ОБЗОР «КАК ЗЕЛЕНА БЫЛА МОЯ ДОЛИНА» (1941)
Картина повествует о жизни семьи Морганов в угольном бассейне Южного Уэльса в начале XX века.
Фильм снят по сценарию Филипа Данна, адаптировавшего для кино одноименный роман Ричарда Ллевелина об уэльских шахтерах. Сюжет сосредотачивается вокруг семьи Морганов и рефлексии пожилого человека, вспоминающего свое детство и коллизии нелегкого существования семьи потомственных шахтеров. (Аннотация из книги Николая Лаврова и Веры Лавровой «Премия 'Оскар'»)
В поселке углекопов в Южном Уэльсе один человек вспоминает свое детство. Он, - младший сын в семье Морганов, - каждый день наблюдал, как его отец и четыре брата тащились в гору к угольной яме. То, что вспоминается ему, это не только тяжелые условия труда, угроза бедности, холод, голод и трагические смерти, но и теплота, чувство любви и общности, царящее в сердцах всех жителей деревни. То счастливое единство навсегда было утрачено, когда сокращения жалования привели к разногласиям и конфликтам между главой семьи и его сыновьями...
ОСКАР, 1942
Победитель: Лучший фильм, Лучший режиссер (Джон Форд), Лучшая работа оператора (ч/б фильмы) (Артур Ч. Миллер), Лучшая мужская роль второго плана (Дональд Крисп), Лучшая работа художника (ч/б фильмы) (Ричард Дэй, Нэйтан Юран, Томас Литтл).
Номинации: Лучший адаптированный сценарий (Филип Данн), Лучший саундтрек к драматическому фильму (Альфред Ньюман), Лучший монтаж (Джеймс Б. Кларк), Лучшая женская роль второго плана (Сара Оллгуд), Лучший звук (Эдмунд Х. Хансен).
НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОВЕТ КИНОКРИТИКОВ США, 1941
Победитель: Лучшая актерская игра (Сара Оллгуд), Лучшая актерская игра (Дональд Крисп), Лучшая актерская игра (Родди МакДауэлл), Лучшая десятка фильмов.
АССОЦИАЦИЯ КИНОКРИТИКОВ АРГЕНТИНЫ, 1943
Победитель: Лучший иностранный фильм (Джон Форд, США).
ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ НЬЮ-ЙОРКА, 1941
Победитель: Лучший режиссер (Джон Форд).
Номинация: Лучший фильм.
АССОЦИАЦИЯ ОНЛАЙН-КИНО И ТЕЛЕВИДЕНИЯ, 2007
Победитель: Фильм внесен в «Зал славы киноискусства».
Автор романа «Как зелена была моя долина» (1939 https://en.wikipedia.org/wiki/How_Green_Was_My_Valley) Ричард Ллевелин (1906-1983 https://en.wikipedia.org/wiki/Richard_Llewellyn) утверждал, что писал его, основываясь на собственном опыте жизни в Уэльсе (https://en.wikipedia.org/wiki/Wales), но это оказалось не совсем правдой, так как Уэльс он посещал редко. Как выяснилось впоследствии, свои познания Ллевелин черпал из разговоров с шахтерами.
Вице-президент «Twentieth Century Fox» и продюсер фильма Дэррил Ф. Занук (1902-1979 https://en.wikipedia.org/wiki/Darryl_F._Zanuck) изначально хотел, чтобы режиссер Уильям Уайлер (1902-1981 https://en.wikipedia.org/wiki/William_Wyler) экранизировал роман, создав 4-часовую сагу.
Съемочный период: 9 июня - 13 августа 1941.
Из-за начавшейся Второй мировой войны съемочной группе пришлось полностью отказаться от съемок в Уэльсе.
Чтобы контраст между курортной Южной Калифорнией, где проходили съемки, и шахтерским Южным Уэльсом (https://en.wikipedia.org/wiki/South_Wales) был менее заметен, Занук и Джон Форд (1894-1973 https://en.wikipedia.org/wiki/John_Ford) передумали снимать картину в цвете.
