РОМА (2018)
ROMA

"Рома" ("Рим"). Жизнь мексиканской семьи среднего класса в 1970-1971 годах.

Мехико-Сити, начало 1970-х. Клео работает служанкой в семье Антонио и Софии. Брак хозяев дает трещину, и Клео наблюдает, как Антонио постепенно отдаляется от семьи. В жизни самой Клео тоже не все гладко: она беременна, а бойфренд бросает ее... (Татьяна Шорохова)

Мехико, 1970 год. Девушка из коренного племени с сокращенным именем Клео (Ялица Апарисио) работает в доме зажиточного врача (Фернандо Гредиага) и его жены (Марина Де Тавира). В ее обязанности входит воспитание четырех детей (Даниэла Демеса, Диего Кортина Отри, Карлос Перальта, Марко Граф), забота о бабушке семейства (Вероника Гарсиа) и уборка за вечно гадящим псом. После свидания с местным гопником (Хорхе Антонио Герреро) Клео беременеет, а отец ребенка виртуозно сбегает в провинцию, чтобы упорнее заниматься боевыми искусствами. В это же время от хозяйки уходит муж, оставляя огромный особняк и четырех детей на произвол судьбы... (Алихан Исрапилов)

ВЕНЕЦИАНСКИЙ КФ, 2018
Победитель: «Золотой лев» (Альфонсо Куарон), Премия Всемирной католической ассоциации по коммуникациям (SIGNIS) (Альфонсо Куарон).
ОСКАР, 2019
Победитель: Лучший фильм на иностранном языке (Мексика), Лучший режиссер (Альфонсо Куарон), Лучшая работа оператора (Альфонсо Куарон).
Номинации: Лучший фильм (Габриела Родригес, Альфонсо Куарон), Лучший сценарий (Альфонсо Куарон), Лучшая женская роль (Ялица Апарисио), Лучшая женская роль второго плана (Марина Де Тавира), Лучшая работа художника-постановщика (Эухенио Кабальеро, Барбара Энрикес), Лучший звук (Скип Ливси, Крэйг Хениган, Хосе Антонио Гарсия), Лучший монтаж звука (Серхио Диас, Скип Ливси).
БРИТАНСКАЯ АКАДЕМИЯ КИНО И ТВ, 2019
Победитель: Лучший фильм (Альфонсо Куарон, Габриела Родригес), Лучший фильм на иностранном языке (Альфонсо Куарон, Габриела Родригес), Премия им. Дэвида Лина за достижения в режиссуре (Альфонсо Куарон), Лучшая работа оператора (Альфонсо Куарон).
Номинации: Лучший сценарий (Альфонсо Куарон), Лучший монтаж (Адам Гоф, Альфонсо Куарон), Лучшая работа художника-постановщика (Эухенио Кабальеро, Барбара Энрикес).
ЗОЛОТОЙ ГЛОБУС, 2019
Победитель: Лучший фильм на иностранном языке, Лучший режиссер (Альфонсо Куарон).
Номинация: Лучший сценарий (Альфонсо Куарон).
ДАВИД ДОНАТЕЛЛО, 2019
Победитель: Лучший зарубежный фильм (Альфонсо Куарон).
ГОЙЯ, 2019
Победитель: Лучший ибероамериканский фильм (Альфонсо Куарон, Габриела Родригес, Николас Селис).
БОДИЛ, 2019
Победитель: Лучший неамериканский фильм (Альфонсо Куарон).
РОБЕРТ, 2019
Номинация: Лучший фильм не на английском языке (Альфонсо Куарон).
АРИЭЛЬ, 2019
Победитель: «Золотой Ариэль» за лучший фильм (Альфонсо Куарон), Лучший режиссер (Альфонсо Куарон), Лучший сценарий (Альфонсо Куарон), Лучшая работа оператора (Альфонсо Куарон), Лучшая актриса второго плана (Марина Де Тавира), Лучший монтаж (Альфонсо Куарон, Адам Гоф), Лучшая работа художников (Эухенио Кабальеро, Барбара Энрикес, Оскар Телло, Габриэль Кортес), Лучшие спецэффекты (Алехандро Васкес), Лучшие визуальные эффекты (Шелдон Стопсак, Дейв Гриффитс), Лучший звук (Хосе Антонио Гарсия, Серхио Диас, Скип Ливси, Крэйг Хениган).
Номинации: Лучшая актриса (Ялица Апарисио), Лучший актер второго плана (Хорхе Антонио Герреро), Актерский прорыв (Нэнси Гарсия), Лучшие костюмы (Ана Террасас), Лучший грим (Антонио Гарфиас).
МЕЖДУНАРОДНАЯ ПРЕМИЯ АВСТРАЛИЙСКОЙ АКАДЕМИИ КИНО И ТЕЛЕВИДЕНИЯ, 2019
Победитель: Лучший фильм, Лучший режиссер (Альфонсо Куарон).
Номинация: Лучший сценарий (Альфонсо Куарон).
МКФ В ТОРОНТО, 2018
Номинация: Главный приз (3-е место) (Альфонсо Куарон).
МКФ В САН-СЕБАСТЬЯНЕ, 2019
Победитель: Премия международной ассоциации кинокритиков (ФИПРЕССИ) за лучший фильм (Альфонсо Куарон).
КАМЕРИМАЖ, 2018
Победитель: Приз «Бронзовая лягушка» в основном конкурсе (Альфонсо Куарон).
Номинация: Главный приз «Золотая лягушка» в основном конкурсе (Альфонсо Куарон).
КФ В АДЕЛАИДЕ, 2018
Номинация: Лучший художественный фильм (Альфонсо Куарон).
МКФ В ПАЛМ-СПРИНГС, 2019
Победитель: Премия им. Сонни Боно (Альфонсо Куарон).
Номинации: Премия «Cine Latino» (Альфонсо Куарон), Премия международной ассоциации кинокритиков (ФИПРЕССИ) (Альфонсо Куарон) за лучший фильм на иностранном языке (Альфонсо Куарон).
МКФ «КАПРИ, ГОЛЛИВУД», 2018
Победитель: Лучший фильм на иностранном языке (Мексика), Лучший режиссер (Альфонсо Куарон).
МКФ В САНТА-БАРБАРЕ, 2019
Победитель: Премия «Виртуоз» (Альфонсо Куарон).
НЕЗАВИСИМЫЙ ДУХ, 2019
Победитель: Лучший фильм (Альфонсо Куарон).
ПРЕМИЯ БРИТАНСКОГО НЕЗАВИСИМОГО КИНО, 2018
Победитель: Лучший независимый фильм (Альфонсо Куарон, Габриела Родригес, Николас Селис).
ПРЕМИЯ СВЯТОГО ГЕОРГИЯ, 2019
Номинация: Лучший зарубежный фильм (Альфонсо Куарон).
ПРЕМИЯ «ХЛОТРУДИС», 2019
Победитель: Лучшая работа художника-постановщика (Эухенио Кабальеро).
Номинации: Лучший режиссер (Альфонсо Куарон), Лучшая работа оператора (Альфонсо Куарон).
ПРЕМИЯ «СПУТНИК», 2019
Победитель: Лучший фильм (Мексика), Лучший режиссер (Альфонсо Куарон), Лучший сценарий (Альфонсо Куарон), Лучший монтаж (Альфонсо Куарон).
Номинации: Лучшая работа оператора (Альфонсо Куарон), Лучшая киноактриса (драма) (Ялица Апарисио), Лучшая работа художников, Лучший звук.
КИНОПРЕМИЯ ГОЛЛИВУДА, 2018
Победитель: Лучший новичок (Ялица Апарисио).
ПРЕМИЯ АМЕРИКАНСКОГО ИНСТИТУТА КИНОИСКУССТВА, 2019
Победитель: Специальный приз.
ПРЕМИЯ «ГОТЭМ», 2018
Номинация: Актерский прорыв (Ялица Апарисио).
МЕЖДУНАРОДНОЕ СООБЩЕСТВО КИНОМАНОВ, 2019
Победитель: Лучшая работа оператора (Альфонсо Куарон).
Номинации: Лучший фильм, Лучший фильм не на английском языке, Лучший режиссер (2-е место) (Альфонсо Куарон), Лучший монтаж (Альфонсо Куарон, Адам Гоф), Лучшая работа художника-постановщика (Эухенио Кабальеро, Барбара Энрикес).
КИНОПРЕМИЯ «FOTOGRAMAS DE PLATA», 2019
Победитель: Лучший зарубежный фильм (Альфонсо Куарон).
ПРЕМИЯ «GOLDEN SCHMOES», 2018
Номинации: Самый переоцененный фильм года, Лучший режиссер года (Альфонсо Куарон).
НАЦИОНАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ США, 2019
Победитель: Лучший фильм на иностранном языке, Лучший режиссер (Альфонсо Куарон), Лучшая работа оператора (Альфонсо Куарон).
Номинация: Лучший фильм.
АССОЦИАЦИЯ КИНОКРИТИКОВ АВСТРАЛИИ, 2019
Победитель: Лучший зарубежный фильм на иностранном языке.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОВЕТ КИНОКРИТИКОВ США, 2018
Победитель: Лучшая десятка фильмов
ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ НЬЮ-ЙОРКА, 2018
Победитель: Лучший фильм, Лучший режиссер (Альфонсо Куарон), Лучшая работа оператора (Альфонсо Куарон).
ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ ЛОНДОНА, 2019
Победитель: Лучший фильм, Лучший режиссер (Альфонсо Куарон).
Номинации: Лучший фильм на иностранном языке, Лучший сценарист (Альфонсо Куарон), Лучшая актриса (Ялица Апарисио).
АССОЦИАЦИЯ КИНОКРИТИКОВ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА, 2018
Победитель: Лучший фильм, Лучшая работа оператора (Альфонсо Куарон).
Номинации: Лучший режиссер (Альфонсо Куарон), Лучший монтаж (Альфонсо Куарон, Адам Гоф).
ГИЛЬДИЯ ПРОДЮСЕРОВ США, 2019
Номинация: Лучший продюсер художественных кинофильмов (Габриела Родригес, Альфонсо Куарон).
ГИЛЬДИЯ РЕЖИССЕРОВ США, 2019
Победитель: Приз за выдающиеся режиссерские достижения в художественном кино (Альфонсо Куарон).
ГИЛЬДИЯ СЦЕНАРИСТОВ США, 2019
Номинация: Лучший сценарий (Альфонсо Куарон).
ОБЩЕСТВО КИНООПЕРАТОРОВ США, 2019
Номинация: Лучшая работа оператора - Театральные релизы (Альфонсо Куарон).
ПРЕМИЯ КИНОМОНТАЖЕРОВ США, 2019
Номинация: Премия «Эдди» за лучший монтаж художественного фильма - Драма (Альфонсо Куарон, Адам Гоф).
ВСЕГО 251 НАГРАДА И 201 НОМИНАЦИЯ (на 10.02.2020).

Восьмая полнометражная картина Альфонсо Куарона (род. 1961 ). Он также является сценаристом, оператором, одним из продюсеров и монтажером, по сути, автобиографической ленты.
Рома () - район Мехико (), где вырос Альфонсо Куарон, и где разворачивается действие фильма. Он расположен в муниципалитете Куаутемок (), к западу от исторического центра столицы Мексики ().
«Резня Тела Христова» (исп. Matanza del Jueves de Corpus) - массовое убийство студентов-демонстрантов в Мехико 10 июня 1971 года в Праздник Тела и Крови Христовых (), в разгар «Грязной войны» в Мексике. Во время инцидента было убито до 120 протестующих. Подробнее - .
«Грязная война» (исп. Guerra Sucia) относится к мексиканскому театру «холодной войны» - внутренний конфликт между правительством Мексики, управляемым Институционно-революционной партией (ИРП), при поддержке США, и левыми студентами и партизанскими группами в 1960-х и 1970-х годах. Во время войны правительственные силы совершали похищения, которые, по оценкам, составили 1200 человек, систематические пытки и возможные внесудебные казни. Подробнее - .
Дебютная работа в кино для всех актеров, задействованных в съемках, кроме Марины Де Тавиры (род. 1974 ), Клементины Гвадаррамы (), Алана дель Кастильо (), Алехандры Эрреры () и Энока Леаньо ().
Из 110 девушек, которые претендовали на роль Клео, Альфонсо Куарон выбрал Ялицу Апарисио (род. 1993 ). По профессии она педагог дошкольного образования, и не обучалась актерскому мастерству. Ялицу воспитывала мать-одиночка, работавшая горничной. До начало съемок девушка даже не знала кто такой Куарон и не видела ни один из его фильмов.
Родители Ялицы Апарисио коренного происхождения: отец - миштек (), а мать - трике (). Ялица, однако, не владела миштекским языком () и ей пришлось учить его для роли.
Апарисио, как и ее героиня, не умела плавать.
Куарон изначально был убежден, что «Рома» должна быть черно-белой.
Производство картины стартовало осенью 2016. В течение 102 дней проходили съемки.
Бюджет: $15,000,000.
Место съемок: Мехико (Мексика). Фото, инфо: ; .
По словам Куарона, 90% сцен фильма - его воспоминания.
«Рому» снимали в хронологическом порядке.
Действие фильма происходит с 3 сентября 1970 по 28 июня 1971.
1 ноября 2016 между съемочной группой и рабочими муниципалитета Куаутемок произошел конфликт, который перерос в драку: пять членов команды были госпитализированы. Подробнее: ; .
Транспортные средства, показанные в картине - .
В «Роме» есть отсылки к «Балу пожарных» (1967 ) Милоша Формана и мексиканской комедии «La hermana Trinquete» (1970 ). Содержит сцены из «Шоу поросенка Порки» (сериал, 1964-1967 ), фильмов «Большая прогулка» (1966 ) и «Отрезанные от мира» (1969 ).
Саундтрек: 1. Te He Prometido - Leo Dan; 2. Mas Bonita Que Ninguna - Rocio Durcal; 3. No Tengo Dinero - Juan Gabriel; 4. La Nave del Olvido - Jose; 5. Gracias - Rigo Tovar; 6. Sombras - Javier Solis; 7. Yellow River - Christie; 8. I Don't Know How to Love Him - Yvonne Elliman; 9. Corazon de Melon - Orquesta Perez Prado; 10. Los Ojos de Pancha - Trio Chicontepec; 11. Mammy Blue - Roger Whittaker; 12. Those Were The Days - Ray Conniff & The Singers; 13. La Casa del Sol Naciente - Javier Batiz; 14. Ciudad Perdida - La Revolucion de Emiliano Zapata; 15. Vamos a Platicar - Los Socios del Ritmo; 16. Mi Corazon Es un Gitano - Lupita D'Alessio; 17. Cuando Me Enamoro (Quando M'Innamoro) - Angelica Maria; 18. Mar y Espuma - Acapulco Tropical; 19. La Suegra - Elbert Moguel y Los Strwck. Слушать: ; .
Информация об альбомах саундтреков: ; .
Картину снимали цифровой камерой Arri Alexa 65 с объективами Prime 65.
Кадры фильма: ; ; ; ; .
Права на распространение «Ромы» (включая театральный прокат) приобрела компания «Netflix».
Премьера: 30 августа 2018 (Венецианский кинофестиваль); 14 декабря 2018 («Netflix»).
Слоган: «There are periods in history that scar societies and moments in life that transform us as individuals».
Трейлер - .
«Рома» не могла быть включена в программу Каннского МКФ, так как в 2018 году на фестивале было введено правило, что «Netflix» и другие стриминговые платформы больше не смогут представлять свои картины в основной программе. К участию допускаются только те ленты, которые выходят в прокат на широких экранах. При этом фильмы стриминговых платформ могут демонстрироваться в Каннах вне конкурса. Тогда в «Netflix» заявили, что и вне конкурса картины сервиса демонстрироваться не будут, поскольку "существует риск", что к ним "будут относиться неуважительно на фестивале".
Впервые с 1966 года два черно-белых фильма попали в операторскую номинацию «Оскара» («Рома» и «Холодная война», 2018 ).
Альфонсо Куарон стал первым кинематографистом в истории «Оскара», который был одновременно номинирован в категориях «Лучший режиссер» и «Лучшая работа оператора».
Ялица Апарисио - первая коренная американка и вторая мексиканка, которая номинировалась на «Оскар» в категории «Лучшая женская роль» (после Сальмы Хайек / «Фрида», 2002). Журнал «Time» включил Ялицу Апарисио в список «100 наиболее влиятельных людей 2019 года» (). 4 октября 2019 она была назначена послом доброй воли ЮНЕСКО по делам коренных народов. Апарисио в соцсетях: ; .
Альфонсо Куарон называет «Рому» "самой важной картиной" в своей карьере.
Официальные сайты и стр. фильма: ; ; ; .
Обзор изданий фильма: ; .
«Рома» на Allmovie - .
О картине на FilmAffinity - .
«Рома» на сайте Criterion Collection - .
На Rotten Tomatoes у фильма рейтинг 96% на основе 375 рецензий ().
На Metacritic «Рома» получила 96 баллов из 100 на основе рецензий 50 критиков ().
Картина входит в престижные списки: «10 лучших фильмов 2010-х» по версии журнала Time (); «The 1001 Movies You Must See Before You Die»; «Лучшие фильмы 21-го века» по версии сайта They Shoot Pictures; «Лучшие фильмы» по версии сайта Rotten Tomatoes; «100 лучших фильмов 21 века» (20-е место) по версии газеты The Guardian (); «100 лучших фильмов десятилетия» (2010-2020) (37-е место) по версии журнала IndieWire (); «40 лучших фильмов 2018 года» (1-е место) по версии издания Sight & Sound (); «20 главных фильмов 2010-х» по версии сайта КиноПоиск; «40 лучших фильмов десятилетия» (2010-2020) по мнению редакции Film.ру.
Рецензии: ; .
Альфонсо Куарон рассказывает о сцене из «Ромы» - .

