ПОСЛЕДНИЙ КИНОСЕАНС (1971)
THE LAST PICTURE SHOW

В 1951 году группа старшеклассников достигает совершеннолетия в унылом, захолустном городке на севере Техаса, который медленно умирает как в культурном, так и в экономическом плане...

Сонни Кроуфорд (Тимоти Боттомс) оканчивает школу в провинциальном техасском городке Анарене в начале 1950-х годов и поневоле становится перед выбором, что же делать в жизни дальше? Со своей девушкой Шарлин Даггс (Шэрон Уллрик) он расстается, поскольку не испытывает к ней особых чувств, а тайно влюблен в красавицу Джейси Фэрроу (Сибилл Шепард), с которой встречается Дуэйн Джексон (Джефф Бриджес), - лучший друг Сонни. Внезапно вспыхнувший страстный роман Кроуфорда с Рут Поппер (Клорис Личмен) - сорокалетней женщиной, глубоко несчастной в браке, вроде бы должен расшевелить душу парня. Но... (Евгений Нефедов)

1950-е годы. Маленький городок в Техасе. Дуэйн Джексон и Сонни Кроуфорд - «звезды» местной школьной футбольной команды. Дуэйн - агрессивен, а Сонни - тих и чувствителен. Они - лучшие друзья. Сюжет раскручивается почти незаметно, детализируя отношения между местными жителями. В городке проживает умственно отсталый мальчик Билли (Сэм Боттомс), - над ним жестоко издеваются и подшучивают завсегдатаи местного кинотеатра, при котором есть кафе и бильярдная, принадлежащие Сэму 'Льву' (Бен Джонсон), - бывшему ковбою, кумиру, обожаемому всеми мальчишками. Сонни вступается за Билли и становится его защитником. А потом - другом и любовником Рут Поппер, - страдающей от одиночества жены школьного тренера баскетбольной ... команды (Билл Турман). Сонни и Дуэйн едут ненадолго в Мексику, где устраивают бурные гулянки, а по возвращении их ждет печальная новость...

Черно-белая лента о нравах американской глубинки разом превратила недавние для того времени пятидесятые в стильное ретро и определила канон их восприятия, собрав урожай престижных наград. История молодого человека, - в жизни которого уживаются беготня по улицам и роман с женой школьного тренера, - вырастает в историю целого поколения. Здесь уже много откровенного секса, но пролетарский алкоголь все еще популярнее наркотиков, а рок-н-ролл только готовится испустить свой первый вопль. Утонченная ирония, безошибочное чувство времени и жесткость моральной оценки до сих пор не оставляют зрителей равнодушными.

ОСКАР, 1972
Победитель: Лучшая женская роль второго плана (Клорис Личмен), Лучшая мужская роль второго плана (Бен Джонсон).
Номинации: Лучший фильм (Стефен Дж. Фридман), Лучший режиссер (Питер Богданович), Лучший адаптированный сценарий (Ларри МакМертри, Питер Богданович), Лучшая работа оператора (Роберт Сертис), Лучшая мужская роль второго плана (Джефф Бриджес), Лучшая женская роль второго плана (Эллен Берстин).
БРИТАНСКАЯ АКАДЕМИЯ КИНО И ТВ, 1973
Победитель: Лучший сценарий (Ларри МакМертри, Питер Богданович), Лучшая женская роль второго плана (Клорис Личмен), Лучшая мужская роль второго плана (Бен Джонсон).
Номинации: Лучший фильм, Лучший режиссер (Питер Богданович), Лучшая женская роль второго плана (Айлин Бреннан).
ЗОЛОТОЙ ГЛОБУС, 1972
Победитель: Лучшая мужская роль второго плана (Бен Джонсон).
Номинации: Лучший фильм (драма), Лучший режиссер (Питер Богданович), Лучшая женская роль второго плана (Эллен Берстин), Лучшая женская роль второго плана (Клорис Личмен), Самый многообещающий новичок среди женщин (Сибилл Шепард).
ПРИЗ ЖУРНАЛА «КИНЕМА ДЗЮНПО», 1973
Победитель: Лучший фильм на иностранном языке (Питер Богданович).
ГИЛЬДИЯ РЕЖИССЕРОВ США, 1972
Номинация: Приз за выдающиеся режиссерские достижения в кино (Питер Богданович).
ГИЛЬДИЯ СЦЕНАРИСТОВ США, 1972
Номинация: Лучшая драма, адаптированная из другой среды (Ларри МакМертри, Питер Богданович).
НАЦИОНАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ США, 1972
Победитель: Лучшая актриса второго плана (Эллен Берстин).
Номинации: Лучшая работа оператора (Роберт Сертис), Лучшая актриса второго плана (Клорис Личмен), Лучший актер второго плана (Бен Джонсон).
НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОВЕТ КИНОКРИТИКОВ США, 1972
Победитель: Лучшая актриса второго плана (Клорис Личмен), Лучший актер второго плана (Бен Джонсон), Лучшая десятка фильмов.
ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ НЬЮ-ЙОРКА, 1971
Победитель: Лучший сценарий (Ларри МакМертри, Питер Богданович), Лучшая актриса второго плана (Эллен Берстин), Лучший актер второго плана (Бен Джонсон).
Номинации: Лучший фильм, Лучший режиссер (Питер Богданович), Лучшая актриса второго плана (Клорис Личмен).
ВСЕГО 19 НАГРАД И 22 НОМИНАЦИИ.

Ларри МакМертри (1936-2021 ) писал сценарий, в соавторстве с Питером Богдановичем (1939-2022 ), по собственному одноименному полуавтобиографическому роману (1966).
Писатель и сценарист Ларри МакМертри родился и вырос в семье фермера на ранчо около Арчер-Сити ( где проходили основные съемки картины). Он автор многих романов, действие которых происходит на Диком Западе или в Техасе; самые известные: «Одинокий голубь» (1985 - Пулитцеровская премия), «Дороги на Ларедо» (1993 ), «Пустыня смерти» (1995 ). Произведения МакМертри (на рус.): , , , .
«Последний киносеанс» - развернутая киноистория - со множеством персонажей и сюжетных линий, но без сквозного сюжета, - в духе американского романа о Среднем Западе.
Действие фильма разворачивается в городке Анарене на севере Техаса с ноября 1951 по октябрь 1952. Название Анарен было позаимствовано у города-призрака в округе Арчер (Техас).
Питер Богданович и его супруга (с 1962 по 1971) - художник-постановщик картины Полли Платт (1939-2011 ) изначально решили, что для более достоверной передачи того времени, черно-белая лента предпочтительнее цветной.
"При всей самонадеянности, Богданович был необычайно талантливым и тонким режиссером. Он знал, что и когда сказать. Весь мир был у его ног. И пока ничто не предвещало беды" - Эллен Берстин (род. 1932 ).
Съемочный период: 19 октября - ноябрь 1970.
Место съемок: Арчер-Сити, Уичито-Фолс, Холлидей, Олни (Техас). Фото, инфо: , .
Со времени съемок в Арчер-Сити () мало что изменилось. Количество жителей осталось прежним, - около 1700 (на 2019). Кинотеатр с вывеской «Royal» («Королевский», - это его реальное название), который можно видеть в фильме, был построен в 1933 году. В 1965 там случился пожар и здание долгие годы находилось в полуразрушенном состоянии. В 1990-е группа местных энтузиастов занялась его восстановлением, и в 2000 году театр был открыт заново. Официальный сайт театра - . Фото, инфо - .
Бюджет: $1,300,000.
Вторая работа в кино (после главной роли в картине «Джонни получил винтовку», 1971 ) Тимоти Боттомса (род. 1951 ).
Удачный кинодебют 20-летней модели Сибилл Шепард (род. 18 февраля 1950 ), которая стала не только успешной актрисой, но и продюсером.
Во время съемок Питер Богданович, как и Тимоти Боттомс и Джефф Бриджес (род. 1949 ), влюбился в Шепард, что привело к разводу режиссера с Полли Платт, - давним творческим соратником и матерью двух его дочерей. Через некоторое время Платт и Шепард помирились, у них были дружеские отношения.
Режиссеру пришлось прервать съемки из-за смерти своего отца - художника и пианиста Борислава Богдановича (3 апреля 1899, Рума, Сербия - 29 ноября 1970, Скоттсдейл, Аризона ).
Транспортные средства, показанные в картине - .
В начале фильма его герои смотрят в кинотеатре комедию «Отец невесты» (1950 ) Винсента Миннелли, а на «последнем» киносеансе - вестерн Ховарда Хоукса «Красная река» (1948 ). На стене кинотеатра можно заметить афишу к ленте «Место назначения - Луна» (Destination Moon, 1950 ). По «местному» телевидению показывают сериалы/телешоу: «Представление представлений» (1950-1954 ), «Strike It Rich» (1951-1958 ), «Назови эту мелодию» (1953-1959 ).
«Последний киносеанс» содержит отсылки к лентам: «Белая горячка» (1949 ), «Пески Иводзимы» (1949 ), «Погонщик фургона» (1950 ), «Винчестер 73» (1950 ), «Час комедии от 'Colgate'» (сериал, 1950-1955 ), «Стальной шлем» (1951 ).
Практически все планы снимались на уровне лица персонажей («eye level»).
Кадры фильма, фото со съемок: , , , ; кадры с актерами/персонажами - ; откровенные кадры - .
Песни (звучащие из радио, музыкальных автоматов, проигрывателей) записывались «вживую» непосредственно во время съемки. Только финальная (в титрах не указана) - «Why Don't You Love Me (Like You Used to Do)?» Хэнка Уильямса (1923 -1953 ) и музыка, которая звучит на рождественской вечеринке в исполнении группы, были добавлены при монтаже картины.
На стр. этого фильма в IMDb в подразделе «Музыка» указано: «archive footage: Bob Wills and His Texas Playboys, Phil Harris, Johnny Standley, Hank Thompson». После выхода «Последнего киносеанса» многие кинематографисты начали широко использовать старые хиты, звучащие фоново («archive footage»), вместо оригинального саундтрека, и тем самым экономили бюджет.
Музыкальные композиции и песни (больше 20-ти), которые можно услышать во время просмотра картины: Cold, Cold Heart [Hank Williams] - Tony Bennett; Give Me More, More of Your Kisses [Lefty Frizzell, Ray Price, Jim Beck] - Lefty Frizzell; Wish You Were Here [Harold Rome] - Eddie Fisher; Slow Poke [Pee Wee King, Redd Stewart, Chilton Price] - Pee Wee King; Blue Velvet [Bernie Wayne, Lee Morris] - Tony Bennett; Rose, Rose, I Love You [Wilfrid Thomas, Chris Langdon] - Frankie Laine; You Belong to Me [Pee Wee King, Redd Stewart, Chilton Price] - Jo Stafford; A Fool Such As I [Bill Trader] - Hank Snow; Please, Mr. Sun [S. Frank, R. Getzov] - Johnnie Ray; Solitaire [R. Borek, C. Nutter, K. Guion] - Tony Bennett; The Thing [Charles Randolph Grean] - Phil Harris; It's in the Book [Johnny Standley, Art Thorsen] - Johnny Standley; Why Don't You Love Me (Like You Used to Do)? [Hank Williams] - Hank Williams; Half As Much [Curly Williams] - Hank Williams; Silent Night [Franz Xaver Gruber, Joseph Mohr]; Texas, Our Texas [William J. Marsh]; The Washington Post [John Philip Sousa]; Wheel of Fortune [Bennie Benjamin, George David Weiss] - Kay Starr; Lovesick Blues [Cliff Friend, Irving Mills] - Hank Williams; I Cant Help It (If I'm Still in Love with You) [Hank Williams] - Hank Williams; Kaw-Liga [Hank Williams, Fred Rose] - Hank Williams; Wild Side of Life [Arlie Carter, William Farren] - Hank Thompson.
Информация об альбомах с саундтреком: , .
Премьера: 2 октября 1971 (Нью-Йоркский кинофестиваль); начало проката: 22 октября 1971 (США).
Слоганы: «Anarene, Texas, 1951. Nothing much has changed...» (Анарен, Техас, 1951 год. Ничего особенно не изменилось...); «The story of big dreams in a small town» (История больших мечтаний в маленьком городке); «The Picture Show That Introduced America To The Forgotten 1950s. It launched the meteoric career of its brilliant new director and its talented cast. It won 2 Academy Awards, and nominations for 8. If you missed it the first time, you owe it to yourself now. If you saw it once, remember it again.».
Трейлер: , , .
Для своего времени «Последний киносеанс» стал открытием - главным образом, из-за своего искреннего тона, своеобразной эстетики, а также музыкального ряда, который составлен исключительно из песен-шлягеров 50-х годов. Фильм стал ярким образчиком эпохи «Нового Голливуда» () и одной из лучших работ Питера Богдановича.
После выхода картины 32-летний Богданович был назван кинокритиками «уэллсовским» [от Орсон Уэллс ] вундеркиндом.
Продолжительность режиссерской версии фильма (специальное издание) 126 минут, прокатной - 118.
Обзор изданий картины: , .
О фильме на Allmovie - .
«Последний киносеанс» в каталоге Американского института киноискусства - .
О картине на сайте Turner Classic Movies - .
«Последний киносеанс» на сайте Criterion Collection - .
В 1998 году лента внесена в Национальный реестр фильмов США.
«Последний киносеанс» входит во многие престижные списки: «Самые скандальные фильмы всех времен» по версии Filmsite (30-е место); «100 лучших американских фильмов за 100 лет» по версии AFI (95-е место); «501 Must See Movies» (125-е место); «1000 лучших фильмов» по версии кинокритиков The New York Times; «Лучшие фильмы» по версии сайта They Shoot Pictures; «1000 фильмов, которые нужно посмотреть, прежде чем умереть» по версии газеты Guardian (507-е место); «The 1001 Movies You Must See Before You Die»; «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Роджера Эберта (рецензии: 1971 - , 2004 - ); «Лучшие фильмы» по мнению кинокритика Сергея Кудрявцева; «Рекомендации ВГИКа».
На Rotten Tomatoes у фильма рейтинг 100% на основе 62 рецензий ().
На Metacritic «Последний киносеанс» получил 93 балла из 100 на основе рецензий 15 критиков ().
Рецензии: , .
По мотивам романа МакМертри «Техасвилль» (1987) Богданович снял в 1990-ом одноименный сиквел (). На съемочной площадке в Арчер-Сити вновь встретились вместе: Джефф Бриджес, Сибилл Шепард, Тимоти Боттомс, Клорис Личмен (1926-2021 ), Айлин Бреннан (1932-2013 ), Рэнди Куэйд (род. 1950 ), Шэрон Уллрик (род. 1947 ) и Барк Дойл (). Но фильм, к сожалению, большого успеха не имел.
Бен Джонсон / Ben Johnson (13 июня 1918, Форакер - 8 апреля 1996, Меса) - американский актер, наиболее известный по своим ролям в вестернах. Подробнее - .
П. Богданович о создании картины (2020; англ.) - .
«Как сцена с Сибилл Шепард в бассейне шокировала зрителей и стала причиной запрета» (англ.) - .
Интервью. Питер Богданович: 'Я никому не отдавал честь своими фильмами' - .
Не стало выдающегося режиссера Питера Богдановича - .
Александр Федоров. «Джефф Бриджес» - .