Бюджет: $1,250,000.
Сооружение «шахтерского поселка» в горах Санта-Моника https://en.wikipedia.org/wiki/Santa_Monica_Mountains неподалеку от Малибу обошлось в $110,000. Были завезены глыбы угля, весящие свыше тонны каждая. Чтобы создать впечатление, что все вокруг покрыто угольной пылью (в начальной сцене и в финале), режиссер распорядился выкрасить большинство декораций в черный цвет.
Последние слова героя Бэрри Фицджералда (1888-1961 https://en.wikipedia.org/wiki/Barry_Fitzgerald): "Я трус, но ваше пальто я подержу" Джон Форд добавил в фильм, невзирая на возражения автора сценария Филипа Данна (1908-1992 https://en.wikipedia.org/wiki/Philip_Dunne_(writer)).
Текст фильма - http://cinematext.ru/movie/kak-zelena-byla-moja-dolina-how-green-was-my-valley-1941/.
В сцене после того, как Хью заново научился ходить, на руку Родди МакДауэлла (1928-1998 https://en.wikipedia.org/wiki/Roddy_McDowall) действительно села муха. В сценарии этого не было.
Кадры фильма: https://www.virtual-history.com/movie/film/912/how-green-was-my-valley/photographs, https://www.blu-ray.com/How-Green-Was-My-Valley/153692/#Screenshots; кадры с актерами/персонажами - https://www.aveleyman.com/FilmCredit.aspx?FilmID=8961.
Информация об альбомах с саундтреком: https://www.soundtrack.net/movie/how-green-was-my-valley/, https://www.soundtrackcollector.com/catalog/soundtrackdetail.php?movieid=7751.
Премьера: 28 октября 1941 (Нью-Йорк).
Слоганы: «Millions Have Read This Great Novel... Millions more will see an even greater picture!»; «Rich is their humor! Deep are their passions! Reckless are their lives! Mighty is their story!»; «Read... Praised... Remembered... By More Than 6,000.000 People!»; «Now One Of The Greatest Entertainments In Screen History!»; «The brave story of a family never conquered... neither by armed men or hardship, hunger or hate... nor by the dark destiny that threatened the greenness of their valley!»; «Fiery, she wanted the one man she could never have»; «No Greater Motion Picture Will Be Produced This Or Any Other Year!».
Третья из четырех картин Джона Форда, за которые он получил «Оскар» («Осведомитель», 1935 ; «Гроздья гнева», 1940 ; «Тихий человек», 1952 ).
Сборы в США: $6,000,000.
Обзор изданий картины: http://www.dvdbeaver.com/film/DVDCompare10/how_green_was_my_valley_.htm, https://www.blu-ray.com/How-Green-Was-My-Valley/153692/#Releases.
«Как зелена была моя долина» на Allmovie - https://www.allmovie.com/movie/v23422.
О фильме на сайте Turner Classic Movies - https://www.tcm.com/tcmdb/title/78617/enwp.
«Как зелена была моя долина» в каталоге Американского института киноискусства - https://catalog.afi.com/Catalog/moviedetails/26746.
На Rotten Tomatoes у фильма рейтинг 89% на основе 47 рецензий (https://www.rottentomatoes.com/m/how_green_was_my_valley).
На Metacritic «Как зелена была моя долина» получила 88 баллов из 100 на основе рецензий 17 критиков (https://www.metacritic.com/movie/how-green-was-my-valley).
В 1990 году лента внесена в Национальный реестр фильмов США.
Картина входит в престижные списки: «100 лучших фильмов» по версии журнала Image (74-е место); «1000 лучших фильмов» по версии кинокритиков The New York Times; «The 1001 Movies You Must See Before You Die»; «Лучшие фильмы» по версии сайта They Shoot Pictures.
Рецензии: https://www.mrqe.com/movie_reviews/how-green-was-my-valley-m100048214, https://www.imdb.com/title/tt0033729/externalreviews.