От мюзиклов до Билли Айлиш: что звучит в «Риме» Альфонсо Куарона и вокруг него. «Рим» Альфонсо Куарона получил «Оскар» в номинациях «Лучший режиссер», «Лучший оператор» и «Лучший фильм на иностранном языке». К тому же именно Куарону мы обязаны саундтреком к картине. Собирая звуковую дорожку, режиссер сотрудничал с музыкальным супервайзером Линн Файнштейн, много лет работающей с форвардами мексиканского кино. В 2018 году она сделала саундтреки для 11 проектов Netflix; мало кто в индустрии музыки для кино может похвастаться такой востребованностью. В случае с «Римом» песни, звучащие в кадре, работают на решение той же задачи, что и прочие бесчисленные мелочи в кадре ... и за кадром. Эта задача - поселить зрителя в Мехико-Сити 1970-х, не укрупняя и не обобщая ни персонажей, ни декорации, ни мелодии. Фактически Файнштейн и Куарону требовалось восстановить плейлисты мексиканских радиостанций 1970-х - ту музыку, которая звучала в домах и автомобилях и была саундтреком к их собственному детству. Для Линн Файнштейн было важно, чтобы каждой песне, включенной в фильм, предшествовал джингл радиостанции или подводка диджея. Таким образом, по ее собственным словам, зритель мог почувствовать температуру отдельно взятой сцены. В первой же сцене, когда главная героиня Клео убирается в комнатах, звучит песня Te He Prometido в исполнении Лео Дана, «мексиканского Тома Джонса». Представить себе радио без его песен в 1970-е было невозможно. Как и без испанки Росио Дуркаль, под песню которой Клео прибирается на кухне. Искать своего возлюбленного на тренировку по боевым искусствам Клео едет под музыку La Revolucion de Emiliano Zapata - самой популярной мексиканской рок-группы 1970-х. И даже I Don't Know How to Love Him из мюзикла «Иисус Христос - суперзвезда» звучит в фильме не потому, что это глобальный хит, а потому, что киноверсия мюзикла была действительно большим хитом в Мексике, в одном из кадров «Рима» можно разглядеть обложку мексиканского издания альбома Jesus Christ Superstar. House of the Rising Sun в фильме звучит и вовсе на испанском языке в исполнении местной гаражной группы. Сборник из 19 треков под названием Roma. Original Motion Picture Soundtrack вышел в декабре 2018 года. А 8 февраля 2019-го был выпущен еще один альбом - Music Inspired by the Film «Roma». Это музыка, созданная не для фильма, но под впечатлением от него. История жизни «Рима» после того, как прошли финальные титры. Здесь стоит сделать отступление и сказать, что «альбом, вдохновленный фильмом» - отдельный жанр, и, возможно, лучший его образец - компиляция Rogue's Gallery: Pirate Ballads, Sea Songs and Chanteys («Галерея злодеев: пиратские баллады и матросские песни»), собранная на волне популярности первой части франшизы «Пираты Карибского моря». С благословения Гора Вербински и Джонни Деппа продюсер Хэл Уилнер затеял гигантский труд: на двух дисках компиляции разместились 43 матросские и пиратские песни, которые специально для этого проекта записали как звезды мейнстрима Стинг, Боно, Брайан Ферри, Том Уэйтс и Ник Кейв, так и нишевые артисты, специализирующиеся на корневом английском фолке. Идея Rogue's Gallery появилась, когда в арсенале Хэла Уилнера уже были собрания переработок композиций Курта Вайля, Телониуса Монка, Чарли Мингуса и Нино Роты, а также грандиозный альбом, посвященный классическим темам из диснеевских мультиков. Так что отказать продюсеру не смог никто. Хэл Уилнер говорил, что пиратские песни были самым ранним вариантом панк-рока. Но ценность Rogue's Gallery в том, что на самом деле Хэл Уилнер исследовал само понятие «народные песни», коими, конечно, были песни пиратов и матросов. Вернемся к Куарону и его команде. В случае с альбомом Music Inspired by the Film Roma мы имеем дело с песнями, которые были специально написаны, а если не написаны, то переаранжированы под впечатлением от ленты. И здесь нет ни традиционной мексиканской музыки, ни перепевок песен, звучащих в фильме. Из более или менее знакомого массовой аудитории - Those Were The Days, то есть русская застольная песня «Ехали на тройке с бубенцами», которая на оригинальном альбоме-саундтреке звучит в «ресторанной» аранжировке оркестра Рэя Конниффа, а на альбоме-послесловии - в исполнении звезды инди-фолка Лоры Марлинг. Здесь же Wing с альбома Патти Смит Gone Again (1996) и Бек с кавером на Tarantula - песню старой группы лейбла 4AD Colourbox. Но в основном все же свежий материал. Даже безотносительно фильма альбом Music Inspired by the Film Roma может служить неплохим путеводителем по альтернативной музыке самого разного происхождения. Как это стало возможным - уговорить записать песни для фактически только что вышедшего фильма таких разных людей, как израильский сонграйтер Асаф Авидан, электронная супергруппа UNKLE, черный герой фолка Майкл Киванука, классик-электронщик DJ Shadow, гуру альтернативного хип-хопа El-P или икона американского Spotify Билли Айлиш? Как это было возможно практически - убедить их за какой-то месяц сделать песни для арт-фильма на испанском языке про Мексику 1970-х? Да, у руля режиссер знаменитой «Гравитации», но про «Оскар» все же тогда никто ничего не знал. И вряд ли многие успели посмотреть саму картину. Если к музыкальным альбомам применимо слово «кастинг», то за него здесь вместе с Куароном и Файнштейн отвечал еще один именитый продюсер - Рэндалл Постер. Если Файнштейн - постоянный музыкальный коллаборатор Гонсалеса Иньярриту и Куарона, то Рэндаллу Постеру мы обязаны звуковыми дорожками ко всем лентам Уэса Андерсона, к «Гуммо», «Бархатной золотой жиле», «200 сигаретам», «Авиатору», «Зодиаку», «Меня там нет», «Волку с Уолл-стрит», «Координатам Скайфол», а также к «Подпольной империи» и «Винилу». Песни для альбома-послесловия к «Риму» собирал человек, который поместил песни Боуи в «Водную жизнь», изобрел воображаемую глэм-группу для «Бархатной золотой жилы» и собрал кавер-версии песен Дилана для шестиликого байопика Тодда Хейнса. Плюс он еще и придумал потрясающие трибьюты Бадди Холли и Fleetwood Mac для принадлежащего «Старбаксу» рекорд-лейбла Hear Music. В качестве экспертизы Рэндалла Постера сомнений не было ни у кого. И весь «бриф» Куарона состоял только в том, что альбом должен стать противоположностью оригинального саундтрека - здесь должны быть музыканты, определяющие саунд сегодняшнего дня. Можно предположить, что представления режиссера об этом саунде во многом сформированы его дочерью Бу Куарон, которая, к слову, предоставила для альбома песню Psycho. И еще одно достоинство альбома Music Inspired by the Film Roma. В самом начале на протяжении двух с половиной минут здесь слышны звуки улиц Мехико-Сити из фильма. Они задают тон альбому. Весь он, несмотря на самую разную жанровую принадлежность песен, оказывается наполнен тем самым детским ощущением мира, которое в итоге и покорило американских киноакадемиков. (Борис Барабанов, «Искусство кино»)

Итоги-2018: Лучшие фильмы года по версии Film.ру. [...] Новый фильм Альфонсо Куарона - настоящий авторский шедевр, который умудряется работать на нескольких уровнях. Это и личное кино, созданное по воспоминаниям режиссера, рассуждение о том, как масштабное событие вторгается в жизнь человека и делит его на до и после, а еще вполне актуальный феминистский панегирик женской силе. Что уж говорить о технической части: Куарон доказал, что у него золотые руки, достигнув небывалых высот в режиссуре и операторской работе. [...] (Катя Карслиди, Ефим Гугнин, Алихан Исрапилов. Читать полностью - )

После «Гравитации» Альфонсо Куарон снова решил вернуться в Мексику. Рома - это пригород Мехико. Действие фильма происходит в 1970-е годы. В его центре - семья из среднего класса. Отец по каким-то неясным причинам постоянно в отлучке, и матери приходится одной растить четырех детей. Две служанки-индианки становятся ее опорой, женщины образуют сеть взаимовыручки. Жизнь семьи разворачивается на фоне трагических событий: 10 июня 1971 года, в день религиозного праздника, армейское спецподразделение устроило кровавую резню, разгоняя студенческую демонстрацию. По словам Куарона, это самый личный и важный его фильм. В нем он реконструирует свои детские воспоминания. Поэтому фильм снимался не на английском, а на ... испанском. Из-за того, что постоянный оператор Куарона Эммануэль Любецки оказался слишком занят, Куарону впервые пришлось самому взяться за камеру. Его воспоминания оказались черно-белыми и широкоформатными (65 миллиметров), притом, что дистрибьютором картины выступает Netflix. (Инна Кушнарева, «КиноПоиск»)

40 лучших фильмов десятилетия по мнению Film.ру. [...] «Рома» Альфонсо Куарона внезапно стало образцом нового кино в традиционной оболочке. Во-первых, это первый фильм со стриминговой платформы, который претендовал на «Оскар» в номинации «лучший фильм». Во-вторых, мексиканец взял новую техническую высоту в фильме, в котором не бороздят открытый космос, а просто живут и воспитывают детей. Мексиканец выступает режиссером, сценаристом и, внезапно, оператором фильма - это не уникальный случай, но, кажется, только Куарон смог добиться редкой синергии, в которой размываются обязанности и рождается тотальное авторское кино, одновременно личное по чувствам и глобальное по размаху. [...] (Ефим Гугнин, Катя Карслиди, Владислав Шуравин, Алихан ... Исрапилов. Читать полностью - )

[...] И лишь одна картина в Венеции стоит особняком. Дружно объявленный шедевром черно-белый «Рома» Альфонсо Куарона - вояж по волнам памяти в детство режиссера. Мехико, 1970 год, в центре многофигурной фрески - буржуазное семейство, с виду благополучное. На доктора Симоне, его жену и четверо детей трудится провинциалка Клео, альтер эго рассказчика. Интимной истории любовных разочарований (Симоне уйдет от жены, Клео тоже бросит любовник) противостоит Большая История. Фоном для личной драмы героев станет так называемый Corpus Christi Massacre, разгон провластными группировками мирной студенческой демонстрации, кровавая бойня в центре города. Главный герой тут - Хронос, само время. Неумолимо движутся стрелки часов, ритмично ... проходят мимо дома уличные торговцы, радость неизбежно сменяется печалью, а лето - осенью. Главное достоинство картины - виртуозно прописанные характеры, особенно женские. Однако Куарон перебирает с лиризмом. Его желание во что бы то ни стало снять поэтическое кино по правилам и на уровне славных предшественников («Фанни и Александр», «Амаркорд») оборачивается стилистическими играми в ретро. Слишком многие сцены тут выглядят подделкой, эрзац-версией наивного лирического первооткрывательства 1960 годов. (Зинаида Пронченко, «КиноПоиск»)

Самые обсуждаемые премьеры Венецианского кинофестиваля. [...] Один из главных фильмов фестиваля, который уж точно без приза не останется, - «Рома» Альфонсо Куарона. Усложняет ситуацию только тот факт, что друг режиссера Гильермо Дель Торо в этом году возглавляет жюри. Хотя никто не удивится, если «Лев» уйдет именно Куарону, ведь мексиканский постановщик создал совершенно замечательную картину о небольшом отрывке из жизни одной семьи в Мехико. Все два с половиной часа мы настолько сильно погружены в события картины, что складывается ощущение, будто мы стали частью этой семьи. Куарон включил режим «Тарковский» и создал маленький шедевр. Каннский кинофестиваль может начинать кусать локти, ведь премьера ... «Рома» могла состояться на Круазетт. Но проект под крыло взяла стриминговая платформа Netflix, а дирекция Каннского кинофестиваля отказалась включать в конкурс картины, которые потом сразу же выходят онлайн. Таким образом, в Венеции на сегодняшний день образовался отличный конкурс с тремя картинами от Netflix и одной большой премьерой фильма Орсона Уэллса. Шах и мат Тьери Фремо. [...] (Екатерина Карслиди. Читать полностью - )

15 лучших фильмов 2018 года по версии журнала «Искусство кино». [...] «Рим» (Roma). Режиссер Альфонсо Куарон. После грандиозной, зрелищной, перенасыщенной спецэффектами «Гравитации» - фильма о будущем - мексиканец Альфонсо Куарон снял интимный, черно-белый, «ламповый» фильм о прошлом с соответствующим названием: «Рим». В «Гравитации» была единственная героиня - и необозримый космос. В «Риме» героиня тоже одинока, но при этом постоянно окружена людьми. Нянька и домработница в многодетной семье в Мехико 1970 года - хронотопе [Место и время действия], откуда родом сам режиссер. Самый личный, пронзительно-интимный фильм постановщика научно-фантастических и сказочных блокбастеров - его «Амаркорд», его «Фанни и Александр», его (что важнее) ... признание в любви женщине, которая его воспитала. И невидимому месту: дом детства режиссера был воссоздан в деталях по фотографиям и воспоминаниям - туда ведут все дороги. Триумфатор Венеции - фильм, наступающий на больную мозоль фестивального движения. Как быть, когда снятая для большого экрана, фантастически красивая картина спродюсирована стриминг-гигантом Netflix и кинотеатральной судьбы толком и иметь-то не может? Парадокс, возможно, разрешим, но пока не разрешен. И поэтому тоже «Рим» - уже часть современной истории кино. [...] (Антон Долин. Читать полностью - )

10 главных фильмов года, которые могут побороться за «Оскар». [...] Взяв «Оскар» за режиссуру («Гравитация», 2013), мексиканский постановщик Куарон возвращается к большому кино. «Рим» расскажет полуавтобиографическую историю семьи режиссера, которая живет в семидесятых годах в Мексике. Действие происходит на фоне студенческих протестов и кровавой бойни. Фильм снят на черно-белую пленку в формате 65 мм. «За»: участие в мировых кинофестивалях, колорит режиссера (бывший лауреат, успешно совмещает авторское и массовое кино), продвижением фильма будет заниматься специалистка Лиза Табак - работала долгое время с Miramax и The Weinstein Company, принесла победы «Влюбленному Шекспиру», «Чикаго», «Артисту». «Против»: сервис Netflix, владеющий правами на показ. Пока ... не совсем ясно, как будет идти прокат ленты в кинотеатрах и сколько времени он займет (нужно как минимум неделю). К тому же «Рим» может быть рассмотрен академией как «лучший фильм на иностранном языке», если его отправит на соискание Мексика. Неанглоязычным картинам редко удается достичь успеха в главных номинациях (как исключение - «Любовь» М. Ханеке). [...] (Егор Козкин, «Film.ру»)

Итоги «Оскара-2019»: Книга лучше. [...] Карьеру на оскаровском кино смогли построить Вайнштейны, но они теперь вне игры, а других желающих ставить на качественные драмы (и умеющих это делать) становится все меньше. У Netflix нет таких проблем: аудитория для драм существует, просто она предпочитает смотреть их онлайн. В этом смысле «Рома» - даже не самый яркий пример, это слишком необычное кино, эстетически усложненное, да еще на испанском (фильм как раз и взял статуэтку в номинации «Лучшая картина на иностранном языке»). Скорее всего, первый триумф Netflix на «Оскаре» будет похож не на фильм Куарона, а на ту же «Зеленую книгу». При этом ... и Куарон в проигрыше совсем не остался: мексиканец три раза поднимался на сцену, причем победа одного человека в режиссерской и операторской номинациях одновременно вообще не имеет прецедентов в истории «Оскара». Любопытно еще вот что. Принято считать, что в кино закончилась эпоха больших авторов (и у этого мнения есть много оснований), однако оскаровские академики оказались очарованы фильмом, в котором продюсер, режиссер, сценарист, оператор, монтажер, а вообще-то и один из героев - одно лицо. Анонимный академик назвал «Рому» «самым дорогим home movie в истории», но это не помешало Куарону получить свои награды, пусть среди них и не было главной. [...] (Андрей Карташов, «КиноПоиск»)

Черно-белая полуавтобиографическая драма Альфонсо Куарона. «Рома» у Альфонсо Куарона («И твою маму тоже», «Дитя человеческое») это не Рим, а район в Мехико, где живет средний класс. Однако, как и в Древнем Риме, тут тоже есть свои патриции (зажиточные семьи), плебеи (прислуга) и варвары (революционеры). Повествование в фильме ведется от лица прислуги: заглядывающейся на небо служанки Клео (Ялица Апарисио), названной, разумеется, так неспроста. Ее имя отсылает к одной древнегреческой музе, а образ - к близкой сердцу няне Куарона. Клео предстоит неудачно забеременеть, попасть в жернова истории (см. резню в Корпус-Кристи), потерять нежеланного ребенка, а затем благодаря отважному поступку - вознестись. Как ... это часто бывает у Куарона, одно из ключевых событий произойдет на морском пляже. Режиссеру нравятся метафора очищающей воды, однако в «Роме» он устраивает нам настоящие плавание по волнам своей памяти. После технологически безупречной «Гравитации» Куарон взял камеру из рук лучшего оператора мира Эммануэля Любецки, чтобы заново перепридумать язык кино, как искусства консервировать время. Его «Рома» живет, дышит и пульсирует на экране - и за эту жизнь картине можно простить все то, за что принято ругать сенсорный кинематограф: бессюжетность, притупленный конфликт, длинноты. У триумфатора Венецианского фестиваля (и первого фильма Netflix, взявшему «Оскар» за «Лучший иностранный фильм») свои отношения со временем, в которые совершенно не хочется влезать. («Афиша»)

20 главных фильмов 2010-х. [...] «Рома». Второй раз за десятилетие (после немого «Артиста») лидером «Оскара» становится иностранная картина. Черно-белые мемуары Альфонсо Куарона о Мехико его детства проиграли в главной категории «Зеленой книге», но лидировали по числу номинаций (вместе с «Фавориткой»). Главные по версии академиков режиссеры-авторы эпохи - повзрослевшее поколение нового мексиканского кино 1990-х: у Куарона, Алехандро Гонсалеса Иньярриту и Гильермо дель Торо на троих пять режиссерских «Оскаров» за шесть лет. Куарон - вообще сверхавтор, который не только поставил «Рому», но и написал сценарий, спродюсировал, снял как оператор и смонтировал. Эти подвиги мексиканца принесли первую большую оскаровскую победу компании Netflix, которая ... на исходе 2010-х начала активно теснить традиционные студии. Среднебюджетное жанровое кино (триллеры, мелодрамы, романтические комедии) уже почти полностью перешло на стриминг, но «Ромой» Netflix начал захват премиального сегмента Голливуда. В 2019-м на «Оскар» будут всерьез претендовать уже два фильма компании - «Ирландец» и «Брачная история» (причем оба именно произведены Netflix, а не просто куплены для проката и стриминга, как «Рома»). Разговоры о том, что скоро будет одно сплошное телевидение, разгораются с новой силой. [...] (Андрей Карташов, «КиноПоиск»)

Придворные и непритворные. Йоргос Лантимос, Альфонсо Куарон и Оливье Ассаяс на Венецианском фестивале. [...] Мексиканец Альфонсо Куарон, тоже давно свой парень в Голливуде, пошел совсем в другом направлении: отойдя от мегапроектов, он снял по заказу Netflix интимную черно-белую реконструкцию эпохи своего детства. И назвал ее «Рома»: это квартал в Мехико, волшебным образом воскрешенный в том состоянии, в котором он был в самом начале 1970-х годов. Семья из мидл-класса с четырьмя детьми и двумя служанками проживает в доме, который становится средоточием бытовых неурядиц и фатальных драм, но главное - особенной атмосферы утраченного времени, которое Куарон собирает по частицам в свой «Амаркорд». ... Становится понятно, почему столь камерную историю этот мексиканский Пруст растягивает на 2 часа 15 минут: здесь важна каждая деталь, каждый нюанс и микрособытие, навсегда запечатлевшееся в душе чувствительного ребенка. Драма матери, брошенной авантюристом мужем, который едет в мнимую командировку в Квебек, а на самом деле пускается во все тяжкие. Драма служанки Клео, забеременевшей от красивого отморозка и теряющей ребенка при родах. Волшебное спасение той же служанкой детей, чуть не унесенных бурной океанской волной. Встреча Нового года в патриархальной мексиканской деревне. Расстрел студенческой демонстрации, который вторгается в частный сюжет: одним из боевиков, напущенных на студентов, оказывается тот самый отморозок, фанат боевых искусств. Мир прошлого века воскрешен режиссером с нежной подробностью, пробуждающей у зрителя сопереживание и эмпатию. [...] (Андрей Плахов, «Коммерсантъ»)

