ОБЗОР «Я - КУБА» (1964)
Двухсерийный фильм посвящен революционным событиям на Кубе. Картина показывает, как в сердцах кубинцев зрел протест против бесправия и насилия, крепла воля к борьбе, как они вступали в бой против угнетателей, чтобы их страна могла стать «Островом Свободы».
Фильм состоит из четырех новелл. Первые две - о трагической судьбе Кубы, когда она была неофициальной колонией США; об угнетенном и доведенном до отчаяния, режимом Батисты, народе, в котором постепенно зреет протест против бесправия. Третья новелла посвящена студенческой организации, которая распространяет прокламации, призывающие к борьбе, возглавляет демонстрации за свободу и суверенитет страны. Четвертая новелла рассказывает о победных революционных боях в Сьерра-Мадре.
ТЕХНИЧЕСКИЙ КОНКУРС ФИЛЬМОВ НА КОНГРЕССЕ UNIATEC (МИЛАН), 1964
Победитель: Гран-при.
НЕЗАВИСИМЫЙ ДУХ, 1996
Номинация: Лучший зарубежный фильм (Михаил Калатозов, СССР).
НАЦИОНАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ США, 1996
Победитель: «Архивная премия».
ОБЩЕСТВО КИНООПЕРАТОРОВ, 2007
Победитель: Премия «Исторический кадр» (Александр Калзатти).
Последняя совместная работа Михаила Калатозова (1903-1973 https://en.wikipedia.org/wiki/Mikhail_Kalatozov) и Сергея Урусевского (1908-1974 https://en.wikipedia.org/wiki/Sergey_Urusevsky).
Фидель Кастро (1926-2016 https://es.wikipedia.org/wiki/Fidel_Castro), его брат Рауль (род. 1931 https://es.wikipedia.org/wiki/Ra%C3%BAl_Castro) и Че Гевара (1928-1967 https://es.wikipedia.org/wiki/Che_Guevara) свозили съемочную группу в горы Сьерра-Маэстра (https://es.wikipedia.org/wiki/Sierra_Maestra), где скрывались, готовясь к партизанской войне. Государственные деятели первой социалистической страны в западном полушарии также были консультантами фильма.
Транспортные средства, показанные в картине - http://www.imcdb.org/movie.php?id=58604.
Оружие в фильме - http://www.imfdb.org/wiki/I_Am_Cuba_(Soy_Cuba).
Практически весь фильм снят ручной камерой «Конвас» (https://en.wikipedia.org/wiki/Konvas).
Урусевский использовал внутрикадровый монтаж (https://ru.wikipedia.org/wiki/Внутрикадровый_монтаж) и снимал широкоугольным объективом, чтобы избежать тряски во время ходьбы (к примеру, оператор идет с камерой по залу, спускается в лифте и даже заходит в бассейн).
Ставший знаменитым длинный план, который начинается на крыше отеля Капри (https://es.wikipedia.org/wiki/Hotel_Capri) и постепенно опускаясь заканчивается в бассейне, изначально продолжался и после того, как камера «выходила» из воды. Этот эпизод операторы снимали беспрерывно, передавая «Конвас» из рук в руки. К большому разочарованию съемочной группы, Калатозов, посчитав сцену слишком затянутой, обрезал часть, которая следовала после подъема камеры из бассейна.
Цитата: "Я - Куба. Когда-то здесь высадился Христофор Колумб. Он записал в своем дневнике: 'это самая прекрасная земля, которую видели глаза человеческие'. Спасибо, синьор Колумб. Когда вы впервые увидели меня, я пела и смеялась, я приветствовала пальмовыми ветвями паруса, я думала, что корабли привезли счастье. Я - Куба. Мой сахар увозили корабли, мои слезы оставляли мне. Странная вещь сахар, синьор Колумб: столько в нем слез, а он сладкий. Я - Куба. Что же ты бежишь? Ты ведь приехал сюда развлекаться. Развлекайся. Разве это не веселая картина? Не опускай глаза, смотри! Я, Куба, - для тебя казино, бары, отели, публичные дома, но руки этих детей и стариков тоже я, Куба. Я - Куба. Иногда мне кажется, что стволы моих пальм напоены кровью. Иногда мне кажется, что вокруг колышется не море, а слезы. Кто отвечает за эту кровь, кто отвечает за эти слезы? Я - Куба. Вот они те люди, о которых потом сложат легенды. Со всех сторон они идут в горы. Идут сражаться за свободу. Я - Куба. Твои руки привыкли к мотыге, но сейчас у тебя в руках винтовка. Ты стреляешь не для того, чтобы убивать. Ты стреляешь в свое прошлое. Ты стреляешь, чтобы защитить свое будущее" - «голос Кубы».
Кадры фильма: https://www.cineimage.ch/film/soycuba/lbox_hor_scen_1.html; https://outnow.ch/Movies/1964/SoyCuba/Bilder/.
Премьера: 26 октября 1964 (Куба); 2 ноября 1964 (СССР).
В советском ограниченном прокате фильм посмотрели 5,3 миллионов человек.
И в Советском Союзе, и на Кубе картина подверглась критике: кубинцы считали, что в фильме показана не настоящая Куба; в СССР (который профинансировал съемки) заявили, что «Я - Куба» слишком сосредоточен на «искусстве ради самого искусства», а режиссера обвинили в формализме. В США и Западной Европе на «пропагандистскую» ленту, которая долгое время не была доступной для зрителя, обратили внимание лишь в 1990-х.
Соавтор сценария Евгений Евтушенко (1932-2017 https://en.wikipedia.org/wiki/Yevgeny_Yevtushenko): "Фильм не запрещали на Кубе, его показывали, но он не пользовался успехом - романтический настрой уже ушел, люди начали в очередях стоять, ввели карточки. А наши дураки на Кубу послали какой-то пропагандистский фильм о том, как хорошо живут в СССР, и показывали какие-то заваленные столы, магазины. Хотя у нас тоже были очереди, и у нас это списывали на то, что мы помогаем Кубе. А на Кубе показывали, как мы обжираемся. Мы с Калатозовым смотрели этот фильм, и какая-то женщина из зала крикнула: «Хрущев, дай мне кусочек сыра!» Вот что такое пропаганда, а на самом деле это была антипропаганда. И поэтому фильм Калатозова не мог иметь успеха. Просто ни советский, ни кубинский народ не принял этой картины".
Англоязычное название - «I Am Cuba».
Трейлеры: https://youtu.be/D1-W8tXrfnQ, https://youtu.be/fPIE1A384y4; https://youtu.be/BwEabZrGFfI.
Официальная стр. фильма - https://www.mosfilm.ru/movies/25480/.
В ноябре 2007 под руководством Мартина Скорсезе в США вышло 3-х дисковое коллекционное DVD-издание («Milestone») отреставрированной картины (в том числе и со звуковой дорожкой на русском языке), включающее фильм о фильме «Я - Куба, или Сибирский мамонт» (Soy Cuba, O Mamute Siberiano, 2004 https://www.imdb.com/title/tt0436784/) бразильского режиссера Висенте Ферраса и различные дополнительные материалы.
Обзор изданий картины: https://vobzor.com/page.php?id=2765; http://www.dvdbeaver.com/film/DVDReviews25/i_am_cuba.htm; https://www.blu-ray.com/I-Am-Cuba/642588/#Releases; https://www.dvdtalk.com/reviews/31865/i-am-cuba-the-ultimate-edition/.
«Я - Куба» на Allmovie - https://www.allmovie.com/movie/v172821.
О картине на сайте Turner Classic Movies - https://www.tcm.com/tcmdb/title/78761/i-am-cuba.
На Rotten Tomatoes у фильма рейтинг 100% на основе 36 рецензий (https://www.rottentomatoes.com/m/i_am_cuba).
