ОПРАВДАННАЯ ЖЕСТОКОСТЬ (2005)
A HISTORY OF VIOLENCE

"Оправданная жестокость" ("Становление насилия", "История насилия"). Том Столл - счастливый семьянин из провинциального городка в Индиане. Однажды в его кафе врываются вооруженные бандиты, и, защищая клиентов, Том лихо расправляется с преступниками. Он становится местным героем, - его показывают по ТВ. Но через какое-то время появляются три крутых парня из Филадельфии...

Скромный владелец небольшой закусочной Том Столл (Вигго Мортенсен) живет безмятежно и счастливо вместе со своей женой Иди (Мария Белло) и двумя детьми (Эштон Холмс, Хайди Хэйес) в тихом американском городке Милбрук в Индиане. Но одним поздним вечером идиллия рушится... В его заведение нагрянула парочка вооруженных отморозков. Защищая официантку и посетителей, Том получает ранение, но с поразительным мастерством убивает преступников наповал. Репортаж о геройском поступке Тома Столла показали в теленовостях. На следующий день в Милбруке появляются три подозрительных типа. Один из них, который представился Карлом Фогарти (Эд Харрис), обращаясь к Тому почему-то называет его Джоуи и расспрашивает о Филадельфии...

КАННСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ, 2005
Номинация: «Золотая пальмовая ветвь» (Дэвид Кроненберг).
ОСКАР, 2006
Номинации: Лучший адаптированный сценарий (Джош Олсон), Лучшая мужская роль второго плана (Уильям Херт).
БРИТАНСКАЯ АКАДЕМИЯ КИНО И ТВ, 2006
Номинация: Лучший адаптированный сценарий (Джош Олсон).
ЗОЛОТОЙ ГЛОБУС, 2006
Номинации: Лучший фильм (драма), Лучшая женская роль (драма) (Мария Белло).
СЕЗАР, 2006
Номинация: Лучший иностранный фильм (Дэвид Кроненберг, США).
АКАДЕМИЯ ФАНТАСТИКИ, ФЭНТЕЗИ И ФИЛЬМОВ УЖАСОВ, 2006
Номинации: Лучший приключенческий фильм, боевик или триллер, Лучший актер (Вигго Мортенсен), Лучший актер второго плана (Уильям Херт).
ДАВИД ДОНАТЕЛЛО, 2006
Номинация: Лучший иностранный фильм (Дэвид Кроненберг).
БОДИЛ, 2006
Победитель: Лучший американский фильм (Дэвид Кроненберг).
ПРЕМИЯ ЭДГАРА АЛЛАНА ПО, 2006
Номинация: Лучший сценарий кинофильма (Джош Олсон, Джон Вагнер, Винс Лок).
ПРЕМИЯ СВЯТОГО ГЕОРГИЯ, 2006
Победитель: Лучший иностранный фильм (Дэвид Кроненберг).
ПРЕМИЯ АМЕРИКАНСКОГО ИНСТИТУТА КИНОИСКУССТВА, 2006
Победитель: Фильм года.
КИНОПРЕМИЯ ЖУРНАЛА «EMPIRE», 2006
Номинация: Лучший триллер, Лучший актер (Вигго Мортенсен).
ПРЕМИЯ «GOLDEN SCHMOES», 2005
Победитель: Лучшая актриса второго плана (Мария Белло).
ПРЕМИЯ «ГОТЭМ», 2005
Номинация: Лучший художественный фильм (Дэвид Кроненберг, Крис Бендер, Дж.С. Спинк).
ПРЕМИЯ «GOLD DERBY», 2006
Номинации: Лучший кинофильм, Лучший режиссер (Дэвид Кроненберг), Лучший адаптированный сценарий (Джош Олсон), Лучшая актриса второго плана (Мария Белло).
ПРЕМИЯ «МОЛОДОЙ АКТЕР», 2006
Номинация: Лучшая киноактриса в возрасте 10 лет или младше (Хайди Хэйес).
МЕЖДУНАРОДНОЕ СООБЩЕСТВО КИНОМАНОВ, 2006
Победитель: Лучший режиссер (Дэвид Кроненберг).
Номинации: Лучший фильм (3-е место), Лучший актер второго плана (Уильям Херт) (2-е место), Лучший адаптированный сценарий (Джош Олсон) (2-е место).
НАЦИОНАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ США, 2005
Победитель: Лучший актер второго плана (Эд Харрис).
Номинации: Лучший фильм, Лучший режиссер (Дэвид Кроненберг).
НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОВЕТ КИНОКРИТИКОВ США, 2005
Победитель: Лучшая десятка фильмов.
ФРАНЦУЗСКИЙ СИНДИКАТ КИНОКРИТИКОВ, 2006
Победитель: Лучший иностранный фильм (Дэвид Кроненберг).
ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ НЬЮ-ЙОРКА, 2005
Победитель: Лучший актер второго плана (Уильям Херт), Лучшая актриса второго плана (Мария Белло).
Номинации: Лучший фильм, Лучший режиссер (Дэвид Кроненберг), Лучший актер (Вигго Мортенсен).
ОБЩЕСТВО КИНОКРИТИКОВ ЛОНДОНА, 2006
Номинации: Лучший фильм, Лучший режиссер (Дэвид Кроненберг), Лучший актер (Вигго Мортенсен), Лучшая актриса (Мария Белло).
АССОЦИАЦИЯ КИНОКРИТИКОВ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА, 2005
Победитель: Лучший актер второго плана (Уильям Херт).
Номинации: Лучший фильм, Лучший режиссер (Дэвид Кроненберг).
АССОЦИАЦИИ КИНОКРИТИКОВ ТОРОНТО, 2005
Победитель: Лучший фильм, Лучший канадский фильм, Лучший режиссер (Дэвид Кроненберг).
ГИЛЬДИЯ СЦЕНАРИСТОВ США, 2006
Номинация: Лучший адаптированный сценарий (Джош Олсон).
ВСЕГО 37 НАГРАД И 82 НОМИНАЦИИ.

В основе сценария Джоша Олсона () одноименный графический роман (1997 ) писателя Джона Вагнера () и художника Винса Локка ().
Дэвид Кроненберг (), по словам кинокритика Антона Долина, неустанно продолжает исследовать в своем творчестве природу человека XX века, его мутации, превращения в животное, в механизм или компьютерную программу. Действительно, режиссера волнуют люди, находящиеся на грани между нормальным и аномальным.
В комиксе, как и в оригинальном сценарии, Джоуи и Ричи - старые друзья. Однако Кроненберг для усиления драматизма решил сделать их родными братьями.
Дэвид Кроненберг решил пригласить Вигго Мортенсена, после того как увидел его в роли Арагорна в трилогии Питера Джексона «Властелин Колец». Режиссер был поражен тем как контрастирует заурядно-безобидная внешность Мортенсена и мощный образ хладнокровного бойца, созданного им в кино.
Чтобы освоить филадельфийское произношение Джоуи, Мортенсен часами общался с дядей и братом Марии Белло, жителями Филадельфии.
В оригинальном сценарии гангстеры - представители итало-американской мафии. Но когда на роли Карла Фогарти и Ричи Кьюсака были утверждены Эд Харрис () и Уильям Херт (), которым вряд ли удалось сыграть итальянцев достоверно, Кроненберг изменил происхождение персонажей на ирландское.
Съемки сцены с Уильямом Хертом, который номинировался на «Оскар» и премию «Сатурн» за роль Ричи Кьюсака, заняли всего 5 съемочных дней.
Стивен МакХэтти () и Грег Брайк (), сыгравшие бандитов, будучи большими поклонниками системы Станиславского, придумали предысторию своих героев. Согласно ей, Лиланд и Билли - родные дядя и племянник соответственно. Лиланд, выйдя из тюрьмы, поехал навестить свою семью, встретился с Билли и решил показать ему мир.
Мария Белло - в фильме мать Джека, всего на 11 лет старше Эштона Холмса (), который его играет.
Количество убитых в фильме составляет 13 человек.
Одна из самых затратных и жестоких сцен ленты - сон Тома Столла, в котором он убивает Карла Фогарти, не вошла в финальный вариант. Кроненберг счел ее неуместной ссылкой на свои предыдущие работы. Эта сцена с комментариями режиссера вошла в DVD-издание.
Съемочный период: 2 августа - 14 ноября 2004.
Съемки проходили на родине режиссера в Канадской провинции Онтарио. Вымышленный американский город Милбрук в Индиане снимали в одноименном канадском городке, а Филадельфию - в Торонто. Большинство сцен в закусочной Тома были отсняты в «Stoopy’s Tavern» () в Торонто.
Место съемок: Милбрук (с 2007 года - Каван-Монаган), Торонто, Кинг-Сити, Аксбридж, Заповедник Роквуд, Тоттенхэм [интерьеры] (Онтарио, Канада). Фото, инфо (англ.) - .
Транспортные средства, показанные в картине - .
Оружие в фильме - .
Эпизод, в котором Билли наводит пистолет на маленькую девочку, - отсылка к легендарному вестерну Серджо Леоне «Однажды на Диком Западе». Репродуцируется сцена, в которой Фрэнк направляет револьвер на ребенка, - последнего оставшегося в живых из семейства МакБэйнов, а вместо свистка паровоза, в фильме Кроненберга раздается пронзительный крик дочери Столлов.
На футболке Билли можно заметить рекламу бильярдной «Ночная сова». Это - отсылка к криминальной драме Кертиса Хэнсона «Секреты Лос-Анджелеса», сюжет которого вращается вокруг убийств в одноименном кафе.
В картине есть отсылки к лентам: «Однажды на Диком Западе» (1968 ); «Грязный Гарри» (1971); «В прямом эфире с Ларри Кингом» (сериал, 1985-2010); «Убийство в Гросс-Пойнте» (1997); «Секреты Лос-Анджелеса» (1997 ).
Бюджет: $32,000,000.
Саундтрек: 1. Motel; 2. Tom; 3. Cheerleader; 4. Diner; 5. Hero; 6. Run; 7. Violence; 8. Porch; 9. Alone; 10. The Staircase; 11. The Road; 12. Nice Gate; 13. The Return; 14. Ending. Также в фильме звучат песни: Paul Burch - Life of a Fool [Paul Burch] ; Blinky Blink - Club Hoppin' [Michael Foster, Darrell 'Digga' Branch].
Информация об альбомах с оригинальным саундтреком: ; .
Кадры фильма: ; ; ; ; ; откровенные кадры - .
Цитаты из фильма - ; ; .
Текст фильма: ; .
Премьера: 16 мая 2005 (Каннский кинофестиваль); начало проката: 30 сентября 2005.
Слоганы: «У каждого свои секреты...»; «Tom Stall had the perfect life... until he became a hero» (У Тома Столла была идеальная жизнь... пока он не стал героем); «Everyone has something to hide» (Каждому есть что скрывать).
Трейлеры: рус. - ; англ. - .
Кроненберг на Каннском фестивале обратился к прессе с просьбой не оглашать сюжетные повороты картины.
Вигго Мортенсен назвал «Оправданную жестокость» "одним из лучших фильмов, если не лучшим" в своей карьере.
Последний высокобюджетный фильм, выпущенным на VHS.
Обзор изданий фильма: ; .
«Оправданная жестокость» на Allmovie - .
Официальная стр. фильма - .
«Оправданная жестокость» в каталоге Американского института кино - .
На Rotten Tomatoes у фильма рейтинг 87% на основе 213 рецензий ().
На Metacritic «Оправданная жестокость» получила 81 балл из 100 на основе рецензий 37 критиков ().
Картина входит во многие престижные списки: «100 величайших фильмов XXI века» по результатам опроса BBC (59-е место); «Лучшие фильмы нулевых» по версии издания A.V. Club (37-е место); «1000 фильмов, которые нужно посмотреть, прежде чем умереть» по версии газеты Guardian; «500 лучших фильмов» по версии журнала Empire (2008); «Лучшие фильмы 21-го века» по версии сайта They Shoot Pictures (36-е место); «Лучшие фильмы» по версии сайта Rotten Tomatoes; «Лучшие фильмы 2000-х» по версии журнала Cahiers du cinema (2010) (5-е место); «Лучшие фильмы» по версии сайта They Shoot Pictures.
Рецензии: ; .
Вигго Мортенсен / Viggo Mortensen (род. 20 октября 1958, Нью-Йорк) - датско-американский актер, писатель, музыкант, фотограф, поэт и художник. Трехкратный номинант на премии «Оскар» и BAFTA, а также четырехкратный номинант на премию «Золотой глобус». Актерский кинодебют Мортенсена состоялся в триллере Питера Уира «Свидетель» (1985 ). Мировую известность актеру принесла роль Арагорна в кинотрилогии «Властелин колец». Подробнее - .
«В главной роли: Вигго Мортенсен» (вспоминаем лучшие и главные роли владыки Арнора и Гондора) - .
Мария Белло / Maria Bello (род. 18 апреля 1967, Норристаун) - американская актриса и продюсер. Двукратная номинантка на премию «Золотой глобус». Подробнее - .
Мария Белло в социальных сетях - ; .
Дэвид Кроненберг: «Работая над своими фильмами, я подсознательно стараюсь изменить собственное понимание красоты» (интервью режиссера, 2015) - .