«Оскар-2019»: Полный гид по номинациям. [...] У черно-белой «Ромы» - амбициозного авторского проекта Альфонсо Куарона о Мехико 1970-х - десять номинаций и много восторженных поклонников. Но это может повредить фильму: режиссерскую удаль многие из голосующих неизбежно воспримут как нахальство и поставят «Рому» на нижние строчки своих рейтингов, уравновесив этим первые места в других анкетах. Так или иначе, номинация «Ромы» историческая: впервые на главную награду претендует фильм Netflix. Что, кстати, может стать дополнительным раздражающим фактором для некоторых консервативных академиков, которым не нравится успешная конкуренция стриминга с традиционным кино. Раз один исторический прорыв «Рома» уже совершила, то может совершить и другой: еще ... ни разу фильм на иностранном языке (в этом случае на испанском) не получал главную статуэтку, хотя четыре раза были номинации («Дзета», «Жизнь прекрасна», «Крадущийся тигр, затаившийся дракон» и «Любовь» Михаэля Ханеке). Случится ли это? У «Ромы» - BAFTA за лучший фильм, но в большинстве других важных премий оскаровского сезона («Глобусы» и призы гильдий) награждают, в основном, лично Куарона как режиссера и сценариста. Тревожно выглядит отсутствие номинации за монтаж. Без нее лучшим фильмом за последние много лет становился только «Бердмэн», но это особый случай - монтажа в том фильме почти нет. В плюс «Роме» победа на Венецианском фестивале. Это не самый большой фактор в оскаровском голосовании, но в прошлом году «Форма воды» получила «Оскар» после «Золотого льва». (Андрей Карташов, «КиноПоиск»)

Новый Альфонсо Куарон, который оказался в венецианском конкурсе благодаря ссоре Каннского фестиваля с «Нетфликсом», называется «Рома», и он не про Романа, не про цыган и даже не про Рим, а про одноименный район в Мехико - сейчас, как сообщают, хипстерский, а в начале 70-х, когда разворачивается действие фильма - просто мидл-классовый, с красивыми колониальными домами. В одном из них, очевидно, рос в ту эпоху сам Куарон, для которого первый за долгое время проект на родине - в полной мере возвращение к корням. Мальчиков там сразу трое (плюс девочка), но не желая, очевидно, снимать сто первое ностальгическое кино про взросление, Куарон ... сдвинул фокус и сделал героиней домработницу. Девушка по имени Клео - из деревни, из коренной народности - работает вместе с такой же подругой на в меру зажиточного доктора, у которого четверо детей, жена, любовница (как вскоре выяснится), собака, большая квартира с двориком и роскошный автомобиль, который еле-еле помещается в отведенном ему пространстве, так что приезд отца семейства со службы превращается в ежевечернее шоу. Идиллия длится не очень долго по упомянутой чуть выше причине, плюс у Клео собственные проблемы: ее поматросил и бросил беременной знакомый гопник, любитель восточных единоборств. Обманчиво камерная история постепенно распахивается шире, впуская дух времени, который норовит разбить окно, а то и голову если не землетрясением, то полицейской дубинкой. Куарон, отпустивший Любецкого и сам работающий оператором, снимает на 65 мм роскошные панорамы (которыми большинству зрителей, увы, придется любоваться на экране компьютера), стараясь впихнуть в кадр побольше, по максимуму, и позволяя изображению дышать. Несколько массовых сцен - скажем, тренировка физкультурников, у которой вскоре обнаружится зловещий подтекст - сделаны совершенно изумительно. Как, впрочем, и домашние эпизоды с детьми, и вечеринка, и роддом, и студенческие волнения, и поход в кино на «Большую прогулку», и поездка к морю - да чего уж там, все исполнено прекрасно. Мир глазами бедной беременной девушки - вроде бы заезженный и несколько эксплуатационный прием, но Куарон обезоруживающе нежен, специально на жалость не давит и своим меланхоличным ч/б, наоборот, смягчает удары. То, что так красиво, не может быть совсем уж безнадежно. (Станислав Зельвенский, «Афиша Daily»)

«Оскар-2019»: Номинации - сюрпризы и цифры. [...] Куарон головного мозга. Альфонсо Куарон, как вы уже догадались, установил несколько рекордов. Во-первых, его «Рома» с десятью номинациями добралась до рекорда «Крадущегося тигра, затаившегося дракона» Энга Ли - тот в 2001 году также получил 10 номинаций, будучи фильмом на иностранном языке. Кроме того, в истории «Оскара» «Рома» - десятый фильм на иностранном языке, номинированный на главную награду, и пятый, номинированный как лучший фильм и лучший фильм на иностранном языке одновременно. Предыдущие четыре картины - «Дзета», «Жизнь прекрасна», «Крадущийся тигр, затаившийся дракон» и «Любовь» - при этом побеждали только в категории «Лучший фильм на ... иностранном языке». Сам Куарон номинирован в четырех разных категориях за один фильм: он претендует на звание лучшего режиссера, оператора, продюсера (именно продюсеры получают награду за лучший фильм) и сценариста. За всю историю «Оскара» этим могут похвастаться немногие. Уоррен Битти проделал такой трюк дважды: в 1979 году номинировался с картиной «Небеса могут подождать» за лучший фильм, лучшего актера, лучшего режиссера и лучший адаптированный сценарий, а в 1982 году - с фильмом «Красные» претендовал на категории «Лучший фильм» и «Лучшая мужскую роль». Итан и Джоэл Коэны получили четыре номинации за «Старикам тут не место» (фильм, сценарий, режиссура и монтаж). И еще Алан Менкен также номинировался четыре раза в двух музыкальных категориях за анимационную «Красавицу и чудовище» - три его песни бились друг с другом (победила «Beauty and the Beast»), и все вместе они боролись за лучший саундтрек. Да здравствует Netflix. Номинация «Ромы» в главной категории - хорошая оплеуха всем, кто говорит, что кино можно смотреть только в кинотеатрах и наградами нужно отмечать лишь прокатное кино. Каннский фестиваль, напомним, рассорился с Netflix именно на этой почве. Зато Венеция не постеснялась и дала «Роме» главный приз, а теперь и «Оскар» примкнул к рядам тех, кто считает, что выдающееся кино может появиться где угодно. Ну, и в целом с номинацией за лучший фильм можно считать, что Netflix уже победил. Предрассудки как минимум. В прошлом году, кстати, у Netflix было 7 номинаций, в этом - уже 15. То ли еще будет. (Ольга Белик, «КиноПоиск»)

Клео (феноменальная дебютантка Ялица Апарисио) - номинальная прислуга, а по сути, член семьи, более или менее типичной для мексиканского мидл-класса 1970-х. Она готовит, убирается, исполняет будничные прихоти родителей, будит и укладывает детей, а из дома выбирается лишь ради эпизодических свиданий с бойфрендом. Он, конечно, окажется той еще сволочью, родители, разумеется, многое недоговаривают детям, а район Рома, где все происходит, вскоре разрушит землетрясение. Но не все так плохо, как иногда кажется. За четверть века в Голливуде Альфонсо Куарон побывал в постапокалиптической Великобритании («Дитя человеческое»), Хогвартсе («Гарри Поттер и узник Азкабана») и открытом космосе («Гравитация») - чтобы, заработав все призы и репутацию ... одного из лучших режиссеров на свете, вернуться к корням и всерьез претендовать не на одну или две, а на все пять (!) оскаровских номинаций с интимной, испаноязычной, черно-белой драмой о жизни в Мехико без малого полувековой давности. При этом в роли рассказчика - вернее, молчаливого наблюдателя - выступает не он, а смиренная и самоотверженная домработница Клео (в деталях списанная с одной из воспитавших Куарона женщин). Это ее глазами мы видим и город (где происходит, в частности, кровавый разгон студенческой демонстрации 1971 года), и дом (где, очевидно, тоже не все ладно), и глубоко бытовые детали вроде семейного вечера перед телевизором или упрямо украшающего парадную (она же - самый узкий в мире гараж) собачьего дерьма. Среди больших режиссеров есть и те, кого принято упрекать в холодности (Нолан, Манн, Содерберг), и те, кому нередко отказывает чувство меры (Спилберг, Иствуд, Скотт). Куарон в этом смысле - уникум, демонстрирующий идеальный баланс между техникой и эмпатией, а «Рома» в таком случае - его magnum opus: кино, в котором стилистика синима-верите не отменяет, а приумножает его поэтичность; работа, в которой можно разглядеть и Феллини, и Куросаву, и мельчайшие молекулы того, что делает мексиканца великим режиссером. В долго доводившейся до ума и неспешно снимавшейся «Роме» Куарон и швец, и жнец, и на дуде игрец (особенно впечатляет то, чего он добился, заменив трижды оскаровского лауреата Эммануэля Любецки в амплуа оператора), но в его вездесущести нет ни тени самолюбования. Вместо этого перо и камера автора откровенно любуются огнем, водой и героиней Апарисио и ее простым и прекрасным взглядом на мир, в котором всегда найдется место трагедии - но разве это повод перестать его любить? 9/10. (Сергей Степанов, «ELLE»)

Венеция: баллада о "Роме", вестерне и любви. [...] "Золотого льва", главную награду фестиваля, жюри во главе с мексиканцем Гильермо Дель Торо присудило картине "Рома" Куарона. Президент жюри не стал обращать внимания на намеки о том, что ему предстоит судить ленту своего друга наряду с еще 20 картинами со всего мира и, невзирая на предубеждения, отдал предпочтение фильму своего давнего приятеля и соотечественника. Впрочем, "Рома" того заслуживает по многим причинам. Символично, что на протяжении всего киносмотра картина входила в тройку лидеров рейтинга фестиваля как у кинокритиков, так и у публики. Черно-белая лента рассказывает о непростой жизни семьи среднего класса в Мехико ... 1970-х годах - об отношениях внутри семьи, со служанками (одна из них носит имя Клео, в котором можно услышать намек на имя древнегреческой музы истории), чьи судьбы переплетаются на фоне происходящих в стране митингов, столкновений с полицией и политических беспорядков. Режиссер показывает, как разлад в семье хозяев соотносится с неурядицами в личной жизни их прислужниц. Важно заметить, что фильм называется именно "Рома", а не "Рим" - в честь одного из районов Мехико, в котором и происходит действие. Лаконичное и эстетически выверенное полотно как будто с документальной точностью показывает повседневную бытовую жизнь обычной семьи, напоминает о вопросах доверия и привязанности. Недаром при обратном прочтении названия фильма получается слово "амор", любовь. Ведь, по сути, это картина о любви к ближнему, прощении, принятии и верности. Интересно, что режиссера "Гравитации" все еще не отпускает "космическая" тема, в его новой картине полно отсылок и к собственной прошлой работе, и к неизведанному безвоздушному пространству. Легко поверить, что фильм как будто бы сделан в космосе - хрупкие невесомые немые сцены, отражение самолета в луже (тоже недвусмысленный реверанс вышеназванной теме), шум волн, напоминающий шум двигателей, и бонусом - диалоги о прошлых жизнях. Одной из кульминационных моментов стала пятиминутная снятая одним кадром сцена, в которой актеры-дети борятся с водной стихией. Тут и невесомость, и чужая среда, и проблемы маленького человека в соотношении во всем миром. Удивительную кинематографичность момента лучше всего наблюдать с большого экрана, но поскольку разработкой проекта занимался Netflix, то посмотреть фильм можно будет наверняка только с экрана компьютера и других гаджетов - возможно, уже до конца года. Это довольно предсказуемо, ведь "Рома" наверняка получит как минимум номинацию на "Оскар". [...] (Анна Нехаева, «Интерфакс»)

«Рома» не мама: другой взгляд на фаворита Венецианского кинофестиваля. Мексика. 70-е. Большая семья из сплошь красивых людей живет в светлом доме. Их служанка Клео заводит отношения с экстравагантным кавалером: в свободное время он развлекает ее, например, тем, что абсолютно голый, размахивая палкой, демонстрирует мастерство в боевых искусствах. В телевизоре - рестлинг. За окном - забастовки. Внутри самой Клео - грусть, неопределенность, а еще плод: девушка беременна. Неуместная, не местная, брошенная героиня - несомненно, и образ страны, женщина-Мексика, которая работает в стране американизирующихся мексиканцев. Она не знает, к чему ей стремиться, где искать покоя, вся любовь в ее жизни - свой ... нерожденный ребенок и объятия детей чужих, один из которых как-то произносит во время игры: «Мне нравится быть мертвой». В этой фразе Клео чувствует покой. Куарон заливает линейное бытописание мрачным солнцем ацтеков, уводит изображение в монохром и уже чуть ли не на уровне трейлера настаивает на культовом статусе своей картины. Он нагнетает образный ряд: большие руки отца за рулем, отец уходит из дома и наступает в дерьмо, дерьмо, кстати, покажут, и крупным планом, еще не раз. Он шифрует анти-республиканское послание, только оперирует не идеей толерантности, а чувством нативной уязвленности. В небе появляется самолет - значит, пора через границу, налаживать жизнь. Беременность не будет легкой. Главную героиню поят каким-то шаманским чудодейственным напитком - не миновать беды. Она рассматривает новорожденных в больничных беби-боксах - тут же случается легкое землетрясение. Символическое у Куарона кочует из фильма в фильм: рождение ребенка в «Дитя человеческое» и последующее его омовение, Сандра Буллок, в форме зародыша выплюнутая на пляж космическим коллапсом, тоже проходит омовение водой. «Рома» спекулятивна, зрительский эмоциональный диапазон расшатывается, прислуга-Мексика рождает в финале мертвого ребенка - недееспособного и рожденного на смерть гражданина. В беде популистской режиссуры и «игры» в кино важно не само кинематографическое качество фильма, влияющее на зрителя, сколько инфицирование пространства художественного кино как такового. Раньше эстеты фильмы снимали, а теперь они их делают. Стоило Куарону пустить своих героев смотреть фильм с Луи дю Фюнесом, как художественная противоестественность «Ромы» открылась с иной стороны; под разговоры о беременности самолет фашистов в фильме дает фрейдистские залпы. В центре экрана кино, по бокам «Рома», не смотря на весь свой макияж, субъект, готовый к диалогу только с золотыми гравированными статуэтками. (Денис Виленкин, «Кино ТВ»)

«Лучший художник-постановщик»: Разбор фильмов, номинированных на «Оскар». [...] «Рома». Художник-постановщик - Эухенио Кабальеро; художник-декоратор - Барбара Энрикес. [Художник-постановщик] Сергей Февралев [работал, в частности, над фильмами «Орда», «Белый тигр», «Иван Грозный», «Дорога на Берлин», «Скиф» и сериалом «Анна Каренина»]: Авторское кино часто присутствует на «Оскаре» в художественной номинации, но в основном это фильмы с яркой или новаторской изобразительной формой. Этого нельзя сказать о картине «Рома», основным художественным ходом для которой стал гиперреализм. Художником этого фильма были подобраны объекты, реалистично отражающие одноименный район Мехико. Подробно проработан предметный мир, и все его детали скомпонованы в небрежные, не приглаженные, но органичные натюрморты. Черно-белое изображение ... помогло художнику собрать явно пеструю по предметам картинку. Длинные плавные панорамные планы, раскрывая декорацию на 360 градусов, не дают возможности быть неточным. Создавая реалистичную среду, художник не сильно поднялся над бытовой правдой, и какого-либо художественного образа, достойного высшей премии киноакадемии, не видно. Но для этой кинокартины этого и не нужно. Работа художника в этой картине достойна уважения за кропотливый и подробный труд. Я не вспомню российского фильма, который бы по предметному миру превосходил бы этот. Ну, разве что гуще и подробнее «Хрусталев, машину!». [Художник-постановщик] Владимир Гудилин [постоянный художник Валерия Тодоровского («Стиляги», «Оттепель», «Одесса»). Среди других работ - «Жила-была одна баба», «Географ глобус пропил» и сериал «Бесы»]: Неискушенный зритель может подумать, что это документальная съемка 1971 года, но на самом деле каждый миллиметр этого фильма придуман и сделан. Огромный труд! Итальянский неореализм, изобретенный заново. Вот режиссер показывает проход героини по улицам, и там ведь жизнь за витринами, второй план, массовка, машины идут, тротуары полили водой, чтобы кадр был красивее. Настолько совершенно, что каждый кадр можно вешать на стену. А собаки? Они себя ведут так, как будто по сто раз отрепетировали свои сцены. Возьмем сцену пожара: в кадре деревья с гирляндами (их надо было повесить), и между ними искры, огонь. Пиротехники подожгли, хорошо. Но потом на первый план выходит человек, снимает маску, и тут прямо рядом с ним падает горящее дерево. Как надо было все рассчитать, чтобы ветер дул не на массовку, но, чтобы все горело совсем рядом с людьми, и чтобы летел пух! Или сцена, где героиня находит своего парня на тренировке. Подъезжает автобус, выходят пассажиры, идут по каким-то доскам, героиня тоже выходит, но не первая, и идет не в ту сторону, что все, и ее никто в кадре не перекрывает. Собаки эти проклятые бегут мимо, но не к камере, а туда, куда надо для композиции. А на втором плане в этот момент человек залезает в огромную пушку и вылетает из нее. Все это в одном кадре! Колокол, провода - каждый висит на своем месте. Грандиозная работа уровня Феллини. (Сергей Сычев, «КиноПоиск»)

Венеция встретила "Рим" овациями. "Рим" встречали дружными нескончаемыми овациями. И это неудивительно. Такие фильмы появляются безумно редко - и не только на фестивалях, а где угодно. Перед нами картина в высшей степени демократичная и внятная, показывать ее можно синефилам и простакам, детям и пенсионерам. Ведь это история семьи, любви, преданности и предательства, детства и взросления: кому такое может быть непонятно или неинтересно - хоть речь и идет о далекой Мексике и далеких 1970-х, когда и вырос сам режиссер Альфонсо Куарон, положивший свои детские воспоминания в основу сценария? Но, с другой стороны, перед нами подлинное произведение искусства - сложно устроенное, технически ... изобретательное, безупречное и даже новаторское по части изображения и звука, бескомпромиссное по замыслу и его исполнению. Картина сложена из эпизодов жизни одной семьи - мама, папа, бабушка и четверо детей, старший подросток, младший дошкольник. А главная героиня - их служанка и няня, деревенская и безмолвная, чьими глазами и ушами показано все происходящее. Однако Клео, изумительно сыгранная молодой непрофессиональной актрисой-дебютанткой, не просто наблюдательница - она полноценная героиня, проживающая свою драму и по-своему включенная в общественную жизнь Мехико и престижного района Колония Рома - в переводе Колония Рима, - куда она устроилась работать. И мать семейства, и простодушную Клео предают и оставляют мужчины, но они не сдаются и показывают удивительную силу и стойкость: в этом смысле для нынешней эпохи победившего феминизма "Рим" - фильм в высшей степени актуальный. Однако гораздо важнее темы то, как нежно и вдумчиво он сделан, как глубоко и сильно вовлекает зрителя во все происходящее, в будничную суету и пустяки, которые вдруг перестают казаться пустяками. 56-летний Куарон - прекрасный режиссер, самая известная работа которого - "Гравитация", пять лет назад открывавшая Венецианский фестиваль, а потом получившая несколько "Оскаров", в том числе за режиссуру. Пятилетняя пауза ушла на подготовку к "Риму", фильму-антиподу. В отличие от "Гравитации", здесь не одна героиня, а сотни - это очень многолюдный фильм. Он не о будущем, а о прошлом. Не цветной, а черно-белый. Не фантастический, а реалистический. Продолжать можно долго, но важнее сказать главное: обе картины - о женщине, переживающей катастрофу, но способной прикоснуться к родной земле, выжить и победить. Куарон в "Риме" выступил в разных качествах: он не только сценарист, режиссер и продюсер, но еще и помощник художника-постановщика, наполнивший кадр мебелью и объектами из своего дома детства, и оператор, снявший собственный фильм ничуть не хуже, чем это бы сделал его постоянный гениальный соратник Эммануэль Любецки. В общем, если было бы разумным делать прогнозы в первые дни фестиваля - а это, конечно, неразумно - то стоило бы посулить "Риму" один из главных призов, а то и самого "Золотого льва". Тем более, что жюри в этом году возглавляет Гильермо дель Торо, близкий друг Куарона и его ровесник, который наверняка будет растроган фильмом и найдет в нем рассказ и о собственном мексиканском детстве. (Антон Долин, «Вести ФМ»)