«Я - Куба» входит в престижные списки: «100 самых значимых фильмов 20-го века» по мнению членов Общества кинооператоров США (2019) (39-е место https://theasc.com/news/asc-unveils-list-of-100-milestone-films-in-cinematography-of-the-20th-century); «500 лучших фильмов» по версии журнала Empire (2008) (112-е место); «Лучшие из культовых фильмов» по версии издания A.V. Club; «1000 фильмов, которые нужно посмотреть, прежде чем умереть» по версии газеты Guardian; «Лучшие фильмы» по версии сайта They Shoot Pictures; «Рекомендации ВГИКа».
Кинокритик Сергей Кудрявцев поставил фильму оценку 9 из 10.
Рецензии: https://www.mrqe.com/movie_reviews/soy-cuba-m100013708; https://www.imdb.com/title/tt0058604/externalreviews.
Отсылки к «Я - Куба» присутствуют в лентах: «Ночи в стиле буги» (1997 ); «ЭкстраМен» (2010 https://www.imdb.com/title/tt1361313/); «The Mark» (2017 https://www.imdb.com/title/tt7151430/).
Анна Щербина. «Живая камера Урусевского» - http://www.cinematheque.ru/post/140764.
Инга Урусевская. «Поэт кинематографа. К 100-летию Сергея Урусевского» - https://old.kinoart.ru/archive/2008/12/n12-article3.
[...] Когда мы на следующий день ходили выбирать натуру для совместного советско-кубинского фильма, бродя по гаванскому почти пустому многоярусному рынку с Калатозовым и Урусевским, женщины из очередей кричали нам: «Русос, гоу хом!», и Калатозов, никак не ожидавший этого, горько плакал, как ребенок. Срочно присланный советский пропагандистский фильм о счастливой жизни в СССР, где на экране перед голодными кубинцами проплывали запеченные целиком гуси и поросята, стерляди и осетры, горы овощей и фруктов, блюда с черной и красной икрой, вызывал только вполне понятное раздражение. Одна негритянка издевательски заорала в кинозале: «Kruschev, dame un pedacito de queso!» («Хрущев, дай мне кусочек сыру!»). [...] (Из книги Максима Макарычева «Фидель Кастро», 2008)
[...] Александр Митта: [...] В «Неотправленном письме» его пренебрежение к внятному драматургическому рассказу сказалось не лучшим образом, и фильм, не оставив большого следа в нашем кинематографе, вскоре исчез из памяти людей-так же, как картина «Я-Куба», изысканная, но тоже не очень-то зрительски «контактная». Хотя я знаю, что, скажем, Коппола - большой поклонник Калатозова и Урусевского (для него они-бесспорные классики мирового кино), обязательно показывает эти фильмы своим студентам. Да и я, готовясь к съемкам будущего фильма, заказывал просмотр «Неотправленного письма», чтобы посмотреть, как снимал Урусевский, и, может быть, даже воспользоваться какими-то его наработками. [...] Глеб Панфилов: [...] В картине «Я - Куба» Урусевский свои операторские приемы довел до еще большего совершенства. Но там, к сожалению, уже не было достойной драматургии. [...] («Калатозов сегодня». Андрей Кончаловский, Александр Митта, Глеб Панфилов, Сергей Соловьев. Читать полностью - http://www.kinozapiski.ru/ru/article/sendvalues/110/)
[...] Среди кубинских композиторов - сверстников Брауэра весьма представительными фигурами можно считать Карлоса Фариньяса и Хосе Лойолу. Среди учителей Фариньяса (1934-2002 https://es.wikipedia.org/wiki/Carlos_Fari%C3%B1as) - советский композитор Александр Пирумов, у которого он занимался в 1961-1963 гг. в Московской консерватории. В разные годы Фариньяс возглавлял департамент музыки Национальной библиотеки «Хосе Марти» и Консерваторию «Алехандро Гарсиа Катурла», преподавал в Высшем институте искусств в Гаване. Он создает такие произведения, как «Ода памяти Камило Сьенфуэгоса» для оркестра, балеты «Свершилась история» и «Ягрума», где композитор использует способы электронного звукообразования. В то же время в музыке Фариньяса постоянно ощущаются характерный кубинский акцент, тембровое и ритмическое разнообразие, а его эксперименты опираются на крепкую композиторскую технику. Среди сочинений Карлоса Фариньяса - балет «Пробуждение», оркестровая пьеса «Стены, решетки, витражи» для оркестра памяти кубинской художницы Амелии Пелаес. [...] (Виталий Доценко. «Куба: музыка и революция» / «Латинская Америка», 2019)
Михаил Калатозов: жизнь и творчество как кругосветное путешествие. [...] После «Неотправленного письма» Михаил Калатозов и его верный соратник - оператор Сергей Урусевский - поехали в Латинскую Америку. Спустя примерно 40 лет после легендарного путешествия Сергея Эйзенштейна и Эдуарда Тиссэ в Мексику, советские кинематографисты уже нового поколения отправились на Остров Свободы - Кубу. Замысел фильма Калатозова и Урусевского нельзя не назвать грандиозным - на экране разворачиваются события Кубинской революции. «Калатозов и Урусевский открыли и сняли латиноамериканскую революцию по-новому. Хотя новеллистический принцип, лежащий в основании художественной конструкции, сохранился. Совпадает и количество новелл - четыре. Новизна в другом - в новом акценте фильма: не стихия революции, а индивидуум в стихии революции», - писал об идее картины «Я-Куба» киновед Ю. Богомолов. Даже в последние годы жизни Михаила Калатозова тянуло «на край света», чтобы вновь и вновь постигать мир в его многообразии. После «Я - Кубы» режиссер замышлял снять фильм с рабочим названием «До конца века остается тридцать лет» о всемирной выставке в японской Осаке «Экспо-70». Этой идее так и не суждено было воплотиться в жизнь. [...] (Ольга Шмелева. Читать полностью - https://www.mosfilm.ru/news/?ELEMENT_ID=24395)
[...] Несмотря на титры, в режиссеры «Я - Куба» очень хочется вписать и оператора-постановщика Сергея Урусевского, настолько велика здесь его роль. Именно как операторский шедевр фильм был предъявлен миру после нескольких десятилетий забвения и реставрации. В начале 1960-х «Я - Куба» задумывался как пропагандистский проект, символ дружбы - советский народ тогда болел Островом свободы. На производство фильма были брошены лучшие силы - не только художественные, но и технические, - так что Урусевскому удалось осуществить несколько феноменальных для своего времени операторских трюков. Особенно эффектно выглядят пролет камеры над улицей, заполненной манифестантами (сейчас такое снимают только с дронов), и одна из первых сцен фильма, в которой оператор сначала плотоядно наблюдает за конкурсом красоты на крыше какого-то отеля, а затем спускается словно на крыльях к бассейну, чтобы нырнуть в него вслед за очередной красоткой в бикини - все это запечатлено одним документальным планом. Съемки Урусевского, дорвавшегося до широкоугольных объективов и водонепроницаемых кейсов, до сих пор выглядят чрезвычайно эффектно (недаром его цитируют в «Ночах в стиле буги»), чего не скажешь о драматургии, нескладной и кондовой, особенно на фоне других оттепельных шедевров. Сколько ни восторгайся технологиями, все-таки «Я - Куба» - это не «Летят журавли». [...] (Василий Степанов, «КиноПоиск»)
Пятнадцать любимых сцен лучших голливудских операторов. Операторы таких фильмов, как «12 лет рабства», «Голодные игры» и «Жизнь Пи» рассказали о том, какие знаковые сцены мирового кинематографа повлияли на них сильнее всего. [...] БЕН СЕРЕСИН («Трансформеры: Месть падших», «Война миров Z») Любимый кадр: из «Я - Куба» [...] «Первые кадры фильма 'Я - Куба' очень естественны и красивы, что уникально. Этот фильм довольно сложен для восприятия: он снят 50 лет назад, имеет уникальные культурные особенности и гиперстилизован, но первые кадры настолько сильны, что ты сразу ощущаешь всю силу кинематографа. Здесь никто не играет и, когда все-таки начинают играть, это кажется немного нарочито, но ты все равно чувствуешь себя как будто в самом фильме. Ты можешь прикоснуться к атмосфере, почувствовать ее. Это нутряное ощущение». ШОН БОББИТТ («12 лет рабства», «Голод») Любимый кадр: из «Я - Куба» [...] «В 'Я - Кубе' много уникальных кадров, но есть один особенно замечательный. Сначала мы видим флаг, накинутый на носилки, следующие по улице... На них, кажется, убитый по указанию правительства студент. Затем камера поднимается примерно на уровень четвертого этажа, но мы продолжаем видеть похоронную процессию. Носилки движутся, а рабочие следят за ними из окон... Как оператор я смотрю на эту сцену и задаюсь вопросом: как Урусевский сделал это? Ведь не было ни технокранов, ни скайкама, все сделали с помощью проводов и шкивов». [...] (Читать полностью - http://www.cinemotionlab.com/novosti/00427-pyatnadcat_lyubimyh_scen_luchshih_gollivudskih_operatorov/)