Адаптированный Ларри МакМертри и режиссером Богдановичем, сценарий к фильму «Последний киносеанс» остается верен источнику и следует роману практически дословно. Как и в романе, в картине рассказывается об отчаянии и клаустрофобии, царящих в жизни маленького городка, где поколение за поколением люди проживают одни и те же события, одни и те же жизни, полные неудовлетворенности и несбывшихся мечтаний. Снятый в маленьком городке Анарене [Арчер-Сити], штат Техас, в годы между Второй мировой и Корейской войной, фильм подробно рассказывает о коротком периоде в жизни Сонни (Тимоти Боттомс) и Дуэйна (Джефф Бриджес), - лучших друзей, проводящих время за игрой в баскетбол, посещением кинотеатра и ухлестыванием за девушками. Постоянная девушка Дуэйна, - кокетливая Джейси (Сибилл Шепард), - первая красавица школы - гордится своей привлекательностью. Ее отец (Роберт Гленн) сделал состояние на нефти, и богатство делает ее завидной невестой. Тот, кто завоюет ее сердце, будет обеспечен на всю жизнь. Несмотря на то что Анарен не нищий городишко, большинство местной молодежи уезжает в мегаполисы. Дуэйн и Сонни, - звезда школьной баскетбольной команды старших классов, разрываются между неопределенным будущим вдалеке от Анарена и жизнью в маленьком городке с увядающей экономикой, постепенно пустеющим бассейном и ветшающим кинотеатром. Приближается школьный выпускной бал, и все герои получают несколько трудных уроков любви, одиночества и ревности. Ранимого Сонни соблазняет жена (Клорис Личмен) его тренера по баскетболу (Билл Турман), и любовники проводят вместе многие месяцы, пока не осознают, что между ними стоит непреодолимая преграда. Джейси задается вопросом, хочет ли она жить с Дуэйном, и заводит роман с Лестером Марлоу (Рэнди Куэйд), - сыном богатого человека. На вечеринке в бассейне с «золотой молодежью», - друзьями Лестера, - Джейси понимает, как далеко она должна зайти, чтобы соответствовать принятым в этой компании правилам. Когда собравшиеся отправляются в кинотеатр повторного фильма, наступает время последнего сеанса. Юноши и девушки понимают, что этому этапу в их жизни тоже приходит конец. В финале фильма «Последний киносеанс» Сонни перед отъездом на военную службу в Корее собирается на последний показ картины «Красная река»... (Дон Б. Соува )

Успокоить ртуть: 20 отличных американских фильмов из 70-х. [...] В ряду фильмов 70-х, часто думавших о вчера и сегодня, но опасавшихся заглядывать в завтра, «Последний киносеанс» торжественно отдувается за кисло-сладкую ностальгию по 50-м - Золотому веку Голливуда, который символично кончился с появлением цветного телевидения. Вместе с тем лента Богдановича, изящно мимикрируя под фильмы тех лет, рассказывает историю взросления, старения и запустения. Печальную историю перемен, случившихся в маленьком техасском городке (США в квадрате, как принято думать) буквально за один год и проиллюстрированных лентами Винсента Миннелли и Ховарда Хоукса. Полных иллюзий и социальных установок молодых людей сыграли Джефф Бриджес, Сибилл Шепард и ... Тимоти Боттомс, а роли разочарованных взрослых принесли Бену Джонсону и Клорис Личмен по «Оскару» (еще одно украшение фильма - Элен Берстин). [...] (Алексей Филиппов. Читать полностью - )

Крошечный, как пуговица, техасский городок в начале 50-х. Из развлечений - только старенький кинотеатр да бильярд. Тинэйджеры Сонни (Боттомс) и Дуэйн (Бриджес) будут дружить, драться, влюбляться в белокурую Джейси (Шепард), терять невинность со взрослыми женщинами, слушать рассказы бывалого старика (Джонсон) - пока не поймут, что жизнь в их родном городке не однообразна: она вообще остановилась. Богданович рискнул снять фильм на черно-белую пленку, когда это еще казалось не затертым эстетством, а просто анахронизмом, но риск оправдался: лента получила 8 номинаций на «Оскар» и статус американского «народного» кино. Со всей Америки на режиссера посыпались письма: спасибо, мол, это про меня и мою ... деревню. Сейчас смотреть ретромелодраму, сделанную во времена, которые сами давно превратились в ретро, странно вдвойне: удивительно, что когда-то народным мог стать столь депрессивный фильм. Конечно, в первую очередь это мыльная опера, где судьбы двух десятков персонажей пересекаются под разными углами в одних и тех же декорациях. Но стилизованный под 50-е не только на уровне темы, а и по манере съемок, «Киносеанс» к этой эпохе нежен и безжалостен, как родитель к дебиловатому ребенку. Взяв предельно высокую ноту, Богданович сумел не сфальшивить: свойственная фильмам о взрослении обнаженность чувств проникнута тут сильнейшей меланхолией, уже по-настоящему взрослой. Старики - умрут, молодые - испортятся, кина не будет. 9/10. (Станислав Зельвенский, «Афиша»)

[...] Эта ретро-драма, проникнутая ностальгией о жизни провинциального американского городка времен корейской войны начала 50-х, стала подлинным триумфом Питера Богдановича ("Бумажная луна", "Маска"). Он проявил тонкий дар стилизатора, прекрасно чувствующего не только дух эпохи, но и то, как эта эпоха изображалась в фильмах своего времени. Все это гармонично сочеталось в этой черно-белой картине с искренностью и свежестью чувств героев в исполнении молодых дебютантов (или почти дебютантов) - Тимоти Боттомса, Джеффа Бриджеса, Рэнди Куэйда и Сибилл Шепард. Режиссер психологически тонко рассказал в этой картине о дружбе, любовных приключениях и мечтах обычных парней и девчонок американской глубинки... Бывшая мисс Мемфис среди тинэйджеров, ... очаровательная фотомодель Сибилл Шепард ("Таксист", "Лунный свет", ремейк "Леди исчезает") произвела на Богдановича столь сильное впечатление, что он не смог устоять. Его брак с художницей по костюмам и актрисой Полли Платт распался. И вскоре Богданович, поселившись вместе с Шепард в роскошном особняке, стал вести бурную светскую жизнь и строить разнообразные планы будущих фильмов... В ту пору Богданович любил "Роллс-Ройсы", туго набитые гаванские сигары, сиамских кошек и живопись французского художника Домье... [...] (Александр Федоров. «Питер Богданович: Бывший голливудский вундеркинд». Читать полностью - )

О маленьком городке в Техасе в начале 50-х годов, о пожирающей его скуке, пустоте и бездуховности. Картина признана многими критиками лучшей работой Богдановича. Вряд ли можно поставить рядом какой-либо другой его фильм по драматической мощи, убедительности и достоверности. Богданович чувствует себя очень уверенно, снимая ленты о днях прошедших, но в этой, своей второй художественной картине, он схватывает время настолько точно, что зритель физически чувствует безнадежность жизни в умирающем техасском городке. Дуэйн Джексон и Сонни Кроуфорд (Джефф Бриджес и Тимоти Боттомс) - "звезды" местной школьной футбольной команды. Дуэйн - агрессивен, а Сонни - тих и чувствителен. Они - лучшие друзья. Сюжет ... раскручивается почти незаметно, детализируя отношения между жителями городка. Сэм Боттомс играет Билли, умственно отсталого мальчика (он получил роль, когда пришел к брату в первый день съемок), над ним жестоко издеваются и подшучивают завсегдатаи местного кинотеатра, при котором имеются кафе и бильярдная, принадлежащая Сэму 'Льву' (Бен Джонсон), - бывшему ковбою, кумиру, обожаемому всеми мальчишками. Сонни вступается за Билли и становится его защитником. А потом - другом и любовником Рут Поппер (Клорис Личмен), - страдающей от одиночества жены школьного тренера баскетбольной команды. Сонни и Дуэйн едут ненадолго в Мексику, где устраивают бурные гулянки, а по возвращении узнают, что Сэм 'Лев' умер... "Последний киносеанс" - свежий взгляд в прошлое. Фильм получил признание критиков и имел финансовый успех. Картина могла бы получиться слезливой мелодрамой, но Богданович, бывший кинокритик, в 31 год сделал слепок с самой жизни, которая была, но исчезла... (М. Иванов)

Фильм Питера Богдановича "Последний киносеанс", снятый по одноименному роману Ларри МакМертри, - гимн унынию. Это грустная симфония летней пыли и деревянной трухи. Монохроматический видеоряд фильма, в котором изображается жизнь молодежи из провинциального американского городка начала 50-х, молодежи, у которой нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, накрывает бледным полупрозрачным саваном насыщенные цветом культовые "молодежные картины" Николаса Рэя и Роберта Уайза ("Бунтарь без причины", "Вестсайдская история"). Фильм Богдановича проводит своеобразную черту, отделяющую хиппарские, революционные 50 - 60-е годы от вялых, проникнутых всеобщим разочарованием 70-х годов. "Последний киносеанс" очень красив своей беспросветностью. Знаменитый Андрей Тарковский, в середине 80-х приехавший в какой-то провинциальный ... советский город, чтобы выступить перед тамошними киноманами, несколько минут стоял перед одной обшарпанной городской стеной, а потом изрек: "Эта стена уникальна в своей обшарпанности". Точно так же уникален фильм Богдановича, поразительно точно зафиксировавший в кадре произошедшие в обществе изменения. Он вычеркнул все, что было между ног началом 50-х и началом 70-х годов. Потому что все, что было - было ошибкой, красивым, но неправильным направлением, а оттого не заслуживает внимания. Мающиеся от безысходности герои "Последнего киносеанса" ничего не имеют общего с бунтарями 60-х. Они понимают, что бунтовать не имеет смысла. Да, в общем-то, нет и особого желания. Спокойный прагматизм людей на тротуаре. "Последний киносеанс" ознаменовал наступление новой эпохи. В новую парадигму, заданную фильмом Богдановича, без труда вписывается множество картин 70-х. В частности, такие ленты, как "Пугало" (1973) Джерри Шацберга, "вьетнамские" картины "Охотник на оленей" Майкла Чимино и "Возвращение домой" Хэла Эшби, "О, счастливчик!" Линдсея Андерсона и даже в какой-то мере экспрессионистский "Заводной апельсин" Стенли Кубрика, главный герой которого после долгих метаний находит возможность для компромисса и подстраивается под мир, который, как выясняется, вовсе не склонен к принципиальным, радикальным изменениям. Оценка: 5/5. (Владимир Гордеев, «Экранка»)

История цензуры. Фильм «Последний киносеанс» шел по всем Соединенным Штатам благодаря классу «R» (зрителям до 18 и только в сопровождении взрослых), присвоенному Администрацией классификации и рейтингов. Этот класс служил предупреждением о том, что в фильме содержатся эротические сцены, обнаженная натура и не совсем нормативные выражения. На самом деле все эротическое содержание фильма ограничивается ругательствами и откровенным называнием частей тела, а сцены с обнаженной натурой - одной, в которой Сибилл Шепард собирается купаться обнаженной на вечеринке в бассейне; зрители видят, что она колеблется. Тем не менее одна попытка подвергнуть фильм цензуре привела в федеральный суд и продемонстрировала, насколько суды к 1973 ... году изменили мнение о «непристойности». Получив от жителей жалобы на демонстрацию фильма «Последний киносеанс» в местном кинотеатре на открытом воздухе, городской прокурор Феникса, штат Аризона, написал менеджеру кинотеатра, что лента является нарушением закона штата о пристойности-непристойности и ее могут увидеть случайные прохожие. Городской прокурор велел управляющему кинотеатром «прекратить демонстрацию фильма», пригрозив в противном случае судом. Демонстрация фильма могла продолжаться, только если дистрибьютор согласится вырезать «четырехсекундную сцену, где показана полностью обнаженная женщина», - требование, которому воспротивились и дистрибьютор и продюсер. Они подали иск в федеральный окружной суд заявив, что закон о пристойности-непристойности является неконституционным и что действия прокурора нарушают их гражданские права. Прокурор заявил, что четырехсекундный эпизод нарушает закон штата, запрещающий «публичную демонстрацию изображений «человеческих гениталий». Суд постановил, что «недвусмысленные угрозы» прокурора «вызвали прекращение демонстрации этого фильма», действия, «равносильные официальному запрету... вылившемуся в ущерб и невозможность произвести юридическую проверку конституционных вопросов». Неожиданно суд не согласился с мнением прокурора о том, из чего состоят «женские гениталии», и порекомендовал внимательно ознакомиться с 23-м выпуском Иллюстрированного медицинского словаря Дорланда и «посмотреть на внешние женские половые органы и названия их частей». Суд состоящий из трех судей, в своем решении по делу «Компания ВВС Productions, Inc. против Перселла» (1973) заключил, что «в отрывке из фильма, ставшем предметом данного разбирательства, демонстрируется полностью обнаженная женщина анфас, идущая вперед и поднимающаяся по лестнице, совершенно прямо, ноги вместе, и, только оказавшись по колено в воде, она вылезает на край бассейна, что сильно напоминает семейную картину начала двадцатого века под названием «Сентябрьское утро». Мы считаем, что анатомически такое изображение не является демонстрацией внешних женских половых органов». Опровергая оговорку прокурора, что «термин «гениталии» в тексте закона обозначает полностью обнаженные тела мужчины и женщины анфас», суд отметил: «...здравый смысл подсказывает, что в случае с женщиной это не всегда так», и судьи не согласились с тем, что «холм Венеры, обозначаемый треугольной областью лобковых волос, является частью внешних женских половых органов». (Из книги Дона Б. Соувы «125 Запрещенных фильмов. Цензурная история мирового кинематографа», 2001)