Покидая родной дом, Хью Морган (Родди МакДауэлл) вспоминает детство, прошедшее 50 лет назад в долине Уэльса, которая для него навсегда останется такой же зеленой, какой она была в то время. Его отец (Дональд Крисп) и пятеро братьев работали на угольной шахте. Повседневная жизнь подчинялась обычаям, приравненным к настоящим обрядам. За столом никто не произносил ни слова; блюда, приготовленные матерью Бет Морган (Сара Оллгуд) и ее дочерью Ангарад (Морин О'Хара), следовало поглощать в молчании. Авторитет отца не оспаривался никогда, - но однажды, когда шахтерам понизили зарплату, сыновья решились на забастовку и поссорились с отцом. Они ушли из родного дома - все, кроме, разумеется, маленького Хью. Один из сыновей, Айвор (Патрик Ноулз), перед уходом женился на Бронвен (Анна Ли); их союз был скреплен новым пастором, мистером Грифидом (Уолтер Пиджон), в которого сразу же влюбилась Ангарад. Забастовка длится 22 недели. Все вокруг в унынии. Во всем винят главу семьи, который противился забастовке. В его доме выбивают окна. На ночном собрании на вершине холма в мороз и снегопад мать обращается к шахтерам. Она говорит, что ее мужа оклеветали, и клянется, что убьет первого, кто ему навредит. На обратном пути она вместе с Хью падает в расщелину. Врач говорит, что Хью остался жив только чудом. Выздоровление Хью длится долго. Никто не знает, когда он снова сможет ходить, но пастор обещает, что это случится весной. Бронвен читает ему «Остров сокровищ». Когда мать, лежащая на верхнем этаже, делает первые шаги, она сразу же идет обнять своего сына. Пастор говорит, что готов помочь профсоюзу, если тот будет руководствоваться духом справедливости. Таким образом, он вносит согласие в семью Морганов, и пятеро сыновей возвращаются в отчий дом. Забастовка прекращается, но на смену ей приходит безработица. Двое сыновей вынуждены уехать в Америку. Весной, как и было условлено, пастор выводит Хью на сбор первоцвета и убеждает его, что он может ходить. Сын (Мартен Ламонт) владельца шахты (Лайонел Пейп), - очень спесивый молодой человек, делает предложение Ангарад и получает ее согласие. Перед этим пастор внятно объяснил Ангарад, что не сможет взять ее в жены, поскольку слишком беден, чтобы обеспечить ей достойную жизнь. Новобрачные уезжают в Южную Африку. Хью идет в шкоду. Он - первый из Морганов, кто учится в государственной школе. Учитель (Мортон Лоури) его мучает, одноклассники толкают и поколачивают. Он возвращается домой в крови. Отец хочет, чтобы силач Дай Бэндо (Риз Уильямс) научил мальчика боксу, - тогда Хью сумеет за себя постоять. Однако учитель ловит его в драке и устраивает ему жестокую порку. Дай Бэндо дает своеобразный урок бокса учителю, который так бесчеловечно относится к детям. На шахте происходит несчастный случай, - Айвора раздавило вагонеткой. Он погибает накануне рождения сына. Хью заканчивает обучение в школе; теперь у него есть красивый диплом с надписями на латыни. Отец интересуется, кем он хочет стать: врачом или адвокатом? Хью хочет стать шахтером, и впервые в жизни спускается в шахту. Двух его братьев-шахтеров увольняют. Ангарад в одиночестве возвращается из Южной Африки, не найдя там счастья. В округе растекаются сплетни и слухи о ее отношениях с пастором. Пастор читает последнюю проповедь своим прихожанам, обвиняя их в лицемерии и трусости. На шахте происходит обвал. Отец не поднимается на поверхность. Пастор, Хью и Дай Бэндо спускаются за ним. Мальчик находит его среди обломков. Он бросается к нему; отец умирает, обнимая сына. Мать, Ангарад и Бронвен видят, как поднимают тело отца. Перед уходом взрослый Хью (мы слышим только его голос) снова видит перед собой незабываемые образы прошлого. (Жак Лурселль)