[...] Чем хуже обстояли дела на Кубе, тем скупее становилась информация. Асам по сокрытию информации мы обязаны и тем, что до самых недавних пор не знали о провале нашумевшего советско-кубинского блокбастера 1964 года «Я - Куба». Картину не полюбили кубинские зрители, и сам Фидель, по свидетельству Евгения Евтушенко, одного из авторов сценария, отнесся к кинопоэме более чем холодно. Картина была запрещена к показу в США как пропагандистская, и лишь в 1992 году Фрэнсис Форд Коппола и Мартин Скорсезе извлекли пленку из архива и отпечатали новый релиз этого авангардистского шедевра. Работа оператора Сергея Урусевского изучается в киношколах, а навязчивые инвективы почившей в бозе идеологии, коими фильм нашпигован, не помеха для штудий. Видимо, кубинцам не по нраву пришлись замысловатые поэтические аллегории - публика вообще не уважает артхаус. Хотя если б Команданте приказал, толпами ходили бы в кинотеатры с лозунгами, как у нас в свое время на «Чапаева». Почему Фиделю не глянулась картина - осталось тайной. Да она и нашим идеологическим вождям не глянулась. Сложновато, видать, показалось. Ее не положили на полку, просто спустили на тормозах без лишнего шума. Никто не оценил или не понял, что кубинскую революцию, ее причины и истоки фильм рассматривал сквозь оптику родной русско-советской мифологии. Сегодня она просто зияет в картине и создает несколько комический эффект. Новелла про кубинских путан уж такая русская - ну прямо массовка Сонечек Мармеладовых, которых проклятая нужда гонит на панель. Они красиво страдают на крупных планах, страдают-переживают авторы. [...] (Елена Стишова. «Venceremos! «Родина или смерть», режиссер Виталий Манский»)
Как революционное кино "приобрело весь мир". [...] Снятый в 1964 году "Я - Куба!" Михаила Калатозова - прямое продолжение революционной эстетики раннего советского кино. Неслучайно режиссер обратился к Кубе - молодому, только что зародившемуся в революционном энтузиазме социалистическому государству. Мировая слава после грандиозного успеха "Летят журавли" и вполне идейно-выдержанная тематика картины обеспечили режиссеру поддержку как советских, так и кубинских властей, рассматривавших ее как инструмент политической пропаганды. Впрочем, как и Эйзенштейн четырьмя десятилетиями ранее, Калатозов был более чем искренен. В начале 60-х, на волне разоблачения закосневшего сталинизма, эйфория кубинской революции казалась символом возрождения подлинного революционного духа, столь характерного для многих "шестидесятников" в СССР. Результат, однако, оказался для обоих коммунистических режимов более чем спорным. Формалистическая усложненность киноязыка - практически весь фильм снят ручной камерой, с экспрессивными, головокружительными планами и ракурсами оператора Сергея Урусевского (истоки этого стиля были очевидны еще в знаменитой сцене кружащихся деревьев из "Летят журавли") - сделали его неприемлемым даже для размягченной атмосферы оттепели. Масла в огонь подлил и режим Кастро, по мнению которого фильм был недостаточно революционным и с симпатией изображал дореволюционную буржуазию. В итоге "Я - Куба!" отправился по привычному для тех лет маршруту - на полку. Фильм угодил меж двух огней - для еще не оправившегося от кубинского кризиса Запада он оказался слишком прокоммунистическим. Вернулся к зрителю он только на рубеже 80-90-х годов, когда усилиями Мартина Скорсезе и Фрэнсиса Копполы шедевр Калатозова-Урусевского обрел новую жизнь. В отличие от прославленного теперь на весь мир "Я - Куба!", второй образец советского "полочного" кино - снятый в 1967 году, к 50-летию революции, киноальманах "Начало неведомого мира" - и по сей день остается малоизвестным. (Александр Кан. Читать полностью - https://www.bbc.com/russian/features-39672113)
Отечественный игровой кинематограф в зеркале советской кинокритики. [...] Критические перья И. Лищинского и Г. Капралова (1921-2010) скрестились в ежегоднике по поводу фильма Г. Калатозова (1903-1973) и С. Урусевского (1908-1974) «Я - Куба». Позитивно настроенный И. Лищинский отметил, что «камера в руках Урусевского свободна и одушевлена. Она восприняла от оператора его стремительность, его эмоциональность, его порыв. У зрителя отнята неизменная точка зрения стороннего наблюдателя. Камера ведет его за собой. Каждую секунду в кадр может войти что-то новое и неожиданное. Зритель смотрит фильм в ритме самого фильма. Он должен быть активен. И вообще, смотреть фильмы Калатозова- Урусевского - работа, и порой напряженная. Никем и ничем не предупрежденный зритель не всегда готов совершать эту работу. Что же удивительного, если фильмы Калатозова-Урусевского порой рождают непонимание. Обостренность режиссерских и операторских решений Калатозова и Урусевского во многом, я думаю, полемична. Это спор с медлительным, вяловатым современным кинематографом, с созерцательностью камеры, со стилистикой, где реализм приятен и уютен, как фланелевая пижама. Трагические, яростные сюжеты фильмов Калатозова и Урусевского потребовали иных форм, откровенного пафоса, неистового монтажа, необычных ракурсов и оптики. Разумеется, их кинематограф не всесилен и не универсален. Психологически сложный характер, диалектика души ему недоступны» [Лищинский, 1966, с. 80]. А вот оценка фильма Г. Капраловым оказалась куда более сдержанной: «Я вспоминаю предыдущий фильм режиссера Михаила Калатозова и оператора Сергея Урусевского - «Неотправленное письмо». Критика, развернувшая полемику вокруг фильма, в конечном счете правильно ответила на вопрос, почему такая выдающаяся режиссура, с какой мы встретились в отдельных эпизодах этого произведения, и такое блистательное операторское мастерство, которым отмечен буквально каждый кадр, вдруг сработали во многом вхолостую: в фильме не было настоящей драматургии. И в новой работе Калатозова и Урусевского ошибка, как мне кажется, повторилась. ... Для меня лично очень огорчительно, что картина «Я - Куба» при всех блистательных частностях, при фейерверке мастерства не получилась в том художественном масштабе, которого от нее можно было ожидать» [Капралов, 1966, с. 82, 84]. Думается, эти два мнения были вполне репрезентативными для восприятия фильма «Я - Куба» не только критиками, но и зрителями: фильм и сегодня воспринимается неоднозначно... [...] (Александр Федоров. Читать полностью - https://www.kino-teatr.ru/kino/art/kino/4591/)