Молодежная ретро-драма с экзистенциальными мотивами. Триумф стиля, праздник любви к старому, черно-белому кинематографу, «именины сердца», которое тоскует по безвозвратно ушедшей поре романтических иллюзий, сентиментальных порывов, подспудных желаний. В названии «Последний киносеанс» - и радость встречи с любимыми фильмами (Питер Богданович вставляет фрагменты из лент «Отец невесты» Винсенте Миннелли, «Пески Иводзимы» Аллана Дуона, «Красная река» Ховарда Хоукса), и конец эпохи кино, на смену которому приходит телевидение. Это также и смутное томление юных, собравшихся на вечерний просмотр в кинотеатре маленького городка в Техасе, и горечь ранних утрат и разочарований тех, кто вступал в жизнь в начале 50-х годов, во время далекой войны ... в Корее. Американские зрители начала 70-х годов мгновенно улавливали ассоциативную перекличку с эпохой войны во Вьетнаме, где в еще большем количестве гибли посланные в ад за тридевять земель парни из Техаса, Аризоны, Канзаса... Скучное, однообразное, бесцельное существование в пыльном, продуваемом смерчами провинциальном городишке, отчужденность и даже враждебность консервативного, окостеневшего мира родителей и почти всех взрослых, которые уже свыклись с бесперспективностью, пассивностью своего краткого пребывания на этой земле. А молодые, только начинающие собственный путь, жаждут встряхнуть этот сонный, заплесневевший мирок, познать прелести жизни, испытать неведомые чувства, полнокровно и живо воспринимать действительность, стараясь приспособить ее к своей неукротимой потребности жить сейчас и немедленно, а не откладывать все на «потом». Но еще не став «дикарями» или «бунтовщиками без причины» из картин Ласло Бенедека и Николаса Рэя, они, в трактовке Богдановича, оказываются потерпевшими крах своих надежд, проигравшими поединок с грубой прозой реальности, бесприютными пасынками при живых родителях и в собственном доме, изгоями и перекати-поле, которым суждено скитаться по Америке. Кадры с перегоняемым скотом из «Красной реки» на самом последнем киносеансе и вносящий опустошение в душу безжалостный финал (несутся по ветру обрывки газет у закрывшегося кинотеатра в выглядящем безжизненно городке) странным образом сопоставляются в сознании. Триумф и праздник кончаются реквиемом по кинематографу, по времени, утраченному навсегда. А именины превращаются чуть ли не в поминки по несбывшейся мечте, несостоявшейся жизни. Фильм, с подлинным блеском и виртуозно поставленный 32-летним режиссером (трудно не восхититься и изумительной, именно в манере старых кинолент, работой оператора Роберта Сертиса), не только остался лучшим и непревзойденным в довольно неровном творчестве Питера Богдановича, но и прочно вписался в первую когорту бунтарских и горестно правдивых произведений, которые были сняты на рубеже 60-70-х годов. Тогда американский кинематограф был особенно честен, непримирим, беспощаден - и одновременно проникнут любовью и состраданием к страстотерпцам и изгнанникам, «дезертирам и странникам». Картину очень хорошо встретили зрители (аудитория составила почти 18 млн. человек, а бюджет был превзойден более чем в 22 раза!), которые узнавали в стилизованной истории о молодежи двадцатилетней давности собственные судьбы и нерешенные проблемы. Но Американская академия киноискусства, в общем-то, проигнорировала «Последний киносеанс», лишь выделив из актерского ансамбля, в котором многие были дебютантами, более опытных исполнителей: Клорис Личмен в роли чувствующей себя одиноко жены тренера школьной баскетбольной команды и Бена Джонсона, сыгравшего владельца бильярдной, именно им вручив премии «Оскар». Оценка: 10 из 10. (Сергей Кудрявцев)

Наверное, ощутимый художественный - да и коммерческий - резонанс, вызванный современным вестерном «Хад» (1963; с Полом Ньюманом в заглавной роли) не способствовал получению Ларри Джеффом МакМертри широкой известности. Во всяком случае Питер Богданович ничего не слышал об этом техасском писателе, пока актер Сал Минео не принес начинающему режиссеру его роман. Прошедший отличную школу глубоко личного (можно сказать, интимного) постижения истории «седьмого искусства» в синематеке, ее теоретического осмысления и, наконец, не менее удачную практику под руководством Роджера Кормана, едва отметивший тридцатилетний юбилей кинематографист понял, что это - то самое, к чему лежит его душа. Богданович с величайшей бережностью, в тесном контакте ... с МакМертри, реконструировал на экране атмосферу вымышленного населенного пункта Анарен (в книге - Талиа), приняв решение провести съемки в Арчер-сити. В том самом городке, где Ларри появился на свет и который, соответственно, послужил прототипом. После долгих и тщетных поисков цветового решения, проводившихся (совместно с художницей-постановщиком Полли Платт) в надежде передать серость, тусклую обыденность населенного пункта, исключительной важности совет снимать фильм на черно-белую пленку дал Питеру Орсон Уэллс. Тем самым мэтр - невольно поспешествовал повторению случая с «Гражданином Кейном» (1941). Правда, спустя три десятилетия шедевр другого юного новатора все же ждал заслуженный триумф, вылившийся в несколько номинаций на премию «Оскар» (из восьми номинаций реализовались две) и иные награды, в том числе ряда ассоциаций кинокритиков, а также - в огромный в своем роде зрительский успех. При явно скромном бюджете, $1,3 млн., прокатная плата составила, обеспечив картине место среди десяти лидеров сезона, $13,1 млн. - немногим меньше, чем у тематически близких (и тоже блистательных!) кинолент «Лето 42-го» и «Познания плоти». И дело не только в кричащей (на грани вызова!) актуальности материала, что в первую очередь касается раскрытия сексуальных университетов тинэйджеров из глухой американской провинции, заставившей цензоров из США присвоить фильму строгий рейтинг «R», а из Великобритании - вообще «X». Напротив, свершившаяся через десять-пятнадцать лет «революция» в сфере отношения людей Запада к половой жизни едва ли способствовала бы разрешению мучительных проблем как только-только взрослеющих парней и девушек, так и уже зрелых мужчин и женщин из Анарена. По прозрению МакМертри и Богдановича, неудовлетворенная чувственность, в том числе принимающая причудливые, гедонистические1 или даже перверсивные (как в случае с Джо Бобом, сыном священника) формы, суть ярчайшее проявление неизреченной глубинной тоски экзистенциального свойства. Куда жить?.. Этот вопрос, извечный для интеллигенции, рано или поздно должен был вспыхнуть и в сознании таких недалеких, но все-таки - ищущих и не утративших способности чувствовать натур, как Кроуфорд или Фэрроу. Ведь спонтанная идея их свадьбы была обречена изначально - а какова альтернатива? Смерть Сэма 'Льва', чуть ли не последнего олицетворения вольного духа того самого, настоящего Дикого Запада; ссора с Дуэйном с последующим примирением и отъездом Джексона на войну в Корею; нелепая гибель умственно отсталого подростка Билли, доброго и безобидного; наконец, отчаяние Рут... Пустынный анаренский пейзаж с обдуваемым ветром лачугами, плотными облаками пыли, опавшими листьями и перекати-поле, с опустевшим кинотеатром как нельзя лучше выражает душевное состояние Сонни. Номинально проходной эпизод урока английской литературы - принципиально важен, фиксируя реакцию (вернее, ее отсутствие) учеников на проникновенное стихотворение2 Джона Китса. Затем следует резкий монтажный стык, и тренер Поппер, подгоняя нерадивых подопечных, ядовито комментирует: «Бежать, вы, мелкие хлюпики! Бежать! Соображайте! Соображайте! Вы должны быть мужиками, как все мы. Никто из вас не красив настолько, чтобы стать женщиной». Еще не одно поколение (за Кореей последует Вьетнам) будет зажато в тиски безысходности и бесперспективности, лишь догадываясь о существовании высоких идеалов, о существовании когда-то давно, в лучшем случае - где-то далеко, определенно дальше развеселой Мексики. Лишь местный кинотеатр позволяет ненадолго прикоснуться к чуду - коллективному вместилищу прекрасных людских грез. Однако Сонни и Дуэйн уже посетили свой последний киносеанс... Авторская оценка: 10/10. 1 - Вспомним эпизод вовлечения Джейси в оргию представителей тамошней золотой молодежи, завершившийся трогательным и волнительным сеансом стриптиза. 2 - В вольном переводе звучит так: «Когда наше поколение истощит уходящий век - заживете вы в новом мире, где будет больше человечности. И будет сказано вам: «Красота - это правда». Это все, что вы будете знать о земле, и это все, что вам надо знать». (Евгений Нефедов)

В Арчер-Сити - дыре на севере Техаса образца 1951 года - ничего порядочного не происходит. Молодняк озабочен вопросами секса, а их родители, застрявшие уже навсегда в этом гадюшнике, живут исключительно в неудовлетворенном состоянии, с ностальгией вспоминая прошлое и невидящие никакого будущего. И здесь же тусят два друга-старшеклассника Сонни и Дуэйн. Более экспрессивный Дуэйн ухлестывает за первой красавицей школы - респектабельной Джейси, которая периодически ищет взрослых приключений на свою тощую задницу. А Сонни, поддерживая почти приятельские отношения с бывший ковбоем, а теперь владельцем кинотеатра Сэмом, неожиданно для самого себя стал любовником 40-летней жены школьного тренера по футболу. Фильм-открытие в самом буквальном ... значении. Практически все участники этого интересного проекта впервые или более-менее ярко засветились именно здесь, а сама работа с годами стала переосмысливаться и обросла бородой киноклассики. 32-летний и до того абсолютно неизвестный режиссер Питер Богданович, который в мире кино будет известен больше даже в качестве писателя-аналитика (писал, естественно, о кино), экранизировал практически автобиографический роман некоего Ларри МакМертри. Это, кстати, тот самый Ларри, который впоследствии напишет роман для «Горбатой горы». И вот молодой Богданович очень тонко переосмыслил эпоху первой половины 50-х с прямыми экивоками к «нашим дням». Бунт молодежи, сексуальная тяга и паскуда-война где-то на заднике. По сути, это семидесятые через черно-белую призму 50-х. С той только разницей, что Богданович в 71-м мог говорить о запретном не полунамеками, а вполне сочно, бередя сознания и буквально возбуждая зрителя. В кино очень много оголенки, постельных сцен и в целом, секс занимает в жизни героев вполне себе фрейдистское положение. Но главное, что оценили критики в этой ленте - это тонкое прощание Богдановича с навсегда ушедшей эпохой ТОГО кинематографа. Кино стилизовано под ленты 50-х. В нем даже герои в кинотеатрах видят совсем молоденькую Элизабет Тейлор и живого Спенсера Трэйси («Отец невесты»), и все так же живого Монтгомери Клифта («Место под солнцем»). И так же, как герои фильма должны будут уехать из городка или постареть в нем, точно так же и последний киносеанс той эпохи непременно наступит. И он наступил здесь, подняв простые и одновременно чувствительные темы. И все же я не могу назвать работу Богдановича безоговорочным шедевром. Нет, кино славное и цепляющее. Но в нем хватает и недостатков. И первый - это отсутствие какого-то сюжетного стержня. Кино построено по принципу сериала, в котором одновременно развиваются несколько сюжетных линий, объединенные только местом проживания героев и общим знакомством. Да, за счет пронзительной душевной составляющей Богданович сумел каждую мини-историю сделать интересной, ну а там, где проседали смыслы, включалась мощная эротическая подстраховка. И второй, весьма существенный недостаток - это приглашение на две, по сути, главные роли практически однотипных актеров. Признаюсь, я только к середине фильма стал отличать Тимоти Боттомса, игравшего Сонни от Джеффа Бриджеса, которому досталась роль Дуэйна. Если бы сюжет строился исключительно вокруг их фигур, процесс идентификации, конечно, прошел бы скорее. А так, были затруднения. А вот где Богданович удачно попал в яблочко, так это с удивительно удачно проведенным кастингом. Практически все актеры в этом фильме или добились пика своей карьеры, или начали свой звездный старт. И что парадоксально, меньше всего повезло исполнителю главной роли Тимоти Боттомсу, который конкретно в этом фильме был интересен, но дальше его карьера в кино так и не сложилась. А вот 22-летний Джефф Бриджес, сыгравший экспрессивного паренька, мечущегося между «не давшей» бабой и решительными попытками вырваться в люди, по итогу вполне заслуженно заработал свою первую оскаровскую номинацию. В дальнейшем у Джеффа таких будет целый вагон и что особо примечательно, Бриджеса и в наши дни можно смело называть топ-актером Голливуда. Хотя все же самым узнаваемым персонажем в этом фильме стала юная, породистая и красивая Сибилл Шепард, дебютировавшая в кино. Отличная игра, отличные сиськи и не менее отличное будущее, пик которого придется на ТВ, а именно культовый сериал «Детективное агентство «Лунный свет»». Но это произойдет все же только в следующем десятилетии. А для двоих актеров этот фильм станет лебединой песней в их карьере. В первую очередь неожиданно для самого себя словил свою самую звездную роль 53-летний Бен Джонсон, сыгравший философско-рассудительного владельца кинотеатра Сэма. Тут как-то совпали и само исполнение, и глубина персонажа, и в результате Джонсон получил свою единственную в карьере статуэтку. Вполне заслуженно, как по мне. Но еще больше заслужила свой «Оскар» 45-летняя Клорис Личмен, сыгравшая несчастную бабу, пошедшую на адюльтер со школьником. Шикарное исполнение. И еще двух актрис отмечу. Первую из шести своих оскаровских номинаций в этом фильме получила Эллен Берстин, сыгравшая «мамашу с тайной», которая подыскивает своему отпрыску - героине Шепард - «правильную партию». Берстин достаточно поздно вышла на пик своей актерской карьеры - в этом фильме ей было 39, но дальше у нее пойдет только по нарастающей. Да, а местную официантку, отрабатывающую кредит, сыграет также 39-летняя Айлин Бреннан, которая в нулевые исполнит роль полоумной старушки, окруженной сворой котов в «Джиперс Криперс». И ведь что поразительно, все эти актеры с именем и большой историей перед началом съемок «Последнего киносеанса» ни имени, ни большой истории не имели. Очень американское кино достойное к обязательному ознакомлению. 7,0/10. (Игорь Лесев, «Кинохоррор»)