Один из бесспорных шедевров Джона Форда, эмоциональный и трогательный, можно пересматривать много раз. Угледобывающий район в Южном Уэльсе, тяжелый труд шахтеров, жизнь их семей увидены глазами Хью (Родди МакДауэлл), младшего из шести детей семьи во главе с суровым отцом (Дональд Крисп) и любящей матерью (Сара Оллгуд). Действие происходит в начале XX столетия, и рассказ подан в ретроспекции. Нетронутая, зеленая долина кажется преисполнена любви и тепла, и невзгоды общества рассказываются посредством небольших, но трогательных сцен. В этом фильме трогательно все. Режиссер Джон Форд мастерски строит один эпизод за другим, сюжет очень прост, - используются события, происходящие только в одной семье, но говорят они о целой жизни этих людей, освещая изменения и переломы. Немалый вклад в картину внес оператор Артур Миллер. На протяжении всего проекта Форд получал мощную поддержку со стороны главы студии Дэррила Ф. Занука, лично выступившего в качестве продюсера. Для съемок были выбраны лучшие актеры ирландской общины Голливуда, а изумительные песни певцов из Уэльса придают картине особое очарование. (М. Иванов)
Чистейший образец классики. Фильм сделан из того же материала, что и «благородные книги» (Стивенсон, Диккенс), которые читает юный Хью, поправляясь после травмы. «Как зелена была моя долина» - роман воспитания, семейная и социальная хроника, но, прежде всего - воспоминание о вечных ценностях, благодаря которым сложилось общество. Свою оригинальность и эмоциональность фильм черпает в отношениях со Временем. Показанная в нем семья (которую Форд, по словам его внука Дэна, списал с собственной семьи, особенно отца и мать) строится на ценностях и обрядах, сложившихся с незапамятных времен, однако огромные сложности работы в шахте и другие тяготы жизни постоянно ставят их под угрозу вымирания. Что останется от них, кроме воспоминаний, после того, как долину покинут четверо сыновей, гонимые безработицей, и главный герой (детали его отъезда не уточняются)? Передадут ли они эти ценности своим потомкам? Этот знак вопроса и неуверенность уравновешивают созданный фильмом мифический, идиллический образ семьи перед первой крупной забастовкой. Сердцем и душой Форд стоит на стороне вечных ценностей. Острый взгляд и чувство справедливости делают его первоклассным свидетелем эпохи, принадлежащим настоящему, полному тревоги и неопределенности. Великолепное построение изображения, использование декораций, когда и пол, и потолок находятся в одном кадре, лучше всего выражают цельность мира, где проходит детство Хью: мира, который кажется ему нерушимым. Однако течение сюжета и драматургия ясно показывают распад этой семьи, боль ее членов, в особенности - женщин, которым к концу фильма уже не хватает слез, чтобы оплакивать свои несчастья. Творчество Форда не поддается классификации, к нему не подходят искусственные и зачастую бессмысленные ярлыки: правое или левое, оптимистическое или пессимистическое. Оно полно сомнений, сожалений, надежд, в нем слышны отголоски всех крупных потрясений западного общества первой половины XX века, и это творчество придает им лиричность и благородство. Созданная Фордом картина общества по своим масштабам и по правдивости схоже с панорамой индийского общества, созданной Сатьяджитом Раем, или японского общества, созданного Одзу. N.В. Изначально фильм должен был ставить Уильям Уайлер.