Два цвета жизни. На американскую киноакадемию в последнее время очень сильно насели таланты из Мексики. В четырех из пяти предыдущих церемониях, лучшими режиссерами назывались выходцы южного соседа США. Гильермо дель Торо, дважды Алехандро Иньяритту и Альфонсо Куарон. Последний продолжает эту тенденцию. Его «Рома» вместе с «Фавориткой» является в этом году лидером по числу номинаций. Черно-белая лента переносит зрителя в 1970 год, где в зажиточной мексиканской семье в должности обслуги трудится главная героиня по имени Клео. Клео не мексиканка, она индейского происхождения, а, значит, о лучшей карьере может и не мечтать. Она честная, трудолюбивая, скромная и ответственная, здраво осознает собственные перспективы ... и умеет искренне радоваться тому немногому, что имеет. Клео любит свою работу, любит детей, и семья отвечает ей взаимностью, признавая ее своей неотъемлемой частью. Если задаться простым вопросом, о чем фильм «Рома», то самый правильный ответ тоже будет простым. Это фильм о жизни. Обычной жизни обычных людей. Их взаимоотношениях, ценностях и самых разных ситуациях, и проблемах, которые у всех разные. Глава семейства бросает жену с детьми ради собственной беспечной жизни. Мать, ставшая одиночкой, по-своему переживает эту ситуацию. Клео беременеет и больше переживает о потере работы, чем о ребенке. Зачавший дитя парень сбегает от ответственности и шлет подружку ко всем чертям. Богатые веселятся громко, бедные празднуют тихо. Митингующих студентов расстреливают, дети рождаются живые или мертвые, самолеты летят, собаки гадят во дворе. Жизнь идет. По-разному, но идет. И Куарон максимально искренне это показывает, не приукрашая, но и не сгущая краски. Это у Звягинцева сплошная бытовая чернуха и вездесущая безнадега, а мексиканец оставляет равное пространство и для хорошего, и для плохого, соблюдая между ними естественный баланс. Именно для этого баланса фильм снят черно-белым. Для кого-то будет новостью, но «Рома» - это самый личный фильм Альфонсо Куарона. Это его дом, его семья. Это он один из четверых детишек, оставшихся без отца. Это его няня по имени Клео, которой он в итоге и посвятил картину. Но, даже, если не принимать все это во внимание, фильм получился очень искренним откровением. С тем же успехом можно было взять жизнь абсолютно любого человека в любое время и с любыми проблемами. Ведь главный посыл заключается в том, что родными и близкими нас делают не общие гены или записи в паспорте. Настоящая человеческая любовь проявляет себя в самых сложных жизненных ситуациях. И именно те люди, которые в такие моменты были с нами рядом имеют большее право быть частью нашей семьи, чем те, кто просто записан в паспорте. Несмотря на некоторую затянутость (кому-то может показаться, что первые полтора часа вообще ничего не происходит), картина оставляет только приятные впечатления. И Альфонсо Куарон не был бы собой, если бы не заставил в определенный момент испытать сильное потрясение. В фильме имеется эпизод, когда Клео рожает, и лично у меня даже начал проступать холодный пот на лбу. Я не буду рассказывать или показывать. Если хотите, смотрите сами. Таким образом, «Рома» не самый простой для восприятия, но очень добротный и душевный фильм. 8,0/10. (Кинонист, «Иви.ру»)

Безучастно пролетали над ними самолеты. В 1971 году в Мехико полиция столкнулась с протестующими студентами, что привело к многочисленным жертвам и погромам. Новая работа режиссера, подарившего нам «Дитя человеческое» и «Гравитацию», рассказывает о девушке, которая служит нянечкой в семье среднего класса в одном из центральных районов города. Исторические события скользнут рикошетом и по ее жизни. «Рома» отдаленно походит на вышедшего весной «Довлатова». У Алексея Германа младшего лирическое передавалось в большей степени через среду, чем через персону. Покуда Милан Марич и остальные актеры вперяли томный взгляд в хмурое советское небо, источая шаблонные фразы про поэзию вперемешку с дрязгами о всепроникающих партийцах, ... камера с куда большим интересом любовалась декорациями. Плавно пролетая по бутафорскому проспекту, переводя фокус с вывески Универмага на старые Волги, она охотнее увлекалась массовкой в советском облачении и с сетчатыми авоськами в руках, чем протагонистом и происходящим с ним. Хоть зрителю, как и Довлатову, хотелось поскорее покинуть этот дремотный омут - в этом автору удалось передать настроение протагониста - осилить двухчасовой хронометраж было нелегко. Реальная или вымышленная биография растворялась в манерном изображении советского быта. Незамысловатая и скупая драматургия в фильме Германа младшего напоминает вторичные подсъемки, какими обычно сопровождают юбилейные программы или сериалы о писателях на федеральных каналах. Такие, как правило, снимают перед круглой годовщиной, сопровождают новостными сюжетами, где граждане, от Калининграда до Находки, громко признаются в любви к литературе, а после разового показа эти ленты навсегда забывают. Куарон же изначально не ставил цели выстроить повествование вокруг главной героини. Парадоксальным образом это даровало фильму более универсальную лирическую составляющую. «Рома» - одновременно интимная и в то же время деперсонализированная драма. Простенький сквозной сюжет о молодой девушке - лишь точка опоры, используемая для взятого ракурса. Сама по себе история героини практически не играет никакой роли, позволив нанизывать на сценарий отдельные сцены в разных декорациях. Клео олицетворяет собой почти незримый дух, ведущий зрителя от одного эпизода к другому. Не лишним будет напомнить, что исполнила ее даже не профессиональная актриса, за счет чего получилась только убедительнее. Отточив технику съемки еще в «Гравитации», мексиканец отдал вербальному повествованию побочные функции. Для него куда важнее установить коммуникацию через визуальное. Собрав из кусочков воспоминаний картину детства, Куарон наполнил кадр образами. Он с любовью литератора обрисовал детали каждого эпизода и тем самым поделился мнением, что кино - это прежде всего красота пришедшей в движение картинки, эстетика ожившей фотографии. В авторском проекте для Netflix режиссер демонстрирует мастерское владение кадром. Для него первоочередным материалом творчества является пленка и только потом сценарий. Их слияние происходит ближе к финалу, обнажая в Куароне формалиста. Сквозь прорезанное в начало 70-х окно мы наблюдаем игру контрастов, сражение двух цветов. Черное противостоит белому, сверкающие отражения - отчетливым силуэтам, возвышенное сталкивается с обыденным, а символичное - с реальным. Женская мечта о благополучии ударяется о мужские искания подвигов и славы. Но истина красоты оказывается ближе недосягаемого, она кроется в простых вещах. Пускай не гениальный, «Рома» все же невероятно красивый фильм. Хоть и безусловно метящее в фестивальную публику, это очень искреннее кино, в котором прямолинейность сюжета значительно уступает чувственному опыту. (Александр Лавренов, «CinemaFlood»)

Технически совершенное кино о памяти, истории, семье и смерти. [...] После громкого скандала между дирекцией Каннского кинофестиваля и Netflix, победы в Венеции, недельного кинопроката в США и постоянных упоминаний в списках лучших фильмов года до простых смертных наконец-то добралась «Рома» (или «Рим» - еще один повод поспорить) Альфонсо Куарона - большое кино о маленьком человеке, обозначившее возвращение мексиканца к корням. Получив свой процент с успешной «Гравитации», Куарон развязал себе руки и замахнулся на недостижимую для современников высоту - использовать медиум кино для возвращения в собственное детство. В свое время с такой амбициозной задачей справлялись Федерико Феллини в «Амаркорде», Ингмар Бергман ... в «Фанни и Александре» и немного Андрей Тарковский в «Зеркале». У Куарона тоже получилось, но итоговый результат выглядит то ли слишком простым, то ли, напротив, всеобъемлющим. Можно поспорить, что именно планировал создать Куарон - то ли поймать дух времени и атмосферу периода, который сформировал историю Мексики, то ли просто собрать картину из своих детских воспоминаний, из которых, по словам режиссера, состоит 90% фильма. Какая разница? В принципе, фильм работает на каждом уровне, но для меня это в первую очередь кино о том, как глобальное вторгается в личное. Невероятный технический эпизод с расстрелом студентов-демонстрантов становится поворотной точкой для героини и Мексики в целом - после него «Рома» меняет тон и превращается в настоящую оду храбрости и силе Клео и всех женщин в целом. Вообще нужно отдать Куарону должное - это во всех смыслах авторский проект мексиканца, несмотря на то что живет он под крылом стримингового гиганта. В «Роме» он, как настоящий человек-оркестр, не просто дирижирует в сторонке, а взваливает на свои плечи обязанности режиссера/сценариста/продюсера/оператора/монтажера не для того, чтобы гордо отметиться упоминанием в титрах, а скорее чтобы довести каждый аспект своего видения до идеала, при этом попутно расставляя отсылки на свои предыдущие картины («Гравитация», «Дитя человеческое», «И твою маму тоже») и любимые мотивы творчества. Особо головокружительных высот он добивается в размытой профессии оператора-режиссера. Изначально фильм должен был снимать именитый оператор Эммануэль Любецки, но он выбыл где-то на стадии предпродакшена, после чего Куарон решил попробовать себя в новой роли. «Оскары» за режиссуру и монтаж есть, на очереди как раз операторская работа. Даже не верится, но уход Чиво, кажется, помог «Роме» обрести свое уникальное лицо. У Любецки камера становится участником событий, преследует героя в естественном освещении, оставляя большую часть кадра пустой. У Куарона полная противоположность - статичная камера с плавной сменой ракурса и синхронным движением внутри кадра со сложной мизансценой. Вкупе с монохромным изображением отстраненная камера Куарона выглядит как призрак, который наблюдает за происходящим со стороны без права вмешаться в естественный ход событий. И все же, несмотря на целый вагон достоинств, «Рома» даже близко не идеальное кино. Напротив, оно лишний раз позволит особо привередливому зрителю, закатив глаза от шумихи вокруг фильма, докопаться до каждой шероховатости и ткнуть в них всех фанатов. Победа условной формы над содержанием - есть. Неинтересная главная героиня, которой не хочется сопереживать, - еще бы. А как насчет слишком простой истории с очевидными метафорами и эксплуатацией запрещенных приемов? В яблочко. Правда, делает ли это «Рому» плохим фильмом - вопрос, конечно, риторический. Главное - пока творцы вроде Куарона материализуют свои импульсивные воспоминания в фильмы, которые вызывают до смешного полярные реакции, восхищая одних и раздражая других, кино будет жить. Оно, конечно, и без них может жить, но с ними, согласитесь, как-то приятнее и веселее. 9/10. (Алихан Исрапилов, «Film.ру»)

Торонто 2018: победит ли «Рома» и на этом фестивале. На фестивале в Торонто показали три фильма, которые либо очаруют вас до глубины души - либо вызовут не меньшей силы отвращение. «Рома» (Roma). Есть такое понятие overhyped - когда о чем-то говорилось так много восторженного, что когда ты увидел-узнал это сам, то ожидания оказались завышенным. «Рома» Альфонсо Куарона только что получил «Золотого льва» в Венеции, и многие журналисты называли картину чуть ли не лучшим и самым красивым, что они видели в жизни. Режиссер снял автобиографичную историю о квартале «Колония Рома» в Мехико 1970-х годов, на 90% наполнив кино собственными воспоминаниями, переживаниями ... и ощущениями. Плюс фильм - производства Netflix, которому впервые могучий фестиваль класса А дал самый главный приз, причем, по словам президента жюри Гильермо дель Торо, единогласно. В общем, здесь в Торонто «Рому» ЖДАЛИ. И, возможно, не на всех это сказалось лучшим образом. Куарон снял свою историю черно-белой на пленку 65 мм, подчеркивая ретро - но у этого черного и белого какая-то странная цветокоррекция: минут через 15 ловишь себя на том, что видишь как-то плохо. Собственно, этот эффект отражает и весь фильм - он словно затуманивает тебе взгляд и мозг. Перед нами - практически мокьюментари: настолько детально, медленно и методично режиссер показывает жизнь обычной мексиканской служанки Клео (Ялица Апарисио) в доме белых богачей. Глава семьи - его все уважительно называют Доктором - зарабатывает деньги и вечно в отъезде. Его супруга София (Марина де Тавира) пытается вести хозяйство и быть хорошей матерью четверым детям, но ей это плохо удается. Дети, во-первых, больше времени проводят с Клео - это она будит их по утрам, играет с ними и утешает в беде. А во-вторых, София подозревает мужа в измене и поэтому периодически впадает в истерики и нервные срывы. За два часа пятнадцать минут Куарон вводит нас в транс, погружая в быт этой семьи по самые гланды. Вот Доктор всем кагалом выезжает за город, в домик, увешанный головами собак, живших тут когда-то. Вот возлюбленный Клео устраивает ей мастер-класс по боевым искусствам - full frontal так, что Крису Пайну в «Короле вне закона» и не снилось. Вот София перманентно шпыняет Клео и ставит ее на место - но в трудную минуту оказывает настоящую помощь. Вот в жизни Клео случается трагедия. Вот трагедия в жизни богатой семьи. Все это течет поверх нашего сознания, сквозь него - как время, как эпоха. Единственный сильный эмоциональный всплеск в картине - печально знаменитая «Резня в Корпус-Кристи», случившаяся в Мексике 10 июня 1971 года: тогда солдаты расстреляли митингующих студентов, и Куарон показывает, что пальбу вели не только военные. Далее действие снова проваливается в сомнамбулический сон, завораживая нас красотой кадра и магией реального момента. Да, «Рома», безусловно, очень красивое кино - несмотря на странный эффект слепоты с цветом. При этом все время не можешь отделаться от ощущения манипулятивности происходящего на экране. Куарон давит слезинкой ребенка и покорностью служанки - всему этому мы априори должны сочувствовать, но именно это и раздражает. Клео настолько безропотна, а ее униженное положение настолько подчеркивается - от безобразного поведения любовника до бесконечных собачьих какашек во дворе докторского дома - что ты ловишь режиссера за руку: эээ, а вот здесь, парень, ты нажал на душевную кнопочку, чтобы мама заплакала. И это убивает все очарование фильма. При этом нельзя не отдать должное «Роме»: это все-таки большое высказывание. О прошлом, о настоящем, которое ничуть не изменилось со времен прошлого. О забитых женщинах в мужском мире. О дикой стране с маскулинными традициями, в которой, несмотря на всю ее красоту, по-прежнему любят стрелять и похищают людей. О тех неприметных людях, которые растят нас и тихо держат мир на своих плечах. Жаль только, что Куарон сделал свое высказывание настолько в лоб, откровенно играя на струнах наших душ. [...] (Ольга Белик, «The Hollywood Reporter»)

Открытый космос. Глаза закрыты, руки треугольником над головой, подошва одной ноги закрывает сбоку колено другой: сохраните равновесие. Это упражнение на экране не могут выполнить десятки молодых людей, собравшихся в чистом поле практиковать боевые искусства, зато может стоящая в сторонке Клео, ведь она - экономка, живущая в доме с четырьмя детьми, и персонаж, отсылающий к няньке самого Альфонсо Куарона; проще говоря, это она настоящий, пусть и незамеченный, герой. И несложно поддаться искушению приравнять сохраняемый ей баланс к технике самого режиссера, наделяющего черно-белое возвращение в прошлое, каковым является «Рома», той же технической виртуозностью, что и свои путешествия в будущее и на орбиту ... (тем извращеннее, что увидеть его мы можем лишь дома). Но что, в конце концов, достигается этой виртуозностью? Куарон снимает фильмы о людях, продвигающихся сквозь мир, который является для них в лучшем случае непонятным, в худшем - враждебным; Клео, уже не подросток, как герои «Гарри Поттера» и «И твою маму тоже», но еще не опытный взрослый, видит его и тем, и другим. Ее ключевое отличие от прежних протагонистов режиссера - в том, что они, находясь зачастую в остросюжетных жанровых обстановках, преследовали конкретные цели и встречали конкретные препятствия, что делало фильмы легко затягивающими; «Рома», со своим обращением к Истории - кино о том, как течет жизнь, и его героине мало что остается, кроме рутины, периодически нарушаемой силами природы, в число коих входит все от беременности до массовых беспорядков. Куарон, который здесь сам служит себе оператором - и, следовательно, его контроль над содержимым кадра вряд ли мог быть сильнее - строг к себе и преимущественно чередует медленную панорамную съемку с привинчиванием камеры к полу, обязательно так, чтобы на переднем и заднем плане и/или слева и справа происходили разные вещи. Этот подход обеспечивает визуальный интерес и при этом демонстрирует ловушку, поджидающую режиссеров, работающих с глубоко личным материалом. Возвращаясь в прошлое свое, своей семьи и своей домработницы, Куарон ведет себя в нем настолько благоговейно, что перестает с ним эмоционально и интеллектуально взаимодействовать, и жертвами этого становятся, в первую очередь, люди в кадре - либо отдаленные, либо вовсе непроницаемые. Инстинкты режиссера слишком популистские, чтобы позволить его творению уйти в захватывающую абстракцию таких фильмов-воспоминаний, как «Зеркало» или «Конец долгого дня», но слишком отстраненные, чтобы сделать из него живую, насыщенную драму. Куарон преисполнен любви и сострадания к своей героине, видит давление на нее классового неравенства (двух женщин, живущих в одном доме, бросают мужчины, но одна может уйти и порыдать, а другой протирание столов никто не отменял), но все это лишь обеспечивает, что перед его глазами она не человек, а просто само олицетворение добродетели. Он не видит в ней характер или недостатки и видеть отказывается, помня, что сам никогда не имел ее проблем, и результатом становится кинематографический ноблес оближ, вызывающий простой вопрос, какая от него кому польза. Ровно один эпизод вырывается за рамки, которые фильм ставит сам перед собой - логично, что это единственный эпизод, открыто напоминающий прежние работы Куарона и не имеющий заранее очевидного конца; ровно один эпизод дает Клео высказаться, и сам факт этого высказывания становится эмоциональной кульминацией, после которой все возвращается на круги своя - ибо слова Клео открыто направлены против того, что изменило бы ее привычное существование, - и можно закругляться. Это кино, в котором внутреннюю жизнь не демонстрируют постоянно, но выдают в особо важные моменты, в котором даже непристойные шутки дистанцированы, и камера не в состоянии хоть раз спонтанно поймать персонажей за чем-нибудь. Она хорошо знает, что разные интересные вещи происходят в жизни одновременно. Но нельзя же принимать это за откровение. (Никита Комаров, «Кинокадр»)