13 фильмов о вражде братьев. Все мировые традиции учат верности семье и братской любви, но эти мудрости не становятся банальностями, потому что братья беспрестанно враждуют со времен Каина и Авеля. [...] В начале триллера «Оправданная жестокость» главный герой кажется скромным добродушным ресторатором из маленького городка. Но когда на заведение нападают грабители, герой показывает свое истинное лицо. Выясняется, что он - гангстер ирландского происхождения, который оставил свою прошлую жизнь и сменил имя, но не смог отделаться от своего «инстинкта убийцы». Когда старший брат героя узнает, где прячется его беглый родственник, он пытается разделаться с «предателем», и триллер превращается в кровавый боевик. ... [...] (Борис Иванов. Читать полностью -)

10 лучших экранизаций комиксов не о супергероях. Обычно, когда мы говорим «экранизация комикса», мы подразумеваем «фильм о супергероях» вроде «Бэтмена», «Супермена» или «Тора». [...] «Оправданная жестокость» (2005). Еще одно кино о семье, воспитании и убийствах, но на сей раз в исполнении не Сэма Мендеса, а Дэвида Кроненберга. Канадский режиссер вписал свое имя в историю кино фантастическими постановками («Видеодром», «Муха», «Мертвая зона»), но реалистичная «Жестокость», основанная на комиксе Джона Вагнера и Винса Лока, - это, пожалуй, его самая драматически сильная и идейно глубокая лента. Она повествует о бывшем мафиози, который после многолетнего перерыва и превращения в добропорядочного гражданина вынужден вновь взять ... в руки оружие. Как отреагируют его жена и сын, понятия не имеющие, кем в прошлом был их любимый человек?.. [...] (Борис Иванов. Читать полностью -)

[...] Основная идея фильма: жестокость - это не всегда плохо и иногда приходится действовать кроваво, потому что нет других вариантов решения проблемы: либо ты убьешь, либо убьют тебя. [...] Сюжет: Двое головорезов катаются по американским городкам, учиняя кровавые расправы. Однажды они попадают в маленький семейный ресторанчик в спокойном городке Милбрук, штат Индиана, принадлежащий одному из самых уважаемых жителей городка - законопослушному американцу по имени Том Столл, у которого есть дружная семья с красавицей-женой по имени Иди, сыном-школьником Джоном и маленькой дочкой Сарой. Парни заходят в ресторанчик с целью ограбления, попутно поиздевавшись над мирно обедавшими там местными жителями. И вдруг с ... тихим и спокойным владельцем заведения случается метаморфоза - он отбирает у грабителей оружие и расстреливает их на месте. После этого происшествия Том Столл становится местным героем, на него даже не заводят дело - единственный полицейский сразу же признает, что это была необходимая оборона. По местным каналам показывают хвалебные выпуски о нем. Но вдруг в Милбруке появляется парочка мафиози во главе с Карлом Фогарти (Эд Харрис), которые называют Тома другим именем - Джоуи - и спрашивают у него о должке в Филадельфии... Вигго Мортенсен, сыгравший главного героя, идеально вписывается в свою роль примерного семьянина, добродушного владельца кафе и любящего отца, неожиданно для зрителя оказавшегося жестоким киллером. Во время всех перевоплощений зритель искренне верит и сопереживает ему. Отлично раскрыт в фильме и брат Джоуи Ричи, великолепно сыгранный Уильямом Хертом, а также нельзя не отметить и впечатляющую натуралистичность игры Эда Харриса, сыгравшего искалеченного Карла Фогарти. Фильм «Оправданная жестокость» снят в лучших традициях Квентина Тарантино и Мартина Скорсезе - это сильная и интригующая картина, с эффектными, запоминающимися экшн-сценами и удивительно натуралистичными сценами драк и перестрелок. Отличная постановка, сильная актерская игра, неплохой саундтрек и очень хорошая операторская работа - все это дает эффект полного погружения в кино. («Вокруг ТВ»)

Конкурс красоты человеческих внутренностей: 75 лет Дэвиду Кроненбергу. Смерть видеодрому, вечная жизнь новой плоти! Дэвид Кроненберг родился в милом городе Торонто, где уже больше сорока лет проходит важный фестиваль независимого кино. Родился, получается, до начала времен: еще в 70-е кино в Канаде вообще не принимали за искусство, государство на него не выделяло денег, а весь мир если что-то и слышал про видео-контент из страны кленового листа, то про какие-то очень реалистичные документалки не без участия сов (что бы это ни значило). Это потом появились Гай Мэддин, Дени Вильнев, Ксавье Долан и многие другие (даже Джеймс Кэмерон на самом деле родился ... в Канаде). Случай Кроненберга интересен не тем, что он занял (а может, и узурпировал) в массовом сознании трон главного канадского режиссера, а также заслужил титулы «короля венерических хорроров», «барона крови» и «человека, с которым боится встретиться Мартин Скорсезе» (если уж бешеный бык Нового Голливуда пасует перед канадцем, то что ловить простым смертным). Как и многие живые классики, он кажется известным и изученным, описанным и пересчитанным, взвешенным и признанным значимым. При этом классический Кроненберг, если задуматься, укладывается в десять лет с небольшим: от «Видеодрома» 1982-го до «Мухи» 1986-го, от «Обеда нагишом» 1993-го до «Автокатастрофы» 1996-го. Между тем Дэвид Кроненберг бороздил просторы извращенного человеческого сознания еще в 60-е, да и сейчас эту пагубную привычку не бросил. [...] Рассказав, как просто человека заставить играть по виртуальным правилам, Кроненберг обратился к природе насилия - и этот материал оказался идеальной отправной точкой для трилогии «Паук»-«Оправданная жестокость»-«Порок на экспорт». Насилие дремлет в человеке, прячется как паучок, прикидывается спящим как ленивый котик, а потом потягивается, наносит неожиданный удар и прячется за кружевами паутины, ложных воспоминаний, самообмана. «Одежда делает человека... И чем меньше самого человека, тем больше требуется одежды», - говорит про Паука коллега-безумец, попадая в больное место - в уязвленное человеческое самолюбие, которое требует равновесия. Неважно какой ценой - хитроумным убийством или несколькими слоями рубашек. В «Оправданной жестокости» Кроненберг делает еще одно «впервые» - берется за экранизацию комикса Джона Вагнера и Винса Лока, посредственный черно-белый триллер про лихую молодость, попытку сбежать от прошлого и необходимость расплаты, где весь второй акт рассказывал, чем же на самом деле занимался Том Столл (Вигго Мортенсен). Кроненберг эту банальность пресек на корню, фокусируясь на исследовании насилия во всех его проявлениях, а заодно сохраняя фирменную неопределенность, то самое «но», которое заставляет думать, что персонаж Мортенсена не таков, за кого его приняли (и отсутствие полноценного бэкграунда тут играет лишь на руку). [...] (Алексей Филиппов. «Кино-Театр.ру», 2018)