Библиография: сценарий и диалоги в сборнике «Двадцать лучших киносценариев» под ред. Джона Гасснера и Дадли Николза (John Gassner, Dudley Nichols, «Twenty Best Film Plays». New York, «Crown Publishers», 1943). (Жак Лурселль. «Авторская энциклопедия фильмов», 1992)
Фильм, который показывает ценности жизни. Это просто необыкновенный фильм. Смотрится легко. Столько событий трагических, но на сердце ясно и чисто все. Особенно понравилась линия пасторская; сюжеты, связанные с этим. Чопорность христиан, не знающих любви Христовой, - и чистота пастора, реально живущий по Божьей любви. Интересно, есть ли у фильма продолжение? Можно было бы создать целую сагу. Переезд в Америку сыновей, любовь сестры к пастору, и вдовство невестки и любовь Хью к ней. 10/10. (Виктория Шкуратенко, «Иви.ру»)
Помнишь ли ты свой рай? Часто вспоминаю своих родителей. Беззаботные времена, когда они рядом. Поддержат в начинаниях, пусть и не всегда одобряют их. Мы не должны забывать дорогих нам людей, свой родной город, всех тех, кто повлиял на наше мировоззрение, так или иначе воспитал нас. Если мы переступим эту черту памяти, ничто не спасет нас от искушающей, укутанной в шубку моды, разрушающей наш организм мизантропии, которую время от времени пытаются привить нам обиженные некогда творцы, которым в свое время, видимо, просто не подали руку помощи, не даровали доброго слова в путь, оставили в сумрачной, нарастающей озлобленности на мир с его жителями. При любых обстоятельствах мы обязаны оставаться людьми, а не бесами, утратившими всякое представление о добре и зле. Не хмурься, улыбнись другу; не отворачивайся, помоги; не убегай внутрь своего страха, сделай храбрецами окружающих. Вряд ли мы рождались, чтобы лишь возненавидеть. Наш смысл не в уничтожении, а в созидании. Многочисленное семейство Морган пытается выжить в маленьком валлийском городке, где мужчины издавна горбатятся на шахте, а женщины и дети занимаются домашними делами и ежедневно ожидают возвращения их с работы около калиток своих домов. Здесь царит консервативный устрой: главенствует отец, все почитают церковь, соблюдают нерушимые традиции и правила. Обо всем этом нам рассказывает младший сын семьи - чувственный, глубоко понимающий мальчишка. Еще зелена его долина, еще внимает он мудрости викария - мистера Грифида, еще радуется он встрече с милой сестрой Ангарад, вслушивается в советы отца Гвилима и предан матери, независимой и верной женщине, еще влюблен в Бронвен - жену старшего брата Айвора... В глазах его слезы, слышатся надрывные завывания шахты, и щемит зрительское сердце, вместе с мальчиком о своих близких вспоминая, всплывают голоса полузабытых школьных друзей, первой учительницы, врачей, на ноги тебя поставивших после тяжелой болезни, почтальонов, шествующих по родному городу; вспоминаешь всех-всех, и становится на душе... легко! Это не простая сентиментальность, это очищающее чувство, именно то, что все привыкли называть «катарсисом». Как же проникаешься бытом этой вымышленной семьи, что не сразу осознаешь - ты смотришь на Морганов, но мыслями далеко в своей долине, у каждого из нас ведь есть долина воспоминаний, еще полная красок, полная счастья, полная уверенности в будущем. Понимаешь, что тот мальчик и есть ты сам, гуляющий по зеленой долине... Невозможно не плакать, узнавая свое прошлое в этом семействе. Дело не в том, что они шахтеры, просто все счастье одинаково у любого из нас: это наше детство, это наши близкие, друзья и знакомые, это наш городок, это наше путешествие по долине... Рай всегда утерян, в этом его особенное свойство. Ибо рай - это прошлое, из которого мы выросли, которое покинули, с которым простились, сами того не ведая. Но фильм твердит, из всех сил восклицая, что мы должны оставаться людьми при любых обстоятельствах. Возможно, Бог оставляет нам только ад. Но мы сильнее, мы все равно верим, мы все равно живем, мы не будем ненавидеть этот мир и грызть глотки друг другу. Не для того мы