На каменный пол во внутреннем дворе дома волнами наплывает мыльная вода - накатила, схлынула. В воде отражается небо, по которому медленно ползет самолет. Сейчас Клео (Ялица Апарисио) домоет пол и пойдет, придерживая за ошейник скачущую, как мяч, собаку по имени Боррас, открывать ворота: дети с бабушкой должны скоро вернуться. Клео, вместе с лучшей подружкой Аделой, работает в семье врача, сеньора Антонио, так давно, что не без оснований считает эту семью своей. Клео занимается домом, детьми, иногда получает нагоняй от несдержавшейся хозяйки, но нечасто, и понятно почему: сеньор Антонио из жизни семьи скоро исчезнет, как будто его и не было. Как ... практически исчезнут из нее и другие мужчины, а потому этим женщинам, образованным и не очень, с остатками больших денег и со скромным жалованьем, лучше держаться вместе. Мехико начала 1970-х, в котором происходит действие фильма (Колония Рома - район, давший ему название), - это город детства режиссера. Дом доктора - его дом; Клео, Адела, мама - сеньора София, бабушка - женщины, которые его вырастили. Рутинно дерущиеся братья - его братья; предметы, наполнившие выстроенный по прихоти Куарона и его художника-постановщика Эухенио Кабальеро дом - от бабушкиного стула до фотографий на стенах, - тоже по большей части подлинные. Даже пес Боррас, скучающий и поэтому всегда готовый поотвлекать Клео от работы или проскользнуть за ворота, - точно такой же, какой был у режиссера. Интимность «Рима» - того же толка, что была в «Фанни и Александре» Бергмана, в «Амаркорде» Феллини или «Других берегах» Набокова, она рождается не из буквальных даже воспоминаний, а из детского чувства волшебного, эти воспоминания окрашивающего. Огромный, не пролезающий в ворота Ford Galaxy отца, движение, которым любимая Клео убирает назад волосы, нарядный и жуткий лесной пожар - цветные стеклышки в калейдоскопе, когда-то сложившиеся в единственный в своем роде узор, узор памяти. «Рим» - первый после «И твою маму тоже» фильм, снятый Куароном в Мексике, и чтобы воскресить Мехико 1970-1971-го, он практически, вплоть до улиц, отстроил его заново. Магическое, широкоформатное (фильм снят на 65-миллиметровую цифровую камеру Alexa 65 самим Куароном: его постоянный оператор Эммануэль Любецки был занят), черно-белое изображение - это фотокарточка из прошлого: запруженные удивительными машинами улицы, кинотеатр, в котором показывают кино с Луи де Фюнесом, силуэты Клео и ее возлюбленного в темном зале, когда она говорит ему, что беременна, ее глаза, когда она ищет его после сеанса. Уважение, сочувствие, лишенная намека даже на снисходительность нежность - то, что очевидно испытывает Куарон по отношению к своим героиням, то, что он помогает почувствовать своему зрителю. Откуда-то он знает про уязвленную гордость, про желание доверять, про вину перед нерожденным ребенком и обязанность этого ребенка хотеть, про беззащитность и силу, про необходимость быть выбранной или брошенной - про то, что значит жить эту жизнь женщиной. В его взгляде на Клео, Софию, бабушку, на маленькую девочку Софи, которой нельзя лишнюю булку, - нет и тени агитации за права женщин, но в нем есть такое горячее, такое чистое сопереживание, которое делает необходимость этих прав самоочевидной. Снятый словно от лица своей главной героини «Рим» пронизан предощущением катастрофы, а оно редко обманывает. Дети понарошку стреляют друг в друга из игрушечных револьверов, и студенческие волнения перерастают в беспорядки с настоящей, не игрушечной стрельбой. Волны мыльной воды на полу, который драит Клео, отзываются океаническим течением, способным схватить взрослого или ребенка. После рождественского тоста «за здоровье» разбивается не выпитая еще глиняная кружка Клео, и черепки поблескивают на полу дурным предзнаменованием. За героями всегда - очень по-мексикански - наблюдает смерть: в нее играют дети, она продается в любой сувенирной лавке. Но, уступая ей время от времени фигуру, жизнелюбивые герои Куарона не проигрывают смерти всю партию. Они остаются вечно жить в чьей-то памяти. (Елена Смолина, «GQ»)

Мехико, 1970 год. В буржуазном районе Colonia Roma, в особняке эпохи позднего ар-деко с модным интерьером, полным книг и objets de voyage, кипят будничные хлопоты. Домработница Адела готовит обед из трех блюд - салат, фахитос и клубнику с сахарной пудрой. Ее подруга Клео, няня и по совместительству горничная, раскладывает игрушки погодок Тоно, Пако, Пепе и Софи, застилает постель, старательно вычищает внутренний двор от экскрементов хозяйского пса Боргаса. На крупном и намеренно долгом плане мы видим, как вода, смешавшаяся с хлоркой в «пену дней», заливает пол - этой прямолинейной метафорой Альфонсо Куарон приглашает нас в путешествие по волнам собственной памяти. Камера ... панорамирует до головокружения по комнатам, замершим в ожидании своих обитателей. На секунду кажется, что мы уже не в прошлом, а в настоящем - автор словно перебирает фотографические снимки, пытаясь победить время, неумолимо уничтожающее в нас даже самые сильные чувства, испытанные в самый важный период - на заре жизни. Сценарий нового фильма Куарона соткан из обрывочных впечатлений детства, столь знакомых нам по классике мировой художественной литературы, кинематографический контекст - «Фанни и Александр» или «Амаркорд» - тут возникает вторым порядком. Вот рука отца, постоянно стряхивающая пепел с сигареты, вот его огромный американский автомобиль, который он с невероятной тщательностью паркует каждый вечер на узкой дорожке перед домом. А вот редкий для жаркой Мексики град - забава для детей, собирающих льдинки будто сокровища. Вот идиллический семейный вечер - смотрят глупую комедию по телевизору, и наконец-то можно залезть к строгому и вечно отсутствующему отцу на колени. А следом - первая душевная травма, подслушанный телефонный разговор матери с подругой, из которого даже девятилетнему мальчику ясно: отец не в Квебеке в командировке, отец ушел навсегда. Все это показано с мельчайшими подробностями, подвластными обычно лишь большой прозе Пруста, Толстого или Диккенса, чьи «Большие надежды», программное произведение о взрослении и сопутствующих ему драмах, Куарон экранизировал в 1998-м. Вернуться в прекрасное далеко режиссер пытался в «И твою маму тоже», картине, в которой полным-полно параллелей с «Ромой» - тут и путешествие к океану как попытка сбежать от себя самого, и отношения с кормилицей, заменившей родителей. Однако подлинный герой «Ромы» - не многочисленное семейство (отец, мать, бабушка, четверо внуков), не Клео, чьими глазами мы вроде следим за фамильными перипетиями (рассказчик тут все-таки - память), а именно время в его античном изводе. Хронос, персонифицированный в шестидесятническом духе посторонними людьми и предметами: ежевечерне пересекающим родную улицу продавцом каштанов, в котором меняется лишь костюм сообразно сезону; приходящими в негодность автомобилями; музыкальными проигрывателями и прочими достижениями прогресса, которые владельцы регулярно меняют на новые. Альфонсо Куарон зачарован временем, оно пугает и манит его, и в этом - сугубо личная коллизия «Ромы», разворачивающаяся на фоне грандиозных исторических событий, так называемого Corpus Christi Massacre (мирной студенческой демонстрации 10 июня 1971 года, обернувшейся кровопролитием). Уместно вспомнить финальную фразу князя Салины из «Леопарда» Лампедузы: «все должно измениться, чтобы остаться прежним». Другая важная тема - женская доля. Истории беременной, брошенной любовником Клео и ее хозяйки Софии, муж которой неспособен даже объявить детям о том, что уходит от них, иллюстрируют совпавшую с актуальной повесткой, но ничуть не спекулятивную мысль: и сорок лет спустя женщины часто так же бессильны перед мужским шовинизмом и жестокостью, как и в патриархальной Мексике 1970-х годов. Единственный плод сексуальной революции в «Роме» - мертворожденный ребенок Клео. «Чтобы они нам ни обещали, в конце концов мы остаемся одни», - зло бросает в лицо Клео, напившаяся от отчаяния София. Предельная интимность высказывания понудила Куарона самому взяться за камеру. И без его обыкновенного соратника Эммануэля Любецки это смотрится лихо, насколько словом «лихо» вообще можно описать такое кино. «Рома» раскрывается в бесконечных панорамах и проездах, камера следует за героем, но не дышит ему в затылок, а плывет на равных рядом, чтобы дать зрителю время вглядеться не только в протагонистов, но и в давно исчезнувший бесследно мир «Мамы Ромы» или «Сладкой жизни», непредставимый вне естественных черно-белых пределов. Столь личный фильм многое объясняет в фильмографии Куарона - каждой снятой впоследствии кинокартине в «Роме» находится будто бы предпосылка, от первых синефильских впечатлений вроде «Большой прогулки» Жерара Ури до трагедии Corpus Christi, кровавый шлейф которой можно обнаружить в «Дитя человеческом». При этом Куарон прежние свои фильмы словно надеется оттенить, чтобы утвердить себя в качестве auteur. Монохромная «Рома» вполне может оказаться самым ярким фильмом 75-го Венецианского кинофестиваля. Но стоит выждать время и убедиться, что картина не потускнеет. Фильм о памяти так спешно и насыщенно рассказан, будто Куарон страшился всего не упомнить - стремление по-своему трогательное и благородное, но вряд ли на пользу большому произведению, которым «Рома» так старается быть. (Зинаида Пронченко, «Сеанс»)

Показ служанки. В открытые ворота то ли гасьенды, то ли фазенды, то ли как там оно называется у мексиканцев, протискивается большой и дорогой автомобиль. Ему узко и тесно в проезде, явно не предназначенном для больших и дорогих автомобилей, поэтому водитель то сдает чуть назад, то с черепашьей скоростью ползет вперед несколько нескончаемо долгих минут. В течение которых, что важно, одно из колес машины успевает раздавить собачью какашку - а мы видим сам процесс раздавливания крупным планом в ч/б с безупречной цветокоррекцией. По одной из первых сцен "Ромы" Альфонсо Куарона (отмеченного "Золотым глобусом" - и пополнившего элитную когорту авторов Netflix-эксклюзивов), в ... принципе, можно сделать более-менее исчерпывающий вывод о фильме целиком. Тут очень любят длиннющие безмонтажные проезды камеры - даром что именитый режиссер отказался от сотрудничества с гениальным Эммануэлем Любецки и сам встал к глазку. Скупость гаммы выдается даже не за эстетическую фишку, а за потрясающую концептуальную находку - будто кинематограф новейшего времени не знал ни Джима Джармуша, ни позднего Фрэнсиса Форда Копполу, ни, прости Господи, Квентина Тарантино. А сценарий... Ну что сценарий. Он, конечно, есть, однако Куарон - при всех его абсолютно заслуженных регалиях и неоспоримом таланте интертейнера (см. "Гравитацию" и "Дитя человеческое") - на этот раз, кажется, решил пригласить нас на мероприятие, называемое известной породой снобов просмотром кино (именно так - подразумевая многозначительный курсив). В смысле, вот вам, дорогие зрители, арт-хаус в его исконном визионерском понимании, а без остального уж как-нибудь обойдетесь. Представьте, что тут новая версия Антониони и все такое. Представили? Вот так-то. Так-то - да не так. Антониони, чье имя в наши дни принято произносить с придыханием, имея в виду больше все-таки техническое новаторство, умел - хоть и специфическим повествовательным языком - рассказывать небезынтересные человеческие истории и экспериментировать с жанрами. В то время как случай "Ромы" подразумевает микс концентрированного эстетства с очередным сеансом зарубежной "левиафановщины". И пусть она, эта самая зарубежная "левиафановщина", в силу определенных - и всем понятных - причин раздражает не столь сильно, сколь отечественная, спросить с ее создателей хочется за многое. Никто, например, не объясняет (более того, нарочито не хочет объяснять), с чего вообще аудиторию должна занимать судьба прислуги индейского происхождения. Ну да, случается в ее жизни примерно то, чего можно ожидать в подобном сеттинге: на дворе начало семидесятых, зреют студенческие бунты, всем страшно, тоскливо и экзистенциально плохо, когда внешне все вроде бы хорошо - и так далее. Положа руку на сердце, сколько таких фильмов уже было? Вот именно. И странно, кстати, что Куарона вовремя не одернул его ближайший друг Иньярриту, до "Бердмэна" и "Выжившего" снимавший такого рода драмы мелким оптом - и уж точно способный доходчиво объяснить, почему на исходе второго десятилетия XXI века от них надо держаться подальше. Впрочем, со скрипом и натугой сработать мог бы и такой подход, заостри дон Альфонсо (ко всему прочему, единоличный сценарист) внимание на социальных проблемах со старта - или потрудись он слегка раскрыть персонажей. Но нет же - перед мало-мальски внятным обозначением оных проблем и раскрытием оных персонажей вы раз сто увидите, как главная героиня Клео - под пристальным взором виртуоза у камеры - стирает, гладит, готовит и подает к столу обеды, оттаскивает за ошейник пса, поливает двор, ходит по этажам и занимается прочими крайне киногеничными делами - наравне с остальными действующими лицами. Проще говоря, смотреть оперативно обвешанный цацками якобы шедевр - за исключением отдельно взятых эпизодов - скучно. Иногда его герои остроумно шутят, иногда бывают милыми и обаятельными, иногда появляется повод слегка за них переживать, погрустить, а самые чувствительные могут, видимо, и всплакнуть. В промежутке между смачными зевками. Оно и понятно: это ведь то самое фестивальное кино, которое должно высказываться на вечно актуальные (курсивом, курсивом) темы так, чтобы у критиков возрастной категории 70+ (при всем к ним уважении) не подскочил пульс от слишком сильных эмоций и излишней динамики - и чтобы на Венецианском фестивале 2018-го у них появилась возможность вспомнить о Венецианском фестивале тех же семидесятых и сладко поностальгировать. Ностальгирует, по большому счету, и лично режиссер. Для него картина - дело личное и важное, навеянное раздумьями о событиях дней давно минувших, причудливо отражающихся в событиях дня сегодняшнего (несомненно, любители актуального и тут найдут - да и уже нашли - отсылки к Трампу с его стеной и тяготам мексиканского "меньшинства" в Америке). И все это, казалось бы, должно быть как минимум любопытно, поскольку всегда как минимум любопытно понаблюдать за рефлексией большой творческой личности и залезть к ней в память. Вот только и рефлексию, и память, и "Светлую Грусть TM" Куарон словно взял напрокат - причем далеко не у Феллини. Вынуждены доложить: мексиканского "Амаркорда" - с ним на Западе "Рому" сравнивают наперебой - не получилось. А что получилось, толком и не объяснишь. Набор невероятно красивых и подробных - и в той же мере бессмысленных - "оживших" открыток, возможно, порадует поклонников эстетики ради эстетики. А некоторые из "карточек", пожалуй, разок-другой и заденут за живое на фоне всеобщей зимней меланхолии. Однако тем, кому позарез необходим эмоционально окрашенный экскурс в "почти документальное" прошлое, логичнее порекомендовать "Холодную войну" Павла Павликовского. Не менее стильную, тоже черно-белую по форме - зато щедрую на оттенки в содержании, искренние чувства, увлекательные события и универсальные выводы. Оценка: 2.5/5. (Шамиль Керашев, «RG.ру»)

Импортозамещение неореализма. Альфонсо Куарон является режиссером такой откровенной человечности, что одна его натура заставляет смотреть новый, сложный, черно-белый неореалистический проект со странным названием «Рома» буквально не отрываясь от экрана. Как же так: большая часть произведений мексиканского постановщика, хотя и обладала вычурностью и гипнотическим визуалом, не очень-то попадала в когорту оригинальных фильмов. Мейнстрим безжалостен, и, видимо, средством своеобразного творческого отдыха после эпичной, сильной и противоречивой «Гравитации», Куарон выбрал авторскую приземленную историю - опять же, на первый взгляд, без изысков: фрагмент о семье мексиканцев среднего класса из так называемого «римского» квартала Мехико в 1970-1971 годах. Героев режиссер буквально написал с людей, которых ... знал лично и с которыми рос, превращаясь из мальчика в мужчину, но фильм не о том: поверхностное описание «Ромы» застрянет на коллекции скетчей, бытовых ситуаций, характеризующих культурный фон того времени и места. Однако «Рома» обладает настолько сильным авторским видением и настолько восхитительной режиссурой, что во время просмотра действует та самая, мимолетная и почти незаметная «магия кино». Эстетика и невероятное внимание к деталям погружает в панораму суетливого Мехико в канун 1971 года и заставляет зрителей завести тесные отношения с экранными персонажами, находящимися при этом на блаженном и почти абстрактном отдалении от людей по ту сторону кинокадра. Чтобы «Рома» раскрылась в полной мере, необходимо проявить не только терпение, но и силу духа. Неторопливый, граничащий с сонным повествованием, темп фильма в течение первого часа служит одной цели - погружению зрителя в обычный мир с обычными персонажами и житейскими, бытовыми ситуациями. Движение камеры невероятно мягкое, ограниченное, монтажных склеек практически нет - зрителя ничего не должно отвлекать от центрального персонажа. Точка зрения на семью и местный микромир принадлежит Клео - няне и домработнице семейства. По сути, в первый час в картине не происходит ничего, но Куарон настолько качественно «маринует» зрителя, что последующие события оказывают просто невероятное по эмоциональной шкале влияние. Режиссер вознаграждает зрителей, осмелившихся смириться с суховатым и на первый взгляд скучным ритмом фильма. Не раскрывая деталей сюжета, можно лишь обратить внимание на то, что сцены здесь донельзя мощные: свой эффект оказывает режиссура. Эмоционального вовлечения в наиболее сильных эпизодах удается достигнуть из-за постановки (точное фиксирование кадра) и отчасти из-за натуралистического поведения персонажей. Эффект умножается в разы из-за связи, выработанной этими героями со зрителями, во время менее активных и непринужденных сцен. Не менее необычны и чувственные ритмы, совмещенные с интеллектуальной перспективой. Для автобиографических фильмов в порядке вещей выбрать протагонистом-проводником, ну, например, героя-ребенка, через взгляд которого можно оценить события: возможно, что и с немного субъективным оттенком. Куарон же рефлексирует через Клео, предлагая зрителю какое-то условное всезнание, перспективу по Толстому, рассматривая травмирующие события, буквально пускающие жизнь по другому пути, отстраненно и с гармонией. Повторяющиеся ритмы, вроде обзора точки с высоты птичьего полета, уличная активность (иногда нарочито театральная), а также самолеты, безмятежно летящие высоко над городом, усиливают скромный взгляд Клео: толчок зрителя с момента здесь и сейчас на уровень общей безмятежности, что в целом наводит на философские мысли. Как известно, окружающий мир существует вне зависимости проблем отдельного индивида. Как сказал сам Куарон, этот фильм - дань уважения женщинам в его жизни и «тем вещам, что сформировали его как режиссера». «Рома» действительно выглядит воспоминанием, но не в мрачной и похожей на сон рефлексии по упущенному времени, а в подходе, сочетающем баланс правды и вымысла. Личная история Куарона становится личной историей Клео, которой, к слову, могло вообще в реальной жизни не существовать, а затем эти сюжеты становятся личными и для нас, зрителей. Эмоциональный эпицентр в режиссере за кадром и в героине в центре повествования, позволяет обыграть пустоту личности «маленького человека» Клео. Пассивная, без собственного мнения, по обыкновению молчащая девушка представлена анонимной, потерянной фигурой, условно выступающей как личность, на которую хоть кто-то, т.е. в первую очередь зритель, должен обратить внимание. «Рома» выдержан в черно-белой стилистике, содержит в себе невероятно красивые сцены (самые запоминающиеся происходят на побережье, что наводит на мысли о «И твою маму тоже»), а сам Куарон вновь мастерски обращается с длинными планами, тенями и текстурами. Символическое представление о том, насколько мала трагедия семьи в общем объеме мировых вещей, передано потрясающе. За такую личную историю Куарону пришлось расплачиваться отсутствием громких имен в касте. Большая часть актеров является непрофессионалами, однако, отсутствие их актерского опыта приводит к ощущению подлинности. Особенно примечательна Ялица Апарисио, поскольку ее Клео одновременно сильна и пассивна, что можно ожидать от опытного профессионала-актера, а вовсе не от молодой дебютантки. Идеи, явно близкие режиссеру, вероятно, найдут отклик у любого зрителя: всем иногда хочется вернуться в детство. Застывшее во времени повествование, словно не имеющее ни начала, ни конца, чувствуется поэтическим, кристальным и грациозным, заставляя вспомнить творения Брессона, Феллини и Антониони, хотя на сравнение напрашивается в первую очередь другой проект, по иронии судьбы также выпущенный в 2018-м году - «Холодная война» Павликовского. Оба фильма повествуют о примерно одной эпохе, оба сняты о семье режиссеров этих картин, оба в черно-белой тональности, оба завоевали престижные фестивальные награды, а их режиссеры принадлежат к одному поколению. Тематически «Рома», конечно, представляет собой, судя по всему, более сильный проект, далекий от «Холодной войны», поскольку творение Куарона обладает необходимой деликатностью: на контрасте с потрясающе интенсивными моментами человеческого горя и рефлексии, наибольшее воздействие на зрителя оказывают мимолетные моменты радости и красоты. Жизнь продолжается несмотря на то, что многие сцены «Ромы» пропитаны страхом смерти, рождая не столько драму, сколько высокохудожественную артистичную медитацию. Оценка: 4 из 5. (Егор Рябцев, «25-й кадр»)