В идиллическом провинциальном городке Том (Вигго Мортенсен) - рубаха-парень и душа-человек - разливает кофе в своей маленькой закусочной, дома его ждут славные дети, а красавица жена (Мария Белло) заботлива настолько, что однажды ночью надевает из сексуально-ностальгических соображений униформу футбольной болельщицы. Все, однако, рушится в тот день, когда в закусочную вваливаются два отвратительных злобных негодяя с пистолетами: Том, проявив неожиданный героизм и сноровку, убивает обоих и становится местной знаменитостью. Вскоре вокруг его дома начинает ездить машина с затемненными стеклами и номерами другого штата. В ней - вкрадчивый господин с изуродованным лицом (Эд Харрис) и еще несколько головорезов, которые называют Тома именем ... Джоуи и настаивают, что у них есть с ним нерешенные дела. Кроненберг всю жизнь снимал фильмы о мутации - о той грани, перейдя которую человек начинает переживать необратимые изменения. Раньше его герои превращались в насекомых и бытовую технику - в последние годы великий канадец все менее склонен к иносказаниям. В предпоследней картине от насекомых осталось только название («Паук»), в последней и вовсе нет ни одной из очевидных примет кроненберговского стиля, ни кадра, который можно было бы безошибочно атрибутировать. И тем не менее «Оправданная жестокость», формально вполне мейнстримовая и почти лишенная мерзости и телесности, - один из самых радикальных жестов Кроненберга. Вместо артистов с лицами психопатов вроде Джеймса Вудса («Видеодром»), Кристофера Уокена («Мертвая зона») или Джереми Айронса («Связанные насмерть») на главную роль он теперь берет тишайшего Мортенсена и в кульминационной сцене выжимает из него такого вудса, что айронсам и не снилось. В середине, как раз на этой сцене, фильм будто рвется пополам: та самая мутация происходит не постепенно, под кожей, а рывком, с треском, на наших глазах. Сатирическая (и, надо сказать, очень смешная) сказка про американских дурачков в одно мгновение оборачивается вполне линчевским путешествием на край ночи - где тоже очень смешно, но и не на шутку страшно. И где появление (ближе к финалу) артиста Херта хочется описать нейтральным английским performance в буквальной русской транскрипции: он, конечно, безбожно переигрывает - но как переигрывает. Насилие, по Кроненбергу, вирус - со всеми соответствующими характеристиками: он может дремать в теле годами, он может просыпаться и давать осложнения, он может передаваться по наследству. Единственное, чему он не поддается, так это уничтожению, и непонятно, плохо это или хорошо. Лечение, впрочем, режиссера заботит меньше всего. Если Кроненберг хирург (а он чрезвычайно похож на хирурга), то довольно странный. Он пишет «Историю насилия» (оригинальное название фильма) - историю болезни, но останавливается, когда дело доходит до рецептов. Делает на теле разрез - и завороженно смотрит на то, как причудливо, шокирующе, как попросту красиво взаимодействуют внутренние органы. Зашивают пусть те, кто знает ответы, которых не знает никто. (Станислав Зельвенский, «Афиша»)

Изменение оригинальных названий фильмов, выходящих в прокат - дело для наших широт, к сожалению, не редкое. Зачастую крайне сложно понять какие цели преследуют прокатчики. В данном конкретном случае, все более-менее ясно - «Оправданная жестокость» звучит куда ярче, чем непонятно-странная «История жестокости». Неважно, что такой перевод не имеет ничего общего с происходящим на экране, зритель привык, зритель стерпит. Настоящей оправданной жестокостью со стороны дистрибьюторов является позиционирование картины как триллера и боевика. И это притом, что речь идет о фильме Дэвида Кроненберга, о фильме-участнике последнего Каннского кинофестиваля. С самого начала надо условиться - перед нами классический Кроненберг - режиссер, снимающий свое кино, ... не интересуясь при этом желаниями и чаяниями публики. Том Столл - законопослушный гражданин, у него прекрасная семья (красавица-жена, сын-старшеклассник и 4-летняя прелестница-дочка), приносящая трудовую копейку работа (небольшая кафешка, где можно скоротать вечерок за кружкой крепкого кофе и куском торта), загородный дом. Что еще нужно для простого человеческого счастья в провинциальной Америке? Однажды в эту тихую гавань благополучия «заплывают» двое преступников, пытаясь ограбить заведение Тома. Столл дает отпор, да так, что становится национальным героем. Совсем скоро в городе появляется шикарная машина, владельцы которой разыскивают некоего Джоуи Кьюсака. Незнакомцы утверждают, что Том Столл имеет к объекту их интереса самое непосредственное отношение. По сути, Кроненберг продолжает исследование человеческой психики, предпринятой им в предыдущей работе «Паук». Только если у героя Ральфа Файнса диагноз был на лице, то герой Вигго Мортенсена поначалу предстает перед зрителем чуть ли не эталоном человечности и добродушия. Разница тут в том, что история «Паука» - случай частный, в «Жестокости» - иначе. Режиссер показывает шаблон, умышленно стандартизирует ситуацию. По Кроненбергу - одноэтажная Америка полна томами столлами изо дня в день выполняющими свои обязанности, хранящими глубоко внутри маленькие секреты, о которых лучше не знать даже родным. Будь перед нами триллер (на чем опять-таки настаивают нерадивые прокатчики), авторы непременно бы разжевали мораль, обозначали причины, постарались выстроить удобоваримую мотивацию. Кроненберг скорее ставит диагноз, герой сделал «это» и «то», не потому что так удобнее, выгоднее, правильнее, а просто сделал и точка. Как зачастую бывает и в жизни. Прелесть ситуации в том, что фильм продюсировал один из крупнейших мейджоров Голливуда - студия-исполин Warner Bros. Другими словами, Кроненберг получил деньги от людей, ежемесячно выбрасывающих на экраны истории, над содержательной частью которых сам же издевательски и смеется. Поначалу кажется, что режиссер после долгого перерыва решил поработать с чистым жанром, ближе к середине сомнения развеиваются - скорее «игра в жанр», с началом финальных титров понимаешь - Кроненберг по-прежнему верен себе. Ценители его творчества наверняка останутся довольны, находя в «Жестокости» фирменные «приколы» мастера, любители триллеров и боевиков - вряд ли досмотрят фильм до конца. Для них картина рискует превратиться в подлинную историю жестокости. (Станислав Никулин, «Киномания»)

Лаконичный, стилистически сухой, аскетичный фильм Дэвида Кроненберга, такой образец american independent, вызывает неоднозначную реакцию, прежде всего потому, что кажется намеренно перпендикулярным предыдущему творчеству режиссера. Но это внешне бесстрастное, лапидарное высказывание о природе насилия под конец полностью убеждает, что такую историю можно рассказать визуально скудным языком прямолинейно выстроенных бытовых интерьеров. Кроненберг, отталкиваясь от «романа в картинках» Вагнера и Лока, делает комикс наоборот - скрытый супермен все еще шифруется под обывателя, но экстремальные свои таланты уже воскрешает не ради спокойствия других обывателей, а для сохранения собственной обывательской сущности. Кроненберг с удовольствием выстраивает пространственные архетипы американского кино - заштатный городок, кафетерий, школа, пустыри, ... провинциальные домишки - и уверенно выдерживает заданную интонацию, пару раз срываясь в язвительность незадолго до финала. В этих пространствах видимого благополучия и затхлого спокойствия жестокость и насилие разлиты в воздухе, они явлены в родительской обеспокоенности, подростковых стычках, раздраженных комментариях, напряженных взглядах, историях как бы для смеха - «просыпаюсь однажды, а это девчонка мне вилку в плечо воткнула - ну да, ну да, всякое бывает». По сути, Том Столл (причем, не вызывает сомнений, что он и есть давний убийца Джои Кьюсак) явную жестокость своего прошлого меняет на жестокость скрытую, полностью растворяясь в системе общественных институтов подавления (школы, где «варится» его старший сын), семейных отношений и механизмов выживания низших классов (две характерные фразы в фильме - родители избитого мальчишки подают на Столлов в суд, а Том не может себе этого позволить; брат Тома Ричи живет в шикарном особняке - он может себе это позволить). Прибывшие ниоткуда в городок Тома бандиты - рудименты его прошлого, инсталляции той части его души, которую он так старательно из себя вытравливал три года, но которая успела закрепить за его телом смертоносные рефлексы. Они, бандиты, протестуют, как когда-то протестовал сам Том, против установленных обществом норм и порядков (и, забегая вперед, вне этих норм живут Карл и Ричи Кьюсак), отвечая на правила звериной жестокостью - отстреливают представителей обслуживающего персонала, вместо того чтобы расплатиться по счету. Их протест перехлестывается с рефлексами Тома; по злой иронии, побеждает человек, выбравший регламентированный социальный порядок. Том и дальше не столько отвоевывает свое право на «маленькую жизнь», сколько утверждает тотальную власть современного мироустройства. Таким образом, концептуальное визуальное решение фильма, вошедшее в «оппозицию» с прошлыми лентами Кроненберга, работает и на содержательном уровне - предыдущие его герои уверенно шагали за границу дозволенного и назад не возвращались. Здесь герой возвращается «из-за границы» и пытается перетрансформировать себя в «нормальное состояние». Для этого ему придется убивать, крушить и даже насиловать. Он заслужил - и у него получится. (Алексей Дубинский)