рождались. Тяжело постоянно быть влюбленным в человечество, вздыхают Майк Ли, Фатих Акин, Дени Аркан, но Джон Форд своей поразительной, черт же, гениальной картиной отметает ошметки мизантропии, больно ударяя в сердце ее осиновым колом, хотя его оружием против депрессии являются лишь... воспоминания. Пока мы в состоянии помнить и чувствовать вспоминаемое, мы будем оставаться людьми. Здесь нечему скрываться, нет здесь мерзавцев-белоручек, известен код, Михаэль Ханеке. Возможно, твоя «Белая лента» обращена к разуму, взывая браться за анализ событий, но «Как зелена была моя долина» Джона Форда обращается к сердцу, как бы интересуясь, бьется ли оно еще, не окаменело ли оно? Мы не станем ненавидеть. Мы научимся прощать. (Брайан Барнард)
Вечное - в прошлом. 1941 год. Как же давно это было! Так давно, что даже не верится... Актер Дональд Крисп, играющий отца семейства, - почти сверстник Блока, а фильм - ровесник Великой Отечественной. "Но ведь «...долина» о вечном, - скажете вы. - А у вечного нет возраста, оно не принадлежит какой-то эпохе, и уж точно не позади, не в прошлом". Однако... именно это чувство и поразило меня. Поймете ли? Вечное - в прошлом! Смотрела кино Форда и понимала, причем всеми силами души, что вижу норму, т.е. практически единственный приемлемый и правильный вариант человеческих связей, поступков, идеалов, дел... Но при этом занозой резала мысль: так не бывает! Да и было ль когда?.. Как же должны были мы все шагнуть вперед (или назад?), чтобы оставить в стороне, в недостижимой, как рай, стороне, эту зеленую долину - обобщенный образ истинного бытия, настоящей жизни (зеленый - это прежде всего живой, живое). Ее составляющие - словно из толстовской мечты о «муравейном братстве» - семья, труд, совесть, вера, любовь, патриотизм, искренность, чистота, достоинство, простота, человечность, взаимопомощь, соборность... В современном искусстве, в массовой культуре так много недолюдей, а также явного и скрытого презрения к человеку, недоверия или равнодушия к нему. И практически нет народа как единого тела-души... Досадно, но этот фильм смотрится сегодня словно несбывшееся обещание о том, что мир мог остаться цельным, нормальным, Божьим, заветно-обетованным, родным... 1941 год. Не понимаю! Откуда эта чистая, как стекло, энергетика, симметрия нормы? Энергичное, бодрое, Здоровое киновысказывание? Жизнерадостное, полное духовных и душевных сил, с черно-белой чеканностью различающее идолов и идеалы?.. Идолов и идеалы в религии, педагогике, государственном устройстве, политике, семье, общественной и частной жизни... Писала в прошлом году статью о категории народности. Плакала привычными уже слезами все о том же: где человек, где живые? Народ где? Нужны ли они искусству - Просто Люди? Вот как здесь, например, работяги, простые шахтеры, многодетные матери, консервативные отцы, послушные и почтительные дети, живущие в мудрости простоты, в прекрасной ясности традиций, основ, веры? В незамутненности знания, как надо и как нельзя... Не знаю, как вам, мне очень часто кажется (может, все дело в моей нео-семье?), что такие слова, как «родниться», «семьянин», «семейственность», сегодня еще большее ретро, чем это кино. Устаревшие до боли, неведомые, невыносимо сложные и для понимания, и для воплощения в жизнь. Кстати, семейственность в самом первом, в самом старом своем значении - это любовь, любовь к семейной жизни, безукоризненная приверженность к роду своему (и народу как следствие). Отец - глава дома, мать - душа... 1941 год. Странно, да же? Фильм, который воспевает семью, человеческое родство, братство, материнство, отцовство, появился в период Второй мировой, книга, по которой он был снят (одноименный роман Ричарда Ллевелина), тоже. Представьте только, человечество планомерно погружается в кошмар, теряет опоры; трещат по швам, рвутся в клочья связи между людьми. Газовые камеры, освенцимы всех мастей, геноцид, фашизм, нацизм, расизм, милитаризм, вождизм... Мир идет