Под крышей дома твоего. О чем фильм "Рома" Альфонсо Куарона, выигравший "Золотого льва". Да, дель Торо, умный и добрый кинематографист, которому заслуженно (как бы мы ни относились к его последнему фильму, да и к предыдущим) симпатизируют приблизительно все критики, наградил своего соотечественника. Вообще этих троих мексиканцев всегда считали, как бы вместе, скопом: дель Торо (снял к тому же еще "Лабиринт Фавна"), Альфонсо Куарон (предыдущая работа - "Гравитация"), Алехандро Гонсалес Иньярриту ("Бердмэн", "Выживший"). Они и правда друзья, их называют "три амигос", на протяжении всей кинокарьеры они друг друга поддерживали, и вот теперь у каждого есть по "Оскару" за режиссуру. Кстати, примечательно, ... что дель Торо вообще ничем не наградил другого земляка, участвовавшего в конкурсе, Карлоса Рейгадаса с его сложнейшим и прекрасным трехчасовым фильмом "Наше время". Мексиканский обком, не иначе! Но нет здесь заговора. "Рома" вообще представлялась автоматически самым подходящим и потенциально сильнейшим фильмом венецианского конкурса, причем еще до того, как стартовали показы. Куарона любят. И за "Гравитацию", балетный технотриллер в безвоздушном пространстве, настоящее кино нового поколения, абсолютную иллюзию в абсолютной невесомости. И за, страшно сказать, "Гарри Поттера" (он снял лучшую экранизацию во всей серии, третью, "Узник Азкабана", с оборотнями и патронусами в туманных лесах). И вот после этого - "Рома", полностью на испанском и еще каком-то местном мексиканском его диалекте (в них черт ногу сломит), черно-белое ностальгическое кино, в ролях - одни мексиканцы, а Куарон - он здесь сразу режиссер, продюсер, сценарист, оператор, монтажер, демиург. Очевидно, кино это очень личное, а иначе зачем столько возни? И правда. Здесь персональные пожелания режиссера начинаются уже с названия. Вообще вокруг российской его локализации сразу развернулись диспуты, давайте сразу все проясним, чтобы два раза не вставать (здесь будут довольно сложные подробности). Итак, Roma в оригинале - это не просто уменьшительно-ласкательное от мужского имени Роман и даже не Рим по-английски или по-итальянски. Это сокращенное название района гигантского города Мехико, столицы Мексики, полностью его кличут Colonia Roma, чуть покороче - La Roma. Разумеется, этот район назван в честь итальянского Рима, но ведь фильм-то не о Риме, а как раз о районе, там и разворачивается действие этого скромного по географическим, но не душевным масштабам фильма. Все эти нюансы очень важны и для понимания картины: в картине даже ни разу не называется этот топоним, Roma, и все же это кино - оно и о родном районе, и о дорогом для Куарона городе. Поэтому правильным вариантом перевода представляется как раз "Рома", чтобы постараться всю двух- и трехсмысленность названия перенести и в русских. Да и звучит более завлекающе, согласитесь. В этом районе живет большая семья: папа-ученый, мама, четыре ребенка, две горничных. Одну из них зовут Клео (дебютантка Ялица Апарисио), она встречается с чудаковатым парнем, увлекающимся боевыми единоборствами, но их кодексы чести явно не соблюдающим: она говорит ему во время фильма, который они смотрят в кинотеатре, что беременна, он выходит в туалет и, как в анекдоте, не возвращается. В "приемной" семье Клео жизнь тоже расстраивается: отец уезжает в бесконечно затягивающуюся командировку. Видите, как получается: это кино об одном крохотном человеке, но при этом грандиозное по масштабам. Это как если сравнивать маленький миленький район Рома с настоящим, гигантским и вечным Римом. Насколько мы малы в сравнении с миром, который нас окружает, настолько же, казалось бы, неважны, несущественны тщания одного человека в масштабах этого мира. Волнения Клео, простые и безыскусные, при этом показаны если не как библейская, то хотя бы шекспировская драма, которая вся протекает не на сцене театра "Глобус", а внутри одной небогатой, непримечательной, не страшной и не красивой женщины, которая к тому же не показывает ничего внешне, ни лицом, ни голосом не выдает, что она - центр сюжета длинного художественного фильма. Куарон трепетно, аккуратно показывает нам эту жизнь, которая, словно мыльная пена в ведре, поколыхалась-поколыхалась и вроде бы вновь успокоилась на время. Федерико Феллини в 1974 показал в Канне свой "Амаркорд", фильм из своих пронзительных, сказочных, мифологизированных воспоминаний о детстве (с итальянского Io mi ricordo - "я помню", "я вспоминаю"). Предыдущим фильмом гения была как раз Roma, она же "Рома", он же "Рим Феллини", живое, непосредственное кино, пышущее жаром нагретых за день римских мостовых. Каждое такое авто- или полуавтобиографическое кино - попытка вернуться туда, где нас нет. И "Рома" Куарона, самоопределенного как мексиканский Феллини, тоже. Он и сам к 56 годам уже много чего успел вспомнить и вновь забыть. Он размышляет о людях как носителях памяти и памяти как носителе нас, о том, как зыбка наша связь с нашей же памятью, и так далее. Наверное, альтер эго Куарона в этой картине, который сам вырос в совсем не бедной семье в том же районе, - младший сын, по-детски непосредственно заявляющий Клео, что помнит свои прошлые жизни. Так же сам Куарон из будущего, будто вспоминая об уже прожитой, свершившейся судьбе, оглядывает любимую страну, в которой никогда не кончатся проблемы, самый любимый город, в который всегда есть вернуться повод. Да, это кино ностальгическое и искреннее, но и в то же время, не залипающее в аутентичности. В нем есть все необходимые исторические атрибуты (дело происходит в 70-е), известные, впрочем, не всем на свете: землетрясение, а также студенческий политический митинг 1971 года, закончившийся смертоубийством. Впрочем, и без них все ясно, ведь это кино - не парк мексиканского периода, оно о людях, а не о декорациях. Потому же оно универсальное, для любого зрителя. И здесь можно заметить следующее. Нет никаких сомнений, что "Рома" - грандиозное событие в мировом кино, это почти точно "Оскар", возможно, даже в главной категории. Но оно слишком интуитивно понятное: дель Торо, режиссер очень жанровый, наградил друга, который было замахнулся на что-то великое, но остался ковыряться в своем детстве. В этом нет никакой пощечины общественному вкусу, которую все же необходимо наносить изнеженному человечеству. Всем, всем без исключения понравится этот фильм, такое кино называют crowd-pleaser (переводится примерно, как "любимец публики"). И мне очень, очень понравился этот фильм. Но я помню (Io mi ricordo), как в тот момент, когда Сандра Буллок в "Гравитации" ступает в абсолютную пустоту, сердце замирало от того, что я видел что-то неподчинимое окончательному осознанию, сталкивался с силой искусства, которая больше нашего разумения о ней. А куароновская служанка этого шага не делает, она так и остается в мире уже бесконечного далекого детства режиссера, как любимый, но уже почти забытый образ, уползающий во тьму небытия, за границу долгосрочной памяти. Не всем дано остаться в вечности. И наверное, не всем это нужно, и об этом отчасти тоже фильм Куарона. Служанка Клео - не герой, она персонаж. Ее, может, и вообще не было на свете, и она придумана, а если и была, то она не стала главной в жизни самого Куарона, не Арина Родионовна. Она просто уходит в финале (это не спойлер) отмывать дальше родной дом Альфонсо от собачьих какашек. Клео, может, и прожила счастливую жизнь, а может, так и не нашла гармонии в своем мыльном ведре. Но Куарон уже уехал в Америку получать свои "Оскары" и думать о ней не думает. Ну, пусть получает, не жалко, хорошее ведь кино снимает. (Егор Беликов, «ТАСС»)

Славься, Рим: Как и зачем Netflix пытался купить «Оскар». Фильм Netflix едва не выиграл главную награду - вот, пожалуй, главная несостоявшаяся сенсация недавней оскаровской церемонии. Впрочем, «Рома» Альфонсо Куарона, заработавший три статуэтки, достаточно близко подошел и к главному призу, так что голливудским студиям не стоит расслабляться. В чем вообще проблема «Ромы» и «Оскара»? Коллизия буквально формулировалась так: во-первых, может ли фильм на иностранным языке получить главную награду киноакадемии (пока такого ни разу не случалось); во-вторых, можно ли давать ее фильму, дистрибьюция которого фактически проходит через стриминговый сервис, то есть канал распространения контента, жестко конкурирующий с кинопрокатом? Впрочем, кинопрокат у «Ромы» ... все же был - и успешный. Чтобы соблюсти все формальные требования академии, незадолго до премьеры на стриминге «Рому» три недели показывали в американских кинотеатрах. Netflix прибег к практике four-walling, то есть не стал делиться с кинотеатрами процентом от прибыли, просто арендовав залы. Сборы фильма не были обнародованы, но, по неофициальным данным, «Рома» побил рекорды артхаусного проката в США, собрав 3-3,5 миллиона в 100 с лишним кинотеатрах. На раскрутку «Ромы», по слухам, Netflix потратил от 40 до 60 млн долларов (по более реалистичным оценкам, около 30 миллионов, но это все равно в разы больше, чем стандартные 10-15 миллионов, которые тратят студии, если не считать редких исключений вроде «Социальной сети», оскаровская кампания которой стоила 25 миллионов). При бюджете фильма в 15 миллионов. Netflix сделал все, чтобы название фильма было известно каждому в Голливуде. Портрет Ялицы Апарисио, исполнительницы главной роли, глядел с каждого билборда Лос-Анджелеса. Дома академиков ждал толстенный том о создании фильма - Netflix разослал книгу стоимостью в 175 долларов всем ключевым фигурам в индустрии. Накануне «Золотых глобусов» иностранных журналистов завалили мексиканским шоколадом (к каждой плитке прилагались письмо от Апарисио, все тот же фотоальбом и постер фильма с автографом Куарона). На промовечеринках фильма в Голливуде ведущими были наняты звезды уровня Анджелины Джоли, Диего Луны или Шарлиз Терон. 7,3 миллиона было потрачено на рекламу в СМИ - в первую очередь на полосы в New York Times и Los Angeles Times. 170 тысяч стоила трансляция двухминутного рекламного ролика фильма во время передачи Sunday Morning на CBS. За всем этим стояли опытные профессионалы: чтобы склонить академиков на свою сторону, Netflix нанял пиарщицу Лизу Табак, до этого плотно работавшую с Miramax братьев Вайнштейн и «помогавшую» с «Оскаром» таким фильмам, как «Король говорит!», «В центре внимания» и «Лунный свет». Эта кадровая преемственность очень символична: Netflix в чем-то кажется продолжателем дела Miramax в новых условиях. Вайнштейны тоже гордились умением показывать арт-кино (в том числе и неамериканское) широкой американской публике. Тоже яростно бились за «Оскары» как важную часть рекламной кампании своих фильмов и как средство привлечения звездных режиссеров (с прибылями и выплатами и правом автора на финальный монтаж в Miramax все часто было не очень, и некоторые авторы - например, братья Коэны, работающие сейчас с Netflix - прилагали все усилия, чтобы никогда не сотрудничать с Вайнштейнами). Вопрос в том, зачем Netflix признание старого кинобизнеса? Ведь он старательно демонстрирует, что кинопрокат устарел, будущее за стриминговой дистрибьюцией, а студиям лучше смириться и отдать свой контент опытному игроку на этом рынке (все попытки мейджоров открыть собственные стриминговые каналы пока, мягко говоря, не очень удачны). Вероятнее всего, стремление Netflix играть с мейджорами и киноакадемией на одном поле продиктовано желанием окончательно избавиться от репутации не влияющей ни на что полумаргинальной платформы с второсортным контентом. Не столько у зрителей, конечно, сколько у независимых кинопроизводителей и режиссеров. К тому же стремится и Amazon, несколько лет назад участвовавший в оскаровской гонке с «Манчестером у моря». У кинопрокатчиков, наоборот, есть резон противостоять амбициям Netflix, покушающегося на их деньги (покупая контент, Netflix злостно не соблюдает правило 90-дневного окна между театральной и онлайн-премьерой, лишая кинотеатры прибыли). С особой остротой этот конфликт разыгрался в Каннах, где по настоянию лобби французских кинотеатров фильмам, не выходящим в прокат на территории страны, теперь запрещено участвовать в конкурсных программах. В результате Netflix отозвал из Канн пять внеконкурсных фильмов и перенес их в Венецию. Лобби владельцев американских кинотеатров тоже было резко настроено против «Ромы». По их мнению, это и не кино даже, а телепродукт, разработанный специально для домашних экранов, давать этому фильму «Оскар» - значит, превращать премию во вторую «Эмми». Многочисленные награды фильму - в том числе и цеховые, например за операторскую работу - доказывают, что это не так. «Рома» снят как обычное кино. К тому же среди номинантов этого года был «правильный» аналог Ромы - «Холодная война» Павла Павликовского, такой же черно-белый арт-ретрофильм на иностранном языке, только вышедший в нормальный кинотеатральный прокат (и с неплохими результатами). Три номинации («Лучший режиссер», «Лучший оператор» и «Лучший иностранный фильм») и ни одного приза - очевидно, без колоссальных усилий Netflix у Куарона был бы аналогичный оскаровский счет (даже уже имеющийся у режиссера «Оскар» за голливудское космическое кино с Сандрой Буллок и Джорджем Клуни вряд ли бы что-то серьезно изменил в судьбе «Ромы»). «Рома» вполне мог бы взять и главный «Оскар», если бы не принципиальное противодействие многих академиков. «"Рома" бы никогда не победил», - заявил глава NBC/Universal Джефф Шелл. «Люди, с которыми я говорил, не собирались давать фильму первую или вторую позиции в голосовании. Они боялись, что индустрия сочтет, что "Оскар" можно купить», - цитирует Vulture свой источник в киноакадемии. Глава итальянской Ассоциации продюсеров и прокатчиков ANICA Франческо Рутелли превозносит победу «Зеленой книги» на «Оскаре» как «знак того, что кинозалы сохраняют свою силу», а президент французской киноассоциации AFCAE Франсуа Эме прямо заявляет, что «Рома» - это «не совсем кино», поскольку не был показан достаточное количество раз на большом экране. Им вторит Стивен Спилберг, сказавший, что голос за «Зеленую книгу» является голосом за «кино как таковое», а «Роме» полагается скорее теленаграда «Эмми». И совсем беспардонной кажется шутка Тины Фей на церемонии: «Что дальше? Моя микроволновка снимет кино?» Между тем «микроволновка» сняла еще один фильм, выигравший «Оскар» - социально значимую короткометражную документалку о женских проблемах «Точка. Конец предложения» (подробнее о фильме читайте тут), политически корректную на 200%. Интересно, если бы Netflix купил «Зеленую книгу», ее тоже бы называли «не кино»? Тем не менее, даже не добившись для своего автора главного «Оскара», Netflix дает серьезным режиссерам недвусмысленный сигнал: «Идите к нам, у нас хорошо». 140-миллионная интернациональная аудитория, готовность нешуточно вкладываться в промоушен, способность удовлетворить режиссерское тщеславие, выдвинув фильм на международные фестивали и престижные премии. Следующим показательным кейсом станет купленный стримингом «Ирландец» Скорсезе, рекламу которого в Америке крутили как раз во время телетрансляции оскаровской церемонии. (Андрей Гореликов, «КиноПоиск»)