[...] Мы решили вспомнить шедевр советского кинематографа, который, возможно, известен на западе не меньше чем у нас. Фильм «Я - Куба» (1964) остался в тени предыдущего шедевра «Летят журавли» (1957) дуэта Михаила Калатозова (режиссер) и Сергея Урусевского (оператор), не оправдав ожиданий властей СССР и Кубы. В то время как «Журавли» получили главный приз Каннского кинофестиваля и были широко показаны по всему миру, «Я- Куба» был тихо похоронен в недрах Госфильмофонда и только в 1995 году был отреставрирован и переиздан при участии Скорсезе и Копполы. Это было открытие для любителей кино всего мира, оценивших виртуозную работу режиссера и оператора. Если представить себе галактику Кино, то одной из планет окажется фильм Калатозова «Я - Куба». На этой планете своя гравитация, свои особенности восприятия света, своя геометрия. Удивительно, но на многие годы вперед этот фильм создал не только кинематографический образ Кубы, но и стилистику съемки фильмов с полной имитацией документального кино, так что зритель становится свидетелем и как бы соучастником событий. Будто оказываешься внутри чужого сна, не даром некоторые видят в этом фильме следы сюрреалистических фильмов типа «Андалузского пса». Кино планировалось, как инструмент идеологической борьбы и поэтому на производство были отпущены значительные средства, что дало возможность оператору Сергею Урусевскому использовать самую современную киносъемочную технику - даже бывшие редкостью в то время широкоугольные объективы, позволявшие снимать с рук планы с внутрикадровым монтажом и водонепроницаемые камеры для съемки из воды. Получилась динамичная картинка с минимумом монтажных склеек. Фильм состоит из четырех новелл, рассказывающих о эпизодах жизни предреволюционной Кубы, но это лишь первый смысловой план. Оператору Сергею Урусевскому удалось создать такую концентрацию изобразительной и кинематографической реальности, что зрителю остается лишь отдаться на волю этих гравитационных волн, ощутить себя кинокамерой, плавающей по знойному колониальному городу или качающейся в ритм ударам мачете. После 14 месяцев съемки фильм был подвергнут критике со всех сторон: кубинскому руководству не понравилось, как изображен кубинский народ, советскому - комплементарное отношение к «сладкой жизни». Кстати, в своих лекциях Тарковский критиковал фильм за перебор операторских и режиссерских изысков, отвлекающих от основной идеи. Интересна история возрождения интереса к фильму. Через некоторое время после перевыпуска Копполой и Скорсезе в фильме "Boogie Nights" появилась сцена длинного плана с погружением камеры в плавательный бассейн, своего рода оммажем Калатозову и Урусевскому. А еще через десять лет в 2004-м году вышел полнометражный документальный фильм Висенте Ферраса «Soy Cuba, O Mamute Siberiano» с большим количеством интервью с участниками съемок как с советской, так и с кубинской стороны. («Photoplay»)
Сергей Урусевский. Кино стало изобразительным. Очевидцы вспоминают: после просмотра ленты "Летят журавли" Пабло Пикассо воскликнул: "За последние сто лет я не видел ничего подобного!". Великого художника буквально потрясло искусство оператора Сергея Урусевского. Коллеги называли Урусевского "живописцем экрана". Сегодня исполняется сто лет со дня рождения мастера, чьи работы признаны эталонными, а профессиональные открытия будут удивлять еще не одно поколение кинематографистов. "Камера шла по улице, потом заходила в лифт, на лифте поднималась на крышу, на крыше вдруг уезжала над толпой и уходила в огромное пространство", - вспоминает кинооператор Олег Лукичев. Похоже на сюжет триллера, но это сцена похорон в фильме "Я - Куба". Сергей Урусевский снимал ее в начале 1960-х. Эта картина не стала большой удачей кинорежиссера Михаила Калатозова. Более того, ее положили на полку не только в СССР, но и на Западе. Только в 1992 году Мартин Скорсезе и Фрэнсис Форд Коппола добились показа этой ленты в США. Почему они это сделали? Все очень просто: потому что "Я - Куба" - это бесспорно визуальный шедевр. В одном из интервью Скорсезе предположил: "Если бы эту картину мир увидел сорок лет назад, кино сегодня было бы совсем другим". "Я тоже снимал на Кубе, и я там жил два месяца, и у меня был бригадир осветителей. Это тот человек, который работал с Урусевским, и я спрашивал, как они снимали", - рассказывает Лукичев. Когда Урусевского называют "большим художником", это надо воспринимать буквально. В 1935 году он окончил Ленинградский институт изобразительных искусств - бывший ВХУТЕИН, мастерскую Владимира Фаворского. Урусевский учился на отделении книжной графики, но увлекся кинематографом, и его кистью стала камера. "Чем больше ты вникаешь в профессию, чем больше ты живешь в этой профессии, тем больше откровений там находишь. Какие-то вещи из общих слов становятся точными и целенаправленными. И ты понимаешь, насколько он был прав в то время. Насколько человек опередил время, взяв ручную камеру в руки. На этом приеме сейчас построено все современное кино", - говорит кинооператор Владислав Опельянц. Ручная камера, лифт, сконструированный для головокружительных передвижений оператора, и черно-белая графика. После того как Пикассо посмотрел фильм "Летят журавли" он сказал: "Каждый кадр - это самостоятельное художественное произведение". "Вначале было кино немое, потом появилось звуковое, и вдруг в 1957 году выходит фильм "Летят журавли". Абсолютно ясно, что кино стало изобразительным. Он вернул в кино, как я считаю, изображение", - говорит Олег Лукичев. Современные операторы, конечно, уже не пользуются теми техническими новаторствами, которые изобрел Урусевский. Техника ушла далеко вперед, но некоторые секреты ей неподвластны. "Самое главное, что оставил после себя Урусевский - помимо картин гениальных, он оставил основные принципы. Операторское отношение к делу не как к ремеслу, а как к полотну", - добавляет Опельянц. "Неотправленное письмо" - любимая картина Урусевского. Он говорил, что в этом фильме ему "удалось решить драматургию некоторых эпизодов сугубо изобразительными средствами". Сергей Урусевский называл кинематограф - новым видом искусства, а оператора - новым типом художника. (Телеканал «Культура», 23.12.2008)
"Я Куба": хочу внутрь кино. Иногда так бывает, что берешься за фильм, от которого ничего особенного не ждал, решил посмотреть для общего развития - и все, пропал. "Я, Куба" из их серии. Совместная работа Калатозова-Урусевского, сделанная вместе с кубинцами. Русская режиссура, кубинские актеры. История в двух частях о том, почему и как произошла кубинская революция. Пропагандистское, черно-белое, патетичное, эффектное кино о несчастьях острова, попираемого богатыми туристами, истекающего слезами трущобной бедноты. Все, о чем писалось в учебниках СССР сухими словами порицания, здесь вдруг ожило. Я даже торопилась вставить второй диск, чтобы ничего не пропустить, будто кадры проматываются в вынужденной паузе, пока я копаюсь. Я как-то с ходу поверила, что все это - правда. Пусть приукрашенная, пусть художественная, но при этом - безусловная. Фильм построен следующим образом: несколько историй, рассказывающих о тяжелой жизни кубинцев, затем фрагмент революционной борьбы и вполне закономерная история о том, как потерявший все крестьянин приходит в армию сопротивления Фиделя. Первая история рассказывает о девушке, встречающейся с продавцом фруктов и не способной подарить ему даже поцелуй. Ее целомудрие имеет печальное объяснение - вечером она продает себя развязным, грубым иностранцам, считающим, что продается все. Эпизод начинается с демонстрации беззаботных лиц, упитанных фигур в купальниках, сияющей роскоши отелей, затем фокусируется на поющем песню о любви кубинце, буквально умирающем в песне. Его песня как бы вторит закадровому женскому голосу острова. За столиком, не поддаваясь обнаженной боли песни, сидят три буржуя, один из которых задумчив и невесел. Стихи о любви их не радуют, им бы пощипать потное мясо. Причем режиссер не оставляет им ни шанса - задумчивый мужчина еще хуже откровенных подонков, потому что он желает испортить что-нибудь еще неиспорченное, невинное. Дальше все идет по вполне объяснимой дорожке - Мария с распятьем на груди идет по рукам, затем мы оказываемся в трущобах, американец неспешно раздевается, утром бросает деньги за распятье - и тут в дом стучится возлюбленный девушки. Кончается эта история растерявшимся буржуем, которого атакуют жители трущоб, выпрашивая монеты. Но как это мастерски сделано! Я словно слышу плач Кубы, словно