Том Столл - самый настоящий «тихий американец». У него любимая и любящая жена, почти уже взрослый умница сын и крошка дочь, пухлощекая и златокудрая. У него скромное, но надежное дельце - кафе, где он главный и где в нем души не чают трое сотрудников. По вечерам он - дома, ведет спокойные неспешные беседы с сыном и дочерью. Иногда они с женой довольно изобретательно и энергично занимаются сексом. Да, и еще деталь: живет том Столл в провинциальном американском захолустье, где на весь город - один полицейский, а на ваш громкий чих все оставшиеся 194 жителя хором кричат: «Будь здоров!» Однажды в ... городишко заезжают двое бандитов. Шутить они не любят: если им что-то не нравится, сразу начинают говорить их стволы. А не нравится им очень много. Зайдя в кафе Тома Столла, чтобы взять у него дневную выручку в вечное пользование, бандиты попутно не упускают случая покуражиться над присутствующими. И вот тут-то Том удивляет всех: он отнимает у одного бандита пистолет и делает из непрошеных гостей решето. Из Тома моментально делают героя общенационального масштаба: допустимая мера самообороны, смелость, орлиный взор, напор, изящный поворот... И вот однажды к нему в кафе опять заходят два бандита. Но уже не те, что в первый раз. Они не собираются стрелять. Но они почему-то считают, что Том - вовсе и не том, а некто по имени Джоуи Кьюсак, когда-то живший в Филадельфии и слывший одним из лучших бандитов города. Они увидели его по телевизору как национального героя и вроде бы узнали. «Вы ошиблись, джентльмены! Меня зовут том Столл!» - убеждает их Том Столл. Но джентльменов не так-то просто убедить в том, с чем они категорически не согласны. История загадочная, но очень простая. И показана она чрезвычайно скупо. Снимая американское захолустье, действительно, не сильно разгонишься по визуальной части. Кроненберг «высушил» свой фильм еще и дополнительно: он намеренно ограничивается самыми стандартными интерьерами и самыми простыми отношениями, на фоне которых любая более или менее красочная дребедень выглядит экзотически. Для чего он это делает? Скорее всего, чтобы четче проступило все, что выходит за пределы этой обыденности. Например, правда о Джоуи Кьюсаке, совершенно нереальная здесь, в этой патриархальной обыденности. Художники говорят, что качество картины определяет грунт. Вот Кроненберг и старается: для него провинциальная реальность - именно качественный грунт и есть. Почти все актеры, даже «условно главные» (члены семьи Тома, например), трудятся для создания этой «основы». Лишь двоим Кроненберг отвел более ответственную роль. Замечательный, в лучших своих традициях Эд Харрис в роли мистера Фогарти, филадельфийского посланца с физиономией, искореженной колючей проволокой (это красавчик Джоуи как-то постарался выколоть мистеру Фогарти глаз). Ну, а второй - это, конечно, Вигго Мортенсен. Ради него-то и разводит Кроненберг всю ту скуку, которую нам предлагают наблюдать полтора часа. Для того, чтобы оценить работу Мортенсена, надо дождаться момента, когда его героя прижмут к стенке. Потому что «правильный» Том Столл - это, в самом деле, очень скучно, потому что очень занудно - это просто какой-то Арагорн в джинсах. Потом все меняется, и так, что у зрителя аж искры из ушей сыплются от того, что вытворяет Мортенсен. Адский блеск в глазах, немножко движений губами - и перед нами не Том Столл уже, а черта, сидящий в глубине души Тома Столла. Возможно, именно такими черти и бывают - обаятельными и страшными одновременно. Вот он, класс Кроненберга! Только специалист с его талантом и репутацией способен сделать из коммерческого проекта ужасную скукотень, которая с тобой останется надолго. Очень надолго. (Джон Сильвер)

Душа. Потемки. Кранты всему. Чем меньше ингредиентов, тем больше шансов на успех. В домашних условиях мы не стоим с толстенной поваренной книгой в руках над обедом, которому всего-то и нужно - ухнуть в пустой желудок и не возмущаться, не тревожить своего владельца. Мы не трясемся над блюдом, не выверяем каждый грамм специй, не следим за температурой в духовке и не стоим с секундомером, добиваясь единственно верной выдержки. А если чего и пригорит, то не беда. В конце концов, для чего еще придуманы майонез и кетчуп? Посему чем меньше ингредиентов, тем спокойней живется. Кинематограф - та же кухня, тот же кипящий ... котел, куда люди разной квалификации бросают зачастую одни и те же составляющие. Результаты же чаще всего разнятся как день и ночь. Кому-то хватает простейших концепций вроде «Метеор. Земля. Кранты всему» или «Остров. Динозавры. Кранты всему», другие заняты вещами посерьезнее - изобретением, исследованием и бог знает, чем еще. Мистер Кроненберг - как раз из последних. Учитесь думать сами. За что сразу хочется похвалить «Оправданную жестокость», так это за редкую, находящуюся на грани тотального вымирания возможность самостоятельного обдумывания режиссерских действий. Многие любители оценивать фильмы по одному шаблону не упустили случая упомянуть, что Кроненберг наблюдает за мутацией человеческого естества, способного днем устроить кровавую баню, а к вечеру, как ни в чем не бывало, вернуться в лоно семьи, сесть за обеденный стол и спросить у жены: «Дорогая, как прошел день?» Однако спектр фильма куда как богаче на цвета и полутона. И, что самое главное, автор не пытается усилить какую-либо сюжетную линию за счет других. Кроненберг - не Дятел Вуди, а зрительская голова - не ствол дуба (мы хотим в это верить!). Отсюда и неспешный, размеренный, чуть ли не медленный ритм картины. Там, где другие проносятся на первой космической к переходу в гиперпространство, «Оправданная жестокость» плетется со скоростью разомлевшей на солнце черепахи. Мы привыкли к тому, что субъективное восприятие времени играет немаловажную роль: трехчасовые фильмы смотрятся на одном дыхании, а темпоральный поток как бы обходит вас стороной, обещая отыграться в магазинной очереди. С детищем Кроненберга ощущения несколько иные - кажется, что относительно короткий фильм длится несоразмерно дольше. И это ни в коем разе не хула, а простое наблюдение. Согласитесь, редкий режиссер может позволить себе подобную неторопливость, проявляющуюся, к примеру, в тридцатисекундной задержке камеры в одном положении. Двуликий. Мы, признаться, и раньше подозревали в Вигго Мортенсене хорошего актера с харизмой, которая так прельщает особей женского пола. Но в конкретном случае он донельзя приятно удивил даже ко всему готовых нас. Искренне надеемся, что Вигго заплатили вдвойне - за две роли. Чтобы убедить въедливых бухгалтеров, Мортенсену достаточно будет предъявить две фотографии себя любимого: в личине Тома Столла и в образе Джоуи Кьюсака. Не отрицаем, какие-то общие черты имеются, но на том сходство и заканчивается. Если Том - неприлично благостный и безбородый Арагорн, получивший трон, эльфийку и избавившийся от возмутителя спокойствия Митрандира Белого и его мохноногого пособника, то Джоуи - комок энергии с полубезумной улыбочкой и абсолютно сумасшедшими глазами. Такому только дай повод - вобьет нос в мозг или мимоходом свернет шею. Ко всему прочему, Джоуи демонстрирует просто фантастическую технику рукопашного боя. Чем-то подобным красовался и Винсент в «Соучастнике» - тоже давил людей будто тараканов, но делал это более механически, в отличие от увлекающейся процессом умерщвления темной ипостаси героя Мортенсена. Все вышеперечисленное Кроненберг снял, что называется, без купюр, вероятно, выразив очередное послание из богатого арсенала месседжей: в насилии нет ничего красивого и вдохновляющего. Хотя и того, и другого в «Оправданной жестокости» навалом, вот что самое удивительное. (Юрий Лущинский, «КГ-Портал»)

Ху из мистер Джоуи. Нет, все-таки если человек начинает бить себя в грудь и кричать - ненавижу комиксы! Это американское изобретение! Мы выросли на Достоевском, а нам пауков подсовывают! Кто так кричит, скорее всего и ни одного приличного графического романа в руках не держал, и Достоевского не читал. Потому что, как и всякий вид искусства, рисованное кино для художника и читателя вмещает в себя такую массу жанров и нюансов, такую гамму обращенного к миру мессиджа, что сгребать все в одну кучу - значит, Пастернака не читать, но осуждать. Столетняя история комикса вобрала в себя и политические завихрения XX века (сатира ... в периодике долгое время и была основным жанром комикса, чем и увлекался, в сущности, Маяковский со своими «Окнами РОСТа»), и бум героического фэнтези для детей и подростков, и прочая и прочая. После скоропостижной смерти черно-белого кино хранилищем и вместилищем «духа нуара» стали художники, которые рисовали графические романы. Именно в комиксе сохранились многие почти умершие жанры кино, довольно и само кино почерпнуло у комикса как жанра, выросшего вместе с ним, но повзрослевшего гораздо быстрее. Так что новейшее возвращение кинематографа к истокам, к экранизации «взрослых комиксов» - есть во многом отдание должного, возврат старых долгов. К вящему удовольствию зрителя чувствующего, не чуждого эстетики. Экранизация графического романа Джона Вагнера и Винса Лока, получившая у нас название «Оправданная жестокость», в оригинале называется «История насилия», в чем можно усмотреть некоторую логическую связь с миллеровским «Городом грехов», но связь тут скорее потусторонне-идеологическая, нежели прямая. Судите сами, в маленьком городке живет семья: домик на отшибе, двое детей, у старшего проблемы в школе, у родителей кризис среднего возраста, но они все любят друг друга и живут вполне мирно и счастливо, пока в город не забредают двое чужаков-отморозков, с которых и начинается фильм. История о том, как отец семейства убивает обоих, счастливо избегая шанса стать для этих двоих очередной жертвой. История о том, как это убийство выносит на поверхность гладкого озера местной жизни грязь из его темного прошлого. История о том, как он вновь становится Джоуи. Создатели фильма следуют заветам Родригеса - жестокость показывается жестокостью, ничуть не комиксовой, люди показываются людьми - ничуть не рисованными. Комикс здесь виден только в антураже, в постановке кадра, словно перенесенного с бумаги, в некоторой нарочитости пришлых подонков - и подонки эти своей нарочитостью напоминают ограненный алмаз - ни одной лишней грани, ни одного изъяна. Да, это комикс. Но идеальная постановочность истории насилия переносит нас в этот виртуальный мир, задавая вовсе не виртуальные вопросы. Что есть насилие. Что его порождает. Что оно порождает. Кто такой Джоуи. Фильм, если не считать лаконичное и вполне отвлеченное повествование о школьных неприятностях старшего сына, держится на Вигго Мортсенсене, который чуть ли первый, кто сумел за последние десять лет в подобном сюжете изобразить не третьестепенный клон Лиланда Палмера, а персонажа самодостаточного, глубокого, ценного этой глубиной, вполне достойного стать в один ряд с Дуайтом и Марвом из все того же «Города грехов». Он - добрейшей души человек Том Столл, сама добродетель, любящий отец семейства, владелец кафе, человек, ненавидящий насилие. Он же - Джоуи. Человек с прошлым. Могучий актерский талант Вигго прорывается сквозь добродетельную, но скучную, неинтересную маску обывателя и ураганом ярости вырывается наружу, когда просыпается Джоуи. Мистер Голд из «Револьвера». Боб из «Твин Пикса». И тогда нам становится ясно, кто убил Лору Палмер. Потому что все это - у него на лице, залитом чужой кровью. В этих жестах и движениях, в этом пламени агрессии под тонким слоем прогоревшего пепла. Три года понадобилось, чтобы его убить. Проснулся он на третьем трупе. Джоуи. И зритель видит, что он проснулся, и он понимает, что от него теперь никуда не деться. Ни этой семье, ни странным людям, вздумавшим себе на беду ворошить прошлое, ни самому Джоуи. От себя не уйти, историю насилия не забыть, не выбросить из головы, оно с нами, оно в нас. Живет. В нас, а ни в каком не в прошлом, которое Джоуи решил уничтожить, думая, что так он уничтожит и самого себя. Нет. Огонь, идем со мной. До встречи в кино. (Роман Корнеев, «Кинокадр»)