Все фильмы делятся на три типа. Первые ты не в состоянии досмотреть, не сверяясь с часами: долго еще до конца? Вторые (их гораздо меньше) настолько хороши, что о времени забываешь. Третьи, самые редкие, тоже заставляют следить за временем: неужели это должно кончиться? Пусть бы длилось вечно. «Рома» Альфонсо Куарона - из числа последних. Забавно, что спродюсировал его Netflix, больше славный сериалами, чем полнометражными фильмами. Но «Рома», невзирая на сложную сюжетную структуру и обилие персонажей, меньше всего похож на сериал. Это кино в настолько полноценном - и даже возвышенном - смысле слова, что хочется написать с прописной буквы: Кино. Единственное, что ... безумно обидно, - восхитительное черно-белое изображение, переполненный деталями кадр и его плавное движение немногие смогут оценить на большом экране, ведь Netflix отдает приоритет стримингу. С другой стороны, этот (отнюдь не для массового зрителя) фильм избежит ограничений, связанных с предрассудками прокатчиков: его смогут увидеть, хоть и не в идеальной проекции, практически все. «Рома» - бесспорно, авторское кино. Куарон сам его придумал, написал оригинальный сценарий, срежиссировал, смонтировал и спродюсировал. Основой сюжета сделал свои детские воспоминания. Помог блестящему художнику-постановщику, «оскароносному» Эухенио Кабальеро («Лабиринт фавна», «Форма воды»), наполнив дом героев мебелью и вещами из собственного дома - от бабушкиного кресла до портрета матери режиссера в детстве. А еще сам снял все это как оператор - и в этом есть что-то шокирующее. Во-первых, тем самым Куарон пренебрег своим верным соратником и самым именитым оператором в мире Эммануэлем Любецки. Во-вторых, у него получилось ничуть не хуже. Но, будучи авторской, эта картина в то же время предельно демократична. Она рассказывает о простых и важных вещах: семье, взрослении, памяти. И о времени: конкретном (начало 1970-х) и Времени как таковом. В общем, фильм задает планку невиданно редкую по нашим дням. Это уровень «Амаркорда», «Фанни и Александра», «Моего друга Ивана Лапшина». Так и тянет добавить выспреннее «сейчас так не снимают». Однако так не снимают почти никогда - подобный скачок в прошлое, превращающий воспоминание в магический ключ к исчезнувшему миру, давался только лучшим из лучших. Кто бы мог подумать, что у Куарона получится? Куарон всегда казался не то, чтобы темной лошадкой - скорее, режиссером ограниченных возможностей. Первая его картина, «Любовь во время истерии», снятая под явным влиянием Педро Альмодовара симпатичная комедия о незадачливом донжуане, стала прокатным хитом в Мексике и дала режиссеру возможность поработать на международном рынке. Чем он и пользовался, почти никогда не прибегая к оригинальным сценариям: «Маленькая принцесса», «Большие надежды», «Гарри Поттер и узник Азкабана», «Дитя человеческое» - все это были экранизации, в меру вдохновенные и оригинальные. Исключение было сделано для «...И твою маму тоже», эпизодического возвращения Куарона в родную страну, картины интимной и странно-меланхоличной. После нее режиссер вновь взялся за мейнстрим. К нему относится даже «Гравитация», невзирая на очевидную оригинальность и формальную новизну. И вот пять лет спустя после ее триумфа появляется «Рома». Это антипод «Гравитации». После полета - заземление. После шедевра компьютерной графики и спецэффектов - «аналоговый», живой, тактильный фильм. После разговора о будущем - безвозвратно ушедшее прошлое. После картины с единственной актрисой - густонаселенный универсум с огромной массовкой. После высокопрофессиональной игры Сандры Буллок - выбранная на главную роль крестьянка Ялица Апарисио, дебютантка и вовсе не актриса. После Голливуда - фильм, в котором практически не звучит английский язык (он слышится лишь в одной сцене, где заехавшие на Новый год в Мексику американцы упражняются в стрельбе). Вместе с тем, «Рома» в чем-то очень важном «Гравитацию» продолжает. Он тоже о космическом одиночестве женщины. О катастрофе и ее преодолении. О родной земле, которая придает силы даже тому, кого силы давно оставили. Диалог «Ромы» с «Гравитацией» начинается с первого же кадра - не менее длинного и виртуозного. Там был головокружительный трехмерный пейзаж космоса, здесь - неподвижный план черно-белого покрытого плиткой пола. Но вот на него проливается вода, и появляется отражение: в нем виден кусочек неба, по которому летит самолет. Островки пены на воде (очевидно, кто-то моет пол) - будто облака на небе. А сама вода - как время, смывает всю грязь, даже самую неприятную: на плитке в доме, где разворачивается действие «Ромы», вечные экскременты беспокойного пса. Клео, молодая служанка и по совместительству няня четверых детей - трое мальчиков и одна девочка, от старшего подростка до младшего дошкольника, - этот пол беспрестанно драит. Не невольный ли привет Гильермо дель Торо - ровеснику и другу Куарона, нынешнему президенту жюри, от которого зависит, получит ли «Рома» приз? Как получила его год назад «Форма воды» самого дель Торо - другой фильм об отваге женщин и слабости мужчин, а еще об уборщице и водной стихии. «Рома» - семейная сага о маме-преподавателе, папе-враче, бабушке, детях, их друзьях и близких. Своего рода автобиографический роман воспитания, хотя не угадать, в ком из трех братьев Куарон зашифровал себя (возможно, во всех трех). Чередуются эпизоды гармонии и горя, работы и развлечения, частных драм и большой истории; складывается даже не фреска, а грандиозный роман во фресках, где сценарий обретает плоть в чувственных образах, моментально врезающихся в память и при этом начисто лишенных наигранности, по-документальному живых и естественных. Актеры (одни театральные, другие непрофессионалы) безупречны, но держится вся конструкция не столько на ансамбле, сколько на фантастической игре Апарисио. Вернее, даже не игре, а существовании в кадре. В семейном романе автор обычно выбирает героя-рассказчика, своего агента в многомерной вселенной. Обычно это ребенок, через постижение мира, которым в повествование вводится и читатель/зритель. Необычный ракурс в «Роме» обеспечен выбором героини: кажется, ни одно «Детство-Отрочество-Юность» еще не рассказывалось няней. Рассказа, впрочем, нет. Клео молчалива и косноязычна, пусть ее жесты и мимика крайне выразительны. Есть лишь взгляд - внимательная и ласковая камера - и слух. В «Роме» поразительная работа со звуком, то субъективным, то отстраненным. Благодаря ему мы осознаем, хоть и не сразу, что в кадре - только те эпизоды из жизни семьи, свидетельницей которых становится внимательная Клео. Это не значит, что «Рома» лишен конкретного сюжета и представляет собой череду внешне не связанных сцен. Куарон деликатно, но твердо выстраивает параллельную интригу. Софию, мать семейства, оставляет муж - сперва кажется, что уехавший в командировку, а потом вовсе исчезающий с горизонта, - и теперь она должна заново выстроить жизнь для себя и детей. Одновременно с этим первое разочарование в любви испытывает Клео, для которой семья нанимателей - люди более близкие, чем оставшаяся в деревне родная мать (в этом «Рома» рифмуется с «Магазинными воришками», фильмом-победителем Канн). Трогательные будничные эпизоды из «маленьких жизней» господ и слуг, взрослых и детей отнюдь не строятся на одном лишь ностальгическом сантименте. Напротив, они пронизаны чувством нарастающей тревоги, ожидания катастрофы, которое в буквальном смысле висит в воздухе, то и дело просыпаясь на Землю градом или дождем. Микрокосм и макрокосм тесно связаны, отделить одно от другого невозможно. Мы оказываемся свидетелями землетрясения в больнице, лесного пожара, шторма на море, в котором немудрено погибнуть, - и, наконец, «резни в Корпус Кристи», расстрела провластными активистами студенческой демонстрации в Мехико в 1971 году. И только женская способность к прощению и пониманию, женская стойкость и смелость здесь противостоят основному инстинкту мужчин - стремлению к доминированию и власти. Это делает «Рому» еще и абсолютно современным фильмом. Кстати, почему «Рома» («Roma» в оригинале)? Объяснение разочаровывающе простое: Colonia Roma - название престижного района, в котором жил в детстве сам Куарон, а значит, и персонажи его картины. Мексика - колония США, современной Римской империи, в которой давно живет и работает режиссер. А родной дом - всегда Рим (то есть Roma). Место, откуда началась твоя жизнь и куда с тех пор ведут все дороги. Мысль немудрящая и не новая, но каким-то чудом продолжающая на протяжении столетий быть источником для мощных - и всегда разных - произведений искусства. (Антон Долин, «Meduza»)

«Рома», я люблю тебя. Это было время, когда потолки были высокими, прихожие - просторными, машины - длинными, проспекты - широкими, тротуары - малолюдными, административные здания - необъятными, а режимы - репрессивными. 1971 год Мексика встречала в подавленном состоянии. Как и московская Олимпиада 1980 года, стартовавшая в атмосфере афганских событий, полубойкота и столичной чистки, Олимпиада в Мехико-68 началась с расстрела демонстрации, вышедшей на Площадь трех культур с плакатами «Мы не хотим Олимпиады, мы хотим революцию!», в результате которого трупы стариков и детей складывали на мусорные баки. Коррумпированные круги отворачивались от нужд населения, тратя, прикарманивая и отмывая деньги с помощью олимпийской шумихи. ... Три года спустя отблески того пожара продолжали полыхать. Олимпийская бригада, расправившаяся с демонстрантами, превратилась в «Ястребов», правительственный спецназ, продолжавший стрелять по студентам. Та Мексика, что сторонилась политики, спряталась в частную жизнь, которой аккомпанировали по радио надрывные песни про любовь, и в кинотеатры-ангары, показывавшие фильмы на сверхширокой 70-миллиметровой пленке, в два раза шире стандартной 35-миллиметровой, которой требуются вогнутые 25-метровые экраны от пола до потолка и во всю стену. Как это часто бывает с режимной страной, Мексика начала 70-х болела гигантоманией. 70-миллиметровое широкоформатное кино - один из ее признаков, как и административные здания размером с ацтекский храм, как и проспекты шириной с Волгу для редких машин немногочисленных богачей. Свои фильмы снимали, а заграничные печатали на 70 мм в промышленных масштабах в странах генерала Франко и генсекретаря Брежнева. Но Мексика по объему увеличенных 70-миллиметровых копий обгоняла и их. Мексика видела широкоформатным даже «Солярис» - каким его не видели на родине в СССР, да и нигде больше. Новый фильм Альфонсо Куарона «Рома» снят по заказу Netflix и через него же в основном и распространяется. Тот небольшой тираж, что демонстрируют на кинофестивалях и в крупных городах, печатают на 70-миллиметровой пленке. Это еще одна дань времени, которое Куарон воссоздал в своем фильме посредством очень частной, замкнутой в рамках отдельной семьи и стенах ее дома истории, как и было принято в мексиканских песнях и фильмах тех лет. В центр он поместил необразованную служанку - идеальный субъект, которого госпропаганда пичкает сладким ядом частной жизни героев мелодрам и песен, когда не хочет делиться с ней хлебом. Также служанка - обязательный персонаж такого рода сериалов, резонер, через монологи которого раскрывается скрытая жизнь дома, точки напряжения, которых хозяева избегают в разговорах. Куарон посвятил фильм девушке, которая служила в их доме, когда он был школьником. Как редко мы вспоминаем тех, кто просто следил, чтобы мы были сыты и одеты. Тем более посвящаем им фильмы. Зато, когда кто-то осознает, как много эти люди для них сделали, выходит на века: «Выпьем, няня, где же кружка?» Еще один глубоко символический жест - затеяв обычную для великих авторов реставрацию своего детства, он поместил свой эталонный ретрофильм в год, когда родилось киноретро: 1971-й - это дата выхода «Последнего киносеанса» Питера Богдановича, тоже, как и «Рома» Куарона, черно-белой картины из времен режиссерского отрочества, с которой началась эпоха ретро. Сегодня ретро никого не удивишь. Нынешнее кино пасует перед слишком сложным и стремительно меняющимся сегодня и прячется в прошлом. Каждый год три четверти номинантов на «Оскар» составляют фильмы о былом - пусть отдаленном от нас хотя бы на 15 лет. Так и в этом году. Но ретро Куарона особое. Это великий фильм. Тщательно воскрешая прошлое, он добивается того, к чему всякое искусство тянется, как цветок к солнцу, - создает чувство протекания времени через пространство. Чувство, доступное каждому, если он остановится и просто послушает жизнь, - но чаще всего именно на это у нас нет времени. Тогда нам выключают свет и заводят фильм. Чтобы посредством понятного нам «времени, потраченного на культуру» насильно вернуть нам тот опыт, который, вообще-то, по природе вещей и по мироустройству отпущен нам как ежесекундное впечатление. Из песен и фильмов, проспектов и машин, коротких юбок и длинных президентских речей Куарон сочленяет мгновения, которые никак иначе не могли бы состояться. В отличие от других ретрофильмов, мы не умиляемся забытым мелодиям - мы постигаем истину, что всякое событие, всякий момент закодированы миллионом вещей, от политической акции до застывшего на небе облачка. И происходят своим единственно возможным образом. Трудно плакать вместе с Хосе Хосе, когда он, надрываясь поет свое «Эспера 'м поко, ум покито мас, ме моририя си тэ вас!» [«Побудь немного, ну еще чуть-чуть: умру я, если ты уйдешь!»], если возле радио, откуда он горланит, служанки тушат свет и зажигают свечку, чтобы хозяйка не вычла у них за трату электроэнергии. Трудно смеяться и ликовать вместе с Луи де Фюнесом и Бурвилем, когда они пересекают воздухом границу фашистских владений во Франции, если под их гримасы на экране парень покидает зал, навсегда бросая среди смеющейся толпы беспомощную беременную подружку. И все же Хосе Хосе поет, а де Фюнес смеется. Если бы один так надрывно не пел, а другой так надсадно не гримасничал, кто знает - может, люди обратили бы больше внимания на чувства этой бедной девушки, служанки-индейки. И точно так же - кто знает, если бы Хосе Хосе и де Фюнес не околдовывали мир вокруг своими эмоциями - нашла бы она силы жить дальше, несмотря на удары судьбы? Потому что, как это всегда бывает, когда мы в дурные времена все же не отчаялись и не наложили на себя руки, однажды мы - как и в финале главная героиня «Ромы» - ловим себя за совершенно обычным делом типа развешивания белья, посреди безупречного дня, сотканного из детского смеха и тени виноградной лозы, и понимаем, как много бы мы потеряли, если б не устояли тогда здесь, в этой жизни. Мы почти ничего не говорим о событийной канве фильма. Рассказывать почти нечего. Даже если бы служанки и хозяева из «Ромы» оказались бы персонажами мексиканского сериала, авторы которых - мастера тянуть резину, с такой сюжетной картой они вряд ли протянули бы дольше трех серий. Два часа экранного времени нужны Куарону, чтобы каждый из пунктов этой небогатой канвы выставить во всей полноте переживаемого момента. Будучи оператором и монтажером фильма, Куарон призывает дожди на лобовом стекле и грады в патио, гирлянды в приморском пансионате и ночники в родильном отделении вносить свои ноты в партитуру очень конкретного воспоминания. Оно и нужно ему во всей конкретике - человеку, решившему воскресить свое детство. Иначе воскрешения не получится. Чудо же в том, что, если делать что-то въедливо, кропотливо и быть вооруженным такой очень личной и кровной задачей, решая свой частный вопрос, ты решаешь за всех главный вопрос бытия. Воскрешая заказанный своей фантазией фрагмент былой жизни вместе с индейскими служанками, Куарон воскрешает магию всякого момента, которая становится слышной, когда к моменту прислушиваются. Потому что как бы ни разнились наши судьбы, если передать их суть, то она для всех едина, всегда одна и всегда волшебна: единственная окончательная реальность неуловима, доля секунды - и реальность уже не та, новая. Поймать это в объектив, увековечить на кинопленке - предел мечтаний, цель кино. Наверное, Куарон решил завершить свой фильм вместо титра «Конец» титром «Шанти шанти шанти», когда, досмотрев получившееся до конца, почувствовал себя героем старой известной книжки, которую подбрасывают в прикроватные тумбочки гостиниц, - тем самым, что сотворил свет и увидел, что он хорош. Кто его за это осудит? Имел полные основания. И если сравнивать фильм с чем-то из предметного мира, то в памяти всплывают качели, пустые, брошенные, но еще поскрипывающие качели, на которые всякому случалось набредать в знойный полдень на опустевшей по случаю тихого часа детской площадке. Мальчишки, их раскачавшего, давно уже след простыл - он много лет назад спрыгнул с них, вырос и, наверное, давно их позабыл. Но сами качели помнят и хранят в своем монотонном поскрипывании тот день, когда мальчишка извлек из них этот звук, качаясь на них и спокойно глядя куда-то за горизонт, где на нескорую, но неизбежную встречу с настоящим бредут караваны неснятых еще кинолент и дожидаются сокровища неврученных еще призов, и нет, не мечтает, даже не верит, а просто знает, знает всем своим безмятежным мальчишеским существом, что, когда караваны прибудут в сегодня, он получит все это - и небо в придачу! Оценка: 10/10. (Алексей Васильев, «Афиша»)