вижу, как душу острова рвут в клочки, как уничтожают последние крупицы свободы ее сильных сынов. Наивность, лобовой подход с лихвой компенсируется изобразительным мастерством. Каждый кадр запоминается. Далее следует рассказ о старике, выращивающем сахарный тростник. Его землю хозяин продал United Fruit Company, поэтому урожай старику больше не принадлежит. Он ничего не говорит своим детям, а сам сжигает и тростник, и свой дом, больше не являющийся его домом. На его молчаливом лице - только смерть, конец всего, даже отчаяния. Третья история - это американские матросы, считающие любую женщину Кубы доступной, и спасающий ее отважный студент. После таких вещей вполне очевидно становится, что кто-то должен исправить ситуацию, фокус перемещается в сторону Сьерра-Маэстре, где спрятался Фидель Кастро и его отряд. Слыша о том, что они не умерли, что борются за Кубу, чувствуешь себя, словно это ты там, студентиком печатаешь прокламации и газеты, ждешь удобного момента, выбираешь место для выстрела. Словно тебя, именно тебя там не хватает. Но не все способны взять винтовку в руки. Многие, как крестьянин с женой и детьми или тот же Энрике, не способны на открытое насилие. Отсидеться не получится ни у кого - все находится в стадии, когда винтовка из средства войны превращается в средство установления мира, достойной жизни. Стойкие партизаны в болотах, отважные студенты, которых поливают из водометов, мужчины, на вопрос "Чья это книга?" о трудах Ленина смело бросающие в лицо полицейским "Кто не читал этой книги, - невежда", - вот такой набор. Момент, когда семью бомбят с самолета, попросту невыносима. Это не какая-нибудь "Необратимость" или "Иди и смотри". Впервые вижу, чтобы эффект невыносимого достигался в черно-белом кино. После "Я, Кубы" я посмотрела "Команданте" - и все, крышка. Когда Оливер Стоун показывал местный магазин, где всего пара мисок в цветочек и одно наименование мыла, я ощутила необыкновенный духовный подъем. Хрен с ними, с мисками, со всем этим не нужным никому продажным изобилием. Хотелось бы знать, удалось ли им отстоять свободу до сих пор, удалось ли сохранить этот неповторимый дух? Неужели есть еще страна, которая живет не по свинским законам? Неужели я не успею оказаться там до гибели Фиделя? В стране, где правит настоящий, живой революционер? Неужели скоро все разграбят и изуродуют? Вот такие идеалистические вопросы начали меня мучить после просмотра "Я, Куба". И пусть данный текст меньше всего похож на рецензию, он иллюстрирует силу искусства в те времена, когда кино хотело быть серьезным. Оценка: 4/5. (Жанна Пояркова (Мор), «Экранка»)
Исполнилось 110 лет со дня рождения оператора Сергея Урусевского. Коллеги называли его «живописцем экрана». Он снимал более полувека назад, но придуманный им визуальный язык до сих пор актуален. «Мне интересно не фиксировать сторонним взглядом происходящее, а активно вовлекать зрителя в то, что происходит на экране», - говорил Сергей Урусевский. В юности Сергей Урусевский, увлеченный фотографией, сделал из фанеры свой собственный фотоаппарат Урус-1. Он никогда не ограничивал себя в технике съемки: всегда изобретал что-то новое. В Великую Отечественную войну был фронтовым кинооператором. Научился работать быстро, оперативно фиксировать яркий и живой материал ручной камерой. Именно ее он и сделал новым инструментом в игровом кино. Оператор, а вместе с ним и зритель, бежали, поднимались по лестнице и падали вместе с героями фильма. «Это было нечто, по ширине угла, по дисторсии, которая возникала в углах кадра. По началу это воспринималось как брак. Это кино, которое было за гранью восприятия зрителя. Худсоветом «Мосфильма» эта картина была принята плохо», - рассказал кинооператор, народный артист России Вадим Алисов. «Летят журавли» разругали во всех центральных советских газетах как идеологически неправильную картину. Но на кинематографистов он произвел впечатление: прежде всего, своим новаторским изобразительным решением. Свет в фильме ставил сам Сергей Павлович. В то время ничего, кроме обычных приборов, у съемочной группы не было. В дело шли сетки, фильтры, консервные банки, куски фанеры, щепки. Так и получилась светотеневая композиция фильма, вошедшая в историю. Для Пабло Пикассо в Париже устроили специальный показ ленты, после просмотра он сказал, что за последние сто лет он не видел ничего подобного. Знакомство Урусевского с художником переросло в совместную работу. Он снял о Пикассо документальный фильм. «Он приехал один, так они с Пикассо договорились, без переводчика, вдвоем, и Пикассо сказал пару слов: сметана, блины, папироска. А Урусевский сказал слова: оля-ля, ля кок. И тут они поняли, что смогут общаться. Действительно, не зная языка, они общались», - рассказала дочь мастера Инга Урусевская. К режиссерскому сценарию Сергей Урусевский всегда делал подробные раскадровки. Художник по образованию, он прорисовывал каждую сцену, но всегда много импровизировал. Пожар в тайге - один из самых ярких эпизодов в фильме «Неотправленное письмо», на треть снятым ручной камерой. Урусевский работал буквально внутри полыхающего леса, для этого его обернули в асбест, чтобы защитить от огня. «Вот эта удивительная подвижность, умение проникать в любую оптическую среду, при этом показывать жизнь неприкрашенной, яркой, удивительной и живой, то, как делали операторы-фронтовики, конечно, это сделал Урусевский», - отметил киновед Николай Изволов. Инженерные находки Сергея Урусевского позволили ему снимать сложные постановочные эпизоды. В фильме «Я - Куба» Урусевский подвесил камеру на трос и снял одну из самых эффектных сцен в истории кино. Фильм «Я - Куба» не известен широкой публике, но знатоки истории кино, буквально покадрово знают эту картину, прежде всего из-за операторской работы. Среди них, режиссер Мартин Скорсезе, выпустивший ленту в 1992 году в прокат на территории США. «Я смотрел фильм первый раз и подумал, как они это сделали? Да, я видел, что это очень длинный план, но я не ожидал, что камера выйдет за окно и повиснет, посреди улицы. Я был сражен этим. Я сам кинорежиссер, но меня поразила даже не техника, я был поражен красотой этого», - рассказал режиссер Мартин Скорсезе. Алексей Баталов называл Сергея Урусевского «человеком, одержимым новым искусством». Его находки и приемы и по сей день восхищают и кинематографистов, и зрителей. Сам Урусевский всегда придерживался одного правила: «работать надо для себя». (Телеканал «Культура», 24.12.2018)
В 1962 Советский Союз отправил на едва оперившуюся молодую Кубу своих лучших сценаристов и кинематографистов для создания фильма, который смог бы показать насколько прекрасна и важна кубинская революция. Фильм «Я - Куба», который должен был одинаково вдохновить как кубинцев, так и советских людей, стал стильным кинопроизведением удивительной красоты, которую зрители просто не смогли оценить по достоинству. После того, как к фильму прикрепили ярлык памятника формализму и плохой пропаганды, Советское правительство быстро приняло решение положить его на полку. Сорок лет спустя, получив должную оценку Мартина Скорсезе и Френсиса Форда Копполы, он буквально возродился из пепла. В середине 90-х фильм, наконец, был показан в Америке, где был с восторгом принят зрителями и критиками как инновационное произведение высокой художественной ценности. Набор из 3-х дисков выпущен компанией "Milestone" в прекрасной упаковке, но насколько ее содержание соответствует ее замысловатому стилю? Режиссер Михаил Калатозов ("Летят журавли") и соавторы сценария Энрике Пинеда Барнет и Евгений Евтушенко собирались создать эпическую поэму, прославляющую кубинскую революцию. Отчасти им это удалось, в результате само повествование стало второстепенным по сравнению с поэтикой образов, созданных