающе. Это именно то, чего я ждал, словно ты поднимаешься ввысь, в космос..." Он бросил на меня взгляд и сказал: "Да заткнись ты"». Херцог о себе: Ремесленник. Рассказывая о себе, Херцог избегает таких высокопарных слов, как «художник» и тем более «творец». Дело не только в скромности, но и в том, что эти слова, по мнению режиссера, давно потеряли свое исконное значение. Куда комфортнее Херцогу называть себя ремесленником, какими были средневековые мастера, обладавшие физическим чутьем и вошедшие в историю как анонимы. Как настоящий ремесленник, Херцог даже не оставляет черновых материалов, выбрасывая все лишнее по завершении очередной картины: «Через полгода после премьеры все, что не пригодилось, отправляется на помойку. И негативы, и отходы монтажа. Плотник не хранит стружку». Херцог о документальном кино: «Не слушайте правду жизни». В 1999 году Херцог написал документ под название «Миннесотская декларация». В нем он категорично высказался о таком направлении в кинодокументалистике, как синема верите, стоящем на том, что правда жизни куда важнее, чем художественный замысел автора. Херцог счел это каким-то кощунством! Ведь как можно отнять у режиссера право выдумывать, рассказывать историю по-своему и быть, в конце концов, поэтом? Сам он с гордостью признавался, что неоднократно просил героев своих документальных фильмов произносить фразы, которые считал уместными («Земля тишины и темноты»). Он выдавал собственные слова за изречение Блеза Паскаля («Уроки темноты»). И уж тем более вносил коррективы в реальность, чтобы придать фильму остроты («Там, где мечтают зеленые муравьи»). В двенадцати довольно ироничных тезисах Херцог прошелся по взглядам французских документалистов, заявив, что их правда - это правда бухгалтеров, скучная и пошлая. Есть в списке и особенно интересный пункт - «Не слушайте правду жизни», - который требует пояснения. Херцог придумал его, когда посмотрел интервью актрисы Кэтрин Хепберн. Оно произвело на режиссера просто неизгладимое впечатление: «В финале интервью она сидит на камне на берегу океана, и кто-то за кадром спрашивает: "Мисс Хепберн, что бы вы посоветовали молодому поколению?" Она сглатывает, в глазах ее стоят слезы, долго молчит, как будто всерьез размышляет над ответом, потом смотрит прямо в камеру и говорит: "Слушайте песню жизни". На этом фильм заканчивается. Это было чудовищно. Даже вспоминать неприятно. Я настолько был потрясен, что написал в "Миннесотской декларации": "Никогда не слушайте песню жизни"». (Даниил Смолев, «КиноПоиск»)

Земля обетованная. 'Строшек' появился благодаря тесным отношениям Херцога и Бруно С., сложившимся во время их первой совместной работы. Бруно как-то пожаловался режиссеру на бесперспективность жизни в Германии, страны, сделавшей его маргиналом и изгоем. Все надежды на спасение он связывал с переездом в Америку, ставшую в его представлениях чем-то вроде Земли обетованной. Так к Херцогу пришла идея создать картину, в которой бы проигрывалась данная ситуация. Не мудрствуя лукаво, он обратился непосредственно к 'сюжету судьбы' самого Бруно С. предложив ему как бы проиграть ее дальше. После очередной отсидки на свободу возвращается исполнитель сентиментальных уличных песенок Бруно Строшек. Вскоре судьба сводит его с ... проституткой Марией, в дружбе с нею он обретает смысл жизни. Но сутенеры Марии не оставляют их в покое, и тогда вместе с соседом Шайцем они втроем отправляются в Америку: по общему мнению, там они должны быстро разбогатеть. В захудалом провинциальном местечке в Висконсине начинается их новая жизнь: Бруно работает в автомастерской, а Мария в придорожной забегаловке. Но необходимость регулярно выплачивать взносы за приобретенный в рассрочку дом, делает Бруно апатичным к жизни. Чтобы выправить финансовую ситуацию Мария решает вернуться к прежней профессии, все чаще отправляясь в рейсы с дальнобойщиками. И вот уже передвижной домик идет с молотка: аукцион по продаже предстает в образе шоу, в котором нет места для неудачников. В ответ Бруно и старик Шайц совершают ограбление, и с 22 добытыми долларами Строшек уезжает, куда глаза