[...] 1 - Перед революцией 1967 год. [...] Землетрясение 1971 года в нашем повествовании - не более чем красивая метафора, призванная оттенить и приукрасить описываемые события, чем, в общем-то, всегда и занимался Голливуд. Настоящее потрясение - культурологическое, расшатавшее индустрию кино, началось за десятилетие до него, хотя, как и геологическое, сопровождалось подвижками почвы под основанием студий, круша еще и реалии холодной войны - вселенский страх перед Советским Союзом, паранойю «красной угрозы», опасность ядерной бомбы, освобождая новое поколение кинематографистов от оков ледяного панциря конформизма 50-х годов. За ним последовала целая серия вроде не связанных между собой «толчков» - движение за гражданские права, ... «Битлз», пилюли, Вьетнам и наркотики. Все эти явления вместе ощутимо встряхнули студии, а потом обрушили на них сокрушающую все на своем пути демографическую волну, созданную послевоенным бумом рождаемости. Кино - вещь хлопотная и дорогая, а потому Голливуд всегда последним все узнает и на все реагирует. Вот и тогда в отражении действительности кинематограф лет на пять отстал от других видов массового искусства. Потребовалось некоторое время, чтобы резкий запах марихуаны и слезоточивого газа поднялся над бассейнами Беверли-Хиллз, а звуки уличной стрельбы докатились до ворот студий. Но когда в конце 60-х «люди-цветы», наконец, вышли на улицы, мало не показалось никому. Америка «зажигала»: «Ангелы ада» носились на байках по бульвару Сансет, а полуобнаженные девицы отплясывали на тротуарах под музыку «Дорз», что неслась из многочисленных клубов вдоль всего Стрипа. «Казалось, что из горящей земли, сквозь пламя, тянутся вверх тюльпаны», - вспоминает Питер Губер, в то время стажер на студии «Коламбия», а позже - руководитель компании «Сонни пикчерз энтертейнмент». Это походило на одно бесконечное действо. Все старое объявлялось плохим, новое - хорошим. Ничего святого. Все - возможно. Это - культурная революция. По-американски. В конце 60-х и начале 70-х все молодые, честолюбивые и талантливые шли в Голливуд, лучше места на земле в те годы не было. Сплетни и разговоры, сопровождавшие любой кинофильм, притягивали в киношколы самых ярких и одаренных из поколения, рожденного после войны. Норман Мейлер хотел снимать кино больше, чем писать романы. Энди Уорхол о фильмах мечтал сильнее, чем о тиражировании консервированных супов фирмы «Кэмпбелл». Звезды рока Боб Дилан, Мик Джаггер и «Битлз» сгорали от нетерпения, ожидая своего появления на экране. А кое-кто, как Дилан, еще и сам взял камеру в руки. «Впервые возрастные ограничения оказались сняты и молодежь с присущей ей наивностью, «мудростью» и привилегиями устремилась в кинематограф. На мир обрушилась лавина новых и смелых идей. Именно поэтому 70-е - это своего рода водораздел», - резюмирует Стивен Спилберг. Первые «толчки» под системой кинематографа вызвали две картины 1967 года - «Бонни и Клайд» [] и «Выпускник» []. За ними последовали: «2001: Космическая одиссея» [] и «Ребенок Розмари» [] (1968), «Дикая банда» [], «Полуночный ковбой» [] и «Беспечный ездок» [] (1969), «Военно-полевой госпиталь» [] и «Пять легких пьес» [] (1970), «Французский связной» [], «Познание плоти» [], «Последний киносеанс» и «МакКейб и миссис Миллер» [] (1971) и, в 1972 году, - «Крестный отец» []. Так само собой возникло движение, которое в прессе сразу окрестили «Новый» Голливуд». Возглавили его режиссеры нового поколения. Если вообще можно говорить о «десятилетии режиссеров», то пришлось оно именно на эти годы. Кинорежиссеры получили невиданные прежде влияние, престиж и благосостояние. Великие режиссеры эры студийного кино, вроде Джона Форда и Ховарда Хоукса, воспринимали себя не более чем наемную силу (пусть и хорошо оплачиваемую), призванную развлекать публику языком кино, но, боже упаси, изливать на экране свою душу, а тем более влезать в бизнес. Режиссеры «нового» Голливуда не стеснялись (иногда вполне заслуженно) примерять на себя мантию художника и не видели ничего дурного в том, чтобы вырабатывать свой, отличный от других творческий почерк. Первую волну составили белые американцы, родившиеся в середине и конце 30-х годов (иногда чуть раньше) - Питер Богданович, Фрэнсис Коппола, Уоррен Битти, Стэнли Кубрик, Деннис Хоппер, Майк Николе, Вуди Аллен, Боб Фосс, Роберт Бентон, Артур Пени, Джон Кассаветис, Алан Пакула, Пол Мазурский, Боб Рафельсон, Хэл Эшби, Уильям Фридкин, Роберт Олтмен и Ричард Лестер. [...] Новая власть режиссеров заявила о праве на существование и собственной идеологии - теории авторского кинематографа, в основе которой идеи французских критиков о том, что режиссер в кино сродни поэту, пишущему стихи. Ведущим разработчиком этой теории в Америке стал Эндрю Саррис, - автор еженедельника «Виллидж войс», использовавший издание для пропаганды идеи того, что истинным автором фильма, вне зависимости от вклада сценаристов, продюсеров или актеров, является режиссер. Он выстроил некую иерархию, откуда молодые и страстные любители киноискусства узнавали, например, что Джон Форд лучше Уильяма Уайлера и находили ответ на вопрос - почему. «Читать Сарриса было сродни прослушиванию передач станции «Радио 'Свободная Европа'», - замечает Бентон. Молодые режиссеры подбирали и новых актеров. Так на широком экране появились Джек Николсон, Роберт Де Ниро, Дастин Хоффман, Аль Пачино, Джин Хэкмен, Ричард Дрейфусе, Джеймс Каан, Роберт Дювалл, Харви Кейтель и Эллиотт Гулд и, отказавшись от рафинированных героев с безупречным английским, принесли на экран правдивые образы реальной жизни и этническое разнообразие. Актрисы не уступали мужчинам. Барбара Стрейзанд, Джейн Фонда, Фэй Данауэй, Джилл Клейберг, Эллен Берстин, Дайан Кэннон и Дайан Китон совсем не походили на беззаботную курносую Дорис Дей 50-х годов. Большинство молодых актрис обучались у Ли Страсберга в его «Актерской студии» и у не менее знаменитых нью-йоркских специалистов - Стеллы Адлер, Сэнфорда Мейснера или Уты Хаген. Кстати, «новый» Голливуд в значительной степени подпитывался творческой энергией именно из Нью-Йорка - в 70-е ньюйоркцы сначала наводнили Голливуд, а затем и поглотили его. Рассматриваемый период, по всем статьям, можно определить как выдающийся, возможно, подобного мы уже никогда и не увидим. Каждый, сколько бы ему ни было лет в 70-е, вспоминает о тех временах с ностальгией, находя в них свою «особенность». «Мы, простые ребята, которые хотели снимать кино, знали, что в любой момент нас могут выгнать дяди со студий», - говорит Скорсезе. Само собой, не обходилось тогда и без проходного «барахла», но «Аэропорт», «Приключения Посейдона», «Землетрясение» и «Ад в поднебесье» лишь нагляднее оттеняют настоящие шедевры «золотого века», «последнего великого периода в истории кинематографа, - по словам Питера Барта, - вице-президента «Парамаунт» по производству до середины 70-х, - когда кино показало, на что оно способно». В последний раз Голливуд смог продемонстрировать целый массив рискованных и высококачественных работ, а не редкие вкрапления шедевров в серой массе своей продукции. Главным в этих произведениях стал образ, характер, а не сюжет; режиссеры уходили от традиционных условностей киноязыка, оспаривали верховенство технического порядка, нарушали языковые и поведенческие табу, осмеливались заканчивать картины несчастливым финалом. Зачастую новые фильмы были лишены любовной интриги, героя, там, выражаясь спортивной терминологией, что «колонизировала» Голливуд, не за кого было «болеть». В условиях современной культуры, когда ничто не удивляет, а сегодняшняя новость завтра уже история, они столь же провокационны, как в день выхода в прокат. Чтобы согласиться, достаточно вспомнить Реган и ее манипуляции с распятием из «Изгоняющего дьявола» [1973 ] или Тревиса Бикля, прокладывающего себе путь в финале «Таксиста» [1976 ], когда пальцы противников летят в разные стороны. «Бонни и Клайд» (1967) и «Врата рая» (1980) разделяют 13 лет. Именно 1980 год стал последним, когда в Голливуде было по-настоящему интересно ставить кино, а ставящие кино по праву могли гордиться созданным; в последний раз общество, как единый организм, поощряло появление действительно хороших фильмов и являлось той аудиторией, что было способно их воспринимать. Уникальным период конца 60-х - начала 70-х годов делают не только этапные картины. В это время культура кинематографа органично вошла в жизнь Америки как никогда глубоко и прочно. «Впервые за 100-летнюю историю феномена ходить в кино, думать и спорить о кино стало потребностью студентов университетов и всей молодежи. Влюблялись не просто в актеров, а - в само кино», - говорит Сьюзен Зонтаг. Кинематограф стал вне церковной религией. Наконец, мечты «нового» Голливуда преодолели рамки конкретных фильмов. И среди самых амбициозных задач - отделение собственно кино от оборотной медали его производства - коммерции, и выход в высшие сферы истинного искусства. Обновляя и демократизируя закрытый ранее процесс производства, режиссеры 70-х надеялись сломать студийную систему или, по крайней мере, лишить ее смысла существования. Лидеры движения не были «режиссерами», «монтажерами» или «кинематографистами» в чистом виде, они именовали себя «создателями фильма», ломая в кино иерархию специальностей. В режиссуру приходили из сценаристов (Шредер), монтажеров (Эшби), актеров (Битти), причем, не обязательно забывая первую специальность. Просуществовав всего десятилетие и завещав нам немало этапных картин, «новый» Голливуд может многому научить. Например, как управляется и функционирует современный Голливуд, отчего нынешние фильмы, за очень редким исключением, просто невозможно смотреть, почему Голливуд в постоянном кризисе и противен самому себе. [...] 4 - Киноман 1971 год. [...] Как «Последний киносеанс» стал еще одним бриллиантом в короне «Би-Би-Эс» и «миропомазал на голливудский престол» Питера Богдановича, Боб Рафельсон оркестровал свои «Пять легких пьес», а «Последний фильм» [1971] погубил Хоппера, похоронив все его надежды. Душным августовским вечером 1968 года, примерно в то время, когда в Чикаго проходил съезд Демократической партии, Боб Рафельсон смотрел «Мишени» [1968]. Поделился впечатлениями с Бертом Шнайдером: «Только что один фильмец посмотрел, дрянь, конечно, фильм - никакой, но режиссер свое дело твердо знает. Тебе стоит с ним связаться». Генри Джеглом уже слышал о Питере Богдановиче, приободрился и сказал: «Он из Нью-Йорка, я созвонюсь с ним». Сказал - сделал. Позже Берт позвонил Питеру: - Приятель, нам понравилась твоя картина. Давай подумаем, над чем нам поработать вместе. Питер отправил Берту книгу под названием «Грабители». Шнайдера произведение не вдохновило. - Не думаю, что ты сам без ума от этой вещи, - сказал Берт, перезвонив Богдановичу. - Да, нет, по-моему, интересно. - Нет-нет, это не то, что мы бы выбрали для совместной работы. Наверняка, триллер - это не совсем то, что тебе по душе. Однажды вечером Питер с женой Полли Платт пришел к Берту и Джуди на небольшую вечеринку. Дом Шнайдеров в Беверли-Хиллз на Палм-Драйв, конечно, нельзя было сравнить по обстановке и убранству с эксклюзивной экстравагантностью дома Тоби и Боба. Джуди сама «украсила» его в стиле «Устчестер в Беверли-Хиллз»: поставила в ванных комнатах свежесрезанные цветы, положила упаковки с нежным мылом и специально приготовленные для гостей халаты. Похвалив Богдановича, внутренне Берт все-таки был в нем не уверен. Его беспокоило то, с каким напором Питер вознамерился встроиться в структуру компании, войти в ее атмосферу контркультуры. - Не хочу работать с Мешком, - поделился Берт с Рафельсоном своими сомнениями, имея в виду прозвище, которое дал Богдановичу Николсон. - А что? - Зануда он какой-то. - Да разве мало было у нас заморочек со всякими придурками, ведь работали же, - заметил Рафельсон, явно намекая на Денниса Хоппера, - почему не попробовать сделать фильм с парнем, который, отработав, уйдет и не будет нас доставать? Богдановичу же не понравилось, что Берт отверг идею с «Грабителями». Допуская, что и режиссер может иногда ошибаться, он был категоричен в оценке продюсеров, считая их отбросами общества. Берт продолжал напоминать о сотрудничестве. И тут в разговор встряла Полли, вспомнив о романе Ларри МакМертри «Последний киносеанс». Берт попросил Питера достать ему эту книгу. В ответ Питер посоветовал Берту приобрести ее самому. Сам бесцеремонный человек, Берт уважал это качество в других. Не откладывая дело в долгий ящик, через неделю он позвонил Питеру: - Знаешь, легко сказать - пойди и купи, но я достал. - Ну и как? - Вполне. Давай займемся. Шнайдер объяснил Питеру принцип работы «Би-Би-Эс»: Берт получает права на окончательный вариант картины, но за это режиссеру гарантируется полная свобода действий, даже на съемочной площадке не будет контролеров. Вперед он, правда, много не получит - только 75 тысяч, зато по результату - 21% от прибыли. Берт обратил внимание Питера на то, чтобы в сценарии обязательно присутствовали некоторые откровенные сцены. В качестве продюсера на площадке Питер получал Гарольда Шнайдера. Это была гарантия того, что режиссер уложится в миллионный бюджет и съемочное расписание из восьми недель. Питер согласился со всеми условиями. Так «Последний киносеанс» стал полноценным проектом. Питер Богданович родился 30 июля 1939 года в Кингстоне, штат Нью-Йорк. Его отец, Борислав, талантливый пианист, был сербским эмигрантом. Чтобы свести концы с концами, в Югославии ему приходилось брать учеников. Среди них была 13-летняя Херма из зажиточной еврейской семьи, покинувшей Австрию буквально накануне прихода туда нацистов. Борислав и Херма поженились и в 1938 году уехали в Америку. К тому времени Херма уже была беременна Питером. Семья была не без странностей. Борислав занялся живописью и по всем стенам темной, напоминающей пещеру квартиры развесил свои мрачные полотна. Квартира, кстати, находилась на Манхэттене, на пересечении Риверсайд-Драйв и 90-й улицы, всего в нескольких кварталах от дома Рафельсонов. Художнику нравились цвета гниющих фруктов, поэтому по всей квартире можно было встретить апельсины, покрытые мучнистым налетом, и персики, с явными признаками плесени, - они нужны были Бориславу для натюрмортов. Комната Борислава была выполнена в красных тонах. Работал он исключительно в пижаме и шляпе, причем ее верхушка была срезана так, что курчавые волосы хозяина выглядывали из нее, как у персонажа комиксов. К волосам он относился очень бережно - Херма не имела права дотрагиваться до его шевелюры, даже когда они занимались любовью. Табу она не нарушила за все время замужества. Волосы Борислав стриг себе сам, складывая их в нижний ящик комода. Питер настолько любил читать, что вытащить его из комнаты было не легко. Отец внимания на сына не обращал, но мать своим отношением к нему старалась заглушить переживания и несбывшиеся надежды. За год до рождения Питера она уже родила одного мальчика, Энтони, но он умер - мать случайно опрокинула на него горячий бульон. Борислав и Херма об этом почти не говорили, но муж так и не простил ей трагической неосторожности. Да и она не могла забыть случившегося. Бориславу Питер заменить Энтони не мог, а у Хермы кроме него просто никого не было. Не по летам развитой, молодой Богданович уже в пятнадцать лет брал уроки актерского мастерства у Стеллы Адлер. Дети любят что-то коллекционировать - кто-то открытки с бейсболистами, кто-то еще что-нибудь, а Питер на карточках, вроде библиотечных, собирал информацию о кинофильмах, которые он видел, дополняя данные собственными впечатлениями. В неделю он успевал посмотреть шесть - восемь картин. Питер с гордостью отмечал, что с тринадцати лет, когда начал составлять свой каталог, до тридцати, когда оставил это дело, у него набралось 5,316 таких карточек. Впоследствии он любил похвастать перед Бобом Бентоном, что «видел все американские фильмы, которые того заслуживали». Свои любимые ленты «Красная река», «Гражданин Кейн» [1941 ] и «Рио Браво» [1959 ] Питер смотрел по много раз. По его словам, посмотрев именно «Гражданина Кейна» он решил стать кинорежиссером. В двадцать с небольшим Богданович получил работу составителя аннотаций к программкам кинофильмов в театре «Ныо-Йоркер». «Одной из первых мы анонсировали выход «Теней» [1958] Джона Кассаветиса, она шла в паре с «Великолепными Эмберсонами» [1942 ]. Очередь за билетами протянулась на целый квартал. Именно «Тени» стояли у истоков «нового» Голливуда», - вспоминает режиссер. В январе 1961 года он, как обычно, сидел в каморке без окон на третьем этаже над кинозалом и корпел над замечаниями к серии «Забытые киноленты». Как у всех помешанных на кино, у него был землистый цвет лица, но густые темные волосы, правильные черты и написанная на лбу образованность делали его привлекательным. В те времена знатоки киноискусства Америки, вроде Бентона и Ньюмана, преклонялись перед французскими режиссерами «новой волны», но Мекас, - режиссер киноандеграунда, жил с нацарапанным на стене афоризмом Питера: «Лучшие фильмы делают в Голливуде». В тот день Богдановичу несказанно повезло - объявляли его программу с фильмом «Фанаты» и приглашали подготовить монографию об одном из его самых любимых героев - Орсоне Уэллсе. Заявка поступила от Музея современного искусства в Нью-Йорке. В довершение, в дверях его кабинета появилось милое личико, обрамленное обесцвеченными волосами, и пролепетало: «Господин МакДонович?» Полли Платт, дочь военного, а по матери - потомок американских аристократов, в детстве радости видела мало. Родители были алкоголиками, а мать, страдая еще и психическим заболеванием, в моменты обострений изрядно колотила дочь. Отец к тому же был голландцем, так что росла Полли в обстановке безрадостной, определяемой нормами одной из самых жестких и репрессивных религий - протестантской. Первый муж Полли погиб в автокатастрофе после того, как они крепко поругались в Питтсбурге. Она мечтала учиться на театрального художника-постановщика, но в университете Карнеги-Меллона ей объяснили, что это не женская профессия; пришлось стать художником по костюмам. Так она и представилась Богдановичу, сообщив, что собирается поработать вместе с ним в течение июньских гастролей. Красавицей Полли назвать было нельзя, но она умела произвести впечатление. Живя в Аризоне, она привыкла к стилю одежды Юго-Запада, носила ремни из морских раковин и высокие, до колен, сапоги навахо-кайбаб из сыромятной кожи с серебряными пуговицами по бокам. Конечно, для Нью-Йорка, где все стремились выглядеть как Жаклин Кеннеди, это было экзотикой. Как представитель богемы, пренебрегая условностями, Полли предпочитала ходить без обуви и нижнего белья. Во-первых, лифчики и трусики нужно стирать, а, во-вторых, без них она ощущала себя сексуальнее. Несомненно, Питер думал так же. Ухаживая, он декламировал строчки из Клиффорда Одетса [1906-1963; драматург, киносценарист, актер, режиссер; в истории литературы остался как автор острых социальных пьес о периоде Великой депрессии] и монологи Сирано де Бержерака, сбивая ее с толку потрясающим сходством с Джерри Льюисом [род. 1926; комедийный актер, звезда Голливуда 1950-1960-х; кроме Хичкока единственный американский деятель кино, награжденный французским орденом Почетного легиона]. Он ввел Полли в таинственный мир кинематографа, а она, много поездившая по стране и уже «ветеран» супружеской жизни, открыла молодому человеку, до сих пор жившему с родителями и чуть ли не всю жизнь просидевшему в темноте зрительного зала, наблюдая за тенями, мир реальных человеческих чувств. Однако, хотя внешне Питер и Полли смахивали на богему, вели они себя до безобразия правильно - не курили, не пили, не употребляли наркотики. Словно принц и принцесса из киношной, ненастоящей жизни, но были довольны друг другом. Бентон называл их «мистер и миссис Паиньки». Питеру нравился Ховард Хоукс, а Полли - Джон Форд, и самые жестокие стычки случались по поводу того, кто из режиссеров лучше. Богданович был чрезвычайно честолюбив. «Отец Питера страдал маниакально-депрессивным психозом и был неудачником, - рассказывает Платт. - Думаю, отсюда у него такая целеустремленность. Я бы так не смогла». Богданович считал, что у него слишком длинная фамилия для режиссерской вывески и завидовал Уайлеру, Форду и Хоуксу, английские фамилии которых не напоминали абракадабру. Он, было, думал сократить свою до Богдан, но Полли успокоила его, напомнив про таких великих в прошлом европейцев как Эрих фон Штрогейм, Джозеф фон Штернберг и Отто Преминджер. Они обсуждали, что можно посмотреть, что снять. «По мне, на экране женщина не может просыпаться с идеальной прической и макияжем, - продолжает Платт. - И что может быть интересного в том, что конец известен с самого начала». Питер и Полли сочетались браком в здании муниципалитета Нью-Йорка в 1962 году, через два года после первой встречи. Было им по двадцать три года. Жилье молодоженов, находившееся недалеко от квартиры родителей Питера, было обставлено тем, что отдали родственники. Поначалу Полли работала по специальности, но Питеру не нравилось, когда на столе не было обеда, и она занялась на дому переводом статей Годара и Трюффо о Хоуксе, Форде и Фрэнке Тэшлине из «библии» французского кино - книги «Кинематографические тетради». Полли помогала мужу в организации интервью с кинорежиссерами, которым безмерно льстило исключительное проникновение в материал их собеседников - супруги знали фильмы досконально, до мельчайших подробностей помнили конкретные эпизоды и операторские ходы. Они ходили на Таймс-Сквер и за 50 центов умудрялись посмотреть пять фильмов в день. А по вечерам смотрели кино в программе «Шоу поздно вечером». Пристрастие Питера к канадскому имбирному элю - он поглощал его галлонами - привело к развитию прободной язвы. Кровотечение было столь серьезным, что он чуть не умер от потери крови. После того, как врачи посоветовали Питеру потреблять побольше молока, масла и мороженого, он сильно поправился. Позднее он стал очень аккуратно относиться к еде. Вскоре семейная жизнь дала трещину. Вспоминает Питер: «Полли начала вести себя язвительно и вызывающе, встревала со своим мнением, когда ее об этом никто не спрашивал, а людей это отталкивало. Оказалось, что в ее прошлом было много того, о чем я не догадывался. Да и вообще, романтики было мало. Скорее нам нравилось вместе работать. Я был очень молод и слабо представлял разницу между любовью и влюбленностью, симпатией и совместимостью. Тогда я не и представлял, во что вляпаюсь». На приеме в Нью-Рошелле Питер и Полли познакомились с Гарольдом Хайсом из журнала «Эсквайр». Хайс был поражен страстью Питера к кино и предложил ему освещать для издания новости Голливуда. «Я наблюдал за тем, как Хоукс снимал «Эльдорадо» [1966], Хичкок - «Птиц» [1963 ], - рассказывает Богданович. - Тогда ведь не было институтов кинематографии и я просто учился на их примере. Посмотрев на предварительном показе фильм «Человек, который застрелил Либерти Вэланса» [1962 ], я понял, что видел последний шедевр «золотого века» Голливуда. Я подумал тогда - вот этот поезд уйдет, значит уйдет и Форд, а уйдет Форд - закончится целая эпоха». В Долине монументов Форд снимал «Осень шайеннов» [1964], и Питер с Молли отправились туда, чтобы продолжить собирать материал о Форде. На съемочной площадке они познакомились с Солом Минео - он был единственным парнем их возраста. Минео дал Полли почитать неприглядную с вида книжку в бумажном переплете, на обложке которой красовался голый по пояс здоровенный детина верхом на полуобнаженной женщине, лежащей посередине дороги. Роман Ларри МакМертри назывался «Последний киносеанс». Минео рассчитывал экранизировать роман и сыграть в нем главную роль. Полли прочитала и сделала свое заключение - фильм должен выйти великолепным. Несмотря на быстрый прогресс в сценарном ремесле, Питер ни на шаг не приблизился к созданию фильмов. Понятно, что нужно было перебираться в Лос-Анджелес. Не заплатив за квартиру, кромешной ночью Богданович и Полли с книгами в продуктовой тележке на служебном лифте улизнули из дома. Погрузив все в старый желтый «Форд» 1951 года, который они называли «Джон Форд», супруги рванули из города. Так, в июне 1964 года, имея в кармане 200 долларов, черно-белый телевизор и одноглазого спаниеля жены, они оказались в Лос-Анджелесе. Жилье сняли в Долине, в местечке Ван-Нис, более известном тем, что там вырос Роберт Редфорд. Питер одолевал журналистов просьбами достать ему приглашения на просмотры, в особенности на те, где обещали бесплатный буфет. Он подходил к стойке буфета Американской гильдии режиссеров по несколько раз, набивая карманы булочками. Помогало и то, что ребята многих знали, в основном в среде старой гвардии голливудских режиссеров, а те по достоинству оценивали преклонение перед их талантом. Например, Джерри Льюис отдавал Питеру свои костюмы, а однажды сказал: «Возьми «Мустанга» из моей «конюшни», только без телефона - телефон тебе пока не нужен». Каждое воскресенье они завтракали у режиссера Фрица Ланга, который как-то предостерег Полли: «Слишком доверять Питеру не стоит, в конце концов, он тебя оставит». Регулярно они встречались с Хоуксом и Фордом. Вполне понятно, что Питер нравился Хоуксу, а Полли - Форду. Когда знаменитые друзья отлучались из города, супруги оставались в их поместьях и, как персонажи сказки о Златовласке в фильме «детям до 17-ти», рылись в шкафах хозяев, примеряли их наряды и непременно занимались любовью в каждой спальне. Но все чаще за каждым углом Полли начали мерещиться красотки Голливуда. Как-то с Питером они присутствовали на обеде в «Летящем тигре» на бульваре Вентура. Принимали Хоукс и Шерри Лэнсинг, сейчас - руководитель группы художественных фильмов в компании «Парамаунт», а на тот момент - невероятно эффектная, только начинающая актриса (она исполняла роль объекта любви в картине «Рио Лобо» [1970]). Улучив момент, Хоукс, взглядом указывая на Шерри, потихоньку сказал Питеру: «Если хочешь стать настоящим режиссером, держись этой девчонки». Питер понимающе кивнул. Конечно, такие разговоры не способствовали укреплению отношений с Полли - во время очередной ссоры, Питер так взбесился, что пробил кулаком стену из штукатурной плиты. На просмотре в Голливуде «Залива ангелов» [1963] Жака Деми рядом с Питером в зале сидел Кормен. Кто-то их познакомил. Оказалось, что режиссер знал имя Питера по заголовкам в «Эсквайре» и предложил заняться кинодраматургией. Богданович с радостью согласился. Тогда Кормен включил его в качестве ассистента режиссера в съемочную группу «Диких ангелов» [1966]. Именно эта картина сделала, в какой-то степени, звезду из Питера Фонды. «За три недели я прошел путь от посыльного в прачечную до режиссера. А целиком работа продолжалась двадцать две недели. Лучше школы у меня не было ни до, ни после - подготовка съемочного процесса, собственно съемки, работа с составом съемок на натуре, монтаж, озвучание. То есть - от и до». Кормену работа Питера понравилась и он поинтересовался, не хотел бы тот сам что-нибудь поставить. Богданович ушам своим не поверил, но рассказал про «Мишени». Бюджет был предложен мизерный - всего 125 тысяч долларов. [...] А самого Рафельсона, во-первых, режиссера, во-вторых, продюсера, уже тяготила нынешняя роль в компании «Би-Би-Эс». Ему казалось, что он слишком много времени тратит на поиски талантов и проектов, помощь в подборе актеров для чужих картин. Так и было. Например, именно он посоветовал Богдановичу взять в картину Эллен Берстин. Он завидовал ему - почему не я ставлю «Последний киносеанс», ведь это фильм как раз для Боба Рафельсона? Правда, позже он скажет: «Думаю, это наш лучший фильм». Теперь, когда вопрос со съемками фильма был решен окончательно, Богданович, наконец, решил прочитать и сам роман. К большому разочарованию, речь в нем шла скорее не о последнем сеансе или закате кинематографа, а о наступлении новой эпохи - начале 50-х годов - в забытом богом, захолустном техасском городке. В основе сюжета история дружбы душки-безобразника Дуэйна, который пошел по скользкой дорожке, и Сонни, правильного во всех отношениях парня, который изо всех сил ищет свое место в жизни. А третий герой, точнее героиня, повествования, - Джейси Фэрроу, - богатая, скучающая роковая женщина, губит обоих. Кроме этой троицы, еще один персонаж - Сэм 'Лев', престарелый владелец бильярдной и старого кинотеатра, вот-вот готового развалиться. Сэм, который сам крутит себе папироски и рассказывает истории, - единственный хранитель благочестия в городе. Стоит ему неожиданно умереть от инфаркта, как все проваливается в тартарары. «После смерти Сэма 'Льва' ничего путного в этом городе не осталось», - делает заключение Сонни. Питер задумался. Что он, парень из Нью-Йорка, может знать о жизни техасского захолустья? А Полли, напротив, знала. Книжка, может, и понравилась ей потому, что писали ее как будто с нее, девчонки со Среднего Запада, а не из Европы. «Фильмов со схожим сюжетом было множество, но все они были насквозь фальшивы, - рассказывает Полли. - А в книге все - правда: и лифчик на зеркале машины, и холодные руки мужчины, которым позволялось потрогать лишь сосок груди и чуть подняться вверх по бедру. Я сама через это прошла еще совсем молодой. Конечно, для Голливуда показ определенных частей тела был невозможен. Не то, что в Европе, когда в «Фотоувеличении» [1966 ] Антониони зритель видел волосы на лобке героини». Если Битти, Пени, Бентон и Ньюман в «Бонни и Клайде» трактовали американские реалии по-французски, то Питер с Полли решили, что именно в 1969 году, говоря словами Полли, быть может, настало время «экранизировать книгу так, как это сделали бы французы, проникая в самую суть загадочной американской сексуальности». Богданович решил, что для более достоверной передачи времени действия черно-белый вариант предпочтительнее цветного. Его никто не хотел и слушать, и Питер обратился к Берту напрямую. Тот, следуя главному принципу компании - «вся власть принадлежит режиссеру» - свое слово сдержал и сказал «да». «Следует помнить, что «Беспечный ездок» тогда еще был на пике успеха, - замечает Богданович, - и если бы мы даже захотели снимать на 16-мм пленку и провалились, нас бы простили». Питер и Полли вновь работали вместе. Она занималась интерьерами и разрабатывала костюмы героев. В своем доме в Ваннис вместе с МакМертри они упорно работали над сценарием. Самые интересные идеи приходили Богдановичу в голову, когда он брился. Так и сейчас, в ванной, он вдруг решил пригласить на роль Сэма 'Льва', - владельца кинотеатра «Ройяль», Бена Джонсона, сподвижника Джона Форда. Тот наотрез отказался - по сценарию он должен был рассказывать о триппере. «Никогда таких слов не говорил, - объяснял он Питеру. - Ведь моя мама наверняка пойдет в кино!». Богданович позвонил самому Форду: - Бен отказывается от роли, говорит слишком много текста. - Да, он всегда так говорит. Слова для него сущая каторга. Я сам поговорю со стариком Беном, - сказал Форд и через полчаса перезвонил Богдановичу: - Питер, он согласен. - Боже, что ты ему сказал? - «Не вечно же тебе быть на подхвате!». Заполучив Джонсона, Богданович приступил к поиску актрисы на роль Джейси Фэрроу. Как и Олтмен, он не стремился использовать звезд, но и среди начинающих не находил нужного типажа. Однажды, стоя в очереди в кассу в супермаркете рядом с домом, Полли показала ему на лицо с обложки журнала «Глэмер» «У нее были очень забавные кудряшки, вызывающе-игривый взгляд и голубые глаза настоящей южанки, - вспоминает Полли. - Во взгляде сквозила сексуальность, она словно дразнила вас - иди и попробуй». С просьбой найти лицо с обложки Питер обратился к Мэрион Догерти. Так в Эссекс-Хаусе, на южной стороне Центрального парка в Нью-Йорке, он встретился с Сибилл Шепард, высокой, под метр восемьдесят, крепко сложенной, пышущей здоровьем молодой женщиной. Блондинка, с игривым носиком и великолепным цветом лица, была сногсшибательно красива. Одежда обычная - простые беленые джинсы, такой же пиджак и сабо. Отсутствие макияжа позволяло бледно-голубым теням подчеркивать цвет ее ярко-синих глаз, с веселым, еще неиспорченным взглядом. Богданович был очарован. Женщина уселась на пол и сказала, что читает сейчас Достоевского. Пока Сибилл вспоминала, что именно (она так и не вспомнила), она крутила в руках один из цветков в вазе, которые принесли в номер вместе с завтраком. «В этих движениях было что-то повседневно-разрушающее, - отметил Питер позднее. - В них угадывалась подспудная жестокость женщины по отношению к мужчине - вроде и не сознательная, но неотвратимая». Питер попросил Догерти вызвать Шепард на просмотр еще раз: - Посмотрите ее, пожалуйста, обнаженной. Нужно удостовериться, что на теле нет следов подтяжек, ну, вы меня понимаете - в фильме планируются соответствующие сцены. - Бога ради, какие подтяжки, ей не больше восемнадцати лет. - И найдите для нее самое откровенное бикини на свете. «Он влюбился в Сибилл, а Полли была беременна. Представляете себе ситуацию», - вспоминает Догерти. Руководство «Би-Би-Эс» оказалось в замешательстве, ведь Шепард еще не разу не снималась в кино. Николсон был в восторге и не упускал возможности подкатить к ней. А Платт чувствовала беду. Даже беременная вторым ребенком, Александрой (Саши), она примчалась в Лос-Анджелес на предсъемочные мероприятия. У Сибилл в Нью-Йорке остался приятель, который пытался отговорить ее сниматься в откровенных сценах. Он постоянно звонил по телефону, чем ужасно изводил ее. Как-то вечером после особенно бурной телефонной ссоры Питер предложил Сибилл отвезти ее домой. «Я поняла все сразу. По тону голоса, по интонации мне все стало ясно», - вспоминает Полли. «Полли начала пилить меня из-за Сибилл сразу, как только мы приехали на место съемок. Хотя тогда я и не думал ни о чем таком, - говорит Богданович. - Бесило меня это страшно». Он сказал, как отрезал: «Не смеши меня, никакого помешательства у меня нет. Да, она смешная, симпатичная, но она - актриса в моем фильме, тем более неопытная. Я ей помогаю, какие проблемы?». Сибилл внимание, естественно, льстило. «Питер показал мне, что создавать кино - это самое захватывающее занятие в мире. Многие считали, что я кукла безмозглая, один агент даже говорил со мной медленно, иначе, мол, я не пойму. Питер так никогда не делал, он не такой», - рассказывает Сибилл. Тимоти Боттомс, еще начинающий актер, который впоследствии прославится тем, что на съемках «Урагана» [1979] помочится на ботинки Дино Де Лаурентиса, страстно влюбился в Сибилл. Только в толк взять не мог, почему Питер, у которого была жена и ребенок, вдруг запал на нее. Все время съемок они чуть ли не дрались, но, в конце концов, Боттомс отомстил - он дал Сибилл роман Генри Джеймса «Дейзи Миллер». В ходе предсъемочной подготовки, 7 апреля 1970 года, Богданович и Платт выкроили время, чтобы побывать на церемонии вручения премии «Оскар» за 1969 год. Масштабные студийные мюзиклы - «Милая Чарити» [1969] («Юниверсал»), «Золото Калифорнии» [1969] («Парамаунт») и «Хеллоу, Долли!» [1969] («Фокс») - с треском провалились, хотя, по необъяснимым причинам, «Хеллоу, Долли!» вместе с «Тысячей дней Анны» [1969], «Дзета» [1969 ] и «Буч Кэссиди и Сандэнс Кид» [1969 ] все-таки была номинирована в категории «Лучшая картина». Фильмы «нового» Голливуда, такие как «Беспечный ездок» и «Дикая банда», были проигнорированы. Только «Полуночный ковбой» попал в номинацию «Лучшая картина». Безупречным никак нельзя было назвать и выбор номинантов в категории «Лучший актер», где соревновались Джон Уэйн («Настоящее мужество» [1969]) и Дастин Хоффман/Джон Войт («Полуночный ковбой»). Питер с Полли болели за Уэйна и «Настоящее мужество». За Хоппера они так и так не стали бы переживать, тем более что вместе с Фондой и Саузерном он номинировался в категории «Лучший оригинальный киносценарий». За несколько месяцев до церемонии Дэни Селзник пригласил их на обед в дом своего отца, Дэвида О. Селзника и его жены Дженнифер Джонс. Среди гостей были Деннис, его жена Брук и Джордж Кьюкор. Деннис, как всегда пьяный и на взводе, приставал к Кьюкору и, тыча ему пальцем в грудь, завел свою старую песню: «Мы вас похороним. Мы возьмем власть. Вам конец». А тот, как человек воспитанный, пытался все сгладить, бормоча что-то вроде: «Да-да, вполне возможно». Питер и Полли, чувствовали, что их оскорбляют. «Никогда ему этого не простим. Выразить такое непочтение одному из наших любимейших героев», - вспоминает Полли. [...] Основные съемки «Последнего киносеанса» начались в октябре 1970 года в техасском городке Арчер-Сити спустя три недели после рождения Саши [дочь Богдановича и Платт]. Крестным стал Орсон Уэллс. Совпало так, что в этом городке родился МакМертри, а его жители с гордостью показывали гостиницу из желтого кирпича, в которой прятались Бонни и Клайд. Богданович, теперь настоящий модник, стал по-взрослому играть роль режиссера, правда, все еще несколько смущаясь. Он носил очки в роговой оправе, брюки клеш, а воротник рубашки поднимал, словно крылья бумажного самолетика, как Элвис. Пытаясь бросить курить, Питер постоянно держал во рту зубочистки, ломая их от нервного напряжения на площадке одну за другой. Платт наблюдала за происходящим сквозь огромные овальные очки с голубыми стеклами, сидя рядом с режиссером, но непосредственно за камерой. Супруги обсуждали буквально каждый кадр. Впоследствии участники работы, включая и Бена Джонсона, потихоньку говорили, что заслуга Полли, как режиссера фильма, никак не меньше, чем Питера. В Ла-Бреа, посмотрев первый рабочий материал, Берт и Стив были разочарованы. «Мы поняли, что ошиблись с жанром, не стоило поручать Питеру съемки каперского фильма с его непременными грабежами, погонями и убийствами. Картина выходила слишком мрачная, унылая и безрадостная», - вспоминает Блонер. Руководство также не могло не заметить отсутствия мастер-кадров - продолжительных общих планов, которые затем делятся на ряд средних и крупных. Берт беспокоился, что материал будет трудно монтировать и попросил Рафельсона дать заключение. Тот посмотрел и сказал: «Парень знает, что делает, монтаж пойдет, как по маслу, и не носи мне больше это хозяйство». Выходило, что Питер параллельно съемкам прокручивал в голове и будущий монтаж. Все участники съемочной группы, включая актеров, жили в «Рамада-Инп», убогом мотеле, холл которого напоминал интерьеры фильма «Лучший маленький бордель в Техасе» [1982]. Пол был устлан ковром цвета крови, а перила лестницы выкрашены золотой краской. Питер и Полли занимали двухкомнатный «люкс» на втором этаже. В самый разгар съемок Питер осознал, что влюбился в Сибилл по-настоящему, и как-то сказал ей: «Даже не знаю, кто меня больше привлекает - твой персонаж или ты». Она порвала с Джеффом Бриджесом, с которым неплохо коротала время между съемками. Роман был в самом расцвете. Питер стал возвращаться домой все позже и позже. А однажды вообще не пришел ночевать в номер. Теперь Полли поняла, что глупо гнать от себя дурные мысли, надеясь, что отношения Питера и Сибилл чисто платонические. Она закатила истерику. Он просил прощения, говорил, что ничего не может с собой поделать, что никогда не искал встреч на стороне, а тут его словно наваждение нашло. Питер оправдывался, мол, почувствовал, что стареет, а с Сибилл снова помолодел. «Мы думали, что с окончанием картины все пройдет», - замечает Питер. Полли тоже пыталась смотреть на ситуацию его глазами, но только бесилась еще больше. Однажды он произнес: - «Не знаю, нужна ли мне вообще жена и дети? - Да-а-а, хорошо, нечего сказать, - ответила Полли. - Но мы же - есть. Вот они - мы, здесь и живые. Куда нам прикажешь деваться? Может, убьешь нас?». Она переселилась в другую спальню - не хотела лежать и считать минуты до его возвращения. Супругам удавалось отделять свои личные чувства и переживания от работы. Утром они вместе приезжали на съемочную площадку, обсуждали план на день, декорации, как будто разлада и не было. А вечером она возвращалась в свою комнату одна. «Мерзко и отвратительно это было, - вспоминает Полли, - хуже быть не может. Перебранки становились все ожесточенней, а он орал: «Не нравится, уезжай домой!» Домой? А зачем? Думать, как ты тут трахаешься с Сибилл? Этот фильм принадлежит мне точно так же как и тебе. Для тебя люди - это лишь персонажи на кинопленке. Откуда тебе знать, что такое горечь утраты в реальной жизни, а не в картинке на экране. Когда-нибудь, возможно, поймешь». Однажды Полли и Питер в арендованном «Форде» летели по прямому, как стрела, шоссе между Арчер-Сити и Уичито-Фолс. За рулем сидела Полли. Опять она была в истерике, кричала, что без него и сама жить не хочет. Неожиданно на скорости более 120 километров она свернула в сторону и помчалась по свежевспаханному полю. «Вме-с-те ра-зо-бьем-ся», - кричала она в такт подпрыгивающей на бороздах машине. Так продолжалось до тех пор, пока не открылся капот и машина, куда-то уткнувшись, не замерла, окутанная плотной завесой красной пыли. Рассмеялись оба. Правда, совсем скоро стало не до смеха. Ближе к концу работы брак Питера и Полли напоминал не подлежащий восстановлению автомобиль, попавший в дорожно-транспортное происшествие, снятое замедленной киносъемкой. Друзья в ужасе переглядывались. «Казалось, была такая чудная пара, - вспоминает Блонер, - а теперь приходилось наблюдать за тем, как славная амеба делится на две части». Рассказывает Богданович: «Чувство вины было непередаваемое. Мои родители всегда жили вместе, так что сама мысль о разводе была для меня абсолютно чуждой. Мне очень жаль, что это произошло именно с Полли. Она страдала, дети страдали. Дети страдали, потому что страдала Полли. Мне очень жаль, что я принес ей столько боли, а главное - детям. Но я никогда и ни к кому не испытывал такого чувства, как к Сибилл. Наверное, это тот самый случай, когда жизнь течет сама собой, а ты не в силах ничего изменить. И я не жалею о том, что сделал, потому что это была не киношная интрижка, а настоящее чувство». [...] Тем временем «Последний киносеанс» вызывал в прокатной киносети района Бель-Эйр короткое, но постоянное «замыкание». Понять людей было не сложно - в эру буйства экранных красок они увидели черно-белую картину, снятую в сдержанной, скупой манере, ну, скажем, Доротеи Ланж [1895-1965; американский фотограф, прославилась сериями работ о людях «Великой депрессии», американцах японского происхождения, направлявшихся в концентрационные лагеря США в 1942; многолетний штатный фотограф журнала «Лайф»] или Уокера Эванса [1903-1975; американский фотограф архитектуры, известен своими исключительно выразительными работами периода «Великой депрессии» о сельской Америке]. Еще лучше сказал сам режиссер - в манере Форда периода его «Гроздьев гнева» [1940 ]. А еще, как того и хотела Платт, на экране была правда жизни по-европейски, доселе невиданная в американской кинопродукции, да еще в такой необычной обстановке, какой без сомнения является Юго-Запад с его постоянными пыльными бурями. Сонни и его подруга беспрестанно занимались любовью на переднем сиденье грузовика; на зеркале заднего вида болтался ее лифчик, а соски, постоянно мелькавшие в кадре, стали такой же обыденной зарисовкой натуры, как перекати-поле за ветровым стеклом. В другом эпизоде детишки без тени смущения анализировали преимущества секса с «телкой» по сравнению с проституткой. А в сцене вечеринки «золотой молодежи» у бассейна зрителю предлагалось фронтальное «ню» с демонстрацией лобковых волос. И все же «Последний киносеанс» предлагал нечто большее, нежели «клубничку». Все в этом фильме действовало, выглядело и звучало как в жизни. Сонни, великолепно исполненный Тимом Боттомсом, - смущенный недотепа на перепутье между миром подростка и взрослой жизнью. Шепард, как и задумывал Богданович, - способная только на то, чтобы «обламывать» пацанов, поглощенная исключительно собой, бездумная искусительница. Да и другие персонажи переданы необычайно рельефно. Берстин в роли ее меланхоличной, уставшей от жизни матери, оказавшейся в ловушке неудачного замужества, променявшая счастье на достаток, провожающая взглядом уходящую жизнь. Клорис Личмен, сыгравшая одинокую жену тренера, «пониженную в звании» до романа с Сонни. И, конечно, Бен Джонсон, который перенес на экран моральный авторитет «старого» Голливуда, все свои годы проработав бок о бок с Фордом. Единственный актерский провал - это Бриджес, слишком по-голливудски красив, чтобы убедить зрителя в том, что он - деревенщина. Когда в городке закрывается единственный кинотеатр, кто-то из героев произносит: «Никто больше не хочет ходить в кино. На улице - бейсбол, дома - телевизор». А Сонни с Дуэйном успевают на последний сеанс. Шла «Красная река» Хоукса и ребята увидели, как Джон Уэйн и Монтгомери Клифф гнали скот к Миссури. В памяти зрителя непременно «застревали» последние кадры картины: завывание ветра над обезлюдевшей главной улицей города, пожухлые листья и обрывки газет на ветру. По силе передачи ощущения отчужденности и невосполнимости потери это можно сравнить с разве что с Антониони. Фильм еще не вышел в массовый прокат, а Питер уже отбивался от предложений сняться у него таких звездных людей, как Стив МакКуин и Барбра Стрейзанд. Если верить словам Платт, Питер все приписал себе и ее в связи с фильмом почти не упоминал. «Я, вроде как - умерла», - размышляла она. Она даже не могла приняться за работу, только фантазировала, как всадит в него пулю 45-го калибра из револьвера отца. [...] Весной 1971 года Богданович позвонил в Нью-Йорк Бентону с Ньюманом и сообщил, что собирается создавать современную версию «Воспитания Крошки» [1938 ]. В предвкушении работы ребята вылетели в Лос-Анджелес. Из аэропорта позвонили Питеру домой в его квартиру в «Башнях» на бульваре Сансет, очень модное местожительство - рядом обитал сам Джордж Стивене. «Мы уже посмотрели «Последний киносеанс» и понимали, что за конфетка была его Сибилл, - рассказывает Ньюман. - Оказалось, действительно - пломбир в шоколаде. Она вышла из спальни и уселась Питеру на руки». Питер отметил в программе фильмы, которые она должна была в тот день посмотреть. Сибилл купила кукурузу, сладости, пиццу и воду и они отправились на студию «Уорнер», где режиссер мог получить возможность посмотреть любой интересовавший его материал. «Сибилл тогда проходила обучение по курсу «девушка Питера Богдановича». Она открыла свой дневник и сказала: «Так, сегодня я иду в университет Лос-Анджелеса... да - в 3:00 часа у меня - Аллан Двон, а в 5:30 - Фрэнк Борзейдж, дорогой, стоит мне оставаться?». От нее требовалось дать свои резюме по поводу небольших авторских лент. Время от времени Питер выходил из кабинета, и Сибилл, закатив глаза, щебетала: «Он хочет, чтобы я знала о кино все!». [...] Готовясь к постановке «Видений» [1972], следующей после «МакКейб и миссис Миллер» картины, [Роберт] Олтмен хотел одолжить у Богдановича Майкла Мерфи, но тот отказал. «Мерфи занят только в одном эпизоде. Камера долго вела актера, пока тот стоял посреди улицы с чемоданом, и - все!». Олтмен не простил и с тех пор называл Богдановича «режиссером-ксероксом», имея в виду раздражавшую всех манеру говорить о своих работах в привязке к шедеврам великих - «Последний киносеанс» - это моя фордовская картина, а «В чем дело, док?» [1972 ] - в стиле Хоукса». «Я и без Богдановича могу обойтись, а вот у него я не видел ни одного сносного фильма», - говорит Олтмен. Правда, спал Богданович из-за мнения Олтмена не хуже, чем раньше. Премьера «Последнего киносеанса» состоялась осенью 1971 года в рамках кинофестиваля в Нью-Йорке. Параллельно здесь шла и его документальная лента «Поставлено Джоном Фордом» [1971]. Питер вылетел в Нью-Йорк со съемок «В чем дело, док?» вместе с Сибилл. Успех, компания в составе Питера, Сибилл, Берта, Кэндис, Джека, Боба, Тоби и прочих, отметила в ресторане итальянской кухни. Богданович находился в гримуборной студии «Уорнер», готовясь к съемкам эпизода на банкете, когда ему позвонил Берт: - Ты сейчас сидишь? - Сижу. - Зачитаю тебе заголовок из «Ньюсуика»: «Последний киносеанс» - шедевр, самая впечатляющая работа молодого режиссера с момента создания «Гражданина Кейна»!». Ты меня слышишь, Питер? - Сам сочинил? - «...лучшая вещь на фоне откровенно скучного киносезона...» - Боже праведный! К большому неудовольствию Сибилл, на премьеру в лос-анджелесский кинотеатр «Фильмекс» Питер отправился вместе с Полли. Кстати, пока Сибилл снималась в рекламе в Нью-Йорке, он во время съемок «В чем дело, док?» умудрился «законтачить» со своей, теперь жившей отдельно, женой. «Последний киносеанс» стал хитом. Критика превозносила картину до небес. Начиная фильм, Питер чувствовал, что не знает, как взрослеют в техасском захолустье, он не повзрослел по-настоящему и в Нью-Йорке, как и многие другие дети, выросшие в этом городе, став преждевременно взрослым. Но он преуспел в другом, он умел создавать свой неповторимый материал. Как, например, сам, очертя голову, бросился в омут очень взрослых отношений с Сибилл, вызывая ревность Боттомса и Бриджеса, проигрывая тем самым оригинальный сюжетный кинематографический ход. Шнайдер и Рафельсон считали Богдановича консерватором, по крайней мере, в эстетике. А вот мнение Скорсезе: «Последнее классическое американское кино снимал у нас Питер». Если «Бонни и Клайд», «Беспечный ездок» и «Военно-полевой госпиталь» пощипывали и покусывали «систему» и «стариков», то «Последний киносеанс» стал воплощением почтительного отношения к патриарху - Сэму 'Льву' Бена Джонсона, - киноучителю, законодателю и хранителю истинных ценностей. Он умирает, и уходит целая эпоха, совсем как в элегической ленте Форда «Человек, который застрелил Либерти Вэланса». На волне успеха «Последнего киносеанса» в компании «Уорнер» решили повременить с выпуском «Крестного отца» и на Пасху 1972 года в «Радио-сити мюзик-холле» устроили премьерный показ фильма «В чем дело, док?». [...] Возвращаясь в родной Нью-Йорк, Богданович ощущал себя героем-победителем: «Я вырос на Манхэттене и вернуться сюда в 32 года было по-настоящему волнительно. «Киносеанс», который по-прежнему сравнивали с «Гражданином Кейном», еще шел в одном кинотеатре в Ист-Сайде, когда в марте в Вест-Сайде в широкий прокат вышел «В чем дело, док?». Люди сравнивали мою постановку со старой лентой «Воспитание Крошки». Мы побили рекорд «Мюзик-холла» по посещаемости картины в первый и второй выходные, который держался 31 год. Почти весь год в чарте «Вэрайети» обе мои картины держались на самом верху. «Последний киносеанс» получил 8 номинаций на премию «Оскар», в том числе по двум проходил я сам. [...] Церемония вручения премий «Оскар» в тот год пришлась на 10 апреля. «Последний киносеанс» боролся с «Французским связным», «Заводным апельсином» [1971 ], «Скрипачом на крыше» [1971 ] и «Николаем и Александрой» [1971]. [...] «Французский связной» переиграл «Последний киносеанс» и получил пять премий «Оскар», в том числе в номинациях «Лучший фильм», «Лучшая главная мужская роль» (Джин Хэкмен) и «Лучшая режиссерская работа». Потрясая в воздухе своим «Оскаром», [Уильям] Фридкин бросился к Богдановичу. - Мои поздравления, Билли. - Питер, Питер, Питер... - Что, Билли? Что случилось? - Знаешь, ты, наверняка, получишь с десяток таких. С этими словами Фридкин, что есть силы, обнял коллегу, да так, что и не заметил, как припечатал его статуэткой по затылку. Богданович, который так никогда и не будет награжден «Оскаром», подумал: «Ладно, ты свое получил, по зачем меня-то колотить?» [...] (Из книги Питера Бискинда «Беспечные ездоки, бешеные быки», 1998)