в фильме. Эта весьма прозрачная коммунистическая история рассказана в четырех не слишком связанных между собой новеллах. Первая история звучит как обвинение режиму Батисты и тому негативному влиянию, которое оставили после себя американцы. Мы видим происходящее глазами Бетти, молодой кубинки, которая вынуждена заниматься проституцией, чтобы сохранить свою убогую хибарку. Вторая история рассказывает о том, что сделал капитализм с рабочим классом: крестьянин, который тяжким трудом поднял свою плантацию, предпочитает сжечь весь тростник, чтобы ничего не продавать корпорации. Затем мы попадаем в самый центр растущего студенческого движения. Мотивация и способы его организации становятся более понятными, когда мы вместе с героем проживаем часть его жизни и переживаем смерть любимого сына. Наконец, начинается революция и разгорается борьба. Кастро на вершине славы, и его студенческая армия захватывает власть по всей стране во имя утопической идея коммунизма. Как политический фильм, «Я - Куба» больше, чем историческая реликвия. Интересно увидеть советский взгляд на кубинскую революцию, особенно если учесть, что фильм снимался сразу после поражения американцев в Заливе Свиней (Bay of Pigs). То, что режим Фиделя Кастро до настоящего времени реально существует, делает большую часть содержания фильма устаревшим и порой до смешного странным. С этой точки зрения он не слишком отличается от любого советского фильма, пропагандирующего коммунистические идеи. То, что действительно выделяет фильм из всех прочих, даже самых лучших фильмов того времени, это настойчивое стремление его создателей рассказать историю визуально, с помощью создания самых удивительных образов, когда-либо запечатленных на кинопленке. К сожалению, это и стало причиной самых больших неприятностей. В своем стремлении к оригинальной стилистике и утонченности, авторы уделили так много внимания красоте, что акцент на прокоммунистическое содержание был смещен. Правительства обеих стран признали фильм не отражающим основную идею и несоответствующим идеалам движения, что послужило причиной забвения картины в течение почти сорока лет. Зная историю фильма, нельзя не удивиться, что «Я - Куба» вообще удалось восстановить. Надо отдать должное Milestone, которой удалось добиться удивительно качественного изображения. Несмотря на некоторые дефекты, картинка достаточно чистая. Новый формат в полный кадр прекрасно демонстрирует все достоинства работы камеры Сергея Урусевского. Большая часть фильма - это кадры с невероятно сложными движениями камеры, которые подчеркивают талант оператора. Медленные, растянутые во времени сцены имеют четко выстроенную структуру, а от деталей городского и морского пейзажей просто невозможно оторвать глаз. Самые яркие эпизоды сняты с супервысокой контрастностью и использованием инфракрасной обработки пленки; яркий белый и глубокий черный цвета одинаково красивы и насыщены. Моно звук, однако, нельзя отнести к достоинствам фильма. Можно лишь сказать, что реплики и музыку, записанные на одной дорожке, слышно хорошо. Поскольку реплик немного, настроение в фильме создает, главным образом, музыка Карлоса Фариньяса. Появление такого издания - это очень большое событие, поэтому хотелось бы, чтобы запись звука была более качественной. Оформление издания, которое предложила Milestone для «Я - Куба»: Новое издание вполне привлекательно, если не сказать, слишком вычурно. Внутри коробки из-под сигар размещены 3 отдельных диска. На первом - собственно фильм, 26-минутное интервью (скорее, лекция) с Мартином Скорсезе, посвященное значимости фильма, небольшой кубинский эпизод, трейлер и фото галерея. На втором диске полнометражный документальный фильм "Сибирский мамонт", посвященный истории создания картины и негативного отношения к ней. Последний, третий диск - это еще один документальный фильм, "Фильм о Михаиле Калатозове", который рассказывает..., несложно догадаться, о чем этот фильм. Оба документальных фильма интересны и представляют собой достойный контекст. На мой взгляд, все это можно было бы уместить на двух дисках и поместить в более эффектную упаковку, но в этой упаковке три DVD размещаются достаточно компактно. Надо сказать, что сама история рассказана не слишком хорошо, несмотря на стильность картины и на то, что использование непрофессиональных актеров делает «Я - Куба!» очень реалистичным. Политики выглядят достаточно неуклюжими и даже там, где картинка великолепна, реплики оставляют желать лучшего. Навязчивая и при этом мелодраматичная пропаганда становится за 140 минут весьма утомительной. Кроме того, качество дублирования (иногда на английский, но большей частью на испанский) просто ужасное. В целом это один из самых плохих вариантов, которые я когда-либо встречал... а я фанат итальянских ужастиков. Я не говорю по-испански, но мне не составило большого труда заметить, что голос почти на секунду опережал движение губ. Еще хуже дело обстоит с русским саундтреком, на котором испанская речь накладывается на закадровый русский перевод. От этого быстро устаешь. Прежде я не сталкивался с таким способом дублирования/перевода, и я надеюсь никогда больше такого не испытывать. В своем интервью Скорсезе задается вопросом о том, каким бы могло быть кино сегодня, если бы «Я - Куба!» не положили на полку сорок лет назад. Не могу с ним не согласиться. За то короткое время, которое прошло с момента его второго рождения, его влияние на кинематографическое творчество нельзя переоценить, начиная от Скорсезе и заканчивая Полом Андерсом (который просто-таки позаимствовал целую сцену для Boogie Nights) и другими. «Я - Куба!» по праву считается одной из самых ярких страниц в истории кино и теперь, когда его может посмотреть широкая аудитория, будет служить источником вдохновения для многих авторов. «Я - Куба!» это прекрасный фильм и, несмотря на то, что стилистика здесь преобладает над содержанием, имеет полное право на долгую жизнь. Правительства Кубы и уже не существующего сегодня Советского Союза виновны в том, что это настоящее произведение искусства было незаслуженно забыто. Обоих приговорить к тысяче просмотров «Красного заката» (Red Dawn), чтобы они поняли, наконец-то, что же такое на самом деле плохая пропаганда. («Kalatozov.ру»)
«КУБА - ЛЮБОВЬ МОЯ». Весь мир бредил Кубой начиная с 60-го года, потому что Кубинская революция случилась очень вовремя - мировое левое движение находилось в депрессии после 20-го съезда КПСС, где Хрущев обличил культа Сталина. Европейским левым казалось, что их коммунистические партии уже утратили революционный пыл и превратились в обычные парламентские фракции, которые играют по правилам буржуазной демократии. И тут вдруг происходит революция - совершенно неожиданно, потому что в Европе даже не слышали, что кто-то воюет против диктатуры Батисты. Неожиданно в Гавану входят 20-30 летние веселые, рок-н-рольные революционеры, запускают в казино и бордели, принадлежавшие американцам, коз, а еще говорят, что Куба будет свободной. Благодаря кубинцам революционное движение приобрело новое дыхание. Со времен октябрьской революции мир не видел таких молодых революционеров, а таких веселых - со времен Гражданской войны в Испании. Куба в начале 60-х становится местом паломничества для всей левой интеллигенции. Такое паломничество совершали в 20 и 30-е годы в Москву, весь мир перебывал там, потому что все хотели посмотреть на альтернативу буржуазной цивилизации. Потом все ездили в Испанию во время гражданской войны 1936-37 годов. Колоссальное паломничество на Кубу - это предпоследнее великое паломничество левых. Затем был только Чили 1970 года во время работы правительства «Народного единства» Сальвадора Альенде. Альенде сказал: «мы будем первыми в истории