глядят... Иллюзорность счастья передается и через образ курицы, выплясывающей мелодию в музыкальном автомате-клетке, около которого делает свою последнюю остановку 'Каспар Хаузер ХХ века'. Мотив предательства Марии и утраты последних надежд Бруно С., так и не научившийся отличать настоящую жизнь от кино, 'отыгрывает' с такой степенью отчаянья, что эта близкая к документальной история обретает масштабы почти что шекспировской трагедии. Мнимость материального благополучия героев лишь подтверждает иллюзорность их мечтаний о прекрасном и безоблачном мире, который так и не смогли отыскать паломники из Германии. За 'Строшека', рисующего один из самых безжалостных портретов современной Америки, Херцогу и Бруно С. была присуждена премия немецких критиков. (Малов-кино)

Трагическая притча об обществе потребления. Уличный музыкант и пьяница Бруно Строшек в первый же день освобождения из тюрьмы идет в бар, где встречает свою давнюю знакомую - проститутку Еву. Ева переезжает к Бруно, пытаясь избежать проблем с сутенерами, но проблемы настигают самого Бруно, он, пытаясь заступиться за Еву подвергается избиению в своей собственной квартире, на своем любимом рояле. Тогда они вместе с милым старичком Шайцом, - соседом Бруно, решают уехать в спасительную Америку. Кажется, что жизнь в Америке пошла в гору, они купили скромное жилье, Ева нашла приличную работу, Шайц делает научные открытия в сфере магнетизма животных. Но их радужная ... жизнь прерывается посещениями кредитора, который мягко намекает, что в случае неоплаты конфискует дом. Эва возвращается к своему ремеслу, чтобы оплатить дом, но позже сбегает, бросает Бруно на произвол судьбы, дом ушел с молотка. Единственного друга старичка Шайца арестовывают после нелепого ограбления. Что делать ранимому, беззащитному и покинутому всеми человеку без денег, работы и жилья в незнакомой стране? Вялотекущее повествование, приправленное сценами дорог, песен и немых закатов, взрывается какой-то тихой бомбой в конце фильма. Кинематограф Херцога похож на повести Чехова, проблемы маленького человека, искренне надеющегося на счастье, протекают до того безмолвно, и до того незаметно зреет в нем то семя отчаяния, что взрывается оно столь же тихо и неожиданно. Чтобы совсем уж не шокировать зрителей, Херцог вставляет сцену с пляшущими курочками, утками и кроликами, на мой взгляд самая лучшая и символичная сцена фильма. Все эти животные подобны людям, окружающим Бруно, он поднимается на фуникулере ввысь, куда-то в небо, оставляя их делать одно и то же по кругу. [...] Сценарий к фильму был написал за несколько дней, специально для непрофессионального актера Бруно С., который безупречно сыграл свою роль. Бруно в фильме всегда говорит о себе в третьем лице, то ли чтобы отразить типичность образа героя, то ли наоборот - чтобы подчеркнуть необычный и детский нрав Бруно. Много ненавязчивых говорящих деталей - врач показывает Бруно недоношенного ребенка, Шайц измеряет магнетизм Евы и Бруно, магнетизм Бруно оказывается больше. Сам Бруно похож на недоношенного ребенка в мире больших взрослых и сильных людей, которые способны урвать свой кусок пирога, не оставляя ему ни крошки. Магнетизм Бруно больше, чем у окружающих его чело-животных (опять же символическая сцена с пляшущей курочкой), потому что он человечен. Он - единственный человек, сохранивший в себе живую душу, не способен выдержать этой борьбы за выживание в цивилизации материальных ценностей. (Nika Obraztsova)

Американская мечта Бруно. После таких фильмов всегда сложно что-то писать. Кинематограф Херцога вообще похож на хорошую литературу, некоторые строчки которой хочется перечитывать. Поэтому и фильмы у этого режиссера, который профессионально никогда не учился на это ремесло, больше выглядит как книга. При этом они, как это не странно не лишены экшена. Херцог смотрится на одном дыхании, ну за исключением, пожалуй, «И карлики начинают с малого». Все его фильмы лично для меня пролетают как одно мгновение. Не стал исключением и Строшек. Он с первых секунд втягивает в такой узнаваемый «наш» мир. И оторваться невозможно. Особенно когда в