ПИТЕР БОГДАНОВИЧ: человек, который очень любил кино. На 83-м году жизни скончался Питер Богданович, классик американского кино. Друг Орсона Уэллса и Джона Форда, фанат черно-белых фильмов, мастер эксцентричных комедий и проникновенных драм, тонко чувствующий время и место, Богданович стал лицом своего поколения и прожил жизнь, которая сама могла бы лечь в основу отличного байопика. В молодости выглядевший лощеным гиком (кем он, собственно, тогда и был), с возрастом Богданович закономерно стал похож на профессора или врача с богемными привычками: слегка асимметричные глаза за очками в роговой оправе, неизменный шейный платок, тяжелый взгляд, веская манера речи. Когда его звали на небольшую роль ... или камео, часто это оказывался психотерапевт («Клан Сопрано», «Симпсоны», «Мистер Ревность»). И легко было забыть, что за флегматичным, немного карикатурным образом стояла одна из самых странных и драматических голливудских карьер: стремительный взлет и столь же стремительное падение, скандальная и трагическая личная жизнь, богатое, но словно незавершенное наследие. Богданович прославился в 1971 году своим первым же большим фильмом «ПОСЛЕДНИЙ КИНОСЕАНС» - печальной и проникновенной мелодрамой о взрослении в техасском городке в начале 1950-х. Несмотря на архаичное ч/б, «Киносеанс», уловивший настроение американской провинции, стал народным хитом и претендовал на «Оскар» во всех основных номинациях. Фильм запустил карьеры нескольких молодых актеров, в том числе Джеффа Бриджеса и Сибилл Шепард. С последней у женатого режиссера начался роман, развлекавший таблоиды следующие несколько лет. Про тоскливую юность в глубинке Богданович не знал ровным счетом ничего. Он родился за месяц до Второй мировой в Нью-Йорке, куда только что сбежали из Европы его родители, австрийская еврейка и серб. Отец был художником, Питер рос в музеях, театрах и, конечно, кинозалах; еще школьником он превратился в запойного синефила и следующие двадцать лет записывал на карточки и раскладывал по ящичкам впечатления про все посмотренные фильмы. Богданович учился системе Станиславского в знаменитой студии Стеллы Адлер. В двадцать с небольшим он уже был куратором в киноотделе МОМА и видным киноведом. Влюбленный в кино золотого века, с особенным рвением Богданович интервьюировал великих стариков - Фрица Ланга, Джона Форда, Ховарда Хоукса и многих других. Разбросанные по журналам и брошюрам, эти беседы и очерки были много позже изданы в двух увесистых сборниках: «Кто, к дьяволу, это сделал?» про режиссеров и «Кто, черт побери, в этом участвовал?» про актеров. Особняком в жизни Богдановича-киноведа стоит многолетняя дружба с Орсоном Уэллсом. Они познакомились в конце 1960-х, когда один был начинающим режиссером, а второй - сбитым летчиком, общепризнанным гением, неспособным найти деньги ни на один свой большой проект. Они записали десятки часов интервью, а в 1970-е Богданович фактически превратился, по собственному определению, в уэллсовского агента, с переменным успехом пытаясь устроить его дела. Уэллс месяцами жил в одном из домов своего протеже, потихоньку снимая там, в частности «Другую сторону ветра», дошедшую до публики лишь в 2018-м стараниями того же Богдановича. Книга интервью «Это Орсон Уэллс» по житейским и юридическим обстоятельствам тоже задержалась на пару десятилетий и вышла в 1992-м; сегодня это такое же обязательное чтение, как «Хичкок/Трюффо». Режиссуре Богданович учился, как и его ровесники Коппола со Скорсезе, в полевых условиях, на студии продюсера категории Б Роджера Кормана. Начал кормановским ассистентом на хитовых «Диких ангелах» про байкеров. Сделал под псевдонимом фильм «Путешествие на планету доисторических женщин» - фрагменты из советского сай-фая «Планета бурь», куда автор вклеил сцены с полуодетыми инопланетными амазонками во главе с фигуристой Мами Ван Дорен (экономный Корман умудрился перемонтировать «Планету бурь» аж в два новых фильма). Но также Богданович сумел снять «Мишени» (1968) - броский триллер про съехавшего с катушек вьетнамского ветерана, остановить которого удается только силе кинематографа в лице легендарного хоррор-актера (Борис Карлофф). Триумф «Последнего киносеанса» Богданович закрепил двумя другими удачами. «В чем дело, док?» (1972), стремительный романтический фарс с Райаном О'Нилом и Барброй Стрейзанд, был валентинкой эксцентрическим комедиям 1930-х и лично Ховарду Хоуксу: неловкий музыковед, решительная девушка, беготня по гостиничным коридорам, перепутанные сумки. «Док» вошел в США в тройку кассовых лидеров года. Следом вышла «Бумажная луна» (1973) - милейшая меланхоличная комедия (опять черно-белая) про дружбу мошенника и девочки во времена Великой депрессии с тем же О'Нилом и его дочкой Татум. Последняя благодаря этой роли в 10 лет стала (и остается по сей день) самой юной обладательницей «Оскара». Богданович, ставший постоянным гостем ток-шоу и героем обложек, организовал с Копполой и Уильямом Фридкином собственный уголок в рамках студии Paramount под названием The Directors Company, чтобы снимать там что душе угодно. Но даже в период расцвета Нового Голливуда такие бизнес-идеи долго не жили, и «компания» распалась почти немедленно, после провала «Дейзи Миллер» (1974) - элегантной, но вялой экранизации новеллы Генри Джеймса, которую Богданович затеял по совету Уэллса, чтобы раскрыть таланты своей возлюбленной Сибилл Шепард. Провалились и следующие его работы. Критики разорвали на части, а зрители проигнорировали «Наконец-то любовь» (1975) - дорогостоящий мюзикл с Шепард, Бертом Рейнолдсом и песнями Коула Портера. Стремительно пошли ко дну тяжеловесные «Торговцы грезами» (1976), комедия из эпохи немого кино (Богданович винил продюсеров и 30 лет спустя выпустил фильм на видео в ч/б, «как задумывалось»). После этого Богданович взял длинную паузу, расстался с Шепард и вернулся к корням - к Роджеру Корману, на деньги которого снял в Сингапуре чудесный фильм «Святой Джек» (1979) про злоключения сутенера с золотым сердцем (Бен Газзара). Наконец-то это был не просто оммаж любимым пожилым режиссерам, а живое, противоречивое, эмоциональное, мастерски снятое в квазидокументальной манере кино. Примерно то же можно сказать про «Все они смеялись» (1981) - лучший, вероятно, фильм Богдановича, в том числе по его собственному мнению. Это нью-йоркская сказка о детективах, которые влюбляются в женщин, за которыми следят (среди них Одри Хепберн в своей последней большой кинороли). Сюжетные перипетии откровенно несущественны: это фильм одновременно сладкий и горький, про городской воздух, про коды и неразрешимые загадки любви и секса. Блуждания героев по манхэттенским улицам, снятые из-за бюджетных ограничений почти исподтишка, складываются в многофигурный романтический балет. В недавней документалке «One Day Since Yesterday», посвященной «Все они смеялись», фильм наперебой хвалят Квентин Тарантино, Ноа Баумбак и Уэс Андерсон; последние двое не только поклонники, но и наследники Богдановича. Одну из главных ролей в этом фильме играла Дороти Стрэттен - 20-летняя блондинка из Канады, девушка года журнала «Playboy», с которой у Богдановича начался страстный роман. Вскоре после съемок муж и менеджер Стрэттен выстрелил из обреза в голову сперва ей, потом себе. Несколько лет спустя Боб Фосс снимет обо всем этом фильм «Звезда-80», а Богданович напишет книгу «Убийство единорога». Тогда же, в августе 1980-го, он был абсолютно уничтожен. Фильм вдруг превратился в памятник любви, и, после того как студия толком не стала выпускать его в прокат, Богданович решил выкупить его и прокатывать самостоятельно - безумная идея, которая привела режиссера к банкротству. Впереди у Богдановича было еще полжизни. Через несколько лет он сделал хорошо принятую душеполезную драму «Маска» (1985) про больного тинэйджера. Потом был несмешной фарс «Незаконно твой» (1988). Неудачное продолжение «Киносеанса» - «Техасвилль» (1990). Театральная, даже слишком, комедия «Безумные подмостки» (1992). Симпатичная мелодрама про кантри «То, что называют любовью» (1993). Пресноватое, но увлекательное ретро «Смерть в Голливуде» (2001) про убийство на яхте магната Херста. Богданович много работал на телевидении, часто снимался, издавал книги, выступал экспертом, читал лекции, писал предисловия, скандально женился на младшей сестре Дороти Стрэттен, Луизе, получил «Грэмми» за четырехчасовую документалку про Тома Петти. Все эти 40 лет Богданович оставался чрезвычайно энергичным, востребованным и щедрым человеком. И не снял больше ни одного по-настоящему превосходного фильма. Может быть, десятилетие 1970-1980-х забрало у него слишком много. Может быть, он, как его ментор Уэллс, оказался в каком-то мистическом затяжном рассинхроне с эпохой и с индустрией. Последним фильмом Богдановича стал документальный портрет Бастера Китона. Последняя его игровая работа, датированная еще 2014 годом, - «Мисс Переполох»; снова привет комедиям далекого прошлого, снова гостиницы, театралы, психоаналитики, обманутые супруги и девушки из эскорта, спрятавшиеся в ванной. Это не очень смешно (за исключением, пожалуй, роли Дженнифер Энистон), определенно непрогрессивно и трогательно почти до слез. В финале в кадр врывается Квентин Тарантино и уводит главную героиню на боевик с Сонни Тиба, а нам показывают клип из ромкома Эрнста Любича 1946 года. Может быть, Богданович просто любил чужие фильмы больше, чем свои. (Станислав Зельвенский, «КиноПоиск»)