строить социализм мирным путем». В итоге все убедились в том, что никто не даст построить социализм мирным путем - всех убьют. В Кубу ехали Жан-Поль Сартр с Симоной де Бовуар, тут же Крис Маркер и Аньес Варда снимали свой фильм. В 1965-м году уже в отсутствии Че Гевары на «Острове свободы» пройдет знаменитый конгресс «Триконтиненталь» стран Африки и Латинской Америки, за кулисами около 80 повстанческих движений со всего мира договорятся о начале великой мировой партизанской войны против империализма. Куба 1960-х - это самое сердце мира. Тогда понимали, что еще возможна веселая молодая революция. При этом Куба была самостоятельной, она очень спорила с Советским Союзом, делала, что хотела. ЧТО В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ СНИМАЛИ О КУБЕ? Фильм «Я - Куба» - это заказ советских властей, который совпал с искренним душевным порывом. Все были по-настоящему влюблены в Кубу: что Сартр, что Варда, что Урусевский с Евтушенко и Калатозовым. Магомаев тогда пел «Куба - любовь моя» и это было действительно так. Поэтому фильм был объяснением в любви. Причем по строгим меркам пропагандистского соцреалистического кино этот фильм ни в какие ворота не лез - это был какой-то взбесившийся пирог, декадентский фильм. Ситуация оправдывалась тем, что картина соответствует традициям Кубы, соответствует и букве, и духу революции. «Я - Куба» не единственный советский фильм про кубинскую революцию, до этого было снято еще три фильма, вершиной стала именно картина Калатозова. Началось все с очень дурацкого и банального фильма «Компаньерос» 1962 года от Одесской киностудии о дружбе советских и кубинских пионеров, потом был триллер по сценарию Генриха Боровика «Кубинская новелла» того же года о вредителях, которые пытаются чего-то там на Кубе сорвать. И это очень смешно, так как главного «барбудоса», спустившегося с гор Сьерра-Маэстра, играл Лев Свердлин великий советский актер, воплотивший образ маршала Буденного в «Неуловимых мстителях». Был замечательный, тоже барочный, тоже с резкими ракурсами, очень эффектный фильм с диким сюжетом «Черная чайка» - единственная работа сценариста Григория Колтунова в качестве режиссера. Это жестокий фильм на тему встречи кубинского мальчика, который по сюжету внук того самого старика Хемингуэйя из «Старика и море», со смертью. Маму мальчику убивают контрреволюционеры, которых он затем ищет. В фильме сыграл одну из своих первых ролей Сергей Юрский. Это роль наемного убийцы-садиста из ЦРУ, рыскающего по Кубе под видом циркового стрелка-снайпера с псевдонимном Гильельмо, что значит Вильгельм Телль. Вот он, собственно, и убивает маму мальчика. А второго садиста из ЦРУ играл Игорь Дмитриев - у него нет ни одной реплики, потому что он лежит в углу катера смертельно раненый и только стонет. Это были попытки приблизиться к кубинской теме. И ее завершили и закрыли Калатозов с Урусевским, потому что что-то более безумное и соответствующие этому высокопарному, очень романтическому, очень искреннему и очень искусственному одновременно духу 60-х годов было снять трудно. Это абсолютно искренний, и при этом абсолютно неестественный фильм. Есть интересный автор этого фильма, указанный в титрах, - Рене Портокарреро. Это, наверное, самый знаменитый кубинский живописец 20-го века. Фантастические гаванские девушки в начале фильма, которые торгуют собой, - всех их нарисовал Портокарреро. Они все похожи на женские фигуры из его живописи. Если в двух словах, представьте себе живопись Тышлера, поместите ее в тропическую атмосферу и еще нагрузите ее латиноамериканской барочностью. Портокарреро - это кубинский барочный Тышлер. Он тоже внес свой вклад в фильм. Понятно, что к такой живописи категории меры и вкуса также не приемлемы. Это фильм-оргия, фильм-праздник, бешенство камеры и эго его авторов. «Я - Куба» - это великий и ужасный фильм: великий в силу своей ужасности и ужасный в силу своего величия. Это, наверное, единственный случай в истории мирового кино, когда вместе собрались три равноправных автора: режиссер Михаил Калатозов, у которого, как и у многих его коллег по советскому немому кино и советскому авангарду, во время Оттепели открылось второе дыхание, оператор Сергей Урусевский, а также поэт Евтушенко в качестве сценариста. Единственный раз в истории советского кино собрались три безумно одаренных человека, при этом абсолютно лишенные какого-либо чувства меры и того, что называют хорошим вкусом. «Я - Куба» - фильм оргия, где, конечно, солирует Урусевский. И, наверное, Урусевский, более чем Калатозов или Евтушенко, может претендовать на роль автора этого фильма. Поэт Евтушенко при всей своей барочности и выспренности написал сценарий вполне в соответствии с политграмотой: трудная жизнь народа, девушки продают себя, крестьяне сжигают урожай, потом начинается студенческое сопротивление. Но студенты идут не по нашему пути, а по пути индивидуального террора, а наш путь - это народная революция. И завершается фильм триумфом народной революции. Все совершенно политически грамотно, если рассматривать этот сценарий с точки зрения краткого курса истории ВКП(б), но при этом абсолютно искренне. Это тоже дух эпохи, дух 60-х годов - и чисто советский, и мировой - умение сочетать искусственность, схематичность, доктринальность с абсолютной искренностью. Фильм «Я - Куба» - это борьба ритмов: операторского, поэтического, режиссерского. И режиссер, безусловно, оказывается потерпевшим, проигравшим. КАЛАТОЗОВ ДО «ЛЕТЯТ ЖУРАВЛИ» И «Я - КУБА». Мне кажется, репутация Калатозова, которая основана прежде всего на фильме «Летят журавли» (единственный советский фильм, который получил золото на Каннском кинофестивале в 1957 году), несколько преувеличена. Он теряется на фоне таких великих режиссеров советской классики как Пырьев, Эрмлер, Юлий Райзман, не говоря уже об Эйзенштейне. Хотя первый громкий фильм Калатозова «Гвоздь в сапоге», который был сразу запрещен в 1931 году и не вышел на экраны, в чем-то перекликается с фильмом «Я - Куба». «Гвоздь в сапоге» - это один из самых безумных советских фильмов. Он был снят в так называемом жанре агитфильма. Запрещен он был не в силу присутствующей там крамолы, а потому что кинематографическому начальству стало понятно - советский зритель не выдерживает мощного агитационного потока, надо снимать нормальные жанровые фильмы как в Голливуде. Сюжет фильма таков: в будущем началась война объединенных сил империалистов против Советского Союза. Где-то окружен врагами бронепоезд с красногвардейцами, единственный шанс спастись - это отправить красногвардейца, который пересечет поле боя, пробежит через линию вражеского окружения, прорвется через проволочные ограждения и сообщит штабу, что необходима подмога. Этот пробег красноармейца снят с таких же ломаных ракурсов, какие потом будут у оператора Урусевского - такой же истерической камерой. Это классический экспрессионизм 20-х годов: колючая проволока, которая раздирает тело героя, разрывы, ужас мировой войны. Солдат не добегает до штаба, потому что у него гвоздь в сапоге - халтурщики на обувной фабрике поставили бракованные сапоги красноармейцам. Бронепоезд в итоге погибает. Затем мы переносимся на некое совещание-разбор итогов войны и оказывается, что это были всего лишь маневры - война понарошку. В результате учений выясняется, что надо бороться с вредителями в тылу, которые плохие сапоги поставляют красноармейцам, потому что они хуже врага, хуже шпионов. На это заседание торжественно входит взвод пионеров с винтовками, который расстреливает бракоделов. Вот это был лучший фильм Калатозова. УРУСЕВСКИЙ И ДЕЙНЕКА. В отличии от Калатозова у Урусевского была своя философия. Я только сейчас это понял, провел неожиданную параллель недавно закрывшейся в «Манеже» выставкой