этом самом «нашем» мире появляется ... совсем «не наш» Бруно Строшек или просто Бруно С. Вообще Херцог очень последователен и можно написать целую статью (и возможно она даже уже написана) про параллели между Историей Каспера Хаузера, Бруно С., Войцеком, Строшеком и женщинах, которые присутствуют в одной и той же ипостаси и в одном и том же лице, в последних двух фильмах. Но вот почему-то сейчас не хочется проводить эти параллели, а хочется вспомнить совсем другую историю. Ян Кертис молодой и талантливый музыкант, лидер легенды пост-панка и инди-рока группы Joy Division. О нем написаны книги, он нем снято кино, его песни до сих пор будоражат умы молодых музыкантов и просто меломанов. В общем, фигура равная Курту Кобейну и Сиду Вишесу. Но самое главное, что их объединяет - это смерть. А точнее самоубийство... К чему б я все это? А дело в том, что Строшек - это тот фильм, которой Ян Кертис смотрел перед тем, как повесится или за день до этого - разные источники, говорят по-разному. Суть то - что смотрел. Одна из излюбленных тем Херцога это люди вне эпохи, вне времени, и, по мнению режиссера - как раз нормальные люди. Таким был Строшек, таким был и непрофессиональный актер Бруно С., таким был Кертис. Строшек не может жить в этом мире, он не приспособлен, алкоголь его губит, злые сутенеры издеваются и избивают, а он знай, играет на своем любимом рояле, да на баяне. Да - Строшек музыкант (еще одна параллелька). Строшек, как тот недоношенный ребенок, которого ему показывает врач. У него есть рефлексы, у него есть будущее (или нет?), но он навсегда будет не таким как все.... потому что в этот мир он пришел тоже не так, как остальные. А остальным не нравится непохожие. Они готовы делать все, лишь бы уничтожить что-то непонятное. А что может противопоставить беззащитная жертва хищнику - только одно - бегство. Бегство в то место, где можно быть свободным, где можно заработать много денег, место, где сбываются мечты. Это место - Америка. Интересно, что Кертис покончил с собой как раз перед первой поездкой туда же в эту страну грез и несбыточных желаний. В Америку, которую там замечательно представил Кафка, в своем одноименном и конечно ж незаконченном романе. Хотя по его задумкам он должен был закончиться смертью (самоубийством?). Да Херцог действительно великий режиссер, который может уловит тончащую материю жизни. И что ж, вот она Америка, перед Строшеком, казалось бы, открыто все... Все дороги все мосты. У него новый дом, красивая девушка и цветной телевизор. Но хищники уже расплодились по всему миру, а уж в этом «райю» и подавно. Красавица-спутница превращается в то, чем она была и в Германии - в чудовище-проститутку, которая уезжает с первым встречным. При этом Строшек ее искренне любит... чистой непорочной любовью. Деньги заканчиваются, за дом платить нечем, цветной телевизор продают с молотка. Бежать больше некуда, оказывается земли обетованной не существует и тут наступает... отчаяние. Отчаяние - это главное слово, характеризующее этот фильм. Отчаяние того, кто не хочет жить по законам «нашего» мира, но и недостаточно силен, чтобы установить «свои». Надев глупую ковбойскую шляпу, Строшек не стал американцем, но зато он всегда был человеком. А вот люди вокруг больше напоминают кроликов, петухов и уток, которые появляются в конце фильма и делают одно и тоже по кругу, по чьей-то указке, даже не задумываясь, почему так, а не иначе. Фуникулер уносит Строшека вдаль, туда к небесам, потому что он не свой, он не настоящий. «Is this really me» - гласит надпись на этом самом объекте вознесения. Да Строшек ты не «наш»... Кертис не стал ждать разочарования от Америки и от любви, он просто засунул в голову в петлю и ушел туда же на небеса к Строшеку... Я, конечно, не знаю, что думал в последний момент музыкант, но мне кажется, посмотрев фильм я стал немножко ближе к тому, чтобы это понять. P.S. Сид Вишес покончил с собой после первого турне по Америке. А Курту Кобейну, если внимательно читать его предсмертную записку мозги вышибли американские звукозаписывающие компании, которые все готовы превратить в продукт. (Jut3030)