Дэвиду Кроненбергу присуща основательность и монументальность, которые объясняются, вероятно, наличием в его душе твердых принципов и убеждений. Поэтому все фильмы, им поставленные, несмотря на свою жанровую неоднородность, схожи между собой какой-то особой, типично кроненберговской атмосферой или, можно сказать, крепким таким, кроненберговским духом, который чувствуется даже через сюжетную и изобразительную гнильцу и тлен. Кроненберг - певец распада, глашатай энтропии, но при этом сам он остается неделимым и незапятнанным. Кроме того, он - состоявшийся режиссер, признанный мастер кинематографа, которому уже давно ничего не нужно доказывать, посему в 2005 году Дэвид позволил себе слегка расслабиться - сделать фильм, понятный публике от мала до ... велика (несмотря на стыдливые цензурные ограничения "детям до 16"), взяв за основу комикс Джона Вагнера и Винса Локка. Однако ж, несмотря на значимость первоисточника в мире большой литературы или "видовое" многообразие (будь то пьеса Г. Хвана "М. Баттерфляй", будь то роман У. Берроуза "Обед нагишом", а будь то хоть комикс Вагнера и Локка), понятно, что Кроненберг останется верен себе и перековеркает произведение так, как угодно ему, а не автору или, тем паче, продюсеру. Поэтому по поводу фильмов Кроненберга никогда не приходится говорить: "фильм по роману Берроуза "Обед нагишом", или "ремейк "Мухи". Обычно говорят: "Обед нагишом" Кроненберга, или "Муха" Кроненберга. Слишком авторское получается у Дэвида кино. Вот и "Оправданная жестокость" ("История насилия") меньше всего похожа на фильм-комикс, и это-то при сохраненной фабуле и верности основной идее! Том Столл - добропорядочный семьянин (жена и двое детей) из провинциального городка. Тому сорок лет. У него своя кафешка. Короче, средний класс во всем тусклом блеске. Однажды в забегаловку врываются двое вооруженных бандитов, и, защищая клиентов, Том ловко расправляется с урками, одному отстрелив челюсть, а второго завалив голыми руками. Он становится местным героем: его показывают по ТВ, берут интервью... хотя сам Том чурается прессы, чем вызывает недоумение у домашних. А еще через какое-то время в кафе появляются трое крутых парней в костюмах и гангстерскими рожами, которые называют Тома Джоуи Кьюсаком и вспоминают "былые деньки" в Филадельфии. Оказывается, что у Тома богатое и преступное прошлое, и вообще он не тот, за кого себя выдает. Много лет назад он был настоящим зверем... Интересно, что на роль Тома приглашался Харрисон Форд, но, поскольку он отклонил предложение, выбор был сделан в пользу Вигго Мортенсена. Похоже, это пошло только на пользу фильму. Во-первых, Форд староват (как никак, ему уже за 60), а во-вторых, если уж требовался на эту роль "настоящий герой" классического боевика и приключенческого кино, то Арагорн из "Властелина колец" выглядит попрезентабельнее морально устаревшего Индианы Джонса или Хэна Соло. Помимо фабулы, из комикса в фильм пришла схематичность: нигде не говорится, что подвигло Тома Столла на смелое решение взять себя за горло и задушить веселую криминальную песнью, затянув взамен тихое кантри&фолк. Обладая невинными голубыми глазами, интеллигентным голосом, манерами и явно не массивным телосложением, Мортенсен идеально вписывается в роль примерного семьянина, стандартного обывателя. Но и, памятуя Арагорна, мы не видим ничего удивительного, когда он начинает размахивать руками и ногами, круша челюсти недоброжелателям. Но, собственно, сцены насилия занимают минимум экранного времени. Все остальное действо посвящено новейшей истории жестокости в нескольких днях из жизни Тома Столла, между прочим, носящего нательный крест. Идея фильма прозрачна и ясна, зрителю совершенно не приходится напрягаться. Наш мир жесток, а потому насилие может и должно быть оправдано (и зритель самодовольно соглашается с этим, потому что в мастерски и стремительно поставленных эпизодах с насилием, зритель чувствует, как в жилах закипает кровь и подымается откуда-то изнутри чувство праведного и глубокого удовлетворения. Думаю, что подобным образом воздействующие на зрителя сцены Кроненберг может записать себе в актив - ибо он преступил себя). Семья прощает главного героя. Да, семья, пребывающая в полном а*уе, принимает и прощает отца, вернувшегося с тихим и виноватым видом в родной дом после кровавого месилова, которое он устроил в Филадельфии (включая братоубийство). Здесь, впрочем, Кроненберг подкидывает задачку чуть посложнее: не исключено, что гнев семейства был вызван не столько жестокостью Тома, сколько его многолетней ложью родным людям. Первым его прощает малолетняя дочь, как существо доброе и невинное, вторым - сын-старшеклассник (к которому склонность к насилию перешла по наследству), и в последнюю очередь - жена, которая считает себя особенно оскорбленной, поскольку двадцать лет носила вымышленную фамилию и ничего не знала о прошлом Тома. Сцена семейного примирения выглядит удивительно умильно, пасторально, прям-таки в пику, скажем, финалу "Крестного отца 2", что не оставляет никаких сомнений: да, это комикс. Последней сценой "Оправданной жестокости" Кроненберг как бы заодно оправдывает и килотонны насилия, всегда присутствующие в его киноработах. "Такова жизнь, ребята, а кино - кривое зерцало жизни, причем градус кривизны задается от честности режиссера. В новом фильме я потрафил вашим вкусам". Что ж, публика оценила это! Тем более, что фильм сделан с какой-то необычной для Кроненберга легкостью. Оценка: 4/5. (Владимир Гордеев, «Экранка»)