в тупик, кошмар, муть, абсурд неродственности. И тут... Что-то до такой степени открытое, стройное, чистое, как голубь, пьющий из незамутненного ручья. Чистота и прямота нормы! Причем никакой лакировки, «придуманности» (как в нашем соцреализме в те времена) не чувствуется, а ведь по смыслам своим кино это близится к формулировке - ни больше, ни меньше - национальной идеи (и не случайно вовсе в 1990 году оно было выбрано для сохранения в Национальном реестре фильмов в Библиотеке Конгресса США). Не облекая реальность в розовое, сторонясь лжесентиментальности, излишнего пафоса, засушливой патетики нравоучений, Форд создает не просто кино - человеческий документ, в котором буквально осязаемы «святое беспокойство» за мир и человека, ответственность, совесть. И дело тут, конечно, не только в крепком чувстве родины (Уэльс или Америка - не суть важно) или столь же прочном чувстве семьи. Сверхпосыл фильма (с учетом 1941 года) можно прочесть так: «Жизнь достойна того, чтобы в нее верить. Не бесконечно торжество зла... Верьте в торжество человечности. Оно будет!». Но эта жизнеутверждающая мантра о вере в жизнь и человека вливается в душу отчаянной грустью. Фильм заканчивается гибелью мистера Гвилима Моргана, а закадровый голос - это голос Хью, навсегда прощающегося с зеленой долиной, устремленного в дали и до слез влюбленного в ближайшее. Голос человека, чье вечное - в прошлом. Ну, как тут поверить, что «вокруг прошлого нет ни оградки, ни забора»? Что «если хочешь, можно вернуться и взять все, что понравится»? (Татьяна Таянова)
'Нам незачем пожимать руки, мы будем жить в памяти друг друга!' Южный Уэльс, эпоха правления королевы Александры. Сажа на шеях, имбирный эль плескающийся в жестяных кружках, каменная брусчатка, отдающая гулким стуком в такт, шагу сотен ног, спешащих домой из карьера шахтеров. Это место, где если ты работаешь лучше и больше всех, то тебя обязательно уволят, ведь тебе нечем платить (работай, как все, и не высовывайся). Это место, где твои женщины (жена, мать, сестра) просыпаются от гудка сирены среди ночи- в надежде, что шахта обвалилась не на тебя. И наконец это место, где из волоокого мальчика-теленка высекают (по фильму, таки в обоих смыслах этого слова) мужчину... Не знаю, как у кого, а у меня образ большого стиля Голливудского кино складывается именно из таких эпических постановок. Где выстраиваются целые города на территориях, принадлежащих студиям, и эти города заселяются мастеровитыми актерами, которые потом в этих декорациях проживают экранную жизнь. Удивительно, что такой лиричный эпос снял человек, который прославился жесткими вестернами. Но это глубоко личный фильм для Джона Форда, тринадцатого ребенка в семье ирландского эмигранта. Вот и в этой ленте многодетная семья и их традиционные ценности (многие ключевые сцены происходят в церкви) создают ностальгическую картину старого доброго времени, когда трава была зеленее, а волосы родителей еще не тронуло серебро седин. С самого начала создается впечатление, что это музыкальный фильм, первую реплику персонаж дает (закадровый голос рассказчика не в счет) минуте на пятнадцатой фильма. Поют все и хором, да так слаженно и красиво, что далее по сюжету удостаиваются аудиенции самой королевы. Как искренне многоголосье рабочих исполняет 'Боже, храни королеву!', даже забываешь, что смотришь американский фильм. Форд стремился к своим корням в этой постановке, ведь оригинальное действие романа Ричарда Ллевелина творилось на просторах Ирландии. Режиссер добивался аутентичности во всем и составил интернациональный актерский ансамбль, в котором не было ни одного американца (по крайней мере в главных ролях): канадец Пиджон, англичане Крисп и МакДауэлл (его ангельский лик со взглядом Бэмби надолго врезается в память зрителя), ирландка Оллгуд. P.S. Кино искусство визуальное, и один крупный план глаз Морин О'Хары, обращенный на своего возлюбленного, говорит о любви более любых признаний... (billfay)