«Рим»: Невесомость. Невидимая и невозможная сила гравитации вытащила астронавта Райан Стоун из безвоздушного поднебесья и чудом доставила домой; подобно Антею, став ногами на Землю, она родилась заново. Что-то похожее произошло с Альфонсо Куароном, автором фильма «Гравитация», в котором случилась эта удивительная история. Из космоса неземного Голливуда он спустился к малой родине, сорвав с себя скафандр успешного индустриального режиссера, и родился второй раз, создав свой «Рим»: черно-белый, до стыдного автобиографический, горделиво местечковый. Из таких местечек, впрочем, нередко рождаются вселенные - Комбре [Вымышленное место, вдохновленное реально существующим французским городом Илье (ныне переименован в Илье-Комбре), упоминается в том числе в романе «В поисках ... утраченного времени»] Пруста или Макондо [Вымышленный колумбийский городок из романа «Сто лет одиночества»] Маркеса, Борго Сан-Джулиано [Реально существующее предместье итальянского города Римини, в котором вырос знаменитый итальянский режиссер] Феллини или Унчанск [Вымышленный советский город из фильма «Мой друг Иван Лапшин»] Германа. Теперь в их числе Colonia Roma, престижный район в Мехико 1970 года. Он же - Куаронов Рим, вечный город, куда ведут все дороги. Вот ведь парадокс. Героиня заоблачной «Гравитации», травмированная интеллектуалка в скафандре, мечтала лишь о заземлении, а героиня подчеркнуто земного «Рима» - домработница Клео - постоянно пялится в небеса. Сам фильм устремляется туда же, за ней следом. Диалог с предыдущим фильмом Куарона начинается с затакта, первого длинного кадра. В «Гравитации» это была головокружительная (в прямом смысле) эквилибристика камеры, вальс среди звезд, где в своей смешной гордыне копошились людишки-космонавты. В «Риме», напротив, плоская поверхность покрытого плиткой пола, захваченная неподвижной камерой. Но на него проливается вода с облачками пены, и в ней вдруг отражаются небо с настоящими облаками и летящий самолет. Убрав двор и прихожую, Клео поднимается на крышу, она там гладит. Когда младший из четырех детей, порученных ее заботам, ляжет на спину и закроет глаза - сыграет в мертвеца, - Клео растянется рядом с ним, лицом к небу. Хорошо быть мертвым: отпустишь душу к облакам и не нужно работать. Однако пока Клео жива-здорова, и отдыха от трудов не предвидится. Она и в финале фильма вскарабкается по лестнице на ту же крышу. Куарон, сделавший свою деревенскую няньку героиней этого романа взросления (шаг небанальный), буквально возносит ее, как святую... но под мышками у нее опять охапки неглаженого белья. Помня об этом, режиссер посвятит ей «Золотого льва» - самый престижный приз в своей карьере, по счастливому совпадению врученный ему в день рождения настоящей Клео. Экранная Клео (надо думать, как и ее прототип) не из образованных, в ней течет кровь индейцев. Найденная в процессе сложного кастинга Ялица Апарисио родом из далекой деревни, в Мехико она попала во второй раз в жизни к началу съемок. Все критики мира теперь превозносят ее мастерство, однако не факт, что Апарисио продолжит актерскую карьеру. При этом в ней больше стремления к небу, чем у многолюдного и суматошного семейства обеспеченных интеллигентов, где ей довелось работать и жить. Недаром же Клео признается своему бойфренду Фермину, что беременна, не где-то, а в кинотеатре, пока на экране разыгрывается счастливая кульминация «Большой прогулки». Близорукие немцы палят по самолетам с Луи де Фюнесом и Бурвилем из всех пушек, но тщетно: комические герои спасаются от всех угроз и исчезают за горизонтом. Так же растворится, от ужаса бросив свою куртку («Я выйду ненадолго, сейчас вернусь»), малодушный Фермин. Верная Клео приедет к нему в деревню и найдет возлюбленного на тренировке по боевым искусствам среди других атлетичных юношей. Их мастер и гуру предложит ученикам сложное упражнение: встать на одну ногу, сложить руки, закрыть глаза, застыть в медитации. Ни у одного из бойцов не получится, но почему-то выйдет у Клео. Они замрут, в небе пролетит еще один самолет. Кажется, вот-вот - и кто-то из них поднимется над землей. Клео, кто же еще. Конечно, это только кажется. В «Риме» Куарона может случиться что угодно - пожар, землетрясение, революция, война, - но чудесам места нет. Впрочем, способность видеть в мире чудо - или, если позаимствовать мысль из эссе мексиканского нобелевского лауреата Октавио Паса о поэзии, умение преобразовать факт в образ - возвысит до полета самое приземленное действие. Беременная Клео приходит на осмотр к гинекологу и застывает, завороженная, у стекла, глядя на новорожденных; вдруг начинается землетрясение, и груда камней падает на прозрачный бокс с младенцем. Но хрупкое стекло выдерживает давление. Клео (и мы вместе с ней) встречает здесь предсказание еще не случившегося. Грандиозность «Рима» вырастает из нагромождения будничных катастроф, в которых одни умеют увидеть предзнаменование, а другие нет (так многие обнаружат в фильме Куарона лишь трогательную и тщательную мемуаристику). Детский взгляд невинен, поскольку еще, по мысли Паса, не отягощен подростковой тревогой. Клео, напротив, до сих пор тинейджер, хоть и сама вынуждена играть роль матери для четверых. Дети беспечно радуются граду, засыпавшему их двор, потом бегут в грозные штормовые волны на пляже, и лишь не умеющая плавать Клео испуганно торопится им навстречу, чтобы спасти. Человек склонен вечно играть в свой досужий бисер, пока мимо (на самом деле навстречу) медленно движется каток Истории. Куарон недвусмысленно говорил об этом в своей трагической секс-комедии «И твою маму тоже», вечно пубертатные герои которой не уставали мериться известно чем и наперебой впечатлять взрослую красавицу Луйсу, пока за окнами их побитого автомобиля полицейские кордоны, вооруженные молодчики и мигрирующие бедняки напоминали об ужасе не замечаемой ими современности. Жители дома из «Рима» не слышат барабанной дроби, под которую шагает рядом с ними отряд бодрой молодежи - на дворе канун 1971-го, грядут большие изменения. Так в финале «Моего друга Ивана Лапшина» звучал оркестр и ехал трамвайчик, а на нем Сталин такой молодой-молодой... Грустная ирония в том, что героиню Куарона зовут Клео: это вариант имени «Клио», музы истории. С чинной бабушкой, синьорой Тересой (для пожилой Вероники Гарсиа это тоже первая кинороль), Клео отправляется в мебельный покупать колыбельку для будущего ребенка. Покупка прервана студенческой демонстрацией и ее жестоким разгоном. Молодая пара пытается скрыться в магазине, но их находят боевики и убивают - История буквально врывается в частную биографию и разрушает ее. В одном из убийц (мы присутствуем при печально известной резне в Корпус-Кристи, когда ультраправые боевики перебили больше ста человек) Клео узнает своего бывшего кавалера Фермина. У нее начинаются схватки и отходят воды. Страшные пробки не позволяют вовремя доехать до госпиталя. Ребенок рождается мертвым. Куарон будто отрешается от общепринятого стереотипа «мексиканской смерти» как карнавала, глобальной игры. В «Риме» смерть страшна, уродлива, натуралистична. Смерть - это боль, а жизнь после смерти близкого - боль несравнимо худшая. Сцена родов и попыток врачей реанимировать новорожденного снята одним планом; она концептуально важнейшая и самая жесткая в фильме. Здесь, как нигде, понимаешь бескомпромиссное решение Куарона отказаться от услуг стороннего оператора, когда его постоянный соратник, увенчанный всеми на свете премиями Эммануэль «Чиво» Лубески, не смог вписаться в съемочный график. Режиссер должен сам, не отворачиваясь, увидеть и показать самое важное, отказаться от изысканности и формализма, предпочесть сложности простоту, откровенность и прямоту высказывания. Вместе с Лубески они уже отпевали погибшую девочку в «Гравитации» и принимали роды, тем самым спасая обреченную цивилизацию, в «Дитя человеческом». «Рим» должен был стать противоположностью и контрапунктом к двум изысканным апокалиптическим сказкам. В Мехико рубежа 1970 и 1971-го никто не ждет конца света. Только что отгремела Олимпиада, и студенты на волне всемирного бума 1968 года понадеялись на изменения к лучшему. «Ястребы», на тренировку которых (этого пока не понимает ни она, ни зритель) Клео смотрит в деревне у Фермина, обучались в США; недаром за демонстрацией «боевых искусств» наблюдает анонимный американец. Другие гринго, которых Клео видит в загородном доме у дяди детей на праздновании Нового года, упражняются в стрельбе по мишеням. Зачем же еще нужна эта веселая беззаконная Мексика! Той же ночью, по поэтическому совпадению, вспыхивает лесной пожар - не катастрофичный, каким он был в «Зеркале» Тарковского, а почти уютный. Дети с ведерками заливают огонь в общей компании, никто не пострадал. Именно так, малыми территориями, История выжигает прожитое Время, меняя даты на календаре. Трансгрессия и насилие приходят с мужчинами, субъектами Истории - сперва трогательными и забавными (голый Фермин, распаленный актом любви, демонстрирует Клео с палкой для душевой занавески свое владение оружием), потом безжалостными и отныне не смешными. Даже дети в интеллигентном семействе беспрестанно дерутся и доходят до того, что бросают друг в друга тяжелые предметы; мальчик застывает в ужасе, осознав, что только что чудом избежал ранения или смерти от руки заигравшегося брата. Сестра плачет, мать негодует, Клео терпеливо наблюдает. Она знает, иначе быть не может. Одна синьора София (Марина де Тавира, больше известная по телеролям) еще лелеет надежды. Ее муж, респектабельный и красивый доктор Антонио (Фернандо Гредьяга, еще один дебютант), вальяжно и торжественно въезжает под звуки «Фантастической симфонии» Берлиоза в ворота дома на впечатляющем Ford Galaxy. Ни одной царапины не останется на блестящем авто. О цельности семейства его глава заботится явно чуть меньше и наутро уезжает в командировку, из которой возвращаться не собирается. Его командировка - новая молодая подружка и новая беззаботная жизнь, из которой он пишет детям лживые открытки. Когда старший сын встретит влюбленного отца с его герлфренд у кинотеатра, то постарается не узнать. Когда же Антонио вдруг наткнется на Клео в роддоме, то осыплет ее утешительным пустословием и, разумеется, сбежит подальше от стресса. Честнее этого аккуратного джентльмена даже откровенный трус Фермин, а куда симпатичнее - семейный пес Боррас (еще один дословный привет из детства режиссера), чьи обильные экскременты вечно преграждают дорожку к входу в дом. Брошенная жена - она это понимает - со злостью калечит драгоценный автомобиль, который так лелеял ее супруг. И, решив окончательно вычеркнуть его из своей жизни, покупает новую машину. Природа мужчины - демонстрировать силу, а потом бежать и предавать, чтобы спрятать от посторонних свою слабость. Об этом говорила виртуозная комедия «Любовь во время истерии» («Только с твоим партнером», Solo con tu pareja), с кассового успеха которой в 1991 году стартовала карьера Куарона, - там испугавшийся ложного смертельного диагноза герой-любовник торопливо выбирал из всех знакомых дам одну «настоящую возлюбленную». Об этом был фильм «И твою маму тоже», умный и злой троллинг горячего латинского мачизма во всех его проявлениях. В «Гравитации» мужчина погибал красиво и жертвенно, но женщина опять оказывалась в одиночестве - ей оставалось лишь воображать, как он вернется из небытия и ее спасет (второе явление Джорджа Клуни оказывалось сном). Лишь в «Гарри Поттере и узнике Азкабана» - недаром написанном женской рукой - появлялся нежнейший Сириус Блэк, заботливый крестный несчастного волшебника-сироты. Но и его хватало ненадолго. В «Риме» Куарон сделал огромный шаг вперед, окончательно отвернувшись от мужчин и создав эпос во славу воспитавших его женщин. Бабушка Тереса, мама София и ее дочь-тезка Софи - три поколения нервных, сентиментальных, немного смешных и нелепых хранительниц очага, у которого греются трое сыновей. Рядом с ними, как шаманка и живой оберег этого дома, - Клео, не способная оберечь лишь саму себя. Мы не знаем, за кем из братьев скрыт сам Куарон (не за младшим ли, которому чаще всех снятся сны и который ближе всех к Клео - только он не стесняется вслух признаться ей в любви?), но это и не важно. Уже был у режиссера автобиографический персонаж - такой же маменькин сынок, Тенок из «И твою маму тоже», мимолетно вспоминавший о своей деревенской няньке (ее звали Лео, разница в одну букву), когда проезжал мимо ее родного селения по дороге на пляж. Куарон решил, что его няня заслуживает большего. Наши глаза в «Риме» - ее глаза, наши уши - ее уши. Она видит больше, чем способен увидеть обычный человек: насыщенность фильма деталями, каждая из которых кажется подлинной (и это так: Куарон наполнил дом мебелью из собственного дома детства, а портрет Софи на стене - это портрет его матери), беспрецедентна. И слышит она иначе: Куарон так тщательно воссоздавал звук каждой улицы Мехико для своего фильма и делал его настолько богатым нюансами, что в Dolby Atmos удивились размеру присланных им звуковых файлов и сначала даже не поверили, что это не ошибка. Но Клео, конечно, не просто молчунья-наблюдательница, сердечная деревенщина. Она душа этой земли, которая, по сути, жертвует собственным ребенком во имя спасения чужих. Только в финале Клео осознает размер этой жертвы; так же она бросила дом и родную мать ради чужого Рима. Для всего фильма Ялица Апарисио - точка отсчета. Режиссер рассказывал, как взял в «Рим» без кастинга Нэнси Гарсиа - актрису на роль второй служанки в доме, Аделы, только потому, что та была подругой Апарисио, родом из той же деревни. Но кажется, что и остальные актеры, взрослые и дети, оказались здесь благодаря ей. Субъектность женщины в «Риме» невозможна - это не героическая «Гравитация». Безответная любовь к недостойным, стоицизм и самоотдача соединяют хозяйку и прислугу. Они не только наблюдают за вещным миром, но и повседневно его творят, воскрешая в памяти первую великую испаноязычную поэтессу Мексики, давшую женскому страданию и одиночеству голос - Хуану Инес де ла Крус. ...Ужель конец любви столь нестерпим, что ты возненавидел и начало? Но вспомни - ведь любовь не обещала тебе, что вечно будешь ты любим. Все скоропреходяще. И в бесстрастье жестоком все уносит жизни бег... Остановить его - не в нашей власти. Но, заблуждаясь горько, человек не верит в то, что и любовь, и счастье даются лишь на время, не навек [Перевод И. Чежеговой]. У Куарона женщины всегда таинственно связаны со смертью и одновременно с возрождением; они мистически соединяют одиночество и материнство. В прорехе между ними и исчезает любовь, которую не успеваешь не то, чтобы воплотить, а даже заметить. Об этом удивительно точно писал Пас в своей концептуальной «Диалектике одиночества»: «В нашем мире почти нет места любви. Все восстает против нее: мораль, расовые и классовые границы, законы, да и сами любовники. Женщина для мужчины всегда была его «иным», чем-то коренным образом отличающимся, и своим, неотделимым в одно и то же время. Что-то в нас к ней неодолимо влечет, что-то с не меньшей силой удерживает и отстраняет. Женщина, восхищаемся ли мы ею или бежим от нее в страхе, всегда что-то иное. Превращая женщину в вещь, в существо стороннее, искажая женскую природу себе на потребу, на потребу своему тщеславию, вожделению и даже любви, мужчина превращает ее в инструмент, в орудие. Источник знания и наслаждения, продолжательница рода, идол, богиня, мать, колдунья или муза - женщина, по словам Симоны де Бовуар, бывает всем, никогда не бывая самой собой...» [Перевод А. Погоняйло]. Куарон возвращает женщине саму себя. Платит ей той любовью, в которой когда-то был выращен. Конечно, он знает: в мире так же мало любви, как в Мехико Рима. Но дает надежду, что если лечь на спину и посмотреть в небо, то могут привидеться и невероятная любовь, и небесный, пусть даже воображаемый, Рим. Тогда невыносимая в своей привычности тяжесть бытия обернется невозможной легкостью. (Антон Долин, «Искусство кино»)

История работы и жизни горничной Клео в семье среднего класса в Мехико в начале 1970-х годов. Нечастый гость на экранах Альфонсо Куарон («И твою маму тоже»), чей последний фильм «Гравитация» вышел аж в 2013 году, сделал кино, которое взболтнуло устои. Это первый фильм потокового гиганта Netflix, номинированный на Оскар за лучший фильм, первый фильм, который сломал невидимую стену отчуждения для картин, минующих кинопрокат, первый фильм Куарона, где он рассказывает о своем прошлом и выказывает уважение реальной служанке Либо, работавшей долгие годы в его семье, и ставшей прообразом Клео. Ее сыграла дебютантка, сразу же с ноги ворвавшаяся в высший эшелон, Ялица ... Апарисио. Сыграла так, что не придраться. Сценарий, манера съемки, почти отсутствующие крупные кадры помогли ей сделать персонаж реалистичным, экзистенциально плотным и насыщенным, в быту, в беседах, в радости и горе. События в картине развиваются с середины 1970 года по лето 1971 года, захватывая момент трагической расправы военной группировки Los Halcones над студентами, устроивших демонстрацию в честь праздника тела и крови Христовых. Так личные трагедии многодетного семейства из района Рома в Мехико, там жили буржуа из среднего класса, и было четко видно расслоение общества на господ и прислугу, хоть и без рабского отношения, переплелись с трагедией государства, пронзенного кровавыми столкновениями. Но главная остроконечная звезда в сюжете - история служанки Клео, тихой, работящей и наивной девушки, вся жизнь которой крутится вокруг детей хозяев. Так вот она есть отражение той мысли, что Куарон неспешно, вызывающе сонливо преподносит. Ее жизнь, как и жизнь всего сущего, лишь череда рождений и смертей, лишь капля в необъятной вселенной, одна из миллиардов дорог. И связывают эти дороги, их одиноких странников, банальная и непостижимая любовь. Любовь, настолько стертое в порошок понятие, и весьма странно, что мастер такого уровня, в эпоху тотального постмодернизма и развенчивания мифов, продолжает чувства холить и лелеять. Но странно - не значит ложно. Альфонсо Куарон сам признается в любви к своему прошлому, своей служанке, интимно, очень аккуратно говоря ее историю, показывая сухим взглядом скучную рутину со стиркой белья на крыше дома, с утренними сборами семейства, с походом в кино, с беременностью, со студенческими волнениями, да, наконец, с неубранным собачьим дерьмом. Рутину, которая сперва озадачивает, а потом затягивает и погружает в транс, гипнотизируя похлеще вечного огня. Фильм Рома исключителен не только из-за черно-белого формата, но и непохожести на остальной продукт Netflix, продукт талантливых и рискованных творцов, использующих новый инструмент в рассказе старых историй. Он архаичный и фестивальный, для публики готовой ждать, готовой к медленному утомительному нарративу, с почти отсутствующей драматургией и прозрачными характерами. Он так далек от массового потребителя. И хорошо, что он не стал изгоем. Мой рейтинг 7/10. («Якинолюб», Линдон Камусов)

Мне всегда казалось некоторым преувеличением, когда Куарона называли выдающимся режиссером (интересный, своеобразный, но не более того), но вот вышла «Рома» и разрешила все мои сомнения - действительно, великая картина. Представьте себе Пушкина, который родился бы не поэтом, а режиссером, и решил снять фильм о любимой няне Арине Родионовне в стиле «Повестей Белкина» - вот вышло бы примерно что-то такое. Самое начало мне, кстати, не пришлось - показалось скучноватым. Но это было недолго и как-то быстро и без следа прошло, совсем незаметно. Черно-белое кино, довольно-таки однообразный быт мексиканской, среднего достатка, семьи начала 70-х (в России бы такой средний достаток). Огромная квартира ... с отдельным крохотным двориком, который одновременно и гараж, и место выгула собаки. Мать-учительница химии, отец - доктор, сухопарая бабушка, четверо детей, две служанки индейского происхождения, которые практически тоже члены семьи. Фильм - об одной из этих служанок - девушке Клео, жизнь которой строится из хозяйственных забот, ухода за детьми и романа на стороне с парнем, который обожает восточные единоборства и в конце концов, узнав о беременности подруги, окажется козлом. Отец семейства тоже козел - в общем, отнюдь не лицеприятное мнение у Куарона о худшей половине человечества. Обрастая мелочами, фильм с каждой минутой становится богаче и интересней. Он потрясающе нежен, хотя совершенно не сентиментален. Просто в нем такое детское мироощущение счастья, несмотря на все невзгоды вокруг. А невзгод хватает и помимо трусливых и эгоистичных мужчин: землетрясение, кровавый разгон студенческой демонстрации, зверства боевиков. Но есть и замечательная (несмотря на тяжелое известие) поездка к океану, и любовь друг к другу, и желание защитить родного человека в его горе. Картина Куарона - сама поэзия, скупая на внешние проявления, события и характеры, но прекрасная своей внутренней красотой. Вроде бы, ничего и не произошло, а к концу фильма чувствуешь, что тебе всю душу перелопатили и взбаламутили, и долго еще не прийти в себя, и даже день-два спустя то и дело к горлу подбираются слезы, а в душе становится светлей. «Рома» успела завоевать «Золотого льва» на Венецианском фестивале 2018 года и «Золотой Глобус» в 2019-м. Очевидно, она не появится в Каннах, ибо те отказали компании Netflix, а именно эта компания выпустила фильм Куарона в свет. Один из лучших фильмов когда-либо мной смотренных, в первой десятке точно. (abolox)