Действие равно противодействию. Если к комиксам Фрэнка Миллера, снятым Родригесом, прибавить нос Федора Достоевского с ушами из Ветхого Завета, должны получиться комиксы Джона Вагнера и Винса Лока, снятые Дэвидом Кроненбергом. Оригинальное название «История насилия» в этом случае ничуть не менее пародийно, чем многозначительный «Город грехов» (Sin City, 2005). А название наших прокатчиков «Оправданная жестокость» (History of Violence, A, 2005) и вовсе не требует заморочек с Историей с большой буквы, оставив триллеру Кроненберга одну, отдельно взятую историю одного, отдельно взятого насилия, зато в самом лучшем виде. Отдельно взятый владелец закусочной в маленьком безгрешном городке (Вигго Мортенсен), живущий в маленьком домике со ... стройной блондинкой (Мария Белло) и парой спиногрызов, был тих, миролюбив и по должности приятен. Апофеоз его маленького счастья - игра в «подростковый» секс со словами: «Я люблю тебя. - И я люблю тебя. - Мне повезло. - Что везение, если ты лучше всех на свете?». От привычного Кроненберга здесь только легкая нестыковка приторных излияний с отнюдь не маленьким сексом, создающая комический эффект, как оказалось впоследствии, неслучайный. Отдельно взятые маленькие случаи подростковой и уличной агрессии долго копились, а буфетчика не касались. Но однажды агрессия вваливается в буфет с кулаками и пистолетом. Буфетчик согласен сварить весь кофе, сдать всю выручку и снова промолчать, только ей этого мало. Почуяв его слабину, агрессия собралась изнасиловать всех присутствующих, а потом пострелять. И тут он не выдержал. Легким движением руки без разговоров за секунду одною пулей уделал обоих агрессоров. Невольно стал национальным героем, и поначалу лишь сам задавался вопросом, откуда в нем это «легкое движение руки». Но вскоре тот же вопрос был задан не агрессивным, а просто ярко выраженным заезжим крестным отцом в одноглазом лице Эда Харриса, после чего им же медленно стали задаваться жена-сын-друг-шериф... На мой взгляд, отсутствие спойлеров и предательства по отношению к тем, кто еще не смотрел, обеспечивает один вывод: буфетчик действительно не мог вспомнить, «откуда». И вывод остается даже после просмотра. И оправдан он как раз «культурной подкладкой», просто прущей в глаза. Зовут ее, что даже лестно, Родионом Романовичем Раскольниковым - только спустя двадцать лет, после того как Кроненберг окончил филфак университета. Убив старуху-процентщицу и сестру ее Лизавету, герой Достоевского отбыл уже срок на каторге и уехал в Америку вместо друга Свидригайлова, и женился на Соне Мармеладовой, и пошли у них дети. Он давно в самом себе убил каких-то там трихинов, честно отказался «право иметь» и гордо стал тварью дрожащей. Но спустя двадцать лет выясняется, что Свидригайлов - вовсе не друг, а брат родной, Каин у Авеля. И его теперь, после всех любовных неудач, сопряженных с насилием, завидки берут к ненасильственному семейству. Тем паче, младшего брата он душил еще в колыбели, только мама не дала. Но нераскаянные, не знающие ничьих прав, кроме собственных, так и душат всю жизнь. И доколе терпеть? Этот вопрос «доколе» поверх сюжетного «откуда» и задает «Оправданная жестокость», как взглянешь на нее через Достоевского, а не через последовательность событий. «Встречный» характер вопросов отличает «Оправданную жестокость» от таких общих мест жанра, как «Жажда смерти» (Death Wish) или «Ворошиловский стрелок» (1999). Триллер с переполненной чашей терпения ищет себе у Кроненберга экзистенциальное оправдание. Находит благодаря тому, что современная жизнь оказалась длиннее, чем Ветхий завет и «Преступление и наказание», так что люди в ней уже не «братья». Успевают за жизнь перестать ими быть, измениться. Вигго Мортенсен очень похож на того мертвого Христа с картины Гольбейна-младшего, которую Достоевский требовал никому не показывать. Мол, Христос там настолько мертвый, что убивает веру. Но это в его времена считалось, что «от себя не убежишь», «всех не перестреляешь», «тайное всегда становится явным», «нельзя два раза войти в одну и ту же реку». Современный Кроненберг убеждает в обратном с единственным уточнением: «Наступая второй раз на одни и те же грабли, ты делаешь это сознательно». «Сознательность» диктует безупречное исполнение обязательств по отношению к жанру. «Культурная подкладка» лишь подстегивает ритм событий по вопросу «откуда в нем это» (как в «Городе грехов» его подстегивала история кино), позволяя довольно далеко зайти сюжету, до какой степени люди - не братья. Фирменным по гротеску триллер выдался тоже не меньше, чем «Город грехов» - по графике. Привычный у Кроненберга зеленоватый сумрак - мостик между двумя планами сюжета - заставляет разглядывать безгрешный городок и деревянный домик, словно музейные экспонаты. Все-то там есть согласно прейскуранту «тварей дрожащих». И маленькая дочка, уж если блондинка - так кудрявый ангелочек. И жена, уж если жена - так жестко трахается на лестнице. Особенно умиляют мрачный профиль Уильяма Херта, проявляющийся аккуратно из мрачной преисподней, и райское блаженство чистой кухоньки, куда блудному буфетчику предстоит возвращение. Жанр триллера как бы прорисован на бумаге по клеточкам. Но не надо забывать, что он действительно прорисован Кроненбергом сквозь комикс. Убедительность только растет оттого, что Кроненберг ни на чем не настаивает. Он давно себе все доказал и смеется. Снимает в свое удовольствие именно комикс для нашего удовольствия, не более того. Конечно, это насмешка - блаженство чистой кухоньки - и вовсе не ответ. Последний взгляд Вигго Мортенсена отвечает насилию примерно так же, как фраза о том, что он три года прожил в пустыне. Непосредственно перед «Оправданной жестокостью» Мортенсен снялся в «Идальго: Погоня в пустыне» (Hidalgo, 2004), где пустыни было, хоть залейся. Так что если без юмора, то на самом деле «ответ», пожалуй - если снимут «Идальго 2». (К. Тарханова, «Фильм.ру»)

Отечественные кинопрокатчики выпустили фильм на экраны под названием «Оправданная жестокость», тем самым - словно дав индульгенцию на все прегрешения главного героя, вроде как не преступающего границы необходимой самообороны. Том Столл (очень забавная фамилия предполагает среди прочих вариант перевода... 'сиденье в церковном алтаре') тихо и мирно живет с любимой женой Эди, взрослым сыном Джеком и маленькой дочерью Сарой в провинциальном городке Милбрук, штат Индиана, работая в небольшой закусочной. Однако идиллия, длившаяся почти двадцать лет уютного и безоблачного существования, неожиданно рушится в тот момент, когда забегаловка становится объектом нападения двух серийных убийц, путешествующих по «одноэтажной Америке». Дело в том, что подлинно героический ... поступок, совершенный Столлом, на глазах у изумленных обывателей обезвредившим, застрелив, обоих опасных психопатов, привлекает к нему отнюдь не нужное внимание. И вскоре в гости наведываются влиятельные преступники из Филадельфии во главе с инфернальным, навязчиво демонстрирующим свои шрамы (сильно поврежденный левый глаз и рубцы на лице) Карлом Фогарти, прозрачно намекающие на некие страшные тайны Тома, когда-то, под именем Джоуи, много чего наворотившего и - бесследно исчезнувшего на годы... А ведь оригинальное заглавие гораздо точнее и многозначнее. Имеется в виду именно «история насилия», причем, невзирая на присутствующий неопределенный артикль, слово «history» вполне допустимо трактовать не только в узком (как происшествие, инцидент), но и в расширительном значении. Шестидесятидвухлетний Девид Кроненберг, некогда начинавший с дешевых фильмов ужасов, но со временем заслуживший репутацию одного из лучших режиссеров родной Канады, не случайно признавался в интервью, что является приверженцем теории естественного отбора Чарльза Дарвина, даже может быть, пожалуй, отнесен к числу сторонников так называемого «социального дарвинизма». Данная концепция исходит из предпосылки, что исключительно насилие как основной инструмент в борьбе за выживание всегда являлось, да и остается поныне первостепенным движущим фактором развития человеческой цивилизации. Частный случай авторы определенно представляют как нечто большее, хотя формально - не выходят за рамки криминального боевика с элементами триллера. У Джека, притесняемого в школе шайкой наглых сверстников, так ли уж вдруг, как показалось оторопевшим обидчикам, просыпаются агрессивные инстинкты - и трое хулиганов попадают в больницу. Отсюда - лишь шаг до убийства, вынужденно совершаемого сыном, чтобы спасти отца, которому не помогли и редкостные боевые навыки, вовсе не утраченные за годы обитания в Милбруке. И уже самому Тому-Джоуи придется встретиться лицом к лицу с Риччи Кьюсаком, чтобы окончательно расправиться с призраками своего кровавого прошлого. Краткая, но важная, эмоционально выразительная финальная сцена семейного ужина вовсе не видится издевательской, проникнутой мрачным сарказмом, воспринимаясь, напротив, заслуженным воздаянием Столлам, сумевшим отстоять право на жизнь. Тот факт, что сценарист Джош Олсон адаптировал графический роман Джона Вагнера и Винса Локка, не должен вводить в заблуждение, казаться достаточным для того, чтобы поместить ленту в один ряд с «Карателем» (2004) Джонатана Хенслейга, основанным на комиксах, и картиной «Олдбой» (2003) корейца Чан-вук Парка, блестяще перенесшего на экран популярную мангу. На поверку обманчивыми обернутся и переклички с эффектными сочинениями на темы насилия современных кинохудожников вроде Квентина Тарантино, Эйбла Феррары, Гая Ритчи или, например, с фабульно созвучным, но едким по интонации фильмом «Четверг» (1998) Скипа Вудса. Девид Кроненберг четко и недвусмысленно указывает на то, что ориентируется на давние, признанные экранные традиции в интерпретации данного явления. Помимо классических вестернов (в качестве наиболее близкого произведения называется «Самый быстрый стрелок из всех живых» (1956) Рассела Роуза с Гленном Фордом в главной роли) возникает в памяти кинематограф рубежа 1960-70-х, когда такие мэтры, как Стэнли Кубрик, Дон Сигел, Сэм Пекинпа, Терренс Малик, Джон Бурман и Мартин Скорсезе затронули и глубоко, подчас парадоксально проанализировали проблему насилия, зазвучавшую в обществе особенно остро. Из не столь отдаленных по времени картин режиссер иронически упоминает разве что «Семь» (1995), назвав порешенных Томом-Джоуи душегубов именами Лиланд и Орсер - в честь актера Лиланда Орсера, сыгравшего у Девида Финчера психически неуравновешенную жертву (приговоренного за предание греху похоти) неуловимого маньяка. Фильм Девида Кроненберга, стоивший довольно дорого ($32 млн.), но и собравший в североамериканском прокате сумму, почти равняющуюся бюджету, завораживает спокойным, размеренным ритмом, который прерывают вспышки гнева, являющиеся вполне адекватной и необязательно сразу осознаваемой реакцией Столлов - отца и сына. А они еще совместными усилиями уверяли юную Сэру, что чудовища всего лишь привиделись ей в ночном кошмаре и вовсе не существуют на самом деле. Подобно тому, как homo sapiens проявил себя наиболее могучим хищником из всех существующих на Земле, человек же собственной персоной оказывается для человека и самым страшным монстром, периодически превращая существование в сущий ад, но вместе с тем - и способствуя созданию предпосылок для преодоления трудностей, для накопления великой силы... Вигго Мортенсен тонко уловил задачу, поставленную режиссером, сумев не вызвать зрительского отторжения (но и не переусердствовав по части апелляции к чувству жалости!) «двуличным» персонажем, который, по обывательским представлениям, вовсе не заслуживает снисхождения и прощения. И все же куда сильнее поразили метаморфозы, продемонстрированные Эдом Харрисом и Уильямом Хертом, причем если у первого (Фогарти) была возможность обыграть броский грим, то последний - словно полностью преобразился внутренне, впечатляюще воплотив образ Риччи, злейшего врага Джоуи в маске его старого друга. Авторская оценка: 7/10. (Евгений Нефедов)