В советском кинопрокате этот фильм не показывали, я только читал о нем в журналах "Советский экран", "Искусство кино". Лишь в девяностые годы удалось посмотреть фильм по телевидению. Этот фильм и еще "Бумажная луна" - шедевры Питера Богдановича. "Последний киносеанс" по стилю не похож на привычный Голливуд, скорее напоминает лучшие фильмы итальянского неореализма. Маленький захолустный городок, трогательная и грустная история взросления подростка. Так не похоже на современное кино с его заштампованной клиповой эстетикой и перебором по части спецэффектов... (Борис Нежданов, Санкт-Петербург)

Унесенные ветром 50-ых. В этом городе только ветер остается навсегда. В свинцовом свете бледно-холодного неба тихим ходом заплатанного грузовика идет жизнь пары сотен заброшенных на пыльных просторах Техаса людей. Кажется, случайно в объектив попадают мужчины, женщины, их отношения проступают в кадре оттенками разбавленной черной гуаши. Два поколения: отцы, как дряхлые стены, еле сдерживающие вездесущий песок пустынь, вросшие в расшитую сухими трещинами землю, - безликие невольники Анарена - Утопии с известными координатами; дети - безумно бьющие родники внезапно возникшего оазиса, расцвечивающие даже это кладбище живых. Каждый вечер - на последний сеанс очередного просмотра старого фильма, любовь в колыбели романтики - заднем ... сиденье отцовской машины, бильярд и музыка, несмотря на голодный желудок, нудистское веселье в бассейне школьного друга, похмелье с солнечными ожогами, глубокий вдох мокрого воздуха утреннего озера - соль жизни, жадно слизываемая с алой улыбки молодости. Без черных ящиков потерпевших крушение надежд, юное племя футболистов, школьных красавиц, дворовых хулиганов, дискотечных ловеласов, нестройно шагая по знакомым улицам ветхого города, просто смотрит вперед, не задумываясь, что там за кипящей лентой горизонта. Лишь в глазах родителей поселилась железная печаль. И только соленые слезы изредка орошают иссохшую кожу их обветренных лиц. Ведь дырявые ботинки безусых юнцов бьют подошвами по их следам. Ведь и на их лицах ютилась улыбка, да вся сошла, как выведенные пальцем на песке забытые слова давно сровнялись слоем серой пыли. Ведь они знают, что за горизонтом нет ничего, кроме этих проклятых улиц, грязных окон, через которые смотрит вечная скука. Мерно текущая в глубоком русле река без истоков и морей. На поверхности - ни волны, а дно - в порогах. «Последний киносеанс» - черно-белый светофильтр неуловимо неспешного перехода через ступень взросления. Старожилы умирают, но их место занимают вчерашние школьники, на которых повисают кованные замки ответственности, а счастливое настоящее прячется за пазуху, как теплый свет далеких воспоминаний. Злой физрук кричит уже на других бестолочей, но пот с них идет, как с прежних. Колесо крутится, наматывая нити жизней, - медленное, но постоянное изменение. Все уходит... В этом городе только ветер остается навсегда. В 2005 году триумфатором наград киномира стала «Горбатая гора», тогда далеко не все знали, что для кого-то это повторения событий 33-ех летней. В забытом 72-ом Ларри МакМертри уже праздновал признание и победы только второго фильма по его сценарию, и это был «Последний киносеанс». Спустя целую жизнь, он снова принял участие в создании невероятно красивой, пронзительно атмосферной ленты, ведущей свое начало от классики мирового кинематографа. (Херли)