Дейнеки и Самохвалова - двух великих мастеров сталинской эпохи. И у Дейнеки, и у Урусевского был один и тот же учитель. Ведь Урусевский не учился на оператора - он, как и Дейнека, учился на художника у Фаворского - великого советского графика. Фаворский, как многие мастера, сформировавшиеся в начале 20 века, имел собственную квазимистическую философию. У Фаворского было свое учение о миропонимании, как пространствопонимании. Если вы посмотрите на живопись Дейнеки, например, на картину «Сбитый ас», где немецкий летчик летит, как падший ангел, вниз головой с неба, и сравните с работами и ракурсами Урусевского, то найдете много общего. Только у Дейнеки это воспринимается нормально в статике живописи, а у Урусевского дикие ракурсы оживают и приобретают некую истеричность. ПОЧЕМУ ФИЛЬМ НЕ СТАЛ ШИРОКО ИЗВЕСТЕН В МИРЕ В СВОЕ ВРЕМЯ? Все-таки за рубежом его видели, показывали во Франции, были рецензии. Почему он не был в Каннах, я не знаю. Можно предположить, что в Каннах были какие-то квоты всегда на количество национальных фильмов, и в 1965-м году, когда фильм мог бы поехать на фестиваль, туда повезли картину Сергея Юткевича «Ленин в Польше», которая получил один из главных призов совершенно справедливо - это гениальное произведение. Сегодня «Я - Куба» не входит в школьную программу, в отличие от «Летят журавли», потому что революционное кино не в моде. Хотя, конечно, советские фильмы конца 50-х - 60-х годов прекрасны в первую очередь возвращением к теме революции - и русской, и мировой. Интересны они тем, как возвращался, казалось, попранный сталинской бюрократией революционный дух. В этом смысле «Я - Куба» стоит в одном ряду с такой картиной как «Комиссары» Мащенко или забытой лентой «Это мгновение» Эмиля Лотяну про войну в Испанию, или «В огне брода нет» Панфилова. Это был тренд эпохи - напоминание о том, что революции жива, революция возможна. Дух революции пытались убить инквизиторы, фарисеи и книжники, но этого не получилось, и революция все равно возможна. (Сокращенная версия лекции Михаила Трофименкова, «Собака.ру»)
Этот легендарный фильм, входящий в курс истории кино, плод сотрудничества М. Калатозова и выдающегося российского оператора С. Урусевского ( Летят журавли"), представляет сейчас интерес, конечно, не из-за его идеологии. Он является органичным сплавом постановочных сцен, стилизованных под документальные, из жизни Кубы конца 50-х накануне революции, и прекрасен, прежде всего, операторской работой - по нему и сейчас учатся снимать в современных киношколах мира. Мы видим, как в казино, барах и отелях веселятся американцы и используют для своих удовольствий красивых, но бедных кубинских девушек; как крестьянину, который всю жизнь выращивал тростник, объявляют, что его поля забирает американская корпорация; как живет студенческая молодежь в Гаване и как в ней зреют свободолюбивые настроения; видим сражения повстанцев в горах, где оружие полагается добывать в бою; видим частные истории простых кубинцев, из которых слагается история страны; видим, как прекрасен этот остров и его жители. (Александр Владимиров)
Ода кубинской революции. Парадокс: фильм ставился по заказу партийных боссов, как инструмент идеологической пропаганды, а получился шедевр. Только признание к нему пришло намного позже. Ни кубинским, ни советским лидерам этот фильм не понравился, и его предали забвению. В Москве и в Гаване картину критиковали за то, что она получилась чересчур шаблонной, пафосной, недостаточно революционной по духу. Кроме того, окружение Ф. Кастро посчитало, что кубинцы выглядели в фильме слишком унизительно, не был продемонстрирован их вольный дух, а отвратительность американцев и диктатора Батисты была неубедительной. Да и самого Фиделя в фильме лишь упоминают, но не показывают. Однако до начала съемок Калатозов получил широкий идеологический карт-бланш и солидную материальную поддержку, что позволило использовать новую технику и приемы кинематографии. В частности, использовалась водонепроницаемая камера с перископом и специальными линзами, позволяющими снимать над и под водой. Были применены качественные широкоугольные объективы, которые, вероятно, по тем временам были роскошью. В целом работу операторов можно назвать блеском. Поражает минимум монтажа при постоянных перемещениях операторов и на удивление стабильной картинке. По-моему, фильм «Я - Куба» следует расценивать как иллюстрированную поэму: Ода кубинской революции. Тогда все в ней на своих местах: и чрезмерная эмоциональная возвышенность (пафос), и предельная ясность степени зла и добра основных персонажей. Если вы куда-то спешите или озабочены какой-нибудь бытовой проблемой, то фильм будет смотреть нелегко. Калатозов, как будто нарочно подолгу задерживается на некоторых кадрах и эпизодах. Это примерно, как в музее, где ты уже насладился пейзажем одной картины, а стоящие рядом посетители тебе не дают перейти к следующей, подолгу задерживаясь и выискивая в ней свой тайный смысл. Я бы рекомендовал к просмотру эту картину всем киноманам, интересующимся историей кино. Возможно и к вам придет вдохновение, и вы испытаете то же чувство, которое испытали от «Я - Куба» такие мастера, как Мартин Скорсезе и Фрэнсис Коппола. Считая этот фильм шедевром, они не так давно с удовольствием согласились принять участие в технической реанимации картины, чтобы презентовать ее широкой публике от своего имени. (Zhan)
«Я - Куба. Когда-то здесь высадился Христофор Колумб. Он записал в своем дневнике: «это самая прекрасная земля, которую видели глаза человеческие». Фильм Михаила Калатозова (в зависимости от убеждений) ругали за идеологическую составляющую, пафос, прямолинейность или формализм, но комильфотный инструментарий - не самый подходящий, когда речь идет об объяснении причины любви к Кубинской революции. Любви, существовавшей вне политики, которая прорастала побегами и жила в сердцах целых поколений по всему миру. Куба - это миф, сказка. Запредельная территория войны, где все абсолютно, чисто и почти священно - Свобода, Справедливость, Честь, Долг. Двоичная система «Patria o muerte», где нет никаких нюансов или полутонов, нечего кроме «да» или «нет», а единица с нулем всегда от лукавого. В этой звенящей красоте и черно-белой гамме абсолютных понятий она и предстает в фильме Калатозова. Ф. Ф. Коппола и Скорсезе в ролике упомянуты потому, что они в 90-х отреставрировали фильм и заново представили его публике. За что спасибо им, конечно, огромное. Сюжет - четыре отдельные новеллы. Про девушку, вынужденную зарабатывать проституцией, про крестьянина, согнанного с поля корпорацией, про студента-революционера и отца семейства, который ушел в партизаны, когда карательной бомбардировкой разнесли его дом. Но сюжет (в соавторах сценария, кстати, вездесущий Евтушенко) абсолютно не важен. Герои - только символы, метафоры, хоть и выросшие из конкретной, с мясом и чувством истории. Камера этого нашего Любецки - Урусевского фиксирует пространство чистой поэзии. На этом фильме надо учить студентов. Что ручная камера - это не когда у оператора руки из одного места растут и все трясется, как больного болезнью Паркинсона, а как здесь. Гавана с университетами, публичными домами, игорными клубами и трущобами, разрывающиеся в залпах артиллерии джунгли. Мир - монета. Аверс, реверс. Героизм-трусость, красота-уродство, жизнь-смерть. Шум, ярость, смерть, снова смерть, Родина где-то рядом. Пространства слишком широкие, красота слишком бьет в глаза. И если кому-то покажется, что кино в наши дни циничной умиротворенности слишком фонит, то это есть такое. Но стоит помнить и о том, что фильмы и идеи, которые раньше выдавались в нагрузку, стали вдруг очень нужны - хотя бы как рифма к окружающей реальности. (beauty-spirit.livejournal)