Американское провинциальное захолустье. Маленький городок, где все друг друга знают. На отшибе городка, где, в отличие от больших городов, размещаются вовсе не самые дорогие особняки, а наоборот - дешевенькие домики, обитает семья Столлов: глава семьи Том (Вигго Мортенсен), его жена Иди (Мария Белло), сын-подросток Джек (Эштон Холмс) и маленькая дочка Сара. Семья живет небогато, но дружно. Том владеет маленькой закусочной, расположенной в самом городке, Иди работает юристом, Джек представляет собой слегка затюканного одноклассниками школьника, а Сара... Сара еще слишком мала, чтобы ее можно было как-то четко идентифицировать. Ну, разве что ей по ночам снятся какие-то чудища, но кому из нас ... они не снились в ее возрасте? И вдруг как-то раз спокойное и даже сонное течение жизни Столлов было резко нарушено. В их городок случайно заехали два психопата-убийцы. Они заглянули в заведение Тома и начали было там безобразничать и размахивать оружием, которое неминуемо было бы пущено бандитами в ход, однако Том сумел отразить нападение и пристрелил обоих уродов из пистолета, принадлежащего одному из них. После этого на некоторое время Том стал героем всей Америки. Простой владелец маленькой закусочной, расположенной где-то там у черта на куличках, - и вдруг сумел дать отпор двум крайне опасным отморозкам. О Томе пишут газеты, его снимают корреспонденты известных телеканалов - словом, это слава, которая, как явно видно, Тому совершенно не нужна. Однако за всей шумихой никто не догадался выяснить, каким образом тихий и совершенно незаметный мужичок средних лет, который до этого ничего опаснее карбюратора в руках не держал, справился с двумя вооруженными психопатами, которые незадолго до этого положили кучу народу. Впрочем, через некоторое время в закусочной Столла появляются очень странные и весьма подозрительные люди, возглавляемые неким Карлом Фогарти (Эд Харрис) - бандитом с изуродованным лицом, который утверждает, что Тома Столла на самом деле зовут Джоуи Кьюсак, он - бывший киллер и брат известного в Филадельфии мафиози Ричи Кьюсака (Уильям Херт). За Джоуи, заявил Фогарти, должок в Филадельфии, так что парень должен поехать с ними. Они долго искали Джоуи, объяснил Фогарти, никто не знал, куда этот сукин сын делся, но благодаря своему геройству парень попал в газеты и на телевидение, так что найти его уже не составило труда. Семья Тома, разумеется, в шоке. Иди никак не может поверить, что ее муж, которого она знает много лет, вовсе не тихий и работящий средний американец, а известный киллер, которого к тому же разыскивает мафия. Том пытается убедить Иди, что его с кем-то спутали, но чем дальше, тем всем вокруг становится понятно, что с этим делом что-то нечисто... Хорошее кино. Правда, первые десять минут я думал, что дальнейшее развитие сюжета будет мало чем отличаться от десятков и сотен аналогичных фильмов: киллеры-психопаты доберутся до маленького городка, начнут терроризировать семью простого американца Тома Столла, он начнет защищаться и примерно к финалу, путем неимоверного напряжения всех сил, лопат и гаечных ключей, покончит со злодеями и спасет таким образом свою простую американскую семью, маленький американский городок и местного Анискина - старенького, но еще крепкого шерифа Сэма Карни. Но когда Том расправился с отморозками уже примерно на одиннадцатой минуте, причем сделал это с небывалым для тихого владельца скромной забегаловки мастерством, стало понятно, что сюжет все-таки должен преподнести определенные сюрпризы. Впрочем, дальше оказалось, что дело не в сюрпризах, - и дураку было понятно, что приехавшие в городок странные и очень опасные мужчины Тома-Джоуи хорошо знают, явно его ни с кем не спутали и рассказывают о его прошлом совершенно не напрасно. Но зато теперь будет интересно посмотреть, как Том из всего этого выпутается. Однако главная прелесть фильма заключается вовсе не в сюжете и не в том, как главный герой будет выпутываться из крайне сложной ситуации. Да и не в его прошлом - о нем, в общем-то, практически ничего не расскажут. Главное, ради чего это все снято, - то, как Вигго Мортенсен из Тома перевоплощается в Джоуи. Вот это действительно нечто потрясающее! Собственно, Мортенсен себя уже вполне зарекомендовал как интересный и весьма разносторонний актер. Причем, что интересно, не в одном предыдущем фильме характер его персонажа раскрывался постепенно: что Арагорн во "Властелине колец", который сначала не производил впечатления человека, способного повести за собой войска на смерть, но затем все-таки раскрылся в соответствующем качестве, что бедный художник Дэвид Шау из "Идеального убийства", который затем оказался редкостным мерзавцем. Здесь, в общем-то, то же самое. Сначала Мортенсен предстает в роли классического среднего американца: бедноватая семья, старенький грузовичок, скромная закусочная, явно не приносящая приличной прибыли, но - любящая жена, хорошие дети, полное взаимопонимание и все такое. Скучно, но пасторально-благодушно. Эдакое тихое семейное счастье. И даже после событий в закусочной, когда в городке появляются мафиози, Том все равно не похож на бывшего киллера - вот не киллер он, ну просто никак, несмотря на странную сноровку, проявленную при обезвреживании отморозков. Но в эпизоде, когда мафиози начинают давить на Тома, захватив его сына (это, в общем, вполне ожидаемое действие с их стороны), - вдруг просто мороз пробегает по коже, когда видишь, как мгновенно меняются глаза Мортенсена: только что на дорожке перед домом стоял тихий парень Том с грустными и застенчивыми глазами, и вдруг на его месте появляется Джоуи с совершенно пустыми глазами убийцы. И ты понимаешь, что сейчас произойдет, - и оно происходит. Мортенсен в этом фильме вытворяет что-то невообразимое. Он действительно изображает двух совершенно разных людей. Причем практически одними глазами. Ничто в глазах Тома не говорит о его давно спрятанной второй натуре - Джоуи. И ничто в глазах киллера Джоуи не говорит о том, что минуту назад он еще был тихим владельцем магазинчика, который, казалось бы, и мухи не обидит. Также очень здорово поставлены сцены, в которых Джоуи сражается с психопатами и бывшими дружками-мафиози: он действует очень быстро, продуманно и крайне профессионально - кажется, что работает машина для убийств, способная думать и действовать заметно быстрее обычных людей. Взаимоотношения Джоуи с семьей также достаточно интересны - понятно, что жене и сыну непросто смириться с тем, кем на самом деле оказался их тихий муж и отец, - однако они все-таки не главные в этом фильме. Превращения Мортенсена из одного человека в другого - вот что поражает! Кстати, на роль Тома Столла был вовсе не один претендент. Сначала роль предлагали Томасу Джейну, но он отказался. Джейн мог вполне неплохо сыграть этого персонажа, но с Мортенсеном в искусстве перевоплощения он вряд ли бы сравнился. Впрочем, у Джейна уже была очень похожая роль: в весьма неплохом фильме "Кровавый четверг" он как раз и сыграл завязавшего киллера, которому волей-неволей пришлось вспомнить старые навыки. После Джейна роль, как ни странно, предложили Харрисону Форду. Оно понятно, что Форд тоже когда-то сыграл нечто похожее - скромного профессора, который в погоне за артефактами становится просто Индиана Джонс какой-то, но Харрисону, между прочим, уже слегка шестьдесят четыре года, так что не очень понятно, какой смысл был планировать его на эту роль. Впрочем, Форд также отказался, поэтому роль досталась Мортенсену - как выяснилось, фильму это пошло только на пользу... Ближе к финалу "Оправданной жестокости" есть еще одна сцена, которую можно пересматривать несколько раз, - в ней на первый план выходит брат Джоуи Ричи, которого великолепно сыграл Уильям Херт (глава общины Эдвард Уокер из "Таинственного леса"). У Ричи всего лишь небольшой монолог, в котором он рассказывает о том, как ему жилось в Филадельфии без Джоуи и как он разгребал то, что Джоуи оставил за собой, но этот монолог стоит целого фильма - Херт в нем просто великолепен! Ну и также порадовал Эд Харрис, сыгравший изуродованного Карла Фогарти. Эпизоды с ним были достаточно типовые, но несколько фраз, особенно в общении с полицейским, прозвучали весьма эффектно. (Подозреваю, правда, что они были сильно испорчены в дубляже.) В общем, на мой взгляд, это весьма достойный просмотра фильм. Вроде бы ничего особенного и ничего сильно оригинального в сценарии, но то, как это сыграно и поставлено, - просто явно на четверку с плюсом. Несколько неожиданный фильм для Кроненберга (кстати, он на самом деле поставлен по достаточно известному комиксу Джона Вагнера и Винса Лока, который, как и фильм, в оригинале называется "История насилия", а вовсе не "Оправданная жестокость"), но я вполне приветствую подобные неожиданности. Впечатляющий фильм с очень яркой актерской игрой. Оценки по пятибалльной системе: Зрелищность 4. Актерская игра 4+. Режиссерская работа 4+. Сценарий 4. Кратко о фильме - сильно. Нужно ли смотреть - вполне можно. (Alex Exler)