Дуэйн и Сонни - противоположности. Первый - неуправляемый бугай, большую часть своих поступков совершающий напоказ. Второй, тушуясь, тихо проживает деньки своей молодости. Несмотря на это, они друзья. Позади - беззаботное время, ясное, прозрачное и яркое. Впереди - туманное будущее, на которое возлагаются большие надежды, естественно, не оправдывающиеся потом. Они стараются избавиться от оков, стать старше, стать взрослыми, «завалив» очередную девушку в отцовском пикапе, но мудрее они вряд ли станут. А к пустынному городку приближается буря перемен. «Последний киносеанс» из тех фильмов, которые становятся портретом определенного времени. 50-ые, были наиболее мирным и обыденным десятилетием: отгремела вдали Вторая мировая, еще не грохнул ... Вьетнам, бунтарский дух не дал о себе знать, обуяв каждого второго подростка, желающего расшевелить все вокруг. Выбранная черно-белая гамма - далеко не стилистический изыск, придающий картинке большую утонченность, нет, это наиболее точное представление того, в каком цвете эта жизнь пролетала перед глазами тех юнцов, которые познают позже все невзгоды жизни. Из таких и вырастают потрепанные, взрослые, с печальным взглядом, какими они представлены здесь. Богданович неспешно и детально воссоздает этих людей, их жизнь в провинциальном городке, словно пазл, собирая панораму из судеб. Кинотеатр, выполняющий роль не меньшую, чем «Парадизо» из одноименного фильма, не только оживляет ледяное безмолвие, царящие вокруг, но и является свидетелем происходящего. Его владелец - бывший экранный «ковбой», как никто другой подходит на эту роль, так как город, и в лучшие свои времена бывший тем еще захолустьем, все более и более превращается в прерию, с характерным песчаным ветром и перекати поле. Несложно, так же ответить, почему Богданович, с каждой эпохой, становился все более старомодным, настолько, что в наше время его ностальгический тон, оказался никому не нужен. Все дело в том, что он в душе остался все тем же юнцом из такого маленького городка, 50-ых годов, и отказывается принимать новое. Закрывается кинотеатр, заканчивается последний сеанс, продолжается жизнь. На место тех юнцов придет новое поколение и так по кругу, замкнутому кругу. Тихое, спокойное существование, в омуте которого водятся черти. Они заставляют героев кричать немым криком раненой души, а потом в один день вырываются наружу. И этот маленький мир, все глубже и глубже погружается в пучину забвения. (iRonMen77)