Идеальная маскировка. Посмотрела "Историю насилия" Кроненберга. Хм, неужели это был Кроненберг? Похоже, он совершил эксперимент по маскировке - и достиг идеальных результатов. Я бы дала пятерню за то, что это какой-то парень, снимающий боевики категории Б. Режиссер настолько упростил свои методы подачи, что получилось кино не только обыденное, но и не увлекающее. Для тех, кто считал Кроненберга режиссером, который не ищет простых решений, кинофильм "История насилия" является настоящим сюрпризом. Он взял «лего» из фильмов на тему маленького городка, симпатичной семейки, тяжелого прошлого - и налепил из этого куличиков. Единственный подвох, который позволил себе Кроненберг, - это то, что фильм вовсе ... не о том, что скрывается "за фасадом обыкновенной американской семьи", как уже изжевали критики, а о том, что заезженная американская мечта - результат тяжелых усилий. Чтобы добиться скучноватого, на первый взгляд, счастья, нужно перерезать глотки целому полку людей. И это нормально. Это не фасад, а правильно и нужно. Кроненберг словно посмеивается над обесцениванием и подменой понятий, говоря, что практически никто этой мечты, на деле-то, и не достиг, а те, кто достигли, поплатились легионами скелетов в шкафу и серьезно наслаждаются лишенной взлетов и падений жизнью. В принципе, да, это похоже на шутки Кроненберга и умно, но подача настолько линейна, что снять такое мог любой. Бонусом хочется отметить отвратительную игру сына. (Мор, «Экранка»)

Жестокость, только чья? Этот фильм как-то незаметно и сам собой стал для меня одним из самых любимых. Очень простой, ясный и вместе с тем - глубокий. Глубокий, как сама жизнь, которую зачастую проживаешь, не задумываясь, пока вдруг не зацепит что-то и не начнешь разматывать ее клубок - от конца к началу. Жестокость... а кто в этой картине жестокого Кроненберга на самом деле жесток? Мне кажется, что кто угодно, но только не Том Столл и даже не его alter ego - вырвавшийся вдруг из небытия, словно какой-то демон-разрушитель Джоуи. Что жестокого он совершает? Он всего лишь навсего защищается от той жизни, ... с которой уже покончено раз и навсегда, а она лезет в окна и двери - его дома и его ресторанчика, его семьи и его души. Том (или Джоуи?) жестоко убивает, когда покушаются на его жизнь? На него страшно смотреть, когда он несколькими варварскими ударами вбивает нос внутрь черепа пришедшему за ним убийце? Или когда ломает шею другому убийце? Страшно, смерть всегда страшна. И кому-то может показаться, что Кроненберг защищает своего героя от неизбежных нареканий. Защищает, рассказывая историю оправданной жестокости. А если следовать оригинальному названию, то просто - историю жестокости. И все здесь выстраивается в одну линию: брат, который душил его в колыбели, дикий криминальный мир, в который он из этой колыбели буквально выпал, чуждость этому миру, желание выломаться из него, бегство, смерть Хьюи и рождение Тома... И затем - отпор всему тому, что пыталось его в этот мир вернуть. Похоже, что замысел режиссера ограничивался этой апологией? Может быть, а может быть, и нет. Потому что я вижу в этой ленте совершенно иную жестокость: жены, еще недавно утверждавшей, что ее муж - лучший мужчина на свете, а после всего произошедшего ставшей для него совершенно чужой. Сына, такого похожего на своего отца - кроткого и смиренного, пока вдруг не выплеснется наружу долго копившийся гнев. Похожего и - не желающего понять и простить отцу, что он не только тот, кем был для него от рождения, но и еще кто-то, кем он для него, впрочем, не был. Дочери, которую Том так любовно успокаивает ночью, когда она плачет, напуганная приснившимися ей чудовищами. И которая замирает, отгораживается от отца, когда эти чудовища из ночного мрака настигают так неожиданно его самого. И все они - и жена, и сын, и дочь - гораздо хуже, чем Том. Жестоким и страшным его сделала жестокая и страшная жизнь. И через что он прошел для того, чтобы стать другим? Как он говорит сам - пришлось умереть и родиться снова, так что до встречи с будущей женой его даже и не было... А что сделало такими жестокими их? Маленький, но говорящий эпизод. Том пытается поговорить с женой, когда его прошлое уже открылось, объясниться с ней. Он как всегда предельно вежлив. Но она... Она вырывается и бьет его. И тогда в нем оживает на мгновение зверь. Он валит ее с ног и уже готов совершить насилие. Однако секунда, и взгляд Тома становится совершенно другим - он ужасается от того, что делает, и хочет встать... Только жена не отпускает его - она хочет насладиться совокуплением с этим зверем... Так кто же из них по-настоящему жесток? И в ком больше звериного? Финальная сцена как бы тонет, растворяется во взгляде Тома. Во взгляде, полном страха и надежды. Страха быть отвергнутым. Надежды на прощение. ...Я могу быть неправ, но только мне кажется, что это Том должен был бы решать - прощать или не прощать. Хотя перед ним этот вопрос не стоял. Его жестокость имела свою историю. А близкие... они просто были жестоки, сами по себе. (Время не ждет)

Некоторым актерам выпадает случай сняться в одном гениальном фильме, после которого их плакаты начинают украшать стены фанатов. Некоторым актерам выпадает случай сняться в одном гениальном фильме, после которого они навсегда остаются пленниками своего экранного образа. «Властелин колец» к сожалению (или к радости) навесил ярлыки на многих актеров, и только избранным удается эти ярлыки сбросить и показать, что они могут сыграть другие роли, пусть не так величественно, но грамотно и интересно. Хоббит Элайджа Вуд навсегда останется в памяти, как Фродо, эльфу Орналдо Блуму как-то удалось сбросить с себя образ сказочного героя и сыграть несколько неплохих ролей, король Вигго Мортенсен - действительно ... король, жаль, что только в придуманном Толкиеном мире. Но он старается сделать еще что-то. Очередная попытка - «История насилия» или «Оправданная жестокость» в нашем прокате. Том Столл пытается воплотить в жизнь пресловутую американскую мечту. Уже три года он живет в уютном домике со своей любящей женой и двумя практически идеальными детьми, работает в собственном кафе, а самой большой проблемой является поломанный пикап. Но белая полоса не может быть вечной. Однажды в его кафе появляются вооруженные люди, которым недостаточно просто взять все деньги, им приносит удовольствие убивать. Когда коллеги оказываются на волоске от гибели, в Томе просыпаются невиданные ранее инстинкты зверя, спустя несколько мгновений убийцы лежат в луже собственной крови, а Стол становится всенародным героем. Его лицо украшает передовицы газет, а интервью пытаются взять центральные каналы. После выхода из больницы Том пытается наладить свою спокойную жизнь, но в то же злополучное кафе снова заходят мафиозного вида люди, теперь не с целью ограбления. Они заявляют, что Том не тот, за кого себя выдает. Дело близится к еще одному конфликту и множеству смертей... Фильм «Оправданная жестокость» не о жестокости как таковой, он рассказывает о том, на что иногда приходится идти ради своего места под солнцем. Фильм ставит вопрос - может ли человек измениться? Но умалчивает об ответе. Поражает, что психологическая драма была поставлена по не очень известному графическому роману (практически, комиксу) 1997 года. От первоисточника осталась лишь главная идея, остальное было придумано средней руки сценаристом Джошем Олсоном, который до этого блистал только сценариями проходных боевиков категории «Б». Результат труда Олсона на всеобщее удивление понравился известному и достаточно талантливому канадцу Дэвиду Кроненбергу, который был назначен режиссером фильма. Участие в постановке творца «Мухи» и «Автокатастрофы» добавляло оптимизма будущим зрителям. Уверен, что надежды многих фильм не оправдал, с трудом окупился в прокате, но сказать, что лента недостойна внимания нельзя. Резюме. Талант Кроненберга и неплохая игра Мортенсена (от Арагорна не осталось и следа), замешанные на крепком до определенного момента сценарии сыграли свою роль. Фильм смотрится без восторга, но с удовольствием. Размеренные картинки прерываются правдоподобными и достаточно жестокими убийствами. Зрителю дается право самому судить, что хорошо, а что плохо. Фильм о том, что люди могут меняться. Вероятнее всего... Будет интересен поклонникам ненавязчивой психологической драмы и дымящихся дырок в голове. (Вячеслав Перистый)

Данный фильм Дэвида Кроненберга вполне может вызвать у широкого круга зрителя неоднозначные впечатления. От резкого неприятия до глубокого почитания, как у меня. Признаюсь честно, подобного зрелища, по своей оригинальной манере изложения, мне наблюдать не приходилось. С самых первых кадров картина удивила меня отсутствием какой-либо прелюдии к истории владельца провинциального бара Тома Столла (Вигго Мортенсен), рядового американского гражданина, вынужденного защищать свою семью, вступая в противостояние с бойцами мафиозного клана, которые словно призраки возникли из темного прошлого Тома. Фильм начался сразу, мгновенно очень жестко и прямолинейно, немного нервно, беспощадно приближая действие к натуралистичному по степени проявления главным героем жестокости финалу. Квинтэссенция насилия ... разных форм и разной мотивации, вмещенная в полуторачасовые рамки художественного фильма, кино, в котором Кроненберг оставил без права на существование любые попытки морализаторства или идейности сюжета. Зрителю было предоставлено право самому порассуждать на тему насилия, как формы выражения человеческих чувств, право поразмышлять о насилии, как форме защитной реакции человека на внезапно возникшую опасность со стороны окружающего мира. При этом, если попытаться оценить любого из героев фильма, никого из них идеализировать желания не возникает. Режиссер не раскрыл весь жизненный путь Тома Столла, которым он следовал от солдата мафии до достижения статуса добропорядочного гражданина, не стал объяснять как, когда и почему Том был вынужден этот путь пройти. Эти вопросы Кроненберг оставил на суд зрителю. По моему мнению, этот фильм стал открытием для Вигго Мортенсена, замечательного актера, который долгие годы вынужден был создавать яркие, но в то же время второстепенные образы в предлагаемых ему фильмах. Главных ролей ему почему-то не доставалось. 'Оправданную жестокость', с некоторой относительностью, не умаляя творческих заслуг Эда Харриса и Уильяма Херта, можно определить как фильм одного актера. Очень приятно, что этим актером заслуженно стал именно Мортенсен. (SuRRender)